Шеффилд Чарльз. Сверхскорость

   — Не нравится мне это, но факты есть факты. Я тоже характеризую это как убийство в целях самозащиты. И то говорить, назовите мне еще более тупого идиота чем Джо Мунро, которого один на один одолел салажонок, только-только с земли...
   — Не отвлекайся, Пат, — сказал Том Тул. — Вспомни правила. — Он не улыбнулся, но эти слова заметно разрядили обстановку. Лица космолетчиков оставались угрюмы, почти все избегали смотреть на меня, но напряженность спала.
   — Значит, так, — произнес О'Рурк. — Ты, Джей Хара, свободен и невиновен. И еще раз повторяю, что бы там ни говорили правила: Джо был чертов дурак.
   Он подошел ко мне и (не без внутреннего сопротивления) протянул руку:
   — Ты не виноват в случившемся. Собрание окончено. У кого там следующая вахта, собирайся на работу!
   Он еще раз покачал головой и вышел. Я ожидал, что остальные тоже подойдут ко мне и скажут чего-нибудь, но этого не было. Они выходили по одному, не глядя на меня, пока мы не осталась вдвоем с Дэнни Шейкером.
   — Еще не все кончено, — сказал я. — Что бы там ни говорил Пат О'Рурк, они все еще злы на меня.
   — Совершенно верно. И тем не менее все позади.
   За все время собрания Шейкер не произнес ни слова; теперь он расслабленно откинулся в кресле.
   — Ты плохо знаешь космолетчиков, Джей. Они расстроены, но не злы. И если и злы, то не на тебя, а на Джо Мунро. Он их всех достал. Даже лучшего друга Пата О'Рурка. С их точки зрения, он вел себя еще глупее, чем тебе может показаться. Во-первых, то, что он на тебя бросился. Пистолет может и не одолеть мозг, который варит, но уж с кулаками лезть на пистолет может только идиот. Во-вторых, кто его победил? Сухопутный малек в два раза моложе и меньше его! Для космолетчика нет ничего позорнее, — Шейкер помолчал немного. — Тебе повезло сегодня, Джей, повезло трижды. С Мунро, со мной, с собранием. Везение, Джей, важная штука. Только не слишком на него полагайся. Иначе оно может тебе когда-нибудь изменить.
   Он встал и пошел к выходу.
   — Хлопотный выдался денек, а? — бросил он через плечо. — Но ты не помог кораблю. Значит, в твою вахту тебе придется вкалывать больше. И если ты хочешь сказаться нездоровым — твоей голове нынче пришлось несладко — не откладывай это.
   И он ушел, прежде чем я успел ответить.
   Хлопотный день? С того времени, как я встретил на лестнице дядю Дункана, прошло, похоже, несколько лет. Я попробовал посчитать — вышло никак не больше трех часов. Да, еще пара таких дней, и я буду чувствовать себя таким же старым, как доктор Эйлин.

Глава 25

   — Жить в космосе, — радостно сообщил мне Том Тул, — все равно что на войне. Ты бесишься от скуки, а потом что-нибудь — БАХ! — и ты не успеваешь справляться.
   Я отчищал от грязи стенку грузового отсека в том месте, куда роботы-уборщики категорически отказывались заглядывать, как бы ни старался дядя Дункан. Я вздохнул и продолжил работу. Для Тома, наблюдавшего за мной, это было довольно редкое философское обобщение. Я ничего не знал о войне и, надеюсь, и не узнаю. Но две недели, прошедшие после смерти Джо Мунро, полностью опровергали слова Тома Тула. Чего-чего, а скучно мне не было, даже несмотря на то, что мы еле-еле ползли к цели нашего путешествия. Мне просто некогда было скучать. Я был занят все время — с подъема и до минуты, когда я бревном валился спать. Том Тул и Пат О'Рурк не давали мне вздохнуть, к тому же любую работу я по их словам делал втрое дольше, чем положено. Думаю, они говорили это нарочно. Логика была проста: этот юнец считает себя космолетчиком? Ладно, мы ему покажем. Пусть поучится.
   Я мог, конечно, пожаловаться Дэнни Шейкеру. Я десяток раз готов был это сделать. И не делал. Я стискивал зубы, бормотал про себя проклятья и вгрызался в работу, которую остальные делали без труда.
   В этом были и положительные стороны. Я узнал об устройстве «Кухулина» столько, сколько не выучил бы и за сотню теоретических уроков. Но я и представления не имел, насколько этот каторжный труд помогал скрадывать время, до той минуты, когда в динамике внутренней связи не раздался мелодичный сигнал.
   — Общий сбор, — сказал Том. — Бросай работу, пошли на мостик.
   Он пошел первым, не дожидаясь меня. Я шагал следом, опасаясь, что нас собрали по поводу новой аварии на борту.
   Когда мы вошли, Дэнни Шейкер сидел за пультом.
   — Не понимаю, что это. Что-то странное. Отражает сверхдлинные радиоволны, но инфракрасные сенсоры и обычный радар не показывают ничего.
   — И что теперь? — спросил Пат О'Рурк.
   — Подойдем поближе и посмотрим еще раз. Мы еще далеко, хотя быстро приближаемся. — Шейкер оглянулся и заметил меня. — Один — ноль в пользу твоего навикомпа, Джей. Я не уверен, что это та самая Сеть со складом техники, которые мы ищем, но в указанной тобой точке что-то есть. Сходи за Эйлин Ксавье. Мы будем там через час, максимум — через два. Ей будет интересно посмотреть.
   Подлетаем? К Базе Сверхскорости?!
   Я спешил на верхний ярус, не переставая удивляться Дэнни Шейкеру. Он делал все от него зависящее, чтобы не давать мне общаться с доктором Эйлин и с остальными членами нашей группы, так что я даже не знал, как они там живут. А теперь, когда экипаж уже не оторвать от мониторов на мостике, он вдруг сам предлагает мне идти к доктору Эйлин и говорить ей все, что захочу.
   Почему? Я не находил ответа. За время работы в команде я гораздо лучше узнал корабль, но так и не научился понимать Дэнни Шейкера. Говорил ведь Том Тул, что Шеф — непрост. Я уже не верил в эти байки о двух Полулюдях, пугавших меня когда-то, но никак не мог отделаться от мысли, что Шейкер каким-то неведомым способом испытывает меня.
   Эта мысль заставила меня вспомнить об осторожности. Я сделаю все так, как он приказал: найду доктора Эйлин и отведу ее на мостик. А что, если я поговорю с ней по дороге? Этого вроде никто не запрещал.
   Значит, так и сделаем. Чего я не учел — так это возможности, войдя в каюту доктора Эйлин, сразу же наткнуться на Мел Фьюри.
   Она, должно быть, пряталась где-то, наблюдая за коридором, так как выскочила передо мной словно чертик из коробки, стоило мне открыть дверь.
   — Привет, Джей!
   — Привет.
   Мы стояли и не без удовольствия смотрели друг на друга. Но кроме удовольствия было еще кое-что, по крайней мере с моей стороны. Тревога.
   — Ради Бога, Мел, тебе же положено казаться мальчиком!
   С отросшими, по-новому причесанными волосами она стала совсем женственной. Даже прилизанные и напудренные примадонны с Эрин — и те приняли бы ее в свою компанию.
   Мел тряхнула головой и окуталась облаком волос.
   — Не могу, Джей. Я честно стараюсь, правда! Но ничего не получается. Доктор Эйлин говорит, что нет никакого смысла стричься, все равно я никого не обману. Она говорит, все, что я могу делать, — это прятаться.
   Можно подумать, я ей этого не говорил с первой же минуты, как она попала на «Кухулин». По тому, как она произнесла «доктор Эйлин», я понял, что слово Эйлин Ксавье для нее священно. Но даже при этом она выпрыгнула ко мне весьма неосторожно. Что, если за мной следом шел бы кто-нибудь из команды?
   — Мел, я хочу, чтобы пистолет Уолтера Гамильтона был у тебя. Носи его все время. На всякий случай.
   Она скорчила гримасу.
   — Терпеть не могу пистолетов. Ладно, я подумаю. Где он?
   — У меня в каюте. Я дам его доктору Эйлин, она тебе передаст. Кстати, где она?
   — Пошла к Джиму. Ну, к Джиму Свифту.
   Это мне тоже не понравилось. Я считал Джима Свифта своим приятелем, но, судя по тому, как она произнесла его имя, она претендовала и на это.
   — Мне надо найти доктора, — сказал я. — И побыстрее. Нас с ней ждут на мостике.
   Эти слова должны были произвести на нее впечатление. Не произвели.
   — Фи! — сказала Мел. — Если ты им и нужен, так только для того, чтобы заварить им чай. А что у тебя с голосом? Ты хрипишь словно один из них.
   — У меня с голосом все в порядке. И я и есть член экипажа.
   — Вернее, играешь в члена экипажа. Послушай, Джей, мы тут поработали с навикомпом — я и Джим Свифт. Кстати, ты прав, он действительно соображает. Так вот, мы обнаружили одну ужасно важную вещь. Помнишь, ты еще нашел в записной книжке Уолтера Гамильтона корабль «Малого Хода». Я сверила это с информацией в навикомпе...
   — Ты расскажешь мне это потом. А сейчас я занят. Мне нужно найти Эйлин Ксавье и явиться с ней на мостик.
   И я гордо вышел, прежде чем она успела сказать еще хоть слово.
   Я понимаю, что поступил глупо. Но я никак не мог спустить ей с рук эти реплики насчет чая и игры в члена экипажа — скорее всего из-за того, что подозревал, насколько это близко к истине. Поэтому как ни жаль было, что мы с Мел так и не поговорили толком, я не стал возвращаться. Вместо этого я нашел доктора Эйлин и доставил ее на мостик.
   Мне не терпелось рассказать ей обо всем происходящем. Однако она не хотела слушать. Она сама нуждалась в слушателе, чтобы поделиться с ним своими заботами. Если я изменился, доктор Эйлин за те месяцы, что прошли со времени старта из порта Малдун, изменилась тоже. Для меня она всегда была старой, но какой-то такой, которая будет рядом всегда, не меняясь. Теперь она казалась какой-то усталой и подавленной.
   — Что, в самом деле Сеть? — Она усмехнулась, но как-то безрадостно. — Огромный склад техники... Ну что ж, возможно. Я достаточно узнала от Мел, чтобы понять: Пэддина Удача — автономный биологический запасник. Что дальше?
   — Игла, Ушко, База Сверхскорости, а на ней — корабль.
   — Ты в это веришь? Что ж, хорошо быть молодым. Знаешь, Джей, я столько передумала с тех пор, как мы улетели с Эрина. О космосе, конечно, но и об Эрине, о том, кто мы такие... Раньше я считала Изоляцию чем-то вроде несчастного случая, который просто не предотвратили вовремя. Теперь я в этом не уверена. Не думаю, чтобы человечество и до Изоляции было большой, единой счастливой семьей. Может быть, так было в первые годы колонизации, во времена субсветовых перелетов. А потом, мне кажется, люди, создавшие Сверхскорость, начали считать себя избранными по сравнению с колонистами. Сверхскорость была такой могучей, что они начали представлять себя богами, и им было уже наплевать на то, что будет с поселениями. Они строили свои базы в глубоком космосе. Никто на Эрине не знал, как все это устроено. Никто не знал о существовании Пэддиной Удачи, и никто так и не узнал бы об этом, если бы Пэдди Эндертон в ту ночь свалился за борт.
   — Вы думаете, люди, создавшие Сверхскорость, нарочно перестали летать в Сорок Миров?
   — О, нет. Никто об этом не думал. Я уверена, была какая-то гигантская катастрофа. Но Эрин не оказался бы в таком отчаянном положении, если бы люди, владевшие Сверхскоростью, не хотели быть выше всех. Это старо как мир: от контроля за источниками воды до выписки лекарств, до доступа в космос. Люди, владеющие сокровищем, хотят сохранить ключи от сокровищницы у себя. И никто не думает, что может настать день, когда сокровище будет нужно, а их рядом не окажется.
   Говоря о прошлом, доктор Эйлин имела какой-то побежденный вид. Может, и прав Дункан Уэст: живи сегодняшним днем. Покопайся в истории — и ты найдешь тысячу причин для огорчения.
   Мы вошли в центральную рубку, и то, что мы сразу же увидели на экране, заставило доктора Эйлин замолчать.
   На большом экране виднелось подобие огромного шара, сделанного из рыболовной сети с треугольными ячейками. Во многих узлах сети виднелись утолщения — маленькие светящиеся точки. А где техника?
   — Посмотрите-ка, доктор, — сказал Дэнни Шейкер. Он не отрывался от экранов, но у него, похоже, были глаза и на затылке. — Ничего удивительного, что мы увидели это сначала только на низких частотах. Все волны длиной меньше нескольких километров проходят сквозь эту структуру, практически не отражаясь. Сигнал дают только длинные волны.
   Только тут до меня начали доходить истинные размеры Сети. Если каждая ячейка имеет в поперечнике несколько километров, значит, каждая светлая точа в узлах — это...
   Доктор Эйлин указала на маленький дисплей рядом. На нем виднелся один узел Свети, но в большом увеличении: светящаяся точка превратилась в зернистую, горбатую полусферу. Это мог быть пустой грузовой контейнер, ангар, цех, даже корабль. То, что на большом экране казалось паутиной, здесь превратилось в огромные трубы или балки, удерживавшие полусферу в пространстве.
   Мы все приближались, и вскоре стало заметно еще одно: объект на экране был явно поврежден. Низ полусферы был рваным, от него по поверхности разбегались трещины. Обломок.
   Экран мигнул, и на нем высветилась пара помятых, покрытых ржавчиной бубликов, переплетенных друг с другом. Еще щелчок, и бублики исчезли прежде, чем я их успел хорошенько рассмотреть. Их изображение сменилось видом асимметричной грозди маленьких объектов; в большинстве из них угадывался знакомый горбатый силуэт грузового катера. Они висели, связанные едва видными тросами. Приглядевшись, я увидел, что все они отличаются друг от друга. У одного отсутствовала нижняя половина, другой был расколот почти пополам, у третьего в корпусе зияла огромная пробоина.
   Еще щелчок. Перед глазами была неполная сфера, похожая на ту, что мы видели первой, но еще более помятая. Картинка была не такой зернистой: «Кухулин» приближался, и качество изображения улучшалось.
   — Да это же самая настоящая свалка! — прошипел я на ухо доктору Эйлин, несколько приободрившейся к этому времени. — Это не может быть склад техники.
   — Посмотрим, — бросил через плечо Дэнни Шейкер. — Надо поискать. Здесь столько всего — то, что мы видим, выбрано наугад.
   «Столько всего» было весьма мягко сказано. Я попробовал сосчитать светящиеся точки и почти сразу же отказался от этого намерения. Сотни, возможно тысячи. А сколько времени займет осмотр всех узлов Сети?
   Я все смотрел на экран, когда кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся — это был Том Тул, сияющий счастливой улыбкой до ушей.
   — Ну что, Джей, — сказал он. — Разве я не говорил тебе? Мы все теперь богачи!
   — Богачи? Но ведь это все хлам...
   Уже говоря это, я сообразил, что на мостике царит ликование. Члены команды смеялись, жали друг другу руки, молотили кулаками по спине...
   — Черта с два свалка! — В порыве воодушевления Том Тул приподнял своего заклятого врага — доктора Эйлин — и встряхнул ее. — Я полжизни летал к Сорока Мирам, и ни разу не видел ничего подобного. Сколько раз мы кончали навигацию с пустыми руками. Зато вот это! Нет, вы только посмотрите! — Он ткнул пальцем в экран, на котором виднелась подвешенная к паутине труб искореженная цилиндрическая оболочка. — Даже если эта штука не действует, даже если внутри ничего нет, она сделана из ценных сплавов. Каждая из этих штуковин стоит уйму денег! Дайте мне корабль-драгу, аварийный экипаж и полгода сроку — и я вернусь Царем Скибберина!
   Всеобщее настроение заразило и доктора Эйлин. Она до упаду смеялась над грузным Дональдом Радденом — тот приплясывал на месте, потрясая необъятным брюхом.
   Тут я бросил взгляд на Дэнни Шейкера. Не обращая внимания на шум вокруг, он не отрывался от пульта, подстраивая оптику. Поначалу я видел только фрагменты Сети, но подойдя к нему поближе, я понял, что он нацеливает объективы и радары на центральную часть сферы.
   Центр не был пуст. В нем парила, ничем не прикрепленная к Сети стройная, вытянутая конструкция с заостренным концом. Я не могу утверждать, что видел ее, скорее, она угадывалась темным силуэтом на фоне звезд.
   — Игла, — негромко, произнес Шейкер. Не знаю, к кому он обращался, ко мне или к себе самому. — Сначала Сеть и склад техники. — Он еще раз глянул на экран, и выражение его лица плохо соответствовало всеобщему воодушевлению. На экране в этот момент красовалась уменьшенная копия «Кухулина», повторявшая его во всем, если не считать того, что какая-то сила так изогнула колонну грузового отсека, что коническое машинное отделение почти прижалось к жилой сфере. — Ухо... Нет, Ушко. Игольное ушко. Только не в конце, а посередине.
   — Склад, Сеть и Игла. Ладно, где тогда Ушко?
   Повинуясь командам Шейкера, камеры скользили объективами вдоль невидимой линии Иглы.
   Я напряг зрение, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Но на экране не было ничего, кроме сгустка темноты на фоне звезд.
   Дэнни Шейкер вздохнул, снял руки с пульта и повернулся ко мне. Какое-то мгновение лицо его оставалось напряженным. Потом он улыбнулся:
   — Не все так и просто, а? Игла без ушка... Ладно. — Он встал и жестом предложил мне занять его место. — Попробуй-ка ты, Джей. Тут нужно везение молодости.
   Я не считал себя слишком везучим, но никакая сила в Сорока Мирах не удержала бы меня сейчас, когда мне представилась возможность посидеть в командирском кресле. Три минуты у меня ушло на то, чтобы немного освоиться с управлением оптикой.
   Я нацелил камеры на один конец Иглы и медленно повел их вдоль ее тела. Я не видел ничего, но в одном месте мне почудилось утолщение.
   — Посмотрите вот сюда, — я остановил камеры. — Мне кажется, здесь замаскировано что-то еще. Вы можете изменить чувствительность, чтобы был виден свет более мелких звезд?
   Шейкер не ответил, но наклонился и нажал какую-то кнопку. Экран сделался ярче. Всю его поверхность заполнили тысячи невидимых раньше звезд и галактик.
   Теперь видно было лучше. Черное пятно Иглы четче обрисовалось на фоне космоса. В одном месте и впрямь было утолщение. Я, насколько мог, увеличил изображение этого участка Иглы, но кроме черноты так ничего и не было видно.
   Я хотел уже перемещать камеры дальше, но тут через мое плечо перегнулся Дэнни Шейкер.
   — Не спеши, Джей. Я тоже ничего не вижу, но давай-ка попробуем в других областях спектра. Погоняй сенсоры по частотам — от ультрафиолетового до инфракрасного излучения.
   Должно быть, ему это казалось элементарной операцией, но мне было не по зубам. Я выбрался из кресла и дальше только смотрел за игрой ловких рук Дэнни Шейкера.
   — Так, ультрафиолет... — комментировал он. — Нет отраженного сигнала. То же на видимых частотах... попробуем инфракрасное... Тоже ничего...
   — Подождите. Оставьте так.
   Я что-то заметил. Черное на черном. Весь силуэт Иглы был темным, но в одном месте становился еще темнее.
   — Это изображение в тепловых лучах, — сказал Шейкер. — Давай-ка посмотрим, что там за температуры. Покажи мне, где это? — Он прикоснулся еще к нескольким клавишам, и на экране возникла стрелка-курсор. Он переместил ее ближе к точке, на которую я указывал.
   — Не здесь. Чуть правее.
   — Я знаю. Это нам для сравнения, — под курсором высветился ряд цифр. — Значит, фон у нас здесь где-то пятьдесят два градуса по Кельвину. Это нормально для темного тела на таком удалении от Мэйвина. Значит, эта часть Иглы поглощает все излучения, имеющие сравнительно короткую длину волны, и выделяет энергию в длинноволновом диапазоне. А теперь сама точка. Посмотрим, как будет меняться температура по мере приближения к ней. Куда двигать?
   Курсор начал двигаться, следуя моим указаниям, все ближе к центру черного пятна. Показатели температуры начали снижаться.
   — Тридцать семь. Тридцать два. — Шейкер повторял цифры вслух. — Двадцать четыре. Пятнадцать. Господи, куда же ниже! Одиннадцать... семь... Дальше некуда... пять... четыре... три...
   Курсор нацелился теперь прямо в середину черного пятна, и цифры под ним больше не менялись.
   — Два и семь десятых градуса, — тихо произнес Шейкер. — Ну и как это тебе, Джей?
   — Как это мне? — мне эти цифры ничего не говорили.
   — В точке, на которую показывает курсор, температура такая же, как у звездного фона. Как мы можем смотреть на фон, но не видеть звезд? — Шейкер обвел взглядом рубку, в которой продолжали ликовать космолетчики, и тут на лице его обозначился, наконец, отголосок общего возбуждения. — А ответ очень прост: мы не можем видеть фон, но не видеть звезд в обычном участке космоса. Значит, это — не обычный участок космоса.
   Он откинулся на спинку кресла.
   — Это Ушко, Джей, и только оно. Вот сюда мы и направимся — прямо в Игольное Ушко. Здесь мы будем искать Базу Сверхскорости. Здесь мы найдем корабль Сверхскорости!

Глава 26

   — Склад техники — слишком громкое название для этого места, — произнесла доктор Эйлин. Она, Джим Свифт и я сидели у экрана, на котором бесконечной чередой сменяли друг друга разбитые космические аппараты. Ее энтузиазм вновь улетучился, теперь она выглядела нервной и подавленной. — Этому больше подходит название «кладбище». И глядя на это, я вижу, что эта развалина, на которой мы летим, не ошиблась адресом. Здесь ей самое место.
   «Кухулин» продвигался к таинственному черному Ушку медленно, словно баржа с озера Шилин. У нас было две причины не торопиться: осторожность и отсутствие возможности идти быстрее. Двигатели «Кухулина» были на последнем издыхании. Последние полчаса корабль сотрясала такая вибрация, что зубы лязгали. В любой другой ситуации Дэнни Шейкер дал бы команду остановиться для ремонта. Сегодня он этого как будто не замечал. Все его внимание было приковано к загадочному черному пятну.
   Впрочем, он отдавал себе отчет в том, что происходит.
   — Вы утверждаете, что стакан наполовину пуст, доктор, — сказал он. — Но я предпочитаю думать, что он наполовину полон. «Кухулин» не бог весть в каком виде, но он свое дело сделал. Он доставил нас сюда.
   — На свалку. Уж не предполагаете ли вы собрать работоспособный корабль из этого металлолома? — Доктор Эйлин махнула рукой в сторону изображения смятого в лепешку машинного отделения, чудом удерживавшегося на конце изогнутой колонны грузового отсека.
   — Если придется, соберу. Нам уже приходилось делать это несколько лет назад — собирать корабль из обломков, чтобы добраться домой. В придачу у нас были раненые и убитые, от чего задача была сложнее. — Шейкер усмехнулся, словно убитые и раненые были для него самым привычным делом. — Теперь нам ничего такого не грозит. Мы еще на ходу. Перед нами — База Сверхскорости.
   — Или что-то еще, — вздохнула доктор Эйлин. — Надеюсь, вы знаете, что делаете.
   — Не больше, чем вы, доктор. Но космолетчикам платят за риск. Если вы хотите остановиться или беспокоитесь за свою безопасность, только скажите. Вы в любой момент можете пересесть в катер и подождать нас здесь.
   Говоря это, он внимательно наблюдал за доктором Эйлин. Я не сомневался: он прекрасно понимает, что делает, и просто проверяет ее реакцию. А вдруг она и впрямь боится? После такого долгого путешествия — выйдет из игры в двух шагах от цели? И самое страшное, вдруг она оставит в безопасности меня — так же, как это вышло на Пэддиной Удаче?
   Я подумал и решил, что мне безразлично, что она там решит. Я теперь — член экипажа. Я буду с кораблем.
   — Врачи не приучены рисковать, — произнесла доктор Эйлин. — Особенно жизнями людей. Мне нужно мнение эксперта. Доктор Свифт?
   Джим Свифт до сих пор не произнес ни слова, если не считать мычания при виде Ушка. Но глаз он с экрана не сводил, одновременно подсчитывая что-то.
   — Похоже, мои мысли совпадают с мыслями капитана Шейкера. Аномалия Люмнича?
   — Вот и я так думаю, — кивнул Дэнни Шейкер.
   — Что-что? — переспросила доктор Эйлин.
   — Люмнич — одна из ледяных планет, девятая по счету от Тайрона, — Джим Свифт вопросительно посмотрел на Шейкера. — Насколько я помню, на ней нет ничего ценного.
   — Летучие вещества. Впрочем, ничего такого, что нельзя было бы найти и ближе к Мэйвину. Во всяком случае разработки на планете себя бы не окупили.
   — Аномалия Люмнича — это нечто, не знаю как это еще назвать, на орбите этой планеты. Это темный участок космоса, вроде вот этого. — Свифт ткнул пальцем в экран. — Близкий к этому по размерам.
   — А что там внутри, в этой аномалии? — Доктор Эйлин переводила взгляд с одного на другого.
   — Ничего, — пожал плечами Дэнни Шейкер. — Я сам не был внутри нее, но знаю тех, кто был. Там ничего нет.
   — Что очень печально, — добавил Джим Свифт. — Находятся даже такие, кто объявляет аномалию явлением природы, этаким искривлением пространства-времени. Я сам никогда не принимал этого объяснения, и вот теперь перед нами доказательства того, что я был прав. Даже если мы больше ничего не найдем, уже одно это придает смысл нашему путешествию.
   — Я бы предпочла более материальный результат, — вздохнула доктор Эйлин. — Если я правильно вас поняла, доктор Свифт, вы не считаете попытку проникнуть туда слишком рискованной?
   — Вся наша жизнь — риск, доктор.
   Судя по выражению лица, такое заявление не слишком ее утешило.
   — Должно быть, я слишком стара. Ладно, капитан Шейкер, я вижу, что остаюсь в меньшинстве. Продолжайте. Посмотрим, что из этого выйдет.
   Она согласилась! Мы летим дальше! Я с облегчением перевел дух. «Кухулин», сотрясаясь и кряхтя, пробирался вперед. Ушко росло и росло до тех пор, пока не заполнило все экраны беспросветной чернотой. И в тот самый момент, когда я уже ждал, что вот-вот что-то случится, Дэнни Шейкер сказал:
   — Наше движение замедлилось. Похоже, мы проходим сквозь какую-то мембрану. Если это место и впрямь аналогично аномалии Люмнича, мы пройдем ее за несколько секунд.
   Это был один из тех случаев, когда время тянется нестерпимо долго. Наверное, прошло всего несколько секунд, но, казалось, миновали часы, прежде чем на экране появилось какое-то подобие изображения: неясный силуэт в форме восьмерки, с массивной нижней частью и каким-то маленьким придатком сверху.