Рассел Шон. Единое королевство

   — Бегите, — мрачно сказала она, а потом что-то добавила, но шум заглушил ее слова.
   Элиз резко оттолкнула Ллин в сторону, и она оказалась в объятиях какого-то мужчины. Сначала Ллин показалось, что он просто хочет поддержать ее, однако тот крепко схватил ее за руки.
   Загорелась свеча, качнулись тени, потом стало светлее. Одна за другой зажигались все новые и новые свечи. Все заговорили одновременно.
   Она увидела, что плащ палача свисает с плеча леди Элиз, но она этого не замечает. Все пошло совсем не так, как планировалось. Ллин оглядела зал, гости снимали маски, открывая побледневшие лица. Она попыталась высвободиться.
   — Отпустите меня! — запротестовала она.
   Высокий мужчина, одетый в костюм Рыцаря Обета, остановился рядом с ней. Он успел снять маску — Ллин заметила сумрачное лицо и седые волосы.
   — Сэр Эремон, эта женщина пыталась передать леди Элиз плащ.
   Эремон бросил на нее взгляд и, прежде чем она успела отвернуться, протянул руку и сорвал с нее маску, Ллин увидела, как Элиз вскрикнула от ужаса и закрыла лицо руками, а потом отвернулась и прижалась к груди принца Майкла. В ушах Ллин звучали удивительные восклицания и крики. Она опустила голову, в надежде, что волосы скроют ее уродство.
   — Отпустите эту женщину! — раздался властный голос. — Я Торен Реннэ. Если вы не уберете оружие в ножны, то умрете на том месте, где стоите. — В следующее мгновение Ллин почувствовала, что ее больше никто не держит.
   Плечи Ллин обхватила твердая рука, и она поняла, что они начали двигаться через зал. Перед ними расступалось море ошеломленных людей. Ллин закрыла глаза и прижала ладони к лицу. Прошло несколько бесконечных мгновений, и они выбрались из зала, но восклицания ужаса по-прежнему звучали в ее ушах. Она чудовище. Такова правда. Чудовище, которое следует держать взаперти.
 
   Они бежали в сторону лощины, которую ранее показал Алаан, не оборачиваясь назад, чтобы выяснить, что с ним стало. Рядом падали стрелы, но они успели добраться до лощины. Тусклый свет луны освещал их путь.
   Крутые стены кое-где поросли травой, серые камни серебрились под лунными лучами. Тэму пришлось закинуть за спину лук, чтобы освободить обе руки — в противном случае он бы не сумел удерживать равновесие. Лощина часто меняла направление, они не видели того, что ждало их впереди, но Тэма утешала мысль о том, что их преследователи наверняка потеряли беглецов из виду, да и руки у них тоже заняты и они не смогут стрелять из луков. Рядом с головой Тэма о стену ударился камень и разбился на части, один из осколков угодил ему в плечо.
   Он выругался и ускорил шаг. За ним следовал Пвил, впереди — Синддл, а самым первым оказался Финнол, которому приходилось рисковать больше всех. Каждый из них не раз спотыкался и соскальзывал вниз на дюжину футов, разбивая в кровь колени и локти. Однако они вскакивали на ноги и бежали дальше — только так у них оставались шансы на спасение.
   Лощина постепенно расширилась, вскоре появились деревья, и земля стала мягкой — и вот они уже в лесу.
   Синддл остановил их за скалой, они задыхались.
   — У вас остались… стрелы? — с трудом выговорил он.
   — Немного, — ответил Тэм.
   — Тогда попробуем их задержать. Им не так просто нас обойти, а у нас будет время перевести дух.
   — Вот они! — воскликнул Финнол, посылая стрелу вверх по склону, Тэм и Синддл быстро присоединились к нему. Несколько преследователей спрятались за камнями.
   — Не задерживайтесь, — прошипел Пвил. — Их слишком много. Они пойдут в наступление, и мы не сумеем их остановить.
   Беглецы помчались дальше, у Тэма мучительно заболел бок. Оказавшись в тени деревьев, все дружно споткнулись о корни и попадали на землю. Однако никто серьезно не пострадал, и маленький отряд поспешил дальше. Прошел час, лес стал таким густым и темным, что беглецам пришлось замедлить шаг.
   Наконец они вышли из леса и оказались на поле с множеством стогов сена. Серебристая лента реки извивалась между высоких тополей, над водой плыла прекрасная песнь соловья.
   — Это Вестбрук, — сказал Синддл.
   Пвил кивнул.
   Тэм оглянулся назад. За спиной у них высился поросший лесом холм. Однако он нигде не заметил ни высоких гор, ни крутых утесов.
   Пвил отвел их за сложенную без раствора каменную стену, однако из леса так никто и не вышел.
   — Они попали на другую тропу, — наконец сказал Пвил, и Тэм увидел, как он слегка расслабился.
   Тэм убрал стрелу в колчан и снова посмотрел в сторону холма.
   — Я уже побывал на тайной реке, — сказал он, — но мне неизвестно, где я был сегодня ночью. Во всяком случае, не в землях между горами.
   — Ты прав, — кивнул Пвил, — вы оказались в стране под звездами и луной. В том месте, которое может найти лишь Алаан. — Он показал в сторону Вестбрука.
   — И где сейчас Алаан?
   — Пытается отделить Хафидда от его воинов — тех, кто не последовал за нами. В этом и состоит его единственная надежда. Если Алаан уцелеет, мы встретим его на окраине города.
   Финнол покачал головой.
   — Мы выполнили наш договор с Алааном. Сейчас мы должны разыскать моего кузена Бэйори. Молитесь, чтобы с ним ничего не случилось. — И Финнол решительно зашагал вниз по склону среди темных стогов сена.
   В слабом свете луны Тэму показалось, что стога больше похожи на могильные камни.

ГЛАВА 60

   Таинственный ветер, который потушил свечи на балу, принес холодный воздух с гор, и на Вестбрукскую долину спустился туман. Ардену пришлось придержать свою лошадь, поскольку на дороге было полно расходящихся с бала гостей, многие из них успели немало выпить. Перед ним высилось дерево, потом оно отскочило в сторону, и на его месте возник стоящий на задних ногах лев, затянувший неприличную песню. Лошадь Ардена отпрянула, но он твердой рукой и тихими словами ее успокоил.
   — Будь проклят туман и глупцы! — пробормотал он.
   Он должен немедленно попасть в Вестбрук. Перед глазами Ардена все еще стоял палач.
   Вы пожалеете о том, что совершите сегодня ночью, Арден Реннэ. Глубоко пожалеете.
   Арден понял, что не сможет жить с чувством вины. Уж лучше последовать за Тореном и привести Реннэ к поражению, чем принять на свои плечи бесчестие.
   Оставалось лишь добраться до Торена прежде Диза и Бэлда.
   — Арден? — прозвучал за его спиной голос, а затем из тумана вынырнул Сэмюль, пьяные гости с криками выскакивали из-под копыт его коня.
   Сэмюль отбросил капюшон, его лицо раскраснелось.
   — Куда это ты спешишь в столь поздний час?
 
   На реке оказалось немало лодок. Бэйори видел неясные огни. Издалека доносились приглушенные голоса и плеск весел, эхом отражавшиеся от берегов.
   — Раньше мост казался гораздо ближе, — пробормотал Бэйори.
   Он сидел на веслах, с огромной скоростью, забыв об осторожности, направляя лодку вперед. Преследователи отстали от него в хаосе бала. Ему помогли Реннэ, которые обнажили оружие, как только увидели, что воины Хафидда вытащили свои клинки. Чем все это закончилось, Бэйори не знал.
   Он повернулся, чтобы посмотреть вперед, но в тумане едва сумел разглядеть нос лодки. Тогда Бэйори взглянул на небо и с некоторым удивлением обнаружил, что видит звезды и клонящуюся к западу луну.
   Что-то вынырнуло на поверхность воды в нескольких футах от лодки.
   — Продолжай грести, — прошипел голос.
 
   Диз закинул на плечи сверток и посмотрел на своего кузена. Какой все-таки Бэлд болван — и как терзает его сейчас ненависть и ревность. Как он мог стать таким злобным? Разве Бэлда не любили, как других его сестер и братьев? Но в кого он превратился! Диз покачал головой.
   — Пора покончить с нашим делом, — сказал Диз. Бэлд ничего не мог с собой поделать: на его лице расцвела удовлетворенная улыбка.
   — Да, кузен, — ответил Бэлд. — Пора положить конец глупости Торена, пока не станет слишком поздно. Ты видел, что принц Иннесский сделал в нашем замке сегодня ночью. Бедная Ллин!
   Диз знал, что Бэлду наплевать на то, что произошло с Ллин, но он надеялся, что напоминание о ней заставит Диза разозлиться. Ублюдок! Однако Диз сделал несколько глубоких вдохов и постарался успокоиться. Он не станет действовать под влиянием ярости.
   Они выехали из замка Реннэ, все, что происходило на балу, живо встало в памяти Диза. Если у него еще оставались сомнения в правильности задуманного, то сегодня вечером они исчезли окончательно. Нет, не в тот момент, когда принц Иннесский явился в замок вместе со своим сыном и его невестой, которые надели костюмы родителей королей. И не когда Хафидд сорвал маску с Ллин, а в тот миг, когда Хафидд и его воины обнажили оружие и бросились в погоню за гостями бала Реннэ. Нет, Торен потерпел окончательное поражение, и теперь необходимо срочно исправить положение.
   Сэмюль собирал отряд для штурма лагеря принца Иннесского. К утру они повесят Хафидда, а планы принца женить своего сына на Элиз Уиллс будут расстроены. Солнце еще не успеет сесть, а принц Майкл Иннесский уже станет мужем одной из дочерей Реннэ — если потребуется, под угрозой смерти.
   Мэнвин Уиллс и его ужасная жена будут препровождены на виллу — и станут на некоторое время «гостями» семьи Реннэ. Так войне принца Иннесского будет положен конец.
   Если бы Торен мог действовать столь же дерзко.
   Они подошли к небольшой лестнице, которой в последнее время почти никто не пользовался. Сэмюль уже побывал здесь, чтобы спугнуть слуг, занимающихся любовью или прячущихся в темном уголке с бутылкой вина. Их не должны увидеть сегодняшней ночью, подумал Диз.
   Бэлдор поднял повыше свечу, которая отбрасывала слабый свет на истертые ступеньки. Вскоре они уже вышли наружу и оказались на узкой тропинке, которую озаряло лишь сияние луны.
   — Надень маску, — сказал Диз.
   — В темноте нас никто не узнает, — запротестовал Бэлд.
   — Тем не менее делай, как мы договорились, или не ходи со мной.
   Бэлд негромко выругался и натянул маску. Диз сделал то же самое.
   Мир сквозь узкую прорезь маски вдруг показался ему каким-то далеким — словно Диз перестал быть его частью, а наблюдал за происходящим снаружи, точно призрак. Странное чувство: казалось, его связь с собственным телом почти прервалась и кто-то другой управляет его действиями.
   Диз вдруг вспомнил, как получил свой первый меч из рук отца и поклялся: «Всеми Реннэ, которые погибли раньше и мстили нашему врагу».
   Сегодня, подумал Диз, они будут идти рядом со мной и во мне.
   Когда они приблизились к реке, на землю опустился призрачный туман, который, точно страстный любовник, приник к деревьям, — и Дизу с Бэддом пришлось продвигаться вперед на ощупь.
   — Мы окажемся полнейшими дураками, если заблудимся в этом проклятом тумане, — проворчал Бэлдор.
   Однако Диз почувствовал облегчение. Быть может, туман им помешает и они будут вынуждены отказаться от своего плана. Сейчас он отчаянно жалел, что вызвался привести его в исполнение. Но он не мог допустить, чтобы это сделал Бэлд — Диз слишком уважал Торена. Кроме того, он не верил, что Бэлд сделает все чисто.
   «Это сделаю я, потому что люблю его больше всех».
   Но теперь отступать было некуда, да и не мог Диз забыть то, что произошло сегодня вечером в замке Реннэ.
   Наконец они спустились к реке и нашли маленькую лодку, вытащенную на берег. Не стоило переходить реку по мосту, поскольку на дороге их могли узнать.
   Диз положил сверток на сиденье и приказал Бэлду сесть на корму. Лодка легко скользнула в воду. Диз взялся за весла.
   — Я уже заблудился, — прошептал Бэдд.
   — Посмотри вверх, там луна, — посоветовал Диз. — И туман не такой плотный. Мы можем плыть, ориентируясь на луну.
   — Не нравится мне этот туман, — заявил Бэлд. — Он появился вместе с тем жутким ветром, что погасил все свечи в замке. Такой ветер не возникает сам по себе.
   Диз раз за разом опускал весла в черную воду, лодка неслась вперед, словно темное пятно в лунной мгле — лодка с молчаливым, словно смерть, гребцом.
 
   Когда их накрыл туман, Хафидд отдал короткий приказ одному из своих воинов, который тут же перехватил повод ее лошади. Дальше Элиз ехала между принцем Майклом и черным рыцарем Хафидда.
   Какой ужасной катастрофой обернулась ночь бала, все их планы нарушены. И эта несчастная женщина! Она Реннэ, сказал кто-то. Значит, Алаан с самого начала был заодно с Реннэ. Элиз покачала головой. Получалось, что мир не является его главной целью.
   Но с ней самой все кончено. Остается лишь один путь, но Элиз сомневалась, что ей хватит мужества на него ступить. Она просто не сможет сделать столь отчаянный шаг. Впереди, в тумане, она различала черную фигуру Хафидда. Он сумел обмануть всех, отослав часть своих людей во главе с «призраком Хафидда», а сам надел другой костюм.
   Вечер завершился настоящим хаосом. Элиз почти ничего не сумела разглядеть. Обнажились мечи, кто-то сказал, что пролилась кровь. Хафидд и солдаты принца Иннесского поспешили вслед за Бэйори. И во всем виновата Элиз! Она не сумела быть смелой и решительной, ее слабость и предательство всему виной. Впрочем, что она может противопоставить этому суровому миру?
   Перед глазами Элиз вновь возникло жуткое лицо женщины из семьи Реннэ, и она закрыла глаза. Бедняжка!
   Но сегодня в сердце Элиз не осталось места для сочувствия другим. Ее собственное положение было слишком тяжелым. Оставался лишь один, последний способ. Элиз еще раз взглянула в спину скачущего впереди Хафидда и почувствовала, как ненависть и страх вспыхнули с новой силой. Быть может, у нее хватит мужества.
 
   Дизу пришлось потратить некоторое время, чтобы найти место на берегу, где они могли бы высадиться. Они знали, что здесь никто не станет останавливаться, к тому же отсюда легко найти дорогу в деревню, оставаясь в тени разделяющих поля деревьев.
   Бэлд пошел первым, торопливо шагая в тусклом свете луны на которую набежали легкие облака. Диз подумал, что его кузен похож на гнома, исполняющего поручение злого волшебника. Однако Диз следовал за ним, пытаясь не думать о тон, что ему предстоит совершить, надеясь лишь, что в решительный миг его рука не дрогнет.
   Туман рваными пятнами раскрасил долину, и они шагали от одного облачка к другому, словно разбойники, крадущиеся от куста к кусту. Неожиданно появились дома — они пришли в деревню раньше, чем рассчитывал Диз, и он почувствовал, как сердце забилось быстрее, а во рту пересохло. Деревня еще не спала, но в домах на окраине люди погасили свет, и никто не заметил Диза и Бэддора, если не считать нескольких залаявших собак.
   Вскоре они подошли к стене, которой был обнесен сад дома Торена, здесь уже успели поработать Сэмюль и Арден, оставившие две большие бочки для Диза и Бэлда.
   Они взобрались на бочки и заглянули внутрь. Как Диз и предполагал, в двойных дверях, выходящих на террасу, горели свечи. У Торена давно вошло в привычку перед сном немного посидеть на террасе. Торен называл это часом размышлений, и Диз полагал, что сегодня его кузену будет о чем подумать. Ему даже пришло в голову, что Торен может наконец взяться за ум. Какая трагическая ирония, если именно в этот момент Диз отнимет у него жизнь.
   «У него было два года, чтобы одуматься, — сказал себе Диз. — Нет никаких оснований считать, что это когда-нибудь произойдет, тем более сейчас».
   Появился освещенный сзади силуэт — кто-то остановился в дверях. Они услышали приглушенные голоса — Торен был не один, — но каменные стены мешали разобрать, с кем он разговаривает.
   — Вот твоя цель, кузен, — прошептал Бэлд, показывая на темный силуэт.
   — Я не уверен. Он не похож на Торена.
   — Конечно, это Торен! — прорычал Бэлд. — Бери лук и делай то, что обещал.
   Диз натянул тетиву, но сомнения его не покидали:
   — Посмотри, Бэлдор… разве ты сам не видишь? Это кто-то другой.
   — Перед тобой Торен, и он уйдет спать, если ты не исполнишь свой долг — сейчас!
   Диз еще раз прицелился, но силуэт сделал шаг в сторону, и теперь Диз практически не сомневался, что перед ними не Торен. Он опустил лук.
   — Нам нужно подождать. Это не он. — Он повернулся к Бэлду, который, раскрыв рот, с ненавистью смотрел на него.
   — Диз! — прошипел он, но Диз вновь повернулся к дверям.
   В следующее мгновение последовала вспышка боли и света, и Диз почувствовал, как падает с бочки, однако он так и не ощутил удара о землю.
 
   Даже малейшее дуновение воздуха не тревожило пелены тумана, осевшего на ветвях деревьев и накрывшего дорогу. Элиз взглянула на принца Майкла — почти всю дорогу они избегали смотреть друг другу в глаза.
   «Майкл думает, что это его ошибка, хотя он ни в чем не виноват».
   Между деревьями послышался дробный стук копыт. Элиз сделала глубокий вздох и быстро сбросила туфли. Потом ухватилась за луку седла.
   Ей хотелось коснуться руки Майкла, но она прекрасно понимала, что лучше не привлекать внимание стражника.
   Конь стражника взошел на мост, а в следующее мгновение копыта лошади Элиз застучали по каменному своду. Сквозь туман выступили перила, за ними блеснула вода реки.
   Прошло еще несколько мгновений, но Элиз ничего не предпринимала. Еще немного, и она упустит свой шанс.
   — Подумай о своем ребенке в руках Хафидда, — прошептала девушка и сделала глубокий вдох.
   Элиз выпрямилась, поставила ногу в чулке на седло, оперлась рукой о плечи стражника — а в следующий миг выпрямилась на седле, и хотя стражник обернулся к ней, было уже поздно.
   Элиз сделала уверенный шаг, встала на перила… секундное колебание — и вот она летит вниз, в мерцающий лунный туман. Она почувствовала, как стражник ухватился за подол платья. Послышался звук рвущейся ткани, но Элиз уже падала, падала в медленно клубящееся белое марево, а потом холодные объятия реки сомкнулись над ней.
 
   Бэйори услышал всплеск, но ничего не увидел. Он еще сильнее налег на весла, посматривая вперед через плечо. Вон там! Каменная арка моста вставала из тумана. Ему хотелось выкрикнуть имя Элиз, но Бэйори боялся, что лучники начнут стрелять на голос. Вместо этого он развернул лодку.
   С моста послышались крики. Какие-то люди выскочили на берег, к самой воде. Воины в тяжелых доспехах — вряд ли кто-то из них осмелится войти в воду и попытается плыть.
   Бэйори удерживал лодку на одном месте, прячась за клубами тумана. Он ощущал странную легкость, сидя в лодке без точильного камня, который повсюду таскал за собой. И еще он чувствовал ужасную вину за то, что передал его Элиз. Бэйори боялся, что она не понимает, какую совершила сделку.

* * *

   Элиз ощутила, как холодная вода сомкнулась над ней. Она открыла глаза и обнаружила, что парит в жидком лунном сиянии. А потом ею овладела паника. Она начала отчаянно колотить руками и ногами. Где поверхность? Где?.. В груди начало жечь.
   Дышать. Она должна вздохнуть.
   Элиз почувствовала, как накатывает тьма, послышался диковинный звон.
   Затем она увидела, что в нескольких ярдах от нее всплыла нэгар, чьи волосы, точно водоросли, колыхались на поверхности воды, а бледные черты лица были искажены печалью.
 
   Бэйори продолжал оставаться рядом с мостом, а туман кружил около него, слегка касаясь своими мягкими руками. Ему показалось, что прошло не меньше часа, хотя этого просто не могло быть. А потом послышался чей-то мучительно хриплый вдох. Он повернул лодку на звук — и через мгновение вытащил Элиз из цепких объятий реки. Бледная, как луна, девушка молча смотрела на него.
   Когда Бэйори втаскивал Элиз в лодку, ему показалась, что вода течет из всех пор ее тела. Она капала с волос, вытекала изо рта и глаз. Наконец Элиз удалось втянуть в себя воздух, и она разрыдалась. Соленые слезы мешались с речной водой.
   Элиз взглянула на Бэйори, словно только сейчас заметила, что она не одна в лодке.
   — Я жива, — плакала она. — Снова жива.
 
   — Диз?
   Он услышал слово, но оно не имело смысла. Боль в виске была невероятно острой, а в ушах раздавался такой звон, словно его голова оказалась внутри огромного колокола.
   — Диз? Ты меня слышишь?
   Он открыл глаза, но свет нес боль, и Диз быстро сомкнул веки.
   — Торен?
   — Да.
   — Меня сейчас вырвет.
   — Сюда… повернись на бок. Вот так. С тобой все будет в порядке.
   Все тело Диза содрогнулось, а потом он опустился на спину. Кто-то поднес к его губам бокал с бренди, и крепкий напиток обжег горло. Но все это не имело значения. Боль в голове была важнее всего.
   — Диз? Что произошло?
   Что произошло?
   Дизу показалось, что мир не желает останавливаться, а стремительно кружится, набирая скорость. Тошнота не проходила, а боль в голове не давала собраться с мыслями — воспоминания носились по поверхности сознания, точно влекомые ветром листья.
   — Это Бэлд? — спросил Торен.
   — Что?
   — Бэлд застрелил Ардена?
   Диз покачал головой:
   — Я не помню, Торен. Что с Арденом?
   Ответа не последовало. Диз слегка приоткрыл глаза и увидел скорбь на лице Торена.
   — Нет, — услышал Диз собственный шепот. Диз почувствовал, как на его грудь мягко легла рука Торена.
   — Он пришел, чтобы меня предупредить, Диз. По дороге сюда Ардену пришлось сражаться с Сэмюлем, ему удалось убить его лошадь, и он прискакал ко мне. — Торен вздохнул. — Мои собственные кузены… моя плоть и кровь, планировали мое убийство. Бэлдор, Сэмюль и… — После коротких колебаний он добавил: — И Арден. — Диз почувствовал, как напряглась, а потом расслабилась рука на его груди. — Может быть, и другие. Стрела поразила Ардена, когда он делал свое признание. Ты ничего не помнишь? Ты видел Бэлда или Сэмюля возле стены моего сада. Был ли там еще кто-нибудь?
   Память начала возвращаться к Дизу, ее осколки ранили разум, как острое стекло. Он стиснул зубы.
   — Кто-то… — простонал Диз. — Да, кто-то стоял на бочке у стены твоего сада.
   — Ты пришел поговорить со мной?
   — Да. — Диз мучительно напрягал память. — О том, что произошло на балу… — Теперь Диз вспомнил.
   Он стоял на бочке и натянул тетиву лука. Не Бэлд, он должен был стать убийцей. Неужели он убил Ардена? Но если так, то каким образом? Почему он упал? Перед глазами у него возникло искаженное яростью лицо Бэдда.
   — Там был Бэлдор, — выпалил он, — наверное, он меня ударил.
   — Он пришел один?
   — Я… я не знаю. Проклятье, Торен, все так перепуталось.
   — Ты все вспомнишь. Подобные вещи иногда случаются во время турниров. Но это был Бэлдор. Ты уверен?
   Диз кивнул. Что он сказал? Это был он сам — Диз. И все же, наверное, Бэлд оглушил его и взял лук. Диз знал, что в дверях стоял не Торен. Почему он не узнал Ардена? Кто еще так похож на Торена? Но Арден не должен был оказаться там — только не сегодня ночью.
   — Наверное, Бэлдор застрелил Ардена, думая, что это ты.
   — Да. Или убил Ардена, когда понял, о чем тот говорит — рассказывает мне о предательстве. — Боль в голосе Торена причиняла Дизу невыносимые страдания. — Я не могу поверить в то, что Арден мог быть вовлечен в такое гнусное дело. Бэлдор — да, легко. Он уже много лет меня ненавидит. Сэмюль… всегда убежден в своей правоте. — Рука, лежавшая на груди Диза, переместилась к его плечу. — Теперь я могу доверять только тебе, Диз. Только тебе. Остальные заплатят за свое предательство. Мне это принесет ужасное горе, но иначе быть не может. Боюсь, начнется война, а среди Реннэ не должно быть предателей. Мы разыщем их, Диз. Они далеко не уйдут.
   Торен сжал его плечо.
   — Только ты, — повторил он, и его голос дрогнул. А потом Торен глухо зарыдал, повторяя сквозь сжатые зубы:
   — Арден, Арден.

ГЛАВА 61

   В последнюю ночь ярмарки мощный ветер налетел на Вестбрук, срывая палатки и шатры и ломая ветви деревьев. Фаэли носились по лагерю, забивая слабые колышки палаток, натягивая отвязавшиеся веревки. Туат вдруг показалось, что это не ветер, а холодное дыхание древней обретшей разум горы. И она содрогнулась.
   Она работала в мерцающем пламени свечей, стараясь воплотить свои видения в сотнях сплетенных нитей. Она успела соткать лишь прекрасную женщину с двумя лицами; возможно, одно из них — сдвинутая на затылок маска, но уверенности у Туат не было.
   Когда ветер набросился на лагерь, она надежно спрятала в сундук свою работу и только потом выскочила наружу. Ураган трепал полотнища палаток. Особенно сильный порыв налетел на Туат, ей пришлось пригнуться и закрыть глаза, пыль и обрывки листьев жалили прямо в лицо.
   Все светильники давно погасли, однако небо оставалось чистым, и лагерь озарял неистовый лунный свет, проникающий сквозь раскачивающиеся ветви деревьев. Лошади заволновались; нескольким удалось сорваться с привязи, и они носились по лагерю, наводя ужас на его обитателей. Мужчины пытались их поймать.
   Туат повернулась спиной к ветру, и ее глазам предстала картина происходящего: сгорбленные фигурки людей мечутся по лагерю, палатки трепещут на ветру словно невиданные животные, застигнутые мучительной агонией. Деревья кренятся к земле и жутко скрипят, с громким треском отламываются ветки, тяжело обрушиваясь на землю.
   А потом все кончилось — словно кто-то захлопнул дверь, — и наступила тишина. На короткое мгновение все застыли, таким неожиданным был переход от бури к полнейшему спокойствию. Затем одинокий дубовый лист медленно спланировал на землю рядом с Туат, и она бросилась бежать через лагерь.
   Половина палатки Ратта провалилась, словно стоящая на задних ногах лошадь. Нэнн уже была здесь, пытаясь снять многочисленные покровы своими сильными руками. Наконец ей удалось добраться до входа, она рванула ткань на себя и вошла в палатку. Туат отстала от нее всего на шаг.
   — Ратт? Ратт! — позвала Нэнн.
   Они отбросили полотно в сторону, впуская в палатку лунный свет. И нашли собирателя преданий — открыв рот, он мирно лежал в своей постели. Казалось, сейчас он начнет рассказывать очередную историю. Однако ни одно слово не слетело с его губ.
   Нэнн наклонилась и осторожно приложила ухо к груди старика, потом закрыла глаза и заплакала.
   Дух Ратта покинул тело и улетел на крыльях ветра. Легкое дуновение ветра слегка пошевелило ткань палатки, и снова наступила тишина.
   Последний шепот, а потом молчание.