Страница:
"Вот это да!" - изумился про себя Петров. На перекладине он заметил
яркие следы крови. "Значит, раненый левой рукой ухватился за перекладину,
правой оперся о верх калитки и, подпрыгнув, оказался в саду. Чисто
спортивный перенос тела".
Вот теперь-то Петров достаточно ясно мог предположить, что собой
представляет тот, по следам которого они идут. Он даже догадывался, как его
разыскать, если, конечно, их не приведет к нему Норка.
Петров собирался уже окликнуть Ивакина, чтобы изложить ему ход своих
мыслей, но полковник опередил его и сам позвал к густым зарослям бурьяна и
крапивы, куда устремилась собака.
Вот она выбралась обратно на тропинку с... бумажником в зубах! На
гладкой поверхности искусственной кожи сохранились бурые мазки, не
оставлявшие сомнений в своем происхождении, и тусклые отпечатки пальцев...
В бумажнике они обнаружили профсоюзный билет на имя Невестина.
Молодчина Норка! До сих пор - по строгой науке криминалистике - они имели
право лишь предполагать, что человек, по следу которого они идут, имеет
отношение к убийству у сухого арыка. Теперь Норка притащила им прямое
доказательство такого предположения.
Но путь их возле зарослей бурьяна еще не кончался. Норка продолжала
тянуть поводок. Она круто повернула вправо и пошла на подъем. На проезжей
части Суворовской улицы собака начала беспомощно кружиться. Она заметалась
из стороны в сторону и, наконец, жалобно заскулила и села на землю.
Все! След потерян. Слишком много здесь ходит людей. А может быть,
преступникам попалось такси. Ивакин приуныл, должно быть, от усталости и еще
оттого, что попал в тупик.
- Василий Владимирович, послушайте-ка некоторые мои соображения, -
постарался ободрить его Петров. - Может быть, они сейчас пригодятся. На
вашем месте я немедленно направил бы людей в пункты скорой помощи, в
приемные покои, амбулатории, больницы, поликлиники. Особое внимание надо
сосредоточить на Большой станице, в сторону которой направлялся раненый...
Ивакин внимательно слушал Петрова.
- Я уверен, - продолжал тот, - что он, а скорее всего они шли в сторону
Большой станицы. Для меня бесспорно, что они живут где-то неподалеку, хорошо
знают все ходы и выходы и по этой тропинке проходили, пожалуй, не раз.
- Согласен, - сказал Ивакин, - согласен с тем, что убийц надо искать в
Большой станице. Пошлю людей и в медицинские учреждения.
- Конечно! Раненый прошел около двух километров. Он все время терял
кровь. Можно быть уверенным, что он обратился за медицинской помощью, если
не вчера, то утром - обязательно. А раз так, то у медиков мы найдем
продолжение следа, который потеряла Норка.
Ивакин оживился и заспешил навстречу подчиненным, которые, закончив
осмотр, быстрым шагом шли по оврагу.
- Минуточку, Василий Владимирович! - окликнул Петров. - Дослушайте до
конца, и я поеду к себе в прокуратуру. Ищите троих. Особенно молодого
человека, высокого роста: примерно сто восемьдесят сантиметров. Да, не
меньше. Он ранен в кисть левой руки. Ранение глубокое. По-моему, он должен
сейчас лежать в постели. Слишком много потерял крови, долго шел, а рана
неизбежно вызывает температуру. Желаю успеха...
Схема розыска, разработанная Петровым, оказалась верной, и его
логические выводы полностью подтвердились.
Около часу дня его позвали к телефону. Не скрывая радости, Ивакин
рассказал о том, как разворачивались события после ухода Петрова.
Оперуполномоченному Иманбаеву, посланному для розыска в Большую
станицу, сразу же повезло. Получив указание проверить всех раненых, которые
со вчерашнего вечера обращались за медицинской помощью, он начал с изучения
плана города. Прежде всего нашел улицы Люцерновскую, Педагогическую,
Суворовскую, скользнул карандашом по оврагу, задержался на той точке, где
Норка потеряла след. Затем стал искать ближайшие к этой точке медицинские
учреждения.
"Пожалуй, надо начинать вот с этой участковой амбулатории", - рассуждал
Иманбаев.
Дежурившая накануне медсестра сразу же вспомнила:
- Как же, как же! Приводили вчера раненого! Ранение вообще пустяковое,
ножевое - в кисть руки, но он крови много потерял, пока до нас добрался.
Бледный такой, шатался, ослаб. Два друга ввели его под руки. Я обработала
рану, сделала перевязку. Какой из себя? Видный молодой человек. В какую руку
ранен? Постойте, я сейчас посмотрю карточку...
Иманбаев достал блокнот и с ее слов записал: "Ножевое ранение в кисть
левой руки. Костюков Федор Иванович". В карточке значился и адрес.
- Позвольте еще два вопроса. Узнали бы вы Костюкова и парней, которые
его привели?
- Конечно, конечно! Они все такие заметные.
- Второй вопрос: что они говорили об обстоятельствах ранения?
Сестра на минуту задумалась, смутилась.
- Я, конечно, виновата, что поверила на слово. Но, думаю, что он назвал
правильный адрес: за ним будет наблюдать наша хирургичка. Она уже поехала по
участку и взяла адрес. Если бы Костюкова не оказалось, она уже позвонила бы.
Значит, все в порядке!
Все добытые сведения Иманбаев сообщил по телефону начальнику уголовного
розыска Кириленко, а минут через двадцать услышал визг тормозов большого
оперативного автомобиля.
Полковник милиции Кириленко, высокий, плечистый мужчина, славился своим
бесстрашием и умением раскрывать особо опасные преступления. Он кратко
изложил план операции своим спутникам, одетым в штатское.
- Кстати, - сказал Кириленко, - мы уже проверили: тот инженер, у
которого Невестин провел вечер, к делу никакого отношения не имеет. А теперь
поехали...
Кириленко, Иманбаев, старшина Жигитов прошли через калитку усадьбы
Костюкова и поднялись на крыльцо. В дверях их встретила старушка.
- Мы пришли узнать о здоровье Феди, - сказал Кириленко.
Старушка обрадовалась.
- Значит, вы с Фединой работы, с автобазы? Добро пожаловать, добро
пожаловать! Уже докторша была, Федя теперь лежит по бюллетеню...
Пока Кириленко беседовал с Костюковой, Иманбаев и Жигитов пошли в
комнату.
Костюков лежал на диване, поддерживал правой рукой кисть левой. Лицо у
него было бледное.
- Уголовный розыск! - представился Иманбаев.
Костюков вздохнул и затаил дыхание.
- При каких обстоятельствах вас вчера ранили около восьми часов вечера?
- спросил Кириленко, войдя в комнату и остановившись у дивана.
- Мы хотели помочь одному человеку. На него напали бандиты... Верно,
вечером...
- А кто это мы?
- Ну мы, - я и мои корешки: Лопушин Васек и Боренко Петек...
- Лопушин и Боренко могут подтвердить, что вас ранили бандиты?
- Конечно, - ответил Костюков.
- Это они привели вас в амбулаторию?
- Да, они.
- Где живут?
Костюков поспешно назвал адреса. Кириленко многозначительно взглянул на
Жигитова, и тот быстро вышел из комнаты. Стремительный опрос продолжался.
- Почему вы не остановили какую-нибудь машину и не вызвали скорую
помощь, а пошли за семь верст по оврагу?
Костюков снова шумно проглотил слюну. Он не находил слов для ответа.
Кириленко вынужден был повторить вопрос.
- Ну, мы... там вроде бы путь короче и удобней...
- Вот как! Получается, что с пораненной рукой неудобно ехать в такси, а
удобнее перелезать через калитки и заборы? Так что ли?
Костюков съежился и молчал. Кириленко достал из кармана бумажник
Невестина.
- Вы выбросили его в крапиву?
- Нет, не я... Он был у Лопушина...
Кириленко положил бумажник в карман.
- Ну вот что, Костюков, собирайтесь! Оснований, чтобы задержать вас,
предостаточно. Для вас будет лучше, если и дальше вы будете откровенны!
Сзади захныкала старуха, и Костюков вдруг запальчиво крикнул:
- Не имеете права! Я больной. Мне больно.
Кириленко приблизил свое лицо к лицу Костюкова. И хоть не одного такого
видел полковник за долгие годы милицейской службы, он не сумел привыкнуть к
их виду, и сейчас тихим от ярости голосом сказал:
- А тому, вчерашнему, не было больно, когда вы его в три ножа?..
Появившийся Жигитов многозначительно взглянул на Кириленко и тот понял,
что Лопушин и Боренко уже задержаны.
Что же все-таки произошло на Люцерновой улице?
Прежде всего об убийцах. Костюков не новичок, уже судился. Его дружки
из тех, что любят выпить, но не любят работать. Они и раньше занимались
мелкими грабежами. У Лопушина отец - пимокатчик, держал в подполье
мастерскую, и всю жизнь наглядно показывал сыну, как надо обманывать людей.
Мать Боренко сменила четырех официальных мужей и в вытрезвителе, как
говорится, была "своим" человеком. А на Люцерновой улице произошло вот
что...
В тот осенний вечер Костюков, Лопушин и Боренко бродили по улицам.
Денег не было. Занять ни у кого не удалось. Лениво переговариваясь,
разглядывали прохожих, ожидая удачи.
Остановились на берегу. За шумом речки хорошо одетый мужчина не мог
слышать, как Костюков сказал своим спутникам.
- Вот этот вроде для нас.
Мужчина, в сторону которого кивнул Костюков, вышел из небольшой пивной.
Закурил. Даже в желтом свете тусклого фонаря можно было рассмотреть отличное
пальто, модные ботинки, новый костюм.
Они нагнали его на Люцерновой улице. Боренко, поигрывая ножом,
преградил дорогу, Лопушин и Костюков встали с боков.
- Если не хочешь в могилу, снимай пальто и часы, выворачивай карманы! -
скомандовал охрипшим от волнения голосом Боренко. Он хотел добавить еще
что-то, но внезапно охнул и растянулся на мостовой от резкого удара ногой в
живот. Еще секунда - в арык полетел Лопушин. Бандиты не подозревали, что
человек, на которого они напали, знает самбо. Но алкоголь подвел Невестина.
Потеряв равновесие, он сам упал в арык, и здесь разъяренные, испуганные
неожиданным сопротивлением, Лопушин и Костюков ударили его ножами.
- Испортили пальто, дурачье, - выругался подбежавший Боренко и еще раз
ткнул ножом безжизненное тело как раз в том месте, где левая рука Костюкова
обшаривала внутренние карманы. Костюков взвыл. Неизвестно, чем бы все это
кончилось для Боренко, если бы вдали не появились прохожие...
капитан милиции,
У добротного особняка остановилась тяжело груженная автомашина. Из
кабины вышел шофер, высокий молодой мужчина, и неторопливой походкой
направился к дому. Поднявшись на веранду, он с минуту постоял, прислушиваясь
к разговору, доносившемуся через неплотно закрытую дверь. "Что за гости?" -
встревожился водитель, чувствуя, как учащенно забилось сердце. С отчаянием,
он решительно открыл дверь. В прихожей сидело двое незнакомых мужчин. Поняв,
что они из милиции, шофер ринулся бежать. Но на веранде его остановил
властный голос:
- Стойте, Шиманов! Не рискуйте жизнью!..
В Кокчетаве, на допросе у следователей, Шиманов совсем разнервничался.
Он кричал и чуть ли не топал ногами, доказывая, что его арестовали
необоснованно и что он является жертвой произвола.
Однако он зря кипятился и разыгрывал роль невинно страдающего.
Это произошло в страдную пору уборки урожая. Ночью грабители проникли в
контору рабкоопа, вскрыли денежный сейф и похитили тринадцать тысяч рублей.
Затем они сделали попытку изнутри поджечь здание. И лишь по чистой
случайности возникший огонь затух. Второпях приготовленный и
воспламенившийся ворох бумаги оставил черные следы копоти на дверных косяках
и на полу.
На место происшествия прибыли работники уголовного розыска, эксперты.
Осмотрев сейф, они пришли к заключению, что он открыт ключом.
А может быть, ограбление кассы инсценировано лицами, ответственными за
сохранность государственных средств, чтобы скрыть растрату или хищение?
На допрос вызвали кассира Батырова. Перед тем, как начать разговор,
подполковник Н.С.Погнеребко потребовал ключ от сейфа. Кассир без тени
волнения достал его из кармана и выложил на стол.
Подполковник осмотрел его, вложил в замочную скважину и дважды повернул
там.
- Теперь давайте второй, - сказал он, обращаясь к Батырову.
- Я принимал кассу с одним ключом, - также спокойно ответил тот.
- Нет, так не бывает, - возразил ему следователь, майор С.П.Михайлов. -
У каждого сейфа должно быть два ключа.
Батыров не согласился с ним и продолжал утверждать, что два года назад,
когда он принимал обязанности кассира, ему вручили только один ключ.
- Хорошо, тогда мы возьмем понятых и сделаем обыск в вашей квартире, -
вмешался в разговор Н.С.Погнеребко, видя, что спорить на эту тему
бесполезно.
Непонятно было, на что рассчитывал Батыров, пытаясь ввести в
заблуждение следователей. Второй ключ найден был сразу же. Он лежал в его
портфеле.
На лбу Батырова появилась испарина.
- Нет, нет, я тут ни при чем! - почти выкрикнул он. - Деньги из кассы я
не брал.
- А мы вас пока в этом не подозреваем, - разъяснил ему майор Михайлов.
- Вот пригласим ревизора и досконально разберемся во всем.
Незадолго до кражи у Батырова была ревизия. Тогда проверяющие
обнаружили в кассе недостачу - один рубль 87 копеек.
Но, как установил приехавший из Кокчетава опытный ревизор
Г.С.Коломыцев, ревизия была поверхностной, она не вскрыла истинного
положения вещей. Фактически же у Батырова на день проверки недоставало трех
тысяч.
Ревизор Коломыцев представил следователям целый ряд документов,
изобличающих Батырова в жульничестве. И кассир под давлением неопровержимых
доказательств кое в чем признался.
Все началось с того, что год назад ревизоры, проверяя финансовую
деятельность рабкоопа, установили у кассира Батырова незначительную
растрату. Если бы они следовали букве закона, то Батыров должен был быть
немедленно отстранен от должности, как утративший доверие. Но его лишь
пожурили и предложили внести недостающую сумму денег.
Батыров побежал к заготовителю Каримову.
- Беда, Муталип! Выручай! - чуть не плача, взмолился он перед своим
дружком-собутыльником. - Как только эти крысы покинут мою резиденцию, деньги
сполна верну.
Заготовитель посочувствовал, повздыхал для видимости, но в просьбе не
отказал и отсчитал требуемую сумму. Таким образом, все уладилось. Батыров
остался в прежней должности. Своему спасителю деньги он вернул, как было
обещано.
Через некоторое время ревизоры нагрянули и к Каримову. Они и здесь
выявили, что жуликоватый заготовитель путает свой карман с кооперативным,
обманывает сдатчиков, фабрикует документы и ими отчитывается. Таким путем он
присвоил около тысячи рублей.
И на этот раз контролеры решили не беспокоить следователей. Чтобы не
создавать шума, они предложили Каримову внести недостачу. Тот немедленно
пожаловал к своему дружку Батырову и поделился своим горем. Кассир рабкоопа
без промедления открыл сейф: услуга за услугу.
Однако, как не крутись, а отвечать за растрату рано или поздно
придется. И дельцы, погрязшие в нечестных проделках, нашли выход.
Вечером в дом шофера Шиманова тихо постучались. Только что отужинав,
хозяин лежал на диване и дымил папиросой. Услышав стук в дверь, он сунул
ноги в комнатные шлепанцы и нехотя вышел на улицу. У ворот стоял
рабкооповский заготовитель Каримов. Шиманов удивился нежданному гостю.
А Каримов сразу же приступил к делу. Он выложил на стол ключ от сейфа,
который дал ему кассир Батыров, и предложил сегодня же ночью действовать.
Вначале у Николая Шиманова возникла осторожная мысль не связываться с
этим типом. Но поднявшаяся в душе неприязнь улеглась, как только Каримов
назвал сумму, находящуюся в сейфе. И половину этих денег может взять себе
он, Николай Шиманов.
Семь тысяч рублей за "услугу" после ночной вылазки приятно кружили
голову. Деньги были его давней мечтой. Ради них Шиманов готов пойти на все.
"Пусть дадут срок, - рассуждал он, лежа ночью с открытыми глазами, - зато
потом поживу в свое удовольствие".
Так примитивна была мораль этого человека. В 1961 году Шиманов уже имел
дело со следователями. Тогда на суде он клялся раз и навсегда порвать с
преступной жизнью. Раскаяние его было учтено при вынесении приговора.
Вернувшись на свободу, Шиманов на первых порах одумался. Обосновавшись
в целинном совхозе, он женился. Все, казалось бы, наладилось, живи, работай,
воспитывай детей. И все же, несмотря на это, он продолжал искать легкие пути
в жизни, чтобы разом без труда разбогатеть, пожить "на широкую ногу".
Частые выпивки в доме Каримова сделали свое дело. Между заготовителем и
шофером Шимановым завязалось что-то внешне похожее на дружбу. Хотя Шиманов в
душе и недолюбливал этого человека, а порвать с ним отношения, тем более
встречи за бутылкой вина, уже не мог. Так незаметно по слабости характера и
страсти к деньгам и выпивке оказался он втянутым в трясину.
Всю ночь Шиманов не мог заснуть, обдумывая детали предстоящего дела. А
чуть забрезжил рассвет, он завел свой грузовик и, ни слова не сказав жене,
сердитый и задумчивый, уехал в поле "по зерно".
День показался вечностью. Шиманов мотался как угорелый, и на последнем
рейсе, идя на спуск, едва не совершил аварию. Вернувшись домой в полночь, он
разыскал забытую в сенях монтировку и, не заходя в дом, направился к конторе
рабкоопа.
Это было сознательное, заранее продуманное преступление. Оно возникло и
зрело исподволь. Вспомним недобросовестное отношение к своему долгу
ревизоров, проводивших первую проверку и обнаруживших растрату у кассира
Батырова. Оставив виновного на работе и поверив ему, они, как говорится,
подлили масла в огонь. Почувствовав безнаказанность, Батыров решил, что ему
и дальше можно красть кооперативные деньги.
И далее. Никто из руководителей рабкоопа не задумался над тем, почему
Батыров, принимая деньги от продавцов, не сдает их полностью в банк, а
"придерживает" в сейфе. В результате перед кражей у него в кассе накопилось
тринадцать тысяч рублей, тогда как по инструкции должно оставаться не более
пятидесяти рублей. Как выяснилось на следствии, Батыров накапливал деньги
преднамеренно.
Руководители рабкоопа совершенно не контролировали сторожевую охрану. И
это сыграло на руку грабителю. После часа ночи, когда сторож Попов по своему
обыкновению покинул пост и ушел домой спать, Шиманов взломал шоферской
монтировкой входную дверь, проник в контору и, пользуясь ключом, открыл
денежный сейф. Он орудовал неторопливо, не боясь появления охраны.
На вопрос о том, где спрятаны деньги, Шиманов молчал. Но по ночам он не
мог спать, ходил по камере, думал. "Там, дома, остались жена и трое детей.
Какой он теперь муж и отец?! Предал их, променял на рубли. Нет у него семьи,
ни счастья, ни богатства. Все равно, рано или поздно, милиция найдет деньги.
Что ждет его впереди?"
Угнетала мысль о неотвратимости суровой расплаты. И Шиманов понял, что
запирательство не только бесполезно, но и вредно для его дальнейшей
судьбы...
Спустя три дня после кражи денег милицейский "газик" снова примчался в
совхоз "Раздольный". Он остановился у дома Шимановых. Большой приусадебный
участок был уже убран.
Николай Шиманов, высокий, осунувшийся, молча подошел к меже, огляделся
вокруг, как бы оценивая обстановку, и размашисто отмерил двадцать шагов
прямо и четыре вправо.
- Здесь... - ни на кого не глядя сказал он и отошел в сторону.
Подполковник Погнеребко и понятые взялись за лопаты. Прошла минута,
другая - и вот в земле показался целлофановый мешочек. В нем были тугие
пачки денег...
Три дня и три ночи человек жил призрачной мечтой о будущем. Но вот все
рухнуло и рассеялась, как дым. Таков исход преступных паразитических
вожделений. Никогда еще деньги, добытые грабежом, не согревали человеческую
душу.
Забывают прежде всего то, что каждый человек должен обладать
необходимой нравственной стойкостью, что при всей важности внешних
объективных условий решающую ответственность за свои поступки несет все-таки
сам человек.
прокурор Казахской ССР
В нашей республике проводится большая и напряженная работа по усилению
борьбы с правонарушениями и преступлениями, число которых в последнее время
значительно сократилось. Но пока они имеют место, для их окончательной
ликвидации предстоит еще много поработать всем.
За последние годы все усилия административных органов направлены на
активизацию борьбы с тяжкими преступлениями, и в первую очередь с
хулиганством, с расхищением народного добра и с преступностью среди
несовершеннолетних, так как эти правонарушения представляют повышенную
опасность.
Еще в первые годы установления Советской власти В. И. Ленин говорил,
что богатеев и жуликов, этих врагов, надо взять под особый надзор всего
населения, с ними надо беспощадно расправляться при малейшем нарушении
правил и законов социалистического Общества. Всякая слабость, всякое
колебание, всякое сентиментальничание в этом отношении было бы величайшим
преступлением перед социализмом.
Вот как остро ставил В. И. Ленин вопрос о борьбе с расхитителями
народного достояния. Все эти указания и высказывания вождя не потеряли
своего практического значения и актуальности и сегодня.
В 1968 году органами прокуратуры и МВД республики вскрыто несколько
случаев хищения социалистической собственности в крупных и особо крупных
размерах, причем, многие хищения являются групповыми.
Прокуратурой Джамбулской области, например, была привлечена к уголовной
ответственности большая группа бывших работников Чуйской райзаготконторы.
Следствием установлено, что эта преступная шайка, орудовавшая на протяжении
нескольких лет, похитила крупную сумму оперативных средств. Только у трех
расхитителей были обнаружены деньги и ценности более чем на 100 тысяч
рублей.
Аналогичные хищения имели место в Казалинском овцеплеменном совхозе
Кзыл-Ординской области. Следствием установлено, что преступная группа во
главе с главным бухгалтером совхоза Орымбаевым в течение ряда лет
безнаказанно присваивала и растранжиривала государственные денежные
средства, объем которых исчисляется десятками тысяч рублей.
Виновники строго наказаны. Но позволительно спросить, как все это могло
быть в наше время? Что является причиной всему этому? Как показывает
судебно-следственная практика, одной из главных причин растрат и хищений
является отсутствие надлежащего учета товарно-материальных ценностей и
денежных средств, бесконтрольность и попустительство должностных лиц. Все
эти и другие причины давно известны руководителям министерств и ведомств,
однако действенных мер к их устранению до сих пор не принимается.
По существующим правилам, например, главным и старшим бухгалтерам
категорически запрещается получение в Госбанке денег. Это элементарное
правило грубо нарушалось упомянутым выше Орымбаевым, который за время своей
преступной деятельности систематически сам, причем, в крупных размерах,
получал деньги в банке, а затем присваивал их.
В целях сокрытия похищенных денег Орымбаев составлял массу фиктивных
документов, однако директор совхоза Калабаев безоговорочно их утверждал. К
этому следует добавить еще одно обстоятельство. Орымбаев во многих случаях
полученные в Госбанке деньги не оприходовал по кассе совхоза и, казалось бы,
ревизорам очень легко было обнаружить хищения, однако этого не случилось,
так как они глубоко не вникали в суть бухгалтерских документов и зачастую не
проводили взаимосверки между банком и совхозом.
Не менее опасным для нашего общества преступлением является
взяточничество. Органами прокуратуры и МВД республики за последнее время
вскрыты факты получения взяток преподавателями вузов от абитуриентов или их
родителей за устройство в вузы или за завышение оценок неуспевающим
студентам. В частности, такие явления были установлены в Казахском
педагогическом институте, Семипалатинском педагогическом и медицинском
институтах и в ряде других вузов республики.
За получение взяток от абитуриентов были привлечены к уголовной
ответственности и осуждены бывшие преподаватели Семипалатинского
медицинского института Готвиг, Вейман, бывший старший преподаватель
Казахского педагогического института кандидат технических наук Алмагамбетов
и старший преподаватель этого же института Иманбаев.
Напрашивается вопрос, как все это могло произойти, почему среди
преподавателей высшей школы оказались люди с нечистой совестью, способные
пойти на преступления?
Как выяснилось при расследовании, это стало возможным прежде всего
потому, что в состав приемных комиссий подбирались непроверенные люди, и с
ними не велось соответствующей работы. Это и было использовано отдельными
нечистоплотными людьми и пьяницами.
Именно одним из таких оказался Алмагамбетов. Он изобличен в получении
взяток от 11 лиц в общей сумме 3354 рубля.
Все, кто был причастен к преступлению Алмагамбетова, наказаны наравне с
ним, и вряд ли кто из них вновь решится на подобные преступления.
Но вместе с тем хочется отметить, что можно было бы избежать этих
позорных явлений, если бы вузы вовремя разоблачали и освобождались от
подвизающихся в них пьяниц, безответственных и разложившихся в моральном
отношении людей.
Давно было известно вузовской общественности о таком преподавателе, как
Алдамуратов. Он пил беспробудно. Особую активность на этом "поприще"
яркие следы крови. "Значит, раненый левой рукой ухватился за перекладину,
правой оперся о верх калитки и, подпрыгнув, оказался в саду. Чисто
спортивный перенос тела".
Вот теперь-то Петров достаточно ясно мог предположить, что собой
представляет тот, по следам которого они идут. Он даже догадывался, как его
разыскать, если, конечно, их не приведет к нему Норка.
Петров собирался уже окликнуть Ивакина, чтобы изложить ему ход своих
мыслей, но полковник опередил его и сам позвал к густым зарослям бурьяна и
крапивы, куда устремилась собака.
Вот она выбралась обратно на тропинку с... бумажником в зубах! На
гладкой поверхности искусственной кожи сохранились бурые мазки, не
оставлявшие сомнений в своем происхождении, и тусклые отпечатки пальцев...
В бумажнике они обнаружили профсоюзный билет на имя Невестина.
Молодчина Норка! До сих пор - по строгой науке криминалистике - они имели
право лишь предполагать, что человек, по следу которого они идут, имеет
отношение к убийству у сухого арыка. Теперь Норка притащила им прямое
доказательство такого предположения.
Но путь их возле зарослей бурьяна еще не кончался. Норка продолжала
тянуть поводок. Она круто повернула вправо и пошла на подъем. На проезжей
части Суворовской улицы собака начала беспомощно кружиться. Она заметалась
из стороны в сторону и, наконец, жалобно заскулила и села на землю.
Все! След потерян. Слишком много здесь ходит людей. А может быть,
преступникам попалось такси. Ивакин приуныл, должно быть, от усталости и еще
оттого, что попал в тупик.
- Василий Владимирович, послушайте-ка некоторые мои соображения, -
постарался ободрить его Петров. - Может быть, они сейчас пригодятся. На
вашем месте я немедленно направил бы людей в пункты скорой помощи, в
приемные покои, амбулатории, больницы, поликлиники. Особое внимание надо
сосредоточить на Большой станице, в сторону которой направлялся раненый...
Ивакин внимательно слушал Петрова.
- Я уверен, - продолжал тот, - что он, а скорее всего они шли в сторону
Большой станицы. Для меня бесспорно, что они живут где-то неподалеку, хорошо
знают все ходы и выходы и по этой тропинке проходили, пожалуй, не раз.
- Согласен, - сказал Ивакин, - согласен с тем, что убийц надо искать в
Большой станице. Пошлю людей и в медицинские учреждения.
- Конечно! Раненый прошел около двух километров. Он все время терял
кровь. Можно быть уверенным, что он обратился за медицинской помощью, если
не вчера, то утром - обязательно. А раз так, то у медиков мы найдем
продолжение следа, который потеряла Норка.
Ивакин оживился и заспешил навстречу подчиненным, которые, закончив
осмотр, быстрым шагом шли по оврагу.
- Минуточку, Василий Владимирович! - окликнул Петров. - Дослушайте до
конца, и я поеду к себе в прокуратуру. Ищите троих. Особенно молодого
человека, высокого роста: примерно сто восемьдесят сантиметров. Да, не
меньше. Он ранен в кисть левой руки. Ранение глубокое. По-моему, он должен
сейчас лежать в постели. Слишком много потерял крови, долго шел, а рана
неизбежно вызывает температуру. Желаю успеха...
Схема розыска, разработанная Петровым, оказалась верной, и его
логические выводы полностью подтвердились.
Около часу дня его позвали к телефону. Не скрывая радости, Ивакин
рассказал о том, как разворачивались события после ухода Петрова.
Оперуполномоченному Иманбаеву, посланному для розыска в Большую
станицу, сразу же повезло. Получив указание проверить всех раненых, которые
со вчерашнего вечера обращались за медицинской помощью, он начал с изучения
плана города. Прежде всего нашел улицы Люцерновскую, Педагогическую,
Суворовскую, скользнул карандашом по оврагу, задержался на той точке, где
Норка потеряла след. Затем стал искать ближайшие к этой точке медицинские
учреждения.
"Пожалуй, надо начинать вот с этой участковой амбулатории", - рассуждал
Иманбаев.
Дежурившая накануне медсестра сразу же вспомнила:
- Как же, как же! Приводили вчера раненого! Ранение вообще пустяковое,
ножевое - в кисть руки, но он крови много потерял, пока до нас добрался.
Бледный такой, шатался, ослаб. Два друга ввели его под руки. Я обработала
рану, сделала перевязку. Какой из себя? Видный молодой человек. В какую руку
ранен? Постойте, я сейчас посмотрю карточку...
Иманбаев достал блокнот и с ее слов записал: "Ножевое ранение в кисть
левой руки. Костюков Федор Иванович". В карточке значился и адрес.
- Позвольте еще два вопроса. Узнали бы вы Костюкова и парней, которые
его привели?
- Конечно, конечно! Они все такие заметные.
- Второй вопрос: что они говорили об обстоятельствах ранения?
Сестра на минуту задумалась, смутилась.
- Я, конечно, виновата, что поверила на слово. Но, думаю, что он назвал
правильный адрес: за ним будет наблюдать наша хирургичка. Она уже поехала по
участку и взяла адрес. Если бы Костюкова не оказалось, она уже позвонила бы.
Значит, все в порядке!
Все добытые сведения Иманбаев сообщил по телефону начальнику уголовного
розыска Кириленко, а минут через двадцать услышал визг тормозов большого
оперативного автомобиля.
Полковник милиции Кириленко, высокий, плечистый мужчина, славился своим
бесстрашием и умением раскрывать особо опасные преступления. Он кратко
изложил план операции своим спутникам, одетым в штатское.
- Кстати, - сказал Кириленко, - мы уже проверили: тот инженер, у
которого Невестин провел вечер, к делу никакого отношения не имеет. А теперь
поехали...
Кириленко, Иманбаев, старшина Жигитов прошли через калитку усадьбы
Костюкова и поднялись на крыльцо. В дверях их встретила старушка.
- Мы пришли узнать о здоровье Феди, - сказал Кириленко.
Старушка обрадовалась.
- Значит, вы с Фединой работы, с автобазы? Добро пожаловать, добро
пожаловать! Уже докторша была, Федя теперь лежит по бюллетеню...
Пока Кириленко беседовал с Костюковой, Иманбаев и Жигитов пошли в
комнату.
Костюков лежал на диване, поддерживал правой рукой кисть левой. Лицо у
него было бледное.
- Уголовный розыск! - представился Иманбаев.
Костюков вздохнул и затаил дыхание.
- При каких обстоятельствах вас вчера ранили около восьми часов вечера?
- спросил Кириленко, войдя в комнату и остановившись у дивана.
- Мы хотели помочь одному человеку. На него напали бандиты... Верно,
вечером...
- А кто это мы?
- Ну мы, - я и мои корешки: Лопушин Васек и Боренко Петек...
- Лопушин и Боренко могут подтвердить, что вас ранили бандиты?
- Конечно, - ответил Костюков.
- Это они привели вас в амбулаторию?
- Да, они.
- Где живут?
Костюков поспешно назвал адреса. Кириленко многозначительно взглянул на
Жигитова, и тот быстро вышел из комнаты. Стремительный опрос продолжался.
- Почему вы не остановили какую-нибудь машину и не вызвали скорую
помощь, а пошли за семь верст по оврагу?
Костюков снова шумно проглотил слюну. Он не находил слов для ответа.
Кириленко вынужден был повторить вопрос.
- Ну, мы... там вроде бы путь короче и удобней...
- Вот как! Получается, что с пораненной рукой неудобно ехать в такси, а
удобнее перелезать через калитки и заборы? Так что ли?
Костюков съежился и молчал. Кириленко достал из кармана бумажник
Невестина.
- Вы выбросили его в крапиву?
- Нет, не я... Он был у Лопушина...
Кириленко положил бумажник в карман.
- Ну вот что, Костюков, собирайтесь! Оснований, чтобы задержать вас,
предостаточно. Для вас будет лучше, если и дальше вы будете откровенны!
Сзади захныкала старуха, и Костюков вдруг запальчиво крикнул:
- Не имеете права! Я больной. Мне больно.
Кириленко приблизил свое лицо к лицу Костюкова. И хоть не одного такого
видел полковник за долгие годы милицейской службы, он не сумел привыкнуть к
их виду, и сейчас тихим от ярости голосом сказал:
- А тому, вчерашнему, не было больно, когда вы его в три ножа?..
Появившийся Жигитов многозначительно взглянул на Кириленко и тот понял,
что Лопушин и Боренко уже задержаны.
Что же все-таки произошло на Люцерновой улице?
Прежде всего об убийцах. Костюков не новичок, уже судился. Его дружки
из тех, что любят выпить, но не любят работать. Они и раньше занимались
мелкими грабежами. У Лопушина отец - пимокатчик, держал в подполье
мастерскую, и всю жизнь наглядно показывал сыну, как надо обманывать людей.
Мать Боренко сменила четырех официальных мужей и в вытрезвителе, как
говорится, была "своим" человеком. А на Люцерновой улице произошло вот
что...
В тот осенний вечер Костюков, Лопушин и Боренко бродили по улицам.
Денег не было. Занять ни у кого не удалось. Лениво переговариваясь,
разглядывали прохожих, ожидая удачи.
Остановились на берегу. За шумом речки хорошо одетый мужчина не мог
слышать, как Костюков сказал своим спутникам.
- Вот этот вроде для нас.
Мужчина, в сторону которого кивнул Костюков, вышел из небольшой пивной.
Закурил. Даже в желтом свете тусклого фонаря можно было рассмотреть отличное
пальто, модные ботинки, новый костюм.
Они нагнали его на Люцерновой улице. Боренко, поигрывая ножом,
преградил дорогу, Лопушин и Костюков встали с боков.
- Если не хочешь в могилу, снимай пальто и часы, выворачивай карманы! -
скомандовал охрипшим от волнения голосом Боренко. Он хотел добавить еще
что-то, но внезапно охнул и растянулся на мостовой от резкого удара ногой в
живот. Еще секунда - в арык полетел Лопушин. Бандиты не подозревали, что
человек, на которого они напали, знает самбо. Но алкоголь подвел Невестина.
Потеряв равновесие, он сам упал в арык, и здесь разъяренные, испуганные
неожиданным сопротивлением, Лопушин и Костюков ударили его ножами.
- Испортили пальто, дурачье, - выругался подбежавший Боренко и еще раз
ткнул ножом безжизненное тело как раз в том месте, где левая рука Костюкова
обшаривала внутренние карманы. Костюков взвыл. Неизвестно, чем бы все это
кончилось для Боренко, если бы вдали не появились прохожие...
капитан милиции,
У добротного особняка остановилась тяжело груженная автомашина. Из
кабины вышел шофер, высокий молодой мужчина, и неторопливой походкой
направился к дому. Поднявшись на веранду, он с минуту постоял, прислушиваясь
к разговору, доносившемуся через неплотно закрытую дверь. "Что за гости?" -
встревожился водитель, чувствуя, как учащенно забилось сердце. С отчаянием,
он решительно открыл дверь. В прихожей сидело двое незнакомых мужчин. Поняв,
что они из милиции, шофер ринулся бежать. Но на веранде его остановил
властный голос:
- Стойте, Шиманов! Не рискуйте жизнью!..
В Кокчетаве, на допросе у следователей, Шиманов совсем разнервничался.
Он кричал и чуть ли не топал ногами, доказывая, что его арестовали
необоснованно и что он является жертвой произвола.
Однако он зря кипятился и разыгрывал роль невинно страдающего.
Это произошло в страдную пору уборки урожая. Ночью грабители проникли в
контору рабкоопа, вскрыли денежный сейф и похитили тринадцать тысяч рублей.
Затем они сделали попытку изнутри поджечь здание. И лишь по чистой
случайности возникший огонь затух. Второпях приготовленный и
воспламенившийся ворох бумаги оставил черные следы копоти на дверных косяках
и на полу.
На место происшествия прибыли работники уголовного розыска, эксперты.
Осмотрев сейф, они пришли к заключению, что он открыт ключом.
А может быть, ограбление кассы инсценировано лицами, ответственными за
сохранность государственных средств, чтобы скрыть растрату или хищение?
На допрос вызвали кассира Батырова. Перед тем, как начать разговор,
подполковник Н.С.Погнеребко потребовал ключ от сейфа. Кассир без тени
волнения достал его из кармана и выложил на стол.
Подполковник осмотрел его, вложил в замочную скважину и дважды повернул
там.
- Теперь давайте второй, - сказал он, обращаясь к Батырову.
- Я принимал кассу с одним ключом, - также спокойно ответил тот.
- Нет, так не бывает, - возразил ему следователь, майор С.П.Михайлов. -
У каждого сейфа должно быть два ключа.
Батыров не согласился с ним и продолжал утверждать, что два года назад,
когда он принимал обязанности кассира, ему вручили только один ключ.
- Хорошо, тогда мы возьмем понятых и сделаем обыск в вашей квартире, -
вмешался в разговор Н.С.Погнеребко, видя, что спорить на эту тему
бесполезно.
Непонятно было, на что рассчитывал Батыров, пытаясь ввести в
заблуждение следователей. Второй ключ найден был сразу же. Он лежал в его
портфеле.
На лбу Батырова появилась испарина.
- Нет, нет, я тут ни при чем! - почти выкрикнул он. - Деньги из кассы я
не брал.
- А мы вас пока в этом не подозреваем, - разъяснил ему майор Михайлов.
- Вот пригласим ревизора и досконально разберемся во всем.
Незадолго до кражи у Батырова была ревизия. Тогда проверяющие
обнаружили в кассе недостачу - один рубль 87 копеек.
Но, как установил приехавший из Кокчетава опытный ревизор
Г.С.Коломыцев, ревизия была поверхностной, она не вскрыла истинного
положения вещей. Фактически же у Батырова на день проверки недоставало трех
тысяч.
Ревизор Коломыцев представил следователям целый ряд документов,
изобличающих Батырова в жульничестве. И кассир под давлением неопровержимых
доказательств кое в чем признался.
Все началось с того, что год назад ревизоры, проверяя финансовую
деятельность рабкоопа, установили у кассира Батырова незначительную
растрату. Если бы они следовали букве закона, то Батыров должен был быть
немедленно отстранен от должности, как утративший доверие. Но его лишь
пожурили и предложили внести недостающую сумму денег.
Батыров побежал к заготовителю Каримову.
- Беда, Муталип! Выручай! - чуть не плача, взмолился он перед своим
дружком-собутыльником. - Как только эти крысы покинут мою резиденцию, деньги
сполна верну.
Заготовитель посочувствовал, повздыхал для видимости, но в просьбе не
отказал и отсчитал требуемую сумму. Таким образом, все уладилось. Батыров
остался в прежней должности. Своему спасителю деньги он вернул, как было
обещано.
Через некоторое время ревизоры нагрянули и к Каримову. Они и здесь
выявили, что жуликоватый заготовитель путает свой карман с кооперативным,
обманывает сдатчиков, фабрикует документы и ими отчитывается. Таким путем он
присвоил около тысячи рублей.
И на этот раз контролеры решили не беспокоить следователей. Чтобы не
создавать шума, они предложили Каримову внести недостачу. Тот немедленно
пожаловал к своему дружку Батырову и поделился своим горем. Кассир рабкоопа
без промедления открыл сейф: услуга за услугу.
Однако, как не крутись, а отвечать за растрату рано или поздно
придется. И дельцы, погрязшие в нечестных проделках, нашли выход.
Вечером в дом шофера Шиманова тихо постучались. Только что отужинав,
хозяин лежал на диване и дымил папиросой. Услышав стук в дверь, он сунул
ноги в комнатные шлепанцы и нехотя вышел на улицу. У ворот стоял
рабкооповский заготовитель Каримов. Шиманов удивился нежданному гостю.
А Каримов сразу же приступил к делу. Он выложил на стол ключ от сейфа,
который дал ему кассир Батыров, и предложил сегодня же ночью действовать.
Вначале у Николая Шиманова возникла осторожная мысль не связываться с
этим типом. Но поднявшаяся в душе неприязнь улеглась, как только Каримов
назвал сумму, находящуюся в сейфе. И половину этих денег может взять себе
он, Николай Шиманов.
Семь тысяч рублей за "услугу" после ночной вылазки приятно кружили
голову. Деньги были его давней мечтой. Ради них Шиманов готов пойти на все.
"Пусть дадут срок, - рассуждал он, лежа ночью с открытыми глазами, - зато
потом поживу в свое удовольствие".
Так примитивна была мораль этого человека. В 1961 году Шиманов уже имел
дело со следователями. Тогда на суде он клялся раз и навсегда порвать с
преступной жизнью. Раскаяние его было учтено при вынесении приговора.
Вернувшись на свободу, Шиманов на первых порах одумался. Обосновавшись
в целинном совхозе, он женился. Все, казалось бы, наладилось, живи, работай,
воспитывай детей. И все же, несмотря на это, он продолжал искать легкие пути
в жизни, чтобы разом без труда разбогатеть, пожить "на широкую ногу".
Частые выпивки в доме Каримова сделали свое дело. Между заготовителем и
шофером Шимановым завязалось что-то внешне похожее на дружбу. Хотя Шиманов в
душе и недолюбливал этого человека, а порвать с ним отношения, тем более
встречи за бутылкой вина, уже не мог. Так незаметно по слабости характера и
страсти к деньгам и выпивке оказался он втянутым в трясину.
Всю ночь Шиманов не мог заснуть, обдумывая детали предстоящего дела. А
чуть забрезжил рассвет, он завел свой грузовик и, ни слова не сказав жене,
сердитый и задумчивый, уехал в поле "по зерно".
День показался вечностью. Шиманов мотался как угорелый, и на последнем
рейсе, идя на спуск, едва не совершил аварию. Вернувшись домой в полночь, он
разыскал забытую в сенях монтировку и, не заходя в дом, направился к конторе
рабкоопа.
Это было сознательное, заранее продуманное преступление. Оно возникло и
зрело исподволь. Вспомним недобросовестное отношение к своему долгу
ревизоров, проводивших первую проверку и обнаруживших растрату у кассира
Батырова. Оставив виновного на работе и поверив ему, они, как говорится,
подлили масла в огонь. Почувствовав безнаказанность, Батыров решил, что ему
и дальше можно красть кооперативные деньги.
И далее. Никто из руководителей рабкоопа не задумался над тем, почему
Батыров, принимая деньги от продавцов, не сдает их полностью в банк, а
"придерживает" в сейфе. В результате перед кражей у него в кассе накопилось
тринадцать тысяч рублей, тогда как по инструкции должно оставаться не более
пятидесяти рублей. Как выяснилось на следствии, Батыров накапливал деньги
преднамеренно.
Руководители рабкоопа совершенно не контролировали сторожевую охрану. И
это сыграло на руку грабителю. После часа ночи, когда сторож Попов по своему
обыкновению покинул пост и ушел домой спать, Шиманов взломал шоферской
монтировкой входную дверь, проник в контору и, пользуясь ключом, открыл
денежный сейф. Он орудовал неторопливо, не боясь появления охраны.
На вопрос о том, где спрятаны деньги, Шиманов молчал. Но по ночам он не
мог спать, ходил по камере, думал. "Там, дома, остались жена и трое детей.
Какой он теперь муж и отец?! Предал их, променял на рубли. Нет у него семьи,
ни счастья, ни богатства. Все равно, рано или поздно, милиция найдет деньги.
Что ждет его впереди?"
Угнетала мысль о неотвратимости суровой расплаты. И Шиманов понял, что
запирательство не только бесполезно, но и вредно для его дальнейшей
судьбы...
Спустя три дня после кражи денег милицейский "газик" снова примчался в
совхоз "Раздольный". Он остановился у дома Шимановых. Большой приусадебный
участок был уже убран.
Николай Шиманов, высокий, осунувшийся, молча подошел к меже, огляделся
вокруг, как бы оценивая обстановку, и размашисто отмерил двадцать шагов
прямо и четыре вправо.
- Здесь... - ни на кого не глядя сказал он и отошел в сторону.
Подполковник Погнеребко и понятые взялись за лопаты. Прошла минута,
другая - и вот в земле показался целлофановый мешочек. В нем были тугие
пачки денег...
Три дня и три ночи человек жил призрачной мечтой о будущем. Но вот все
рухнуло и рассеялась, как дым. Таков исход преступных паразитических
вожделений. Никогда еще деньги, добытые грабежом, не согревали человеческую
душу.
Забывают прежде всего то, что каждый человек должен обладать
необходимой нравственной стойкостью, что при всей важности внешних
объективных условий решающую ответственность за свои поступки несет все-таки
сам человек.
прокурор Казахской ССР
В нашей республике проводится большая и напряженная работа по усилению
борьбы с правонарушениями и преступлениями, число которых в последнее время
значительно сократилось. Но пока они имеют место, для их окончательной
ликвидации предстоит еще много поработать всем.
За последние годы все усилия административных органов направлены на
активизацию борьбы с тяжкими преступлениями, и в первую очередь с
хулиганством, с расхищением народного добра и с преступностью среди
несовершеннолетних, так как эти правонарушения представляют повышенную
опасность.
Еще в первые годы установления Советской власти В. И. Ленин говорил,
что богатеев и жуликов, этих врагов, надо взять под особый надзор всего
населения, с ними надо беспощадно расправляться при малейшем нарушении
правил и законов социалистического Общества. Всякая слабость, всякое
колебание, всякое сентиментальничание в этом отношении было бы величайшим
преступлением перед социализмом.
Вот как остро ставил В. И. Ленин вопрос о борьбе с расхитителями
народного достояния. Все эти указания и высказывания вождя не потеряли
своего практического значения и актуальности и сегодня.
В 1968 году органами прокуратуры и МВД республики вскрыто несколько
случаев хищения социалистической собственности в крупных и особо крупных
размерах, причем, многие хищения являются групповыми.
Прокуратурой Джамбулской области, например, была привлечена к уголовной
ответственности большая группа бывших работников Чуйской райзаготконторы.
Следствием установлено, что эта преступная шайка, орудовавшая на протяжении
нескольких лет, похитила крупную сумму оперативных средств. Только у трех
расхитителей были обнаружены деньги и ценности более чем на 100 тысяч
рублей.
Аналогичные хищения имели место в Казалинском овцеплеменном совхозе
Кзыл-Ординской области. Следствием установлено, что преступная группа во
главе с главным бухгалтером совхоза Орымбаевым в течение ряда лет
безнаказанно присваивала и растранжиривала государственные денежные
средства, объем которых исчисляется десятками тысяч рублей.
Виновники строго наказаны. Но позволительно спросить, как все это могло
быть в наше время? Что является причиной всему этому? Как показывает
судебно-следственная практика, одной из главных причин растрат и хищений
является отсутствие надлежащего учета товарно-материальных ценностей и
денежных средств, бесконтрольность и попустительство должностных лиц. Все
эти и другие причины давно известны руководителям министерств и ведомств,
однако действенных мер к их устранению до сих пор не принимается.
По существующим правилам, например, главным и старшим бухгалтерам
категорически запрещается получение в Госбанке денег. Это элементарное
правило грубо нарушалось упомянутым выше Орымбаевым, который за время своей
преступной деятельности систематически сам, причем, в крупных размерах,
получал деньги в банке, а затем присваивал их.
В целях сокрытия похищенных денег Орымбаев составлял массу фиктивных
документов, однако директор совхоза Калабаев безоговорочно их утверждал. К
этому следует добавить еще одно обстоятельство. Орымбаев во многих случаях
полученные в Госбанке деньги не оприходовал по кассе совхоза и, казалось бы,
ревизорам очень легко было обнаружить хищения, однако этого не случилось,
так как они глубоко не вникали в суть бухгалтерских документов и зачастую не
проводили взаимосверки между банком и совхозом.
Не менее опасным для нашего общества преступлением является
взяточничество. Органами прокуратуры и МВД республики за последнее время
вскрыты факты получения взяток преподавателями вузов от абитуриентов или их
родителей за устройство в вузы или за завышение оценок неуспевающим
студентам. В частности, такие явления были установлены в Казахском
педагогическом институте, Семипалатинском педагогическом и медицинском
институтах и в ряде других вузов республики.
За получение взяток от абитуриентов были привлечены к уголовной
ответственности и осуждены бывшие преподаватели Семипалатинского
медицинского института Готвиг, Вейман, бывший старший преподаватель
Казахского педагогического института кандидат технических наук Алмагамбетов
и старший преподаватель этого же института Иманбаев.
Напрашивается вопрос, как все это могло произойти, почему среди
преподавателей высшей школы оказались люди с нечистой совестью, способные
пойти на преступления?
Как выяснилось при расследовании, это стало возможным прежде всего
потому, что в состав приемных комиссий подбирались непроверенные люди, и с
ними не велось соответствующей работы. Это и было использовано отдельными
нечистоплотными людьми и пьяницами.
Именно одним из таких оказался Алмагамбетов. Он изобличен в получении
взяток от 11 лиц в общей сумме 3354 рубля.
Все, кто был причастен к преступлению Алмагамбетова, наказаны наравне с
ним, и вряд ли кто из них вновь решится на подобные преступления.
Но вместе с тем хочется отметить, что можно было бы избежать этих
позорных явлений, если бы вузы вовремя разоблачали и освобождались от
подвизающихся в них пьяниц, безответственных и разложившихся в моральном
отношении людей.
Давно было известно вузовской общественности о таком преподавателе, как
Алдамуратов. Он пил беспробудно. Особую активность на этом "поприще"