Страница:
Дворец был безлюден, но освещен. Удивленные братки с интересом оглядывали его роскошное убранство и искали источник света, но так и не нашли. Впрочем, озабоченный Субботин не собирался размениваться на пустяки и почти сразу же проследовал в подвал. Процессию возглавлял Веня, хорошо знавший дорогу в обетованные места.
– А вина-то здесь сколько! – ахнул протрезвевший после долгой и тряской дороги Кеша.
– Желающие могут опохмелиться. – И Веня гостеприимно махнул рукой на заполненные бутылками стеллажи.
Братки упрашивать себя не заставили, хотя и особенного восторга по поводу угощения не выразили.
– Кисленькое, – разочарованно вздохнул Кеша, и с ним согласились все присутствующие.
Стеблов в это время обследовал дальний угол, что в царившем здесь полумраке сделать было не так-то просто. Оракул почему-то поскупился на освещение подвала, и Вене пришлось здорово поднапрячь зрение, прежде чем воскликнуть с облегчением:
– Вот она родимая!
Авторитет, раздвигая подельников широкими плечами, приблизился к потайной двери и с интересом ее оглядел. Веня был прав. На уровне глаз Субботина красовалась слегка подсвеченная фигурка летучей мыши, точно такой же, как и на перстне, который сейчас был надет на пальце криминального босса. Субботин, недолго думая, поднял руку и совместил две забавные фигурки. Раздался едва слышный щелчок… А потом последовала чудовищная вспышка, исторгшая вопли из глоток вроде бы не робких от природы братков. Впрочем, от вспышки никто не пострадал, зато дверь, как и предсказывал Стеблов, действительно открылась. По широкому тоннелю первыми двинулись Веня и Кеша. Одного гнала вперед корысть, а второй полез поперед батьки в пекло просто по природной глупости. К счастью, ничего страшного за время передвижения по слабо освещенному тоннелю не случилось. За каких-нибудь пятнадцать минут они добрались до зала, в котором Субботину однажды уже довелось побывать. Зато братки были сильно ошарашены открывшимся зрелищем.
– Е-мое, – выразил общее мнение Кеша. Клюев бросился к слабо мерцающему шару и без труда отыскал на плите знакомую пиктограмму.
– Вот она, – указал он Субботину. – Щелкни по ней– и все сокровища, хранящиеся здесь, твои.
– А мы никуда не провалимся? – засомневался Субботин.
– Я бы для начала поговорил с Ивановым, – поддержал авторитета Веня. – В конце концов, он лучше знает, где здесь хранятся сокровища.
– Так он тебе их и показал, – ухмыльнулся нетерпеливый Гриня.
К сожалению, прав оказался именно он. Ни одна дверь не открылась и ни одна живая душа не появилась, несмотря на настойчивые призывы братков. Субботину ничего другого не оставалось, как либо поворачивать оглобли несолоно хлебавши, либо последовать совету Грини и ткнуть туда, куда, возможно, тыкать и не следует. Криминальный босс размышлял, однако, недолго и щелкнул-таки мышью по навязчиво высвечиваемой хрустальным шаром пиктограмме.
Вслед за этим началось нечто невообразимое. Сначала всех ослепила вспышка, потом засверкали молнии и загремел гром. Свет то загорался, то гас, вызывая панические крики ошалевших братков. Бежать вроде тоже было некуда, во всяком случае, все, кто пытался вырваться из заколдованного круга, неизбежно натыкались на стены. Напрасно перепуганный Блинов кричал с надрывом «спасайся, кто может!», от гнева оракула спасения, похоже, не было. Катавасия с громом и молнией продолжалась Минут десять, братков швыряло из угла в угол, как при двенадцатибалльном землетрясении, казалось, что эта невесть кем построенная пирамида вот-вот рухнет им прямо на головы. Потом все неожиданно стихло. Светло стало как днем.
– Мама дорогая, – ошалело уставился простодушный Кеша на криминального босса. – Эк тебя угораздило, Саша.
– А что случилось-то? – удивленно спросил Субботин у испуганно подавшихся в сторону братков.
– Метаморфоза! – ахнул Веня и даже присел в испуге. – Ну, Александр, я же тебя предупреждал – не стоило тебе сюда соваться.
Субботин рассердился и даже попытался врезать Стеблову по физиономии за дурацкие пророчества, но тут вдруг почувствовал, что за спиной у него выросли крылья. Нет, руки остались, и ноги тоже были вполне человеческие, и лицо, если судить на ощупь, вроде бы не поменяло очертаний, – тогда какого черта все эти придурки вылупились на него, словно впервые видели?
– Черен ты стал, Саша, как негр, – пояснил авторитету не потерявший присутствия духа Гриня. – И лицо у тебя черное, и руки черные, и крылья за спиной тоже черные. Только глаза красные, как у спившегося кабана.
– Что ты хочешь от меня, Демон Зла?! – прогремел вдруг эхом под сводами храма страшный голос, заставивший всех присутствующих пригнуться.
– Это он к кому обращается? – растерянно обратился Субботин к опешившему не менее других Грине.
– К тебе, Саша, к тебе, – прошептал тот в ответ побелевшими губами, – а более никто здесь на это звание претендовать не может. Обличье не то.
– Золото проси! – прошипел Веня.
– Золото хочу, – не стал кочевряжиться Субботин.
– Все золото мира теперь твое! – прогремел все тот же голос, заставивший всех присутствующих вздрогнуть в который уже раз.
– Доллары проси, – посоветовал Гриня.
– Хочу доллары, – вздохнул Субботин.
– Все доллары мира теперь твои! – вновь громыхнуло под сводами храма.
– А евро? – спохватился Кеша. – Евро кому останутся?
– Хочу евро, – не стал спорить с простодушным братком Демон Зла.
– Все евро мира теперь твои!
– Бери, Саша, и рубли, – махнул рукой Гриня. – Чего отказываться, раз дают.
– Все рубли мира теперь твои! – торжественно отозвался оракул на запрос настырного демона.
– А юани? – напомнил Кеша.
– Ты еще тугрики попроси, – хмыкнул Гриня. – Мы и так в денежной массе утонем.
– Не буду просить тугрики, – обиделся Субботин. – Идите вы к черту.
– Так мы в некотором роде уже пришли, – прокашлялся Гриня.
– А про баб забыли, – спохватился Кеша.
– Хочу баб, – сердито бросил в пространство авторитет.
– Все ведьмы мира теперь твои! – прогромыхал сверху все тот же голос.
– Какие ведьмы?! – возмутился Кеша. – Мы же баб просили.
– Девственниц надо было просить, придурок, – зашипел на него Гриня.
– Телок, что ли? – попытался уточнить Кеша.
– Все телки мира теперь твои!
– Хватит, Саша, – зашипел Веня. – По-моему, он тебя перестал понимать, этот оракул.
– Да пусть просит сразу власть над миром, – посоветовал из угла Блинов. – Что вы там мелочитесь!
– Хочу власти над миром, – громко произнес вконец замороченный подельниками Демон Зла.
– Власть над миром теперь твоя! – уже не так громко произнес оракул, тоже, видимо, порядком подуставший от многочисленных просьб. После чего наступила мертвая тишина. Похоже, оракул решил, что больше просить его вроде не о чем, и отправился на покой.
– Ну, и зачем тебе власть над миром, Саша? – ехидно спросил Гриня. – Огребли бы бабок, погуляли бы с телками на Канарах, а теперь нате вам – извольте управлять миром, ваше демоническое величество.
Субботин был слегка смущен свалившимся на его плечи величием. Но, с другой стороны, назвался груздем – полезай в кузов.
– Справимся, – оптимистично заявил Кеша, – чай, не боги горшки обжигают.
– Вроде кричит кто-то? – Блинов предостерегающе поднял руку.
Шумели за стеной храма. То ли трактор там урчал, то ли тракторист надрывался над внезапно заглохшим двигателем. В принципе ничего удивительного в этом не было – местность-то кругом сельская, а на дворе весна. Самое время готовиться к посевной.
– А вон там дверь открылась, – указал Кеша пальцем в дальний угол. И оказался прав. В глухой стене действительно образовался просвет, через который, возможно, удастся выбраться наружу. Субботин первым решительно шагнул к выходу, почти уверенный, что на свету наваждение рассеется и он без труда вернет себе утерянное было обличье.
Однако авторитет ошибся. Сам того не ожидая, он оказался на балконе, а у его ног гудела и бесновалась огромная толпа, по меньшей мере в сотню тысяч рыл. Именно рыл, а уж никак не лиц, это Субботин понял сразу и струхнул не на шутку.
– Веди нас! Веди нас! – бесновалась толпа натуральной нечисти. – О Демон Зла!
– А куда вести-то? – не понял авторитет.
– Вероятно, мир покорять, – испуганно икнул за его спиной Кеша.
– Сейчас буду, – буркнул Сухарев и принялся поспешно натягивать штаны.
Ввиду крайней сложности ситуации от кофе и завтрака пришлось отказаться. Когда прокурор столь внезапно лишается разума, следователям ничего другого не остается, как заменить его на боевом посту.
Потрепанная сухаревская «девятка» бодро вырулила на городскую магистраль, но тут же затормозила в испуге. Возможно, по тормозам ударил сам Василий Валентинович, но не исключено, что много чего повидавшая машина просто-напросто оцепенела от изумления. И, между прочим, было чему удивляться. По главной улице валила толпа совершенно невероятных монстров, рогатых, хвостатых, звероподобных, со свинячьими, кошачьими, собачьими и прочими того же сорта рылами. Сухареву показалось на миг, что он спит и видит дурацкий сон. Он даже ущипнул себя за ногу, но, к сожалению, это верное вроде бы средство не сработало и наваждение не рассеялось. Где-то в отдалении вяло постреливали. Похоже, доблестные правоохранители пытались оказать сопротивление вторгшимся в город захватчикам, но, судя по всему, без большого успеха. Сухарев по собственному опыту знал, что пуля против этой нечисти бессильна.
Слегка опомнившись, Василий Валентинович резко сдал машину назад, круто свернул под арку и попытался прорваться к прокуратуре дворами. Во дворах было пусто, видимо, обыватели не торопились знакомиться с новыми хозяевами города, справедливо полагая, что ждать чего-то хорошего от них не приходится.
На пороге родного учреждения Сухарев столкнулся с майором Сидоровым и следователем Угловым, которые тоже, похоже, спешили на свидание с Иваном Николаевичем Лютиковым.
– Черт знает что происходит! – возмущенно выкрикнул Сидоров. – Они нас буквально стерли в порошок. Говорил же я этим столичным деятелям: пришлите серебряных пуль побольше, так ведь нет, ждали до последнего. А теперь изволь воевать с монстрами буквально голыми руками.
Майор Сидоров был чуть ли не единственным представителем силовых структур, сохранившим ясность ума. Что, впрочем, и неудивительно, поскольку у майора имелся, пусть и не совсем удачный, опыт борьбы с нечистой силой. Все остальные городские начальники оказались не на высоте. Да и трудно их было в этом упрекать. Никто ведь не ожидал, что апокалипсис наступит так скоро. Жили себе жили, и вдруг нате вам. Кое-кто из властей предержащих уже успел перейти на нелегальное положение, другие срочно эвакуировались из города под присмотром ОМОНа, героически отбивающегося от отдельных групп рогатых и хвостатых обыкновенными дубинками. Но, разумеется, противостоять неисчислимой рати один взвод омоновцев был просто не в состоянии.
…Прокурор Лютиков был бодр, свеж и чисто выбрит. Похоже, Иван Николаевич все последние дни ожидал крупной неприятности и был теперь почти счастлив, что его ожидания оправдались.
– По моим сведениям, – с ходу начал Лютиков, – во главе банды погромщиков стоит некий тип, называющий себя Демоном Зла. К сожалению, фамилию этого афериста пока установить не удалось. Я уже отдал приказ о вывозе всех секретных документов и об эвакуации сотрудников.
– Так ведь от конца света не убежишь, – расстроенно вздохнул Углов.
– Ты мне эти паникерские разговорчики брось, Константин, – грозно цыкнул на следователя Лютиков. – Ни о каком бегстве и речи быть не может. Наша задача организовать сопротивление и разгромить вторгшихся в город захватчиков. Задача ясна?
– Так точно, – бодро отозвался Сидоров.
– Мне звонил Аполлон Кравчинский, – понизил голос почти до шепота Лютиков, – приглашал в Тайную канцелярию для серьезного разговора.
– А как мы туда попадем? – с сомнением покачал головой Сидоров. – Опять через подвал?
– Кравчинский сказал, что все границы теперь стерты и вход в Тайную канцелярию открыт для всех.
Кем бы там ни был этот Демон Зла, но город он знал неплохо. Нечистая сила последовательно захватывала все административные здания. В первую очередь захватчиками были взяты под контроль телевидение, почта, телеграф. Банками Демон Зла пренебрег, наверное, потому, что очень хорошо знал об их несчастливой судьбе. Не было сомнений, что нечистая сила рано или поздно появится и в здании городской прокуратуры. Она и появилась в лице десятка монстров, которые затеяли скандал с охранявшими здание милиционерами. Прокурор Лютиков с соратниками спустились со второго этажа как раз в самый разгар перепалки.
– Ты куда прешь, сволочь хвостатая! – орал на монстра старшина Круглов. – Я тебе сейчас покажу нечистую силу.
– У меня приказ! – в свою очередь надрывался урод с кабаньим рылом.. – А за хвостатого ответишь.
Видимо, монстры никак не ожидали встретить сопротивление в лице сотрудников милиции и слегка подрастерялись. Пускать в ход холодное оружие они почему-то не решались, пытаясь взять своих оппонентов просто на испуг. До сих пор им это удавалось, но в лице Круглова им неожиданно попался крепкий орешек.
– Да что мне твой Демон Зла,—презрительно сплюнул прямо под ноги монстру Круглов. – Я в НКВД служил и таких демонов отлавливал пачками. И тебя, сволочь, сдам куда следует. Там тебя быстро хрюкать отучат. Нет, ты посмотри, до чего народ избаловался! Монстры они, видите ли. Да я сам монстр, еще почище тебя.
В результате вмешательства прокурора Лютикова конфликт был разрешен. Правоохранители покинули здание с условием, что расшалившиеся монстры не нанесут никакого ущерба ни его стенам, ни казенной мебели. Иван Николаевич даже взял с революционно настроенной нечистой силы расписку о сохранности вверенного их заботам имущества.
– Странная какая-то нечистая сила, – усмехнулся Сухарев, садясь за руль «девятки».
– Более чем, – подтвердил прокурор Лютиков, расположившийся вместе с Угловым на заднем сиденье.
Милицейский «уазик», за рулем которого сидел старшина Круглов, возглавил отбывающий в неизведанное кортеж. Доблестные стражи правопорядка включили сирену и понеслись прямо по главной улице, распугивая ошеломленных такой беспримерной наглостью монстров. Сухареву ничего другого не оставалось, как пристроиться милиционерам в хвост, изображая из себя значительное лицо, озабоченное мировыми проблемами до такой степени, что ему некогда соблюдать правила уличного движения. И хотя значительные лица у нас обычно ездят на иномарках, тем не менее правоохранителям трюк удался. За каких-нибудь десять минут они домчались до хитрого особняка, представшего перед ними во всем своем загадочном блеске.
Остановившись у парадного подъезда, правоохранители направились было внутрь здания, но на крыльце застыли в тихом недоумении. Похоже, Кравчинскому все-таки не удалось отстоять свой особняк и он был захвачен монстрами. Во всяком случае, обязанности швейцара здесь исполнял бульдог чудовищных статей и с устрашающими клыками.
– Проходите, – гавкнул на гостей кобель. – Вас давно ждут.
– Иван Николаевич, дорогой, – вынырнула из-за спины бульдога лопоухая такса. – А нас тут поставили дверь охранять. Лезут, понимаете ли, всякие придурки. Просто спасу нет. Призраки они, видите ли. Я, между прочим, сам призрак, но это ведь еще не повод, чтобы хамить людям налево и направо.
Сухарев признал в таксе Петра Васильевича Хлестова и вздохнул с облегчением. Судя по всему, не все призраки с охотою подчинились Демону Зла. В холле прокурора Лютикова и компанию встретила горилла с сигаретой в зубах. При виде этого негодяя у Ивана Николаевича свело скулы. Конечно, убийцу и грабителя следовало немедленно арестовать, но, во-первых, прокурор был жив, а во-вторых, ввиду разразившейся катастрофы правоохранителям просто некогда было возиться с мелкими пакостниками Через холл мимо растерявшихся гостей четверо преображенцев провели закованного в кандалы человека. Прокурор Лютиков, опознавший в арестанте губернатора Лебедякина, расстроенно охнул и быстрым шагом кинулся вверх по лестнице на второй этаж, где была расположена Тайная канцелярия.
– Их надо остановить! – крикнул он на бегу соратникам. – Это же черт знает что!
Сухарев, Углов и майор Сидоров с тремя подчиненными с трудом поспевали за озабоченным прокурором. Так плотной и взмыленной группой они и ворвались в апартаменты графа Калиостро, где кроме хозяина находились полковник Друбич, граф Глинский и Анатолий Сергеевич Рябушкин.
– Но это же невозможно! – всплеснул руками Лютиков. – Лебедякин – законно избранный губернатор. Какая может быть каторга? Вы что, с ума посходили?
– Ну, во-первых, не каторга, а всего лишь вечное поселение, – возразил прокурору Калиостро, – а во-вторых, там ему будет лучше.
– Я вас категорически не понимаю. – Лютиков с маху упал в предложенное кресло. – Что значит лучше?
– А то значит, уважаемый Иван Николаевич, что, отъехав от города несколько десятков верст, господин Лебедякин опять обретет свой статус губернатора и сумеет, надо полагать, объяснить федеральным властям, что во вверенной его заботам области происходят странные события. Если мы его не упечем на вечное поселение, то Демону Зла придется, чего доброго, его казнить, а нам только этого и не хватало.
– Ладно, убедили, – вздохнул Лютиков. – Так что же все-таки произошло? И кто он такой, этот Демон Зла?
– По нашим сведениям, под этой маской скрывается не кто иной, как небезызвестный вам Александр Субботин. Он украл у нас перстень, сунулся с ним в нутро компьютера и вызвал весь этот бедлам. В представлении оракула Субботин покойник, а точнее, призрак. А перстень, который он применил, принадлежит миссионеру. Поэтому в компьютере что-то замкнуло, и он стал откровенно глючить, перепутав первую и вторую реальность.
– А что с этим можно сделать? – спросил Сухарев.
– Задача остается прежней – отключить компьютер, – пожал плечами Кравчинский. – Вот только я совсем не уверен, что это удастся сделать так же просто, как и в первый раз.
– А откуда взялась нечистая сила и как с ней теперь бороться? – спросил Углов.
– А где вы видите нечистую силу?
– Так вон они, монстры, на улице, – возмутился Углов. – Весь город уже у них в руках.
– Это горожане, – пояснил следователю граф Глинский. – Массовка грандиозного шоу, устроенного оракулом. Не забывайте, господа, что пока мы с вами участвуем всего лишь в спектакле, но я не исключаю, что затянувшийся спектакль может превратиться, в конце концов, в действительность.
– Не пугайте нас, молодой человек, – рассердился Лютиков.
– К сожалению, Николай прав, – вздохнул Кравчинский. – В последнее время оракул значительно расширил свое влияние. Теперь он контролирует территорию в добрую сотню километров, и его экспансия продолжается.
– Ну, хорошо, – сказал потрясенный масштабами катастрофы Лютиков. – А что вы предлагаете делать?
– Прежде всего не паниковать, – спокойно сказал доселе молчавший Кузнецов. – Разрушений в городе пока нет, жертв тоже. И надо сделать все, чтобы люди не пострадали. В этом смысле мы возлагаем на вас, Иван Николаевич, очень большие надежды.
– Это в каком же смысле?
– Вы должны поступить на службу к Демону Зла.
– Да вы в своем уме, молодой человек?! – возмущенно вскинулся Лютиков.
– Иван Николаевич, дорогой, а что здесь такого? – вмешался в разговор Кравчинский. – Служил же Штирлиц в гестапо, и ничего. А тут какой-то Демон Зла. В конце концов, нельзя заниматься подпольной работой без издержек морального плана.
– Но почему именно я?
– Потому что для оракула вы призрак, Иван Николаевич. И для Демона Зла, между прочим, тоже.
– Прикажете мне рога отрастить?! – саркастически воскликнул Лютиков.
– Ну, почему же сразу рога, – мягко успокоил его Кравчинский. – Хотя, конечно, определенную коррекцию внешности придется произвести. Скажем, тот же Максим Максимович Исаев носил эсэсовский мундир. Мы же ничего подобного от вас требовать не будем. Можете сохранить свою пиджачную пару.
– А каким образом вы собираетесь корректировать внешность Ивана Николаевича? – спросил Сухарев.
– С помощью вина, – кивнул на стоящие на столе бутылки Кравчинский. – Вы в самодеятельности участвовали, господин Лютиков?
– Стихи читал, – нехотя признался прокурор.
– Вот видите! – обрадовался Кравчинский. – Значит, не лишены артистической жилки. А Демону Зла сейчас нужны опытные кадры. Все-таки городом управлять – это не паленой водкой торговать. Потихоньку, полегоньку вы расставите везде своих людей. Кто-то же должен следить за порядком и отлавливать преступников? А безвластие, как вам известно, ведет к разгулу преступности.
Лютиков обернулся к коллегам, пытаясь найти у них поддержку, но не нашел. И Сухарев, и Сидоров, и Углов считали, что молодые люди правы, а иного выхода просто нет. Во всяком случае, на данном этапе.
– Возможно, сосланному на вечное поселение Лебедякину удастся добиться помощи центра, но вряд ли это случится в ближайшие дни, – продолжал Кравчинский. – А потом, в чем эта помощь может конкретно выражаться? Войска пришлют воевать с призраками? Начнут бомбить город с воздуха? Призракам на пули наплевать, а вот мирные жители от бомб могут пострадать очень даже серьезно, если, конечно, их оракул не защитит.
– До бомб-то, скорее всего, не дойдет, – поморщился Лютиков, которому не хотелось превращаться в монстра.
– Это если нам удастся локализовать эту заразу, – вздохнул Сухарев. – А если нет? Если она начнет распространяться по другим городам? Что прикажешь делать тогда? Ведь это же угроза не только стране, но и всему миру.
Ивану Николаевичу спорить с Василием Валентиновичем было трудно. Угроза, похоже, была действительно серьезной и реальной, хотя и носила на себе отпечаток шизофренического бреда. Впрочем, все войны в этом мире с бреда и начинаются. Сначала кому-то захочется покрасоваться перед публикой на подмостках истории, потом самой публике взбредет в голову поучаствовать в массовке грандиозного спектакля. И пошло-поехало.
– А где у нас Иванов? – спросил Сухарев. – Как же он подпустил этого Демона Зла к власти?
– Не исключаю, что подобный ход событий им планировался изначально, – задумчиво произнес Кравчинский. – Сначала Демон Зла захватывает город, а потом гайосар Йоан его освобождает под ликующие крики обывателей. Думаю, нам эта победа ничего хорошего не принесет. Просто одна шизофрения сменится другой. Так вы будете пить вино, Иван Николаевич?
– Наливайте, – махнул рукой Лютиков. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Дабы подчеркнуть свой новый статус и близость к его демоническому величеству, оба приятеля решили поменять не только имидж, но и имена. Веня назвался Венидиктусом, а Гриня – Григориусом. Испытывающий острый дефицит кадров, Демон Зла назначил Венидиктуса Стеблова главным казначеем, а Григориуса Клюева его заместителем. И надо сказать, работы у обоих было выше крыши, поскольку оракул сдержал свое слово. Если и не все доллары мира, то, во всяком случае, значительная их часть стала скапливаться в помещениях губернаторского дворца. Поначалу Венидиктус и Григориус пришли в восторг от обилия купюр, но после нескольких часов работы с денежной массой восторг сильно повыдохся и сменился раздражением. Особенно досаждали рубли. Венидиктус и Григориус уже не успевали собирать их в пачки и принялись просто прессовать ногами. А купюры все прибывали и прибывали. Похоже, оракул просто выгреб все денежные запасы, хранившиеся у населения под матрасами, и обрушил их на головы незадачливых финансистов. К концу рабочего дня купюрами были забиты все подвальные помещения дворца, но приток денег не прекратился. Купюры шуршали прямо под ногами, и многочисленные прихлебатели его демонического величества уже не успевали их собирать. К ночи начались проблемы с золотом. Очень и очень тяжелым металлом. Венидиктус с Григориусом поняли это после того, как попытались переместить золотую статую какого-то языческого божка на отведенное ей Демоном Зла почетное место. Золотом забили конференц-зал под завязку, а потом просто стали складировать под лестницей, к величайшему неудовольствию его демонического величества, который постоянно спотыкался о золотые предметы, разбросанные по всему дворцу.
– А вина-то здесь сколько! – ахнул протрезвевший после долгой и тряской дороги Кеша.
– Желающие могут опохмелиться. – И Веня гостеприимно махнул рукой на заполненные бутылками стеллажи.
Братки упрашивать себя не заставили, хотя и особенного восторга по поводу угощения не выразили.
– Кисленькое, – разочарованно вздохнул Кеша, и с ним согласились все присутствующие.
Стеблов в это время обследовал дальний угол, что в царившем здесь полумраке сделать было не так-то просто. Оракул почему-то поскупился на освещение подвала, и Вене пришлось здорово поднапрячь зрение, прежде чем воскликнуть с облегчением:
– Вот она родимая!
Авторитет, раздвигая подельников широкими плечами, приблизился к потайной двери и с интересом ее оглядел. Веня был прав. На уровне глаз Субботина красовалась слегка подсвеченная фигурка летучей мыши, точно такой же, как и на перстне, который сейчас был надет на пальце криминального босса. Субботин, недолго думая, поднял руку и совместил две забавные фигурки. Раздался едва слышный щелчок… А потом последовала чудовищная вспышка, исторгшая вопли из глоток вроде бы не робких от природы братков. Впрочем, от вспышки никто не пострадал, зато дверь, как и предсказывал Стеблов, действительно открылась. По широкому тоннелю первыми двинулись Веня и Кеша. Одного гнала вперед корысть, а второй полез поперед батьки в пекло просто по природной глупости. К счастью, ничего страшного за время передвижения по слабо освещенному тоннелю не случилось. За каких-нибудь пятнадцать минут они добрались до зала, в котором Субботину однажды уже довелось побывать. Зато братки были сильно ошарашены открывшимся зрелищем.
– Е-мое, – выразил общее мнение Кеша. Клюев бросился к слабо мерцающему шару и без труда отыскал на плите знакомую пиктограмму.
– Вот она, – указал он Субботину. – Щелкни по ней– и все сокровища, хранящиеся здесь, твои.
– А мы никуда не провалимся? – засомневался Субботин.
– Я бы для начала поговорил с Ивановым, – поддержал авторитета Веня. – В конце концов, он лучше знает, где здесь хранятся сокровища.
– Так он тебе их и показал, – ухмыльнулся нетерпеливый Гриня.
К сожалению, прав оказался именно он. Ни одна дверь не открылась и ни одна живая душа не появилась, несмотря на настойчивые призывы братков. Субботину ничего другого не оставалось, как либо поворачивать оглобли несолоно хлебавши, либо последовать совету Грини и ткнуть туда, куда, возможно, тыкать и не следует. Криминальный босс размышлял, однако, недолго и щелкнул-таки мышью по навязчиво высвечиваемой хрустальным шаром пиктограмме.
Вслед за этим началось нечто невообразимое. Сначала всех ослепила вспышка, потом засверкали молнии и загремел гром. Свет то загорался, то гас, вызывая панические крики ошалевших братков. Бежать вроде тоже было некуда, во всяком случае, все, кто пытался вырваться из заколдованного круга, неизбежно натыкались на стены. Напрасно перепуганный Блинов кричал с надрывом «спасайся, кто может!», от гнева оракула спасения, похоже, не было. Катавасия с громом и молнией продолжалась Минут десять, братков швыряло из угла в угол, как при двенадцатибалльном землетрясении, казалось, что эта невесть кем построенная пирамида вот-вот рухнет им прямо на головы. Потом все неожиданно стихло. Светло стало как днем.
– Мама дорогая, – ошалело уставился простодушный Кеша на криминального босса. – Эк тебя угораздило, Саша.
– А что случилось-то? – удивленно спросил Субботин у испуганно подавшихся в сторону братков.
– Метаморфоза! – ахнул Веня и даже присел в испуге. – Ну, Александр, я же тебя предупреждал – не стоило тебе сюда соваться.
Субботин рассердился и даже попытался врезать Стеблову по физиономии за дурацкие пророчества, но тут вдруг почувствовал, что за спиной у него выросли крылья. Нет, руки остались, и ноги тоже были вполне человеческие, и лицо, если судить на ощупь, вроде бы не поменяло очертаний, – тогда какого черта все эти придурки вылупились на него, словно впервые видели?
– Черен ты стал, Саша, как негр, – пояснил авторитету не потерявший присутствия духа Гриня. – И лицо у тебя черное, и руки черные, и крылья за спиной тоже черные. Только глаза красные, как у спившегося кабана.
– Что ты хочешь от меня, Демон Зла?! – прогремел вдруг эхом под сводами храма страшный голос, заставивший всех присутствующих пригнуться.
– Это он к кому обращается? – растерянно обратился Субботин к опешившему не менее других Грине.
– К тебе, Саша, к тебе, – прошептал тот в ответ побелевшими губами, – а более никто здесь на это звание претендовать не может. Обличье не то.
– Золото проси! – прошипел Веня.
– Золото хочу, – не стал кочевряжиться Субботин.
– Все золото мира теперь твое! – прогремел все тот же голос, заставивший всех присутствующих вздрогнуть в который уже раз.
– Доллары проси, – посоветовал Гриня.
– Хочу доллары, – вздохнул Субботин.
– Все доллары мира теперь твои! – вновь громыхнуло под сводами храма.
– А евро? – спохватился Кеша. – Евро кому останутся?
– Хочу евро, – не стал спорить с простодушным братком Демон Зла.
– Все евро мира теперь твои!
– Бери, Саша, и рубли, – махнул рукой Гриня. – Чего отказываться, раз дают.
– Все рубли мира теперь твои! – торжественно отозвался оракул на запрос настырного демона.
– А юани? – напомнил Кеша.
– Ты еще тугрики попроси, – хмыкнул Гриня. – Мы и так в денежной массе утонем.
– Не буду просить тугрики, – обиделся Субботин. – Идите вы к черту.
– Так мы в некотором роде уже пришли, – прокашлялся Гриня.
– А про баб забыли, – спохватился Кеша.
– Хочу баб, – сердито бросил в пространство авторитет.
– Все ведьмы мира теперь твои! – прогромыхал сверху все тот же голос.
– Какие ведьмы?! – возмутился Кеша. – Мы же баб просили.
– Девственниц надо было просить, придурок, – зашипел на него Гриня.
– Телок, что ли? – попытался уточнить Кеша.
– Все телки мира теперь твои!
– Хватит, Саша, – зашипел Веня. – По-моему, он тебя перестал понимать, этот оракул.
– Да пусть просит сразу власть над миром, – посоветовал из угла Блинов. – Что вы там мелочитесь!
– Хочу власти над миром, – громко произнес вконец замороченный подельниками Демон Зла.
– Власть над миром теперь твоя! – уже не так громко произнес оракул, тоже, видимо, порядком подуставший от многочисленных просьб. После чего наступила мертвая тишина. Похоже, оракул решил, что больше просить его вроде не о чем, и отправился на покой.
– Ну, и зачем тебе власть над миром, Саша? – ехидно спросил Гриня. – Огребли бы бабок, погуляли бы с телками на Канарах, а теперь нате вам – извольте управлять миром, ваше демоническое величество.
Субботин был слегка смущен свалившимся на его плечи величием. Но, с другой стороны, назвался груздем – полезай в кузов.
– Справимся, – оптимистично заявил Кеша, – чай, не боги горшки обжигают.
– Вроде кричит кто-то? – Блинов предостерегающе поднял руку.
Шумели за стеной храма. То ли трактор там урчал, то ли тракторист надрывался над внезапно заглохшим двигателем. В принципе ничего удивительного в этом не было – местность-то кругом сельская, а на дворе весна. Самое время готовиться к посевной.
– А вон там дверь открылась, – указал Кеша пальцем в дальний угол. И оказался прав. В глухой стене действительно образовался просвет, через который, возможно, удастся выбраться наружу. Субботин первым решительно шагнул к выходу, почти уверенный, что на свету наваждение рассеется и он без труда вернет себе утерянное было обличье.
Однако авторитет ошибся. Сам того не ожидая, он оказался на балконе, а у его ног гудела и бесновалась огромная толпа, по меньшей мере в сотню тысяч рыл. Именно рыл, а уж никак не лиц, это Субботин понял сразу и струхнул не на шутку.
– Веди нас! Веди нас! – бесновалась толпа натуральной нечисти. – О Демон Зла!
– А куда вести-то? – не понял авторитет.
– Вероятно, мир покорять, – испуганно икнул за его спиной Кеша.
* * *
Сухарев проснулся от телефонного звонка, истерично призывающего его вернуться из сладких сновидений в реальный мир, который не сулил ему ничего хорошего. Телефонная трубка забулькала голосом прокурора Лютикова. Тот нес ахинею. Во всяком случае, Василию Валентиновичу показалось, что пережитые приключения и трудный разговор с приехавшей из центра комиссией вредно отразились на психическом здоровье прокурора.– Сейчас буду, – буркнул Сухарев и принялся поспешно натягивать штаны.
Ввиду крайней сложности ситуации от кофе и завтрака пришлось отказаться. Когда прокурор столь внезапно лишается разума, следователям ничего другого не остается, как заменить его на боевом посту.
Потрепанная сухаревская «девятка» бодро вырулила на городскую магистраль, но тут же затормозила в испуге. Возможно, по тормозам ударил сам Василий Валентинович, но не исключено, что много чего повидавшая машина просто-напросто оцепенела от изумления. И, между прочим, было чему удивляться. По главной улице валила толпа совершенно невероятных монстров, рогатых, хвостатых, звероподобных, со свинячьими, кошачьими, собачьими и прочими того же сорта рылами. Сухареву показалось на миг, что он спит и видит дурацкий сон. Он даже ущипнул себя за ногу, но, к сожалению, это верное вроде бы средство не сработало и наваждение не рассеялось. Где-то в отдалении вяло постреливали. Похоже, доблестные правоохранители пытались оказать сопротивление вторгшимся в город захватчикам, но, судя по всему, без большого успеха. Сухарев по собственному опыту знал, что пуля против этой нечисти бессильна.
Слегка опомнившись, Василий Валентинович резко сдал машину назад, круто свернул под арку и попытался прорваться к прокуратуре дворами. Во дворах было пусто, видимо, обыватели не торопились знакомиться с новыми хозяевами города, справедливо полагая, что ждать чего-то хорошего от них не приходится.
На пороге родного учреждения Сухарев столкнулся с майором Сидоровым и следователем Угловым, которые тоже, похоже, спешили на свидание с Иваном Николаевичем Лютиковым.
– Черт знает что происходит! – возмущенно выкрикнул Сидоров. – Они нас буквально стерли в порошок. Говорил же я этим столичным деятелям: пришлите серебряных пуль побольше, так ведь нет, ждали до последнего. А теперь изволь воевать с монстрами буквально голыми руками.
Майор Сидоров был чуть ли не единственным представителем силовых структур, сохранившим ясность ума. Что, впрочем, и неудивительно, поскольку у майора имелся, пусть и не совсем удачный, опыт борьбы с нечистой силой. Все остальные городские начальники оказались не на высоте. Да и трудно их было в этом упрекать. Никто ведь не ожидал, что апокалипсис наступит так скоро. Жили себе жили, и вдруг нате вам. Кое-кто из властей предержащих уже успел перейти на нелегальное положение, другие срочно эвакуировались из города под присмотром ОМОНа, героически отбивающегося от отдельных групп рогатых и хвостатых обыкновенными дубинками. Но, разумеется, противостоять неисчислимой рати один взвод омоновцев был просто не в состоянии.
…Прокурор Лютиков был бодр, свеж и чисто выбрит. Похоже, Иван Николаевич все последние дни ожидал крупной неприятности и был теперь почти счастлив, что его ожидания оправдались.
– По моим сведениям, – с ходу начал Лютиков, – во главе банды погромщиков стоит некий тип, называющий себя Демоном Зла. К сожалению, фамилию этого афериста пока установить не удалось. Я уже отдал приказ о вывозе всех секретных документов и об эвакуации сотрудников.
– Так ведь от конца света не убежишь, – расстроенно вздохнул Углов.
– Ты мне эти паникерские разговорчики брось, Константин, – грозно цыкнул на следователя Лютиков. – Ни о каком бегстве и речи быть не может. Наша задача организовать сопротивление и разгромить вторгшихся в город захватчиков. Задача ясна?
– Так точно, – бодро отозвался Сидоров.
– Мне звонил Аполлон Кравчинский, – понизил голос почти до шепота Лютиков, – приглашал в Тайную канцелярию для серьезного разговора.
– А как мы туда попадем? – с сомнением покачал головой Сидоров. – Опять через подвал?
– Кравчинский сказал, что все границы теперь стерты и вход в Тайную канцелярию открыт для всех.
Кем бы там ни был этот Демон Зла, но город он знал неплохо. Нечистая сила последовательно захватывала все административные здания. В первую очередь захватчиками были взяты под контроль телевидение, почта, телеграф. Банками Демон Зла пренебрег, наверное, потому, что очень хорошо знал об их несчастливой судьбе. Не было сомнений, что нечистая сила рано или поздно появится и в здании городской прокуратуры. Она и появилась в лице десятка монстров, которые затеяли скандал с охранявшими здание милиционерами. Прокурор Лютиков с соратниками спустились со второго этажа как раз в самый разгар перепалки.
– Ты куда прешь, сволочь хвостатая! – орал на монстра старшина Круглов. – Я тебе сейчас покажу нечистую силу.
– У меня приказ! – в свою очередь надрывался урод с кабаньим рылом.. – А за хвостатого ответишь.
Видимо, монстры никак не ожидали встретить сопротивление в лице сотрудников милиции и слегка подрастерялись. Пускать в ход холодное оружие они почему-то не решались, пытаясь взять своих оппонентов просто на испуг. До сих пор им это удавалось, но в лице Круглова им неожиданно попался крепкий орешек.
– Да что мне твой Демон Зла,—презрительно сплюнул прямо под ноги монстру Круглов. – Я в НКВД служил и таких демонов отлавливал пачками. И тебя, сволочь, сдам куда следует. Там тебя быстро хрюкать отучат. Нет, ты посмотри, до чего народ избаловался! Монстры они, видите ли. Да я сам монстр, еще почище тебя.
В результате вмешательства прокурора Лютикова конфликт был разрешен. Правоохранители покинули здание с условием, что расшалившиеся монстры не нанесут никакого ущерба ни его стенам, ни казенной мебели. Иван Николаевич даже взял с революционно настроенной нечистой силы расписку о сохранности вверенного их заботам имущества.
– Странная какая-то нечистая сила, – усмехнулся Сухарев, садясь за руль «девятки».
– Более чем, – подтвердил прокурор Лютиков, расположившийся вместе с Угловым на заднем сиденье.
Милицейский «уазик», за рулем которого сидел старшина Круглов, возглавил отбывающий в неизведанное кортеж. Доблестные стражи правопорядка включили сирену и понеслись прямо по главной улице, распугивая ошеломленных такой беспримерной наглостью монстров. Сухареву ничего другого не оставалось, как пристроиться милиционерам в хвост, изображая из себя значительное лицо, озабоченное мировыми проблемами до такой степени, что ему некогда соблюдать правила уличного движения. И хотя значительные лица у нас обычно ездят на иномарках, тем не менее правоохранителям трюк удался. За каких-нибудь десять минут они домчались до хитрого особняка, представшего перед ними во всем своем загадочном блеске.
Остановившись у парадного подъезда, правоохранители направились было внутрь здания, но на крыльце застыли в тихом недоумении. Похоже, Кравчинскому все-таки не удалось отстоять свой особняк и он был захвачен монстрами. Во всяком случае, обязанности швейцара здесь исполнял бульдог чудовищных статей и с устрашающими клыками.
– Проходите, – гавкнул на гостей кобель. – Вас давно ждут.
– Иван Николаевич, дорогой, – вынырнула из-за спины бульдога лопоухая такса. – А нас тут поставили дверь охранять. Лезут, понимаете ли, всякие придурки. Просто спасу нет. Призраки они, видите ли. Я, между прочим, сам призрак, но это ведь еще не повод, чтобы хамить людям налево и направо.
Сухарев признал в таксе Петра Васильевича Хлестова и вздохнул с облегчением. Судя по всему, не все призраки с охотою подчинились Демону Зла. В холле прокурора Лютикова и компанию встретила горилла с сигаретой в зубах. При виде этого негодяя у Ивана Николаевича свело скулы. Конечно, убийцу и грабителя следовало немедленно арестовать, но, во-первых, прокурор был жив, а во-вторых, ввиду разразившейся катастрофы правоохранителям просто некогда было возиться с мелкими пакостниками Через холл мимо растерявшихся гостей четверо преображенцев провели закованного в кандалы человека. Прокурор Лютиков, опознавший в арестанте губернатора Лебедякина, расстроенно охнул и быстрым шагом кинулся вверх по лестнице на второй этаж, где была расположена Тайная канцелярия.
– Их надо остановить! – крикнул он на бегу соратникам. – Это же черт знает что!
Сухарев, Углов и майор Сидоров с тремя подчиненными с трудом поспевали за озабоченным прокурором. Так плотной и взмыленной группой они и ворвались в апартаменты графа Калиостро, где кроме хозяина находились полковник Друбич, граф Глинский и Анатолий Сергеевич Рябушкин.
– Но это же невозможно! – всплеснул руками Лютиков. – Лебедякин – законно избранный губернатор. Какая может быть каторга? Вы что, с ума посходили?
– Ну, во-первых, не каторга, а всего лишь вечное поселение, – возразил прокурору Калиостро, – а во-вторых, там ему будет лучше.
– Я вас категорически не понимаю. – Лютиков с маху упал в предложенное кресло. – Что значит лучше?
– А то значит, уважаемый Иван Николаевич, что, отъехав от города несколько десятков верст, господин Лебедякин опять обретет свой статус губернатора и сумеет, надо полагать, объяснить федеральным властям, что во вверенной его заботам области происходят странные события. Если мы его не упечем на вечное поселение, то Демону Зла придется, чего доброго, его казнить, а нам только этого и не хватало.
– Ладно, убедили, – вздохнул Лютиков. – Так что же все-таки произошло? И кто он такой, этот Демон Зла?
– По нашим сведениям, под этой маской скрывается не кто иной, как небезызвестный вам Александр Субботин. Он украл у нас перстень, сунулся с ним в нутро компьютера и вызвал весь этот бедлам. В представлении оракула Субботин покойник, а точнее, призрак. А перстень, который он применил, принадлежит миссионеру. Поэтому в компьютере что-то замкнуло, и он стал откровенно глючить, перепутав первую и вторую реальность.
– А что с этим можно сделать? – спросил Сухарев.
– Задача остается прежней – отключить компьютер, – пожал плечами Кравчинский. – Вот только я совсем не уверен, что это удастся сделать так же просто, как и в первый раз.
– А откуда взялась нечистая сила и как с ней теперь бороться? – спросил Углов.
– А где вы видите нечистую силу?
– Так вон они, монстры, на улице, – возмутился Углов. – Весь город уже у них в руках.
– Это горожане, – пояснил следователю граф Глинский. – Массовка грандиозного шоу, устроенного оракулом. Не забывайте, господа, что пока мы с вами участвуем всего лишь в спектакле, но я не исключаю, что затянувшийся спектакль может превратиться, в конце концов, в действительность.
– Не пугайте нас, молодой человек, – рассердился Лютиков.
– К сожалению, Николай прав, – вздохнул Кравчинский. – В последнее время оракул значительно расширил свое влияние. Теперь он контролирует территорию в добрую сотню километров, и его экспансия продолжается.
– Ну, хорошо, – сказал потрясенный масштабами катастрофы Лютиков. – А что вы предлагаете делать?
– Прежде всего не паниковать, – спокойно сказал доселе молчавший Кузнецов. – Разрушений в городе пока нет, жертв тоже. И надо сделать все, чтобы люди не пострадали. В этом смысле мы возлагаем на вас, Иван Николаевич, очень большие надежды.
– Это в каком же смысле?
– Вы должны поступить на службу к Демону Зла.
– Да вы в своем уме, молодой человек?! – возмущенно вскинулся Лютиков.
– Иван Николаевич, дорогой, а что здесь такого? – вмешался в разговор Кравчинский. – Служил же Штирлиц в гестапо, и ничего. А тут какой-то Демон Зла. В конце концов, нельзя заниматься подпольной работой без издержек морального плана.
– Но почему именно я?
– Потому что для оракула вы призрак, Иван Николаевич. И для Демона Зла, между прочим, тоже.
– Прикажете мне рога отрастить?! – саркастически воскликнул Лютиков.
– Ну, почему же сразу рога, – мягко успокоил его Кравчинский. – Хотя, конечно, определенную коррекцию внешности придется произвести. Скажем, тот же Максим Максимович Исаев носил эсэсовский мундир. Мы же ничего подобного от вас требовать не будем. Можете сохранить свою пиджачную пару.
– А каким образом вы собираетесь корректировать внешность Ивана Николаевича? – спросил Сухарев.
– С помощью вина, – кивнул на стоящие на столе бутылки Кравчинский. – Вы в самодеятельности участвовали, господин Лютиков?
– Стихи читал, – нехотя признался прокурор.
– Вот видите! – обрадовался Кравчинский. – Значит, не лишены артистической жилки. А Демону Зла сейчас нужны опытные кадры. Все-таки городом управлять – это не паленой водкой торговать. Потихоньку, полегоньку вы расставите везде своих людей. Кто-то же должен следить за порядком и отлавливать преступников? А безвластие, как вам известно, ведет к разгулу преступности.
Лютиков обернулся к коллегам, пытаясь найти у них поддержку, но не нашел. И Сухарев, и Сидоров, и Углов считали, что молодые люди правы, а иного выхода просто нет. Во всяком случае, на данном этапе.
– Возможно, сосланному на вечное поселение Лебедякину удастся добиться помощи центра, но вряд ли это случится в ближайшие дни, – продолжал Кравчинский. – А потом, в чем эта помощь может конкретно выражаться? Войска пришлют воевать с призраками? Начнут бомбить город с воздуха? Призракам на пули наплевать, а вот мирные жители от бомб могут пострадать очень даже серьезно, если, конечно, их оракул не защитит.
– До бомб-то, скорее всего, не дойдет, – поморщился Лютиков, которому не хотелось превращаться в монстра.
– Это если нам удастся локализовать эту заразу, – вздохнул Сухарев. – А если нет? Если она начнет распространяться по другим городам? Что прикажешь делать тогда? Ведь это же угроза не только стране, но и всему миру.
Ивану Николаевичу спорить с Василием Валентиновичем было трудно. Угроза, похоже, была действительно серьезной и реальной, хотя и носила на себе отпечаток шизофренического бреда. Впрочем, все войны в этом мире с бреда и начинаются. Сначала кому-то захочется покрасоваться перед публикой на подмостках истории, потом самой публике взбредет в голову поучаствовать в массовке грандиозного спектакля. И пошло-поехало.
– А где у нас Иванов? – спросил Сухарев. – Как же он подпустил этого Демона Зла к власти?
– Не исключаю, что подобный ход событий им планировался изначально, – задумчиво произнес Кравчинский. – Сначала Демон Зла захватывает город, а потом гайосар Йоан его освобождает под ликующие крики обывателей. Думаю, нам эта победа ничего хорошего не принесет. Просто одна шизофрения сменится другой. Так вы будете пить вино, Иван Николаевич?
– Наливайте, – махнул рукой Лютиков. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
* * *
Никогда Вениамину Стеблову и в голову не приходило, что в один прекрасный момент он окажется на вершине власти. Ну, пусть не на самой вершине, но все-таки. Видимо, новое служебное положение Стеблова отметил и оракул, который перестал докучать ему метаморфозами. Нельзя сказать, что к тому вернулся прежний облик, нет, кое-что от попугая в нем осталось. В частности, хохолок из перьев на темени. Да и в выражении лица сохранилось что-то птичье. Однако в окружении чудовищных монстров, подвязавшихся ныне на службе у Демона Зла, Веня чувствовал себя почти что красавцем. Между прочим, Грине Клюеву повезло меньше, у него птичий пух остался не только на голове, но и на руках и даже на теле.Дабы подчеркнуть свой новый статус и близость к его демоническому величеству, оба приятеля решили поменять не только имидж, но и имена. Веня назвался Венидиктусом, а Гриня – Григориусом. Испытывающий острый дефицит кадров, Демон Зла назначил Венидиктуса Стеблова главным казначеем, а Григориуса Клюева его заместителем. И надо сказать, работы у обоих было выше крыши, поскольку оракул сдержал свое слово. Если и не все доллары мира, то, во всяком случае, значительная их часть стала скапливаться в помещениях губернаторского дворца. Поначалу Венидиктус и Григориус пришли в восторг от обилия купюр, но после нескольких часов работы с денежной массой восторг сильно повыдохся и сменился раздражением. Особенно досаждали рубли. Венидиктус и Григориус уже не успевали собирать их в пачки и принялись просто прессовать ногами. А купюры все прибывали и прибывали. Похоже, оракул просто выгреб все денежные запасы, хранившиеся у населения под матрасами, и обрушил их на головы незадачливых финансистов. К концу рабочего дня купюрами были забиты все подвальные помещения дворца, но приток денег не прекратился. Купюры шуршали прямо под ногами, и многочисленные прихлебатели его демонического величества уже не успевали их собирать. К ночи начались проблемы с золотом. Очень и очень тяжелым металлом. Венидиктус с Григориусом поняли это после того, как попытались переместить золотую статую какого-то языческого божка на отведенное ей Демоном Зла почетное место. Золотом забили конференц-зал под завязку, а потом просто стали складировать под лестницей, к величайшему неудовольствию его демонического величества, который постоянно спотыкался о золотые предметы, разбросанные по всему дворцу.