Страница:
когда я не мог оторвать взгляда от медленно ползущего вверх или
вниз магического сияния, я удивляюсь, насколько же пустым было
мое детство.
Я помню, как я дрожал от возбуждения, когда выбирался на
балкон и принимался рассматривать Нарбондель. Это было так просто
- и так захватывающе по сравнению с моим остальным существованием.
А когда я слышу свист хлыста, ко мне приходят другие
воспоминания - пожалуй, скорее ощущения: холодок пробегает по
спине. Болевой шок и оцепенение от этих самых змееголовых
плеточек нелегко забыть. Они прокусывают кожу, и по телу
разбегаются волны магической энергии, которые заставляют мускулы
сжиматься и напрягаться до изнеможения, до разрыва.
И все же мне повезло больше, чем многим другим. Моя сестра
Виерна, когда ей поручили воспитывать меня, готовилась к
посвящению в высшие жрицы и была куда более энергична, чем обычно
требуется от няни. Так что, возможно, те десять лет моей жизни,
что прошли под ее руководством, были интереснее, чем мне кажется
теперь. Виерне не была присуща невероятная злоба, характерная
для нашей матери и еще больше - для нашей сестры Бризы. Возможно,
в пустом святилище мне выпадали и хорошие часы; возможно, Виерна
бывала ласкова со своим маленьким братом.
А может быть, и нет. Хотя Виерна и была самой доброй из моих
сестер, ее речь наполнена ядом Ллот, как и речь любой жрицы в
Мензоберранзане. Вряд ли она стала бы рисковать своим будущим
положением высшей жрицы ради какого-то ребенка, да еще и мальчика.
Была ли в моем детстве радость, стертая из памяти постоянным
кошмаром Мензоберранзана, или же детство мое было даже более
тяжелым, чем последующие годы - настолько тяжелым, что разум
отказывается вспоминать - я сказать не могу. Сколько я ни
пытался, я не могу вспомнить своего детства.
Последующие шесть лет я помню немножко лучше, но самое яркое
воспоминание о том времени, когда я служил при дворе Матроны
Мэлис (не считая тайных вылазок на балкон) - вид моих собственных
ног.
Принцу-пажу не позволено поднимать глаз.
Дриззт До'Урден
Услышав, что ему приказывают явиться к Матери-Матpоне,
Дриззт поскорее отправился туда, не дожидаясь, пока Бриза
подгонит его своей плеткой. Сколько раз его били этим ужасным
оружием! Дриззт не мечтал о мести злобной старшей сестре. Его
хорошо воспитывали, так что он отчетливо представлял себе, что с
ним сделают, посмей он ударить Бризу или любую другую женщину.
- Знаешь ли ты, какой сегодня день? - спросила его Мэлис,
когда он прибыл к подножию ее огромного трона в темном
аудиенц-зале.
- Нет, Мать-Матрона, - ответил Дриззт, бессознательно
удерживая взгляд на кончиках пальцев ног. Юноша тяжело вздохнул,
в несчетный раз рассматривая свои ноги. Ему казалось, что на
свете есть на что поглядеть, кроме каменного пола и десяти
шевелящихся пальцев.
Он тихонько сбросил одну сандалию и принялся водить ступней
по полу. Тепло тела оставляло на камне отчетливые следы, видимые
в инфракрасном спектре, и Дриззт, пока следы остывали, успевал
набрасывать на полу простенькие рисунки.
- Шестнадцать лет, - сказала ему Матрона Мэлис. -
Шестнадцать лет ты дышишь воздухом Мензоберранзана. Закончился
важный период в твоей жизни.
Дриззт ничего не ответил - не придал этим словам никакого
значения. Его жизнь была сплошной бесконечной скукой. Один день
или шестнадцать лет - не все ли равно? Если мать сочла, что этот
период чем-то важен, то чего же ожидать от последующих
десятилетий?
Он почти дорисовал портрет широкоплечей дроу - Бризы, когда
его ударили сзади огромной плеткой-гадюкой.
- Посмотри на меня, - приказала Матрона Мэлис.
Дриззт растерялся. Когда-то ему казалось естественным
смотреть на того, с кем он говорит, но Бриза приложила немало
усилий, чтобы выбить из него этот инстинкт. Принц-паж - это
прислуга, достойная смотреть в глаза лишь тем существам, что
ползают по каменному полу - кроме пауков, конечно. Когда перед
Дриззтом появлялась какая-нибудь из восьминогих тварей, ему
приходилось отводить взгляд. Пауки слишком хороши для принца-пажа
и ему подобных.
- Посмотри на меня, - опять сказала Мэлис, и в ее голосе
отчетливо прозвучало нетерпение. Дриззту уже приходилось видеть
вспышки ее ярости. Он знал, что эта ужасная ярость сметает все на
своем пути. Даже Бриза, такая могущественная и жестокая, убегала
и пряталась, когда гневалась Мать-Матрона.
Дриззт нерешительно поднял глаза, скользнул взглядом по
подолу черных одежд матери, ориентируясь по знакомому изображению
паука на спине и боках, чтобы не преступить дозволенных пределов.
Он был уверен, что получит удар по голове или спине - позади него
стояла Бриза, а Бриза всегда готова пустить в ход плетку.
И вот он увидел ее, могущественную Матрону Мэлис До'Урден,
со светящимися красным светом глазами и холодным лицом, лицом, не
пылающим от гнева. Дриззт напрягся, все еще ожидая кары.
- Твоя служба принца-пажа окончена, - объяснила Мэлис. -
Теперь ты Младший Сын Дома До'Урден, и тебе предоставляются все...
Дриззт бессознательно опустил взгляд.
- Смотри на меня! - закричала его мать с внезапным гневом.
Дриззт в ужасе поднял глаза. Теперь все лицо Мэлис пылало.
Краем глаза он заметил, что Мэлис взмахнула рукой, но у него
хватило ума не уворачиваться от удара. А затем он оказался на
полу. На щеке появился огромный синяк.
Но даже упав, Дриззт ухитрился не отвести взгляда от Матроны
Мэлис.
- Ты больше не слуга! - зарычала Мать-Матрона. - Если ты
будешь продолжать вести себя по-лакейски, ты опозоришь нашу семью.
Она схватила Дриззта за горло и грубо поставила его на ноги.
- Если ты опозоришь Дом До'Урден, - обещала она, притянув
его лицо к своему на расстояние дюйма, - я возьму иглу и выколю
твои пурпурные глаза.
Дриззт не мигнул. За шесть лет, с тех пор, как Виерна
оставила свой пост воспитательницы и он стал слугой всей семьи,
он достаточно хорошо узнал Матрону Мэлис и знал, что означает
каждая нотка в ее голосе. Она - его мать, что бы это ни значило,
но Дриззт не сомневался, что она с удовольствием выколет ему
глаза.
* * * * *
- Он не похож на других, - сказала Виерна, - и не только
цветом глаз.
- Чем же еще? - спросил Закнафейн, пытаясь удержать
любопытство в дозволенных профессией рамках. Виерна всегда
нравилась Заку больше всех остальных женщин дома, но недавно ее
посвятили в высшие жрицы, и с тех пор она думала только о своих
интересах.
Виерна слегка замедлила шаг: двери святилища были уже близко.
- Трудно сказать, - призналась она. - Дриззт - самый умный
мальчик, какого я когда-либо видела: в пять лет он уже
научился левитировать. Но когда он стал принцем-пажом,
понадобились недели беспрерывных наказаний, чтобы научить его
опускать глаза долу, как будто такая простая вещь для него просто
неестественна.
Закнафейн помолчал и пропустил Виерну еще немного вперед.
- Неестественна? - прошептал он, затаив дыхание и обдумывая
значение наблюдений Виерны. Возможно, для дроу это необычно, но
именно этого ожидал - и на это надеялся - Закнафейн для своего
ребенка.
Он вошел в темный зал вслед за Виерной. Мэлис, как всегда,
восседала на своем троне у головы идола-паука, но все остальные
кресла в комнате были отодвинуты к стенам, и, хотя в зале
присутствовала вся семья, никому не было позволено сесть, кроме
Матери-Матроны. Зак понял, что сегодня у Матроны Мэлис
официальный прием.
- Матрона Мэлис, - начала Виерна самым торжественным тоном,
- я представляю вам Закнафейна, по вашему повелению.
Зак подошел к Виерне и обменялся кивками с Мэлис, но его
больше интересовал самый младший До'Урден, стоявший обнаженным по
пояс у трона Матери-Матроны.
Мэлис подняла руку, призывая к молчанию, и кивнула Бризе,
державшей в руках пивафви с символикой дома.
Бриза с ритуальной молитвой накинула на плечи Дриззта
магический плащ, черный с пурпурно-красным узором. Его детское
лицо сияло.
- Приветствую тебя, Закнафейн До'Урден, - радостно сказал
Дриззт, и все присутствующие изумленно уставились на него.
Матрона Мэлис не позволяла ему говорить; он даже разрешения не
спросил!
- Я Дриззт, Младший Сын Дома До'Урден, и больше не
принц-паж. Я теперь могу смотреть на тебя - то есть на лицо, а не
на ботинки. Так сказала мать.
Дриззт посмотрел на пылающее лицо Мэлис, и улыбка исчезла с
его лица.
Виерна стояла, словно окаменев, с отвисшей челюстью и
расширенными от изумления глазами.
Зак тоже изумился, но совсем по-другому. Он зажал себе рот
рукой, чтобы не расхохотаться. Зак не помнил, когда еще лицо
Матери-Матроны так ярко сияло от гнева!
Бриза, стоявшая на положенном месте за спиной у Мэлис,
схватилась было за плетку, но почему-то не замахнулась. Зак
понял, что она растерялась. Впервые в жизни старшая дочь Мэлис не
была уверена, что ей следует наказать мужчину за дерзость.
Дриззт благоразумно отступил на шаг от трона. Он стоял
неподвижно, закусив губу, но Зак видел, что глаза юного дроу
улыбаются. Выходка Дриззта была не просто невинной шалостью, не
просто ошибкой неопытности.
Мастер Клинка шагнул вперед, чтобы отвлечь от Дриззта
внимание Матери-Матроны.
- Младший Сын? - с нажимом спросил он, желая, во-первых,
поддержать Дриззта, а во-вторых, переключить внимание Мэлис на
себя. - Значит, для тебя настала пора учения.
Мэлис сдержала свой гнев - редкое событие.
- Что касается твоего искусства, то из него ему потребуются
только самые основы, Закнафейн. Дриззт должен заменить Налфейна и
будет учиться в Сорсере. Поэтому готовить его к Академии будет
Риззен, хотя он и не слишком сведущ в магическом искусстве.
- Вы уверены, что его путь - магия, Матрона? - быстро
спросил Зак.
- Он, вроде бы, умен, - ответила Мэлис и сердито посмотрела
на Дриззта. - По крайней мере, иногда. Виерна говорила, что он в
детстве демонстрировал необычные для своего возраста способности.
Нашему дому нужен новый волшебник.
Матрона тихонько зарычала, вспомнив гордость Матроны Бейенре
- ее сына-волшебника, Архимага города. Со встречи Мэлис с Первой
Матерью-Матpоной Мензоберранзана прошло шестнадцать лет, но она
так хорошо ее помнила.
- Будет естественно, если он поступит в Сорсере.
Зак вытащил из нагрудной сумочки плоскую монетку, подбросил
ее и поймал.
- Давайте посмотрим? - спросил он.
- Если хочешь, - согласилась Мэлис, не удивляясь, что Зак
хочет доказать ее неправоту. Зак невысоко ставил волшебников и
предпочитал надежный клинок всем боевым заклинаниям на свете.
Зак подошел к Дриззту и вручил ему монету.
- Подбрось ее.
Дриззт пожал плечами, недоумевая, о чем говорят мать и
Мастер Клинка. Сегодня он в первый раз услышал и о том, что для
него планируют какую-то профессию, и о месте под названием
Сорсере. Он положил монетку на согнутый указательный палец,
ногтем большого пальца подбросил в воздух и легко поймал. Затем
он, смутившись, протянул монетку Заку - он не понял, что же тут
сложного и важного.
Но Зак не взял монету назад, а вытащил из сумочки вторую.
- Попробуй обеими руками, - велел он Дриззту. Дриззт опять
пожал плечами, одним легким движением подбросил монетки и поймал.
Зак взглянул на Матрону Мэлис. Вообще-то с этим заданием
справился бы любой дроу, но Дриззт выполнил его с необыкновенным
изяществом. Хитро посмотрев на Матрону, Зак достал еще две
монетки.
- Возьми по две в каждую руку и подбрось все четыре сразу, -
приказал он Дриззту.
Юноша стоял совершенно неподвижно, зашевелились только руки.
Четыре монетки взлетели в воздух. Четыре монетки оказались в
ладонях Дриззта.
- Он обоеручка - одинаково хорошо владеет обеими руками, -
сказал Зак Мэлис. - Он воин. Его нужно отдать в Мелее-Магтере.
- Я видала и волшебников, проделывавших подобное, -
возразила Мэлис, недовольная тем, что Мастер Клинка явно
обрадован успехами Дриззта. Когда-то Зак был официальным мужем
Мэлис, и с тех пор она нередко звала его в свою спальню: он был
хорош не только в драке на мечах. Но вместе с удовольствиями Зак
приносил Мэлис и множество головных болей. Он был лучшим Мастером
Клинка в Мензоберранзане, и об этом Мэлис тоже приходилось
помнить, но из-за его пренебрежительного отношения к Королеве
Пауков у Дома До'Урден нередко возникали проблемы.
Зак вынул еще две монеты. Дриззту игра понравилась. Он
подбросил монеты в воздух, и они упали ему в руки - по три в
каждую.
- Обоеручка, - упрямо повторил Зак. Матрона Мэлис кивком
велела ему продолжать, завороженная грацией, с которой ее младший
сын проделывал эти упражнения.
- Ты можешь еще раз повторить? - спросил Зак у Дриззта.
Дриззт быстро положил монетки на указательные пальцы и
приготовился их подбрасывать. Зак остановил его и вытащил еще
четыре монеты. Теперь на каждой руке у Дриззта было по пять
монет. Зак придержал их на секунду, присматриваясь к
сосредоточенному мальчику (и заодно нагревая монетки теплом своих
рук, чтобы Дриззту их было лучше видно).
- Поймай их все, Младший Сын, - очень серьезно сказал он. -
Поймай их все, или тебя отправят в Сорсере, в школу волшебников.
Сорсере не для тебя!
Дриззт все еще с трудом представлял себе, о чем говорит Зак,
но по тону Мастера Клинка он понял, что, должно быть, о чем-то
очень важном. Он глубоко вздохнул, сосредотачиваясь, затем
подбросил монетки вверх. Он быстро присмотрелся к их блеску,
отчетливо различил каждую. Две первых монетки он легко поймал, но
остальные рассыпались в воздухе и падать в его руки не собирались.
Дриззт быстро повернулся на пятках, его руки замелькали в
воздухе. Затем он внезапно замер, прижав кулаки к бокам, с
мрачным выражением на лице.
Зак и Матрона Мэлис переглянулись, не поняв, что произошло.
Дриззт протянул Заку кулаки и медленно разжал их. На его
детском лице появилась довольная улыбка.
Пять монеток в каждой руке.
Зак тихонько присвистнул. Ему, Мастеру Клинка, удалось
достичь такого результата где-то на десятый раз. Он подошел к
Матроне Мэлис.
- Обоеручка, - сказал он. - Он воин, а у меня больше нет
монеток.
- Сколько же монеток он может вот так поймать? - выдохнула
изумленная Мэлис.
- А сколько у нас есть? - с триумфальной улыбкой отпарировал
Зак.
Матрона Мэлис усмехнулась и покачала головой. Она хотела,
чтобы Дриззт заменил Налфейна, стал Волшебником Дома, но ее
упрямый Мастер Клинка опять ее переубедил.
- Очень хорошо, Закнафейн, - признала она свое поражение. -
Младший Сын будет воином.
Зак кивнул и направился к Дриззту.
- Возможно, однажды он станет Мастером Клинка Дома До'Урден,
- добавила Матрона Мэлис ему в спину. Сарказм в ее голосе
заставил Зака оглянуться.
- От этого, - продолжала Матрона Мэлис, криво усмехнувшись и
со своей обычной бестактностью указав на Дриззта пальцем, - можно
ли ожидать меньшего?
Риззен, нынешний патрон семьи, смущенно отошел в сторонку.
Он знал, как знали все в доме, даже рабы, что Дриззт - не его сын.
* * * * *
- Три комнаты? - спросил Дриззт.
Они с Заком вошли в большой тренировочный зал в южном крыле
замка До'Урден. Разноцветные магические светильники, размещенные
под потолком, освещали комнату приятным мягким светом. В зале
было всего три двери: в восточной стене - дверь в комнату,
выходившую на балкон; прямо напротив Дриззта, в южной стене -
дверь в дальнюю комнату; и дверь в главный коридор, через которую
они вошли. По дороге Зак запер за собой множество замков, и
Дриззт понял, что ему не часто придется ходить по этому коридору.
- Одна комната, - поправил Зак.
- Но здесь еще две двери, - возразил Дриззт, оглядываясь. -
Без замков.
- А, - объяснил Зак, - замки сделаны из здравого смысла.
Дриззт начал понимать.
- Вон та дверь, - продолжал Зак, указывая на южную стену, -
ведет в мою комнату. Тебе не понравится, если я тебя там
когда-нибудь найду. Вторая ведет в тактический кабинет,
устроенный на случай войны. Когда я буду тобой доволен - если я
буду тобой доволен - я приглашу тебя туда. Этот день придет через
много-много лет, так что считай сей чудесный зал своим домом.
Дриззт оглянулся, не слишком обрадованный. Он было подумал,
что подобное обращение осталось в прошлом вместе с должностью
принца-пажа. Но, похоже, ему пришлось вернуться во времена еще
более далекие, в десять лет заточения в семейном святилище с
Виерной. А эта комната гораздо меньше святилища. Она показалась
юному дроу совсем маленькой. Следующий вопрос прозвучал как
рычание:
- Где я буду спать?
- У себя дома, - небрежно ответил Зак.
- А где я буду есть?
- У себя дома.
Дриззт прищурился, лицо его запылало.
- А где я буду... - начал он упрямо, пытаясь переспорить
Мастера Клинка.
- У себя дома, - вставил Зак тем же спокойным тоном.
Дриззт потверже встал на ноги и скрестил на груди руки.
- Я считаю, что все это чушь, - прорычал он.
- А лучше бы ты так не считал, - тем же тоном ответил Зак.
- Тогда зачем это? - начал Дриззт. - Ты забрал меня у
матери...
- Ты будешь называть ее Матроной Мэлис, - предупредил Зак. -
Ты всегда будешь называть ее Матроной Мэлис.
- У матери...
На этот раз Зак прервал мальчишку не словами, а взмахом
сжатого кулака.
Дриззт очнулся минут через двадцать.
- Первый урок, - объяснил Зак, стоявший в нескольких футах
от юноши, небрежно прислонившись к стене. - Для твоей же пользы.
Ты всегда будешь называть ее Матроной Мэлис.
Дриззт перекатился на бок и попытался приподняться на локте,
но у него немедленно закружилась голова. Зак подхватил его и
поставил на ноги.
- Сложнее, чем ловить монетки, - заметил Мастер Клинка.
- Что?
- Парировать удар.
- Какой удар?
- Просто согласись, упрямый мальчишка.
- Младший Сын! - прорычал Дриззт, скрестив руки на груди.
Зак опять взмахнул кулаком, но не такое уж быстрое это было
движение, и Дриззт сумел увернуться.
- Хочешь еще разочек отключиться? - спокойно спросил Мастер
Клинка.
- Младший Сын может быть мальчишкой, - мудро согласился
Дриззт.
Зак недоверчиво тряхнул головой: это становилось интересным.
- Может быть, тебе понравится здесь, - сказал он и подвел
Дриззта к длинному тяжелому разноцветному занавесу (впрочем, в
основном темных цветов). - Но только в том случае, если ты
научишься поменьше болтать языком.
Резкий рывок - и занавес отлетел в сторону, а за ним
обнаружился самый великолепный арсенал, который когда-либо видел
юный дроу (и многие другие дроу постарше, кстати, тоже).
Мечи, топоры, копья, боевые молоты и любое другое оружие, какое
только Дриззт мог себе представить - а все это вместе он вообще
представить себе не мог - лежало здесь в образцовом порядке.
- Смотри, - сказал ему Зак. - Совмещай приятное с полезным.
Разберись, что тебе больше всего нравится держать в руках, с чем
легче всего управиться. Когда наши занятия закончатся, ты сможешь
доверять свою жизнь любому из них.
С широко раскрытыми глазами Дриззт прошел вдоль оружейной
стойки. Будущее неожиданно предстало перед ним совсем в другом
свете. Самым большим врагом Дриззта за его недолгие шестнадцать
лет была скука, а теперь, похоже, у него есть оружие против нее.
Зак направился в свою комнату, рассудив, что лучше оставить
Дриззта одного разбираться с оружием и не смущать его.
Но у двери Мастер Клинка остановился и оглянулся на молодого
До'Урдена. Дриззт махал тяжелой алебардой, которая была раза в
два длиннее его самого. Получалось у него плохо, потому что
алебарда перевешивала, и хрупкий юноша каждый раз валился на пол.
Зак невольно усмехнулся, но смех только напомнил ему, что
дела обстоят совсем невесело. Он будет учить Дриззта, как выучил
уже тысячу темных эльфов - учить на воина, готовить к испытаниям
в Академии и к жизни в опасном Мензоберранзане. Он будет учить
Дриззта убивать.
"Но как же не подходит мальчику эта роль!" - подумалось
Заку. Дриззт слишком легко улыбался, и Зак, представив себе, как
этот мальчик кого-то протыкает мечом, содрогнулся от отвращения.
Но таков уж порядок в мире дроу. Порядок, которому Зак за все
свои четыреста лет так и не сумел ничего противопоставить.
Зак отвернулся от играющего Дриззта, вошел к себе в комнату и
плотно прикрыл дверь.
- Они что, все такие? - спросил он вслух в своей пустой
комнате. - Все наши дети так невинны, так простодушны, у них у
всех такая чудесная улыбка, а потом все это просто гибнет в нашем
уродливом мире?
Зак подошел к маленькому столику у стены, чтобы поднять
темную ткань со своей лампы - волшебного керамического шарика. Но
образ Дриззта, радостно играющего с оружием, не пропадал, и Зак,
передумав, направился к своей большой кровати.
- Или ты один такой, Дриззт До'Урден? - продолжал он,
повалившись на свою мягкую постель. - И если ты не такой, как
все, то почему? Из-за крови, моей крови, текущей в твоих жилах?
Или после долгих лет с Виерной?
Зак прикрыл рукой глаза и задумался. В конце концов он
решил, что все-таки Дриззт не такой, как все, но кого ему
благодарить за это - Виерну или себя?
В конце концов он уснул. Но сон не принес ему утешения. К
нему опять пришел знакомый, незабываемый кошмар.
Закнафейн опять услышал крики детей Дома ДеВир, которых
убили солдаты Дома До'Урден - его бывшие ученики.
- Этот ребенок не такой, как все! - закричал Зак, вскакивая
с постели. Холодный пот заливал ему лоб.
Этот ребенок не такой, как все.
Ему так нужно было в это поверить.
- Ты действительно намерен попытаться это сделать? -
недоверчиво-снисходительно спросил Мазодж.
Альтон обернулся к студенту.
- Гневайся на кого-нибудь еще, Безликий, - сказал Мазодж,
отворачиваясь от своего уродливого учителя. - Я ничего такого не
сказал. Ты действительно затеял очень опасное дело.
- Ты изучаешь магические искусства уже больше десяти лет, -
ответил Альтон. - И все еще боишься присутствовать при вызове
существа из потустороннего мира, хотя рядом с тобой преподаватель
Сорсере?
- Будь ты настоящим преподавателем, я бы не боялся, -
осмелился прошептать Мазодж.
Альтон оставил реплику без ответа, как оставил уже много
других реплик ученика-Хюн'етта за шестнадцать прошедших лет:
только Мазодж и связывал Альтона с внешним миром, и к тому же у
Мазоджа была могущественная семья, а у Альтона - только Мазодж.
Они прошли в дальнюю комнату покоев Альтона. Там горела
единственная свеча, да и то ее свет поглощали темные гобелены и
черные стены комнаты. Альтон уселся на табурет у маленького
круглого столика и раскрыл тяжелый фолиант.
- Лучше оставь это волшебство жрицам, - запротестовал
Мазодж, усевшись напротив безликого преподавателя. - Волшебники
могут командовать существами с нижних планов, а к мертвым следует
обращаться только жрицам.
Альтон с интересом огляделся, затем повернулся к Мазоджу.
Дрожащий свет свечи подчеркивал его гротескные черты.
- Тут вроде бы нигде нету жрицы, - саркастически сообщил
Безликий. - Или ты предлагаешь свои услуги?
Мазодж отшатнулся в кресле и отчаянно потряс головой. Он
понял, на что намекает Альтон. Примерно год тому назад Безликий
искал ответы на свои вопросы с помощью ледяного дьявола. Дикая
тварь заморозила комнату до такой степени, что в инфракрасном
свете там все выглядело черным, и расквасила алхимическое
оборудование, стоившее целое состояние. Если бы Мазодж не призвал
свою волшебную кошку, они с Альтоном не выбрались бы оттуда
живыми.
- Ну ладно, - неуверенно сказал Мазодж, складывая руки на
столе. - Вызывай этого духа и получай свои ответы.
От Альтона не укрылась невольная дрожь компаньона. Он
секунду посмотрел на Мазоджа и вернулся к своим делам.
Пока Альтон готовился, Мазодж невольно засунул руку в
карман. Там лежала ониксовая фигурка охотящейся кошки, которая
досталась Мазоджу в тот день, когда Альтон назвался Безликим.
Маленькая статуэтка содержала могущественное заклинание,
позволявшее ее владельцу призывать могучую пантеру. Мазодж
пользовался кошкой очень осторожно, потому что еще не знал
толком, какие у этого заклинания пределы и опасности. "Только в
случае необходимости, - тихонько напомнил себе Мазодж, сжимая
фигурку в кулаке. - Интересно, почему эти случаи возникают именно
тогда, когда рядом Альтон?"
Альтон храбрился. На самом деле он вполне разделял страхи
Мазоджа. Духи мертвых не столь разрушительны, как жители нижних
планов, но бывают не менее жестоки и куда более изощренно мучают
своих жертв.
Но Альтону нужен был ответ. Больше полутора десятилетий он
пытался через обычные каналы, через преподавателей и студентов -
косвенным путем, конечно - узнать о деталях падения дома ДеВир.
Многие слышали о той ночи; некоторые даже описывали в деталях
стратегию и тактику победившего дома.
Но никто этого дома не называл. В Мензоберранзане, если нет
прямых свидетельств, достаточных для обвинительного вердикта
правящего совета, никто не произнесет ничего, напоминающего
обвинение. Даже если все вокруг думают то же самое. Если дом
устроит налет и будет пойман, гнев Мензоберранзана обрушится на
него и будет терзать до тех пор, пока самое имя дома не исчезнет.
Но в случае успешной атаки, такой, как та, что сразила дом ДеВир,
обвинитель скорее всего сам оказался бы обвинияемым.
В городе колеса правосудия вертело общественное мнение, а не
вниз магического сияния, я удивляюсь, насколько же пустым было
мое детство.
Я помню, как я дрожал от возбуждения, когда выбирался на
балкон и принимался рассматривать Нарбондель. Это было так просто
- и так захватывающе по сравнению с моим остальным существованием.
А когда я слышу свист хлыста, ко мне приходят другие
воспоминания - пожалуй, скорее ощущения: холодок пробегает по
спине. Болевой шок и оцепенение от этих самых змееголовых
плеточек нелегко забыть. Они прокусывают кожу, и по телу
разбегаются волны магической энергии, которые заставляют мускулы
сжиматься и напрягаться до изнеможения, до разрыва.
И все же мне повезло больше, чем многим другим. Моя сестра
Виерна, когда ей поручили воспитывать меня, готовилась к
посвящению в высшие жрицы и была куда более энергична, чем обычно
требуется от няни. Так что, возможно, те десять лет моей жизни,
что прошли под ее руководством, были интереснее, чем мне кажется
теперь. Виерне не была присуща невероятная злоба, характерная
для нашей матери и еще больше - для нашей сестры Бризы. Возможно,
в пустом святилище мне выпадали и хорошие часы; возможно, Виерна
бывала ласкова со своим маленьким братом.
А может быть, и нет. Хотя Виерна и была самой доброй из моих
сестер, ее речь наполнена ядом Ллот, как и речь любой жрицы в
Мензоберранзане. Вряд ли она стала бы рисковать своим будущим
положением высшей жрицы ради какого-то ребенка, да еще и мальчика.
Была ли в моем детстве радость, стертая из памяти постоянным
кошмаром Мензоберранзана, или же детство мое было даже более
тяжелым, чем последующие годы - настолько тяжелым, что разум
отказывается вспоминать - я сказать не могу. Сколько я ни
пытался, я не могу вспомнить своего детства.
Последующие шесть лет я помню немножко лучше, но самое яркое
воспоминание о том времени, когда я служил при дворе Матроны
Мэлис (не считая тайных вылазок на балкон) - вид моих собственных
ног.
Принцу-пажу не позволено поднимать глаз.
Дриззт До'Урден
Услышав, что ему приказывают явиться к Матери-Матpоне,
Дриззт поскорее отправился туда, не дожидаясь, пока Бриза
подгонит его своей плеткой. Сколько раз его били этим ужасным
оружием! Дриззт не мечтал о мести злобной старшей сестре. Его
хорошо воспитывали, так что он отчетливо представлял себе, что с
ним сделают, посмей он ударить Бризу или любую другую женщину.
- Знаешь ли ты, какой сегодня день? - спросила его Мэлис,
когда он прибыл к подножию ее огромного трона в темном
аудиенц-зале.
- Нет, Мать-Матрона, - ответил Дриззт, бессознательно
удерживая взгляд на кончиках пальцев ног. Юноша тяжело вздохнул,
в несчетный раз рассматривая свои ноги. Ему казалось, что на
свете есть на что поглядеть, кроме каменного пола и десяти
шевелящихся пальцев.
Он тихонько сбросил одну сандалию и принялся водить ступней
по полу. Тепло тела оставляло на камне отчетливые следы, видимые
в инфракрасном спектре, и Дриззт, пока следы остывали, успевал
набрасывать на полу простенькие рисунки.
- Шестнадцать лет, - сказала ему Матрона Мэлис. -
Шестнадцать лет ты дышишь воздухом Мензоберранзана. Закончился
важный период в твоей жизни.
Дриззт ничего не ответил - не придал этим словам никакого
значения. Его жизнь была сплошной бесконечной скукой. Один день
или шестнадцать лет - не все ли равно? Если мать сочла, что этот
период чем-то важен, то чего же ожидать от последующих
десятилетий?
Он почти дорисовал портрет широкоплечей дроу - Бризы, когда
его ударили сзади огромной плеткой-гадюкой.
- Посмотри на меня, - приказала Матрона Мэлис.
Дриззт растерялся. Когда-то ему казалось естественным
смотреть на того, с кем он говорит, но Бриза приложила немало
усилий, чтобы выбить из него этот инстинкт. Принц-паж - это
прислуга, достойная смотреть в глаза лишь тем существам, что
ползают по каменному полу - кроме пауков, конечно. Когда перед
Дриззтом появлялась какая-нибудь из восьминогих тварей, ему
приходилось отводить взгляд. Пауки слишком хороши для принца-пажа
и ему подобных.
- Посмотри на меня, - опять сказала Мэлис, и в ее голосе
отчетливо прозвучало нетерпение. Дриззту уже приходилось видеть
вспышки ее ярости. Он знал, что эта ужасная ярость сметает все на
своем пути. Даже Бриза, такая могущественная и жестокая, убегала
и пряталась, когда гневалась Мать-Матрона.
Дриззт нерешительно поднял глаза, скользнул взглядом по
подолу черных одежд матери, ориентируясь по знакомому изображению
паука на спине и боках, чтобы не преступить дозволенных пределов.
Он был уверен, что получит удар по голове или спине - позади него
стояла Бриза, а Бриза всегда готова пустить в ход плетку.
И вот он увидел ее, могущественную Матрону Мэлис До'Урден,
со светящимися красным светом глазами и холодным лицом, лицом, не
пылающим от гнева. Дриззт напрягся, все еще ожидая кары.
- Твоя служба принца-пажа окончена, - объяснила Мэлис. -
Теперь ты Младший Сын Дома До'Урден, и тебе предоставляются все...
Дриззт бессознательно опустил взгляд.
- Смотри на меня! - закричала его мать с внезапным гневом.
Дриззт в ужасе поднял глаза. Теперь все лицо Мэлис пылало.
Краем глаза он заметил, что Мэлис взмахнула рукой, но у него
хватило ума не уворачиваться от удара. А затем он оказался на
полу. На щеке появился огромный синяк.
Но даже упав, Дриззт ухитрился не отвести взгляда от Матроны
Мэлис.
- Ты больше не слуга! - зарычала Мать-Матрона. - Если ты
будешь продолжать вести себя по-лакейски, ты опозоришь нашу семью.
Она схватила Дриззта за горло и грубо поставила его на ноги.
- Если ты опозоришь Дом До'Урден, - обещала она, притянув
его лицо к своему на расстояние дюйма, - я возьму иглу и выколю
твои пурпурные глаза.
Дриззт не мигнул. За шесть лет, с тех пор, как Виерна
оставила свой пост воспитательницы и он стал слугой всей семьи,
он достаточно хорошо узнал Матрону Мэлис и знал, что означает
каждая нотка в ее голосе. Она - его мать, что бы это ни значило,
но Дриззт не сомневался, что она с удовольствием выколет ему
глаза.
* * * * *
- Он не похож на других, - сказала Виерна, - и не только
цветом глаз.
- Чем же еще? - спросил Закнафейн, пытаясь удержать
любопытство в дозволенных профессией рамках. Виерна всегда
нравилась Заку больше всех остальных женщин дома, но недавно ее
посвятили в высшие жрицы, и с тех пор она думала только о своих
интересах.
Виерна слегка замедлила шаг: двери святилища были уже близко.
- Трудно сказать, - призналась она. - Дриззт - самый умный
мальчик, какого я когда-либо видела: в пять лет он уже
научился левитировать. Но когда он стал принцем-пажом,
понадобились недели беспрерывных наказаний, чтобы научить его
опускать глаза долу, как будто такая простая вещь для него просто
неестественна.
Закнафейн помолчал и пропустил Виерну еще немного вперед.
- Неестественна? - прошептал он, затаив дыхание и обдумывая
значение наблюдений Виерны. Возможно, для дроу это необычно, но
именно этого ожидал - и на это надеялся - Закнафейн для своего
ребенка.
Он вошел в темный зал вслед за Виерной. Мэлис, как всегда,
восседала на своем троне у головы идола-паука, но все остальные
кресла в комнате были отодвинуты к стенам, и, хотя в зале
присутствовала вся семья, никому не было позволено сесть, кроме
Матери-Матроны. Зак понял, что сегодня у Матроны Мэлис
официальный прием.
- Матрона Мэлис, - начала Виерна самым торжественным тоном,
- я представляю вам Закнафейна, по вашему повелению.
Зак подошел к Виерне и обменялся кивками с Мэлис, но его
больше интересовал самый младший До'Урден, стоявший обнаженным по
пояс у трона Матери-Матроны.
Мэлис подняла руку, призывая к молчанию, и кивнула Бризе,
державшей в руках пивафви с символикой дома.
Бриза с ритуальной молитвой накинула на плечи Дриззта
магический плащ, черный с пурпурно-красным узором. Его детское
лицо сияло.
- Приветствую тебя, Закнафейн До'Урден, - радостно сказал
Дриззт, и все присутствующие изумленно уставились на него.
Матрона Мэлис не позволяла ему говорить; он даже разрешения не
спросил!
- Я Дриззт, Младший Сын Дома До'Урден, и больше не
принц-паж. Я теперь могу смотреть на тебя - то есть на лицо, а не
на ботинки. Так сказала мать.
Дриззт посмотрел на пылающее лицо Мэлис, и улыбка исчезла с
его лица.
Виерна стояла, словно окаменев, с отвисшей челюстью и
расширенными от изумления глазами.
Зак тоже изумился, но совсем по-другому. Он зажал себе рот
рукой, чтобы не расхохотаться. Зак не помнил, когда еще лицо
Матери-Матроны так ярко сияло от гнева!
Бриза, стоявшая на положенном месте за спиной у Мэлис,
схватилась было за плетку, но почему-то не замахнулась. Зак
понял, что она растерялась. Впервые в жизни старшая дочь Мэлис не
была уверена, что ей следует наказать мужчину за дерзость.
Дриззт благоразумно отступил на шаг от трона. Он стоял
неподвижно, закусив губу, но Зак видел, что глаза юного дроу
улыбаются. Выходка Дриззта была не просто невинной шалостью, не
просто ошибкой неопытности.
Мастер Клинка шагнул вперед, чтобы отвлечь от Дриззта
внимание Матери-Матроны.
- Младший Сын? - с нажимом спросил он, желая, во-первых,
поддержать Дриззта, а во-вторых, переключить внимание Мэлис на
себя. - Значит, для тебя настала пора учения.
Мэлис сдержала свой гнев - редкое событие.
- Что касается твоего искусства, то из него ему потребуются
только самые основы, Закнафейн. Дриззт должен заменить Налфейна и
будет учиться в Сорсере. Поэтому готовить его к Академии будет
Риззен, хотя он и не слишком сведущ в магическом искусстве.
- Вы уверены, что его путь - магия, Матрона? - быстро
спросил Зак.
- Он, вроде бы, умен, - ответила Мэлис и сердито посмотрела
на Дриззта. - По крайней мере, иногда. Виерна говорила, что он в
детстве демонстрировал необычные для своего возраста способности.
Нашему дому нужен новый волшебник.
Матрона тихонько зарычала, вспомнив гордость Матроны Бейенре
- ее сына-волшебника, Архимага города. Со встречи Мэлис с Первой
Матерью-Матpоной Мензоберранзана прошло шестнадцать лет, но она
так хорошо ее помнила.
- Будет естественно, если он поступит в Сорсере.
Зак вытащил из нагрудной сумочки плоскую монетку, подбросил
ее и поймал.
- Давайте посмотрим? - спросил он.
- Если хочешь, - согласилась Мэлис, не удивляясь, что Зак
хочет доказать ее неправоту. Зак невысоко ставил волшебников и
предпочитал надежный клинок всем боевым заклинаниям на свете.
Зак подошел к Дриззту и вручил ему монету.
- Подбрось ее.
Дриззт пожал плечами, недоумевая, о чем говорят мать и
Мастер Клинка. Сегодня он в первый раз услышал и о том, что для
него планируют какую-то профессию, и о месте под названием
Сорсере. Он положил монетку на согнутый указательный палец,
ногтем большого пальца подбросил в воздух и легко поймал. Затем
он, смутившись, протянул монетку Заку - он не понял, что же тут
сложного и важного.
Но Зак не взял монету назад, а вытащил из сумочки вторую.
- Попробуй обеими руками, - велел он Дриззту. Дриззт опять
пожал плечами, одним легким движением подбросил монетки и поймал.
Зак взглянул на Матрону Мэлис. Вообще-то с этим заданием
справился бы любой дроу, но Дриззт выполнил его с необыкновенным
изяществом. Хитро посмотрев на Матрону, Зак достал еще две
монетки.
- Возьми по две в каждую руку и подбрось все четыре сразу, -
приказал он Дриззту.
Юноша стоял совершенно неподвижно, зашевелились только руки.
Четыре монетки взлетели в воздух. Четыре монетки оказались в
ладонях Дриззта.
- Он обоеручка - одинаково хорошо владеет обеими руками, -
сказал Зак Мэлис. - Он воин. Его нужно отдать в Мелее-Магтере.
- Я видала и волшебников, проделывавших подобное, -
возразила Мэлис, недовольная тем, что Мастер Клинка явно
обрадован успехами Дриззта. Когда-то Зак был официальным мужем
Мэлис, и с тех пор она нередко звала его в свою спальню: он был
хорош не только в драке на мечах. Но вместе с удовольствиями Зак
приносил Мэлис и множество головных болей. Он был лучшим Мастером
Клинка в Мензоберранзане, и об этом Мэлис тоже приходилось
помнить, но из-за его пренебрежительного отношения к Королеве
Пауков у Дома До'Урден нередко возникали проблемы.
Зак вынул еще две монеты. Дриззту игра понравилась. Он
подбросил монеты в воздух, и они упали ему в руки - по три в
каждую.
- Обоеручка, - упрямо повторил Зак. Матрона Мэлис кивком
велела ему продолжать, завороженная грацией, с которой ее младший
сын проделывал эти упражнения.
- Ты можешь еще раз повторить? - спросил Зак у Дриззта.
Дриззт быстро положил монетки на указательные пальцы и
приготовился их подбрасывать. Зак остановил его и вытащил еще
четыре монеты. Теперь на каждой руке у Дриззта было по пять
монет. Зак придержал их на секунду, присматриваясь к
сосредоточенному мальчику (и заодно нагревая монетки теплом своих
рук, чтобы Дриззту их было лучше видно).
- Поймай их все, Младший Сын, - очень серьезно сказал он. -
Поймай их все, или тебя отправят в Сорсере, в школу волшебников.
Сорсере не для тебя!
Дриззт все еще с трудом представлял себе, о чем говорит Зак,
но по тону Мастера Клинка он понял, что, должно быть, о чем-то
очень важном. Он глубоко вздохнул, сосредотачиваясь, затем
подбросил монетки вверх. Он быстро присмотрелся к их блеску,
отчетливо различил каждую. Две первых монетки он легко поймал, но
остальные рассыпались в воздухе и падать в его руки не собирались.
Дриззт быстро повернулся на пятках, его руки замелькали в
воздухе. Затем он внезапно замер, прижав кулаки к бокам, с
мрачным выражением на лице.
Зак и Матрона Мэлис переглянулись, не поняв, что произошло.
Дриззт протянул Заку кулаки и медленно разжал их. На его
детском лице появилась довольная улыбка.
Пять монеток в каждой руке.
Зак тихонько присвистнул. Ему, Мастеру Клинка, удалось
достичь такого результата где-то на десятый раз. Он подошел к
Матроне Мэлис.
- Обоеручка, - сказал он. - Он воин, а у меня больше нет
монеток.
- Сколько же монеток он может вот так поймать? - выдохнула
изумленная Мэлис.
- А сколько у нас есть? - с триумфальной улыбкой отпарировал
Зак.
Матрона Мэлис усмехнулась и покачала головой. Она хотела,
чтобы Дриззт заменил Налфейна, стал Волшебником Дома, но ее
упрямый Мастер Клинка опять ее переубедил.
- Очень хорошо, Закнафейн, - признала она свое поражение. -
Младший Сын будет воином.
Зак кивнул и направился к Дриззту.
- Возможно, однажды он станет Мастером Клинка Дома До'Урден,
- добавила Матрона Мэлис ему в спину. Сарказм в ее голосе
заставил Зака оглянуться.
- От этого, - продолжала Матрона Мэлис, криво усмехнувшись и
со своей обычной бестактностью указав на Дриззта пальцем, - можно
ли ожидать меньшего?
Риззен, нынешний патрон семьи, смущенно отошел в сторонку.
Он знал, как знали все в доме, даже рабы, что Дриззт - не его сын.
* * * * *
- Три комнаты? - спросил Дриззт.
Они с Заком вошли в большой тренировочный зал в южном крыле
замка До'Урден. Разноцветные магические светильники, размещенные
под потолком, освещали комнату приятным мягким светом. В зале
было всего три двери: в восточной стене - дверь в комнату,
выходившую на балкон; прямо напротив Дриззта, в южной стене -
дверь в дальнюю комнату; и дверь в главный коридор, через которую
они вошли. По дороге Зак запер за собой множество замков, и
Дриззт понял, что ему не часто придется ходить по этому коридору.
- Одна комната, - поправил Зак.
- Но здесь еще две двери, - возразил Дриззт, оглядываясь. -
Без замков.
- А, - объяснил Зак, - замки сделаны из здравого смысла.
Дриззт начал понимать.
- Вон та дверь, - продолжал Зак, указывая на южную стену, -
ведет в мою комнату. Тебе не понравится, если я тебя там
когда-нибудь найду. Вторая ведет в тактический кабинет,
устроенный на случай войны. Когда я буду тобой доволен - если я
буду тобой доволен - я приглашу тебя туда. Этот день придет через
много-много лет, так что считай сей чудесный зал своим домом.
Дриззт оглянулся, не слишком обрадованный. Он было подумал,
что подобное обращение осталось в прошлом вместе с должностью
принца-пажа. Но, похоже, ему пришлось вернуться во времена еще
более далекие, в десять лет заточения в семейном святилище с
Виерной. А эта комната гораздо меньше святилища. Она показалась
юному дроу совсем маленькой. Следующий вопрос прозвучал как
рычание:
- Где я буду спать?
- У себя дома, - небрежно ответил Зак.
- А где я буду есть?
- У себя дома.
Дриззт прищурился, лицо его запылало.
- А где я буду... - начал он упрямо, пытаясь переспорить
Мастера Клинка.
- У себя дома, - вставил Зак тем же спокойным тоном.
Дриззт потверже встал на ноги и скрестил на груди руки.
- Я считаю, что все это чушь, - прорычал он.
- А лучше бы ты так не считал, - тем же тоном ответил Зак.
- Тогда зачем это? - начал Дриззт. - Ты забрал меня у
матери...
- Ты будешь называть ее Матроной Мэлис, - предупредил Зак. -
Ты всегда будешь называть ее Матроной Мэлис.
- У матери...
На этот раз Зак прервал мальчишку не словами, а взмахом
сжатого кулака.
Дриззт очнулся минут через двадцать.
- Первый урок, - объяснил Зак, стоявший в нескольких футах
от юноши, небрежно прислонившись к стене. - Для твоей же пользы.
Ты всегда будешь называть ее Матроной Мэлис.
Дриззт перекатился на бок и попытался приподняться на локте,
но у него немедленно закружилась голова. Зак подхватил его и
поставил на ноги.
- Сложнее, чем ловить монетки, - заметил Мастер Клинка.
- Что?
- Парировать удар.
- Какой удар?
- Просто согласись, упрямый мальчишка.
- Младший Сын! - прорычал Дриззт, скрестив руки на груди.
Зак опять взмахнул кулаком, но не такое уж быстрое это было
движение, и Дриззт сумел увернуться.
- Хочешь еще разочек отключиться? - спокойно спросил Мастер
Клинка.
- Младший Сын может быть мальчишкой, - мудро согласился
Дриззт.
Зак недоверчиво тряхнул головой: это становилось интересным.
- Может быть, тебе понравится здесь, - сказал он и подвел
Дриззта к длинному тяжелому разноцветному занавесу (впрочем, в
основном темных цветов). - Но только в том случае, если ты
научишься поменьше болтать языком.
Резкий рывок - и занавес отлетел в сторону, а за ним
обнаружился самый великолепный арсенал, который когда-либо видел
юный дроу (и многие другие дроу постарше, кстати, тоже).
Мечи, топоры, копья, боевые молоты и любое другое оружие, какое
только Дриззт мог себе представить - а все это вместе он вообще
представить себе не мог - лежало здесь в образцовом порядке.
- Смотри, - сказал ему Зак. - Совмещай приятное с полезным.
Разберись, что тебе больше всего нравится держать в руках, с чем
легче всего управиться. Когда наши занятия закончатся, ты сможешь
доверять свою жизнь любому из них.
С широко раскрытыми глазами Дриззт прошел вдоль оружейной
стойки. Будущее неожиданно предстало перед ним совсем в другом
свете. Самым большим врагом Дриззта за его недолгие шестнадцать
лет была скука, а теперь, похоже, у него есть оружие против нее.
Зак направился в свою комнату, рассудив, что лучше оставить
Дриззта одного разбираться с оружием и не смущать его.
Но у двери Мастер Клинка остановился и оглянулся на молодого
До'Урдена. Дриззт махал тяжелой алебардой, которая была раза в
два длиннее его самого. Получалось у него плохо, потому что
алебарда перевешивала, и хрупкий юноша каждый раз валился на пол.
Зак невольно усмехнулся, но смех только напомнил ему, что
дела обстоят совсем невесело. Он будет учить Дриззта, как выучил
уже тысячу темных эльфов - учить на воина, готовить к испытаниям
в Академии и к жизни в опасном Мензоберранзане. Он будет учить
Дриззта убивать.
"Но как же не подходит мальчику эта роль!" - подумалось
Заку. Дриззт слишком легко улыбался, и Зак, представив себе, как
этот мальчик кого-то протыкает мечом, содрогнулся от отвращения.
Но таков уж порядок в мире дроу. Порядок, которому Зак за все
свои четыреста лет так и не сумел ничего противопоставить.
Зак отвернулся от играющего Дриззта, вошел к себе в комнату и
плотно прикрыл дверь.
- Они что, все такие? - спросил он вслух в своей пустой
комнате. - Все наши дети так невинны, так простодушны, у них у
всех такая чудесная улыбка, а потом все это просто гибнет в нашем
уродливом мире?
Зак подошел к маленькому столику у стены, чтобы поднять
темную ткань со своей лампы - волшебного керамического шарика. Но
образ Дриззта, радостно играющего с оружием, не пропадал, и Зак,
передумав, направился к своей большой кровати.
- Или ты один такой, Дриззт До'Урден? - продолжал он,
повалившись на свою мягкую постель. - И если ты не такой, как
все, то почему? Из-за крови, моей крови, текущей в твоих жилах?
Или после долгих лет с Виерной?
Зак прикрыл рукой глаза и задумался. В конце концов он
решил, что все-таки Дриззт не такой, как все, но кого ему
благодарить за это - Виерну или себя?
В конце концов он уснул. Но сон не принес ему утешения. К
нему опять пришел знакомый, незабываемый кошмар.
Закнафейн опять услышал крики детей Дома ДеВир, которых
убили солдаты Дома До'Урден - его бывшие ученики.
- Этот ребенок не такой, как все! - закричал Зак, вскакивая
с постели. Холодный пот заливал ему лоб.
Этот ребенок не такой, как все.
Ему так нужно было в это поверить.
- Ты действительно намерен попытаться это сделать? -
недоверчиво-снисходительно спросил Мазодж.
Альтон обернулся к студенту.
- Гневайся на кого-нибудь еще, Безликий, - сказал Мазодж,
отворачиваясь от своего уродливого учителя. - Я ничего такого не
сказал. Ты действительно затеял очень опасное дело.
- Ты изучаешь магические искусства уже больше десяти лет, -
ответил Альтон. - И все еще боишься присутствовать при вызове
существа из потустороннего мира, хотя рядом с тобой преподаватель
Сорсере?
- Будь ты настоящим преподавателем, я бы не боялся, -
осмелился прошептать Мазодж.
Альтон оставил реплику без ответа, как оставил уже много
других реплик ученика-Хюн'етта за шестнадцать прошедших лет:
только Мазодж и связывал Альтона с внешним миром, и к тому же у
Мазоджа была могущественная семья, а у Альтона - только Мазодж.
Они прошли в дальнюю комнату покоев Альтона. Там горела
единственная свеча, да и то ее свет поглощали темные гобелены и
черные стены комнаты. Альтон уселся на табурет у маленького
круглого столика и раскрыл тяжелый фолиант.
- Лучше оставь это волшебство жрицам, - запротестовал
Мазодж, усевшись напротив безликого преподавателя. - Волшебники
могут командовать существами с нижних планов, а к мертвым следует
обращаться только жрицам.
Альтон с интересом огляделся, затем повернулся к Мазоджу.
Дрожащий свет свечи подчеркивал его гротескные черты.
- Тут вроде бы нигде нету жрицы, - саркастически сообщил
Безликий. - Или ты предлагаешь свои услуги?
Мазодж отшатнулся в кресле и отчаянно потряс головой. Он
понял, на что намекает Альтон. Примерно год тому назад Безликий
искал ответы на свои вопросы с помощью ледяного дьявола. Дикая
тварь заморозила комнату до такой степени, что в инфракрасном
свете там все выглядело черным, и расквасила алхимическое
оборудование, стоившее целое состояние. Если бы Мазодж не призвал
свою волшебную кошку, они с Альтоном не выбрались бы оттуда
живыми.
- Ну ладно, - неуверенно сказал Мазодж, складывая руки на
столе. - Вызывай этого духа и получай свои ответы.
От Альтона не укрылась невольная дрожь компаньона. Он
секунду посмотрел на Мазоджа и вернулся к своим делам.
Пока Альтон готовился, Мазодж невольно засунул руку в
карман. Там лежала ониксовая фигурка охотящейся кошки, которая
досталась Мазоджу в тот день, когда Альтон назвался Безликим.
Маленькая статуэтка содержала могущественное заклинание,
позволявшее ее владельцу призывать могучую пантеру. Мазодж
пользовался кошкой очень осторожно, потому что еще не знал
толком, какие у этого заклинания пределы и опасности. "Только в
случае необходимости, - тихонько напомнил себе Мазодж, сжимая
фигурку в кулаке. - Интересно, почему эти случаи возникают именно
тогда, когда рядом Альтон?"
Альтон храбрился. На самом деле он вполне разделял страхи
Мазоджа. Духи мертвых не столь разрушительны, как жители нижних
планов, но бывают не менее жестоки и куда более изощренно мучают
своих жертв.
Но Альтону нужен был ответ. Больше полутора десятилетий он
пытался через обычные каналы, через преподавателей и студентов -
косвенным путем, конечно - узнать о деталях падения дома ДеВир.
Многие слышали о той ночи; некоторые даже описывали в деталях
стратегию и тактику победившего дома.
Но никто этого дома не называл. В Мензоберранзане, если нет
прямых свидетельств, достаточных для обвинительного вердикта
правящего совета, никто не произнесет ничего, напоминающего
обвинение. Даже если все вокруг думают то же самое. Если дом
устроит налет и будет пойман, гнев Мензоберранзана обрушится на
него и будет терзать до тех пор, пока самое имя дома не исчезнет.
Но в случае успешной атаки, такой, как та, что сразила дом ДеВир,
обвинитель скорее всего сам оказался бы обвинияемым.
В городе колеса правосудия вертело общественное мнение, а не