Страница:
— Убить тебя!
— Ах так! — воскликнул тот, побледнев. — Ты хочешь убить меня?
— Возможно.
— А я могу спасти свою жизнь?
— Да.
— Говори.
— Садись, потолкуем.
Бхарата повиновался. Не спуская с него глаз, Тремаль-Найк забрал оружие, висевшее на стене, запер дверь на ключ и уселся напротив сержанта.
— Предупреждаю, первый же крик будет стоит тебе жизни, — сказал он. — У меня шесть зарядов, чтобы отправить тебя на тот свет.
— Говори, — повторил сержант, который уже овладел собой.
— Я должен совершить страшную миссию.
— Не понимаю тебя.
— Я поклялся тугам убить капитана Макферсона.
Тремаль-Найк взглянул на Бхарату, чтобы увидеть, какое впечатление произведут на него эти слова, но тот оставался бесстрастным.
— Ты понял, Бхарата?
— Вполне.
— И что же?
— Продолжай.
— Мне нужна голова капитана Макферсона.
Сержант усмехнулся, пожимая плечами.
— Сумасшедший! Ты что, не знаешь, что капитана здесь больше нет?
Тремаль-Найк вскочил.
— Капитана нет? — повторил он недоверчиво. — Куда он уехал?
— Не скажу.
— Ты разве не слышал, что я поклялся тугам принести его голову?
— Они обойдутся без нее.
— Нет, Бхарата, я сделаю это. Где капитан?.. Я найду его, даже если придется для этого перерыть всю Индию. Я найду его!.. Где он?
— Так я тебе и сказал!
— А!.. — вскричал Тремаль-Найк. — Но ты это знаешь!
— Знаю.
Тремаль-Найк приставил к его лбу револьвер.
— Берегись, Бхарата, кто раз спустился в могилу, тот не возвращается.
— Убей меня, если хочешь.
— Это твое последнее слово?
— Последнее.
Тремаль-Найк крепче сжал револьвер у стиснул зубы. Он уже готов был выстрелить, когда снаружи послышался свист, повторившийся три раза.
— Нагор! — встрепенулся он, мгновенно распознав сигнал тугов.
Он заткнул револьвер за пояс, схватил Бхарату и, зажав ему рот рукой, повалил на пол.
— Не шевелись, — приказал он, — или я и в самом деле убью тебя.
Он крепко связал его, заткнул ему рот кляпом и, подойдя к окну, ответил на сигнал тихим свистом.
За кустом мелькнула едва заметная тень, и человек, согнувшись, скользнул вдоль стены бенгали.
— Нагор! — прошептал Тремаль-Найк.
— Кто ты? — ответил туг после минутного колебания.
— Тремаль-Найк.
— Мне подняться?
Тремаль-Найк оглянулся по сторонам, прислушался и сказал:
— Поднимайся.
Туг ловко забросил аркан, который зацепился за оконный крючок, и в мгновение ока взобрался на подоконник.
Это был довольно молодой человек, не более двадцати лет, высокий и гибкий, наделенный исключительной ловкостью. Он был почти голый; лишь набедренная повязка прикрывала его, а единственным украшением была татуировка на груди, точно такая же, как у других тугов.
— Ты на свободе? — спросил он.
— Как видишь, — отвечал Тремаль-Найк.
— А сипаи?
— Они спят.
— А капитан?
— Этот сержант сказал мне, что его уже здесь нет.
— Неужто он что-то заподозрил?
— Не думаю.
— Сын священных вод Ганга требует голову капитана. Нужно узнать, куда он уехал.
— Этого сержант не говорит.
— Он скажет, увидишь.
— Меня здесь напоили каким-то зельем, от которого я опьянел и в беспамятстве стал говорить.
— Мне знаком этот напиток: некий лимонад, — усмехнулся туг.
— Да, это был лимонад.
— Мы заставим и сержанта выпить его.
Он вошел в комнату, бросил быстрый взгляд на Бхарату, который связанный лежал на полу в ожидании своей участи, и, взяв стакан с водой, приготовил точно такой же лимонад, который капитан Макферсон заставил выпить Тремаль-Найка.
— Отведай-ка этого напитка, — сказал он сержанту, вытащив изо рта у него кляп.
— Никогда! — ответил Бхарата, который понял, о чем шла речь.
Туг сильно зажал ему нос пальцами. Чтобы не задохнуться, сержант был вынужден открыть рот. Этого мига хватило, чтобы лимонад был тут же вылит ему прямо в рот.
— Сейчас все узнаем, — сказал Нагор, убирая стакан.
— Ты не боишься сипаев? — спросил его Тремаль-Найк.
— Я!.. — с презрительной усмешкой сказал туг.
— Тогда встань перед дверью и стреляй в каждого, кто поднимется по лестнице.
— Положись на меня, Тремаль-Найк. Никто не помешает тебе провести допрос.
Нагор взял два пистолета, проверил, заряжены ли они, и вышел, встав перед дверью на часах.
Тем временем сержант начал тихо смеяться и заплетающимся языком бормотать себе что-то под нос.
Тремаль-Найк внимательно слушал этот поток слов; не прерывая его, пока не мелькнуло имя капитана Макферсона.
— Так, так, сержант, — подхватил он. — Так где же твой капитан?
Бхарата, точно застигнутый врасплох, замолчал. Он посмотрел на Тремаль-Найка сверкающими глазами и спросил:
— Кто ты? Кто это со мной говорит?.. Мне казалось, я слышал голос какого-то туга… Туги? Ха-ха!.. Скоро в Бенгалии не останется ни одного. Капитан так сказал… а капитан — человек слова… Великий человек… он не знает страха. Он нападет на их логово… уничтожит их бомбами… Затопит их подземелья водой… Ха-ха-ха!.. Вот смеху-то будет, когда они бросятся во все стороны, как тараканы.
— И ты тоже отправишься туда? — спросил Тремаль-Найк, не упустивший ни единого слова.
— Да, пойду. А ты с нами пойдешь?.. Ха-ха!.. Это будет прекрасное зрелище.
— Да, да, и я с вами пойду, — торопливо подтвердил Тремаль-Найк. — А ты знаешь, где их убежище?
— Конечно, знаю. Мне Саранги сказал. Выпил лимонад -и все выложил.
— Он при капитане говорил? — спросил Тремаль-Найк.
— Ну конечно. И тот сразу же отправился, чтобы… захватить их врасплох. Вот так…
— На Раймангал, наверное?
— Нет! Нет!.. — живо откликнулся сержант. — Туги очень сильны… Он поехал в Калькутту.
— В Калькутту?
— Да, в Калькутту, в форт Вильям!.. Снарядит корабль… погрузит много людей… много пушек… Ха-ха!.. Ну и схватка же у них там будет!..
Сержант замолк. Глаза его то закрывались, то открывались, и наконец, как ни противился он этому, закрылись совсем. Голова его свесилась на грудь и тело обмякло — в конце концов опий подействовал.
«Я знаю все, что хотел узнать, — прошептал, отходя от него, Тремаль-Найк. — А теперь на Раймангал!.. «
Глава 9
Глава 10
— Ах так! — воскликнул тот, побледнев. — Ты хочешь убить меня?
— Возможно.
— А я могу спасти свою жизнь?
— Да.
— Говори.
— Садись, потолкуем.
Бхарата повиновался. Не спуская с него глаз, Тремаль-Найк забрал оружие, висевшее на стене, запер дверь на ключ и уселся напротив сержанта.
— Предупреждаю, первый же крик будет стоит тебе жизни, — сказал он. — У меня шесть зарядов, чтобы отправить тебя на тот свет.
— Говори, — повторил сержант, который уже овладел собой.
— Я должен совершить страшную миссию.
— Не понимаю тебя.
— Я поклялся тугам убить капитана Макферсона.
Тремаль-Найк взглянул на Бхарату, чтобы увидеть, какое впечатление произведут на него эти слова, но тот оставался бесстрастным.
— Ты понял, Бхарата?
— Вполне.
— И что же?
— Продолжай.
— Мне нужна голова капитана Макферсона.
Сержант усмехнулся, пожимая плечами.
— Сумасшедший! Ты что, не знаешь, что капитана здесь больше нет?
Тремаль-Найк вскочил.
— Капитана нет? — повторил он недоверчиво. — Куда он уехал?
— Не скажу.
— Ты разве не слышал, что я поклялся тугам принести его голову?
— Они обойдутся без нее.
— Нет, Бхарата, я сделаю это. Где капитан?.. Я найду его, даже если придется для этого перерыть всю Индию. Я найду его!.. Где он?
— Так я тебе и сказал!
— А!.. — вскричал Тремаль-Найк. — Но ты это знаешь!
— Знаю.
Тремаль-Найк приставил к его лбу револьвер.
— Берегись, Бхарата, кто раз спустился в могилу, тот не возвращается.
— Убей меня, если хочешь.
— Это твое последнее слово?
— Последнее.
Тремаль-Найк крепче сжал револьвер у стиснул зубы. Он уже готов был выстрелить, когда снаружи послышался свист, повторившийся три раза.
— Нагор! — встрепенулся он, мгновенно распознав сигнал тугов.
Он заткнул револьвер за пояс, схватил Бхарату и, зажав ему рот рукой, повалил на пол.
— Не шевелись, — приказал он, — или я и в самом деле убью тебя.
Он крепко связал его, заткнул ему рот кляпом и, подойдя к окну, ответил на сигнал тихим свистом.
За кустом мелькнула едва заметная тень, и человек, согнувшись, скользнул вдоль стены бенгали.
— Нагор! — прошептал Тремаль-Найк.
— Кто ты? — ответил туг после минутного колебания.
— Тремаль-Найк.
— Мне подняться?
Тремаль-Найк оглянулся по сторонам, прислушался и сказал:
— Поднимайся.
Туг ловко забросил аркан, который зацепился за оконный крючок, и в мгновение ока взобрался на подоконник.
Это был довольно молодой человек, не более двадцати лет, высокий и гибкий, наделенный исключительной ловкостью. Он был почти голый; лишь набедренная повязка прикрывала его, а единственным украшением была татуировка на груди, точно такая же, как у других тугов.
— Ты на свободе? — спросил он.
— Как видишь, — отвечал Тремаль-Найк.
— А сипаи?
— Они спят.
— А капитан?
— Этот сержант сказал мне, что его уже здесь нет.
— Неужто он что-то заподозрил?
— Не думаю.
— Сын священных вод Ганга требует голову капитана. Нужно узнать, куда он уехал.
— Этого сержант не говорит.
— Он скажет, увидишь.
— Меня здесь напоили каким-то зельем, от которого я опьянел и в беспамятстве стал говорить.
— Мне знаком этот напиток: некий лимонад, — усмехнулся туг.
— Да, это был лимонад.
— Мы заставим и сержанта выпить его.
Он вошел в комнату, бросил быстрый взгляд на Бхарату, который связанный лежал на полу в ожидании своей участи, и, взяв стакан с водой, приготовил точно такой же лимонад, который капитан Макферсон заставил выпить Тремаль-Найка.
— Отведай-ка этого напитка, — сказал он сержанту, вытащив изо рта у него кляп.
— Никогда! — ответил Бхарата, который понял, о чем шла речь.
Туг сильно зажал ему нос пальцами. Чтобы не задохнуться, сержант был вынужден открыть рот. Этого мига хватило, чтобы лимонад был тут же вылит ему прямо в рот.
— Сейчас все узнаем, — сказал Нагор, убирая стакан.
— Ты не боишься сипаев? — спросил его Тремаль-Найк.
— Я!.. — с презрительной усмешкой сказал туг.
— Тогда встань перед дверью и стреляй в каждого, кто поднимется по лестнице.
— Положись на меня, Тремаль-Найк. Никто не помешает тебе провести допрос.
Нагор взял два пистолета, проверил, заряжены ли они, и вышел, встав перед дверью на часах.
Тем временем сержант начал тихо смеяться и заплетающимся языком бормотать себе что-то под нос.
Тремаль-Найк внимательно слушал этот поток слов; не прерывая его, пока не мелькнуло имя капитана Макферсона.
— Так, так, сержант, — подхватил он. — Так где же твой капитан?
Бхарата, точно застигнутый врасплох, замолчал. Он посмотрел на Тремаль-Найка сверкающими глазами и спросил:
— Кто ты? Кто это со мной говорит?.. Мне казалось, я слышал голос какого-то туга… Туги? Ха-ха!.. Скоро в Бенгалии не останется ни одного. Капитан так сказал… а капитан — человек слова… Великий человек… он не знает страха. Он нападет на их логово… уничтожит их бомбами… Затопит их подземелья водой… Ха-ха-ха!.. Вот смеху-то будет, когда они бросятся во все стороны, как тараканы.
— И ты тоже отправишься туда? — спросил Тремаль-Найк, не упустивший ни единого слова.
— Да, пойду. А ты с нами пойдешь?.. Ха-ха!.. Это будет прекрасное зрелище.
— Да, да, и я с вами пойду, — торопливо подтвердил Тремаль-Найк. — А ты знаешь, где их убежище?
— Конечно, знаю. Мне Саранги сказал. Выпил лимонад -и все выложил.
— Он при капитане говорил? — спросил Тремаль-Найк.
— Ну конечно. И тот сразу же отправился, чтобы… захватить их врасплох. Вот так…
— На Раймангал, наверное?
— Нет! Нет!.. — живо откликнулся сержант. — Туги очень сильны… Он поехал в Калькутту.
— В Калькутту?
— Да, в Калькутту, в форт Вильям!.. Снарядит корабль… погрузит много людей… много пушек… Ха-ха!.. Ну и схватка же у них там будет!..
Сержант замолк. Глаза его то закрывались, то открывались, и наконец, как ни противился он этому, закрылись совсем. Голова его свесилась на грудь и тело обмякло — в конце концов опий подействовал.
«Я знаю все, что хотел узнать, — прошептал, отходя от него, Тремаль-Найк. — А теперь на Раймангал!.. «
Глава 9
В ОСАДЕ
Он еще не кончил говорить, как в коридоре раздались два выстрела и страшный вопль раненого.
Не думая об опасности, которой он подвергался, Тремаль-Найк выскочил за дверь с криком:
— Нагор! Нагор!
Никто не ответил на его зов. Туги, который незадолго до этого стерег дверь, в коридоре не было.
Куда он делся? Что с ним случилось?
В тревоге Тремаль-Найк кинулся к лестнице. Какой-то человек в форме сипая, лежал посреди коридора, корчась в предсмертных судорогах. Из груди его текла струя крови, которая образовывала на полу медленно расползавшуюся лужу.
— Нагор! — еще раз окликнул Тремаль-Найк.
— Я здесь. На помощь! — послышался голос Нагора.
Тремаль-Найк спустился по лестнице и бросился к двери, из-за которой тот кричал.
— Нагор, ты здесь? — спросил он, прячась за косяком.
— Да. Поскорее выломай дверь. Меня заперли в комнате.
Тремаль-Найк налег плечом и одним ударом выломал доски. Туг, весь окровавленный и контуженный, бросился вон из своей тюрьмы.
— Что ты натворил? — спросил Тремаль-Найк.
— Беги, беги! — закричал Нагор. — Сипаи сейчас придут.
Они бегом поднялись по лестнице и заперлись в комнате сержанта. В коридоре послышался топот и раздались ружейные выстрелы.
— Выпрыгнем из окна, — предложил торопливо Нагор.
— Слишком поздно, — сказал Тремаль-Найк, перегнувшись через подоконник.
Два сипая стояли в двадцати метрах от дома. Завидя тени за стеклом, они подняли карабины и выстрелили, но пули пробили лишь занавески на окнах.
— Мы попались, — сказал Тремаль-Найк. — Забаррикадируем дверь.
К счастью, она оказалась крепкой, с прочными запорами. В считанные мгновения два индийца завалили ее мебелью из комнаты.
— Заряди пистолеты, — приказал Тремаль-Найк. — Очень скоро начнется осада.
— Ты думаешь?
— Сипаи знают, что нас только двое. Но что ты натворил? Почему поднялась вся эта суматоха?
— Я следовал твоим указаниям, — сказал душитель. — Увидя двух сипаев, приближающихся по коридору, я выстрелил и свалил одного. Другой убежал в большую комнату, я за ним, но упал на пороге, а когда вскочил, оказался заперт. Без тебя я сидел бы там, как в тюрьме.
— Зря ты выстрелил так поспешно. Неизвестно теперь, чем все это закончится.
— Останемся здесь и будем отбиваться.
— А тем временем Раймангал падет.
— Что ты сказал?
— Что Раймангал под угрозой.
— Откуда тебе это известно?
— Сержант разболтал.
— А где он сам?
— Да вон там спит.
— И он тебе сказал, что Раймангал под угрозой? Он не шутил?
— Говорю тебе, правда! Англичане нашли ваше убежище.
— Это невозможно.
— Капитан Макферсон в форте Вильям готовит экспедицию, чтобы напасть на Раймангал.
— В таком случае мы в большой опасности.
— Еще бы!
— Нужно добраться до капитана в убить его.
— Знаю.
— Это — твоя задача.
— И это знаю.
— Если ты его не убьешь, Дева пагоды взойдет на костер.
— Молчи, — сказал Тремаль-Найк глухо.
— Что ты собираешься делать?
— Выбраться отсюда и отправиться в форт Вильям.
— Но мы в осаде.
— Вижу.
— И что же?
— Мы убежим.
— Когда?
— Этой ночью.
— Как?
— Это уж мое дело.
— Сколько людей в бенгали?
— Было шестнадцать или восемнадцать. Но…
Он схватил руку туга и сильно сжал ее.
— Слышишь? — спросил он, указывая на дверь.
— Да, — сказал тот. — Кто-то идет по коридору.
— Это сипаи.
— Что, если они попытаются напасть?
Доски пола в коридоре стонали — очевидный знак, что шли несколько человек. Вскоре в дверь постучали.
— Кто там? — спросил Тремаль-Найк.
— Туг, — ответил голос.
— Они хотят обмануть нас, — прошептал Тремаль-Найк.
— Открой, меня преследуют, — продолжал тот же голос.
— Кто твой глава? — спросил Тремаль-Найк.
— Кали.
— Ты сипай. У нас сто патронов в запасе; если не уйдешь от двери — ты покойник.
Доски пола заскрипели снова; шаги удалялись — похоже, те, что за дверью, решили не рисковать.
— Они боятся, — сказал Тремаль-Найк. — Они ничего не предпримут против нас.
— Но будут держать в осаде, — прервал с беспокойством Нагор.
— Я тебе уже сказал, что сегодня ночью мы сбежим.
— Тихо!
Во дворе прогремел гулкий выстрел из карабина, сопровождаемый криком: «Тигр!.. Тигр!.. «
Тремаль-Найк бросился к окну и выглянул.
Два сипая, которые прятались под окном за кустами, теперь стояли с карабинами в руках и дрожали от страха.
Перед ними, в двухстах шагах, рычал, разевая пасть, огромный тигр.
— Дарма! — крикнул Тремаль-Найк.
Тигрица отпрыгнула на несколько метров и оглянулась.
— Беги, Дарма! — приказал охотник на змей, видя, что другие сипаи, вооруженные карабинами, спешат на помощь своим товарищам.
Умный зверь поколебался, как бы понимая опасность, которая грозила хозяину, потом повернулся и молниеносно исчез.
— Какая умница! — изумился Нагор.
— Да, умная и верная, — добавил Тремаль-Найк. — И сегодня вечером она поможет нам бежать.
Они укрылись за баррикадой и стали дожидаться наступления ночи.
В течение дня сипаи несколько раз подходили к Двери, пытаясь выломать ее, но хватало двух-трех выстрелов из револьвера, чтобы обратить их в бегство.
В восемь часов солнце зашло. Спустились короткие сумерки, за ними быстро наступила темнота. Луна должна была появиться только через несколько часов.
Ближе к одиннадцати Тремаль-Найк выглянул в окно и различил два смутных силуэта все тех же сипаев. Поискал тигрицу, но не увидел ее.
— Мы бежим? — спросил Нагор.
— Да.
— Каким образом?
— Через окно.
— А сипаи? — спросил тот. — Едва мы спрыгнем, они откроют стрельбу.
— Сначала мы поможем им разрядить оружие.
— Как?
— Увидишь.
Тремаль-Найк скатал ковер на полу, собрал всю одежду, какую смог здесь найти, взял подушку с постели и смастерил чучело величиной с человека.
— Ты готов? — спросил он у Нагора.
— По первому знаку прыгну в окно. А сержант?
— Спит, и пусть себе спит. Будь пока начеку: сипаи в пятидесяти шагах от нас.
— Знаю.
— Я опущу это чучело. Сипаи, без сомнения, примут его за одного из нас и разрядят свои карабины.
— Прекрасно.
— А мы воспользуемся этим, чтобы спрыгнуть вниз и убежать. Понял теперь?
— Ты не только храбрец, но и хитрец, — сказал удивленный Нагор. — С таким человеком, как ты, можно сделать все. Жалко что ты не туг!
— Давай, приготовься прыгать.
Тремаль-Найк взял аркан и спустил чучело, заставив его колыхаться, точно живое существо. Сипаи тут же открыли огонь.
— Тревога! — закричали они. — Тревога!..
Не теряя времени, Тремаль-Найк и Нагор, с револьверами в руках, разом прыгнули из окна. Они упали, поднялись и стремглав бросились прочь.
— Быстрее за мной! — торопил Тремаль-Найк.
Послышались крики часовых, поднявших тревогу; за спиной прогремело несколько выстрелов, но безрезультатно — пули просвистели высоко над головой.
Как вихрь, Тремаль-Найк ворвался в загон. У кормушки с овсом стояла лошадь.
— Садись позади меня! — закричал он тугу.
Оба беглеца вскочили на лошадь, сжали колени, вцепились в гриву и пустились вскачь через равнину.
— Куда мы сейчас? — подпрыгивая сзади, спросил Нагор.
— К Коульи, — отвечал Тремаль-Найк, подгоняя лошадь ударами пяток.
— Попадем к сипаям.
— Они осадили Коульи?
— Когда я его оставил, они уже были в лесу.
— Все ясно. Держи револьвер наготове.
Лошадь, сильная и молодая, несмотря на двойную ношу резво скакала, перепрыгивая канавы и кусты.
Бенгали уже исчезло в темноте, и показался лес, когда из чащи бамбука послышался голос:
— Стой!.. Кто там?.. Стой!..
Беглецы обернулись, подняв оружие.
Вышедшая из-за облака луна осветила с десяток людей, лежащих на земле с карабинами, нацеленными на них.
— Пришпоривай! — закричал Нагор.
Вспышка осветила темноту, сопровождаемая залпом из карабинов.
Сухие револьверные выстрелы прозвучали в ответ.
Лошадь прыгнула вперед, коротко заржала и упала на землю, увлекая тех, кто сидел на ней.
Сипаи выскочили из чащи с криками радости — но только на миг. Радость тут же сменилась криками ужаса.
Огромная тень выпрыгнула из бамбука и с глухим рычанием бросилась на них. Командир был повергнут на землю одним лишь ударом лапы; остальные в ужасе бросились, кто куда.
— Тигр!.. Тигр!.. — вопили они, вне себя от ужаса.
— Дарма, ко мне! — вскричал Тремаль-Найк, быстро вскакивая.
Умное животное догнало его в несколько прыжков.
— Молодец, Дарма, — сказал он, нежно лаская свою любимицу. — Ты никогда не оставляешь меня.
— Здесь опасно. Сипаи скоро вернутся, — напомнил ему Нагор.
Беглецы бросились в чащу леса, ломясь напролом через кусты.
После получаса лихорадочного бега они добрались до хижины, где обитали туги. Нагор остался снаружи с тигрицей, а Тремаль-Найк вошел внутрь.
Коульи лежал на полу, занятый расшифровкой каких-то писем на санскрите. Завидев вошедшего, он тут же вскочил и двинулся ему навстречу.
— Свободен! — воскликнул он, стараясь скрыть свое удивление и радость.
— Как видишь, — сказал Тремаль-Найк.
— А Нагор?
— Остался снаружи.
— Давай голову.
— Какую голову?
— Капитана Макферсона.
— Нас победили, Коульи.
Коульи попятился назад.
— Победили! Нас победили! Что ты хочешь сказать? — спросил он.
— Я хочу сказать, что капитан Макферсон еще жив.
— Жив!..
— Я не мог убить его.
— Говори!
— Он покинул бенгали, пока я сидел взаперти.
— И куда он поехал?
— В Калькутту.
— Зачем?
Тремаль-Найк не ответил.
— Говори!
— Капитан готовится напасть на тугов. Он знает о вашем убежище на Раймангале.
Коульи посмотрел на него с ужасом.
— Да ты с ума сошел! — воскликнул он.
— Нет, я не сумасшедший.
— Но кто предал нас?
— Я.
— Ты?!..
И душитель бросился на Тремаль-Найка с кинжалом в руке. Охотник на змей схватил его руку и так сжал запястье, что кости хрустнули.
— Не безумствуй, Коульи, — сказал он с плохо сдерживаемой яростью. — Сначала послушай!
— Говори, проклятый, говори! — завопил тот. — Почему ты предал нас? Ты разве забыл, что твоя Ада в наших руках? Ты не знаешь, что ее ждет костер?
— Знаю, — с гневом сказал Тремаль-Найк.
— Так что же?
— Я предал вас невольно. Меня опоили йоумой.
— Йоумой?
— Да.
— И ты все рассказал?
— Кто устоит против йоумы?
— Расскажи, что случилось.
Тремаль-Найк в нескольких словах передал все, что произошло в бенгали.
— Ты много сделал, — сказал Коульи, выслушав его. — Но твоя миссия еще не закончена.
— Знаю, — вздохнул Тремаль-Найк.
— Почему ты вздыхаешь?
— Почему?.. И ты еще спрашиваешь?.. Я не создан для того чтобы тайком убивать людей. Это ужасно, то, что я должен совершить, это чудовищно!..
Коульи пожал плечами.
— Ты не знаешь, что такое ненависть, — сказал он.
— Знаю! — вскричал Тремаль-Найк, не сумев сдержать свой порыв. — Если бы ты знал, как я ненавижу вас!
— Берегись, Тремаль-Найк!.. Твоя невеста в наших руках.
Несчастный склонил голову на грудь и скрипнул зубами.
— Вернемся к капитану, — сказал душитель.
— Хорошо! Что я должен делать?
— Прежде всего, нужно помешать ему напасть на Раймангал. Если он доберется до нашего убежища, твоя Ада погибла.
— Это приговор, который вы выносите мне, — сказал Тремаль-Найк, страдая. — Вы безжалостны, словно тигры.
— Это не только твой приговор. Горе нам всем, если этот человек высадится на Раймангале.
— Что я должен делать?
Коульи не ответил. Он обхватил голову руками и напряженно думал.
— Есть, — вдруг сказал он.
— Что, есть способ этому помешать?
— Думаю, да.
— И что ты придумал?
— Капитан, скорее всего, отправится на Раймангал по воде, — задумчиво проговорил Коульи.
— Наверное, — подтвердил Тремаль-Найк.
— В Калькутте и форте Вильям есть наши приверженцы, есть они и на военных кораблях англичан.
— И что с того?
— Ты отправишься в форт Вильям и с помощью наших приверженцев сядешь на его корабль.
— Я?
— Ты боишься?
— Причем здесь страх? Ты что же, думаешь, что капитан не узнает меня?
Улыбка показалась на губах Коульи.
— Индиец может стать малайем или бирманцем.
— Пожалуй, да. И когда мне отправляться?
— Немедленно, или будет уже слишком поздно.
— А свободна дорога, которая ведет к реке?
— Сипаи, которые осаждали нас, уже выбиты из леса.
Коульи приложил пальцы к губам и негромко свистнул. Появился туг.
— Отбери шестерых самых решительных и храбрых, и пусть они готовятся к отъезду. Шлюпка все еще на берегу?
— Да, — ответил туг.
— Иди.
Коульи снял с пальца золотое кольцо, странной формы, с маленьким щитом, на котором была вырезана все та же таинственная змея, и протянул его Тремаль-Найку.
— Достаточно будет показать его одному из наших, — сказал он — и все туги Калькутты будут в твоем распоряжении.
Тремаль-Найк молча надел кольцо на палец правой руке.
— Ты хочешь еще что-нибудь мне сказать? — спросил он.
— Да! Мы будем крепко стеречь твою Аду.
— И что дальше?
— А то, что если ты нас предашь, мы бросим ее в огонь.
Тремаль-Найк выпрямился и гневно взглянул на него.
— Прощай! — резко бросил он и вышел.
Он подошел к Дарме, которая волновалась и била себя по бокам хвостом, как бы понимая, что хозяин опять покидает ее.
— Бедная ты моя, — сказал он грустным голосом. — Но не бойся, мы еще увидимся. Нагор позаботится о тебе.
Шестеро тугов ждали его, стоя невдалеке.
Он еще раз потрепал Дарму за густой загривок и, вздохнув, направился к ним.
— Ведите меня к шлюпке, — приказал он.
И держа ружья под мышкой, чтобы воспользоваться ими при первом же признаке опасности, растянувшись цепочкой, они двинулись в лес.
В два часа ночи они добрались до берега реки, где в укромной заводи в гуще бамбука была спрятана лодка.
Весла были на месте; имелась даже мачта с косым парусом. Оставалось только занять места.
— Никого не видно? — спросил Тремаль-Найк.
— Никого, — ответили туги.
— Тогда в лодку!
Все семеро прыгнули в лодку и оттолкнули ее от берега.
Не думая об опасности, которой он подвергался, Тремаль-Найк выскочил за дверь с криком:
— Нагор! Нагор!
Никто не ответил на его зов. Туги, который незадолго до этого стерег дверь, в коридоре не было.
Куда он делся? Что с ним случилось?
В тревоге Тремаль-Найк кинулся к лестнице. Какой-то человек в форме сипая, лежал посреди коридора, корчась в предсмертных судорогах. Из груди его текла струя крови, которая образовывала на полу медленно расползавшуюся лужу.
— Нагор! — еще раз окликнул Тремаль-Найк.
— Я здесь. На помощь! — послышался голос Нагора.
Тремаль-Найк спустился по лестнице и бросился к двери, из-за которой тот кричал.
— Нагор, ты здесь? — спросил он, прячась за косяком.
— Да. Поскорее выломай дверь. Меня заперли в комнате.
Тремаль-Найк налег плечом и одним ударом выломал доски. Туг, весь окровавленный и контуженный, бросился вон из своей тюрьмы.
— Что ты натворил? — спросил Тремаль-Найк.
— Беги, беги! — закричал Нагор. — Сипаи сейчас придут.
Они бегом поднялись по лестнице и заперлись в комнате сержанта. В коридоре послышался топот и раздались ружейные выстрелы.
— Выпрыгнем из окна, — предложил торопливо Нагор.
— Слишком поздно, — сказал Тремаль-Найк, перегнувшись через подоконник.
Два сипая стояли в двадцати метрах от дома. Завидя тени за стеклом, они подняли карабины и выстрелили, но пули пробили лишь занавески на окнах.
— Мы попались, — сказал Тремаль-Найк. — Забаррикадируем дверь.
К счастью, она оказалась крепкой, с прочными запорами. В считанные мгновения два индийца завалили ее мебелью из комнаты.
— Заряди пистолеты, — приказал Тремаль-Найк. — Очень скоро начнется осада.
— Ты думаешь?
— Сипаи знают, что нас только двое. Но что ты натворил? Почему поднялась вся эта суматоха?
— Я следовал твоим указаниям, — сказал душитель. — Увидя двух сипаев, приближающихся по коридору, я выстрелил и свалил одного. Другой убежал в большую комнату, я за ним, но упал на пороге, а когда вскочил, оказался заперт. Без тебя я сидел бы там, как в тюрьме.
— Зря ты выстрелил так поспешно. Неизвестно теперь, чем все это закончится.
— Останемся здесь и будем отбиваться.
— А тем временем Раймангал падет.
— Что ты сказал?
— Что Раймангал под угрозой.
— Откуда тебе это известно?
— Сержант разболтал.
— А где он сам?
— Да вон там спит.
— И он тебе сказал, что Раймангал под угрозой? Он не шутил?
— Говорю тебе, правда! Англичане нашли ваше убежище.
— Это невозможно.
— Капитан Макферсон в форте Вильям готовит экспедицию, чтобы напасть на Раймангал.
— В таком случае мы в большой опасности.
— Еще бы!
— Нужно добраться до капитана в убить его.
— Знаю.
— Это — твоя задача.
— И это знаю.
— Если ты его не убьешь, Дева пагоды взойдет на костер.
— Молчи, — сказал Тремаль-Найк глухо.
— Что ты собираешься делать?
— Выбраться отсюда и отправиться в форт Вильям.
— Но мы в осаде.
— Вижу.
— И что же?
— Мы убежим.
— Когда?
— Этой ночью.
— Как?
— Это уж мое дело.
— Сколько людей в бенгали?
— Было шестнадцать или восемнадцать. Но…
Он схватил руку туга и сильно сжал ее.
— Слышишь? — спросил он, указывая на дверь.
— Да, — сказал тот. — Кто-то идет по коридору.
— Это сипаи.
— Что, если они попытаются напасть?
Доски пола в коридоре стонали — очевидный знак, что шли несколько человек. Вскоре в дверь постучали.
— Кто там? — спросил Тремаль-Найк.
— Туг, — ответил голос.
— Они хотят обмануть нас, — прошептал Тремаль-Найк.
— Открой, меня преследуют, — продолжал тот же голос.
— Кто твой глава? — спросил Тремаль-Найк.
— Кали.
— Ты сипай. У нас сто патронов в запасе; если не уйдешь от двери — ты покойник.
Доски пола заскрипели снова; шаги удалялись — похоже, те, что за дверью, решили не рисковать.
— Они боятся, — сказал Тремаль-Найк. — Они ничего не предпримут против нас.
— Но будут держать в осаде, — прервал с беспокойством Нагор.
— Я тебе уже сказал, что сегодня ночью мы сбежим.
— Тихо!
Во дворе прогремел гулкий выстрел из карабина, сопровождаемый криком: «Тигр!.. Тигр!.. «
Тремаль-Найк бросился к окну и выглянул.
Два сипая, которые прятались под окном за кустами, теперь стояли с карабинами в руках и дрожали от страха.
Перед ними, в двухстах шагах, рычал, разевая пасть, огромный тигр.
— Дарма! — крикнул Тремаль-Найк.
Тигрица отпрыгнула на несколько метров и оглянулась.
— Беги, Дарма! — приказал охотник на змей, видя, что другие сипаи, вооруженные карабинами, спешат на помощь своим товарищам.
Умный зверь поколебался, как бы понимая опасность, которая грозила хозяину, потом повернулся и молниеносно исчез.
— Какая умница! — изумился Нагор.
— Да, умная и верная, — добавил Тремаль-Найк. — И сегодня вечером она поможет нам бежать.
Они укрылись за баррикадой и стали дожидаться наступления ночи.
В течение дня сипаи несколько раз подходили к Двери, пытаясь выломать ее, но хватало двух-трех выстрелов из револьвера, чтобы обратить их в бегство.
В восемь часов солнце зашло. Спустились короткие сумерки, за ними быстро наступила темнота. Луна должна была появиться только через несколько часов.
Ближе к одиннадцати Тремаль-Найк выглянул в окно и различил два смутных силуэта все тех же сипаев. Поискал тигрицу, но не увидел ее.
— Мы бежим? — спросил Нагор.
— Да.
— Каким образом?
— Через окно.
— А сипаи? — спросил тот. — Едва мы спрыгнем, они откроют стрельбу.
— Сначала мы поможем им разрядить оружие.
— Как?
— Увидишь.
Тремаль-Найк скатал ковер на полу, собрал всю одежду, какую смог здесь найти, взял подушку с постели и смастерил чучело величиной с человека.
— Ты готов? — спросил он у Нагора.
— По первому знаку прыгну в окно. А сержант?
— Спит, и пусть себе спит. Будь пока начеку: сипаи в пятидесяти шагах от нас.
— Знаю.
— Я опущу это чучело. Сипаи, без сомнения, примут его за одного из нас и разрядят свои карабины.
— Прекрасно.
— А мы воспользуемся этим, чтобы спрыгнуть вниз и убежать. Понял теперь?
— Ты не только храбрец, но и хитрец, — сказал удивленный Нагор. — С таким человеком, как ты, можно сделать все. Жалко что ты не туг!
— Давай, приготовься прыгать.
Тремаль-Найк взял аркан и спустил чучело, заставив его колыхаться, точно живое существо. Сипаи тут же открыли огонь.
— Тревога! — закричали они. — Тревога!..
Не теряя времени, Тремаль-Найк и Нагор, с револьверами в руках, разом прыгнули из окна. Они упали, поднялись и стремглав бросились прочь.
— Быстрее за мной! — торопил Тремаль-Найк.
Послышались крики часовых, поднявших тревогу; за спиной прогремело несколько выстрелов, но безрезультатно — пули просвистели высоко над головой.
Как вихрь, Тремаль-Найк ворвался в загон. У кормушки с овсом стояла лошадь.
— Садись позади меня! — закричал он тугу.
Оба беглеца вскочили на лошадь, сжали колени, вцепились в гриву и пустились вскачь через равнину.
— Куда мы сейчас? — подпрыгивая сзади, спросил Нагор.
— К Коульи, — отвечал Тремаль-Найк, подгоняя лошадь ударами пяток.
— Попадем к сипаям.
— Они осадили Коульи?
— Когда я его оставил, они уже были в лесу.
— Все ясно. Держи револьвер наготове.
Лошадь, сильная и молодая, несмотря на двойную ношу резво скакала, перепрыгивая канавы и кусты.
Бенгали уже исчезло в темноте, и показался лес, когда из чащи бамбука послышался голос:
— Стой!.. Кто там?.. Стой!..
Беглецы обернулись, подняв оружие.
Вышедшая из-за облака луна осветила с десяток людей, лежащих на земле с карабинами, нацеленными на них.
— Пришпоривай! — закричал Нагор.
Вспышка осветила темноту, сопровождаемая залпом из карабинов.
Сухие револьверные выстрелы прозвучали в ответ.
Лошадь прыгнула вперед, коротко заржала и упала на землю, увлекая тех, кто сидел на ней.
Сипаи выскочили из чащи с криками радости — но только на миг. Радость тут же сменилась криками ужаса.
Огромная тень выпрыгнула из бамбука и с глухим рычанием бросилась на них. Командир был повергнут на землю одним лишь ударом лапы; остальные в ужасе бросились, кто куда.
— Тигр!.. Тигр!.. — вопили они, вне себя от ужаса.
— Дарма, ко мне! — вскричал Тремаль-Найк, быстро вскакивая.
Умное животное догнало его в несколько прыжков.
— Молодец, Дарма, — сказал он, нежно лаская свою любимицу. — Ты никогда не оставляешь меня.
— Здесь опасно. Сипаи скоро вернутся, — напомнил ему Нагор.
Беглецы бросились в чащу леса, ломясь напролом через кусты.
После получаса лихорадочного бега они добрались до хижины, где обитали туги. Нагор остался снаружи с тигрицей, а Тремаль-Найк вошел внутрь.
Коульи лежал на полу, занятый расшифровкой каких-то писем на санскрите. Завидев вошедшего, он тут же вскочил и двинулся ему навстречу.
— Свободен! — воскликнул он, стараясь скрыть свое удивление и радость.
— Как видишь, — сказал Тремаль-Найк.
— А Нагор?
— Остался снаружи.
— Давай голову.
— Какую голову?
— Капитана Макферсона.
— Нас победили, Коульи.
Коульи попятился назад.
— Победили! Нас победили! Что ты хочешь сказать? — спросил он.
— Я хочу сказать, что капитан Макферсон еще жив.
— Жив!..
— Я не мог убить его.
— Говори!
— Он покинул бенгали, пока я сидел взаперти.
— И куда он поехал?
— В Калькутту.
— Зачем?
Тремаль-Найк не ответил.
— Говори!
— Капитан готовится напасть на тугов. Он знает о вашем убежище на Раймангале.
Коульи посмотрел на него с ужасом.
— Да ты с ума сошел! — воскликнул он.
— Нет, я не сумасшедший.
— Но кто предал нас?
— Я.
— Ты?!..
И душитель бросился на Тремаль-Найка с кинжалом в руке. Охотник на змей схватил его руку и так сжал запястье, что кости хрустнули.
— Не безумствуй, Коульи, — сказал он с плохо сдерживаемой яростью. — Сначала послушай!
— Говори, проклятый, говори! — завопил тот. — Почему ты предал нас? Ты разве забыл, что твоя Ада в наших руках? Ты не знаешь, что ее ждет костер?
— Знаю, — с гневом сказал Тремаль-Найк.
— Так что же?
— Я предал вас невольно. Меня опоили йоумой.
— Йоумой?
— Да.
— И ты все рассказал?
— Кто устоит против йоумы?
— Расскажи, что случилось.
Тремаль-Найк в нескольких словах передал все, что произошло в бенгали.
— Ты много сделал, — сказал Коульи, выслушав его. — Но твоя миссия еще не закончена.
— Знаю, — вздохнул Тремаль-Найк.
— Почему ты вздыхаешь?
— Почему?.. И ты еще спрашиваешь?.. Я не создан для того чтобы тайком убивать людей. Это ужасно, то, что я должен совершить, это чудовищно!..
Коульи пожал плечами.
— Ты не знаешь, что такое ненависть, — сказал он.
— Знаю! — вскричал Тремаль-Найк, не сумев сдержать свой порыв. — Если бы ты знал, как я ненавижу вас!
— Берегись, Тремаль-Найк!.. Твоя невеста в наших руках.
Несчастный склонил голову на грудь и скрипнул зубами.
— Вернемся к капитану, — сказал душитель.
— Хорошо! Что я должен делать?
— Прежде всего, нужно помешать ему напасть на Раймангал. Если он доберется до нашего убежища, твоя Ада погибла.
— Это приговор, который вы выносите мне, — сказал Тремаль-Найк, страдая. — Вы безжалостны, словно тигры.
— Это не только твой приговор. Горе нам всем, если этот человек высадится на Раймангале.
— Что я должен делать?
Коульи не ответил. Он обхватил голову руками и напряженно думал.
— Есть, — вдруг сказал он.
— Что, есть способ этому помешать?
— Думаю, да.
— И что ты придумал?
— Капитан, скорее всего, отправится на Раймангал по воде, — задумчиво проговорил Коульи.
— Наверное, — подтвердил Тремаль-Найк.
— В Калькутте и форте Вильям есть наши приверженцы, есть они и на военных кораблях англичан.
— И что с того?
— Ты отправишься в форт Вильям и с помощью наших приверженцев сядешь на его корабль.
— Я?
— Ты боишься?
— Причем здесь страх? Ты что же, думаешь, что капитан не узнает меня?
Улыбка показалась на губах Коульи.
— Индиец может стать малайем или бирманцем.
— Пожалуй, да. И когда мне отправляться?
— Немедленно, или будет уже слишком поздно.
— А свободна дорога, которая ведет к реке?
— Сипаи, которые осаждали нас, уже выбиты из леса.
Коульи приложил пальцы к губам и негромко свистнул. Появился туг.
— Отбери шестерых самых решительных и храбрых, и пусть они готовятся к отъезду. Шлюпка все еще на берегу?
— Да, — ответил туг.
— Иди.
Коульи снял с пальца золотое кольцо, странной формы, с маленьким щитом, на котором была вырезана все та же таинственная змея, и протянул его Тремаль-Найку.
— Достаточно будет показать его одному из наших, — сказал он — и все туги Калькутты будут в твоем распоряжении.
Тремаль-Найк молча надел кольцо на палец правой руке.
— Ты хочешь еще что-нибудь мне сказать? — спросил он.
— Да! Мы будем крепко стеречь твою Аду.
— И что дальше?
— А то, что если ты нас предашь, мы бросим ее в огонь.
Тремаль-Найк выпрямился и гневно взглянул на него.
— Прощай! — резко бросил он и вышел.
Он подошел к Дарме, которая волновалась и била себя по бокам хвостом, как бы понимая, что хозяин опять покидает ее.
— Бедная ты моя, — сказал он грустным голосом. — Но не бойся, мы еще увидимся. Нагор позаботится о тебе.
Шестеро тугов ждали его, стоя невдалеке.
Он еще раз потрепал Дарму за густой загривок и, вздохнув, направился к ним.
— Ведите меня к шлюпке, — приказал он.
И держа ружья под мышкой, чтобы воспользоваться ими при первом же признаке опасности, растянувшись цепочкой, они двинулись в лес.
В два часа ночи они добрались до берега реки, где в укромной заводи в гуще бамбука была спрятана лодка.
Весла были на месте; имелась даже мачта с косым парусом. Оставалось только занять места.
— Никого не видно? — спросил Тремаль-Найк.
— Никого, — ответили туги.
— Тогда в лодку!
Все семеро прыгнули в лодку и оттолкнули ее от берега.
Глава 10
ФРЕГАТ
Хугли, чьи воды считаются священными у жителей верхней Индии, — одна из самых важных рек Индостана.
Ее длина не превышает двухсот лиг, но масса воды значительна и пополняется за счет многочисленных больших и малых притоков.
На ней всегда царит оживленная деятельность, как на всех больших реках Востока. Пароходы, барки, пинассы, всякого рода парусники и бригантины, не говоря уже о простых лодках, встречаются повсюду, бороздят ее во всех направлениях.
Пользуясь приливом, очень сильным в этих местах, суда, приплывшие со всех концов света, поднимаются вверх по ней до Калькутты, Сандернагора или Хугли — трех самых важных городов, расположенных по ее берегам.
Но в тот момент, когда шлюпка Тремаль-Найка оторвалась от берега, лишь несколько лодок виднелось на поверхности реки и все они двигались вверх по течению. Смешаться, затеряться среди них не представляло большого труда.
— Живее! — приказал Тремаль-Найк. — Нужно добраться до форта прежде чем экспедиция тронется в путь. Опоздание будет стоить вам Раймангала.
— Не беспокойся, — отвечал самый старший, казавшийся начальником этих тугов. — Придем как раз вовремя.
— На каким расстоянии мы от форта?
— Меньше десяти лиг.
Туги, крепкие парни, закаленные в тяжелой работе и с детства привыкшие к веслам, устроившись на банках, слаженно орудовали веслами, и вскоре шлюпка полетела по воде, как стрела.
Ночь была очень яркая, лунная, воздух, освеженный вечерним бризом, приятно холодил лицо и грудь.
Оба берега видны были с лодки, как днем, и представляли собой красивое зрелище. Чудесные леса со стройными рядами кокосовых пальм сменялись прекрасно возделанными плантациями индиго, обширные заросли бамбука, расступаясь, освобождали пространство для уютных поселков и деревень.
Не было здесь недостатка и в изящных бенгали с пирамидальными крышами, на которых дремали черные аисты, попадались и целые дворцы, роскошные пагоды, сказочно красивые при свете луны.
Прошло уже с полчаса, как шлюпка покинула свою тихую заводь, когда с правого берега послышался крик:
— Эй вы… Стойте!..
При этом резком окрике, неожиданно прозвучавшем в ночи, Тремаль-Найк встал и внимательно огляделся.
— Смотри туда, — сказал один из гребцов, указывая пальцем на берег. — Мы проходим мимо бенгали капитана Макферсона.
— Нас заметили?
— Должно быть. Они что-то подозревают и следят за всеми лодками, которые поднимаются вверх по реке. Ты разве не видишь людей на террасе?
Тремаль-Найк посмотрел на бенгали. На террасе, которая нависала над самой рекой, стояла группа людей. Лунный свет играл на дулах их ружей.
— Эй!.. Остановитесь! — повторил тот же голос.
— Быстрее вперед! — приказал Тремаль-Найк. — Еще минута — и они бросятся в погоню.
Шлюпка, которая замедлила было ход, снова начала набирать скорость. Оглушительный залп прогремел в ее сторону с террасы.
— Это они! — закричал кто-то там. — Огонь, ребята!
Хлопнули еще три или четыре ружейных выстрела. Туги, хотя и успели отплыть достаточно далеко, услышали, как пули свистят над их головами.
— Ах разбойники! — воскликнул Тремаль-Найк, хватая карабин.
— Берегись! — закричал один туг. — Они собираются пуститься в погоню.
— Я постараюсь удержать их. Направьте шлюпку к паруснику, что спускается по реке. Он плывет из Калькутты и сможет нам что-нибудь сообщить об экспедиции.
— Смотри, Тремаль-Найк! — завопил один из гребцов.
Тот обернулся к бенгали и увидел лодку с пятью или шестью сипаями и полудюжиной гребцов, отчалившую от берега.
— Гребите! — приказал он, поднимая карабин.
Их шлюпка неслась со все возрастающей скоростью, тем не менее лодка, управляемая, по-видимому, более опытной рукой, быстро нагоняла.
На носу ее было несколько мешков с песком, за которыми с карабинами в руках прятались сипаи.
— Остановись!.. — загремел голос.
— Гребите, ребята, гребите! — скомандовал Тремаль-Найк.
Один сипай выглянул из-за моего укрытия. Этого было достаточно: Тремаль-Найк прицелился и выстрелил. Сипай вскрикнул, взмахнул руками и свалился на дно лодки.
— Готов! — закричал Тремаль-Найк, хватая второй карабин.
Ответом ему был общий залп. Пули впились в борта шлюпки, взбрызнули воду за кормой.
Еще один сипай показался из-за укрытия, и упал, как и первый.
Такая исключительная меткость обескуражила сипаев: отстав, они направили лодку к противоположному берегу.
— Будь осторожен, Тремаль-Найк, — сказал один из тугов. — На том берегу английские бенгали.
Ее длина не превышает двухсот лиг, но масса воды значительна и пополняется за счет многочисленных больших и малых притоков.
На ней всегда царит оживленная деятельность, как на всех больших реках Востока. Пароходы, барки, пинассы, всякого рода парусники и бригантины, не говоря уже о простых лодках, встречаются повсюду, бороздят ее во всех направлениях.
Пользуясь приливом, очень сильным в этих местах, суда, приплывшие со всех концов света, поднимаются вверх по ней до Калькутты, Сандернагора или Хугли — трех самых важных городов, расположенных по ее берегам.
Но в тот момент, когда шлюпка Тремаль-Найка оторвалась от берега, лишь несколько лодок виднелось на поверхности реки и все они двигались вверх по течению. Смешаться, затеряться среди них не представляло большого труда.
— Живее! — приказал Тремаль-Найк. — Нужно добраться до форта прежде чем экспедиция тронется в путь. Опоздание будет стоить вам Раймангала.
— Не беспокойся, — отвечал самый старший, казавшийся начальником этих тугов. — Придем как раз вовремя.
— На каким расстоянии мы от форта?
— Меньше десяти лиг.
Туги, крепкие парни, закаленные в тяжелой работе и с детства привыкшие к веслам, устроившись на банках, слаженно орудовали веслами, и вскоре шлюпка полетела по воде, как стрела.
Ночь была очень яркая, лунная, воздух, освеженный вечерним бризом, приятно холодил лицо и грудь.
Оба берега видны были с лодки, как днем, и представляли собой красивое зрелище. Чудесные леса со стройными рядами кокосовых пальм сменялись прекрасно возделанными плантациями индиго, обширные заросли бамбука, расступаясь, освобождали пространство для уютных поселков и деревень.
Не было здесь недостатка и в изящных бенгали с пирамидальными крышами, на которых дремали черные аисты, попадались и целые дворцы, роскошные пагоды, сказочно красивые при свете луны.
Прошло уже с полчаса, как шлюпка покинула свою тихую заводь, когда с правого берега послышался крик:
— Эй вы… Стойте!..
При этом резком окрике, неожиданно прозвучавшем в ночи, Тремаль-Найк встал и внимательно огляделся.
— Смотри туда, — сказал один из гребцов, указывая пальцем на берег. — Мы проходим мимо бенгали капитана Макферсона.
— Нас заметили?
— Должно быть. Они что-то подозревают и следят за всеми лодками, которые поднимаются вверх по реке. Ты разве не видишь людей на террасе?
Тремаль-Найк посмотрел на бенгали. На террасе, которая нависала над самой рекой, стояла группа людей. Лунный свет играл на дулах их ружей.
— Эй!.. Остановитесь! — повторил тот же голос.
— Быстрее вперед! — приказал Тремаль-Найк. — Еще минута — и они бросятся в погоню.
Шлюпка, которая замедлила было ход, снова начала набирать скорость. Оглушительный залп прогремел в ее сторону с террасы.
— Это они! — закричал кто-то там. — Огонь, ребята!
Хлопнули еще три или четыре ружейных выстрела. Туги, хотя и успели отплыть достаточно далеко, услышали, как пули свистят над их головами.
— Ах разбойники! — воскликнул Тремаль-Найк, хватая карабин.
— Берегись! — закричал один туг. — Они собираются пуститься в погоню.
— Я постараюсь удержать их. Направьте шлюпку к паруснику, что спускается по реке. Он плывет из Калькутты и сможет нам что-нибудь сообщить об экспедиции.
— Смотри, Тремаль-Найк! — завопил один из гребцов.
Тот обернулся к бенгали и увидел лодку с пятью или шестью сипаями и полудюжиной гребцов, отчалившую от берега.
— Гребите! — приказал он, поднимая карабин.
Их шлюпка неслась со все возрастающей скоростью, тем не менее лодка, управляемая, по-видимому, более опытной рукой, быстро нагоняла.
На носу ее было несколько мешков с песком, за которыми с карабинами в руках прятались сипаи.
— Остановись!.. — загремел голос.
— Гребите, ребята, гребите! — скомандовал Тремаль-Найк.
Один сипай выглянул из-за моего укрытия. Этого было достаточно: Тремаль-Найк прицелился и выстрелил. Сипай вскрикнул, взмахнул руками и свалился на дно лодки.
— Готов! — закричал Тремаль-Найк, хватая второй карабин.
Ответом ему был общий залп. Пули впились в борта шлюпки, взбрызнули воду за кормой.
Еще один сипай показался из-за укрытия, и упал, как и первый.
Такая исключительная меткость обескуражила сипаев: отстав, они направили лодку к противоположному берегу.
— Будь осторожен, Тремаль-Найк, — сказал один из тугов. — На том берегу английские бенгали.