Шалимов Александр Иванович. Пир валтасара

   Крукс долго молчал. Потом пробормотал чуть слышно:
   — Они никогда не жили вместе. Понятия не имею, где сейчас может находиться Цезарь. Он не оставался подолгу на одном месте. Около года назад жил на Цейлоне, потом в Маниле… Он увлёкся буддизмом…
   — Его звали Цезарем? — уточнил Стив.
   — Кого? — встрепенулся Крукс, словно пробуждаясь.
   — Ну, сына, конечно.
   — Ах сына… А откуда вам это известно?
   — Вы сами только что сказали… И что он живёт в Маниле.
   — Разве? Это бессонная ночь, сеньор. Вероятно, я задремал. Выбросьте все это из головы.
   — Как вам будет угодно, — обиженно сказал Стив, отодвигаясь в угол кабины.
   Некоторое время они ехали молча. Потом Крукс тяжело вздохнул. Стив счёл это добрым знаком и снова стал клониться в сторону адвоката.
   Когда Крукс его легонько отодвинул, Стив встрепенулся, открыл глаза и попросил разрешения закурить.
   — Пожалуйста, — сказал Крукс, указывая на пепельницу. Стив закурил сигарету, затянулся несколько раз и, наклонившись к самому уху адвоката, сказал:
   — Такова жизнь, сеньор. Никто не знает своего часа… Он был богатым человеком?
   — Кто? — вздрогнув, спросил Крукс.
   — Ваш друг.
   — Да…
   — Теперь все достанется сыну?
   — Не знаю… Быть может…
   — Везёт же людям, — заметил Стив, зевая. Крукс бросил на него быстрый взгляд, но не ответил и только отодвинулся немного.
   — А как звали вашего друга? — продолжал Стив, сделав вид, что не замечает неудовольствия адвоката.
   — Его звали… — медленно начал Крукс. — Его звали… Ну, вот мы и приехали, — вдруг оживился он, когда машина резко повернув, вырвалась из тёмной аллеи на ярко освещённую площадь перед приземистым зданием аэропорта. — Благодарю вас, сеньор Эспиноза, что взяли на себя труд проводить меня в столь неудобное время. Нет-нет… Не трудитесь выходить. Мой самолёт через несколько минут. Я прямо пройду на посадку. А он, — Крукс указал на шофёра, — сейчас отвезёт вас обратно в «Континенталь». Я скажу ему… Прощайте, сеньор Эспиноза. Рад был познакомиться с вами.
   Адвокат торопливо выбрался из машины и, сопровождаемый мрачным темнолицым шофёром, исчез за стеклянной дверью аэровокзала.
   «Чем-то я насторожил его, — обеспокоенно подумал Стив. — Не нужно было столько вопросов. В этой игре нельзя ошибаться. Теперь придётся рисковать… Другого выхода у меня сейчас нет. Но если этот его шофёр с кулаками боксёра тяжеловеса и мордой бывалого каторжника благополучно доставит меня в „Континенталь“, мои опасения преждевременны».
   Стив переложил пистолет из кобуры на левом боку в правый карман пиджака. Засунув руки в карманы, он устроился поудобнее на широком сиденье и сделал вид, что дремлет. Через сорок минут молчаливый шофёр Крукса без всяких приключений доставил его в «Континенталь».
   Очутившись в своих апартаментах, Стив облегчённо вздохнул. Пока его авантюра развивалась успешно. Он бросил взгляд на часы. Пять утра. Значит, в Лос-Анджелесе четыре. Звонить сейчас Мэй было бы жестоко. Стив быстро разделся, нырнул в постель и через мгновение спал крепким сном.
 
   Проснувшись около полудня, Стив прежде всего позвонил и попросил принести завтрак и утренние газеты. За кофе он быстро проглядел заголовки. Подробности трагедии в Далласе отодвинули на дальний план все прочие новости. О катастрофе самолёта под Мехико сообщалось очень скупо. Имя Фигуранкайна было упомянуто лишь в одной заметке со ссылкой на «Калифорния таймс». О том, что самолёт принадлежал Цезарю Фигуранкайну, ни одна из мексиканских газет вообще не упоминала.
   «Старик будет доволен, — подумал Стив, откладывая газеты. — А завтра они тут перепечатают мои подробные репортажи из „Калифорния таймс“».
   Теперь надо было побыстрее связаться со Стариком, выложить ему ещё пару «конфеток» и известить о своих намерениях. А заодно отправить ненужное больше кардинальское облачение Бену. В отеле за Стивом уже могло быть установлено наблюдение; не исключено, что в его отсутствие кто-нибудь заглянет в чемодан. В этом случае кардинальская мантия могла сослужить дурную службу. Стив быстро сложил все предметы своего кардинальского облачения, завернул их в чёрную сутану, которая так и не понадобилась, вложил свёрток в пластикатовый пакет и запихнул пакет в репортёрскую сумку. В белом костюме и в белых туфлях, с сумкой через плечо, он спустился в холл «Континенталя» и вышел на набережную. Солнце пряталось за облаками, но неподвижный воздух был горяч и влажен. Рубашка на спине сразу взмокла от пота. Отойдя от «Континенталя» на несколько кварталов, Стив свернул с набережной в город, на маленькой площади с треугольным сквером взял первое попавшееся на глаза такси и приказал везти себя наверх, в район, который назывался Виста Алегре.
   Это была восточная окраина Акапулько, населённая главным образом служащими, которые работали в шикарных отелях, расположенных у океана.
   Заметив по пути небольшое почтовое отделение, Стив велел остановиться, расплатился и отпустил водителя, явно разочарованного, что рейс оказался коротким. Когда такси уехало, Стив зашёл на почту и попросил девушку, которая скучала за стеклянной перегородкой, принять посылку в Лос-Анджелес. Не говоря ни слова, девушка запаковала вручённый ей Стивом пластикатовый пакет, Стив вписал в формуляр адрес Бена, девушка — вес и цену пересылки, и через несколько минут Стив уже шагал по крутой улице вниз к морю, помахивая опустевшей сумкой.
   На приморском бульваре он отыскал междугородный телефон-автомат, зашёл в стеклянную будочку, набрал код Лос-Анджелеса и номер телефона Старика и стал ждать. В будке было ужасно душно — Стив распахнул настежь дверь, чтобы хоть немного освежиться. Довольно долго его не соединяли, но наконец в трубке щёлкнуло и послышался знакомый голос мисс Перш. По быстроте, с какой мисс Перш связала его с Главным, Стив понял, насколько выросли за последние сутки его акции.
   — Привет, Стив, — захрипела трубка. — Есть что-нибудь новое?
   — Да. Мне надо лететь в Юго-Восточную Азию. Немедленно.
   — Ты… не ошибаешься?
   — Нет. Но, вероятно, на этом дело не кончится.
   В трубке послышался кашель.
   — А что ещё нового?
   — Утром некий Феликс Крукс — нью-йоркский адвокат должен был опознать в Мехико останки нашего друга.
   — Ну и как?
   — Сообщите, что опознал с большим трудом.
   — Гм… Гм… Но точно ты не знаешь?
   — Не знаю… Крукс вылетел отсюда в Мехико минувшей ночью. Я провожал его до аэропорта.
   — Надеюсь, не как…
   — Конечно… Как свой дядя.
   — Ладно. А что пишут мексиканские газеты?
   — Ничего нового. Есть ссылки на нас.
   — Превосходно, Что ещё?
   — Подбросьте читателям намёк, что последнее время дела нашего друга шли не очень важно, что он несколько раз менял завещание, что одному из вероятных наследников грозит опасность не дожить до получения наследства. Вы меня поняли, шеф?
   — Понял… Но этот фарш надо подавать аккуратно, сынок.
   — Разумеется. Самое лучшее, если котлету сделаете вы сами, шеф.
   — Гм… Думаешь, у меня только это сейчас в голове?
   — Думаю, что да… Остальное — мелочь по сравнению с тем, что ещё можно раскопать. И последнее, шеф: имеет смысл намекнуть нашим читателям, что два вчерашних события могут быть связаны. Вы меня поняли?
   На этот раз трубка замолчала надолго. Не слышно было даже кашля. Стив терпеливо ждал.
   — Ну, ты вот что, — послышалось наконец в трубке, — ты давай, лети с богом, куда задумал. Деньги нужны?
   — Конечно.
   — Куда перевести?
   — В Манилу. Я там буду завтра.
   — Ладно. Звони мне в любое время.
   — О’кей.
   Стив вышел из телефонной будки. Поблизости никого не было видно. Зеленоватые волны чуть плескали в каменные плиты низкой набережной. Яхты с разноцветными парусами лениво разрезали фиолетово-бирюзовую гладь бухты. Подошла старая индианка. За её подол держалась маленькая, оборванная, черноволосая девочка с голубыми глазами. Старуха протянула руку, прося милостыню. Стив дал ей пятидолларовую бумажку. Старуха схватила деньги, поднесла к глазам, со страхом взглянув на Стива, очевидно не веря, что это ей.
   — Бери, бери, — сказал Стив по-испански. — Купишь ей платье. — Он указал на девочку.
   Малышка спряталась за подол старухи Выглянув из-за своего укрытия, она пролепетала что-то и улыбнулась Стиву.
   — Что ты сказала? — спросил он, наклоняясь. Девочка снова спряталась.
   — Она благодарит сеньора, — прохрипела старуха. — Мы с ней вдвоём остались. Её родные умерли от эпидемии. Все в наших деревнях умерли…
   — А когда случилась эпидемия?
   — Летом, сеньор.
   — Вы оттуда, с гор? — Стив указал на восток.
   — Мы не здешние. Из Гватемалы.
   — Что же вы думаете делать?
   Старуха безучастно потрясла головой:
   — Не знаю, сеньор. Никто не хочет брать меня на работу.
   — Сколько тебе лет?
   — Тридцать, сеньор. А ей четыре.
   Стив стиснул зубы, озадаченно потёр лоб. Надо было что-то предпринять… Но что? Времени у него почти не оставалось… Он сунул женщине ещё несколько зелёных бумажек. Она молча глядела на деньги непонимающим взглядом.
   — Посиди тут в тени под этим деревом, — сказал Стив. — Купи что-нибудь поесть ей и себе и подожди меня здесь. Я скоро вернусь…
   Папа Джулиано дал ему телефон одного парня в Акапулько по имени Гаэтано. Кто-то из их «семейки»… Во всяком случае, надо попробовать. Ну а если она сбежит, пока он будет звонить по телефону, значит, наврала… Тогда можно выбросить все это из головы.
   Стив вернулся к телефонной будке, нашёл нужный номер. Принялся звонить. Телефон ответил сразу, но Гаэтано на месте не оказалось. Стив уже собрался повесить трубку, но тут его осенило, и он сослался на папу Джулиано. Это сработало как пароль. Немедленно отыскался Гаэтано, которому Стив объяснил, в чём дело. Гаэтано, не раздумывая долго, согласился тотчас приехать и забрать женщину с девочкой.
   — Дело для неё найдётся, — заверил он Стива.
   Стив объяснил, где его искать, и вернулся на набережную. Женщину он нашёл на том самом месте, где оставил её. Девочка спала у неё на коленях. Видимо, женщина так никуда и не уходила. Деньги, которые дал ей Стив, она продолжала держать в руке.
   — Ну что же ты, — сказал Стив, — так ничего и не купила ей?
   Женщина молча протянула ему деньги. Он отрицательно покачал головой:
   — Нет-нет. Это тебе и ей.
   Она тяжело вздохнула и отвела глаза. Осторожно отогнала муху от лица спящей девочки.
   — Кто она тебе? — спросил Стив.
   — Никто. Она из другой деревни… Мои умерли…
   — Ты куришь?
   — Нет, сеньор.
   Стив присел на чугунную тумбу, к которой крепили яхты. Закурил.
   — Как же вы добрались сюда?
   — Пешком через горы, сеньор…
   Невдалеке на бульваре остановился потёртый старенький «виллис». Из него выпрыгнул худой рыжий парень в чёрных бархатных штанах с серебряной бахромой и полосатой матросской рубахе. Оглядевшись, он направился прямо к Стиву.
   — Гаэтано, — коротко представился он и протянул Стиву крепкую жилистую руку.
   — Стив Роулинг.
   — Рад познакомиться. Друзья папы Джулиано — наши друзья.
   — А это они, — Стив указал на женщину с девочкой. — Ты ведь хочешь работать, не так ли? — обратился он к женщине.
   — Да, сеньор, — ответила она чуть слышно.
   — Поезжай с ним Будет работа… Все будет хорошо.
   — Спасибо… Да хранят вас боги, сеньор.
   Женщина встала и со спящей девочкой на руках направилась к машине.
   — Как тебя зовут? — крикнул ей вслед Стив.
   Она обернулась:
   — Мариана… А её — Мариэля.
   — Спасибо, Гаэтано, — сказал Стив. — Вы сильно выручили меня. Не обижайте девочку.
   Парень тряхнул рыжей головой:
   — Зачем обижать? Мы бедных людей не обижаем. Где вы нашли их?
   — Здесь, на набережной.
   — А-а, — протянул он. — Ну понятно… Чао, сеньор! Если что понадобится, звоните…
   Он помог женщине залезть в машину, сел сам, дверца захлопнулась, и через мгновение «виллис» исчез за стеной цветущих олеандров.
   Стив окинул взглядом искрящуюся солнечными бликами бухту с косыми парусами яхт, ряды небоскрёбов на противоположном берегу, разноцветные киоски, выстроившиеся вдоль бульвара и набитые всякой всячиной, и, повернувшись на каблуках, зашагал к «Континенталю». По дороге его внимание несколько раз привлекли оборванные дети, тянувшие к нему худые грязные ладони. Стив раздал им всю мелочь, которую нашёл в карманах.
   Когда он подходил к отелю, он уже не сомневался, что совершил вчера вечером грубую ошибку: следовало наказать Феликса Крукса не двадцатью, а по меньшей мере двумястами тысячами долларов в пользу бездомных детей Латинской Америки.
   У подъезда «Континенталя», перед центральным входом, Стив увидел знакомую машину — тот самый шикарный лимузин, на котором минувшей ночью провожал Феликса Крукса в аэропорт Акапулько. Не означало ли это, что адвокат возвратился из Мехико? Встреча с Круксом сейчас не устраивала Стива. Однако миновать «Континенталь» было невозможно.
   Стив шагнул в кондиционированный сумрак холла. Просторное помещение на этот раз было почти пусто. Возле стойки высокий худощавый старик в строгом чёрном костюме разговаривал с портье, а у лифтов, видимо, поджидая кого-то, стоял вчерашний шофёр с лицом бывалого каторжника. Без сомнения, он узнал Стива, но не подал вида.
   Стив направился к стойке. Старик в чёрном окинул его равнодушным взглядом и, отвернувшись, приказал шофёру:
   — Поезжайте наверх, Полшер. Возьмите мой чемодан. Мы сейчас выезжаем.
   Шофёр исчез в лифте.
   — Куда прикажете переслать счёт, сеньор Пэнки? — спросил портье.
   — Все оплатит мистер Крукс, когда вернётся, — ворчливо ответил старик. — Номер остаётся за ним. Разве он не предупредил?
   — Мне неизвестно об этом, сеньор.
   — Он должен вернуться сегодня вечером или завтра.
   — Хорошо, сеньор.
   — А это вам, возьмите, — старик протянул портье зелёную купюру.
   — Покорно благодарю, сеньор.
   Старик отошёл от стойки.
   Стив взял у портье расписание тихоокеанских авиарейсов, пробежал его глазами и попросил заказать билет на вечерний рейс в Манилу.
   — Сеньор уже покидает нас? — удивился портье.
   — Срочные дела…
   — Просим не забывать нас в следующий приезд.
   При входе в лифт Стив снова столкнулся с водителем лимузина. Тот вышел из лифта навстречу Стиву с небольшим чемоданом в руке. Приглядевшись, Стив понял, почему красно-коричневое лицо этого человека производило отталкивающее впечатление. Щеки, лоб и подбородок покрывали рубцы и шрамы; один из шрамов, самый отчётливый, начинался на правой щеке, пересекал наискось нос и кончался на виске под левой бровью. Стиву показалось, что по лицу шофёра скользнула усмешка.
   «Пэнки… Пэнки… — думал Стив, поднимаясь в лифте. — Интересно, что у него общего с Круксом? Тоже кто-то из людей Фигуранкайна?.. Жаль, что болтун адвокат не упомянул вчера о нем…» Однако времени на выяснение у неё не оставалось. Надо было спешить. Иначе он может опоздать, и тогда вся авантюра, начавшаяся так успешно, сгорала на корню. В лучшем случае это означало бы, что все надо начинать скачала. В худшем же… Но о втором варианте Стив предпочитал сейчас не думать.
 
   Поиск в Маниле оказался безуспешным… Несколько лет назад Стиву довелось провести в филиппинской столице почти год в качестве корреспондента «Калифорния таймс». От того времени у него остались знакомые и среди манильских бизнесменов, и в китайских кварталах, населённых мелкими лавочниками, рыбаками, контрабандистами и прочим сбродом. Однако о Фигуранкайне-младшем никто из знакомых Стива не слышал. А сеньор Сутрос — хозяин отеля в портовой части города, в котором Стив жил некоторое время в прошлый приезд и остановился сейчас, — высказал предположение, что если молодой Фигуранкайн и был в Маниле, то очень непродолжительное время.
   — Богатый американец с такой фамилией не остался бы незамеченным, — с улыбкой говорил маленький толстяк сеньор Сутрос, хитро щуря тёмные глазки. — Кто-нибудь обязательно помнил бы его, если бы он прожил тут длительное время.
   — Не знаю, насколько он богат… — задумчиво заметил Стив.
   — О, сеньор Роулинг, — всплеснул пухлыми ручками Сутрос, — американцы, которые приезжают к нам в Манилу, или богачи, или военные.
   — Я, например, ни то, ни другое.
   — Вы — кое-что иное, сеньор Роулинг: вы — исключение, если угодно. Вы — журналист, человек особых интересов. Многие здесь считают вас своим другом, потому что вы никогда не писали плохо ни о нашей стране, ни о наших людях. Вы всегда говорили правильные слова и писали то, что говорили… И если кто-нибудь, даже и через двадцать лет, приедет в Манилу и станет расспрашивать о вас, многие скажут, что знали вас, расскажут, что вы делали, какой вы человек… А ведь тот, кого вы разыскиваете, жил тут менее года назад… Можно, конечно, навести справки в вашем посольстве…
   — Едва ли он зарегистрировал своё пребывание здесь, — возразил Стив, — но, в конце концов, попробовать можно. Вы не могли бы оказать мне и эту услугу?
   — А вы сами? — хитро прищурился сеньор Сутрос.
   — Лучше сделать это неофициально. Мне не хотелось бы привлекать внимание наших чиновников к тому обстоятельству, что я разыскиваю Фигуранкайна-младшего. В посольстве меня многие знают как журналиста. А вы могли бы, например, сказать, что он жил у вас и не оплатил какой-нибудь счёт.
   — Уж вы не учите меня, сеньор Роулинг, — замахал руками маленький толстяк. — Найду, что сказать. Буэно^[1]… Узнаю, раз это важно для вас… А тот сеньор, которого вы разыскиваете, — добавил он, испытующе поглядывая на Стива, — не родственник ли он банкира Фигуранкайна?
   — Значит, фамилия вам всё-таки знакома, сеньор Сутрос? — усмехнулся Стив.
   — Ну, эта фамилия достаточно известна в деловых кругах, сеньор, — очень серьёзно ответил толстяк.
   — А с ним самим вам не приходилось встречаться?
   — Ну что вы! Я слишком маленький человек… Кроме того, я слышал, что этот господин избегает людей, даже своих родственников. Видеться с ним имеют возможность очень немногие.
   — Имели возможность…
   — Что вы говорите!.. Значит, он?..
   — Да… Несколько дней назад.
   — В Маниле ещё ничего не известно. Это очень важная новость, сеньор Роулинг, очень. Не скрою, вы оказываете мне большую услугу, сообщая об этом. Очень большую. Мне и кое-кому ещё… Простите меня, я вынужден расстаться с вами. Вечером я извещу, что удалось выяснить в посольстве.
   — Я ещё не ответил на ваш вопрос, сеньор Сутрос, — сказал Стив. — Человек, которого я разыскиваю, — родной сын покойного банкира Цезаря Фигуранкайна. Может быть, даже единственный сын. Судя по всему, ему угрожает серьёзная опасность. Поэтому я хотел бы разыскать его.
   — Хорошо, что вы мне это сказали, — кивнул толстяк. — Я… Словом, сделаю всё, что в моих силах, сеньор Роулинг.
 
   Как и предполагал Стив, вечером Сутрос не смог сообщить ничего нового. Фигуранкайн-младший, если даже он и появлялся в Маниле, в посольство США не заходил.
   — И знаете, сеньор Роулинг, — взволнованно говорил маленький толстяк, наклоняясь к самому уху Стива и испытующе поглядывая на него исподлобья круглыми тёмными глазками, — у меня создалось впечатление, что в посольстве ничего не известно о кончине Фигуранкайна-старшего, хотя в деловом мире это была бы новость номер один… Надёжны ли ваши сведения?
   — Абсолютно, — кивнул Стив.
   Они сидели, поджав под себя ноги, на циновках, которыми был устлан пол в небольшом, по-японски устроенном кабинете в нижнем ресторане отеля Сутроса, куда толстяк хозяин пригласил Стива. Кабинет этот, как было известно Стиву, предназначался для встреч особенно важных и почётных гостей.
   — У меня там работает родственница, — объяснил Сутрос — Она… в близких отношениях с одним из секретарей посольства и, естественно, в курсе дел… Американцы даже между собой не упоминали о смерти Фигуранкайна. По сведениям работников посольства, он сейчас должен находиться в Мексике.
   — Вполне вероятно, что он ещё там, — сказал Стив, раскуривая сигару, — но… в морге. Он погиб при авиационной катастрофе.
   — Когда это случилось?
   — В тот же день, когда был убит президент Кеннеди.
   — Ого! — воскликнул Сутрос.
   — Мои сведения абсолютно наделены, — повторил Стив. — И, если вы связываете с кончиной Фигуранкайна какие-либо Деловые… интересы, вы можете действовать совершенно спокойно.
   — Я уже начал было, — кивнул Сутрос, — но после разговора с родственницей, признаюсь, испугался.
   — А вы не бойтесь.
   — Если все обстоит так, как… мы с вами считаем, сеньор Роулинг, вы… дали мне возможность заработать довольно крупную сумму.
   — Что ж, я рад, — сказал Стив, затягиваясь и выпуская клубы ароматного дыма.
   — Разумеется, я в долгу не останусь, — поклонился Сутрос.
   — Мне важно разыскать Фигуранкайна-младшего как можно скорее, — объявил Стив, подчеркнув слово «скорее», — Иначе будет поздно.
   — Я предпринял ещё кое-какие шаги, — начал Сутрос, наполняя маленькие серебряные стаканчики подогретой рисовой водкой, — но потребуется время. Придётся чуть-чуть подождать. За успех ваших дел, сеньор Роулинг!
   — И ваших, сеньор Сутрос! Однако долго ждать я не могу, — предупредил Стив, закусывая водку икрой морского ежа.
   — Подождём пока до завтра, — улыбнулся толстяк хозяин и подал знак нести горячие блюда.
   Стив знал, что правила этикета в странах Юго-Восточной Азии не позволяют вести деловые разговоры во время еды. Поэтому он занялся смакованием изысканных экзотических блюд. Их местные названия сами по себе ничего Стиву не говорили, и Сутрос время от времени пояснял:
   — Это из плавников акулы. — Речь шла о супе. — Это печень морской черепахи… Трепанги в винном соусе… А это, сеньор Роулинг, это — деликатес особый, — толстяк даже причмокнул от удовольствия, — филе молодого удава, откормленного кроликами…
   Только за десертом Стив счёл возможным снова направить разговор по интересующему его руслу.
   — А что, собственно, вам известно о Фигуранкайне-старшем? — спросил он у Сутроса, когда они вновь остались вдвоём.
   — Как о бизнесмене или… как о человеке?
   — Ну, допустим, и то, и другое. Маленький толстяк надолго задумался.
   — Я буду с вами откровенным, — начал он наконец, разрезая на дольки ломтик ананаса. — И хотя о покойниках не принято говорить плохо, скажу, что мне известно. Он был человеком необыкновенно удачливым, обладал железной хваткой и ничем не брезговал… Здесь, на Филиппинах, ему принадлежат большие каучуковые плантации, плантации сахарного тростника, ананасов, несколько рудников… Знаю, что на Яве у него есть чайные плантации и огромный современный отель в Джакарте. Конечно, с казино и всем остальным. Но ему этого было мало. Его люди, с его ведома, разумеется, в массовых количествах скупали тут наркотики, в Индонезии — тоже наркотики и произведения древнего искусства, занимались вербовкой красивых молодых девушек. Это было большим бизнесом. Он снабжал живым товаром не только свои собственные дома развлечений, разбросанные по всему свету, но и иные подобные заведения. Мне известно, что его агенты не один раз попадались тут с поличным, но всегда кто-то помогал им выйти сухими из воды. Думаю, у его людей есть связи даже со здешними пиратами… Вам, конечно, хорошо известно, что в последние годы морские пираты стали истинным бичом в наших водах. От них почти в равной степени страдаем и мы, и японцы, и европейские суда, и даже американцы. А вот суда Фигуранкайна пираты не трогают… Здесь, на Востоке, плавает немало его судов — и грузовых, и товаро-пассажирских, даже танкеры… А ведь это только часть его морского флота. И все то, чем он тут владеет или к чему присосался, это, конечно, лишь небольшая доля его «хозяйства». Сфера его влияния, по-видимому, захватывает все континенты. Для него нет ничего невозможного…
   — Не было ничего невозможного, — поправил Стив.
   — Да, конечно, если… — Сутрос вздохнул. — Без него эта чудовищная пирамида, которую он строил всю жизнь, быстро развалится.
   — Он же не один командовал, — возразил Стив, — были у него доверенные люди, какой-то штаб, видимо, специалисты своего дела. Они продолжат — машина будет крутиться.
   — Не знаю, не знаю, — покачал головой Сутрос. — На вершине такой огромной пирамиды людей, ценностей, предприятий всегда должен находиться очень сильный человек. Он это мог… Другого такого найти трудно.
   — Наверное, он позаботился о преемнике?
   — Не знаю, не знаю… Если судить по тому, что вы сейчас разыскиваете его сына и сын может не знать о его кончине, все обстоит иначе.
   — У него могли быть другие близкие люди.
   — Я слышал, что он был очень жестоким человеком. Твёрдым, жестоким, способным на все. Мне приходилось встречаться с некоторыми из его людей. Его боялись, но не любили, хотя он не скупился на плату, если был заинтересован в человеке. Но мне известно также, — Сутрос понизил голос, — как без следа исчезали те, кто хоть в малой степени не оправдал его доверия.
   — Вы истинный клад, сеньор Сутрос, — заметил Стив. — Я даже не предполагал, что вам известно так много.
   — Об этой фирме и её делах здесь известно многим… Только никто не стал бы вам рассказывать все это…
   — Вероятно, и вы как-то связаны с пирамидой, воздвигнутой Фигуранкайном? Впрочем, если мой вопрос покажется вам не очень тактичным, не отвечайте.