Словин Леонид Семёнович. Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

   Сын снова вывел из комнаты мать и прикрыл дверь.
   Похожий на религиозного оротодокса Толик-Натан, удалив - шийся к сеье, приоткрыл дверь:
   - Я слышал, что-то про Китай. Трансплантанты везли самолетом через Ташкент... Человек, который все устроил, перед операцией звонил в "Домодедово". Рейс Ташкент - Москва опаздывал...
   - Натан... - старуха что-то быстро прокричала на идиш.
   Крончер разобрал лишь одно слово "рахамим", оно залетело из иврита и означало одно: "милосердие".
   " Пожалей мать?!"...
   - Вы помните день, когда вам сделали операцию?
   - Еще бы! Двадцать второго...
   Старуха готова была валяться у сына в ногах, только бы - он не раскрывал больше рта.
   Уходя, Крончер оставил на старом ящике для туфель в передней несколько стодолларовых банкнот. Не мог не оставить...
   Панадис ждал связного Ли в баре гостиницы "Космос". Но китаец опаздывал.
   Панадис нервничал. Такого еще никогда не случалось.
   Он допил коктейль до конца и лишь потом взглянул на часы. Ожидание длилось уже тридцать восемь минут.
   Панадис заказал второй коктейль.
   В сущности, бакинец и не собирался допивать его до конца: он следил не только за количеством спиртного, которое себе позволял, но и за калорийностью еды. Полнеть больше он не хотел. Как врач он хорошо знал, к чему приводят излише ства.
   Чтобы не вызывать подозрений, он потихонечку тянул сквозь пластиковую трубочку розоватую жидкость, в которой переливались тающие кусочки льда.
   Минут через десять Панадис расплатился, щедро оставив на чай, вышел из бара в холл, к телефону-автомату. У него было несколько жетонов. Медленно, успокаивая себя, вращал диск. Три, пять, семь... Он был уверен, что никто не ответит.
   Внезапно зуммер прервал незнакомый мужской голос:
   - Кого вам ?
   Панадис переждал пару секунд и спросил:
   - Могу я переговорить с господином Ли ?
   - А кто его спрашивает ? - тут же осведомился незнакомец.
   - Знакомый, - поспешил ответить Панадис.
   - Его нет сейчас. Что-нибудь передать ?
   - Нет, нет, спасибо, я позвоню позже...
   - Вам срочно ? - продолжил голос в трубке. - Он скоро бу- дет звонить. В принцмпе, если хотите, его можно найти. Что передать ? Кто его спрашивает ?
   Панадис понял: его хотят как можно дольше удержать у телефонной трубки. Так обчно поступают менты, когда хотят засечь, откуда говорят. Он осторожно положил трубку и тут же, чтобы спутать ментам карты, перезвонил по первому пришедшему в голову номеру.
   - Квартира Мухиных ? - осведомился он. - Простите, пожалуйста, ошибка...
   Дойдя до метро "ВДНХ", он спустился вниз на эскалаторе, всегда казавшемся ему здесь особенно длинным. Сел в подошедший состав и поехал в сторону "Медведкова".
   Все это даже не столько, чтобы запутать возможного топ туна, сколько, чтобы успокоить нервы. Ли исчез, сомнений никаких не было.
   Не доезжая до концевой, Панадис вышел. Поехал в обратную сторону.
   Ответивший ему по телефону говорил по-русски без всякого акцента.
   " Явно русский..."
   Он не сомневался: в дело вмешались те, кого следует опасаться...
   Кто это мог быть - рекетиры, милиция?
   Ему не дано было этого знать.
   Связующая с китайцами нить оборвалась. В лабиринте неизвестности было темно и остро пахло опасностью.
   Искать самому концы, значило бы не просто рисковать: самому лезть в петлю...
   Пусть его ищут теперь китайские партнеры. Найдут. Должны найти. В конце - концов, он нужен им нисколько не меньше, чем они ему. Конечно, и он сам тоже сидеть без дела не собирается.
   Не может быть, чтобы в Москве, где и раньше-то жило ни как не меньше десяти миллионов, никто не предлагал бы трансплантанты для пересадки...
   Панадис вышел из метро. Снова позвонил. На этот раз Бреннеру.
   - Профессор ? Мне ужасно неловко, но операцию придется перенести. Да - да, не прибыл материал. Я вам потом все объя сню. Вы куда -то собираетесь? Приглашены коллегами? Куда, если не секрет? В Дом Кино? Прекрасная идея! Может мы даже увидимся...
   Человек, откликнувшийся на объявление Чернышева в газете с просьбой помочь в приобретении органов для трансплантации позвонил в турагентство перед обедом.
   Виктор и Анастасия были уже на месте. Алекса они оставили отсыпаться в гостинице.
   Рассыпалось несколько коротких звонков.
   Виктор снял трубку несразу. Звонящий, на другом конце, должен был почувствовать, что здесь не торопятся. Поймет, что у них и без него есть немало разных предложений.
   - Слушаю вас...
   Определитель на аппарате показывал, что звонят, скорее всего, из телефона-автомата.
   - Вы давали объявление ?
   Голос был негромким, но густым и вкрадчивым, Так обычно говорит старый и добрый знакомый, которому предстоит убедить разнервничавшегося собеседника.
   - Речь идет о моей сестре...
   Виктор показал Анастасии на дверь. Он не хотел, чтобы во время разговора она находилась рядом.
   Ему предстояло сыграть не простую роль:
   "Заботливый старший брат, чья сестра нуждается в сложнейшей операции... Куча денег, которая будет выброшена на ветер, если он и сестра попадут в лапы мошенника..."
   А актером он был не очень способным. Может быть, даже в пику всей писательско-актерской братии, которая в его детстве так часто собиралась у них дома.
   Ему все же удалось передать чувство тревоги, потому что абонент на другом конце провода сказал:
   - Поверьте, я сам врач и понимаю, что чувствует и переживает человек, которому предстоит такая операция...
   Виктор с интересом прислушивался. Он предствлял себе продавца несколько иначе
   - Во - первых... - мягко излагал тот, - нельзя не полагаться на того, с кем имеешь дело. Трансплантант донора должен соответствовать всем анализам пациента. Поэтому я и звоню вам с такой срочностью.
   Виктор не произнес ни слова.
   Человек на другом конце провода, решил он, в состоянии снять напряжение с того, кто в самом деле рассчитывает на его посредничество.
   - Надеюсь, у вас все анализы на руках ? - Телефонный собеседник словно счищал пылинки с костюма Виктора. - Они нам будут необходимы...
   - Да, конечно.
   - Вам надо будет их мне привести...
   Похоже, птичка сама рвалась в клетку.
   - Обязательно!..
   - Кстати, вы читаете по - английски?
   - Не очень, - Виктор дал понять, что смутился.
   - Не страшно, - успокоил его голос,- их можно перевести. У вас, наверное, уже есть хирург - уролог для этой операции ?
   - Безусловно, - подтвердил Виктор.
   - Тем лучше, - окутывал его теплотой и заботой голос на другом конце провода. - Впрочем, если вам надо будет, я и в этом плане могу помочь...
   - Сколько это будет стоить? - спросил Виктор как можно мягче, чтобы не вспугнуть незнакомца.
   Собеседник помолчал и, словно призадумавшись, произнес:
   - Двадцать пять тысяч баксов...
   - Ого! - Виктор изобразил испуг и удивление. Инстинкт подсказал ему, что поступить надо именно так.
   - Я вас понимаю, - заторопился тот.- Знаете что: для вас я собью цену до двадцати? Сейчас я позвоню одному человеку, а потом вам.
   Виктор вздохнул. Во всем этом чувствовался ужасающий непрофессионализм...
   Звонивший положил трубку.
   Телефон зазвонил через пару минут.
   - Я обо всем договорился. Двадцать вас устроит? Да? Рад, что хоть чем - то смог помочь...
   Виктор помолчал пару секунд, как бы пережевывая приятную новость, и вернулся к делу:
   - И когда вас можно увидеть?
   - Если вам подходит - сегодня. В восемь вечера...
   Глухо екнуло сердце: события начинали обретать слишком ощутимое ускорение.
   - Где вам удобнее? - спросил он.
   Собеседник почувствовал, что что-то не так, поспешил объяснить, чем вызвана спешка.
   - Трансплантант нельзя оставлять надолго в растворе. Если результаты вашего анализа подойдут, операция должна состояться быстро.
   - Где же мы встречаемся ? -Виктор придал голосу оттенок облегчения.
   - На Новобасманной. У Красных ворот...
   - Номер дома...
   - Скажу. У меня лишь одно условие: приехать должна женщина.
   Виктор смешался. Такого поворота он не ожидал.
   - Женщина? - переспросил он.
   Телефонный собеседник объяснил:
   - Дело деликатное, и рисковать мне нет никакого смысла. Я готов встретиться только с вашей сестрой. Не беспокойтесь: ей ничего не грозит...
   Виктор едва не выругался в трубку.
   - Кстати, - перебил его незнакомец, - не надо привозить с собой всей суммы: двух тысяч баксов достаточно. Чтобы я знал, что имею дело с серьезными людьми, а не с мошенниками. Это задаток.
   - Вы не сказали еще номер дома...
   - Пожалуйста... - Он назвал. - Я буду ждать в подъезде. Даму. Только даму...
   Они припарковались недалеко от пункта междугородной телефонной связи. Высадили Анастасию.
   - Ни пуха...
   - К черту.
   После костромского позора в сторону Крончера она вообще не смотрела...
   Анастасия шла метрах в пятидесяти впереди. Они проводили ее пешком к подъезда, на который им указали.
   Алекс полагал, что им надо остаться поблизости, но Виктор сказал твердо:
   - Будем ждать на почте...
   Пункт междугородной телефонной связи был полон ожидающи ми. Спертый воздух, духота. О вентиляции никто не позаботился. Искаженный микрофоном голос телефонистки каждые несколько минут громогласно объявлял:
   - Орск! Абонент не явился... Семипалатинск на линии. Кто просил Семипалатинск ? Пятая кабина...
   Закутанная в тулуп бабка прошла в кабину.
   - Мурманск - вторая кабина... Мурманск - второая кабина... Екатеринбург - первая кабина... Екатеринбург...
   В тускловатом, неживом свете растекались по кабинам- карцерам человеческие фигуры.
   Виктор и Алекс сидели у окна. Снаружи трусил легкий снежок. Снежинки касались гладкой поверхности стекла и падали вниз.
   - Я узнал печальную для Анастасии новость...- с похмелья Алекс был настроен элегически. - Этот ваш Панадис большой проходимец. Он привозил в Кострому специалиста по антиквариату...
   Его вдруг поразило внимание, с каким Чернышев прислушивается к его словам. Тот старался не пропустить ни одного слова из сказанного.
   Крончер не сразу нашел этому объяснение.
   - Выманил у одной старухи очень дорогую вещь...
   - А что за вещь?
   - Иудаика. Древний свиток... В обмен на пересадку китайской почки...
   Чернышев задержал дыхание.
   - Давно? - Виктор произнес это абсолютно равнодушно, но безразличие совсем не вязалась с его внезапной сосредоточенностью.
   - Да нет. В конце прошлого года...
   У Чернышева в голове сошлись и заискрились две пары проводков, по которым передавалась информация: Бутрин был убит в декабре, а тут еще упоминание о почке...
   Зацепка серьезная.
   Чернышев не собирался вводить израильского полицейского в курс своих ближайших планов. Тем более для Крончера он - не старший опер, а лишь экскурсовод. Потому осведомился уж совсем безучастно:
   - И что ты будешь делать?
   - Я намекну Панадису на то, что мне известны его проделки. Поговорю с ним... - Алекс пожал плечами. - Может он все-таки поможет Анастасии...
   Чернышев кивнул:
   " Панадис постарается отделаться от израильтянина. Может, что-то сообщит... Потом костромичи смогут тряхнуть его по - крепче. Надо только выудить из Крончера данные об этой стару- хе..."
   - Спасибо, Алекс...
   Крончер тем временем уже полностью переключился на Анастасию. Виктор послал сестру на это свидание одну. А если это рэкетиры?
   - Может, проверим, что там происходит?
   Мрачноватое спокойствие Виктора раздражало Алекса. Человек без нервов опасен...
   Он слышал, что есть такая болезнь, когда не чувствуешь боли. Можно сунуть руку в огонь и не за метить даже, как она обуглилась. Боль и нервы это своего рода предупреждение, сигнал: осторожнее, рядом опасность !
   Конечно, скверно, когда нервы раздрызганы. Но не намного лучше, если они из льда или железа ?...
   - Есть там второй выход ?
   - Нет, - отмахнулся Виктор.
   Но Алекс не отставал:
   - Ты уверен, что ничего ей не сделают?
   Виктор не ответил
   - У нее есть муж ? - внезапно спросил Алекс.
   - Был, - буркнул Виктор, - да сплыл...
   - Она ведь не с вами живет, нет ?
   - Нет, - посмотрел на него внимательно Виктор.
   - А у вас ? - полюбопытствовал Алекс. - Семья ? Или разведены ?
   - Двое пацанов, - пожал плечами Виктор: ему неприятно было такое путешествие по его биографии.- Жена...
   - А родители ваши живы?
   - Бомжи они. Уголовники.
   Он откровенно врал.
   Они молчали довольно долго. Алекс смотрел в окно, из него было видно здание, в котором скрылась Анастасия.
   Виктор, развалясь на неудобной деревянной скамейке, при крыл глаза. Когда он открыл их, Алекс, чтобы поддержать раз говор, спросил:
   - Я смотрю - вы не курите. Что, в России, сейчас, как в Америке, объявили войну никотину ?
   - Мне нельзя, - коротко отрезал Виктор. - Ранение в легкое. Афганские дела...
   - А меня в ногу задело, - хмыкнул Алекс, - нет сейчас все в порядке. Шрам только небольшой остался.
   - Это где же ? - с удивлением уставился на него Виктор.
   - Да, - в Южном Ливане.... - пожал плечами Крончер.
   - Там что, тоже моджахеды ?
   - Вроде того. "Хизбалла", - Алекс поднялся, сплюнул в стоявшую рядом урну.
   - А это что ? - уже с любопытством поглядывал на него Виктор.
   - Террористы - шииты. Течение такое в исламе.
   - Что у вас там постоянно мира не хватает? - спросил уже с явным интересом Виктор. - Воюете, воюете...
   - Долго объяснять...
   - Да ладно. Время-то у нас есть...
   - Они у иранцев как наемники. Деньги получают. Вот и палят по нашим поселениям. А мы - в ответ. Потери у них большие. Бои - каждый день...
   Для Виктора все это было странно и неправдоподобно, вроде той войны в Африке, что показывали по телевизору. Тутси и хуто. Убивают друг друга, а разберись - за что?
   Крончеру же все виделось по-другому. Это была и х, израильская жизнь. Повседневная реальность. Там - на и х войне гибли его друзья, однокашники...
   - Сначала они засады устраивали на патрулей, - продолжал он, - а потом, поняли, что своих больше теряют, чем мы, и перешли на мины. Подкладывают, где только можно, и издалека взрывают. И сразу разбегаются по деревням. А там женщины, дети. Не очень - то и постреляешь...
   - Знакомо, - мрачновато усмехнулся Виктор.
   - Вы и в Чечне были ? - интересовался Алекс.
   Виктор отрицательно покачал головой.
   - Бог миловал: возраст не тот...
   - У нас матери сейчас сорганизовались, требуют убрать солдат из Ливана...
   - Но я так понял, что у "Хизбаллы" потерь куда больше?
   - Мы считаем по-разному, - пожал плечами Алекс, - их десятки миллионов, нас пять. Да и цена жизни другая... У них смертников- самоубийц невпроворот...
   Виктор кивнул: он и сам этому дивился в Афгане.
   - Вам вот скажи: пожертвуйте собой во имя Аллаха и сразу в рай попадете! Семьдесят гурий станут вас услаждать. Вы же не поверите!
   - И все - целки, - усмехнулся Виктор, - Это мы еще там, в Афганистане, слышали... Ты в каких частях служил? Пехота?
   - Сорок и сорок на сорок...
   - Это еще что ? - стрельнул по нему взглядом Виктор.
   - Морские десантники. Сорок килограмм на спине, сорок километров впереди и сорок сантиметров воды под ногами...
   Внезапно он резко резко подскочил к окну и весь напружинился.
   - Там милиция приехала...
   В окно было видно, как из "газика" выскочило несколько милиционеров и бросились в подъезд. Алекс, было, рванулся, но Виктор крепкой хваткой остановил его:
   - Не лезь, сами разберутся !
   Алекс глянул на него с явным недоверием. Что-то в поведении Виктора его озадачивало. Для обычного экскурсовода слишком уж много резкости, тайн и загадок.
   "Да и выправка соответствующая..."
   Первые смутные подозрения запали ему в голову еще в Костроме, когда менты не втолкнули Чернышова в "газик" вместе со всеми задержанными.
   " Черт его знает. Может из КГБ или как это сейчас называется. ФСБ, что ли ?"
   Но вслух ничего не сказал. Только бросил на него изучающий взгляд.
   - Но она ведь там одна...
   После своих пьяных похождений в Костроме Алекс испытывал неловкость перед Анастасией, а теперь и вовсе проникся к сестре Чернышева состраданием...
   Но Виктор мгновенно погасил его пыл.
   - У тебя что дел других нет? - Оказывается, он все это время помнил о бакинском импрессарио. - По-моему, ты хотел поговорить с Панадисом... Кстати, фамилия мужика, любителя антиквариата, с которым он приезжал в Кострому, Бутрин. Его убили... Мне твои друзья - костромские менты рассказали... - Он выдержал направленный ему прямо в глаза короткий испытующий взгляд Крончера. - Ладно, езжай. Здесь я сам разберусь.
   В парадном пахло плесенью и кошачьей мочой.
   Когда-то это был купеческий дом, потом - на целых три четверти столетия - советская воронья слободка. Сейчас тут доживали век несколько стариков. Большую часть квартир бывшая Жилищно-эксплуатационная контора сдала под склады, и дом зиял пустотой и заброшенностью.
   Прислушиваясь к тишине, Анастасия неспеша поднялась по первому пролету широкой лестницы. Выше, на лестничной площадке ее уже ждали.
   От стены отделилась тень. В полусумерках, созданных усилиями жиденькой электрической лампешки, она увидела человека лет тридцати двух тридцати трех одетого как типичный интеллигент: небогато, но аккуратно.
   Возникнув из темноты, он прежде всего извинился.
   - Простите, если вас напугал. Меня зовут Валерием Павловичем. - Он подал руку. - А вас?
   Она не протянула руку в ответ, и он отвел ладонь.
   - Анастасия.
   Валерий Павлович был лысоват и солиден. У его ноги стоял объемистый "кейс".
   - Давайте сюда, к окну.
   Щелкнув замком, он достал из кейса пачку листов.
   - Настенька... Я могу вас так называть? - он говорил с легкой наставительностью в голосе, но вместе с тем мягко и убедительно. - У меня здесь вся документация. Мы работаем с людьми со степенями, известными врачами. Хотите посмотреть ? Вы читаете по-английски?
   - Сама - нет! - созналась Анастасия. - Но мне переведут.
   - Проблема в том, что я не могу дать их вам с собой, они взяты из научно - исследовательского института, и я обязан их сегодня же вернуть. Ничего, если я закурю ?
   Он достал из "кейса" пачку "Мальборо" и стегнул пальцем по крышке зажигалки, которая тут же распахнулась.
   - Будете? - он протянул в ее сторону пачку.
   - Я не курю. Спасибо.
   - Я разговаривал с вашим братом... Интеллигентный чловек, утвердительно закивал головой Валерий Павлович. - Сразу видно...
   - Слышно, - улыбнулась Анастасия.- Вы же с ним не встречались.
   - Между прочим, - на полном серьезе возразил тот, - по голосу можно судить о человеке так же, как и по его манерам и лицу... Но сейчас не об этом. Я сказал вашему брату, чтобы вы захватили с собой часть суммы. Мне надо удостовериться в том, что вы серьезны в своих намерениях. Надеюсь, вы не станете подозревать меня в том, что я хочу вас ограбить...
   Выше этажом, в одной из полупустых квартир стукнула дверь, там выталкивали за порог детскую коляску. Еще через минуту здоровенная бабища с коляской, тяжело дыша, появилась на лестнице.
   - Чего вылупился ? - не очень вежливо окрысилась она на Валерия Павловича.
   Коляска была полна какого-то тряпья. Одно колесо у нее было сломано, и каждый поворот его отдавался ржавым скрипом и стуком.
   - А ну дорогу дай, - сунула баба коляску между ним и Анастасией.
   Валерий Павлович не успел податься в сторону, и коляска шарахнула по его кейсу. Он брезгливо его отдернул, но баба озлилась еще пуще. Глаза ее просто остатанели от злобы.
   - Подумаешь, интеллигенция вонючая!
   Отстраняясь, Валерий Павлович отодвинулся в сторону и инстинктивно отряхнул рукой край пальто. На бабищу это прои звело скверное впечатление. Ее аж перекосило. От ее вопля они вздрогнули оба - Валерий Павлович и Анастасия.
   - Эт чего вы сюды чемоданов понатащили, а ?! Что глаза повылупили? По что пришли ? Может, бонбу подкладываете ?
   - Не просто бомбу, - не очень удачно сострил Валерий Павлович, - а нейтронную!
   - Чего ? - в злобе зашлась бабища. - Мишань, а Мишань, у них бонба здесь нетронутая! Ой, Мишань, это, может, чечен- цы! Пусть Зойка звонит в 69-ое, а сам давай сюда...
   Дверь из квартиры вверху открылась,и на лестницу в одном нижнем белье выскочил Мишаня - мужик косая сажень в плечах, кулаки - как гири пудовые. А за ним еще один - посубтильнее, в свитере и ушанке. Но уж очень решительный.
   - Кто такие ? Откуда ? - грозно вопрошали подоспевшие. - А ну, документики ! Я вот тут дворник, - угрожающе двинулся на Валерия Павловича Мишаня. - А ну, открывай чемодан !
   Он сграбастал "кейс", а Валерий Павлович, улучив секун ду, когда руки Мишани ухватились за черные кожаные бока его чемоданчика, проявив непостижимую лихость, внезапно бросился через несколько ступеней вниз.
   - Милиция ! - взвыла баба. - Милиция ! Да куда же вы провалились...
   Анастасия подумала, что будь рядом беременная женщина, у нее от такого вопля произощел бы выкидыш. Тут вам и абортная ложка не нужна, таким гласом все наружу выскребешь.
   А внизу, в парадном, уже стучали сапогами. Топали по лестнице...
   Валерия Павловича держали цепкие и властные руки.
   - Ваши документы ! - послышался начальственный окрик. - Не двигаться ! Руки на стену! Малышев, а ну, зови сапера ! Кейс будем проверять...
   Подошел сапер. Его можно было узнать по бронежилету и каске.
   - Ваш ? - в голосе прозвучала угроза.
   Эта зима принесла Москве не один взрыв. Милиция работала оперативно.
   - Мой. Там только бумаги.
   - Вот и открывай. Отойдите все...
   - Погоди, я уйду! - крикнула баба.
   Валерий Павлович не дал ей уйти, набрал шифр. Откинул крышку. В кейсе лежали какие - то бумаги, чековые книжки и печати. Целая куча печатей...
   В Шестьдесят Девятом отделении, которое провело комбинацию с задержанием в подъезде на Большой Басманной, Виктора уже ждали.
   Валерий Павлович - лысоватый, без шика, но с достоинством одетый- не вызвал у Чернышева ни брезгливости, ни отчуждения.
   Только интерес.
   Он посмотрел в глаза задержанного, но ничего кроме стыда и усталой робости, в них не увидел.
   - Как вы вышли на вашу клиентку?
   Задержанный глубоко вздохнул:
   - По объявлению, гражданин следователь...
   - Вы читаете их подряд? Или интересуетесь только трансплантами?
   - Да нет, подряд.
   Чернышев снова оглядел арестованного. Что-то во всей этой истории было не то, но что именно, он еще понял. оставил ответ без внимания.
   - И давно вы уже по линии трансплантантов?
   - Это первый мой опыт... - Чернышеву снова бросилась в глаза затравленная улыбка на лице задержанного. Явный отпрыск интеллигентной столичной семьи в роли мошенника...
   - Вы москвич?
   - Потомственный.
   - А какое отношение вы имеете к медицине?
   - Прадед мой был профессором, дед - физиолог, работал с Иван Петровичем Павловым, отец умер рано кан дидата не перерос...
   - Вы тоже увлекались биологией...
   - Я больше по приборам медицинским работал. Шесть патен- тов. Между прочим, вы знаете, - невольно похвастал он, - два из моих приборов используются в Европе: один в Швейцарии и другой в Германии... - и сразу погас, - да кому они теперь нужны...
   Чернышев, не желая того, ощутил сочувствие к неудачнику.
   - Все зависит сейчас от вас. Расскажите честно обо всем.
   - Гражданин следователь...
   - Можете называть меня Виктор Анатольевич...
   Задержанный застенчиво и благодарно кивнул.
   - Виктор Анатольевич, вы не поверите. Но я в милиции впервые в жизни. До этого ее только в кино видел. В отечественных детективах...
   Лицо его исказила гримаса отчаянья. Чернышеву показалось, он вот-вот заплачет.
   - Но как же вы думали все организовать ? Ведь перед тем, как отдать деньги, клиентка наверняка потребовала бы какие- то документы...
   Задержанный закашлялся, в глазах у него все-таки выступили слезы.
   - Ну, бумажки... Это ведь сегодня не проблема... Наш институт слили с другим, и все бланки валялись по мусорным ящикам. Я там и печати взял. Со свалки...
   Он замолчали, в безнадежности развел руками.
   - Нам в институте не платили зарплаты полгода. Я никогда прежде не знал, что значит нет денег! Мне сказали: хочешь, - езжай за границу, делай со своими приборами, что хочешь...
   - Чего ж вы не поехали ? Трудности с языком? - Чернышев хотел его легонько поддеть, но тот и не заметил.
   - Нет, язык в порядке, - вздохнул Валерий. - Я ведь перед институтом английскую спецшколу кончил...
   Виктор подождал объяснения.
   - Вы знаете, - нас ведь в интеллигентских семьях учили, что бизнес, торговля, ловкачество - стыдно все это, недостойно, отвратительно... Вот и научили...
   - Вы женаты ?
   - Да, жена и дочь. Ей шесть лет...
   - А что жена ?
   - Она художница. Но сейчас рисует этикетки. Не просто все это: надо ходить, искать заказы, льстить, задабривать... Она не очень к этому ко всему по своему характеру подходит...
   - И поэтому вы решили обмануть человека, для которого пересадка почки - его последняя надежда?! И кто во второй раз никогда уже не соберет больше такую сумму...
   Сейчас он шел самым коротким и самым простым путем допроса: "вверх-вниз" - от надежды к отчаянию и снова к надежде...
   Задержанный поискал сигарету. Ему их не оставили при обыске.
   Чернышов взял пачку с соседнего стола, положил перед ним. Тот бросил на нее растерянный взгляд, но не посмел притронуться.
   - Да я же для вас положил, - с досадой сказал Чернышев
   Тот протянул руку к пачке сигарет, вытащил одну и потянул ся за зажигалкой. Потом несмело взглянул на Виктора и тихо поблагодарил.
   Чернышев махнул рукой: когда по телефону настаивал, чтобы, кроме женщины, никого не было в подъезде, тот держался куда уверенней...