Страница:
Через полчаса битва стала затихать. Большинство упырей лежало на полу, самые крепкие стояли, тяжело дыша, с удивлением оглядывая поле боя. Брукбондская ведьма почесала желтую, как пергамент, лысину, бросила ножку от стула и растерянно произнесла:
– Ни хрена себе!
– Так мы никого не найдем! – сказал один из упырей, тяжело приподнимаясь с пола. – Надо позвать Вия!
– Не Вия, а Вая! – строго поправила его ведьма. – Не забывай, под чьей пятой живем!
– Под чьей? – глупо осведомился упырь и тут же получил в зубы.
– Под властью Востока! – строго сказала ведьма. – Так что не Вий, а Вай! Вай, вай!
В ту же минуту за стеной послышались'тяжелые шаги, и в проходе возникла нелепая фигура гоблина.
– Кто звал меня, в натуре? – мрачно осведомился Вай. – Вы, что ли, шантрапа вонючая?
– Чего это ты нас так называешь? – обиделась ведьма.
– Как вас теперь называть? – глухо произнес Вай и, хрустя по лежащим упырям, прошел в трапезную. – Каких-то людишек не можете рассмотреть! А ну, поднять мне веки!
Упыри кинулись поднимать Ваю веки и от излишнего рвения оцарапали ему правый глаз.
– Вай! – взвизгнул Вай и зажал глаз зеленой лапой.
– Теперь вам понятно, почему – Вай, а не Вий? – заметила упыриха, с удовольствием глядя, как чудище растирает оцарапанный глаз.
Наконец Вай проморгался, обвел комнату оловянным взглядом матерого алкаша и уставился на лежащие в круге штаны:
– Вот они! – проревел он.
Отталкивая друг друга, нечисть кинулась к штанам, мгновенно разорвала их на кусочки и сожрала.
– И это все? – разочарованно пробормотал Вай, стряхивая с губ прилипшую нитку. – Стоило из-за этого возиться!
– Богатыри нынче пошли худосочные! – вставил один из упырей, подобрал брошенную Ваем нитку и, сладко прижмурившись, сожрал.
– Вкусно!
– Но мало! – закончил Вай и оценивающим взглядом посмотрел на упырей. Упыри насторожились и, как по команде, подались назад.
– Цып-цып-цып! – поманил Вай, вытягивая вперед толстый, с грязным, обломанным ногтем палец. – Пырь-пырь-пырь!
От толпы упырей отделился похожий на рыбий скелет старик. Закатив глаза, он на негнущихся ногах посеменил к Ваю. Чудовище подозрительно принюхалось, брезгливо скривило губы:
– Уйди, старый хрыч! Пусть подойдет вон тот, жирненький!
«Жирненький» упырь присел от страха, схватился рунами за раздутый от голода живот и поковылял гусиным шагом, но не к Ваю, а к двери.
– Куда, свинья ползучая? А ну, к ноге!
– Сейчас, только шнурки поглажу! – пискнул упырь и одним скачком скрылся за углом.
Вай сложил на животе руки, присел на скамью:
– Хороший мальчик. Послушный… сейчас погладит шнурки и придет. А я его съем!
Брукбондская ведьма саркастически хмыкнула:
– Как же! Он небось уже деру дал!
– А что, братцы, – подал голос упырь с длинными и острыми, как у собаки, ушами, – у меня идея! Может, в сады рванем, погрызем яблоневой коры?
– Айда в березовую рощу, сок сосать!
При упоминании о роще Вай вздрогнул и затянул на какой-то варварский мотив:
Между тем идея пососать соку, за неимением другого, многим упырям пришлась по душе. Брукбондская ведьма нервно заходила взад-вперед:
– Тогда чего ждем? Погрызем коры, а потом в березовую рощу! Есть там одна береза, толстая, жирная…
– Я тоже жду жирненького! – капризно повторил Вай. – Он обещал погладить шнурки и прийти!
Брукбондская ведьма покрутила пальцем у виска, скривилась, но сказать ничего не успела. Толпа упырей подалась назад и расступилась, образовав коридор. Даже Вай вытянулся в струнку и замер. На середину прохода вышел человек в широкополой шляпе, в сиреневом камзоле, затейливо расшитом золотой ниткой.
– Его величество граф Дракоша! – загробным голосом доложил он и, сняв шляпу, с поклоном скользнул в сторону. Яромир и Муромец буквально перестали дышать и снова прильнули к щелям.
Яромир не услышал шагов. В проеме двери появилась странная фигура, словно кто-то выхватил ножницами неровный кусок темноты. По толпе упырей пронесся восхищенный вздох, и фигура плавно двинулась по проходу.
Яромир озадаченно почесал в затылке. Это что еще за хрень? Снова какой-нибудь сильно крепкий колдун? Тут нужно ухо держать востро! Ах, как жаль, что нет лука и стрелы с серебряным наконечником! Хотя на крайняк можно этого нетопыря и так уесть. Главное – успеть за ноги ухватить, а там шваркнуть пару раз об пол или о стену. И все колдовство выйдет дурным духом!
Между тем странное создание тьмы колыхнулось, словно под порывом ветра, и оказалось длинным, сухопарым стариком в монашеской рясе с капюшоном, глубоко надвинутым на лоб. Наружу торчал только длинный фиолетовый нос.
– Развлекаемся или как? – осведомилось существо хорошо поставленным голосом.
И тут Вай, чеканя шаг, вышел вперед и доложил:
– Ваше Драконское величество! Сводный отряд нечисти под командованием сержанта Марыли и моим лично загнал в гостиницу и сожрал богатырей неизвестного происхождения! Лейтенант внутренней безопасности Вай!
– Вай, вай, вай! – все тем же певучим голосом произнес Дракоша. – Сколько раз я учил тебя: перед тем как сожрать лицо неурмынской национальности, нужно его поймать и привести ко мне на допрос. И только потом, вы слышите, потом, когда я сам опробую незнакомца, вы имеете право его сожрать, поделив пропорционально на части, соответствующие занимаемой должности и положению! Что-нибудь осталось от пришельцев?
– Вай замялся, затем достал откуда-то кальсонную тесемку:
– Вот, это все, ваше величество!
Дракоша протянул руку с необыкновенно длинными и острыми когтями, сцапал тесемку, понюхал ее и сунул в рот. С минуту он вдумчиво ее жевал и наконец проглотил.
– Н-да! – сказал он, словно бы про себя. – Такого я еще не встречал, однако. Лейтенант!
– Слушаю! – гаркнул Вай.
– Вы упустили момент отличиться, а могли бы стать капитаном с окладом двадцать мышей в месяц!
– Двадцать мышей! – как эхо, пронеслось по толпе вампиров. Брукбондская ведьма, она же сержант Марыля, не выдержала и облизнулась. Вай сник, опустил голову.
– Виноват, ваше величество! Больше не повторится!
– Не повторится… – проворчал Дракоша. – Это уже второй случай, лейтенант! Ладно, на этот раз я тебя прощаю. А теперь все вон! Я буду думать!
Дракоша присел на уцелевшую скамью и замер. Человек в шляпе, очевидно, дворецкий, тут же оживился и замахал руками:
– Все вон! Вон, кому сказано! Его величество граф думать будет!
Упыри переглянулись и бросились прочь. Причем бросились, как обычно, давя друг друга и отпихивая локтями. В новой свалке досталось всем. Разборки, с криками и визгом, закончились на улице. Было слышно, как кто-то с каратистским хеканьем раздает тугие шлепки. Скорее всего, это была Брукбондская ведьма. Вай вышел последним. Он отвесил ведьме по затылку, и все стихло. Богатыри переглянулись:
– Может, отдубасить его как следует?
– А если он колдонет?
– Тогда сидим тихо. А он, глядишь, подумает-подумает и уйдет.
На колдун не ушел. Он дождался, пока на улице стихнет шум, медленно встал и откинул капюшон. Яромир был разочарован. У графа оказалось обычное лицо упыря, синюшное, снулое. Только выдающийся фиолетовый нос придавал ему некоторую величественность. Он медленно повернулся в сторону друзей.
– Господа! – произнес он все тем же звучным голосом. – Опасность миновала. Но ненадолго. Мою гвардию очень трудно держать в узде! Поэтому я приглашаю вас к себе в гости. Поверьте, для вас будет куда безопасней переночевать у меня в замке.
Илья громко захлопнул челюсть и посмотрел на Яромира.
– Это он с кем разговаривает?
– Мне кажется, что с нами! – шепотом сказал Яромир.
– Силен колдун! – немедленно восхитился Муромец. – Сквозь стены видит.
– Какие там стены, – с досадой возразил Яромир. – У тебя же нос на вершок из щели торчит, попробуй не заметить!
Илья смущенно крякнул:
– Н-да… Значит, это он с нами разговаривает. А мы что?
– А мы спим! – несколько раздраженно заметил Добрыня.
– Точнее – делаем вид, – уточнил Попович, пытаясь устроиться поудобнее на узкой скамье.
– А может, примем предложение этого графа? – сказал Яромир. – Не нравится мне этот свинарник. А в замке я еще ни разу не был… там, наверное, здорово!
– Проклятье! – Поповичу наконец удалось устроиться поудобнее, но дубовая скамья не выдержала, ножки с хрустом подломились, и Алеша грохнулся на пол. Дом опасно содрогнулся. От потолка отделилась паутинка и медленно заскользила вниз.
– Убедили! – сказал он, вскакивая на ноги и отряхиваясь от пыли. – Меня эта скамья уже достала. Мозоль натер во всю длину!
– Думаешь, в объятиях вампира будет мягче? – хмыкнул Добрыня, поворачиваясь на скамье и тоже с грохотом оказываясь на полу.
– Сволочь! – рыкнул богатырь, сидя среди обломков скамьи. – Свинья ползучая!
– Кто сволочь? – нахмурился Алеша.
– Скамья, конечно, – пожаловался Никитич, поднимаясь и поправляя перевязь с мечом. – Все, братцы! Мне спать охота. Если к вампиру, так к вампиру. Может, и не засосет. Постели-то у него, небось, нормальные!
Стараясь громко не топать, с опаской косясь на гнилые стены, друзья спустились вниз. Только сейчас они оценили графа Дракошу по достоинству. Ростом он ненамного уступал богатырям, но был худ до чрезвычайности. Богатыри, очевидно, произвели на него благоприятное впечатление. Он коротко кивнул головой и улыбнулся карикатурной улыбкой, развалив длинную щербатую пасть. Богатыри невольно попятились. Яромир сжал кулаки, раздумывая, сразу дать ему в зубы или немного подождать?
– Господа! – Дракоша величественно вздернул голову. – Прошу выслушать меня внимательно. Ваше недоверие к существам моего рода вполне понятно и… – тут он вполне натурально вздохнул, – к сожалению, оправдано. Но! Этот край принадлежит мне, и я, как ответственное лицо, заинтересован в его процветании и даже в притоке туристов, в конце концов! Поэтому безопасность путешественников – это важнейшее направление нашей внутренней политики! Ведь далеко не все вампиры разделяют гастрономический взгляд на людей! Что касается меня и моего ближайшего окружения, – улыбнулся граф, – то мы предпочитаем мышей. Мышь для нас – это источник пропитания и даже символ процветания! Однако я попросил бы вас поторопиться, ибо сюда могут пожаловать незалежные вурдалаки из Господарии, а даже я не имею на них особого влияния.
– Незалежные вурдалаки – это кто? – заинтересовался Яромир.
– Гости из ближнего зарубежья, – хмуро ответил граф. – Натуральные проглоты. К тому же они терпеть не могут, когда русским духом пахнет!
– А вам русский дух нравится? – обрадовался Муромец.
Граф слегка поморщился:
– Честно говоря, не очень. Но я всегда был интернационалистом!
– Интер… кем?
– Националистом, – вздохнул граф.
– А это что? – наивно поинтересовался Яромир.
– Это когда ненавидят всех, кроме своего народа, – пояснил обалдевший Попович и в свою очередь попытался возразить: – Но ведь это неблагородно!
– Что делать! – вздохнул граф Дракоша. – Я честно борюсь со своими недостатками, но это не всегда получается. Путь к совершенству труден и тернист. Кстати, как тебя зовут? – неожиданно спросил он Муромца.
– Ну, Илья.
– А по батюшке?
– Абрамыч! – ляпнул Муромец, все еще толком не понимая, куда гнет упырь.
– Ну вот, – сладко улыбнулся Дракоша. – Я так и Думал! Кровь-то небось по ночам зудит? – осведомился он с непонятной интонацией.
– Она у меня и днем зудит! – признался Илья.
– Вот о чем я и говорю, – кивнул Дракоша. – Так что для незалежных вурдалаков вы – лютые враги! Итак, поспешим в мой замок, где вас ждут сравнительно чистые простыни и горячий супчик.
При упоминании о супчике Илья громко хлюпнул и вытянул губы в дудочку, не хуже иного упыря.
Перед домом стояла длинная повозка, запряженная парой великолепных, вороной масти коней. Правда, наметанный глаз Яромира успел разглядеть странную деталь: кони были обуты в смазаные офицерские сапоги!
«Оборотни!» – догадался Яромир, но никому ничего не сказал. Упырей он не боялся, знал только, что нужно быть настороже и успеть дать им в зубы раньше, чем они на тебя накинутся.
– Это мой личный долежанс, – похвалился граф. – Такой только у херцога саксонского, да у франкмасонского короля!
Дворецкий подобрал фалды и резво вскочил на козлы. Граф гостеприимно раскрыл дверцу:
– Прошу вас, господа!
Богатыри не без удобства разместились на обшитых черным бархатом сиденьях друг напротив друга. Последним зашел граф. Он закрыл за собой дверцу и довольно ловко уместился в гробу, который лежал аккурат посередке.
– Так это же гроб! – ахнул Муромец. – А я думал, ящик какой-то.
– Конечно, гроб, – подтвердил Дракоша, устраиваясь поудобнее и складывая на груди руки.
– Так ведь это… можно и присесть. Мест много!
– Право, не стоит беспокоиться, – улыбнулся граф. – За триста лет ко всему привыкаешь. Неужели вы не слышали поговорку «Лучше лежать, чем сидеть»? Можете сами попробовать!
– Нет уж, спасибо, я лучше посижу! – сказал Муромец, нервно шевеля пальцами. В этот момент кучер свистнул, и кони пустились в галоп. Яромир выглянул в окно. В неверном лунном свете он увидел, как бешено мелькают ноги, обутые в офицерские сапоги, и вздохнул. Это новое приключение начинало ему нравиться.
Долежанс мчался как ветер. Лес по бокам дороги слился в одну неразличимую, темную пелену. Несколько раз о стенку кареты кто-то стукнулся. Ощущение было такое, словно в дерево забили гвоздь.
– Это вороны, – пояснил Дракоша. – Не успели свернуть в сторону и воткнулись клювами. Доедем до места, вытащим.
Яромир подивился такой скорости, но промолчал. Долежанс мчался ровно, словно на дороге и не было ни рытвин, ни ухабов. Илья первый это заметил и высказался насчет качества заграничных дорог. На что граф тут же заметил, что дороги тут ни при чем.
– Дорога скверная, – сказал он. – Просто у меня долежанс на воздушной подушке! Таких только три. У меня и у…
– Хренцога сексотского, – вспомнил Илья.
Услышав это, граф Дракоша вздрогнул, как от удара током, и всю оставшуюся дорогу мрачно лежал в гробу. Вскоре за окнами замелькали какие-то строения, экипаж сбросил скорость, колеса разом стукнулись о булыжную мостовую, и долежанс въехал в широкие ворота.
– С прибытием! – возвестил граф и, скрипя суставами, вылез из гроба. Друзья вышли вслед за ним, с удовольствием вдыхая прохладный воздух, который после душного долежанса казался особенно вкусным.
Пока лакей выдирал воткнувшихся в экипаж ворон, богатыри успели осмотреться. Они стояли во дворе замка. Яромир впервые видел такое сооружение и остался недоволен. Вместо роскошных палат, изукрашенных резьбой, перед ним возвышалась мрачная башня из грубого камня, с бойницами наверху. К башне вплотную примыкали еще какие-то строения, такие же мрачные и грубые.
Этот замок может выдержать осаду целой армии! – похвалился граф. – А знали бы вы, какие чудные здесь живут привидения! Особенно одна девушка. Она… она все время бегает передо мной голышом! – тут голос у графа сорвался на фальцет, и он замолчал. Освобожденные вороны недовольно кряхтели и слабо шевелили клювами. Дворецкий графа выбросил их в кусты и засуетился, то запирая ворота, то возясь с ключами у входной двери.
– Прошу вас, ваше Драконское величество, и вас, дорогие гости!
С любопытством озираясь, богатыри вошли в просторную залу, ярко освещенную парящими в воздухе свечами.
– Присаживайтесь, господа! Вы, кажется, хотели супчика? Герман, распорядись!
Дворецкий вежливо поклонился и тут же убежал в соседнюю дверь. Вернулся он с огромной бадьей, в которой что-то булькало, дрожало и попискивало.
– А миски? – строго спросил граф.
– Ах да! – Герман всплеснул руками и тут же принес миски, ложки и полуведерный черпак. Яромир подозрительно повел носом. Как ни странно, от супчика пахло мясом, приправами и даже как бы лучком. Дворецкий принялся сноровисто разливать суп по мискам.
– А вы с нами не отобедаете? – спросил подозрительный Попович.
– Увы, дорогие гости, в силу чисто органических причин я могу питаться только одним…
Тут дворецкий поставил на стол еще одну кастрюлю, плотно закрытую крышкой, и, поклонившись, вышел. В кастрюле кто-то царапался и бегал, громко стуча мелкими ножками.
– Мыши! – коротко пояснил граф. – А вы кушайте, кушайте! У меня все честно, отравы не дам!
– А на меня отрава не действует! – равнодушно пояснил Муромец. – У меня в брюхе от нее заговор!
– Вот и прекрасно! – кивнул граф, запуская руку в кастрюлю. Пошарив, он вытащил оттуда упитанную мышь, сунул ее в рот и задумчиво захрустел. Друзья, стараясь не смотреть на Дракошу, дружно уткнулись в миски. Илья первый расправился со своей порцией. Блаженно вздохнув, он сощурил глаза и посмотрел на хозяина.
– Действительно, супчик хорош! Только уж больно мелкая курятина!
– Мышатина, – меланхолически уточнил граф. Друзья переглянулись и отставили миски в сторону. В воздухе повисло тяжелое молчание. Богатыри дружно сопели, не зная, что делать дальше. Только Яромир оказался на высоте:
– А мне царевич Бодулай рассказывал, что во Франкмасонии едят лягушек, и что он сам их ел, когда был проездом из Британии!
– Едят! – подтвердил Алеша Попович, мрачно облизываясь.
– А кумарцы едят змей! – выдохнул Добрыня. Граф согласно закивал головой:
Кухни мира, – сказал он, тонко улыбаясь, – включают в себя множество удивительных продуктов. В далекой Априке, например, черные мауры кушают червей, жуков и саранчу.
– Эх! – облегченно вздохнул Илья. – Тогда я наложу себе добавочки! А то пока до Британии доберешься, оголодаешь.
Через минуту он уже задорно хрустел мышиными косточками.
– Так вы едете в Британию? – оживился граф.
– Нуда, – сказал Муромец. – Надо снести башку одному гаду. Совсем распоясался!
– Не короля ли Артура вы имеете в виду? – Глаза графа Дракоши задорно блеснули. – А может быть, рыцарей округлого стола? Давно пора. Эти засранцы у меня уже вот где! – Он выразительно постучал по шее. – Прошлым летом остановились напротив замка, разбили лагерь. Всех мышей, понимаешь, перепугали, а сколько я оскорблений выслушал в свой адрес! Правда, хватило героев всего на одну ночь. Лейтенант Вай взял лагерь штурмом. Вы бы видели, господа, как они бежали! А сэр Ланселот на ходу потерял шаровары. И вы представляете, что мы в них нашли? – Граф деликатно наклонился к уху Ильи Муромца и что-то прошептал. Илья побагровел от натуги, очевидно, пытаясь осмыслить сказанное, и не осмыслил.
– Из железа? – ахнул он.
– Телескопическое устройство на резиновом поддуве! – безжалостно уточнил Дракоша. – Очевидно, свой природный объект он потерял намного раньше, во время одного из дурацких поединков… Вы же знаете, как это делается. Силы много, дури еще больше, мечи, что твоя бритва, чик – и нету!
– Бедняга! – пожалел его Яромир. – Ему теперь в море со скалы или в монахи!
– Это примерно одно и то же, – кивнул граф. – Тем не менее сей доблестный рыцарь при помощи знатного британского кузнеца спроворил себе искусную замену. Я не буду рассказывать подробностей, но сейчас он снова имеет потрясающий успех у дам, чего не было даже в пору его шкодливой юности! Так вот, господа! Мне жаль бедного короля Артура. Времена меняются, люди тоже. Рыцари округлого стола переметнулись к новому хозяину. Он больше платит и собирается подмять под себя всю страну. Да, пожалуй, и не только страну!
Друзья невольно переглянулись. У Яромира так и вертелось на языке имя Кощеева братца, но он смолчал, видя, что остальные богатыри, хоть и пыхтят, но молчат.
– От бедного доброго Артура все отвернулись! – продолжал граф. – С ним остался только повар, который варит ему гороховый суп. Изредка франкмасонский король посылает ему курицу, и то – инкогнито, чтобы не прознал… – тут Дракоша сделал таинственное лицо. – А все это сделал страшный колдун Мерлин!
– И что, ему нельзя набить морду, этому мерину? – не выдержал Яромир.
– Королю Артуру можно, – вздохнул граф. – Мерлину нельзя, зело хитер и могуч. А король ослабел умом, стал читать книжки, более того, сам написал изрядный труд.
– Стихи?! – тут же обрадовался Яромир.
– Увы! Это искусство, столь любимое рыцарством, ему недоступно. Он пошел по пути монахов и сочинил философский трактат «Закат Европы». Хорошо хоть догадался выпустить его под псевдонимом.
– А я пишу стихи! – тут же похвалился Яромир. – Хотите, прочту?
– Хочу! – неожиданно обрадовался Дракоша. – Наверное, про любовь?
– И про любовь тоже, – расцвел Яромир.
– Не обращайте на меня внимания, господа! Эти удивительные стихи пробудили во мне былые чувства и несбыточные желания. Спасибо тебе, витязь, хоть я и не знаю твоего имени!
– Яромир, – сказал богатырь, у которого при виде плачущего вампира тоже защипало в носу. – А разве могут желания быть несбыточными?
– Еще как могут, – мрачно сказал граф. – Вы думаете, мне нравится быть вампиром и заниматься душегубством? Да, я сумел преодолеть позорную страсть, отказался от человеческой крови и перешел исключительно на мышей! Но, честно скажу, мне и мышей жалко. И вот, чтобы поддерживать авторитет, постоянно приходится лгать, хитрить, изворачиваться! Это низко, господа! Я – свой среди чужих, чужой среди своих, а все она, любовь!
Граф Дракоша встал, подошел к старинному буфету, похожему на боярский терем, открыл один из ящичков и вынул оттуда небольшую плоскую дощечку. На дощечке яркими сочными красками был нарисован портрет.
– Не правда ли, она прекрасна! – Он протянул портрет друзьям.
Яромир глянул, и челюсть его отвисла. С портрета на них смотрела Яга, развалив в глупой улыбке щербатую пасть.
Не искушенный в светском этикете богатырь уже раскрыл было рот, чтобы откровенно высказаться по поводу, прелестей незалежной Миледи, но Алеша Попович, вовремя пнул его ногой.
– Одна, но пламенная страсть! – произнес Дракоша трагическим голосом. – Все было готово к свадьбе, и если бы не предательский укус упыря… Мои враги рассчитали все. Они не предвидели только одного, что даже в таком жалком состоянии я останусь верен идеалам рыцарства и гуманизма! – Он вдохновенно поднял голову. Глаза вампира сверкнули грозным малиновым светом. Яромир поежился. Вид у «гуманиста» был страшен. Попадись такой душелюб в чистом поле, запросто можно ума лишиться. Эх, ему бы живой водички попить…
– И не надоело вам в упырях ходить? – сказал он. – Обернулись бы человеком, женились на своей э… невесте!
– Увы! – Граф повесил голову. – Боюсь, что это невозможно! Во всяком случае, прецеденты мне неизвестны.
Яромир пожал плечами:
– У нас в деревне, например, бывает, кого вурдалак и тяпнет. Не без этого. Ну а наш знахарь в пять минут такого поднимал на ноги. Это же просто! Берешь вурдалака, отрубаешь ему башку, а потом прыскаешь сначала мертвой водой, что бы все срослось правильно, а потом – живой. И все. Человек бегает, как новенький! Некоторых раз по пять кусали, и ничего, только крепче становились. Их потом никакаяхворь уже не брала!
За столом воцарилось удивленное молчание. Граф смотрел на Яромира, словно пытался прожечь его насквозь пламенным взглядом.
– Витязь! Надеюсь, ты не смеешься надо мной и твой рассказ не из тех баек, которыми любят потешить публику заезжие скоморохи!
– Все так и есть! – кивнул Яромир. – Разве такие вещи выдумаешь?
– А где вы брали живую воду? – не отставал Дракоша.
– Как где? У нас на околице небесный камень лежит, весь из железа, величиной с добрый терем. А в том камне щель, из нее вода бежит. Это и есть живая вода! Если кому там башку снесут по драке, так достаточно покропить, и человек снова живой. У нас из-за этой воды ни одного старика не осталось!
– Перемерли все? – ахнул Илья.
– Не. Как стариться начинает, так к камню бежит, чтобы воды насосаться. А возвращается уже пацан пацаном!
– Ни хрена себе!
– Так мы никого не найдем! – сказал один из упырей, тяжело приподнимаясь с пола. – Надо позвать Вия!
– Не Вия, а Вая! – строго поправила его ведьма. – Не забывай, под чьей пятой живем!
– Под чьей? – глупо осведомился упырь и тут же получил в зубы.
– Под властью Востока! – строго сказала ведьма. – Так что не Вий, а Вай! Вай, вай!
В ту же минуту за стеной послышались'тяжелые шаги, и в проходе возникла нелепая фигура гоблина.
– Кто звал меня, в натуре? – мрачно осведомился Вай. – Вы, что ли, шантрапа вонючая?
– Чего это ты нас так называешь? – обиделась ведьма.
– Как вас теперь называть? – глухо произнес Вай и, хрустя по лежащим упырям, прошел в трапезную. – Каких-то людишек не можете рассмотреть! А ну, поднять мне веки!
Упыри кинулись поднимать Ваю веки и от излишнего рвения оцарапали ему правый глаз.
– Вай! – взвизгнул Вай и зажал глаз зеленой лапой.
– Теперь вам понятно, почему – Вай, а не Вий? – заметила упыриха, с удовольствием глядя, как чудище растирает оцарапанный глаз.
Наконец Вай проморгался, обвел комнату оловянным взглядом матерого алкаша и уставился на лежащие в круге штаны:
– Вот они! – проревел он.
Отталкивая друг друга, нечисть кинулась к штанам, мгновенно разорвала их на кусочки и сожрала.
– И это все? – разочарованно пробормотал Вай, стряхивая с губ прилипшую нитку. – Стоило из-за этого возиться!
– Богатыри нынче пошли худосочные! – вставил один из упырей, подобрал брошенную Ваем нитку и, сладко прижмурившись, сожрал.
– Вкусно!
– Но мало! – закончил Вай и оценивающим взглядом посмотрел на упырей. Упыри насторожились и, как по команде, подались назад.
– Цып-цып-цып! – поманил Вай, вытягивая вперед толстый, с грязным, обломанным ногтем палец. – Пырь-пырь-пырь!
От толпы упырей отделился похожий на рыбий скелет старик. Закатив глаза, он на негнущихся ногах посеменил к Ваю. Чудовище подозрительно принюхалось, брезгливо скривило губы:
– Уйди, старый хрыч! Пусть подойдет вон тот, жирненький!
«Жирненький» упырь присел от страха, схватился рунами за раздутый от голода живот и поковылял гусиным шагом, но не к Ваю, а к двери.
– Куда, свинья ползучая? А ну, к ноге!
– Сейчас, только шнурки поглажу! – пискнул упырь и одним скачком скрылся за углом.
Вай сложил на животе руки, присел на скамью:
– Хороший мальчик. Послушный… сейчас погладит шнурки и придет. А я его съем!
Брукбондская ведьма саркастически хмыкнула:
– Как же! Он небось уже деру дал!
– А что, братцы, – подал голос упырь с длинными и острыми, как у собаки, ушами, – у меня идея! Может, в сады рванем, погрызем яблоневой коры?
– Айда в березовую рощу, сок сосать!
При упоминании о роще Вай вздрогнул и затянул на какой-то варварский мотив:
Пел он таким гнусно-блатным голосом и так немузыкально, что Яромир едва не бросился вниз, чтобы набить чудовищу морду. Его удержал Илья, вовремя ухватив за руку.
И родина щедро поила меня
березовым соком, березовым соком!..
Между тем идея пососать соку, за неимением другого, многим упырям пришлась по душе. Брукбондская ведьма нервно заходила взад-вперед:
– Тогда чего ждем? Погрызем коры, а потом в березовую рощу! Есть там одна береза, толстая, жирная…
– Я тоже жду жирненького! – капризно повторил Вай. – Он обещал погладить шнурки и прийти!
Брукбондская ведьма покрутила пальцем у виска, скривилась, но сказать ничего не успела. Толпа упырей подалась назад и расступилась, образовав коридор. Даже Вай вытянулся в струнку и замер. На середину прохода вышел человек в широкополой шляпе, в сиреневом камзоле, затейливо расшитом золотой ниткой.
– Его величество граф Дракоша! – загробным голосом доложил он и, сняв шляпу, с поклоном скользнул в сторону. Яромир и Муромец буквально перестали дышать и снова прильнули к щелям.
Яромир не услышал шагов. В проеме двери появилась странная фигура, словно кто-то выхватил ножницами неровный кусок темноты. По толпе упырей пронесся восхищенный вздох, и фигура плавно двинулась по проходу.
Яромир озадаченно почесал в затылке. Это что еще за хрень? Снова какой-нибудь сильно крепкий колдун? Тут нужно ухо держать востро! Ах, как жаль, что нет лука и стрелы с серебряным наконечником! Хотя на крайняк можно этого нетопыря и так уесть. Главное – успеть за ноги ухватить, а там шваркнуть пару раз об пол или о стену. И все колдовство выйдет дурным духом!
Между тем странное создание тьмы колыхнулось, словно под порывом ветра, и оказалось длинным, сухопарым стариком в монашеской рясе с капюшоном, глубоко надвинутым на лоб. Наружу торчал только длинный фиолетовый нос.
– Развлекаемся или как? – осведомилось существо хорошо поставленным голосом.
И тут Вай, чеканя шаг, вышел вперед и доложил:
– Ваше Драконское величество! Сводный отряд нечисти под командованием сержанта Марыли и моим лично загнал в гостиницу и сожрал богатырей неизвестного происхождения! Лейтенант внутренней безопасности Вай!
– Вай, вай, вай! – все тем же певучим голосом произнес Дракоша. – Сколько раз я учил тебя: перед тем как сожрать лицо неурмынской национальности, нужно его поймать и привести ко мне на допрос. И только потом, вы слышите, потом, когда я сам опробую незнакомца, вы имеете право его сожрать, поделив пропорционально на части, соответствующие занимаемой должности и положению! Что-нибудь осталось от пришельцев?
– Вай замялся, затем достал откуда-то кальсонную тесемку:
– Вот, это все, ваше величество!
Дракоша протянул руку с необыкновенно длинными и острыми когтями, сцапал тесемку, понюхал ее и сунул в рот. С минуту он вдумчиво ее жевал и наконец проглотил.
– Н-да! – сказал он, словно бы про себя. – Такого я еще не встречал, однако. Лейтенант!
– Слушаю! – гаркнул Вай.
– Вы упустили момент отличиться, а могли бы стать капитаном с окладом двадцать мышей в месяц!
– Двадцать мышей! – как эхо, пронеслось по толпе вампиров. Брукбондская ведьма, она же сержант Марыля, не выдержала и облизнулась. Вай сник, опустил голову.
– Виноват, ваше величество! Больше не повторится!
– Не повторится… – проворчал Дракоша. – Это уже второй случай, лейтенант! Ладно, на этот раз я тебя прощаю. А теперь все вон! Я буду думать!
Дракоша присел на уцелевшую скамью и замер. Человек в шляпе, очевидно, дворецкий, тут же оживился и замахал руками:
– Все вон! Вон, кому сказано! Его величество граф думать будет!
Упыри переглянулись и бросились прочь. Причем бросились, как обычно, давя друг друга и отпихивая локтями. В новой свалке досталось всем. Разборки, с криками и визгом, закончились на улице. Было слышно, как кто-то с каратистским хеканьем раздает тугие шлепки. Скорее всего, это была Брукбондская ведьма. Вай вышел последним. Он отвесил ведьме по затылку, и все стихло. Богатыри переглянулись:
– Может, отдубасить его как следует?
– А если он колдонет?
– Тогда сидим тихо. А он, глядишь, подумает-подумает и уйдет.
На колдун не ушел. Он дождался, пока на улице стихнет шум, медленно встал и откинул капюшон. Яромир был разочарован. У графа оказалось обычное лицо упыря, синюшное, снулое. Только выдающийся фиолетовый нос придавал ему некоторую величественность. Он медленно повернулся в сторону друзей.
– Господа! – произнес он все тем же звучным голосом. – Опасность миновала. Но ненадолго. Мою гвардию очень трудно держать в узде! Поэтому я приглашаю вас к себе в гости. Поверьте, для вас будет куда безопасней переночевать у меня в замке.
Илья громко захлопнул челюсть и посмотрел на Яромира.
– Это он с кем разговаривает?
– Мне кажется, что с нами! – шепотом сказал Яромир.
– Силен колдун! – немедленно восхитился Муромец. – Сквозь стены видит.
– Какие там стены, – с досадой возразил Яромир. – У тебя же нос на вершок из щели торчит, попробуй не заметить!
Илья смущенно крякнул:
– Н-да… Значит, это он с нами разговаривает. А мы что?
– А мы спим! – несколько раздраженно заметил Добрыня.
– Точнее – делаем вид, – уточнил Попович, пытаясь устроиться поудобнее на узкой скамье.
– А может, примем предложение этого графа? – сказал Яромир. – Не нравится мне этот свинарник. А в замке я еще ни разу не был… там, наверное, здорово!
– Проклятье! – Поповичу наконец удалось устроиться поудобнее, но дубовая скамья не выдержала, ножки с хрустом подломились, и Алеша грохнулся на пол. Дом опасно содрогнулся. От потолка отделилась паутинка и медленно заскользила вниз.
– Убедили! – сказал он, вскакивая на ноги и отряхиваясь от пыли. – Меня эта скамья уже достала. Мозоль натер во всю длину!
– Думаешь, в объятиях вампира будет мягче? – хмыкнул Добрыня, поворачиваясь на скамье и тоже с грохотом оказываясь на полу.
– Сволочь! – рыкнул богатырь, сидя среди обломков скамьи. – Свинья ползучая!
– Кто сволочь? – нахмурился Алеша.
– Скамья, конечно, – пожаловался Никитич, поднимаясь и поправляя перевязь с мечом. – Все, братцы! Мне спать охота. Если к вампиру, так к вампиру. Может, и не засосет. Постели-то у него, небось, нормальные!
Стараясь громко не топать, с опаской косясь на гнилые стены, друзья спустились вниз. Только сейчас они оценили графа Дракошу по достоинству. Ростом он ненамного уступал богатырям, но был худ до чрезвычайности. Богатыри, очевидно, произвели на него благоприятное впечатление. Он коротко кивнул головой и улыбнулся карикатурной улыбкой, развалив длинную щербатую пасть. Богатыри невольно попятились. Яромир сжал кулаки, раздумывая, сразу дать ему в зубы или немного подождать?
– Господа! – Дракоша величественно вздернул голову. – Прошу выслушать меня внимательно. Ваше недоверие к существам моего рода вполне понятно и… – тут он вполне натурально вздохнул, – к сожалению, оправдано. Но! Этот край принадлежит мне, и я, как ответственное лицо, заинтересован в его процветании и даже в притоке туристов, в конце концов! Поэтому безопасность путешественников – это важнейшее направление нашей внутренней политики! Ведь далеко не все вампиры разделяют гастрономический взгляд на людей! Что касается меня и моего ближайшего окружения, – улыбнулся граф, – то мы предпочитаем мышей. Мышь для нас – это источник пропитания и даже символ процветания! Однако я попросил бы вас поторопиться, ибо сюда могут пожаловать незалежные вурдалаки из Господарии, а даже я не имею на них особого влияния.
– Незалежные вурдалаки – это кто? – заинтересовался Яромир.
– Гости из ближнего зарубежья, – хмуро ответил граф. – Натуральные проглоты. К тому же они терпеть не могут, когда русским духом пахнет!
– А вам русский дух нравится? – обрадовался Муромец.
Граф слегка поморщился:
– Честно говоря, не очень. Но я всегда был интернационалистом!
– Интер… кем?
– Националистом, – вздохнул граф.
– А это что? – наивно поинтересовался Яромир.
– Это когда ненавидят всех, кроме своего народа, – пояснил обалдевший Попович и в свою очередь попытался возразить: – Но ведь это неблагородно!
– Что делать! – вздохнул граф Дракоша. – Я честно борюсь со своими недостатками, но это не всегда получается. Путь к совершенству труден и тернист. Кстати, как тебя зовут? – неожиданно спросил он Муромца.
– Ну, Илья.
– А по батюшке?
– Абрамыч! – ляпнул Муромец, все еще толком не понимая, куда гнет упырь.
– Ну вот, – сладко улыбнулся Дракоша. – Я так и Думал! Кровь-то небось по ночам зудит? – осведомился он с непонятной интонацией.
– Она у меня и днем зудит! – признался Илья.
– Вот о чем я и говорю, – кивнул Дракоша. – Так что для незалежных вурдалаков вы – лютые враги! Итак, поспешим в мой замок, где вас ждут сравнительно чистые простыни и горячий супчик.
При упоминании о супчике Илья громко хлюпнул и вытянул губы в дудочку, не хуже иного упыря.
Перед домом стояла длинная повозка, запряженная парой великолепных, вороной масти коней. Правда, наметанный глаз Яромира успел разглядеть странную деталь: кони были обуты в смазаные офицерские сапоги!
«Оборотни!» – догадался Яромир, но никому ничего не сказал. Упырей он не боялся, знал только, что нужно быть настороже и успеть дать им в зубы раньше, чем они на тебя накинутся.
– Это мой личный долежанс, – похвалился граф. – Такой только у херцога саксонского, да у франкмасонского короля!
Дворецкий подобрал фалды и резво вскочил на козлы. Граф гостеприимно раскрыл дверцу:
– Прошу вас, господа!
Богатыри не без удобства разместились на обшитых черным бархатом сиденьях друг напротив друга. Последним зашел граф. Он закрыл за собой дверцу и довольно ловко уместился в гробу, который лежал аккурат посередке.
– Так это же гроб! – ахнул Муромец. – А я думал, ящик какой-то.
– Конечно, гроб, – подтвердил Дракоша, устраиваясь поудобнее и складывая на груди руки.
– Так ведь это… можно и присесть. Мест много!
– Право, не стоит беспокоиться, – улыбнулся граф. – За триста лет ко всему привыкаешь. Неужели вы не слышали поговорку «Лучше лежать, чем сидеть»? Можете сами попробовать!
– Нет уж, спасибо, я лучше посижу! – сказал Муромец, нервно шевеля пальцами. В этот момент кучер свистнул, и кони пустились в галоп. Яромир выглянул в окно. В неверном лунном свете он увидел, как бешено мелькают ноги, обутые в офицерские сапоги, и вздохнул. Это новое приключение начинало ему нравиться.
Долежанс мчался как ветер. Лес по бокам дороги слился в одну неразличимую, темную пелену. Несколько раз о стенку кареты кто-то стукнулся. Ощущение было такое, словно в дерево забили гвоздь.
– Это вороны, – пояснил Дракоша. – Не успели свернуть в сторону и воткнулись клювами. Доедем до места, вытащим.
Яромир подивился такой скорости, но промолчал. Долежанс мчался ровно, словно на дороге и не было ни рытвин, ни ухабов. Илья первый это заметил и высказался насчет качества заграничных дорог. На что граф тут же заметил, что дороги тут ни при чем.
– Дорога скверная, – сказал он. – Просто у меня долежанс на воздушной подушке! Таких только три. У меня и у…
– Хренцога сексотского, – вспомнил Илья.
Услышав это, граф Дракоша вздрогнул, как от удара током, и всю оставшуюся дорогу мрачно лежал в гробу. Вскоре за окнами замелькали какие-то строения, экипаж сбросил скорость, колеса разом стукнулись о булыжную мостовую, и долежанс въехал в широкие ворота.
– С прибытием! – возвестил граф и, скрипя суставами, вылез из гроба. Друзья вышли вслед за ним, с удовольствием вдыхая прохладный воздух, который после душного долежанса казался особенно вкусным.
Пока лакей выдирал воткнувшихся в экипаж ворон, богатыри успели осмотреться. Они стояли во дворе замка. Яромир впервые видел такое сооружение и остался недоволен. Вместо роскошных палат, изукрашенных резьбой, перед ним возвышалась мрачная башня из грубого камня, с бойницами наверху. К башне вплотную примыкали еще какие-то строения, такие же мрачные и грубые.
Этот замок может выдержать осаду целой армии! – похвалился граф. – А знали бы вы, какие чудные здесь живут привидения! Особенно одна девушка. Она… она все время бегает передо мной голышом! – тут голос у графа сорвался на фальцет, и он замолчал. Освобожденные вороны недовольно кряхтели и слабо шевелили клювами. Дворецкий графа выбросил их в кусты и засуетился, то запирая ворота, то возясь с ключами у входной двери.
– Прошу вас, ваше Драконское величество, и вас, дорогие гости!
С любопытством озираясь, богатыри вошли в просторную залу, ярко освещенную парящими в воздухе свечами.
– Присаживайтесь, господа! Вы, кажется, хотели супчика? Герман, распорядись!
Дворецкий вежливо поклонился и тут же убежал в соседнюю дверь. Вернулся он с огромной бадьей, в которой что-то булькало, дрожало и попискивало.
– А миски? – строго спросил граф.
– Ах да! – Герман всплеснул руками и тут же принес миски, ложки и полуведерный черпак. Яромир подозрительно повел носом. Как ни странно, от супчика пахло мясом, приправами и даже как бы лучком. Дворецкий принялся сноровисто разливать суп по мискам.
– А вы с нами не отобедаете? – спросил подозрительный Попович.
– Увы, дорогие гости, в силу чисто органических причин я могу питаться только одним…
Тут дворецкий поставил на стол еще одну кастрюлю, плотно закрытую крышкой, и, поклонившись, вышел. В кастрюле кто-то царапался и бегал, громко стуча мелкими ножками.
– Мыши! – коротко пояснил граф. – А вы кушайте, кушайте! У меня все честно, отравы не дам!
– А на меня отрава не действует! – равнодушно пояснил Муромец. – У меня в брюхе от нее заговор!
– Вот и прекрасно! – кивнул граф, запуская руку в кастрюлю. Пошарив, он вытащил оттуда упитанную мышь, сунул ее в рот и задумчиво захрустел. Друзья, стараясь не смотреть на Дракошу, дружно уткнулись в миски. Илья первый расправился со своей порцией. Блаженно вздохнув, он сощурил глаза и посмотрел на хозяина.
– Действительно, супчик хорош! Только уж больно мелкая курятина!
– Мышатина, – меланхолически уточнил граф. Друзья переглянулись и отставили миски в сторону. В воздухе повисло тяжелое молчание. Богатыри дружно сопели, не зная, что делать дальше. Только Яромир оказался на высоте:
– А мне царевич Бодулай рассказывал, что во Франкмасонии едят лягушек, и что он сам их ел, когда был проездом из Британии!
– Едят! – подтвердил Алеша Попович, мрачно облизываясь.
– А кумарцы едят змей! – выдохнул Добрыня. Граф согласно закивал головой:
Кухни мира, – сказал он, тонко улыбаясь, – включают в себя множество удивительных продуктов. В далекой Априке, например, черные мауры кушают червей, жуков и саранчу.
– Эх! – облегченно вздохнул Илья. – Тогда я наложу себе добавочки! А то пока до Британии доберешься, оголодаешь.
Через минуту он уже задорно хрустел мышиными косточками.
– Так вы едете в Британию? – оживился граф.
– Нуда, – сказал Муромец. – Надо снести башку одному гаду. Совсем распоясался!
– Не короля ли Артура вы имеете в виду? – Глаза графа Дракоши задорно блеснули. – А может быть, рыцарей округлого стола? Давно пора. Эти засранцы у меня уже вот где! – Он выразительно постучал по шее. – Прошлым летом остановились напротив замка, разбили лагерь. Всех мышей, понимаешь, перепугали, а сколько я оскорблений выслушал в свой адрес! Правда, хватило героев всего на одну ночь. Лейтенант Вай взял лагерь штурмом. Вы бы видели, господа, как они бежали! А сэр Ланселот на ходу потерял шаровары. И вы представляете, что мы в них нашли? – Граф деликатно наклонился к уху Ильи Муромца и что-то прошептал. Илья побагровел от натуги, очевидно, пытаясь осмыслить сказанное, и не осмыслил.
– Из железа? – ахнул он.
– Телескопическое устройство на резиновом поддуве! – безжалостно уточнил Дракоша. – Очевидно, свой природный объект он потерял намного раньше, во время одного из дурацких поединков… Вы же знаете, как это делается. Силы много, дури еще больше, мечи, что твоя бритва, чик – и нету!
– Бедняга! – пожалел его Яромир. – Ему теперь в море со скалы или в монахи!
– Это примерно одно и то же, – кивнул граф. – Тем не менее сей доблестный рыцарь при помощи знатного британского кузнеца спроворил себе искусную замену. Я не буду рассказывать подробностей, но сейчас он снова имеет потрясающий успех у дам, чего не было даже в пору его шкодливой юности! Так вот, господа! Мне жаль бедного короля Артура. Времена меняются, люди тоже. Рыцари округлого стола переметнулись к новому хозяину. Он больше платит и собирается подмять под себя всю страну. Да, пожалуй, и не только страну!
Друзья невольно переглянулись. У Яромира так и вертелось на языке имя Кощеева братца, но он смолчал, видя, что остальные богатыри, хоть и пыхтят, но молчат.
– От бедного доброго Артура все отвернулись! – продолжал граф. – С ним остался только повар, который варит ему гороховый суп. Изредка франкмасонский король посылает ему курицу, и то – инкогнито, чтобы не прознал… – тут Дракоша сделал таинственное лицо. – А все это сделал страшный колдун Мерлин!
– И что, ему нельзя набить морду, этому мерину? – не выдержал Яромир.
– Королю Артуру можно, – вздохнул граф. – Мерлину нельзя, зело хитер и могуч. А король ослабел умом, стал читать книжки, более того, сам написал изрядный труд.
– Стихи?! – тут же обрадовался Яромир.
– Увы! Это искусство, столь любимое рыцарством, ему недоступно. Он пошел по пути монахов и сочинил философский трактат «Закат Европы». Хорошо хоть догадался выпустить его под псевдонимом.
– А я пишу стихи! – тут же похвалился Яромир. – Хотите, прочту?
– Хочу! – неожиданно обрадовался Дракоша. – Наверное, про любовь?
– И про любовь тоже, – расцвел Яромир.
Друзья тут же разразились восторженными возгласами и не сразу услышали какие-то странные, кашляющие звуки. Яромир первый понял, что что-то не так. Он во все глаза уставился на графа Дракошу. Бедный упырь всхлипывал, промакивая платком в горошек крупные желтые слезы. Наконец он громко высморкался и вздохнул:
На лугу стоит теленок,
Куры ходят по двору.
Посиди со мной, миленок,
А не то с тоски помру.
– Не обращайте на меня внимания, господа! Эти удивительные стихи пробудили во мне былые чувства и несбыточные желания. Спасибо тебе, витязь, хоть я и не знаю твоего имени!
– Яромир, – сказал богатырь, у которого при виде плачущего вампира тоже защипало в носу. – А разве могут желания быть несбыточными?
– Еще как могут, – мрачно сказал граф. – Вы думаете, мне нравится быть вампиром и заниматься душегубством? Да, я сумел преодолеть позорную страсть, отказался от человеческой крови и перешел исключительно на мышей! Но, честно скажу, мне и мышей жалко. И вот, чтобы поддерживать авторитет, постоянно приходится лгать, хитрить, изворачиваться! Это низко, господа! Я – свой среди чужих, чужой среди своих, а все она, любовь!
Граф Дракоша встал, подошел к старинному буфету, похожему на боярский терем, открыл один из ящичков и вынул оттуда небольшую плоскую дощечку. На дощечке яркими сочными красками был нарисован портрет.
– Не правда ли, она прекрасна! – Он протянул портрет друзьям.
Яромир глянул, и челюсть его отвисла. С портрета на них смотрела Яга, развалив в глупой улыбке щербатую пасть.
Не искушенный в светском этикете богатырь уже раскрыл было рот, чтобы откровенно высказаться по поводу, прелестей незалежной Миледи, но Алеша Попович, вовремя пнул его ногой.
– Одна, но пламенная страсть! – произнес Дракоша трагическим голосом. – Все было готово к свадьбе, и если бы не предательский укус упыря… Мои враги рассчитали все. Они не предвидели только одного, что даже в таком жалком состоянии я останусь верен идеалам рыцарства и гуманизма! – Он вдохновенно поднял голову. Глаза вампира сверкнули грозным малиновым светом. Яромир поежился. Вид у «гуманиста» был страшен. Попадись такой душелюб в чистом поле, запросто можно ума лишиться. Эх, ему бы живой водички попить…
– И не надоело вам в упырях ходить? – сказал он. – Обернулись бы человеком, женились на своей э… невесте!
– Увы! – Граф повесил голову. – Боюсь, что это невозможно! Во всяком случае, прецеденты мне неизвестны.
Яромир пожал плечами:
– У нас в деревне, например, бывает, кого вурдалак и тяпнет. Не без этого. Ну а наш знахарь в пять минут такого поднимал на ноги. Это же просто! Берешь вурдалака, отрубаешь ему башку, а потом прыскаешь сначала мертвой водой, что бы все срослось правильно, а потом – живой. И все. Человек бегает, как новенький! Некоторых раз по пять кусали, и ничего, только крепче становились. Их потом никакаяхворь уже не брала!
За столом воцарилось удивленное молчание. Граф смотрел на Яромира, словно пытался прожечь его насквозь пламенным взглядом.
– Витязь! Надеюсь, ты не смеешься надо мной и твой рассказ не из тех баек, которыми любят потешить публику заезжие скоморохи!
– Все так и есть! – кивнул Яромир. – Разве такие вещи выдумаешь?
– А где вы брали живую воду? – не отставал Дракоша.
– Как где? У нас на околице небесный камень лежит, весь из железа, величиной с добрый терем. А в том камне щель, из нее вода бежит. Это и есть живая вода! Если кому там башку снесут по драке, так достаточно покропить, и человек снова живой. У нас из-за этой воды ни одного старика не осталось!
– Перемерли все? – ахнул Илья.
– Не. Как стариться начинает, так к камню бежит, чтобы воды насосаться. А возвращается уже пацан пацаном!