Шалимов Александр Иванович. Пир валтасара

   — Нет, почему же, — медленно сказал Сутрос, — вам могу ответить. Обстоятельства впутали меня в дела этой фирмы больше, чем мне хотелось бы… Но теперь, благодаря вам, сеньор Роулинг, я надеюсь выпутаться и, как уже имел удовольствие сообщить вам, смогу даже на этом заработать. Этот отель — не единственное, что принадлежит мне… Думаю, моему примеру последует и ещё кое-кто. Но в таком деле всегда важно оказаться первым.
   — Не означает ли это уже появление трещин на пирамиде Фигуранкайна? — поинтересовался Стив.
   — Нет, конечно, — пренебрежительно махнул рукой Сутрос. — Мы здесь, в Юго-Восточной Азии, слишком мелки. Знаете, как рыбки-прилипалы у китовой акулы. Трещины — совсем другое…
   Прошло несколько дней. Каждое утро Стив наведывался в кабинет хозяина отеля, расположенный в цокольном этаже здания. Сеньор Сутрос встречал его радушно, угощал крепким, необыкновенно ароматным кофе, говорил о погоде, о биржевых новостях, а в заключение, когда они оставались вдвоём, отрицательно качал головой и лаконично пояснял:
   — Пока ничего… Надо ещё подождать…
   В одну из таких встреч, уже прощаясь, Сутрос вдруг поинтересовался, владеет ли Стив приёмами каратэ.
   — Немного, — ответил удивлённый Стив. — А что, может понадобиться?
   — В вашем положении не исключено, — улыбнулся толстяк. — Впрочем, это больше будет зависеть от вас…
   — Я давно перестал тренироваться регулярно, — пожал плечами Стив.
   — И напрасно. Каратэ — эликсир здоровья.
   — Проблема времени, сеньор Сутрос.
   — Но сейчас время у вас есть. Могу порекомендовать неплохого тренера.
   — Кто такой?
   — Тео Ионг Хаук, сингапурец. Один из немногих, кто ещё владеет приёмами санчин-до — древнекитайского воинского искусства. Когда-то его создали и усовершенствовали буддийские монахи, добиваясь свержения власти маньчжуров. Потом оно стало своего рода школой самосовершенствования: человек с помощью этого искусства познает неведомые ему возможности своего организма, своих мышц, например, нервной системы.
   — И что может ваш Тео?
   — Многое, — усмехнулся Сутрос — Может, например, стоя на двух коробках яиц, разрубить ударом руки стебель сахарного тростника, подвешенный на двух бумажных полосках. Разумеется, и бумажные подвески, и яйца в коробках останутся в полной сохранности.
   — Чудеса какие-то.
   — Только тренировка. Он говорит, что научился балансировать, стоя босыми ногами на яйцах, после года тренировок.
   — К сожалению, не располагаю годом.
   — Овладение многими приёмами санчин-до требует меньшего времени.
   — Сколько же он берет за сеанс?
   — Мои друзья — друзья Тео, — расплылся в улыбке Сутрос. — С друзей он не требует ничего, кроме благодарности.
   — И если мне предстоит пробыть тут ещё с неделю… — начал Стив.
   — Смею смиренно просить вас воспользоваться уроками Тео, — докончил Сутрос.
   — Как разыскать его?
   — Он разыщет вас сам сегодня после полудня.
   — О’кей.
   — Кстати, сеньор Роулинг, — сказал Сутрос, пожимая на прощание руку Стива, — у нас лишь сегодня утром стало официально известно о смерти Фигуранкайна-старшего. Кое Для кого на Филиппинах последствия, вероятно, окажутся более серьёзными, чем я вначале предполагал.
   — Но вы-то успели принять необходимые меры?
   Сутрос низко поклонился по-японски:
   — Только благодаря вам, дорогой сеньор Роулинг.
   Тео Ионг Хаук действительно разыскал Стива в тот же день. После обеда Стив сидел в баре за рюмкой коньяка, когда к нему подошёл невысокий молодой китаец с очень правильными чертами смуглого удлинённого лица. Ни белый европейский костюм, ни хрупкая, совсем не спортивная, как показалось Стиву, фигура не выдавали в нём мага древнекитайского воинского искусства.
   Они поговорили немного, и Тео тотчас же пригласил Стива на первую тренировку.
   — Как, сразу после обеда? — изумился Стив.
   — Это не помешает, — улыбнулся Тео, — но вам на некоторое время придётся воздержаться от девочек, сигар и вот от этого. — Он указал на рюмку с недопитым коньяком.
   — О’кей, — согласился Стив, поднимаясь из-за стола.
 
   Пребывание в Маниле затягивалось, и теперь Стив немалую часть своего свободного времени посвящал искусству сан-чин-до. Тео оказался не только феноменальным мастером каратэ, но и великолепным инструктором, и хотя у Стива после первых тренировок болели все мускулы натруженного тела, он вскоре оценил, какой удивительный подарок преподнёс ему Сутрос.
   Уроки проходили в небольшом спортивном зале, в цокольном этаже отеля, по соседству с открытым бассейном. После каждой тренировки Стив имел возможность «расслабиться» в тёплой морской воде, заполнявшей бассейн. Каждое занятие начинали с «повторения пройденного», потом Тео показывал новый приём, отрабатывали его по элементам и целиком, потом следовали упражнения для разных групп мышц, которые Тео называл гаммами, и в заключение — несколько минут боевых схваток. Эти минуты были самыми интересными и самыми трудными, потому что тут Тео демонстрировал все грани своего необыкновенного искусства и подчас не щадил Стива.
   Одна из тренировок закончилась тем, что Стив потерял сознание. Удар Тео, который Стив не успел отразить, не показался ему слишком сильным, тем не менее, все вокруг стремительно закружилось и утонуло в красноватой мгле. Когда Стив пришёл в себя, оказалось, что он лежит на топчане в дальнем углу зала, а Тео деликатно массирует ему виски, шею и грудь.
   — Тысячу раз прошу извинить меня, — сказал Тео, помогая Стиву подняться, — но вы допустили большую оплошность. Я предупреждал: эту часть шеи нельзя открывать. Удар может быть смертельным. Завтра мы пройдём это по элементам.
   — Сколько лет вы занимаетесь этим, Тео? — спросил Стив, зажмуриваясь и тряся головой, чтобы избавиться от головокружения.
   — Всю жизнь.
   — А сколько вам лет?
   — Ещё не очень много. Пятьдесят три.
   — Сколько? — переспросил Стив, широко раскрывая глаза.
   Тео повторил.
   — Невероятно… Я не дал бы вам и половины.
   — Это санчин-до, — скромно ответил Тео. — Если будете регулярно тренироваться, до восьмидесяти лет останетесь таким, как сейчас, Стив.
   — То есть законсервируюсь на тридцати трех? — уточнил Стив, снова зажмуриваясь, потому что зал вместе с Тео упорно не хотел приостановить вращение.
   — Около тридцати, — кивнул Тео. — Но тренировки должны быть регулярными. Дважды в день. Утром и вечером.
   — Сеньор Сутрос говорил мне, — сказал Стив, потирая шею, — что вы можете ребром ладони перерубить стебель сахарного тростника.
   — Даже стебель зелёного бамбука.
   — Какой толщины?
   — Полтора—два дюйма.
   — Невероятно…
   — Хотите покажу?
   — Хотел бы посмотреть.
   Тео вышел и возвратился через несколько минут с двухметровым шестом зелёного бамбука, двумя стаканами и бутылкой кока-колы.
   — Достал только этот, — сказал он расстроенно, — толщина поменьше двух дюймов. Но мы изменим условия.
   Он принёс с площадки бассейна два небольших столика, Установил их в метре один от другого, а на края столиков поставил стаканы. Затем он наполнил стаканы кока-колой и протянул бамбук Стиву:
   — Попробуйте сломать.
   Стив попробовал, но шест только пружинил. Тео кивнул, осторожно положил шест на кромки стаканов, резко выдохнул воздух и с оглушительным криком разрубил бамбук ребром ладони на два равных куска. Стаканы даже не сдвинулись с места, и их содержимое не выплеснулось.
   — Вот и все, — спокойно объявил Тео, протягивая один стакан Стиву, а другой поднося к губам.
   — У меня даже головокружение прошло, — сказал Стив, залпом выпивая кока-колу.
   — А ещё было?
   — До того момента, как вы разрубили бамбук.
   — Пустяки… Стебель тонкий.
   Они измерили его. Толщина оказалась три с половиной сантиметра.
   Стив покачал головой.
   — Вы тоже так сможете, — уверил Тео, — через некоторое время.
   — Руку, наверно, тоже отрубите? — поинтересовался Стив.
   — Нет. Но кость будет раздроблена.
   — А зачем этот крик при нападении и ударе?
   — Традиция, — пожал плечами Тео. — Суть — предупредить противника. В санчин-до всё должно быть честно. При самообороне крик может испугать непосвящённых нападающих.
   — А вам приходилось использовать приёмы санчин-до всерьёз?
   — Приходилось, — лаконично ответил Тео.
   Стив посвятил Тео и санчин-до небольшую корреспонденцию для «Калифорния таймс». Он сам передал её телетайпом из пресс-центра Манилы, а на следующее утро получил телеграмму от Старика: «Жду дела тчк Экзотические байки больше не нужны тчк». И подпись.
   Это было напоминание, которого Стив ждал. Прошло уже десять дней, как он последний раз разговаривал со Стариком по телефону из Акапулько. В «Калифорния таймс» ждали подтверждения версии о наследнике «империи» Фигуранкайнов. А след потерялся… Или тогда ночью по дороге в аэропорт Феликс Крукс разыграл его? Не похоже, но и не исключено… С какой целью он мог это сделать? Стив не сомневался, что Крукс действительно симпатизировал молодому Фигуранкайну. Скорее всего, он проговорился случайно, в полусне, следовательно, не мог солгать… Тогда он и сам пытается теперь разыскивать «наследника престола». Значит, его люди тоже должны рыскать где-то в этих краях. Надо будет предупредить Сутроса.
   Однако Сутрос опередил его… В тот же день он позвонил Стиву и пригласил на обед. Стив понял, что дела сдвинулось с мёртвой точки, и с трудом дождался назначенного часа.
   Они обедали в верхнем ресторане на крыше отеля. Зал в эти часы был почти пуст, и официанты, заставив стол закусками и фарфоровыми мисками с электрическим подогревом, бесшумно удалились. Стараясь не выдать своего нетерпения, Стив глотал экзотические блюда, почти не ощущая их вкуса, и ждал, когда наконец Сутрос заговорит о деле.
   А маленький толстяк непринуждённо болтал о разных пустяках, хвалил китайскую кухню, шутил, распространялся о планах перестройки отеля.
   Только за десертом он вдруг сразу стал серьёзным, замолчал ненадолго и потом, не глядя на Стива, тихо сказал:
   — А ведь вашего подопечного и ещё кое-кто разыскивает.
   — Кто? — встрепенулся Стив.
   — Пока точно не знаю. Мои люди зачеркнули одного. Он оказался контрабандистом с острова Себу.
   — Зачеркнули? — переспросил Стив.
   — Так получилось, — развёл руками Сутрос — Вы не опасайтесь. Все нормально. Драка в портовом баре. Буэно… Здесь это случается постоянно. Но их было несколько.
   — Филиппинцы?
   — Нет, китайцы.
   — Разыскивают Цезаря?
   — Его.
   — Значит, он должен быть где-то тут.
   — А вы не знаете, кто ещё может интересоваться вашим подопечным?
   — Я как раз хотел вам сказать… В Нью-Йорке есть адвокатская контора «Феликс Крукс и сын». Это поверенные в делах Фигуранкайнов. Завещание хранится у них. Они, наверное, попытаются разыскать наследника.
   Сеньор Сутрос с сомнением покачал головой:
   — Адвокатская контора сделала бы это вполне официально. В посольстве США ничего не известно. Я уже наводил справки.
   Стив тяжело вздохнул:
   — Тогда остаётся предположить, что это противная сторона… Разыскивают Цезаря, чтобы избавиться от него.
   — Кто это может быть, по-вашему, сеньор Роулинг?
   — Кто-нибудь из «штаба» Фигуранкайна, заинтересованный, чтобы сын не занял место отца?
   — Ну, во всяком случае, они в поле зрения моих людей, — жёстко сказал маленький толстяк. — Мои от них уже не отступятся. Хуже, если таких групп есть несколько…
   — А о самом Цезаре по-прежнему ничего?
   Сеньор Сутрос облизнул пухлые губы:
   — Он действительно появлялся тут весной. Жил в одном очень старом буддийском монастыре на острове Миндоро. Это недалеко от Манилы. Водился с монахами, даже носил монашескую одежду. С ним была женщина — молодая и очень красивая. Как будто, малайка с острова Бали. Потом они оба исчезли. По слухам, вернулись на Бали… Но там их сейчас нет. Это точно.
   — Однако кое-что вам удалось выяснить! И немало! — воскликнул Стив.
   Сутрос пожал плечами:
   — Подтвердить ваши сведения? Больше ничего… Их след затерялся в начале июня, сейчас декабрь. Но… Подождём ещё… Новый день — новые вести.
   Слова Сутроса оказались пророческими. Следующий день принёс долгожданные вести… Стив только начал просыпаться и ещё лежал в полудремоте, не открывая глаз, когда в дверь негромко постучали.
   — Войдите, — пробормотал Стив, с трудом приподнимая веки.
   Картина, которая представилась его взгляду, мгновенно прогнала остатки сна и заставила вскочить.
   Сам сеньор Сутрос в белом фартуке вкатил в номер столик-тележку с утренним кофе.
   — Лежите, лежите, — сказал толстяк, закрывая дверь, и помахал Стиву пухлой маленькой ручкой. — А то ещё упадёте спросонья. С добрым утром и с добрыми новостями, сеньор Роулинг.
   — Вы? — пробормотал Стив, все ещё не веря глазам. — Но почему вы? — Он кивнул на столик с кофе.
   — А почему бы не я? — удивился Сутрос — Мой отец, например, всегда сам приносил завтрак своим постоянным, уважаемым гостям. Вы не возражаете? — Он присел на край широкого ложа, которое занимал Стив. — Выпьем кофе и побеседуем. Буэно?
   — Что-нибудь случилось?
   — Он нашёлся…
   — Где?
   — В Сингапуре.
   — Цезарь Фигуранкайн-младший? — на всякий случай уточнил Стив.
   — Но ведь он вам и был нужен.
   — Значит, мне надо немедленно лететь в Сингапур.
   Сеньор Сутрос протянул Стиву маленькую, матово просвечивающую чашечку с кофе:
   — Не торопитесь. Он вынужден скрываться. Может быть, догадывается, что за ним охотятся. Но теперь мои люди будут поблизости и примут меры в случае опасности. Он вас знает?
   — Нет.
   — Это сильно осложняет задачу. Он может не поверить. Не захочет разговаривать с вами.
   Стив пожал плечами:
   — У меня нет выхода… Я должен встретиться с ним, и как можно скорее. Иначе будет поздно.
   Маленький толстяк задумчиво потёр подбородок:
   — Надо придумать что-то такое, чтобы он понял, что вы его друг…
   — Зачем? Я просто объясню ему ситуацию, — возразил Стив.
   — Люди в его положении обычно становятся недоверчивыми. Что вам о нем известно? Как о человеке?
   — Очень мало, — признался Стив.
   — Ну вот видите.
   — И всё-таки надо действовать.
   — Разумеется, — согласился Сутрос — Но только наверняка. А это значит…
   Сутрос умолк и задумался.
   — Это значит, что мне сегодня же надо быть в Сингапуре, — заключил Стив.
   — Предприятие более опасно, чем вы, очевидно, предполагаете, ~ тихо сказал Сутрос после довольно долгой паузы. — Там крутится ещё кто-то, заинтересованный во встрече. Это и помогло моим людям разыскать след. И ещё одно… Похоже, что он стал… или его сделали наркоманом…
   — В конце концов, можно прибегнуть к помощи полиции, — заметил Стив.
   Сутрос сокрушённо покачал головой:
   — Сингапурская полиция! Сеньор Роулинг, что вы говорите!
   — Я имел в виду Интерпол…
   — А какая разница? Обратиться к полиции — значит заранее обречь все на провал. Это вам не Европа и даже не Штаты. Нет, тут надо рассчитывать только на собственные силы и возможности.
   — Что же вы предлагаете?
   — Прежде всего не торопиться, дорогой сеньор.
   — Вот это меня и не устраивает.
   — Терпение!.. Существуют две возможности. Первая — похитить его, а уж потом убеждать… Вторая — навести на него тех, кто его ищет, помочь отбиться, ну а дальше — что получится.
   — А что-нибудь попроще?
   — Пока не приходит в голову.
   — Скажите, где его искать, и не откажите мне в любезности сейчас же заказать билет на ближайший самолёт в Сингапур.
   — Ах, сеньор Роулинг, сеньор Роулинг, билет не проблема. Три часа полёта — и вы в Сингапуре. Но ведь там возле вас не будет Сутроса.
   — Там есть ваши люди?
   — Есть, и они помогут вам. Но, мне кажется, вы забываете, что находитесь в Юго-Восточной Азии. А Сингапур — экстракт Юго-Востока со всеми его чёрными и чернейшими сторонами. Вам приходилось бывать там?
   — Только проездом.
   — Ну вот видите, — тяжело вздохнул Сутрос.
   — И тем не менее, я должен возможно быстрее оказаться там. Вы помогли мне разыскать Цезаря. Это уже бесконечно много, и я никогда не забуду вашей доброты…
   Сутрос протестующе поднял руку:
   — Не говорите о доброте, сеньор Роулинг. Дело совсем не в ней. И я вовсе не добрый человек. Но я вас уважаю, и вы оказали мне большую услугу. У нас на Востоке за добро платят добром, и наоборот… Я считаю своим долгом помочь вам в осуществлении задуманного. И не отступлю до конца. Это мой долг… Кроме того, может быть, и вам когда-нибудь ещё представится возможность оказать услугу старому Сутросу. Пути Аллаха неисповедимы…
   — Вы мусульманин?
   — Как и мои предки.
   — Если бы я верил, что смерть не конец всего, — задумчиво сказал Стив, — я, наверное, принял бы учение Корана…
   — Никогда не поздно сделать это, сеньор мой… В сущности, Аллах ничего не требует от людей, кроме того, чтобы они были достойны мира, который он для них создал…
   — Это и немного, и одновременно очень много, сеньор Сутрос. Не люблю обязательств, которые связывают руки… Кроме того, я не верю… не верю, что за всем этим, — Стив запахнул пижаму на груди и широко взмахнул свободной правой рукой, — что-то есть… Что-то, ради чего следовало бы дополнительно трудиться… Поэтому закажите мне билет на ближайший самолёт.
   — Хорошо, — сказал Сутрос, вставая, — тогда не откажите мне в последней просьбе — пусть вас сопровождает Тео.
   — Тео? А разве он…
   — Сейчас у него не найдётся задачи более важной. Кроме того, он из Сингапура и давно собирался побывать в родном городе. У него там родственники.
   — Ну что же, — усмехнулся Стив, — Тео приятный компаньон. Может быть, мы даже продолжим тренировки…
   — Конечно, конечно, — закивал Сутрос — Значит, решено. Он полетит с вами.
   «Что же это? — думал Стив, одеваясь. — Только ли желание ответить услугой за услугу? Или за этим скрывается иное?.. Ведь я, в сущности, не знаю даже, почему Сутросу было так важно узнать первым в Маниле о гибели Фигуранкайна. И почему об этом не знали в американском посольстве? Почему официальные известия дошли сюда с таким опозданием? Кто-то сумел пригасить пламя сенсации? А мои собственные корреспонденции в „Калифорния таймс“? Нет, там, конечно, все в порядке… Материалы прошли, и Старик ждёт новых… Значит, тем более важно сегодня же быть в Сингапуре… Интересно, знает ли Цезарь о гибели отца? Впрочем, если он стал или его сделали наркоманом… Нет, надо выяснить все самому…»
 
   В два часа после полудня самолёт японской авиакомпании «Japan Line», следующий по маршруту Токио—Манила—Сингапур—Коломбо—Карачи, приземлился в аэропорту Сингапура, и Стив в сопровождении Тео вышел на мокрый после недавнего дождя бетон лётного поля. Было душно и влажно. Парной, неподвижный воздух казался осязаемо плотным. Солнце чуть просвечивало сквозь желтовато-перламутровый туман. Силуэты пальм над приземистыми зданиями авиавокзала были совершенно неподвижны.
   — Ну и духотища! — вырвалось у Стива.
   Тео усмехнулся, но ничего не ответил.
   Пока прошли несколько десятков метров от трапа самолёта до входа в здание авиавокзала, Стив почувствовал, как все его тело стало липким от пота. Он нырнул в кондиционированный воздух внутренних помещений, как в освежающую прохладу бассейна. Сразу стало легче дышать. Стив искоса глянул на своего спутника. Лицо и матовый лоб Тео были сухи и чисты. Ни капельки пота.
   «Санчин-до? — думал Стив, отирая платком мокрый лоб и шею. — Или просто привычка к этой проклятой влажности тропиков?»
   Дожидаясь багажа, он с наслаждением впитывал окружающую прохладу и старался не думать, что ожидает при выходе наружу. Багаж появился отвратительно скоро. Стив со вздохом взял свой чемодан и направился вслед за Тео.
   У выхода их уже ожидал маленький черноволосый малаец с большой серебряной серьгой в левом ухе. По знаку Тео он подхватил чемодан Стива и повёл их в глубь лабиринта всевозможнейших автомашин, занимавшего обширную площадь перед зданиями авиавокзала.
   В духоте старенькой тесной «тойоты» Стив снова почувствовал, что истекает потом. Не помогали открытые окна и поднятое лобовое стекло. Встречный воздух был плотен, влажен и горяч. Он не только не освежал, но наоборот, казалось, выдавливал из перегретого тела все новые и новые струйки пота. Стив покосился на своего спутника. Даже лоб Тео теперь стал блестящим и влажным.
   — Ужасная духота! — повторил Стив сквозь зубы.
   — Да, сегодня душновато, — согласился Тео, — но в июне здесь жарче.
   «Мне и этого вполне достаточно, — подумал Стив, с трудом переводя дыхание, — кажется, начинаю понимать, что такое тепловой удар от перегрева».
   Пальмовые рощи и банановые плантации по сторонам шоссе вскоре сменились какими-то складами с крышами из гофрированного железа. Стив попробовал представить, какова сейчас температура в этих длинных железных коробках без окон и, конечно, без вентиляции. Ему стало не по себе.
   — Это холодильники, — сказал вдруг Тео, словно поняв его мысли.
   — Холодильники? — переспросил Стив и подумал, что само это слово иногда способно приносить облегчение.
   — Да. Холодильники для фруктов. Работают па солнечном тепле. Японцы построили.
   — Интересно, — пробормотал Стив, пытаясь осознать услышанное. Нуда, конечно, солнечное тепло — как испаритель, а там, внутри, охлаждение, и солнце вместо электричества. В Штатах он что-то слышал о таких проектах, а японцы их уже осуществили в Сингапуре. Такова нынешняя Юго-Восточная Азия.
   За холодильниками потянулись корпуса заводов. Это была уже Европа или Штаты; знакомые названия французских, английских, итальянских концернов над крышами, рекламные щиты американских фирм вдоль шоссе.
   Стив взглянул на Тео.
   — «Made in USA», — процедил тот сквозь зубы и презрительно усмехнулся.
   — Но это работа для местных, — попытался возразить Стив.
   — Это хороший бизнес для хозяев за океаном, — сказал Тео.
   — Безработный много, очень много, — вмешался вдруг водитель, повернув к Стиву ухо, украшенное серебряной серьгой. — Разница очень мало. Есть работа, нет работа — очень трудно. Кушать — дорого, вода — дорого. Все дорого. Деньги простой человек совсем мало.
   — А что с водой? — не понял Стив. — Разве за воду здесь платят?
   — Конечно, — снова усмехнулся Тео. — Вода тут дороже пива на Филиппинах…
   — Вода Сингапур совсем плохо, — сказал водитель, не оборачиваясь. — Надо дождик собирать. Дождик совсем мало. Другой вода покупать надо.
   — Воду привозят судами из Малайзии, — пояснил Тео. — Своей воды на острове почти нет. Строят большой водопровод через пролив. Но когда ещё построят… И всё равно за воду придётся платить.
   — Цена идёт туда, — сказал водитель, показав пальцем, куда идут цены. — Вниз — нет.
   Мимо уже мелькали трущобы предместий — скученная теснота маленьких домиков, сложенных из чего попало — досок, фанеры, жести, кусков гофрированного железа, старых ящиков, пальмовых листьев, стеблей тростника… Пёстрая мозаика крыш из кусков разноцветного пластика, просмолённой парусины, рисовой соломы, осколков стекла, сложенных наподобие черепицы. Ни зелени, ни тени… Оборванные, худые дети, некоторые — совершенно голые, безучастно смотрели на проезжающие мимо машины. Ошеломляющая панорама безысходной, пронзительной нищеты и человеческой ненужности…
   Стив вспомнил старуху индианку с девочкой на бульваре Акапулько. Там ещё можно было что-то сделать. А тут?.. У него сжалось сердце. Большинство этих маленьких черноглазых человечков обречены — или умрут, не успев вырасти, или станут преступниками. И рядом миллиарды в руках подонков, которые думают лишь о дальнейшем обогащении, либо — ещё хуже — об истреблении себе подобных… Что за чудовищный мир! Где в нём осталось место для того аллаха, о котором говорил сегодня утром Сутрос? Может, и прав Цезарь Фигуранкайн-младший, который предпочёл блеску и нищете XX века бегство в древнюю премудрость буддизма? Может быть, не стоит пытаться возвращать его в безумный мир сегодняшнего дня?.. Может, авантюра Стива тоже род безумия?
   Он усмехнулся: сколько их уже было, таких попыток! Последняя чуть не повлекла за собой изгнание из «Калифорния таймс». В сущности, его спас Старик… Уговорил хозяев дать Стиву последний шанс… Последний? Именно — последний! Неизвестно, конечно, чем все может кончиться, но этот шанс надо разыграть до конца… Дело даже не в деньгах… Существует кое-что поважнее…
   — Сингапур — не только фавелы и трущобы, — послышался тихий голос Тео. — Вот начинается другой Сингапур — виллы богачей вокруг кварталов центра. А дальше — небоскрёбы акционерных обществ, банков. Там, в центре, есть хорошие дорогие отели с бассейнами и кондиционированным воздухом, но лучше будет, если остановимся в одном из маленьких старых отелей у порта. Он, — Тео кивнул на водителя, — знает один такой отель и отвезёт нас туда. Это недалеко… от того места, которое нам нужно.
   — О’кей, — кивнул Стив.
   Если бы не одуряющая духота, ряды аккуратных домиков за окном «тойоты», утопающих в цветах и зелени, с ажурными оградами, зеркальными стёклами огромных окон, посыпанными гравием дорожками, гаражами, открытыми бассейнами, фонтанами, шикарными лимузинами у ворот, — все это можно было бы принять за кварталы Лос-Анджелеса или Майами…