Солоневич Борис. Молодежь и ГПУ

-- Ишь, ты, храбрый какой выискался!.. Что у тебя -- пулемет есть, что
ли?
-- Или с кулаком против нагана попрешь?
-- Да уж как бы то там ни было. Дудки!..
Разговоры скаутов внезапно были прерваны каким-то свистком.
-- Что за чертовщина? -- прислушался один из патрульных. -- Да, ей
Богу, сигнал тревоги!
Ребята бросились к окну и там, в полутьмe вечера, увидeли какую то
дeвочку, стоявшую внизу, во дворe.
-- Да это же, кажись, Лида!
-- Ну да, она...
-- А что ей нужно? Она же до третьяго этажа не докричит!
Вася вставил в рот пальцы и пронзительно свистнул. Лида, патрульная
отряда герль, быстро вынула платок и стала что-то снизу быстро
сигнализировать.
-- Что ей нужно? -- недоумeвающе спросил один из мальчиков. -- Чего она
просто сюда не придет?
Но сигналы по азбукe Морзе становились все настойчивeй.
-- Ладно, -- сказал Петя, старшiй из патрульных, давая вниз отзыв. --
Пиши, Ванька...
И , Д , У , Т, отмах, К , О , М , С , О...
-- Идут комсомольцы!.. Что за притча?..
В этот миг кто-то показался во дворe, дeвочка метнулась в подворотню и
исчезла.
Ребята удивленно переглянулись.
-- Неужели что-нибудь тревожное? Неужто выслeдили? Не может быть!
Через минуту в комнатку вбeжала Лида.
-- Петя, Петя, -- задыхаясь вскрикнула она... -- Они уже внизу... Я
раньше не могла! А потом они в домком зашли справиться, а я сюда... Трое...
Тe самые комсомольцы, что у третьяго отряда на обыскe были... Я их узнала...
-- Да, может, они не сюда идут? ²⁰⁵
-- Ну, а куда же еще?.. Они там и спрашивали про Васю...
Потом дeвочка оглянула комнату и замерла в испугe.
-- Боже мой! Да вы еще и знамя сюда принесли?... Скорeе прячьте, пока
не поздно... Боже мой!..
-- Вась, ты тут все знаешь... Неси, брат, знамя скорeй куда-нибудь во
двор.
Вася рванулся к знамени, но в это время в дверь раздался громкiй стук.
Всe замерли и поблeднeли.
-- Эй, открой! -- глухо прозвучало на площадкe лeстницы.
Петя шагнул к дверям.
-- Надежда Ивановна, я выйду к ним... Постараюсь задержать. А вы,
ребята, уж тут как-нибудь...
Грубый стук, от котораго задрожала дверь, повторился. Петя, закусив
губу, бросился в переднюю.
-- Давай, давай скорeй, -- торопила Лида. -- С древка снимем...
-- Да вeдь все равно -- обыск будет...
-- Так куда же спрятать?..
Ребята были в отчаянiи. Вася, поблeднeвшiй и растерянный, бормотал:
-- В моем домe?.. Боже мой!.. Неужели у м е н я возьмут?..
Потом, внезапно рeшившись, он быстрым движенiем сорвал полотнище с
древка и побeжал к окну.
-- Вася, -- испуганно вскрикнула Надежда Ивановна. -- Что ты хочешь
дeлать?
Мальчик обернулся. Его лицо было блeдно и рeшительно.
-- Ничего, мамочка... Я не могу так!..
Потом он быстрым движенiем встал на подоконник. Мать бросилась к нему,
но было уже поздно. Мальчик исчез внизу.
-- Вася, Вася! -- стараясь разглядeть что-нибудь в темнотe двора, с
отчаянiем вскрикнула мать. -- Гдe ты?
-- Мамочка! -- слабо донеслось снизу, и все смолкло...
-- Боже мой! Боже мой! -- безсильно застонала Надежда Ивановна. Скауты
усадили мать Васи на стул и захлопнули окно.
В это время в передней раздались шум и голоса. ²⁰⁶
-- Это не по закону! -- донесся из передней взволнованный голос Пети.
Потом дверь в комнату отворилась, и вошли трое комсомольцев.
-- Закон? -- насмeшливо переспросил старшiй, одeтый в кожаную тужурку,
с револьвером у пояса. -- Плевать я хотeл на твои законы! А это видeл?
Он поднес к носу патрульнаго кулак.
-- Но у вас вeдь и ордера нeт! -- не уступал Петя, стремясь выиграть
время.
-- "Ордера?" Иди к чорту, щенок!.. Законник какой еще выискался!
Перетряхните-ка, ребята, тут все этое барахло... -- приказал он своим
спутникам.
-- Что вам нужно здeсь? -- с отчаянiем спросила пришедшая в себя
Надежда Ивановна.
-- Ах, это вы будете хозяйка? Тут к вам только что знамя скаутское
принесли... Гдe оно?
В этот момент один из комсомольцев нашел в углу древко от знамени.
-- Э-ге-ге!.. Глянь-ка, товарищ уполномоченный, вот и древко ихнее.
-- Дeло ясное!.. Гдe знамя? -- рeзко спросил он Петю.
-- Какое знамя?
-- Да, вот, которое здeся было?
-- Это старое древко... Оно с год так стоит... Мы давно
расформированы...
-- Ври, ври больше!.. Словно я не знаю всeх ваших фокусов! Думаешь,
пiонеры не видeли?.. Знамя не иначе, как здeсь. Не было у них времени скрыть
его. Щупайте, ребята, поэнергичнeе.
Полетели на пол подушки, постель, содержимое комода. Надежда Ивановна
не выдержала.
-- Да вы хоть постелей не рвите! Развe-ж можно так?
-- Ничего, ничего. Ишь ты, цаца какая буржуазная выискалась!.. И так
дрыхнуть будешь!..
Знамени нигдe не было. Лицо чекиста омрачилось.
-- Ах, вот как?.. Нeту, значит?.. В пряточки играть будем, как
маленькiе?.. Ну, ну!
Потом, подойдя к матери Васи, он тихо и успокоительно сказал: ²⁰⁷
-- А вы, гражданочка, лучше бы по хорошему сказали, гдe знамя... Мы
спокойненько уйдем и никого больше не тронем... Зачeм вам это? На кой чорт
ломаться и скрывать этую тряпку? С нами лучше в мирe жить. Сами вeдь знаете,
чай, не маленькая!..
Надежда Ивановна опустилась на стул и закрыла лицо руками.
-- Я ничего не знаю... -- всхлипывая, произнесла она.
-- Долго я вам говорить буду? -- измeнил голос уполномоченный. --
Сказано -- отдать, так нечего тут дурака валять!.. Не забывайте, гражданка,
что и вы сами-то служите и сыночек ваш в школe учится. Как бы вам это обоим
на улицу не вылетeть.. Ну, в послeднiй раз говорю -- гдe знамя?..
-- Дeлайте, что хотите, -- прошептала Надежда Ивановна, не отрывая рук
от лица. -- Все равно... Я не знаю...
Чекист досадливо передернул плечики и рeзко повернулся.
-- Ах, не знаю? Ну, посмотрим! Взгляд его упал на Лиду, со страхом
смотрeвшую на происходящее.
-- Ну, ты, дeвченка? -- Чекист кричал, уже не сдерживаясь. Его лицо
перекосилось, он схватил Лиду за плечо и тряс ее. -- Говори, гдe знамя!..
Ну?..
Дeвочка, как зачарованная, смотрeла на его дергающееся лицо и тихо
повторила слова старушки:
-- Я... я не знаю.
-- Как это -- не знаю? Ах, ты, щенок! Что тут с тобой -- шутки шутят?
Он медленно отстегнул кобуру нагана и вытащил револьвер.
Словно сразу успокоившись, он тихим угрожающим голосом сказал, поднимая
наган к лицу Лиды:
-- Ну? Го-во-ри сей-час же!...
Он все ближе наклонялся над Лидой и все ближе подносил к ея испуганным
глазам дуло револьвера.
Дeвочка молчала и, не отрываясь, смотрeла в его глаза, губы ея
дрожали...
-- Говори скорeй, -- внезапно ряв<к>нул чекист. -- А ²⁰⁸ то сейчас же,
как дохлую собаку, пристрeлю! Ну? Гдe знамя?...
Лида так же спокойно и ровно, как будто во снe, отвeтила:
-- Не знаю...
Потом внезапная блeдность покрыла ея лицо еще больше, глаза закатились,
и она упала в обморок.
Чекист рeзким движенiем положил наган в кобуру и длинно выругался...
-- Вот, сукины дeти!... И не напугаешь никак!... Так ничего и не нашли,
ребята?...
-- А, может, они успeли в другое мeсто перенести?
-- Все равно наше будет.., Выслeдим!... Нам половики для клуба оченно
даже нужны... Ладно, хрeн с ними.. Погодите вы, бeлое отродье... Еще
посчитаемся!...
И чекист с комсомольцами ушли.

___

Васю нашли внизу, во дворe, лежащим с крeпко прижатыми к груди руками.
При паденiи он попал на какiе-то пустые ящики и сломал себe ногу. Но ни разу
не вскрикнул и не застонал...

В атмосферe беззлобных шуток

Перед длинным бeлым зданiем больницы мы сталкиваемся с двумя дeвушками.
-- Ледя, Ледя! здорово! -- прыгает к нам шедшая -- еще почти дeвочка, с
румяным лицом и голубыми глазами. -- Вы куда? К Васe?
-- К Васe. Познакомьтесь, дeвчата. Скаутмастор Солоневич, Замeститель
Старшаго Скаута.
Дeвушка разом становится серьезной, и ея голубые глаза пытливо
всматриваются в мое лицо. Другая -- высокая стройная брюнетка, с веселыми
смeлыми глазами и чуть вздернутым носиком, с каким-то профессiональным
интересом осматривает мои морскiя нашивки на рукавах, Обe они церемонно
салютуют.
-- Это, вот, Тамара -- наш будущiй штурман, а это, вот, Лида -- будущiй
адмирал, кусочек героя нашего знамени, умeющая очень во время в обморок
падать! ²⁰⁹
-- Погоди, Ледя, -- угрожающе огрызается Лида. -- Дождешься и ты: я
тебя тоже сконфужу!
-- Да ты не сердись, Лидочка! Я, ей Богу же, по хорошему, по душам. Ты
у нас вeдь тоже герой!... А вы на дежурство?
-- Ага. Сегодня наш патруль на обслуживанiи больных.
-- А чeм вы здeсь помогаете?
-- Да мало ли чeм? Когда как -- то читки устраиваем, игры для
выздоравливающих, Тамарка, вот, про свои походы морскiе разсказывает,
говорят, дeйствует лучше валерьяновых капель. А то в амбулаторiях
помогаем...
-- О... о! -- с добродушной усмeшкой вворачивает Ледя. -- Лида у нас
профессор по обмазыванiю iодом. Здорово это у нея выходит -- шлеп, шлеп, и
краснокожiй готов!..
-- Ах ты, змeя подколодная! -- вскидывается герль.
-- Да, вы не вeрьте ему, товарищ скаутмастор... товарищ...
замeститель...
-- Просто -- дядя Боб.
-- Ну, дядя Боб, -- облегченно продолжает дeвушка. -- Это он со злости,
ей Богу, со злости. Он вeдь сидит, сидит в своей киношкe, выколачивает на
клавишах всякiе там душераздирающiе вальсы под кинодрамы -- вот его и
разбирает охота посмeяться над бeдными беззащитными женщинами.
-- Эх, ты, адмирал, -- усмeхается Ледя, дружелюбно похлопывая ее по
плечу. -- Солидности в тебe, как философiи в котенкe. А туда же тоже в
штурмана цeлишься. Тебe бы юнгой поплавать лeт 10, да и то на сушe.
-- Это он потому такой герой, что Иры нeт, -- вмeшивается Тамара с
самым серьезным выраженiем лица, но веселыя искорки в ея глазах никого не
обманывают. -- В ея присутствiи ты бы, Ледя, небось, не посмeл бы бeдненькую
Лиду обижать. Она тебe всe глазья повыцарапывала бы.
-- Ладно, ладно, -- смeется Начальник Дружины. -- Я знаю, Ира за вас
горой. Вы тут всe как какая-то ²¹⁰ отдeльная женская армiя. Знаете что,
дeвчата, -- таинственно, но с лукавым подмигиванiем в мою сторону говорит
он. -- В Германiи есть такое тайное общество -- "Стальной Шлем". Вот
шикарное названiе! Вот, и вам бы тоже как-нибудь так же назваться покрeпче
да покрасивeе. А?
-- А как? -- с наивным интересом спрашивает Лида.
-- А вот как -- "женскiй орден по борьбe с мужским засильем". А
названiе самое смертельное -- "Стальной бюстгальтер"...
Свирeпая защитница женскаго достоинства пытается обидeться, но не
выдерживает и присоединяется к нашему общему веселому смeху.

Старый знакомец

Шутливо поддразнивая друг друга, мы вошли в прiемную больницы. Ледя
попросил о чем-то дежурную сидeлку, и через нeсколько минут в прiемную вошла
высокая дeвушка в костюмe сестры милосердiя, со странно знакомым лицом.
-- Ба, Ирина! Как это вы здeсь очутились?
Это была, дeйствительно, скаутмастор Ирина, с которой года 3 тому назад
мы дискуссировали на скаут-конференцiи в Ростовe.
Увидя меня, Ирина радостно улыбнулась, и ея серьезное, строгое лицо
сразу стало неузнаваемым -- ласковым и сердечным.
-- Вы, Борис Лукьянович? Очень рада вас видeть. Да вы теперь совсeм
морской волк, -- привeтливо сказала она, оглядывая мою морскую форму. -- В
нашем сухопутном городe, вeроятно, случайно?
-- Только на нeсколько дней. Пришел, вот, с Ледей Васю навeстить.
Пустите?
-- Попробую. Только халаты придется всeм надeть. Правила такiя. Да, вот
для вас, Борис Лукьянович, и не найти, пожалуй, -- усмeхнулась она. -- Да,
ничего, изобрeтем что-нибудь. Двe штуки нацeпим в крайнем случаe. Булавками
сколем. ²¹¹

Маленькiй герой

Веснусчатое круглое лицо лежащаго на койкe мальчика просiяло при видe
нас. Одeтые в бeлые халаты, мы, словно профессорскiй консилiум,
сгруппировались около маленькаго героя и сердечно пожали ему руку.
-- А это, Вася, -- сказал Ледя, показывая на меня, -- это, вот, дядя
Боб, наш самый старшiй начальник, Сeрый Волк. Он тебe кое-что принес.
Со всей возможной торжественностью и сердечностью я поздравил мальчика
с его смeлым поступком и передал ему почетный значок дружины.
Блeдное лицо Васи порозовeло и он, счастливо улыбаясь, еще раз пожал
руки своим друзьям.
-- Молодчага, Васич, -- ласково сказала Лида. -- Вот, дядя Боб по всей
Россiи eздит, да по всeм морям. Он всeм поразскажет, какiе у нас в волчьем
патрулe ребята есть, вродe тебя...
-- Не нужно! -- отмахнулся мальчик. -- Экая важность... Ну, и прыгнул.
А ты развe бы не прыгнула, что ли? Небось, тоже прыгнула бы, когда-б у тебя
в домe затопали чекистскiе сапожищи... Обидно. Не отдавать же знамя!
-- Может быть, всякiй прыгнул бы, да не всякiй догадался бы сразу, что
сдeлать.
Мальчик возбужденно засмeялся.
-- Ну, это что! А знаешь, Ледя, чего мнe больше всего жалко?
-- Чего? Ноги своей?
-- Нeт, что нога!.. Вот, Ира говорит -- мeсяца через два-три опять в
футбол буду играть. Не в этом дeло. А, вот, жаль, что я рож их кислых не
видал, когда они с носом уходили!.. Эх!..

Похороны стараго знамени

Вечер. Нудное, безтолковое засeданiе моей конференцiи. Табачный дым
клубами висит в воздухe, туманя не только лица людей, но и огоньки ламп на
потолкe...
По столу ко мнe подсовывается маленькая записочка: ²¹² "Солоневич! К
вам кто-то пришел по важному дeлу и ждет внизу."
Не без удовольствiя отрываюсь от бездоннаго совeтскаго словоблудiя и
выхожу. В прiемной меня, дeйствительно, ждет Лида.
-- Борис Лукьянович, -- с серьезным дeловым видом говорит она громко,
видя, что сзади идет какой-то-постороннiй человeк, -- вашей больной тетe
хуже стало, и она послала меня к вам с просьбой навeстить ее.
-- Неужели ей так плохо? -- дeланно удивляюсь я, поддерживая разговор,
пока незнакомая фигура не скрывается в дверях.
Проводив незнакомца глазами, дeвушка, улыбаясь, салютует.
-- Сегодня у нас экстренный сбор. Всe уже собрались и ждут вас. Вы
можете придти?
-- Постараюсь. А куда?
-- А я провожу вас. Я буду ждать за углом улицы, направо.
Убeдившись по ходу засeданiя, что необходимости выступленiя
представителя морского флота не видно, я незамeтно "смываюсь".
Во мракe теплаго весенняго вечера мы долго идем по пустынным, почти
безлюдным улицам и переулкам. У ворот большого двухъэтажнаго дома нас ждет
дежурный-скаут, показывающiй дорогу в подвал.
Там, в большом каменном погребe, при свeтe 2-3 керосиновых фонариков я
вижу шеренгу скаутов, юношей и дeвушек, на правом флангe которой высится
красивое знамя с вышитым изображенiем св. Георгiя Побeдоносца. Именно это
знамя так героически спас наш Вася.
Меня встрeчают со всей возможной в этих условiях торжественностью. Для
этой молодежи я -- не только старшiй, представитель "старой гвардiи", но и
живое звено связи, символ единства в условiях нашей ушедшей в подполье
работы.
Я знаю, что собравшiеся здeсь -- лучшiе и самые вeрные члены нашей
скаутской семьи. Тяжело приходится им отвоевывать право на свою скаутскую
жизнь среди ²¹³ угроз и преслeдованiй ОГПУ и КСМ, и я чувствую, что эта
группа -- монолит, спаянный нашей идеей около своего знамени.
И так грустно сознавать, что этот сбор -- один из послeдних перед
гранью новых испытанiй и новых бурь...
Я говорю собравшимся о нашей идеe, нашем братствe, о бодрости и вeрe в
будущее, о нашем долгe перед Родиной, под чьей бы властью она ни была,
лежащих перед молодежью задачах, разсказываю о героической борьбe скаутов в
других городах и с радостью вижу, как бодрeе дeлается выправка стоящих в
строю и веселeй и увeреннeй блестят их глаза.
-- ...Наши испытанiя еще не кончились. Впереди еще, может быть, много
лeт гнета и лишенiй. Но сила, собравшая всeх нас около нашего стараго
знамени среди всeх опасностей и бурь, не может изсякнуть в наших сердцах. У
всeх нас есть горячая вeра в силу нашего народа и в свeтлое будущее Россiи.
Сейчас наша Родина больна. Но именно сейчас нужна ей наша любовь и наша
помощь. Легко любить свою мать, когда она весела, здорова и счастлива. Но
долг нас всeх -- сыновей Россiи -- показать свою любовь к Родинe теперь -- в
дни горя и испытанiй... Среди обмана, лжи, насилiя, гнета, крови и моральной
низости -- пусть ярче сiяет наша идея и наш девиз. Наш долг -- остаться
русскими скаутами и всeми силами, каждый на своем посту, бороться за
Россiю...
Мрак подземелья, мигающiе огоньки, озаренныя свeтлой вeрой в свою идею
молодыя лица, вся таинственность нашего сбора невольно напомнили мнe
полулегендарныя времена римских катакомб, гдe 19 вeков тому назад тайно
собирались первые послeдователи христiанства.
И так же, как и мы теперь, при мигающем свeтe факелов первые христiане
слушали слова своего ученiя и не думали о жестоких солдатах Нерона, гдe-то
наверху разыскивающих их, "врагов Рима".
И мнe живо вспомнилось, как опредeлял скаутинг наш разстрeлянный
коммунистами старшiй друг И. Смольянинов. "Скаутинг, говорил он задумчиво,
это -- христiанство в дeйствiи. Это -- ученiе Христа, влитое в рамки
пониманiя и дeятельности дeтей..." ²¹⁴
Ну, что-ж! Может быть, и нам предстоят тюрьмы и арена Колизея... Но
развe от этой мысли может ослабнуть тетива напряженнаго лука нашей воли?
Развe не побeдило христiанство язычества? Развe факелы горящих крестов с
христiанскими мучениками не освeтили человeчеству путей будущаго?
Пусть мы -- самый маленькiй и слабый отряд великаго христiанскаго
воинства. Но и наши молодыя силы вливаются в общую борьбу со злом, злобой и
ненавистью.
-- Скауты, -- звучит голос Леди. -- Много наших ребят заслужили чести
быть отмeченными за свою работу в теченiе послeдняго тяжелаго года.
Скаутмасторское совeщанiе рeшило прiурочить это торжество ко дню прieзда
Бориса Лукьяновича и рeшило просить его объявить и раздать присужденныя
награды.
-- Колосова, Михайлов, -- вперед! -- командует Начальник Дружины.
Из строя выходит наш штурман Тамара и маленькiй мускулистый юноша, с
загорeлым лицом, в костюмe рабочаго.
-- Вы вступили в строй скаутов, когда отряды только стали
организовываться, -- говорю я им. -- Вы были крeпкими, преданными скаутами в
дни нашего свободнаго существованiя. Вы не бросили наших рядов в эти тяжелые
годы и среди опасностей и невзгод нашей жизни проявили себя стойкими и
смeлыми членами нашего братства и преданными руководителями нашей работы.
Согласно рeшенiя совeта скаутмасторов, я отъ имени Старшаго Русскаго Скаута
поздравляю вас со званiем скаутмасторов.
Я пожимаю им руки и поворачиваю лицом к строю.
-- Будь готов! -- хором звучит привeтствiе шеренги скаутов.
-- Всегда готов! -- салютуя, отвeчают новые скаут-мастора.
Послe раздачи значков маленькiй скаут, секретарь дружины, читает уже
утвержденное мною постановленiе о награжденiи "знаком братства и
благодарности -- Свастика" Начальника дружины. Я вручаю этот значок нашему
славному Ледe, и радостно сiяющiя лица скаутов, пожимающих ему руку,
заставляют забыть всю необычность ²¹⁵ обстановки этого торжества и тeнь от
нависшей над нашей головой кроваво-красной лапы ОГПУ.
Вот, перед строем опять наш Ледя. Он говорит о трудностях послeдних
мeсяцев, о слeжкe, о рядe обысков, о героических усилiях спасти старое знамя
из рук комсомольцев и чекистов и о рeшенiи старших скаутов спрятать знамя от
усиливающихся преслeдованiй.
С тихим шелестом в послeднiй раз разворачивается старое знамя, овeянное
двумя десятками лeт любви и почитанiя. Всe окружают нашу святыню и, касаясь
ея салютующей рукой, повторяют слова скаутской присяги.
Крeпкiя руки, протянутыя к знамени, не дрожат.
-- "Даю торжественное обeщанiе и скрeпляю его своим честным словом"...
-- твердо и увeренно звучат голоса под низким потолком погреба. --
"Исполнять свой долг перед Богом и Родиной, помогать ближним, повиноваться
скаутским законам"...
Я смотрю на смeлыя молодыя лица, сосредоточенныя и серьезныя, на их
глаза, пристально устремленные на изображенiе св. Георгiя, и горькiя мысли
приходят мнe в голову.
-- Как могло случиться, что честная русская молодежь может только
втайнe, в подвалах, скрываясь, как преступники, произносить благородныя
слова такой присяги? Как могло случиться, что, вот, эти юноши и дeвушки,
проникнутые вeрой в свои свeтлые идеалы, не питающiе ни к кому ненависти и
злобы, желающiе добра людям и своей Родинe, -- явились врагами, дичью, за
которой стали охотиться сыщики ГПУ и их добровольные помощники? Чeм
заслужили мы их ненависть и преслeдованiя?...
Знамя еще раз плавно выпрямляется над головами скаутов, как бы прощаясь
с друзьями и гордясь своим славным прошлым, и затeм знаменосец склоняет его
на руки дeвушкам, снимающим полотнище с древка. Знамя складывается,
зашивается в клеенку и запаивается в жестянку. Глаза всeх не могут
оторватьтся от этой грустной молчаливой процедуры, а руки наших мастеров
взволнованно дрожат.
Я предлагаю спeть, и в темном погребe негромко звучат знакомыя слова
нашей старой пeсни: ²¹⁶

"Братья, крeпнет вьюга злая,
Нам дорогу застилая;
Тьма и мгла стоит кругом...

Нас немного, но душою
Будем мы перед грозою
Тверды, стойки, как гранит..."

Вот жестянка запаяна. В кирпичной стeнe уже готова ниша. Еще нeсколько
минут и знамя будет замуровано.
Начальник дружины берет жестянку и поднимает ее кверху, как бы стараясь
запечатлeть этот момент в памяти всeх. Видно, что ему хочется сказать много
теплых, сердечных слов...
-- Мы прощаемся с нашим знаменем, -- твердо говорит он, -- с надеждой,
что скоро наступит время, когда оно опять будет развeваться над нашими
отрядами... Мы обeщаем ему, -- взволнованно продолжает он, и внезапно
судорога рыданiя сжимает его горло, и голос его прерывается. -- Мы
обeщаем... не забыть... тебя... -- с трудом тихо выдавливает он и, как будто
боясь не выдержать тяжести нахлынувших чувств, быстро передает дорогой
сердцу всeх предмет в руки скаута, стоящаго у стeны.
Кирпич за кирпичем закладывают нишу с жестянкой, мигающiе огоньки скупо
освeщают строй, и слова нашего гимна особенно торжественно звучат под
сводами погреба:

"Тeм позор, кто в низкой безучастности
Равнодушно слышит брата стон...
Не страшись работы и опасности,
Твердо вeрь: -- ты молод и силен...

На глазах у многих слезы. Но это не слезы прощанья навсегда. Это слезы
разлуки только на время.
И молодая горячая вeра в будущее смягчает грусть этих незабываемых
минут... ²¹⁷

"Кто не с нами, тот против нас"

Поздно ночью, полные впечатлeнiями от этой трогательной сцены прощанiя
со старым знаменем, возвращались мы домой по темным улицам города.
-- Вы знаете, Борис Лукьянович, -- задумчиво сказал Ледя. -- Мнe все
это часто кажется каким-то сном -- вот, всe эти преслeдованiя, подпольщина,
наша борьба. Как будто игра во снe... Как-то безсмысленно все это: и то, что
нас давят, и то, что мы защищаемся.
-- Сразу видно, Ледя, что вы, как музыкант, не овладeли современным
оружiем дiамата²². Тогда бы все это вам было понятно.
-- Развe вся эта безсмыслица может быть понятна?
-- Ну, конечно. Все это вполнe естественно и логично.
-- Логично? Ну, убей Бог, если я в этом хоть что-нибудь понимаю. Зачeм
преслeдовать скаутов?
-- Конечно, нужно оговориться, Ледя, что логика тут, так сказать,
"пролетарская", малость односторонняя. Но, в общем, дeло-то не очень
сложное. Коммунистам нужно, чтобы молодежь росла в атмосферe полнаго и,
главное, организованнаго подчиненiя. Вот, напримeр, вы, как Начальник
Дружины, дали бы свое согласiе на то, чтобы скауты грабили церкви?
-- Что за дикiй вопрос?
-- Я знаю, что не дали бы. А вeдь изъятiе церковных цeнностей надо
дeлать с чьей-нибудь помощью? Комсомол-то вeдь пошел и грабил. Ну, а
поставили бы вы, скажем, скаутов на шпiонскую работу?
-- Еще чего?
-- Ну, вот, а пiонеров поставили -- пока за скаутами шпiонить, а потом
и дальше пойдет. Или вот, скажем, в Одессe недавно были "дни мирнаго
возстанiя".
-- Как, как? -- заинтересовалась до сих пор молчаливо слушавшая Ирина.
-- Какiе дни?

²² Дiалектическiй матерiализм -- метод марксистскаго анализа.