Страница:
«Это они», — вглядываясь, прошептал капитан.
Он поднял карабин и выстрелил. Полоска огня вспыхнула над черной точкой, и раздался ответный выстрел.
«Все идет хорошо, — подумал капитан. — Надеюсь, на этот раз будут какие-то известия».
Он снова впился взглядом в приближающуюся лодку. Она увеличивалась в размерах и быстро шла к берегу под взмахами нескольких весел. На борту виднелись несколько вооруженных людей.
Через десять минут лодка с шестью индийцами-гребцами и сержантом сипаев на руле была уже в нескольких ярдах от берега. Два-три удара веслами, и она глубоко врезалась в траву.
Сержант спрыгнул на землю, отдавая честь капитану.
— Отведите лодку в маленькую заводь, — сказал капитан гребцам. — А ты, Бхарата, пойдешь со мной.
Лодка выплыла в реку. Капитан увел индийца под тамаринд, и они уселись на траве.
— Мы одни, капитан Макферсон? — спросил сержант.
— Да, — отвечал капитан. — Можешь рассказывать все, не опасаясь, что нас услышат.
— Через час Негапатнан будет здесь.
Глаза капитана вспыхнули, кровь бросилась ему в лицо.
— Значит, они схватили его? — с волнением воскликнул он. — Я думал, это неправда.
— Это правда, капитан. Негодяй содержался в течение недели в подземелье форта Вильям.
— Они уверены, что он душитель?
— Абсолютно, более того, он один из тамошних главарей.
— Он ни в чем не признался?
— Ни в чем, капитан; хотя его морили голодом и жаждой.
— Как его схватили?
— Мошенник прятался в окрестностях форта Вильям и там подстерегал свою жертву. Шесть солдат уже погибли от его аркана, их трупы были найдены обнаженными, с каким-то таинственным знаком на груди. Неделю назад капитан Холл с несколькими сипаями обшаривал окрестности, решив найти убийцу. В полдень он присел в тени дерева, чтобы немного отдохнуть. Внезапно он почувствовал, как ему на шею упал аркан. Он вскочил на ноги, перехватил веревку и бросился на душителя, призывая на помощь. Сипаи, бывшие поблизости, кинулись на душителя, который яростно отбивался, рыча, как лев, и повалили его.
— И через час этот человек будет здесь? — спросил капитан Макферсон.
— Да, капитан!
— Наконец-то!
— Вы думаете что-то узнать от него?
— Да, — сказал капитан, помрачнев.
— У вас что-то связано с этим, капитан Макферсон? -спросил сержант.
— Это правда, Бхарата, — глухим голосом ответил тот.
— Почему вы не расскажите мне все? Я мог бы быть вам полезен.
Капитан не ответил. Он помрачнел, и взгляд его выразил боль. Было видно, что какое-то жестокое горе терзает его мужественную душу.
— Простите, капитан, — сказал сержант, уловив эту перемену. — Я, быть может, пробудил в вас печальные воспоминания? Простите, я не хотел этого.
— Ты ни в чем не виноват, мой добрый Бхарата, — вздохнув, отвечал Макферсон. — Пожалуй, действительно тебе нужно знать все.
Он встал, прошелся под деревом с поникшей головой и скрещенными на груди руками, и стал рассказывать.
— Шел 1853 год, — начал он, тщетно стараясь побороть волнение. — Моя жена умерла несколько лет назад от холеры, и оставила мне девочку, прекрасную, как розовый бутон, ласковую и нежную, с глазами, блестящими, как алмазы. Я помню, как сна играла и прыгала в тенистых аллеях парка, помню и те вечера, когда она видела рядом со мной в тени большого тамаринда, помню, как напевала мне песенки моей далекой Шотландии. О как я был счастлив в те времена… Ада, моя бедная Ада!..
От сильного волнения у него пресекся голос. Он спрятал лицо в ладони и несколько минут молчал, стараясь успокоиться.
— Мужайтесь, капитан, — сочувственно сказал сержант.
— Да, мужаться, — прошептал капитан с горечью. — Я только это и делаю с тех пор.
Еще минута прошла в молчании, пока Макферсону удалось совладать с собой, потом он продолжил:
— Однажды утром население Калькутты было сильно встревожено. Прошел слух, что туги, или душители из секты богини Кали, ищут белую девушку для своей пагоды. Не знаю почему, но меня пронизала дрожь, как бы предчувствие близкого несчастья. В тот же вечер я велел отвезти Аду в форт Вильям, решив, что за его крепкими стенами дочь моя будет в безопасности. Три дня спустя, моя Ада проснулась с татуировкой душителей на руках.
— Ах! — воскликнул Бхарата, побледнев. — И кто же сделал это?
— Я так никогда и не узнал.
— Значит, кто-то из тугов проник в форт?
— Должно быть, так.
— Или затесался среди ваших сипаев?
— Их секта огромна, Бхарата, она имеет своих приверженцев по всей Индии, в Малайзии и даже в Китае.
— Продолжайте, капитан.
— Я, который никогда не знал страха, в тот день испытал его. Я понял, что моя дочь выбрана чудовищной богиней, и удвоил бдительность. Мы вместе ели, я спал в соседней комнате, часовые день и ночь дежурили у ее двери. Все напрасно: однажды ночью моя дочь исчезла.
— Ваша дочь исчезла! Но как?..
— Решетки окна были вынуты — душители, проникли внутрь и похитили ее. Им удалось подлить сильный наркотик в наше вино — никто ничего не видел и не слышал.
И снова, охваченный волнением, капитан остановился.
— Я искал ее много лет, — продолжал он после нескольких минут тягостного молчания, — но не нашел никаких следов. Душители увезли ее в свое неприступное логово. Я изменил имя, назвавшись Макферсоном, чтобы легче было действовать, и вступил в отчаянную борьбу с ними. Сотни этих негодяев попали в мои руки, их допрашивали с пристрастием в надежде вырвать признание, которое навело бы на след моей бедной Ады, но все тщетно! Четыре долгих года прошли, а моя дочь все еще в руках этих чудовищ…
И не в силах больше сдерживаться, капитан разразился глухими рыданиями. Не пытаясь уже его утешить, сержант молчал.
Прошло еще с четверть часа, и вдали послышался звук трубы. Оба поспешно вскочили и зашагали к реке.
В пятистах или шестистах метрах от берега они увидели большую шлюпку, которая быстро спускалась по реке. На борту виднелись сипаи, со штыками, воткнутыми в карабины, и еще кто-то в темном одеянии.
— Ты видишь его? — спросил Макферсон сквозь стиснутые зубы.
— Да, капитан, — отвечал Бхарата. — Он сидит на корме среди двух сипаев, в цепях.
— Быстрей! Быстрей! — закричал капитан.
Шлюпка удвоила скорость и вскоре причалила к берегу. Шестеро сипаев в мундирах и касках первыми сошли на берег. Следом за ними сошли еще двое, ведя за руки Негапатнана.
Это был индиец почти шести футов ростом, худой и жилистый, как барс. У него было жестокое, мрачное лицо с маленькими глазками, горевшими злым пламенем. На груди красовалась голубая татуировка в виде змеи с головой женщины — отличительный знак тугов.
При виде капитана Макферсона он вздрогнул, и глубокая морщина обозначилась у него на лбу.
— Ты знаешь меня? — спросил капитан, от которого не ускользнуло это движение.
— Ты отец Девы пагоды, — ответил индиец.
Лицо капитана вспыхнуло.
— Ты это знаешь! — воскликнул он.
— Да, я знаю, что ты капитан Гарри Корихант.
— Нет, я капитан Гарри Макферсон.
— Да, поскольку ты переменил имя.
— Знаешь, зачем я велел привезти тебя сюда?
— Ты надеешься заставить меня говорить, но это напрасная попытка.
— Это уж мое дало. В дом его, и будьте начеку, — приказал он своим солдатам. — Туги могут быть недалеко.
Взяв свой карабин, он встал в голове маленькой колонны, и повел отряд по узкой тропинке, проложенной среди зарослей «железного дерева», названного так за свою исключительную крепость. Никого не заметив, они прошли уже с четверть мили, когда в лесу раздался жалобный вой шакала.
Душитель Негапатнан резко поднял голову и бросил быстрый взгляд на лес. Сипаи, которые шли сбоку, услышали его глухое восклицание.
— Будьте начеку, капитан, — сказал Бхарата. — Туг о чем-то предупрежден.
— Может быть, о присутствии своих?
— Возможно.
Тот же самый вой послышался еще раз, но гораздо ближе. Капитан Макферсон повернул вправо от тропинки.
— Громы и молнии! — вскричал он. — Это не шакал.
— Будьте начеку, — повторил сержант. — Это сигнал.
— Прибавим шагу.
И отряд зашагал быстрее, взяв карабины наизготовку и повернув их стволами на обе стороны тропинки.
Глава 2
Глава 3
Он поднял карабин и выстрелил. Полоска огня вспыхнула над черной точкой, и раздался ответный выстрел.
«Все идет хорошо, — подумал капитан. — Надеюсь, на этот раз будут какие-то известия».
Он снова впился взглядом в приближающуюся лодку. Она увеличивалась в размерах и быстро шла к берегу под взмахами нескольких весел. На борту виднелись несколько вооруженных людей.
Через десять минут лодка с шестью индийцами-гребцами и сержантом сипаев на руле была уже в нескольких ярдах от берега. Два-три удара веслами, и она глубоко врезалась в траву.
Сержант спрыгнул на землю, отдавая честь капитану.
— Отведите лодку в маленькую заводь, — сказал капитан гребцам. — А ты, Бхарата, пойдешь со мной.
Лодка выплыла в реку. Капитан увел индийца под тамаринд, и они уселись на траве.
— Мы одни, капитан Макферсон? — спросил сержант.
— Да, — отвечал капитан. — Можешь рассказывать все, не опасаясь, что нас услышат.
— Через час Негапатнан будет здесь.
Глаза капитана вспыхнули, кровь бросилась ему в лицо.
— Значит, они схватили его? — с волнением воскликнул он. — Я думал, это неправда.
— Это правда, капитан. Негодяй содержался в течение недели в подземелье форта Вильям.
— Они уверены, что он душитель?
— Абсолютно, более того, он один из тамошних главарей.
— Он ни в чем не признался?
— Ни в чем, капитан; хотя его морили голодом и жаждой.
— Как его схватили?
— Мошенник прятался в окрестностях форта Вильям и там подстерегал свою жертву. Шесть солдат уже погибли от его аркана, их трупы были найдены обнаженными, с каким-то таинственным знаком на груди. Неделю назад капитан Холл с несколькими сипаями обшаривал окрестности, решив найти убийцу. В полдень он присел в тени дерева, чтобы немного отдохнуть. Внезапно он почувствовал, как ему на шею упал аркан. Он вскочил на ноги, перехватил веревку и бросился на душителя, призывая на помощь. Сипаи, бывшие поблизости, кинулись на душителя, который яростно отбивался, рыча, как лев, и повалили его.
— И через час этот человек будет здесь? — спросил капитан Макферсон.
— Да, капитан!
— Наконец-то!
— Вы думаете что-то узнать от него?
— Да, — сказал капитан, помрачнев.
— У вас что-то связано с этим, капитан Макферсон? -спросил сержант.
— Это правда, Бхарата, — глухим голосом ответил тот.
— Почему вы не расскажите мне все? Я мог бы быть вам полезен.
Капитан не ответил. Он помрачнел, и взгляд его выразил боль. Было видно, что какое-то жестокое горе терзает его мужественную душу.
— Простите, капитан, — сказал сержант, уловив эту перемену. — Я, быть может, пробудил в вас печальные воспоминания? Простите, я не хотел этого.
— Ты ни в чем не виноват, мой добрый Бхарата, — вздохнув, отвечал Макферсон. — Пожалуй, действительно тебе нужно знать все.
Он встал, прошелся под деревом с поникшей головой и скрещенными на груди руками, и стал рассказывать.
— Шел 1853 год, — начал он, тщетно стараясь побороть волнение. — Моя жена умерла несколько лет назад от холеры, и оставила мне девочку, прекрасную, как розовый бутон, ласковую и нежную, с глазами, блестящими, как алмазы. Я помню, как сна играла и прыгала в тенистых аллеях парка, помню и те вечера, когда она видела рядом со мной в тени большого тамаринда, помню, как напевала мне песенки моей далекой Шотландии. О как я был счастлив в те времена… Ада, моя бедная Ада!..
От сильного волнения у него пресекся голос. Он спрятал лицо в ладони и несколько минут молчал, стараясь успокоиться.
— Мужайтесь, капитан, — сочувственно сказал сержант.
— Да, мужаться, — прошептал капитан с горечью. — Я только это и делаю с тех пор.
Еще минута прошла в молчании, пока Макферсону удалось совладать с собой, потом он продолжил:
— Однажды утром население Калькутты было сильно встревожено. Прошел слух, что туги, или душители из секты богини Кали, ищут белую девушку для своей пагоды. Не знаю почему, но меня пронизала дрожь, как бы предчувствие близкого несчастья. В тот же вечер я велел отвезти Аду в форт Вильям, решив, что за его крепкими стенами дочь моя будет в безопасности. Три дня спустя, моя Ада проснулась с татуировкой душителей на руках.
— Ах! — воскликнул Бхарата, побледнев. — И кто же сделал это?
— Я так никогда и не узнал.
— Значит, кто-то из тугов проник в форт?
— Должно быть, так.
— Или затесался среди ваших сипаев?
— Их секта огромна, Бхарата, она имеет своих приверженцев по всей Индии, в Малайзии и даже в Китае.
— Продолжайте, капитан.
— Я, который никогда не знал страха, в тот день испытал его. Я понял, что моя дочь выбрана чудовищной богиней, и удвоил бдительность. Мы вместе ели, я спал в соседней комнате, часовые день и ночь дежурили у ее двери. Все напрасно: однажды ночью моя дочь исчезла.
— Ваша дочь исчезла! Но как?..
— Решетки окна были вынуты — душители, проникли внутрь и похитили ее. Им удалось подлить сильный наркотик в наше вино — никто ничего не видел и не слышал.
И снова, охваченный волнением, капитан остановился.
— Я искал ее много лет, — продолжал он после нескольких минут тягостного молчания, — но не нашел никаких следов. Душители увезли ее в свое неприступное логово. Я изменил имя, назвавшись Макферсоном, чтобы легче было действовать, и вступил в отчаянную борьбу с ними. Сотни этих негодяев попали в мои руки, их допрашивали с пристрастием в надежде вырвать признание, которое навело бы на след моей бедной Ады, но все тщетно! Четыре долгих года прошли, а моя дочь все еще в руках этих чудовищ…
И не в силах больше сдерживаться, капитан разразился глухими рыданиями. Не пытаясь уже его утешить, сержант молчал.
Прошло еще с четверть часа, и вдали послышался звук трубы. Оба поспешно вскочили и зашагали к реке.
В пятистах или шестистах метрах от берега они увидели большую шлюпку, которая быстро спускалась по реке. На борту виднелись сипаи, со штыками, воткнутыми в карабины, и еще кто-то в темном одеянии.
— Ты видишь его? — спросил Макферсон сквозь стиснутые зубы.
— Да, капитан, — отвечал Бхарата. — Он сидит на корме среди двух сипаев, в цепях.
— Быстрей! Быстрей! — закричал капитан.
Шлюпка удвоила скорость и вскоре причалила к берегу. Шестеро сипаев в мундирах и касках первыми сошли на берег. Следом за ними сошли еще двое, ведя за руки Негапатнана.
Это был индиец почти шести футов ростом, худой и жилистый, как барс. У него было жестокое, мрачное лицо с маленькими глазками, горевшими злым пламенем. На груди красовалась голубая татуировка в виде змеи с головой женщины — отличительный знак тугов.
При виде капитана Макферсона он вздрогнул, и глубокая морщина обозначилась у него на лбу.
— Ты знаешь меня? — спросил капитан, от которого не ускользнуло это движение.
— Ты отец Девы пагоды, — ответил индиец.
Лицо капитана вспыхнуло.
— Ты это знаешь! — воскликнул он.
— Да, я знаю, что ты капитан Гарри Корихант.
— Нет, я капитан Гарри Макферсон.
— Да, поскольку ты переменил имя.
— Знаешь, зачем я велел привезти тебя сюда?
— Ты надеешься заставить меня говорить, но это напрасная попытка.
— Это уж мое дало. В дом его, и будьте начеку, — приказал он своим солдатам. — Туги могут быть недалеко.
Взяв свой карабин, он встал в голове маленькой колонны, и повел отряд по узкой тропинке, проложенной среди зарослей «железного дерева», названного так за свою исключительную крепость. Никого не заметив, они прошли уже с четверть мили, когда в лесу раздался жалобный вой шакала.
Душитель Негапатнан резко поднял голову и бросил быстрый взгляд на лес. Сипаи, которые шли сбоку, услышали его глухое восклицание.
— Будьте начеку, капитан, — сказал Бхарата. — Туг о чем-то предупрежден.
— Может быть, о присутствии своих?
— Возможно.
Тот же самый вой послышался еще раз, но гораздо ближе. Капитан Макферсон повернул вправо от тропинки.
— Громы и молнии! — вскричал он. — Это не шакал.
— Будьте начеку, — повторил сержант. — Это сигнал.
— Прибавим шагу.
И отряд зашагал быстрее, взяв карабины наизготовку и повернув их стволами на обе стороны тропинки.
Глава 2
НЕГАПАТНАН
Дом капитана Макферсона стоял на левом берегу реки Хугли, перед небольшой заводью, в которой качалось на воде несколько лодок и шлюпок, поставленных на прикол.
Это был маленький особняк, построенный в стиле бенгали, элегантный, удобный, с высокой пирамидальной крышей. Галерея, поддерживаемая колоннами, которая заканчивалась с фасада просторной террасой, окружала дом. По правую сторону от него располагались низкие строения и навесы, осененные тенью огромных деревьев. Они предназначались под склады и конюшни. По правую сторону были казармы сипаев.
Капитан Макферсон вошел в дом и пройдя длинный ряд комнат, обставленных просто, но элегантно, поднялся на террасу, защищенную большим тентом. Бхарата не замедлил присоединиться к нему, ведя за собой душителя Негапатнана.
— Садись, и потолкуем, — сказал капитан, указывая на плетеный бамбуковый стул.
Негапатнан повиновался, зазвенев цепями, которыми были скованы его руки. Бхарата устроился рядом, с парой пистолетов наготове.
— Значит, ты знаешь меня? — спросил капитан Макферсон, вперяя в индийца взгляд, острый, как острие шпаги.
— Я сказал тебе, что ты капитан Гарри Корихант, — ответил душитель, — отец Девы пагоды.
— Откуда ты это знаешь?
— Я видел тебя несколько раз в Калькутте. Однажды ночью я шел за тобой, чтобы задушить, но нападение не удалось.
— Ах вот как! — вскричал капитан. — И ты еще говоришь мне об этом!
— Не сердись из-за пустяков, — посоветовал душитель, улыбаясь.
— Ты помнишь ночь, когда моя дочь была похищена?
— Как вчера. Это было 24 августа 1853 года. Негапатнан всегда возглавляет самые опасные предприятия тугов, — с гордостью сказал индиец. — Именно я пробил окно и похитил твою дочь.
— И ты не боишься рассказывать подобные вещи мне, отцу этой несчастной?
— Негапатнан никогда не дрожал.
— Но я сломаю тебя, как тростник.
— А туги слопают тебя, как молодой бамбук.
— Хотел бы я на это посмотреть!
— Капитан Корихант, — торжественно и горделиво сказал душитель. — Над всеми владыками Индии есть грозная и страшная власть, которая не боится ничего. Коронованные головы склоняются под дуновением богини Кали, нашей владычицы и госпожи. Трепещи же и ты, капитан!
— Если ты никогда не боялся, то и капитан Макферсон никогда и ни перед кем не трепетал!
— Ты мне это скажешь, тогда шелковый аркан мертвой хваткой сожмет твое горло.
— Но прежде раскаленное железо пронзит твою плоть!
— Для этого ты и велел привести меня сюда?
— Да, если ты не скажешь мне, где прячется секта тугов. Только этим ты можешь спасти свою жизнь.
— Ты хочешь заставить меня говорить? И о чем?
— Я отец Ады Корихант.
— И что дальше?
— Я еще не потерял надежды заключить ее в свои объятия.
— Продолжай.
— Негапатнан, — сказал капитан взволнованным голосом. — У тебя была когда-нибудь дочь?
— О никогда! — воскликнул душитель.
— Любил ли ты по крайней мере?
— Никого, кроме моей богини.
— А я люблю мою бедную дочь так, что отдал бы всю свою кровь за ее свободу. Негапатнан, скажи мне, скажи, где я могу найти ее?
Индиец остался безучастным, как бронзовая статуя.
— Я подарю тебе жизнь, Негапатнан.
Индиец молчал.
— Я дам тебе столько золота, сколько ты захочешь, я отвезу тебя в Европу, где ты скроешься от мести твоих товарищей. Я обеспечу тебе чин в английском войске, я открою тебе путь наверх, но скажи мне, где моя Ада?
— Капитан Макферсон, — сказал душитель жестко, — у твоего полка есть знамя?
— Да, но к чему этот вопрос?
— Разве ты не клялся в верности этому знамени?
— Да.
— Способен ли ты изменить ему?
— Никогда!
— Так вот, и я поклялся в верности моей богине, она — мое знамя. Ни свобода, которую ты мне обещаешь, ни золото, ни почести не заставят меня изменить этой клятве. Я не буду говорить.
Макферсон вскочил, схватив лежавший на столе хлыст. Он побагровел, его глаза метали искры ярости.
— Чудовищный гад! — в гневе воскликнул он.
— Не смей касаться меня этим хлыстом — я по происхождению раджа! — закричал душитель, крутя цепи.
Вместо ответа капитан Макферсон взмахнул хлыстом и оставил на лице пленника кровавую борозду.
— Убей меня, — сказал тот тоном, в котором не было больше ничего человеческого. — Убей меня, потому что, если ты этого не сделаешь, я разорву твое тело кусочек за кусочком!
— Да, чудовище, я убью тебя, но не так быстро, как ты хочешь, а медленно, капля за каплей, я выдавлю из тебя жизнь. Эй Бхарата, волоки его в подвал!
— Я должен пытать его?
Капитан Макферсон колебался.
— Нет еще, — сказал он, помедлив. — Для начала оставим его на сутки без воды и без еды.
Бхарата грубо схватил душителя за шею и поволок его прочь. Тот не оказывал никакого сопротивления.
Отбросив подальше от себя хлыст, капитан Макферсон принялся расхаживать по террасе тяжелыми шагами.
«Терпение, — сказал он себе, сжав зубы. — Этот человек во всем мне признается, даже если придется вырывать у него каждое слово раскаленным железом».
Вдруг он остановился, подняв голову. За одной из оград снаружи раздался трубный звук, какой издает слон при виде приближающегося врага.
— О! — воскликнул он. — Это трубит Бхагавади.
Он наклонился над перилами террасы. Собаки из бенгали яростно залаяли, а над оградой появился гигантский хобот слона и раздался второй трубный звук, еще громче первого.
Почти в тот же миг метрах в двухстах от бенгали выпрыгнуло из кустов что-то темное и тут же снова спряталось в высокой траве.
В неверном свете луны капитану не удалось разобрать, что это было.
— Эй! — закричал он.
Сипаи, которые дежурили под навесом у ворот, вышли с карабинами в руках.
— Капитан! — сказал один, поднимая голову вверх.
— Ты заметил?
— Да, капитан.
— Это был человек или зверь?
— Мне показалось, какое-то животное. Оно хорошо прыгает и быстро бегает.
Тот же силуэт вновь возник в длинном прыжке.
— Тигр!.. — воскликнул сипай. — Ясно, это тигр.
Капитан схватил карабин, и, не целясь, выстрелил в животное, которое огромными прыжками мчалось к джунглям.
— Проклятие! — с яростью вскричал он.
При звуке выстрела зверь остановился, издал глухое рычание и мгновенно исчез среди бамбука.
— Что случилось? — спросил Бхарата, бросаясь на террасу.
— У нас в окрестностях тигр, — отвечал капитан.
— Тигр! Это невозможно, капитан!
— Я его видел своими собственными глазами.
— Мы их всех здесь уже истребили!
— Кажется, один избежал ваших пуль.
— Но вы попали в него?
— Не думаю.
— Этот зверь доставит нам много хлопот, капитан.
— Недолго. Я не потерплю такого соседства.
— Значит, мы будем охотиться на него?
Капитан взглянул на часы.
— Сейчас три. Через час подготовьте мне слона, а через два у меня будет шкура этого тигра.
Это был маленький особняк, построенный в стиле бенгали, элегантный, удобный, с высокой пирамидальной крышей. Галерея, поддерживаемая колоннами, которая заканчивалась с фасада просторной террасой, окружала дом. По правую сторону от него располагались низкие строения и навесы, осененные тенью огромных деревьев. Они предназначались под склады и конюшни. По правую сторону были казармы сипаев.
Капитан Макферсон вошел в дом и пройдя длинный ряд комнат, обставленных просто, но элегантно, поднялся на террасу, защищенную большим тентом. Бхарата не замедлил присоединиться к нему, ведя за собой душителя Негапатнана.
— Садись, и потолкуем, — сказал капитан, указывая на плетеный бамбуковый стул.
Негапатнан повиновался, зазвенев цепями, которыми были скованы его руки. Бхарата устроился рядом, с парой пистолетов наготове.
— Значит, ты знаешь меня? — спросил капитан Макферсон, вперяя в индийца взгляд, острый, как острие шпаги.
— Я сказал тебе, что ты капитан Гарри Корихант, — ответил душитель, — отец Девы пагоды.
— Откуда ты это знаешь?
— Я видел тебя несколько раз в Калькутте. Однажды ночью я шел за тобой, чтобы задушить, но нападение не удалось.
— Ах вот как! — вскричал капитан. — И ты еще говоришь мне об этом!
— Не сердись из-за пустяков, — посоветовал душитель, улыбаясь.
— Ты помнишь ночь, когда моя дочь была похищена?
— Как вчера. Это было 24 августа 1853 года. Негапатнан всегда возглавляет самые опасные предприятия тугов, — с гордостью сказал индиец. — Именно я пробил окно и похитил твою дочь.
— И ты не боишься рассказывать подобные вещи мне, отцу этой несчастной?
— Негапатнан никогда не дрожал.
— Но я сломаю тебя, как тростник.
— А туги слопают тебя, как молодой бамбук.
— Хотел бы я на это посмотреть!
— Капитан Корихант, — торжественно и горделиво сказал душитель. — Над всеми владыками Индии есть грозная и страшная власть, которая не боится ничего. Коронованные головы склоняются под дуновением богини Кали, нашей владычицы и госпожи. Трепещи же и ты, капитан!
— Если ты никогда не боялся, то и капитан Макферсон никогда и ни перед кем не трепетал!
— Ты мне это скажешь, тогда шелковый аркан мертвой хваткой сожмет твое горло.
— Но прежде раскаленное железо пронзит твою плоть!
— Для этого ты и велел привести меня сюда?
— Да, если ты не скажешь мне, где прячется секта тугов. Только этим ты можешь спасти свою жизнь.
— Ты хочешь заставить меня говорить? И о чем?
— Я отец Ады Корихант.
— И что дальше?
— Я еще не потерял надежды заключить ее в свои объятия.
— Продолжай.
— Негапатнан, — сказал капитан взволнованным голосом. — У тебя была когда-нибудь дочь?
— О никогда! — воскликнул душитель.
— Любил ли ты по крайней мере?
— Никого, кроме моей богини.
— А я люблю мою бедную дочь так, что отдал бы всю свою кровь за ее свободу. Негапатнан, скажи мне, скажи, где я могу найти ее?
Индиец остался безучастным, как бронзовая статуя.
— Я подарю тебе жизнь, Негапатнан.
Индиец молчал.
— Я дам тебе столько золота, сколько ты захочешь, я отвезу тебя в Европу, где ты скроешься от мести твоих товарищей. Я обеспечу тебе чин в английском войске, я открою тебе путь наверх, но скажи мне, где моя Ада?
— Капитан Макферсон, — сказал душитель жестко, — у твоего полка есть знамя?
— Да, но к чему этот вопрос?
— Разве ты не клялся в верности этому знамени?
— Да.
— Способен ли ты изменить ему?
— Никогда!
— Так вот, и я поклялся в верности моей богине, она — мое знамя. Ни свобода, которую ты мне обещаешь, ни золото, ни почести не заставят меня изменить этой клятве. Я не буду говорить.
Макферсон вскочил, схватив лежавший на столе хлыст. Он побагровел, его глаза метали искры ярости.
— Чудовищный гад! — в гневе воскликнул он.
— Не смей касаться меня этим хлыстом — я по происхождению раджа! — закричал душитель, крутя цепи.
Вместо ответа капитан Макферсон взмахнул хлыстом и оставил на лице пленника кровавую борозду.
— Убей меня, — сказал тот тоном, в котором не было больше ничего человеческого. — Убей меня, потому что, если ты этого не сделаешь, я разорву твое тело кусочек за кусочком!
— Да, чудовище, я убью тебя, но не так быстро, как ты хочешь, а медленно, капля за каплей, я выдавлю из тебя жизнь. Эй Бхарата, волоки его в подвал!
— Я должен пытать его?
Капитан Макферсон колебался.
— Нет еще, — сказал он, помедлив. — Для начала оставим его на сутки без воды и без еды.
Бхарата грубо схватил душителя за шею и поволок его прочь. Тот не оказывал никакого сопротивления.
Отбросив подальше от себя хлыст, капитан Макферсон принялся расхаживать по террасе тяжелыми шагами.
«Терпение, — сказал он себе, сжав зубы. — Этот человек во всем мне признается, даже если придется вырывать у него каждое слово раскаленным железом».
Вдруг он остановился, подняв голову. За одной из оград снаружи раздался трубный звук, какой издает слон при виде приближающегося врага.
— О! — воскликнул он. — Это трубит Бхагавади.
Он наклонился над перилами террасы. Собаки из бенгали яростно залаяли, а над оградой появился гигантский хобот слона и раздался второй трубный звук, еще громче первого.
Почти в тот же миг метрах в двухстах от бенгали выпрыгнуло из кустов что-то темное и тут же снова спряталось в высокой траве.
В неверном свете луны капитану не удалось разобрать, что это было.
— Эй! — закричал он.
Сипаи, которые дежурили под навесом у ворот, вышли с карабинами в руках.
— Капитан! — сказал один, поднимая голову вверх.
— Ты заметил?
— Да, капитан.
— Это был человек или зверь?
— Мне показалось, какое-то животное. Оно хорошо прыгает и быстро бегает.
Тот же силуэт вновь возник в длинном прыжке.
— Тигр!.. — воскликнул сипай. — Ясно, это тигр.
Капитан схватил карабин, и, не целясь, выстрелил в животное, которое огромными прыжками мчалось к джунглям.
— Проклятие! — с яростью вскричал он.
При звуке выстрела зверь остановился, издал глухое рычание и мгновенно исчез среди бамбука.
— Что случилось? — спросил Бхарата, бросаясь на террасу.
— У нас в окрестностях тигр, — отвечал капитан.
— Тигр! Это невозможно, капитан!
— Я его видел своими собственными глазами.
— Мы их всех здесь уже истребили!
— Кажется, один избежал ваших пуль.
— Но вы попали в него?
— Не думаю.
— Этот зверь доставит нам много хлопот, капитан.
— Недолго. Я не потерплю такого соседства.
— Значит, мы будем охотиться на него?
Капитан взглянул на часы.
— Сейчас три. Через час подготовьте мне слона, а через два у меня будет шкура этого тигра.
Глава 3
СПАСИТЕЛЬ
Восток начинал розоветь, когда капитан Макферсон и сержант спустились во двор бенгали. Оба они были вооружены карабинами крупного калибра, пистолетами и ножами с длинными лезвиями. За ними шел сипай, неся запасные карабины и охотничье снаряжение.
Они подошли к загону, в воротах которого рядом со своими погонщиками шумно трубил Бхагавади.
Бхагавади был один из самых крупных и красивых слонов, которых можно встретить на берегах Ганга. Наделенный необыкновенной силой, очень крепкий и выносливый, своей статью и хоботом он неизменно вызывал восхищение знатоков.
На его спине был уже укреплен паланкин, в который должны были забраться охотники.
— Все готовы? — спросил капитан Макферсон.
— Можно отправляться, — ответил один из сипаев.
— А загонщики?
— Они уже обшаривают джунгли с собаками.
Один из самых ловких погонщиков разместился на шее Бхагавади, вооружившись тяжелым жезлом и длинной пикой.
Капитан Макферсон, Бхарата и сипай велели спустить лестницу и забрались в паланкин, прихватив с собой оружие.
В тот момент когда солнце появилось из-за горизонта, осветив разом огромную реку и лесистые ее берега, был дан сигнал к отправлению.
Побуждаемый голосом погонщика, слон быстро шагал, давя огромными ногами корни и кусты, ломая ударом хобота деревья и бамбук, преграждавшие путь.
С высоты паланкина, с карабином в руках, капитан Макферсон внимательно наблюдал за густыми зарослями и высокой травой, где мог скрываться тигр.
Через четверть часа они достигли окраины джунглей, заросших бамбуком и зарослями колючих кустов. Шесть сипаев с пиками, топорами и ружьями поджидали их со сворой охотничьих собак.
— Что нового? — спросил капитан, наклонившись с паланкина.
— Мы нашли следы тигра, — ответил главный загонщик.
— Свежие?
— Очень свежие: тигр прошел тут всего полчаса назад.
— Тогда спускайте собак.
Собаки, освобожденные от поводка, с воодушевлением бросились в заросли бамбука, лая от возбуждения. Бхагавади, несколько раз втянув носом воздух на разной высоте, вошел в джунгли, ломая грудью стену зелени.
— Смотри в оба, Бхарата, — сказал Макферсон.
— Вы что-то заметили, капитан? — спросил сержант.
— Нет, но тигр может вернуться и притаиться в бамбуке. Ты знаешь, что эти хищники очень хитры и не боятся нападать на слонов.
— В таком случае он будет иметь дело с нашим Бхагавади. Это не первый тигр, которого он затоптал своими ногами или, подняв в воздух, разбил о дерево. А вы сами видели зверя?
— Да, он и в самом деле огромный. Не помню, чтобы когда-нибудь видел такого большого тигра; он делал семиметровые прыжки.
— Ого! — воскликнул индиец. — Этого хватит, чтобы допрыгнуть до паланкина.
— Если мы позволим ему приблизиться.
— Тихо, капитан!
Вдали послышался яростный лай собак и какой-то жалобный скулеж. Бхарата почувствовал, как по телу его пробежала нетерпеливая дрожь.
— Собаки нашли его, — сказал он.
— И одна или две уже растерзаны, — добавил сипай, который зарядил запасные карабины, готовясь передать их охотникам.
Стайка павлинов поднялась метрах в пятидесяти впереди и метнулась вправо с испуганным криком.
— Узака! — позвал капитан, сложив ладони рупором.
— Внимание, капитан! — прокричал в ответ один из загонщиков. — Тигр схватился с собаками.
— Труби отступление.
Узака приставил ко рту рожок и сильно подул в него, издав громкий протяжный звук.
Тотчас показались поспешно возвращавшиеся сипаи, которые бежали, чтобы укрыться за слоном.
— Смелее! — приказал капитан погонщику. — Веди слона туда, где лают собаки. А ты, Бхарата, внимательно гляди налево, я буду смотреть направо. Возможно, нам придется сражаться не с одним противником.
Лай продолжался, становясь все более яростным. Бхагавади ускорил шаг, бесстрашно двинувшись в густую чащу бамбука, туда, где скрылись собаки.
На дороге у него лежала одна из собак, страшно растерзанная мощным ударом когтей. Слон начал выказывать признаки беспокойства, быстро поднимая и опуская хобот.
— Бхагавади чувствует его, — сказал Макферсон. — Погонщик, будь внимателен и следи, чтобы слон не повернул назад или чтобы не выставил слишком свой хобот. Тигр его разорвет, как было в прошлом году.
— Я сделаю все, хозяин.
Бамбук впереди вдруг зашевелился, и оттуда раздался мощный, ни с чем не сравнимый рык. Бхагавади, дрожа, остановился и глухо затрубил.
— Вперед! — вскричал капитан Макферсон, взводя курок карабина.
Ударом своего жезла погонщик побудил слона двигаться дальше, но тот пыхтел страшным образом и крутил хоботом, выставляя два длинных бивня.
Он сделал еще десять-двенадцать шагов и вновь остановился. В этот момент из зарослей бамбука, подобно ракете, вылетел огромный тигр, издавая свирепый рев.
Капитан Макферсон выстрелил.
— Громы и молнии! — вскричал он в бешенстве.
Тигр распластался и бросился в бамбук, раньше чем пуля задела его. Еще два раза он подпрыгнул, делая скачки по семь-восемь метров, и тут же исчез в джунглях.
Бхарата выстрелил ему вслед в самую чащу, но пуля явно не достала его.
— Что за дьявол сидит в этом тигре? — сказал капитан с досадой. — Второй раз он убегает от моей пули. Что за дела!
Бхагавади снова пустился в путь, с большими предосторожностями пролагая себе дорогу хоботом, который вытягивал и тут же поспешно убирал. Так прошел он метров сто, следуя за собаками, которые рыскали в кустах, ища следы хищника, потом остановился и снова начал дрожать и пыхтеть.
Шагах в двадцати перед ним были заросли дикого сахарного тростника. Дуновение воздуха донесло оттуда сильный запах зверя, который долетел даже до охотников.
— Смотри! Смотри! — закричал капитан.
Тигр выскочил внезапно из этого тростника и бросился на слона, который поспешил выставить навстречу ему свои бивни.
Зверь подобрался и обрушился на лоб слона, пытаясь когтями достать погонщика, который в ужасе отпрянул назад.
Он едва не достал его, когда вдруг в зарослях раздались резкие звуки рамсинги, испугавшие его. От неожиданности тигр перекувырнулся в воздухе и бросился вниз, пытаясь скрыться в джунглях.
— Огонь! — завопил капитан, разряжая свой карабин.
Хищник испустил ужасающий рев, упал, снова поднялся, перескочил через кусты и упал с другой стороны, распластавшись неподвижно на траве.
— Ура! — закричал Бхарата.
— Прекрасный выстрел! — воскликнул довольный капитан, откладывая еще дымящееся ружье. — Бросай лестницу.
Погонщик повиновался. Капитан Макферсон вооружился ножом, слез на землю и направился к кустам.
Тигр неподвижно лежал на траве, не подавая признаков жизни. К своему удивлению, капитан не заметил ни раны на теле, ни следов крови на земле.
Хорошо зная, что иногда тигры притворяются мертвыми, чтобы броситься на охотника, он повернул было назад, но не успел.
Вновь раздался таинственный голос рамсинги. При первых же звуках тигр вскочил, бросился на капитана и одним ударом повалил его. Огромная пасть со страшными зубами распахнулась над ним, готовясь растерзать.
Пригвожденный к земле, капитан Макферсон не мог ни двинуться, ни пустить в ход оружие — он весь был во власти хищника.
— Ко мне!.. Я погиб! — прохрипел он.
— Держитесь, я здесь! — откликнулся громовой голос.
Какой-то индиец выскочил из чащи, голыми руками схватил тигра за хвост и яростным рывком швырнул его в сторону.
Послышалось грозное рычание. Обезумев от ярости, зверь тут же вскочил, готовясь броситься на нового врага; но странное дело — едва завидев его, он быстро перекувырнулся и убежал, мгновенно исчезнув среди перепутанного хаоса джунглей.
Капитан Макферсон, бледный, как полотно, но живой и невредимый, поднялся на ноги. Глубокое изумление выразилось на его лице.
В пяти шагах от него стоял высокий мускулистый индиец, с гордой головой, сидящей на широких и крепких плечах. Скрестив руки на груди, сверкающим взглядом он смотрел на капитана, сохраняя неподвижность бронзовой статуи.
— Я обязан тебе жизнью, — сказал капитан.
— Возможно, — ответил индиец.
— Дай мне руку. Ты храбрец.
Индиец почтительно пожал руку, которую капитан протянул ему.
— Могу я узнать твое имя?
— Саранги, — отвечал индиец.
— Я никогда этого не забуду.
Последовало краткое молчание.
— Что я могу сделать для тебя? — продолжал капитан.
— Ничего.
Капитан вынул кошелек, набитый гинеями, и протянул ему. Индиец гордым жестом оттолкнул его.
— Я не знаю, что делать с золотом, — сказал он.
— Ты богат?
— Меньше, чем вы думаете. Я охотник на тигров в Сундарбане.
— Но почему ты оказался здесь?
— В Черных джунглях нет больше тигров. Я поднялся на север в поисках других.
— А куда ты идешь теперь?
— Не знаю. У меня нет родины, нет семьи; брожу по своей прихоти в джунглях.
— Хочешь пойти со мной?
В глазах индийца сверкнула молния.
— Если вам нужен сильный и смелый человек, который не боится ни диких зверей, ни гнева богов, то я ваш.
— Пойдем, храбрый индиец, и тебе не придется жаловаться на меня.
Капитан повернулся, но тут же остановился.
— Куда, по-твоему, убежал тигр?
— Очень далеко.
— Будет возможность найти его?
— Не думаю. Впрочем, я сам возьмусь убить его, и в скором времени.
— Вернемся в бенгали.
Бхарата, который присутствовал при этой сцене, ждал их, не отходя от слона.
— Вы ранены, капитан? — с тревогой спросил он.
— Нет, мой храбрый сержант, — отвечал Макферсон. — Но если бы не подоспел этот человек, меня бы сейчас не было в живых.
— Это невероятно, — сказал Бхарата, обращаясь к Саранги. — Никогда не видел ничего подобного. Я бы не поверил, что такое возможно, если бы не видел сам.
Улыбка была единственным ответом.
Они подошли к загону, в воротах которого рядом со своими погонщиками шумно трубил Бхагавади.
Бхагавади был один из самых крупных и красивых слонов, которых можно встретить на берегах Ганга. Наделенный необыкновенной силой, очень крепкий и выносливый, своей статью и хоботом он неизменно вызывал восхищение знатоков.
На его спине был уже укреплен паланкин, в который должны были забраться охотники.
— Все готовы? — спросил капитан Макферсон.
— Можно отправляться, — ответил один из сипаев.
— А загонщики?
— Они уже обшаривают джунгли с собаками.
Один из самых ловких погонщиков разместился на шее Бхагавади, вооружившись тяжелым жезлом и длинной пикой.
Капитан Макферсон, Бхарата и сипай велели спустить лестницу и забрались в паланкин, прихватив с собой оружие.
В тот момент когда солнце появилось из-за горизонта, осветив разом огромную реку и лесистые ее берега, был дан сигнал к отправлению.
Побуждаемый голосом погонщика, слон быстро шагал, давя огромными ногами корни и кусты, ломая ударом хобота деревья и бамбук, преграждавшие путь.
С высоты паланкина, с карабином в руках, капитан Макферсон внимательно наблюдал за густыми зарослями и высокой травой, где мог скрываться тигр.
Через четверть часа они достигли окраины джунглей, заросших бамбуком и зарослями колючих кустов. Шесть сипаев с пиками, топорами и ружьями поджидали их со сворой охотничьих собак.
— Что нового? — спросил капитан, наклонившись с паланкина.
— Мы нашли следы тигра, — ответил главный загонщик.
— Свежие?
— Очень свежие: тигр прошел тут всего полчаса назад.
— Тогда спускайте собак.
Собаки, освобожденные от поводка, с воодушевлением бросились в заросли бамбука, лая от возбуждения. Бхагавади, несколько раз втянув носом воздух на разной высоте, вошел в джунгли, ломая грудью стену зелени.
— Смотри в оба, Бхарата, — сказал Макферсон.
— Вы что-то заметили, капитан? — спросил сержант.
— Нет, но тигр может вернуться и притаиться в бамбуке. Ты знаешь, что эти хищники очень хитры и не боятся нападать на слонов.
— В таком случае он будет иметь дело с нашим Бхагавади. Это не первый тигр, которого он затоптал своими ногами или, подняв в воздух, разбил о дерево. А вы сами видели зверя?
— Да, он и в самом деле огромный. Не помню, чтобы когда-нибудь видел такого большого тигра; он делал семиметровые прыжки.
— Ого! — воскликнул индиец. — Этого хватит, чтобы допрыгнуть до паланкина.
— Если мы позволим ему приблизиться.
— Тихо, капитан!
Вдали послышался яростный лай собак и какой-то жалобный скулеж. Бхарата почувствовал, как по телу его пробежала нетерпеливая дрожь.
— Собаки нашли его, — сказал он.
— И одна или две уже растерзаны, — добавил сипай, который зарядил запасные карабины, готовясь передать их охотникам.
Стайка павлинов поднялась метрах в пятидесяти впереди и метнулась вправо с испуганным криком.
— Узака! — позвал капитан, сложив ладони рупором.
— Внимание, капитан! — прокричал в ответ один из загонщиков. — Тигр схватился с собаками.
— Труби отступление.
Узака приставил ко рту рожок и сильно подул в него, издав громкий протяжный звук.
Тотчас показались поспешно возвращавшиеся сипаи, которые бежали, чтобы укрыться за слоном.
— Смелее! — приказал капитан погонщику. — Веди слона туда, где лают собаки. А ты, Бхарата, внимательно гляди налево, я буду смотреть направо. Возможно, нам придется сражаться не с одним противником.
Лай продолжался, становясь все более яростным. Бхагавади ускорил шаг, бесстрашно двинувшись в густую чащу бамбука, туда, где скрылись собаки.
На дороге у него лежала одна из собак, страшно растерзанная мощным ударом когтей. Слон начал выказывать признаки беспокойства, быстро поднимая и опуская хобот.
— Бхагавади чувствует его, — сказал Макферсон. — Погонщик, будь внимателен и следи, чтобы слон не повернул назад или чтобы не выставил слишком свой хобот. Тигр его разорвет, как было в прошлом году.
— Я сделаю все, хозяин.
Бамбук впереди вдруг зашевелился, и оттуда раздался мощный, ни с чем не сравнимый рык. Бхагавади, дрожа, остановился и глухо затрубил.
— Вперед! — вскричал капитан Макферсон, взводя курок карабина.
Ударом своего жезла погонщик побудил слона двигаться дальше, но тот пыхтел страшным образом и крутил хоботом, выставляя два длинных бивня.
Он сделал еще десять-двенадцать шагов и вновь остановился. В этот момент из зарослей бамбука, подобно ракете, вылетел огромный тигр, издавая свирепый рев.
Капитан Макферсон выстрелил.
— Громы и молнии! — вскричал он в бешенстве.
Тигр распластался и бросился в бамбук, раньше чем пуля задела его. Еще два раза он подпрыгнул, делая скачки по семь-восемь метров, и тут же исчез в джунглях.
Бхарата выстрелил ему вслед в самую чащу, но пуля явно не достала его.
— Что за дьявол сидит в этом тигре? — сказал капитан с досадой. — Второй раз он убегает от моей пули. Что за дела!
Бхагавади снова пустился в путь, с большими предосторожностями пролагая себе дорогу хоботом, который вытягивал и тут же поспешно убирал. Так прошел он метров сто, следуя за собаками, которые рыскали в кустах, ища следы хищника, потом остановился и снова начал дрожать и пыхтеть.
Шагах в двадцати перед ним были заросли дикого сахарного тростника. Дуновение воздуха донесло оттуда сильный запах зверя, который долетел даже до охотников.
— Смотри! Смотри! — закричал капитан.
Тигр выскочил внезапно из этого тростника и бросился на слона, который поспешил выставить навстречу ему свои бивни.
Зверь подобрался и обрушился на лоб слона, пытаясь когтями достать погонщика, который в ужасе отпрянул назад.
Он едва не достал его, когда вдруг в зарослях раздались резкие звуки рамсинги, испугавшие его. От неожиданности тигр перекувырнулся в воздухе и бросился вниз, пытаясь скрыться в джунглях.
— Огонь! — завопил капитан, разряжая свой карабин.
Хищник испустил ужасающий рев, упал, снова поднялся, перескочил через кусты и упал с другой стороны, распластавшись неподвижно на траве.
— Ура! — закричал Бхарата.
— Прекрасный выстрел! — воскликнул довольный капитан, откладывая еще дымящееся ружье. — Бросай лестницу.
Погонщик повиновался. Капитан Макферсон вооружился ножом, слез на землю и направился к кустам.
Тигр неподвижно лежал на траве, не подавая признаков жизни. К своему удивлению, капитан не заметил ни раны на теле, ни следов крови на земле.
Хорошо зная, что иногда тигры притворяются мертвыми, чтобы броситься на охотника, он повернул было назад, но не успел.
Вновь раздался таинственный голос рамсинги. При первых же звуках тигр вскочил, бросился на капитана и одним ударом повалил его. Огромная пасть со страшными зубами распахнулась над ним, готовясь растерзать.
Пригвожденный к земле, капитан Макферсон не мог ни двинуться, ни пустить в ход оружие — он весь был во власти хищника.
— Ко мне!.. Я погиб! — прохрипел он.
— Держитесь, я здесь! — откликнулся громовой голос.
Какой-то индиец выскочил из чащи, голыми руками схватил тигра за хвост и яростным рывком швырнул его в сторону.
Послышалось грозное рычание. Обезумев от ярости, зверь тут же вскочил, готовясь броситься на нового врага; но странное дело — едва завидев его, он быстро перекувырнулся и убежал, мгновенно исчезнув среди перепутанного хаоса джунглей.
Капитан Макферсон, бледный, как полотно, но живой и невредимый, поднялся на ноги. Глубокое изумление выразилось на его лице.
В пяти шагах от него стоял высокий мускулистый индиец, с гордой головой, сидящей на широких и крепких плечах. Скрестив руки на груди, сверкающим взглядом он смотрел на капитана, сохраняя неподвижность бронзовой статуи.
— Я обязан тебе жизнью, — сказал капитан.
— Возможно, — ответил индиец.
— Дай мне руку. Ты храбрец.
Индиец почтительно пожал руку, которую капитан протянул ему.
— Могу я узнать твое имя?
— Саранги, — отвечал индиец.
— Я никогда этого не забуду.
Последовало краткое молчание.
— Что я могу сделать для тебя? — продолжал капитан.
— Ничего.
Капитан вынул кошелек, набитый гинеями, и протянул ему. Индиец гордым жестом оттолкнул его.
— Я не знаю, что делать с золотом, — сказал он.
— Ты богат?
— Меньше, чем вы думаете. Я охотник на тигров в Сундарбане.
— Но почему ты оказался здесь?
— В Черных джунглях нет больше тигров. Я поднялся на север в поисках других.
— А куда ты идешь теперь?
— Не знаю. У меня нет родины, нет семьи; брожу по своей прихоти в джунглях.
— Хочешь пойти со мной?
В глазах индийца сверкнула молния.
— Если вам нужен сильный и смелый человек, который не боится ни диких зверей, ни гнева богов, то я ваш.
— Пойдем, храбрый индиец, и тебе не придется жаловаться на меня.
Капитан повернулся, но тут же остановился.
— Куда, по-твоему, убежал тигр?
— Очень далеко.
— Будет возможность найти его?
— Не думаю. Впрочем, я сам возьмусь убить его, и в скором времени.
— Вернемся в бенгали.
Бхарата, который присутствовал при этой сцене, ждал их, не отходя от слона.
— Вы ранены, капитан? — с тревогой спросил он.
— Нет, мой храбрый сержант, — отвечал Макферсон. — Но если бы не подоспел этот человек, меня бы сейчас не было в живых.
— Это невероятно, — сказал Бхарата, обращаясь к Саранги. — Никогда не видел ничего подобного. Я бы не поверил, что такое возможно, если бы не видел сам.
Улыбка была единственным ответом.