Рассел Шон. Единое королевство

   Крупный, мощный мужчина, практически без шеи, Нейт производил на нее впечатление дикого зверя, заколдованного волшебником, чтобы он лишь казался человеком. Скорее не осел, а дикий медведь, одетый в костюм благородного лорда. В обществе его считали не слишком умным и ограниченным.
   Довольно скоро гостей позвали к столу, и Элиз обнаружила, что ее усадили рядом с принцем Майклом и каким-то кузеном «старого принца» — как она решила его называть. Кузен явно получил приказ следить за ней, чтобы потом доложить, о чем она будет говорить. Ее отец сидел по другую руку от принца, во главе стола, молчаливый и немного мрачный, — он считал ситуацию, в которой оказался, унизительной для себя. Даже после стольких лет.
   Справа от Каррала, на почетном месте, посадили старого принца, рядом с ним — леди Бэтт. Дальше сидел Мэнвин, который чувствовал себя вполне уверенно и здесь. Все и так знали, кто здесь главный.
   — Надеюсь, лорд Каррал, вы окажете нам честь и сыграете для нас, — попросил Майкл, обращаясь к отцу Элиз.
   Она обратила внимание на то, что его просьба прозвучала с должным уважением, и оценила это.
   Каррал наклонил голову набок:
   — Ну, о какой чести может идти речь, принц? Вы к нам надолго?
   — Думаю, на несколько дней. К сожалению, ненадолго. Я пытался исполнять некоторые из ваших произведений, к нам частенько приезжают менестрели, которые утверждают, будто учились у вас. Но должен признаться, что для меня они слишком сложны.
   — А какой инструмент вы предпочитаете? — спросил Каррал, осторожно выбираясь из своей раковины — разговор о музыке и искренний тон принца помогли ему почувствовать себя спокойнее и увереннее.
   — Лютню фаэлей. Хотя после долгих лет упорного труда дюжин лучших учителей мне удалось достичь уровня, на который, учитывая затраченные усилия, способен только абсолютно лишенный таланта человек. Очень печально, потому что я по-настоящему люблю музыку.
   — Не все рождаются музыкантами, — улыбаясь, заметил Каррал, — хотя многим хотелось бы. Вне всякого сомнения, природа наградила вас исключительными способностями в других областях.
   Озорная улыбка озарила лицо принца и тут же исчезла.
   — Если честно, я так не думаю. Складывается впечатление, что я пришел в этот мир без единого полезного для жизни таланта. Да, конечно, говорят, что мне присуще обаяние и у меня неплохо подвешен язык, но общество, которое начнет ценить подобные вещи, тут же обнищает и придет в упадок. Нет, боюсь, у меня нет никаких способностей, хотя я с удовольствием слушаю тех, кого природа не обделила своими дарами.
   — Будьте осторожны, лорд Каррал, — прорычал старый принц, — он талантливый льстец.
   Леди Бэтт рассмеялась, словно услышала отличную шутку, хотя в тоне принца Нейта не было и намека на веселье.
   — Я с радостью для вас сыграю, принц, — сказал лорд Каррал, — а Элиз, возможно, согласится спеть.
   Элиз не могла отказать отцу, хотя от мысли, что ей придется петь для красавца принца, внутри у нее все похолодело. Рядом с ним она чувствовала себя деревенской простушкой — он держался легко и непринужденно и знал, когда и что следует сказать. Принц был ее ровесником, но казался намного старше и опытнее.
   — Вы здесь, наверное, тоскуете по городской жизни и развлечениям, любимым при дворах Старого Королевства, — сказал кузен, сидевший слева от Элиз. — Многие говорили мне, что они умирают тут от скуки.
   — Мне всегда казалось, что только зануды умирают от скуки, — заявила Элиз, чувствуя, как ее охватывает гнев, заставивший ее ответить не подумав.
   Принц Майкл расхохотался:
   — Ну, вот вам и объяснение некоторым загадочным смертям, случившимся в последнее время: например, тетушка Уин, лорд Делддор.
   Кое-кто из дам, прикрыв рот ладошками, тихонько захихикал.
   Майкл чуть наклонился, чтобы видеть придворного, сидевшего слева от Элиз.
   — А как вы себя чувствуете? — с невинным видом спросил он.
   Тот покраснел, но, по-видимому, понял, что в словесном поединке ему верха не одержать, и молча обратил все свое внимание на тарелку с едой.
   — Знаешь, дорогая, тебе следует подумать о том, чтобы провести некоторое время в Старом Королевстве, — ласково проговорила леди Бэтт. — Ты наберешься там столь необходимого тебе опыта.
   Элиз неожиданно охватила тревога, и она взглянула на отца, лицо которого, впрочем, как и всегда, оставалось совершенно спокойным. Понять, о чем он думает, было невозможно.
   — Я не могу оставить отца, — быстро ответила Элиз. — Ему без меня будет очень трудно. Вы участвуете в рыцарских поединках, принц Майкл? — вдруг спросила она.
   Ее турниры ни в малейшей степени не интересовали, но складывалось впечатление, что она единственный человек в землях между горами, который поражен этой болезнью. Иными словами, вполне безопасная тема для разговора.
   — Только по необходимости, ваше высочество, — спокойно ответил он. — А вообще изо всех сил стараюсь их избегать. Турниры меня нисколько не интересуют, зато появляется дополнительный шанс получить никому не нужное и к тому же серьезное ранение.
   — Принц мастерски владеет пикой и мечом, миледи, — вмешался старый принц, — но легкомыслие не позволяет ему говорить о своих достоинствах.
   — Понятно, — сказала Элиз. — Я полагаю, нам страшно повезло, что лишь немногие из нас наделены способностями к искусству, зато обладают талантом убивать других людей. Вы со мной не согласны?
   — Война — это самое настоящее искусство, Элиз, — заявил старый принц. — И если бы не воины, принесшие клятву верности, мы оказались бы во власти разбойников и завоевателей.
   Элиз уже собралась сказать, что, по ее мнению, воины, принесшие клятву верности, и есть разбойники и завоеватели, когда Мэнвин вмешался в разговор и увел его в другую сторону. Элиз заметила, что принц Иннесский несколько мгновений хмуро ее разглядывал, прежде чем переключиться на новую тему.
   Чтобы сгладить ее «промах», леди Бэтт и Мэнвин старательно следили за направлением разговора, и Элиз разозлилась бы на них, если бы принц Майкл не изображал интерес и не подсмеивался над ними так тонко, что они ничего не замечали. Она испытала истинное наслаждение от его коротких комментариев, произнесенных так, что их слышала только она и, таким образом, становилась единственной соучастницей его шуток. Она была польщена, хотя и понимала, что именно такого эффекта и добивается принц.
   Подошел слуга и попросил ее подойти к отцу. Элиз мгновенно почувствовала, как сильно забилось сердце в груди, она считала, что совершила глупость, согласившись спеть для гостей.
   — Ну, что выберем? — спросил Каррал, ловко настраивая арфу. — «Весну зимой»?
   — Ты помнишь старую балладу про Гвидена Дора?
   — Я уже много лет ее не исполнял, — проговорил Каррал. — С тех пор, как ты была ребенком.
   — Но ведь ты помнишь мелодию, правда?
   Ее отец редко забывал что-нибудь имеющее отношение к музыке.
   — Я справлюсь.
   Элиз встала рядом с ним и закрыла глаза, когда отец начал играть вступление.

 
Гвиден Дор знал множество баллад,
И храбрым рыцарем был он…
 

   Элиз споткнулась только пару раз, в отличие от ее отца, поскольку мотив был совсем простым, и ему не требовалось призывать на помощь свой талант, чтобы его исполнить. Он мягко сплетал мелодию вокруг баллады, ни на мгновение не отвлекая внимания слушателей от самой песни, словно оправлял в раму картину — прекрасную раму, вне всякого сомнения, но призванную лишь подчеркнуть главную тему. Элиз знала, что он слишком благороден, чтобы выставлять свое искусство напоказ.
   Баллада в исполнении Элиз имела трагический конец, так нравившийся ей в детстве, а вовсе не тот, о котором говорил таинственный менестрель. Впрочем, сейчас, когда она стала старше, счастливый исход, наверное, ей понравился бы больше, хотя он был совсем не таким романтичным. Она посмотрела на юного принца и с удивлением обнаружила, что пение заворожило его и он смотрит на нее во все глаза. Элиз от изумления даже чуть не забыла следующую строчку.
   Когда она закончила, раздались аплодисменты, ее попросили исполнить что-нибудь еще, но Элиз быстро отошла, отлично зная, что менестрели привезли с собой певицу с ангельским голосом, а гости на самом деле хотят послушать игру ее отца. Даже менестрели, которых приглашали с ним выступать, восторгались искусством Каррала, — люди, занимавшиеся музыкой всю свою жизнь.
   Элиз спряталась в тень колонны, чтобы немного отдышаться и успокоиться. Из своего укрытия она разглядывала зал, надеясь, что никто не заметит, как и кого она так напряженно высматривает. Уже потеряв всяческую надежду, она заметила принца Майкла в противоположном конце большого зала. Он стоял к ней спиной и беседовал с каким-то мужчиной. Впрочем, их разговор показался ей каким-то странным, потому что принц держался напряженно, даже немного испуганно — симпатичный остроумный красавец балагур куда-то исчез.
   Мужчина, с которым он разговаривал, чуть сдвинулся в сторону, и она смогла разглядеть его получше. Одет в традиционный длинный плащ рыцаря, высокий, как Майкл, но шире его в плечах. Незнакомец сдвинулся еще, и Элиз сразу поняла, что он далеко не молод, хотя и не смогла бы сказать, почему пришла к такому выводу. Собеседник принца производил впечатление сильного человека, а не сгорбленного грузом лет старика. Он стоял перед Майклом, сложив руки на груди, и что-то выговаривал юному принцу. Элиз не сомневалась, что это именно выговор, и ничто другое.
   И тут он ее увидел и одарил сердитым взглядом. В свете свечей его глаза показались Элиз почти черными, а лицо суровым. Принц тоже повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло внимание его собеседника, и тут же оба отвернулись. Через несколько минут они закончили разговор, и Майкл направился прямо к ней.
   Он шел сгорбившись, словно принца, с которым ее познакомили несколько часов назад, неожиданно подменили — теперь она смотрела на совершенно другого человека. Элиз ничего не понимала. Не могла даже представить себе, что с ним случилось.
   — Миледи, — обратился он к ней, соблюдая все положенные формальности.
   — С кем вы разговаривали?
   Принц оглянулся через плечо, но старик куда-то исчез.
   — С Эремоном, — безжизненным, лишенным каких бы то ни было эмоций голосом ответил он. — Он советник моего отца.
   Неожиданно принц схватил ее за руку и подтолкнул вперед так, что они оба оказались за колонной. Он посмотрел Элиз в глаза и с отчаянием сказал:
   — Откажитесь выйти за меня замуж. — Его голос дрожал. — Вы даже не представляете, что они задумали. Им плевать на вас и на меня, им нужен сын, которого они могли бы посадить на трон. Сын, которого у вас заберут. Не допустите, чтобы ваша семья заставила вас согласиться на этот брак, леди Элиз. Для вас союз со мной означает конец.
   Он выпустил ее руку и быстро прошел через толпу гостей к дальним дверям.
   Элиз стояла, не в силах унять дрожь, Майкл так сжал ее руку, что она до сих пор чувствовала боль в пальцах. Сердце ее наполнила отчаянная жалость к молодому человеку, который стал жертвой коварных замыслов своего отца, лишившего его права на собственную жизнь. Ее семья тоже намеревается отнять у нее возможность принимать решения и жить.

ГЛАВА 18

   Каррал с трудом верил в то, что делает. Он поднимался в башню в надежде встретиться и поговорить с человеком, утверждавшим, будто он призрак. С незнакомцем, заявившим, что он знает все об интригах знатных семей Аира.
   «Будь у меня союзники, — подумал Каррал, — настоящие союзники, я бы не делал этого».
   Сейчас начало недели, и слуги должны принести еду и напитки в башню, чтобы умилостивить призраков, которые бродят по замку, — кое-кто даже их видел. Или по крайней мере утверждал, что видел.
   Каррал в подобные вещи не верил, но порой чувствовал, как его сковывает необъяснимый холод, и тогда ему казалось, будто в комнате рядом с ним находится кто-то еще, — однако никто не отвечал, когда он заговаривал, да и дверь не открывалась, чтобы выпустить непрошеного гостя. А через некоторое время неприятное чувство проходило.
   Призрак, с которым он беседовал в башне, разговаривал нормальным голосом живого человека. Каррал слышал его шаги и дыхание. Он попытался выяснить, кто это мог быть, но у него ничего не получилось. В замок приезжало столько гостей. Кто-то, как принц Иннес со своей свитой, чтобы строить козни вместе с Мэнвином, но большинство — чтобы посидеть рядом с лордом Карралом Уиллсом и послушать его игру.
   «Слишком много народу, найти среди них призрака невозможно», — подумал он.
   Менестрели бывают повсюду и много знают. Иные происходили из благородных семей и имели приличное состояние. Они не опускались до того, чтобы выступать за деньги. Им доставляло удовольствие восхищение слушателей, нравилась слава. Они путешествовали по стране, были вхожи в аристократические дома самого благородного происхождения, даже в те, что заключили союз с Уиллсами или Реннэ. Его призрак наверняка один из них, но каким образом ему удается прятаться в замке, Каррал не мог себе представить.
   Последняя ступенька скрипнула у него под ногами, и Каррал открыл дверь в комнату в башне. И тут же почувствовал аромат еды, вина и горящего дерева. Кажется, вяза. На мгновение он замер на пороге, прислушиваясь, неожиданно испытав приступ необъяснимого страха. Но затем вошел, не задавая никаких вопросов, хотя очень хотелось.
   Он нашел стул около камина и потянулся к столу, и тут кто-то откашлялся.
   — Мой призрак?
   — Я никому не принадлежу, — ответил знакомый голос.
   Сам не зная почему, Каррал испытал невероятное облегчение.
   — Вы не хотите сказать мне, кто вы такой?
   — Кем я был, сейчас не имеет никакого значения, — ответил призрак.
   Каррал услышал, как вино льется в бокал.
   — Протяните руку, — сказал незнакомец и передал бокал Карралу.
   Его кожи коснулись теплые пальцы, или только показалось?
   — Вы встретились с принцем Иннесским?
   — Да, хотя познакомились мы значительно раньше.
   — А с его советником?
   Призрак встал с кресла и перешел в другой конец комнаты. Каррал услышал, как по подоконнику выбивает дробь дождь, через несколько секунд вдалеке прогремел гром.
   — Далеко-далеко я вижу молнию, — сказал его гость. — Буря идет на север со стороны Старого Королевства.
   — Моя дочь говорит, что гром — это точный звуковой эквивалент молнии. Вы думаете, так оно и есть?
   — Ваша дочь поразительная девушка. Мэнвин собирается отправить ее пожить с принцем Иннесским, чтобы «завершить образование». Как только она окажется у них в доме, думаю, им удастся сломить ее сопротивление. Даже железной воли леди Элиз будет недостаточно, чтобы им противостоять. Вы не знаете Хафидда. Я бы не хотел вступить с ним в конфронтацию.
   Призрак некоторое время молча стоял у окна. Неожиданно раздался такой оглушительный раскат грома, что задрожали стекла.
   — Но вы же призрак, вам не стоит бояться людей.
   — Хафидду удалось узнать больше, чем следовало. Я не уверен в том, что мне он не опасен. Будьте осторожны. Он еще не приступил к выполнению задуманного. Он ждет, надеясь сохранить свое знание в тайне. До тех пор, пока его армия — армия лорда Мэнвина и принца Иннесского — не выманит Реннэ на открытый поединок. — Призрак резко развернулся, и неожиданно его голос зазвучал рядом с Карралом — он стоял прямо перед ним. — Не отпускайте дочь с принцем.
   — А что я могу сделать? — спросил Каррал. — Разумеется, я в силах это запретить, но Мэнвину удавалось победить меня множество раз, и он снова легко со мной справится. Я бессилен… не могу защитить свою единственную дочь.
   — Значит, придется ее увезти, — сказал призрак.
   Каррал откинулся на спинку кресла.
   — Возможно, вы знаете какую-нибудь тайную комнату внутри замка… в противном случае им потребуется несколько часов, чтобы вернуть ее назад.
   Какие невероятные глупости предлагает призрак!
   — В замке есть несколько потайных помещений, но я не их имел в виду. — Призрак снова отошел к окну — Каррал слышал его шаги — и некоторое время молчал. — Мы можем увезти ее отсюда. Я все продумал. Нам понадобится помощь менестрелей, которые гостят у вас, но заручиться их поддержкой будет несложно. Здесь собрались как раз те люди, что нам нужны.

ГЛАВА 19

   Тэм и его друзья склонились над картой, предоставив лодке самой плыть по течению.
   — Здесь не отмечен остров под названием Болтливый Камень, — заметил Тэм. — Как, впрочем, и другие, мимо которых мы проплывали, я уже не говорю об озере и окаменевших деревьях. — Он окинул взглядом низкие берега из известняка и холмы, поросшие лесом. — Мы можем быть где угодно.
   Финнол неловко наклонился вперед и посмотрел на смятую карту. Он двигался осторожно, стараясь беречь рану на боку. Усилия, которые юноше пришлось приложить, когда он отчаянно греб во время нападения людей в черных плащах, дорого ему стоили. Он почти не спал ночью и не мог грести или даже натянуть тетиву лука. Тэм часто видел, как Финнол напрягается, закрывает глаза и остается некоторое время в неподвижности. Затем делает осторожный вдох — значит, приступ прошел.
   Бэйори выстругивал новую уключину, чтобы заменить ту, что сломалась во время сражения. Его большие руки двигались уверенно и ловко, громадный нож срезал лишние слои дерева.
   — Вы помните, что сказал Эбер? — спросил Синддл. — Найти Болтливый Камень нелегко. А еще он говорил, что Алаан обнаружил его так же, как и мы. «Мало кому из тех, кто путешествует по реке, это удается». Тогда я не увидел в его словах ничего необычного, но сейчас они приобретают совсем иное значение. Остров Эбера находится на тайной реке — возможно, на одном из «многих притоков». — Синддл снова посмотрел на карту и нахмурился. Затем постучал по ней тонким пальцем. — Где-то в районе Ивового Прута мы покинули реку Уиннд — когда плыли по ней ночью.
   — И где же мы сейчас? — вскричал Финнол.
   — Понятия не имею, Финнол. Сначала я думал, что мы попали в один из скрытых от глаз людей притоков реки — многое указывало на это. Деревья, которых мне никогда не доводилось видеть, животные, считавшиеся давно исчезнувшими с лица земли или вовсе никому неизвестные. Ничего похожего сегодня мы не встречали. Мы не можем определить, где находимся, пока не доберемся до северного моста. От Ивового Прута до него пять дней пути. Нам осталось четыре.
   — А может быть, три — или девять, — резко выкрикнул Финнол. — А вдруг мы никогда его не увидим? Как вы думаете, мы сможем пропустить поворот на реку Уиннд, пока находимся на этой, не знакомой нам реке? Мне кажется, ей следует дать имя Вирр — так раньше называлась Уиннд.
   Все молчали, тишина была пронизана невысказанными страхами и предположениями.
   — Мне совсем не понравилось то, как тот человек говорил о «черных стражах». Алаан сказал нам тогда нечто похожее. Сказал, что они страшные, безжалостные люди. Боюсь, они поджидают нас у северного моста.
   — Черные стражи… — проворчал Финнол, собравшись пошутить, но тут же поморщился — давал о себе знать больной бок. Он осторожно прикоснулся к нему и проговорил: — Мне кажется, нам стоит подготовиться к встрече с ними. Те, с которыми мы уже познакомились, изо всех сил старались нас прикончить, причем в их намерения не входило вступать с нами в обсуждение разумности столь кардинальных решений. Доставай свой точильный камень, Бэйори, нужно привести в порядок оружие.
   Бэйори не улыбнулся его шутливому тону, но перестал выстругивать уключину, замерев на месте с ножом в руке.
   — Я не думал, что мне придется сражаться с людьми, которых я даже не знаю и которые не сделали мне ничего плохого. Я отправился с вами, чтобы купить лошадей и в поисках приключений, Финнол. В мои намерения не входило убивать других… или быть убитым неизвестно кем.
   Он посмотрел на нож, зажатый в руке, и Тэм подумал, что Бэйори увидел собственное отражение на лезвии. Неожиданно он отвернулся и начал пристраивать новую уключину на место.
   Мост не появился ни на четвертый, ни на пятый, ни на шестой день. Синддл, Бэйори и Тэм по очереди гребли, а когда отдыхали, держали наготове луки. Они следили за берегами и рекой впереди с напряженностью, которая рождается только страхом.
   Время от времени на реку опускался туман, особенно вечером или ранним утром, и тогда путники сразу замолкали и принимались опасливо оглядываться по сторонам. На сей раз ничего необычного не произошло, хотя, когда устроившаяся на проплывавшем мимо бревне цапля издала свой пронзительный крик рядом с Финнолом, все дружно подпрыгнули от неожиданности. Громко хлопая крыльями, птица поднялась в воздух и пронеслась над лодкой, заставив всю компанию расхохотаться — впервые за несколько дней.
   Вечером седьмого дня Синддл встал в лодке и принялся оглядывать берега:
   — А вот эти земли кажутся мне знакомыми! Мост уже недалеко, самое большое — день пути. Давайте на всякий случай причалим к берегу — вдруг мы ближе, чем я думаю.
   Низкий берег и узкая полоска песка позволили им вытащить лодку и разбить лагерь прямо у воды. Бэйори, сам себя назначивший ответственным за разведение костра, приступил к своим обязанностям, а Финнол и Тэм отправились ловить рыбу. Синддл развернул карту и занялся ее изучением в тусклом свете уходящего дня. Неожиданно его внимание привлек Бэйори, который сидел, печально глядя в огонь.
   — Ты жалеешь, что отправился с нами, Бэйори? — тихо спросил Синддл.
   Бэйори кивнул, не поднимая головы.
   — Да, — прошептал он. — Да. Я убил человека, меня самого чуть не прикончили. Я знаю, у меня не было выбора, но разве это имеет значение? Останься я дома, ничего такого со мной не случилось бы.
   — Если бы ты остался дома, нас всех убили бы в фьорде. Ведь именно ты вытащил лодку и сбил с лошади всадника.
   Бэйори подбросил несколько веток в костер, который, весело треща, разгорелся еще ярче.
   — Я знаю, но сожаления не слушаются доводов разума, Синддл. Я видел, как отцы выгоняли из дома дурных сыновей. У них не было выбора, но они страдали оттого, что им пришлось так поступить. Я не звал сожаления, они пришли сами, Синддл.
   Синддл посмотрел на юношу из Долины совсем другими глазами, неожиданно обнаружив, что он способен к глубоким умозаключениям.
   — Возможно, ты прав. И что ты можешь сделать сейчас? Вернуться назад — одному это невозможно. Не следует забывать о всадниках, которые охотятся за тобой на дорогах.
   — Нет, ты прав, я не могу вернуться домой. Кроме того, мне не следует забывать о Финноле и Тэме. Я не имею права их оставить. Мы поплывем в Песчаную Пустошь, как и собирались. А затем отправимся домой и будем там к осени. — Он помолчал немного, а потом добавил: — И попытаемся все забыть.
   Вернулись Финнол с Тэмом, неся свою добычу — форель и несколько окуней.
   — Смотри-ка, какие они серьезные, — заметил Финнол. Рана на боку стала болеть меньше, и настроение у него сразу улучшилось. — Перестаньте хмуриться. Синддл проведет нас мимо моста по одному из потайных притоков, и к полудню мы окажемся в Песчаной Пустоши. Выберем там самых лучших лошадей, не говоря уже о юных красавицах, которые будут наперебой стараться завоевать расположение таких экзотических типов, как парни из Долины.
   Ни Синддл, ни Бэйори даже не улыбнулись, и ужин прошел в напряженном молчании. Опустилась ночь, и с севера подул легкий ветерок. Тэм решил, что чувствует в его аромате горную прохладу, напомнившую о родной Долине, которая вдруг показалась недостижимо далекой.
   «Ну, не так уж она и далеко, — напомнил он себе. — Верхом туда можно добраться за несколько дней».
   Они устроились на ночь, договорившись, как всегда, нести стражу по очереди, но сон не шел к Тэму, похоже, что и к его товарищам он тоже не спешил. Звезды сияли по-зимнему ярко, и Тэм лежал, глядя на темное небо и задавая себе один и тот же вопрос: найдут ли они завтра мост и что их там ждет? Вернуться назад они не могут. Среди прочего, грести против течения реки Уиннд невозможно. Можно выбраться на дорогу и отправиться на север пешком, но придется проделать немалый путь, а люди, напавшие на них у Ивового Прута, наверняка сейчас скачут на юг.
   Остается надеяться, что Синддл не ошибся относительно того, где они сейчас находятся. Завтра они поищут мост, может быть, с берега, оставив лодку плыть по течению. Наверняка есть возможность пробраться мимо моста незаметно: ведь удалось застать врасплох тех, кто поджидал их в фьорде. Существует вероятность того, что их враги думают, будто они решили оставить реку. Нужно быть полным идиотом, чтобы поступить так, как они, — плыть дальше на лодке.
   Звезды медленно погасли, Тэм заснул. Ему приснилось, что по периметру их лагеря расхаживает человек с мечом в руках, черный, безликий силуэт в тени деревьев. Но Тэм никак не мог понять, охраняет он их или собирается напасть.
   Тэм проснулся, почувствовав, что его осторожно трясут за плечо. Синддл наклонился к самому его уху и прошептал:
   — Рядом в лесу какие-то люди. Тихо. Складывайте вещи в лодку. Быстро.
   Тэм вскочил на ноги, схватил меч и принялся всматриваться в тени, окутывающие деревья. Их костер превратился в алый глаз, который уставился в небеса, стараясь увидеть там что-то, одному ему известное. Тэм сразу почувствовал запах горелого дерева.
   «Как у моста Теланон, — подумал он и испытал самый настоящий ужас. — Там погибли люди».