Шалимов Александр Иванович. Пир валтасара

   — Мистер Линстер, — резко перебил Пэнки, поднимаясь, — технические подробности никого из нас не интересуют. Я уже говорил вам об этом в корабле. Все! Испытания закончены. Вы свободны. Возвращайтесь к себе в зону. Прощайте! А вы, мистер… Роулинг, признаюсь, меня все больше удивляете, — продолжал Пэнки, устремив свой неподвижный взгляд на Стива, — откуда у вас такой интерес к технике? Если не ошибаюсь, образование у вас гуманитарное…
   Не дожидаясь ответа Стива, Пэнки повернулся и прихрамывая направился к своей машине.
   Стив вопросительно взглянул на Цезаря. Тот пожал плечами и сел в машину вслед за Пэнки. Стиву не оставалось ничего иного, как забраться в «виллис» Цвикка. Когда «виллис» тронулся с места, Стив оглянулся. Космодром был пуст, Тибб Линстер уже улетел.
   Вечером того же дня, после отъезда с полигона мистера Алоиза Пэнки, у Стива состоялся с Цезарем долгий и малоприятный для обоих разговор:
   — Почему ты начал заискивать перед этим коброглазым вампиром? — прямо спросил Стив, едва Цезарь возвратился с аэродрома, где провожал Пэнки.
   — Вовсе нет… С чего ты взял?..
   — Сегодня ты уговаривал и упрашивал его, вместо того чтобы приказывать. А он всем распоряжался.
   — Приходится пока с ним считаться, Стив. У него связи, которыми никто из нас не располагает. Не забывай, что значительную часть средств на реализацию проекта «Шива» организовал он. Это его деньги.
   — Ну, положим, не его… бывших немецких фашистов.
   — Он имеет к ним доступ, а мы с тобой — нет. Моих денег… то есть денег отца, — поправился Цезарь, — просто не хватило бы…
   — Когда возникли финансовые затруднения? Кажется, капиталы «империи» Фигуранкайнов…
   — Они вложены во множество предприятий, — с раздражением перебил Цезарь, — мы не раз говорили с тобой об этом. Свободных средств мало. Мы могли использовать прибыль, дивиденды. Этого недостаточно.
   — Продать часть акций?
   — Могла возникнуть паника на бирже. Пэнки возражал.
   — Опять Пэнки!..
   — Повторяю, приходится с ним считаться. Он финансовый мозг всей «империи».
   — Среди твоих служащих немало способных людей, Цезарь. И в конце концов, ты же видишь, как он выглядит. Он долго не протянет.
   — Тем более, надо его использовать, пока возможно. За ним опыт и связи. Повторяю, пока он полезен для дела. Для нашего дела…
   Стив с сомнением покачал головой:
   — Боюсь, ты заблуждаешься. Он хочет все удержать в руках. Он, может быть, смирился с тем, что ты «царствуешь», но рули управления остаются у него, и он их держит цепко… Даже капитанов на «летающих сковородках» Линстера хочет иметь своих. Ты же слышал, что он собирается «подослать» кандидатов.
   — До этого не дойдёт. Тибб не допустит.
   — Как сказать!
   — Зона — особое «государство», даже внутри «империи». Ты это прекрасно знаешь, Стив.
   — Знаю, но распоряжается он, вы с Тиббом только поддакиваете.
   — А что ты мог бы предложить?
   — Не уходить на второй план. Ты глава «империи» Фигуранкайнов, ты и должен командовать. А он — выполнять. В крайнем случае, он может посоветовать тебе что-то… Но решать должен ты. Только ты. Думаю, твой отец поступал именно так. И наверняка Пэнки считался с ним больше, чем с тобой. Твой отец не поехал бы провожать его на аэродром.
   — Ну, уж это, извини, мелочь, Стив… Кроме того, нам надо было ещё кое о чём с ним поговорить.
   — Могли поговорить тут.
   — Не успели. Он торопился…
   — Он торопился, — насмешливо повторил Стив. — Опять он. Все он… Он не мог, он не хотел, он торопился… А ты что?
   — Не преувеличивай. Ему действительно следовало уехать отсюда как можно быстрее. Ты видел, каково ему было днём на космодроме.
   — Мог вообще не приезжать сюда.
   — Ну вот он такой… Хотел сам убедиться, на что потрачены деньги… Для нас даже лучше, что он приехал. Теперь он сам расскажет и на совете директоров, и где-то, где это необходимо, по поводу реализации проекта «Шива». Мне пришлось бы труднее… Он скажет ровно столько, сколько нужно, и ни у кого не возникнет сомнений.
   — Я вижу, тебя не переубедить. Пусть так… Что решили с Шарком?
   — Это одна из причин, почему я поехал провожать его. Договорились, что он вызовет Шарка в Нью-Йорк и после согласования деталей Шарк представит свой проект на заседании совета.
   — Ты будешь на этом заседании?
   — Да.
   — А мне быть?
   Цезарь помедлил с ответом:
   — Подумаем… Может быть, и не стоит…
   Стив решил, что пришла пора поставить точки над i:
   — Может быть, нам следует поговорить начистоту, Цезарь? Последнее время кое-что мне перестаёт нравиться… И ты, конечно, понимаешь, что именно.
   — Догадываюсь, старина. Но дело обстоит совсем не так, как ты, по-видимому, вообразил. В начатой нами игре у меня нет никого ближе тебя. Именно поэтому, а ещё потому, что мы с тобой не только единомышленники, но и друзья, я вынужден заботиться о твоей безопасности не меньше, чем о своей и Райи…
   — О моей безопасности?
   — Именно, Стив. Обстоятельства складываются так, что тебя необходимо вывести из-под возможного удара. Поэтому, во-первых, при тебе теперь безотлучно будет находиться Тео, а во-вторых, тебе лучше будет на некоторое время уйти в тень… Исчезнуть временно с горизонтов ОТРАГа, Пэнки и ещё кое-кого.
   — Объясни, что произошло.
   — Я собирался это сделать сегодня, даже если бы ты сам не заговорил. Видишь ли, кое у кого зародилось подозрение, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, вернее — за кого мы с тобой решили тебя выдавать.
   — А кто я тогда?
   — Версии мне уже преподносились разные, вплоть до того, что ты советский агент.
   — Ого!
   — Не удивляйся, ты сам дал повод. Твоя дама, с которой ты встретился в Тунисе и провёл целую неделю в Сиди-Бу-Саид, откуда приезжала?
   — Черт побери, разве я не сказал тебе об этом, когда попросил несколько свободных дней?
   — Так разве дело во мне! За тобой последовали не только мои люди, чтобы охранять тебя и твою даму, но и ещё кое-кто…
   — Твоих людей я в глаза не видел, если только… — Стив вспомнил о свёртке, полученном в аэропорту «Картаж», и замолчал.
   — Если только что? — спросил Цезарь, внимательно глядя на него.
   — Нет, ничего. Ерунда! Просто не видел никого.
   — Превосходно. Ты и не должен был их видеть. Но они все время были близко от тебя. И вот они выследили твой второй «хвост» и даже… уполовинили его, что, по-видимому, явилось ошибкой.
   — Штучки Пэнки?
   — Инициатором был Крукс, но он согласовал все с Пэнки. И Пэнки дал своих людей…
   — Что понадобилось этому прохиндею-святоше?
   — Крукс давно подозревает, что ты не тот, за кого себя выдаёшь… Он несколько раз пытался убеждать меня. Раньше мне удавалось нейтрализовать его доводы… Или он делал вид, что верит мне. Месяц назад, когда я последний раз был в Нью-Йорке, он снова вернулся к этой теме. Сначала взял с меня торжественную клятву на Библии, что разговор останется между нами. Я поклялся ему на этой кожаной книжке тем охотнее, что, как ты знаешь, не верю ни в бога, ни в черта. А если бы во что-то и верил, то выбрал бы Будду. Но дело не в этом… Он рассказал мне, что некоторое время назад нанял частного детектива и тот сумел установить, что ты в действительности не Хорхе де Эспиноза, воспользовавшийся документами погибшего Стива Роулинга, а самый что ни на есть настоящий Стив Роулинг. Он собрал кучу доказательств, включая отчёт сингапурской полиции с персоналиями жертв ночной резни в буддийском храме… Словом, много доводов, что ты Стив Роулинг. Смешно, не правда ли? Я, конечно, поднял все эти доводы на смех, ещё раз заверил Крукса, что сам видел убитого в ту ночь журналиста Стива Роулинга, сам взял его документы, чтобы воспользоваться ими, а потом отдал их… тебе… ну и так далее, как мы в своё время условились, но… подозрений Крукса в этот последний раз я, видимо, не рассеял… Более того, Крукс теперь тоже склоняется к мысли, что ты агент Москвы. Твоя поездка в Тунис для встречи с дамой, которая оказалась американской корреспонденткой, аккредитованной в Москве, подозрения Пэнки и Крукса только упрочила…
   — Черт побери, — вырвалось у Стива, — так они все время шпионили за нами с Мэй! Ничего себе сэндвич!
   — Во всяком случае, выяснили, что Круксу требовалось.
   — И что же теперь?
   — Пэнки предложил «убрать» тебя…
   — А ты, конечно, согласился.
   — Не остри… Хорхе де Эспиноза!
   — Ну а всё-таки, интересно, что ты ему ответил?
   — Прежде всего, что я ничему этому не верю и что готов поручиться за тебя, как… за самого себя. Потом развернул ему ту же версию, что и Круксу, но с подробностями — что мы с тобой вместе учились в Оксфорде, что ты из старой дворянской семьи и с юности ненавидел либералов, что мы снова встретились в Юго-Восточной Азии, что ты спас мне жизнь и все прочее.
   — Пэнки это не убедило?
   — Нет… Потом я сказал, что если уж действительно возникли подозрения относительно твоих связей с Москвой, это настолько серьёзно, что необходимо все тщательно проверить. Ведь у тебя могут оказаться помощники. Необходимо выяснить твои связи и уж потом решать.
   — Этот крючок он заглотил?
   — Кажется… Договорились, что возле тебя будет безотлучно находиться один из самых надёжных наших агентов.
   — Это кто же?
   — Тео. Ещё договорились, что под каким-либо предлогом я отстраню тебя от ответственных функций, в частности от всего, что связано с полигонами, от участия в секретных заседаниях совета директоров. Тебе придётся уехать… куда-нибудь…
   — Неплохо придумано. Что ещё?
   — Пока, пожалуй, все… За тобой будут следить — Пэнки, конечно, пошлёт кого-то ещё. Сейчас твоя главная задача — не навлекать на себя новых подозрений. Говорю затем, что ты мастер по этой части. Вот и сегодня — понадобилось тебе выяснять технические подробности у Линстера.
   — Но ведь я спрашивал сущий вздор.
   — Неважно, Вопросы касались сверхсекретного объекта. Знаешь, с чего начал Пэнки, лишь только появился здесь?
   — Ну?
   — Устроил мне разнос по поводу твоего присутствия.
   — И ты позволил?
   — Стив, ты отдаёшь себе отчёт в серьёзности положения?..
   — Но ведь пока ещё ты глава «империи»… В конце концов, Пэнки один из твоих служащих, а Крукс вообще неведомо кто… Его «роман» с Хорхе де Эспинозой в Акапулько девять лет назад не имеет никакого отношения к сегодняшним дням твоей фирмы.
   — Крукс остался моим поверенным в делах, кроме того, он консультант фирмы и один из наших акционеров. С его мнением считается и Пэнки.
   — Ты в плену собственных предосторожностей, Цезарь. Больших ставок так не выигрывают.
   — Одна из ставок — наши с тобой жизни. Игра достигла стадии, когда лишняя предосторожность не помешает. Сейчас любой неточный шаг может навлечь на меня те же подозрения, что навлёк на себя ты.
   — Тогда самое безопасное для тебя последовать совету Пэнки. — Стив презрительно усмехнулся.
   — Слушай, — начал Цезарь, покусывая губы, — хотя нет, все это вздор… Нас просто околдовали злые духи амазонской пущи. Зачем ты издеваешься надо мной? — По лицу Цезаря пробежала судорога, и он отвернулся.
   — Ладно, извини, — сказал Стив, глядя на него исподлобья, — эта влажная духота действительно не даёт собраться с мыслями… Я не понимаю, как в возникшей ситуации смогу быть полезным… Ведь если ты предложишь мне укрыться где-нибудь в Новой Зеландии…
   Цезарь протестующе поднял руку:
   — Об этом не может быть и речи. Ты продолжишь работу, но… твоё, амплуа временно изменится. Могу предложить тебе на выбор три направления: Шарк и его работы в океанах, индустрия развлечений и, — Цезарь замялся, — не знаю даже, как выразить это точнее и в то же время не слишком шокировать тебя, Стив… Третье направление больше других входит в коллизию с международным правом… Понимаешь, у Пэнки возникла мысль заняться в широких масштабах бизнесом на краденых предметах искусства, древностях и тому подобном. Сейчас, в связи с инфляцией, цены на этот «товар» стремительно растут и…
   — Любопытно, — пробормотал Стив.
   — Но это ещё не все… Пэнки считает, что пришло также время взять в свои руки торговлю наркотиками и живым товаром. Это просто необходимо, если мы думаем зарабатывать на индустрии развлечений. И вот, я предлагаю тебе выбор: алмазы Шарка, организация индустрии развлечений и бизнес… на мафиях? Что тебе больше нравится?
   — Гм, — Стив потёр подбородок, внимательно глядя на Цезаря, — действительно стоит подумать… Если, конечно, это не блеф.
   — Нисколько, — заверил Цезарь.
   — А с Пэнки согласовано?
   — Я же говорил: второе и третье — его идеи. «Империи» нужны деньги. Пэнки полагает, что, если развёртывать значительные работы на дне океанов, фирме потребуются мощные долларовые инъекции. Кое-что придётся добывать именно таким путём.
   — То есть братанием с гангстерами?
   — Разве мы не занимаемся политическим гангстеризмом? Что такое ОТРАГ?
   — Фи, Цезарь, то, что предлагает Пэнки, это уже чистая уголовщина. Контрабандная торговля наркотиками, девочками, крадеными картинами и драгоценностями… Кстати, объясни мне…
   — Не спеши, Стив, — перебил Цезарь. — Разве мы не поставили перед собой цель уничтожить политический гангстеризм ОТРАГа изнутри? Почему не согласиться с предложением Пэнки и не попробовать также изнутри взорвать мафии торговцев наркотиками и живым товаром? Да ещё и заработать на этом. А краденые предметы искусства… Мы их вернём человечеству, создав музей краденых шедевров… Он станет богатейшим музеем планеты. Ты не представляешь, какие ценности находятся в тайных хранилищах мошенников и незаконно приобретаются любителями краденого для так называемых частных собраний.
   — Кое-что представляю, — заверил Стив, вспомнив каталог, подаренный Инге.
   — Тем более… Если умело организовать дело, можно не только прибрать к рукам крупнейшие мафии, но и, столкнув их в дальнейшем лбами, обескровить их же собственными методами.
   — О подобном едва ли мечтает и Интерпол.
   — Просто это никому не приходило в голову, Стив. И ещё одно: силу и опыт мафий можно попытаться использовать даже против боссов ОТРАГа.
   — Забавно, — усмехнулся Стив. — Замысел, достойный самого Макиавелли! Подонки против подонков.
   — Логичное развитие твоей системы, дорогой, — отпарировал Цезарь. — Я всего лишь твой ученик.
   — Забавно, — повторил Стив и вздохнул. — Твой оптимизм достоин высшей похвалы, но… Но даже если с ОТРАГом у нас в конце концов что-то и выгорит, во втором случае все кажется мне абсолютно безнадёжным. Контрабанда и спекуляции запретными плодами были, есть и будут… Нет силы, способной приостановить их. Тут не только мы с тобой, но и Всевышний, даже если он заключит союз с Магометом, Буддой, Шивой и Интерполом, бессилен. Мафия навсегда вросла в поры нашего общества. Это те раковые клетки, которые можно уничтожить лишь вместе с породившим их организмом.
   — Не узнаю тебя, Стив. Где твой оптимизм?
   — Со мной, но в разумных границах. Наша главная задача безумно сложна… И мы уже осложнили её, породив «духов», которых сегодня продемонстрировал Тибб. Признаюсь, я испугался, увидев его «летающую сковородку». Испугался, представив её возможности в мире нынешней техники, подозрительности и вражды. Пытаясь нейтрализовать одну опасность, мы преподносим людям другую. А ты ещё возмечтал о власти над мафиями…
   — Я говорил лишь о том, чтобы использовать их реальные возможности сейчас, а потом…
   — Потом процесс станет неуправляемым… Попытка координировать силы всех подонков планеты, скорее всего, приведёт к непредсказуемо фатальным последствиям. Уж лучше отказаться от начатого, чем замахиваться на такое, Цезарь.
   — Значит, отказываешься?
   — Пытаюсь предостеречь… Я знаю возможности мафий в нашей собственной стране… Счастье для американцев, что мафии ещё не пытаются объединиться. Впрочем, они наверняка догадаются сделать это в будущем, и вот тогда никто не позавидует нашим потомкам.
   Наступило долгое молчание.
   — Вероятно, ты прав, — сказал наконец Цезарь. — Истинной опасности мафий люди ещё не разглядели… В сущности и те, кто стоит за ОТРАГом, тоже мафия…
   — Конечно, — кивнул Стив. — И фашизм уже продемонстрировал миру, чем чревато объединение мафиози и приход их к «легальной» государственной власти. Между государственным, политическим и уголовным терроризмом нет принципиальной разницы. Жертвами любого становятся люди.
   — Но разве наш вызов не этому?
   — Мы не можем замахиваться на весь мир, Цезарь. Донкихоты были смешны даже в эпоху Сервантеса. Лишь сосредоточив все силы и средства и всю нашу энергию на искоренении одного зла, мы ещё, может быть, чего-то добьёмся. В противном случае поток захлестнёт нас. Поток зла. Вероятно, создание бразильского полигона и линстеровской зоны — наша первая громадная ошибка. Остаётся лишь надеяться, что она не станет роковой…
   — Нет и тысячу раз нет, Стив. Задумав так ловко начало, ты теперь напрасно пугаешься перспективы. Именно бразильский полигон и зона Тибба Линстера помогут нам справиться с африканской «змеиной норой»… Может быть, идея Пэнки о контроле над нелегальным бизнесом тоже не так уж бесперспективна, как тебе сейчас кажется. Но оставим её пока. Продумаем все более тщательно… Что, если поручить это Цвикку? А ты займёшься проблемой Шарка.
   — Дай подумать немного, — произнёс Стив устало. — И не тут, в Амазонии. Вероятно, мне следует вернуться сейчас в Гвадалахару, чтобы закончить дела, связанные с бразильским полигоном. А потом уже переключаться на что-то другое. Перед отъездом отсюда надо бы мне ещё раз встретиться с Тиббом…
   — Увы, Стив, я вынужден возразить, — объявил Цезарь, — и против твоей встречи с Тиббом, и против поездки в Мексику… Все, что сочтёшь необходимым, передашь завтра Цвикку. Он остаётся здесь главным представителем «империи» — это тоже согласовано с Пэнки. — Цезарь смущённо усмехнулся. — А мы с тобой улетим отсюда вместе. И не отпущу тебя, пока не решишь, чем будешь заниматься.
   — А куда направляешься ты?
   — Сначала в Коломбо через Ресифи, Дакар, Найроби. Потом в Суракарту на Яве. Там, в одном из старейших хранилищ древних рукописей, сейчас работает мой старый друг доктор Хионг. Он недавно обнаружил любопытнейшие манускрипты на древнеяванском языке… Кажется, именно то, что давно ищу… Минувшей ночью я говорил с Райей. Она сказала, что доктор Хионг ждёт меня.
   — А что Райя? — поинтересовался Стив.
   Цезарь усмехнулся:
   — Она тоже ждёт.
   — О’кей! Перспектива такого путешествия, пожалуй, заставит меня повременить с решением, — заметил Стив. — Даже если пребывание в Канди окажется арестом…
   — Можешь сопровождать меня и на Яву, — возразил Цезарь. — Но твоё решение я должен знать не позже, чем через две недели, — до заседания совета в Нью-Йорке.
   — Понятно… А почему не хочешь пустить меня в Гвадалахару?
   — Не догадываешься?.. Не верю Пэнки. Гвадалахара сейчас не самое безопасное место для тебя.
   — Со мной теперь Тео.
   — У Пэнки много возможностей. Даже Тео может не справиться.
   — А на себя ты не боишься навлечь дополнительных подозрений? — съехидничал Стив.
   Цезарь молча погрозил ему кулаком, и они расстались, не слишком довольные друг другом.
   Над океаном, через несколько часов после вылета из Ре-сифи, Цезарь приказал изменить курс и лететь через Касабланку.
   — В Дакаре нам подготовлена «встреча», — кратко пояснил он Стиву.
   — Вероятно, из-за меня?
   Цезарь молча пожал плечами.
   — Пэнки?
   — Пока не знаю…
   — Они могут ждать нас и в других аэропортах Западной Африки.
   — Везде не успеют, а я никогда не летал через Касабланку. Мои обычные трассы им, конечно, известны.
   — Забавно… — пробормотал Стив. — Значит, война?
   — Ещё нет, пожалуй… Может быть, просто хотят припугнуть.
   — Пэнки? — снова попытался уточнить Стив.
   — Возможно, не без его участия. — Цезарь вздохнул. — Хотя… Нити тянутся куда-то дальше… За мной следят постоянно… За каждым шагом…
   — Кто?
   — Если бы я знал точно!
   — Надо взять кого-нибудь и попытаться разговорить…
   — Это насторожит их ещё больше. Пусть лучше думают, что ничего не замечаю.
   — А среди команды «боинга» и твоей охраны их нет?
   — Исключено.
   — Может быть, следовало бы нанести опережающий удар?
   — Рано.
   — Потом можно не успеть.
   — Думаю, моя поездка на Яву отвлечёт внимание и успокоит кое-кого.
   — Тебе всё-таки следовало отпустить меня. Мы с Тео хорошо отвлекли бы их…
   — Нет.
   Стюард принёс коктейли, и разговор прервался. Стив задумчиво потягивал через соломинку зеленоватую ледяную жидкость.
   — На этот раз ты даже не бранишь рецепт, — заметил Цезарь после долгого молчания.
   — Я думаю, — последовал лаконичный ответ.
   — О чем?
   — О ситуации, о нашем вчерашнем разговоре, о Пэнки и его возможностях, о… всего не перечислишь.
   — Ну и что решил?
   — Пока ничего. У меня ведь две недели, не правда ли?.. Кроме того, хочу снова увидеть Канди, Райю, «Парадиз XXI», побывать в хранилище древних рукописей на Яве…
   Цезарь не ответил. Отставив бокал с коктейлем, он загляделся в иллюминатор на темнеющую поверхность океана.
   В Касабланке сели глубокой ночью. «Боингу» Цезаря отвели стоянку в стороне от здания международного аэропорта, возле ангаров королевских ВВС.
   — Поедем в город, устроимся в каком-нибудь небольшом отеле, — решил Цезарь. — И постараемся быть незаметными несколько дней. Кстати, займёмся и делами. Недавно мы открыли тут филиал банка. Директор-распорядитель мой человек… Кроме того, Пэнки упоминал о возможности покупки одного из здешних больших отелей.
   — По статье бизнеса развлечений? — уточнил Стив.
   — И международного туризма. У местной компании дела не ладятся. Построили несколько отелей и сейчас на мели. Один хотят продать. Пэнки уверял, что если выждать немного, можно приобрести отель почти за бесценок.
   — Порядка нескольких миллионов?
   — Что-то в этом роде.
   — При хорошем хозяине отель в Касабланке — золотая жила и… неплохой бастион «чёрного бизнеса».
   Цезарь внимательно взглянул на Стива:
   — Думаешь, значит?
   — Думаю…
   По трапу они спустились на бетон. Эта часть лётного поля была слабо освещена. Несколько истребителей с зачехлёнными турбинами отбрасывали длинные косые тени. Неподвижно застыли силуэты часовых.
   — Хорошее место, — заметил Цезарь капитану, и тот молча кивнул.
   Из темноты вынырнул джип со знаком королевских ВВС Марокко на кабине, затормозил возле трапа.
   — С базы ВВС, шеф, — сказал капитан по-английски. — Они отвезут вас в отель.
   — Поедем вчетвером, — предложил Цезарь Стиву, — ты, я, Тео и Суонг.
   Суонгом звали маленького индонезийца, который в поездке Цезаря выполнял функции секретаря, врача и начальника охраны.
   Стив с сомнением разглядывал джип — там сидело несколько военных.
   — Может, возьмём ещё кого-нибудь из охраны?
   Цезарь на мгновение задумался, потом заговорил с капитаном на одном из наречий Западной Явы. Стив понял только слово «безопасность», повторенное несколько раз и Цезарем, и капитаном.
   — Все в порядке, — сказал Цезарь, поворачиваясь к Стиву, — поедем вчетвером.
   Потом он снова перешёл на яванский. Капитан молча выслушал, козырнул в быстро поднялся по трапу в «боннг». Через минуту оттуда спустились Тео и Суонг. Следом за ними стюард вынес чемоданы Цезаря и Стива.
   Военные в джипе молча потеснились. Стив и Цезарь устроились в глубине кабины, Тео и Суонг сели по бокам. Чемоданы поставили рядом с водителем, и джип быстро покатил по бетону лётного поля. Они выехали на шоссе через ворота базы ВВС. Часовые в воротах, подняв шлагбаум, молча козырнули тёмному джипу.
   Мгновение спустя навстречу фарам джипа бежал асфальт пустынного шоссе, а по сторонам стремительно мелькали пепельно-серебристые стволы акаций.
 
   От первоначального плана — пробыть три дня в Касабланке — пришлось отказаться. Уже к вечеру первого дня их пребывание в отеле «Нуайо» было обнаружено. Хозяйку «Нуайо» — мадам Лежан — Стив знал ещё с тех времён, когда работал корреспондентом «Калифорния таймс». Поэтому он и предложил остановиться в «Нуайо»: на гостеприимство и лояльность мадам Лежан вполне можно было положиться. Тем не менее, уже к вечеру стало ясно, что за ними следят. Первой об этом сообщила Стиву сама мадам Лежан. Некий почтенный джентльмен, прилетевший утром из Дакара и занявший в «Нуайо» номер двадцать три, расположенный над апартаментами Цезаря, расспрашивал портье о Стиве и его спутниках, даже поинтересовался, нет ли среди них банкира Цезаря Фигуранкайпа. Получив, по словам мадам Лежан, ответ отрицательный, этот джентльмен расспрашивал о том же горничную на своём этаже и гарсона в кафе. Суонг, сопровождавший Цезаря утром следующего дня в банк и обратно, подтвердил, что за ними следили. «Хвост» сопровождал их до отеля.