Страница:
Керригану и в голову не пришло, что, разрешив ему это, эльфы прежде всего старались обезопасить свой народ. Арристан согласился помочь ему, потому что Керриган у него поселился и потому что он и сам занимался колдовством и магией воссоздания, а не целительством. К раненым соплеменникам его по этой причине не пригласили. Целители Локеллина хлопотали вокруг Остелвина и Ломардела, но надежды на выздоровление последнего таяли у них с каждым часом.
Керриган сделал глубокий вдох, а потом медленный выдох. Снова погладил деревянный брусок и приступил к магии. Он использовал то же заклинание, с помощью которого он изготовил Орле новый жезл. Сейчас он медленно изменял форму деревяшки. Магический дуб хорошо поддался чудотворному воздействию. Дерево стало похоже на тягучую массу, позволило себя растягивать и сжимать, обретало новую форму. Керриган изменял природу дерева, вносил в него сущность Орлы.
Керриган не знал, сколько времени ушло у него на то, чтобы дубовая деревяшка превратилась в подобие Орлы, но заметил, что солнечный луч давно уже покинул похоронные дрожки. План он свой осуществил, не применяя прут Вила и даже не прикасаясь к нему, хотя и воспользовался методом колдуна. Адепт рассудил, что если прут позволил Вилу распознать ее заклинания и создать против них защиту, то и он, подобно пруту, сможет определить ее сущность. Как только он это сделает, то наделит ее чертами дубовую модель, и тогда заклинания, оставшиеся в разлагающейся ее плоти, выйдут наружу, приняв деревяшку за Орлу.
Арристан посмотрел на дубовую модель. На животе Орлы лежала маленькая деревянная статуэтка женщины. Ее можно было принять за амулет, который кладут в могилу вместе с покойником.
— Ты уверен в следующем своем шаге? Керриган потер глаза.
— Не совсем, но надеюсь, что у меня получится. — Он снова дотронулся до модели и, используя ее как проводник, осуществил простое диагностическое заклинание. Арристан тем временем произнес другое заклинание, делая модель более восприимчивой к магии. Керриган выманивал колдовскую магию авроланов, создавал впечатление, будто цель ее — Орла — все еще жива. Для этого и предназначалась деревянная модель, вобравшая в себя суть Орлы. Авроланское заклинание медленно пришло в движение. Керриган направил магию в руки Орлы и чуть выпустил ее наружу. Колдовское заклинание Хеслина пошло из ее внутренностей, через мертвую плоть, наверх, следуя за призрачным призывом. Керриган прибавил энергии, и авроланское заклинание ускорило движение.
— Будь осторожен, адепт, очень осторожен. — Эльф вытер со лба пот.
— Я буду осторожен. — Пот заливал Керригану глаза. Его палец погладил модель. Очень медленно, дюйм за дюймом, он выманивал злую энергию. Вот она подошла к левому ее плечу, спустилась по руке, подошла к запястью и ударила в деревянную куклу.
Кукла вздрогнула и открыла рот в беззвучном крике, а потом попыталась укусить Керригана за палец. Во рту у нее, однако, оказалась твердая броня, и тут Арристан уничтожил заклятие, а кукла застыла с выражением ярости на лице. Керриган взял куклу, а эльф, взмахнув рукой, снова с помощью магии мгновенно зашил саван.
Арристан утер лицо рукавом:
— Колдовская сила оставила ее. Она может спать спокойно. Тебе лучше уничтожить эту штуку.
Керриган покачал головой:
— Нет, она больше никому не причинит вреда.
— Откуда ты знаешь? Я отсюда чувствую, что магия в ней работает.
— Да, но у нее сильные ограничения. Она не убила Орлу сразу, потому что я изменил ее природу, когда лечил ей травмы. Убило ее проклятие, выпускавшее токсины. Когда произошел взрыв, оно извергло тот же самый токсин, который убил бы эльфов на месте, будь они людьми. Яд этот настолько сильный, что даже в мертвом теле он продолжал работать и постепенно уничтожил бы его без следа. А теперь заклятие заперто в деревяшке, и разрушать оно уже будет модель.
Эльф нахмурился:
— Из того, что ты говоришь, явствует, что оно все-таки уничтожит дерево. Так зачем нужно это допускать? Лучше уж сразу предать ее огню.
— Все дело во времени. — Керриган посмотрел на модель, а потом на тело Орлы. — Понадобится время для того, чтобы изучить заклинания, посмотреть, как они действуют, и понять, что можно сделать, чтобы зло Кайтрин не распространилось по всему миру.
ГЛАВА 66
ГЛАВА 67
Керриган сделал глубокий вдох, а потом медленный выдох. Снова погладил деревянный брусок и приступил к магии. Он использовал то же заклинание, с помощью которого он изготовил Орле новый жезл. Сейчас он медленно изменял форму деревяшки. Магический дуб хорошо поддался чудотворному воздействию. Дерево стало похоже на тягучую массу, позволило себя растягивать и сжимать, обретало новую форму. Керриган изменял природу дерева, вносил в него сущность Орлы.
Керриган не знал, сколько времени ушло у него на то, чтобы дубовая деревяшка превратилась в подобие Орлы, но заметил, что солнечный луч давно уже покинул похоронные дрожки. План он свой осуществил, не применяя прут Вила и даже не прикасаясь к нему, хотя и воспользовался методом колдуна. Адепт рассудил, что если прут позволил Вилу распознать ее заклинания и создать против них защиту, то и он, подобно пруту, сможет определить ее сущность. Как только он это сделает, то наделит ее чертами дубовую модель, и тогда заклинания, оставшиеся в разлагающейся ее плоти, выйдут наружу, приняв деревяшку за Орлу.
Арристан посмотрел на дубовую модель. На животе Орлы лежала маленькая деревянная статуэтка женщины. Ее можно было принять за амулет, который кладут в могилу вместе с покойником.
— Ты уверен в следующем своем шаге? Керриган потер глаза.
— Не совсем, но надеюсь, что у меня получится. — Он снова дотронулся до модели и, используя ее как проводник, осуществил простое диагностическое заклинание. Арристан тем временем произнес другое заклинание, делая модель более восприимчивой к магии. Керриган выманивал колдовскую магию авроланов, создавал впечатление, будто цель ее — Орла — все еще жива. Для этого и предназначалась деревянная модель, вобравшая в себя суть Орлы. Авроланское заклинание медленно пришло в движение. Керриган направил магию в руки Орлы и чуть выпустил ее наружу. Колдовское заклинание Хеслина пошло из ее внутренностей, через мертвую плоть, наверх, следуя за призрачным призывом. Керриган прибавил энергии, и авроланское заклинание ускорило движение.
— Будь осторожен, адепт, очень осторожен. — Эльф вытер со лба пот.
— Я буду осторожен. — Пот заливал Керригану глаза. Его палец погладил модель. Очень медленно, дюйм за дюймом, он выманивал злую энергию. Вот она подошла к левому ее плечу, спустилась по руке, подошла к запястью и ударила в деревянную куклу.
Кукла вздрогнула и открыла рот в беззвучном крике, а потом попыталась укусить Керригана за палец. Во рту у нее, однако, оказалась твердая броня, и тут Арристан уничтожил заклятие, а кукла застыла с выражением ярости на лице. Керриган взял куклу, а эльф, взмахнув рукой, снова с помощью магии мгновенно зашил саван.
Арристан утер лицо рукавом:
— Колдовская сила оставила ее. Она может спать спокойно. Тебе лучше уничтожить эту штуку.
Керриган покачал головой:
— Нет, она больше никому не причинит вреда.
— Откуда ты знаешь? Я отсюда чувствую, что магия в ней работает.
— Да, но у нее сильные ограничения. Она не убила Орлу сразу, потому что я изменил ее природу, когда лечил ей травмы. Убило ее проклятие, выпускавшее токсины. Когда произошел взрыв, оно извергло тот же самый токсин, который убил бы эльфов на месте, будь они людьми. Яд этот настолько сильный, что даже в мертвом теле он продолжал работать и постепенно уничтожил бы его без следа. А теперь заклятие заперто в деревяшке, и разрушать оно уже будет модель.
Эльф нахмурился:
— Из того, что ты говоришь, явствует, что оно все-таки уничтожит дерево. Так зачем нужно это допускать? Лучше уж сразу предать ее огню.
— Все дело во времени. — Керриган посмотрел на модель, а потом на тело Орлы. — Понадобится время для того, чтобы изучить заклинания, посмотреть, как они действуют, и понять, что можно сделать, чтобы зло Кайтрин не распространилось по всему миру.
ГЛАВА 66
В парадной форме Золотых Перьев Алексия чувствовала себя не слишком уверенно. В зал заседаний принцессу привел Данерлан. Несмотря на то что он являлся супругом царствующей королевы и в его жилах текла королевская кровь, Данерлан состоял в отряде локэльфийских Золотых Перьев. На нем тоже была форма: короткий, до талии, золотой жакет с черными, отороченными золотом рукавами, черные брюки и высокие сапоги.
В помещении городского совета оставалось еще много пустых мест. Зал напомнил Алексии выточенную на станке деревянную чашу с поставленными против входа высокими скамьями. Промежуток между скамьями занимало тронное возвышение.
Друзья Алекс были уже на месте, а вот принимавшие их локэльфы пришли не все. Трэвин сидела на троне в качестве представительницы своей матери. Данерлан не был отцом Трэвин. Он стал супругом королевы сто лет назад, после смерти отца локэльфийской принцессы. Арристан и Данерлан еще рассаживались, когда в зал вошли несколько локэльфов и заняли пустующие места.
В центре комнаты, напротив скамей, поставили стулья. Алексию посадили в первом ряду рядом с Вороном, на двух соседних стульях сидели Резолют и Уилл, позади них, во втором ряду, — Керриган, Дрени и Квик. Ломбо хотели посадить вместе с ними, но он предпочел сесть на пол, а потому стул его отодвинули в третий ряд, где и пристроилась Перрин.
Трэвин улыбнулась, и, глядя на стройную женщину, Алекс никак не могла поверить в то, что та прожила на свете несколько столетий. Она казалась подростком: нежная кожа, большие голубые глаза, высокий голос — все это создавало иллюзию юности. Да и платье на локэльфийке, пусть и из дорогого красного шелка, было чрезвычайно простого покроя. В таких платьях ходят юные девушки.
— От лица своей матери благодарю всех за то, что почтили нас своим присутствием. Нам предстоит обсудить просьбу принцессы Алексии о том, чтобы мы сопроводили их в Крепость Дракона. Прежде чем перейдем к этому вопросу, выслушайте известие из Свойна, переданное нам Черными Перьями. Прошу прощения за то, что не могу рассказать подробностей: генерал Адроганс их не сообщил.
Алекс улыбнулась. Адроганс в своем репертуаре: связь у него под строгим контролем. Все же ясно самое главное: он жив и не хочет, чтобы люди Кайтрин узнали о диспозиции его войск. Вероятно, он взял город, и это сулит хорошие перспективы на весну.
Трэвин наморщила лоб:
— Он сообщает, что Свойн взят. А после взятия сожжен.
Радостный возглас Уилла умер, не успев родиться.
— Что случилось?
Локэльфийская принцесса покачала головой:
— Не знаем. Воркэльфов спасли почти всех. Черные Перья продолжат службу у Адроганса. О потерях сведений нет, но если судить, сколько запросили продовольствия для Черных Перьев, можно предположить, что для наших воинов все прошло благополучно.
Алекс нахмурилась. В Свойне, без сомнения, случилось что-то ужасное. Но если Кайтрин сожгла город драгонелями, почему она не уничтожила наше войско? А если город сжег Адроганс, что заставило его это сделать? Куда он теперь пойдет, где устроит базу, ведь плато жускцев — не то место, где можно перезимовать.
Она покачала головой. Адроганс знает, что делает. Я должна ему доверять. У меня нет выбора.
Трэвин соединила ладони:
— Принцесса, супруг королевы сообщил ей о вашей просьбе. Вы просили дать вам галеру, чтобы отправиться на ней в Крепость Дракона, а «Белую Акулу» послать на юг в качестве приманки. Королева сочла ваш план разумным. Мы будем всячески вам содействовать. Наши Стальные Перья и легион Железных Лошадей будут вас сопровождать.
— Спасибо, ваше высочество, — улыбнулась Алекс.
— Мы заплатим экипажу «Белой Акулы». Она пойдет на юг под командованием одного из панков, лейтенанта Ломбо. Кайтрин подумает, что они повезут фрагмент Короны Дракона из Лакаслина королю Августу.
— Хорошо. Тогда мы сможем доставить настоящий фрагмент в Крепость Дракона, — кивнула Алекс. — Вашу помощь мы расцениваем чрезвычайно высоко.
Резолют сверкнул на Алексию серебряными глазами:
— Не все так просто, генерал.
Трэвин снисходительно улыбнулась:
— Очень уж вы стремительный, Резолют. Не знаю, может, это неплохо.
Алекс склонила голову набок:
— Что, что-нибудь не так?
Данерлан, взявшись рукой за скамью, приподнял ладонь и, как паук лапами, пошевелил пальцами.
— Мы обеспокоены тем, что вы хотите отвезти лакаслинский фрагмент Короны в Крепость Дракона. Судя по слухам, войска Катрин собираются взять Крепость в осаду, и то обстоятельство, что вы привезете туда фрагмент, подстегнет ее еще больше. Она тотчас поймет, что вы там, и сделает вывод, что и фрагмент тоже там.
Ворон погладил бороду:
— Вы хотите сказать, милорд, что наше присутствие в Крепости вызовет с ее стороны активность. Вы же в случае успеха Кайтрин не хотите дать ей завладеть фрагментом.
Эльф кивнул:
— Совершенно верно, Ворон.
— Тогда зачем туда ехать? — развел руками Ворон. — Нас всего-то несколько человек, не считая отряда поддержки, который вы собираетесь нам дать. Вы полагаете, что Кайтрин посчитает нас серьезной угрозой?
Светловолосая эльфийка постучала по скамье указательным пальцем. Взглянув на ее форму стального цвета и знаки отличия, Алекс предположила, что она командует Стальными Перьями.
— Считать, что угроза нереальна, а победа невозможна, я полагаю неблагоразумным. Одно лишь присутствие Норрингтона может изменить ход сражения.
Резолют отмел это возражение:
— Выражайтесь яснее, госпожа, так как мои товарищи не разбираются в тонких эльфийских намеках. Согласно пророчеству, именно Норрингтон одолеет Кайтрин, а потому необходимо свести их в бою. Любой конфликт, в котором они выйдут друг против друга, приведет к ее поражению. Вы хотите послать туда мальчика, потому что считаете, что без него победы не будет.
Алекс прищурилась:
— Если Резолют прав, мы просто обязаны ее раззадорить. У Кайтрин сейчас есть один фрагмент, и с его помощью она может управлять, по меньшей мере, двумя драконами. В Крепости находятся три фрагмента, а мы привезем туда еще один. Стало быть, у нас их будет четыре.
— Никакой причины везти его туда у вас нет, — возразила Трэвин.
— Неправда, — вздохнула Алексия. — Вионна сказала, что с фрагментом Короны у нас ничего не выйдет и лучше будет, если она отдаст его Кайтрин. Вот я и подумала, что нам надо собрать все фрагменты и использовать их против Кайтрин…
Большинство эльфов встретили ее слова с прохладцей, поэтому Алекс замолчала, а потом сказала:
— Судя по всему, вы с моей идеей не согласны. Данерлан соединил ладони:
— Эта идея обсуждается уже несколько столетий, но ужасы войны, вызванные использованием Короны Дракона, до сих пор не изгладились из памяти участников тех событий. Я сражался против легионов Урулфа, потерял многих друзей и даже родного брата. Дело в том, что ваш план не сработает. Кроме Кайтрин, нескольких эльфов и, возможно, кого-то из урЗрети, такой энергией не сможет управлять ни один маг.
Арристан покачал головой:
— Вы заблуждаетесь, милорд.
Карие глаза Данерлана широко раскрылись.
— Неужели? Кого вы имеете в виду?
Эльфийский маг кивком головы указал на Керригана:
— Присутствующий здесь юный адепт сможет это сделать. Вчера я убедился в огромном его таланте.
Данерлан возмутился:
— Доверить мощь Короны Дракона ребенку? Урулф Кирун был в два раза старше этого мальчика, когда создал Корону, Вспомните, что случилось с ним, что случилось со всем миром… Нет, этого допустить нельзя.
Резолют вскочил на ноги:
— А что, если это — единственный способ уничтожения Кайтрин? Что, если это — единственный способ освободить Воркеллин?
Данерлан раздул ноздри.
— И это называется дискуссия! Один ребенок вступается за другого ребенка.
Ворон взял Резолюта за рукав и силой усадил на место.
— И все же, милорд, это следует обсудить. — Уилл передал фрагмент Керригану. — Я не исключаю того, что Керриган — инструмент, с помощью которого Уиллу удастся одолеть Кайтрин.
Не успел Данерлан ответить, как Трэвин откашлялась и взяла слово:
— Адепт Риз, у тебя было время рассмотреть фрагмент?
— Немного, — кивнул Керриган. — На корабле и вчера мы рассматривали его с магистром Арристаном.
— Ты можешь его использовать?
Адепт растерянно пожал пухлыми плечами:
— Мы обсудили такую возможность. И я сравнил бы это с игрой на скрипке, у которой всего одна струна. Звук извлечь можно, но музыка получится лишь при наличии всех струн.
Данерлан указал рукой на Керригана:
— Аналогия хорошая. Ее можно развить: у Кайтрин есть песни, специально написанные для этого инструмента, у тебя же таких песен нет. Тебе пришлось бы их разучить, причем в короткое время и в авральной обстановке. Мне дали понять, что в такой ситуации ты работать не можешь. Я не ошибаюсь, адепт?
У Керригана заходили желваки и затряслась нижняя губа. Он покачал головой и потупился. Трэвин нахмурилась:
— Милорд, мы выяснили ваше мнение на данный предмет, и вам не следует смущать наших гостей.
Данерлан побледнел.
— Да, ваше высочество. Адепт Риз, прошу прощения. Предложенная стратегия внушает мне опасения, но это не значит, что от исследований нужно отказаться.
Резолют рассмеялся:
— Если это так, милорд, и мы оставим вам лакаслинский фрагмент, то, может, вы покажете Керригану фрагмент Воркеллина, чтобы он попробовал сыграть на двух струнах?
Трэвин покачала головой:
— Нам неизвестно, Резолют, где находится этот фрагмент.
— Вы все время это говорите, но мы-то знаем, что фрагмент у вас.
Принцесса погрозила ему пальцем:
— Может, вы и видели, как его увозили из Воркеллина, Резолют, однако не можете утверждать, что он был сюда доставлен. Да ладно, это давний спор, и к сегодняшнему нашему обсуждению отношения он не имеет. С тем что собранные вместе четыре сегмента Короны помогут одолеть Кайтрин, можно и согласиться (хотя такая возможность крайне маловероятна), а вот если она ими завладеет, последствия будут катастрофическими.
Уилл поднял руку:
— А почему бы нам не создать новую Корону Дракона? — Наступила тишина, и Уилл поторопился объяснить свою мысль: — Она пытается собрать старую корону, но ведь у нас есть Керриган, и Арристан, и другие маги. Разве они не могут придумать что-нибудь получше? В конце концов, в мире ведь не одна скрипка, разве я не прав?
Голос Данерлана прозвучал словно издалека:
— Дело не в скрипке, Норрингтон, дело в струнах. Трэвин озабоченно сдвинула брови.
— Вот в чем вопрос Уилл: хорошо ли создавать такой мощный источник энергии? Урулф Кирун, пока не придумал эту Корону, был прекрасным человеком. Неужели для того, чтобы победить Кайтрин, нам придется создать еще одного монстра? Если поджечь дом, то этим можно защитить его от вора, но станет ли тебе и вору теплее, когда дома не будет?
— Да ладно, — вздохнул Уилл, — уж и предложить нельзя.
— Твое предложение, — улыбнулась Алекс, — может быть, и пригодится. — Она перевела взгляд на Трэвин. — Я поняла, что мы можем рассчитывать на вашу помощь, если отдадим вам лакаслинский фрагмент. Мы можем лишь оставить его вам на хранение, потому что принадлежит он не нам, а Джеране.
Данерлан нетерпеливо мотнул головой:
— Лакаслин потерял его, а вы отобрали его у пиратов. Согласно морскому закону, вы имеете на него право. По этому закону живет большинство стран, включая и Джерану.
— Я имела в виду не юридическую, а моральную сторону вопроса. Джерана до сих пор имеет на него право, а мы действовали лишь как ее представители. Нужно сохранить для нее фрагмент.
— Да, пока Джерана не подготовит для него безопасное место, — согласилась Трэвин. — Ну хорошо, мы с удовольствием проводим вас в Крепость Дракона.
Резолют и Ворон молча ей поклонились. Алекс чуть поколебалась, а потом тоже кивнула:
— Когда отправляемся? Данерлан улыбнулся:
— Прилив наступит после полуночи. Так что если вас это устроит…
— Да, конечно. Большое вам спасибо.
Данерлан сказал Алексии, что подождет ее на улице, и она кивнула в ответ. Дождавшись, пока эльфы выйдут из помещения, она развернула стул и посмотрела на своих друзей.
— Как думаете, мы пришли к правильному решению?
Резолют и Ворон выразили согласие. Уилл с Керриганом пожали плечами, а Квик пожал сразу четырьмя плечами. Дрени улыбнулся и сказал: «Да», а Пери посмотрела на нее с выражением «уж — я-то — тебе — всегда — доверяю».
— Хорошо, я просто хотела удостовериться.
— Вы сами, по-моему, были склонны к отрицательному ответу, — нахмурился Ворон.
— Не совсем так. Послушайте, они хотят, чтобы Уилл был там, потому что, по словам Резолюта, он — ключ к победе над Кайтрин. Надо было бы попросить у них больше войск и всего остального, что может нам понадобиться. — Алекс положила руки на спинку стула и опустила на них подбородок. — Я чуть было не выдвинула условие: чтобы они перестали смотреть на гиркимов как на животных.
— Хорошо, что ты этого не сделала, сестренка, — засмеялась Пери, — потому что тогда и гиркимам пришлось бы забыть о вражде и полюбить эльфов.
Дрени поскреб подбородок:
— А вы думаете, что они пошли бы на это?
— Принцесса не имеет властных полномочий, — покачал головой Ворон, — а споры на эту тему начались задолго до моего рождения. То, что вы колебались, ваше величество, делает вам честь. Вы знали, что ради высшей справедливости желательно было бы принять то или иное решение, но, понимая, что существует такая вещь, как политика, удержались от бессмысленных дебатов.
— Примерно так и было, — горько усмехнулась Алексия. — Хотя, возможно, я просто струсила.
— Главное — не струсить в сражении, ваше величество. — Резолют встал и потянулся. — Я, во всяком случае, клянусь: когда Воркеллин будет освобожден, мы не забудем о роли гиркимов. В нашем доме гиркимы станут желанными и уважаемыми гостями.
В помещении городского совета оставалось еще много пустых мест. Зал напомнил Алексии выточенную на станке деревянную чашу с поставленными против входа высокими скамьями. Промежуток между скамьями занимало тронное возвышение.
Друзья Алекс были уже на месте, а вот принимавшие их локэльфы пришли не все. Трэвин сидела на троне в качестве представительницы своей матери. Данерлан не был отцом Трэвин. Он стал супругом королевы сто лет назад, после смерти отца локэльфийской принцессы. Арристан и Данерлан еще рассаживались, когда в зал вошли несколько локэльфов и заняли пустующие места.
В центре комнаты, напротив скамей, поставили стулья. Алексию посадили в первом ряду рядом с Вороном, на двух соседних стульях сидели Резолют и Уилл, позади них, во втором ряду, — Керриган, Дрени и Квик. Ломбо хотели посадить вместе с ними, но он предпочел сесть на пол, а потому стул его отодвинули в третий ряд, где и пристроилась Перрин.
Трэвин улыбнулась, и, глядя на стройную женщину, Алекс никак не могла поверить в то, что та прожила на свете несколько столетий. Она казалась подростком: нежная кожа, большие голубые глаза, высокий голос — все это создавало иллюзию юности. Да и платье на локэльфийке, пусть и из дорогого красного шелка, было чрезвычайно простого покроя. В таких платьях ходят юные девушки.
— От лица своей матери благодарю всех за то, что почтили нас своим присутствием. Нам предстоит обсудить просьбу принцессы Алексии о том, чтобы мы сопроводили их в Крепость Дракона. Прежде чем перейдем к этому вопросу, выслушайте известие из Свойна, переданное нам Черными Перьями. Прошу прощения за то, что не могу рассказать подробностей: генерал Адроганс их не сообщил.
Алекс улыбнулась. Адроганс в своем репертуаре: связь у него под строгим контролем. Все же ясно самое главное: он жив и не хочет, чтобы люди Кайтрин узнали о диспозиции его войск. Вероятно, он взял город, и это сулит хорошие перспективы на весну.
Трэвин наморщила лоб:
— Он сообщает, что Свойн взят. А после взятия сожжен.
Радостный возглас Уилла умер, не успев родиться.
— Что случилось?
Локэльфийская принцесса покачала головой:
— Не знаем. Воркэльфов спасли почти всех. Черные Перья продолжат службу у Адроганса. О потерях сведений нет, но если судить, сколько запросили продовольствия для Черных Перьев, можно предположить, что для наших воинов все прошло благополучно.
Алекс нахмурилась. В Свойне, без сомнения, случилось что-то ужасное. Но если Кайтрин сожгла город драгонелями, почему она не уничтожила наше войско? А если город сжег Адроганс, что заставило его это сделать? Куда он теперь пойдет, где устроит базу, ведь плато жускцев — не то место, где можно перезимовать.
Она покачала головой. Адроганс знает, что делает. Я должна ему доверять. У меня нет выбора.
Трэвин соединила ладони:
— Принцесса, супруг королевы сообщил ей о вашей просьбе. Вы просили дать вам галеру, чтобы отправиться на ней в Крепость Дракона, а «Белую Акулу» послать на юг в качестве приманки. Королева сочла ваш план разумным. Мы будем всячески вам содействовать. Наши Стальные Перья и легион Железных Лошадей будут вас сопровождать.
— Спасибо, ваше высочество, — улыбнулась Алекс.
— Мы заплатим экипажу «Белой Акулы». Она пойдет на юг под командованием одного из панков, лейтенанта Ломбо. Кайтрин подумает, что они повезут фрагмент Короны Дракона из Лакаслина королю Августу.
— Хорошо. Тогда мы сможем доставить настоящий фрагмент в Крепость Дракона, — кивнула Алекс. — Вашу помощь мы расцениваем чрезвычайно высоко.
Резолют сверкнул на Алексию серебряными глазами:
— Не все так просто, генерал.
Трэвин снисходительно улыбнулась:
— Очень уж вы стремительный, Резолют. Не знаю, может, это неплохо.
Алекс склонила голову набок:
— Что, что-нибудь не так?
Данерлан, взявшись рукой за скамью, приподнял ладонь и, как паук лапами, пошевелил пальцами.
— Мы обеспокоены тем, что вы хотите отвезти лакаслинский фрагмент Короны в Крепость Дракона. Судя по слухам, войска Катрин собираются взять Крепость в осаду, и то обстоятельство, что вы привезете туда фрагмент, подстегнет ее еще больше. Она тотчас поймет, что вы там, и сделает вывод, что и фрагмент тоже там.
Ворон погладил бороду:
— Вы хотите сказать, милорд, что наше присутствие в Крепости вызовет с ее стороны активность. Вы же в случае успеха Кайтрин не хотите дать ей завладеть фрагментом.
Эльф кивнул:
— Совершенно верно, Ворон.
— Тогда зачем туда ехать? — развел руками Ворон. — Нас всего-то несколько человек, не считая отряда поддержки, который вы собираетесь нам дать. Вы полагаете, что Кайтрин посчитает нас серьезной угрозой?
Светловолосая эльфийка постучала по скамье указательным пальцем. Взглянув на ее форму стального цвета и знаки отличия, Алекс предположила, что она командует Стальными Перьями.
— Считать, что угроза нереальна, а победа невозможна, я полагаю неблагоразумным. Одно лишь присутствие Норрингтона может изменить ход сражения.
Резолют отмел это возражение:
— Выражайтесь яснее, госпожа, так как мои товарищи не разбираются в тонких эльфийских намеках. Согласно пророчеству, именно Норрингтон одолеет Кайтрин, а потому необходимо свести их в бою. Любой конфликт, в котором они выйдут друг против друга, приведет к ее поражению. Вы хотите послать туда мальчика, потому что считаете, что без него победы не будет.
Алекс прищурилась:
— Если Резолют прав, мы просто обязаны ее раззадорить. У Кайтрин сейчас есть один фрагмент, и с его помощью она может управлять, по меньшей мере, двумя драконами. В Крепости находятся три фрагмента, а мы привезем туда еще один. Стало быть, у нас их будет четыре.
— Никакой причины везти его туда у вас нет, — возразила Трэвин.
— Неправда, — вздохнула Алексия. — Вионна сказала, что с фрагментом Короны у нас ничего не выйдет и лучше будет, если она отдаст его Кайтрин. Вот я и подумала, что нам надо собрать все фрагменты и использовать их против Кайтрин…
Большинство эльфов встретили ее слова с прохладцей, поэтому Алекс замолчала, а потом сказала:
— Судя по всему, вы с моей идеей не согласны. Данерлан соединил ладони:
— Эта идея обсуждается уже несколько столетий, но ужасы войны, вызванные использованием Короны Дракона, до сих пор не изгладились из памяти участников тех событий. Я сражался против легионов Урулфа, потерял многих друзей и даже родного брата. Дело в том, что ваш план не сработает. Кроме Кайтрин, нескольких эльфов и, возможно, кого-то из урЗрети, такой энергией не сможет управлять ни один маг.
Арристан покачал головой:
— Вы заблуждаетесь, милорд.
Карие глаза Данерлана широко раскрылись.
— Неужели? Кого вы имеете в виду?
Эльфийский маг кивком головы указал на Керригана:
— Присутствующий здесь юный адепт сможет это сделать. Вчера я убедился в огромном его таланте.
Данерлан возмутился:
— Доверить мощь Короны Дракона ребенку? Урулф Кирун был в два раза старше этого мальчика, когда создал Корону, Вспомните, что случилось с ним, что случилось со всем миром… Нет, этого допустить нельзя.
Резолют вскочил на ноги:
— А что, если это — единственный способ уничтожения Кайтрин? Что, если это — единственный способ освободить Воркеллин?
Данерлан раздул ноздри.
— И это называется дискуссия! Один ребенок вступается за другого ребенка.
Ворон взял Резолюта за рукав и силой усадил на место.
— И все же, милорд, это следует обсудить. — Уилл передал фрагмент Керригану. — Я не исключаю того, что Керриган — инструмент, с помощью которого Уиллу удастся одолеть Кайтрин.
Не успел Данерлан ответить, как Трэвин откашлялась и взяла слово:
— Адепт Риз, у тебя было время рассмотреть фрагмент?
— Немного, — кивнул Керриган. — На корабле и вчера мы рассматривали его с магистром Арристаном.
— Ты можешь его использовать?
Адепт растерянно пожал пухлыми плечами:
— Мы обсудили такую возможность. И я сравнил бы это с игрой на скрипке, у которой всего одна струна. Звук извлечь можно, но музыка получится лишь при наличии всех струн.
Данерлан указал рукой на Керригана:
— Аналогия хорошая. Ее можно развить: у Кайтрин есть песни, специально написанные для этого инструмента, у тебя же таких песен нет. Тебе пришлось бы их разучить, причем в короткое время и в авральной обстановке. Мне дали понять, что в такой ситуации ты работать не можешь. Я не ошибаюсь, адепт?
У Керригана заходили желваки и затряслась нижняя губа. Он покачал головой и потупился. Трэвин нахмурилась:
— Милорд, мы выяснили ваше мнение на данный предмет, и вам не следует смущать наших гостей.
Данерлан побледнел.
— Да, ваше высочество. Адепт Риз, прошу прощения. Предложенная стратегия внушает мне опасения, но это не значит, что от исследований нужно отказаться.
Резолют рассмеялся:
— Если это так, милорд, и мы оставим вам лакаслинский фрагмент, то, может, вы покажете Керригану фрагмент Воркеллина, чтобы он попробовал сыграть на двух струнах?
Трэвин покачала головой:
— Нам неизвестно, Резолют, где находится этот фрагмент.
— Вы все время это говорите, но мы-то знаем, что фрагмент у вас.
Принцесса погрозила ему пальцем:
— Может, вы и видели, как его увозили из Воркеллина, Резолют, однако не можете утверждать, что он был сюда доставлен. Да ладно, это давний спор, и к сегодняшнему нашему обсуждению отношения он не имеет. С тем что собранные вместе четыре сегмента Короны помогут одолеть Кайтрин, можно и согласиться (хотя такая возможность крайне маловероятна), а вот если она ими завладеет, последствия будут катастрофическими.
Уилл поднял руку:
— А почему бы нам не создать новую Корону Дракона? — Наступила тишина, и Уилл поторопился объяснить свою мысль: — Она пытается собрать старую корону, но ведь у нас есть Керриган, и Арристан, и другие маги. Разве они не могут придумать что-нибудь получше? В конце концов, в мире ведь не одна скрипка, разве я не прав?
Голос Данерлана прозвучал словно издалека:
— Дело не в скрипке, Норрингтон, дело в струнах. Трэвин озабоченно сдвинула брови.
— Вот в чем вопрос Уилл: хорошо ли создавать такой мощный источник энергии? Урулф Кирун, пока не придумал эту Корону, был прекрасным человеком. Неужели для того, чтобы победить Кайтрин, нам придется создать еще одного монстра? Если поджечь дом, то этим можно защитить его от вора, но станет ли тебе и вору теплее, когда дома не будет?
— Да ладно, — вздохнул Уилл, — уж и предложить нельзя.
— Твое предложение, — улыбнулась Алекс, — может быть, и пригодится. — Она перевела взгляд на Трэвин. — Я поняла, что мы можем рассчитывать на вашу помощь, если отдадим вам лакаслинский фрагмент. Мы можем лишь оставить его вам на хранение, потому что принадлежит он не нам, а Джеране.
Данерлан нетерпеливо мотнул головой:
— Лакаслин потерял его, а вы отобрали его у пиратов. Согласно морскому закону, вы имеете на него право. По этому закону живет большинство стран, включая и Джерану.
— Я имела в виду не юридическую, а моральную сторону вопроса. Джерана до сих пор имеет на него право, а мы действовали лишь как ее представители. Нужно сохранить для нее фрагмент.
— Да, пока Джерана не подготовит для него безопасное место, — согласилась Трэвин. — Ну хорошо, мы с удовольствием проводим вас в Крепость Дракона.
Резолют и Ворон молча ей поклонились. Алекс чуть поколебалась, а потом тоже кивнула:
— Когда отправляемся? Данерлан улыбнулся:
— Прилив наступит после полуночи. Так что если вас это устроит…
— Да, конечно. Большое вам спасибо.
Данерлан сказал Алексии, что подождет ее на улице, и она кивнула в ответ. Дождавшись, пока эльфы выйдут из помещения, она развернула стул и посмотрела на своих друзей.
— Как думаете, мы пришли к правильному решению?
Резолют и Ворон выразили согласие. Уилл с Керриганом пожали плечами, а Квик пожал сразу четырьмя плечами. Дрени улыбнулся и сказал: «Да», а Пери посмотрела на нее с выражением «уж — я-то — тебе — всегда — доверяю».
— Хорошо, я просто хотела удостовериться.
— Вы сами, по-моему, были склонны к отрицательному ответу, — нахмурился Ворон.
— Не совсем так. Послушайте, они хотят, чтобы Уилл был там, потому что, по словам Резолюта, он — ключ к победе над Кайтрин. Надо было бы попросить у них больше войск и всего остального, что может нам понадобиться. — Алекс положила руки на спинку стула и опустила на них подбородок. — Я чуть было не выдвинула условие: чтобы они перестали смотреть на гиркимов как на животных.
— Хорошо, что ты этого не сделала, сестренка, — засмеялась Пери, — потому что тогда и гиркимам пришлось бы забыть о вражде и полюбить эльфов.
Дрени поскреб подбородок:
— А вы думаете, что они пошли бы на это?
— Принцесса не имеет властных полномочий, — покачал головой Ворон, — а споры на эту тему начались задолго до моего рождения. То, что вы колебались, ваше величество, делает вам честь. Вы знали, что ради высшей справедливости желательно было бы принять то или иное решение, но, понимая, что существует такая вещь, как политика, удержались от бессмысленных дебатов.
— Примерно так и было, — горько усмехнулась Алексия. — Хотя, возможно, я просто струсила.
— Главное — не струсить в сражении, ваше величество. — Резолют встал и потянулся. — Я, во всяком случае, клянусь: когда Воркеллин будет освобожден, мы не забудем о роли гиркимов. В нашем доме гиркимы станут желанными и уважаемыми гостями.
ГЛАВА 67
Корабли вышли из Реллаенса в полночь. На ясном небе звезды, вытянувшись в шеренгу, словно бы указывали им путь к цели. Четыре корабля образовали флотилию. На одном корабле плыла Алекс со своими друзьями, на двух других — эльфийские воины, а на четвертом, громоздком судне, похожем на кита, — боевые кони батальона Железных Лошадей. Все четыре корабля двигались со скоростью этого последнего, транспортного судна, но шли тем не менее быстро — не пройдет и пяти дней, как они будут на месте.
Хотя эльфы были любезны и услужливы, Алексия заметила их сдержанность. Она приписала это присутствию на корабле Перрин, хотя и не было никаких признаков — явных или неявных, — которые бы эту ее догадку подтверждали. Обедали они все вместе в одной каюте, там же висели и их гамаки. Солдаты, которые их обслуживали, были вежливы.
Когда обогнули мыс Локеллин и взяли курс на Крепость Дракона, Алекс почувствовала, как в сердце нарастает тревога. Она пыталась не обращать на нее внимания — так смиряешься с дующим в лицо колючим ветром, но не тут-то было: беспокойство ее не отпускало.
Алекс стояла на носу галеры и смотрела на северо-восток. Морская пыль обдавала кожу, солнце за спиной садилось в воду, и мачта отбрасывала длинную тень, похожую на копье. Темное копье. Алексия вздрогнула и обхватила себя руками.
— Вы позволите, ваше величество? — Ворон набросил ей на плечи плащ. — Приближается ночь, становится холодно.
Она запахнула плащ.
— Благодарю, хотя дело не в этом. Дрожу я не от холода.
Ворон кивнул и перегнулся через перила. Ветер, дувший в лицо, отбросил назад его седые волосы.
— Крепость Дракона — место невеселое. С годами она становится все более мрачной.
— Там погиб мой отец.
— Знаю. Я был там. Видел и оплакивал его гибель. — Ворон замолчал и уставился вдаль. В глазах его сверкнули слезы, и Алекс знала, что не ветер тому виной. — Четверть века назад Крепость Дракона определила судьбу мира. Армии Кайтрин нанесен был сильный удар. В этот раз мы обязаны поставить точку.
Алексия оглянулась: на палубе было лишь несколько человек, остальные, по-видимому, находились в каюте.
— Лорд Норрингтон был там с несколькими героями, но все же потерпел поражение. Сейчас у нас есть вы, Резолют, подростки, да я в придачу. Скоро ряды сулланкири пополнятся.
Ворон утер лицо и взглянул на нее:
— Не может быть, чтобы вы так думали. Неужели вы считаете, что станете одним из монстров Кайтрин?
— Нет. — Алексия сдвинула брови. — По крайней мере, я на это надеюсь, но тут же на ум мне приходит Вионна и ее трезвый взгляд на положение вещей. Мы все, желая одержать победу, накладываем тем не менее на свои действия ограничения, а наш противник ничем себя не сдерживает. Когда я думаю о лорде Норрингтоне или о его сыне, о том, с каким праведным гневом и желанием добиться справедливости они вступили в бой, и о том, чем они стали, меня охватывают сомнения. Неужели я — все мы — настолько глупы, что полагаем, будто для победы достаточно чувства справедливости, что желание принести людям мир сможет сохранить наши сердца в неприкосновенности? Кайтрин весело и азартно убила детей, а боль при этом испытали мы. Эта боль иссушает наши сердца.
Алекс указала рукой на северо-восток:
— Я совершенно уверена: мой отец придерживался одних взглядов с лордом Норрингтоном. В поход они пошли вместе. Вместе планировали операцию. А если бы мой отец оказался с ним в последней экспедиции? Тогда и он стал бы одним из сулланкири.
Ворон поднял брови:
— Так вы думаете, что и сами можете стать сулланкири? Алекс кивнула, ощутив холодок в сердце:
— Дело не в том, что сейчас у меня меч Маларкекс. Всю свою жизнь я подчинялась строгой дисциплине и постоянно сражалась. Сначала — чтобы отвоевать себе место среди представителей другой культуры. Потом — чтобы поддержать завоеванную репутацию. Я сражалась за право стать достойной своего отца. — Она улыбнулась. — Здесь, с вами, с Резолютом и со всеми остальными я чувствую свободу, которой не знала раньше. Вы надеетесь на меня как на самих себя. Вы думаете, что вместе мы остановим Кайтрин. Мы сами вершим свои судьбы, и все же мы связаны одной общей целью: остановить ее. Ах, если бы иметь полную свободу… это слово так притягательно.
— Слово-то, верно, притягательное, но не стоит обольщаться, — тихо, но убедительно возразил Ворон. — Вы же знаете: что бы Кайтрин вам ни предложила, она за все потребует плату. Она потребует цену. Если она возьмется снять с вашей души цепи, то тут же наденет на нее новые оковы. Свобода, которой вы так жаждете, — иллюзия до тех пор, пока она жива. Единственный путь к свободе — уничтожить Кайтрин.
Алекс задумчиво склонила голову:
— Полагаю, вы правы, Ворон, а если нет, если я испытаю минутную слабость… Вы ведь способны убить сулланкири. Не дайте же мне…
Ворона словно обухом ударило.
— Вы сами не понимаете, о чем меня просите. Я не могу с вами согласиться, но не потому, что хочу вам такой судьбы. Если я соглашусь, вы потеряете волю к сопротивлению. Вы всегда будете рассчитывать на меня как на самую последнюю надежду.
— Вы, значит, не позволите мне…
Ворон выпрямился и взял ее руки в свои ладони.
— Вы никогда не станете сулланкири, ваше величество. Я в этом совершенно уверен. Кайтрин думает, что может сломить вас, как других, но с вами этого не произойдет. Вот в этом и состоит ваше преимущество. Она вас недооценивает и за это поплатится.
Спустя час после того, как раздался радостный возглас, возвещавший, что на горизонте появилась Крепость Дракона, Керриган, облачившись в пиратскую рубашку, вышел на палубу. Учитывая скорость, с которой они передвигались, можно было предположить, что к крепости они подойдут часа через два. Параллельно их курсу на север двигались две галеры авроланов. Хотя Керриган мало разбирался в морском деле (все его знания были получены лишь во время этого путешествия), он понимал, что авроланы легко могут нагнать их, тем более что западный ветер им в этом поспособствует.
Почему они до сих пор этого не сделали? Недоумевавший Керриган на всякий случай встал на носу судна. Мысленно он перебрал все заклинания, которые может осуществить: вырвать весла, сломать мачту или — еще лучше — разбить штурвал. Хотя он и мог спокойно продырявить корпус корабля, адепт знал, что на борту могут находиться колдуны, которые отразят его атаку.
Знал он и то, что оборону их можно нарушить, однако тут ему на память приходил Вил, как колдун обратил его заклинание себе во благо. Пробить оборону неплохо, если тебе известна ее природа. Гораздо легче атаковать противника новым способом, к которому тот не готов. В этом случае эффективным станет даже минимальное усилие, в то время как доподлинно известная противной стороне атака приведет к катастрофе. Нежелание авроланских судов идти на сближение переключило внимание Керригана на Крепость Дракона, и он с удивлением увидел, что находятся они от нее гораздо ближе, чем он предполагал. Все дело было в утреннем тумане, закрывавшем линию горизонта. Так как башня называлась Башней Короны, Керриган предполагал, что она должна быть высокой, но когда солнце рассеяло туман и проступили детали, он обнаружил, что некогда высокая элегантная крепость за четверть века превратилась в нечто больше всего напоминающее вылезший из-под земли, поросший колючками гранитный отрог.
Хотя эльфы были любезны и услужливы, Алексия заметила их сдержанность. Она приписала это присутствию на корабле Перрин, хотя и не было никаких признаков — явных или неявных, — которые бы эту ее догадку подтверждали. Обедали они все вместе в одной каюте, там же висели и их гамаки. Солдаты, которые их обслуживали, были вежливы.
Когда обогнули мыс Локеллин и взяли курс на Крепость Дракона, Алекс почувствовала, как в сердце нарастает тревога. Она пыталась не обращать на нее внимания — так смиряешься с дующим в лицо колючим ветром, но не тут-то было: беспокойство ее не отпускало.
Алекс стояла на носу галеры и смотрела на северо-восток. Морская пыль обдавала кожу, солнце за спиной садилось в воду, и мачта отбрасывала длинную тень, похожую на копье. Темное копье. Алексия вздрогнула и обхватила себя руками.
— Вы позволите, ваше величество? — Ворон набросил ей на плечи плащ. — Приближается ночь, становится холодно.
Она запахнула плащ.
— Благодарю, хотя дело не в этом. Дрожу я не от холода.
Ворон кивнул и перегнулся через перила. Ветер, дувший в лицо, отбросил назад его седые волосы.
— Крепость Дракона — место невеселое. С годами она становится все более мрачной.
— Там погиб мой отец.
— Знаю. Я был там. Видел и оплакивал его гибель. — Ворон замолчал и уставился вдаль. В глазах его сверкнули слезы, и Алекс знала, что не ветер тому виной. — Четверть века назад Крепость Дракона определила судьбу мира. Армии Кайтрин нанесен был сильный удар. В этот раз мы обязаны поставить точку.
Алексия оглянулась: на палубе было лишь несколько человек, остальные, по-видимому, находились в каюте.
— Лорд Норрингтон был там с несколькими героями, но все же потерпел поражение. Сейчас у нас есть вы, Резолют, подростки, да я в придачу. Скоро ряды сулланкири пополнятся.
Ворон утер лицо и взглянул на нее:
— Не может быть, чтобы вы так думали. Неужели вы считаете, что станете одним из монстров Кайтрин?
— Нет. — Алексия сдвинула брови. — По крайней мере, я на это надеюсь, но тут же на ум мне приходит Вионна и ее трезвый взгляд на положение вещей. Мы все, желая одержать победу, накладываем тем не менее на свои действия ограничения, а наш противник ничем себя не сдерживает. Когда я думаю о лорде Норрингтоне или о его сыне, о том, с каким праведным гневом и желанием добиться справедливости они вступили в бой, и о том, чем они стали, меня охватывают сомнения. Неужели я — все мы — настолько глупы, что полагаем, будто для победы достаточно чувства справедливости, что желание принести людям мир сможет сохранить наши сердца в неприкосновенности? Кайтрин весело и азартно убила детей, а боль при этом испытали мы. Эта боль иссушает наши сердца.
Алекс указала рукой на северо-восток:
— Я совершенно уверена: мой отец придерживался одних взглядов с лордом Норрингтоном. В поход они пошли вместе. Вместе планировали операцию. А если бы мой отец оказался с ним в последней экспедиции? Тогда и он стал бы одним из сулланкири.
Ворон поднял брови:
— Так вы думаете, что и сами можете стать сулланкири? Алекс кивнула, ощутив холодок в сердце:
— Дело не в том, что сейчас у меня меч Маларкекс. Всю свою жизнь я подчинялась строгой дисциплине и постоянно сражалась. Сначала — чтобы отвоевать себе место среди представителей другой культуры. Потом — чтобы поддержать завоеванную репутацию. Я сражалась за право стать достойной своего отца. — Она улыбнулась. — Здесь, с вами, с Резолютом и со всеми остальными я чувствую свободу, которой не знала раньше. Вы надеетесь на меня как на самих себя. Вы думаете, что вместе мы остановим Кайтрин. Мы сами вершим свои судьбы, и все же мы связаны одной общей целью: остановить ее. Ах, если бы иметь полную свободу… это слово так притягательно.
— Слово-то, верно, притягательное, но не стоит обольщаться, — тихо, но убедительно возразил Ворон. — Вы же знаете: что бы Кайтрин вам ни предложила, она за все потребует плату. Она потребует цену. Если она возьмется снять с вашей души цепи, то тут же наденет на нее новые оковы. Свобода, которой вы так жаждете, — иллюзия до тех пор, пока она жива. Единственный путь к свободе — уничтожить Кайтрин.
Алекс задумчиво склонила голову:
— Полагаю, вы правы, Ворон, а если нет, если я испытаю минутную слабость… Вы ведь способны убить сулланкири. Не дайте же мне…
Ворона словно обухом ударило.
— Вы сами не понимаете, о чем меня просите. Я не могу с вами согласиться, но не потому, что хочу вам такой судьбы. Если я соглашусь, вы потеряете волю к сопротивлению. Вы всегда будете рассчитывать на меня как на самую последнюю надежду.
— Вы, значит, не позволите мне…
Ворон выпрямился и взял ее руки в свои ладони.
— Вы никогда не станете сулланкири, ваше величество. Я в этом совершенно уверен. Кайтрин думает, что может сломить вас, как других, но с вами этого не произойдет. Вот в этом и состоит ваше преимущество. Она вас недооценивает и за это поплатится.
Спустя час после того, как раздался радостный возглас, возвещавший, что на горизонте появилась Крепость Дракона, Керриган, облачившись в пиратскую рубашку, вышел на палубу. Учитывая скорость, с которой они передвигались, можно было предположить, что к крепости они подойдут часа через два. Параллельно их курсу на север двигались две галеры авроланов. Хотя Керриган мало разбирался в морском деле (все его знания были получены лишь во время этого путешествия), он понимал, что авроланы легко могут нагнать их, тем более что западный ветер им в этом поспособствует.
Почему они до сих пор этого не сделали? Недоумевавший Керриган на всякий случай встал на носу судна. Мысленно он перебрал все заклинания, которые может осуществить: вырвать весла, сломать мачту или — еще лучше — разбить штурвал. Хотя он и мог спокойно продырявить корпус корабля, адепт знал, что на борту могут находиться колдуны, которые отразят его атаку.
Знал он и то, что оборону их можно нарушить, однако тут ему на память приходил Вил, как колдун обратил его заклинание себе во благо. Пробить оборону неплохо, если тебе известна ее природа. Гораздо легче атаковать противника новым способом, к которому тот не готов. В этом случае эффективным станет даже минимальное усилие, в то время как доподлинно известная противной стороне атака приведет к катастрофе. Нежелание авроланских судов идти на сближение переключило внимание Керригана на Крепость Дракона, и он с удивлением увидел, что находятся они от нее гораздо ближе, чем он предполагал. Все дело было в утреннем тумане, закрывавшем линию горизонта. Так как башня называлась Башней Короны, Керриган предполагал, что она должна быть высокой, но когда солнце рассеяло туман и проступили детали, он обнаружил, что некогда высокая элегантная крепость за четверть века превратилась в нечто больше всего напоминающее вылезший из-под земли, поросший колючками гранитный отрог.