Владимир ПУЧКОВ
ТЕНЬ ВЕЛИКОГО КАНЦЛЕРА
1.
Кабинет Святогора был огромен. Могучие балки поддерживали сводчатый потолок. Вдоль стены стояли стеллажи, битком набитые рукописями, почерневшими от времени книгами и огромными, в зеленых медных окладах инкунабулами.
Богатыри остановились перед открытой дверью. Капитан богатырской дружины что-то писал за длинным дубовым столом. Время от времени Святогор морщился, подпирал щеку языком и беззвучно шевелил губами. Наконец он оторвался от своего занятия и поднял голову. Лицо его просветлело:
– А, богатыри! Герои! Рад, сердечно рад видеть вас в добром здравии. Наслышан о ваших подвигах, да…
Он встал, выпрямился во весь рост, и огромная горница тотчас показалась малой светелкой. Могучий богатырь едва не доставал головой до потолка.
– Ну, что замерли? Проходите! – Святогор ловким движением фокусника раскатал на столе карту, добродушно усмехнулся в усы: – Давай, давай, не чинись, али вдруг оробели? Что-то на вас не похоже! Али нового дела испугались? Так и не мудрено! Это вам не по Кумарии бегать и демонам челюсти сворачивать. Тут Европа, мать ее за ногу! Культура! Разных стран понапихано, как тараканов в…
– Где? – неожиданно заинтересовался Илья Муромец, и усы у него вытянулись вперед, словно ощупывая насыщенное тревогой пространство.
– Что где? – Святогор уставился на Илью чистым, детским взглядом. Яромир понял: великий богатырь напрочь забыл только что сказанную фразу.
– Прошу прощения, – Алеша Попович деликатно откашлялся. – Ваше сиятельство! Вы говорили о тараканах.
– О чем?! – Святогор побагровел. – Мальчишки! Вам бы только шутки шутить! Тут, понимаешь, государственное дело, а они зубы скалят. Тараканов им подавай! А ну, дубовые лбы! Смотреть сюда и слушать!
– А…
– Отставить! – рявкнул Святогор. – Смиррна! Сюда смотреть!
Богатыри склонились над столом. Яромир уставился на разноцветную карту и не смог удержаться от восклицания:
– Это ж надо, красота, какая!
– А то! – смягчился Святогор. – Это вам не дубиной махать. Сию карту аглицкий рисовальщик, считай, год выписывал, светлая ему память!
Илья Муромец растроганно засопел:
– Небось, надорвался, рисуючи!
– Да нет, – отмахнулся Святогор. – Он, как деньги получил, затесался в трактир. Засиделся, припозднился малость. Ну, его на полпути к гостинице и схарчили.
– Упыри? – нахмурился Добрыня.
– А кто же еще? Да какие-то злодеручие попались, все съели, даже башмаки схрумкали, только пуговицы остались. По пуговицам и опознали.
– Ну, попался бы мне этот упырь! – Яромир сжал кулаки. – Я бы его в пыль! В муку!
– Все! Не будем отвлекаться! – Святогор снова посуровел. – Задание перед вами архисложное. Поймать Кощеева братца – это вам не Жужу прищучить. Та еще сволочь, старый колдун… Опять же наверняка сменил имя, обзавелся фальшивым паспортом.
Яромир раскрыл уже было рот, чтобы спросить, что такое паспорт, но Илья вовремя ткнул его в бок, и деревенский богатырь смущенно потупился. Многое для него в городской жизни было чудно и непонятно. Вот, к примеру, зачем паспорта, если по роже и так видно, разбойник ты или добрый молодец? А паспорт – что? Бумажка. Выходит, выправи атаман Жужа паспорт – и станет вроде как честный человек. Нет, что-то тут не так, решил про себя Яромир, но спорить не стал.
Вам, главное, не сбиться с пути, – продолжал поучать Святогор. – Британия-то она вон где, – он ткнул толстым пальцем в верхний угол карты. – На острове. А остров сей, окружен рекой по имени океан.
– А как же мы через океан-то переберемся? – испугался Яромир. Святогор молча уставился на него и начал есть глазами, постепенно наливаясь гневом. За деревенского богатыря поспешил вступиться Алеша Попович:
– Там по морю ходит паровоз!
– Пароезд на огнедышащей тяге! – щегольнул своей эрудицией Илья.
– Все правильно, – кивнул Святогор, – это не проблема. Там заливчик узкий, верст тридцать всего. Я его в юности на спор переплывал, – неожиданно размечтался он. – Вот были времена! А только на берег ступил – дракон! Он там, у англов, вроде таможенника служил, а я сгоряча не разобрался и ему по морде!
– А дальше-то что? – заинтересовались все.
– Что, что, ясно что! – снова рассердился Святогор. – Не отвлекайте, а то никогда не кончим. Вам, значит, главное – добраться до океана. А вот это проблема. Идти-то придется через Биварию! Во-от аккурат по этой дорожке. А там сейчас времена лихие. Местные бароны лютуют, опять же нечисть по ночам шастает. А чтобы до Биварии добраться, нужно сначала через Карпаты перевалить. И там своя закавыка. Местный упырь граф Дракоша всех жителей затерроризировал! Вам бы, конечно, сторонкой обойти, да не удастся. Вот. Ну, а дальше попадаете во Франкмасонию. Там, конечно, потише, народ покультурней, но тут другая беда… – Святогор замолчал, глаза его влажно блеснули.
– Какая? – насупился Илья. – Мы это, ихних чертей не признаем. У нас свои есть. Чего нам бояться?
– Баб! – простонал Святогор, прикрыв глаза. – Уж больно там девки хороши!
– А не девки? – деловито поинтересовался Муромец. – Ну, я имею в виду тех, что постарше.
– Еще лучше! – выдохнул Святогор и перевел разговор на другую тему. – Н-да… Вы, как в Британию приплывете, так найдите херцога Букингема. Это наш человек, он вам поможет.
– Это что еще за рыба такая, Букингем? – не выдержал Яромир. – Опять кумарин, что ли?
– Почему кумарин? Свой мужик, из Суждаля, – ответил Святогор.
– Слава тебе господи! – бухнул Яромир. В кабинете на мгновение повисла удивленная тишина, затем грянул громовой хохот.
– Это почему же? – отсмеявшись, спросил Святогор.
– До страсти кумарцы надоели! – вздохнул Яромир.
– Они ему на базаре вчера кислых яблок навешали, – с улыбкой пояснил Добрыня.
– Ну, тогда ясно, – усмехнулся Святогор. – Так вот, херцог Букингем – наш резидент. Но это, сами понимаете, государственная тайна. Придете к нему, он вам поможет. По сведениям разведки, Кощеев брат обитает в Скотланских горах, возле Лохнесского озера.
– Значит, он – лох! – простодушно заметил Илья.
– Это почему?
– Да разве серьезный человек будет жить у такого озера?
– А вот вы и убедитесь, насколько он серьезен. Ваша задача – найти яйцо Кощеева братца. По предварительным данным, оно в драконе.
Яромир снова удивился:
– А сам-то колдун, что, без… Илья немедленно ткнул его в бок.
– Потом объясню, – шепнул он, – ты слушай!
– Самого колдуна велено изловить и доставить. Теперь все ясно?
– Так точно! – гаркнули богатыри.
– Ну а коли ясно, пойдемте в бухгалтерию, командировочные оформим. Там ведь, в Европах, рубли не ходят, все больше гульдены и дублоны!
Едва богатыри вышли за дверь, как в проеме между стеллажами открылась потайная ниша, и маленькая серая тень метнулась к столу. Увидев карту, тень удовлетворенно хмыкнула, затем скатала ее в рулон и на цыпочках вернулась обратно. Через секунду ниша закрылась, словно ее и не было. На пустом столе остался только красный карандаш, которым Святогор прочерчивал богатырский маршрут.
Богатыри остановились перед открытой дверью. Капитан богатырской дружины что-то писал за длинным дубовым столом. Время от времени Святогор морщился, подпирал щеку языком и беззвучно шевелил губами. Наконец он оторвался от своего занятия и поднял голову. Лицо его просветлело:
– А, богатыри! Герои! Рад, сердечно рад видеть вас в добром здравии. Наслышан о ваших подвигах, да…
Он встал, выпрямился во весь рост, и огромная горница тотчас показалась малой светелкой. Могучий богатырь едва не доставал головой до потолка.
– Ну, что замерли? Проходите! – Святогор ловким движением фокусника раскатал на столе карту, добродушно усмехнулся в усы: – Давай, давай, не чинись, али вдруг оробели? Что-то на вас не похоже! Али нового дела испугались? Так и не мудрено! Это вам не по Кумарии бегать и демонам челюсти сворачивать. Тут Европа, мать ее за ногу! Культура! Разных стран понапихано, как тараканов в…
– Где? – неожиданно заинтересовался Илья Муромец, и усы у него вытянулись вперед, словно ощупывая насыщенное тревогой пространство.
– Что где? – Святогор уставился на Илью чистым, детским взглядом. Яромир понял: великий богатырь напрочь забыл только что сказанную фразу.
– Прошу прощения, – Алеша Попович деликатно откашлялся. – Ваше сиятельство! Вы говорили о тараканах.
– О чем?! – Святогор побагровел. – Мальчишки! Вам бы только шутки шутить! Тут, понимаешь, государственное дело, а они зубы скалят. Тараканов им подавай! А ну, дубовые лбы! Смотреть сюда и слушать!
– А…
– Отставить! – рявкнул Святогор. – Смиррна! Сюда смотреть!
Богатыри склонились над столом. Яромир уставился на разноцветную карту и не смог удержаться от восклицания:
– Это ж надо, красота, какая!
– А то! – смягчился Святогор. – Это вам не дубиной махать. Сию карту аглицкий рисовальщик, считай, год выписывал, светлая ему память!
Илья Муромец растроганно засопел:
– Небось, надорвался, рисуючи!
– Да нет, – отмахнулся Святогор. – Он, как деньги получил, затесался в трактир. Засиделся, припозднился малость. Ну, его на полпути к гостинице и схарчили.
– Упыри? – нахмурился Добрыня.
– А кто же еще? Да какие-то злодеручие попались, все съели, даже башмаки схрумкали, только пуговицы остались. По пуговицам и опознали.
– Ну, попался бы мне этот упырь! – Яромир сжал кулаки. – Я бы его в пыль! В муку!
– Все! Не будем отвлекаться! – Святогор снова посуровел. – Задание перед вами архисложное. Поймать Кощеева братца – это вам не Жужу прищучить. Та еще сволочь, старый колдун… Опять же наверняка сменил имя, обзавелся фальшивым паспортом.
Яромир раскрыл уже было рот, чтобы спросить, что такое паспорт, но Илья вовремя ткнул его в бок, и деревенский богатырь смущенно потупился. Многое для него в городской жизни было чудно и непонятно. Вот, к примеру, зачем паспорта, если по роже и так видно, разбойник ты или добрый молодец? А паспорт – что? Бумажка. Выходит, выправи атаман Жужа паспорт – и станет вроде как честный человек. Нет, что-то тут не так, решил про себя Яромир, но спорить не стал.
Вам, главное, не сбиться с пути, – продолжал поучать Святогор. – Британия-то она вон где, – он ткнул толстым пальцем в верхний угол карты. – На острове. А остров сей, окружен рекой по имени океан.
– А как же мы через океан-то переберемся? – испугался Яромир. Святогор молча уставился на него и начал есть глазами, постепенно наливаясь гневом. За деревенского богатыря поспешил вступиться Алеша Попович:
– Там по морю ходит паровоз!
– Пароезд на огнедышащей тяге! – щегольнул своей эрудицией Илья.
– Все правильно, – кивнул Святогор, – это не проблема. Там заливчик узкий, верст тридцать всего. Я его в юности на спор переплывал, – неожиданно размечтался он. – Вот были времена! А только на берег ступил – дракон! Он там, у англов, вроде таможенника служил, а я сгоряча не разобрался и ему по морде!
– А дальше-то что? – заинтересовались все.
– Что, что, ясно что! – снова рассердился Святогор. – Не отвлекайте, а то никогда не кончим. Вам, значит, главное – добраться до океана. А вот это проблема. Идти-то придется через Биварию! Во-от аккурат по этой дорожке. А там сейчас времена лихие. Местные бароны лютуют, опять же нечисть по ночам шастает. А чтобы до Биварии добраться, нужно сначала через Карпаты перевалить. И там своя закавыка. Местный упырь граф Дракоша всех жителей затерроризировал! Вам бы, конечно, сторонкой обойти, да не удастся. Вот. Ну, а дальше попадаете во Франкмасонию. Там, конечно, потише, народ покультурней, но тут другая беда… – Святогор замолчал, глаза его влажно блеснули.
– Какая? – насупился Илья. – Мы это, ихних чертей не признаем. У нас свои есть. Чего нам бояться?
– Баб! – простонал Святогор, прикрыв глаза. – Уж больно там девки хороши!
– А не девки? – деловито поинтересовался Муромец. – Ну, я имею в виду тех, что постарше.
– Еще лучше! – выдохнул Святогор и перевел разговор на другую тему. – Н-да… Вы, как в Британию приплывете, так найдите херцога Букингема. Это наш человек, он вам поможет.
– Это что еще за рыба такая, Букингем? – не выдержал Яромир. – Опять кумарин, что ли?
– Почему кумарин? Свой мужик, из Суждаля, – ответил Святогор.
– Слава тебе господи! – бухнул Яромир. В кабинете на мгновение повисла удивленная тишина, затем грянул громовой хохот.
– Это почему же? – отсмеявшись, спросил Святогор.
– До страсти кумарцы надоели! – вздохнул Яромир.
– Они ему на базаре вчера кислых яблок навешали, – с улыбкой пояснил Добрыня.
– Ну, тогда ясно, – усмехнулся Святогор. – Так вот, херцог Букингем – наш резидент. Но это, сами понимаете, государственная тайна. Придете к нему, он вам поможет. По сведениям разведки, Кощеев брат обитает в Скотланских горах, возле Лохнесского озера.
– Значит, он – лох! – простодушно заметил Илья.
– Это почему?
– Да разве серьезный человек будет жить у такого озера?
– А вот вы и убедитесь, насколько он серьезен. Ваша задача – найти яйцо Кощеева братца. По предварительным данным, оно в драконе.
Яромир снова удивился:
– А сам-то колдун, что, без… Илья немедленно ткнул его в бок.
– Потом объясню, – шепнул он, – ты слушай!
– Самого колдуна велено изловить и доставить. Теперь все ясно?
– Так точно! – гаркнули богатыри.
– Ну а коли ясно, пойдемте в бухгалтерию, командировочные оформим. Там ведь, в Европах, рубли не ходят, все больше гульдены и дублоны!
– Уши! – громовым голосом гаркнул Святогор и сплюнул через левое плечо. – Только уши, господа, и ничего, кроме ушей!
Мы гуляли, гой-еси,
Вдоль по матушке-Руси!
А теперь спешим в Европу,
Чтоб надрать Кощею…
Едва богатыри вышли за дверь, как в проеме между стеллажами открылась потайная ниша, и маленькая серая тень метнулась к столу. Увидев карту, тень удовлетворенно хмыкнула, затем скатала ее в рулон и на цыпочках вернулась обратно. Через секунду ниша закрылась, словно ее и не было. На пустом столе остался только красный карандаш, которым Святогор прочерчивал богатырский маршрут.
2.
Дормидонт, Великий князь Лодимерский, сидел на широком подоконнике в своей светлице и навершием царского жезла колол грецкие орехи. Время от времени он смотрел в окно и широко, со слезой, зевал. Терем выходил окнами на широкий княжеский пруд. Темная вода у противоположного берега заросла зеленой ряской. Над берегом склонились ивы, опустив тонкие ветви прямо в воду. На бревенчатом плоту какая-то баба полоскала белье. Она с оттяжкой била тяжелым вальком по широченным мужицким порткам и приговаривала:
– Вот тебе, змей подколодный! Вот тебе, пьяница! Вот тебе, охальник!
Удары были такие увесистые, что, если бы по щучьему велению в них неожиданно оказался тот самый охальник и пьяница, он мигом бы лишился всех своих мужских недостатков и вынес бы из этой битвы только одни достоинства.
Такое проявление чувств невольно заставило Дормидонта встрепенуться. Он даже перестал зевать. А когда на мостках появилась статная девица, так и вовсе затаил дыхание. Девица подошла к краю плота и оглянулась на княжеские окна. Дормидонт мгновенно слетел с подоконника, стукнулся лбом о бревно, присел, затаив дыхание. Тут ему пришло в голову, что царская корона может его выдать. Он стащил ее с головы и осторожно положил на пол.
Тем временем девица, убедившись, что никто ее не видит, стянула с себя сначала сарафан, затем рубаху и осталась в чем мать родила. Дормидонт так и замер. Из полураскрытого рта вывалился кусочек непрожеванного ореха. Девушка была страсть как хороша! Дормидонт глядел на нее, мечтая только об одном – чтобы она повернулась. Девица повернулась, подставляя солнцу все свои прелести, затем сладко потянулась и, подняв тучу брызг, бросилась в воду.
– Танька, засранка! Нашла место, где купаться! – взвыла баба. – Всю воду перебаламутила. Вот я тебя вальком-то!
Но девица не слышала, она уже была на середине пруда. Дормидонт сидел на полу, тщетно пытаясь восстановить дыхание. Вот так красавица! Ну, прямо прынцесса из сказки! А моя-то корова, какова? Ни кожи, ни рожи, даром, что боярского рода! Да ладно – рожа! Ночью-то толком и не видно, какова она. Хоть бы огонечек в нутре был! А то ни соку, ни темперамента, и в самом деле – корова!
– Ваше величество, что с вами? – голос прозвучал так резко и неожиданно, что Дормидонт едва не скончался на месте:
– Ф-фу, Кощей! Когда-нибудь ты меня сделаешь дураком!
Великий канцлер тонко улыбнулся. На языке у него так и вертелось острое словцо, но вместо этого Кощей вежливо поклонился, прижав к груди костлявую ладонь:
– Ваше величество, вас невозможно сделать дураком!
– Это почему же? – обиженно засопел Дормидонт, сразу заподозрив в словах Кощея скрытую обиду.
– Вы, ваше величество, – светоч разума! А светоч погасить нельзя. Кстати, а что вы там такое увидели? – Кощей подошел к окну и некоторое время стоял неподвижно. Потом его лицо начало сереть, затем зеленеть, в какой-то момент на этой зелени появились багровые пятна. Великий канцлер не выдержал, судорожно подтянул штаны и забегал по комнате. Дормидонт с надеждой выглянул в окно, но коварная Танька уже натягивала сарафан.
– Безобразие! – бормотал канцлер. – Как можно в такой обстановке решать государственные дела? Сегодня же… нет, немедленно прикажу эту Таньку доставить ко мне! Я лично влеплю ей выговор!
– Я тоже хочу влепить ей выговор! – зарумянился Дормидонт.
– Вам нельзя, ваше величество! – быстро ответил Кощей. – Жена цезаря должна быть выше подозрений.
– О-ох! – напрягся Дормидонт.
– Тем более сам цезарь, – закончил свою мысль Кощей и перевел дух. Затем, подхватив обмякшего Дормидонта под руку, он повел его к двери: – Эмир кумарский приглашает вас к себе на посиделки. Он покажет вам танец живота!
– Тьфу на него! – обозлился Дормидонт. – Это что, новое похабство? Да мне и на рожу-то его смотреть противно, а ты говоришь – танец живота!
– Вы меня не так поняли! – осклабился Кощей. – Танец будут исполнять лучшие рабыни бухарского варьете!
– А-а-а, значит, не эмир? – оживился Дормидонт. – Ну, это другое дело. Только бы матушка-царица не узнала, а то снова визгу будет…
Сопровождаемый великим канцлером, Дормидонт вышел за дверь. В открытое окно влетал свежий ветер. Он нес с собой запахи цветущего луга, щебет птиц, нестройный гомон большого города. И вдруг все словно бы стихло: замерли цветы, замолчали птицы. Тяжелая угловатая тень надвинулась на окно. Через секунду в комнате стояло странное существо в монашеском балахоне с надвинутым на лицо капюшоном. Оглядевшись, незнакомец увидел лежащую на полу корону. Рядом валялся царский жезл. Незнакомец издал какой-то странный горловой звук и бережно поднял с пола символы государственной власти.
– Дормидонтушка, ты где, у себя, что ли? – послышался за дверью женский голос. – Ку-ку! Что ты делаешь, солнышко?
Незнакомец на мгновение замер, затем метнулся к окну и словно растворился в воздухе. Дверь в комнату открылась. На пороге стояла царица. Ее лицо с сахарной улыбкой окаменело. Улыбка сменилась гримасой капризного недовольства.
– Опять ушел, идол окаянный! Ох, и тяжко мне, затворнице, ох, и ску-учно! – царица залилась слезами и побежала к себе, на женскую половину.
– Вот тебе, змей подколодный! Вот тебе, пьяница! Вот тебе, охальник!
Удары были такие увесистые, что, если бы по щучьему велению в них неожиданно оказался тот самый охальник и пьяница, он мигом бы лишился всех своих мужских недостатков и вынес бы из этой битвы только одни достоинства.
Такое проявление чувств невольно заставило Дормидонта встрепенуться. Он даже перестал зевать. А когда на мостках появилась статная девица, так и вовсе затаил дыхание. Девица подошла к краю плота и оглянулась на княжеские окна. Дормидонт мгновенно слетел с подоконника, стукнулся лбом о бревно, присел, затаив дыхание. Тут ему пришло в голову, что царская корона может его выдать. Он стащил ее с головы и осторожно положил на пол.
Тем временем девица, убедившись, что никто ее не видит, стянула с себя сначала сарафан, затем рубаху и осталась в чем мать родила. Дормидонт так и замер. Из полураскрытого рта вывалился кусочек непрожеванного ореха. Девушка была страсть как хороша! Дормидонт глядел на нее, мечтая только об одном – чтобы она повернулась. Девица повернулась, подставляя солнцу все свои прелести, затем сладко потянулась и, подняв тучу брызг, бросилась в воду.
– Танька, засранка! Нашла место, где купаться! – взвыла баба. – Всю воду перебаламутила. Вот я тебя вальком-то!
Но девица не слышала, она уже была на середине пруда. Дормидонт сидел на полу, тщетно пытаясь восстановить дыхание. Вот так красавица! Ну, прямо прынцесса из сказки! А моя-то корова, какова? Ни кожи, ни рожи, даром, что боярского рода! Да ладно – рожа! Ночью-то толком и не видно, какова она. Хоть бы огонечек в нутре был! А то ни соку, ни темперамента, и в самом деле – корова!
– Ваше величество, что с вами? – голос прозвучал так резко и неожиданно, что Дормидонт едва не скончался на месте:
– Ф-фу, Кощей! Когда-нибудь ты меня сделаешь дураком!
Великий канцлер тонко улыбнулся. На языке у него так и вертелось острое словцо, но вместо этого Кощей вежливо поклонился, прижав к груди костлявую ладонь:
– Ваше величество, вас невозможно сделать дураком!
– Это почему же? – обиженно засопел Дормидонт, сразу заподозрив в словах Кощея скрытую обиду.
– Вы, ваше величество, – светоч разума! А светоч погасить нельзя. Кстати, а что вы там такое увидели? – Кощей подошел к окну и некоторое время стоял неподвижно. Потом его лицо начало сереть, затем зеленеть, в какой-то момент на этой зелени появились багровые пятна. Великий канцлер не выдержал, судорожно подтянул штаны и забегал по комнате. Дормидонт с надеждой выглянул в окно, но коварная Танька уже натягивала сарафан.
– Безобразие! – бормотал канцлер. – Как можно в такой обстановке решать государственные дела? Сегодня же… нет, немедленно прикажу эту Таньку доставить ко мне! Я лично влеплю ей выговор!
– Я тоже хочу влепить ей выговор! – зарумянился Дормидонт.
– Вам нельзя, ваше величество! – быстро ответил Кощей. – Жена цезаря должна быть выше подозрений.
– О-ох! – напрягся Дормидонт.
– Тем более сам цезарь, – закончил свою мысль Кощей и перевел дух. Затем, подхватив обмякшего Дормидонта под руку, он повел его к двери: – Эмир кумарский приглашает вас к себе на посиделки. Он покажет вам танец живота!
– Тьфу на него! – обозлился Дормидонт. – Это что, новое похабство? Да мне и на рожу-то его смотреть противно, а ты говоришь – танец живота!
– Вы меня не так поняли! – осклабился Кощей. – Танец будут исполнять лучшие рабыни бухарского варьете!
– А-а-а, значит, не эмир? – оживился Дормидонт. – Ну, это другое дело. Только бы матушка-царица не узнала, а то снова визгу будет…
Сопровождаемый великим канцлером, Дормидонт вышел за дверь. В открытое окно влетал свежий ветер. Он нес с собой запахи цветущего луга, щебет птиц, нестройный гомон большого города. И вдруг все словно бы стихло: замерли цветы, замолчали птицы. Тяжелая угловатая тень надвинулась на окно. Через секунду в комнате стояло странное существо в монашеском балахоне с надвинутым на лицо капюшоном. Оглядевшись, незнакомец увидел лежащую на полу корону. Рядом валялся царский жезл. Незнакомец издал какой-то странный горловой звук и бережно поднял с пола символы государственной власти.
– Дормидонтушка, ты где, у себя, что ли? – послышался за дверью женский голос. – Ку-ку! Что ты делаешь, солнышко?
Незнакомец на мгновение замер, затем метнулся к окну и словно растворился в воздухе. Дверь в комнату открылась. На пороге стояла царица. Ее лицо с сахарной улыбкой окаменело. Улыбка сменилась гримасой капризного недовольства.
– Опять ушел, идол окаянный! Ох, и тяжко мне, затворнице, ох, и ску-учно! – царица залилась слезами и побежала к себе, на женскую половину.
3.
Богатыри вышли от Святогора одновременно ублаготворенные и озабоченные. Яромир оглянулся на резную табличку «ШТАБ ДРУЖИНЫ» и сладко вздохнул:
– Никогда у меня столько денег не было!
– Это же командировочные, чудило! – хмыкнул Добрыня Никитич. – С ними надо поэкономней быть. А то просадишь в один раз, и запевай!
– А что запевать-то? – поинтересовался Яромир. – Я могу! Может, камаринскую?
– Да хоть «Хорст Вессель»! Вот окажешься без денег в Биварии, тогда и запоешь!
– Добрыня прав, – кивнул Алеша Попович, непонятно чему улыбаясь. – Валюту придется экономить.
– А попутный заработок? – нахмурился Илья. – Да нешто мы какого-нибудь франкмасонца тряхнуть не сможем? Не бойся, братишка! – Он положил тяжелую руку Яромиру на плечо. – Мы везде прорвемся! Мы ж богатыри, едрена вошь, а не тварь дрожащая!
Алеша Попович задумался было, чтобы возразить Илье, но в этот момент где-то недалеко бухнул колокол, послышались крики и кто-то завопил истошным голосом:
– Трево-ога! Перекрыть все ходы-выходы! Никого не пущать и не выпущать!
– Это Блудослав! – сказал Илья, сощурившись. – Ишь, как верещит сладко! Со слезой! Эх, давненько он у меня леща не зарабатывал! – Однако слова Муромца повисли в воздухе. Друзья сосредоточенно молчали и оглядывались. Наконец Алеша Попович решительно двинулся к воротам:
– Поспешим, друзья! А то, боюсь, задержимся здесь надолго!
– В самом деле! – согласился Добрыня. – Как бы нас не того… продержат за стеной до утра, ни собраться, ни выспаться!
Богатыри решительным шагом направились к воротам, но как раз в этот момент из-за угла вынырнул Блудослав с отрядом стрельцов. Увидев богатырей, он нехорошо осклабился и встал в воротах.
– И куда это мы направились? – осведомился он медовым голосом.
– Не твое собачье дело! – нахмурился Илья. – Кыш с дороги, не то голову откушу!
Однако командир стрелецкого войска не отступил, как это бывало обычно, а наоборот, даже шагнул навстречу:
– Ну, давай, попробуй! – ощерился он. – А мы так и запишем: царский-де указ нарушил, оказал сопротивление, нанес… – тут Блудослав невольно схватился за задницу и поморщился, – тяжкие телесные повреждения. Годков эдак на двадцать потянет. Боярину Матвееву как раз на строительстве БАМа колодники нужны.
– А что такое БАМ? – наивно поинтересовался Яромир.
Блудослав скосил на богатыря выпученный сердитый глаз:
– Эх ты, деревенщина! Биварско-Аглицкая магистраль – вот что такое БАМ! По нему долежансы на нутряном огне бегать будут. Так что будете окно в Европу прорубать, если ослушаетесь!
– И все-таки дам я наглецу пинка, ох, дам! – Илья уже занес было ногу для пинка, уже и Блудослав раскорячился, приготовясь, как двери штаба распахнулись, и на пороге показался Святогор:
– А-атставить потешки! Нашли время, волчья сыть! – Он сердито посмотрел на богатырей. – Хорошо, что вы не ушли. В кабинет ко мне. Немедленно. Случилось… – тут он замолчал и покосился на стрельцов. – Сейчас сюда приедет великий канцлер.
– Ну, вот и погуляли! – вздохнул Илья. А с улицы уже доносилось удушливое механическое пыхтение. Минута – и в открытые ворота влетела, окутанная клубами пара карета великого канцлера. Оглушительно свистнув, повозка на нутряном огне остановилась, щелкнули дверцы, и на землю спрыгнул Кощей. Его высокопревосходительство коротко глянул на друзей, незаметно кивнул им и, не задерживаясь, прошел в кабинет Святогора. Друзья, ничего не понимая, направились следом, сопровождаемые глумливой ухмылкой Блудослава.
Канцлер устроился за широким столом Святогора.
– Скажу сразу… – начал он. Его длинные пальцы беспокойно забегали по столу, нащупали карандаш и судорожно сжали его. Кощей сразу успокоился, словно для душевного равновесия ему не хватало именно карандаша. – Произошла очень… Повторяю, очень крупная неприятность, – он осмотрел богатырей беглым взглядом. – Надеюсь, вы понимаете, что все, что я вам сейчас скажу, является строжайшей государственной тайной. Так вот. Из государевой светлицы похищены корона и скипетр! Теперь сии символы государственной власти находятся в руках злоумышленников, и до тех пор, пока они не будут найдены, держава не может спать спокойно!
Сказав это, Кощей откинулся на спинку кресла, словно ожидая ответной реакции. И она не заставила себя ждать. Илья, до этого стоявший неподвижно с выпученными глазами, заворочался, как медведь, и неожиданно бухнул:
– Ну, так эта… пока ловят, может, новые вытесать? Петрович-то на такие дела горазд!
– А тысячелетнюю корону государей Лодимерских тем временем возложат на голову мятежного боярина Бунши? – глаза Кощея на мгновение вспыхнули хищным блеском, но тут же снова погасли. – Мы сумели вычислить похитителей. Более того, мы знаем, куда ее сейчас везут. Вот почему я уверен, что введенный в городе план «перехват» не даст результата. Теперь ваше задание, богатыри, усложняется. Вам придется не только доставить сюда колдуна, позорящего славный род Кощеев, но и пресечь на корню его гнусные замыслы. И вернуть царские святыни на родную землю! А сейчас я вам подробно объясню, что и как надо делать.
– Никогда у меня столько денег не было!
– Это же командировочные, чудило! – хмыкнул Добрыня Никитич. – С ними надо поэкономней быть. А то просадишь в один раз, и запевай!
– А что запевать-то? – поинтересовался Яромир. – Я могу! Может, камаринскую?
– Да хоть «Хорст Вессель»! Вот окажешься без денег в Биварии, тогда и запоешь!
– Добрыня прав, – кивнул Алеша Попович, непонятно чему улыбаясь. – Валюту придется экономить.
– А попутный заработок? – нахмурился Илья. – Да нешто мы какого-нибудь франкмасонца тряхнуть не сможем? Не бойся, братишка! – Он положил тяжелую руку Яромиру на плечо. – Мы везде прорвемся! Мы ж богатыри, едрена вошь, а не тварь дрожащая!
Алеша Попович задумался было, чтобы возразить Илье, но в этот момент где-то недалеко бухнул колокол, послышались крики и кто-то завопил истошным голосом:
– Трево-ога! Перекрыть все ходы-выходы! Никого не пущать и не выпущать!
– Это Блудослав! – сказал Илья, сощурившись. – Ишь, как верещит сладко! Со слезой! Эх, давненько он у меня леща не зарабатывал! – Однако слова Муромца повисли в воздухе. Друзья сосредоточенно молчали и оглядывались. Наконец Алеша Попович решительно двинулся к воротам:
– Поспешим, друзья! А то, боюсь, задержимся здесь надолго!
– В самом деле! – согласился Добрыня. – Как бы нас не того… продержат за стеной до утра, ни собраться, ни выспаться!
Богатыри решительным шагом направились к воротам, но как раз в этот момент из-за угла вынырнул Блудослав с отрядом стрельцов. Увидев богатырей, он нехорошо осклабился и встал в воротах.
– И куда это мы направились? – осведомился он медовым голосом.
– Не твое собачье дело! – нахмурился Илья. – Кыш с дороги, не то голову откушу!
Однако командир стрелецкого войска не отступил, как это бывало обычно, а наоборот, даже шагнул навстречу:
– Ну, давай, попробуй! – ощерился он. – А мы так и запишем: царский-де указ нарушил, оказал сопротивление, нанес… – тут Блудослав невольно схватился за задницу и поморщился, – тяжкие телесные повреждения. Годков эдак на двадцать потянет. Боярину Матвееву как раз на строительстве БАМа колодники нужны.
– А что такое БАМ? – наивно поинтересовался Яромир.
Блудослав скосил на богатыря выпученный сердитый глаз:
– Эх ты, деревенщина! Биварско-Аглицкая магистраль – вот что такое БАМ! По нему долежансы на нутряном огне бегать будут. Так что будете окно в Европу прорубать, если ослушаетесь!
– И все-таки дам я наглецу пинка, ох, дам! – Илья уже занес было ногу для пинка, уже и Блудослав раскорячился, приготовясь, как двери штаба распахнулись, и на пороге показался Святогор:
– А-атставить потешки! Нашли время, волчья сыть! – Он сердито посмотрел на богатырей. – Хорошо, что вы не ушли. В кабинет ко мне. Немедленно. Случилось… – тут он замолчал и покосился на стрельцов. – Сейчас сюда приедет великий канцлер.
– Ну, вот и погуляли! – вздохнул Илья. А с улицы уже доносилось удушливое механическое пыхтение. Минута – и в открытые ворота влетела, окутанная клубами пара карета великого канцлера. Оглушительно свистнув, повозка на нутряном огне остановилась, щелкнули дверцы, и на землю спрыгнул Кощей. Его высокопревосходительство коротко глянул на друзей, незаметно кивнул им и, не задерживаясь, прошел в кабинет Святогора. Друзья, ничего не понимая, направились следом, сопровождаемые глумливой ухмылкой Блудослава.
Канцлер устроился за широким столом Святогора.
– Скажу сразу… – начал он. Его длинные пальцы беспокойно забегали по столу, нащупали карандаш и судорожно сжали его. Кощей сразу успокоился, словно для душевного равновесия ему не хватало именно карандаша. – Произошла очень… Повторяю, очень крупная неприятность, – он осмотрел богатырей беглым взглядом. – Надеюсь, вы понимаете, что все, что я вам сейчас скажу, является строжайшей государственной тайной. Так вот. Из государевой светлицы похищены корона и скипетр! Теперь сии символы государственной власти находятся в руках злоумышленников, и до тех пор, пока они не будут найдены, держава не может спать спокойно!
Сказав это, Кощей откинулся на спинку кресла, словно ожидая ответной реакции. И она не заставила себя ждать. Илья, до этого стоявший неподвижно с выпученными глазами, заворочался, как медведь, и неожиданно бухнул:
– Ну, так эта… пока ловят, может, новые вытесать? Петрович-то на такие дела горазд!
– А тысячелетнюю корону государей Лодимерских тем временем возложат на голову мятежного боярина Бунши? – глаза Кощея на мгновение вспыхнули хищным блеском, но тут же снова погасли. – Мы сумели вычислить похитителей. Более того, мы знаем, куда ее сейчас везут. Вот почему я уверен, что введенный в городе план «перехват» не даст результата. Теперь ваше задание, богатыри, усложняется. Вам придется не только доставить сюда колдуна, позорящего славный род Кощеев, но и пресечь на корню его гнусные замыслы. И вернуть царские святыни на родную землю! А сейчас я вам подробно объясню, что и как надо делать.
4.
Яга сидела у раскрытого окна, сквозь которое доносился нестройный лягушачий хор. Подул легкий ветерок, всколыхнул сотканные из тончайшей паутины занавески, принес запах сопревшей ольхи и березы, родной запах болота. Яга петушиной грудью вдохнула дурманящий сладковатый пар и закашлялась:
– Ахти, какая сладость! – Она откинула в сторону книжку, на которой крупными буквами было написано «женский детектив», и потянулась. И в тот же момент послышался противный, как комариный зуд, сигнал мобильника магической связи.
– Вау! Кто это звонит?! – одновременно испугалась и обрадовалась старуха и заметалась по горнице в поисках телефона. – Где она, моя мобилочка? Ау, откликнись, лягушечка моя!
– Туточки я! – проскрипел мобильник, выползая на тонких паучьих ножках из-под кровати. Яга схватила телефон, выточенный лешим из корня утопшей ольхи, и, не обращая внимания на сердито шевелящиеся лапки, прижала к уху.
– Ой, щекотно! – взвизгнула она через секунду, когда одна из лапок попала ей в ухо. – А ну, уймись, а то, как шваркну об пол!
– Мобила мгновенно поджала ножки и замерла.
– То-то! – проворчала Яга и тут же изобразила на лице широчайшую улыбку. – Миледи на проводе!
– Майн готт! – послышался тревожный голос собеседника. – Кто пошмель повесить на проводе такой крупни шпециалист?
– Барон! – завопила Яга вне себя от радости. – Это вы? Чертовски рада вас слышать! Никто меня не повесил, это я сама повесилась… тьфу, не то хотела сказать! Я имела в виду, что я на связи, вот!
– Значит, у вас все в порядок? – осторожно осведомился голос.
– Я, я! – пробасила старуха, от радости переходя на смесь немецкого с нижегородским. – Их бин все путем! Вот сижу, читаю руссише книжка, дас ист айн бабский детектив! Я его у лесных чертей выпросила, отдавать не хотели. Уж больно она им по сердцу пришлась!
– Это хорошо, – задумчиво произнес на том конце таинственный барон. – Это хороший идей! Чем больше такой книжка, тем больше в стране идиотов! Это надо взять на заметка. Но я вам звоню по другой вопрос. Наши агент доносят, что из Лодимера выехали три богатыря и с ними агент класса «супер» под кличкой Яромир. Они отправляются в Британии, и вы прекрасно знайт для чего!
– Небось хотят Кощеева брательника взять на цугундер! – мстительно обрадовалась Яга. – Давно пора навалять ему горяченьких! Он, сволочь, опрошлый год у меня пудовичок каленых орехов свистнул, да не простых, а заговоренных. Одна радость, что без – зубов останется!
Миледи! – барон терпеливо выждал паузу и продолжил: – Ваш отношений с Кощеем нумер цвай – это ваш личный дело. У меня он тоже в свое фремя украл кошелек, но это есть болезнь, это есть клептомании. Для нас он важен как фременный союзник, ферштеен зи?
– Ферштеен, – проворчала Яга. – Ну и что мне делать?
– Ви не забиль о нашем беседа? Я нашель в Виварий лючи пластически вратч! Я показал ему фотографий с ваш морда, и он согласен на операций! Он сделать из вас перви красавиц! Накачать силиконом ваш грудь и задниц!
– О-о! – простонала шепотом Яга и провела сухонькой ладошкой по плоскому заду. – Барон, я готова действовать! Что мне надо делать?
Выслушав все указания барона фон дер Шнапса, Яга почесала заросший щетиною подбородок и задумалась. Бывший полномочный посол Биварии матерый шпион фон дер Шнапс был человеком серьезным. Такого не объегоришь. И силы за ним стоят нешуточные. Это вам не кощеевский братец! Тот, хоть и колдун, и силу имеет немалую, а все одно – вор и пьяница! Сколько лет провел в лагерях для магов-рецидивистов, а так ничему и не научился. Вот использует его фон дер Шнапс для своих целей – и выбросит, как выпитое яйцо! Нет, у нее, Яги, цель другая. Изменить внешность и переехать в Британию. Да что там в Британию? В Париж! Там, говорят, каждый день балы да танцы, а какие кавалеры… нашим не чета! Тамошние вампиры все больше графы да князья. Даже сам король, говорят, украдкой подсасывает!
Яга мечтательно закатила глаза. Она добьется своего! Станет настоящей миледи! А барон поможет с документами. Тут, главное, денег не жалеть. Деньги, они все могут! И если на пути встанут какие-то там богатыри, то им же хуже, хотя… было бы хорошо, если бы они успели снести башку Кощееву братцу! Чтобы знал, гад, как орехи воровать каленые, заговоренные! А, кстати, что такое – фотография? И как это ее морда на ней оказалась? Яга хотела было позвонить немцу, чтобы немедленно прояснить этот загадочный факт, но подумала и махнула рукой. Денежки-то за магическую связь снимаются немалые, а нужно еще обзвонить всю лесную нечисть и самому дракону Груне тоже сделать звоночек. Груня-то на редкость бестолков. Пока ему объяснишь, что к чему, рубликов сто ухлопаешь. Яга вздохнула и стала собираться в дорогу.
– Ахти, какая сладость! – Она откинула в сторону книжку, на которой крупными буквами было написано «женский детектив», и потянулась. И в тот же момент послышался противный, как комариный зуд, сигнал мобильника магической связи.
– Вау! Кто это звонит?! – одновременно испугалась и обрадовалась старуха и заметалась по горнице в поисках телефона. – Где она, моя мобилочка? Ау, откликнись, лягушечка моя!
– Туточки я! – проскрипел мобильник, выползая на тонких паучьих ножках из-под кровати. Яга схватила телефон, выточенный лешим из корня утопшей ольхи, и, не обращая внимания на сердито шевелящиеся лапки, прижала к уху.
– Ой, щекотно! – взвизгнула она через секунду, когда одна из лапок попала ей в ухо. – А ну, уймись, а то, как шваркну об пол!
– Мобила мгновенно поджала ножки и замерла.
– То-то! – проворчала Яга и тут же изобразила на лице широчайшую улыбку. – Миледи на проводе!
– Майн готт! – послышался тревожный голос собеседника. – Кто пошмель повесить на проводе такой крупни шпециалист?
– Барон! – завопила Яга вне себя от радости. – Это вы? Чертовски рада вас слышать! Никто меня не повесил, это я сама повесилась… тьфу, не то хотела сказать! Я имела в виду, что я на связи, вот!
– Значит, у вас все в порядок? – осторожно осведомился голос.
– Я, я! – пробасила старуха, от радости переходя на смесь немецкого с нижегородским. – Их бин все путем! Вот сижу, читаю руссише книжка, дас ист айн бабский детектив! Я его у лесных чертей выпросила, отдавать не хотели. Уж больно она им по сердцу пришлась!
– Это хорошо, – задумчиво произнес на том конце таинственный барон. – Это хороший идей! Чем больше такой книжка, тем больше в стране идиотов! Это надо взять на заметка. Но я вам звоню по другой вопрос. Наши агент доносят, что из Лодимера выехали три богатыря и с ними агент класса «супер» под кличкой Яромир. Они отправляются в Британии, и вы прекрасно знайт для чего!
– Небось хотят Кощеева брательника взять на цугундер! – мстительно обрадовалась Яга. – Давно пора навалять ему горяченьких! Он, сволочь, опрошлый год у меня пудовичок каленых орехов свистнул, да не простых, а заговоренных. Одна радость, что без – зубов останется!
Миледи! – барон терпеливо выждал паузу и продолжил: – Ваш отношений с Кощеем нумер цвай – это ваш личный дело. У меня он тоже в свое фремя украл кошелек, но это есть болезнь, это есть клептомании. Для нас он важен как фременный союзник, ферштеен зи?
– Ферштеен, – проворчала Яга. – Ну и что мне делать?
– Ви не забиль о нашем беседа? Я нашель в Виварий лючи пластически вратч! Я показал ему фотографий с ваш морда, и он согласен на операций! Он сделать из вас перви красавиц! Накачать силиконом ваш грудь и задниц!
– О-о! – простонала шепотом Яга и провела сухонькой ладошкой по плоскому заду. – Барон, я готова действовать! Что мне надо делать?
Выслушав все указания барона фон дер Шнапса, Яга почесала заросший щетиною подбородок и задумалась. Бывший полномочный посол Биварии матерый шпион фон дер Шнапс был человеком серьезным. Такого не объегоришь. И силы за ним стоят нешуточные. Это вам не кощеевский братец! Тот, хоть и колдун, и силу имеет немалую, а все одно – вор и пьяница! Сколько лет провел в лагерях для магов-рецидивистов, а так ничему и не научился. Вот использует его фон дер Шнапс для своих целей – и выбросит, как выпитое яйцо! Нет, у нее, Яги, цель другая. Изменить внешность и переехать в Британию. Да что там в Британию? В Париж! Там, говорят, каждый день балы да танцы, а какие кавалеры… нашим не чета! Тамошние вампиры все больше графы да князья. Даже сам король, говорят, украдкой подсасывает!
Яга мечтательно закатила глаза. Она добьется своего! Станет настоящей миледи! А барон поможет с документами. Тут, главное, денег не жалеть. Деньги, они все могут! И если на пути встанут какие-то там богатыри, то им же хуже, хотя… было бы хорошо, если бы они успели снести башку Кощееву братцу! Чтобы знал, гад, как орехи воровать каленые, заговоренные! А, кстати, что такое – фотография? И как это ее морда на ней оказалась? Яга хотела было позвонить немцу, чтобы немедленно прояснить этот загадочный факт, но подумала и махнула рукой. Денежки-то за магическую связь снимаются немалые, а нужно еще обзвонить всю лесную нечисть и самому дракону Груне тоже сделать звоночек. Груня-то на редкость бестолков. Пока ему объяснишь, что к чему, рубликов сто ухлопаешь. Яга вздохнула и стала собираться в дорогу.
5.
Яромир поднялся во весь рост, закатил глаза и воздел руку. Словом, как мог, изобразил поэтическое вдохновение. Богатыри разом навострили уши. Яромировы частушки казались им верхом совершенства.
– Кого это черти несут? – обиженно рявкнул Илья, нехотя вставая со стула. – Вот всегда так! Только начнешь культурно развиваться, как – бац!..
– И вторая смена, – хохотнул Добрыня. – Пора в караул идти.
– Да какой караул, если мы ехать собираемся? – удивился Илья.
Добрыня и Алеша Попович покатились со смеху:
– Илья, а ты ведь совсем шуток не понимаешь!
– А вам бы все балагурить! Там рыцарь, понимаешь, молодой, бледный… А за ним голодный упырь! Вам, может, и смешно, а мне жалко.
– Кого, упыря? – продолжал прикалываться Добрыня. Муромец обиженно засопел, сверкнул глазом, но не ответил. Звук повторился. Это был настойчивый и нахальный стук.
– Может, упырь и стучит, легок на помине? – Яромир немедленно обозлился, надел на правую руку бронированную перчатку и шагнул к двери.
– Эй! Вы, что ль, богатыри? – донеслось до них с улицы. – Открывай давай! Эта… того… карета подана! – голос был хриплый, пропитой и даже прокуренный. Этот новый порок принесли на Русь сластолюбивые кумарцы. Сам же Яромир табака не любил и курильщиков ненавидел. Ну кто, скажите, вдыхает и выдыхает дым? Знамо, черти или драконы разные. Ифриты, вот. А человек не шайтан, у него дыхание легкое. Поэтому, заслышав прокуренный голос, Яромир не колебался ни минуты: распахнул дверь, схватил стоящего на пороге мужика и легонько стукнул о стенку. Для трезвости. После того как из него вышел дурной дух, незнакомец размяк и, крякнув, уставился на богатырей преданными глазами.
– Ты кто еси, упырь али оборотень? – ласково осведомился Илья, разминая пальцы. Мужик все еще покряхтывал и молчал, словно собирался с мыслями.
– Не, на упыря не похож! – возразил Яромир. – У тех морда гладкая, как у немцев, а у этого бородища!
– Ты, Яромирка, просто не в курсе, – усмехнулся Илья. – Я как-то упыря прищучил с бородищей, как у боярина Матвеева! – Так я ему эту бороду с корнем оторвал! – мечтательно прищурился Муромец. – Да… – он пристально посмотрел на незнакомца и улыбнулся: – Вот мы тебя сейчас, дядя, и проверим на вшивость!
– с надрывом продекламировал Яромир. Прежде чем продолжить трагическую историю о рыцаре и упыре, он на мгновение замолчал и окинул взглядом друзей. На Илью Муромца художественное слово всегда производило тяжелое впечатление: он вздыхал, смахивал крупную слезу и кусал богатырский ус. На этот раз Илья успел только вздохнуть. Слеза,' уже готовая вот-вот показаться, так и не показалась. В дверь постучали.
Жил на свете рыцарь бедный,
Был румян, как маков цвет,
А упырь худой и бледный
Семенил ему вослед!
– Кого это черти несут? – обиженно рявкнул Илья, нехотя вставая со стула. – Вот всегда так! Только начнешь культурно развиваться, как – бац!..
– И вторая смена, – хохотнул Добрыня. – Пора в караул идти.
– Да какой караул, если мы ехать собираемся? – удивился Илья.
Добрыня и Алеша Попович покатились со смеху:
– Илья, а ты ведь совсем шуток не понимаешь!
– А вам бы все балагурить! Там рыцарь, понимаешь, молодой, бледный… А за ним голодный упырь! Вам, может, и смешно, а мне жалко.
– Кого, упыря? – продолжал прикалываться Добрыня. Муромец обиженно засопел, сверкнул глазом, но не ответил. Звук повторился. Это был настойчивый и нахальный стук.
– Может, упырь и стучит, легок на помине? – Яромир немедленно обозлился, надел на правую руку бронированную перчатку и шагнул к двери.
– Эй! Вы, что ль, богатыри? – донеслось до них с улицы. – Открывай давай! Эта… того… карета подана! – голос был хриплый, пропитой и даже прокуренный. Этот новый порок принесли на Русь сластолюбивые кумарцы. Сам же Яромир табака не любил и курильщиков ненавидел. Ну кто, скажите, вдыхает и выдыхает дым? Знамо, черти или драконы разные. Ифриты, вот. А человек не шайтан, у него дыхание легкое. Поэтому, заслышав прокуренный голос, Яромир не колебался ни минуты: распахнул дверь, схватил стоящего на пороге мужика и легонько стукнул о стенку. Для трезвости. После того как из него вышел дурной дух, незнакомец размяк и, крякнув, уставился на богатырей преданными глазами.
– Ты кто еси, упырь али оборотень? – ласково осведомился Илья, разминая пальцы. Мужик все еще покряхтывал и молчал, словно собирался с мыслями.
– Не, на упыря не похож! – возразил Яромир. – У тех морда гладкая, как у немцев, а у этого бородища!
– Ты, Яромирка, просто не в курсе, – усмехнулся Илья. – Я как-то упыря прищучил с бородищей, как у боярина Матвеева! – Так я ему эту бороду с корнем оторвал! – мечтательно прищурился Муромец. – Да… – он пристально посмотрел на незнакомца и улыбнулся: – Вот мы тебя сейчас, дядя, и проверим на вшивость!