Пратчетт Терри. Бац!

   Там внизу под карнизом в камень был воткнут ржавый обломок железа. Несколько звеньев таких же проржавленных цепей свисали с него.
   Оно поет в цепях…
   - В одной из записок говорилось о цепях. - сказал он. - Что же, вот цепи, а это может быть обломком кинжала!
   - Дварфийская сталь, сэр! - осуждающе сказала Шельма. - Она не ржавеет.
   - Даже за все это время?
   - О, да. Подозреваю, что через какое-то время после Плута вода стала фонтанировать из отверстия и смыла заглушку. Такое постоянно происходит в Кумской До… Ээээ, что вы делаете, сэр?
   Ваймс уставился в темноту. Там внизу в темноте бурлил невидимый поток. Итак… Посыльный вылез из дыры, думал он. Где спрятать куб? Наверху могли оказаться тролли. Но дварфийский воин наверняка имел кинжал и цепи они любят. Да… Это было хорошее место. И он все равно собирался вскорости вернуться…
   - Эти старики смогли спуститься вниз? спросил он, пытаясь разглядеть, куда уходит веревка.
   - Старые дварфы, сэр. Да. Хоть мы и невысокие, но очень сильные. Вы не собираетесь лезть вниз, сэр, нет?
 
   Там внизу есть боковой туннель…
 
   - Там внизу должен быть туннель. - сказал Ваймс. Далеко в горах прогрохотал гром.
   - Скоро подойдут остальные, сэр! Вы не слишком ли торопитесь?
 
   Не жди их.
 
   - Нет. Скажи им, чтобы следовали за мной. Слушай, мы попусту теряем время. Я не могу болтаться тут весь день.
   Шельма помедлила и вытащила что-то из сумки на поясе.
   - Тогда хотя бы возьмите это, сэр. - сказала она. Он схватил что-то, что на ощупь казалось маленьким пакетом. Он был на удивление тяжелым.
   - Покрытые воском спички, сэр, они не промокнут. И обертка будет гореть как факел не меньше четырех минут. И вот еще маленькая буханочка дварфийского хлеба.
   - Эм… Спасибо. - ответил Ваймс, обращаясь к круглой озабоченной тени на фоне желтого неба. - Слушай, я только взгляну, есть ли там внизу свет и если его не будет, я тут же вернусь. Все же я не совсем идиот.
   Он заскользил по веревке вниз. Через каждые два фута на веревке был завязан узел. Воздух внизу, после жаркой долины, казался холодным как зимой. Снизу летели мелкие брызги.
   Действительно, прямо над поверхностью воды находилось отверстие туннеля. Ваймс также убедил себя, что в отдалении виднелся свет. Ну, не такой уж он и дурак.
   Прыгай…
   Руки разжались. Он не успел даже выругаться, как над ним сомкнулись темные воды.
 
   ***
 
   Ваймс открыл глаза. Через какое-то время, еле двигая нестерпимо болевшей рукой, он дотронулся до лица и проверил, подняты ли у него веки.
   Какая часть тела у него не болела? Ваймс прислушался к себе. Его ребра пели основную мелодию боли, а колени, локти и голова исполняли сопровождение - трели и арпеджио. Каждый раз, когда он менял положение, чтобы ослабить боль, она просто перемещалась в другое место. Голова раскалывалась, как будто кто-то колотил молотком по глазам.
   Он застонал и откашлял воду.
   Под ним был песок. Ваймс мог слышать, как где-то рядом бурлила вода, но песок, на котором он лежал, был лишь слегка влажным. Что-то в этом было не так.
   Ваймс рискнул перевернуться, что вызвало немало стонов.
   Он помнил ледяную воду. О том, чтобы плытьв ней, можно было даже не думать. Все, что он смог, это свернуться калачиком в швыряющем, обдирающем и колотящим потоке, гонящим его по бильярдной доске Кумской Долины. Ваймс точно знал, что его протащило через подземный водопад. Ему удалось задержать дыхание, прежде чем его увелкло вперед. А потом была глубина и давление, и перед его глазами начала прокручиваться вся его жизнь. Он помнил, что его последней мыслью было - пожалуйста, пожалуйста, не могли бы мы пропустить тот кусочек с Мэвисом Траунсером…
   А теперь он лежит на невидимом пляже и вокруг него нет воды? Но здесь не бывает приливов и отливов!
   Значит кто-то наблюдает за ним из темноты. Вот в чем дело. Они вытащили его из воды и сейчас следят за ним…
   Ваймс снова открыл глаза. Боль частично ушла, оставляя вместо себя оцепенелость. У него было ощущение, что он потерял чувство времени. Темнота сдавливала его со всех сторон, плотная и брахатистая.
   Застонав, он перекатился на живот и с трудом встал на четвереньки.
   - Кто здесь? - пробормотал он и очень, очень осторожно поднялся на ноги.
   Вертикальное положение, казалось, привело его мозги в рабочее состояние.
   - Здесь есть кто-нибудь? - темнота поглотила звуки. В любом случае, что бы он смог сделать, если бы ему ответили - да?
   Ваймс вытащил меч и, держа его перед собой, двинулся вперед. Через дюжину шагов меч звякнул о камень.
   - Спички, - забормотал он. - У меня же есть спички!
   Он нашел сверток из вощеной бумаги и, еле ворочая застывшими пальцами, вытянул одну спичку. Большим пальцем соскреб воск с головки и чиркнул ею об стену.
   Вспышка причинила боль глазам. Быстро оглядись! Текущая вода, ровная поверхность песка, его рука… и отпечатки ног, идущие из воды. Только одна пара ног? Да. Маленькая пещера, сухие стены, темнота, выход наверх…
   Ваймс заковылял к овальному проходу так быстро, как мог, а спичка искрила и шипела в его руке.
   Проход вел в большую пещеру. Такую большую, что темнота, казалось, втянула в себя свет от спички, которая обожгла ему пальцы и погасла.
   Плотная темнота сомкнулась над ним, как занавес, и он наконец понял, о чем говорили дварфы. Эта темнота не напоминала темноту капюшона, подвала или даже их довольно поверхностной шахты. Он был так глубоко под землей, что эта темнота обрушилась на него всем своим весом.
   неглубокой шахты.
   Где-то рядом капля воды плюхнулась в невидимую лужу.
   Ваймс шел вперед, шатаясь. Он знал, что кровоточил. Он не знал, почему он куда-то идет, но был уверен, что так надо.
 
   Может быть, ему удастся найти дневной свет. Может быть, ему попадется бревно, смытое под землю и он выплывет на нем наружу. Ваймс не собирался умирать здесь в темноте, в такой дали от дома. Все больше воды капало с потолка пещеры. Часть попадала ему за шиворот, но еще больше плюхали в лужи вокруг. Ха, вода. стекающая тебе за шиворот и странные звуки в тенях… Вот тогда то мы и увидим, настоящий ли ты полицейский, верно? Вот только теней здесь не было. Им не хватало света.
   Возможно, тот несчастный коротышка дварф тоже шел эти путем. Но он нашел дорогу наружу. Может он знал дорогу, может у него была веревка, может он был молодым и гибким… и он, чуть живой, выбрался наружу, запрятал сокровище и затем спустился в долину, идя к своей могиле. На людей иногда находит такое. Ему вспомнилась миссис Олдсбертон, которая сошла с ума после смерти своей малютки и без устали чистила все в доме, каждую чашку, стены, потолки и ложки, ни на кого не глядя, никого не слушая, не прекращая работу ни днем, ни ночью. Что-то переключается в голове и ты начинаешь искать любое занятие, чтобы отвелчь себя от мыслей.
   Прекрати думать, что путь наружу, который нашел тот дварф, был тем отверстием, через которое он провалился сюда. Ваймс не имел никакого понятия, где он сейчас находится.
   Может ему просто прыгнуть в воду, на этот раз осозновая свои действия, и может ему удастся выплыть в реку, прежде чем бурный поток исколотит его до смерти. Может быть он…
   Какого черта он отпустил веревку? Такое чувство бывает, когда ты стоишь на краю обрыва и тихий голос у тебя в голове шепчет - «Прыгай» или - «Дотронься до огня!». Конечно, никто не слушается этого голоса. Во всяком случае, большинство не слушается. Что же, голос сказал - «Прыгай» и он прыгнул…
   Его тело ныло и кровоточило, но он тащился вперед, пока тьма не обернула его своим хвостом.
 
   ***
 
   - Он скоро вернется, вот увидите. - сказала Сибил. - Даже если останется одна минута.
   В холле большие напольные часы только что пробили полшестого.
   - Конечно, он вернется. - согласилась Пузырек. Они с Сибил купали Малыша Сэмми.
   - Он никогда не опаздывает, - продолжала Сибил. - Он говорит, что если опаздаешь по уважительной причине, то и без причино начнешь опаздывать. И сейчас еще только полшестого.
   - Времени полно. - согласилась Пузырек.
   - Фред и Шнобби отвели лошадей в долину? - спросила Сибил.
   - Да, Сибил. Ты видела как они уехали. - ответила Пузырек. Она поглядела через голову Сибил на своего мужа, мрачно стоявшего в дверном проеме. Тот лишь безнадежно пожал плечами.
   - Иногда он взбегает по лестнице ато время, как часы отбивают шесть. - сказала Сибил, спокойно намыливая Малыша Сэма губкой в форме медвежонка. - В самую последнюю секунду. Подожди и увидишь.
 
   ***
 
   Ваймс хотел спать. Никогда раньше он не испытывал такой усталости. Он упал на колени и боком рухнул на песок.
   Когда Ваймс заставил себя открыть глаза, он увидел над собой бледные звезды и в очередной раз испытал ощущение присутсвтвия кого-то рядом.
   Ваймс повернул голову, морщась от режущей боли, и увидел соящее на песке маленькое, ярко освещенное кресло. В нем полулежала фигура в балахоне и читала книгу.
   Белая костяная рука перевернула страницу.
   - Ты Смерть, значит? - помолчав спросил Ваймс.
   АХ, ЭТОТ МИСТЕР ВАЙМС, ОН КАК ВСЕГДА ПРОНИЦАТЕЛЕН. СРАЗУ ДОГАДАЛСЯ. - ответил Смерть, закладывая страницу пальцем, чтобы не потерять ее.
   - Я тебя уже видел раньше.
   Я ЧАСТЕНЬКО ПРОХОДИЛ МИМО ВАС, МИСТЕР ВАЙМС.
   - Значит, на этом все?
   ВАМ НИКОГДА НЕ ПРИХОДИЛО В ГОЛОВУ, ЧТО КОНЦЕПЦИЯ ПИСЬМЕННОГО НАРРАТИВИУМА В НЕКОТОРОЙ СТЕПЕНИ СТРАННА? - спросил Смерть.
   Ваймс всегда чувствовал, когда собеседник пытался избежать чего-то, о чем он не хотел говорить в данную минуту, как, например, сейчас. - Это правда? - настойчиво повторил он. - Время умирать?
   МОЖЕТ БЫТЬ.
   - Может быть? Что это за ответ такой? - спросил Ваймс.
   ОЧЕНЬ ТОЧНЫЙ. ВИДИТЕ ЛИ, В ДАННУЮ МИНУТУ, ВЫ ИСПЫТЫВАЕТЕ ОКОЛОСМЕРТНЫЙ ПЕРЕЖИВАНИЯ. А ЭТО НЕИЗБЕЖНО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО Я ДОЛЖЕН ИСПЫТАТЬ ОКОЛОВАЙМСОВСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ. НЕ ОБРАЩАЙ НА МЕНЯ ВНИМАНИЯ. ПРОДОЛЖАЙ ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ, ЧЕМ ЗАНИМАЕШЬСЯ. У МЕНЯ ЕСТЬ КНИГА.
   Ваймс перекатился на живот, стиснул зубы и снова встал на четвереньки. Ему удалось проползти несколько ярдов, прежде чем он снова свалился.
   Он услышал как кресло передвинулось.
   - Не должен ли ты находиться где-нибудь еще?
   Я НАХОЖУСЬ. - ответил Смерть, снова усаживаясь.
   - Но ты здесь!
   И ЗДЕСЬ ТОЖЕ. - Смерть перевернул страницу и, для того, кто не дышал, умудрился довольно хорошо вздохнуть. - ПОХОЖЕ, ЧТО ЭТО СДЕЛАЛ ДВОРЕЦКИЙ.
   - Что сделал?
   ЭТО ВЫМЫШЛЕННАЯ ИСТОРИЯ. ОЧЕНЬ СТРАННАЯ. ВСЕ, ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЭТО ОТКРЫТЬ ПОСЛЕДНЮЮ СТРАНИЦУ И ПРОЧИТАТЬ ОТВЕТ. В ЧЕМ ЖЕ, В ТАКОМ СЛУЧАЕ, СМЫСЛ СОЗНАТЕЛЬНОГО ОТКАЗА ОТ ЗНАНИЯ?
   Для Ваймса все это прозвучало как полная чушь, поэтому он ее проигнорировал. Боль частично пропала, но в голове по прежнему стучало. Он чувствовал себя опустошенным. Все, что он хотел - это спать.
 
   ***
   - Эти часы точные?
   - Боюсь, что да, Сибил.
   - Я выйду и подожду его возле дома. У меня и книга наготове. - сказала леди Сибил. - Ничто не сможет остановить его.
   - Уверена, что не сможет. - отозвалась Пузырек.
   - Однако, в это время года, долина может вести себя непредсказуемо… - начал было ее муж, но тут же прикусил язык под взглядом жены.
   Было без шести минут шесть.
   ***
 
   - Двинь-двили двон!
   Раздался тихий влажный звук, идущий откуда-то из штанов Ваймса. Через несколько мгновений, времени достаточного чтобы вспомнить о наличии у него пары рук и штанов, Ваймс полез в карман и не без труда вытащил ан свет Крыжовник. Коробочка измялась и когда Ваймс открыл ее, он увидел, что бес был бледен. - Двинь-Двили-Двон!
   Ваймс смотрел на беса. Он держал в руках говорящую коробочку и это должно было что-то означать. - Вон-Вили-Вон!
   Ваймс медленно наклонил коробочку, чтобы вылить из нее воду.
   - Вы не слушали! Я кричал и вы не слушали! - захныкал бес. - Без пяти шесть! Читать Малышу Сэму! - Ваймс уронил коробочку с протестующим бесом себе на грудь и уставился на бледные звезды.
   - Должен читать Малышу Сэму, - пробормотал он и закрыл глаза. И тут же открыл их: - Надо читать Малышу Сэму!
   З
   везды двигались. Нет, это не звезды! Как это может быть небом!
   Это же чертова пещера, верно?
 
   Он перевернулся и встал на ноги одним движением. Звезд вокруг стало больше и они ползли по стенам. Вирви целенаправленно двигались куда-то. Впереди они сливались в сияющий поток. Хотя они еле мерцали, в голове у Ваймса просветлело. Он смотрел на то, что не было больше чернотой, а только полумарком, и этот полумрак казался дневным светом после былой темноты.
   - Надо читать Малышу Сэму… - прошептал он пещере, полной гигантских сталактитов и сталагмитов, блестящих от воды. - … читать Малышу Сэму…
   Спотыкаясь и подскальзываясь в неглубоких лужицах, временами выбираясь на участки белого песка, Ваймс следовал за светом.
 
   ***
 
   Сибил шла через холл, стараясь не глядеть на встревоженные лица хозяина и хозяйки. Минутная стрелка на напольных часах была почти на двенадцати и подрагивала.
   Она открыла входную дверь. Сэма за ней не было и никто не несся по дороге.
   Часы отбили шесть. Она услышала, как кто-то тихо подошел сзади.
   - Не желаете ли вы, чтобы я почитал Сэмми, мадам? - спросил Виликинс. - Может быть мужской голос…
   - Нет, я пойду наверх. - тихо ответила Сибил. - А вы подождите здесь моего мужа. Он не задержится.
   - Да, мадам.
   - Он наверное спешит изо всех сил.
   - Я провожу его наверх без промедления, мадам.
   - Он придет, вот увидите!
   - Да, мадам.
   - Он пройдет через стены!
   Сибил поднималась по лестнице, когда часы перестали отбивать время. Часы спешили. Конечно же!
   Малыш Сэм стоял в своей кроватке. Он улыбался, но его улыбка перешла в недоумение, когда Сибил подтянула кресло и села рядом с ним.
   - Папочка попросил мамочку почитать тебе сегодня, Сэм. - весело объявила она. - Вот будет здорово!
   Ее сердце не упало. Ему некуда было падать. Оно уже билось так меделнно, как только сердце может. Но оно сжалось и затрепетало, увидев, как маленький мальчик поглядел на нее, на дверь, снова на нее и затем заплакал, запрокинув голову.
 
   ***
 
   Ваймс не столько бегом, сколько хромая, продвигался вперед, пока не споткнулся и не упал в лужу. Он обнаружил, что споткнулся о дварфа. Мертвого дварфа. Очень мертвого. Такого мертвого, что капающая вода превратила его в маленький сталагмит, покрытого известковой коркой и прицементировала его к валуну, на котором он сидел.
   - Должен читать малышу Сэму. - настоятельно сказал он смутно различимому шлему.
   Недалеко от дварфа на белом песке лежал его боевой топор. То, что творилось в голове у Ваймса вряд ли можно было назвать связанными рассуждениями, но он слышал доносящиеся издали слабые звуки и инстинкт, древний, как и мысль, решил, что не режущих поверхностей слишком много не бывает.
   Он подобрал топор. Топор покрывал тонкий слой ржавчины. На полу пещеры были еще какие-то бугорки и холмики, когда он подошел, чтобы разглядеть их, они вполне могли бы быть…
   Нет времени! Надо читать книгу!
   Дальше пол пещеры плавно поднимался и капающая вода сделала его очень скользким. Ваймс чуть не упал, но помог себе топором. Решай проблемы по одной. Надо забраться на холм! Прочитать книгу! И затем начался плач. Плач его сына. Плач заполнил его сознание.
 
   Они будут гореть…
 
   Перед его мысленным взором витала лестница, устремляющася верх в бесконечную темноту. Плач шел откула-то оттуда.
   Ваймс скользил. Топор врубался в известняк. Жалуясь и ругаясь, подскальзываясь на каждом шагу, Ваймс прорывался на вершину холма.
   Внизу перед ним распростерлась другая, огромная пещера. Дварфы в ней так и кишели. Она была похожа на шахту.
   В нескольких футах от Ваймса, перед глазами которого покачивались ягнята, стояли четыре дварфа. Они дружно уставились на этот внезапно появившийся окровавленный, еле стоящий на ногах призрак, который как во сне размахивал мечом в одной руке и топором в другой.
 
   У них тоже были топоры. Но призрак взглянул на них и спросил: Где… моя… корова?
   Они попятились.
 
   - Это моя корова? - настойчиво спросило создание, неуверенно шагнув вперед. Оно печально покачало головой.
 
   - Она говорит «Бээ!» - всхлипнул призрак. - Это… овечка!
 
   Затем он рухнул на колени, стиснул зубы и возвел очи горе, словно взывая к богам, как человек, которого запытали до потери разума, и издал рев:
 
   - Это! Не!! Моя!!! Корова!!!!!
 
   Крик эхом отразился от стен пещеры и он был настолько силен, что пробился сквозь камни, расплавил горные породы и пролетел через мили… И в унылой детской комнате малыш Сэм перестал плакать, оглянулся по сторонам, внезапно обрадованный, но озадаченный, и сказал, к удивление своей отчаявшейся матери, - Ко!
 
   Дварфы отступали. Вирви продолжали вливаться в пещеру, очерчивая пришельца на фоне своего бело-зеленого свечения.
 
   - Где моя корова? Это моя корова? - требовал пришелец, преследуя дварфов.
 
   По всей пещере дварфы перестали работать. В воздухе повисла нерешительность. В конце концов, человек был совсем один, и во многих умах появилась мысль: - «Кто-нибудь собирается что-нибудь предпринять?» Эта мысль еще не успела созреть до: - «Я собираюсь что-нибудь предпринять?» Кроме того, где она, эта корова? Есть здесь внизу коровы?
 
   - Она говорит «Иго-го!» Это лошадь! Это не моя корова!
 
   Дварфы переглянулись. Значит здесь уже и лошадь появилась? Кто-нибудь слышал лошадь? Что здесь еще может быть?
   Четыре стража удалились в глубину пещеры за советом и указаниями. Там, сбившись в кучку, стояли Забурившиеся и яростно переговаривались, глядя на приближающегося человека.
   Но искаженный взор Ваймса показывал ему пушистых зайчиков и крякающих уточек…
   Он снова рухнул на колени и, заплакав, уставился на землю.
   Вперед вышли шестеро закутанных в темные одежды дварфов. Один из них выставил перед собой извергающее пламя оружие и осторожно подошел. Огонек на конце трубки был самым ярким пятном в пещере.
   Призрак глянул вверх; в его глазах плясали красные отсветы пламени, и он прорычал: - Это моя корова?
   Затем он вскинул руку и запустил топор в стража. Топор попал в огненное оружие, которое взорвалось.
 
   - Он говорит «Арррргх!»
 
   - Гх! - повторил малыш Сэм и мать сжала ребенка в объятиях, уставившись невидящим взглядом на стену.
 
   Горящая нефть била фонтаном во мраке пещеры. Брызги попали на руку Ваймса, но он сразу же прихлопнул пламя. Было больно, очень больно, но он осознавал существование боли, как существование луны в небе. Луна есть, но она на него никак не влияет.
   - Это не моя корова! - сказал он, вставая.
   Он пошел вперед сквозь горящую нефть, сквозь красноватый дым, мимо дварфов, отчаянно катающихся по земле, пытаяющихся сбить пламя. Казалось, что он что-то ищет.
   Еще два стража кинулись вслед за ним. На Ваймс, даже не взглянув на них, присел и описал мечом круг. Перед его глазами покачивался маленький ягненок.
   Дварф, в больше степени сохранивший присутствие духа, нашел арбалет и только старательно прицелился, как на него с воплями накинулась стая летучих мышей. Он было снова прицелился, но тут звук, похожий на шлепок двух кусков мяса друг о друга, заставил его обернуться и его подхватила обнаженная женщина и швырнула через всю пещеру. Ошарашенный шахтер замахнулся топором на улыбающуюся женщину, которая тут же исчезла в стае летучих мышей.
   Вопли продолжались, но Ваймс не обращал на них никакого внимания. Сквозь дым пробегали дварфы. Он отшвыривал их в сторону. Наконец-то он нашел то, что искал.
 
   - Это моя корова? Она говорит «Му!»
 
   Подобрав валяющийся топор, Ваймс побежал. - Да! Это моя корова!
   Скальты в отчаянии жались друг к другу, прячась за кольцом из стражей. Глаза Ваймса пылали а со шлема поднимались язычки пламени. Дварф, держащий извергающее огонь оружие, отбросил его и кинулся прочь.
   - Ура, ура, что за чудесный день, когда я нашел свою корову!
   … и возможно именно это, как говорили впоследствии, и послужило началом конца. Против берсеркеров нет защиты. Они поклялись сражаться до смерти, но не до такой. Самые медлительные четыре стража попали под топор и меч, остальные бросились врассыпную.
   И вот Ваймс остановился перед группой перепуганных престарелых дварфов, поднимая оружие над головой…
   И застыл, покачиваясь, как статуя.
 
   ***
 
   Вечная ночь. Но в этой ночи притаился город, призрачный, но определенным образом, настоящий. В поднимающемся тумане, существо кралось по аллее. Этого не могло произойти!
   И все таки, произошло. Улицы были заполнены… другими существами. Животными! Птицам! Меняющими форму, Вопящими и завывающими! И над всем этим, над крышами домов медленно раскачивалась овечка, гормыхая по мостовой…
   Затм решетки опустились, захлопнулись со стуком, и существо было вышвыпнуто прочь.
   Но оно было так близко! Оно спасло человека, оно проникло и начало контролировать… и вот теперь…
   В темноте, над шорохом неутихающего дождя, оно услышало звуки приближающихся шагов.
   В тумане появилась фигура.
   Она приблизилась.
   Вода струилась по металическому шлему и промасленному кожанному плащу. Фигура остановилась и с полным безразличием раскурила сигару, прикрыв ладонями пламя.
   Существо вяло трепыхалось, как огромная рыбмна в глубоком омуте. Оно слишком устало, чтобы бежать.
   - Я - Призываемая Тьма. - Звуков не было, но если бы они были, то звучали бы, как шипение. - Кто ты?
   - Я Стражник
   - Они могли убить его семью! - сделала выпад темнота, но получила отпор. - Подумай о смертях, что произошли по их вине! Кто ты такой, чтобы останавливать меня?
   - Он создал меня. Quis custodiet ipsos custodes? Кто сторожит стражника? Я. Я присматриваю за ним. Всегда. Ты не застаишь его убивать ради себя.
   - Кто же станет создавать своего собственного полицейского?
   - Тот, кто боится тьмы.
   - Так и должно быть. - с удовлетворением сказало существо.
   - Действительно. Но боюсь, ты не понимаешь. Я здесь не для того, чтобы не пускать темноту внутрь. Я здесь, чтобы не пускать темноту наружу. - призрачный стражник поднял фонарь и метал звякнул, когда он открыл шторку. Оранжевый свет прорезал тьму. - Можешь называть меня… Стерегущая Тьма. Представь, каким сильным я должен быть.
   Призываемая Тьма в отчаянии попыталась скрыться в аллее, но свет настигал ее и жег.
   - А теперь, - сказал Стражник. - Убирайся из города.
 
   ***
 
   … и упал, когда оборотень прыгнул ему на спину.
   У Ангуа капала слюна. Шерсть вздыбилась, как зубья пилы, пасть искривилась. Ее рык разнесся по всей пещере. Мозги любого обезьяноподобного существа понимали сообщение - только двинься и умрешь. Неподвижность тоже озанчала смерть, но не мгновенную, сиюминутную смерть, и сообразительная обезьянка это понимала.
   Ваймс не двигался. Рычание сковало его мускулы. Им управлял ужас.
   - Приветствую тебя. - пронеслась мысль, не принадлежащая ему и он почувствовал внезапное отсуствие чего-то, чье присутствие он не замечал. Черноту за его глазными яблоками прорезал темный плавник и исчез.
   Он расслышал хныканье и тяжесть, давившая на него, исчезла. Ваймс перекатился и увидел расплывающееся в воздухе грубое изображение глаза с хвостом. Рисунок медленно растворился и всеобъемлющая темнота отступила и дала место огню и свету вирвей. В пещере пролилась кровь и они ползли вниз по стенам. Он почувствовал…
 
   Прошло какое-то время. Ваймс резко проснулся.
   - Я прочитал ему книгу! - сказал он, чтобы, в основном успокоить самого себя.
   - Да, прочитали, сэр. - сказал голос Ангуа за его спиной. - Очень отчетливо. Мы находились более чем в двух сотнях ярдах, но слышали вас. Хорошая работа, сэр. Мы подумали, что вам следует отдохнуть.
   - Какая работа? - спросил Ваймс, пытаясь сесть. Движение заполнило его мир болью, но он умудрился кинуть быстрый взгляд, прежде чем повалиться обратно.
   В пещере было много дыма, но здесь и там горели настоящие факела. И недалко от них толпились дварфы. Они стояли группами или сидели.
   - Почему здесь так много дварфов, сержант? - спросил он, глядя в потолок пещеры. - То есть, почему здесь столько дварфав и они не пытаются убить нас?
   - Они от Низкого короля, сэр. Мы их узники… вроде того… э… не совсем узники.
   - Риса? Плевать на него! - сказал Ваймс, снова пытаясь встать на ноги. - Я однажды спас его чертову жизнь! - Ему удалось встать, но мир заверетелся вокруг него и он чуть не упал, но Ангуа подхватила его и помогла сесть на камень. Ну что же, он хотя бы сидит…
   - Не совсем узники, - повторила Ангуа. - Нам нельзя уходить. Но поскольку мы не знаем, куда идти, даже если бы мы могли пойти, то это немного излишне. Извините, что я в одной сорочке, сэр, но вы знаете, как это бывает. Дварфы обещали доставить мою одежду. Э… Это касается политики, сэр. Дварф, который тут командует, порядочный, но он чувствует себя не в своей тарелке и потому придерживается того что ему известно, сэр. И, эээ, не так уж и много ему известно. Вы что-нибудь помните? Вы были без сознания целых двадцать минут.
   - Да, тут вокруг были… войлочные овечки… - голос Ваймса затих. Каким-то образом, в этих словах прозвучала правда, канувшая в глубокую, глубокую нору. - Это были не войлочные овечки, верно?
   - Я ни одной не видела. - тактично ответила Ангуа.. - И, лично, видела несущегося, вопящего маньяка, жаждущего мести. Но в хорошем смысле этого слова. - добавила она.
   Его внутреннее Я поглядело на события, которые до сих пор не вспоминало.