Страница:
На темном небе появилась сверкающая россыпь звезд. Какое-то время я смотрел на них, а потом глаза мои сомкнулись.
Какая-то странная музыка вырвала меня из темного забытья сна. Я был в мягких теплых объятиях свежего воздуха, и до меня, словно бы из невообразимой дали, доносились голоса.
Прямые лучи солнца били мне в лицо, и я прищурился. Стоял тот час раннего утра, когда в горах оживают звуки и распускаются цветы, а о покое ночи напоминает лишь свежесть утренней росы.
Услышав голоса, я повернулся и увидел Кэролайн. Она только что окунулась в ледяную воду ручья, кожа ее порозовела, и на плечи падали мокрые пряди волос. Рядом с ней подпрыгивал Трамбл Кэхилл; на шее у него висели две связки копченых сосисок, а в руках он держал пачку печенья.
Махнув, он бросил небрежным тоном:
— Ну, ты и заспался, мистер.
Я посмотрел на часы. На них было десять минут шестого.
Кэролайн оторвала от связки сосиску и кинула ее мне. На лице ее светилась озорная мальчишеская улыбка.
— Ты сразу уснул.
— У меня был трудный день.
— Я пыталась разбудить тебя.
Я взял печенье, откусил и тут же отправил в рот кусок сосиски и заурчал от удовольствия. Завтраком назвать это было трудно, но мне казалось, что я в жизни не ел ничего вкуснее.
Принявшись за второе печенье, я спросил:
— Как ты нашел нас?
Трамбл расплылся в улыбке.
— Прошлой ночью я увидел огонь. Всем надо было тушить его, чтобы он не добрался до домов, я и не думал, что вы болтаетесь тут поблизости. Я прикинул, что далеко ночью уйти вы не могли. И скорее всего, к утру проголодаетесь. Набрал сосисок. Ма сделала печенье. Она решила, что я отправляюсь на рыбалку. И дала мне еду.
Помолчав несколько минут, Трамбл сказал:
— Прошлым вечером я видел Макбрудера.
— Ну и...
— Он мне рассказал, где тогда был. Он боится идти туда, а я нет.
Набрав в грудь воздуха, я испустил длинный выдох.
— То есть там не было пожара?
— Нет. Он говорил, что все развалилось, но огня не было.
— Сколько нужно времени, чтобы добраться туда?
Нахмурившись, он закусил губу и посмотрел на солнце.
— По прямой — часа три. Но по прямой у нас не получится. За вами пойдет погоня, так что придется обходить скалы.
— Так сколько это займет времени?
— К закату будем на месте.
Когда ветер дул в нашу сторону, он доносил собачий лай, сопровождаемый выстрелами, эхо которых разносилось далеко по холмам. Но пока опасность нам не угрожала. Погоня едва началась, и, пока мы им не попались на глаза, можно было спокойно продолжать свой путь.
Ни Кэролайн, ни мальчишка Кэхиллов не проявляли особого беспокойства при звуках выстрелов, считая, что просто кто-то охотится на белок. Я им ничего не говорил о своих намерениях, да они и не спрашивали. Дело тут не в слепой вере в меня, думал я. Скорее всего, они совершенно не сомневаются в благополучном исходе. Хотя у меня самого не было такой уверенности.
К полудню мы выбрались на прогалину. Она была такой правильной квадратной формы, что вряд ли могла образоваться естественным путем. Осмотревшись, я заметил обугленные остатки строения. Расчищенный участок составлял примерно десять акров, и не менее чем в полудюжине мест земля была взрыта до глубинного слоя, под которым крылись скальные выходы.
— Он принадлежал Мелсу, — сказала Кэролайн.
Я кивнул в сторону развалин.
— Здесь он и погиб?
— Нет. Не здесь. Просто его нашли уже мертвым.
Трамбл жался поближе ко мне. Тут ему было явно не по себе.
— Они сделали. Так и было дело. Те люди со штуками.
Я развернул его лицом к себе.
— Что за штуки?
Нервничая, он облизал губы.
— Они наставляют их на тебя, потом раздается такой звук... зип-зип-зип — и ты мертв. Вот как они делали!
— Ты понимаешь, что он имеет в виду, Кэролайн?
— Нет, но так и было. Это все говорят.
— Что касается Мелса... У него на теле была рана? Дырка?
Трамбл замотал головой и показал на гребень скалы в четверти мили от нас.
— Никаких дырок на теле не было. Просто у него была разбита голова. Будто оттуда на него вывалился камень.
— А камень не падал?
— Не-а. Слишком далеко. С ним расправилась та штука.
— Были еще Куперы Белчи. Как они погибли?
— Куперы опрокинулись со своим фургоном в пропасть Сильвермана. Вместе с мулами свалились с дороги, — пояснила Кэролайн.
— В каком месте?
Прежде чем она успела ответить, вмешался Трамбл:
— Мы пройдем то место. Сам увидишь. Кто-то снял колеса с фургона, но он до сей поры лежит там.
— О'кей, двинулись! — скомандовал я, возглавляя процессию. Мы миновали два взрытых участка, и, когда я остановился и поскреб землю носком ноги, мальчишка внимательно наблюдал за моими действиями. — Как они это делали? — спросил я.
— Зачем-то пускали в ход порох. Из чистой злобы, видать. Тут нигде ничего не возьмешь и не продашь. Жгли дома. Всех убивали.
Хмыкнув, я покачал головой. Что-то сомнительно — тащить на плечах взрывчатку, чтобы лишь из чистой злобы пакостно взрывать землю, сдирать верхний слой. Не то что такого не могло быть, но уж слишком загадочно. На другом конце прогалины я снова остановился и оглянулся. Со склона, на который мы поднялись, ободранные клочки земли ясно предстали перед глазами. Что-то тут не давало мне покоя, и я задумчиво застыл на месте, пока не понял, в чем дело.
Расположение полукруглых воронок было явно не случайным. Они одна за другой следовали по склону, который упирался в поляну, и отсюда под любым углом отчетливо было видно, как свежая поросль затянула то место, где когда-то шла широкая тропа.
Когда мы добрались до дороги, я промок от пота, и мы все трое основательно сбили дыхание. Мальчишка отыскал горный ручеек, который тонкой струйкой с палец толщиной пробивался из скалы. Освежившись, мы мало-помалу приходили в себя.
Перед нами тянулась ровная дорога, и идти стало легче. Ее поверхность была припорошена смесью пыли и мелкой щебенки, уплотнившейся от времени. Железные ободья колес оставили в ней глубокие колеи и исполосовали шрамами обочины по обеим сторонам. Изгибаясь, дорога обходила скальные выходы, а потом резко пошла вверх. Не менее тысячи футов она тянулась под углом в двадцать градусов, пока мы не выбрались на плато, где с одной стороны вздымалась каменная стена, а с другой шел обрыв. Единственная колея медленно разворачивалась по самой середине дороги, пока снова не исчезала в кустарнике.
Место катастрофы долго искать не пришлось. Внизу, на дне ущелья, валялся остов фургона, растерзанный скальными зубьями.
— Кэролайн, вроде на этом месте никак не разминуться со встречным?
— Никак. Я поняла тебя. Никто не мог столкнуть их в пропасть, тут просто нет места ни для кого.
— Что ты думаешь о следах?
Она показала на мальчишку, и тот вскинул голову.
— Я видела их. Они вдруг остановились и скатились с дороги. Как он тебе и говорил... они погибли от той штуки.
— А тебе не кажется, что их тут кто-то дожидался?
— Старый мул никого не подпустил бы к себе, — сказала Кэролайн. — Все знали, что никто, кроме Бада Купера, не мог подойти к мулу спереди, потому что он кусался. — Она откинула волосы за спину. — Нет, на дороге не было ни души.
— Нет, что-то все же было, — возразил я.
Даже на большом расстоянии было видно то место, где фургон проломил ограждение дороги. Можно было проследить взглядом оставленную им борозду — вплоть до обломков. Повернувшись, я стал рассматривать стену, что тянулась у нас за спиной. Она высилась футов на сто, и верхний край ее исчезал из виду.
Поиск не занял много времени. Вертикальный разлом в стене составлял фут в ширину и тянулся кверху не более чем на четыре фута. Добравшись до него, я провел ладонью по внутренним стенкам, стирая пыль и каменную крошку. Потом показал ладонь Кэролайн. На ней оставила следы не только щебенка. Ладонь была угольно-черного цвета.
Она удивленно нахмурилась.
— Что это?
— Мина-ловушка.
Она не поняла.
— Кто-то заложил тут заряд пороха и, сидя наверху, взорвал. Пусть мул и не подпускал к себе человека, но от взрыва он рванулся в сторону. Грохот дал ему по ушам, и он вместе с фургоном, грузом и людьми свалился вниз.
Ее лицо окаменело.
— Выходит, их обрекли на смерть?
— Давай назовем это убийством, малыш. — Я оббил с рук пороховой нагар. — Куда ведет дорога?
— Наверху она разветвляется. Одна ветка идет к участкам земли в горах. А другая — к Билли Басси.
Место, где обитал Билли Басси, ничем не выделялось. На участке стояли два строения: одно — жилой дом, второе, по всей видимости, амбар. Они были покрашены и срублены. Они были поставлены крепко и основательно, по сравнению с теми развалюхами, что попадались мне на глаза.
Оставив своих спутников на дороге, я через двор подобрался к дому. Вблизи дом производил еще лучшее впечатление. В деревянной пристройке на задах стоял генератор, к которому шел привод от портативного ветряка. Дом был заперт на замки и запоры, занавески опущены, и, судя на куче нарубленных поленьев, я мог сделать вывод, что Билли устроился куда комфортнее, чем большинство обитателей долины.
Амбар был тоже заперт, и массивный замок наводил на мысль, что в нем не только стойло. Подошла Кэролайн, мальчишка трусил сзади.
Я хлопнул Трамбла по плечу.
— Ты знаешь, куда идет дорога Билли? Ходил по ней?
Он отрицательно помотал головой.
— Почему?
— Билли Басси... он... — Запнувшись, мальчишка уставился на Кэролайн. И она кивнула, понимая его.
— Билли грозил, что разделается с любым, кого тут встретит. Тутошний народ не любит, если кто-то вторгается в его владения.
— Даже соседи?
— Никто. Поэтому Билли и грозился.
— В минах он разбирается. Трамбл, — ткнул я пальцем в сторону амбара. — Ты знаешь, что там внутри?
— Нет. Как-то я видел его повозку и мула, вот и все.
— Повозка большая?
— Маленькая.
— Борта высокие?
— Доверху он ее никогда не нагружал. Возил только, что было нужно людям внизу.
— Сколько у него повозок?
— Одна.
Я показал на следы, которые вели от строения к скрытому проходу в горах.
— Отправляясь в город, он меняет колеса, девочка. Вот эти следы оставлены автомобильными шинами. Умный парень этот Билли.
— Почему?
— Не знаю, милая. Пока не знаю.
Разглядывать больше было нечего. Я обошел дом с фасада, поднялся на крыльцо и попытался заглянуть в окно. Шторы наглухо перекрывали оконный проем, так что я спрыгнул с единственной ступеньки и вдруг обнаружил топографическую карту, засунутую в укромное местечко под карнизом.
Вытащив карту, я аккуратно развернул ее и увидел и долину, и горный хребет во всех подробностях. Некоторые места и поля карты были испещрены пометками. На обратной стороне стоял резиновый штамп «Исследовательская компания Ньюхоупа».
На часах было десять минут второго. Сложив карту, я сунул ее в карман и сказал:
— Если мы хотим успеть, пора идти.
— Не получится, мистер, — вмешался Трамбл.
Я быстро взглянул в ту сторону, куда он указывал, и увидел Билли Басси, пересекавшего двор.
Ружье в его руках казалось едва ли не игрушечным. Двигался он легко и свободно, видно было, что реакция у него отменная, и нетрудно было догадаться, что у него на уме.
Его отделяло от нас футов сто, когда я вышел из-за крыльца со своим кольтом 45-го калибра в руке и двинулся ему навстречу:
— Еще шаг, приятель, всего один шаг — и ты покойник.
Он было дернулся в мою сторону, и я отстрелил ему ухо.
Я не предполагал, что он так быстро нарвется на пулю. Билли отчаянно взвыл, схватился за ошметок уха, и ружье упало к его ногам.
— Ну, классно! — прошептал Трамбл.
Теперь Билли предстал во всей красе. С оскалом на грязном лице, а по скуле текла кровь, просачиваясь сквозь щетину на подбородке. Лицо было искажено гримасой боли, и на нем еле виднелись щелочки глаз. Тело напряглось буграми мышц, и я чертовски хорошо понимал, что, если сейчас не поставлю его на место, мне с ним не справиться.
Я продемонстрировал ему широкую улыбку и дал возможность полюбоваться зияющим отверстием дула, после чего заговорил:
— Не считай, что ты такой уж крутой, свинья, хоть и вымахал до небес. Кажется, при первой встрече я просил тебя кое-что запомнить. У меня есть то, чего у тебя нет.
Ответ его не отличался от предыдущего. Но выражение дикой ярости сползло с лица, уступив место хитрой ухмылке.
— Чего?
Я отвел кольт в сторону.
— Я знаю, что делать.
Еще секунду он недвижимо стоял на месте, а потом отдернул руку от окровавленного ошметка уха, и глаза его вспыхнули такой дикой жаждой убийства, словно кто-то нажал в его мозгу кнопку. Издав идиотский вопль, срывающийся на визг, он совершил сущую глупость: нырнул за ружьем вместо того, чтобы броситься на меня, и, когда он был в согнутом положении, я дал ему такого пинка, что вышиб, похоже, ему все зубы. Он рухнул на спину.
Билли попытался заорать, когда я обеими ногами наступил на его физиономию, но лишь захлебнулся кровавыми пузырями. Но это его не остановило. Несмотря на шок, он вывернулся и, выкинув руки, старался схватить меня. Он вцепился мне в бедро, но как раз этого я и ждал. Перехватив его кисть двумя руками, я вывернул ее со всей силой и тут же резко развернулся. Вопль, который вырвался из того кровавого месива, что было его ртом, перешел в крещендо, оборвался, и от боли, которой он себе и представить не мог, Билли Басси свалился на землю без сознания.
Встав, я для острастки пнул его ногой и сказал:
— Теперь он будет петь только сопрано.
Трамбл с шумом выпустил воздух из легких, но когда я посмотрел на Кэролайн, то увидел, что она закрывает руками лицо. Я отвел их, и она, подрагивая, прижалась ко мне.
— Он мертв?
— Нет. Хотя, может быть, и умрет, если будет выступать.
— Ты не должен был... так поступать с ним.
— Нет? Хочу тебе кое-что объяснить, милая. Пришлось! Мне не нравится, когда меня намереваются убивать... вообще-то я не поклонник убийств, но давно выяснил, что неплохая идея — вбить человеку в голову, что его ждет, если он будет играть не по правилам. В следующий раз, если этот подонок коснется меня, я убью его на месте. Подобные типы считают, что если они вымахали в росте, то им все дозволено. Ну, так теперь, стоит ему взглянуть на себя в зеркало или попробовать насвистывать мелодию, он поймет, что значит быть по-настоящему крутым.
Она не успела ответить, как мальчишка подскочил на месте и замер, прислушиваясь. Он побежал к дороге, взглянул вниз по склону и растерянный вернулся обратно.
— Твой папаша с ребятами, Кэрри. Они идут сюда!
— Как далеко они отсюда? — спросил я.
— Через десять минут будут здесь!
— Митч... — Она была бледной и осунувшейся. — Уходи.
— Без тебя и с места не сдвинусь. Черт побери, стоит им увидеть...
— Нет. Только он... — она посмотрела на Билли, распростертого на траве, — мог ударить меня. Теперь не сможет.
— Послушай...
— Я остаюсь, Митч. Попробую задержать их, но они все равно пойдут за тобой по следу — и куда быстрее, чем ты думаешь. Клемсон тебя выследит. Иди, Митч.
— Передай им от моего имени, что, если они тронут тебя хоть пальцем, им придется позавидовать судьбе Вилли-боя.
Мы оторвались друг от друга. На пару с мальчишкой со всех ног помчались к деревьям; миновав их, выбрались на дорогу и побежали по ней, где и остановились, чтобы Трамбл мог чуть перевести дух.
Я подмигнул Трамблу, и он подмигнул мне в ответ.
— Сколько еще осталось идти, сынок?
Он взглянул на солнце и пожал плечами.
— Добраться бы до Ущелья. Если ничто не помешает, к вечеру будем на месте.
— Ладно, тогда не будем рвать жилы. Времени хватит.
Солнце снова закатилось за горный пик, когда мы добрались к Ущелью. Точнее, к тому, что осталось от него. От кроваво-красных лучей заходящего солнца падало причудливое сплетение теней, скоро сгустятся сумерки. Но пока тот, кто бывал в этих местах прежде, мог увидеть, что произошло.
— Здесь и тряхнуло? — спросил я.
Он утвердительно кивнул.
— Убило старого Хеллера и снесло его участок. Убило и всех других теми штуками.
— Ты сам видел?
— Нет. Только слышал, как рассказывали. Я был тогда совсем маленьким. Хотя потом часто копался тут. Очень часто ходил сюда.
— И ничего не нашел?
Поежившись, он сказал, что нет.
— Кости видел, — помолчав, добавил он. — Один раз. Мы с Макбрудером перепугались и тут же убежали. А когда вернулись, их уже не было. Ни одной. Все съедены. Кто-то выкопал их и съел.
— Кто это мог сделать?
— Кабаны. — Вспомнив их, он снова сжался от страха. — Тут много кабанов. Они все жрут. Даже кости перемалывают.
Я стал пробираться сквозь обломки скал и груды земляных завалов. Света еще хватало, и в последних отблесках солнца я убедился, что они могли быть выброшены только взрывной волной. Закончив осмотр, я вернулся к мальчишке, и мы двинулись под деревья, где и нашли небольшое углубление, в котором можно было неплохо расположиться на ночлег.
Трамбл начал сгребать ногой подстилку из сосновых игл, и я последовал его примеру. Соорудив себе ложе, он остановился и уставился на меня, потому что я не отрываясь смотрел на расчищенный мною участок земли. Он тоже поглядел туда, и у него так перехватило дыхание, что он чуть не задохнулся. Оправившись, он закричал прерывающимся голосом:
— Это от той штуки! У них были такие!.. — Палец, которым он тыкал в предмет, одеревенел от напряжения.
Нагнувшись, я поднял батарейку.
— Вот, значит, что за штука, — сказал я. — Это от счетчика Гейгера. — Осмотревшись по сторонам, я задумчиво кивнул. — Кто-то тут до нас разбил стоянку. Может, как раз те, кто к чертовой матери взорвали Ущелье и перекрыли все выходы отсюда, что и позволило им убивать.
Кэхилл только смотрел вытаращив глаза. Рот у него пересох, и он даже не мог сплюнуть.
— И ты ничего не боишься?
— Вот этого я бы не сказал, — поправил я его.
В первый раз увидев его, мальчишка отскочил, но, когда я объяснил ему, что представляют собой мэнские лобстеры, он почти поверил мне и успокоился. Тем не менее, чтобы окончательно убедить его, пришлось развести костерок и поджарить одного на завтрак.
К полудню я наконец пробрался сквозь обломки в кокпит, где размещалась рация, и выволок ее наружу. И передатчик и приемник были в полном порядке, даже на обшивке не было ни царапины.
Но все мои надежды испарились как дым. Когда я снова полез за аккумуляторами, то убедился, что все они расколоты и в фюзеляже стоит запашок электролита, разъедающего металл.
Бывают ситуации, при которых человеку даже ругательства не помогают, Мне осталось только пнуть ногой бесполезную аппаратуру, удерживаясь от желания зашвырнуть ее куда-нибудь подальше.
— Не годится? — спросил Трамбл.
— Не годится.
Небо над головой зардело пурпурным цветом. В кронах деревьев оживились вечерние птицы, и откуда-то издалека донесся затихающий вой. Жизнь, дремавшая при свете дня, во тьме заявила о себе мягкими шорохами и пересвистыванием.
— Такая есть у Билли Басси в сарае, — сказал Трамбл Кэхилл.
Прошло не меньше минуты, пока до меня дошло.
— Что?
— Однажды я видел, как из нее сыпались искры. Мы там были и подсмотрели в окно. Здорово искрило, и мы убежали.
Я медленно опустился на землю.
— Ты хоть понимаешь, о чем идет речь?
— Ага. Вот о такой штуковине. Я все понял.
— Значит, у него есть такая... в амбаре?
Парнишка ухмыльнулся.
— И еще в том месте, где Харты встретились с Билли. Ты сам там был. Харты торгуют разными вещами. И Билли притащил ее туда.
— Начинаю соображать.
Он вопросительно уставился на меня.
— Забудь.
— Не могу. Все думаю, как ты разделался с Билли. Все изменилось с твоим появлением.
— Что ты имеешь в виду?
— Да ничего особенного. Просто все стало по-другому. И будет меняться.
Я улыбнулся ему.
— Оптимист. Но, черт побери, ты прав. Пришло время все поставить с головы на ноги. — Я бросил беглый взгляд на долину. — Если там в самом деле есть аккумуляторы, я могу быть спокоен. Теперь мне многое стало ясно, и мы сможем прижать к стенке тех сволочей, которые тут все это устроили. Может быть...
— Мистер?
Остановившись, я с трудом перевел дыхание.
— Я не понимаю, о чем вы толкуете, — сказал он.
Возбуждение медленно покинуло меня, и я расслабился, избавившись от спазмы в груди. Отодвинув ящики с аппаратурой, я разлегся на земле рядом с ними.
— Позже я все подробно расскажу тебе, Трамбл. А сейчас давай заткнемся. Завтра мы идем в городок. Именно туда.
Мальчишка уже давно посапывал, а я все лежал без сна. Теперь все прояснилось. Все эти разговоры о «толчке земли», о «штуках» и чужаках, которые всех перебили, невежественными обитателями гор воспринимались как вмешательство сверхъестественных сил — но они-то не видели того, что попалось мне на глаза. А я, черт возьми, прекрасно понял, что поставленные руками человека мины не имели ровно никакого отношения к землетрясению. Столь же доподлинно я убедился, что оползень был вызван отнюдь не природными катаклизмами, не говоря уже о пришельцах и потусторонних силах. Эти штуки вовсе не с неба свалились. Любой, кто бывает по ту сторону гор, скажем тот же Билли Басси, может без труда разжиться ими.
Да, когда в твоем распоряжении все куски головоломки, сложить ее не так уж и трудно. Кто-то устроил тут доморощенное землетрясение. Зачем? Очень просто. То ли уничтожая нечто, то ли пытаясь что-то спрятать. Я остановился на втором варианте. Но что же здесь так старательно прятали? Я размышлял над странной загадкой, когда мне в голову пришла новая мысль. Что толку умствовать, пока я не выяснил самое важное о долине — как выбраться из нее живым и невредимым. И я мусолил это, пока наконец не вырубился.
На завтрак мы приготовили еще двух омаров, поели и начали спуск.
Я тащил аппаратуру на спине в импровизированном рюкзаке, который соорудил из парашютного ранца. Мальчик хорошо знал эти места и вел меня горной тропинкой, вьющейся вдоль берега речушки, подальше от старой хоженой-перехоженой тропы, чтобы сбить с толку наших преследователей.
Но кто бы ни шел за нами по следу, он не мог не остановиться у обломков самолета, вокруг которых валялось столько добра — так что пока можно было ничего не остерегаться.
Временами Трамбл поглядывал на меня, и его грязная мордашка расплывалась в улыбке. Смешной мальчишка, настоящий лесной звереныш. Но сейчас он был спокоен и счастлив, и, что бы я ни делал, его все устраивало.
Где-то рядом хрустнула веточка, и он сразу насторожился. Присев на корточки, он застыл, прислушиваясь, как вспугнутая птица. Из-за деревьев кто-то тихонько свистнул, он издал в ответ такой же свист и, успокоившись, кивнул мне. Бросив взгляд из-за плеча, я увидел, как из кустов выбирается чужой мальчишка. Для пущей безопасности он старался держаться за спиной Трамбла и смотрел на меня так вытаращив глаза, что на виду были одни белки.
— Это Макбрудер, — представил его мой юный друг.
— Привет!
Он кивнул, не разжимая губ. Сделав над собой усилие, он сглотнул и, отведя глаза, с трудом выдавил из себя:
— Вас хотят повесить.
— Меня, Макбрудер?
Он перевел взгляд с Трамбла на меня.
— Обоих. — Он снова судорожно сглотнул. — Явился Билли. Весь избитый. Злился на старика Харта. Его ребятам досталось еще больше. Он их поколотил. Жутко злой на них за что-то. Они орали, как будут вас вешать.
— Подожди... — Улыбнувшись, я наклонился к нему. — Так кого они собираются вешать?
Он снова вытаращился.
— Вас обоих. Трамбл, они хотят повесить... тебя!
Выпрямившись, я поправил лямки рюкзака.
— Они могут верещать и хрюкать сколько угодно, что хотят кого-то повесить. От кого мы это слышим?
Трамбл расплылся в улыбке.
— Мистер им покажет. Они еще пожалеют.
— Даже Билли!
— Конечно, — заторопился Трамбл. — Пошли. Мистер готов.
— Макбрудер, — спросил я, — как ты нашел нас?
Он глянул на вершину, откуда мы спустились.
— Прикинул, что вы пойдете глянуть... ну, на то, что там лежит. А спускаться вы могли только этой дорогой.
— Ясно, — сказал я.
— Но Билли...
— Никого он не повесит. Идем.
Какая-то странная музыка вырвала меня из темного забытья сна. Я был в мягких теплых объятиях свежего воздуха, и до меня, словно бы из невообразимой дали, доносились голоса.
Прямые лучи солнца били мне в лицо, и я прищурился. Стоял тот час раннего утра, когда в горах оживают звуки и распускаются цветы, а о покое ночи напоминает лишь свежесть утренней росы.
Услышав голоса, я повернулся и увидел Кэролайн. Она только что окунулась в ледяную воду ручья, кожа ее порозовела, и на плечи падали мокрые пряди волос. Рядом с ней подпрыгивал Трамбл Кэхилл; на шее у него висели две связки копченых сосисок, а в руках он держал пачку печенья.
Махнув, он бросил небрежным тоном:
— Ну, ты и заспался, мистер.
Я посмотрел на часы. На них было десять минут шестого.
Кэролайн оторвала от связки сосиску и кинула ее мне. На лице ее светилась озорная мальчишеская улыбка.
— Ты сразу уснул.
— У меня был трудный день.
— Я пыталась разбудить тебя.
Я взял печенье, откусил и тут же отправил в рот кусок сосиски и заурчал от удовольствия. Завтраком назвать это было трудно, но мне казалось, что я в жизни не ел ничего вкуснее.
Принявшись за второе печенье, я спросил:
— Как ты нашел нас?
Трамбл расплылся в улыбке.
— Прошлой ночью я увидел огонь. Всем надо было тушить его, чтобы он не добрался до домов, я и не думал, что вы болтаетесь тут поблизости. Я прикинул, что далеко ночью уйти вы не могли. И скорее всего, к утру проголодаетесь. Набрал сосисок. Ма сделала печенье. Она решила, что я отправляюсь на рыбалку. И дала мне еду.
Помолчав несколько минут, Трамбл сказал:
— Прошлым вечером я видел Макбрудера.
— Ну и...
— Он мне рассказал, где тогда был. Он боится идти туда, а я нет.
Набрав в грудь воздуха, я испустил длинный выдох.
— То есть там не было пожара?
— Нет. Он говорил, что все развалилось, но огня не было.
— Сколько нужно времени, чтобы добраться туда?
Нахмурившись, он закусил губу и посмотрел на солнце.
— По прямой — часа три. Но по прямой у нас не получится. За вами пойдет погоня, так что придется обходить скалы.
— Так сколько это займет времени?
— К закату будем на месте.
* * *
Мы потратили не менее трех часов на обход. Шли, прячась, по лесу, стараясь, чтобы деревья были между нами и нижним плато. Когда случалось очутиться на каменных уступах, следов не оставалось. Дважды мы поднимались по ручьям до самых истоков, после чего снова шли по траве.Когда ветер дул в нашу сторону, он доносил собачий лай, сопровождаемый выстрелами, эхо которых разносилось далеко по холмам. Но пока опасность нам не угрожала. Погоня едва началась, и, пока мы им не попались на глаза, можно было спокойно продолжать свой путь.
Ни Кэролайн, ни мальчишка Кэхиллов не проявляли особого беспокойства при звуках выстрелов, считая, что просто кто-то охотится на белок. Я им ничего не говорил о своих намерениях, да они и не спрашивали. Дело тут не в слепой вере в меня, думал я. Скорее всего, они совершенно не сомневаются в благополучном исходе. Хотя у меня самого не было такой уверенности.
К полудню мы выбрались на прогалину. Она была такой правильной квадратной формы, что вряд ли могла образоваться естественным путем. Осмотревшись, я заметил обугленные остатки строения. Расчищенный участок составлял примерно десять акров, и не менее чем в полудюжине мест земля была взрыта до глубинного слоя, под которым крылись скальные выходы.
— Он принадлежал Мелсу, — сказала Кэролайн.
Я кивнул в сторону развалин.
— Здесь он и погиб?
— Нет. Не здесь. Просто его нашли уже мертвым.
Трамбл жался поближе ко мне. Тут ему было явно не по себе.
— Они сделали. Так и было дело. Те люди со штуками.
Я развернул его лицом к себе.
— Что за штуки?
Нервничая, он облизал губы.
— Они наставляют их на тебя, потом раздается такой звук... зип-зип-зип — и ты мертв. Вот как они делали!
— Ты понимаешь, что он имеет в виду, Кэролайн?
— Нет, но так и было. Это все говорят.
— Что касается Мелса... У него на теле была рана? Дырка?
Трамбл замотал головой и показал на гребень скалы в четверти мили от нас.
— Никаких дырок на теле не было. Просто у него была разбита голова. Будто оттуда на него вывалился камень.
— А камень не падал?
— Не-а. Слишком далеко. С ним расправилась та штука.
— Были еще Куперы Белчи. Как они погибли?
— Куперы опрокинулись со своим фургоном в пропасть Сильвермана. Вместе с мулами свалились с дороги, — пояснила Кэролайн.
— В каком месте?
Прежде чем она успела ответить, вмешался Трамбл:
— Мы пройдем то место. Сам увидишь. Кто-то снял колеса с фургона, но он до сей поры лежит там.
— О'кей, двинулись! — скомандовал я, возглавляя процессию. Мы миновали два взрытых участка, и, когда я остановился и поскреб землю носком ноги, мальчишка внимательно наблюдал за моими действиями. — Как они это делали? — спросил я.
— Зачем-то пускали в ход порох. Из чистой злобы, видать. Тут нигде ничего не возьмешь и не продашь. Жгли дома. Всех убивали.
Хмыкнув, я покачал головой. Что-то сомнительно — тащить на плечах взрывчатку, чтобы лишь из чистой злобы пакостно взрывать землю, сдирать верхний слой. Не то что такого не могло быть, но уж слишком загадочно. На другом конце прогалины я снова остановился и оглянулся. Со склона, на который мы поднялись, ободранные клочки земли ясно предстали перед глазами. Что-то тут не давало мне покоя, и я задумчиво застыл на месте, пока не понял, в чем дело.
Расположение полукруглых воронок было явно не случайным. Они одна за другой следовали по склону, который упирался в поляну, и отсюда под любым углом отчетливо было видно, как свежая поросль затянула то место, где когда-то шла широкая тропа.
Когда мы добрались до дороги, я промок от пота, и мы все трое основательно сбили дыхание. Мальчишка отыскал горный ручеек, который тонкой струйкой с палец толщиной пробивался из скалы. Освежившись, мы мало-помалу приходили в себя.
Перед нами тянулась ровная дорога, и идти стало легче. Ее поверхность была припорошена смесью пыли и мелкой щебенки, уплотнившейся от времени. Железные ободья колес оставили в ней глубокие колеи и исполосовали шрамами обочины по обеим сторонам. Изгибаясь, дорога обходила скальные выходы, а потом резко пошла вверх. Не менее тысячи футов она тянулась под углом в двадцать градусов, пока мы не выбрались на плато, где с одной стороны вздымалась каменная стена, а с другой шел обрыв. Единственная колея медленно разворачивалась по самой середине дороги, пока снова не исчезала в кустарнике.
Место катастрофы долго искать не пришлось. Внизу, на дне ущелья, валялся остов фургона, растерзанный скальными зубьями.
— Кэролайн, вроде на этом месте никак не разминуться со встречным?
— Никак. Я поняла тебя. Никто не мог столкнуть их в пропасть, тут просто нет места ни для кого.
— Что ты думаешь о следах?
Она показала на мальчишку, и тот вскинул голову.
— Я видела их. Они вдруг остановились и скатились с дороги. Как он тебе и говорил... они погибли от той штуки.
— А тебе не кажется, что их тут кто-то дожидался?
— Старый мул никого не подпустил бы к себе, — сказала Кэролайн. — Все знали, что никто, кроме Бада Купера, не мог подойти к мулу спереди, потому что он кусался. — Она откинула волосы за спину. — Нет, на дороге не было ни души.
— Нет, что-то все же было, — возразил я.
Даже на большом расстоянии было видно то место, где фургон проломил ограждение дороги. Можно было проследить взглядом оставленную им борозду — вплоть до обломков. Повернувшись, я стал рассматривать стену, что тянулась у нас за спиной. Она высилась футов на сто, и верхний край ее исчезал из виду.
Поиск не занял много времени. Вертикальный разлом в стене составлял фут в ширину и тянулся кверху не более чем на четыре фута. Добравшись до него, я провел ладонью по внутренним стенкам, стирая пыль и каменную крошку. Потом показал ладонь Кэролайн. На ней оставила следы не только щебенка. Ладонь была угольно-черного цвета.
Она удивленно нахмурилась.
— Что это?
— Мина-ловушка.
Она не поняла.
— Кто-то заложил тут заряд пороха и, сидя наверху, взорвал. Пусть мул и не подпускал к себе человека, но от взрыва он рванулся в сторону. Грохот дал ему по ушам, и он вместе с фургоном, грузом и людьми свалился вниз.
Ее лицо окаменело.
— Выходит, их обрекли на смерть?
— Давай назовем это убийством, малыш. — Я оббил с рук пороховой нагар. — Куда ведет дорога?
— Наверху она разветвляется. Одна ветка идет к участкам земли в горах. А другая — к Билли Басси.
Место, где обитал Билли Басси, ничем не выделялось. На участке стояли два строения: одно — жилой дом, второе, по всей видимости, амбар. Они были покрашены и срублены. Они были поставлены крепко и основательно, по сравнению с теми развалюхами, что попадались мне на глаза.
Оставив своих спутников на дороге, я через двор подобрался к дому. Вблизи дом производил еще лучшее впечатление. В деревянной пристройке на задах стоял генератор, к которому шел привод от портативного ветряка. Дом был заперт на замки и запоры, занавески опущены, и, судя на куче нарубленных поленьев, я мог сделать вывод, что Билли устроился куда комфортнее, чем большинство обитателей долины.
Амбар был тоже заперт, и массивный замок наводил на мысль, что в нем не только стойло. Подошла Кэролайн, мальчишка трусил сзади.
Я хлопнул Трамбла по плечу.
— Ты знаешь, куда идет дорога Билли? Ходил по ней?
Он отрицательно помотал головой.
— Почему?
— Билли Басси... он... — Запнувшись, мальчишка уставился на Кэролайн. И она кивнула, понимая его.
— Билли грозил, что разделается с любым, кого тут встретит. Тутошний народ не любит, если кто-то вторгается в его владения.
— Даже соседи?
— Никто. Поэтому Билли и грозился.
— В минах он разбирается. Трамбл, — ткнул я пальцем в сторону амбара. — Ты знаешь, что там внутри?
— Нет. Как-то я видел его повозку и мула, вот и все.
— Повозка большая?
— Маленькая.
— Борта высокие?
— Доверху он ее никогда не нагружал. Возил только, что было нужно людям внизу.
— Сколько у него повозок?
— Одна.
Я показал на следы, которые вели от строения к скрытому проходу в горах.
— Отправляясь в город, он меняет колеса, девочка. Вот эти следы оставлены автомобильными шинами. Умный парень этот Билли.
— Почему?
— Не знаю, милая. Пока не знаю.
Разглядывать больше было нечего. Я обошел дом с фасада, поднялся на крыльцо и попытался заглянуть в окно. Шторы наглухо перекрывали оконный проем, так что я спрыгнул с единственной ступеньки и вдруг обнаружил топографическую карту, засунутую в укромное местечко под карнизом.
Вытащив карту, я аккуратно развернул ее и увидел и долину, и горный хребет во всех подробностях. Некоторые места и поля карты были испещрены пометками. На обратной стороне стоял резиновый штамп «Исследовательская компания Ньюхоупа».
На часах было десять минут второго. Сложив карту, я сунул ее в карман и сказал:
— Если мы хотим успеть, пора идти.
— Не получится, мистер, — вмешался Трамбл.
Я быстро взглянул в ту сторону, куда он указывал, и увидел Билли Басси, пересекавшего двор.
Ружье в его руках казалось едва ли не игрушечным. Двигался он легко и свободно, видно было, что реакция у него отменная, и нетрудно было догадаться, что у него на уме.
Его отделяло от нас футов сто, когда я вышел из-за крыльца со своим кольтом 45-го калибра в руке и двинулся ему навстречу:
— Еще шаг, приятель, всего один шаг — и ты покойник.
Он было дернулся в мою сторону, и я отстрелил ему ухо.
Я не предполагал, что он так быстро нарвется на пулю. Билли отчаянно взвыл, схватился за ошметок уха, и ружье упало к его ногам.
— Ну, классно! — прошептал Трамбл.
Теперь Билли предстал во всей красе. С оскалом на грязном лице, а по скуле текла кровь, просачиваясь сквозь щетину на подбородке. Лицо было искажено гримасой боли, и на нем еле виднелись щелочки глаз. Тело напряглось буграми мышц, и я чертовски хорошо понимал, что, если сейчас не поставлю его на место, мне с ним не справиться.
Я продемонстрировал ему широкую улыбку и дал возможность полюбоваться зияющим отверстием дула, после чего заговорил:
— Не считай, что ты такой уж крутой, свинья, хоть и вымахал до небес. Кажется, при первой встрече я просил тебя кое-что запомнить. У меня есть то, чего у тебя нет.
Ответ его не отличался от предыдущего. Но выражение дикой ярости сползло с лица, уступив место хитрой ухмылке.
— Чего?
Я отвел кольт в сторону.
— Я знаю, что делать.
Еще секунду он недвижимо стоял на месте, а потом отдернул руку от окровавленного ошметка уха, и глаза его вспыхнули такой дикой жаждой убийства, словно кто-то нажал в его мозгу кнопку. Издав идиотский вопль, срывающийся на визг, он совершил сущую глупость: нырнул за ружьем вместо того, чтобы броситься на меня, и, когда он был в согнутом положении, я дал ему такого пинка, что вышиб, похоже, ему все зубы. Он рухнул на спину.
Билли попытался заорать, когда я обеими ногами наступил на его физиономию, но лишь захлебнулся кровавыми пузырями. Но это его не остановило. Несмотря на шок, он вывернулся и, выкинув руки, старался схватить меня. Он вцепился мне в бедро, но как раз этого я и ждал. Перехватив его кисть двумя руками, я вывернул ее со всей силой и тут же резко развернулся. Вопль, который вырвался из того кровавого месива, что было его ртом, перешел в крещендо, оборвался, и от боли, которой он себе и представить не мог, Билли Басси свалился на землю без сознания.
Встав, я для острастки пнул его ногой и сказал:
— Теперь он будет петь только сопрано.
Трамбл с шумом выпустил воздух из легких, но когда я посмотрел на Кэролайн, то увидел, что она закрывает руками лицо. Я отвел их, и она, подрагивая, прижалась ко мне.
— Он мертв?
— Нет. Хотя, может быть, и умрет, если будет выступать.
— Ты не должен был... так поступать с ним.
— Нет? Хочу тебе кое-что объяснить, милая. Пришлось! Мне не нравится, когда меня намереваются убивать... вообще-то я не поклонник убийств, но давно выяснил, что неплохая идея — вбить человеку в голову, что его ждет, если он будет играть не по правилам. В следующий раз, если этот подонок коснется меня, я убью его на месте. Подобные типы считают, что если они вымахали в росте, то им все дозволено. Ну, так теперь, стоит ему взглянуть на себя в зеркало или попробовать насвистывать мелодию, он поймет, что значит быть по-настоящему крутым.
Она не успела ответить, как мальчишка подскочил на месте и замер, прислушиваясь. Он побежал к дороге, взглянул вниз по склону и растерянный вернулся обратно.
— Твой папаша с ребятами, Кэрри. Они идут сюда!
— Как далеко они отсюда? — спросил я.
— Через десять минут будут здесь!
— Митч... — Она была бледной и осунувшейся. — Уходи.
— Без тебя и с места не сдвинусь. Черт побери, стоит им увидеть...
— Нет. Только он... — она посмотрела на Билли, распростертого на траве, — мог ударить меня. Теперь не сможет.
— Послушай...
— Я остаюсь, Митч. Попробую задержать их, но они все равно пойдут за тобой по следу — и куда быстрее, чем ты думаешь. Клемсон тебя выследит. Иди, Митч.
— Передай им от моего имени, что, если они тронут тебя хоть пальцем, им придется позавидовать судьбе Вилли-боя.
Мы оторвались друг от друга. На пару с мальчишкой со всех ног помчались к деревьям; миновав их, выбрались на дорогу и побежали по ней, где и остановились, чтобы Трамбл мог чуть перевести дух.
* * *
Пока погони за нами не было слышно. Требовалось некоторое время, чтобы Билли успел прийти в себя, да и стоило взглянуть на него, чтобы ни у кого из парней не возникло желания очертя голову кинуться вслед за нами. А если Кэролайн решит сбить их со следа, она без особых хлопот сможет направить их в любую сторону.Я подмигнул Трамблу, и он подмигнул мне в ответ.
— Сколько еще осталось идти, сынок?
Он взглянул на солнце и пожал плечами.
— Добраться бы до Ущелья. Если ничто не помешает, к вечеру будем на месте.
— Ладно, тогда не будем рвать жилы. Времени хватит.
Солнце снова закатилось за горный пик, когда мы добрались к Ущелью. Точнее, к тому, что осталось от него. От кроваво-красных лучей заходящего солнца падало причудливое сплетение теней, скоро сгустятся сумерки. Но пока тот, кто бывал в этих местах прежде, мог увидеть, что произошло.
— Здесь и тряхнуло? — спросил я.
Он утвердительно кивнул.
— Убило старого Хеллера и снесло его участок. Убило и всех других теми штуками.
— Ты сам видел?
— Нет. Только слышал, как рассказывали. Я был тогда совсем маленьким. Хотя потом часто копался тут. Очень часто ходил сюда.
— И ничего не нашел?
Поежившись, он сказал, что нет.
— Кости видел, — помолчав, добавил он. — Один раз. Мы с Макбрудером перепугались и тут же убежали. А когда вернулись, их уже не было. Ни одной. Все съедены. Кто-то выкопал их и съел.
— Кто это мог сделать?
— Кабаны. — Вспомнив их, он снова сжался от страха. — Тут много кабанов. Они все жрут. Даже кости перемалывают.
Я стал пробираться сквозь обломки скал и груды земляных завалов. Света еще хватало, и в последних отблесках солнца я убедился, что они могли быть выброшены только взрывной волной. Закончив осмотр, я вернулся к мальчишке, и мы двинулись под деревья, где и нашли небольшое углубление, в котором можно было неплохо расположиться на ночлег.
Трамбл начал сгребать ногой подстилку из сосновых игл, и я последовал его примеру. Соорудив себе ложе, он остановился и уставился на меня, потому что я не отрываясь смотрел на расчищенный мною участок земли. Он тоже поглядел туда, и у него так перехватило дыхание, что он чуть не задохнулся. Оправившись, он закричал прерывающимся голосом:
— Это от той штуки! У них были такие!.. — Палец, которым он тыкал в предмет, одеревенел от напряжения.
Нагнувшись, я поднял батарейку.
— Вот, значит, что за штука, — сказал я. — Это от счетчика Гейгера. — Осмотревшись по сторонам, я задумчиво кивнул. — Кто-то тут до нас разбил стоянку. Может, как раз те, кто к чертовой матери взорвали Ущелье и перекрыли все выходы отсюда, что и позволило им убивать.
Кэхилл только смотрел вытаращив глаза. Рот у него пересох, и он даже не мог сплюнуть.
— И ты ничего не боишься?
— Вот этого я бы не сказал, — поправил я его.
* * *
Я погладил хвостовое оперение «кастрюли с омарами» и поцеловал ее изуродованный фюзеляж. Машина скользнула по верхушкам деревьев и пострадала меньше, чем можно было бы ожидать. Большая часть живого груза была цела и сейчас ползала по влажной росистой траве; я мог только пожалеть то создание, которое покусится на крупного омара из вод Мэна с зазубренными клешнями.В первый раз увидев его, мальчишка отскочил, но, когда я объяснил ему, что представляют собой мэнские лобстеры, он почти поверил мне и успокоился. Тем не менее, чтобы окончательно убедить его, пришлось развести костерок и поджарить одного на завтрак.
К полудню я наконец пробрался сквозь обломки в кокпит, где размещалась рация, и выволок ее наружу. И передатчик и приемник были в полном порядке, даже на обшивке не было ни царапины.
Но все мои надежды испарились как дым. Когда я снова полез за аккумуляторами, то убедился, что все они расколоты и в фюзеляже стоит запашок электролита, разъедающего металл.
Бывают ситуации, при которых человеку даже ругательства не помогают, Мне осталось только пнуть ногой бесполезную аппаратуру, удерживаясь от желания зашвырнуть ее куда-нибудь подальше.
— Не годится? — спросил Трамбл.
— Не годится.
Небо над головой зардело пурпурным цветом. В кронах деревьев оживились вечерние птицы, и откуда-то издалека донесся затихающий вой. Жизнь, дремавшая при свете дня, во тьме заявила о себе мягкими шорохами и пересвистыванием.
— Такая есть у Билли Басси в сарае, — сказал Трамбл Кэхилл.
Прошло не меньше минуты, пока до меня дошло.
— Что?
— Однажды я видел, как из нее сыпались искры. Мы там были и подсмотрели в окно. Здорово искрило, и мы убежали.
Я медленно опустился на землю.
— Ты хоть понимаешь, о чем идет речь?
— Ага. Вот о такой штуковине. Я все понял.
— Значит, у него есть такая... в амбаре?
Парнишка ухмыльнулся.
— И еще в том месте, где Харты встретились с Билли. Ты сам там был. Харты торгуют разными вещами. И Билли притащил ее туда.
— Начинаю соображать.
Он вопросительно уставился на меня.
— Забудь.
— Не могу. Все думаю, как ты разделался с Билли. Все изменилось с твоим появлением.
— Что ты имеешь в виду?
— Да ничего особенного. Просто все стало по-другому. И будет меняться.
Я улыбнулся ему.
— Оптимист. Но, черт побери, ты прав. Пришло время все поставить с головы на ноги. — Я бросил беглый взгляд на долину. — Если там в самом деле есть аккумуляторы, я могу быть спокоен. Теперь мне многое стало ясно, и мы сможем прижать к стенке тех сволочей, которые тут все это устроили. Может быть...
— Мистер?
Остановившись, я с трудом перевел дыхание.
— Я не понимаю, о чем вы толкуете, — сказал он.
Возбуждение медленно покинуло меня, и я расслабился, избавившись от спазмы в груди. Отодвинув ящики с аппаратурой, я разлегся на земле рядом с ними.
— Позже я все подробно расскажу тебе, Трамбл. А сейчас давай заткнемся. Завтра мы идем в городок. Именно туда.
Мальчишка уже давно посапывал, а я все лежал без сна. Теперь все прояснилось. Все эти разговоры о «толчке земли», о «штуках» и чужаках, которые всех перебили, невежественными обитателями гор воспринимались как вмешательство сверхъестественных сил — но они-то не видели того, что попалось мне на глаза. А я, черт возьми, прекрасно понял, что поставленные руками человека мины не имели ровно никакого отношения к землетрясению. Столь же доподлинно я убедился, что оползень был вызван отнюдь не природными катаклизмами, не говоря уже о пришельцах и потусторонних силах. Эти штуки вовсе не с неба свалились. Любой, кто бывает по ту сторону гор, скажем тот же Билли Басси, может без труда разжиться ими.
Да, когда в твоем распоряжении все куски головоломки, сложить ее не так уж и трудно. Кто-то устроил тут доморощенное землетрясение. Зачем? Очень просто. То ли уничтожая нечто, то ли пытаясь что-то спрятать. Я остановился на втором варианте. Но что же здесь так старательно прятали? Я размышлял над странной загадкой, когда мне в голову пришла новая мысль. Что толку умствовать, пока я не выяснил самое важное о долине — как выбраться из нее живым и невредимым. И я мусолил это, пока наконец не вырубился.
На завтрак мы приготовили еще двух омаров, поели и начали спуск.
Я тащил аппаратуру на спине в импровизированном рюкзаке, который соорудил из парашютного ранца. Мальчик хорошо знал эти места и вел меня горной тропинкой, вьющейся вдоль берега речушки, подальше от старой хоженой-перехоженой тропы, чтобы сбить с толку наших преследователей.
Но кто бы ни шел за нами по следу, он не мог не остановиться у обломков самолета, вокруг которых валялось столько добра — так что пока можно было ничего не остерегаться.
Временами Трамбл поглядывал на меня, и его грязная мордашка расплывалась в улыбке. Смешной мальчишка, настоящий лесной звереныш. Но сейчас он был спокоен и счастлив, и, что бы я ни делал, его все устраивало.
Где-то рядом хрустнула веточка, и он сразу насторожился. Присев на корточки, он застыл, прислушиваясь, как вспугнутая птица. Из-за деревьев кто-то тихонько свистнул, он издал в ответ такой же свист и, успокоившись, кивнул мне. Бросив взгляд из-за плеча, я увидел, как из кустов выбирается чужой мальчишка. Для пущей безопасности он старался держаться за спиной Трамбла и смотрел на меня так вытаращив глаза, что на виду были одни белки.
— Это Макбрудер, — представил его мой юный друг.
— Привет!
Он кивнул, не разжимая губ. Сделав над собой усилие, он сглотнул и, отведя глаза, с трудом выдавил из себя:
— Вас хотят повесить.
— Меня, Макбрудер?
Он перевел взгляд с Трамбла на меня.
— Обоих. — Он снова судорожно сглотнул. — Явился Билли. Весь избитый. Злился на старика Харта. Его ребятам досталось еще больше. Он их поколотил. Жутко злой на них за что-то. Они орали, как будут вас вешать.
— Подожди... — Улыбнувшись, я наклонился к нему. — Так кого они собираются вешать?
Он снова вытаращился.
— Вас обоих. Трамбл, они хотят повесить... тебя!
Выпрямившись, я поправил лямки рюкзака.
— Они могут верещать и хрюкать сколько угодно, что хотят кого-то повесить. От кого мы это слышим?
Трамбл расплылся в улыбке.
— Мистер им покажет. Они еще пожалеют.
— Даже Билли!
— Конечно, — заторопился Трамбл. — Пошли. Мистер готов.
— Макбрудер, — спросил я, — как ты нашел нас?
Он глянул на вершину, откуда мы спустились.
— Прикинул, что вы пойдете глянуть... ну, на то, что там лежит. А спускаться вы могли только этой дорогой.
— Ясно, — сказал я.
— Но Билли...
— Никого он не повесит. Идем.