Шах Эдди. Манчестер Блю

   – Ужин почти готов! – крикнула она из кухни.
   – Я кое-что забыл, – сказал он. – Вернусь через полчаса.
   Прежде чем она успела о чем-то спросить, он, закрыв дверь, быстро прошел к машине и отъехал. Пустырь находился всего в пяти милях от дома, поэтому он не спешил. Причин для волнения не было, однако внезапные вызовы, подобные этому, заставляли нервничать.
   На маленькой стоянке машин не было, Увидев на фоне черного неба силуэт мужчины в кепке, он вышел из машины и направился к нему.
   – Вас невозможно застать, – произнес знакомый голос.
   – Сейчас очень трудное время. Я не могу рисковать.
   – Это наше решение, а не ваше, – сказал Генри Лип.
   – Не следует торопиться.
   – Скажите это тем, кто пытается нас взорвать.
   – Это был политический акт.
   – По нашим сведениям, нет. Нет никаких террористических групп ИРА. Это связано с войной между торговцами наркотиками.
   – Вам известно больше, чем мне. – Манчестер Блю чувствовал, что его проверяют. Что им нужно, черт возьми? Вдруг он понял, что его жизнь в опасности, от его поведения в настоящий момент зависело, уйдет ли он живым из этого пустынного места. – Что вы знаете?
   – Мои источники...
   – Какие источники?
   – Я слышал, к делу причастен какой-то американец. Крупный поставщик.
   – Для меня это новость. – Значит, им известно о Джимми. Но почему он их волнует?
   – Он поставляет дешевые наркотики. Всем, кто пожелает.
   – Я бы знал об этом.
   – Может, вы и знаете.
   – Да что вы! Мы уже так давно вместе.
   – Надеюсь, это что-нибудь да значит. Мне бы очень не хотелось думать, что вам больше нельзя доверять.
   – Разве я уже не доказал свою лояльность? – возмутился Манчестер Блю. – Кто предотвратил полицейский рейд против вас после Мосс-Сайда? А ведь кое-кто собирался устроить облаву на опиумные притоны и известных торговцев героином. Я их остановил.
   – Если вы узнаете что-нибудь об американце, свяжитесь с нами. Как обычно.
   – Это все?
   – Да. Надеюсь, вам еще можно доверять. – В этих словах таилась скрытая угроза, они не потерпят от него лжи. – Благодаря, нам вы уже много лет неплохо существуете.
   – То же можно сказать и о вас. Я не хочу рисковать. Слишком много поставлено на карту.
   – Сейчас отправляйтесь домой. А как только появятся новости, свяжитесь со мной. Остальное предоставьте нам.
   Генри Лип растворился в темноте, а сбитый с толку Манчестер Блю пошел к машине. Где же Джимми, черт возьми? Он звонил ему перед тем, как покинуть кабинет, но в номере американца никто не отвечал. Дело выходило из-под контроля, и Манчестер Блю почувствовал, что почва под ногами начинает колебаться.

* * *

   В воздухе над Белфастом
   Северная Ирландия
   Тревога за судьбу Джилл не давала ему покоя, он уже приноровился было к полету, как вдруг голова взорвалась болью. Самолет начал снижение, и давление в кабине резко изменилось. Маршаллу хотелось кричать во весь голос, чтобы хоть как-то облегчить страдания, но ирландец не должен видеть его мук. Он закрыл глаза, изо всей силы стиснул зубы и продолжал так сидеть до тех пор, пока самолет не снизился и давление не пришло в норму. Наконец «сессна» мягко коснулась земли, однако боль не проходила, казалось, сотни иголок вонзились в глаза и лицо. Некоторое облегчение наступило после того, как пилот отключил двигатели и шум прекратился. Вскоре самолет остановился у небольшого терминала, однако боль в голове продолжала пульсировать.
   Через аэропорт Харбор в Белфаст прибывает лишь незначительная часть пассажиров. Главный аэропорт расположен в десяти милях к западу – в Алдергрове. Харбор находится совсем недалеко от центра города, им владеет самолетостроительная корпорация «Шортс». Здесь обслуживаются самолеты корпорации, частные и изредка регулярные рейсы. В аэропорту есть таможня и полиция. Коллега Бурна оказался известным ирландским жокеем, и Маршаллу было велено выдавать себя за менеджера одной из американских компаний, заинтересованной в рекламе этого жокея в Америке.
   Таможню и паспортный контроль миновали без проблем. Маршалл обратил внимание на то, что полицейские носят пистолеты и защитные жилеты. Это уже не та Британия, которую он когда-то знал. У выхода из аэровокзала их ждал «форд-гранада». Шофер с шарфом вокруг шеи и в бейсбольной кепке с надписью «Нью-Йорк Янкиз» оставался в машине, Бурн сел вперед, остальные сзади. Дорога в город шла по Королевскому мосту через реку Лерган.
   – Обрати внимание на краны. – Бурн показал в сторону дока. – Эти два – одни из самых больших в мире. Это верфь «Харленд-Вулф», здесь был построен «Титаник».
   Маршалл кивнул. Сидящие рядом с ним жокей и третий спутник говорили о скачках и не обращали на него внимания. Ему не хотелось разговаривать, мучительная боль только начала ослабевать.
   Было десять часов вечера, но жизнь на улицах не прекращалась. Пытаясь контролировать боль, он заодно посматривал в окно. Ничего подобного прежде ему видеть не доводилось, город напоминал оккупированную территорию. По улице медленно двигались бронетранспортеры, а люди как ни в чем не бывало гуляли, шли по своим обычным делам. Вот полицейский участок: похожее на крепость здание с высокими стенами, обнесенными колючей проволокой, пулеметными башнями и бронированными воротами. Совсем не то место, куда хочется обратиться за помощью, если вы заблудились. Патрульные полицейские в бронежилетах с автоматами все время настороже.
   – Скоро мы вернемся за грузом, – расслышал он слова Бурна, вполголоса сказанные водителю.
   «БРИТАНСКИЕ ДРОЧИЛЫ, ХОТИТЕ МИРА – ГОТОВЬТЕСЬ К ВОЙНЕ» – гласила белая надпись на стене дома при въезде в центр города. В Белфасте нормальная жизнь и насилие каким-то образом уживались бок о бок, не мешая друг другу.
   Пабы на Виктория-стрит были полны народу, миновали отель «Европа», в котором взрывы устраивались чаще, чем в любом другом здании города, по Донегал-стрит выехали на Протестант-Крамлин-роуд. За больницей «Матер Инфирморум» машина свернула направо к Гирдвуд-парку, небольшому району, застроенному в основном домами с террасами. Наконец остановились у дома на углу. Бурн, а за ним все остальные вышли из машины. Водитель направился к дому, что-то в нем показалось Маршаллу знакомым.
   – Отведи машину, – сказал Бурн жокею. – И спасибо за самолет.
   Маршалл последовал за Бурном. Укрепленную дверь открыли двое мужчин с автоматическими винтовками, и он вошел в эту Белфастскую крепость.
   Внутри он увидел поднимающегося по лестнице шофера, тот обернулся, снял шарф и кепку. Прежде чем он заговорил, Маршалл узнал его жестокую усмешку.
   – Какого черта ты тут делаешь, Маршалл? – спросил Техасец.
   – А ты уж, конечно, везде поспеваешь, – проворчал Маршалл. В горле запершило, и он закашлял.
   – Ты его знаешь? – удивился Бурн.
   – Да. Он из УБН.
   – Ах ты дерьмо, сука! – закричал Бурн и тыльной стороной ладони ударил Маршалла по лицу. Прежде чем тот успел отреагировать, двое охранников приставили автоматы к его груди.
   – Отставить. – Техасец приблизился. – Я хочу знать, что ему здесь надо. – Он направился в гостиную. – Приведите его.
   Под дулами автоматов Маршалл последовал за Техасцем. Бурн вошел за ними. Комната тянулась во всю длину террасы и через дверь соединялась со следующим домом. Маршалл предположил, что все дома квартала, словно лабиринт, сообщались друг с другом, и в случае появления сил безопасности обитателям не составляло труда скрыться. В гостиной со скучающим видом сидели две женщины и лохматый молодой человек. Техасец жестом велел им выйти, и они безропотно подчинились. Маршалл определил, что они латиноамериканцы, возможно, колумбийцы.
   – Я велел вам не показываться, – сказал Техасец молодому человеку по-испански.
   Тот пожал плечами и легонько подтолкнул женщин к выходу из комнаты.
   – Нам следует поторопиться, – произнес он, тоже по-испански. – Иначе дома у нас могут быть неприятности. Нам совсем ни к чему, чтобы об этом пронюхало УБН.
   Молодой человек вышел.
   – Он чист? – спросил Техасец.
   – Да, – ответил Бурн.
   – Ты его обыскивал?
   – Нет.
   – Так обыщи. Ничего не принимай на веру.
   Бурн ощупал Маршалла, затем, дав волю гневу, ударил его в пах с такой силой, что тот упал на пол.
   – Я сказал, отставить! – крикнул Техасец. – Вставай, Маршалл. – Тот с трудом поднялся на ноги. Он толкнул Маршалла в кресло. – Лучше скажи, что ты тут делаешь?
   – У меня дела с ними, а не с тобой.
   – Ошибаешься. Это моя игра.
   – Ты ведь из Кали, верно?
   – Все-то ты знаешь. А кто же теперь ты? Все еще УБН? Занялся частным промыслом? Или уже связался с Медельином?
   – Я сам по себе.
   – Хорош пиздеть. А то я тебя не знаю.
   – Пошел ты на...
   – А ты меня не посылай. Ты, между прочим, на волосок от смерти.
   – Ничего подобного.
   – Почему же?
   – Потому что если ты ошибешься и рынок окажется наводнен нашими поставками, то все ваши вложения накрылись. И твои колумбийские друзья этого не одобрят.
   Техасец не придал значения его словам, но догадался, что Маршалл понимает по-испански.
   – С чего ты вдруг решил действовать сам по себе?
   – Потому что погиб мой партнер, а никто и пальцем не пошевелил, чтобы расследовать это дело.
   – Тот самый Ронейн из Мехико?
   – Да, Ронейн, – сдавленным голосом произнес Маршалл. – И его семья. Они очень много для меня значили. Не знаю, кто их убил, но за мной следили агенты УБН. Спрашивается, какого черта они наблюдали за мной в то самое время, когда убрали Ронейна? И знаешь, что они сделали потом? Убрали и тех агентов.
   – Бред какой-то. – Техасец взглянул на Бурна. Тот пожал плечами.
   – Бред или нет, но именно так и произошло. Наверное, они решили, что мы с Ронейном брали взятки.
   – А ты брал?
   – Еще чего! А тем более Ронейн. Но почему за нами следили? Они что, хотели засечь наши контакты с поставщиками наркотиков? Черт, не могу найти объяснения. Но все именно так и было.
   Техасец медленно выпустил струю воздуха через плотно сжатые губы.
   – Может быть, за ним охотился кто-то из поставщиков.
   – Тогда почему следили за мной? Почему меня тоже не схватили?
   – Это уже твоя проблема. Но новая поставка будет моей. Говорят, у тебя тысяча килограммов.
   – Точно. – Маршалл закашлял. Может, Техасец действительно поверил.
   – Кто тебя снабжает? – вступил Бурн.
   – Отошедшие от дел агенты УБН. Из сэкономленных материалов. Этот товар припрятывался годами.
   – Об этом уже давно ходят слухи, – добавил Техасец, подтверждая правдоподобие истории Маршалла.
   – Это не слухи.
   – У вас нет распределительной сети.
   – У китайцев есть.
   – Значит, это был ты, – догадался Бурн.
   – Кто же еще?
   – Забавно, мистер Маршалл, – сказал Техасец. – А не продадите ли вы все сразу нам?
   – Если цена будет подходящей.
   – Это спасет твою жизнь. И жизнь той девушки. – Техасец отвернулся. Он не мог простить Маршаллу убийства жены, но сделка была слишком серьезна, сейчас не время показывать эмоции. Интуитивно он ему не верил, однако разделаться с ним сейчас было бы слишком рискованно для его собственных планов. Пока он будет заниматься срочными делами, Маршалла надо спрятать куда-нибудь подальше. – Так, Маршалл. Допустим, я тебе поверил. Ты останешься здесь погостить на несколько дней. А мне сперва нужно завершить кое-какие дела. – Он повернулся к охранникам: – Посадить в камеру и не спускать глаз. Если он что-то выкинет, пристрелите. Даю вам полное на то право. – Уходя, он обратился к Маршаллу: – Если ты собираешься нас провести, подумай еще раз. Наш товар уже на подходе. В Манчестере или где-то недалеко. Не трать свое и наше время, не заставляй нас гоняться за тем, чего нет. – На лице Техасца мелькнула жесткая усмешка. – Если ты нас наебешь, Маршалл, я отдам твою девушку этим животным. Теперь отдыхай.
   Техасец с Бурном ушли. Отсюда Джилл ничем не поможешь, и Маршаллу не оставалось ничего иного, как перво-наперво обдумать свое собственное положение. Прежде всего он подробно проанализировал события последних нескольких часов. Пока можно с уверенностью утверждать одно: груз еще не пришел. Парас говорил что-то насчет того, что скоро они будут иметь все, что хотят. Несмотря на эту ужасную простуду, интуиция подсказывала, что игра еще не окончена. Он вспомнил слова Бурна по приезде в Белфаст. «Скоро мы вернемся за грузом», – сказал он Техасцу. То есть они еще не завершили сделку. Возможно, с колумбийцами, которых он только что видел.
   Как бы там ни было, но ИРА ни за что не рискнула бы вступать в контакт с колумбийцами здесь. Ведь члены ИРА находятся под постоянным наблюдением сил безопасности.
   Он улыбнулся охранникам, но встретил неприветливый взгляд. Он улыбнулся еще шире и раскашлялся.
   – Слушай, как там говорят – при простуде надо больше есть, а при лихорадке больше пить? Или наоборот? – спросил он, когда кашель прекратился. – Я никак не могу вспомнить. Но наверняка вспомню, если найдется что-нибудь перекусить.

16
Натягивая тетиву...

   Госпиталь Бетесда
   Мэриленд
   Смит трижды медленно и отчетливо прочитал Ронейну сообщение Пентанзи.
   Ронейн слушал молча и, лишь когда Смит заканчивал, просил снова повторить прочитанное. После первого раза он получил общее представление о том, что происходит в Манчестере. При втором чтении отобрал факты, которые могут быть важными для Маршалла. Когда Смит начал читать длинный документ в третий раз, Ронейн поставил себя на место Маршалла, пытаясь представить, как будет действовать его друг. Это было не сложно: за несколько недель одиночества он научился переступать рамки собственного сознания.
   – Может, еще раз? – спросил Смит, закончив чтение.
   – Нет. Только газетную заметку об аресте китайца.
   Смит полистал страницы и нашел нужное место.
   «Прошлой ночью за торговлю кокаином арестован китаец. Между тем сейчас ведется следствие в связи с причастностью китайских Триад Манчестера к убийству девушки, которую на прошлой неделе обнаружили на улице с перерезанным горлом. На месте преступления видели китайца. Этот человек обвиняется в передаче отравленного стимулирующего средства брату убитой девушки в ночном клубе. Брат скончался во время танца с ней».
   Смит оторвался от документа.
   – Не понимаю, какая здесь связь, разве только что между китайцами и черными снова вспыхнула война, ну и то, что Маршалл дважды посетил китайский ресторан, принадлежащий одному из руководителей Триад. – Смит взглянул на Ронейна. – Думаешь, здесь что-то есть?
   – Не знаю.
   – Тебе известно, что происходит, не так ли? – Смит не спрашивал, а скорее утверждал.
   Ронейн кивнул. Он и раньше догадывался. Сообщение Пентанзи просто облекало скелет плотью. Единственная сложность – что можно сказать Вашингтону? Маршаллу нужна помощь. Его записка, переданная через доктора, конечно, помогла, но что, если Вашингтон решил принести Маршалла в жертву?
   – Ты скажешь мне?
   – Конечно. Он действует именно так, как я говорил. Плывет по течению и старается этим воспользоваться.
   – Каким образом?
   – Он использует войну между бандами. Предлагает китайцам помощь и в то же время обращается в Мосс-Сайд. Заставляет их всех поверить в то, что у него есть нечто, в чем они нуждаются.
   – Значит, оружие или наркотики.
   – Или информация.
   – Так-так. Только тогда ему придется признаться, что он агент УБН.
   – Верно. Или бывший агент. Та и другая стороны надеются, что он им поможет. Эта поездка в Белфаст. Пентанзи, проследивший за Маршаллом до аэропорта, сообщил, что тот сел в самолет добровольно. – Она подтверждает наши предположения о том, что за бандой из Мосс-Сайда стоит ИРА или АОО. Если Тай Кунз там...
   – Почему ты так думаешь?
   – А почему бы и нет? Если это тот самый груз из Эль-Пасо, и если это Кали снабжает ирландцев... черт возьми, это же его детище. Все шло гладко, и вдруг китайцы начинают торговать кокаином. Да они никогда в жизни этим не занимались! Во всяком случае, в Манчестере. А как только там появился наш человек, сразу все изменилось. И все считают, что этот кокаин поставляет он. То есть Маршалл подал себя как независимого поставщика. Только поэтому его и не трогают: китайцы надеются, что он им будет поставлять товар... а ирландцы хотят отговорить его от этого.
   – Но зачем увозить его в Белфаст?
   – Чтобы представить своим руководителям. Или убрать.
   – Но сперва его допросят.
   – Да, – еле слышно произнес Ронейн. О, Тай Кунз умеет допрашивать, этот живодер будет мучить до тех пор, пока не начнешь исходить криком, умоляя остановиться. Ронейн почувствовал, как начинает повышаться температура, и подавил внезапный приступ страха. – Ему надо помочь, – прошептал он сквозь сжатые зубы. Боль ударила по оголенным нервам.
   – Но как? Мы ничего не можем сделать.
   – Помогите ему выжить, и он справится с Тай Кунзом.
   – В Белфасте у нас нет связей.
   – Если в Белфасте его не убьют, то привезут обратно в Манчестер. Это значит, что они так и не узнали, откуда идут поставки. Мы должны помочь ему.
   – Это вне нашей юрисдикции.
   – Да на хер ваши правила! Убив Тай Кунза, вы перекроете крупнейший канал в Европу. – Ронейн понял, что сказал что-то не то. Управление предпочитало, чтобы наркотики шли в Европу, но лишь бы не в Америку.
   – Забудь о Европе, – произнес Смит, подтверждая эту позицию. – Кунз – другое дело. Но мы не знаем, там ли он.
   – Нет, знаем.
   – Только предположения.
   – Нет. – Теперь боль набирала полную силу. Он заставил себя продолжить: – Это Кунз со мной все это проделал.
   – Мы знаем.
   – Вы не все знаете. Дело в том, что... женщина, которую мы убили в Эль-Пасо, была не просто Кали, она была женой Кунза. Меня он порезал из мести. Но ему нужен был Маршалл. Только он его не застал и теперь за ним охотится. Кроме того... – Ронейн понимал, что рано или поздно ему не миновать признания, – ее убил не Маршалл. Я пристрелил эту суку. Но я струсил, так боялся за Бетти, что сказал Кунзу, что... это Маршалл... убил его жену. Поэтому он с ним обязательно расправится. Как только выяснит, откуда идут поставки.
   – Черт возьми, Ронейн. Что же ты раньше молчал?
   – Более того. Полиция Манчестера знает его с детства. Его брат – начальник полиции. Ему прислали письмо с просьбой помочь им справиться с проблемой наркотиков.
   – И он поехал!
   – Его брат нуждался в помощи.
   – На хер брата! Он мог скомпрометировать все управление. А ты знал. И не сказал.
   Вскрикнув от боли, Ронейн не обратил внимания на гнев Смита. А тот, с отвращением бросив бумаги, выскочил из комнаты и бросился звонить в Вашингтон. Он не услышал последние слова Ронейна:
   – Помогите ему. Пусть кто-нибудь ему поможет, иначе получится, что я убил его, так же как и Бетти. Ради Бога, помогите!
   Через пять минут пришла сестра и вколола Ронейну полный шприц транквилизатора. Последнее, что он увидел, теряя сознание, был Техасец с микротомом в руках, приближающийся к кровати. Только в кровати лежал не он, Ронейн, а Маршалл. Тай Кунз наклонился и стал резать лицо Маршалла, сдирая полоски кожи и оставляя красные следы. Стекающая на шею, на грудь, на простыни кровь пенилась, и казалось, будто он накрыт бордовым ватным одеялом. Уже невозможно различить черты лица Маршалла, уже не видно ни рта, ни носа, ни ушей. Одни только глаза, неподвижно смотрящие вверх. Разъяренный Техасец принялся наносить по ним удары, но его микротом оказался здесь бесполезным. С диким криком Кунз повернулся к Ронейну. Зловещая ухмылка кривила его лицо, через несколько мгновений он растворился в воздухе. Маршалл медленно перевел взгляд на Ронейна. В его глазах стоял укор. Наверняка Маршалл никогда не простит Ронейну его трусости, навлекшей жестокую смерть и мучения на самых близких ему людей.

* * *

   Вилмслоу
   Чешир
   Сразу после ужина Тесса пошла спать, завтра ее смена начинается в 6 утра, и надо как следует выспаться.
   Соулсон уселся за папки, которые он принес с работы, но снова и снова его мысли возвращались к Маршаллу, к неожиданному развитию событий. Он дважды звонил брату в гостиницу, однако в номере никто не отвечал.
   В полночь позвонил Армитедж.
   – У нас проблемы, шеф. Я выезжаю.
   Соулсон поставил чайник и стал ждать. Когда через десять минут приехал Армитедж, две чашки с чаем уже стояли на столе.
   – Мне позвонил один репортер, который передо мной в долгу. Завтра утром Спенсер созывает пресс-конференцию. По какому поводу, пока не известно.
   – Есть какие-нибудь предположения?
   – Может, собирается пресечь наши действия.
   – Нет. Скорее всего, хочет защитить своего мужа.
   – И повернуть это дело против тебя.
   – Я тоже допускаю такую возможность. Конечно, я поступил опрометчиво. – Соулсон вздохнул, последнее время у него хватало неприятностей. – Может быть, в это трудно поверить, но мне не хотелось, чтобы полицию обливали грязью только потому, что председатель Комитета по делам полиции не в состоянии уберечь своего мужа от шалостей.
   – Если она проболтается, тебе это может выйти боком.
   – Я могу ей позвонить.
   – И что, будешь взывать к ее лучшим чувствам?
   – Сомневаюсь, что у нее есть лучшие чувства. Я не угрожал ей, Рой. Ни разу. Разве что она постарается представить дело так, будто я угрожал. Наше молчание в обмен на беззаботное сосуществование с комитетом. Черт, о чем только я думал?
   – Это еще не все. Джимми. Согласно регистрации спецслужбы, он вылетел из Манчестера в Белфаст на частном самолете.
   – Зачем?
   – Бог его знает. С ним был ирландец, некто Кон Бурн, и двое жокеев, которые возвращались домой после скачек. Самолет был арендован одним из них. В регистрационном списке спецслужбы указано, что Бурн летел повидаться со своей семьей. Для нас он не представляет никакого интереса.
   – А Джимми?
   – Судя по документам, у него деловая поездка.
   – Он должен был позвонить нам.
   – Почему? Твой брат предпочитает не делиться с нами своими планами.
   – Господи! – Соулсон опустил голову на руки.
   – Но и это еще не все. Джилл Каплз не явилась к вечерней смене. Никого ни о чем не предупредила. Дежурный звонил ей домой. Но она уже два дня там не показывается. Я проверил «Мидленд». Оказалось, в отеле снят номер на ее имя, но там мы ее не обнаружили.
   В комнату вошла Тесса. Разбуженная звонком в дверь, она спустилась посмотреть, кто это пришел, и невольно подслушала разговор. Она испугалась, узнав, что пропала ее подруга.
   – Что случилось, папа?
   Мужчины удивленно обернулись. Соулсон встал и подошел к ней.
   – Ничего, детка. Просто обсуждаем служебные дела.
   – Что с Джилл?
   – Именно это мы и пытаемся выяснить.
   – Во что ее втянули? Она как-то связана с этими взрывами? Поэтому тебя и интересует отчет спецслужбы?
   – Не надо меня так допрашивать, Тесса, я не подозреваемый.
   – Но она моя подруга. Только вчера мы вместе обедали.
   – Она что-нибудь говорила?
   – Я специально не расспрашивала. Просто встретились как друзья.
   – Заметила что-нибудь необычное?
   Она раздраженно дернула головой.
   – Не надо на меня давить, папа. Нет. Она только интересовалась, почему отстранили разведывательный отдел от следствия по делу о наркотиках. – Тесса хотела увидеть реакцию отца, но тот промолчал. – По-моему, я имею право знать.
   – Как бобби, ты имеешь право знать только то, что я найду нужным сообщить, и не более того, – отрезал Соулсон.
   – Но я еще и твоя дочь. Это дает мне определенное преимущество.
   – Только не в том, что касается данного дела.
   Тесса повернулась к Армитеджу:
   – Скажи мне, дядя Рой. Что происходит?
   Армитедж пожал плечами:
   – Это ваше с отцом дело.
   – У тебя неприятности, да? – спросила Тесса Соулсона. – И поэтому Спенсер завтра созывает пресс-конференцию?
   – Мы не знаем почему.
   – А почему она считает, что ты ей угрожаешь?
   – Такая уж она есть, – проворчал Соулсон.
   – Каковы бы ни были ее недостатки, она поступает так, как считает справедливым.
   – Ого, ты оправдываешь Луиз Спенсер?
   – Нет, но считаю, что она вправе иметь свой собственный взгляд на вещи. В конце концов, полиция должна перед кем-то нести ответственность.
   – А перед кем ответственна Спенсер? Для нее главное – удовлетворить свои политические амбиции.
   – Перед общественностью.
   – Ты слишком наивна, Тесса. Как твоя мама. Думаешь обо всех только хорошее. – Увидев, что его слова обидели Тессу, он потянулся к ней. – Извини, милая.
   Она отстранилась.
   – Когда-то ты говорил, что мама защищала все, что есть хорошего в людях. Разве это больше ничего не значит? Не ты ли всю жизнь боролся за это? Помнишь, ты мне рассказывал про болото? О том, как это на тебя повлияло и ты решил стать хорошим полицейским? Что случилось, папа? Почему кто-то думает, что ты им угрожаешь?
   – Хватит об этом.
   – Нет. Ведь я права. Мало того, ты и сам это знаешь. Мама бы меня поняла. Ладно, я иду на работу. Посмотрю, смогу ли я чем-нибудь помочь, чтобы найти Джилл.
   – Ты не сможешь помочь.
   – Что же ты теперь собираешься делать, папа? Молиться?
   – Ты несправедлива.
   – Неужели? А разве справедливо то, что только сейчас, стоя под дверью, я узнала, что у тебя есть брат? Мой дядя.
   Соулсон сокрушенно покачал головой и отвернулся от Тессы.