Страница:
— Вы можете меня сопровождать или отказаться, ваша светлость, — заявил Хафидд, едва разжимая губы. — Но я найду беглецов и верну девушку. Я собственными руками разрублю его на куски и сожгу. Он ускользнет от меня только в виде дыма.
Принц Иннесский привык, что любое его приказание мгновенно выполняется, но на сей раз проявил нехарактерную для себя вежливость. Во всяком случае, именно так воспринял поведение отца принц Майкл.
— Нам пора накормить лошадей; да и люди ничего не ели со вчерашнего дня. Мы не готовы к длительному преследованию. Нам необходимо отдохнуть хотя бы несколько часов. Давайте заедем в один из домов и посмотрим, что они смогут нам предложить.
Хафидд еще крепче стиснул зубы. Майклу показалось, что черный рыцарь сейчас откажется от предложения его отца — откажет принцу Иннесскому.
— Нам нельзя терять время, — наконец проговорил Хафидд. — Уист убегает все дальше, пока мы тут с вами беседуем.
Тропа, уходящая от озера, постоянно петляла среди холмов и деревьев, напоминая местность, по которой они ехали в предыдущие два дня. Однако такие деревья Элиз видела не раз. Водопады обрушивались в озеро со скал, а иногда превращались в быстрые ручьи, упрямо бегущие куда-то по своим делам. Через два часа они оказались у входа в обширную долину, нарезанную на неровные поля.
— Нам осталось проехать совсем немного, — сказал Алаан.
Элиз кивнула, но потом сообразила, что не поняла своего спутника. Что он имел в виду? Он намерен спрятать ее где-то здесь? Так близко от родного дома?
Тропа шла вдоль ручья, ставшего значительно шире и замедлившего свой бег. Плакучие ивы и тополя, которыми поросли берега, отбрасывали на воду густую тень. Элиз наклонилась, чтобы густые ветки не задевали лицо, а когда подняла голову, то увидела отдыхающих на берегу мужчину и женщину. Алаан тепло их приветствовал.
Странствующие менестрели, сразу же сообразила Элиз. Слава ее отца постоянно привлекала к нему музыкантов. Элиз им часто завидовала.
С тех пор как Мэнвин отодвинул ее отца в сторону, менестрели стали единственными подданными лорда Каррала. Впрочем, немногих правителей так любили и почитали, как ее отца.
— Позвольте представить вам леди Элиз, дочь лорда Каррала Уиллса, — сказал Алаан, помогая ей соскочить с седла, что делал всего пару раз за их путешествие. — Вам предстоит присоединиться к труппе странствующих менестрелей, — с улыбкой сказал Алаан. — Вместе с ними вы отправитесь на юг. Элффен станет вашей компаньонкой, а Гартенн — фаэль, который прекрасно играет на лютне, а кроме того, умеет управляться с лодкой. — Алаан протянул руку и слегка коснулся руки Элффен, она на мгновение встретилась с ним взглядом и, покраснев от удовольствия, быстро отвернулась.
«Мошенник!» — подумала Элиз и впервые за весь день обрадовалась, что вчера не уступила домогательствам Алаана.
Гартенн оказался слегка неряшливым человеком средних лет с грубыми, словно высеченными из камня чертами лица, которое скрывали густые седые волосы и борода, начинавшаяся от пухлых губ. Когда он улыбался, становились видны превосходные белые зубы.
— Дочь лорда Каррала всегда может рассчитывать на нашу помощь, — заявил Гартенн. — Для нас честь быть ему полезными.
Природа наделила Гартенна удивительно музыкальным голосом — богатым, теплым и звучным.
Если бы Элиз предложили описать мужчину, которого женщины находят неотразимым, у него едва ли нашлось бы много общего с Гартенном, но она не сомневалась, что он пользуется успехом у женщин-менестрелей, а также у жен высокородных лордов и их дочерей.
Элффен оказалась почти полной противоположностью Гартенна. Роскошные темные волосы, пышные формы — возможно, в ее жилах текла кровь фаэлей — скажем, деда. Она сделала реверанс Элиз, хотя колени согнула совсем чуть-чуть, да и выпрямилась слишком быстро.
Элиз хотелось спросить у Алаана, куда менестрели ее отвезут, но ей вдруг стало неудобно задавать такой вопрос. Менестрели сочтут ее глупой, узнав, Что Элиз согласилась последовать за Алааном, не зная конечной цели их путешествия. Вообще, менестрели считали, что аристократия умом не отличается из-за родственных браков. Почему-то эта мысль показалась невыносимой дочери лорда Каррала.
— Неужели не удалось найти лодки получше? — поинтересовался Алаан, наклоняясь, чтобы осмотреть лежащее на траве суденышко.
Гартенн серьезно кивнул:
— Здесь непросто купить лодку. Никто не хотел расставаться со своей, а так быстро построить новую невозможно.
— Она течет?
— Немного, но после того, как мы проплыли некоторое расстояние, вычерпывать пришлось совсем малость.
Алаан смотрел на лодку еще некоторое время, а потом повернулся к Гартенну.
— У леди Элиз есть с собой мешочек с золотом и драгоценностями. Если потребуется, она сможет купить другую лодку.
Элиз не говорила Алаану о прощальном подарке отца!
Алаан повернулся к Элиз, поклонился, взял ее руку и поднес к губам, одновременно дерзко глядя прямо в глаза девушки.
— Я наслаждался каждым мгновением, проведенным в вашем обществе, леди Элиз, — заявил он. — Быть может, мы еще посетим вместе тот восхитительный грот — если у вас появится такое желание.
Она сняла свою сумку с Зорьки и поставила рядом с лодкой. В следующий миг Алаан вскочил на Брисса, сильные руки уже уверенно держали повод, успокаивая жеребца. Он бросил последний взгляд на менестрелей и Элиз:
— Пусть река побыстрее принесет вас к цели. Удачи тебе, Гартенн.
— А вы куда? — резко спросила Элиз, которой вдруг стало страшно оставаться с незнакомыми людьми.
— Я намерен еще немного помучить Хафидда, а потом у меня кое-какие дела на юге. Не беспокойтесь: вы в надежных руках. — Он с почти неуловимой усмешкой посмотрел на Гартенна, быстро повернул Брисса, подхватил поводья Зорьки и поскакал той же дорогой, по которой они примчались сюда.
Элиз некоторое время прислушивалась к цокоту копыт, а потом наступила тишина — наверное, Алаан вновь ступил на какую-то тайную тропу, оставив Элиз в компании менестрелей, которые окружали ее всю жизнь.
ГЛАВА 28
ГЛАВА 29
Принц Иннесский привык, что любое его приказание мгновенно выполняется, но на сей раз проявил нехарактерную для себя вежливость. Во всяком случае, именно так воспринял поведение отца принц Майкл.
— Нам пора накормить лошадей; да и люди ничего не ели со вчерашнего дня. Мы не готовы к длительному преследованию. Нам необходимо отдохнуть хотя бы несколько часов. Давайте заедем в один из домов и посмотрим, что они смогут нам предложить.
Хафидд еще крепче стиснул зубы. Майклу показалось, что черный рыцарь сейчас откажется от предложения его отца — откажет принцу Иннесскому.
— Нам нельзя терять время, — наконец проговорил Хафидд. — Уист убегает все дальше, пока мы тут с вами беседуем.
Тропа, уходящая от озера, постоянно петляла среди холмов и деревьев, напоминая местность, по которой они ехали в предыдущие два дня. Однако такие деревья Элиз видела не раз. Водопады обрушивались в озеро со скал, а иногда превращались в быстрые ручьи, упрямо бегущие куда-то по своим делам. Через два часа они оказались у входа в обширную долину, нарезанную на неровные поля.
— Нам осталось проехать совсем немного, — сказал Алаан.
Элиз кивнула, но потом сообразила, что не поняла своего спутника. Что он имел в виду? Он намерен спрятать ее где-то здесь? Так близко от родного дома?
Тропа шла вдоль ручья, ставшего значительно шире и замедлившего свой бег. Плакучие ивы и тополя, которыми поросли берега, отбрасывали на воду густую тень. Элиз наклонилась, чтобы густые ветки не задевали лицо, а когда подняла голову, то увидела отдыхающих на берегу мужчину и женщину. Алаан тепло их приветствовал.
Странствующие менестрели, сразу же сообразила Элиз. Слава ее отца постоянно привлекала к нему музыкантов. Элиз им часто завидовала.
С тех пор как Мэнвин отодвинул ее отца в сторону, менестрели стали единственными подданными лорда Каррала. Впрочем, немногих правителей так любили и почитали, как ее отца.
— Позвольте представить вам леди Элиз, дочь лорда Каррала Уиллса, — сказал Алаан, помогая ей соскочить с седла, что делал всего пару раз за их путешествие. — Вам предстоит присоединиться к труппе странствующих менестрелей, — с улыбкой сказал Алаан. — Вместе с ними вы отправитесь на юг. Элффен станет вашей компаньонкой, а Гартенн — фаэль, который прекрасно играет на лютне, а кроме того, умеет управляться с лодкой. — Алаан протянул руку и слегка коснулся руки Элффен, она на мгновение встретилась с ним взглядом и, покраснев от удовольствия, быстро отвернулась.
«Мошенник!» — подумала Элиз и впервые за весь день обрадовалась, что вчера не уступила домогательствам Алаана.
Гартенн оказался слегка неряшливым человеком средних лет с грубыми, словно высеченными из камня чертами лица, которое скрывали густые седые волосы и борода, начинавшаяся от пухлых губ. Когда он улыбался, становились видны превосходные белые зубы.
— Дочь лорда Каррала всегда может рассчитывать на нашу помощь, — заявил Гартенн. — Для нас честь быть ему полезными.
Природа наделила Гартенна удивительно музыкальным голосом — богатым, теплым и звучным.
Если бы Элиз предложили описать мужчину, которого женщины находят неотразимым, у него едва ли нашлось бы много общего с Гартенном, но она не сомневалась, что он пользуется успехом у женщин-менестрелей, а также у жен высокородных лордов и их дочерей.
Элффен оказалась почти полной противоположностью Гартенна. Роскошные темные волосы, пышные формы — возможно, в ее жилах текла кровь фаэлей — скажем, деда. Она сделала реверанс Элиз, хотя колени согнула совсем чуть-чуть, да и выпрямилась слишком быстро.
Элиз хотелось спросить у Алаана, куда менестрели ее отвезут, но ей вдруг стало неудобно задавать такой вопрос. Менестрели сочтут ее глупой, узнав, Что Элиз согласилась последовать за Алааном, не зная конечной цели их путешествия. Вообще, менестрели считали, что аристократия умом не отличается из-за родственных браков. Почему-то эта мысль показалась невыносимой дочери лорда Каррала.
— Неужели не удалось найти лодки получше? — поинтересовался Алаан, наклоняясь, чтобы осмотреть лежащее на траве суденышко.
Гартенн серьезно кивнул:
— Здесь непросто купить лодку. Никто не хотел расставаться со своей, а так быстро построить новую невозможно.
— Она течет?
— Немного, но после того, как мы проплыли некоторое расстояние, вычерпывать пришлось совсем малость.
Алаан смотрел на лодку еще некоторое время, а потом повернулся к Гартенну.
— У леди Элиз есть с собой мешочек с золотом и драгоценностями. Если потребуется, она сможет купить другую лодку.
Элиз не говорила Алаану о прощальном подарке отца!
Алаан повернулся к Элиз, поклонился, взял ее руку и поднес к губам, одновременно дерзко глядя прямо в глаза девушки.
— Я наслаждался каждым мгновением, проведенным в вашем обществе, леди Элиз, — заявил он. — Быть может, мы еще посетим вместе тот восхитительный грот — если у вас появится такое желание.
Она сняла свою сумку с Зорьки и поставила рядом с лодкой. В следующий миг Алаан вскочил на Брисса, сильные руки уже уверенно держали повод, успокаивая жеребца. Он бросил последний взгляд на менестрелей и Элиз:
— Пусть река побыстрее принесет вас к цели. Удачи тебе, Гартенн.
— А вы куда? — резко спросила Элиз, которой вдруг стало страшно оставаться с незнакомыми людьми.
— Я намерен еще немного помучить Хафидда, а потом у меня кое-какие дела на юге. Не беспокойтесь: вы в надежных руках. — Он с почти неуловимой усмешкой посмотрел на Гартенна, быстро повернул Брисса, подхватил поводья Зорьки и поскакал той же дорогой, по которой они примчались сюда.
Элиз некоторое время прислушивалась к цокоту копыт, а потом наступила тишина — наверное, Алаан вновь ступил на какую-то тайную тропу, оставив Элиз в компании менестрелей, которые окружали ее всю жизнь.
ГЛАВА 28
Тэм шагал по влажной от утренней росы тропе, идущей вдоль реки. За насыпью виднелся городок Иннисет, суеверные обитатели которого прятались за закрытыми ставнями своих домов. Теперь Тэм и сам убедился в том, что за Долиной Озер начинается очень необычный мир.
Он подумал о безумном старике, которого они встретили за Львиной Пастью, и Тэм взглянул на северную часть реки, где она исчезала среди невысоких холмов. Еще дальше осталась Долина. Неожиданно Тэм понял, что это путешествие открыло ему истину, справедливость которой он бы раньше никогда не признал даже наедине с самим собой. В Долине он не чувствовал себя дома.
Тэм не мог объяснить почему, но в Долине Озер он всегда ощущал себя гостем, а не хозяином. Причем дело вовсе не в отношении к нему жителей Долины. Он никогда не признавался в этом даже самому себе по одной простой причине… если Долина не является его домом, значит, у него вообще нет дома.
— Я сирота, — прошептал он, обращаясь к реке.
Но Тэм понимал, что это еще не вся правда.
И вот теперь он попал в большой мир, но и здесь не чувствует себя своим. Если судить по отношению к нему жителей Иннисета, никому он не нужен за пределами Долины Озер.
Он вспомнил, как Алаан говорил о путешествиях и о том, как иногда человек не может найти подходящее место, которое стало бы для него домом. Возможно, именно по этой причине Тэм почти сразу же проникся к нему симпатией — прежде чем он их обокрал!
Тэм вновь посмотрел в сторону Иннисета. Обитатели городка точно такие же. Ты считаешься местным жителем, если твои родители появились здесь на свет, но лучше, если цепочка еще длиннее. Ты можешь войти в деревню и вдруг осознать, что тут твой дом, поскольку, прежде чем займешь свое место в сознании людей, которые видят мир «через одно и то же окно», как говорил его дед, проходят многие годы.
Он повернулся и пошел обратно к лагерю, бросая взгляды на реку, неизменно и без отдыха несущую свои воды к морю. Сегодня утром она показалась Тэму холодным безжалостным богом, равнодушным к жалким существам, цепляющимся за ее берега.
Долина больше не представлялась Тэму чужой, словно грустные мысли носили преходящий характер. Кто знает, быть может, люди так устроены, что они нигде не бывают абсолютно счастливы — даже у себя дома?
Он отвел в сторону ветви ивы и увидел Бэйори, который перекладывал их вещи в лодке. Он бросил быстрый взгляд из-под копны густых волос на приближающегося Тэма.
— В последние два дня она немного осела в носовой части, — сказал Бэйори. — Нужно переместить часть груза на корму.
Тэм кивнул. Некоторое время он наблюдал за работающим Бэйори, оценивая, насколько зажило его плечо. Пожалуй, оно уже почти в порядке, решил Тэм. Большие руки Бэйори связывали и развязывали узлы с удивительной быстротой и легкостью. Над рекой ворковали крачки, кружась в воздухе, точно листья на ветру.
— Бэйори? — сказал Тэм, повинуясь неожиданному импульсу. — Я вернусь с тобой из Песчаной Пустоши домой.
Бэйори поднял голову, а потом переставил сумку на новое место и принялся привязывать ее к бортам.
— Но если мы оба повернем назад, Финнол не станет продолжать путь в одиночку. Мне даже не хочется думать о том, как он будет злиться.
— Мы родились вовсе не для того, чтобы угождать Финнолу, — возразил Тэм.
— Возможно, ты и нет, — пробормотал Бэйори, — но относительно меня Финнол думает иначе.
Тэм вздохнул. Что он мог поделать?
— Финнол может поступать, как пожелает, но я поверну обратно, как только мы закончим все наши дела в Пустоши, как и собирались… если ты захочешь.
— А как насчет преследующих нас всадников? Они наверняка поедут по старой дороге.
Тэм посмотрел на описывающих круги крачек.
— Я не знаю, Бэйори. Остается лишь надеяться, что они уйдут на юг. А потом мы направимся на север.
Как и предвидел Бэйори, Финнол был недоволен, но повел себя так, словно собирался продолжить путешествие вдвоем с Синддлом. Он с мрачным видом сидел на носу, в то время как течение несло их лодку к югу.
Тэм занял свое место на корме и смотрел на реку, зеленые воды которой пронизывали солнечные лучи. С тех пор как они миновали остров с порогами с одной стороны и спокойной водой с другой, Тэм стал иначе смотреть на реку. Теперь он воспринимал ее как темную артерию, наполненную невиданными тайнами, бегущую среди гор. Сосуд, несущий души исчезнувшего народа.
«Отдавали ли они своих мертвых реке? — спрашивал у себя Тэм. — Так что в конце концов бесчисленные поколения оказались в заточении в ее мрачных глубинах — и медленно дрейфуют на юг, в сторону бескрайнего моря».
Иннисет скрылся за излучиной реки, и путники из Долины вновь оказались среди дикой природы — густые леса тянулись от берегов до самых холмов, теряющихся на горизонте. Визит в Иннисет вдруг показался Тэму сном. Разве посреди таких чащоб может существовать городок?
Но Иннисет существовал по той же причине, что и Долина Озер, — люди искали и находили здесь спасение от бушующих на юге войн. Надежное убежище — вот только новых людей тут принимать не хотели.
Тэм посмотрел на берег, где склонились над водой массивные стволы деревьев, словно надеялись взглянуть на свое отражение. Одинокая серая чайка следовала за лодкой, описывая над ними бесцельные круги и издавая жалобные крики.
«Нет, это не земля людей, — подумал Тэм. — Мы здесь никому не нужны».
Утро проходило, точно жизнь в сельской местности, тихо и неторопливо. Вскоре после полудня Финнол встал во весь рост и, забыв о своей обиде, повернулся к спутникам.
— Перед нами Глаз Уиннда! — воскликнул он, показывая вниз по течению.
Теперь и Тэм увидел, как берега переходят в вертикальные стены, а потом наклоняются над водой, создавая арку естественного каменного моста. Под ней Тэм разглядел почти идеальное круглое отверстие: Глаз Уиннда. Рассказывали, что дно под мостом совсем гладкое, а вода несется под ним с невероятной быстротой.
Течение усилилось, и голос реки зазвучал громче и отчетливее, словно заранее предвкушая головокружительные приключения. Тэм спустил весла в воду, чтобы удержать лодку в центре набирающего скорость потока.
Через несколько мгновений каменные стены сомкнулись над ними, вода журчала все громче, в лицо полетели холодные брызги. Тэм отчаянно налег на весла — если лодку развернет боком к течению, они неминуемо перевернутся. Мощная каменная арка угрожающе нависала над ними, но ширина прохода составляла не менее ста футов. Вдалеке уже виднелся кусочек неба и реки.
Рев воды отражался от стен, лодка стремительно неслась вперед. Казалось, перед аркой вода поднимается вверх — зелено-белая волна, залитая солнцем. Они мчались вперед, словно выпущенная из лука стрела, лодку дернуло вправо, потом влево, и Тэму не сразу удалось ее выровнять.
Прошло еще несколько томительных мгновений, и они выскочили с другой стороны каменного моста. Река мгновенно погрузилась в сон, что-то бормоча и тихонько напевая. Финнол издал победный вопль и со счастливой улыбкой повернулся к друзьям.
— Может быть, вернемся и еще раз проделаем этот путь? — спросил он.
Тэм повернулся, чтобы посмотреть назад — отверстие в каменном мосту и в самом деле напоминало глаз, из которого извергались потоки слез.
— Не думаю, что у нас получится, — заметил Синддл, — но мы можем причалить к берегу и пройти по мосту пешком. Говорят, что всякому, кто его перейдет, будет сопутствовать удача, вот только необходимо сделать это трижды.
Они вытащили лодку на песок и спрятали ее в тени под свисающими над водой ветвями деревьев. Забрав луки и другое оружие, они двинулись вдоль берега и вскоре уже поднимались по краю скалы, глядя вниз на несущиеся под ними зеленые воды.
Финнол шел первым, он по-прежнему не разговаривал с Бэйори, рассчитывая внести смятение в душу своего кузена. Тэм покачал головой. Как быстро взрослые люди впадают в детство, когда имеют дело с членами своих семей.
Только через час они добрались до Глаза и ступили на естественный мост. Первые шаги Тэм, сам не зная почему, сделал очень осторожно. Не вызывало сомнений, что мост прочнее любого построенного человеком сооружения и простоял здесь с тех самых пор, как река пробила отверстие в скале. Однако Тэму казалось, что такого просто не бывает.
Река под ними, точно зеленый стеклянный шнур, струилась сквозь проход в скале. Некоторое время они стояли и смотрели вниз. Тэм ощутил какое-то диковинное притяжение стремительно несущейся воды, а потом Финнол высказал его мысль вслух:
— Интересно, кто-нибудь прыгал отсюда вниз? Кажется, что вода сама протащит тебя сквозь Глаз и ты мгновенно окажешься с противоположной стороны. Здесь нет водоворотов, так что никакая опасность смельчаку не угрожает. Вот бы испытать такое! Вы можете представить себе, как проплываете через Глаз без лодки?
Синддл с беспокойством посмотрел на него.
— Давай обойдемся без глупостей, — быстро проговорил собиратель преданий. — На реке хватает опасностей даже для тех, кто их не ищет.
Друзья рассмеялись.
— Мы еще не окончательно лишились разума, — веселился Финнол. — Но разве тебе не интересно? В Долине есть узкая протока, в которую можно прыгнуть, и тебя быстро отнесет к водопадам. Там довольно глубоко, но вода без малейших усилий с твоей стороны выбрасывает тебя на поверхность. Подозреваю, что здесь было бы то же самое.
Тут Бэйори издал удивленный крик и показал на реку. В первое мгновение Тэм ничего не увидел, но потом разглядел под поверхностью воды белую фигуру, мерцающую, будто пламя свечи. Она приближались со скоростью течения, но им показалось, что она плывет, как рыба.
— Это женщина! — вскричал Финнол.
Никто не стал с ним спорить: белая, словно пена, и гладкая, как выдра. Но диковинная женщина не нуждалась в воздухе и ни разу не вынырнула на поверхность.
Тэм бросил быстрый взгляд на Синддла, который пристально смотрел вниз. В следующий миг фигура оказалась прямо под ними, за ней стало трудно уследить, а потом и вовсе исчезла в тени моста.
Они бросились на противоположную сторону, но Тэм успел заметить лишь белое пятно в пронизанной солнцем воде, и существо исчезло.
— Ну и что это такое? — спросил Финнол. Бэйори и Синддл продолжали смотреть в глубины стремительных вод Уиннда.
— Может быть, мы видели тело человека, посвященного реке? — предположил Финнол, — В Иннисете вам не попадались на глаза мертвые?
— Жители Иннисета отдают реке лишь пепел своих умерших, — ответил Синддл, не отводя глаз от стремительно бегущей под мостом воды.
— Тогда что это за существо, столь похожее на женщину, которое ни разу не всплыло на поверхность, чтобы сделать вдох?
Наконец Синддл повернулся к своим спутникам и пожал плечами.
— Дух реки, — сказал он. — Вероятно, жители Иннисета видели нечто похожее. Русалка, которая так напугала их, что они опасаются пересекать реку в одиночку или ночью.
Тэм взглянул на Бэйори, который так ничего и не сказал, — его бледное лицо было по-прежнему обращено к реке. А потом Бэйори трижды пересек мост.
Он подумал о безумном старике, которого они встретили за Львиной Пастью, и Тэм взглянул на северную часть реки, где она исчезала среди невысоких холмов. Еще дальше осталась Долина. Неожиданно Тэм понял, что это путешествие открыло ему истину, справедливость которой он бы раньше никогда не признал даже наедине с самим собой. В Долине он не чувствовал себя дома.
Тэм не мог объяснить почему, но в Долине Озер он всегда ощущал себя гостем, а не хозяином. Причем дело вовсе не в отношении к нему жителей Долины. Он никогда не признавался в этом даже самому себе по одной простой причине… если Долина не является его домом, значит, у него вообще нет дома.
— Я сирота, — прошептал он, обращаясь к реке.
Но Тэм понимал, что это еще не вся правда.
И вот теперь он попал в большой мир, но и здесь не чувствует себя своим. Если судить по отношению к нему жителей Иннисета, никому он не нужен за пределами Долины Озер.
Он вспомнил, как Алаан говорил о путешествиях и о том, как иногда человек не может найти подходящее место, которое стало бы для него домом. Возможно, именно по этой причине Тэм почти сразу же проникся к нему симпатией — прежде чем он их обокрал!
Тэм вновь посмотрел в сторону Иннисета. Обитатели городка точно такие же. Ты считаешься местным жителем, если твои родители появились здесь на свет, но лучше, если цепочка еще длиннее. Ты можешь войти в деревню и вдруг осознать, что тут твой дом, поскольку, прежде чем займешь свое место в сознании людей, которые видят мир «через одно и то же окно», как говорил его дед, проходят многие годы.
Он повернулся и пошел обратно к лагерю, бросая взгляды на реку, неизменно и без отдыха несущую свои воды к морю. Сегодня утром она показалась Тэму холодным безжалостным богом, равнодушным к жалким существам, цепляющимся за ее берега.
Долина больше не представлялась Тэму чужой, словно грустные мысли носили преходящий характер. Кто знает, быть может, люди так устроены, что они нигде не бывают абсолютно счастливы — даже у себя дома?
Он отвел в сторону ветви ивы и увидел Бэйори, который перекладывал их вещи в лодке. Он бросил быстрый взгляд из-под копны густых волос на приближающегося Тэма.
— В последние два дня она немного осела в носовой части, — сказал Бэйори. — Нужно переместить часть груза на корму.
Тэм кивнул. Некоторое время он наблюдал за работающим Бэйори, оценивая, насколько зажило его плечо. Пожалуй, оно уже почти в порядке, решил Тэм. Большие руки Бэйори связывали и развязывали узлы с удивительной быстротой и легкостью. Над рекой ворковали крачки, кружась в воздухе, точно листья на ветру.
— Бэйори? — сказал Тэм, повинуясь неожиданному импульсу. — Я вернусь с тобой из Песчаной Пустоши домой.
Бэйори поднял голову, а потом переставил сумку на новое место и принялся привязывать ее к бортам.
— Но если мы оба повернем назад, Финнол не станет продолжать путь в одиночку. Мне даже не хочется думать о том, как он будет злиться.
— Мы родились вовсе не для того, чтобы угождать Финнолу, — возразил Тэм.
— Возможно, ты и нет, — пробормотал Бэйори, — но относительно меня Финнол думает иначе.
Тэм вздохнул. Что он мог поделать?
— Финнол может поступать, как пожелает, но я поверну обратно, как только мы закончим все наши дела в Пустоши, как и собирались… если ты захочешь.
— А как насчет преследующих нас всадников? Они наверняка поедут по старой дороге.
Тэм посмотрел на описывающих круги крачек.
— Я не знаю, Бэйори. Остается лишь надеяться, что они уйдут на юг. А потом мы направимся на север.
Как и предвидел Бэйори, Финнол был недоволен, но повел себя так, словно собирался продолжить путешествие вдвоем с Синддлом. Он с мрачным видом сидел на носу, в то время как течение несло их лодку к югу.
Тэм занял свое место на корме и смотрел на реку, зеленые воды которой пронизывали солнечные лучи. С тех пор как они миновали остров с порогами с одной стороны и спокойной водой с другой, Тэм стал иначе смотреть на реку. Теперь он воспринимал ее как темную артерию, наполненную невиданными тайнами, бегущую среди гор. Сосуд, несущий души исчезнувшего народа.
«Отдавали ли они своих мертвых реке? — спрашивал у себя Тэм. — Так что в конце концов бесчисленные поколения оказались в заточении в ее мрачных глубинах — и медленно дрейфуют на юг, в сторону бескрайнего моря».
Иннисет скрылся за излучиной реки, и путники из Долины вновь оказались среди дикой природы — густые леса тянулись от берегов до самых холмов, теряющихся на горизонте. Визит в Иннисет вдруг показался Тэму сном. Разве посреди таких чащоб может существовать городок?
Но Иннисет существовал по той же причине, что и Долина Озер, — люди искали и находили здесь спасение от бушующих на юге войн. Надежное убежище — вот только новых людей тут принимать не хотели.
Тэм посмотрел на берег, где склонились над водой массивные стволы деревьев, словно надеялись взглянуть на свое отражение. Одинокая серая чайка следовала за лодкой, описывая над ними бесцельные круги и издавая жалобные крики.
«Нет, это не земля людей, — подумал Тэм. — Мы здесь никому не нужны».
Утро проходило, точно жизнь в сельской местности, тихо и неторопливо. Вскоре после полудня Финнол встал во весь рост и, забыв о своей обиде, повернулся к спутникам.
— Перед нами Глаз Уиннда! — воскликнул он, показывая вниз по течению.
Теперь и Тэм увидел, как берега переходят в вертикальные стены, а потом наклоняются над водой, создавая арку естественного каменного моста. Под ней Тэм разглядел почти идеальное круглое отверстие: Глаз Уиннда. Рассказывали, что дно под мостом совсем гладкое, а вода несется под ним с невероятной быстротой.
Течение усилилось, и голос реки зазвучал громче и отчетливее, словно заранее предвкушая головокружительные приключения. Тэм спустил весла в воду, чтобы удержать лодку в центре набирающего скорость потока.
Через несколько мгновений каменные стены сомкнулись над ними, вода журчала все громче, в лицо полетели холодные брызги. Тэм отчаянно налег на весла — если лодку развернет боком к течению, они неминуемо перевернутся. Мощная каменная арка угрожающе нависала над ними, но ширина прохода составляла не менее ста футов. Вдалеке уже виднелся кусочек неба и реки.
Рев воды отражался от стен, лодка стремительно неслась вперед. Казалось, перед аркой вода поднимается вверх — зелено-белая волна, залитая солнцем. Они мчались вперед, словно выпущенная из лука стрела, лодку дернуло вправо, потом влево, и Тэму не сразу удалось ее выровнять.
Прошло еще несколько томительных мгновений, и они выскочили с другой стороны каменного моста. Река мгновенно погрузилась в сон, что-то бормоча и тихонько напевая. Финнол издал победный вопль и со счастливой улыбкой повернулся к друзьям.
— Может быть, вернемся и еще раз проделаем этот путь? — спросил он.
Тэм повернулся, чтобы посмотреть назад — отверстие в каменном мосту и в самом деле напоминало глаз, из которого извергались потоки слез.
— Не думаю, что у нас получится, — заметил Синддл, — но мы можем причалить к берегу и пройти по мосту пешком. Говорят, что всякому, кто его перейдет, будет сопутствовать удача, вот только необходимо сделать это трижды.
Они вытащили лодку на песок и спрятали ее в тени под свисающими над водой ветвями деревьев. Забрав луки и другое оружие, они двинулись вдоль берега и вскоре уже поднимались по краю скалы, глядя вниз на несущиеся под ними зеленые воды.
Финнол шел первым, он по-прежнему не разговаривал с Бэйори, рассчитывая внести смятение в душу своего кузена. Тэм покачал головой. Как быстро взрослые люди впадают в детство, когда имеют дело с членами своих семей.
Только через час они добрались до Глаза и ступили на естественный мост. Первые шаги Тэм, сам не зная почему, сделал очень осторожно. Не вызывало сомнений, что мост прочнее любого построенного человеком сооружения и простоял здесь с тех самых пор, как река пробила отверстие в скале. Однако Тэму казалось, что такого просто не бывает.
Река под ними, точно зеленый стеклянный шнур, струилась сквозь проход в скале. Некоторое время они стояли и смотрели вниз. Тэм ощутил какое-то диковинное притяжение стремительно несущейся воды, а потом Финнол высказал его мысль вслух:
— Интересно, кто-нибудь прыгал отсюда вниз? Кажется, что вода сама протащит тебя сквозь Глаз и ты мгновенно окажешься с противоположной стороны. Здесь нет водоворотов, так что никакая опасность смельчаку не угрожает. Вот бы испытать такое! Вы можете представить себе, как проплываете через Глаз без лодки?
Синддл с беспокойством посмотрел на него.
— Давай обойдемся без глупостей, — быстро проговорил собиратель преданий. — На реке хватает опасностей даже для тех, кто их не ищет.
Друзья рассмеялись.
— Мы еще не окончательно лишились разума, — веселился Финнол. — Но разве тебе не интересно? В Долине есть узкая протока, в которую можно прыгнуть, и тебя быстро отнесет к водопадам. Там довольно глубоко, но вода без малейших усилий с твоей стороны выбрасывает тебя на поверхность. Подозреваю, что здесь было бы то же самое.
Тут Бэйори издал удивленный крик и показал на реку. В первое мгновение Тэм ничего не увидел, но потом разглядел под поверхностью воды белую фигуру, мерцающую, будто пламя свечи. Она приближались со скоростью течения, но им показалось, что она плывет, как рыба.
— Это женщина! — вскричал Финнол.
Никто не стал с ним спорить: белая, словно пена, и гладкая, как выдра. Но диковинная женщина не нуждалась в воздухе и ни разу не вынырнула на поверхность.
Тэм бросил быстрый взгляд на Синддла, который пристально смотрел вниз. В следующий миг фигура оказалась прямо под ними, за ней стало трудно уследить, а потом и вовсе исчезла в тени моста.
Они бросились на противоположную сторону, но Тэм успел заметить лишь белое пятно в пронизанной солнцем воде, и существо исчезло.
— Ну и что это такое? — спросил Финнол. Бэйори и Синддл продолжали смотреть в глубины стремительных вод Уиннда.
— Может быть, мы видели тело человека, посвященного реке? — предположил Финнол, — В Иннисете вам не попадались на глаза мертвые?
— Жители Иннисета отдают реке лишь пепел своих умерших, — ответил Синддл, не отводя глаз от стремительно бегущей под мостом воды.
— Тогда что это за существо, столь похожее на женщину, которое ни разу не всплыло на поверхность, чтобы сделать вдох?
Наконец Синддл повернулся к своим спутникам и пожал плечами.
— Дух реки, — сказал он. — Вероятно, жители Иннисета видели нечто похожее. Русалка, которая так напугала их, что они опасаются пересекать реку в одиночку или ночью.
Тэм взглянул на Бэйори, который так ничего и не сказал, — его бледное лицо было по-прежнему обращено к реке. А потом Бэйори трижды пересек мост.
ГЛАВА 29
Утро застало их посреди озера, они лавировали между круглыми островками и торчащими из воды скалами, выбеленными солнцем. Элиз видела разноцветные паруса, яркими пятнами выделяющиеся на голубом фоне. День обещал быть солнечным, ветреным и теплым, и она была свободна! Семья и все ее невзгоды остались далеко позади.
Вода слегка раскачивала лодку, а Элиз пыталась понять, почему не чувствует облегчения. Ей удалось спастись, во всяком случае, о преследователях сейчас беспокоиться не стоило. Однако Элиз не испытывала радости. В ее душе поселились лишь пустота и смутное беспокойство.
«Я дочь Уиллсов, — подумала она, — Что я делаю здесь, прикидываясь странствующей певицей?»
Однако она сидела в лодке, ее мечты стали явью, а на глаза наворачивались слезы печали.
Элиз решительно встряхнула головой и посмотрела на своих спутников, пытавшихся избежать холодных брызг, периодически перелетающих через борт.
Устроившийся на корме Гартенн вдруг показался Элиз уже совсем не молодым человеком. Ранняя седина, выбелившая бороду и волосы, глубокие морщины, оставленные на лице лучами горячего солнца, контрастировали с уверенными быстрыми движениями и голосом, которые не могли принадлежать человеку старше тридцати пяти лет.
Он сидел, накинув на голову капюшон, крупные загорелые руки крепко держали руль. Гартенн внимательно наблюдал за водой, ветром и проплывающими мимо островами. Его глаза казались удивительно голубыми на фоне смуглого лица в ореоле густых седых волос. Когда Гартенн заметил, что Элиз смотрит на него, он улыбнулся, и девушка смущенно отвернулась, принявшись наблюдать за окружающим ландшафтом. Лодка качнулась, и брызги полетели во все стороны.
— Сколько времени нам еще мокнуть? — поинтересовалась Элиз.
Гартенн с серьезным видом оглянулся, потом посмотрел на облака.
— Час или два, — коротко ответил он, казалось, песок заскрипел на камнях. — Если не стихнет ветер.
Элффен закатила глаза. Она была достаточно хорошенькой — как сказала бы тетя Бэтт. Достаточно хорошенькой для чего? Элиз всегда задавала себе этот вопрос. Достаточно хорошенькой для того, чтобы на нее обращали внимание мужчины, — такой ответ со временем нашла для себя Элиз. Достаточно хорошенькой, но не ошеломляюще красивой.
Сама Элиз тоже была достаточно хорошенькой — во всяком случае, если верить тете. Но ее такое положение вещей вполне устраивало. Элиз не завидовала красавицам, глядя на которых мужчины замирают от восторга, потом оживляются и начинают говорить излишне громко и возбужденно. Элиз не раз встречались подобные женщины — среди них одна из ее кузин, — но они не вызывали у нее ни малейшего интереса. Пленницы своей красоты, совсем как Элиз — пленница родового имени. Они никогда не могли войти в комнату незамеченными. За ними постоянно следили, они всегда находились в центре всеобщего внимания.
«Вот теперь я могу спокойно наблюдать за другими людьми, — подумала Элиз. — Я лишилась своего имени, так женщина теряет красоту в результате несчастного случая, или ее отнимает время. Ничто не выделяет меня среди других людей. Наконец я стала самым обычным человеком».
Неожиданно Элиз обнаружила, что эти рассуждения произвели на нее большое впечатление. Если отнять у нее имя, она становится такой же, как все, словно она сама пустое место — лишь звук, воздух, скользящий по губам.
Элиз удивляло, как неспешно они бегут от преследователей. Всякий раз, когда выдавалась подходящая возможность, они останавливались и устраивали представления в деревнях и замках, расположенных на берегах реки.
«Мы должны вести себя как менестрели, а не беглецы», — сказал Гартенн, и Элиз не стала с ним спорить.
Несмотря на свои многочисленные воображаемые побеги, Элиз смутно представляла себе реальный мир.
Той ночью они разместились в гостевых комнатах замка лорда А'дэнне. Элиз казалось, что однажды она уже встречала хозяина замка, но, к счастью, он отсутствовал. В качестве управляющего лорд А'дэнне оставил надежного рыцаря.
Во время трапезы рыцарь рассказал историю о том, как его отряд догнал и уничтожил банду жестоких разбойников, — не слишком подходящая тема для обеденного разговора, но он не хвастался. Просто для сидящих за столом мужчин — бывших воинов — ничего не могло быть интереснее.
— Они потеряли свою работу и не знали, чем заняться. Война — вот единственное ремесло, которым они владели. Горечь и потеря рыцарской чести привели их к катастрофе. И хотя я испытывал к ним жалость, мы не проявили милосердия на поле брани, поскольку все должны знать, что преступления, которые совершают люди, нарушившие свои клятвы, должны быть наказаны самым жестоким образом.
Мир за стенами замка Уиллсов оказался жестоким и холодным. И Элиз чувствовала себя в нем ужасно одиноко.
Уже сгустились сумерки, а Элффен все не собиралась укладываться в постель — она нетерпеливо шагала по комнате, часто смеялась.
— Ты собираешься разгуливать всю ночь? — наконец спросила Элиз. — Или ляжешь спать?
Слова Элиз развеселили ее спутницу, хотя она постаралась удержаться от смеха.
— Нет, сон в мои планы сегодня не входит, — заявила Элффен.
Только тут Элиз сообразила, что происходит.
— Только не делайте вид, что вы шокированы, — воскликнула Элффен. — Аристократия не избегает любовных приключений. Неужели Уиллсы отличается от всех остальных?
— Нет, конечно, нет, — кивнула Элиз. — Просто я… я не могу никого судить, Элффен. Но так уж получилось, что я вела уединенный образ жизни.
— Ну, теперь все изменилось, — напомнила Элффен, не в силах скрыть охватившее ее возбуждение. — Впрочем, как вы распорядитесь своей свободой, меня не касается.
Элиз сидела на краю постели и смотрела в пол.
— Леди Элиз, кажется, я вас огорчила?
— Нет… — Элиз и сама не понимала, какие чувства она испытывает, но в последнее время это ощущение стало привычным. — С самого детства я мечтала освободиться от своей семьи, но теперь, когда мои мечты сбылись, я не знаю, что мне делать. — Она взглянула на свою спутницу, на лице которой, впервые за весь вечер, появилось серьезное выражение. — Может быть, я до сих пор не могу поверить, что нам удалось спастись. Меня преследует предчувствие, что нас найдут.
Элффен уселась на стул, настроение у нее неожиданно изменилось.
— Вполне возможно, что нас поймают. Я знаю Гартенна уже много лет — с тех пор, как была еще совсем девчонкой — и никогда не видела его таким обеспокоенным. Рыцарь по имени Эремон… — Она сглотнула. — Гартенн его боится. А если Гартенн кого-то боится, то я просто в ужасе. — Она посмотрела на Элиз. — Вы знаете того рыцаря — почему Гартенн его опасается?
— Не знаю. Эремон отталкивающий и мрачный человек, чрезвычайно уверенный в себе. Но за этим стоит еще что-то… Даже своим телохранителям Эремон внушает страх. Словно чем больше ты его знаешь, тем у тебя больше причин его бояться. Мне еще никогда не приходилось встречать людей, похожих на Эремона.
Элффен рассеянно смотрела на Элиз, возможно, пыталась представить себе такого человека.
— Почему Гартенн мне помогает? Почему ты согласилась помочь?
Элффен удивленно заморгала, словно глубоко погрузилась в собственные мысли.
— Вы дочь лорда Каррала Уиллса: этого достаточно. Кроме того, к нам обратился Алаан, а Гартенн сделает все, о чем Алаан попросит.
— Я все равно не понимаю. Ты объяснила, почему Гартенн принимает участие в моей судьбе, но зачем тебе нужно рисковать? Разве я не могла бы путешествовать вдвоем с Гартенном?
— О, Алаан не мог допустить, чтобы вы путешествовали без спутницы, — ответила Элффен. — Я уверена, он дал обещание вашему отцу, что будет вас всячески оберегать.
Элиз вдруг вспомнила руку Алаана, лежавшую у нее на плече, его губы. Похоже, в тот момент он не слишком ее оберегал.
Элффен вдруг вскочила на ноги, и ее лицо озарилось радостью, даже шея слегка покраснела.
Вода слегка раскачивала лодку, а Элиз пыталась понять, почему не чувствует облегчения. Ей удалось спастись, во всяком случае, о преследователях сейчас беспокоиться не стоило. Однако Элиз не испытывала радости. В ее душе поселились лишь пустота и смутное беспокойство.
«Я дочь Уиллсов, — подумала она, — Что я делаю здесь, прикидываясь странствующей певицей?»
Однако она сидела в лодке, ее мечты стали явью, а на глаза наворачивались слезы печали.
Элиз решительно встряхнула головой и посмотрела на своих спутников, пытавшихся избежать холодных брызг, периодически перелетающих через борт.
Устроившийся на корме Гартенн вдруг показался Элиз уже совсем не молодым человеком. Ранняя седина, выбелившая бороду и волосы, глубокие морщины, оставленные на лице лучами горячего солнца, контрастировали с уверенными быстрыми движениями и голосом, которые не могли принадлежать человеку старше тридцати пяти лет.
Он сидел, накинув на голову капюшон, крупные загорелые руки крепко держали руль. Гартенн внимательно наблюдал за водой, ветром и проплывающими мимо островами. Его глаза казались удивительно голубыми на фоне смуглого лица в ореоле густых седых волос. Когда Гартенн заметил, что Элиз смотрит на него, он улыбнулся, и девушка смущенно отвернулась, принявшись наблюдать за окружающим ландшафтом. Лодка качнулась, и брызги полетели во все стороны.
— Сколько времени нам еще мокнуть? — поинтересовалась Элиз.
Гартенн с серьезным видом оглянулся, потом посмотрел на облака.
— Час или два, — коротко ответил он, казалось, песок заскрипел на камнях. — Если не стихнет ветер.
Элффен закатила глаза. Она была достаточно хорошенькой — как сказала бы тетя Бэтт. Достаточно хорошенькой для чего? Элиз всегда задавала себе этот вопрос. Достаточно хорошенькой для того, чтобы на нее обращали внимание мужчины, — такой ответ со временем нашла для себя Элиз. Достаточно хорошенькой, но не ошеломляюще красивой.
Сама Элиз тоже была достаточно хорошенькой — во всяком случае, если верить тете. Но ее такое положение вещей вполне устраивало. Элиз не завидовала красавицам, глядя на которых мужчины замирают от восторга, потом оживляются и начинают говорить излишне громко и возбужденно. Элиз не раз встречались подобные женщины — среди них одна из ее кузин, — но они не вызывали у нее ни малейшего интереса. Пленницы своей красоты, совсем как Элиз — пленница родового имени. Они никогда не могли войти в комнату незамеченными. За ними постоянно следили, они всегда находились в центре всеобщего внимания.
«Вот теперь я могу спокойно наблюдать за другими людьми, — подумала Элиз. — Я лишилась своего имени, так женщина теряет красоту в результате несчастного случая, или ее отнимает время. Ничто не выделяет меня среди других людей. Наконец я стала самым обычным человеком».
Неожиданно Элиз обнаружила, что эти рассуждения произвели на нее большое впечатление. Если отнять у нее имя, она становится такой же, как все, словно она сама пустое место — лишь звук, воздух, скользящий по губам.
Элиз удивляло, как неспешно они бегут от преследователей. Всякий раз, когда выдавалась подходящая возможность, они останавливались и устраивали представления в деревнях и замках, расположенных на берегах реки.
«Мы должны вести себя как менестрели, а не беглецы», — сказал Гартенн, и Элиз не стала с ним спорить.
Несмотря на свои многочисленные воображаемые побеги, Элиз смутно представляла себе реальный мир.
Той ночью они разместились в гостевых комнатах замка лорда А'дэнне. Элиз казалось, что однажды она уже встречала хозяина замка, но, к счастью, он отсутствовал. В качестве управляющего лорд А'дэнне оставил надежного рыцаря.
Во время трапезы рыцарь рассказал историю о том, как его отряд догнал и уничтожил банду жестоких разбойников, — не слишком подходящая тема для обеденного разговора, но он не хвастался. Просто для сидящих за столом мужчин — бывших воинов — ничего не могло быть интереснее.
— Они потеряли свою работу и не знали, чем заняться. Война — вот единственное ремесло, которым они владели. Горечь и потеря рыцарской чести привели их к катастрофе. И хотя я испытывал к ним жалость, мы не проявили милосердия на поле брани, поскольку все должны знать, что преступления, которые совершают люди, нарушившие свои клятвы, должны быть наказаны самым жестоким образом.
Мир за стенами замка Уиллсов оказался жестоким и холодным. И Элиз чувствовала себя в нем ужасно одиноко.
Уже сгустились сумерки, а Элффен все не собиралась укладываться в постель — она нетерпеливо шагала по комнате, часто смеялась.
— Ты собираешься разгуливать всю ночь? — наконец спросила Элиз. — Или ляжешь спать?
Слова Элиз развеселили ее спутницу, хотя она постаралась удержаться от смеха.
— Нет, сон в мои планы сегодня не входит, — заявила Элффен.
Только тут Элиз сообразила, что происходит.
— Только не делайте вид, что вы шокированы, — воскликнула Элффен. — Аристократия не избегает любовных приключений. Неужели Уиллсы отличается от всех остальных?
— Нет, конечно, нет, — кивнула Элиз. — Просто я… я не могу никого судить, Элффен. Но так уж получилось, что я вела уединенный образ жизни.
— Ну, теперь все изменилось, — напомнила Элффен, не в силах скрыть охватившее ее возбуждение. — Впрочем, как вы распорядитесь своей свободой, меня не касается.
Элиз сидела на краю постели и смотрела в пол.
— Леди Элиз, кажется, я вас огорчила?
— Нет… — Элиз и сама не понимала, какие чувства она испытывает, но в последнее время это ощущение стало привычным. — С самого детства я мечтала освободиться от своей семьи, но теперь, когда мои мечты сбылись, я не знаю, что мне делать. — Она взглянула на свою спутницу, на лице которой, впервые за весь вечер, появилось серьезное выражение. — Может быть, я до сих пор не могу поверить, что нам удалось спастись. Меня преследует предчувствие, что нас найдут.
Элффен уселась на стул, настроение у нее неожиданно изменилось.
— Вполне возможно, что нас поймают. Я знаю Гартенна уже много лет — с тех пор, как была еще совсем девчонкой — и никогда не видела его таким обеспокоенным. Рыцарь по имени Эремон… — Она сглотнула. — Гартенн его боится. А если Гартенн кого-то боится, то я просто в ужасе. — Она посмотрела на Элиз. — Вы знаете того рыцаря — почему Гартенн его опасается?
— Не знаю. Эремон отталкивающий и мрачный человек, чрезвычайно уверенный в себе. Но за этим стоит еще что-то… Даже своим телохранителям Эремон внушает страх. Словно чем больше ты его знаешь, тем у тебя больше причин его бояться. Мне еще никогда не приходилось встречать людей, похожих на Эремона.
Элффен рассеянно смотрела на Элиз, возможно, пыталась представить себе такого человека.
— Почему Гартенн мне помогает? Почему ты согласилась помочь?
Элффен удивленно заморгала, словно глубоко погрузилась в собственные мысли.
— Вы дочь лорда Каррала Уиллса: этого достаточно. Кроме того, к нам обратился Алаан, а Гартенн сделает все, о чем Алаан попросит.
— Я все равно не понимаю. Ты объяснила, почему Гартенн принимает участие в моей судьбе, но зачем тебе нужно рисковать? Разве я не могла бы путешествовать вдвоем с Гартенном?
— О, Алаан не мог допустить, чтобы вы путешествовали без спутницы, — ответила Элффен. — Я уверена, он дал обещание вашему отцу, что будет вас всячески оберегать.
Элиз вдруг вспомнила руку Алаана, лежавшую у нее на плече, его губы. Похоже, в тот момент он не слишком ее оберегал.
Элффен вдруг вскочила на ноги, и ее лицо озарилось радостью, даже шея слегка покраснела.