Соболь Александр. Мир наизнанку

довелось слышать при преодолении энергетического барьера над
Тарнаг-армаром. И, странное дело, Рангар понимал все или почти все,
отыскивая соответствующие термины в своем родном языке, который он наконец
вспомнил полностью.
И вот что он узнал.


Спасательная капсула опустилась неподалеку от того самого ущелья (тогда
еще оно не называлось Холодным), где в страшной битве с Ночными Убийцами
погиб спустя 108 лет Тангор Маас. Все, что уцелело при посадке, в том
числе и мнемонические блоки, роботы перенесли в найденную с помощью
интравизионной локации пещеру, надежно скрытую от посторонних глаз. Мало
того, автоматы закрыли вход в пещеру толстой плитой из цельного куска
скалы, укрепили ее стальной арматурой и соорудили хитроумный
отпирающе-запирающий механизм. И потянулось немыслимое,
противоестественное существование заточенного в мертвых кристаллах живого
сознания. Это была пытка похлеще любого ада, придуманного человеческим или
иным воображением. Первые тридцать лет он упорно и с поистине
фантастической изобретательностью выискивал способы разрушения
мнемонических блоков - иными словами, самоубийства. Однако роботы, во всем
подчинявшиеся бестелесному пилоту, отказывались выполнять любые действия,
в результате которых - даже с ничтожно малой вероятностью - могли
пострадать вместилища сознания их хозяина.
Поймать и привести в пещеру аборигена пилот приказал роботам в рамках
все той же идефикс о самоуничтожении. Вначале роботы отказались, выстроив
в качестве объяснения этому отказу безупречную (по их меркам) логическую
цепь посылок и умозаключений. Пилот разбил эту цепь одним-единственным
доводом, продемонстрировав преимущество живого (или полуживого)
интеллекта. Он сказал, что абориген не сможет представить угрозы, если его
своевременно убить. Роботы долго напрягали свои логические блоки в поисках
контрдоводов, но вынуждены были подчиниться, не найдя их. Так в пещере
появился первый человек.
Трудно сказать, на что рассчитывал пилот, приказав доставить аборигена.
Предварительно собранная о планете информация была крайне неутешительной:
во-первых, цивилизация Коарма стояла на низкой ступени развития;
во-вторых, по неизвестной причине она свернула с технократического пути; и
наконец, разумные существа на планете весьма существенно отличались от
собратьев пилота. Тем не менее его ожидала непредвиденная удача: аборигены
оказались существами столь легко внушаемыми и с мозгом столь
восприимчивым, что даже без специальной транслирующей аппаратуры пилот
смог подчинить себе сознание аборигена и, более того, впечатать в него
собственную психоматрицу. Конечно, этому в большой степени помогло и то,
что раса, к которой принадлежал пилот, обладала достаточно сильными
психократическими способностями.
Таким образом, пилот как бы раздвоился: он одновременно существовал и в
мертвых мнемонических блоках, и в живом, хоть и чуждом теле носителя
разума этого мира. Возникшая ситуация оказалась неразрешимой для машинной
логики. Сканировав сознание человека и убедившись, что это - _хозяин_, а
следовательно, ему нельзя причинять ни малейшего вреда, роботы вошли в
противоречие с постулатом об обязательном уничтожении аборигена во имя
безопасности _первого хозяина_. Попытки разрешить неразрешимое
противоречие привели к выходу роботов из строя.
Теперь пилот наконец добился цели и мог легко покончить с обеими своими
оболочками - кристаллической и белковой. Но как раз теперь ему вдруг
расхотелось умирать; используя преимущество своего нового тела, он решил
внедриться в общество Коарма, изучить его и лишь затем принять
окончательное решение касательно собственной судьбы. Однако задача
оказалась нелегкой. Поведение человека с нечеловеческой сущностью
настолько отличалось от поведения обычного человека, что поначалу его
расшифровывали очень быстро. Иногда носителю нечеловеческого разума
удавалось сбегать, но чаше его ловили и "изгоняли демона", завершая
процедуру сожжением на костре. Пилоту пришлось бы худо, если бы один из
роботов не сохранил дееспособность процентов на десять; с его помощью он
продолжал отлавливать новые тела для внедрения собственного сознания.
Пилот учился; каждый новый носитель все более приближал его к поставленной
цели, и вот спустя десятилетия, поменяв множество телесных оболочек, он
постиг умение как бы закрывать, капсулировать свое нечеловеческое "я",
освобождая его лишь изредка для контроля и корректировки поведения
носителя в критических, как правило, ситуациях. Все остальное (и
подавляющее в процентном отношении) время его носитель был самым обычным
человеком с присущими ему пороками и добродетелями, чертами характера - то
есть всем тем, что принято называть индивидуальностью. Просто человек этот
_почему-то_ действовал так, а не иначе. Возможности такого существа на
несколько порядков превосходили возможности _табиту_, которых могли
продуцировать местные маги, и превышали порой даже возможности
человека-носителя. Сам носитель, естественно, и не подозревал о своей
подчиненной роли, думая, что он всегда поступает так, как того хочет. А
для некоторых странностей в собственном поведении всегда находилось
объяснение.
И почти сразу после того, как нечеловек научился маскироваться, пришла
надежда на возвращение в свой мир - совершенно неожиданная и оттого
всколыхнувшая все естество пилота ураганом давно забытых эмоций. И поэтому
все остальные годы и десятилетия он посвятил попыткам проникновения в
тайну Сверкающих, которых справедливо считал представителями иного, очень
высокоразвитого технологического разума, проводящего на Коарме некий
непонятный эксперимент по изменению главного вектора развития местной
цивилизации.
Попыткам прорыва на Тарнаг-армар было несть числа, и все они потерпели
крах; причем многие носители при этом погибли. К счастью для пилота, он
предвидел такую возможность, и в пещере в состоянии глубокого, почти
летаргического сна всегда пребывал запасной носитель, а то и два.
Предусмотрительность эта приобрела особую актуальность после полного
выхода из строя последнего робота.
Очередное фиаско заставило пилота понять, что в лоб проблему не решить
и надо искать обходные пути. И, поскольку доступ на загадочный остров
имели только жрецы Сверкающих, он решил стать жрецом, точнее, выбрать
жреца в качестве своего носителя. Это оказалось делом отнюдь не простым.
Жрецы редко покидали Верхний город, еще реже - столицу, и их всегда хорошо
охраняли. Исключение составляли жрецы серой мантии, но они сами были
прекрасными бойцами, и пленить такого, да еще потом доставить - живого и
невредимого! - в пещеру, выглядело сложной задачей. Тем более что из
многочисленного оружия после аварии корабля уцелел один-единственный
лазер, совмещенный с парализатором, к тому же с почти полностью
разряженным аккумулятором. И поскольку не имелось возможности ни заменить,
ни даже подзарядить аккумулятор лазера, пилот решил приберечь единственное
свое оружие на самый крайний случай, а захватить жреца иным способом.
И вот однажды пилоту повезло, и он (точнее, его носитель) смог,
подмешав встреченному в Поселке Рудокопов жрецу серой мантии в пиво
снотворного, умыкнуть того из поселка и доставить в пещеру. Вскоре,
однако, он понял, что специфика серых мантий дает мало шансов для решения
главной задачи. Тогда - редкий случай! - он подал прошение Верховному
Жрецу о переводе его в ранг жреца желтой мантии, который хоть и считался
ниже серой, но давал возможность иерархического роста. Пилот рассчитывал,
что с его помощью носитель сможет надеть белую мантию, а это уже неплохой
шанс попасть на Тарнаг-армар.
Но тут произошло событие, круто изменившее ситуацию. Он удостоился
чести стать Ближайшим к Уну Тааргу, жрецу пурпурной мантии, главной
обязанностью которого было изречение пророчеств с помощью Ока Пророка. И
одно из таких пророчеств указало пилоту новый вариант пути на запретный
остров. Он мог проникнуть туда вместе с появившимся на Коарме
иномирянином, которого поддерживала могучая сила из Запределья.
Сымитировав собственную смерть от несчастного случая, он сменил одежду,
изменил внешность и, порывшись в папирусах Зала Усопших, кое-что подобрал
себе: имя негромкое, малоизвестное, владелец которого не имел ни
родственников, ни друзей.
Так "воскрес" маркиз Фишур ла Тир-Юн, разорившийся дворянин из
захолустного, заложенного и перезаложенного поместья в окрестностях
Зирита.
Остальное Рангар знал, за некоторыми исключениями.
- Я не хотел убивать актера Долера Бифуша, но он узнал меня... мы
встречались еще в мою бытность жрецом... и я вынужден был убить его. Мне
повезло, что он оказался живуч и с ножом в спине прополз почти к своему
фургону. Иначе подозрение могло упасть на меня. Я метнул нож, улучив
момент, когда Тангор протискивался в наш шатер... На какой-то зан я
остался вне поля зрения кого бы то ни было... и мне хватило. Тем более что
светлое пятно белой рубашки Долера хорошо виднелось в темноте.
- Ты глупец, Фишур, жестокий глупец, хоть ты и не человек, конечно, и
человеческие критерии добра и зла не применимы к тебе...
- Что я сделал неверно?
- Почему ты не доверился, не открылся мне?
- Тогда ты бы немедленно убил меня.
- Но почему, демон Побери, ты так считаешь?
- Потому что на твоем месте я непременно сделал бы это. Я воин,
истребитель... убийца, говоря твоими словами. Но и ты точно такой же, я
имел время присмотреться к тебе. Ты замечательно убивал, когда в этом была
нужда. Я ведь тоже не убиваю без необходимости. А смерть не только врага,
но и любого другого существа, способного помешать твоим планам, наиболее
просто и естественно решает все проблемы.
- У тебя такое же отношение и к соплеменникам?
- К врагам - да. Но за свой род любой из нас, не задумываясь, отдаст
свою жизнь. Ты чужд мне, а это значит - враг; но лишь с твоей помощью я
мог рассчитывать попасть в Цитадель, и я мирился с ситуацией... и даже,
как профессионал профессионала, уважал тебя. Ты хороший боец и хороший...
- Убийца, - закончил Рангар. И после паузы спросил: - Зачем я должен
взорвать твою обитель?
- Ты дал слово воина.
- Я не об этом. На Тарнаг-армар ты прорывался, надеясь с помощью
высокой технологии Сверкающих попасть домой. Но ведь точно такую же помощь
могу оказать тебе я с помощью технических средств моего мира!
- Помощь? Мне не нужна помощь. В Цитадели я рассчитывал найти средства,
но отнюдь не помощь. Я все должен был сделать сам - если б смог и сумел.
Неужели ты думаешь, что я позволю оказать кому бы то ни было помощь в
отправке меня домой и тем самым выдам тайну тайн - координаты моего мира?!
Хочу предостеречь тебя от подобных попыток: мнемоблоки запрограммированы
так, что при малейшей опасности утечки информации о моей родине взорвется
аварийный заряд... никаким другим образом активировать его нельзя... так
что можешь попробовать. Но хочу предупредить, что мощность взрыва будет
такой, как при... как это сказать... как при полном превращении в энергию
двух унций золота. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит, и во что
превратится после этого цветущий Крон-армар? Так что тебе лучше сдержать
слово и ограничиться обычным взрывом... достаточно мощным, но обычным. Не
бойся, этот взрыв не активирует аварийный заряд.
- Хорошо. Я сдержу слово... если смогу. Я сейчас тоже...
полупарализован благодаря тебе, а мне еще надо выполнить мою миссию.
- Паралич скоро пройдет, а от лучевого удара тебя защитила твоя
чудо-кольчуга.
- Твое сознание... там, в пещере... знает, что ты... что твой носитель
умирает?
- Да.
- Ты говорил, что всегда хранишь резервные тела в пещере... почему бы
тебе не активировать их и не заставить разрушить мнемоблоки? Когда-то у
тебя был такой план.
- При попытке ворваться в пещеру Пал Коор применил Магический Кристалл.
Я не ученый, повторяю, и не знаю почему, но оба мои резервные носители
погибли в результате этой атаки. Так что у меня сейчас одна надежда - на
то, что ты сдержишь клятву, слово воина. А теперь прощай - я чувствую,
жить мне осталось несколько занов.


Две колючие, едкие слезы сползли по лицу Рангара. Перед ним
распростерлось бездыханное тело Фишура, так парадоксально вмещавшее в себе
душу отважного и стойкого весельчака, любящего жизнь и все ее радости, и
нечеловеческое сознание существа, для которого чужая жизнь - что пустой
звук.
А впрочем, горько подумал Рангар, разве я не буду выглядеть чудовищем в
глазах моих собственных соплеменников, на моей родине, где жизнь
человеческая ценится превыше всего? И что я могу знать о мире этого...
истребителя, чтобы судить? Если мне суждено уцелеть, я все же предприму
попытку убедить его принять нашу помощь... возможно, отыщется способ
отправить его домой, сохранив координаты его мира в тайне... то есть
способ наверняка отыщется, _вот только поверит ли он нам_? О демоны, как
сложно устроен мир и как непросто выбрать свой путь... чтобы он стал
истинным Путем Равновесия...
Рангар уже худо-бедно мог двигаться, Фишур оказался прав, и он, бросив
последний взгляд на тело того, кого он считал своим другом и кто - по
большому счету! - действительно был им все эти долгие и тяжелые месяцы и
дни совместного пути, зашагал прямо на мерцающую многомерную сеть.
И она расступилась перед ним.

4

Это было словно воплощение, реализация его самых жутких и странных
кошмаров, причем не только из этой, но и той, предыдущей жизни.
...Вот он идет через пустую комнату к огромному во всю стену зеркалу и
всматривается в собственное отражение... он не видит своего лица, потому
что оно скрыто маской, а снять ее не дает слепой, неодолимый ужас...
...Вот он медленным, скользящим шагом канатоходца передвигается по
уходящему в бесконечность тросу настолько яркого, спектрально-чистого
зеленого цвета, что кажется, он идет по лучу невидимого лазера. Под ним -
полыхающая бездна, причем слева огненные спирали закручиваются от желтого
к оранжевому и далее к красному, все более темнеющему цвету, пока не
упираются в абсолютную черноту "глаза дьявола"; второй "глаз" расположен
справа, и на него наматываются потоки голубого, синего и быстро чернеющего
к центру фиолетового огня. Сверху на него летят не камни - злобные,
состоящие чуть ли не целиком из усеянных острыми зубами пастей, существа
размером с ворону пикируют на него из зловещего мрака невидимого неба, а
навстречу по канату надвигается жуткий, непередаваемо омерзительный
монстр... Что-то подобное случилось с ним когда-то в его прошлой жизни, и
похожую картину он видел во время сеанса "промывания мозгов" в Валкаре, но
сейчас видение было ярче, выпуклее, рельефнее и валкаровских галлюцинаций,
и когда-то всамделишно пережитого им кошмара...
А началось все, когда бесконечно далекий и усталый, но тем не менее
ясно слышимый в мозгу голос спросил:
- Так чего же ты хочешь, иномирянин?
И Рангар ответил; теперь уже он _вспомнил_ цель.
- Мы так и предполагали, - прошелестел голос из-за звезд. - К
сожалению, догадались мы слишком поздно... Нам не следовало соглашаться и
прятать здесь матрицу...
- Кто вы и с кем вам не следовало соглашаться? - выстрелил вопросом
Рангар.
И услышал слабеющий голос:
- Разве это теперь имеет значение? Ты уже разрушил, перечеркнул все,
что мы так тщательно строили... Иди к своей цели - она близко, и мы
покажем тебе вход. Но дальше все будет зависеть только от тебя, поскольку
никто и ничто не в силах разрушить информационный кокон или
микроколлапсар... кроме существа, психоэнергетическая информационная
матрица которого настроена в резонанс с матрицей коллапсара. Ты _можешь_
это сделать, пославший тебя оказался прав... Но хотим предупредить тебя,
что придется трудно. Мы знаем, ты одержал много удивительных побед в этом
мире, но теперь тебе предстоит добыть победу самую трудную: над самим
собой.
- Я готов, - произнес Рангар вслух, преодолевая ощущение, будто
подхватила его некая сила и стремительно уносит прочь, в неизвестность, а
надо во что бы то ни стало вернуться, потому как забыл он что-то очень,
очень важное...
- Тогда иди, - скорее угадал, чем услышал Рангар.
И он _увидел_, куда надо идти.


Очередное воплощение кошмара... Дорога - туманная, петляющая. Низкий
вибрирующий гул, от которого сотрясается само пространство. Чей-то
высокий, на грани слышимости голос повторяет имя. Но звучит оно так
отдаленно, как еще никогда не звучало. Что-то темное, большое бросается на
него из тумана... острый блеск мечей... или лазера?.. отлетает еще одна
голова, присоединяясь к богатейшей коллекции голов... о, какую игру можно
устроить ими!.. лохматая туша лопается с громким чавканьем, потоки
зловонной черной крови обрушиваются на него... река крови... море крови...
он отчаянно гребет веслами, но лодка не движется... а впереди тонет
Тангор... и нет возможности спасти его, и отчаяние захлестывает его
мутными кровавыми волнами...
Дорога внезапно раздваивается. Прямо уходит широкий сверкающий тракт,
звездный путь, влекущий в космические дали, к свету иных миров, к загадкам
Мироздания. Но он сворачивает в скверную, опасную темноту и попадает в
лабиринт запутанных, пыльных коридоров и туннелей, в реализованный кошмар
своих сновидений...
Он снова и снова прорывается с боем вперед, и снова льется кровь, и
падают срубленные головы... их уже целые холмы, курганы... тропа лабиринта
кровавится сквозь стены из мертвых голов, и мертвые глаза смотрят на него,
смотрят...
Стремительный бег... сердце выскакивает из груди... "разве сердце мое
виновато?.." - оно ведь и в самом деле не виновато ни в чем, его сердце, и
отчего столько крови и смерти выпало на его долю?..
И вдруг кошмар кончается. Словно обрезало.
Он стоит на берегу широкой, спокойной реки с чистой, прозрачной водой.
Противоположный берег едва виден, но на нем... "И очи синие, бездонные,
цветут на дальнем берегу..." Но эти очи не синие - _черные_. "Вселенные,
полные звезд, озера мерцающей тьмы..." Он знает эти глаза. И любит. А они
манят, влекут, надеются... и ждут. Что ж, он пришел. Осталось совсем
немного...
Через реку - узкий каменный мост. И на мосту - человек с двумя мечами,
точно такими же, как у него. И такая же кольчуга из черного нифриллита.
И...
Он словно вернулся в исходную точку самого первого кошмара. Перед ним -
его изображение, отражение в гигантском зеркале. И конечно, в маске.
...Они сближаются синхронными шагами, точно повторяя движения друг
друга (а как же? отражение ведь...), но внезапно, когда расстояние между
ними уже не более трех шагов, ледяная змея мистического ужаса шевельнулась
под сердцем Рангара. Потому что _его отражение снимает маску_.
Да, это он, Рангар. Или... как там было его прежнее имя? Алзор? Но нет,
это именно он. Рангар собственной персоной. Шрамы, непременные следы
схваток, не задерживаются на его теле... кроме одного-единственного, на
горле, шрам от удара жреца Риона... вот она, красная полоска, длинно
перечеркнувшая гортань... да, это... даже не знаю, как сказать
правильно... Пожалуй, так: я - это он, а он - это я.
И видит Рангар, как медленно, в старинном ритуальном жесте, означающем
приветствие перед смертельным поединком, вздымает вверх мечи его двойник.
И он повторяет этот жест.
Словно вновь перед ним - зеркало.
Но когда мечи встречаются, зеркало лопается совершенно беззвучно,
осыпаясь искристыми осколками, такими же нематериальными, как само
зеркало, и остаются два человека.
И смерть между ними.


В своей прошлой жизни Рангару приходилось задумываться над смыслом
словосочетаний типа "преодолеть себя", "победить себя" и т.п. И он
понимал, что речь идет о превалировании одной части сознания над другой;
причем, как правило, имелось в виду превалирование устремлений возвышенных
над низменными, стоящими ближе к животным инстинктам. Смысла прямого и
буквального же вышеозначенные выражения, как он считал, не имели (да и кто
вообще в здравом уме мог подумать иначе?). Поэтому, когда Голос сказал,
что ему предстоит одержать победу над собой, Рангар воспринял это в
общепринятом переносном смысле.
Как оказалось, он ошибся.
Ибо ему противостоял - с оружием в руках - он сам, и Рангару, чтобы
перебраться на противоположный берег и выполнить _миссию_, надо было
_победить себя_ в самом буквальном и прямом, жутком и абсурдном смысле.
Это уже потом, разрабатывая теорию информационных микроколлапсаров,
Марк Кроплин обоснует эффекты "расслоения реальности" и "материализации
виртуальных слоев". А сейчас Рангар-1 вынужден был скрестить мечи с
Рангаром-2, и сверкающая сталь столкнулась с такой же, и удары
фантастической быстроты и точности натолкнулись на такие же, и в глазах
противников стыло безмолвное отчаяние, усугубляемое неестественной,
плотной, абсолютной тишиной, в которой любые звуки умирали в момент
рождения, и бойцы лишь беззвучно разевали рты в неслышных криках, в
отчаянных попытках докричаться друг до друга и хотя бы голосом спросить,
что же это такое деется.
И тогда Рангар постиг, что же такое буквальный смысл "победы над
собой".
Это - смерть.
И, опустив мечи, принял удар - тот самый, единственный, выверенный,
точный. Такой, какой нанес бы сам.
Смертельный.
Но за мгновение до того, как оглушающая чернота небытия накрыла его, он
увидел огневую колесницу, и слепящую молнию, сорвавшуюся с руки
богоподобного исполина и ударившую в комок непроницаемого мрака, и тот
лопнул, как гнилой орех, и Рангар, наконец, увидел не болезненное
видение-воспоминание из распечатанных колодцев памяти, а всамделишные,
живые глаза: темные, мерцающие, вобравшие все звезды вселенной... Цель,
которую он достиг, и миссия, которую он выполнил. Глаза смотрели на него с
невыразимым, непередаваемым облегчением, лучились благодарностью,
нежностью и любовью.
Потому что они наконец _дождались_.
"Не напрасно, значит... Не напрасно".
И это было последнее, о чем подумал Рангар Ол.


Вначале очень долго не было ничего.
Потом он ощутил, как неистовый ледяной поток несет его сквозь вечность;
слои многомерной реальности расступались перед ним, какие-то далекие
холодные огни гроздьями расцветали в запредельности, и все это имело
какое-то очень важное значение, но он никак не мог сообразить какое.
Затем его вынесло куда-то, и он смог еще раз увидеть то, что когда-то
потрясло его воображение: грандиозный, неисчислимыми гранями сверкающий
Кристалл.
И тут он почувствовал рядом присутствие Силы - невообразимо могучей, но
дружественной. И спросил, напрягая мысль:
- Я... мертв?
Сила, казалось, заискрилась смехом, и даже ледяная река Вечности словно
бы потеплела.
- Твоя физическая оболочка действительно погибла, но ведь душа, как ты
знаешь, неуничтожима и бессмертна. Ты волен купаться в беспредельности...
но мне ведомо твое желание вновь слиться с телом и вдохнуть в него
жизнь... и ты заслужил это. Впрочем, об этом позаботится другой... тот,
кто в силах совершить это и кто обязан тебе очень многим... как и ты ему.
Прощай, человек!
Словно мощный вихрь взбурлил все вокруг, еще раз сверкнул божественно
прекрасный Кристалл... и все вновь погрузилось в первозданный мрак.
А затем солнце ударило в плотно закрытые глаза, теплой оранжевой волной
смыв тьму небытия, и он услышал собственный хриплый стон.
И, заслонив глаза от солнца, открыл их.


Совершенно обнаженный, он лежал в центре квадратной площадки из
смутно-знакомого черного монолита. Только теперь в нем и намека не было на
какую-то там фиолетовую глубину и прочие многомерные непотребности. В теле
ощущалась приятная легкость, слегка шумело в голове, как от доброго глотка
рн'агга. Рядом, скрестив ноги и улыбаясь, сидел кто-то в странной
обтягивающей блестящей одежде; так мог бы выглядеть человек, облитый
ртутью.
- Наконец-то!.. - облегченно произнес смутно знакомый кто-то, улыбаясь.
Рангар узнал улыбку.
Это был он сам.
- Что... снова?! - Слова сиплым бульканьем вырвались из запекшегося
горла.
- Нет-нет, успокойся. Я отнюдь не являюсь продолжением твоих
психоделических видений, активированных коронарным излучением
информационного микроколлапсара. Я - живой человек, причем я - это почти
ты, а ты - почти я. Смысл слова "почти" я объясню позже.
- Значит, ты - Алзор?
- Да нет... право на это имя, гораздо большее, чем я, имеет другой...
тот, с которым я общаюсь посредством вот этого кольца.
Рангар прищурился... и узнал кольцо! Точно такое же было у него долгое
время, пока не исчезло после пленения у города Шумхара.
- Это... копия?
- Нет, это твое кольцо. Пришлось отобрать его у Алькондара. Технически
это было нетрудно.
- А как ты вообще здесь оказался? И как тебя называть?
- Зови меня Александром. А прибыл я сюда на обычном десантном
звездолете... правда, с некоторыми существенными усовершенствованиями,
позволяющими пересекать многомерность. По замыслу Алзора, я должен был
подстраховать тебя в случае чего... Но ты молодец, сам справился.
- Так... Значит, нас теперь трое: ты, я и Алзор?
- Совершенно верно.
- И где же... Алзор?
- Это очень трудно объяснить. Там, где он находится, понятия "близко" и
"далеко" теряют всякий смысл. Однако для нашей с тобой психики,
неспособной воспринимать некоторые понятия адекватно, проще считать -