Рассел Шон. Единое королевство

   — Шесть Рыцарей Обета, — быстро проговорила она, — погибли у старой крепости возле моста Теланон. Они похоронены в кургане, но все, чем они владели, кто-то унес на юг в Ашен Реннэ.
   — Не все, насколько мне известно, — тихо ответил Алаан, и она услышала, как он повернулся, чтобы уйти. — Благодарю вас, леди Ллин.
   — Вы еще придете навестить меня? — спросила она, хотя здравый смысл подсказывал ей, что лучше помолчать.
   — Если смогу. — Он сказал это с таким сомнением, что Ллин стало страшно.
   Сегодня Алаану будет грозить серьезная опасность. И он не верит, что останется в живых.
 
   Когда спустились сумерки, пришел Пвил и принес костюмы. Он был одет так же, как во время их первой встречи: кожаный жилет поверх поношенной рубашки, волосы перевязаны лентой. Сейчас он больше походил на человека, живущего в лесу, чем на победителя турнира Вестбрукской ярмарки.
   — Я надеюсь, что эта встреча закончится удачнее, чем предыдущая, — сказал он.
   Пвил не казался особенно взволнованным или гордым, а ведь его совсем недавно объявили победителем турнира вместе с лордом Тореном Реннэ.
   — Поздравляем с победой, — сказал Синддл.
   В ответ Пвил лишь пожал могучими плечами:
   — Я хотел получить для нас приглашение на бал. Надеюсь, костюмы вам подойдут. Алаану пришлось выбирать их на глаз, он же не знает ваших точных размеров.
   Пвил протянул каждому аккуратный пакет. Тэм взял свой, но не стал его разворачивать. Остальные тоже не спешили.
   Пвил поднял голову.
   — Алаан сказал, что вы решили ему помочь…
   — Похоже, у нас нет выбора, — ответил Финнол, — но мы не знаем, что должны делать. На что именно вы рассчитываете?
   Пвил стоял, гордо развернув плечи, — ростом он был выше всех, кроме Бэйори.
   — Вы пойдете на бал Реннэ с оружием. Ближе к концу вечера мы соберемся у двери — я покажу ее вам после того, как вы появитесь. Когда Алаан будет готов, он мне сообщит. Именно он должен выманить Хафидда в сад… и еще дальше. — Он пожал плечами. — Алаан разберется с Хафиддом. В вашу задачу это не входит, но Хафидда следует отделить от охранников, которые будут биться за него до самой смерти.
   — Но они опытные воины, а мы крестьяне и ремесленники из Долины Озер, — запротестовал Финнол.
   Пвил почти улыбался.
   — Сколько раз вы уже встречались с людьми Хафидда? Три или четыре? Скольких из них ранили или даже убили, однако сами живы и здоровы. Ваши отцы научили вас владеть оружием лучше, чем вы сами предполагали.
   — А вы? — спросил Финнол. — Что будете делать вы?
   — Я останусь с вами или буду помогать вам — как потребуется.
   — А что будет с леди Элиз Уиллс? — спросил Бэйори. — Разве мы не попытаемся ее спасти?
   Пвил покачал головой:
   — Нет, в этом мы участвовать не будем.
   Трое обитателей Долины Озер переглянулись. Их лица были мрачны, в глазах застыла печаль.
   «Так, значит, вот как выглядят люди, которые собираются на сражение», — сообразил Тэм.
   Он вспомнил, как возле моста Теланон они планировали путешествие в Иннисет, чтобы продать безделушки, которые откопали на старом поле сражения. Как же получилось, что невинное приключение превратилось в серию опасных схваток?
   Бэйори начал молча разворачивать свой пакет, остальные последовали его примеру. Через несколько минут маски закрыли их лица. Однако страх скрыть они не смогли, подумал Тэм.
   Пвил, который остался без маски, оглядел остальных.
   — Пошли! — сказал он. — Мы отправляемся на костюмированный бал Вестбрукской ярмарки, а не на вашу казнь! Весь старый Аир завидует вам! Это главное событие года.
   — Мы идем на бал вовсе не для того, чтобы танцевать и флиртовать, — возразил Финнол, надевая зеленый разбойничий капюшон своего костюма.
   — Вот тут вы ошибаетесь. До того момента, пока не потребуется ваша помощь, вам следует вести себя как все остальные гости. Могу еще добавить, что маска удивительным образом освобождает человека. Вы сами увидите.
   Тэм надел длинный плащ без рукавов поверх своего костюма, украшенного разноцветной вышивкой.
   — А кого должен изображать я? Ходячую радугу?
   — Короля Аттмала, наверное, — сказал Синддл.
   — Аттмала?
   — Он хотел, чтобы на его королевской мантии имелись все встречающиеся в природе цвета. Однако Аттмал был великим королем. Судьба благосклонно отнеслась к нему и всем его начинаниям. — Синддл покачал головой. — Меня поражает, как плохо вы знаете собственную историю.
   — О, Тэм много знает, — возразил Финнол. — А вот если поговорить со мной или Бэйори, то услышишь голос самого невежества. — Однако никто не рассмеялся его попытке пошутить.
   — Но еще важнее то, — негромко проговорил Пвил, — что Аттмал славился своим искусством лучника, поэтому ты сможешь взять с собой не только меч, но и лук.
   Они посмотрели на Бэйори, который стал выше на целую голову. Он получил костюм горного великана, причем на рубашке были прорезаны дырки для глаз, а сверху искусно пришита голова в маске — в результате Бэйори казался огромным и могучим.
   Несмотря на мрачное настроение, Тэм и Финнол не смогли удержаться от смеха.
   — Да, маска на набитой опилками голове — ловкий ход! — заметил Тэм.
   Синддл получил костюм менестреля, но не обычного, а знаменитого Руадана, владевшего магической флейтой, при помощи которой он завоевал любовь принцессы.
   — Я оставлю вас, — сказал Пвил, вскакивая в седло лошади, которую ему одолжил Торен Реннэ. — Как у победителя турнира у меня есть дополнительные обязанности. Мы с Алааном найдем вас на балу.
   Он развернул лошадь и ускакал по идущей вдоль реки тропе.

* * *

   Служанка помогла Элиз надеть костюм, впрочем, она едва успела закончить, когда два стражника Хафидда бесцеремонно вывели девушку из шатра, и служанке пришлось бежать сзади с головным убором.
   Элиз привели в шатер Хафидда, где ее ждал седой рыцарь. В его взоре она прочитала холодный гнев.
   — У меня начинает складываться впечатление, что вы солгали мне, леди Элиз. А я не люблю, когда меня обманывают. — Он обошел стол и остановился рядом с ней. — Я послал своих людей на север, они нашли тело вашего менестреля в неглубокой могиле. И я понял, что вовсе не Гартенна преследовала нэгар. Я не ошибся?
   Сердце Элиз отчаянно колотилось, она невольно отпрянула от черного рыцаря: он вызывал у нее панический страх. Элиз хотела ему ответить, но Хафидд жестом заставил ее закрыть рот.
   — Вы уже слишком много раз лгали, — заявил он и отвернулся к столу.
   Элиз не видела, что он делает, но когда он вновь обернулся к ней, в его руках был кубок с вином. Поверхность вина покрывала необычная серебристая пленка, напоминающая расплавленный металл.
   — Выпейте, — приказал Хафидд.
   Страх окончательно овладел Элиз, и она метнулась к двери, но стражники легко успели ее перехватить. Хафидд грубо схватил ее за волосы и заставил поднять лицо.
   — Вы это выпьете, — заявил он, — вопрос только в том, насколько сильную боль вам придется прежде испытать.
   Слезы обожгли глаза, все расплылось, но Хафидд прижал кубок к ее губам, и жидкость потекла в рот. Она захлебнулась, казалось, ее заставили выпить смесь вина и ртути. Отвратительная пленка облепила горло и язык, ей вдруг стало трудно дышать.
   Хафидд отошел на шаг.
   — Вы действительно видели нэгар в реке, леди Элиз?
   Она почувствовала, как ее посадили на стул, она опустила голову, дыхание давалось ей с трудом.
   — Я никогда не отличался терпением, — послышался скрипучий голос Хафидда.
   Угроза, прозвучавшая в его голосе, заставила Элиз поднять голову, но, когда она попыталась ответить, у нее ничего не получилось.
   — Да, в горле у вас пересохло, но воду вы еще не заслужили. Нэгар, миледи?
   Она кивнула.
   — Мы видели ее, — с трудом выговорила она, каждое произнесенное слово рвало горло.
   — Еще раз скажите мне, кого она преследовала, потому что теперь я знаю, что это был не Гартенн. Он мертв, его тело выловили из реки и похоронили в земле.
   — Я не знаю, — прохрипела Элиз, и звук собственного голоса напугал ее еще сильнее.
   Неожиданно ей стало еще труднее дышать, и она судорожно раскашлялась.
   — Кажется, я забыл вам рассказать о том, как действует это снадобье? После каждой следующей лжи ваше горло будет сужаться. Обычно человек успевает солгать не более трех раз, впрочем, однажды я видел менестреля, который умудрился солгать пять раз — перед тем как задохнулся окончательно. — Хафидд поднял стакан с водой. — Всего один глоток — и действие снадобья прекратится. Но сначала вам нужно ответить на мой вопрос.
   Теперь Элиз поддерживали под руки стражники, она уже не могла сидеть самостоятельно, голова у нее отчаянно кружилась. Ее бросило в жар, словно рядом разожгли огромный костер. Каждый новый вдох давался ей с огромным трудом.
   — Один… из… северян, — наконец прохрипела она, и ей показалось, что дышать стало немного легче.
   — Видите, как хорошо говорить правду. Кого из них?
   — Бэйори… мне кажется.
   — А как он выглядит?
   — Самый высокий…
   — Кажется, недавно он был ранен или болел?
   Она покачала головой.
   — Леди Элиз, неприятно наблюдать за человеком, страдающим от удушья.
   — Я не знаю.
   Хафидд протянул ей стакан, но когда Элиз попыталась его взять, он отдернул руку.
   — Кто планирует ваше спасение сегодня вечером?
   Она смотрела на Хафидда, дыхание с хрипом вырывалось из ее груди, перед глазами полыхали кровавые искры.
   — Вы можете не торопиться, — заверил ее Хафидд. — Я не люблю балы.
   — Ала…
   — Тот человек, который организовал ваш побег из замка Брэйдон?
   Она кивнула.
   — И принц Майкл ему помогал?
   Элиз вновь опустила голову, пытаясь сделать вдох, но Хафидду она не ответила.
   — Неужели есть человек, которого вы не можете предать? А я думал, что вы готовы принести в жертву вашего любимого отца, чтобы избавить себя от неприятных ощущений. Это не имеет значения. Мне известно о том, на что способен принц Майкл.
   Ее грубо поставили на ноги, и Элиз почувствовала, как в горло потекла вода. Девушка захлебнулась, закашлялась, прошло еще несколько мучительных мгновений, потом она смогла наконец вздохнуть.
   — Введите горничную, — приказал Хафидд.
   Элиз бессильно опустилась на стул, она едва не потеряла сознание. Потом ощутила, как мягкие руки осторожно гладят ее щеки, а свежий воздух холодит лоб. Кто-то раскрыл веер.
   — Найдите мне большого северянина, — услышала Элиз голос Хафидда. — И я узнаю, как он может быть союзником Сайнта и одновременно интересовать Сианон.

* * *

   Дорога вела к главным воротам замка Реннэ, и на обочине толпилось несколько тысяч человек, которым не посчастливилось получить приглашение на бал, но всем хотелось хотя бы издалека взглянуть на пышную процессию гостей. Ее освещали многочисленные фонарики, хотя на небе сияла яркая луна.
   Лорды и леди восседали на великолепных лошадях, рыцари, успешно выступившие в турнире, красовались на боевых скакунах, и Толпа радостно приветствовала их и бросала цветы. Пожилые лорды сидели в каретах или в портшезах, но большинство шло пешком. Замок Реннэ находился совсем недалеко от Вестбрука, а вечер выдался такой приятный, что все наслаждались короткой прогулкой.
   В процессии принимало участие несколько сотен человек, поэтому спектакль для толпы получился достаточно долгим. Никто не жалел денег на поражающие своей роскошью карнавальные костюмы — даже в них чувствовался дух соревнования.
   Шуты, короли, призраки, львы, птицы. Волшебники, воины, путешественники. Великаны и предсказатели судьбы.
   Фантазия создателей костюмов не знает границ, подумал Тэм. Рыцарь ехал на набитой сеном лошади, искусно пришитой к нему. Рядом неуклюже шагал серебристый дуб, испуганно шарахаясь от факелов.
   — А это еще что за костюм? — спросил Финнол, кивая на женщину в золотом платье и изящной короне.
   — Принцесса Потерянных, — ответил Синддл. — Уж тебе, Финнол, следовало бы о ней знать.
   Мимо неуклюже прошествовал тролль, который мрачно поглядывал на Бэйори и рычал, поскольку великаны воевали с троллями, загнав их высоко в горы.
   Дракон с шестью парами ног заставил всех уступить ему дорогу, громко щелкая челюстями и жутко ухмыляясь. Звеня колокольчиками, пробежал шут, который жонглировал разноцветными стеклянными шариками. И со всех сторон доносилась музыка и пение менестрелей.

 
В дереве прячется великан,
Он ловит гуляк из далеких стран.
 

   — Я и представить себе такого не мог, — неожиданно признался Финнол. Он энергично вертел головой, а его глаза возбужденно сверкали. — Такое впечатление, что люди целый год обдумывали свои костюмы и готовились к балу.
   — Разбойник! — вскричали несколько Рыцарей Обета, завидев Финнола, и Бэйори пришлось прийти на выручку своему кузену, в противном случае рыцари связали бы его и потащили на поиски судьи.

 
Разбойник, разбойник,
Найдешь ли тайник?
Иль рыцарь прекрасный на белом коне
Повесит тебя на длинном ремне?
 

   Несмотря на то что им предстояло серьезное испытание, обитатели Долины Озер с интересом глазели на других гостей, словно считали себя зрителями, а не участниками бала.
   Тэм отметил, что даже в походке Бэйори появилась прежняя легкость. Несколько раз он устремлялся к людям, стоявшим вдоль обочины дороги, и ревел, размахивая посохом. С громким смехом зеваки разбегались в стороны. Бэйори смеялся в ответ, что изрядно удивило Тэма: он так давно не слышал его смеха.
   А потом перед ними возникли ворота замка, и они оказались внутри. Северянам посчастливилось попасть в святая святых твердыни Реннэ.
 
   Для Элайз и Мвинфавра нашли пару белых лошадей. В своих роскошных костюмах они и в самом деле походили на короля и королеву из древних времен, юных и прекрасных.
   Однако принц Майкл не чувствовал себя королем или тем более отцом королей. Он никак не мог избавиться от чувства тревоги. Элиз ехала радом с ним, стараясь гордо держать голову, но ей это давалось с огромным трудом.
   — Леди Элиз? — прошептал Майкл. — С вами все в порядке?
   Она ничего не ответила, лишь кивнула, старясь прямо держать спину.
   Они ехали вместе с целой процессией: впереди принц Иннесский с несколькими лордами, в сопровождении отряда воинов. Вокруг теснились одетые в белое менестрели, которые играли и пели песни об Элайз и Мвинфавре. Замыкали процессию Хафидд и его черные рыцари — там, где проезжал его отряд, сразу стихали шутки и смех.
   Все узнавали пурпурные ливреи принца Иннесского, да и костюмы принца Майкла и Элиз ни для кого не составляли тайны.
   — Нарушитель мира ярмарки! — крикнул кто-то, и принц Майкл с некоторым опозданием понял, что оскорбление направлено Хафидду.
   Однако Хафидд даже виду не подал, что слышал его. Черный рыцарь ехал с высоко поднятой головой в окружении своих воинов. Принц подумал, что сегодня Хафидд выглядит особенно энергичным — приближался час его мести Реннэ. Какое ему дело до толпы?
   «Неужели он всегда будет таким надменным? — подумал принц Майкл. — И нет в нашей стране человека, который мог бы сбить с него спесь?»
   Да, есть человек, которого Хафидд называет «мой уист», но принц не был уверен, что тот сумеет бесконечно обманывать Хафидда. Черный рыцарь удивительно упорно стремится к своей цели. Даже уист должен когда-нибудь опуститься на землю. Что произойдет сегодня? Удастся ли ему удивить Хафидда и подменить Элиз другой женщиной?
   Неожиданно на дорогу из толпы что-то бросили, и лошадь принца закинула голову.
   — Они метили не в вас, — прошептала Элиз.
   И снова раздались крики: «Нарушитель мира!» Принц не привык к таким проявлениям ненависти со стороны простых людей.
   «Вот что происходит, когда разрешаешь Хафидду управлять твоей жизнью», — подумал он.
   Совсем иначе эти люди встречали Торена Реннэ. Когда он настоял на том, что приз следует разделить пополам, толпа бросилась на арену, выкрикивая его имя. Как легко он мог бы тут же создать армию, с каким желанием люди пошли бы в сражение, повторяя его имя.
   Хафидд этого не понимал. Он считал Торена Реннэ слабым и глупым.
   «И благородным, — подумал принц. — А нашу честь Хафидд забрал. Мою честь».
   Принц Майкл не знал, как вернуть однажды утерянную честь.
   Диз заметно хромал и думал о том, что в хромающего волшебника трудно поверить. Но что ему оставалось делать — ранение, полученное на арене, не успело зажить, и он ковылял по лестнице, негромко ругаясь сквозь зубы. Диз спускался в главную залу, где должен был состояться бал. Гости могли свободно перемещаться по целой анфиладе комнат, выходить на террасу и в сад, к тому же вечер выдался удивительно приятным, и устроители бала открыли все двери.
   Самым удачным атрибутом его костюма оказался посох, на который он мог опираться, давая отдых больному колену. Диз позаботился о том, чтобы никто не знал, в каком костюме он придет на бал, сегодня ему совсем не хотелось разговаривать со своими кузенами. Сейчас ему не помешала бы пара бокалов вина, чтобы успокоить нервы. Больше пить не следовало.
   Он вдруг обнаружил, что остановился.
   «Это сделаю я, — вспомнил он свои слова, — потому что я люблю его больше всех».
   — Сэр? — К нему спешил слуга с подушками в руках. — Вы поскользнулись?
   — Нет-нет. Я отдыхаю. Время безжалостно даже к волшебникам.
   Слуга кивнул:
   — Что я могу для вас сделать?
   — У меня есть посох, а у лестницы удобные перила. Больше мне ничего не требуется. Но я вижу, что кому-то нужны подушки, не стану тебя задерживать.
   Слуга приподнял подушки.
   — Толстяку не хватает живота для костюма — теперь он будет доволен.
   Слуга поспешил прочь. Мимо пробежали три молоденькие девушки в платьях придворных древнего Аира — они шептались и хихикали. На нижней ступеньке лестницы сидела задумчивая лягушка, когда Диз вновь остановился передохнуть, лягушка подняла голову.
   — Жду поцелуя принцессы, — печально сообщила лягушка.
   — Как и все мы, — ответил Диз и заковылял дальше.
   Он не знал, какие костюмы выбрали его кузены, хотя Торену придется снять маску, когда будут поздравлять победителей турнира. Ардена также будет нетрудно найти — ведь он лучший танцор в Вестбруке. Бэлда тоже ни с кем не спутаешь, поскольку его моментально выдаст характерная походка. Пожалуй, Бэлдор один из немногих, кому удается выглядеть мрачным и недовольным даже под маской. Казалось, вирус злобы овладел им навсегда.
   А вот Сэмюля ему обнаружить не удастся, поскольку тот достиг вершин искусства маскировки. Мало кто знал, какое влияние Сэмюль оказывает на политику Реннэ, потому что он внедряет свои идеи в сознание других людей и редко выступает на больших советах. Лучший костюм для Сэмюля — тень другого человека.
   Огромный зал заливал яркий свет люстр, в которых горели бесчисленные свечи. Обычно гости входили сюда через южные двери и приближались к возвышению, где их приветствовала леди Беатрис. Не обходилось и без добродушного поддразнивания шутов, которые соревновались друг с другом в остроумии.
   Однако Диз, будучи своим в замке, проскользнул в боковую дверь, чтобы избежать этого испытания. Двое шутов стояли по разные стороны от входа и по очереди объявляли новых гостей.
   — Зачарованная лягушка и шатун, я хотел сказать — ходячее дерево, — высокопарно объявил один из шутов.
   Гости веселились, в зале было шумно, все предвкушали обмен остроумными выпадами. Диз не раз замечал, какое удивительное влияние оказывает на человека маска. В конце бала, когда все снимают маски, часто выясняется, что самыми остроумными оказываются те, кто обычно молчит, а больше всех флиртуют известные скромники.
   — Танцующий медведь и древняя фаэльская принцесса, — выкрикнул второй шут.
   Диз остановил слугу и взял с подноса бокал вина. Он заранее позаботился о том, чтобы маска не мешала ему пить и есть.
   — Элайз и Мвинфавр, — продолжал объявлять шут.
   Диз обернулся и увидел пару, окруженную менестрелями.
   — Да, вот они, — прошептала своему спутнику стоявшая неподалеку от Диза женщина. — Дочь принца Каррала и принц Майкл Иннесский.
   Новость быстро распространилась по залу, волна шепота умерла у ног леди Беатрис Реннэ. Она подняла взгляд, чтобы достойно встретить это публичное оскорбление, но на ее лице ничего не отразилось.
   — Давай подойдем поближе, чтобы посмотреть, как их встретит леди Беатрис, — предложила соседка Диза своему спутнику, и они поспешили вперед.
   Диз не сводил глаз с застывшей у входа пары. Вслед за ними вошли двое мужчин, один в костюме, а другой в черном рыцарском одеянии и маске с изображением черепа.
   — Принц… — Шут театрально закашлялся. — Я хотел сказать — скромный дровосек и рыцарь.
   Человек в черном одеянии, очевидно, Эремон, советник принца, распахнул плащ, и все с ужасом увидели под ним голубой плащ Реннэ, грязный и рваный, — рыцари обычно надевают такие поверх доспехов. Он наклонился к шуту и что-то прошептал ему на ухо.
   — Призрак сэра Хафидда, — провозгласил шут слегка дрогнувшим голосом.
   Диз почувствовал, как напряглись его плечи, а рука изо всех сил сжала посох.
   «За такое оскорбление их следует убить прямо сейчас, на глазах у всех присутствующих, — подумал Диз. — Вот до чего довела нас политика Торена. Принц Иннесский полагает, что может войти в дом Реннэ и заявить о своем плане посадить внука на трон, ничем при этом не рискуя. Он знает, что Торен Реннэ обеспечит ему защиту».
   Диз не удивился бы, если бы из толпы выскочил Бэлдор с мечом в руках, чтобы зарубить выскочку принца. Но ответа не последовало. Все были слишком ошеломлены.
   Стоявший рядом с Дизом старик откашлялся и тихо сказал:
   — Никогда не видел, чтобы война объявлялась таким образом.
   Диз кивнул. Все ли поняли, что произошло минуту назад? Объявление войны. Группа пересекла зал и остановилась перед леди Беатрис, чтобы поклониться ей. Впервые в жизни Диз видел, чтобы в зале замка Реннэ наступила такая тишина.
   — Добро пожаловать, Элайз и Мвинфавр, — по-королевски приветствовала гостей леди Беатрис. — И вы, дровосек, — а вы, сэр Хафидд, пришли, чтобы потревожить наш покой. — И она улыбнулась. — С тех пор как вы произвели на свет королей, правивших людьми, — продолжала она с удивительным самообладанием, — многое произошло, короли утратили свои троны, а их потомки превратились в грубых воинов, забывших о чести. С сожалением говорю вам об этом, ведь любому родителю неприятно слышать о том, что его дети ничего не добились в жизни. Впрочем, вы пришли к нам, и мы приветствуем вас всех. Веселитесь сегодня вечером, ведь никому не дано знать, что нас ждет в будущем, слишком часто события происходят вопреки нашим ожиданиям.
   Она улыбнулась и склонила голову, а потом обратила свое внимание к следующим гостям.
   После короткой паузы зал наполнился возбужденным шепотом. Комментарии шутов, сидевших на помосте у ног Беатрис, потонули в громком шуме.
   Диз сообразил, что затаил дыхание, и сделал глубокий вдох, полный тихого шепота. Появлялись все новые и новые гости, но на них практически не обращали внимания, что им показалось странным, поскольку они не были свидетелями шокирующих событий.
   Хрупкий мужчина в капюшоне и плаще палача остановился чуть в стороне от помоста, наблюдая за спектаклем. Диз содрогнулся, ему вдруг показалось, что он смотрит на себя со стороны. Несколько мгновений он не мог оторвать от палача глаз, а потом тот обернулся, как если бы почувствовал взгляд Диза. Голубые глаза палача некоторое время смотрели на Диза сквозь узкие прорези маски, потом он едва заметно поклонился и прошел вперед.
   Диз закрыл глаза, у него вдруг отчаянно закружилась голова.
   Внимание Тэма привлекло великолепное убранство зала, поэтому он пропустил несколько фраз шутов, объявляющих гостей. Вероятно, они сказали что-то остроумное, поскольку стоявшие рядом люди рассмеялись.
   Однако Финнол, одетый в костюм разбойника, никогда не лез за словом в карман.
   — Если бы мне пришлось похитить ваше остроумие, — сказал он шутам, — то я унес бы с собой нечто столь иллюзорное, что даже мешочек пуха показался бы свинцовым грузом по сравнению с ним. Но и после этого ваши шутки едва ли стали бы более плоскими.
   Он поклонился, когда со всех сторон раздались аплодисменты, и поманил к себе задержавшихся у двери спутников.
   — Не нападай так на бедных южан, — сказал Синддл. — Они не обладают достоинствами культурного и изощренного Севера.
   Они медленно прошли через зал и остановились перед леди Беатрис, которая приветствовала их так, словно они были великими лордами — ведь сегодня вечером никто не знал истинного статуса каждого гостя.
   — Мой добрый великан, добро пожаловать в наш маленький зал. Будьте осторожны с люстрами. Я прошу вас лишь об одном: не позволяйте троллям безобразничать и проследите, чтобы они не вздумали пообедать нашими гостями.
   Бэйори поклонился.
   — А вы, сэр разбойник. Могу ли я рассчитывать, что на сегодня вы забудете о своем ремесле?
   — Боюсь, я уже совершил одну кражу, — заявил Финнол. — Я отнял у двух шутов их остроумие, впрочем, никто этого не заметил — даже сами шуты. Но я обещаю вести себя пристойно до конца сегодняшнего вечера. Я не стану похищать красоту у дам и не посягну на мужество рыцарей, эрудицию и даже сплетни, являющиеся достоянием ваших гостей. И никому не придется искать после бала свои хорошие манеры и грациозные движения. Кроме того, клянусь не оскорблять ничьих чувств. Однако должен заранее предупредить, что если мне представится шанс унести с собой поцелуй, я могу не устоять.