Страница:
– А хозяин дома потом догонит и по шее накостыляет, – проворчал Курт.
– Настоящий Бог Повседневных Мелочей?! – спросил посох. – Вряд ли. Ты за него потрудился, ведь так? Значит, он тебе немного должен. Так что не накостыляет. Не бойся.
Кроме всего прочего, храм украсился мозаичными изображениями, повествующими о жизни и деяниях нового воплощения Бога Повседневных Мелочей. Все повседневные чудеса были запечатлены подробно и точно. Особенно хорошо вышла серия картин с девушками.
– «Омовение божественных членов», «Воздвижение атрибута», – читал Мур. – «Положение на…» Положение на … что?!! Курт! Ты рехнулся?!!
– На что надо, на то и положение! – огрызнулся Курт. – Это твоя была идея – все эти картины наколдовывать! Твоя, а не моя! Вот что наколдовалось, то и наколдовалось!
– Меньше бы думал о «положениях», наколдовалось бы что-нибудь другое! – рассердился посох. – А картины красивые. Оставь все, как есть. Только названия убери.
Курт пожал плечами и повиновался.
– И… облачко нарисуй. – добавил посох.
– Какое облачко?
– Обыкновенное. Белое, – ответил посох.
– Где нарисовать? – спросил Курт.
– Сам знаешь, где, – отрезал посох. – Вот там и нарисуй. Да как следует. Чтоб не просвечивало. А то вернувшийся хозяин и в самом деле тебе накостыляет. Только не по шее.
– Кстати, надо бы его статую на прежнее место вернуть, – вспомнил Курт. – А то все убрали, а она как валялась, так и…
– Надо, – согласился Мур. – Верни.
Курт пересек храм и приблизился к лежащей статуе.
Статуя широко улыбнулась и зевнула.
Часть 2
– Настоящий Бог Повседневных Мелочей?! – спросил посох. – Вряд ли. Ты за него потрудился, ведь так? Значит, он тебе немного должен. Так что не накостыляет. Не бойся.
Кроме всего прочего, храм украсился мозаичными изображениями, повествующими о жизни и деяниях нового воплощения Бога Повседневных Мелочей. Все повседневные чудеса были запечатлены подробно и точно. Особенно хорошо вышла серия картин с девушками.
– «Омовение божественных членов», «Воздвижение атрибута», – читал Мур. – «Положение на…» Положение на … что?!! Курт! Ты рехнулся?!!
– На что надо, на то и положение! – огрызнулся Курт. – Это твоя была идея – все эти картины наколдовывать! Твоя, а не моя! Вот что наколдовалось, то и наколдовалось!
– Меньше бы думал о «положениях», наколдовалось бы что-нибудь другое! – рассердился посох. – А картины красивые. Оставь все, как есть. Только названия убери.
Курт пожал плечами и повиновался.
– И… облачко нарисуй. – добавил посох.
– Какое облачко?
– Обыкновенное. Белое, – ответил посох.
– Где нарисовать? – спросил Курт.
– Сам знаешь, где, – отрезал посох. – Вот там и нарисуй. Да как следует. Чтоб не просвечивало. А то вернувшийся хозяин и в самом деле тебе накостыляет. Только не по шее.
– Кстати, надо бы его статую на прежнее место вернуть, – вспомнил Курт. – А то все убрали, а она как валялась, так и…
– Надо, – согласился Мур. – Верни.
Курт пересек храм и приблизился к лежащей статуе.
Статуя широко улыбнулась и зевнула.
Часть 2
– Кстати, надо бы статую Бога на прежнее место вернуть, – проговорил Курт. – А то все-все убрали, а она как валялась, так и…
– Надо, – согласился Мур. – Верни.
Курт пересек храм и приблизился к статуе. Статуя широко улыбнулась и зевнула. Курт вздрогнул. Статуя открыла глаза.
– Ой… – тихо сказал Курт. И еще тише повторил, – Ой.
– Ты кто? – спросил он у статуи.
Надо же что-то спросить. Неудобно вот так вот глядеть друг на друга и молчать.
– Сам ты кто? – ответила статуя, превращаясь в человека. То есть не в человека, конечно, а… кто его знает, во что такие статуи превращаются? Курт до сего дня и вовсе не знал, что они способны превращаться – так откуда ему знать, во что?
– По-моему он – это ты! – гнусно хихикнул Мур. – Или ты – это он! Короче, познакомьтесь, мальчики! Это – вы!
«Лучше бы ты совсем молчал, чем такую чушь молоть!» – подумал Курт.
– Какие ценные замечания, уважаемый собрат! – язвительно хихикнул посох в руках ожившей статуи.
– Мур… это… ОН?! – тихо спросил Курт.
– Нет. Моя троюродная мамочка, – пробурчал посох. – Не удалось нам с тобой смыться по-тихому.
– Не удалось, – кивнула бывшая статуя. – Придется поговорить. Должен же я знать, кто вы такие и что делаете в моем храме.
На свое несчастье, именно в этот момент протрезвевший и проспавшийся жрец почел себя в состоянии выполнить жреческий долг и засвидетельствовать свое почтение божеству, у которого явно намеревался выпросить еще одно благопожелание на божественное опьянение. Совершив подобающие случаю церемониальные поклоны, он распрямился – и застыл, вытаращив глаза.
Два совершенно одинаковых Бога Повседневных Мелочей с посохами в руках глядели на него мягкими всепрощающими взглядами.
Несчастный жрец тихо икнул и зажмурился. Изо всех сил потряс головой. Открыл глаза. Поглядел.
Два.
Опять зажмурился. Опять потряс. Опять поглядел.
Два.
Протер глаза. Старательно подергал себя за нос и ущипнул за ухо.
Два.
В голове жреца медленно и неуклонно разгорался какой-то мощный теологический процесс.
– Я ведь уже трезвый… – жалобно пробормотал он. – Трезвый! Или… нет? Разве это можно, чтоб у совершенно трезвого жреца живой Бог в глазах двоился?
– Не переживай, сын мой! – откликнулся настоящий Бог Повседневных Мелочей. – У меня легкое раздвоение личности. С нами, Богами, это случается. Иди пока, выпей за мое здоровье, а я тут сам с собой за жизнь побеседую.
– Сам с собой? – пролепетал жрец.
– А ты можешь предложить мне более мудрого собеседника? – улыбнулось божество.
– Я?! – испугался жрец. – Помилуй… да я бы никогда не осмелился на подобную дерзость!
– Ну, так ступай, – пожал плечами Бог Повседневных Мелочей.
– Слушаюсь, – поклонился жрец. – А только… сделай милость… как обычно… пожелай мне чтоб опьянение… ну… того…
– «Того», говоришь? – удивился Бог. – Даже так? Надо же! Ну, быть по-твоему. Желаю, чтоб твое опьянение было божественным, а похмелье кратким.
Когда жрец, вышел Бог укоризненно посмотрел на Курта.
– Один жрец в храме – и тот по твоей милости спивается! – обвиняющим тоном начал он.
– Он и до меня спивался, просто я сделал этот процесс менее вредным и более приятным, – возразил Курт.
– Кто вы вообще оба такие? – спросил Бог Повседневных Мелочей.
– А ты, если и в самом деле Бог, воспользуйся всеведеньем, – ехидно подсказал Мур. – Даже у моего хозяина это вышло – так неужто Бог оплошает?
– Я и в самом деле Бог, – усмехнулся тот. – Воспользуюсь.
Прикрыв глаза, он на мгновение сосредоточился, брови его удивленно поднялись – а потом он неудержимо расхохотался. Расхохотался и сел на пол, уронив посох.
– Курица! – стонал он, хлопая себя по коленям. – Крыша! Чем вы тут занимались, сумасшедшие?! Нет, вы мне скажите, чем вы тут только не занимались?! И что я теперь со всем этим делать буду?! Заборы поправлять! Сараи вручную чинить! Коней ковать! Коз доить! А еще эта курица!
Он вскочил и прошелся по храму качая головой не то с удивлением, не то с недовольством.
– Так. Похоже, очень уж серьезно нам не влетит, – заметил Мур.
– Вам и вообще не влетит, – ответил лежащий неподалеку посох Бога. – Не за что. Вы делали что могли – и весьма неплохо справились. Пусть он только попробует!
– Благодарю, уважаемый собрат! – отозвался Мур. – Ох! Кажется, твой хозяин все же заметил невинные развлечения моего!
У изображений с девицами Бог и впрямь остановился надолго.
– Так, – ошарашено пробормотал он. – Ты еще и это им делал… И что теперь – получается, я тоже должен?! Ну, знаешь ли…
– А я, между прочим, на твое место и не напрашивался! – вскипел Курт. – Если б не этот ваш Всезнающий!
– Да-да, – покивал Бог Повседневных Мелочей. – Этот поганый маразматик. Он уже всех достал. Всех Богов, по крайней мере. Теперь, видать, за людей принялся. Убивать его вроде не за что, да и хлопотное это занятие – богов убивать, вот его Старшие Боги и терпят. А мы, Младшие, мучаемся. Но… все равно, девицы – это перебор!
– Я их уже всех выпроводил, – обиженно заметил Курт. – И… должно же у меня было случиться хоть что-то хорошее! Знаешь, как я с непривычки на твоей работе замаялся?! А ты-то сам где шлялся? Надрывайся тут за тебя!
– Да у любовницы я был! – фыркнул Бог Повседневных Мелочей. – Что ж мне, и отдохнуть нельзя, что ли? Любовью заняться, с Богом Вина море-другое винца молодого выпить? Если я – Бог, так уж и не человек вовсе? Ты в моей шкуре сколько просидел? Неделю? А я веками корячусь! И… хоть бы просьбы, что ли, менялись! Ладно. Наразвлекался я, аж уставать начал. Думал, здесь отдохну – так на ж тебе! Ты мне здесь целый развлекательный батальон организовал, спасибо на добром слове!
– На добром деле, – педантично поправил Бога его посох.
– Зануда, – пробурчал Бог.
– Мой – тоже зануда! – обрадовался Курт.
– Они все такие, – вздохнул Бог.
– От кого слышу! – взревели в один голос оба посоха.
И началось…
Через каких-то неполных два часа Курт и Бог Повседневных Мелочей совершенно точно знали обо всех проявлениях занудства, произошедших по их вине или произведенных ими в их долгой и неблаговидной жизни. А еще часа через полтора они уже в точности знали, почему посохи, как существа деревянные, уступают в занудстве всем недеревянным существам, в том числе людям, богам, сусликам и ослам-иноходцам. А еще через час посохи, наконец, заткнулись. Бог и человек обменялись понимающими взглядами и вздохнули.
– Тихо как… – задумчиво произнес Бог Повседневных Мелочей. – Что ж мне с тобой делать, маг-недоучка?
– Как – что?! – громко изумился Мур. – Разумеется, наградить и в Джанхар доставить!
– Наградить и доставить, – повторил Бог. – Ладно. Будь по-вашему. Награждать так награждать. Есть у меня для тебя подарочек, Курт. В самый раз для такого недотепы, как ты. Вот только сходить тебе за ним самому придется. Мне, как Богу, недопустительно такими делами заниматься – а для тебя, как для мага, в самый раз подвиг.
– Какой еще… подвиг? – осторожно спросил Курт.
«Только подвига мне и не хватало!»
– Не то, чтобы очень уж большой, – усмехнулся Бог. – Но и не маленький. Средний такой подвиг. Тут, неподалеку – дня три пешком – замок один есть. Колдовской, разумеется, замок. Поганый-препоганый. У Верховных Богов до него руки не доходят, а каких-никаких магов или хотя бы Младших Богов здесь и вовсе нет. Кроме меня, конечно. Но у меня очень уж профессия неподходящая, чтоб с колдунами связываться. Я все ж таки Бог Повседневных Мелочей, а не Вооруженных Столкновений.
– С какими еще колдунами? – охрипшим голосом спросил Курт.
– А я не сказал? – удивился Бог. – В замке этом колдун живет. Замок у него, как я уже сказал, поганый-препоганый, а сам он во сто крат поганее своего замка. Он даже не то чтобы черный маг какой-то, а просто гад несусветный. Людей похищает, мучает их всяко, хвори разные насылает на кого ни попадя и прочее. В общем, зажился он на свете, а убить некому. Вот и постарайся.
– Ничего себе – подарочек! – хихикнул Мур. – Божественный, слов нет!
– Это не подарочек. Это всего лишь то, во что он завернут, – ответно усмехнулся Бог Повседневных Мелочей. – А подарочек – зеленое кольцо на руке этого урода. Вэйэрн Лаанрон.
– Что?!! – кажется Мур был потрясен. – Настоящий Лаанрон?!! Не врешь?!!
– Подлинный, – улыбнулось божество.
– Поклянись! – воскликнул посох.
– Честное божественное! – пожал плечами Бог.
– Но как же Курт сможет победить того, кто владеет таким кольцом? – огорченно проговорил Мур.
– Что еще за кольцо? – спросил Курт.
– Потом, ладно? Это долго рассказывать, – торопливо ответил Мур. – Лаанрон – это… в общем, лучшего подарка для тебя и быть не может. Конечно, если это действительно Лаанрон и мы сможем его добыть.
– Это действительно Лаанрон, и вы сможете его добыть, – объявил Бог Повседневных Мелочей. – Конечно, если проявите осторожность и не станете валять дурака.
– Но Лаанрон… – начал Мур. – Если его хозяин им воспользуется… у нас нет шансов.
– Колдун не знает всех свойств кольца, – поведал Бог Повседневных Мелочей. – Он и вообще не осведомлен толком, что за драгоценностью владеет. Так что сражаться вам придется только с ним самим. Он, конечно, серьезный противник, но, думаю, вы справитесь. А когда это кольцо окажется у вас – сами доберетесь, куда захотите.
– Мур, завтра приступ, – напомнил Курт. – Завтра я не то, что с колдуном – с тараканом не справлюсь.
– Приступ? – удивился Бог Повседневных Мелочей.
– Плохо твое всеведенье работает, – пробурчал Мур.
– Да нет. Оно-то как раз – неплохо. Я сам виноват. Просмотрел, видно, – озадаченно проговорил Бог Повседневных Мелочей. – Ничего. Сейчас. Иди ка сюда, Курт. Я тебя лично осмотрю. Безо всякого всеведенья.
Бог Повседневных Мелочей возложил свои божественные длани на плечи Курта и внимательно посмотрел ему в глаза, а потом куда-то глубже глаз – глубже, еще глубже…
– Так. Понятно, – вздохнул он. – Кто-то уже ставил временный блок против этой «болезни юного мага»?
– Ставил, – кивнул Курт.
– Черный маг ставил. Сам Зикер Барла Толлен из Ордена Черных Башен, – добавил Мур.
– Наслышан, – кивнул Бог Повседневных Мелочей. – Добавлю еще десять дней к его хитростям. Хватит?
– Двенадцать, – начал торговаться Мур.
– Тогда уж пятнадцать, – поморщился Бог. – Блок на двенадцать дней ужасно неудобно ставить. Даже божественным изволением неудобно. Примерно как суп через ухо хлебать. Бог, конечно, и с этим справится, но зачем?
– Ладно уж, ставь на пятнадцать, – притворно вздохнул Мур. – Никогда-то вы, Боги, не даете того, что у вас просят. Всегда – что-то рядом. Всегда другое. Хоть чуть-чуть, а другое.
«Ну и нахал!» – подумал Курт. – «Надо ему будет потом по набалдашнику настучать!»
– Не ворчи, – отмахнулся Бог. – Небось, тремя лишними днями не подавишься.
– Ладно-ладно, колдуй, пока я добрый, – проворчал Мур.
– А то – что? – разулыбался Бог.
– Знаешь, как он больно по лбу бьется? – наябедничал Курт.
– Да?! Ты знаешь, мой тоже! – рассмеялся Бог.
И тут же получил по лбу.
– Уй! – взвыл он, хватаясь за божественную лбину. – Осторожней, мучитель! Весь нимб расквасишь!
– А ты не болтай лишнего. Колдуй давай! – проворчал посох Бога.
– Уже начал, – отозвался тот. – Только не дерись больше, а то перед верующими неудобно выйдет. Что это за бог такой с битой-то мордой?
Одно заклятие. Одно повеление. Полтора магических пасса… и дело было сделано.
– Порядок, – выдохнул Мур. – Все пятнадцать.
– Ну за пятнадцать-то дней вы с этим колдуном точно разберетесь., – заметил посох Бога Повседневных Мелочей.
– Постараемся, – ответил Мур.
Курт молча кивнул.
"Из истории в историю, " – думал он. – «Теперь вот колдуна этого убивать… Неужели у магов всю жизнь – вот так? А живут они, черти, долго. Ужас, если всегда так будет. Или… привыкну? За столько-то времени, наверно, все же привыкну. Привыкают же другие как-то…»
– Что ж, – сказал Бог, – осталось дорогу вам указать и до околицы проводить. Снимай личину, Курт. Хватит моей рожей щеголять. Своя, небось, не хуже.
– Твоя любовница и впрямь изрядно тебя утомила! – фыркнул Мур. – Нет на нем никакой личины. Это его лицо.
– Его лицо? – пробормотал Бог Повседневных Мелочей. – Очень интересно. С такой магией – и такое лицо… да… очень интересно.
– Ты что-нибудь знаешь? – требовательно вопросил Мур.
– Видишь ли… я не знаю о том, знаю я это или нет, – осторожно ответил Бог. – Может, знаю, может нет. Тут никакое всеведенье не помогает. И кому, как не тебе знать, насколько это ограниченная штука.
– Ну, а ты все же поделись своими догадками, – настаивал Мур.
– Вот еще! Стану я такими глупостями делиться! – фыркнул Бог Повседневных Мелочей. – Все и так само собой разъяснится. Если моя догадка справедлива, мы еще встретимся. Тогда и разговор будет. А если нет – значит, и говорить не о чем. И не с кем. Ладно. Придется мне тогда самого себя до околицы проводить.
– Ничего. С нами, Богами, еще и не такое случается! – усмехнулся Курт. – Пошли!
До околицы добрались без приключений и без излишнего шума. Правда, немногочисленные встречные не только кланялись, но еще и таращили глаза, однако никто так и не посмел задать вопрос – отчего это у него Бог в этих самых вытаращенных глазах двоится? То ли трезвых среди упомянуых встречных оказалось маловато, то ли подвела врожденная скромность – но только поклоны и удивленные взгляды были, а вопросов не было.
Дойдя до околицы, Курт попрощался с Богом, и тот указал ему прямую дорогу до злого колдуна – после чего повернулся и зашагал в сторону собственного храма.
"Это еще очень большой вопрос, пойду ли я туда, " – подумал Курт. – «Колдунов мне только не хватало для полного счастья! Тоже мне, подарочек! Чтоб ему самому что-нибудь такое подарили!»
– Гляди-гляди! – шепотом возопил Мур и тихо хихикнул.
Навстречу Богу радостно вышагивал девичий строй, громогласно прославляя тот божественный атрибут, который им понравился больше всего. Завидев их Бог вздрогнул и выругался так, что даже Курт с Муром услыхали.
– Пойдем-ка отсюда! – сказал Мур. – А то так и до греха недалеко.
– Девочки мои… – вздохнул Курт. – Оставлять их какому-то… он все равно не оценит.
– Он выдаст их замуж – и правильно сделает, – отрезал Мур. – Пошли, говорю! Не знаю, как тебе – твоя голова, а мне мой набалдашник еще дорог.
– Пошли, – кивнул Курт. – Что нам еще остается?
– Дяденька маг! – внезапно услышал он за спиной.
– Здравствуйте, коллеги! – тут же отозвался Мур. – Приятно видеть вас снова!
Правая рука Курта привычно дернулась в благославляющем жесте божества, но так и не завершила движения – ей было как-то неудобно, как-то неправильно.
Рука еще миг повисела в воздухе. Курт поболтал ею – кажется, лишь затем, чтобы окончательно убедиться, что она вновь отныне принадлежит ему, а не тому образу божества, что он невольно из себя создал. Поболтал – и опустил.
– Здравствуйте, коллеги, – вслед за Муром промолвил он.
– Это хорошо, что ты от больших ушел, – одобрительно сказал мальчик.
– Они совсем глупые, – добавил другой. – Разве же можно кого так мучить? Хорошо хоть, этот Бог, наконец, явился, а то они бы тебя совсем заездили.
– Особенно эти девицы! – фыркнула девочка. – Ненормальные они, что ли? Даже детям известно, что двое на одного – нечестно, но чтобы такой кучей!
Мур раздулся от желания что-то сказать, но получил чувствительный щелчок по набалдашнику и промолчал.
– Нам тебя жалко, – добавила другая девочка. – А дудочки у тебя замечательные вышли. Вот.
– Спасибо, – ответил Курт.
– Это тебе спасибо! – откликнулись все четверо.
– Мы тебя проводить пришли, – сказал мальчик. – Тут, в лесочке… опасность случается. Не каждый раз, конечно, а все же… Местным-то ничего, а чужака одним разом съедят. Не посмотрят, что маг.
– Но… если там опасно даже для взрослого… – нерешительно начал Курт.
– Именно для взрослого там и опасно! – обиженно оборвала его одна из девочек. – Для глупого, самонадеянного взрослого-зазнайки! Ты чужой в этих местах, а мы здесь каждую травинку помним. так что не задавайся!
– И мы не всегда дети, – добавила другая девочка.
– Простите моего дурня, уважаемые коллеги, – виновато проговорил посох. – Вы – уже состоявшиеся маги, а он лишь проходит свой путь обретения силы. Так пусть ваша несомненная мудрость простит нелепые выкрутасы его восторженной юности.
– Во загнул! – уважительно воскликнул один из мальчишек.
– Пойдем, чего зря стоять? Заметят еще, – добавил другой.
Был день. Ярко светило солнце, и лес мягко покачивался в переливах золотисто-зеленой тени. Пели птицы, уютно жужжали насекомые – нет, лес вовсе не выглядел хоть в чем-то опасным.
– Мерк ползет, – негромко и ровно сообщил один из мальчиков.
– И Шуршава шуршавит, – в два голоса добавили девочки.
Откуда-то слева наползло громадное – ростом с дом, не меньше – как бы пятно тяжелого дыма, имеющее форму крысы. Курт вздрогнул, крепче сжимая в руках посох, и тут же услышал легкое шуршание. Шуршание переросло в оглушительное стрекотание, стрекотание – в металлический грохот и лязг. Словно тысяча воинов, закованных в броню, методично молотила друг друга стальными щитами по железным головам. Огромная стальная тварь, слегка напоминающая гигантскую саранчу, медленно наползла справа.
Остановилась.
Чудовищный лязг смолк.
– Так-так, – сказал Мур. – Магические Хранители. Крыса и Саранча. Если мне не изменяет память, именно Крыса и Саранча были Священными Животными того, недоброй памяти, Ордена, что некогда здесь обретался. Местных жителей они, разумеется, не трогают – та же кровь, потомки – а вот чужих… Ну как, Курт, справишься с Магическими Хранителями?
– К-к-как?! – выдохнул Курт.
– То-то, – усмехнулся посох. – Хорошо, что у нас есть защитники и проводники через это воистину ужасное место.
– Ну и подлец же этот Бог! – глядя на приближающихся чудовищ, пробормотал Курт. – Знал же, небось…
– Так он и про то ведал, что мы тебя проводить собирались, – сказал один из мальчиков.
– Вот именно! – выдохнул Курт. – Бегите ребята, а я…
– Бежать? – удивилась девочка. – Мы никогда от Мерка и Шуршавы не бегаем. Смотри.
Четверка юных магов на миг застыла в напряженно-потянутых позах, а потом… угольно-черные, антрацитово-звездные тени пролились на дрогнувшую землю, и низкое бархатистое рычание сотрясло лес. Рядом с Куртом, окружая его со всех сторон, стояли четыре огромные, черные, как смоль, кошки.
– Пантеры, – выдохнул он.
– Притом взрослые! – восхищенно добавил Мур. – Они и правда не всегда дети – только когда люди.
Пантеры шагнули вперед, и магические стражи отступили. Огромная туча магической крысы поблекла и выцвела, магическая саранча съежилась, громогласное шуршание ее больше не сопровождало.
«Идем же!» – услышал Курт голос в своей голове.
И сделал шаг.
Так он и шел – магические Стражи, пятясь, отступали, он наступал, а вокруг него плавно текли, стелились по земле громадные черные коты и кошки. И звездная ночь, такая невероятная посреди яркого солнечного дня, окружала их могучим защитным сиянием. Курт не заметил, когда Стражи исчезли. Он слишком увлекся, глядя на восхитительных зверей. Потом лес кончился. Звери превратились в людей.
– Удачи тебе, дяденька маг! – сказали четверо юных магов-оборотней.
– Убей этого гадкого колдуна! – добавили они чуть погодя.
– Спасибо вам, ребята! – проговорил Курт. – И… я даже не спросил, как вас зовут…
– И правильно сделал, – заметила одна из девочек. – Ты и своего-то имени не знаешь – так зачем тебе наши?
– Как это – не знаешь? – растерялся Курт. – Да я…
– Все понятно. Ты еще даже и не знаешь о том, что ты его не знаешь! – рассмеялась другая. – Не беда. Это проходит!
– И тем не менее, имя одной из вас я слышал, – возразил Курт. – Кажется, это ты – Леля?
– Разве это имя? – отмахнулся один из мальчиков. – Ты еще назови именами те клички, которыми нас мамаши кашу лопать зовут! Рано тебе об именах спрашивать.
– А колдунов убивать – не рано? – рассердился Курт.
– В самый раз, я думаю, – очень серьезно ответил мальчишка. – Да ты не обижайся на нас. Сам потом поймешь, что мы правы. Встретимся еще – тогда и услышишь наши имена.
– А встретимся? – спросил Курт.
– Обязательно! – расхохотались все. – Чтоб такие великие маги как мы – и не встретились?! Не бывает!
– Ну… тогда – до свидания! – сказал Курт.
– До свидания, уважаемые коллеги! – попрощался Мур.
И вновь Курт видел ночь посреди ясного дня. Она медленно шествовала сквозь нежащийся на солнышке лес. Четыре громадных зверя несли ее на своих плечах.
Его Милость господин Архимаг, Великий Владыка Ордена Черных Башен спал. Не орал, не топал ногами, не жрал девствениц, не пытал драконов, не разносил вдребезги злобных врагов Ордена, не поглощал Башен, не перечитывал доносы, не вопил на Великих Магистров, не испепелял разную там под руку попавшую мелюзгу – просто спал спокойным сном хорошо потрудившегося и уставшего за день черного мага… то есть, виноват, черного Архимага. Спал. Бывает такое. Даже с Архимагами бывает. Случается это с ними.
Господин Архимаг спал, и ему снился замечательный сон. Он стоял возле огромного ярко освещенного окна, а на окне была масса мух. И никто не мешал ему их давить. Никто не входил с гадкими новостями, не требовал приказов и распоряжений, никто не орал голосом утопающего: «Ваша Милость!» Никто. Был день – огромный день у огромного окна, и жирные мухи сами ложились под пальцы.
Но ведь Архимаг на то и Архимаг, чтоб объективная реальность могла его почем зря мучить и изводить – это когда он сам ее, родимую, не терзает разными по долгу службы ему положенными зверствами и прочими мелкими пакостями.
Не успел господин Архимаг наложить свои шаловливые пальцы на самую восхитительную из мух, как его опять – в который раз уже! – гнусно и подло разбудили. И ладно бы это еще был очередной мелкий прислужник-пакостник – убил-съел-спи дальше!
Так нет же!
Чужой настойчивый голос нагло вломился в сон Архимага и, ухватив за шиворот, попытался выволочь его оттуда. Господин Архимаг сопротивлялся. О! Он еще как сопротивлялся!
– Пошел прочь, кто бы ты ни был! Испепелю!!! – не открывая глаз, грозно пробурчал Архимаг, силясь хотя бы мизинцем дотянуться до облюбованной мухи.
Что-то темное с силой ударило его по руке, и муха улетела.
Архимаг застонал от огорчения.
Но тут на него посыпался ворох настолько чувствительных предметов, что предаваться и дальше сладостным подробностям сна стало попросту невозможно. Сами попробуйте чему-то такому предаваться, когда на вас градом рушатся тяжеленные магические книги. В них одних заклинаний-то – на изрядный рыцарский доспех весом, а то и на драконью задницу в урожайный год… а если еще и переплет свинцовый, да с разными там рубинами-морионами и прочей драгоценной пакостью, да еще если вся эта радость да со всего размаху падает… Ого-го получится! И добавки никто не попросит. Ни дракон. Ни герой. Ни маг.
Да ладно бы только книги падали!
Магические шары, волшебные кристаллы, колдовские кольца, заколдованные мечи, наговорные диадемы, заклятые доспехи, троны великих магистров и прочая пакость сыпалась на господина Архимага, словно кто-то нарочно собирал весь этот мусор по Ордену, а собрав, вывалил на голову его фактическому главе.
– Надо, – согласился Мур. – Верни.
Курт пересек храм и приблизился к статуе. Статуя широко улыбнулась и зевнула. Курт вздрогнул. Статуя открыла глаза.
– Ой… – тихо сказал Курт. И еще тише повторил, – Ой.
– Ты кто? – спросил он у статуи.
Надо же что-то спросить. Неудобно вот так вот глядеть друг на друга и молчать.
– Сам ты кто? – ответила статуя, превращаясь в человека. То есть не в человека, конечно, а… кто его знает, во что такие статуи превращаются? Курт до сего дня и вовсе не знал, что они способны превращаться – так откуда ему знать, во что?
– По-моему он – это ты! – гнусно хихикнул Мур. – Или ты – это он! Короче, познакомьтесь, мальчики! Это – вы!
«Лучше бы ты совсем молчал, чем такую чушь молоть!» – подумал Курт.
– Какие ценные замечания, уважаемый собрат! – язвительно хихикнул посох в руках ожившей статуи.
– Мур… это… ОН?! – тихо спросил Курт.
– Нет. Моя троюродная мамочка, – пробурчал посох. – Не удалось нам с тобой смыться по-тихому.
– Не удалось, – кивнула бывшая статуя. – Придется поговорить. Должен же я знать, кто вы такие и что делаете в моем храме.
На свое несчастье, именно в этот момент протрезвевший и проспавшийся жрец почел себя в состоянии выполнить жреческий долг и засвидетельствовать свое почтение божеству, у которого явно намеревался выпросить еще одно благопожелание на божественное опьянение. Совершив подобающие случаю церемониальные поклоны, он распрямился – и застыл, вытаращив глаза.
Два совершенно одинаковых Бога Повседневных Мелочей с посохами в руках глядели на него мягкими всепрощающими взглядами.
Несчастный жрец тихо икнул и зажмурился. Изо всех сил потряс головой. Открыл глаза. Поглядел.
Два.
Опять зажмурился. Опять потряс. Опять поглядел.
Два.
Протер глаза. Старательно подергал себя за нос и ущипнул за ухо.
Два.
В голове жреца медленно и неуклонно разгорался какой-то мощный теологический процесс.
– Я ведь уже трезвый… – жалобно пробормотал он. – Трезвый! Или… нет? Разве это можно, чтоб у совершенно трезвого жреца живой Бог в глазах двоился?
– Не переживай, сын мой! – откликнулся настоящий Бог Повседневных Мелочей. – У меня легкое раздвоение личности. С нами, Богами, это случается. Иди пока, выпей за мое здоровье, а я тут сам с собой за жизнь побеседую.
– Сам с собой? – пролепетал жрец.
– А ты можешь предложить мне более мудрого собеседника? – улыбнулось божество.
– Я?! – испугался жрец. – Помилуй… да я бы никогда не осмелился на подобную дерзость!
– Ну, так ступай, – пожал плечами Бог Повседневных Мелочей.
– Слушаюсь, – поклонился жрец. – А только… сделай милость… как обычно… пожелай мне чтоб опьянение… ну… того…
– «Того», говоришь? – удивился Бог. – Даже так? Надо же! Ну, быть по-твоему. Желаю, чтоб твое опьянение было божественным, а похмелье кратким.
Когда жрец, вышел Бог укоризненно посмотрел на Курта.
– Один жрец в храме – и тот по твоей милости спивается! – обвиняющим тоном начал он.
– Он и до меня спивался, просто я сделал этот процесс менее вредным и более приятным, – возразил Курт.
– Кто вы вообще оба такие? – спросил Бог Повседневных Мелочей.
– А ты, если и в самом деле Бог, воспользуйся всеведеньем, – ехидно подсказал Мур. – Даже у моего хозяина это вышло – так неужто Бог оплошает?
– Я и в самом деле Бог, – усмехнулся тот. – Воспользуюсь.
Прикрыв глаза, он на мгновение сосредоточился, брови его удивленно поднялись – а потом он неудержимо расхохотался. Расхохотался и сел на пол, уронив посох.
– Курица! – стонал он, хлопая себя по коленям. – Крыша! Чем вы тут занимались, сумасшедшие?! Нет, вы мне скажите, чем вы тут только не занимались?! И что я теперь со всем этим делать буду?! Заборы поправлять! Сараи вручную чинить! Коней ковать! Коз доить! А еще эта курица!
Он вскочил и прошелся по храму качая головой не то с удивлением, не то с недовольством.
– Так. Похоже, очень уж серьезно нам не влетит, – заметил Мур.
– Вам и вообще не влетит, – ответил лежащий неподалеку посох Бога. – Не за что. Вы делали что могли – и весьма неплохо справились. Пусть он только попробует!
– Благодарю, уважаемый собрат! – отозвался Мур. – Ох! Кажется, твой хозяин все же заметил невинные развлечения моего!
У изображений с девицами Бог и впрямь остановился надолго.
– Так, – ошарашено пробормотал он. – Ты еще и это им делал… И что теперь – получается, я тоже должен?! Ну, знаешь ли…
– А я, между прочим, на твое место и не напрашивался! – вскипел Курт. – Если б не этот ваш Всезнающий!
– Да-да, – покивал Бог Повседневных Мелочей. – Этот поганый маразматик. Он уже всех достал. Всех Богов, по крайней мере. Теперь, видать, за людей принялся. Убивать его вроде не за что, да и хлопотное это занятие – богов убивать, вот его Старшие Боги и терпят. А мы, Младшие, мучаемся. Но… все равно, девицы – это перебор!
– Я их уже всех выпроводил, – обиженно заметил Курт. – И… должно же у меня было случиться хоть что-то хорошее! Знаешь, как я с непривычки на твоей работе замаялся?! А ты-то сам где шлялся? Надрывайся тут за тебя!
– Да у любовницы я был! – фыркнул Бог Повседневных Мелочей. – Что ж мне, и отдохнуть нельзя, что ли? Любовью заняться, с Богом Вина море-другое винца молодого выпить? Если я – Бог, так уж и не человек вовсе? Ты в моей шкуре сколько просидел? Неделю? А я веками корячусь! И… хоть бы просьбы, что ли, менялись! Ладно. Наразвлекался я, аж уставать начал. Думал, здесь отдохну – так на ж тебе! Ты мне здесь целый развлекательный батальон организовал, спасибо на добром слове!
– На добром деле, – педантично поправил Бога его посох.
– Зануда, – пробурчал Бог.
– Мой – тоже зануда! – обрадовался Курт.
– Они все такие, – вздохнул Бог.
– От кого слышу! – взревели в один голос оба посоха.
И началось…
Через каких-то неполных два часа Курт и Бог Повседневных Мелочей совершенно точно знали обо всех проявлениях занудства, произошедших по их вине или произведенных ими в их долгой и неблаговидной жизни. А еще часа через полтора они уже в точности знали, почему посохи, как существа деревянные, уступают в занудстве всем недеревянным существам, в том числе людям, богам, сусликам и ослам-иноходцам. А еще через час посохи, наконец, заткнулись. Бог и человек обменялись понимающими взглядами и вздохнули.
– Тихо как… – задумчиво произнес Бог Повседневных Мелочей. – Что ж мне с тобой делать, маг-недоучка?
– Как – что?! – громко изумился Мур. – Разумеется, наградить и в Джанхар доставить!
– Наградить и доставить, – повторил Бог. – Ладно. Будь по-вашему. Награждать так награждать. Есть у меня для тебя подарочек, Курт. В самый раз для такого недотепы, как ты. Вот только сходить тебе за ним самому придется. Мне, как Богу, недопустительно такими делами заниматься – а для тебя, как для мага, в самый раз подвиг.
– Какой еще… подвиг? – осторожно спросил Курт.
«Только подвига мне и не хватало!»
– Не то, чтобы очень уж большой, – усмехнулся Бог. – Но и не маленький. Средний такой подвиг. Тут, неподалеку – дня три пешком – замок один есть. Колдовской, разумеется, замок. Поганый-препоганый. У Верховных Богов до него руки не доходят, а каких-никаких магов или хотя бы Младших Богов здесь и вовсе нет. Кроме меня, конечно. Но у меня очень уж профессия неподходящая, чтоб с колдунами связываться. Я все ж таки Бог Повседневных Мелочей, а не Вооруженных Столкновений.
– С какими еще колдунами? – охрипшим голосом спросил Курт.
– А я не сказал? – удивился Бог. – В замке этом колдун живет. Замок у него, как я уже сказал, поганый-препоганый, а сам он во сто крат поганее своего замка. Он даже не то чтобы черный маг какой-то, а просто гад несусветный. Людей похищает, мучает их всяко, хвори разные насылает на кого ни попадя и прочее. В общем, зажился он на свете, а убить некому. Вот и постарайся.
– Ничего себе – подарочек! – хихикнул Мур. – Божественный, слов нет!
– Это не подарочек. Это всего лишь то, во что он завернут, – ответно усмехнулся Бог Повседневных Мелочей. – А подарочек – зеленое кольцо на руке этого урода. Вэйэрн Лаанрон.
– Что?!! – кажется Мур был потрясен. – Настоящий Лаанрон?!! Не врешь?!!
– Подлинный, – улыбнулось божество.
– Поклянись! – воскликнул посох.
– Честное божественное! – пожал плечами Бог.
– Но как же Курт сможет победить того, кто владеет таким кольцом? – огорченно проговорил Мур.
– Что еще за кольцо? – спросил Курт.
– Потом, ладно? Это долго рассказывать, – торопливо ответил Мур. – Лаанрон – это… в общем, лучшего подарка для тебя и быть не может. Конечно, если это действительно Лаанрон и мы сможем его добыть.
– Это действительно Лаанрон, и вы сможете его добыть, – объявил Бог Повседневных Мелочей. – Конечно, если проявите осторожность и не станете валять дурака.
– Но Лаанрон… – начал Мур. – Если его хозяин им воспользуется… у нас нет шансов.
– Колдун не знает всех свойств кольца, – поведал Бог Повседневных Мелочей. – Он и вообще не осведомлен толком, что за драгоценностью владеет. Так что сражаться вам придется только с ним самим. Он, конечно, серьезный противник, но, думаю, вы справитесь. А когда это кольцо окажется у вас – сами доберетесь, куда захотите.
– Мур, завтра приступ, – напомнил Курт. – Завтра я не то, что с колдуном – с тараканом не справлюсь.
– Приступ? – удивился Бог Повседневных Мелочей.
– Плохо твое всеведенье работает, – пробурчал Мур.
– Да нет. Оно-то как раз – неплохо. Я сам виноват. Просмотрел, видно, – озадаченно проговорил Бог Повседневных Мелочей. – Ничего. Сейчас. Иди ка сюда, Курт. Я тебя лично осмотрю. Безо всякого всеведенья.
Бог Повседневных Мелочей возложил свои божественные длани на плечи Курта и внимательно посмотрел ему в глаза, а потом куда-то глубже глаз – глубже, еще глубже…
– Так. Понятно, – вздохнул он. – Кто-то уже ставил временный блок против этой «болезни юного мага»?
– Ставил, – кивнул Курт.
– Черный маг ставил. Сам Зикер Барла Толлен из Ордена Черных Башен, – добавил Мур.
– Наслышан, – кивнул Бог Повседневных Мелочей. – Добавлю еще десять дней к его хитростям. Хватит?
– Двенадцать, – начал торговаться Мур.
– Тогда уж пятнадцать, – поморщился Бог. – Блок на двенадцать дней ужасно неудобно ставить. Даже божественным изволением неудобно. Примерно как суп через ухо хлебать. Бог, конечно, и с этим справится, но зачем?
– Ладно уж, ставь на пятнадцать, – притворно вздохнул Мур. – Никогда-то вы, Боги, не даете того, что у вас просят. Всегда – что-то рядом. Всегда другое. Хоть чуть-чуть, а другое.
«Ну и нахал!» – подумал Курт. – «Надо ему будет потом по набалдашнику настучать!»
– Не ворчи, – отмахнулся Бог. – Небось, тремя лишними днями не подавишься.
– Ладно-ладно, колдуй, пока я добрый, – проворчал Мур.
– А то – что? – разулыбался Бог.
– Знаешь, как он больно по лбу бьется? – наябедничал Курт.
– Да?! Ты знаешь, мой тоже! – рассмеялся Бог.
И тут же получил по лбу.
– Уй! – взвыл он, хватаясь за божественную лбину. – Осторожней, мучитель! Весь нимб расквасишь!
– А ты не болтай лишнего. Колдуй давай! – проворчал посох Бога.
– Уже начал, – отозвался тот. – Только не дерись больше, а то перед верующими неудобно выйдет. Что это за бог такой с битой-то мордой?
Одно заклятие. Одно повеление. Полтора магических пасса… и дело было сделано.
– Порядок, – выдохнул Мур. – Все пятнадцать.
– Ну за пятнадцать-то дней вы с этим колдуном точно разберетесь., – заметил посох Бога Повседневных Мелочей.
– Постараемся, – ответил Мур.
Курт молча кивнул.
"Из истории в историю, " – думал он. – «Теперь вот колдуна этого убивать… Неужели у магов всю жизнь – вот так? А живут они, черти, долго. Ужас, если всегда так будет. Или… привыкну? За столько-то времени, наверно, все же привыкну. Привыкают же другие как-то…»
– Что ж, – сказал Бог, – осталось дорогу вам указать и до околицы проводить. Снимай личину, Курт. Хватит моей рожей щеголять. Своя, небось, не хуже.
– Твоя любовница и впрямь изрядно тебя утомила! – фыркнул Мур. – Нет на нем никакой личины. Это его лицо.
– Его лицо? – пробормотал Бог Повседневных Мелочей. – Очень интересно. С такой магией – и такое лицо… да… очень интересно.
– Ты что-нибудь знаешь? – требовательно вопросил Мур.
– Видишь ли… я не знаю о том, знаю я это или нет, – осторожно ответил Бог. – Может, знаю, может нет. Тут никакое всеведенье не помогает. И кому, как не тебе знать, насколько это ограниченная штука.
– Ну, а ты все же поделись своими догадками, – настаивал Мур.
– Вот еще! Стану я такими глупостями делиться! – фыркнул Бог Повседневных Мелочей. – Все и так само собой разъяснится. Если моя догадка справедлива, мы еще встретимся. Тогда и разговор будет. А если нет – значит, и говорить не о чем. И не с кем. Ладно. Придется мне тогда самого себя до околицы проводить.
– Ничего. С нами, Богами, еще и не такое случается! – усмехнулся Курт. – Пошли!
До околицы добрались без приключений и без излишнего шума. Правда, немногочисленные встречные не только кланялись, но еще и таращили глаза, однако никто так и не посмел задать вопрос – отчего это у него Бог в этих самых вытаращенных глазах двоится? То ли трезвых среди упомянуых встречных оказалось маловато, то ли подвела врожденная скромность – но только поклоны и удивленные взгляды были, а вопросов не было.
Дойдя до околицы, Курт попрощался с Богом, и тот указал ему прямую дорогу до злого колдуна – после чего повернулся и зашагал в сторону собственного храма.
"Это еще очень большой вопрос, пойду ли я туда, " – подумал Курт. – «Колдунов мне только не хватало для полного счастья! Тоже мне, подарочек! Чтоб ему самому что-нибудь такое подарили!»
– Гляди-гляди! – шепотом возопил Мур и тихо хихикнул.
Навстречу Богу радостно вышагивал девичий строй, громогласно прославляя тот божественный атрибут, который им понравился больше всего. Завидев их Бог вздрогнул и выругался так, что даже Курт с Муром услыхали.
– Пойдем-ка отсюда! – сказал Мур. – А то так и до греха недалеко.
– Девочки мои… – вздохнул Курт. – Оставлять их какому-то… он все равно не оценит.
– Он выдаст их замуж – и правильно сделает, – отрезал Мур. – Пошли, говорю! Не знаю, как тебе – твоя голова, а мне мой набалдашник еще дорог.
– Пошли, – кивнул Курт. – Что нам еще остается?
– Дяденька маг! – внезапно услышал он за спиной.
– Здравствуйте, коллеги! – тут же отозвался Мур. – Приятно видеть вас снова!
Правая рука Курта привычно дернулась в благославляющем жесте божества, но так и не завершила движения – ей было как-то неудобно, как-то неправильно.
Рука еще миг повисела в воздухе. Курт поболтал ею – кажется, лишь затем, чтобы окончательно убедиться, что она вновь отныне принадлежит ему, а не тому образу божества, что он невольно из себя создал. Поболтал – и опустил.
– Здравствуйте, коллеги, – вслед за Муром промолвил он.
– Это хорошо, что ты от больших ушел, – одобрительно сказал мальчик.
– Они совсем глупые, – добавил другой. – Разве же можно кого так мучить? Хорошо хоть, этот Бог, наконец, явился, а то они бы тебя совсем заездили.
– Особенно эти девицы! – фыркнула девочка. – Ненормальные они, что ли? Даже детям известно, что двое на одного – нечестно, но чтобы такой кучей!
Мур раздулся от желания что-то сказать, но получил чувствительный щелчок по набалдашнику и промолчал.
– Нам тебя жалко, – добавила другая девочка. – А дудочки у тебя замечательные вышли. Вот.
– Спасибо, – ответил Курт.
– Это тебе спасибо! – откликнулись все четверо.
– Мы тебя проводить пришли, – сказал мальчик. – Тут, в лесочке… опасность случается. Не каждый раз, конечно, а все же… Местным-то ничего, а чужака одним разом съедят. Не посмотрят, что маг.
– Но… если там опасно даже для взрослого… – нерешительно начал Курт.
– Именно для взрослого там и опасно! – обиженно оборвала его одна из девочек. – Для глупого, самонадеянного взрослого-зазнайки! Ты чужой в этих местах, а мы здесь каждую травинку помним. так что не задавайся!
– И мы не всегда дети, – добавила другая девочка.
– Простите моего дурня, уважаемые коллеги, – виновато проговорил посох. – Вы – уже состоявшиеся маги, а он лишь проходит свой путь обретения силы. Так пусть ваша несомненная мудрость простит нелепые выкрутасы его восторженной юности.
– Во загнул! – уважительно воскликнул один из мальчишек.
– Пойдем, чего зря стоять? Заметят еще, – добавил другой.
Был день. Ярко светило солнце, и лес мягко покачивался в переливах золотисто-зеленой тени. Пели птицы, уютно жужжали насекомые – нет, лес вовсе не выглядел хоть в чем-то опасным.
– Мерк ползет, – негромко и ровно сообщил один из мальчиков.
– И Шуршава шуршавит, – в два голоса добавили девочки.
Откуда-то слева наползло громадное – ростом с дом, не меньше – как бы пятно тяжелого дыма, имеющее форму крысы. Курт вздрогнул, крепче сжимая в руках посох, и тут же услышал легкое шуршание. Шуршание переросло в оглушительное стрекотание, стрекотание – в металлический грохот и лязг. Словно тысяча воинов, закованных в броню, методично молотила друг друга стальными щитами по железным головам. Огромная стальная тварь, слегка напоминающая гигантскую саранчу, медленно наползла справа.
Остановилась.
Чудовищный лязг смолк.
– Так-так, – сказал Мур. – Магические Хранители. Крыса и Саранча. Если мне не изменяет память, именно Крыса и Саранча были Священными Животными того, недоброй памяти, Ордена, что некогда здесь обретался. Местных жителей они, разумеется, не трогают – та же кровь, потомки – а вот чужих… Ну как, Курт, справишься с Магическими Хранителями?
– К-к-как?! – выдохнул Курт.
– То-то, – усмехнулся посох. – Хорошо, что у нас есть защитники и проводники через это воистину ужасное место.
– Ну и подлец же этот Бог! – глядя на приближающихся чудовищ, пробормотал Курт. – Знал же, небось…
– Так он и про то ведал, что мы тебя проводить собирались, – сказал один из мальчиков.
– Вот именно! – выдохнул Курт. – Бегите ребята, а я…
– Бежать? – удивилась девочка. – Мы никогда от Мерка и Шуршавы не бегаем. Смотри.
Четверка юных магов на миг застыла в напряженно-потянутых позах, а потом… угольно-черные, антрацитово-звездные тени пролились на дрогнувшую землю, и низкое бархатистое рычание сотрясло лес. Рядом с Куртом, окружая его со всех сторон, стояли четыре огромные, черные, как смоль, кошки.
– Пантеры, – выдохнул он.
– Притом взрослые! – восхищенно добавил Мур. – Они и правда не всегда дети – только когда люди.
Пантеры шагнули вперед, и магические стражи отступили. Огромная туча магической крысы поблекла и выцвела, магическая саранча съежилась, громогласное шуршание ее больше не сопровождало.
«Идем же!» – услышал Курт голос в своей голове.
И сделал шаг.
Так он и шел – магические Стражи, пятясь, отступали, он наступал, а вокруг него плавно текли, стелились по земле громадные черные коты и кошки. И звездная ночь, такая невероятная посреди яркого солнечного дня, окружала их могучим защитным сиянием. Курт не заметил, когда Стражи исчезли. Он слишком увлекся, глядя на восхитительных зверей. Потом лес кончился. Звери превратились в людей.
– Удачи тебе, дяденька маг! – сказали четверо юных магов-оборотней.
– Убей этого гадкого колдуна! – добавили они чуть погодя.
– Спасибо вам, ребята! – проговорил Курт. – И… я даже не спросил, как вас зовут…
– И правильно сделал, – заметила одна из девочек. – Ты и своего-то имени не знаешь – так зачем тебе наши?
– Как это – не знаешь? – растерялся Курт. – Да я…
– Все понятно. Ты еще даже и не знаешь о том, что ты его не знаешь! – рассмеялась другая. – Не беда. Это проходит!
– И тем не менее, имя одной из вас я слышал, – возразил Курт. – Кажется, это ты – Леля?
– Разве это имя? – отмахнулся один из мальчиков. – Ты еще назови именами те клички, которыми нас мамаши кашу лопать зовут! Рано тебе об именах спрашивать.
– А колдунов убивать – не рано? – рассердился Курт.
– В самый раз, я думаю, – очень серьезно ответил мальчишка. – Да ты не обижайся на нас. Сам потом поймешь, что мы правы. Встретимся еще – тогда и услышишь наши имена.
– А встретимся? – спросил Курт.
– Обязательно! – расхохотались все. – Чтоб такие великие маги как мы – и не встретились?! Не бывает!
– Ну… тогда – до свидания! – сказал Курт.
– До свидания, уважаемые коллеги! – попрощался Мур.
И вновь Курт видел ночь посреди ясного дня. Она медленно шествовала сквозь нежащийся на солнышке лес. Четыре громадных зверя несли ее на своих плечах.
Его Милость господин Архимаг, Великий Владыка Ордена Черных Башен спал. Не орал, не топал ногами, не жрал девствениц, не пытал драконов, не разносил вдребезги злобных врагов Ордена, не поглощал Башен, не перечитывал доносы, не вопил на Великих Магистров, не испепелял разную там под руку попавшую мелюзгу – просто спал спокойным сном хорошо потрудившегося и уставшего за день черного мага… то есть, виноват, черного Архимага. Спал. Бывает такое. Даже с Архимагами бывает. Случается это с ними.
Господин Архимаг спал, и ему снился замечательный сон. Он стоял возле огромного ярко освещенного окна, а на окне была масса мух. И никто не мешал ему их давить. Никто не входил с гадкими новостями, не требовал приказов и распоряжений, никто не орал голосом утопающего: «Ваша Милость!» Никто. Был день – огромный день у огромного окна, и жирные мухи сами ложились под пальцы.
Но ведь Архимаг на то и Архимаг, чтоб объективная реальность могла его почем зря мучить и изводить – это когда он сам ее, родимую, не терзает разными по долгу службы ему положенными зверствами и прочими мелкими пакостями.
Не успел господин Архимаг наложить свои шаловливые пальцы на самую восхитительную из мух, как его опять – в который раз уже! – гнусно и подло разбудили. И ладно бы это еще был очередной мелкий прислужник-пакостник – убил-съел-спи дальше!
Так нет же!
Чужой настойчивый голос нагло вломился в сон Архимага и, ухватив за шиворот, попытался выволочь его оттуда. Господин Архимаг сопротивлялся. О! Он еще как сопротивлялся!
– Пошел прочь, кто бы ты ни был! Испепелю!!! – не открывая глаз, грозно пробурчал Архимаг, силясь хотя бы мизинцем дотянуться до облюбованной мухи.
Что-то темное с силой ударило его по руке, и муха улетела.
Архимаг застонал от огорчения.
Но тут на него посыпался ворох настолько чувствительных предметов, что предаваться и дальше сладостным подробностям сна стало попросту невозможно. Сами попробуйте чему-то такому предаваться, когда на вас градом рушатся тяжеленные магические книги. В них одних заклинаний-то – на изрядный рыцарский доспех весом, а то и на драконью задницу в урожайный год… а если еще и переплет свинцовый, да с разными там рубинами-морионами и прочей драгоценной пакостью, да еще если вся эта радость да со всего размаху падает… Ого-го получится! И добавки никто не попросит. Ни дракон. Ни герой. Ни маг.
Да ладно бы только книги падали!
Магические шары, волшебные кристаллы, колдовские кольца, заколдованные мечи, наговорные диадемы, заклятые доспехи, троны великих магистров и прочая пакость сыпалась на господина Архимага, словно кто-то нарочно собирал весь этот мусор по Ордену, а собрав, вывалил на голову его фактическому главе.