Страница:
Он видел перекошенное лицо сестры, слышал ее дикий вопль, но ничего не мог поделать. Малыш держал Галину за талию, обхватив своей огромной волосатой ручищей, больше похожей на медвежью лапу. Девушка чувствовала исходящий от его потной громады пульсирующий жар.
Хазар со смесью спесивого довольства и нетерпения наблюдал за происходящим.
Леха крикнул своим громилам:
– Давайте их сюда!
Малыш, по-прежнему обнимая Галину, поволок ее к машинам. Она запрыгала, кривясь от боли и почти смирившись.
Как странно: если вблизи взглянуть на смерть, она не пугает. Вот когда издалека думаешь о ней, она страшит, угнетает, вселяет ужас. По телу пробегает холодный озноб, сердце норовит выпрыгнуть из груди. Когда же на смерть смотришь в упор, когда чувствуешь, что ее не миновать, забываешь о жизни, состояние полного бездействия и бессознательной готовности вынести все до конца завораживает, обездвиживает, нейтрализует страх, сожаления, воспоминания, тревоги, сомнения, отчаяние.
Галина была точно в трансе. Она не думала о брате, об Иннокентии, еще меньше – о кладе. Она вообще ни о чем не думала, подобно гибкому колосу повиснув на руках Малыша.
Сальмон скрутил руки Валентину. Тот закусил губу, глядя, как Малыш тащит его сестру. От солнца ломило виски, пот струился по телу, сердце било в грудь с оглушительной силой. У Валентина заплетались ноги.
– Как наша крошка? – насмешливо спросил Хазар, глядя на обмирающую от жары и слабости Галину.
– Окейно, – улыбнулся во всю ширь своей бестолковой морды Малыш.
Сальмон привел Валентина.
– Ну что, пугало? – глумливо произнес Хазар. – Как тебе такая раскладка: мы вас сейчас берем, сажаем на яхту, увозим в море и там спокойно от вас избавляемся?
Валентин вздрогнул.
– Да ты не боись, – рассмеялся Хазар, – чуток помучаем и спустим рыбам на корм. Это только сначала будет больно, потом – ничего не почувствуете. Да, совсем забыл! У нас ведь на корабле будет женщина. А это, сам догадываешься, что означает. Это означает, – с видимым удовольствием вещал он, – что мы все ее по очереди трахнем. А еще лучше, после того как трахнем, заставим тебя трахнуть ее. Не будешь?
Хазар подошел почти вплотную к Валентину и взял его за подбородок.
– А мальчик-то смазливый! – захохотал он. – Не трахнуть ли нам и его? А что, – смеясь, добавил он, – устроим этакую групповушку!
Валентин попытался вырваться, чем вызвал у Хазара приступ оглушительного веселья.
– Не, ты смотри, он еще что-то возражать пытается!
Хазар отпустил Валентина и согнулся пополам, истошно хохоча. Это был занятный спектакль. Валентин с ненавистью смотрел на корчащегося в пароксизме дикого хохота авторитета.
– А ты тоже ничего. – Хазар успокоился и приблизился к Галине. – Как она тебе? – поднял он глаза на Малыша. – Хочешь?
Тот флегматично пожал плечами.
– Хочешь, по глазам твоим блядским вижу, что хочешь! – сердито воскликнул Хазар.
Валентин подумал, что авторитет, пожалуй, пьян.
– Ну и везенье! – Хазар прыгал на месте, то и дело опуская голову и снова ее задирая, точно пума или окончательно слетевший с катушек паяц. – А вы-то небось думали, что не свидимся!
– Хазар, давай их на яхту заберем, там и покуражимся, – скромно предложил Леха.
– Заткнись, хренов подсказчик! – взревел Хазар. – Учить меня вздумал. Как ты, девочка, себя чувствуешь?
Теперь он, глядя в упор на Галину, теребил рукой ее взлохмаченные темные пряди.
– У, какая строптивая, – присвистнул он, погружая пальцы в ее волосы все глубже, все болезненнее, – жаль отправлять тебя рыбам на съедение, но ничего не могу поделать. В тачку их! – энергично скомандовал он.
Малыш подхватил Галину и поволок ее к джипу. Сальмон повел переставшего сопротивляться Валентина к «мерину». Едва они расселись, автомобили тронулись. «Мерин» медленно развернулся на не слишком широкой дороге, джип пристроился сзади, и вскоре вся кавалькада стала спускаться к морю.
У мостков плескались дети – мальчики лет десяти и совсем маленькая девочка. Они с любопытством уставились на выгружавшихся из машины людей. Малыш вывел Галину, которая по-прежнему не могла ходить, Сальмон мертвой хваткой держал Валентина. Хазар с Лехой вывалились из «мерина» и пошли к мосткам, где, кроме трех лодок-гулянок, была привязана резиновая моторка. В ней их ждал Шурик – матрос с яхты.
Хазар с Лехой первыми сошли в лодку. За ними последовали Малыш с Галиной и Сальмон с Валентином. Едва все расселись, лодка резво взяла старт, направляясь к маячившей неподалеку яхте. Белый парус чуть золотился на солнце, море бурно катило волны, словно ему передалось напряжение момента.
Валентин смотрел на Галину, та – на него. В его взгляде не было привычного недовольства, упрека, жалобы, просьбы. Глаза Валентина впервые за такое длительное время выражали любовь. Спокойную, обреченную, глубокую. Галине хотелось плакать. Берег стремительно отдалялся, лодка несла их навстречу гибели. Ее взгляд спрашивал: что же с нами будет?
Валентин ничего не отвечал, его чувство к сестре было по ту сторону от этой трагической ситуации.
Капитан сделал вид, что ничего не замечает. Хазар молча прошел в каюту.
Туда же отвели Галину и Валентина.
– Ну как вам моя посудина? – поинтересовался Хазар. – Недурна, правда?
– Что вам от нас нужно? – еле расцепил запекшиеся губы Валентин.
– Заткнись, выродок! – рявкнул раздраженный Хазар.
– Здесь я задаю вопросы!
Галина замерла на кожаном диване, Малыш сидел рядом.
– Ну что, щенки, поняли, с кем имеете дело? – ухмыльнулся Хазар, полный чувства превосходства.
Он сделал жест рукой. Леха поспешил открыть бар, достать коньяк. Он наполнил пузатую рюмку на треть драгоценным напитком и передал Хазару.
– Ну так что, приступим? – Хазар поднял на присутствующих горящие злым озорством глаза. – Как тебе эта телка, Леха?
Леха встал и плотоядно облизнулся. Развинченной походкой он подошел к дивану и медленно опустился на него. Потом положил руку Галине на колено. Она вздрогнула, попыталась сбросить эту тяжелую лапищу, но Леха только еще сильнее вдавил пальцы в округлую коленку.
– Снимай штаны и приступай к делу, – скомандовал Хазар, с садистским интересом наблюдая за взбешенным и отчаявшимся Валентином. – Подожди, – обратился он к нему, – и твоя очередь придет, вдуешь ей по самую сурепку.
Леха приспустил резинку «бермудов». Он встал, рывком поднял девушку с дивана, придерживая за талию. Его рука потянулась к «молнии» на ее шортах. Галина оттолкнула его, но, не удержавшись, упала на диван.
– Помоги ему, – приказал Малышу Хазар.
Валентин дернулся, стремясь освободиться из объятий Сальмона, но тот еще больнее заломил ему руки.
– Резвый, в натуре! – ухмыльнулся он.
Малыш поднял Галину, держа ее сзади под мышками. Она попробовала его укусить, но тут же получила затрещину от Лехи. Он рванул «молнию» на ее шортах, едва с корнем не выдрав замок. Потом принялся стягивать их. Галина ударила его коленом. Тот только улыбнулся, поймал ее за ноги и резко дернул на себя. Малыш поддерживал девушку сзади, Леха же, притянув ее на себя, схватил Галину за ягодицы, протиснувшись между ее бедер.
Валентин кусал губы от бессильного бешенства.
– Не смейте, свиньи! – истошно заорал он, укусил за руку Сальмона и бросился на Леху.
Но Сальмон опередил его, налетев сзади и сшибив с ног. Оба рухнули на паркетный пол. Валентин отбивался как мог, кусался, хрипел, плевался, царапался, но Сальмон был сильнее. Хазар недовольно наблюдал за неравной схваткой. Когда Сальмону удалось скрутить Валентина, Хазар гаркнул:
– Уведи его на хер в другую каюту, он испортит нам развлечение!
Сальмон вытолкал Валентина из каюты.
– Ну, долго еще ждать? – сластолюбиво улыбнулся сменивший гнев на милость Хазар. – Или мне помочь?
Леха оглянулся на шефа. Шорты болтались у Галины на икрах. Она путалась в них, и потому у нее не было никакой возможности задействовать ноги, чтобы оказать сопротивление. Она дергалась, но Малыш крепко держал ее сзади.
– Давай же! – рявкнул Хазар.
Он забыл о коньяке, нагревающемся в рюмке, готовый сорваться с места и сам овладеть Галиной. Леха схватился рукой за трусики Галины. Те предательски треснули.
Между тем Сальмон впихнул Валентина в каюту, находившуюся напротив каюты Хазара. Валентин не удержался и полетел на пол под грубый хохот братка.
– Позови Хазара, – Валентин обернулся, – позови его! – душераздирающе завопил он. – Я должен ему что-то сказать!
– Чего еще, щенок, ты можешь сказать? – недоверчиво усмехнулся Сальмон.
Он достал из-за пояса пистолет и, победоносно помахивая им, пригрозил:
– Только дернись еще – пришью на месте!
– А разве вы и так нас не пришьете? – мрачно усмехнулся Валентин. – Я дело говорю, зови Хазара. Он тебе только спасибо скажет.
Сальмон недоверчиво ухмылялся. Он думал, что это очередной трюк со стороны этого юркого гаденыша.
– Речь идет о сокровищах Митридата, – нетерпеливо воскликнул Валентин, – о настоящих сокровищах!
Сальмон еще больше засомневался.
– Зови, тебе говорят. Он же тебя повесит, если узнает, что ты лишил его такой возможности заработать, – упорствовал Валентин.
Сальмон пребывал в растерянности ровно минуту. Потом все же отправился за Хазаром, заперев на ключ Валентина.
– Хазар, там это чмо что-то сказать тебе хочет, – шепнул он на ухо Хазару.
В этот момент, отбросив трусики Галины, Леха спустил штаны и намеревался овладеть девушкой. Та визжала, чем вызывала у Хазара все новые приступы клокочущего смеха.
– Слышь, – Сальмон возобновил попытки привлечь к себе внимание Хазара.
Леха на миг отвлекся. Галина изловчилась и укусила его в руку. Он взвыл, заматерился. Хазар был в гневе.
– Что ты, бля, с этой шалавой справиться не можешь! – взорвался он. – Давай ее на диван. Я вам всем покажу, как надо со всякой швалью разговаривать.
Хазар оттолкнул Сальмона.
– Тебе, блин, сказали – стереги этого урода!
Малыш обвил упиравшуюся Галину за талию, швырнул на диван.
Галина вскрикнула от боли, сжалась на диване, плотнее сомкнув ноги.
– Он о сокровищах говорит, – Сальмон, точно приклеенный, находился все время рядом с авторитетом.
– Пошел ты! – отмахнулся Хазар.
Он подошел к дивану, похотливо рассматривая полуобнаженную девушку.
– Этого, как его… ну, царя, о котором все профессор талдычит, – продолжал Сальмон, склонившись к уху Хазара.
– Что еще за бред? Очередная подстава? Эта мразь, – кивнул он на скукоженную на диване Галину, – уже однажды пробовала мне мозги запудрить.
– А вдруг что-то важное, – не отступал Сальмон.
– Ладно, – махнул рукой Хазар, – эта сука никуда от нас не денется. Леха, без меня не начинать. Я скоро.
Вслед за Сальмоном Хазар вышел из каюты.
– Ну, что еще? – презрительно взглянул он на сидящего на полу Валентина.
Тот, казалось, пребывал в прострации. Он неторопливо поднялся.
– Я хочу заключить сделку, – сказал Валентин. – Вы отпускаете нас, а взамен я раскрываю тайну сокровищ.
– Каких сокровищ? – недоверчиво сощурился Хазар.
– Ты ведь знаешь о Митридатовой казне…
– Ну и?.. – топнул ногой заинтересовавшийся авторитет.
– Сначала поклянись, что отпустишь нас, – решительно произнес Валентин, упрямо сдвинув брови.
– И ты поверишь моему слову? – ухмыльнулся Хазар.
– Я знаю, что слову авторитета можно верить. К тому же у тебя не останется выхода, – дерзко заявил Валентин.
– Ты не загоняйся! – прикрикнул на него Хазар. – Ладно, отпущу. Но если ты снова вздумаешь мне мозги морочить…
Он угрожающе зыркнул на Валентина.
– Рассказывай, – приказал и устроился на диване, закинув ногу на ногу.
– Этот ныряльщик, ну тот, которого я вам заложил…
– А-а-а, снова он. Твоя сеструха, видно, снюхалась с ним, – усмехнулся Хазар.
Валентин хотел было возразить, но решил скрыть свои чувства. Он едва сдерживался, зная, что происходит в соседней каюте.
– Ну, чего молчишь? – воззрился на него Хазар.
– Можно говорить при нем? – Валька покосился на Сальмона.
– Можно, – на секунду задумавшись, кивнул Хазар.
– Значит, так, – сглотнув липкую слюну, начал Валька. – Кеша нашел трубку, свинцовую трубку, – пояснил он, – у нас часто такие находят. Когда он ее развернул, там оказалось древнее письмо, адресованное Митридату. Вам не надо объяснять, кто такой Митридат?
– Если ты опять вздумал морочить мне голову своим Митридатом, – с угрозой в голосе проговорил Хазар, – я из тебя шашлык сделаю.
– Никаких заморочек, – понизив голос, сказал Валька, – трубка подлинная, я сам видел.
– Ну и?.. – нетерпеливо произнес Хазар.
– Военачальник Митридата, которого тот отправил спрятать свои сокровища, пишет, что его поручение выполнено. Казна спрятана в оговоренном месте. Там даже есть какие-то координаты, по которым Кеша вычислил местонахождение клада. Он взял нас с сестрой в помощники, пообещав долю от прибыли.
– Дальше, – Хазар весь напрягся и слушал не перебивая.
– А что дальше? – Валька пожал плечами. – Мы должны были выйти на место в течение ближайших дней. Если вы ничего не сделаете с сестрой и отпустите нас, я обещаю, что, когда мы найдем клад, я дам вам знать каким-нибудь способом.
Хазар задумался. Не то чтобы он сразу же поверил словам парня, но крутившееся в последнее время вокруг него имя Митридата запало ему в душу. Он и верил, и не верил. Собственно, что он потеряет, если отпустит этих родственничков? Если они не приведут его к кладу, он их снова схапает и тогда уж покуражится вволю. А потом отправит на корм крабам. Впрочем, если приведут, он сделает то же самое – нельзя оставлять в живых таких свидетелей. У каждого своя судьба.
У этих – вот такая невеселая, – решил он. Если парень не врет, а в таких ситуациях обычно не врут, он станет владельцем огромного состояния. Если же врет, что он, Хазар, теряет?
– Так ты говоришь, что сам видел это письмо? – спросил он.
– Видел.
– И что же там написано?
– Не по-нашему написано, – вздохнул Валька, – но Кеша знает древнегреческий, он учился.
– Шеф, – встрял в разговор Сальмон, стоявший на часах у дверей каюты, – чего с ним валандаться? Заластать этого ныряльщика, отобрать письмо, и вся недолга.
– А переводить ты будешь? – криво усмехнулся Хазар.
– Зачем я? – набычился Сальмон. – Зря, что ли, ты профессору деньги платишь?
– Нет, – покачал головой Хазар, – профессор не пойдет.
Ты что, не знаешь, как он нам пытается баки втирать? И потом, лишние свидетели в таких делах ни к чему.
– Тогда вытряси все из ныряльщика, – продолжал Сальмон.
– Да заткнись ты, ей-богу, – осадил его Хазар. – Есть такие люди, которые молчат, как партизаны на допросе. Вдруг этот Кеша из таких? Что ты тогда будешь делать?
– Всадить ему пару иголок под ногти – небось заговорит, – пожал плечами Салмон.
– Цыц, – прикрикнул на него Хазар и снова повернулся к Валентину. – Значит, говоришь, на днях собираетесь выходить?
– Собирались…
– Ладно, – помолчав минуту, выдал Хазар, – тогда сделаем вот так…
ГЛАВА 15
Хазар со смесью спесивого довольства и нетерпения наблюдал за происходящим.
Леха крикнул своим громилам:
– Давайте их сюда!
Малыш, по-прежнему обнимая Галину, поволок ее к машинам. Она запрыгала, кривясь от боли и почти смирившись.
Как странно: если вблизи взглянуть на смерть, она не пугает. Вот когда издалека думаешь о ней, она страшит, угнетает, вселяет ужас. По телу пробегает холодный озноб, сердце норовит выпрыгнуть из груди. Когда же на смерть смотришь в упор, когда чувствуешь, что ее не миновать, забываешь о жизни, состояние полного бездействия и бессознательной готовности вынести все до конца завораживает, обездвиживает, нейтрализует страх, сожаления, воспоминания, тревоги, сомнения, отчаяние.
Галина была точно в трансе. Она не думала о брате, об Иннокентии, еще меньше – о кладе. Она вообще ни о чем не думала, подобно гибкому колосу повиснув на руках Малыша.
Сальмон скрутил руки Валентину. Тот закусил губу, глядя, как Малыш тащит его сестру. От солнца ломило виски, пот струился по телу, сердце било в грудь с оглушительной силой. У Валентина заплетались ноги.
– Как наша крошка? – насмешливо спросил Хазар, глядя на обмирающую от жары и слабости Галину.
– Окейно, – улыбнулся во всю ширь своей бестолковой морды Малыш.
Сальмон привел Валентина.
– Ну что, пугало? – глумливо произнес Хазар. – Как тебе такая раскладка: мы вас сейчас берем, сажаем на яхту, увозим в море и там спокойно от вас избавляемся?
Валентин вздрогнул.
– Да ты не боись, – рассмеялся Хазар, – чуток помучаем и спустим рыбам на корм. Это только сначала будет больно, потом – ничего не почувствуете. Да, совсем забыл! У нас ведь на корабле будет женщина. А это, сам догадываешься, что означает. Это означает, – с видимым удовольствием вещал он, – что мы все ее по очереди трахнем. А еще лучше, после того как трахнем, заставим тебя трахнуть ее. Не будешь?
Хазар подошел почти вплотную к Валентину и взял его за подбородок.
– А мальчик-то смазливый! – захохотал он. – Не трахнуть ли нам и его? А что, – смеясь, добавил он, – устроим этакую групповушку!
Валентин попытался вырваться, чем вызвал у Хазара приступ оглушительного веселья.
– Не, ты смотри, он еще что-то возражать пытается!
Хазар отпустил Валентина и согнулся пополам, истошно хохоча. Это был занятный спектакль. Валентин с ненавистью смотрел на корчащегося в пароксизме дикого хохота авторитета.
– А ты тоже ничего. – Хазар успокоился и приблизился к Галине. – Как она тебе? – поднял он глаза на Малыша. – Хочешь?
Тот флегматично пожал плечами.
– Хочешь, по глазам твоим блядским вижу, что хочешь! – сердито воскликнул Хазар.
Валентин подумал, что авторитет, пожалуй, пьян.
– Ну и везенье! – Хазар прыгал на месте, то и дело опуская голову и снова ее задирая, точно пума или окончательно слетевший с катушек паяц. – А вы-то небось думали, что не свидимся!
– Хазар, давай их на яхту заберем, там и покуражимся, – скромно предложил Леха.
– Заткнись, хренов подсказчик! – взревел Хазар. – Учить меня вздумал. Как ты, девочка, себя чувствуешь?
Теперь он, глядя в упор на Галину, теребил рукой ее взлохмаченные темные пряди.
– У, какая строптивая, – присвистнул он, погружая пальцы в ее волосы все глубже, все болезненнее, – жаль отправлять тебя рыбам на съедение, но ничего не могу поделать. В тачку их! – энергично скомандовал он.
Малыш подхватил Галину и поволок ее к джипу. Сальмон повел переставшего сопротивляться Валентина к «мерину». Едва они расселись, автомобили тронулись. «Мерин» медленно развернулся на не слишком широкой дороге, джип пристроился сзади, и вскоре вся кавалькада стала спускаться к морю.
У мостков плескались дети – мальчики лет десяти и совсем маленькая девочка. Они с любопытством уставились на выгружавшихся из машины людей. Малыш вывел Галину, которая по-прежнему не могла ходить, Сальмон мертвой хваткой держал Валентина. Хазар с Лехой вывалились из «мерина» и пошли к мосткам, где, кроме трех лодок-гулянок, была привязана резиновая моторка. В ней их ждал Шурик – матрос с яхты.
Хазар с Лехой первыми сошли в лодку. За ними последовали Малыш с Галиной и Сальмон с Валентином. Едва все расселись, лодка резво взяла старт, направляясь к маячившей неподалеку яхте. Белый парус чуть золотился на солнце, море бурно катило волны, словно ему передалось напряжение момента.
Валентин смотрел на Галину, та – на него. В его взгляде не было привычного недовольства, упрека, жалобы, просьбы. Глаза Валентина впервые за такое длительное время выражали любовь. Спокойную, обреченную, глубокую. Галине хотелось плакать. Берег стремительно отдалялся, лодка несла их навстречу гибели. Ее взгляд спрашивал: что же с нами будет?
Валентин ничего не отвечал, его чувство к сестре было по ту сторону от этой трагической ситуации.
Капитан сделал вид, что ничего не замечает. Хазар молча прошел в каюту.
Туда же отвели Галину и Валентина.
– Ну как вам моя посудина? – поинтересовался Хазар. – Недурна, правда?
– Что вам от нас нужно? – еле расцепил запекшиеся губы Валентин.
– Заткнись, выродок! – рявкнул раздраженный Хазар.
– Здесь я задаю вопросы!
Галина замерла на кожаном диване, Малыш сидел рядом.
– Ну что, щенки, поняли, с кем имеете дело? – ухмыльнулся Хазар, полный чувства превосходства.
Он сделал жест рукой. Леха поспешил открыть бар, достать коньяк. Он наполнил пузатую рюмку на треть драгоценным напитком и передал Хазару.
– Ну так что, приступим? – Хазар поднял на присутствующих горящие злым озорством глаза. – Как тебе эта телка, Леха?
Леха встал и плотоядно облизнулся. Развинченной походкой он подошел к дивану и медленно опустился на него. Потом положил руку Галине на колено. Она вздрогнула, попыталась сбросить эту тяжелую лапищу, но Леха только еще сильнее вдавил пальцы в округлую коленку.
– Снимай штаны и приступай к делу, – скомандовал Хазар, с садистским интересом наблюдая за взбешенным и отчаявшимся Валентином. – Подожди, – обратился он к нему, – и твоя очередь придет, вдуешь ей по самую сурепку.
Леха приспустил резинку «бермудов». Он встал, рывком поднял девушку с дивана, придерживая за талию. Его рука потянулась к «молнии» на ее шортах. Галина оттолкнула его, но, не удержавшись, упала на диван.
– Помоги ему, – приказал Малышу Хазар.
Валентин дернулся, стремясь освободиться из объятий Сальмона, но тот еще больнее заломил ему руки.
– Резвый, в натуре! – ухмыльнулся он.
Малыш поднял Галину, держа ее сзади под мышками. Она попробовала его укусить, но тут же получила затрещину от Лехи. Он рванул «молнию» на ее шортах, едва с корнем не выдрав замок. Потом принялся стягивать их. Галина ударила его коленом. Тот только улыбнулся, поймал ее за ноги и резко дернул на себя. Малыш поддерживал девушку сзади, Леха же, притянув ее на себя, схватил Галину за ягодицы, протиснувшись между ее бедер.
Валентин кусал губы от бессильного бешенства.
– Не смейте, свиньи! – истошно заорал он, укусил за руку Сальмона и бросился на Леху.
Но Сальмон опередил его, налетев сзади и сшибив с ног. Оба рухнули на паркетный пол. Валентин отбивался как мог, кусался, хрипел, плевался, царапался, но Сальмон был сильнее. Хазар недовольно наблюдал за неравной схваткой. Когда Сальмону удалось скрутить Валентина, Хазар гаркнул:
– Уведи его на хер в другую каюту, он испортит нам развлечение!
Сальмон вытолкал Валентина из каюты.
– Ну, долго еще ждать? – сластолюбиво улыбнулся сменивший гнев на милость Хазар. – Или мне помочь?
Леха оглянулся на шефа. Шорты болтались у Галины на икрах. Она путалась в них, и потому у нее не было никакой возможности задействовать ноги, чтобы оказать сопротивление. Она дергалась, но Малыш крепко держал ее сзади.
– Давай же! – рявкнул Хазар.
Он забыл о коньяке, нагревающемся в рюмке, готовый сорваться с места и сам овладеть Галиной. Леха схватился рукой за трусики Галины. Те предательски треснули.
Между тем Сальмон впихнул Валентина в каюту, находившуюся напротив каюты Хазара. Валентин не удержался и полетел на пол под грубый хохот братка.
– Позови Хазара, – Валентин обернулся, – позови его! – душераздирающе завопил он. – Я должен ему что-то сказать!
– Чего еще, щенок, ты можешь сказать? – недоверчиво усмехнулся Сальмон.
Он достал из-за пояса пистолет и, победоносно помахивая им, пригрозил:
– Только дернись еще – пришью на месте!
– А разве вы и так нас не пришьете? – мрачно усмехнулся Валентин. – Я дело говорю, зови Хазара. Он тебе только спасибо скажет.
Сальмон недоверчиво ухмылялся. Он думал, что это очередной трюк со стороны этого юркого гаденыша.
– Речь идет о сокровищах Митридата, – нетерпеливо воскликнул Валентин, – о настоящих сокровищах!
Сальмон еще больше засомневался.
– Зови, тебе говорят. Он же тебя повесит, если узнает, что ты лишил его такой возможности заработать, – упорствовал Валентин.
Сальмон пребывал в растерянности ровно минуту. Потом все же отправился за Хазаром, заперев на ключ Валентина.
– Хазар, там это чмо что-то сказать тебе хочет, – шепнул он на ухо Хазару.
В этот момент, отбросив трусики Галины, Леха спустил штаны и намеревался овладеть девушкой. Та визжала, чем вызывала у Хазара все новые приступы клокочущего смеха.
– Слышь, – Сальмон возобновил попытки привлечь к себе внимание Хазара.
Леха на миг отвлекся. Галина изловчилась и укусила его в руку. Он взвыл, заматерился. Хазар был в гневе.
– Что ты, бля, с этой шалавой справиться не можешь! – взорвался он. – Давай ее на диван. Я вам всем покажу, как надо со всякой швалью разговаривать.
Хазар оттолкнул Сальмона.
– Тебе, блин, сказали – стереги этого урода!
Малыш обвил упиравшуюся Галину за талию, швырнул на диван.
Галина вскрикнула от боли, сжалась на диване, плотнее сомкнув ноги.
– Он о сокровищах говорит, – Сальмон, точно приклеенный, находился все время рядом с авторитетом.
– Пошел ты! – отмахнулся Хазар.
Он подошел к дивану, похотливо рассматривая полуобнаженную девушку.
– Этого, как его… ну, царя, о котором все профессор талдычит, – продолжал Сальмон, склонившись к уху Хазара.
– Что еще за бред? Очередная подстава? Эта мразь, – кивнул он на скукоженную на диване Галину, – уже однажды пробовала мне мозги запудрить.
– А вдруг что-то важное, – не отступал Сальмон.
– Ладно, – махнул рукой Хазар, – эта сука никуда от нас не денется. Леха, без меня не начинать. Я скоро.
Вслед за Сальмоном Хазар вышел из каюты.
– Ну, что еще? – презрительно взглянул он на сидящего на полу Валентина.
Тот, казалось, пребывал в прострации. Он неторопливо поднялся.
– Я хочу заключить сделку, – сказал Валентин. – Вы отпускаете нас, а взамен я раскрываю тайну сокровищ.
– Каких сокровищ? – недоверчиво сощурился Хазар.
– Ты ведь знаешь о Митридатовой казне…
– Ну и?.. – топнул ногой заинтересовавшийся авторитет.
– Сначала поклянись, что отпустишь нас, – решительно произнес Валентин, упрямо сдвинув брови.
– И ты поверишь моему слову? – ухмыльнулся Хазар.
– Я знаю, что слову авторитета можно верить. К тому же у тебя не останется выхода, – дерзко заявил Валентин.
– Ты не загоняйся! – прикрикнул на него Хазар. – Ладно, отпущу. Но если ты снова вздумаешь мне мозги морочить…
Он угрожающе зыркнул на Валентина.
– Рассказывай, – приказал и устроился на диване, закинув ногу на ногу.
– Этот ныряльщик, ну тот, которого я вам заложил…
– А-а-а, снова он. Твоя сеструха, видно, снюхалась с ним, – усмехнулся Хазар.
Валентин хотел было возразить, но решил скрыть свои чувства. Он едва сдерживался, зная, что происходит в соседней каюте.
– Ну, чего молчишь? – воззрился на него Хазар.
– Можно говорить при нем? – Валька покосился на Сальмона.
– Можно, – на секунду задумавшись, кивнул Хазар.
– Значит, так, – сглотнув липкую слюну, начал Валька. – Кеша нашел трубку, свинцовую трубку, – пояснил он, – у нас часто такие находят. Когда он ее развернул, там оказалось древнее письмо, адресованное Митридату. Вам не надо объяснять, кто такой Митридат?
– Если ты опять вздумал морочить мне голову своим Митридатом, – с угрозой в голосе проговорил Хазар, – я из тебя шашлык сделаю.
– Никаких заморочек, – понизив голос, сказал Валька, – трубка подлинная, я сам видел.
– Ну и?.. – нетерпеливо произнес Хазар.
– Военачальник Митридата, которого тот отправил спрятать свои сокровища, пишет, что его поручение выполнено. Казна спрятана в оговоренном месте. Там даже есть какие-то координаты, по которым Кеша вычислил местонахождение клада. Он взял нас с сестрой в помощники, пообещав долю от прибыли.
– Дальше, – Хазар весь напрягся и слушал не перебивая.
– А что дальше? – Валька пожал плечами. – Мы должны были выйти на место в течение ближайших дней. Если вы ничего не сделаете с сестрой и отпустите нас, я обещаю, что, когда мы найдем клад, я дам вам знать каким-нибудь способом.
Хазар задумался. Не то чтобы он сразу же поверил словам парня, но крутившееся в последнее время вокруг него имя Митридата запало ему в душу. Он и верил, и не верил. Собственно, что он потеряет, если отпустит этих родственничков? Если они не приведут его к кладу, он их снова схапает и тогда уж покуражится вволю. А потом отправит на корм крабам. Впрочем, если приведут, он сделает то же самое – нельзя оставлять в живых таких свидетелей. У каждого своя судьба.
У этих – вот такая невеселая, – решил он. Если парень не врет, а в таких ситуациях обычно не врут, он станет владельцем огромного состояния. Если же врет, что он, Хазар, теряет?
– Так ты говоришь, что сам видел это письмо? – спросил он.
– Видел.
– И что же там написано?
– Не по-нашему написано, – вздохнул Валька, – но Кеша знает древнегреческий, он учился.
– Шеф, – встрял в разговор Сальмон, стоявший на часах у дверей каюты, – чего с ним валандаться? Заластать этого ныряльщика, отобрать письмо, и вся недолга.
– А переводить ты будешь? – криво усмехнулся Хазар.
– Зачем я? – набычился Сальмон. – Зря, что ли, ты профессору деньги платишь?
– Нет, – покачал головой Хазар, – профессор не пойдет.
Ты что, не знаешь, как он нам пытается баки втирать? И потом, лишние свидетели в таких делах ни к чему.
– Тогда вытряси все из ныряльщика, – продолжал Сальмон.
– Да заткнись ты, ей-богу, – осадил его Хазар. – Есть такие люди, которые молчат, как партизаны на допросе. Вдруг этот Кеша из таких? Что ты тогда будешь делать?
– Всадить ему пару иголок под ногти – небось заговорит, – пожал плечами Салмон.
– Цыц, – прикрикнул на него Хазар и снова повернулся к Валентину. – Значит, говоришь, на днях собираетесь выходить?
– Собирались…
– Ладно, – помолчав минуту, выдал Хазар, – тогда сделаем вот так…
ГЛАВА 15
Солнечный диск часа два как перевалил за полдень, когда Иннокентий со своим новым приятелем подошел к калитке дома бабы Сени. К его удивлению, калитка оказалась запертой. Ничего не подозревая, он постучал. Соседские собаки огласили округу бешеным лаем, но из дома никто не вышел.
– Странно. – Он повернулся к Юрке, стоявшему позади него с рюкзаком за плечами, в который сложил необходимые в походе вещи. – Они же отправились домой…
Юрка стоял молча, выпятив губы. Иннокентий просунул руку за калитку и отодвинул щеколду. Пройдя к дому, он убедился, что там действительно никого нет.
– Наверно, у Микулы. – Он вышел на дорогу и, поманив за собой скульптора, направился в местный гарем.
Баба Сеня оказалась там, но ни Гали, ни Валентина не было.
– Мы же расстались несколько часов назад, – недоумевал Иннокентий, – они давно уже должны были приехать.
– Не знаю, соколик, – баба Сеня сегодня, видно, была в хорошем расположении духа. – Как вы с утра ушли, так никого и не было.
– А вы были дома? – продолжал допытываться Иннокентий.
– А чего мне дома делать? – улыбнулась она. – Как тебя покормила, сразу сюда отправилась. Здесь веселее.
– Странно, – пожал плечами Иннокентий, – что-то не нравится мне это.
– Знаешь, соколик, – заметила баба Сеня, – сегодня за околицей стрелял кто-то.
– Кто? – вскинул на нее настороженный взгляд Иннокентий.
– Да кто ж его знает? – передернула она плечами и поправила пышную шевелюру. – Только одно тебе могу сказать, Галька девка непутевая, оставил бы ты ее лучше.
– Ладно, это я сам решу, – не слишком вежливо ответил Иннокентий.
– Ты, парень, не ершись, – одернула его бабка, – а если некуда податься, так вот тебе ключи от дома. Никуда твоя Галька не денется.
Иннокентий схватил ключи, развернулся и быстро пошел к морю. Юрка едва за ним поспевал.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, хотя и сам чувствовал, что что-то не так.
– Пока не знаю, – сцепив зубы, ответил Иннокентий.
На берегу никого не было. Только чайки горланили над водой, подгоняемые порывами ветра. Иннокентий не знал, что он хотел найти здесь, на берегу.
Если Галины с ее недоверчивым братцем нет у бабы Сени, то почему они должны быть тут? Он не мог ответить на этот вопрос, а просто вглядывался в горизонт, словно хотел найти ответ где-то вдалеке. Большие и маленькие яхты бороздили морские просторы, катера рассекали пенистую поверхность.
Просидев на берегу до тех пор, пока солнце почти коснулось горизонта, Иннокентий поднялся.
– Пошли, – повернулся он к Юрке. – Может, они уже дома.
Дома их снова не оказалось. Отперев дверь, Иннокентий с Юркой вошли внутрь. Какое-то неприятное чувство шевелилось в груди у Иннокентия.
С одной стороны, он знал о подстерегавшей их всех опасности в лице братков Хазара, но с другой стороны, ему казалось, что здесь те их найти не могут. Тем более что лодка взорвалась, и Хазар наверняка считает их погибшими. Поэтому в нем ядовитыми змеиными кольцами сжималась ревность. Только вот к кому? И на этот вопрос не находил он ответа, отчего на душе становилось еще тоскливее. Чтобы немного отвлечься от дурных мыслей, решили поесть. Достав из холодильника нехитрую снедь, они сели за стол.
Надувная оранжевая, с желто-черной полосой вдоль борта, лодка ткнулась в гальку носом рядом с мостками. Рулевой Шурик заглушил мотор.
– Вылазь, – Сальмон с усмешкой подтолкнул Валентина в спину.
Тот выбрался из лодки и подал руку сестре. Она опасливо покосилась на сопровождавшего их Сальмона и вышла на берег. Сальмон вышел тоже и, закатав штаны, оттолкнул лодку. Все еще не веря столь чудесному избавлению, Галина, прихрамывая, направилась в сторону поселка. Валентин придерживал ее за талию.
– Не понимаю, – вздохнула она, – почему они нас отпустили?
– Не все ли равно, почему, – пожал плечами Валька. – Главное – мы на свободе.
– Все это так, – недоумевала она, – но все-таки…
Что-то здесь не так.
– Лучше бы было, чтобы они изувечили тебя и скормили рыбам? – повысил голос Валентин.
– Ну что ты говоришь?! – развела она руками. – Просто я хочу понять.
– Неужели тебе не все равно? – сорвался он на крик.
– Не ори на меня, – Галина высвободилась из его объятий.
– Не сердись, – Валька приобнял ее за плечи, – просто я пообещал им, что мы никому ничего не расскажем и не будем заявлять в милицию.
– Ты им это пообещал? – Она остановилась, пытаясь поймать его взгляд. – А ты меня спросил?
– Нет, ты точно ненормальная. – Он опустил голову, стараясь не встретиться глазами с сестрой. – Если бы я им этого не сказал, что бы с нами было?
– И они тебе поверили?
– Раз отпустили, значит, поверили, – угрюмо проговорил он и философски добавил: – В конце концов, не так-то просто убить человека.
– Ха-ха, – нервно рассмеялась она, – только не для таких людей, как эти отморозки. Для них убить человека – что плюнуть.
– Ну, знаешь, – он развернулся и пошел дальше, – всегда-то ты чем-то недовольна.
– Я довольна, я рада, я просто прыгаю от счастья, – она с трудом догнала его, – но я все равно не понимаю.
– Тогда вернись назад, – Валька обернулся и зло посмотрел на сестру, – и расспроси их.
– Хватит ерничать, – бросила она.
Разговор начал заходить в тупик, но тут показалась знакомая калитка.
Галина поняла, что дальше расспрашивать брата бесполезно. Он был таким же упрямым и своевольным, как она, и если уж замыкался в себе, то из него клещами нельзя было вытащить ничего путного. Решив отложить расспросы на более подходящее время, она открыла дверь и вошла в дом.
– Ну, куда вы пропали? – Иннокентий вскочил из-за стола и бросился навстречу Галине. – Что с тобой? – Он заметил, как она хромает. – Садись.
– Ногу подвернула, – она опустилась на стул, который ей предложил Иннокентий. – Дайте чего-нибудь перекусить, – жалобно улыбнулась она, – потом все расскажем.
Иннокентий познакомил их с Юркой, и все снова уселись за стол.
– Я бы выпила чего-нибудь, – призналась Галина. – Валька, сгоняй в погреб.
Тот не заставил себя ждать, и вскоре на столе нарисовалась бутыль с виноградным спиртом. Валька разлил напиток по стаканам.
– Так что же все-таки случилось? – Иннокентий не сводил с Галины тревожных глаз.
– Братки Хазара нас заластали – вот что! – с оттенком обиды ответил за сестру Валентин.
– Каким образом? – недоумевал Иннокентий.
– На подходе к Рубановскому, – угрюмо сказала Галина.
Ее била нервная дрожь, и Иннокентий заметил это.
– И они вас отпустили?
– После того как поиздевались, – мрачно усмехнулась Галина.
Иннокентий с еще большим напряжением взглянул на девушку.
– Но все-таки отпустили, – продолжал Иннокентий.
– Блин, какой ты тупой! – не удержался от оскорбительного возгласа Валентин.
– А сам-то ты давно острым стал? – неприязненно посмотрел на него Иннокентий.
– В общем, Хазар покуражился и потерял к нам всякий интерес, – закончила Галина.
Они выпили спирта. По жилам растеклось обжигающее тепло.
Взор Галины смягчился, а вот Валентин еще больше приуныл. Он сидел, уставясь в пол, и покачивался, точно марионетка в руках пьяного дремлющего кукловода.
– Странно, – задумчиво проговорил Иннокентий.
– Что странно? – вскинул на него темные глаза Валентин.
– То, что они вас вообще отпустили…
– А ты бы хотел, чтобы мы маялись в плену? – скривился Валентин.
– Перестань на него наезжать, – одернула брата Галина. – Что ты к нему цепляешься?
Валентин замолчал с непримиримым видом. Ребята выпили еще.
– Сильно не напиваться, – усмехаясь скомандовал Иннокентий.
– Раскомандовался! – недовольно пробурчал Валентин.
Третья рюмка была для всех последней. Иннокентий деловито произнес:
– Давайте собираться. Доедем до Анапы, а оттуда на маршрутном такси или автобусе доберемся до Сочи.
– Зачем нам тащиться в Анапу, – пожал плечами Валентин, – если мы можем прямо отсюда поехать в Сочи?
– Ага, – насмешливо закивала Галина, – знаешь, сколько мы будем тут голосовать?!
Она встала, тряхнула головой, укоризненно взглянула на брата.
– Пошли. У нас все собрано, – подняла она на Иннокентия глаза.
Она нашла оставленный в горнице рюкзак и подала Валентину. Выйдя за калитку, группа направилась к дому Микулы. Галина отдала ключи бабе Сене.
– Бегите к Олегу, – сказала баба Сеня, – он вроде должен был в Анапу ехать.
Олег был местный бизнесмен, работающий в Анапе. Он критическим взором обозрел путешественников, но не отказал. Через полчаса ребята уже высаживались на окраине Анапы.
Вдоль берега пыльной лентой тянулась трасса. Выложенный из необработанных камней парапет зарос диким виноградом и плющом, над ним поднимались абрикосовые деревья, выше – эвкалипты и кипарисы, закрывающие холмистый горизонт. Справа плескалась отороченная разлапистыми пальмами расплавленная синь моря. По трассе, точно перегревшиеся на солнце туристы, лениво ползли автобусы и автомобили. Все – перенасыщенные тупым, одуревшим от жары народом.
– Здесь мы тоже ни хрена не поймаем, – бубнил Валентин.
Они запаслись водой и едой, купив несколько бутылок пепси, минералки и пакет с гамбургерами. Потом битый час стояли на обочине, глотая пряный запах эвкалиптов и соленый бриз, доносившийся с моря, пережевывая свои впечатления и даже не пытаясь заговорить об интересующем их всех деле. И тут из-за поворота, точно едва справляющийся с волнами и ветром серфингист, вылетела громыхающая маршрутка. Иннокентий поднял руку с оттопыренным пальцем. Маршрутка, наполовину заполненная людьми, остановилась, обдав ребят облаком сухой прокаленной пыли.
– В Сочи? – уточнил Иннокентий.
– Не видишь, что ли? – шофер, плечистый усатый брюнет с короткими волосами, в расстегнутой до пупа рубашке, ткнул в приставленную к окну табличку.
– Садимся, – Иннокентий обернулся к товарищам.
Он подсадил Галину, сел сам. За ними прыгнули Валентин и Юрий. Едва за ними шваркнула дверь, как они почувствовали дурноту. В салоне старого «рафика» было душно как в гробу, и это несмотря на открытый в потолке люк! Напротив пожилая женщина с истерической поспешностью обмахивалась веером. Рядом с ней сидел пузатый пенсионер, протиравший лысину гигантским платком. В ногах у них стоял старый саквояж. Дама в панаме с загнутыми полями, худая, с претенциозным видом, морщила лоб и вытягивала губы, ловя редкие дуновения бриза, забиравшегося в маршрутку сквозь люк. Молодая мама с тревожно озиравшейся по сторонам девочкой лет шести тоже изнемогала от жары, то и дело поднося к губам бутылку с пепси и ероша потные детские волосенки.
– Странно. – Он повернулся к Юрке, стоявшему позади него с рюкзаком за плечами, в который сложил необходимые в походе вещи. – Они же отправились домой…
Юрка стоял молча, выпятив губы. Иннокентий просунул руку за калитку и отодвинул щеколду. Пройдя к дому, он убедился, что там действительно никого нет.
– Наверно, у Микулы. – Он вышел на дорогу и, поманив за собой скульптора, направился в местный гарем.
Баба Сеня оказалась там, но ни Гали, ни Валентина не было.
– Мы же расстались несколько часов назад, – недоумевал Иннокентий, – они давно уже должны были приехать.
– Не знаю, соколик, – баба Сеня сегодня, видно, была в хорошем расположении духа. – Как вы с утра ушли, так никого и не было.
– А вы были дома? – продолжал допытываться Иннокентий.
– А чего мне дома делать? – улыбнулась она. – Как тебя покормила, сразу сюда отправилась. Здесь веселее.
– Странно, – пожал плечами Иннокентий, – что-то не нравится мне это.
– Знаешь, соколик, – заметила баба Сеня, – сегодня за околицей стрелял кто-то.
– Кто? – вскинул на нее настороженный взгляд Иннокентий.
– Да кто ж его знает? – передернула она плечами и поправила пышную шевелюру. – Только одно тебе могу сказать, Галька девка непутевая, оставил бы ты ее лучше.
– Ладно, это я сам решу, – не слишком вежливо ответил Иннокентий.
– Ты, парень, не ершись, – одернула его бабка, – а если некуда податься, так вот тебе ключи от дома. Никуда твоя Галька не денется.
Иннокентий схватил ключи, развернулся и быстро пошел к морю. Юрка едва за ним поспевал.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, хотя и сам чувствовал, что что-то не так.
– Пока не знаю, – сцепив зубы, ответил Иннокентий.
На берегу никого не было. Только чайки горланили над водой, подгоняемые порывами ветра. Иннокентий не знал, что он хотел найти здесь, на берегу.
Если Галины с ее недоверчивым братцем нет у бабы Сени, то почему они должны быть тут? Он не мог ответить на этот вопрос, а просто вглядывался в горизонт, словно хотел найти ответ где-то вдалеке. Большие и маленькие яхты бороздили морские просторы, катера рассекали пенистую поверхность.
Просидев на берегу до тех пор, пока солнце почти коснулось горизонта, Иннокентий поднялся.
– Пошли, – повернулся он к Юрке. – Может, они уже дома.
Дома их снова не оказалось. Отперев дверь, Иннокентий с Юркой вошли внутрь. Какое-то неприятное чувство шевелилось в груди у Иннокентия.
С одной стороны, он знал о подстерегавшей их всех опасности в лице братков Хазара, но с другой стороны, ему казалось, что здесь те их найти не могут. Тем более что лодка взорвалась, и Хазар наверняка считает их погибшими. Поэтому в нем ядовитыми змеиными кольцами сжималась ревность. Только вот к кому? И на этот вопрос не находил он ответа, отчего на душе становилось еще тоскливее. Чтобы немного отвлечься от дурных мыслей, решили поесть. Достав из холодильника нехитрую снедь, они сели за стол.
* * *
Надувная оранжевая, с желто-черной полосой вдоль борта, лодка ткнулась в гальку носом рядом с мостками. Рулевой Шурик заглушил мотор.
– Вылазь, – Сальмон с усмешкой подтолкнул Валентина в спину.
Тот выбрался из лодки и подал руку сестре. Она опасливо покосилась на сопровождавшего их Сальмона и вышла на берег. Сальмон вышел тоже и, закатав штаны, оттолкнул лодку. Все еще не веря столь чудесному избавлению, Галина, прихрамывая, направилась в сторону поселка. Валентин придерживал ее за талию.
– Не понимаю, – вздохнула она, – почему они нас отпустили?
– Не все ли равно, почему, – пожал плечами Валька. – Главное – мы на свободе.
– Все это так, – недоумевала она, – но все-таки…
Что-то здесь не так.
– Лучше бы было, чтобы они изувечили тебя и скормили рыбам? – повысил голос Валентин.
– Ну что ты говоришь?! – развела она руками. – Просто я хочу понять.
– Неужели тебе не все равно? – сорвался он на крик.
– Не ори на меня, – Галина высвободилась из его объятий.
– Не сердись, – Валька приобнял ее за плечи, – просто я пообещал им, что мы никому ничего не расскажем и не будем заявлять в милицию.
– Ты им это пообещал? – Она остановилась, пытаясь поймать его взгляд. – А ты меня спросил?
– Нет, ты точно ненормальная. – Он опустил голову, стараясь не встретиться глазами с сестрой. – Если бы я им этого не сказал, что бы с нами было?
– И они тебе поверили?
– Раз отпустили, значит, поверили, – угрюмо проговорил он и философски добавил: – В конце концов, не так-то просто убить человека.
– Ха-ха, – нервно рассмеялась она, – только не для таких людей, как эти отморозки. Для них убить человека – что плюнуть.
– Ну, знаешь, – он развернулся и пошел дальше, – всегда-то ты чем-то недовольна.
– Я довольна, я рада, я просто прыгаю от счастья, – она с трудом догнала его, – но я все равно не понимаю.
– Тогда вернись назад, – Валька обернулся и зло посмотрел на сестру, – и расспроси их.
– Хватит ерничать, – бросила она.
Разговор начал заходить в тупик, но тут показалась знакомая калитка.
Галина поняла, что дальше расспрашивать брата бесполезно. Он был таким же упрямым и своевольным, как она, и если уж замыкался в себе, то из него клещами нельзя было вытащить ничего путного. Решив отложить расспросы на более подходящее время, она открыла дверь и вошла в дом.
– Ну, куда вы пропали? – Иннокентий вскочил из-за стола и бросился навстречу Галине. – Что с тобой? – Он заметил, как она хромает. – Садись.
– Ногу подвернула, – она опустилась на стул, который ей предложил Иннокентий. – Дайте чего-нибудь перекусить, – жалобно улыбнулась она, – потом все расскажем.
Иннокентий познакомил их с Юркой, и все снова уселись за стол.
– Я бы выпила чего-нибудь, – призналась Галина. – Валька, сгоняй в погреб.
Тот не заставил себя ждать, и вскоре на столе нарисовалась бутыль с виноградным спиртом. Валька разлил напиток по стаканам.
– Так что же все-таки случилось? – Иннокентий не сводил с Галины тревожных глаз.
– Братки Хазара нас заластали – вот что! – с оттенком обиды ответил за сестру Валентин.
– Каким образом? – недоумевал Иннокентий.
– На подходе к Рубановскому, – угрюмо сказала Галина.
Ее била нервная дрожь, и Иннокентий заметил это.
– И они вас отпустили?
– После того как поиздевались, – мрачно усмехнулась Галина.
Иннокентий с еще большим напряжением взглянул на девушку.
– Но все-таки отпустили, – продолжал Иннокентий.
– Блин, какой ты тупой! – не удержался от оскорбительного возгласа Валентин.
– А сам-то ты давно острым стал? – неприязненно посмотрел на него Иннокентий.
– В общем, Хазар покуражился и потерял к нам всякий интерес, – закончила Галина.
Они выпили спирта. По жилам растеклось обжигающее тепло.
Взор Галины смягчился, а вот Валентин еще больше приуныл. Он сидел, уставясь в пол, и покачивался, точно марионетка в руках пьяного дремлющего кукловода.
– Странно, – задумчиво проговорил Иннокентий.
– Что странно? – вскинул на него темные глаза Валентин.
– То, что они вас вообще отпустили…
– А ты бы хотел, чтобы мы маялись в плену? – скривился Валентин.
– Перестань на него наезжать, – одернула брата Галина. – Что ты к нему цепляешься?
Валентин замолчал с непримиримым видом. Ребята выпили еще.
– Сильно не напиваться, – усмехаясь скомандовал Иннокентий.
– Раскомандовался! – недовольно пробурчал Валентин.
Третья рюмка была для всех последней. Иннокентий деловито произнес:
– Давайте собираться. Доедем до Анапы, а оттуда на маршрутном такси или автобусе доберемся до Сочи.
– Зачем нам тащиться в Анапу, – пожал плечами Валентин, – если мы можем прямо отсюда поехать в Сочи?
– Ага, – насмешливо закивала Галина, – знаешь, сколько мы будем тут голосовать?!
Она встала, тряхнула головой, укоризненно взглянула на брата.
– Пошли. У нас все собрано, – подняла она на Иннокентия глаза.
Она нашла оставленный в горнице рюкзак и подала Валентину. Выйдя за калитку, группа направилась к дому Микулы. Галина отдала ключи бабе Сене.
– Бегите к Олегу, – сказала баба Сеня, – он вроде должен был в Анапу ехать.
Олег был местный бизнесмен, работающий в Анапе. Он критическим взором обозрел путешественников, но не отказал. Через полчаса ребята уже высаживались на окраине Анапы.
Вдоль берега пыльной лентой тянулась трасса. Выложенный из необработанных камней парапет зарос диким виноградом и плющом, над ним поднимались абрикосовые деревья, выше – эвкалипты и кипарисы, закрывающие холмистый горизонт. Справа плескалась отороченная разлапистыми пальмами расплавленная синь моря. По трассе, точно перегревшиеся на солнце туристы, лениво ползли автобусы и автомобили. Все – перенасыщенные тупым, одуревшим от жары народом.
– Здесь мы тоже ни хрена не поймаем, – бубнил Валентин.
Они запаслись водой и едой, купив несколько бутылок пепси, минералки и пакет с гамбургерами. Потом битый час стояли на обочине, глотая пряный запах эвкалиптов и соленый бриз, доносившийся с моря, пережевывая свои впечатления и даже не пытаясь заговорить об интересующем их всех деле. И тут из-за поворота, точно едва справляющийся с волнами и ветром серфингист, вылетела громыхающая маршрутка. Иннокентий поднял руку с оттопыренным пальцем. Маршрутка, наполовину заполненная людьми, остановилась, обдав ребят облаком сухой прокаленной пыли.
– В Сочи? – уточнил Иннокентий.
– Не видишь, что ли? – шофер, плечистый усатый брюнет с короткими волосами, в расстегнутой до пупа рубашке, ткнул в приставленную к окну табличку.
– Садимся, – Иннокентий обернулся к товарищам.
Он подсадил Галину, сел сам. За ними прыгнули Валентин и Юрий. Едва за ними шваркнула дверь, как они почувствовали дурноту. В салоне старого «рафика» было душно как в гробу, и это несмотря на открытый в потолке люк! Напротив пожилая женщина с истерической поспешностью обмахивалась веером. Рядом с ней сидел пузатый пенсионер, протиравший лысину гигантским платком. В ногах у них стоял старый саквояж. Дама в панаме с загнутыми полями, худая, с претенциозным видом, морщила лоб и вытягивала губы, ловя редкие дуновения бриза, забиравшегося в маршрутку сквозь люк. Молодая мама с тревожно озиравшейся по сторонам девочкой лет шести тоже изнемогала от жары, то и дело поднося к губам бутылку с пепси и ероша потные детские волосенки.