Страница:
Визг тормозов. Звон битого стекла.
Такая карма.
- Придурок! - выругался Валентин.
- Действительно... - кивнул Сергей. - Вот куда торопился человек?
- Я о тебе говорю.
- Да? - удивился Сергей. - Но ты же сам сказал - оторвись.
- Разве нельзя было обойтись без аварии? Вдруг кто-то пострадал?
- Опыт учит.
- А вдруг там ребята из Особого отдела? - никак не мог остановиться Валентин. - У Конторы имеется собственная служба безопасности.
- Да с чего ты это взял?
- Не знаю, - мрачно буркнул Валентин. - Не знаю и не утверждаю ничего. Но возможно... Почему нет?.. Твоему перцу действительно незачем нас пасти, а конкретно "Русскому чаю" мы тоже, кажется, не нужны. А вот служба безопасности... Не знаю, не знаю... Они могут... Я им разонравился, они перестали мне верить...
- А что произошло в магазине?
Валентин выругался:
- Видишь "дипломат"?
- Конечно.
- Стою у прилавка, присматриваюсь. Людей немного, но чувствую, что что-то не так. Чувствую, что какие-то за мной происходят перемещения. А я как раз валюту поменял в пункте и расплатился за видеокамеру. Удобная вещь. И этот "дипломат" приобрел. Рассчитываюсь с кассиром, а сам незаметно оглядываюсь. Ну точно, двое на выходе. Ленивые, никуда не торопятся. Я так и решил сразу, что они из серого "жигуля", который мелькнул перед магазином, когда мы ещё разворачивались. Я тебе больше скажу, я этот серый "жигуль", кажется, уже видел... Когда несколько дней назад мы встречались с твоим перцем, этот серый "жигуль" тормознул невдалеке от нас на автостоянке. Не утверждаю, конечно, что это именно тот самый, но интуиция подсказывает - он!.. Ну, иду к дверям. За пару метров один глазами мне показывает - давай, дескать, в сторону... В Конторе этих ребят из собственной службы безопасности не любят, от них мышами несет... Говорю же тебе, ввязались мы в опасные игры... Понятно, я ждать не стал, вмазал "дипломатом" ближайшему между ног, и дёру... Остальное ты видел.
Проскочив мимо "Президент-отеля", убедившись ещё раз, что в потоке машин никто их не преследует, Сергей (по указке Валентина) свернул в тихий Мароновский переулок. "Туда, - кивнул Валентин в сторону глухого четырехэтажного здания. - Машину оставь во дворе."
Пусто.
Никаких прохожих.
Не оглядываясь, Валентин прошел к незаметному серому подъезду, показавшемуся Сергею совсем заброшенным. однако на двери оказался кодовый замок и Валентин набрал пять или шесть цифр. Дверь распахнулась, неторопливо поднялся из-за стола дежурный в штатском, но с явной офицерской выправкой. На служебное удостоверение он взглянул для проформы, видимо, Валентин появлялся тут не в первый раз.
Запущенным коридором, каким-то совсем уж пыльным, давно не метенным, тесно заставленным скучными металлическими сейфами, они прошли в самый конец здания и по узкой лестнице поднялись на третий этаж. Здесь на подоконнике стояла банка из-под растворимого кофе, полная окурков, нехорошо пахло застоявшимся дымом.
А человек, открывший дверь, ещё больше удивил Сергея.
Ростом он был под два метра, неестественно худой, рыжий, сильно похожий на постаревшего, какого-то затрепанного мушкетера - понятно, по фильмам. Волосы стрижены под горшок, закатанные рукава ковбойки, сильные веснушчатые руки. Вот только вместо мундира на постаревшем лжемушкетере был повязан кожаный фартук. Зато джинсы на нем оказались классные. Валентин это сразу просек:
- Сколько выложил за штаны?
Рыжий, не здороваясь, назвал какую-то несуразную цифру.
- Они у тебя что, с телевизором?
- Да ну вас, гражданин начальник, - скучно ответил длинный лжемушкетер, неприятно покашливая. Какой-то сухой, туберкулезный был у него кашель. - Вам-то что? Имею право.
Голос прозвучал скучно и обыденно.
От этого голоса вся комната показалась Сергею скучной и обыденной.
Походила она, кстати, на мастерскую.
Стоял у стены токарный станок, сверлильный. Торчали какие-то механические приспособления. Широкий верстак, цинковая стойка, полки с инструментом. В углу приютился древний кожаный диван. Правда, в отличие от прокуренной лестничной площадки и запыленного коридора, в мастерской хорошо пахло клеем и металлической стружкой.
- Выпьем кофейку, гражданин начальник? - скучно спросил лжемушкетер.
Как и Игорек в спецлаборатории, он не обращал на Сергея никакого внимания, будто его тут и не было.
- У меня кофейку теперь столько, что на всех хватит, - скучно похвастался лжемушкетер. - Составьте компанию, а то весь день-деньской один. Даже поговорить не с кем. Совсем от этого расхворался.
- А ты работай. Труд лечит.
- Да ну вас, - нудил лжемушкетер. - Давайте я кофе сварю. Это быстро.
Он даже выставил на стойку чашки.
- Отставить! - приказал Валентин. На жалобы чахоточного лжемушкетера он не обращал внимания. - Штаны носишь по цене платины, а кофе до сих пор пьешь растворимый. По этикетке вижу - дешевка. Займись делом, мне не до кофе. Вот тебе "дипломат", а вот тебе видеокамера. Упакуй видеокамеру так, чтобы в голову никому ничего подобного не приходило. "Дипломат" и "дипломат". Никто чтобы подумать ни о чем таком не мог. Естественно, упакуй так, чтобы я мог свободно работать с камерой, не откидывая "дипломата". Задача ясна?
- На все сто.
- Заберу вечером.
- Зачем ты с ним так? - спросил Сергей в машине.
- Жалко стало? - сухо хмыкнул Валентин.
Сергей пожал плечами:
- Болеет, похоже, парень...
- А ты его не жалей, - голос Валентина прозвучал неожиданно жестко. Он, конечно, заткнет за пояс Кулибина, он изобретет все, что захочет, но сейчас таких мастеров пруд пруди. Конечно, руки у него золотые, не спорю, зато безжалостные. И рыбья течет в нем кровь. Тебе, в общем, знать этого не надо, но раз уж увидел усатого, то знай - он в свое время никого не жалел, ни чахоточных, ни здоровых. И тебя бы при случае не пожалел... И бабу твою... При своих сорока трех годах он тринадцать оттрубил в тюрьмах. И сейчас бы продолжал трубить, только руки у него золотые, и здоровье стало подводить. Вот и подобрала его Контора... А ведь в свое время он делал хорошие деньги. Очень даже хорошие, - усмехнулся Валентин. - Ну, конечно, не совсем такие, как настоящие, но хорошие. Считай, повезло придурку, что Контора им заинтересовалась.
Сергей покачал головой:
- В Конторе все, наверное, чокнутые.
- А ты сталкивался с нашими людьми?
- Было однажды.
- Чем это ты их заинтересовал? - не поверил Валентин.
- А я на последнем курсе института снимал частный домик. Тогда у меня уже появились деньги, не хотел жить в общаге. Понятно, в Томске. Рядом жил сосед, старикан бородатый, совсем не жадный. Иногда заходил, вспоминал прожитое. Знаешь, этак по-стариковски: где воевал, да когда. Помню, говорил, что брал Прагу, дошел до Берлина. Ну вот, окончил я институт, получил квартиру и забыл про того старика. Однажды на работе зовут меня к телефону: "Такой-то?" - "Ага." - "Из Комитета госбезопасности беспокоят. Хотелось бы встретиться." - "А по какому такому делу?" - "А это при встрече объясним" - "А когда?" - "Завтра устроит? Часов в одиннадцать." - "Да пожалуйста. Только где?" - "Да у вас же на работе." Голос вежливый, но напористый. "Хорошо", - отвечаю. А сам думаю, чего же тут хорошего? Так всю ночь и не спал, перебрал свои мнимые и действительные прегрешения перед Родиной, вплоть до мелкого воровства досок на стройке. Лежу, успокаиваю себя: ведь доски воровал, не государственные секреты. С бытовыми ворами госбезопасность не борется. С этими мыслями и поднялся. А утром являются в лабораторию два человека - спокойные, вежливые, я бы даже сказал, интеллигентные. "Здравствуйте." - "Здравствуйте." - "Это мы с вами говорили вчера." - "Слушаю вас". - Ну, сели. Я напряжен, жду худшего, а гости внимательно меня рассматривают. "В прошлом году там-то жили?" - "Жил." "Соседа помните?" - "Какого соседа?" - "Звали его дед Устин." - "Деда Устина помню." - "Расскажите о нем, только подробнее." - "А в чем, собственно, дело?" - Тот, который спрашивал, посмотрел на меня как-то особенно, как бы уже на своего, как бы давая понять, что кому-кому, а мне лично, рыжему Сереге Третьякову, в их сраной Конторе ох как здорово уже доверяют. А вслух сказал: "На вашего бывшего соседа поступил серьезный сигнал. Возможно, в годы войны служил старик в полиции на оккупированной территории. Вот выясняем, навет это или действительно Устин преступник?" "А разве срок давности не истек?" - глупо спрашиваю. - "За измену Родине сроков давности не существует." Я сильно задумался. "А чем, собственно, могу помочь?" - "А вот вспомните, что именно говорил ваш сосед про свои военные годы? Только подробно вспомните, как только можно подробнее. Каждое слово, даже каждую интонацию, с какой он произносил слова." - "Да что вспоминать? - удивляюсь. - Ничего особенного. Самый обыкновенный стариковский треп. Правда, вот любил дед Устин точность. Очень сильно любил. Если начинал вспоминать что-то, то уточнял каждую деталь. И месяц уточнял, и день, и местность. Называет, скажем, дату, а сам так смотрит, будто ждет, что ты сейчас побежишь проверять дату. А ведь бывало, я действительно иногда на спор проверял из интереса. Вот память была у деда! Весь бородой порос, как пень мхами, а все помнит. "Хотите сказать, спрашивают гости, - что слова этого деда Устина походили на некий заученный текст?" - "Да нет, вообще ничего не хочу сказать, - возразил я. - Откуда мне что знать про деда такие детали? Ну было, помнил он даты. Так мало ли кто что помнит? Память у каждого работает выборочно." Ну, понятно, распрощались, попросили меня категорически молчать про состоявшийся разговор, да и с чего бы я стал о нем распространяться? Вот сейчас только и вспомнил... Тебе-то, наверное, можно рассказывать? - засмеялся Сергей. - А деда Устина я потом встречал. Наверное, не удалось доказать его вину или никакой вины не было.
Через три дня Сергей позвонил Валентину уже из Томска.
- Побывал я в Сургуте. И в поселке Лянтор тоже побывал. Интересный поселок. Давай подключай диктофон, я выложу тебе все подробно, а ты потом проанализируй на досуге.
И выложил:
- Везде я побывал, и само собой, у строителей в ЭСТТРАНССТРОЕ. Устроила мне эту поездку Левкина приятельница. Ну, точнее, не она, а её муж Славка, я тебе про него говорил, но это все равно. Самое главное, что все обстоит примерно так, как мы с тобой и предполагали. Нынешний председатель таллиннского отделения банка РПЮЭ действительно работал главным экономистом в Лянторе. А самое ценное, Валентин, выцарапал я у них платежку, адресованную заводу КИНАП. Помнишь, есть у нас такая плохая копия? Заодно записал незаметно некоторые разговоры. Если правда в Эстонии магнитные записи расцениваются как доказательство вины, то эти записи нам помогут.
- Уверен?
- На все сто.
- Тогда жди звонка.
- Сколько думаешь провозиться с московскими делами?
- Надеюсь, полмесяца мне хватит. А может управлюсь и побыстрее.
1. ВОЗЬМИ МЕНЯ К РЕКЕ
2. ВЫЕЗД
3. НОЧНАЯ ДОРОГА
4. ПОДПОЛКОВНИК ЕРМИЛОВ
5. КРАСНАЯ РТУТЬ
6. ВОСПОМИНАНИЯ О РАДИЩЕВЕ
7. ТВЕРСКИЕ ХЛОПОТЫ
Такая карма.
- Придурок! - выругался Валентин.
- Действительно... - кивнул Сергей. - Вот куда торопился человек?
- Я о тебе говорю.
- Да? - удивился Сергей. - Но ты же сам сказал - оторвись.
- Разве нельзя было обойтись без аварии? Вдруг кто-то пострадал?
- Опыт учит.
- А вдруг там ребята из Особого отдела? - никак не мог остановиться Валентин. - У Конторы имеется собственная служба безопасности.
- Да с чего ты это взял?
- Не знаю, - мрачно буркнул Валентин. - Не знаю и не утверждаю ничего. Но возможно... Почему нет?.. Твоему перцу действительно незачем нас пасти, а конкретно "Русскому чаю" мы тоже, кажется, не нужны. А вот служба безопасности... Не знаю, не знаю... Они могут... Я им разонравился, они перестали мне верить...
- А что произошло в магазине?
Валентин выругался:
- Видишь "дипломат"?
- Конечно.
- Стою у прилавка, присматриваюсь. Людей немного, но чувствую, что что-то не так. Чувствую, что какие-то за мной происходят перемещения. А я как раз валюту поменял в пункте и расплатился за видеокамеру. Удобная вещь. И этот "дипломат" приобрел. Рассчитываюсь с кассиром, а сам незаметно оглядываюсь. Ну точно, двое на выходе. Ленивые, никуда не торопятся. Я так и решил сразу, что они из серого "жигуля", который мелькнул перед магазином, когда мы ещё разворачивались. Я тебе больше скажу, я этот серый "жигуль", кажется, уже видел... Когда несколько дней назад мы встречались с твоим перцем, этот серый "жигуль" тормознул невдалеке от нас на автостоянке. Не утверждаю, конечно, что это именно тот самый, но интуиция подсказывает - он!.. Ну, иду к дверям. За пару метров один глазами мне показывает - давай, дескать, в сторону... В Конторе этих ребят из собственной службы безопасности не любят, от них мышами несет... Говорю же тебе, ввязались мы в опасные игры... Понятно, я ждать не стал, вмазал "дипломатом" ближайшему между ног, и дёру... Остальное ты видел.
Проскочив мимо "Президент-отеля", убедившись ещё раз, что в потоке машин никто их не преследует, Сергей (по указке Валентина) свернул в тихий Мароновский переулок. "Туда, - кивнул Валентин в сторону глухого четырехэтажного здания. - Машину оставь во дворе."
Пусто.
Никаких прохожих.
Не оглядываясь, Валентин прошел к незаметному серому подъезду, показавшемуся Сергею совсем заброшенным. однако на двери оказался кодовый замок и Валентин набрал пять или шесть цифр. Дверь распахнулась, неторопливо поднялся из-за стола дежурный в штатском, но с явной офицерской выправкой. На служебное удостоверение он взглянул для проформы, видимо, Валентин появлялся тут не в первый раз.
Запущенным коридором, каким-то совсем уж пыльным, давно не метенным, тесно заставленным скучными металлическими сейфами, они прошли в самый конец здания и по узкой лестнице поднялись на третий этаж. Здесь на подоконнике стояла банка из-под растворимого кофе, полная окурков, нехорошо пахло застоявшимся дымом.
А человек, открывший дверь, ещё больше удивил Сергея.
Ростом он был под два метра, неестественно худой, рыжий, сильно похожий на постаревшего, какого-то затрепанного мушкетера - понятно, по фильмам. Волосы стрижены под горшок, закатанные рукава ковбойки, сильные веснушчатые руки. Вот только вместо мундира на постаревшем лжемушкетере был повязан кожаный фартук. Зато джинсы на нем оказались классные. Валентин это сразу просек:
- Сколько выложил за штаны?
Рыжий, не здороваясь, назвал какую-то несуразную цифру.
- Они у тебя что, с телевизором?
- Да ну вас, гражданин начальник, - скучно ответил длинный лжемушкетер, неприятно покашливая. Какой-то сухой, туберкулезный был у него кашель. - Вам-то что? Имею право.
Голос прозвучал скучно и обыденно.
От этого голоса вся комната показалась Сергею скучной и обыденной.
Походила она, кстати, на мастерскую.
Стоял у стены токарный станок, сверлильный. Торчали какие-то механические приспособления. Широкий верстак, цинковая стойка, полки с инструментом. В углу приютился древний кожаный диван. Правда, в отличие от прокуренной лестничной площадки и запыленного коридора, в мастерской хорошо пахло клеем и металлической стружкой.
- Выпьем кофейку, гражданин начальник? - скучно спросил лжемушкетер.
Как и Игорек в спецлаборатории, он не обращал на Сергея никакого внимания, будто его тут и не было.
- У меня кофейку теперь столько, что на всех хватит, - скучно похвастался лжемушкетер. - Составьте компанию, а то весь день-деньской один. Даже поговорить не с кем. Совсем от этого расхворался.
- А ты работай. Труд лечит.
- Да ну вас, - нудил лжемушкетер. - Давайте я кофе сварю. Это быстро.
Он даже выставил на стойку чашки.
- Отставить! - приказал Валентин. На жалобы чахоточного лжемушкетера он не обращал внимания. - Штаны носишь по цене платины, а кофе до сих пор пьешь растворимый. По этикетке вижу - дешевка. Займись делом, мне не до кофе. Вот тебе "дипломат", а вот тебе видеокамера. Упакуй видеокамеру так, чтобы в голову никому ничего подобного не приходило. "Дипломат" и "дипломат". Никто чтобы подумать ни о чем таком не мог. Естественно, упакуй так, чтобы я мог свободно работать с камерой, не откидывая "дипломата". Задача ясна?
- На все сто.
- Заберу вечером.
- Зачем ты с ним так? - спросил Сергей в машине.
- Жалко стало? - сухо хмыкнул Валентин.
Сергей пожал плечами:
- Болеет, похоже, парень...
- А ты его не жалей, - голос Валентина прозвучал неожиданно жестко. Он, конечно, заткнет за пояс Кулибина, он изобретет все, что захочет, но сейчас таких мастеров пруд пруди. Конечно, руки у него золотые, не спорю, зато безжалостные. И рыбья течет в нем кровь. Тебе, в общем, знать этого не надо, но раз уж увидел усатого, то знай - он в свое время никого не жалел, ни чахоточных, ни здоровых. И тебя бы при случае не пожалел... И бабу твою... При своих сорока трех годах он тринадцать оттрубил в тюрьмах. И сейчас бы продолжал трубить, только руки у него золотые, и здоровье стало подводить. Вот и подобрала его Контора... А ведь в свое время он делал хорошие деньги. Очень даже хорошие, - усмехнулся Валентин. - Ну, конечно, не совсем такие, как настоящие, но хорошие. Считай, повезло придурку, что Контора им заинтересовалась.
Сергей покачал головой:
- В Конторе все, наверное, чокнутые.
- А ты сталкивался с нашими людьми?
- Было однажды.
- Чем это ты их заинтересовал? - не поверил Валентин.
- А я на последнем курсе института снимал частный домик. Тогда у меня уже появились деньги, не хотел жить в общаге. Понятно, в Томске. Рядом жил сосед, старикан бородатый, совсем не жадный. Иногда заходил, вспоминал прожитое. Знаешь, этак по-стариковски: где воевал, да когда. Помню, говорил, что брал Прагу, дошел до Берлина. Ну вот, окончил я институт, получил квартиру и забыл про того старика. Однажды на работе зовут меня к телефону: "Такой-то?" - "Ага." - "Из Комитета госбезопасности беспокоят. Хотелось бы встретиться." - "А по какому такому делу?" - "А это при встрече объясним" - "А когда?" - "Завтра устроит? Часов в одиннадцать." - "Да пожалуйста. Только где?" - "Да у вас же на работе." Голос вежливый, но напористый. "Хорошо", - отвечаю. А сам думаю, чего же тут хорошего? Так всю ночь и не спал, перебрал свои мнимые и действительные прегрешения перед Родиной, вплоть до мелкого воровства досок на стройке. Лежу, успокаиваю себя: ведь доски воровал, не государственные секреты. С бытовыми ворами госбезопасность не борется. С этими мыслями и поднялся. А утром являются в лабораторию два человека - спокойные, вежливые, я бы даже сказал, интеллигентные. "Здравствуйте." - "Здравствуйте." - "Это мы с вами говорили вчера." - "Слушаю вас". - Ну, сели. Я напряжен, жду худшего, а гости внимательно меня рассматривают. "В прошлом году там-то жили?" - "Жил." "Соседа помните?" - "Какого соседа?" - "Звали его дед Устин." - "Деда Устина помню." - "Расскажите о нем, только подробнее." - "А в чем, собственно, дело?" - Тот, который спрашивал, посмотрел на меня как-то особенно, как бы уже на своего, как бы давая понять, что кому-кому, а мне лично, рыжему Сереге Третьякову, в их сраной Конторе ох как здорово уже доверяют. А вслух сказал: "На вашего бывшего соседа поступил серьезный сигнал. Возможно, в годы войны служил старик в полиции на оккупированной территории. Вот выясняем, навет это или действительно Устин преступник?" "А разве срок давности не истек?" - глупо спрашиваю. - "За измену Родине сроков давности не существует." Я сильно задумался. "А чем, собственно, могу помочь?" - "А вот вспомните, что именно говорил ваш сосед про свои военные годы? Только подробно вспомните, как только можно подробнее. Каждое слово, даже каждую интонацию, с какой он произносил слова." - "Да что вспоминать? - удивляюсь. - Ничего особенного. Самый обыкновенный стариковский треп. Правда, вот любил дед Устин точность. Очень сильно любил. Если начинал вспоминать что-то, то уточнял каждую деталь. И месяц уточнял, и день, и местность. Называет, скажем, дату, а сам так смотрит, будто ждет, что ты сейчас побежишь проверять дату. А ведь бывало, я действительно иногда на спор проверял из интереса. Вот память была у деда! Весь бородой порос, как пень мхами, а все помнит. "Хотите сказать, спрашивают гости, - что слова этого деда Устина походили на некий заученный текст?" - "Да нет, вообще ничего не хочу сказать, - возразил я. - Откуда мне что знать про деда такие детали? Ну было, помнил он даты. Так мало ли кто что помнит? Память у каждого работает выборочно." Ну, понятно, распрощались, попросили меня категорически молчать про состоявшийся разговор, да и с чего бы я стал о нем распространяться? Вот сейчас только и вспомнил... Тебе-то, наверное, можно рассказывать? - засмеялся Сергей. - А деда Устина я потом встречал. Наверное, не удалось доказать его вину или никакой вины не было.
Через три дня Сергей позвонил Валентину уже из Томска.
- Побывал я в Сургуте. И в поселке Лянтор тоже побывал. Интересный поселок. Давай подключай диктофон, я выложу тебе все подробно, а ты потом проанализируй на досуге.
И выложил:
- Везде я побывал, и само собой, у строителей в ЭСТТРАНССТРОЕ. Устроила мне эту поездку Левкина приятельница. Ну, точнее, не она, а её муж Славка, я тебе про него говорил, но это все равно. Самое главное, что все обстоит примерно так, как мы с тобой и предполагали. Нынешний председатель таллиннского отделения банка РПЮЭ действительно работал главным экономистом в Лянторе. А самое ценное, Валентин, выцарапал я у них платежку, адресованную заводу КИНАП. Помнишь, есть у нас такая плохая копия? Заодно записал незаметно некоторые разговоры. Если правда в Эстонии магнитные записи расцениваются как доказательство вины, то эти записи нам помогут.
- Уверен?
- На все сто.
- Тогда жди звонка.
- Сколько думаешь провозиться с московскими делами?
- Надеюсь, полмесяца мне хватит. А может управлюсь и побыстрее.
1. ВОЗЬМИ МЕНЯ К РЕКЕ
2. ВЫЕЗД
3. НОЧНАЯ ДОРОГА
4. ПОДПОЛКОВНИК ЕРМИЛОВ
5. КРАСНАЯ РТУТЬ
6. ВОСПОМИНАНИЯ О РАДИЩЕВЕ
7. ТВЕРСКИЕ ХЛОПОТЫ
Сергею повезло.
Известно, впрочем, что везенье - не простое ремесло, как поется в одной из старых песен, но в данном случае везенье оказалось явным: буквально на следующий день после возвращения в Томск из Лянтора, на известной "финской" заправке, поставленной за мостом через Томь, Сергей случайно встретил Колю Игнатова.
Рядом с заправкой расположен пост ГАИ, поэтому Сергей ехал не торопясь, негромко включив музыку. Посматривал с моста на обмелевшую реку, на густо посекшие её серые песчаные отмели, прислушивался к голосу БГ.
Возьми меня к реке... Положи меня в воду... Учи меня искусству быть смирным...
Ну, вот река, думал он.
Обмелевшая, конечно. Потускневшая, тихая.
А ведь даже я, совсем не коренной томич, помню реку другой. Даже я помню такое время, когда купаться можно было не только в самой Томи, но и в городском её притоке Ушайке.
Возьми меня к реке...
Мысли текли неторопливо.
После решения принятого в Москве, внутренне Сергей как бы успокоился.
Оставались, конечно, чисто личные проблемы, связанные с делами, но почему-то не они в последние дни преследовали его, а совсем другая, несколько странная, несколько даже ребячливая мысль. Вдруг начинало казаться, что вот если не сегодня, то уж завтра ему повезет. Даже здорово повезет. Он представления не имел, в чем собственно должно выразиться везение (даже не связывал это с предстоящей работой на Карпицкого), но верил интуиции.
Возле поста ГАИ стояла светлая "шестерка" Коли Игнатова, тоже когда-то доцента, правда, университетского.
Странно, удивился Сергей. Чего это гаишник прицепился к Коле?
Находчивый Игнатов обычно представлялся гаишникам как доцент юрфака. Это всегда действовало. Не секрет, что средний сержантский состав ГАИ страстно мечтает поступить на юрфак, не один Игнатов извлекал пользу из вечной мечты сержантов. Вот почему, притормозив, Сергей ухмыльнулся:
- Так его, так его, господин сержант! Штрафаните, штрафаните нарушителя! А то думает, что если он доцент юрфака, то, значит, может вытворять на дорогах все, что захочется! Нет уж, пусть поделится заработком!
С грубоватой подсказки Сергея в глазах молодого сержанта мгновенно вспыхнуло нечто новое, связанное не только с примитивной мыслью о штрафе, но от Сергея он все-таки отмахнулся:
- Проезжайте!
Что и следовало доказать.
Колю Игнатова Сергей знал не только по временам доцентства, но и по нескольким совместно проведенным сделкам. На первый взгляд ничего такого особенного, что-то там с лесом, что-то там с ценными бумагами, но Коля сам по себе всегда был симпатичен Сергею. Прежде всего, своей яркой неординарностью. Кандидат наук, а ныне заместитель директора коммерческой фирмы, Игнатов был известен в Томске (и не только в Томске) как поэт. Причем без всяких этих домашних приставок. Зачем я вам, когда я неудачлив? Зачем мне вы, когда удачлив я? Колю цитировали.
- Вовремя ты вправил мозги этому сержанту, - большие серые глаза Коли Игнатова смеялись. - Считай, я твой должник.
И спросил:
- Ты уже обедал?
- Еще нет, но только в "Кедре"! - не растерялся Сергей.
Туда и поехали.
- Как всегда, - барственно кивнул Игнатов официантке. Он бывал тут достаточно часто, да и вообще умел кивать вот так барственно, глядеть благосклонно.
- Ваську моего помнишь?
- Директора, что ли? Соучредителя твоего? - удивился Сергей. Конечно помню.
- Знаешь об его особенностях?
- Смотря что ты имеешь в виду, - пожал плечами Сергей. - Выпить любит, только какая это особенность? Это точная примета. Ну, пожрать не прочь, тоже знаю. Есть ещё что-то за ним?
- Жаден, - барственно объяснил Игнатов, разливая по фужерам минералку. - Жаден, как помойный кот. Боюсь, жадность и сгубит Ваську. Слишком уж просты у него методы: там откусит, там отхватит, да ещё из собственной кассы нагребет денежек в карман. Строит себе Васька поместительный коттедж, - объяснил Игнатов. - Ну, понятно, как бы для представительства, чтобы сидеть в красивом месте и глазами важно моргать. Но всем же все видно, особенно мне. Никак не доходит до Васьки, что растрачивает он кредитные деньги.
- Ну так вот, - продолжил Игнатов, благосклонно пробуя горячие пельмени в горшочках. - Васька мой... Ну, как бы это сказать помягче... Он из небогатой семьи... Ясный хрен, что все мы не из богатых, но Васька в детстве вообще ничего слаще морковки не ел, а тут вдруг такие возможности! Сам знаешь, что испытания случаются всякие - медными трубами, водой, огнем, и все прочее. Если ты молодец, то выйдешь из всех испытаний уже настоящим молодцом. А Васька не молодец. Он сломался на испытании деньгами. Ни к черту не выдержал испытания. И коттедж свой по жадности поставил на низком месте. А Томь не дура, как-нибудь в половодье снимет его водой. - Он засмеялся. - Ясный хрен, надо прощаться с Васькой.
- Есть идея?
- Не просто идея есть, - не выдержал Коля, - а просто замечательная есть идея!
Идея Сергею впрямь понравилась.
Тщательно обговорив все детали, на общие деньги (немалые, кстати) закупили приличное количество акций МММ и "Нефть-алмаз-инвеста".
Каждый день люди Игнатова, нанятые за небольшие деньги, активно меняли купленные акции на ваучеры. Леня Голубков, значит, активно уговаривал дураков через телевизионный ящик, а Сергей и Игнатов действовали без всякой рекламы. Истинную разницу в цене ваучеров и акций знали в то время лишь немногие специалисты, населению просто в голову не приходило интересоваться этой разницей. Короче, люди Игнатова (в основном безработная молодежь) активно меняли акции на ваучеры, а сами Игнатов и Сергей эти ваучеры активно продавали и на вырученные деньги вновь закупали все те же акции. И что приятно, никаких этих мыслей о налогах, никаких особенных переживаний, крути себе колесо. Получался изящный круговорот русского рубля в русской природе.
Уже через неделю люди Игнатова и Сергея работали не только в Томске, но и в Прокопьевске, в Киселевске, в Белово, в Новокузнецке. Особенно красиво работал в Киселевске Олежек Михайлов - старый приятель, всегда нуждавшийся в наличных деньгах, а потому разговорчивый и спокойный, способный любому честному, а тем более бесчестному человеку внушить глубокое доверие.
В Киселевске Олежек устроился в здании главпочтамта.
Ну, шахтеры народ не бедный, сразу понесли свои бессмысленные (на их взгляд) ваучеры к вызывающему доверие человеку. Олежек ласково хвалил шахтеров за правильный выбор, за то что несут свою кровную часть государства (богаче будет) ему - Олежке, а старушек, тоже к нему устремившихся, бесплатно консультировал.
"Помирать-то собираешься, бабуля?"
"Вроде подходит время сынок."
"Что внукам оставишь?"
"Да нечего оставить, - жаловалась старушка. - Почитай, совсем нечего. Все отобрали Гайдар да этот министр Павлов. Оба, глядь, какие толстощекие! А сама вот в очереди на обмене денежек чуть не померла."
"Ну, видишь, не померла! - радовался Олежек (ласка, она и кошке приятна). - Выжила, значит, есть ещё в тебе силы, ещё поживешь, старая. Да вот тебе новая власть ещё и ваучер выдала!"
"Так ведь это бумажка."
"А вот ты и неси мне эту бумажку, - ласково советовал Олежек. - А я взамен выдам тебе акцию крупного предприятия."
"Так ведь это тоже бумажка!"
"Зато ценная, старая! Уже сейчас ценная! А через три года такая бумажка будет стоить как твой дом. Сгорел дом, у невестки живешь? удивлялся он жалобам старушки. - Ну, так это случайность... Как неподходящий министр... Перетерпеть надо. Все сразу сгореть не могут, а ты разбогатеешь на этой бумажке. Известное дело, предприятие богатеет, и ты богатеешь. Ты растешь, и нож растет, - загадочно добавлял Олежек. - Так что, внуки ещё не раз помянут тебя старая!"
Что русскому человеку нужно кроме внимания?
Сергей сразу ожил. Акция с ваучерами увлекла его. Это совсем не походило на перепродажу чая, он про все забыл и готов был и дальше развивать дело, но лето шло, и однажды ночью позвонил Валентин:
"Ну как? Готов, сибирский рейнджер?"
"О чем это ты?" - не сразу сообразил Сергей.
"О выезде, понятно."
"Пора? В Эстонию?" - обрадовался Сергей.
"Да нет, сначала не в Эстонию. Сначала прокатимся по России. Срочно вылетай в Москву?"
Где-то до Химок машину вел Валентин.
Он готов был держать руль и дальше, но Сергей все же сменил его.
- Понимаешь, какое дело, - размял Валентин затекшие руки и покосился изучающе на Сергея. - Пока ты улаживал дела в Томске, я тут пошуршал по своим каналам в Конторе. Приятели у меня, сам понимаешь, остались, вот я и пошуршал: нельзя ли выйти на интересных людей в Эстонии? И выяснилось одна довольно странная вещь...
- Ну?
- Оказывается, нашим перцем интересуются не только известные нам алма-атинские корейцы...
- Ты о Карпицком?
- Конечно.
- И кто же, кроме корейцев, им ещё интересуется?
- А вот ты послушай, - недоуменно наклонил голову Валентин. - Выложил я свою просьбу одному приятелю, ну, понятно, приблизительно выложил, а он... Ты представляешь?.. Он сразу просек о ком идет речь... Так и выдал мне открытым текстом: ты, дескать, поостерегись, Валька, ты, дескать, не на того живца ловишь, тебя самого сглотнут. Не надо, дескать, Валька, чтобы в Конторе знали, что трешься ты на одном узком месте... Доходит?
- Не очень.
- Так вот, - взглянул Валентин на Сергея. - Это узкое место - МАП.
- Ты не ошибся?
- Не только не ошибся, но трижды перепроверил.
- А чем МАП могла заинтересовать Контору?
- Ну, чем... Не знаю... Сам удивлен... Может, в МАП не приняли какое-то предложение, скажем, как тот "Русский чай"... А может, пасут там кого-то... А тут значит, я - весь в белом... Кажется мне, - опять взглянул он на Сергея, - что просочилась от нас какая-то информация... Понятно, заказчик не мог проболтаться, это стопроцентно, ему это ни к чему... А тебя не было в Москве, это точно... А у меня всегда все под замком...
- А Дима? Этот бородатый помощник Карпицкого?
- Да ну, Дима! - отмахнулся Валентин. - Он не в курсе. Его дело выдавать документы, но он же не знает, зачем выдает эти документы и для чего. Ему попросту не полагается знать об этом.
- Тогда действительно остаешься только ты, - усмехнулся, переключая скорость, Сергей. - Меня в Москве не было, я в Москву даже не звонил, да и о конкретных пунктах поездки знал только предположительно. Вообще думал, что мы сразу рванем в Эстонию.
- Вот и получается, что не ты один так думал... - неодобрительно покачал головой Валентин. - У меня дома, как ты знаешь, стоит телефон "Панасоник" с автоответчиком. Кассеты телефона хватает минут на сорок... В общем, несложно сбросить записи моих бесед на чужую аппаратуру, правда? Нажал кнопочку и все. Ведь купленными аппаратами я пока не пользовался... Сложно ли, скажем, переписать любой попавший на пленку разговор, когда меня нет дома? Вот и источник утечки...
- А с чего ты взял, что утечка действительно была?
- Вычислил... - хмыкнул Валентин. - Вот вчера, например, звонил мне один коллега. Бывший, понятно, - неохотно уточнил он. - Уж такой любезник-разлюбезник! И так он ко мне, и так, и ещё вот этак... Очень сильно хотел узнать, куда я собрался? Уж не в Эстонию ли? И откуда у меня появилась машина?.. Ну, я понимаю, - недовольно хмыкнул Валентин, - такие вещи всегда и всем интересны. Говорю: это моего приятеля машина, я вожу её по доверенности. В Москве это сплошь да рядом. А приятель смеется: да хоть любовницы, мне-то что, я не из экономического отдела. Но все равно, говорит, если ты правда собрался в Эстонию, как говорят, то прихвати посылочку для родственников. Что тебе? Бросил в багажник, пить-есть не прост.
- Ну и прав твой приятель. Что тут особенного?
- Ты просто не знаешь этого человека, - покачал головой Валентин. Он темный. Совсем не надо ему знать, куда мы направились. Я сразу понял прощупывает. Похоже, в свете последних событий заинтересовал я чем-то Контору. У нас ведь ничего не остается незамеченным.
- Преувеличиваешь.
- Да какое там! - мрачно удивился Валентин. - Какие преувеличения! Считай, вся страна на рогах стоит. Даже в Конторе бардак. А тут ещё Прибалтика отделилась, а ведь там совсем недавно работали многие мои коллеги. Кто-то, конечно, успел уехать в Россию, но кто-то и остался. Вот и получается, что все мы держим друг друга на крючке. Доходит? Особенно боятся всяких таких разговоров прибалты. Выявись там твоя связь с Конторой, тебе этого точно не простят. Особенно в Эстонии. Там особенно любят ловить шпионов... Чувствуешь ситуацию?.. Вся бывшая резидентатура сидит в подполье, все жутко боятся друг друга, а в Москве какой-то незаметный капитанишка вдруг ни с того, ни с сего начинает интересоваться эстонскими связями, да ещё приобрел машину, да ещё интересуется, на кого бы, значит, ему опереться в Эстонии?.. А? Зачем?.. Почему у него связи с коммерсантами?.. Вот, Сергей, и получается, что ты попал в самую точку. Так выходит, что я сам спровоцировал интерес к нашему делу... Так ведь всегда бывает, что ляпнешь что-то невзначай, а тебя тут же схватили за обезьяну! Так что, пока никакой Эстонии. Еле-еле отделался от приятеля. Заедем в Старую Руссу, поговорим с нужными людьми. Потом заглянем в Новгороде, в Тверь заглянем...
Странное чувство испытывал Сергей.
Положив руки на руль, поглядывая на несущиеся верстовые столбы, всем сердцем ощущал он, что после провала с "Русским чаем", пошла ему наконец пруха: и Коля Игнатов развернулся уже на две области, и впереди при удачном раскладе светили неплохие прибытки...
Вот и гнал подальше от Москвы, всем телом чувствуя мощь машины.
Редкие фонари высвечивали пустую дорогу. Мелькали вдруг стены уснувших домов, смутные деревья, уже полные тьмы. Сергей потихоньку приспосабливался, привыкал к машине, как бы сживался с нею. Он вообще любил дальние поездки и ничуть не пугался того, что, возможно, придется провести за рулем всю ночь.
Подумаешь, ночь!
Он с удовольствием прислушивался к движку, поглядывал на приборы, нежно переключал сцепление, чувствуя, что набалдашник рычага, купленный в автосервисе, входит в кулак, как влитой. Он уже сейчас мог сказать, что с "тринадцатой" им повезло. На дорогах Германии машину действительно не успели замучить, теперь, почувствовав отзывчивого хозяина, белая "тринадцатая" бежала легко, не выкидывала фокусов. Несмотря на слабый движок, самый слабый среди машин этой серии, она делала прямо-таки чудеса. На каком-то участке Сергей сумел выйти за сто тридцать. "Не торопись, а то опоздаешь", - неодобрительно хмыкнул Валентин.
Известно, впрочем, что везенье - не простое ремесло, как поется в одной из старых песен, но в данном случае везенье оказалось явным: буквально на следующий день после возвращения в Томск из Лянтора, на известной "финской" заправке, поставленной за мостом через Томь, Сергей случайно встретил Колю Игнатова.
Рядом с заправкой расположен пост ГАИ, поэтому Сергей ехал не торопясь, негромко включив музыку. Посматривал с моста на обмелевшую реку, на густо посекшие её серые песчаные отмели, прислушивался к голосу БГ.
Возьми меня к реке... Положи меня в воду... Учи меня искусству быть смирным...
Ну, вот река, думал он.
Обмелевшая, конечно. Потускневшая, тихая.
А ведь даже я, совсем не коренной томич, помню реку другой. Даже я помню такое время, когда купаться можно было не только в самой Томи, но и в городском её притоке Ушайке.
Возьми меня к реке...
Мысли текли неторопливо.
После решения принятого в Москве, внутренне Сергей как бы успокоился.
Оставались, конечно, чисто личные проблемы, связанные с делами, но почему-то не они в последние дни преследовали его, а совсем другая, несколько странная, несколько даже ребячливая мысль. Вдруг начинало казаться, что вот если не сегодня, то уж завтра ему повезет. Даже здорово повезет. Он представления не имел, в чем собственно должно выразиться везение (даже не связывал это с предстоящей работой на Карпицкого), но верил интуиции.
Возле поста ГАИ стояла светлая "шестерка" Коли Игнатова, тоже когда-то доцента, правда, университетского.
Странно, удивился Сергей. Чего это гаишник прицепился к Коле?
Находчивый Игнатов обычно представлялся гаишникам как доцент юрфака. Это всегда действовало. Не секрет, что средний сержантский состав ГАИ страстно мечтает поступить на юрфак, не один Игнатов извлекал пользу из вечной мечты сержантов. Вот почему, притормозив, Сергей ухмыльнулся:
- Так его, так его, господин сержант! Штрафаните, штрафаните нарушителя! А то думает, что если он доцент юрфака, то, значит, может вытворять на дорогах все, что захочется! Нет уж, пусть поделится заработком!
С грубоватой подсказки Сергея в глазах молодого сержанта мгновенно вспыхнуло нечто новое, связанное не только с примитивной мыслью о штрафе, но от Сергея он все-таки отмахнулся:
- Проезжайте!
Что и следовало доказать.
Колю Игнатова Сергей знал не только по временам доцентства, но и по нескольким совместно проведенным сделкам. На первый взгляд ничего такого особенного, что-то там с лесом, что-то там с ценными бумагами, но Коля сам по себе всегда был симпатичен Сергею. Прежде всего, своей яркой неординарностью. Кандидат наук, а ныне заместитель директора коммерческой фирмы, Игнатов был известен в Томске (и не только в Томске) как поэт. Причем без всяких этих домашних приставок. Зачем я вам, когда я неудачлив? Зачем мне вы, когда удачлив я? Колю цитировали.
- Вовремя ты вправил мозги этому сержанту, - большие серые глаза Коли Игнатова смеялись. - Считай, я твой должник.
И спросил:
- Ты уже обедал?
- Еще нет, но только в "Кедре"! - не растерялся Сергей.
Туда и поехали.
- Как всегда, - барственно кивнул Игнатов официантке. Он бывал тут достаточно часто, да и вообще умел кивать вот так барственно, глядеть благосклонно.
- Ваську моего помнишь?
- Директора, что ли? Соучредителя твоего? - удивился Сергей. Конечно помню.
- Знаешь об его особенностях?
- Смотря что ты имеешь в виду, - пожал плечами Сергей. - Выпить любит, только какая это особенность? Это точная примета. Ну, пожрать не прочь, тоже знаю. Есть ещё что-то за ним?
- Жаден, - барственно объяснил Игнатов, разливая по фужерам минералку. - Жаден, как помойный кот. Боюсь, жадность и сгубит Ваську. Слишком уж просты у него методы: там откусит, там отхватит, да ещё из собственной кассы нагребет денежек в карман. Строит себе Васька поместительный коттедж, - объяснил Игнатов. - Ну, понятно, как бы для представительства, чтобы сидеть в красивом месте и глазами важно моргать. Но всем же все видно, особенно мне. Никак не доходит до Васьки, что растрачивает он кредитные деньги.
- Ну так вот, - продолжил Игнатов, благосклонно пробуя горячие пельмени в горшочках. - Васька мой... Ну, как бы это сказать помягче... Он из небогатой семьи... Ясный хрен, что все мы не из богатых, но Васька в детстве вообще ничего слаще морковки не ел, а тут вдруг такие возможности! Сам знаешь, что испытания случаются всякие - медными трубами, водой, огнем, и все прочее. Если ты молодец, то выйдешь из всех испытаний уже настоящим молодцом. А Васька не молодец. Он сломался на испытании деньгами. Ни к черту не выдержал испытания. И коттедж свой по жадности поставил на низком месте. А Томь не дура, как-нибудь в половодье снимет его водой. - Он засмеялся. - Ясный хрен, надо прощаться с Васькой.
- Есть идея?
- Не просто идея есть, - не выдержал Коля, - а просто замечательная есть идея!
Идея Сергею впрямь понравилась.
Тщательно обговорив все детали, на общие деньги (немалые, кстати) закупили приличное количество акций МММ и "Нефть-алмаз-инвеста".
Каждый день люди Игнатова, нанятые за небольшие деньги, активно меняли купленные акции на ваучеры. Леня Голубков, значит, активно уговаривал дураков через телевизионный ящик, а Сергей и Игнатов действовали без всякой рекламы. Истинную разницу в цене ваучеров и акций знали в то время лишь немногие специалисты, населению просто в голову не приходило интересоваться этой разницей. Короче, люди Игнатова (в основном безработная молодежь) активно меняли акции на ваучеры, а сами Игнатов и Сергей эти ваучеры активно продавали и на вырученные деньги вновь закупали все те же акции. И что приятно, никаких этих мыслей о налогах, никаких особенных переживаний, крути себе колесо. Получался изящный круговорот русского рубля в русской природе.
Уже через неделю люди Игнатова и Сергея работали не только в Томске, но и в Прокопьевске, в Киселевске, в Белово, в Новокузнецке. Особенно красиво работал в Киселевске Олежек Михайлов - старый приятель, всегда нуждавшийся в наличных деньгах, а потому разговорчивый и спокойный, способный любому честному, а тем более бесчестному человеку внушить глубокое доверие.
В Киселевске Олежек устроился в здании главпочтамта.
Ну, шахтеры народ не бедный, сразу понесли свои бессмысленные (на их взгляд) ваучеры к вызывающему доверие человеку. Олежек ласково хвалил шахтеров за правильный выбор, за то что несут свою кровную часть государства (богаче будет) ему - Олежке, а старушек, тоже к нему устремившихся, бесплатно консультировал.
"Помирать-то собираешься, бабуля?"
"Вроде подходит время сынок."
"Что внукам оставишь?"
"Да нечего оставить, - жаловалась старушка. - Почитай, совсем нечего. Все отобрали Гайдар да этот министр Павлов. Оба, глядь, какие толстощекие! А сама вот в очереди на обмене денежек чуть не померла."
"Ну, видишь, не померла! - радовался Олежек (ласка, она и кошке приятна). - Выжила, значит, есть ещё в тебе силы, ещё поживешь, старая. Да вот тебе новая власть ещё и ваучер выдала!"
"Так ведь это бумажка."
"А вот ты и неси мне эту бумажку, - ласково советовал Олежек. - А я взамен выдам тебе акцию крупного предприятия."
"Так ведь это тоже бумажка!"
"Зато ценная, старая! Уже сейчас ценная! А через три года такая бумажка будет стоить как твой дом. Сгорел дом, у невестки живешь? удивлялся он жалобам старушки. - Ну, так это случайность... Как неподходящий министр... Перетерпеть надо. Все сразу сгореть не могут, а ты разбогатеешь на этой бумажке. Известное дело, предприятие богатеет, и ты богатеешь. Ты растешь, и нож растет, - загадочно добавлял Олежек. - Так что, внуки ещё не раз помянут тебя старая!"
Что русскому человеку нужно кроме внимания?
Сергей сразу ожил. Акция с ваучерами увлекла его. Это совсем не походило на перепродажу чая, он про все забыл и готов был и дальше развивать дело, но лето шло, и однажды ночью позвонил Валентин:
"Ну как? Готов, сибирский рейнджер?"
"О чем это ты?" - не сразу сообразил Сергей.
"О выезде, понятно."
"Пора? В Эстонию?" - обрадовался Сергей.
"Да нет, сначала не в Эстонию. Сначала прокатимся по России. Срочно вылетай в Москву?"
Где-то до Химок машину вел Валентин.
Он готов был держать руль и дальше, но Сергей все же сменил его.
- Понимаешь, какое дело, - размял Валентин затекшие руки и покосился изучающе на Сергея. - Пока ты улаживал дела в Томске, я тут пошуршал по своим каналам в Конторе. Приятели у меня, сам понимаешь, остались, вот я и пошуршал: нельзя ли выйти на интересных людей в Эстонии? И выяснилось одна довольно странная вещь...
- Ну?
- Оказывается, нашим перцем интересуются не только известные нам алма-атинские корейцы...
- Ты о Карпицком?
- Конечно.
- И кто же, кроме корейцев, им ещё интересуется?
- А вот ты послушай, - недоуменно наклонил голову Валентин. - Выложил я свою просьбу одному приятелю, ну, понятно, приблизительно выложил, а он... Ты представляешь?.. Он сразу просек о ком идет речь... Так и выдал мне открытым текстом: ты, дескать, поостерегись, Валька, ты, дескать, не на того живца ловишь, тебя самого сглотнут. Не надо, дескать, Валька, чтобы в Конторе знали, что трешься ты на одном узком месте... Доходит?
- Не очень.
- Так вот, - взглянул Валентин на Сергея. - Это узкое место - МАП.
- Ты не ошибся?
- Не только не ошибся, но трижды перепроверил.
- А чем МАП могла заинтересовать Контору?
- Ну, чем... Не знаю... Сам удивлен... Может, в МАП не приняли какое-то предложение, скажем, как тот "Русский чай"... А может, пасут там кого-то... А тут значит, я - весь в белом... Кажется мне, - опять взглянул он на Сергея, - что просочилась от нас какая-то информация... Понятно, заказчик не мог проболтаться, это стопроцентно, ему это ни к чему... А тебя не было в Москве, это точно... А у меня всегда все под замком...
- А Дима? Этот бородатый помощник Карпицкого?
- Да ну, Дима! - отмахнулся Валентин. - Он не в курсе. Его дело выдавать документы, но он же не знает, зачем выдает эти документы и для чего. Ему попросту не полагается знать об этом.
- Тогда действительно остаешься только ты, - усмехнулся, переключая скорость, Сергей. - Меня в Москве не было, я в Москву даже не звонил, да и о конкретных пунктах поездки знал только предположительно. Вообще думал, что мы сразу рванем в Эстонию.
- Вот и получается, что не ты один так думал... - неодобрительно покачал головой Валентин. - У меня дома, как ты знаешь, стоит телефон "Панасоник" с автоответчиком. Кассеты телефона хватает минут на сорок... В общем, несложно сбросить записи моих бесед на чужую аппаратуру, правда? Нажал кнопочку и все. Ведь купленными аппаратами я пока не пользовался... Сложно ли, скажем, переписать любой попавший на пленку разговор, когда меня нет дома? Вот и источник утечки...
- А с чего ты взял, что утечка действительно была?
- Вычислил... - хмыкнул Валентин. - Вот вчера, например, звонил мне один коллега. Бывший, понятно, - неохотно уточнил он. - Уж такой любезник-разлюбезник! И так он ко мне, и так, и ещё вот этак... Очень сильно хотел узнать, куда я собрался? Уж не в Эстонию ли? И откуда у меня появилась машина?.. Ну, я понимаю, - недовольно хмыкнул Валентин, - такие вещи всегда и всем интересны. Говорю: это моего приятеля машина, я вожу её по доверенности. В Москве это сплошь да рядом. А приятель смеется: да хоть любовницы, мне-то что, я не из экономического отдела. Но все равно, говорит, если ты правда собрался в Эстонию, как говорят, то прихвати посылочку для родственников. Что тебе? Бросил в багажник, пить-есть не прост.
- Ну и прав твой приятель. Что тут особенного?
- Ты просто не знаешь этого человека, - покачал головой Валентин. Он темный. Совсем не надо ему знать, куда мы направились. Я сразу понял прощупывает. Похоже, в свете последних событий заинтересовал я чем-то Контору. У нас ведь ничего не остается незамеченным.
- Преувеличиваешь.
- Да какое там! - мрачно удивился Валентин. - Какие преувеличения! Считай, вся страна на рогах стоит. Даже в Конторе бардак. А тут ещё Прибалтика отделилась, а ведь там совсем недавно работали многие мои коллеги. Кто-то, конечно, успел уехать в Россию, но кто-то и остался. Вот и получается, что все мы держим друг друга на крючке. Доходит? Особенно боятся всяких таких разговоров прибалты. Выявись там твоя связь с Конторой, тебе этого точно не простят. Особенно в Эстонии. Там особенно любят ловить шпионов... Чувствуешь ситуацию?.. Вся бывшая резидентатура сидит в подполье, все жутко боятся друг друга, а в Москве какой-то незаметный капитанишка вдруг ни с того, ни с сего начинает интересоваться эстонскими связями, да ещё приобрел машину, да ещё интересуется, на кого бы, значит, ему опереться в Эстонии?.. А? Зачем?.. Почему у него связи с коммерсантами?.. Вот, Сергей, и получается, что ты попал в самую точку. Так выходит, что я сам спровоцировал интерес к нашему делу... Так ведь всегда бывает, что ляпнешь что-то невзначай, а тебя тут же схватили за обезьяну! Так что, пока никакой Эстонии. Еле-еле отделался от приятеля. Заедем в Старую Руссу, поговорим с нужными людьми. Потом заглянем в Новгороде, в Тверь заглянем...
Странное чувство испытывал Сергей.
Положив руки на руль, поглядывая на несущиеся верстовые столбы, всем сердцем ощущал он, что после провала с "Русским чаем", пошла ему наконец пруха: и Коля Игнатов развернулся уже на две области, и впереди при удачном раскладе светили неплохие прибытки...
Вот и гнал подальше от Москвы, всем телом чувствуя мощь машины.
Редкие фонари высвечивали пустую дорогу. Мелькали вдруг стены уснувших домов, смутные деревья, уже полные тьмы. Сергей потихоньку приспосабливался, привыкал к машине, как бы сживался с нею. Он вообще любил дальние поездки и ничуть не пугался того, что, возможно, придется провести за рулем всю ночь.
Подумаешь, ночь!
Он с удовольствием прислушивался к движку, поглядывал на приборы, нежно переключал сцепление, чувствуя, что набалдашник рычага, купленный в автосервисе, входит в кулак, как влитой. Он уже сейчас мог сказать, что с "тринадцатой" им повезло. На дорогах Германии машину действительно не успели замучить, теперь, почувствовав отзывчивого хозяина, белая "тринадцатая" бежала легко, не выкидывала фокусов. Несмотря на слабый движок, самый слабый среди машин этой серии, она делала прямо-таки чудеса. На каком-то участке Сергей сумел выйти за сто тридцать. "Не торопись, а то опоздаешь", - неодобрительно хмыкнул Валентин.