Пратчетт Терри. Бац!

   Красные глаза тролля засверкали. - Уж я наслышан о нем.
   - Направляйся к Паточно-шахтной дороге и собери вооруженный отряд. Идите к переулку "Вернись", что позади мойки. По-моему, там где-то должна быть лавка, торгующая свадебными тортами. У тебя хороший нюх на наркотики. Перерой там все, сержант
   - Так точно! - ответил Детрит. - Вам на них настучали?
   - Скажу лишь, что я считаю это залогом добрых намерений, идет?
   - Энто хорошо, сэр. - ответил тролль. - А кто их заложил?
   - Эээ… Кто-то, про кого мы знаем, что он хочет продемонстрировать нам какой он примерный гражданин. Ну давай, принимайся за дело.
   Детрит взвалил арбалет на плечо, чтобы его было легче нести и быстро заковылял прочь. Ваймс прислонился к стене. Это был такой длинный день. И сейчас он…
   На стене, чуть выше его головы, какой-то тролль грубо выцарапал рисунок ограненного алмаза. Тролльские граффити опознать было не трудно - они выцарапывали их собственными ногтями на дюймовую глубину. Рядом с алмазом было вырезано слово СИЯЮЩИЙ.
   - Кхм… - послышался тихий голос из его кармана. Ваймс вздохнул и вытащил Крыжовника, не отводя взгляда с надписи.
   - Да?
   - Вы запретили вас прерывать. - оправдываясь, сказал бес.
   - Ну? Что ты хотел?
   - Уже одиннадцать минут шестого, Вставьте Свое Имя. - смиренно ответил бес.
   - Черт побери! Почему ты не сказал мне!
   - Потому, что вы не разрешили вас прерывать! - ответил бесенок дрожащим голосом.
   - Да, то есть нет. - Ваймс замолчал. Одиннадцать минут. Он не успеет добраться вовремя в час пик. - Шесть часов это… важно.
   - Вы не говорили мне этого. - сказал бес, обхватив голову руками. - Вы только сказали - никаких встреваний! Мне действительно, действительно очень жаль…
   Позабыв о Сияющим, Ваймс с отчаянием огляделся по сторонам. Здесь в низине, где район скотобоен переходил в доки, семафоры почти не использовались, но он все же обнаружил одну большую семафорную башню на крыше здания управления доками.
   - Беги туда! - приказал он, открывая коробочку. - Скажи им, что я послал тебя и что сообщение первой очередности, ясно? Пусть передадут в Псевдополис Ярд, что я направляюсь отсюда к реке. Через реку я переберусь по мосту Мисбегот и затем направлюсь к Прутсу! Полицейские в Ярде знают, что к чему! Беги!
   Бесенок моментально перешел от отчаяния к энтузиазму. Он отсалютовал. - Так точно, сэр! Встроеная служба отправки сообщений «BluejhonTM» не разочарует вас, Вставьте Свое Имя! Я немедленно соединяюсь! - он спрыгнул и исчез вдали размывающимся зеленым пятном.
   Ваймс рванул вниз к докам и понесся вдоль реки, обгоняя корабли. В Доках всегда было слишком много народу и дорога представляла собой сплошные препятствия в виде тюков товаров, канатов, груд ящиков, преграждающих путь через каждые десять ярдов. Но Ваймс был прирожденным бегуном и он знал все уловки, помогающие продвигаться через запруженные городские улицы. Он уворачивался и нырял, уклонялся и огибал, и, там, где это было необходимо, налетал с разбегу. Он споткнулся о веревку; он свернул подпорку ворот. В него врезался грузчик, но Ваймс уложил его ударом в челюсть и припустил пуще, на случай, если где-то поблизости были его дружки.
   Это было важным…
 
   Лакированая карета, запряженная четверкой лошадей, с двумя лакеями на запятках, неторопливо катилась по Обезьяньей улице. Ваймс метнулся в отчаяном рывке, ухватился за ручку и втиснул себя между двумя изумленными лакеями, затем он перебросил себя через раскачивающуюся на ходу крышу и упал на сидение рядом с юным кучером.
   - Городская Стража! - заявил он, махнув значок. - Правь прямо!
   - Но мне нужно повернуть налево.. - начал юнец.
   - И подхлестни их кнутом, будь любезен. - сказал Ваймс, не обращая внимания. - Дело первой важности!
   - Ага! Вам нужна бесстрашная погоня на полной скорости? - сказал кучер с возрастающим энтузиазмом. - Вот это для меня! Сэр, вы нашли того, кто вам нужен! А вы знаете, что я целых пятьдесят ярдов могу проехать на двух колесах? Только старая мисс Робинсон не позволяет мне. Хоть на правой, хоть на левой стороне! Хей! Хей!
   Кнут хлестнул и Ваймс попытался вставить: - Послушай, ты только….
   - Конечно, самое трудное заставить лошадей бежать на двух ногах. Вообще-то, это скорее скачки. а не бег, - продолжал кучер, развернув шляпу, чтобы уменьшить сопротивление ветра. - Ну что, хотите поглядеть как я балансирую на двух колесах?
   - Не особенно. - ответил Ваймс, глядя прямо вперед.
   - И вот что я вам скажу, подковы даже не искрят совсем, когда я делаю этот фокус! Хей!
   Пейзаж стал размытым. Впереди был канал, ведущий от реки к Двухпинтовым Докам. Обычно он был перекрыт разводным мостом - обычно…
   Сейчас мост был раздвинут. Ваймс мог видеть мачты корабля, который медленно волокли из доков в реку.
   - О, не беспокойтесь, сэр! - закричал кучер. - Мы разгонимся вдоль причала и перепрыгнем!
   - Ты не сможешь перепрыгнуть через двухмачтовое судно с четверкой лошадей!
   - Спорю, что смогу, если нацелюсь между мачт, сэр! Хей! Хей!
   Люди впереди разбегались в поисках укрытия. Лакеи, позади них задумались о новой работе. Ваймс толкнул парнишку назад на сидение, сгреб поводья, уперся ногами в тормозной рычаг и натянул изо всех сил.
   Колеса заблокировались. Лошади начали разворачиваться. Карета заскользила, металические ободы колес заискрились и металл заскрежетал. Лошади повернули еще. Карета тоже начала поворот и потащила за собой лошадей, заворачивая их по кругу, как ярмарочных пони. Подковы высекали искры на мостовой. В этот момент Ваймс отпустил поводья и ухватился одной рукой за сиденье снизу, а второй - за поручни и зажмурился, ожидая, когда все стихнет. И благословенная тишина настала. Все звуки умерли, кроме одного: нетерпеливого стука в крышу кареты, по-видимому прогулочной тростью. Недовольный старческий женский голос вопрошал: - Джонни? Ты опять гонишь, молодой человек?
   - Бутлегерский поворот! - выдохнул Джонни, глядя на четверку взмыленных лошадей, развернутых теперь в ту сторону, откуда они только что примчались. - Я впечатлен!
   Он повернулся к Ваймсу, но того уже не было рядом.
   Люди, волокущие судно, побросали свои канаты и разбежались при виде кареты, запряженной четверкой лошадей, на всех парах мчащейся к ним. Канал из дока в реку был узким. Легко можно было ухватиться за палубный канат, перебежать по кораблю и и спрыгнуть на мостовую с другой стороны. Что как раз и было только что проделано.
 
   Ваймс, мчащийся вдоль реки, видел, что на мосту Мисбегот ему придется туго. Между домами, стоящими вдоль моста, застрял перегруженный фургон с сеном. Он снес часть крыши чьего-то дома и часть сена рассыпалось. Между возчиком и совершнно неблагодарным владельцем дома с новенькой террасой, готова была начаться драка. Драгоценные секунды были потеряны на то, чтобы предотвратить драку и пробраться через разбросанное сено на другую сторону моста. Здесь перед ним открылся широкий проезд, известный под названием Прутс, поднимающийся в гору и полностью запруженный транспортом. Он не сможет его одолеть. Сейчас уже наверное без пяти шесть. Одна мысль об этом, мысль о маленьком личике…
   - Мистер Ваймс!
   Он повернулся. Позади него на дорогу вылетела почтовая карета и перешла на рысь. Рядом с кучером сидел капитан Моркоу и неистово махал ему.
   - Прыгайте на подножку! - закричал он. - у вас совсем мало времени!
   Ваймс снова разбежался, догнал карету, запрыгнул на подножку и вцепился в ручку двери.
   - Это не почтовая карета в Щеботан? - закричал он, в то время как возчик начал разгонять лошадей в галоп.
   - Так точно, сэр. - ответил Моркоу. - Я объяснил, что это вопрос исключительной важности.
   Ваймс с удвоенной силой вцепился в дверь. В почтовые кареты запрягали отменных лошадей. Колеса кареты уже были сплошным размытым пятном.
   - Как тебе удалось добраться сюда так быстро?- прокричал он.
   - Срезал через Аптечные Сады, сэр!
   - Что? Через этот маленький проход вдоль реки? Он слишком узкий для такой кареты, как эта!
   - Было тесновато, это точно. Карета пошла легче, когда с нее сорвало лампы.
   Ваймс умудрился оглядеть карету. Вся покраска с ее боков была содрана.
   - Хорошо, - закричал он в ответ. - скажи кучеру, что я буду ждать счета! Но это все без толку, Моркоу. На Парковой улице в это время дня везде заторы!
   - Не волнуйтесь, сэр! Я бы на вашем месте постарался держаться крепче!
   Ваймс услышал, как кунт щелкнул. Это была настоящая почтовая карета. Посылки и мешки с письмами не требуют комфорта. Он мог чувствовать, что скорость возросла. Очень скоро должна была быть Парковая улица. Ваймс не мог многого разглядеть, так как его глаза слезились из-за ветра, но впереди их ждал один из самых фешенебельных городских заторов. Движение здесь было плохим в любое время дня, но ранний вечер был особенно ужасным из-за того, что Анк-Морпоркцы верили, что право на проезд принадлежит самым тяжелым транспортным средствам и самым нахальным кучерам. Там все время происходили мелкие столкновения, которые с неизбежностью сопровождались блокированием перекрестка, а возчики обеих карет спускались со своих мест для обсуждения вопросов безопасности дорожного движения, привлекая в качестве аргумента первое попавшееся им в руки оружие. И вот в этот водоворот толкающихся лошадей, торопящихся пешеходов и ругающихся кучеров, и направлялась почтовая карета, несущаяся уже на полном ходу.
   Он закрыл глаза и затем, услышав, что стук колес изменился, рискнул их открыть. Карета летела через перекресток. Прежде чем они устремились вниз к Лепешечной Авеню, перед Ваймсом мелькнула огромная очередь, кипевшая от злости и бушующая позади пары недвижных полицейских троллей.
   - Ты перекрыл дорогу? Ты перекрыл дорогу! - заорал он, стараясь перекричать ветер.
   - И Королевский Путь, сэр. На всякий случай. - прокричал в ответ Моркоу.
   - Ты закрыл две главные дроги? Целых две дороги? В час пик?
   - Да, сэр. - ответил Моркоу. - Иначе никак нельзя было.
 
   Ваймс висел на подножке, потеряв дар речи. Посмел бы он поступить так же? Вероятно, уже сейчас весь город был плотно забит застопорившимися фургонами, но это была другая проблема.
   С минуты на минуту он окажется дома. Значит ли минута что-нибудь? Возможно, что нет, но у Сэмми оказалось очень хорошее чувство времени. Может и две минуты не имеют значения. Даже три минуты. Но не больше. Если ты позволишь задержаться на пять минут, то потом ты позволишь себе десять, а там и полчаса, пару часов… и ты вообще не увидишь сына вечером. В шесть часов и точка. Каждый день. Читать Маленькому Сэму. И никаких оправданий. Соврешнно никаких оправданий. Если ты хоть один раз позволишь себе отступиться под хорошим предлогом, ты распахнешь дверь и для плохих.
 
   По ночам ему снились кошмары, как он опаздывает.
   У него часто были кошмарные сны о Сэмми. В них были пустые детские кроватки и темнота.
   Все было слишком… хорошо. Всего за несколько лет, он, Сэмюэль Ваймс, взлетел над миром, как воздушный шар. Он получил титул герцога, он командовал Стражей, он стал влиятельным и он женился на женщине, чье участие, любовь и понимание, были им не заслужены, как он втайне полагал. И он был богат, как Креозот. Удача улыбалась ему самой ослепительной из своих улыбок; он сорвал банк. И все это за очень короткое время.
   Затем на свет появился Маленький Сэм. Сначала все было просто прекрасно. Малыш как малыш - не держал головку, отрыгивал, не фокусировал глаза и был полностью на попечении своей матери. Но в один прекрасный вечер, его сын повернулся и поглядел прямо на него глазами, сиюящими ярче, чем все лампы в мире, и жуткая волна страха затопила Сэма Ваймса. Вся эта удача, весь этот праздник жизни, все это было… неправильным. Он был уверен, что вселенная не может позволить так много счастья одному человеку, не предъявив ему потом счетов. Ему навстречу катится большая темная волна и когда она покроет его с головой, то смоет все прочь. Иногда, он был уверен, что может расслышать ее отдаленный рев.
 
   Когда карета замедлилась, он спрыгнул с подножки, выкрикивая бессвязные благодарности, и кинулся к дому. Передняя дверь была уже открыта и в проеме стоял Виликинс, с Книгой наготове. Ваймс подбежал, расшвыривая ногами гравий. Он схватил книгу и шумно помчался вверх по лестнице, в то время как городские часы с разной точностью начали отбивать шесть часов.
   Сибил не хотела няню и была в этом непоколебима. Но на это раз Ваймс был еще более непоколебим, чтобы взять не только няню, но и служанку в драконий питомник. Слишком много всего на нее одну. И он победил. Мисс Чистюля, сама благопристойность, только что закончила укладывать Сэмми в кроватку, когда пошатывающийся Ваймс ввалился в детскую. Она начала приседать, но уловив его страдальческий взгляд, вспомнила об импровизированной лекции о Правах Мужчин, прочитаной на прошлой неделе, и поспешно вышла. Это время принадлежало только Сэмам.
 
   Маленький Сэм подтянулся на перилах кроватки и сказал - Па!
 
   Мир вокруг затих.
   Ваймс потрепал сына по волосам. Забавно. Целый день он кричал, вопил, орал и говорил без устали, но здесь в этой умиротворенной комнате, благоухающей (благодаря Чистюле) мылом, он никогда не знал, что же ему такого сказать. Он проглатывал язык в присутствии четырнадцатимесячного ребенка. Все, что приходило ему на ум, наподобие фраз «А кто тут у нас папочкин сынуля?» - звучало ужасно, хотя точно такая фраза была написана в книге. Ему нечего было сказать в этой светлой комнате, он не знал ничего такого, что требовалось сказать.
   Из под кроватки донесся храп. Там дремал дракон Дрибблер. Древний, потерявший свой огонь, с изорванными крыльями и беззубый, он каждый день вскарабкивался по ступеням и устраивался под кроватью. Никто не знал почему. Он тихонько посвистывал во сне.
   Счастливая тишина окутала Ваймса, но затягивать не стоило. Необходимо было совершить Чтение Книги С Картинками. В этом и был смысл шести часов. Одна и та же книга каждый день. Ее страницы были замусоленными и потрепанными, но для одного человека в детской эта книга была самой главной, величайшей историей, из рассказанных когда-либо.
 
   Она называлась «Где Моя Корова?»
   На первой странице было многообещающее начало:
   «Где моя корова?
   Вот она?
   Она говорит - Беее!
   Это овечка, это не моя корова!»
   Затем автор начинал проникаться ситуацией:
   «Где моя корова?
   Вот она?
   Нет, она говорит - Иго-го!
   Это лошадка, это не моя корова!»
   После чего воображение автора впало в агонию и из глубины своей измученной души он извлек:
   «Где моя корова?
   Вот она?
   Она говорит - Аррррг!
   Это гиппопотам! Это не моя корова!»
 
   Вечер бы по настоящему хорошим. Сэмми уже радостно улыбался и ликовал по ходу действия.
   Корова в конце концов найдется, когда все страницы будут перевернуты. Определенное беспокойство вызывал тот факт, что рисунки всех этих животных не смогли бы вести в заблуждение даже котенка, выросшего в темной комнате. Лошадь стояла перед подставкой для шляп, а гиппопотам ел из корыта, к которому были прислонены перевернутые вилы. Если глядеть сбоку, то на какую то секунду изображение вполне могло сойти за корову… Тем не менее, Маленький Сэм любил ее. В мире должно быть не было более часто прижимаемой к себе книги.
   Но на Ваймса она нагоняла скуку, несмотря на то, что он наловчился воспроизводить все звуки и у него не было равных в произношении «Арррг!». Однако, разве такая книга нужна городскому ребенку? Где он может услышать все эти звуки? В этом городе, все эти животные могли издать только один звук - шкворчание на сковородке! Но у детской комнаты свои собственные секреты, со всеми этими овечками, плюшевыми мишками и пушистыми утятами повсюду, куда ни глянь.
   Однажды вечером, после трудного дня, он попытался выдать уличную версию Ваймса:
   «Где мой папочка?
   Это он?
   Он говорит - Козявка! Тысячелетняя рука и креветка!
   Это Гнусный Штарый Рон, Это не мой папочка!»
   Все шло довольно хорошо, пока Ваймс не услышал многозначительное покашливание из дверей, где стояла Сибил. На следующий день Сэмми с детским безошибочным инстинктом на такого рода вещи, сказал мисс Чистюле - Козявка! И на этом все закончилось, хотя Сибил никогда не поднимала вопрос, даже будучи наедине с ним. С тех пор Ваймс всегда придерживался строго авторизированной версии.
   Сегодня он читал книгу по памяти, а в окна стучал ветер и маленький мирок детской, украшенный в голубых и розовых тонах, его мягкие и пушистые обитатели, казалось, обволакивали их обоих. На часах в детской, маленькая кудрявая овечка убаюкивала секунды.
 
   ***
 
   В сумерках, еще не очнувшись полностью от мрачных отрывистых сноивдений, Ваймс непонимающе озирался по сторонам. Его охватила паника. Что это за место? Откуда здесь эти скалящиеся животные? Что это лежит на его ботинке? Кто он такой, задающий все эти вопросы, и почему он укрыт голубой шалью, с узором из утят?
 
   Благославенная память вернулась к нему. Сэмми заснул с шлемом в руках, обхватив его как плюшевого мишку и Дрибблер, всегда ищущий теплое местечко для сна, положил голову на ботинок Ваймса. Кожа на ботинке уже покрылась чем-то липким.
   Ваймс осторожно забрал шлем, завернулся в шаль и побрел вниз в главный холл. Он заметил свет, идущий из под двери в библиотеку, и, все еще не совсем ясно соображающий, ввалился в нее.
   Два стражника встали при его появлении. Сибил, сидящая в кресле у огня, повернулась у нему. Ваймс почувствовал как уточки медлено соскользнули с его плеч и упали на пол.
   - Я дала тебе поспать, Сэм. - сказала леди Сибил. - Ты не ложился сегодня до трех ночи.
   - У всех двойная смена, дорогая. - ответил Сэм, надеясь, что Моркоу и Салли даже подумать не посмеют рассказать кому-нибудь, что они видели босса, закутанного в голубую, с утятами, шаль. - Я должен служить примером для всех.
   - Безусловно, ты к этому стремишься, Сэм, но твой внеший вид может скорее послужить отпугивающим предостережением, - сказала Сибил. - когда ты ел в последний раз?
   - Я съел сэндвич с салатом, помидорами и бэконом, дорогая. - ответил он, стараясь изо всех сил, чтобы по его тону можно было предоположить, что бэкон был жалкой приправой, а не толстым куском, едва прикрытым хлебом.
   - Ага, как же. - сказала Сибил, более точно передавая тот факт, что она не верит ни одному его слову. - Капитан Моркоу что-то хочет тебе сказать. Садись, а я посмотрю, как там ужин.
   Когда он торопливо ушла на кухню, Ваймс повернулся к стражникам и на мгновение задумался, не продемонстрировать ли им ту глуповатую улыбку и круглые глаза, которые на языке мужчин означают - «Вот ведь, женщины», но решил этого не делать на том основании, что стражниками были младший констебль Хампединг, считающая его глупцом, и Моркоу, который бы все равно его не понял.
   Вместо этого он остановился на - Итак?
   - Мы сделали все, что смогли, сэр. - ответил Моркоу. - Я был прав. Эта шахта очень зловещее место.
   - Такими обычно бывают все места, где произошло убийство.
   - Вообще-то, я не думаю, что нам показали место преступления, сэр.
   - Вам не показали тело?
   - Показали, сэр. Все же, сэр, вам надо было быть там самому…
 
   ***
 
   - Я не уверена, что выдержу все это. - Прошептала ему Ангуа, в очередной раз направлясь с отрядом стражников к Паточношахтной улице.
   - Что не так? - спросил Моркоу.
   Ангуа ткнула большим пальцем себе за спину. - Она! Вампиры и оборотни, неподходящее общество друг для друга!
   - Но она носит Черную Летончку. - мягко возразил Моркоу. - Она ничего плохого не делает…
   - Ей и не обязательно что-либо делать! Достаточно того, что она просто есть! Для любого из нас, находиться рядом с вампиром, все равно, что иметь спутанные волосы, настолько спутанные, насколько ты можешь себе представить! И поверь, оборотни знают, что такое по настоящему спутанные волосы!
   - Это все запах? - спросил Моркоу.
   - Ну, запах дает себя знать, но дело в большем. Они просто слишком… уравновешены. Слишком совершенны. Рядом с ней я чувствую себя такой… волосатой. Я не могу ничего с этим поделать, этому чувству не одна тысяча лет! Дело в их репутации. Вампиры всегда так… хладнокровны, они никогда не теряют над собой контроль, но оборотни, мы всего лишь неуклюжие животные. Неудачники.
   - Но это далеко не так. Уйма Черноленточников полные невротики, а ты так спокойна и…
   - Но не когда я нахожусь рядом с вампирами! Они что-то такое будят во мне! Слушай, прекрати действовать на меня логикой. Я ненавижу, когда ты пытаешься быть логичным со мной. Как только мистеру Ваймсу пришло в голову отправить нас вместе? Нет, я конечно займусь расследованием, но она будет мне мешать, вот в чем дело.
   - Я уверен, ей тоже нелегко… - Начал Моркоу.
   Ангуа кинула на него Взгляд. Но такой вот он и есть, размышляла она. Он и в самом деле так думает. Он просто не понимает, когда нельзя говорить ничего подобного. Так значит ей тоже нелегко? Когда же мне то было легко? Уж ей то не надо таскать с собой по всему по городу запасную одежду! Согласна, у них бывают моменты безумия, но у нас такие моменты происходят каждый месяц! Но разве я впиваюсь кому-либо в глотку? Я охочусь на кур! И я заранее плачу за них. А страдает ли она от ПЛС? Вряд ли! О боги, растущая луна уже перевалила за вторую четверть. Я чувствую, как растут мои волосы! Чертовы вампиры! Они так много значения придают тому, что больше не являются жестокими кровопийцами. И все им сочувствуют. Даже он!
   Все это промелькнуло в ее голове за секунду. Вслух же она сказала - Давайте спустимся в шахту, закончим с этим делом и вернемся, хорошо?
 
   Около входа по прежнему стояла толпа. Среди них был Отто Шрик, который лишь пожал плечами, когда Моркоу посмотрел на него.
   Охранники по прежнему стояли на своих местах, но с ними явно кто-то поговорил. Они кивнули прибывшему отряду. Один из них даже открыл перед ними дверь, очень вежливо.
   Моркоу подозвал поближе к себе стражниц.
   - Все, что мы скажем, будет подслушано, понятно? - сказал он. -Все - так что будьте осторожны. И помните - они уверены , что вы не видите в темноте.
   Он провел их внутрь, где стоял Умноруль, сгорающий от нетерпения.
   - Добро пожаловать, Стучащий Лоб. - сказал дварф.
   - Кхм, если мы собираемся говорить по морпоркски, я бы предпочел обращение капитан Моркоу. - ответил Моркоу.
   - Как пожелаете, плавильщик. - сказал дварф - лифт ждет!
   Во время спуска Моркоу спросил, - Скажите пожалуйста, что приводит его в движение?
   - Устройство. - ответил Умноруль, с гордостью, которая перекрыла даже его нервозность.
   - В самом деле? У вас много Устройств? - спросил Моркоу.
   - У нас есть Вал и Средний брус.
   - Средний брус? Никогда не видел, только слышал о таких.
   - Нам повезло. Я буду счастлив показать вам его. Для приготовления пищи он просто бесценнен. - пробормотал Умноруль.
   - И там внизу у нас много всяких кубов, разной мощности. От плавильщика ничего нельзя утаивать. Мне приказали показать вам все, что вы пожелаете увидеть и рассказать все, что вы захотите узнать.
   - Благодарю. - сказал Моркоу, когда лифт остановился в темноте, испещренной мертвым свечением вирвей. - Насколько глубоко вы здесь все раскопали?
   - Я не смогу вам этого сказать, - быстро ответил Умноруль. - я не знаю. А, вот и Ардент. Я вернусь наверх…
   - Нет, Умноруль, прошу вас остаться с нами. - сказало темное пятно в полумраке. - Вы тоже должны это увидеть. Добрый день, капитан Моркоу и… - Ангуа почувствовала легкий привкус отвращения - леди. Прошу вас, следуйте за мной. Мне очень жаль, что здесь так темно. Возможно, ваши глаза привыкнут. Я буду счастлив описать вам любой объект, до которого вы дотронетесь. А сейчас я отведу вас в то место, где это ужасное происшествие… произошло.
   Пока их вели по туннелю, Ангуа оглядывалась по сторонам, обратив внимание, что Моркоу шел, слегка согнув колени. Стучащий Лоб, да? Забавно, но он никогда не упоминал об этом ребятам!
   Примерно каждую дюжину ярдов Ардент останавливался перед круглой дверью, неизменно покрытой вирвями, и поворачивал колесо. Двери скрипели, открываясь с неповоротливостью, дающей понять, какие они тяжелые. То здесь, то там в туннелях со стен свисали всякие… штуки. Механические предметы, помещенные здесь с какими-то определенными целями. Вирви мерцали на них. Она не имела ни малейшего понятия об их предназначении, но Моркоу радостно ликовал при их виде, как ребенок.
   - У вас есть воздушные колокола и подводные ботинки, мистер Ардент! Я только лишь слышал о них!
   - Вы ведь выросли среди прочных скал Медной Головы, капитан? Рытье шахт на этих влажных равнинах подобно рытью туннелей под морем.
   - И эти железные двери совершенно водонепроницаемые?
   - Да, это так. И они воздухонепроницаемые тоже.
   - Замечательно! Я бы с удовольствием побывал здесь еще раз, после того, как это неприятное дело будет завершено. Дварфийская шахта под городом! В это довольно трудно поверить!
 
   И вот таким был Моркоу в работе. Он мог звучать так невинно, так дружелюбно, так… глупо и по щенячьи и, затем, он внезапно становился куском стали и ты с ходу врезался в него. Ангуа могла судить по запаху, что Салли наблюдала за ним с интересом.
   Будь благоразумна, сказала себе Ангуа. Не позволяй вампиру задеть тебя. Не начинай верить, что ты глупа и волосата. Размышляй здраво. У тебя есть мозги.
   Неужели можно жить в такой темноте и не сойти с ума? Ангуа обнаружила, что ей легче переносить шахту с закрытыми глазами. Здесь внизу ее нос работал лучше, ни на что не отвлекаясь. Темнота помогала. Когда ее глаза были закрыты, даже самые слабые запахи проплывали через ее мозг. Но если бы не запах мерзкого вампира, она бы смогла уловить больше. Это зловоние отравляло каждое ощущение. Стой, не думай об этом, ты сейчас говоришь своему мозгу, что надо думать… Подожди, это все неправильно…