Робертс Нора. Смерть не имеет лица

   Зак взял стакан обеими руками, чтобы не расплескать воду, и вышел обратно в коридор. Однако он все-таки рас­плескал ее, когда увидел, что Кларисса, стоя на корточках, неистово протирает место, где была кровь. Тело Брэнсона исчезло.
   – Что ты сделала? Что ты делаешь?..
   – То, что следовало сделать. Я становлюсь сильной и делаю то, что считаю нужным. Дай мне закончить.
   Поставив стакан, он бросился к ней. Кларисса вырыва­лась, толкала его, рыдала, а в воздухе стоял запах свеже­пролившейся крови.
   – Стой! Остановись! Где он? – пытался вразумить ее Зак.
   – Его нет. Его нет, и никто не должен ничего знать, – твердила она.
   – О чем ты говоришь? – Он выхватил у нее из рук ок­ровавленную салфетку и бросил в камин. – Бога ради, Кларисса, скажи, что ты сделала?
   У нее был безумный взгляд, она дрожала, словно в ли­хорадке.
   – Я запрограммировала дройда. Ты ведь знаешь, в фирме Би Ди занимаются такими разработками, и он на­учил меня, как с ними обращаться. Я велела дройду забрать его. Велела вынести его и положить в машину. Дройд выбросит его тело в реку. Мы уберем кровь и убежим. Мы просто убежим и навсегда забудем обо всем, что произошло!
   – Нет, мы этого не сделаем, Кларисса.
   – Но почему? Я не хочу, чтобы тебя посадили в тюрь­му! – Она схватила его за рубашку. – Не хочу, чтобы тебя посадили за это. Я этого не вынесу. Мне это не под силу…
   Она приникла к его груди, и Зак мягко погладил ее по голове.
   – Этого не миновать. Если я этого не сделаю, то не смогу жить в ладу с собой.
   Зак усадил ее в кресло, и Кларисса произнесла каким-то безжизненным голосом:
   – Полицию вызовешь ты.
   – Хорошо, я.
 
   Они наконец добрались до постели. Пибоди плохо по­мнила, как они вышли из лифта и добрались до квартиры Макнаба, чуть не уморив друг друга со смеху. Простыни сразу стали горячими и скомканными. Даже когда осла­бевший Макнаб откатился от нее, тело Пибоди все еще дышало жаром, как печка.
   – Я еще не доделал дело, – срывающимся голосом ска­зал Макнаб в темноте.
   Пибоди прыснула, затем начала смеяться как сума­сшедшая.
   – Я – тоже. Мы что, чокнулись?
   – Еще пару раз, и у нас все перегорит, – предполо­жил он.
   – Еще пару раз, и мы помрем!
   Он погладил ее грудь своими длинными, тонкими паль­цами, которые она начала любить, и спросил:
   – Как ты думаешь, это все игра?
   – Похоже на то.
   Он вновь повернулся к ней и коснулся ее груди губами.
   – Мне нравятся твои титьки.
   – Вот здорово! Спасибо.
   – Нет, я имею в виду, что… поверь, Ди, ничего более совершенного мать-природа создать не могла.
   Боже! Ей не хотелось, чтобы он называл ее Ди. Ди – это было нечто совсем личное, особое, очень интимное, что должно было произноситься в других случаях жизни. Она хотела было сказать ему об этом, но его рука стала медлен­но скользить вниз по грудной клетке.
   – Бог ты мой, ты… такая женственная!
   Он целовал ее долго, медленно и глубоко. Потом ему захотелось включить свет, чтобы получше разглядеть ее, но тут запищал мобильник.
   – Черт, который пищит: твой или мой?
   Неожиданно им напомнили, что они оба были все-таки копами.
   Пибоди полезла в карман своего плаща.
   – Мой, наверное. Вряд ли это с диспетчерской: аппарат личный. Слушаю. Пибоди.
   – Это я, Ди, – сказал Зак, но Пибоди не сразу узнала его голос. Ей показалось, что это говорит какой-то незна­комый человек.
   – Что случилось? Ты в порядке?
   – Ди, нужно, чтобы ты приехала. Нужно, чтобы ты по­звонила Даллас и чтобы вы обе приехали в дом Клариссы Брэнсон. Я только что убил ее мужа.
 
   Ева прочитала распечатку, которую приготовил ей Рорк, и села обратно к своему столу.
   – Итак, Ламон похищал из «Автотрона» материалы по кусочкам в течение последних шести месяцев.
   – Он хорошо заметал следы, – Рорк все никак не мог отделаться от жгучего ощущения досады. – У него была определенная автономность. По поводу его заявок ни у кого не возникало вопросов. Он просто всякий раз заказы­вал чуть больше, чем требовалось для работы, и утаскивал с собой.
   – И это все, я думаю, передавалось Наладчику. Этого в любом случае достаточно, чтобы арестовать его по подо­зрению в краже вредоносных материалов. И этого доста­точно для меня, чтобы притащить его за задницу на допрос и хорошенько поджарить.
   Рорк разглядывал кончик своей сигареты.
   – Мне кажется, на этом предлоге ты долго не продер­жишься. Но, в любом случае, мне потребуется еще меньше времени на то, чтобы его уволить. Или у тебя есть какие-то соображения личного порядка?
   – По крайней мере, усадив его за решетку подальше от твоих рук, я предотвращу обвинения против тебя в физи­ческом насилии. Ладно, не бери в голову. – Она маши­нально потерла висок и только потом почувствовала го­ловную боль. – Нам нужно выяснить следующий возможный объект для взрыва. Сегодня я арестую Ламона, протушу его в камере, но маловероятно, что он знает, где и когда .
   – Он должен знать что-нибудь о том, кто …
   Рорк обошел стол, встал за спиной Евы и начал масси­ровать ее плечи, чтобы снять с них напряжение.
   – Лейтенант, тебе нужно на время забыть обо всем. Дай своему сознанию возможность прочиститься.
   – Уже даю, – сказала Ева, опуская голову по мере того, как начала сказываться чудесная сила его рук. – И долго ты можешь поддерживать эту благостную кондицию?
   – Намного дольше, если мы будем голыми.
   Она рассмеялась и привела его в изумление тем, что сама начала расстегивать блузку.
   – Вот и проверим, – сказала она сквозь смех.
   Но тут раздался сигнал коммуникатора.
   – Дьявол! – ругнулась Ева и взяла трубку.
   – Даллас! Боже, господи…
   – Пибоди? – узнала Ева и вскочила на ноги.
   – Мой брат… Зак, мой брат…
   Ева взяла Рорка за руку и сжала ее, затем заставила себя говорить приказным тоном:
   – Рассказывай! Говори быстро и по сути.
   – Он сказал, что убил Б. Дональда Брэнсона. Он сейчас там, по тому адресу. Я еду туда.
   – Там встретимся. Ничего не предпринимай до моего приезда.
   – Есть, сэр…
   Ева и Рорк вскочили одновременно.
   – Я еду с тобой, – сказал он.
   – Хорошо. Возьмем какую-нибудь твою машину. Так будет быстрее.

ГЛАВА 16

   Ева не удивилась тому, что приехала на место раньше Пибоди: с машинами Рорка ничто не могло сравниться. От одного взгляда на кровавые следы на каминной доске, на то, как властно и бережно Зак держал Клариссу за плечи, у нее заныло в животе.
   «О боже, Пибоди! Ну и переделка», – подумала Ева, а вслух спросила:
   – Где тело?
   – Я избавилась от него, – ответила Кларисса абсолют­но безжизненным голосом.
   – Сядь, Кларисса, – мягко сказал Зак, усаживая ее обратно в кресло, и поднял глаза на Еву. – Она в шоке, ей нужен врач.
   Борясь с сочувствием и машинально отмечая для буду­щего протокола синяки на лице Клариссы, Ева переспро­сила:
   – Избавились от него?
   Кларисса глубоко вздохнула, сцепила руки и кивнула:
   – Да. После… после того, как все произошло, я отпра­вила Зака из гостиной, попросив его принести мне во­ды. – Она посмотрела на стакан, оставшийся нетронутым на инкрустированном столике, и расплесканную воду, ко­торая теперь портила отделку. – Когда он вышел, я вызва­ла одного из дройдов, чтобы вынести тело. Я запрограмми­ровала его. Я… я умею это. Я велела ему сбросить тело в реку, с моста в Ист-Ривер.
   – Она была в смятении, – начал Зак. – Она не сообра­жала. Все произошло так быстро, и я….
   – Зак, я хочу, чтобы вы сели, – сказала Ева, показав на диван.
   – Она ничего не делала! Это я сделал. Я толкнул его. Я не хотел… Он причинял ей боль.
   – Зак, сидите. Рорк, будь добр, отведи, пожалуйста, миссис Брэнсон в другую комнату. Ей нужно полежать хотя бы несколько минут.
   – Конечно. Кларисса, пойдемте.
   – Он не виноват! – Кларисса снова заплакала. – Это я виновата! Он лишь хотел помочь мне…
   – Все хорошо, – тихо уговаривал ее Рорк. – Ева поза­ботится о нем. Пойдем сейчас со мной.
   Уводя Клариссу, он молча посмотрел на Еву и сокру­шенно покачал головой.
   – Зак, мы еще не записываем разговор, – сказала Ева. – Ничего не говорите, пока не выслушаете меня. Мне нужно знать все – каждую мелочь, каждый шаг. Даже не хочу думать о том, что вы что-нибудь опустите.
   – Я убил его, Даллас.
   – Я сказала: замолчите! – Ева не могла понять, почему люди никогда не слушают других. – Зак, потом я зачитаю вам ваши права, и вы начнете давать показания. Вы сможете пригласить адвоката. Но сейчас я говорю с вами как подруга вашей сестры. Сначала вы мне все расскажете прямо и попросту, а уж потом мы начнем официальный допрос. Во время его вы должны будете смотреть мне в глаза неотрывно. Вы поняли? Вы не должны уходить от от­вета или колебаться с ответом. Пока ваши действия можно квалифицировать как самооборону, то есть почти несчастный случай. Но то, что Кларисса избавилась от тела, по­ставило вас обоих в опасное положение.
   – Она только хотела…
   – Молчите, черт побери! – Ева в раздражении запусти­ла руку в волосы. – Сначала выслушайте меня. Есть спо­собы обойти это. Для того здесь и будет адвокат; кроме того, мы проведем тесты на состояние психики. Во время допроса вы мне расскажете все, ничего не упуская. И ни в коем случае не наводите тумана на какие-то детали, чтобы защитить Клариссу. Не делайте этого, иначе все усугубите.
   – Я расскажу вам обо всем, что произошло. Но вы ее не заберете? Она боится полиции. Она такая хрупкая… Он жестоко обращался с ней. Если вы считаете, что я спосо­бен на хладнокровное, заранее продуманное убийство…
   Ева присела на краешек кофейного столика, чтобы лучше видеть Зака.
   – Зак, вы доверяете своей сестре?
   – Да.
   – А она доверяет мне, – сказала Ева, но услышала зву­ки шагов в холле и снова поднялась. – Должно быть, это она. Вы способны держать себя в руках и не размякать?
   Зак кивнул и тоже поднялся. В гостиную влетела Пибоди. Она почти упала в объятия брата, затем отшатнулась и стала ощупывать его руками – лицо, плечи, грудь.
   – О боже! Ты в порядке? Ты цел?
   – Да, Ди. – Он прикоснулся лбом к ее голове. – Про­сти. Прости меня…
   – Все будет хорошо. Мы обо всем позаботимся. Нужно вызвать адвоката.
   – Нет, пока не надо. Лейтенант Даллас говорит…
   В смятении Пибоди повернулась к Еве, подавленно глядя на нее глазами, полными ужаса.
   – Ему требуется представить факты. Боже! Даллас, не­ужели он сядет в камеру?
   – Смирись, – отрезала Ева. – Таков порядок. Сядь здесь и возьми себя в руки, черт возьми!
   У Пибоди уже покатились слезы, и Ева почувствовала, как ее охватывает паника. Приказав себе не раскисать, она краем глаза увидела почему-то оказавшегося здесь Макнаба и подозвала его:
   – Макнаб, возьми у Пибоди диктофон. Временно по­работаешь помощником в этом деле.
   – Даллас…
   – Что, это не для тебя? – резко перебила его Ева.
   – Есть, сэр. – Он подошел и наклонился к Пибоди: – Держись. Просто сиди и смотри. Все будет хорошо, – мяг­ко сказал он ей, взял диктофон и вернулся к Еве. – Лейте­нант, скажете, когда будете готовы.
   – Включай. Лейтенант Ева Даллас. Нахожусь на месте происшествия – в резиденции Б. Дональда Брэнсона. Провожу допрос Зака Пибоди в связи с предполагаемой смертью Б. Дональда Брэнсона.
   Затем, снова присев на кофейный столик и глядя в глаза Заку, она зачитала ему его права. Ни он, ни она не оберну­лись на сдавленный стон Пибоди.
   – Зак, расскажите, что произошло.
   Он тяжело вздохнул:
   – Я лучше расскажу обо всем с самого начала. Можно?
   – Прекрасно.
   Зак делал все так, как сказала ему Ева: смотрел ей в гла­за, ни на секунду не отводя взгляда. Он рассказал о своем первом рабочем дне в доме Брэнсона, о том, что услышал, о последовавшем затем разговоре с Клариссой. Время от времени его голос начинал дрожать, но Ева кивала ему и тем самым заставляла продолжать рассказ. Она хотела сде­лать запись, пока все было еще свежим: ей нужно было слышать и видеть его эмоции.
   – Когда я стал спускаться по лестнице с ее сумкой, я услышал крик. Она лежала на полу и плакала, держась ру­ками за лицо. Он был пьян и кричал на нее, а потом схва­тил за волосы. Я должен был остановить его…
   Зак, не глядя, взял Пибоди за руку и сжал ее.
   – Я лишь хотел увести ее из этого дома, прочь от этого человека… Нет, это неправда! – Зак закрыл глаза. – Я хо­тел, чтобы он был наказан. Хотел, чтобы он поплатился за все, что он причинил ей. Но я знал, что сначала мне нужно увезти ее туда, где она была бы в безопасности. Когда он дернул ее за волосы, чтобы поднять ее с пола, я оттолкнул его. И он упал.
   Ева заговорила впервые за все время его рассказа, ста­раясь казаться спокойной и даже бесчувственной:
   – Вы вмешались, чтобы остановить его, когда он еще раз напал на Клариссу. Вы толкнули его, и он упал. Пра­вильно?
   – Да. Он упал навзничь, я это видел. Я стоял как замо­роженный, не мог двинуться, не мог даже ни о чем думать. Он потерял равновесие и тяжело рухнул. О боже, я услы­шал, как его голова ударилась о камень… Потом полилась кровь. Я проверил пульс. Его не было. У него были откры­тые неподвижные глаза. И никаких признаков жизни.
   – Что вы делали потом?
   – Сказал Клариссе, что нужно вызвать «Скорую». Я ви­дел, что уже поздно, но мне показалось, что это необходи­мо сделать. И вызвать полицию. Ее трясло, она была в ужасе. Твердила, что это она во всем виновата. Я сказал, что ей нужно крепиться, постараться быть сильной, и мне показалось, что она немного оправилась. Она попросила принести воды. Попросила дать ей минуту и принести воды. Если бы я знал, что она затеяла…
   Он замолчал, плотно сжав губы.
   – Зак, вы должны закончить свой рассказ. И помните: вы не поможете Клариссе, если попытаетесь что-либо скрыть.
   – Она сделала это ради меня. Она боялась за меня. Это был шок, понимаете? – Его юные серые глаза смотрели на Еву с отчаянием и надеждой. – Она просто была в панике. Думала, что если убрать тело и вытереть кровь, то все будет в порядке. Он причинял ей боль, она много лет жила в страхе…
   – Объясните, как все было. Вы пошли за водой…
   Зак тяжело вздохнул и закончил рассказ. Ева ненадолго задумалась, словно просчитывая какие-то варианты, затем сказала:
   – Вам придется поехать в Центральное управление, дать полные показания.
   – Я знаю.
   – Макнаб, позвони в диспетчерскую и сообщи об убий­стве. Предполагаемая самозащита. Нам требуется бригада здесь и бригада в городе – для поиска тела в реке. Зак, сей­час я вызову людей в форме, чтобы вас отвезли в участок. Это не считается арестом. Просто вы будете задержаны до того времени, когда завершится осмотр этого места и когда мы получим ваши подробные показания.
   – Я могу повидать Клариссу до отъезда?
   – Это не лучшая идея. – Кивком головы она приказала Макнабу остаться в комнате с Заком. – Пибоди, пойдем со мной.
   Когда они шли через холл, из другой комнаты тихо вы­шел Рорк и осторожно прикрыл за собой дверь.
   – Она заснула, – сказал он.
   – Это хорошо, – Ева вздохнула. – Но, к сожалению, ненадолго. Пибоди, соберись и слушай. Поедешь с братом. Я скажу, чтобы его держали не в камере, а в комнате для допросов. Ты поговоришь с ним и объяснишь ему, что он должен согласиться на прохождение тестов на состояние психики, а также на обследование личности. Этим займет­ся Мира. Постараемся сделать это как можно быстрее, чтобы завершить все завтра. Вызовем адвоката и отпустим Зака сегодня же вечером. Он будет в наручниках только до окончания тестирования. Его роль в этой истории ясна, и я не думаю, чтобы что-нибудь изменилось.
   – Вы хотите отстранить меня от дела?..
   – Но ты им и не занималась. Не нажимай на это, – тихо, но резко проговорила Ева. – Я позабочусь о твоем брате. Если разрешить тебе влезть в это дело, все станет выглядеть шатким. Мне и то будет непросто удержаться: Уитни может передать ведение предварительного следст­вия кому-то другому.
   Пибоди боролась со слезами, но безуспешно.
   – Вы правильно поступили, когда позволили ему выговориться для записи одному, без вмешательства адвоката. Вы очень добры к нему, Даллас, и ко мне тоже…
   Ева сунула руки в карманы.
   – Ради Христа, Пибоди, здесь и слепому видно, что па­рень мухи не обидит! Никто не будет ставить под сомне­ние, что здесь случай самозащиты, – увещевала Ева по­мощницу, про себя подумав: «Если найдут это проклятое тело».
   – Мне следовало лучше присматривать за ним, – с тру­дом проговорила Пибоди и захлебнулась в рыданиях.
   Ева с отчаянием взглянула на Рорка и беспомощно раз­вела руками. Рорк привлек к себе Пибоди и погладил по волосам. Он увидел, что Ева страдает гораздо больше, чем могло показаться со стороны.
   – Все будет хорошо, Пибоди. Пусть теперь Ева при­смотрит за ним и позаботится о нем.
   С каждым приступом рыданий Пибоди у Евы все пере­ворачивалось внутри. Она больше не могла находиться рядом.
   – Рорк, мне нужно поговорить с той женщиной. Мак­наб охраняет место и дожидается бригаду из Центрально­го. Ты можешь пока… управиться здесь? – Она показала глазами на Пибоди.
   Рорк кивнул, и Ева с облегчением выскользнула из комнаты.
   Сдавленным голосом, уткнувшись в грудь Рорку, Пибо­ди всхлипывала:
   – Простите меня…
   – Не нужно извиняться, дорогая. Ты имеешь полное право на то, чтобы хорошенько выплакаться.
   Она покачала головой, распрямилась и вытерла слезы.
   – Я не должна размякать!
   – Пибоди, – Рорк нежно погладил ее по щеке, – я бо­юсь, что ты уже размякла…
 
   Ева пробралась по всей цепочке, дергала за все ниточ­ки, спорила, доказывала, почти угрожала – и в конце кон­цов добилась, что ведение предварительного следствия по делу о смерти Б. Дональда Брэнсона было поручено ей.
   Она зарезервировала две комнаты для допросов и по­местила в них по отдельности Зака и Клариссу; нагнала страху на бригаду следствия и «чистильщиков»; накачала указаниями бригаду, занимавшуюся поисками тела в Ист-Ривер; усадила Макнаба работать с дройдом Брэнсона и прикатила в участок с ужасной головной болью.
   Но она получила все, что хотела.
   Последнее, что она сделала перед снятием подробных показаний, это был звонок Мире домой. Ева договори­лась, чтобы Зак и Кларисса были протестированы на сле­дующий день.
   Она решила допросить сначала Клариссу. Ева не со­мневалась, что эта женщина, оправившись от первона­чального шока, захочет вызвать адвоката: самосохранение должно было взять верх над какими бы то ни было пережи­ваниями Клариссы насчет Зака. Но когда Ева вошла в ком­нату для допросов, она увидела, что Кларисса сидит одна – бледная и тихая, держа в руке стакан с водой. Ева попросила охранника выйти.
   – Зак в порядке? – сразу спросила Кларисса.
   – Да, у него все хорошо. Как вы себя чувствуете?
   Кларисса продолжала невидящими глазами смотреть на стакан.
   – Я как будто во сне. Все кажется каким-то нереаль­ным. Би Ди мертв… Он в самом деле мертв?
   Ева подошла к столу и села напротив нее.
   – Пока трудно сказать. У нас нет его тела.
   Кларисса вздрогнула и зажмурилась:
   – Это я виновата! Не знаю, о чем я думала и думала ли вообще.
   – Ну, пора начинать, – деловито объявила Ева. Она изо всех сил старалась не поддаваться собственным эмо­циям: сочувствие могло спровоцировать у Клариссы новый приступ слез. Включив диктофон, Ева произнесла формальное вступление и наклонилась вперед.
   – Кларисса, расскажите, что произошло сегодня вече­ром.
   – Я позвала Зака. Он пришел. Мы собирались вместе уехать отсюда.
   – У вас с Заком был роман?
   – Нет, – ответила Кларисса и подняла на Еву свои прекрасные глаза. – Мы никогда… Однажды только поце­ловались. Но мы полюбили друг друга. Понимаю, что это, наверное, странно звучит, ведь мы даже почти незнакомы. Но это произошло. Он был так добр и нежен, а мне хоте­лось чувствовать себя защищенной… В общем, я позвала его, и он пришел.
   – Куда вы собирались уехать?
   – В Аризону, наверное. Не знаю… – Кларисса потерла пальцами лоб. – Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Я собрала вещи в сумку. Зак поднялся за ней наверх. И тут вошел Би Ди, хотя он не планировал возвращаться в этот вечер.
   Ее речь стала прерывистой, плечи задрожали.
   – Би Ди был пьян. Увидев у меня в руках пальто, он ударил меня, и я упала. В этот момент вошел Зак и сказал, чтобы Би Ди не подходил ко мне. Би Ди бросился на Зака, толкал его и орал что-то ужасное. Потом он схватил меня за волосы и дернул вверх. Мне кажется, я закричала. Зак оттолкнул его, потому что мне было больно. И Би Ди упал. Послышался ужасный звук, и потекла кровь.
   – Кларисса, а что делал Зак после того, как ваш муж упал?
   – Он… Я не помню. Я была в таком состоянии…
   – Подумайте. Соберитесь и подумайте.
   – Он… – На стол начали падать капельки слез. – Он усадил меня и подошел к Би Ди. Я не видела, что он делал, но потом Зак попросил меня вызвать «Скорую». Он велел мне поторопиться, но я не могла двинуться с места. Я по­няла, что Би Ди мертв. Мне были видны его глаза и кровь. Зак сказал, что нам необходимо вызвать полицию. Я была сильно напугана и решила, что нам нужно бежать. Мы бы просто сбежали, зажили бы новой жизнью, и никто бы ни­чего не узнал… Все, что угодно, лишь бы не иметь дела с полицией!
   Она замолчала, продолжая дрожать, и взглянула Еве в глаза. Затем почти шепотом произнесла:
   – У Би Ди были в полиции свои люди. Он говорил мне, что если я кому-нибудь скажу, если я обращусь в полицию по поводу того, что он мучает меня, то меня посадят. Изна­силуют и посадят. Он хорошо знал полицию…
   – Вы сейчас в полиции, – холодно заметила Ева. – И что? Вас изнасиловали? Посадили?
   Веки Клариссы дрогнули.
   – Нет, но…
   – Что произошло после того, как Зак сказал, что вызы­вает полицию?
   – Я отослала его. Мне было нужно, чтобы он вышел. Я попросила его принести мне воды. Когда он вышел, я вызвала дройда, запрограммировала его вынести тело, от­везти к реке и выбросить в нее. Потом я попыталась выте­реть кровь. Было очень много крови…
   – Это нужно было сделать быстро и чисто?
   – Да, конечно. Я боялась, что вернется Зак и остановит меня. Так оно и произошло. Он остановил меня. И вот мы здесь.
   Кларисса опустила голову.
   – И почему вы здесь?
   – Он вызвал полицию, и его посадили. Вина была моя, а в тюрьму отправят его…
   «Нет, – подумала Ева, – не отправят». Вслух же она спросила:
   – Вы давно замужем за Брэнсоном?
   – Почти десять лет.
   – Вы утверждаете, что в течение этого времени он плохо обращался с вами? – Ева вспомнила, как Кларисса на­пряглась, когда Брэнсон обнял ее за плечи в вечер зачте­ния завещания, и решила уточнить: – Он причинял вам физические страдания?
   – Не всегда. Видите ли, я очень тупая, и у меня ничего толком не получается. Поначалу он пытался меня учить, но ничего не выходило. Однажды он так разозлился, что не удержался и ударил меня. Сказал, что вколачивает мне в башку хоть сколько-то ума. А потом стал бить меня все чаще и чаще. Говорил, что показывает, кто здесь главный…
   «Чтобы ты помнила, кто здесь главный, девочка. Чтобы помнила».
   При воспоминании об этих словах у Евы все сжалось внутри, и она почувствовала, как в нее на какое-то мгнове­ние вдруг проник клейкий страх.
   – Вы взрослая женщина. Почему вы не ушли от него?
   – Уйти? Но куда? – Глаза Клариссы наполнились от­чаянием. – Куда именно я могла уйти так, чтобы он не нашел меня?
   – Но существуют же какие-то друзья, семья…
   Кларисса покачала головой:
   – У меня нет друзей и не стало семьи. Люди, которых я знаю, – это только те, с кем разрешил познакомиться он. Я должна была во всем его слушаться. Он бил меня когда хотел, насиловал когда вздумалось… Вы не знаете, что это такое! Вы не представляете, что значит жить с таким чело­веком, не знать, что он может сделать в следующий раз и каким он будет, когда войдет в дверь…
   Ева поднялась и подошла к окну, чтобы Кларисса не видела ее лица. Она очень хорошо знала, что это такое! И не могла допустить, чтобы воспоминания и давнишние ощущения ослабили ее объективность.
   – Ну, а теперь, когда он больше не войдет в дверь?
   – Он больше не причинит мне страданий, – сказала Кларисса так просто, что Ева обернулась. – Но отныне я буду жить с осознанием того, что вынудила хорошего чело­века стать ответственным за смерть Би Ди. Сегодня исчезла надежда на то, что мы с Заком когда-нибудь будем вместе…
   Она опустила голову на стол и зарыдала так, будто у нее разрывалось сердце. Ева выключила запись, вышла из комнаты и велела полицейскому позаботиться о том, что­бы до утра Клариссу свозили в медицинский центр.
   Макнаба она, как всегда, застала за компьютером.
   – Как дройд?
   – Кларисса хорошо с ним поработала. Он выполнил все команды. Я их просмотрел назад, вперед и в стороны. Она заложила программу: убрать тело с пола, отнести в ма­шину, отвезти к реке и избавиться от него. Больше там ни­чего нет: она стерла прежнюю память.
   – Случайно или нарочно?
   – Не могу сказать. Она торопилась, нервничала. Когда закладывается новая программа, то старую можно легко стереть, если очень спешить.
   – А сколько слуг было в доме?
   Макнаб достал свои записи.
   – Четверо.
   – И ни один ничего не слышал и не видел?
   – Двое в это время были на кухне, лакей – наверху. Смотритель спортплощадки сворачивал свой навес.