Страница:
Тизон кивнул.
— Я друг и посланец Эбера, сына Эйресита… — Но тут послышался голос Финнола и смех Синддла, а потом неожиданно наступила тишина.
— Вы начали рассказывать об Эбере, — напомнил Тэм.
— О да, — ответил незнакомец, моргая так, словно он смотрел на солнце. — Когда вы покинули Болтливый Камень, к Эберу пришел гость, — тихо проговорил Тизон, по очереди оглядев своих собеседников. — На его острове появился нэгар.
— Что? — спросил Финнол. Они с Синддлом подошли неслышно и некоторое время слушали разговор Тэма с незнакомцем.
— Я слышал это слово, — сказал Синддл. — Вы имеете в виду призрак? Или привидение?
— Вовсе нет, — покачал головой Тизон. — Никто не знает, кто они такие, но Эбер думает, что нэгары — представители давно вымершего народа. Народа, создавшего свои королевства на севере. Они могущественные волшебники, если я выбрал правильное слово. И самые сильные из них не умирают, а расплываются и постепенно исчезают. Временами они вновь принимают форму, сгущаются вокруг какого-нибудь места или предмета. А иногда даже рядом с человеком или животным. Временами они могут быть вещественными — почти такими же, как вы или я. Но чаще напоминают лунный свет или речной туман.
Эбер увидел такое создание на своем острове после того, как вы ушли — прекрасную женщину, которая кого-то искала среди деревьев и камней. Она даже вошла в его дом, беззвучно переходя из одной комнаты в другую. К ужасу Эбера, она нашла его сына и говорила с ним, но не причинила ему никакого вреда. Только после этого она спустилась на берег, где вы разбили свой лагерь. Здесь она снова принялась за свои поиски. Но, видимо, не нашла того, что искала, и ушла в воду. Ее поглотила журчащая река. — Тизон вновь обвел их взглядом. — Я вижу, вас не удивил мой рассказ.
— Я видел нэгар, когда Бэйори страдал от раны… — после паузы заговорил Тэм.
— Как он был ранен? — cпросил Тизон.
Тэм взглянул на Синддла и пожал плечами:
— Мой рассказ будет длинным, и если вы не торопитесь…
Тизон поудобнее устроился на пригорке.
Когда Тэм закончил рассказывать, Тизон снял с плеча сумку, поставил ее на землю и начал в ней рыться. Наконец он нашел тонкую серую палку, выструганную из ветви кустарника, и расщепил ее кору ногтем. Затем он засунул в рот и принялся задумчиво жевать.
— Нэгар — легендарное существо, — наконец заговорил он. — Они не появлялись уже несколько поколений, и если бы мне рассказал о них кто-нибудь, кроме Эбера, я бы ему не поверил.
На берегу реки Уиннд, которая раньше называлась Вирр — «странная», жил человек по имени Таннл. Он построил себе дом из дерева и камня собственными руками и поселился вместе с женой вдали от других людей.
Наступила долгая зима, в тот год выпало удивительно много снега, но река не замерзла. На востоке взошла первая полная луна — и она оказалась малиновой, а на следующий день стала белой, словно иней, и жена Таннла сказала, что у нее будет ребенок. Их радость прогнала холод и одиночество.
Однажды ночью, среди тишины и спокойствия, они услышали пронзительный вой, который постепенно приближался: суровая зима согнала волков с гор.
Вскоре, продолжая жутко выть, волки окружили дом, а потом начали рваться в двери и закрытые ставнями окна. Всю ночь Таннл и его жена просидели у огня. В руках Таннл сжимал топор, опасаясь, что волки сломают дверь. Когда рассвело, волки скрылись в лесу. Таннл вышел из дому, чтобы набрать в ведро снега, но волки изгадили все вокруг, и ему пришлось спуститься к реке. Когда он наклонился над текущей водой, волки выскочили из-за деревьев — часть из них атаковала Таннла, другие бросились к дому.
У него был лишь топор для защиты, и очень скоро он оказался в зимней воде. Холод быстро проникал в его тело, он погружался в ледяную зеленую пучину. Таннл с трудом держался на поверхности, жизненные силы постепенно его покидали. Неожиданно он заметил, что на него смотрит бледное печальное женское лицо. И он услышал голос, перекрывший шум бегущей воды: «Твоя жена и ваш нерожденный ребенок обречены, да и тебя скоро настигнет смерть, но я спасу вас всех, если ты согласишься исполнить мое желание».
«Да, — ответил он. — Спаси нас, и я сделаю все, что ты пожелаешь».
Нэгар кивнула и вытащила его за волосы на узкую полоску льда у берега. Волки заметили Таннла и бросились к нему. Но как только их лапы коснулись льда, он подломился, и быстрое течение потащило их к верной смерти.
Таннл видел, как другие волки ломятся в дверь его дома, и слышал отчаянные крики жены. Он встал, облепленный снегом и льдом, точно свеча капающим воском, и выбрался на берег — и в тот же миг раздался пронзительный клекот. Огромный белый орел, призрачный король легенд, упал с неба, вонзил когти в вожака и унес его с собой в небо. Вся стая в ужасе разбежалась. Так спасся Таннл, той зимой он больше не слышал воя волков. Ранней осенью родился ребенок, но роды были преждевременными, и крошечная девочка лежала возле материнской груди, слишком слабая даже для того, чтобы есть. Казалось, еще немного — и она покинет этот мир. Наконец измученная жена Таннла заснула. Таннл взял умирающую дочь, завернул ее в одеяло, прижал к груди и вышел в ночь.
Он подошел к берегу реки и прошептал: «Ты сказала, что спасешь моего ребенка, но дочь умирает».
Вода расступилась, и Таннл увидел существо, спасшее его семью от волков. К нему навстречу вышла белокожая женщина с глазами огромными, словно луны.
«Я спасу ее, — сказала нэгар, — но она будет принадлежать мне. Такова моя цена».
Таннл не нашел в себе сил отдать ребенка, но нэгар протянула руки, развернула одеяло и взяла тело, в котором едва теплилась жизнь. Потом молча вернулась в реку и скрылась в глубоких зеленых водах, прижимая девочку к белоснежной груди.
Долго рыдал Таннл на берегу жестокой Вирр. Потом вернулся к дому и развел огромный костер. Жене Таннл сказал, что их дочь умерла, пока она спала, и он отнес ее на костер. Жена упала на колени и заплакала, она умоляла дать ей возможность еще разок взглянуть на свое дитя. Но Таннл заявил, что уже поздно и пламя мгновенно пожрало тело.
В течение последующих лет его печальная жена часто говорила, что видела маленькую девочку, которая смотрела на нее из реки или из-за ветвей деревьев. Наконец Таннл покинул свой дом и увел с собой жену, хотя она не хотела покидать эти места, поскольку ей казалось, что ее дочь жива. Однако они ушли на юг и доживали свои дни без детей, в печали.
Тизон оглядел своих внимательных слушателей.
— Все легенды о нэгарах в чем-то похожи — в них идет речь о неудачных сделках и нарушенных договорах. Нэгар преследует собственные цели, ей нет дела до живых людей. Так она разговаривала с вашим родственником?
Финнол бросил быстрый взгляд на остальных и покачал головой:
— Насколько нам известно, нет. Честно говоря, мы полагаем, что Бэйори ничего не знает о ее визите. Но с тех пор его преследуют кошмары и он стал плохо спать.
Тизон раскачивался взад и вперед, точно ребенок.
— Быть может, ему лучше ничего не знать. Вам нужно побыстрее уйти подальше на юг, в дикие земли.
— Если река захочет доставить нас туда, — сказал Финнол. — Кто знает, куда нас принесет Уиннд в следующий раз?
Тизон снова открыл свою сумку и вытащил маленький мешочек с орехами. Он угостил остальных и съел несколько штук сам.
— Уиннд всегда будет нести вас на юг, хотя вы можете оказаться в другом притоке. Но в конечном счете все они впадают в море.
— Значит, вы бывали на скрытых реках? — спросил Тэм.
— Много раз. Я их ищу. — Тизон похлопал по своей сумке. — Только на их берегах можно найти растения, которые я собираю. Я отвожу их целителям на юг. Однако найти скрытые реки нелегко. Можно долгие годы провести на Уиннд и ни разу не отклониться от ее главного русла, хотя мне доводилось путешествовать по скрытым рукавам и притокам чаще большинства других. И все же я никогда не слышал, чтобы кто-то побывал в каменном лесу.
— Болтливый Камень лежит не в главном русле Уиннд, верно? — поинтересовался Тэм.
— Верно. Эбер один из немногих людей, что живут на скрытых рукавах реки, есть и другие. Мне довелось кое с кем из них встретиться. А я отношусь к тем немногим путешественникам, что сознательно курсируют между притоками реки. Большинство похожи на вас — они находят дорогу к скрытой реке случайно и больше никогда не хотят туда возвращаться. Но я, в определенном смысле, исследователь. Я не составляю карт, ведь невозможно создать карту реки, которая то появляется, то вновь исчезает, никогда не возникая на одном и том же месте дважды. — Он открыл книжку и принялся медленно перелистывать страницы. — До сих пор мне не удалось найти закономерность, но я занимаюсь этим всего дюжину лет. — Тизон посмотрел на Синддла. — Какие поразительные истории вам наверняка довелось услышать! Я вам завидую.
— Не стоит, — покачал головой Синддл. — Истории этой реки всегда тревожны — а иногда жестоки и ужасны.
Тизон кивнул, поднял руку и провел пальцами по шрамам над глазами.
— Меня не удивляют ваши слова. Внутри Зеленых Источников прячется целый водоем ненависти. Его воды понемногу просачиваются на юг, заражая живущих там людей, хотя они сами о том не знают. — Он вновь обвел взглядом своих собеседников и быстро убрал руку от шрамов. Потом Тизон встал и закинул сумку на плечо. — Я выполнил обещание, данное мной Эберу, и могу отправиться по своим делам. Мне еще нужно отыскать вдовий цвет и сердечный лист.
— А где мы сейчас находимся? — быстро спросил Тэм, когда Тизон поклонился и собрался уходить. — На одном из скрытых притоков реки?
— Разве вы сами не видите? — с удивлением спросил Тизон. — Вы наверняка заметили, как изменились деревья. Да и подлесок здесь не такой, как везде. Ошибиться невозможно. Нужно лишь пошире раскрыть глаза. Удачи вам, — сказал он, взял посох и решительно зашагал прочь, беззвучно, точно солнечный свет, скрывшись за деревьями.
Почти сразу же из кустов вышел Бэйори, изрядно удивив всю компанию. Он ничего не сказал, только холодно переводил взгляд с одного на другого, остановив его на Финноле.
— Значит, это был не сон, — наконец приглушенно проговорил Бэйори. — Нэгар приходила ко мне и предлагала вернуть меня к жизни. — Он немного помолчал. — И вы ничего мне не сказали…
Финнол опустил глаза, явно пытаясь отыскать объяснения.
— Мы думали, что тебе необходимо прийти в себя, Бэйори, — через некоторое время сказал Тэм. — Мы… мы беспокоились о тебе.
Бэйори не смотрел на Тэма:
— Или Финнол хотел, чтобы я отправился вместе с ним в Вестбрук, оставаясь на этой проклятой реке.
— Неправда! — возразил Финнол, поднимая голову.
— Неужели? Разве тебя заботит, что меня преследует страшный призрак, если ты получаешь то, о чем мечтаешь? — Бэйори продолжал пристально смотреть на своего кузена, а потом выражение ненависти и возмущения исчезло, словно задутое пламя свечи. Он опустился на камень, закрыл лицо руками, его широкая грудь тяжело вздымалась и опускалась. — Это… существо. — Бэйори почти рыдал. — Оно хочет завладеть частичкой моей жизни. Так оно сказало. Но я отказался и остался жир. Может быть, это она вернула меня в мир живых? В таком случае чего она потребует в обмен? — Он повернулся к Синддлу.
Собиратель преданий присел на корточки, чтобы его голова оказалась на одном уровне с лицом Бэйори.
— Я не знаю, Бэйори. Случившееся с тобой выходит за пределы моих знаний. Тизон называет это существо нэгар, они для меня загадка. Среди моего народа только Ратт может тебе помочь, но он очень далеко отсюда.
— Я не поплыву дальше после Песчаной Пустоши, какое бы решение ни приняли остальные. Оттуда я отправлюсь на север — домой, по дороге, если потребуется один. Я больше не желаю иметь дело с населенной призраками рекой.
— Мы попадем в Песчаную Пустошь через несколько дней, — сказал Синддл. — Там я куплю лошадей для всех, кто пожелает. Разрешите мне провести здесь одну ночь, а утром поплывем дальше. Примерно через три дня мы будем в Пустоши, Бэйори, и можешь считать, что ты выполнил свою часть договора.
Бэйори мрачно посмотрел на Синддла.
— Мне надоели упоминания о договорах, — заявил он. — Мне от них никакой пользы, только горе. Скорбь и кошмары. Кошмары, которые преследуют меня даже после наступления рассвета.
ГЛАВА 31
Глава 32
ГЛАВА 33
— Я друг и посланец Эбера, сына Эйресита… — Но тут послышался голос Финнола и смех Синддла, а потом неожиданно наступила тишина.
— Вы начали рассказывать об Эбере, — напомнил Тэм.
— О да, — ответил незнакомец, моргая так, словно он смотрел на солнце. — Когда вы покинули Болтливый Камень, к Эберу пришел гость, — тихо проговорил Тизон, по очереди оглядев своих собеседников. — На его острове появился нэгар.
— Что? — спросил Финнол. Они с Синддлом подошли неслышно и некоторое время слушали разговор Тэма с незнакомцем.
— Я слышал это слово, — сказал Синддл. — Вы имеете в виду призрак? Или привидение?
— Вовсе нет, — покачал головой Тизон. — Никто не знает, кто они такие, но Эбер думает, что нэгары — представители давно вымершего народа. Народа, создавшего свои королевства на севере. Они могущественные волшебники, если я выбрал правильное слово. И самые сильные из них не умирают, а расплываются и постепенно исчезают. Временами они вновь принимают форму, сгущаются вокруг какого-нибудь места или предмета. А иногда даже рядом с человеком или животным. Временами они могут быть вещественными — почти такими же, как вы или я. Но чаще напоминают лунный свет или речной туман.
Эбер увидел такое создание на своем острове после того, как вы ушли — прекрасную женщину, которая кого-то искала среди деревьев и камней. Она даже вошла в его дом, беззвучно переходя из одной комнаты в другую. К ужасу Эбера, она нашла его сына и говорила с ним, но не причинила ему никакого вреда. Только после этого она спустилась на берег, где вы разбили свой лагерь. Здесь она снова принялась за свои поиски. Но, видимо, не нашла того, что искала, и ушла в воду. Ее поглотила журчащая река. — Тизон вновь обвел их взглядом. — Я вижу, вас не удивил мой рассказ.
— Я видел нэгар, когда Бэйори страдал от раны… — после паузы заговорил Тэм.
— Как он был ранен? — cпросил Тизон.
Тэм взглянул на Синддла и пожал плечами:
— Мой рассказ будет длинным, и если вы не торопитесь…
Тизон поудобнее устроился на пригорке.
Когда Тэм закончил рассказывать, Тизон снял с плеча сумку, поставил ее на землю и начал в ней рыться. Наконец он нашел тонкую серую палку, выструганную из ветви кустарника, и расщепил ее кору ногтем. Затем он засунул в рот и принялся задумчиво жевать.
— Нэгар — легендарное существо, — наконец заговорил он. — Они не появлялись уже несколько поколений, и если бы мне рассказал о них кто-нибудь, кроме Эбера, я бы ему не поверил.
На берегу реки Уиннд, которая раньше называлась Вирр — «странная», жил человек по имени Таннл. Он построил себе дом из дерева и камня собственными руками и поселился вместе с женой вдали от других людей.
Наступила долгая зима, в тот год выпало удивительно много снега, но река не замерзла. На востоке взошла первая полная луна — и она оказалась малиновой, а на следующий день стала белой, словно иней, и жена Таннла сказала, что у нее будет ребенок. Их радость прогнала холод и одиночество.
Однажды ночью, среди тишины и спокойствия, они услышали пронзительный вой, который постепенно приближался: суровая зима согнала волков с гор.
Вскоре, продолжая жутко выть, волки окружили дом, а потом начали рваться в двери и закрытые ставнями окна. Всю ночь Таннл и его жена просидели у огня. В руках Таннл сжимал топор, опасаясь, что волки сломают дверь. Когда рассвело, волки скрылись в лесу. Таннл вышел из дому, чтобы набрать в ведро снега, но волки изгадили все вокруг, и ему пришлось спуститься к реке. Когда он наклонился над текущей водой, волки выскочили из-за деревьев — часть из них атаковала Таннла, другие бросились к дому.
У него был лишь топор для защиты, и очень скоро он оказался в зимней воде. Холод быстро проникал в его тело, он погружался в ледяную зеленую пучину. Таннл с трудом держался на поверхности, жизненные силы постепенно его покидали. Неожиданно он заметил, что на него смотрит бледное печальное женское лицо. И он услышал голос, перекрывший шум бегущей воды: «Твоя жена и ваш нерожденный ребенок обречены, да и тебя скоро настигнет смерть, но я спасу вас всех, если ты согласишься исполнить мое желание».
«Да, — ответил он. — Спаси нас, и я сделаю все, что ты пожелаешь».
Нэгар кивнула и вытащила его за волосы на узкую полоску льда у берега. Волки заметили Таннла и бросились к нему. Но как только их лапы коснулись льда, он подломился, и быстрое течение потащило их к верной смерти.
Таннл видел, как другие волки ломятся в дверь его дома, и слышал отчаянные крики жены. Он встал, облепленный снегом и льдом, точно свеча капающим воском, и выбрался на берег — и в тот же миг раздался пронзительный клекот. Огромный белый орел, призрачный король легенд, упал с неба, вонзил когти в вожака и унес его с собой в небо. Вся стая в ужасе разбежалась. Так спасся Таннл, той зимой он больше не слышал воя волков. Ранней осенью родился ребенок, но роды были преждевременными, и крошечная девочка лежала возле материнской груди, слишком слабая даже для того, чтобы есть. Казалось, еще немного — и она покинет этот мир. Наконец измученная жена Таннла заснула. Таннл взял умирающую дочь, завернул ее в одеяло, прижал к груди и вышел в ночь.
Он подошел к берегу реки и прошептал: «Ты сказала, что спасешь моего ребенка, но дочь умирает».
Вода расступилась, и Таннл увидел существо, спасшее его семью от волков. К нему навстречу вышла белокожая женщина с глазами огромными, словно луны.
«Я спасу ее, — сказала нэгар, — но она будет принадлежать мне. Такова моя цена».
Таннл не нашел в себе сил отдать ребенка, но нэгар протянула руки, развернула одеяло и взяла тело, в котором едва теплилась жизнь. Потом молча вернулась в реку и скрылась в глубоких зеленых водах, прижимая девочку к белоснежной груди.
Долго рыдал Таннл на берегу жестокой Вирр. Потом вернулся к дому и развел огромный костер. Жене Таннл сказал, что их дочь умерла, пока она спала, и он отнес ее на костер. Жена упала на колени и заплакала, она умоляла дать ей возможность еще разок взглянуть на свое дитя. Но Таннл заявил, что уже поздно и пламя мгновенно пожрало тело.
В течение последующих лет его печальная жена часто говорила, что видела маленькую девочку, которая смотрела на нее из реки или из-за ветвей деревьев. Наконец Таннл покинул свой дом и увел с собой жену, хотя она не хотела покидать эти места, поскольку ей казалось, что ее дочь жива. Однако они ушли на юг и доживали свои дни без детей, в печали.
Тизон оглядел своих внимательных слушателей.
— Все легенды о нэгарах в чем-то похожи — в них идет речь о неудачных сделках и нарушенных договорах. Нэгар преследует собственные цели, ей нет дела до живых людей. Так она разговаривала с вашим родственником?
Финнол бросил быстрый взгляд на остальных и покачал головой:
— Насколько нам известно, нет. Честно говоря, мы полагаем, что Бэйори ничего не знает о ее визите. Но с тех пор его преследуют кошмары и он стал плохо спать.
Тизон раскачивался взад и вперед, точно ребенок.
— Быть может, ему лучше ничего не знать. Вам нужно побыстрее уйти подальше на юг, в дикие земли.
— Если река захочет доставить нас туда, — сказал Финнол. — Кто знает, куда нас принесет Уиннд в следующий раз?
Тизон снова открыл свою сумку и вытащил маленький мешочек с орехами. Он угостил остальных и съел несколько штук сам.
— Уиннд всегда будет нести вас на юг, хотя вы можете оказаться в другом притоке. Но в конечном счете все они впадают в море.
— Значит, вы бывали на скрытых реках? — спросил Тэм.
— Много раз. Я их ищу. — Тизон похлопал по своей сумке. — Только на их берегах можно найти растения, которые я собираю. Я отвожу их целителям на юг. Однако найти скрытые реки нелегко. Можно долгие годы провести на Уиннд и ни разу не отклониться от ее главного русла, хотя мне доводилось путешествовать по скрытым рукавам и притокам чаще большинства других. И все же я никогда не слышал, чтобы кто-то побывал в каменном лесу.
— Болтливый Камень лежит не в главном русле Уиннд, верно? — поинтересовался Тэм.
— Верно. Эбер один из немногих людей, что живут на скрытых рукавах реки, есть и другие. Мне довелось кое с кем из них встретиться. А я отношусь к тем немногим путешественникам, что сознательно курсируют между притоками реки. Большинство похожи на вас — они находят дорогу к скрытой реке случайно и больше никогда не хотят туда возвращаться. Но я, в определенном смысле, исследователь. Я не составляю карт, ведь невозможно создать карту реки, которая то появляется, то вновь исчезает, никогда не возникая на одном и том же месте дважды. — Он открыл книжку и принялся медленно перелистывать страницы. — До сих пор мне не удалось найти закономерность, но я занимаюсь этим всего дюжину лет. — Тизон посмотрел на Синддла. — Какие поразительные истории вам наверняка довелось услышать! Я вам завидую.
— Не стоит, — покачал головой Синддл. — Истории этой реки всегда тревожны — а иногда жестоки и ужасны.
Тизон кивнул, поднял руку и провел пальцами по шрамам над глазами.
— Меня не удивляют ваши слова. Внутри Зеленых Источников прячется целый водоем ненависти. Его воды понемногу просачиваются на юг, заражая живущих там людей, хотя они сами о том не знают. — Он вновь обвел взглядом своих собеседников и быстро убрал руку от шрамов. Потом Тизон встал и закинул сумку на плечо. — Я выполнил обещание, данное мной Эберу, и могу отправиться по своим делам. Мне еще нужно отыскать вдовий цвет и сердечный лист.
— А где мы сейчас находимся? — быстро спросил Тэм, когда Тизон поклонился и собрался уходить. — На одном из скрытых притоков реки?
— Разве вы сами не видите? — с удивлением спросил Тизон. — Вы наверняка заметили, как изменились деревья. Да и подлесок здесь не такой, как везде. Ошибиться невозможно. Нужно лишь пошире раскрыть глаза. Удачи вам, — сказал он, взял посох и решительно зашагал прочь, беззвучно, точно солнечный свет, скрывшись за деревьями.
Почти сразу же из кустов вышел Бэйори, изрядно удивив всю компанию. Он ничего не сказал, только холодно переводил взгляд с одного на другого, остановив его на Финноле.
— Значит, это был не сон, — наконец приглушенно проговорил Бэйори. — Нэгар приходила ко мне и предлагала вернуть меня к жизни. — Он немного помолчал. — И вы ничего мне не сказали…
Финнол опустил глаза, явно пытаясь отыскать объяснения.
— Мы думали, что тебе необходимо прийти в себя, Бэйори, — через некоторое время сказал Тэм. — Мы… мы беспокоились о тебе.
Бэйори не смотрел на Тэма:
— Или Финнол хотел, чтобы я отправился вместе с ним в Вестбрук, оставаясь на этой проклятой реке.
— Неправда! — возразил Финнол, поднимая голову.
— Неужели? Разве тебя заботит, что меня преследует страшный призрак, если ты получаешь то, о чем мечтаешь? — Бэйори продолжал пристально смотреть на своего кузена, а потом выражение ненависти и возмущения исчезло, словно задутое пламя свечи. Он опустился на камень, закрыл лицо руками, его широкая грудь тяжело вздымалась и опускалась. — Это… существо. — Бэйори почти рыдал. — Оно хочет завладеть частичкой моей жизни. Так оно сказало. Но я отказался и остался жир. Может быть, это она вернула меня в мир живых? В таком случае чего она потребует в обмен? — Он повернулся к Синддлу.
Собиратель преданий присел на корточки, чтобы его голова оказалась на одном уровне с лицом Бэйори.
— Я не знаю, Бэйори. Случившееся с тобой выходит за пределы моих знаний. Тизон называет это существо нэгар, они для меня загадка. Среди моего народа только Ратт может тебе помочь, но он очень далеко отсюда.
— Я не поплыву дальше после Песчаной Пустоши, какое бы решение ни приняли остальные. Оттуда я отправлюсь на север — домой, по дороге, если потребуется один. Я больше не желаю иметь дело с населенной призраками рекой.
— Мы попадем в Песчаную Пустошь через несколько дней, — сказал Синддл. — Там я куплю лошадей для всех, кто пожелает. Разрешите мне провести здесь одну ночь, а утром поплывем дальше. Примерно через три дня мы будем в Пустоши, Бэйори, и можешь считать, что ты выполнил свою часть договора.
Бэйори мрачно посмотрел на Синддла.
— Мне надоели упоминания о договорах, — заявил он. — Мне от них никакой пользы, только горе. Скорбь и кошмары. Кошмары, которые преследуют меня даже после наступления рассвета.
ГЛАВА 31
Сначала они увидели его высоко над полями, на гребне горы. Волшебный меч Хафидда принялся пронзительно жужжать, точно рассерженная оса. В первый раз после того, как уист Хафидда ускользнул от них в скалах.
Вскоре следопыты обнаружили след одной его лошади. Элиз с ним больше не было. Лорд Мэнвин и его воины прекратили преследование, заявив, что волшебника догнать невозможно. И пока он произносил эти слова, Мэнвин не сводил глаз с убранного в ножны меча Хафидда.
Отец принца Майкла решил присоединиться к лорду Мэнвину, но Хафидд и слышать не хотел о прекращении погони. Он сказал, что вместе со своими телохранителями будет продолжать преследование. Майкл и сам не ожидал, что изъявит желание сопровождать Хафидда.
— Пустая трата времени, — заявил его отец. — Почему бы тебе не вернуться домой вместе с нами?
— Нет, отец, я пойду с ними и постараюсь что-нибудь узнать о волшебнике, которого вы сделали своим советником и который сумел околдовать вас.
И вот теперь Майкл сопровождал Хафидда, не обращавшего на него ни малейшего внимания, а рядом с ним скакали молчаливые, одетые в черное всадники — его призрачные телохранители.
Им больше не требовались следопыты — их вел меч Хафидда. Еще никогда в жизни принцу не приходилось так гнать свою лошадь, и он испытывал угрызения совести. В тот день они еще дважды видели уиста Хафидда, но им никак не удавалось к нему приблизиться.
— Мы найдем его, — заявил Хафидд. — Ему не удастся выставить меня нa посмешище.
— Он уже это сделал, — услышал принц Майкл свой голос.
Когда Хафидд решительно направился к нему, принц отступил на шаг, но потом остановился и поднял голову. Старый рыцарь пристально посмотрел на него, и вскоре принц Майкл вынужден был отвести глаза. Он отвернулся и опустил голову — он ненавидел себя за трусость.
— Ты говоришь как храбрый человек, — cказал Хафидд и еще несколько мгновений постоял рядом с ним; потом отвернулся и быстро отошел к костру.
Вскоре следопыты обнаружили след одной его лошади. Элиз с ним больше не было. Лорд Мэнвин и его воины прекратили преследование, заявив, что волшебника догнать невозможно. И пока он произносил эти слова, Мэнвин не сводил глаз с убранного в ножны меча Хафидда.
Отец принца Майкла решил присоединиться к лорду Мэнвину, но Хафидд и слышать не хотел о прекращении погони. Он сказал, что вместе со своими телохранителями будет продолжать преследование. Майкл и сам не ожидал, что изъявит желание сопровождать Хафидда.
— Пустая трата времени, — заявил его отец. — Почему бы тебе не вернуться домой вместе с нами?
— Нет, отец, я пойду с ними и постараюсь что-нибудь узнать о волшебнике, которого вы сделали своим советником и который сумел околдовать вас.
И вот теперь Майкл сопровождал Хафидда, не обращавшего на него ни малейшего внимания, а рядом с ним скакали молчаливые, одетые в черное всадники — его призрачные телохранители.
Им больше не требовались следопыты — их вел меч Хафидда. Еще никогда в жизни принцу не приходилось так гнать свою лошадь, и он испытывал угрызения совести. В тот день они еще дважды видели уиста Хафидда, но им никак не удавалось к нему приблизиться.
— Мы найдем его, — заявил Хафидд. — Ему не удастся выставить меня нa посмешище.
— Он уже это сделал, — услышал принц Майкл свой голос.
Когда Хафидд решительно направился к нему, принц отступил на шаг, но потом остановился и поднял голову. Старый рыцарь пристально посмотрел на него, и вскоре принц Майкл вынужден был отвести глаза. Он отвернулся и опустил голову — он ненавидел себя за трусость.
— Ты говоришь как храбрый человек, — cказал Хафидд и еще несколько мгновений постоял рядом с ним; потом отвернулся и быстро отошел к костру.
Глава 32
Но Песчаная Пустошь не появилась и в следующие два дня, похоже, они по-прежнему находились на одном из притоков скрытой реки. Вечером шестого дня путники разбили лагерь на усыпанном галькой берегу, и Финнол наловил рыбы на обед.
Вечером они расселись вокруг костра, наблюдая за тем, как солнце скрылось за деревьями и горами, но восточный берег все еще купался в его золотых лучах. Бэйори устроился подальше от реки, однако его глаза неотрывно следили за бегущей водой, точно она была змеей, готовой в любой момент наброситься на него. Они с Финнолом по-прежнему игнорировали друг друга, и хотя Синддл и Тэм пытались завязать разговор, молчание их спутников в конце концов привело к тому, что наступила тишина.
Неожиданно Бэйори встал, продолжая смотреть в сторону реки. Тэм резко повернулся, полагая, что призрак вновь вышел из воды, но вместо этого он увидел двух мужчин, стоящих на грубо сколоченной посудине и наблюдавших за сидящей у костра четверкой. Один из них поднял руку и неуверенно им помахал.
— Похоже, не мы одни заблудились на этой реке, — заметил Финнол.
Бэйори приложил руки к губам.
— Как далеко до Песчаной Пустоши? — крикнул он.
— Мы покинули Пустошь три дня назад, — эхом прокатился над водой голос одного из мужчин, — но если вы поплывете против течения, это займет шесть или даже семь дней.
— Но Песчаная Пустошь находится к югу от нас! — выкрикнул Бэйори, показывая в противоположную сторону.
Путешественник мрачно посмотрел на Бэйори, покачал головой и указал рукой на север.
Бэйори молча смотрел, как посудина проплывает мимо, косые лучи солнца озаряли головы и плечи незнакомцев. Когда они скрылись, Бэйори еще некоторое время постоял, глядя в воду, потом быстро повернулся и скрылся в лесу, оставив своих безмолвных спутников у костра.
Тени постепенно чернели, и Бэйори оказался неподалеку от лагеря, возле обнажившейся каменной породы. Река осталась за спиной, из-за далеких гор выплыла луна. Голос реки казался здесь тихим и мирным, словно она заснула, но Бэйори уже знал, что реке нельзя доверять, даже когда она кажется безмятежной,
— Она никогда меня не отпустит, — сказал он вслух, переводя взгляд от залитой лунным светом реки к далеким горам.
В нескольких лигах отсюда дорога, изгибаясь, уходила на юг, но вокруг высились зазубренные пики гор и густой лес. Бэйори слишком плохо знал лес, чтобы отважиться на такой далекий переход, да и остальные никогда бы не согласились последовать за ним. Они продолжали верить, что сумеют покинуть реку и их путешествие когда-нибудь закончится, но Бэйори сильно в этом сомневался. У него возникли подозрения, что река может не позволить им вернуться на цивилизованные земли или увидеть настоящую дорогу. А вдруг им предстоит еще одна встреча с Львиной Пастью?
— Почему ты так печален, Бэйори Тэллон? Я вернула тебя в страну живых — и тебе не пришлось заключать сделку с призраками.
Бэйори резко обернулся и увидел, что в меркнущем свете, у края глубокой тени, возникла прекрасная женщина, которую он уже видел раньше. Женщина из его сна о Вратах Смерти.
Она вышла в пятно лунного света, и Бэйори почувствовал, что невольно сделал шаг назад, однако в то же время ему хотелось остаться. Женщина не была вещественной, скорее походила на отражение в мерцающей поверхности реки. Глаза — как тени нависающих листьев, волосы — темные тучи. Однако он мог различить длинные, густые ресницы, изысканную красоту юности. На вид ей было не больше двад цати лет. Девушка, покинутая среди диких земель, тоскующая по теплу человеческого общения.
— Чего вы от меня хотите? — прошептал он. Девушка приблизилась на шаг, и Бэйори увидел, что она одета как воин, а на поясе у нее висит меч.
— Я наблюдала за тобой, Бэйори Тэллон. Я видела, как ты вынес на берег человека, который пытался тебя убить, и похоронил его в земле, как он просил. Ты хороший и добрый и не способен на ненависть — даже по отношению к врагам. Ты не можешь мне помочь, но я прошу тебя только об одном: продолжи свое путешествие в необитаемые земли. Больше мне ничего от тебя не нужно. Пусть река отнесет тебя на юг.
Она продолжала приближаться к нему и с каждым шагом становилась все более реальной, как отражение в успокаивающейся воде. Бэйори с ужасом ждал, что она коснется его руки, — и одновременно ему этого хотелось.
— Ты думаешь, что я нечто ужасное, не так ли? Призрак, так ты меня называл — еще до того, как я вернула тебя в теплый мир живых.
— Я… я не знаю, что и думать, — сказал Бэйори. — Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
Она покачала головой, на ее губах промелькнула короткая улыбка, но тут же сменилась печальным выражением.
— Нет, ты не безумен, а я действительно ужасна. Гораздо ужаснее, чем ты думаешь. Но я заблудилась, отчаялась, мне одиноко и холодно. Если бы ты знал, как мне хочется прикоснуться к тебе, ты бы испугался. — Она протянула руку, но потом остановилась. — Ты ничего не почувствуешь, разве что дуновение легкого ветерка. Но я все равно связана с тобой. Именно ты держишь меня рядом с миром живых, словно мы соединены невидимой нитью. Но если ты отнесешь меня на юг, я найду другого, кто сделает то, что мне нужно, и тогда я смогу освободить тебя.
Теперь она стояла совсем рядом с ним, заглядывая ему в глаза. Она показалась ему такой маленькой и хрупкой, а ее глаза были темными и глубокими, точно ночное небо.
— Так ты отнесешь меня на юг, Бэйори Тэллон? — негромко спросила она.
— А если я откажусь? — задыхаясь, ответил он. Она пристально на него посмотрела.
— А разве ты можешь мне отказать? — спокойно спросила она.
Бэйори покачал головой.
— Нет, — сказал он, — вы помогли мне вернуться в мир живых. Я отнесу вас на юг. Но не более того. Я боюсь смерти, но других вещей страшусь еще сильнее. И я не заключу с вами иного договора.
— Этого будет достаточно, — сказала она.
Она еще немного постояла, глядя на него снизу вверх, потом повернулась и скрылась в тени деревьев, точно капля дождя, исчезающего в реке.
Вечером они расселись вокруг костра, наблюдая за тем, как солнце скрылось за деревьями и горами, но восточный берег все еще купался в его золотых лучах. Бэйори устроился подальше от реки, однако его глаза неотрывно следили за бегущей водой, точно она была змеей, готовой в любой момент наброситься на него. Они с Финнолом по-прежнему игнорировали друг друга, и хотя Синддл и Тэм пытались завязать разговор, молчание их спутников в конце концов привело к тому, что наступила тишина.
Неожиданно Бэйори встал, продолжая смотреть в сторону реки. Тэм резко повернулся, полагая, что призрак вновь вышел из воды, но вместо этого он увидел двух мужчин, стоящих на грубо сколоченной посудине и наблюдавших за сидящей у костра четверкой. Один из них поднял руку и неуверенно им помахал.
— Похоже, не мы одни заблудились на этой реке, — заметил Финнол.
Бэйори приложил руки к губам.
— Как далеко до Песчаной Пустоши? — крикнул он.
— Мы покинули Пустошь три дня назад, — эхом прокатился над водой голос одного из мужчин, — но если вы поплывете против течения, это займет шесть или даже семь дней.
— Но Песчаная Пустошь находится к югу от нас! — выкрикнул Бэйори, показывая в противоположную сторону.
Путешественник мрачно посмотрел на Бэйори, покачал головой и указал рукой на север.
Бэйори молча смотрел, как посудина проплывает мимо, косые лучи солнца озаряли головы и плечи незнакомцев. Когда они скрылись, Бэйори еще некоторое время постоял, глядя в воду, потом быстро повернулся и скрылся в лесу, оставив своих безмолвных спутников у костра.
Тени постепенно чернели, и Бэйори оказался неподалеку от лагеря, возле обнажившейся каменной породы. Река осталась за спиной, из-за далеких гор выплыла луна. Голос реки казался здесь тихим и мирным, словно она заснула, но Бэйори уже знал, что реке нельзя доверять, даже когда она кажется безмятежной,
— Она никогда меня не отпустит, — сказал он вслух, переводя взгляд от залитой лунным светом реки к далеким горам.
В нескольких лигах отсюда дорога, изгибаясь, уходила на юг, но вокруг высились зазубренные пики гор и густой лес. Бэйори слишком плохо знал лес, чтобы отважиться на такой далекий переход, да и остальные никогда бы не согласились последовать за ним. Они продолжали верить, что сумеют покинуть реку и их путешествие когда-нибудь закончится, но Бэйори сильно в этом сомневался. У него возникли подозрения, что река может не позволить им вернуться на цивилизованные земли или увидеть настоящую дорогу. А вдруг им предстоит еще одна встреча с Львиной Пастью?
— Почему ты так печален, Бэйори Тэллон? Я вернула тебя в страну живых — и тебе не пришлось заключать сделку с призраками.
Бэйори резко обернулся и увидел, что в меркнущем свете, у края глубокой тени, возникла прекрасная женщина, которую он уже видел раньше. Женщина из его сна о Вратах Смерти.
Она вышла в пятно лунного света, и Бэйори почувствовал, что невольно сделал шаг назад, однако в то же время ему хотелось остаться. Женщина не была вещественной, скорее походила на отражение в мерцающей поверхности реки. Глаза — как тени нависающих листьев, волосы — темные тучи. Однако он мог различить длинные, густые ресницы, изысканную красоту юности. На вид ей было не больше двад цати лет. Девушка, покинутая среди диких земель, тоскующая по теплу человеческого общения.
— Чего вы от меня хотите? — прошептал он. Девушка приблизилась на шаг, и Бэйори увидел, что она одета как воин, а на поясе у нее висит меч.
— Я наблюдала за тобой, Бэйори Тэллон. Я видела, как ты вынес на берег человека, который пытался тебя убить, и похоронил его в земле, как он просил. Ты хороший и добрый и не способен на ненависть — даже по отношению к врагам. Ты не можешь мне помочь, но я прошу тебя только об одном: продолжи свое путешествие в необитаемые земли. Больше мне ничего от тебя не нужно. Пусть река отнесет тебя на юг.
Она продолжала приближаться к нему и с каждым шагом становилась все более реальной, как отражение в успокаивающейся воде. Бэйори с ужасом ждал, что она коснется его руки, — и одновременно ему этого хотелось.
— Ты думаешь, что я нечто ужасное, не так ли? Призрак, так ты меня называл — еще до того, как я вернула тебя в теплый мир живых.
— Я… я не знаю, что и думать, — сказал Бэйори. — Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
Она покачала головой, на ее губах промелькнула короткая улыбка, но тут же сменилась печальным выражением.
— Нет, ты не безумен, а я действительно ужасна. Гораздо ужаснее, чем ты думаешь. Но я заблудилась, отчаялась, мне одиноко и холодно. Если бы ты знал, как мне хочется прикоснуться к тебе, ты бы испугался. — Она протянула руку, но потом остановилась. — Ты ничего не почувствуешь, разве что дуновение легкого ветерка. Но я все равно связана с тобой. Именно ты держишь меня рядом с миром живых, словно мы соединены невидимой нитью. Но если ты отнесешь меня на юг, я найду другого, кто сделает то, что мне нужно, и тогда я смогу освободить тебя.
Теперь она стояла совсем рядом с ним, заглядывая ему в глаза. Она показалась ему такой маленькой и хрупкой, а ее глаза были темными и глубокими, точно ночное небо.
— Так ты отнесешь меня на юг, Бэйори Тэллон? — негромко спросила она.
— А если я откажусь? — задыхаясь, ответил он. Она пристально на него посмотрела.
— А разве ты можешь мне отказать? — спокойно спросила она.
Бэйори покачал головой.
— Нет, — сказал он, — вы помогли мне вернуться в мир живых. Я отнесу вас на юг. Но не более того. Я боюсь смерти, но других вещей страшусь еще сильнее. И я не заключу с вами иного договора.
— Этого будет достаточно, — сказала она.
Она еще немного постояла, глядя на него снизу вверх, потом повернулась и скрылась в тени деревьев, точно капля дождя, исчезающего в реке.
ГЛАВА 33
Ллин работала в своем саду, и ее сопровождал беспокойный ветер. Он вздыхал, меняя направление, бродил среди ветвей одного дерева, потом перебирался на соседнее, путался среди упавших на землю лепестков пионов, поднимал их в воздух. Когда Ллин шагала среди цветов, порывы ветра играли ее волосами, а бутоны кивали вслед.
Сегодня в ее душе поселилась тревога, но она никак не могла отыскать ее причину.
Возможно, ее мучили смутные подозрения относительно Бэлда. Она знала, что его ненависть к Торену не могла чудесным образом исчезнуть, как иногда вдруг исцеляется загноившаяся рана. Раны Бэлдора были слишком глубокими, чтобы наступило выздоровление. Оми появились в его сердце еще в детстве и с тех пор стали только глубже.
Бэлду так и не удалось стать тем золотоволосым мальчиком, каким он мечтал быть. Всю жизнь Торен был светом в сердцах окружающих его людей, а Бэлд постоянно оказывался слишком большим и неуклюжим, вздорным и ревнивым. Во всяком случае, таким он запомнился Ллин с самого ее детства. Тут ничего не могло перемениться — она не сомневалась.
Диз, казалось, ей не верил — или просто не разрешал себе верить. Он слишком благороден, подумала Ллин. Диз не в силах смириться с тем, что кто-то из членов его семьи может оказаться предателем — даже Бэлдор. Ллин, однако, изучала историю Реннэ — настоящую историю. И понимала, что наивность Диза не выдержит правды.
Ллин остановилась возле бассейна с небольшими водопадами. Луна скрылась за тучами, а звезды сегодня едва мерцали на темном небе, но Ллин обладала талантом воспринимать картину целиком по нескольким деталям: призрачное сияние на ограничивающих бассейн скалах, темная вода…
Она слишком много времени проводила здесь, ведь сад стал существенной частью ее жизни. Ллин знала каждый цветок, оплакивала их смерть, а когда осенью деревья начинали терять листву, ее душа наполнялась болью. Так пожилой человек скорбит о том, что ушла красота, былая сила, пышные когда-то волосы лишились своего блеска.
Ллин взглянула на свои руки, повернув их в тусклом свете. Она знала их не больше, чем папоротник, который рос в тени южной стены, или кустарник, высоко забравшийся по ветвям березы, словно ему хотелось заглянуть через стену.
Иногда Ллин начинала сомневаться: а существует ли мир за этими стенами?
Задвижки балконной двери со стуком открылись, заставив ее вздрогнуть. Скрипнули петли. Одновременно маленькая птичка — уист — вспорхнула на стену сада и запела. Словно чей-то шепот.
Угроза.
Ллин вдруг обнаружила, что не в силах двинуться или даже вздохнуть. Кто сейчас выйдет на балкон? Чью смерть предрекает уист? Набежавшие слезы затуманили глаза, и в следующий момент появился мужчина. У Ллин едва хватило сил, чтобы шагнуть под ветку. Перед глазами все еще стоял туман, а силуэт на балконе показался незнакомым. Может быть, это Диз?
— Кто там? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Вы со мной не знакомы, леди Ллин, — раздался голос мужчины, — но мне многое о вас известно, а еще больше я знаю о Реннэ и Уиллсах, но сюда меня привел ваш интерес к истории семьи Реннэ.
Ллин вдруг ощутила огромное облегчение, что на балконе нет никого из ее кузенов, — она даже не слишком встревожилась, что ее одиночество нарушил незнакомый мужчина.
— Я… мне приснилось, что прилетит уист, — сказала она, чувствуя, что голос еще слегка дрожит. — И я считала, что это пророческий сон, а тот, кто появится на моем балконе после его песни, будет помечен смертью.
— Он пометил не меня, — возразил мужчина, — поскольку Жак принадлежит мне. Но он споет свою песню еще множество раз, если вы мне не поможете. В землях между горами война вновь становится неизбежной. Я не знаю, удастся ли ее остановить, но у меня еще остается надежда. Вы мне поможете?
Ллин не знала, что сказать. Ее сон исполнился. Уист взлетел на садовую стену, а потом у нее на балконе появился какой-то незнакомец. Он просит ее помочь предотвратить войну. Она может позвать служанку — и через несколько минут в саду будет полно стражников.
— Почему я должна вам помогать? — спросила она. — Вы незнакомец, нарушивший мой покой. Вы ведь даже не гость замка Реннэ?
— Честно говоря, нет. И я сомневаюсь, что меня когда-нибудь захотят здесь принять — ведь, как и моя птица, я приношу дурные вести. Я пришел, чтобы предупредить вас… и искать у вас совета, как часто поступают ваши кузены. Мэнвин Уиллс и принц Иннесский собираются заключить союз, и хотя нам удалось им помешать, я думаю, что это временно и мне не удастся его предотвратить. — Он замолчал.
Теперь Длин смогла рассмотреть его в слабом свете звезд. Темноволосый, прилично одетый мужчина. С хорошей речью и манерами; аристократ.
— Где-то в архивах вашей семьи, — продолжал он, — должен быть документ — дневник или воспоминания, — который расскажет мне то, что я хочу узнать. Удалось ли каким-нибудь Рыцарям Обета спастись после падения Ледяной крепости, и если да, то что с ними стало?
Сегодня в ее душе поселилась тревога, но она никак не могла отыскать ее причину.
Возможно, ее мучили смутные подозрения относительно Бэлда. Она знала, что его ненависть к Торену не могла чудесным образом исчезнуть, как иногда вдруг исцеляется загноившаяся рана. Раны Бэлдора были слишком глубокими, чтобы наступило выздоровление. Оми появились в его сердце еще в детстве и с тех пор стали только глубже.
Бэлду так и не удалось стать тем золотоволосым мальчиком, каким он мечтал быть. Всю жизнь Торен был светом в сердцах окружающих его людей, а Бэлд постоянно оказывался слишком большим и неуклюжим, вздорным и ревнивым. Во всяком случае, таким он запомнился Ллин с самого ее детства. Тут ничего не могло перемениться — она не сомневалась.
Диз, казалось, ей не верил — или просто не разрешал себе верить. Он слишком благороден, подумала Ллин. Диз не в силах смириться с тем, что кто-то из членов его семьи может оказаться предателем — даже Бэлдор. Ллин, однако, изучала историю Реннэ — настоящую историю. И понимала, что наивность Диза не выдержит правды.
Ллин остановилась возле бассейна с небольшими водопадами. Луна скрылась за тучами, а звезды сегодня едва мерцали на темном небе, но Ллин обладала талантом воспринимать картину целиком по нескольким деталям: призрачное сияние на ограничивающих бассейн скалах, темная вода…
Она слишком много времени проводила здесь, ведь сад стал существенной частью ее жизни. Ллин знала каждый цветок, оплакивала их смерть, а когда осенью деревья начинали терять листву, ее душа наполнялась болью. Так пожилой человек скорбит о том, что ушла красота, былая сила, пышные когда-то волосы лишились своего блеска.
Ллин взглянула на свои руки, повернув их в тусклом свете. Она знала их не больше, чем папоротник, который рос в тени южной стены, или кустарник, высоко забравшийся по ветвям березы, словно ему хотелось заглянуть через стену.
Иногда Ллин начинала сомневаться: а существует ли мир за этими стенами?
Задвижки балконной двери со стуком открылись, заставив ее вздрогнуть. Скрипнули петли. Одновременно маленькая птичка — уист — вспорхнула на стену сада и запела. Словно чей-то шепот.
Угроза.
Ллин вдруг обнаружила, что не в силах двинуться или даже вздохнуть. Кто сейчас выйдет на балкон? Чью смерть предрекает уист? Набежавшие слезы затуманили глаза, и в следующий момент появился мужчина. У Ллин едва хватило сил, чтобы шагнуть под ветку. Перед глазами все еще стоял туман, а силуэт на балконе показался незнакомым. Может быть, это Диз?
— Кто там? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Вы со мной не знакомы, леди Ллин, — раздался голос мужчины, — но мне многое о вас известно, а еще больше я знаю о Реннэ и Уиллсах, но сюда меня привел ваш интерес к истории семьи Реннэ.
Ллин вдруг ощутила огромное облегчение, что на балконе нет никого из ее кузенов, — она даже не слишком встревожилась, что ее одиночество нарушил незнакомый мужчина.
— Я… мне приснилось, что прилетит уист, — сказала она, чувствуя, что голос еще слегка дрожит. — И я считала, что это пророческий сон, а тот, кто появится на моем балконе после его песни, будет помечен смертью.
— Он пометил не меня, — возразил мужчина, — поскольку Жак принадлежит мне. Но он споет свою песню еще множество раз, если вы мне не поможете. В землях между горами война вновь становится неизбежной. Я не знаю, удастся ли ее остановить, но у меня еще остается надежда. Вы мне поможете?
Ллин не знала, что сказать. Ее сон исполнился. Уист взлетел на садовую стену, а потом у нее на балконе появился какой-то незнакомец. Он просит ее помочь предотвратить войну. Она может позвать служанку — и через несколько минут в саду будет полно стражников.
— Почему я должна вам помогать? — спросила она. — Вы незнакомец, нарушивший мой покой. Вы ведь даже не гость замка Реннэ?
— Честно говоря, нет. И я сомневаюсь, что меня когда-нибудь захотят здесь принять — ведь, как и моя птица, я приношу дурные вести. Я пришел, чтобы предупредить вас… и искать у вас совета, как часто поступают ваши кузены. Мэнвин Уиллс и принц Иннесский собираются заключить союз, и хотя нам удалось им помешать, я думаю, что это временно и мне не удастся его предотвратить. — Он замолчал.
Теперь Длин смогла рассмотреть его в слабом свете звезд. Темноволосый, прилично одетый мужчина. С хорошей речью и манерами; аристократ.
— Где-то в архивах вашей семьи, — продолжал он, — должен быть документ — дневник или воспоминания, — который расскажет мне то, что я хочу узнать. Удалось ли каким-нибудь Рыцарям Обета спастись после падения Ледяной крепости, и если да, то что с ними стало?