Словин Леонид Семёнович. Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

   Гостиница тоже мало походила на те, какие он видел, когда ездил за границу с семьей или путешствовал сам.
   В холле, у входа в отель, дежурили накаченные секьюрити в камуфляжах. Каждого входившего подвергали опросу. Это было совсем не похоже на израильские отели, куда может свободно войти всякий желающий выпить чашечку кофе. Впрочем, он еще не успел ни в чем разобраться.
   Анастасия взяла его заграничный паспорт, сама договори лась обо всем с портье. Высокий субтильный малый - тот разговаривал с ней сидя...
   Потом Анастасия подошла к Алексу и протянула ему ключи. В номер с ним она и не подумала подняться.
   - Встречаемся послезавтра. Выедем в пять тридцать. Постарайтесь не проспать.
   - Скажу, чтобы разбудили.
   - Договорились. Первая поездка у нас в Кострому. Бай...
   - Бай, - машинально ответил он.
   Итак, завтра он свободен. И завтра же сможет встретиться с аккредитованным в Москве представителем израильской полиции.
   От метро "Академическая" Алекс прошел пешком.
   По тротурам в обе стороны двигалась людская лавина. Растаявший снег хлюпал под ногами.
   Нужный дом он увидел издалека.
   Легкая сетка вокруг, какие-то прирученные дети, степенные собаки, машины с красными номерами. На окружающем фоне все это казалось привнесенным, яркой театральной декорацией.
   Крончер показал человеку в камуфляже рядом с воротами свой израильский паспорт и вошел в дом. Внутри все вновь повторилось, только теперь уже с женщиной - дежурной.
   Алекс поднялся на пятый этаж.
   Дверь ему открыл дверь высокий худой человек с седым венчиком на голове, прикрытым на макушке вязаной шапочкой - "кипой". Несмотря на то, что Крончер стоял против света, он немедленно узнал открывшего дверь.
   "Ну и ну! Бывший начальник отдела по расследованию особо -опасных преступлений..."
   В предпенсионном возрасте полиция старалась спровадить своих генералов на синекурные должности, дать дорогу более молодым.
   - Входите...
   Генерал провел его внутрь, в кабинет. Здесь светила лишь крупная напольная лампа, вырисовывающая светлый круг на изящном журнальном столике. Рядом стояли низкие мягкие кресла. Вдоль стен висели крупные цветные фотографии. Застекленные книжные полки были забиты книгами.
   Алекс успел заметить: на фотографиях -горы. А книги, в основном, по искусству- театр и архитектура.
   Хозяин квартиры опустился в кресло и знаком предложил сделать то же самое Алексу.
   - Прошу прощения, - извинился он, - я сейчас один. Жена поехала навестить детей. - Будете есть ?
   - Я только час назад обедал.
   - Тогда - ерунду, - он подвинул к Алексу вазочки с финиками, орешками, миндалем.
   У Алекса было странное впечатление: казалось, пожилой генерал смотрит и на него и еще куда - то вдаль, словно про веряет, что или кто там, за его спиной. Ощущение не из самых приятных...
   - Вы уже что - то успели, капитан ?
   - Нет, господин генерал. Только вышел на "турбюро" и познакомился с девушкой оттуда - гидом. Ну, с той, о которой мне говорили в Иерусалиме. Что нуждается в пересадке почки. И с ее братом...
   Генерал никак это не комментировал. Только вздохнул:
   - Ситуация скверная. Об операциях в Эстонии уже извес тно "Интерполу"...
   Он снова устремил на Алекса взгляд. Но направлен он был и за его спину тоже. Алекс инстинктивно обернулся: кого он там высматривает за его спиной ?
   Генерал прикрыл глаза и, помолчав, бросил:
   - Глаз, капитан, я потерял в боях с сирийцами в семьдесят третьем. Поэтому вам и кажется, что я смотрю мимо. Не обращайте внимания...
   Алекс покраснел.
   - Наша задача, - спокойно продолжил он, - предотвратить крупный международный скандал... Для страны, если хотите, это - главное. Хотя и все остальное не менее важно...
   - В аэропорту Бреннера встречали. Эта гидесса и ее брат... - сообщил Алекс.
   Генерал кивнул. Повидимому, это не было для него новостью.
   - Бреннер не тот тип, который ставит на ноги полицию. Но выпускать его из поля зрения нельзя. И вот почему...
   Он немножко помолчал и продолжил:
   - Знаете, капитан, первую университетскую степень я получил по биологии. Может, поэтому меня всегда тянет к срав ниям из этой области. Бактерии под микроскопом обычно мало отличаются друг от друга. Но в природе они делятся на вредные и безвредные. Бреннер сам по себе - бактерия безвредная, но обитает она в среде очень вреденых...
   Алекс внимательно посмотрел на своего собеседника. В полиции генерал считался блестящим профессионалом, но уж слишком оригиналом. Таких не очень любят. Не поэтому ли он здесь?
   - Вокруг Бреннера, - продолжал тот, - важно, чтобы вы обратили на это особое внимание, крутится крайне странный и подозрительный тип. Вроде посредника. Некто Панадис. Но у меня подозрение, что он не просто посредник...
   - Они сидели передо мной в самолете.
   Генерал меланхолично заметил:
   - Амос в своем амплуа...
   Генерал поднял брови кверху, потер подбородок и, отпив колы, добавил:
   - Китаец, через которого Панадис получал материал для хирурга, убит. Есть оперативные данные, что трансплантантов в настоящее время у него нет. Операция на почках, которую должен был делать Бреннер, отложена...
   - Что он из себя представляет, Панадис?
   - Комбинатор. Его привлекали за финансовые махинации в Баку, но, видно, откупился. Между прочим, партнер, с которым он время от времени вместе работал, специалист по антиквариату, он убит. В традиционной манере. Ножом. И убийство это не раскрыто. Не исключено, что Панадис каким - то образом к этому причастен. Но улик - никаких...
   Во взгляде Алекса блеснул огонек интереса.
   - Эй-эй-эй, капитан! - встрепенулся старый полицейский, словно поймал молодого коллегу на недопустимом грехе. - Мы не вмешиваемся в криминальные проблемы, как и во внутренние дела чужого государства. Пусть и дружественного...
   Алекс бросил на него быстрый взгляд. От всей генральской меланхолии и следа не осталось. Перед Крончером сидел совсем другой человек. Собранный, жестковатый, даже чуть надменный.
   Генерал поморщился, провел взглядом по фотографиям на стене, спросил:
   - Вы путешествовали с друзьями после армии по Индии ?
   Алекс отрицательно мотнул головой.
   Он явно не понимал, кчему тот клонит.
   - Таиланд, Непал? Горы? Скалы ? - не сводил он пристального взгляда с Крончера.
   Лицо Алекса вытянулось. Ноздри слегка раздулись. Теплые, крупные, как чернослив глаза стали совсем антрацитовыми. Весь его вид должен был продемонстрировать боссу: его умничанье никакого восторга у Алекса не вызывает.
   - Значит, после армии сразу в полицию ? - скрипуче спросил тот.
   - Почему же ? Полтора месяца в Австралии...
   - Понятно, - жестковато сказал генерал. - Ну, а теперь слушайте и мотайте на ус! Теперь каждый в вашем возрасте, попробовав вкуса пороха, уже воображает, что он - настоящий мужчина. Шварценегер... Риск ему подавай. И опасности. Чтобы адреналин в крови как оглашенный бурлил...
   Алекс смотрел на него исподлобья. Пристально, словно бросал вызов.
   - Если вы полагаете, что здесь вам американский полицейский сериал забудьте. И езжайте домой. Обойдемся без вас...
   Алекс поднялся:
   - Когда брать билет ?
   Он был "саброй", уроженцем страны, и вел себя так, как повел бы любой другой его сверстник: перед начальством не прогибался.
   Одно дело - приказ, его приходится выполнять. Но мириться с чужой блажью, пусть даже генеральской? Идите-ка все вы подальше !
   По - видимому, эмиссар понял это, потому что тут же дал задний ход. В достаточной степени резкий и скорый.
   - Вы всегда такой обидчивый, капитан ? - спросил он миролюбиво, будто ничего не произошло.
   " Знает кошка, чье мясо съела..." - подумал Алекс.
   Генерал собрал в щепоть три пальца правой руки, поднял их на уровень лица Алекса и слегка потряс ими иронически. Чисто израильский, простонародный жест: есть у тебя терпение, милок? Так он, по-своему, попросил прощения.
   Алекс улыбнулся: кипевшая в нем злость сразу пропала. Жест зеленщика с иерусалимского рынка в обиходе генерала ? Впрочем, - тот слишком много лет проработал в полиции.
   Теперь он, видимо, вознамерился прочитать Крончеру лекцию на тему об организованной преступности.
   - Вы что-нибудь слышали о китайских "триадах" ? - прищу рился он.
   Алекс ответил кивком.
   Настроившийся, на пространное объяснение, тем не менее продолжил:
   - Это самый опасный вид мафии. Опаснее сицилийской и даже русской. Действуют три человека, связанные между собой узами крови, а иногда - самой кровью. Раскрыть, обнаружить и обезвредить "триаду" крайне трудно. От жестокос ти таких банд вздрогнул бы пещерный канибал. На Западе с ни ми уже столкнулись...
   - Вы думаете, с убитым Ли должны быть второй и третий китайцы ?
   - Без сомнения. Уверен также, что Ли будет отомщен. Там, где "триада" - кровь дешевле воды, а слабость - промах, кото рому нет оправдания.
   - Ну, я, скажем, сталкивался с террористами...
   По лицу генерала проскочила пренебрежительная гримаса: эти сопляки всегда и все знают лучше других. Он продолжил инструктаж, словно боялся, что ему не дадут закончить.
   - Террористы, в своем большинстве, фанатики. В основном, от религии или идеи. У "триад" же, как и у других мафиозных группировок, "мото", двигатель, - совсем иной. Это хищники. И добывают они свою добычу не во имя идеалов, а для пропитания...
   - У террористов тоже это присутствует...
   Но генерал его не слушал.
   - Первыми движет мысль, мозг, пусть даже искаженный. Вторыми, если хотите, только аппетит, желудок. А это разные вещи. Инстинкты- не идеи, их контролировать невозможно...
   Какого черта он его воспитывает?! Что это ? Возраст ? Характер ? Самолюбование ?
   Генерал откашлялся.
   - Традиционный криминал изживает себя, капитан. Он и уступает место различного рода мафиям...
   Есть люди, для которых один слушатель даже предпочтитель нее, чем аудитория. Не вожди, а гуру.
   - Наша совместная цель с русской полицией - воспрепятствовать свободному передвижению трансплантантов через национальные границы. А, следовательно, и в Израиль. Над этим вы и должны здесь поработать. Куда сейчас вас повезут, ваши экскурсоводы?
   - В Кострому...
   - Я был в там. Древний город, интересный... Между прочим... - Теперь это снова был офицер полиции. - Именно в Костроме был убит напарник Панадиса. Они оба приезжали туда по своим делам. Правда, это может быть и простым совпадением...
   Генерал покопался в бумагах на столе.
   - У меня есть список городов, в которых проживают люди после частных трансплантаций почек. В нем есть и Кострома. Вот адрес...
   Израильский эмиссар и впрямь интересовался в Москве не только архитектурой и театрами.
   - Записывайте: Натан Гольдштейн. И его мать - Вера
   Злотник.
   - А, если они меня спросят, откуда я получил адрес?
   - Сошлитесь на их бывших соотечественников. Сегодня в Израиле почти миллион выходцев из стран СНГ. И у каждого остались здесь родственники и друзья... У вас еще вопросы?
   - Господин генерал! Эта пара - Виктор и Анастасия - подо зревают, что я - полицейский?
   Генерал качнул головой, и на Алекса снова глянули как бы два человека. Но теперь он уже не обратил на это внимание.
   - А что вы думаете по этому поводу?
   - Не знаю.
   Генерал пожал плечами.
   Старший опер Регионального Управления по организованной преступности Ловягин получил указание руководства полностью проинформировать Чернышева о всех материалах об убийстве китайского студента -медика.
   Перпективы по делу не предвиделось.
   Ловягин так и не понял, огорчаться ему или радоваться: обошли ли его снова, отстранив от участия в громком деле или спасли - и теперь, вместо него, голову начальству, подставит другой.
   - Получай, Чернышев... - Речь шла о подробной обзорной справке и плане оперативно-розыскных мероприятий. - Пиши: "Копию получил"...
   Гладко выбритый, невысокий, с выдавшейся вперед нижней челюстью и водянистым взглядом он откровенно следил за реакцией коллеги. Чернышев был, похоже, явно удручен оказан ным ему доверием. И майор, заметив, сразу повеселел:
   - Забирай, капитан. Расписывайся. Все...
   Ему нравилась собственная крутость. С ней легче жилось, да и не напрягали лишний раз.
   - Бутылка с тебя.
   - Я тебе три поставлю, - хмуро бросил Чернышов.- Только оставь себе.
   Согласились обсудить все ближайшего 21-го числа, в традиционный "День чекиста" - а, попросту, в день получки. С тем Чернышов и вернулся на Хорошевку, в офис частной туристической фирмы " Полина- Турс", где им была выделена небольшая комнатка с сейфом и компьютером.
   Анастасия ждала его.
   - Звонил этот грек... Панадис. Он готов встретиться. Я сказала, что должна поговорить с братом...
   - Похвальная послушность.
   Настя подыграла ему:
   - Девушка совсем растаяла от комплиментов...
   - Давай, назначай на вечер, - сказал Виктор.
   Настя набрала номер, в голосе ее теперь преобладали бархатные тона:
   - Господин Панадис?..
   Она сразу ощутила, что ее звонок приятен ему.
   Руководство Управления не зря остановило на ней свой выбор: кандидаток, слава Б-гу, хватало.
   - Хэллоу!..
   - Это я, Настя. Вы все еще готовы со мной встретиться? - В ее голосе звуал оттенок игривости.
   - Еще бы, Настенька!
   Она услышала явственный всплеск воды. Панадис, повидимому, разговаривал с нею, лежа ванне.
   Голос его расплывался, а потом и растаял вовсе. Анастасия представила его тоненькие - стрелочкой усики и липкий сироп улыбки.
   - Но у вас, должно быть, совсем нет времени...
   - Для вас? Вы шутите...
   Неслышно усмехнувшись, она подмигнула Чернышову:
   - Сейчас мы проверим...
   Уж она-то прокачает этого бабника, будьте спокойны! Он сделает для нее все что в его силах!
   - Как у вас со временем сегодня?
   - Мечтаю о встрече.
   - Когда?
   Еще один всплеск воды в ванной и энергичное:
   - Хотя бы через час. Вы сможете приехать ко мне в отель?
   На свидание с импрессарио они отправились вдвоем: нового израильского партнера с собой не взяли.
   Чернышов предоставил себе и Анастасии полную свободу действий. Единственное ограничение: бакинский посредник не должен был ни ухом, ни рылом не ведать, с кем имеет дело.
   Панадис остановился в отеле "Москва", на шестом этаже. Обоих пропустили по служебным удостоверениям.
   - Открыто...
   Слегка подтолкнув вперед себя Анастасию, Виктор вошел в номер. Здесь пахло лосьонами и чуть увядшим цветами.
   - Настенька ! - Панадис стоял в кокетливой позе посреди большой уютной гостиной. Желтые глаза его отражали яркий электрический свет. Лицо лоснилось от бритья и втираний. - Входите - входите ! Господи, да вы прямо молодая богиня..
   Он почти неосязаемым движением руки коснулся ее плеча и пропустил в вперед. Чернышев прошел вслед и сразу сел в пред ложенное ему кресло у стола.
   Анастасия постояла, разглядывая номер, но, главным образом, подставляя себя взгляду Панадиса.
   Чернышев готовился к нелегкому разговору.
   На своем веку он повидал немало таких людей, как Панадис, и представлял себе, с кем имеет дело. Они обычно довольно быстро и верно угадывали характер собеседника. В основном, - его слабости...
   Но сейчас Панадис был в трудноме положении: пожаловавший к нему в номер новый русский мог быть одновременно и выскочкой-бизнесменом, и рэкетиром, и даже из этих... бывших гебешников.
   От Чернышева не укрылось то, что Панадис старается незаметно наблюдать за ним. Расплывшееся в обворожительной улыбке, обращенной к Анастасии, лицо было лишь маской.
   Он освободил место для легкого угощения.
   Тонкие щеголеватые усики его лищь подчеркивали жестковатый абрис рта, глаза прищурились, а холеные руки хлопотали, передвигая на низеньком столике то пепельницу, то цветы.
   - Чувствуйте себя, как дома, друзья ! Как дома !...
   Голос его журчал, как теплая водичка, слегка позванивающая о фаянсовый борт раковины.
   Анастасия, улыбаясь, все еще оглядывала номер.
   - Вы неплохо устроились, - кинула она взор в окно, где в призрачной предвечерней дымке тонула Москва. - У вас неплохой вкус...
   Панадис наградил ее благодарным смешком.
   Чернышев взглянул на часы.
   - Ладно, к делу ! - мрачновато начал он.
   Он еще плотнее устроился в кресле. Буквально, оккупировал его. Говорил резковато, но по-деловому. Как человек, который не привык тратить время на пустую болтовню.
   - Нельзя ли быть поточнее? В частности, в какой мере мы с сестрой можем рассчитывать на профессора Бреннера?
   Все было обозначено четко и недвусмысленно.
   - У меня очень хороший и выдержанный коньяк, друзья ! Армянский ! Пять звездочек ! Советую не пренебрегать, - Панадис попытался разрядить слегка наэлектризованную Чернышевым атмосферу. - Простите, - ваше имя-отчество ?
   Виктор на эту удочку не поддался. Ждал ответ на свой вопрос.
   Панадис вряд ли догадывался:в той среде, где Виктор вырос, словами ловко умел жонглировать с детства, наверное, каждый второй. Здесь же он предпочел выглядеть "отмороженным".
   - Простите, - ваше имя и отчество? - еще раз самим своим тоном рискнул на интимность Панадис.
   От него вело дружелюбием и интеллигентностью.
   "Дали бы мне тебя допросить потом..." - Подумал Чернышев. Брови его дрогнули.
   - Зовите меня просто Виктором.
   Вышло у него это довольно угрюмо.
   - Очень приятно, Виктор... Я - доктор Панадис, хотя мы с вами уже знакомились...
   Чернышев кивнул.
   - Итак, вы спрашивали меня...
   Панадис, буквально, лучился уютом и благожелательностью. Но Чернышев подчеркнуто отверг сантименты.
   - Сколько мы вам в результате будем должны? - спросил он сухо и решительно.
   Он играл роль старшего брата: из тех, кому приходится за все платить самому и кто не собирался дать себя одурачить.
   Панадис явно старался выиграть время.
   - Я не вполне понимаю...
   - Во сколько обойдется операция? - Слова Виктора прозвучали еще резче.
   - Дорогой Виктор,- голос у Панадиса был мягок и нетороплив, - сумма, конечно, может отпугнуть...
   - Это от чего же ? - без всяких церемоний перебил Виктор. Он держался в образе. - Вы продаете - мы покупаем. Вы же не приходите в магазин, если у вас нет денег ?! В особенности, в дорогой...
   - Уверяю вас, - устремил на него взгляд своих внимательных глаз Панадис, - вовсе не в такой дорогой...
   - Ну уж нет... - помахал перед своей физиономией указательным пальцем Виктор, - в дешевый мы бы не пошли ! В дешевом пусть другие покупают . В особенности, - почки.
   Последние слова он произнес так, словно собирался схватить Панадиса за шиворот перед тем как нанести скуловоротный удар.
   Панадис энергично запротестовал.
   - Вы меня не поняли. Я хочу сказать, что у нас вы получите высочайший профессионализм и скромную цену. Мы воспринимаем свою деятельность,прежде всего, как миссию. Благородную и гуманную...
   На лице у Виктора, как аляповатая вывеска, засветилась ироническая ухмылка.
   - Я так и не услышал, сколько ? - одернул он Панадиса.
   - Я сделаю все для вас и вашей сестры, - сказал Панадис, словно погладил тигра по шкуре и обволакивающим взглядом желтых глаз охватил ладную фигурку гостьи, - поверьте мне...
   - Верю ! - хмыкнул Виктор - Сколько ?
   - Пятьдесят. Для вас. Это стоит для всех других вдвое больше...
   Узенькие щегольские усики на круглом, ухоженном лице Панадиса собрались в острую щеточку. Ему не нравился этот тип: слишком крут. Из тех, что не церемонятся. Но и Панадис был не из трусливых.
   Чернышев бросил на него колючий взгляд.
   - Дороговато они стоят, ваши гуманность и благородство...
   Панадис поморщился и поспешил улыбнуться, прикрыв неловкость шутливым тоном.
   Виктор остановил на Панадисе немигающий взгляд.
   - В баксах, естественно?!
   Тот деликатно приподнял и опустил белесоватые брови.
   - А гарантии ? - Виктор проговорил хрипловато. Слова вылетали у него из рта, как булыжники.
   Панадис разочарованно развел руками: на его лице возникло выражение мягкого и деликатного упрека:
   - Ну, зачем же так ?- Поза и тон его были образцом интеллигентной терпимости.
   Панадис не то, чтобы боялся - не любил таких людей. На них его манеры интеллигентного щеголя и пижона действовали скверно, и он платил им той же монетой, но по-своему: скользкой неуловимостью.
   Он вздохнул:
   - Дорогой Виктор, я уже говорил вам: у нас работают иностранные специалисты. Не только хирурги и анестезиологи, но и патологи и лаборанты. Все , все, все будет сделано на самом высшем уровне ! Перфектно...
   И потом добавил торопливой скороговоркой:
   - Да поймите же вы, наконец ! Мы заинтересованы в успехе, а не в скандале. Представляете, чем все это может кончиться, если последует хоть один провал?! Это говорю вам я, доктор Панадис...
   Чернышов всем видом показал, что его это не убедило, не доверчиво покачал головой.
   - Когда и где операция ? - спросил он коротко.
   Панадиса передернуло от неприязни, но он все еще пытался сохранить за собой роль светского человека, перед которым стоял хам и простолюдин.
   - В Таллинне. Я извещу вас за два дня.
   Густую от напряжения тишину грубо прорезал телефонный звонок. Панадис поспешно, словно чтобы успокоить себя, поднял трубку и лицо его снова приняло светское выражение.
   - Да, профессор ! Конечно, профессор ! Нет - нет, я сейчас немножко занят, - голос его слегка оплавился от симпатии, - У меня здесь близкие друзья !
   Кокетливо улыбнувшись, - каков я ? - он лукаво взглянул на посетителей и тут же отвел взгляд.
   - Мы с вами обсудим это за ужином. Я знаю очень неплохой ресторан, куда не прочь забрести даже такие гурманы, как вы...
   - Извините, - сказал он, гася улыбку, как автомобильный фонарь и переходя на несколько усталый тон разочарованного сноба.
   Виктор наморщил лоб, словно вспоминал что - то очень важное, и, наконец, его осенило:
   - А, если, скажем, трансплантант достанем мы сами?
   Панадис смешался.
   Интеллигентному человеку всегда трудно с простолюдином: такие работают не мозгами, а кулаками. И он еще раз убедился: как не шлифовать питомца городских трущоб, аристократа из него не сделаешь.
   - У вас связи еще с кем - нибудь ? - осведомился он.
   Чернышев его успокоил:
   - Зачем же ? Есть и другие способы...
   Он подошел к вешалке, полез во внутренний карман своего пальто и достал свернутую газету. Развернув, показал Панадису отчеркнутое флоумастером объявление:
   "Срочно ищу донора для пересадки почки. Заинтересованных просят связаться..."
   Ниже был номер телефона.
   Панадис мгновенно впился в него взглядом.
   - Или, может, вы орудуете только своими ? - сверкнул взглядом Виктор.
   Панадис посерел. Узенькие щегольские усиики обвисли, в желтоватых глазах запестрели еле сдерживаемые пятна гнева. Чудовищно, как матерщина в светском салоне, звучало само это слово -"орудуете". Зловещим приставленный, как нож под ребро, вопрос. Но тут вмешалась Анастасия. Застенчиво улыбаясь, глядя на Панадиса, извинилась.
   - Давайте, останемся друзьями...
   Она просительно смотрела на Панадиса, и весь ее вид говорил, насколько она огорчена таким поворотом событий.
   - Не обращайте на него внимания, доктор. Он стал таким после Афганистана. Везде видит врагов, засады, подвохи...
   Она ласково притронулась к руке брата и, наклонившись, чмокнула его в щеку.
   Щупальцы гнева медленно оставляли вышедшего из себя Панадиса, лицо обретало прежний цвет.
   - Ладно, доктор, - извиняющимся тоном произнес Чернышев, - мы будем держать вас в курсе дела. Между нами - я не очень верю, что кто - нибудь откликнется на наше объявление...
   Глядя на Анастасию, Панадис умильно развел в стороны руки и, чувствуя привычную уверенность, предложил.
   - Я, все - таки, хотел бы поднять тост. За успешную операцию. И - за очень приятную встречу, - добавил он игриво.
   Панадис открыл бар, вытащив оттуда бутылку и рюмки, и небрежным жестом иллюзиониста разлил по бокалам желтую смолу коньяка.
   - Ваше здоровье, милочка ! - растроганным голосом произнес он.
   Чернышев проглотил коньяк сразу. Анастасия, сделав неско лько коротких глотков, поставиа рюмку. Панадис посасывал жид кость как обжигающий своим холодом лед.
   - Мы с вами сразу созвонимся.
   - Вы уезжаете ? - встрепенулся Панадис.
   - Это здесь, в Подмосковье, - улыбнулась Анастасия. - И не надолго...
   У гостиницы они появилсь чуть раньше срока.
   Трудовая жизнь столицы уже началась.
   Молодые энергичные парни - новые дворники, гордость мэра Москвы Лужкова, быстро счищали снег с тротуара.Сбоку, у края мостовой медленно ползла снегоуборочная техника.
   Худой и высокий израильтянин - как его там, Крончер? - капитан израильский полиции в штатском - уже ждал у входа. На этот раз он был без своего рюкзака.
   Чернышев посмотрел на него внимательно.
   После "Шереметьева" они еще так и не разговаривали.
   - Давай, садись, Алекс... -он приспустил стекло на двери.
   Чернышев и Анастасия сидели в обычной "девятке". Он - рядом с водителем, она - сзади. Машину вел опер, приятель Чернышева, они были однокашники, вместе пришли в ментовку, сидели в одном кабинете.
   Виктор предпочел не связываться с дежурным по Управлению и не заказывать транспорт. Тогда бы наверняка опаздали...
   Алекс бухнулся на заднее сидение рядом с Анастасией.
   В зеркальце над головой Виктору было видно смуглое, с черными углями глаз лицо Крончера и нос, напоминавший картофелину.
   Опер рванул машину.
   Время было раннее и не располало к разговорам. Гнали через Новый Арбат. Выпавший за ночь снежок уже успел смешаться с грязной мокрой кашей на мостовой. Но на газонах, между рядами не открывшихся еще магазинов, платных стоянок и проезжей частью он лежал чистый, нетронутый и отдавал голубизной...