Соболь Александр. Мир наизнанку

Лотоса, магия Змеи и магия Земли, Воды и Огня. (Магия белая, магия черная
и магия серая, почему-то подумалось Рангару, когда он слушал рассказ
Дана.) И было еще нечто непонятное, но по силе превосходившее любую магию
(религия?), связанное с какими-то Сверкающими (существами? богами?). В
этой части повествование Дана носило наиболее скупой и уклончивый
характер, настойчивые расспросы Рангара лишь ввергли его в состояние,
очень похожее на страх. Однако Рангар все-таки узнал, что существует
могущественная каста жрецов Сверкающих, над которой не властна ни магия,
ни гражданская власть в лице Императора Коарма Тора Второго Премудрого. В
повседневной же жизни практически всех слоев населения магия играла
огромную роль. Ее изучали в школах, лицеях, университетах и академиях,
причем если в школах и лицеях дети и подростки овладевали низшей и средней
магией (в основном бытового направления), то в университетах уже изучалась
высшая магия, а в академиях за глухой завесой секретности - высочайшая,
овладение которой могло уподобить человека существу сверхмогущественному
("Сверкающему?" - спросил Рангар. - "Ну, что-то наподобие", - промямлил
Дан, отводя глаза.) Каждая из великих магий имела свой центр: магия Лотоса
- город Валкар, магия Змеи - город Орноф, магия Земли, Воды и Огня - город
Зирит. Там сосредотачивались их высшие учебные и научные заведения, там в
тайных святилищах маги и чародеи высших рангов проводили секретные опыты,
там в неприступных резиденциях обитали Верховные Маги...
На островах архипелага властвовала магия Земли, Воды и Огня, занимающая
как бы промежуточное положение между двумя полярными магиями Лотоса и
Змеи. Эта магия более других ориентировалась на человека и его
естественные потребности: добывание пищи, строительство жилища, проведение
досуга, продолжение рода. Магия Земли, Воды и Огня не требовала полного
самоотречения и неукоснительного выполнения целого ряда строгих правил,
как магия Лотоса, и не предусматривала, подобно магии Змеи, колдовских
обрядов и магических ритуалов столь странных и жутких, что от одних мыслей
о них леденяще стыла кровь в жилах.
По просьбе Рангара Дан Зортаг продемонстрировал десяток-другой чудес, и
хотя все они были невеликого калибра, Рангар восхищался и радовался, как
ребенок (он подозревал, и не без оснований, что в _его мире_ дети так же
реагируют на удачные и эффектные _фокусы_).
- А скажи мне. Дан, - обратился к ловцу возбужденный Рангар после
окончания демонстрации, - а могу ли я обучиться магии?
Дан долго шевелил толстыми губами и, наконец, ответил так:
- Честно сказать, не знаю. Может, Лаурик Муун ведает... Этому обучают
сызмальства, и ежели упустить срок - человек навек останется... ну таким
вот, - и Дан выразительно покрутил указательным пальцем у виска. Жест
показался настолько знакомым Рангару, что он не выдержал и засмеялся.
- Веселиться тут нечего, - хмуро сказал Дан. - Ежели ты обучен магии,
но лишь запамятовал ее отчего-то, это полбеды. Негоже, коль ты вообще...
того. Худо тогда.
- Ты упомянул какого-то... Лаурика Мууна, - сказал Рангар. - Кто это?
- Наш островной маг. После Большого Лова сведу я тебя к нему, авось
порчу-то снимет.
- Своди, - согласился Рангар, - хуже все равно не будет.
- Отец, Рангар, завтрак на столе! - донесся голос Лады из раскрытых
дверей дома.
- Ух шустрая! - покачал головой Дан. - Так со стряпней управилась, что
мы и покалякать толком не успели. Ладно, айда завтракать!


Однако получилось так, что Рангар попал к островному магу не после, а
накануне Большого Лова. И дело было вовсе не в торопливости Дана или
желании Рангара побыстрее разобраться с самим собой. Так велел сам Лаурик
Муун.
Дом мага Почти не отличался от домов других островитян, в нем не было
ни толики провинциальной кичливости, как в покрытой вычурными аляповатыми
узорами башне поселковой ратуши, ни нарочитой и оттого вызывающей улыбку
помпезности, отличавшей Дом Старейшин. Имелось, однако, нечто, почти
неуловимо выделявшее обитель Лаурика Мууна среди других зданий и построек.
Возможно, причиной тому служило местонахождение дома - на самой верхушке
самого высокого холма (название поселка - Карматур-туран - можно было
перевести как "Дом на семи холмах"). А может, развевающийся над крышей -
даже при полном безветрии! - вымпел с замысловатой эмблемой внушал
ощущение чего-то необычного... Как бы там ни было, Рангар почувствовал
необъяснимое волнение, когда подошел к дому мага в сопровождении Дана
Зортага (к слову сказать, также необычно присмиревшего).
Маг встретил их на пороге, словно поджидал. Он был высок, худ, горбонос
и узкоглаз, лицо с впалыми щеками отличалось почти неестественной
бледностью, чистый высокий лоб покато уходил под плоский головной убор
огненно-оранжевого цвета, на нем была серая до пят хламида, туго
перепоясанная широким зеленовато-голубым поясом. ("Цвета его магии", -
определил Рангар, внимательно разглядывая Лаурика Мууна.) На груди пылал
вышитый ярко-оранжевой нитью тот же символ, что и на реющем над домом
вымпеле.
Дан Зортаг шагнул вперед и, склонившись в церемонном поклоне, начал
Ритуал Приветствия. Рангара порой веселили, а порой злили эти, часто с его
точки зрения, нелепые и длинные ритуалы, совершаемые жителями острова по
самым разным поводам. Тем не менее сейчас он непроизвольно повторил поклон
Дана. Веяло, веяло от Лаурика Мууна какой-то особой силой...
С благосклонной улыбкой приняв ритуальные поклоны и жесты и выслушав
ритуальные же фразы, маг обеими руками сотворил в воздухе каскад сложных
жестов и обратил пронзительный взор своих темно-карих глаз на Рангара. И
впервые с момента появления Рангара на острове ожило кольцо на его руке...
В пронизывающих глазах мага ему почудилось удивление.
- Я жду вас, ловец-мастер Дан Зортаг и забывший прошлое пришелец Рангар
Ол! - произнес Лаурик Муун низким, с сочным тембром голосом. - Должен
сказать, что Лада нашла удивительно подходящее имя. Идите за мной! - Он
повернулся и зашагал в глубь дома.
Пройдя несколько погруженных в загадочный лиловый сумрак комнат и
коридоров (у Рангара сложилось странное впечатление, что дом внутри
_больше_, чем снаружи), они очутились в огромном овальном зале, потолок и
дальняя стена которого терялись в странном искристом тумане. Ни мебели, ни
каких-либо других предметов в зале не было, кроме похожего на надгробие
алтаря, в полупрозрачной глубине которого танцевали рубиновые сполохи.
Рангару почудилось, что маг на мгновение исчез и затем появился вновь,
но уже одетый иначе, в расписанную непонятными знаками и символами
просторную накидку; голову его венчал высокий остроконечный колпак, в
вершинной точке которого горела яркая звездочка. В руке Лаурик Муун держал
переливающийся багровым огнем жезл. Дан Зортаг поежился и шумно вздохнул.
На Рангара волнами накатывало смутно знакомое чувство, но что это было, он
не мог вспомнить.
- Подойди к алтарю, пришелец, нареченный Рангаром Олом! - Голос
раздался, как удар грома, и мужчины непроизвольно вздрогнули. Рангар
шагнул к алтарю, ощущая себя, как в полусне.
- Именем Земли, Воды и Огня! - пророкотал трубный глас. Рангару
показалось, что стены зала отодвинулись в бесконечность и исчезли; он
будто бы стоял на громадной, залитой безжалостно ярким светом площади,
открытый и беззащитный, и чье-то внимательное, препарирующее око
разглядывало его... но тут вновь ожило кольцо, и идущий от него горячий
ток пронзил все тело, словно спасительным плащом накрыв его и упрятав от
ока таящееся _внутри_... что-то лязгнуло, да так, что искры посыпались...
и все укутал туман.
...Они с Даном сидели на мягком диване в маленькой комнатке с двумя
необычными звездообразными окошками, а перед ними взад-вперед расхаживал
островной маг Лаурик Муун, изредка бросая на Рангара задумчиво-удивленные
взгляды.
- Очень сильная магия, - наконец произнес он, остановившись перед
Рангаром, глядя на него усталыми, потерявшими остроту и пронзительность
глазами. - Причем... - он поколебался мгновение, - мне неизвестная.
Конечно, мне далеко до магов высших рангов, я всего лишь скромный чародей
третьей ступени, но отличить магию Лотоса от магии Змеи я могу. Тем более
распознать нашу магию... Нет, это что-то иное. И не власть Сверкающих... Я
в великом недоумении. Мой долг - направить сообщение в Зирит, в
Магистрат... а быть может, и Верховному Магу. Нет сомнения, что великие
маги, маги высших рангов, захотят познакомиться с тобой. Не исключено, что
и сам Верховный Маг... Впрочем, не буду строить догадки. Высшие пути
неисповедимы.
- А что делать мне, достопочтенный маг? - проговорил, запинаясь, Дан
Зортаг.
- Прежде всего ты забудешь все, что здесь было и что я говорил, -
властно произнес Лаурик Муун и коснулся головы Дана ярко полыхнувшим
жезлом. - Увы, пришелец, над тобой сотворить подобное я не в силах. Кто-то
же смог, однако... Дан Зортаг!
- Слушаю и внимаю, ваше могущество! - Дан, на мгновение поникший,
воспрянул и всем телом потянулся к магу.
- Мне не под силу разрушить заклятие, наложенное на твоего гостя. Этим
в свое время займутся великие маги Зирита, да пребудет с ними
благословение Земли, Воды и Огня. Но на нем нет печати зла, аура неудач и
бед не окутывает его чело. Ты можешь взять его на Большой Лов в качестве
подручного.
- Благодарю тебя, достопочтенный маг! Но позволь спросить: сможет ли он
стать ловцом?
- Пока не могу сказать, мастер Зортаг. Но думаю, у него иной путь.
Смутно видится мне... впрочем, сие не важно. Ступайте!
...Так закончился этот странный визит к островному магу Лаурику Мууну,
породивший у Рангара гораздо больше вопросов, чем давший ответов. Разве
что он узнал, что не является носителем зла. Что, разумеется, само по себе
хорошо. Вот только...
Сформулировать, что "вот только", Рангар не смог и, ощущая острую
неудовлетворенность, постарался выбросить все это из головы и принялся
деятельно помогать Дану в подготовке к Большому Лову.

2

Снасти и снаряжение для добычи Голубого Дракона стали для Рангара
настоящим откровением. Он мог дать голову на отсечение, что ничего
подобного не видел даже в своей таинственной прошлой жизни. Особенно
поразил его набор гарпунов из незнакомого голубого с фиолетовым отливом
металла: от небольших, похожих на легкие изящные копья, до мощного, в три
человеческих роста длиной гарпуна под названием "ашор"; все они начинали
вибрировать от прикосновения руки Рангара и издавать звуки строго
индивидуальной высоты - от тонкого звона малых гарпунов до басовитого
колокольного гудения ашора.
- Магия? - спросил Рангар, восхищенно сияя глазами.
- А как же без нее-то, - ответил Дан, улыбаясь, польщенный реакцией
Рангара, и начал объяснять: - Вот эти, чонхоры, глазные гарпуны, летят
почти на четверть лиги. И коли улыбнется гарпунщику удача, как говорится,
магия не подведет и рука не оплошает, то вонзается чонхор прямо в глаз и
ослепляет дракона. Эти, аншепоры, подплавниковые гарпуны, парализуют
боковые плавники дракона и лишают его стремительности и увертливости.
Летают драконы редко и очень неохотно, больше в воде плыть любят, но в
случае опасности могут, хорошенько разогнавшись, оторваться от воды и
пролететь десяток-другой лиг. Чтобы такого не приключилось, крылья
драконам пробивают специальными крыльевыми гарпунами - шорхорами. Убить
дракона чрезвычайно трудно, они очень живучи, но точный удар ашора в
одну-единственную точку на его шее как бы усыпляет дракона на какое-то
время - и уж тогда не зевай, ловцы: надо успеть опутать его сетями да
канатами, да так, чтобы вся великая драконья сила не помогла ему
вырваться. Когда дракон понимает, что ему не одолеть пут, он выпускает на
волю душу свою и умирает.
- Ну да!.. - недоверчиво протянул Рангар. - Сам, что ли?
- Не "ну да", а да, - усмехнулся Дан добродушно, как неразумному
дитяти. - Вот пойдем на лов, сам увидишь. Только ой как непросто поймать
Голубого Дракона...
И Дан продолжил свой рассказ, из которого Рангар узнал, что драконы
обитают стаями по тридцать-сорок особей, их обычная расцветка -
серо-зеленая, и далеко не в каждой стае есть Голубой Дракон.
- Почему так - никто не ведает, но приходит время, и один из драконов
стаи быстро теряет серо-зеленую окраску и становится ярко-голубым. Вот
тут-то и надобно найти Голубого Дракона и попытаться поймать, иначе его
разорвут его же сородичи, и бесценная онгра смешается с морской водой.
- Онгра? Что это?
- Чудодейственный бальзам, эликсир жизни, напиток вечной молодости...
по-разному называют онгру. В обычном драконе ее нет, только в голубом...
да и то с полпинты.
- Ну и как... ты пробовал эту онгру. Дан?
Дан засмеялся, но как-то грустно.
- Ни один ловец о таком и мечтать не смеет... что ты, Рангар. Пузырь с
бесценной влагой осторожнейшим образом извлекают из нутра дракона под
бдительным присмотром мага, старосты и одного из старейшин. Затем
наступает черед тан-у-онгра-фииха.
Рангар уже в достаточной степени владел языком, чтобы перевести
дословно: человек, который по каплям считает онгру.
- Тан-у-онгра-фиих, исполняя священный Ритуал Разлива Онгры, вначале
делит добытую жидкость на две равные части. Одна половина сразу отливается
в бутыль из черного стекла, которая наглухо закрывается особой пробкой,
заливается воском и опечатывается тремя печатями: мага, старосты и
старейшин. Когда приходит корабль из метрополии, эту бутыль сдают
доверенному лицу жрецов Сверкающих. Другая половина, согласно Ритуалу,
делится на шесть равных частей: две для Императора, две для Верховного
Мага Земли, Воды и Огня и по одной - двум другим Верховным Магам.
- Почему одному из Верховных Магов отдается предпочтение? - спросил
внимательно слушавший Рангар.
- Потому что он - наш Верховный Маг. На других приполярных архипелагах,
где властвуют магии Лотоса и Змеи, добытая тамошними ловцами онгра делится
немножко по-другому, и уже их Верховные Маги получают две шестых от
половины.
- Что ж... это справедливо, - сказал Рангар. - Вот только почему так
много забирают жрецы?
- Таков священный Ритуал, - быстро произнес Дан, оглянувшись. И поднял
руку, упреждая дальнейшие расспросы в этом направлении: - Не будем об
этом. Лучше помоги мне уложить снасти. Завтра надо отвезти их в гавань и
погрузить на баркас.
- Хорошо. Хотя меня и удивляет твоя робость, тебе далеко не
свойственная. Скажи, а что делают с драконьей тушей?
- Ее разделывают прямо в воде. Кой-какие куски мяса пригодны в пищу, их
вырезают, солят и грузят в трюмы. Снимают шкуру - обувкам из нее нет
сносу, да и на вид одно загляденье. Ценится печень дракона и драконий жир,
но более всего - не считая, само собой, бесценной онгры, - драконья кость.
Ну а остальное идет на корм рыбам. Кость у нас не отбирают, а разрешают
продавать, и только так ловец может подзаработать немного денег. Поэтому
удачный лов для нас - великое дело: и еда, и обувка, и одежда, и деньжата
кой-какие.
- А можно ли уехать отсюда на материк?
- Уехать-то можно... Но посуди сам - зачем? За место на корабле надо
отвалить столько монет, сколько едва сподобишься сложить за три ловецких
сезона. Да и на кой ляд ловцу материк, чего он там делать-то будет?
Учиться заново другому ремеслу? На это уйдет много зим, да и редко пришлых
кто жалует... Скитаться, бродяжничать? Не по мне это, так и рабом стать
недолго. Подать прошение на вступление в касту воинов или гладиаторов? Это
можно, ежели ты ловок, силен и отважен, таких туда принимают легко, велика
убыль в этих кастах... Да и это не по мне. Так что быть мне ловцом до
конца дней моих.
- Ну а если бы ты вдруг несказанно разбогател? Тогда что?
- Тогда? Ну разве что мир поглядеть... Это завлекательно, спору нет.
Только "вдруг" богатство на голову не падает, так что и думать об этом
нечего. Пустые мечты только душу травят.
- Ну а может юноша или девушка... скажем, с большими способностями к
той же магии, поехать учиться в столицу или еще куда?
- Бывает такое... только дюже редко. Годков десяток тому забрали в
Зирит Рута, сына Треса Кнола... сейчас, кажись, в тамошней академии
состоит, больших высот достиг. А еще раньше Кулу, дочку косого Тремпа
Зеула, в столицу свезли, в свиту самого Императора. Одначе у ней другой
талант имелся...
- Красивая была?
- Красивая... да уж не краше моей Лады. Жар в ней был... мужики так и
млели, на нее глядя. Любого с ума свести могла. Только от лукавого все
это... Слава небесам, моя Ладушка не такая.
- Но разве ты не хотел бы, чтобы Лада каким-то образом попала в
столицу?
- Каким это таким образом? - нахмурился Дан. - Как Кула, что ли? Ну уж,
нет. Не будет дочь моя подстилкой дворянской или еще того хуже. Да и сама
она страшится такого, хуже смерти, говорит, такая участь... Она завсегда
прячется, когда корабли приходят и чужие по поселку хаживают... Ну ты и
удумал, Рангар!
- Да я вовсе не об этом. - Рангар смутился. - Этой судьбы я под страхом
смерти не пожелал бы твоей дочери, Дан! Просто я подумал, что такой умной,
способной и красивой девушке не очень-то улыбается всю жизнь здесь
прокуковать.
- Ничего... другие жили, и она проживет, - сурово поджал губы Дан. -
Замуж выйдет, детей нарожает.
"А зачем?" - едва не спросил Рангар, но что-то удержало его, и он вдруг
с необъяснимой уверенностью понял, что путь его на материк уготован самой
судьбой, и не избежит он ее да и не захочет этого, и много пыльных лиг
истопчут его ноги и копыта его тарха (который непременно будет у него -
прекрасный, стремительный верховой зверь, и обязательно белой масти!),
пока не достигнет он Цели - сейчас еще неведомой, но такой же реальной,
как и сокрытое от него прошлое.
"А Лада... Пусть она остается на острове, как того желает ее отец,
выходит замуж и рожает кучу детей", - подумал Рангар, но почему-то эта
мысль настолько ему не понравилась, что он даже разозлился на самого себя.


На следующий день, утром, Дан Зортаг вывел из стойла на заднем дворе
массивного тяглового тарха и запряг его в длинную деревянную повозку на
четырех обитых кожей колесах. На повозку Дан и Рангар погрузили тщательно
упакованные гарпуны, веревки с крючьями, канаты в бухтах, сети из белого
просмоленного волокна, шесты с какими-то хитрыми зажимами на концах и
многое другое. Лада, очень серьезная, в праздничном наряде вышла на
крыльцо, начертала в воздухе несколько светящихся, быстро растаявших
знаков, и низко поклонилась сначала отцу, а затем и Рангару.
- Желаю удачи тебе, мастер-ловец Дан Зортаг, отец мой, и да хранят тебя
силы Земли, Воды и Огня!
Дан Зортаг с торжественным лицом поклонился в ответ и с чувством
произнес:
- Благодарю за добрые пожелания. Лада Зортаг, дочь моя! Да пребудут с
тобой силы Земли, Воды и Огня!
Рангар, почувствовав неформальную важность момента, вслед за Даном
повторил слова благодарности. Глаза девушки как-то по-особенному
заблестели, губы дрогнули, но она так и не произнесла ничего, но этого и
не нужно было - все сказали глаза. Сердце Рангара сладко заныло, и он
поспешно опустил голову... Дан Зортаг хоть и прост был, да не глуп, и тоже
приметил взгляд, которым его дочь одарила Рангара. Давненько он подозревал
что-то в этом роде, да тут уж совсем все ясно стало. И тяжко вздохнул Дан
Зортаг - хорошая штука любовь, да редко она рука об руку со счастьем
ходит... И сейчас вот - надо же, нашла в кого влюбиться. Непрост, ой
непрост Рангар, великая тайна окружает его, из прошлого тянется... ежели
уж сам Лаурик Муун спасовал, не смог приоткрыть завесу. А где тайна есть -
жди беду в гости. Ох-хо-хо, не к добру любовь эта, ох не к добру...
И прав, и неправ оказался Дан Зортаг. Ибо к иным событиям (как правило,
крупномасштабным) бывают не только не применимы однозначные оценки, но
парадоксальным образом оказываются справедливыми оценки диаметрально
противоположные.
В молчании тронулись в путь Дан Зортаг и Рангар Ол, думая каждый о
своем. И редчайшее событие произошло в этот миг для затерянного в хмурых
приполярных водах огромного океана острова: вдруг разошлись облака, явив
взгляду светлое бледно-голубое небо, и нежно-розовые солнечные лучи
оживили сумрачную равнину. Знамение было уникальным, причем ни плохим, ни
хорошим, и даже островной маг, чародей третьей ступени Лаурик Муун, не
смог истолковать его.


К гавани они подъехали примерно через полтора тэна (местные сутки
делились на тридцать тэнов, тэн - на десять иттов; сотая доля итта
называлась "зан" и на языке Рангара имела эквиваленты "миг", "мгновение").
Здесь уже царило оживление: до сорока повозок сгрудились на широкой
площади перед гаванью, далеко разносились возгласы людей, мычание тархов,
скрип повозок и стук плотницких топоров, завершающих тонкую доводку работ
по подготовке баркасов к выходу в море. Акватория гавани была изогнута
подобно подкове тарха, со стороны открытого океана ее защищал естественный
мол - длинная и узкая скалистая коса, протянувшаяся на две лиги, имелся и
пяток деревянных причалов; назвать все это "портом" тем не менее не
поворачивался язык. Вдоль извилистого берега тянулись длинные однообразные
постройки, над некоторыми из них курился дымок. В воздухе властвовала
смесь дымно-тягучих ароматов берега и соленой свежести океана, будившая в
Рангаре какие-то смутные, неясные ассоциации.
Флотилия ловцов Голубых Драконов состояла из одиннадцати баркасов -
Рангар уже знал, что "одиннадцать" является счастливым числом второго
магического порядка. Все баркасы были пришвартованы к причалам, по два на
причал и три к первому, самому большому причалу. Баркас бригады ловцов,
куда входил Дан Зортаг, имел поэтическое название "Гребень волны"; он
стоял у причала номер три. Подведя тарха как можно ближе. Дан спрыгнул с
повозки и подошел к группе ловцов, стоявших у входа на дощатый настил
причала. После ритуальных приветствий последовали уже не ритуальные, но не
менее традиционные дружеские хлопки по широким плечам и могучим спинам. И
только после довольно продолжительного обмена последними новостями бригада
соизволила обратить внимание на новичка. Конечно же, все в поселке знали
историю его появления, относились к этому факту не во всем одинаково,
однако большей частью вполне благожелательно. Все знали: океан есть океан,
и шутить он не любит. Так что всякое и с любым может случиться на его
громадных мрачных просторах. И потеря памяти - еще не самое страшное.
Правда, уже поползли смутные слухи о фиаско Лаурика Мууна, попытавшегося
проникнуть за завесу беспамятства пришельца... Впрочем, памятуя о крутом
нраве мага, каждый предпочитал помалкивать и не особо выставляться со
своими догадками, предположениями и комментариями.
Несколько скептический настрой матерых ловцов к новичку Дан Зортаг
преодолел очень быстро, предложив друзьям-собригадникам побороться с
Рангаром на руках; после того как Рангар по нескольку раз положил по
очереди каждого из ловцов бригады "Гребня волны", его сразу же зауважали.
Так уж повелось на островах исстари: магия внушала почтение и страх, а
выдающаяся физическая сила - настоящее мужское уважение. Ибо кому, как не
ловцам, была известна истина: на магию тогда надейся, когда собственная
сила про запас имеется. (Интересно, что Рангар вспомнил эквивалент этой
пословицы на своем языке: на магию надейся, а сам не плошай.)
- Кажись, с парня толк будет, - подытожил общее мнение бригадир "Гребня
волны" мастер-ловец Арун Лаокор. - А теперь - за работу!
И работа закипела, да так, что баркас "Гребень волны" оказался первым,
полностью готовым к отплытию.


Переночевали на баркасе. Ранним утром, лишь едва-едва забрезжил
рассвет, у причалов появились маг Лаурик Муун, староста острова Курку
Месиэл Мелкан и седобородый член Пентумвирата старейшин почтенный Даур
Кханор. Ритуал Приветствия на сей раз показался Рангару длиннее обычного -
возможно, потому, что один ритуал плавно перетек в другие: Ритуал
Прощания, Ритуал Призывания Удачи и Ритуал Отплытия. Тут уже главным
действующим лицом был Лаурик Муун: он чародействовал вовсю, узкие глаза
его сверкали подобно смотровым окошкам адской топки, руки пребывали в
беспрерывном сложном движении, и вторично ощутил Рангар ток мощной силы,
исходившей от него и - тоже во второй раз - свою способность противостоять
этой силе, хотя бы и с помощью таинственного кольца, заметно потеплевшего
в присутствии мага. "Неужели в прошлом я был магом?" - мелькнуло очередное
шальное предположение, но оно не вызвало и намека на некое подобие
внутреннего душевного резонанса, которое Рангар ощущал, мысленно
представляя себя в дни былые то мудрецом, то воином, то
путешественником-первопроходцем.
Наконец все ритуалы были закончены, ловцы и их подручные заняли свои
места, послышались короткие команды на специфическом моряцком жаргоне,
загремели поднимаемые якоря, затрепетали паруса на ветру, бравурную
мелодию грянул невесть откуда появившийся на берегу оркестрик, и баркасы
один за другим направились к выходу из гавани. Первым шел головной баркас
"Разящий" под командованием бригадира бригадиров, главного ловца острова
Рина Турлота; его баркас удостоился чести принять на борт Лаурика Мууна,
Даура Кханора и Месиэла Мелкана.
"Гребень волны" шел пятым в кильватерном строю. За штурвалом стоял
бригадир Арун Лаокор, а вахта из четырех ловцов умело управлялась с