Страуб Питер. Коко

   В ответ раздались протестующие стоны Гарри Биверса.
   – Я буду прямо за тобой, – продолжал Конор. – Денглер, мы выходим.
   Пул начал двигаться в направлении расплывчатых очертаний двери. У него было такое чувство, будто на руках и ногах висит по гире. От каждого шага жутко ныла рана в боку. Он чувствовал, как кровь вытекает из его тела, заливая пол.
   И тут Пул вдруг понял, что случилось – Денглер перерезал себе горло. Вот почему перестали звучать голоса. Денглер убил себя, и теперь его тело лежит в темноте на холодном полу.
   – Очень скоро кто-нибудь спустится сюда, чтобы помочь тебе, Гарри, – сказал Майкл. – Мне очень жаль, что я прислушивался к тому, что ты говорил мне.
   Стоны и всхлипы.
   Пул дошел до двери, толкнул ее и перешел из абсолютной темноты в чуть менее густую. Он стоял на площадке. Здесь казалось очень темно, когда они спускались по лестнице, но не сейчас. Поглядев вверх, Майкл увидел двух полицейских, смотрящих на него сверху вниз. Он подумал о бедном сумасшедшем Денглере, который лежит мертвый или умирающий внутри темной комнаты, и о Гарри Биверсе. Он никогда больше не хочет встречаться с Гарри Биверсом.
   – Мы идем, – произнес Майкл, не узнавая собственного голоса. Майкл с трудом поплелся вверх по лестнице. Как только он вышел на достаточно освещенное место, он осмотрел собственный бок. Он с трудом держался на ногах, хотя понимал, что рана была не такой серьезной, как могла бы. Коко хотел ранить его серьезнее, хотя и не убить, но толстое пальто ослабило удар.
   – Денглер зарезался, – сказал Майкл.
   – Угу, – подтвердил за его спиной Конор.
   Пул взглянул через плечо и увидел, что Конор поднимается вслед за ним. Глаза у него были размером с тарелку для супа. Майкл снова стал пониматься по лестнице.
   Когда он дошел наконец до верха, один из полицейских спросил, все ли с ним в порядке.
   – Я не так уж плох, но тоже воспользуюсь “скорой помощью”.
   Далтон просунул голову в дверь и сказал:
   – Помогите этому человеку выйти наружу.
   Один из офицеров обнял Пула рукой за плечи и помог ему выбраться во двор. На воздухе было гораздо теплее, а обшарпанный внутренний дворик показался Пулу по-настоящему красивым. Мэгги вскрикнула при его появлении, Майкл повернулся на звук, едва замечая огромную фигуру стоящего с опущенной головой Тима Андерхилла. Мэгги и Эллен Войцак стояли в дальнем углу красивого маленького дворика, будто бы заснятого на пленку превосходным фотографом. Обе женщины тоже были красивы – очень красивы, хотя и абсолютно разной красотой. Пул чувствовал себя как человек, которому только что сняли с глаз повязку, отменив смертный приговор. Лицо Эллен просияло, как только она увидела Конора.
   – Отведите его в “скорую”, – велел Мэрфи, опустив мегафон. – Денглер и Биверс все еще там?
   Пул кивнул. Вскрикнув еще раз, Мэгги подбежала к Майклу и обвила его шею руками. Она что-то очень быстро говорила, но Майкл не мог разобрать слов. Вряд ли они были на английском, но Майклу вообще не надо было знать их, чтобы понять, что хочет сказать девушка. Он поцеловал Мэгги в висок.
   – Что случилось? – спросила она. – Где Денглер?
   – Я думаю, он зарезался, – сказал Майкл. – Думаю, Денглер мертв.
   – Отведите его в скорую, – повторил Мэрфи. – Отвезите его в больницу и останьтесь там вместе с ним. Райан, Пиблз, спуститесь вниз и посмотрите, что там с остальными.
   – Гарри? – Мэгги вопросительно взглянула на Майкла. Эллен Войцак обнимала Конора, который стоял неподвижно, как статуя.
   – Еще жив.
   Толстошеий полицейский подошел к Майклу с выражением тупого удовлетворения на лице и повел его к арке, выходящей на Элизабет-стрит. Пул посмотрел на Андерхилла, который все еще стоял, привалившись к стене, рядом с полицейским, который, видимо, вывел его наружу. Андерхилл тоже был не в себе, но совсем по-другому, чем Конор Линклейтер. Его шляпа была надвинута на глаза, горло завязано платком, воротник пальто поднят.
   – Тим? – позвал Майкл.
   Андерхилл отошел на несколько шагов в сторону от полицейского, но так и не поднял глаза на Пула.
   Он был маленьким,разглядел наконец-то Пул. Это был маленький, карманный Андерхилл. Конечно, люди не уменьшаются так ни с того ни с сего. За секунду до того, как Майкл понял, в чем дело, он увидел ряд безукоризненно белый зубов, блеснувших в почти неземной улыбке под воротником пальто Андерхилла.
   Тело его заледенело. Хотелось вопить, кричать. Широкая река вновь отрезала его от всего остального мира, опять заплакали дети.
   – Майкл, – Мэгги вопросительно смотрела на него.
   Майкл показал пальцем на фигуру, закутанную в пальто Андерхилла.
   – Коко, – смог наконец-то выкрикнуть он. – Вот он. На нем...
   В руке усмехающегося “Андерхилла” как бы материализовался длинный нож. Он прыгнул на стоящего рядом полицейского, заломил ему руку и вонзил нож глубоко в спину.
   Пул перестал кричать.
   Прежде, чем кто-либо успел двинуться, мужчина в длинном пальто исчез через арку на Элизабет-стрит. Полисмен, которого он ударил, медленно осел на кирпичи с пустым окаменевшим лицом. Только тут Мэрфи наконец сдвинулся с места и послал четырех человек в погоню за Коко, а затем велел отнести раненого офицера в машину “скорой помощи”. Мэрфи в последний раз окинул разъяренным взглядом двор и выбежал через арку.
   – Я не могу ждать, – сказал Майкл, когда один из полицейских попытался подтолкнуть и его к арке, за которой стояла машина. – Я должен увидеть Андерхилла.
   Полисмен смущенно посмотрел на него.
   – Ради Бога, вынесите его из подвала.
   – Майкл, – взмолилась Мэгги. – Тебе необходимо в больницу. Я поеду с тобой.
   – Все не так ужасно, как кажется на первый взгляд, – постарался успокоить ее Майкл. – Но я должен видеть, что случилось с Тимом.
   Хотя Тим и мертв. Коко тихо убил его, взял пальто и шляпу и в темноте выскользнул из подвала.
   – О, нет, – воскликнула Мэгги.
   Она уже кинулась было бежать в сторону двери, но Пул схватил ее за руку, а затем и Далтон преградил ей путь.
   – Спустись туда, Далтон, – сказал Майкл. – Оставь в покое мою девушку и иди вниз, посмотри, не можешь ли ты помочь чем-нибудь Тиму. Или я превращу тебя в живую кучу дерьма.
   В боку горело и дергало. Со стороны улицы доносились крики и топот бегущих ног.
   Далтон медленно двинулся в сторону арки, но затем передумал и направился к выходу из здания.
   – Джонсон, давайте посмотрим, что задержало остальных.
   Один из полицейских поспешил за ним.
   – Я действительно именно это имел в виду, – бормотал Майкл. – Кучу шевелящегося дерьма.
   Эллен и Конор двинулись через двор к Пулу и Мэгги.
   – Он ушел, Мики, – сказал Конор, сам, казалось, не веря собственным словам.
   – Они догонят его. Не может быть, чтобы он смог всех обмануть.
   – Мне очень жаль, Мики.
   – Ты вел себя прекрасно, Конор. Ты вел себя лучше, чем любой из нас.
   Конор покачал головой.
   – Тим не издавал ни звука. Я думал...
   Пул кивнул. Ему тоже не очень хотелось говорить на эту тему.
   – Он сильно порезал тебя?
   – Не слишком сильно. Но думаю, мне лучше сесть.
   Майкл, скользя по стене, опустился на кирпичи. Мэгги поддерживала его за один локоть, а Конор за другой. Усевшись, Майкл почувствовал, что его кидает в жар. Он попытался расстегнуть пальто, но от этого бок пронзила сильная боль. Он как бы со стороны услышал собственный стон.
   Мэгги опустилась рядом с ним на колени и взяла его за руку.
   – Просто царапина. Плюс легкий шок.
   Девушка сжала его руку.
   – Со мной все в порядке, Мэгги, – сказал Майкл. – Просто немного жарко.
   Он нагнулся вперед, и девушка помогла ему стащить пальто с плеч.
   – Выглядит намного страшнее, чем на самом деле. А вот полицейского ранили серьезно. – Он оглянулся, пытаясь отыскать глазами полицейского, которого ранил Коко. – А где же он?
   – Его уже давно унесли.
   – Он мог идти?
   – Он был на носилках, – ответила Мэгги. – Не хочешь перебраться в “скорую”? Там стоит еще одна.
   С лестницы послышался тяжелый топот сапог.
   Через секунду два полицейских вынесли из здания Гарри Биверса. Половина головы Гарри была обернута белой тряпкой и выглядел он как жертва жестокой уличной потасовки. Биверс не мог идти сам, он как бы висел между двумя полицейскими.
   – Где он? – спросил Гарри срывающимся голосом, в котором слышалась боль.
   Майкл подумал, что он говорит о Коко и улыбнулся – что ж, Гарри имел право задать этот вопрос.
   – Где этот ублюдок?
   Напряженные несчастные глаза Гарри Биверса остановились, однако, на Майкле. В них читалась горечь.
   – Ублюдок! – повторил Биверс. – Это ты все просрал. Что, по-твоему, ты пытался там сделать. Добиться того, чтобы всех убили?
   Он попытался даже, как ни трудно было в это поверить, освободиться от полицейских и подойти к Майклу.
   – Почему ты думаешь, что можно все свалить на меня? Ты все испортил, Пул, ты все испортил. Он был почти у меня в руках, а ты дал ему убежать.
   Пул перестал обращать внимание на вопли Гарри. В дверях появились Далтон и еще один полицейский, которые тащили Тима Андерхилла. Лицо Тима было синим, зубы стучали так, что можно было почти что слышать это. Половина свитера его была разрезана, и всю левую часть тела заливала кровь – совсем как у Майкла. Он выглядел так, будто кто-то пытался разрезать его тело пополам.
   – Что ж, Майкл, – пробормотал он, когда его проносили в дверь.
   – Что ж, Тимоти, – отозвался Майкл. – Почему ты не издал ни звука там, пока Денглер стаскивал с тебя одежду?
   – Посадите меня рядом с Пулом, – сказал Андерхилл, и Далтон вместе с другим полицейским аккуратно пронесли его через двор и опустили на кирпичи. Другой полицейский, которому подал знак Далтон, подбежал к ним с улицы, неся в руках одеяло, которое он обернул вокруг широких плеч Андерхилла.
   – Он завязал мне что-то вокруг рта, – сказал Тим. – Я думаю, это была рубашка Биверса. На старом добром Гарри была рубашка, когда его вынесли?
   – Не могу сказать.
   Через арку во двор вбежал лейтенант Мэрфи. Оба раненых подняли на него глаза. Лицо лейтенанта по-прежнему было красным, но не столько от гнева, сколько от долгого бега – типичное ирландское лицо, как подумал Пул. К тому времени, как Мэрфи исполнится шестьдесят, оно всегда будет именно такого цвета. Когда детектив увидел лежащих на земле Пула и Андерхилла, он закрыл глаза, и рот его превратился в безгубую прямую линию.
   – Вы сможете достать еще одну “скорую помощь” для этих двух идиотов? – спросил он. – Здесь все-таки не полевой госпиталь.
   – Доктор Пул не желал уезжать, пока не вынесут мистера Андерхилла, – объяснил Далтон. – А когда вынесли Биверса, он стал кричать, что засудит всех и каждого, если его немедленно не заберут. Так что...
   Мэрфи угрюмо взглянул на него.
   – Сэр, – произнес Далтон и удалился сквозь арку.
   – Вы поймали его? – спросил Пул.
   Мэрфи проигнорировал вопрос, он подошел к двери и заглянул внутрь, как будто желая проверить, не остался ли там кто-нибудь еще. Затем он заглянул в колодец.
   – Положите этот нож в пакет, – велел Мэрфи одному из полицейских в форме.
   – Так поймали?
   Мэрфи продолжал игнорировать Майкла.
   Через несколько секунд послышался вой сирены “скорой помощи”, который становился все громче и громче, пока, доехав до арки, его не выключили.
   Далтон опять зашел под арку и спросил друзей, нужны ли им носилки.
   – Нет, – ответил Пул.
   – Разве? – удивился Андерхилл. – А что, носилки нынче в дефиците?
   – Что случилось с полицейским, которого ранил Денглер? – спросил Майкл.
   Далтон и его напарник опять помогли ему подняться на ноги, Мэгги суетилась рядом, поглаживая и успокаивая Майкла.
   – Он умер на пути в больницу, – сказал Мэрфи. – Только что сообщили.
   – Мне очень жаль, – сказал Пул.
   – Почему же? Ведь это не вы его зарезали, правда?
   Лицо Мэрфи снова вспыхнуло, он подошел к кирпичам и встал перед Пулом.
   – Мы упустили вашего друга Денглера, – произнес лейтенант. Брови его почти встречались на переносице, между ними была сердитая вертикальная складка на лбу. – Он скинул на углу пальто и шляпу и припустил по Мотт-стрит, прямо как кролик. Мы думаем, он забежал в какое-то здание. Но мы поймаем его, Пул. Можете не волноваться на этот счет. Он не уйдет далеко. – Мэрфи отвернулся, потирая рукой подбородок. – Я навешу вас и вашего приятеля в больнице.
   – Мне жаль, что умер один из ваших людей, вовсе не потому, что я имею к этому какое-то отношение.
   – Господи Иисусе, – воскликнул Мэрфи, отворачиваясь и направляясь к арке.
   – Некоторые люди не понимают, что такое сочувствие, – сказал Андерхилл Майклу, когда их вели к “скорой помощи”.

5

   Пулу и Андерхиллу наложили швы в палате “скорой помощи”. Молодой врач с детским лицом сказал, что раны их “косметические”, имея в виду, что хотя на теле и останутся шрамы, настоящей опасности для здоровья все это не представляет. То есть он сообщил то, что Майкл давно уже понял сам. После того, как раны были обработаны, друзей перевели в палату на двоих и сообщили, что они проведут здесь ночь под охраной полицейского, который ехал с ними в машине. Фамилия офицера была Ледонне, у него были аккуратно подстриженные усы и добрые глаза.
   – Я буду за дверью, – сообщил Ледонне.
   – Нам нет необходимости проводить всю ночь в больнице, – запротестовал Майкл.
   – Лейтенант предпочел бы, чтобы было именно так, – ответил Ледонне, и Майкл понял, что это был лишь вежливый способ сообщить им, что у них нет выбора и хотя бы одну ночь придется провести здесь.
   Часа через три после того, как друзей перевели в палату, появилась Мэгги Ла в сопровождении Конора и Эллен. Они описали, как провели предыдущие три часа с лейтенантом Мэрфи. Лейтенант достаточное количество раз прослушал историю о том, как они попали в дом на Элизабет-стрит, чтобы сделать вывод, что они невиновны ни в каких преступлениях, кроме собственной глупости, и в конце концов Мэрфи так и не предъявил никаких обвинений.
   Мэгги также рассказала Майклу и Тиму, которые были немного не в себе от наркотиков, что Коко удалось оторваться от полиции в Чайна-таун, но Мэрфи уверен, что его поймают до захода солнца.
   Затем Мэгги осталась, а Конор и Эллен заторопились на метро. Эллен поцеловала обоих мужчин, и ей пришлось почти силой проталкивать в дверь Конора. Пул подумал, что, возможно, Конор не отказался бы, чтобы ранили и его тоже, лишь бы оказаться в компании друзей.
   – А что они сделали с Биверсом? – спросил Майкл у Мэгги.
   – Он тремя этажами выше. Хочешь увидеться с ним?
   – Не думаю, чтобы мне когда-либо захотелось увидеться еще раз с Гарри.
   – Он потерял ухо, – напомнила Мэгги.
   – У него осталось другое.
   Свет в госпитале приглушили, он был теперь каким-то призрачным. Пул вспомнил сероватый свет наверху, у лестницы здания, когда на нее смотришь из подвала.
   Пришла сестра и сделала еще один укол, хотя Майкл не давался ни в какую и говорил, что это не нужно.
   – Я и сам, знаете ли, врач, – говорил он.
   – Нет, только не сейчас, – сказала медсестра, всаживая иглу в его ягодицу.
   Затем они с Тимом некоторое время разговаривали о Генри Джеймсе. Позже из всего этого невнятного разговора Пул помнил только, как Тим рассказал ему о сне, который приснился Джеймсу уже в пожилом возрасте, – что-то громадное и устрашающее попыталось проникнуть в комнату писателя, но в конце концов тот опомнился, сам атаковал врага и с позором изгнал его.
   В этот день или на следующий Мэрфи опять захочет повидаться с ними, и не меньше чем на двадцать четыре часа. Джуди Пул объявилась и встала в дверях комнаты как раз перед самым концом приемных часов. За спиной жены стояла Пэт Колдуэлл.
   Ему всегда нравилась Пэт Колдуэлл, но он никак не мог вспомнить, всегда ли ему нравилась собственная жена.
   – Я не войду, пока эта персона не выйдет отсюда, – заявила Джуди.
   “Этой персоной” была Мэгги Ла, которая немедленно начала собирать вещи.
   Майкл сделал ей знак прекратить.
   – В таком случае ты не войдешь, – сказал он Джуди. – Но мне будет очень жаль.
   – Вы не сходите повидаться с Гарри? – спросила Майкла Пэт. – Он говорит, что ему многое требуется обсудить с вами двумя.
   – Мне не очень хочется прямо сейчас разговаривать с Гарри Биверсом, – сказал Майкл. – А тебе, Тим?
   – Майкл, ты что, не собираешься избавиться от этой девицы? – спросила Джуди.
   – Не думаю, чтобы я собирался это сделать. Зайди сюда, чтобы мы могли говорить нормальным тоном, Джуди.
   Джуди повернулась к нему спиной и пошла вниз по коридору.
   – Довольно забавно лежать в больнице, – сказал Майкл. – Вся твоя жизнь проходит перед тобой, как будто заново.
   Позже, тем же вечером, когда действие наркотиков прекратилось ровно настолько, что Пул начинал чувствовать боль раны, в палату вошел лейтенант Мэрфи. Он улыбался и выглядел спокойным, идеально владеющим собой человеком, которым так восхищался Гарри Биверс на похоронах Тино Пумо.
   – Ну что ж, вы сейчас вне опасности, так что я пошлю Ледонне отдохнуть домой. Утром вы сможете выписаться отсюда.
   Он переминался с ноги на ногу, явно не зная, как именно сообщить им о том, что он знал. В конце концов он решил, что для этого вполне подойдет некая смесь оптимизма и агрессии в голосе.
   – Теперь он наш. Благодаря вам двоим и Гарри Биверсу нам не удалось схватить его в Чайна-таун, но я говорил, что мы его поймаем, и скоро так и будет.
   – Вы знаете, где Денглер? – спросил Тим. Мэрфи кивнул.
   – Ну и где же? – спросил Пул.
   – Вам не надо этого знать.
   – Но вы не можете задержать его сейчас?
   Мэрфи покачал головой.
   – Он почти уже задержан, он даже лучше, чем просто задержан. Вы можете за него не беспокоиться.
   – Я и не беспокоюсь, – сказал Майкл. – Он в самолете?
   Мэрфи удивлено взглянул на Пула, затем кивнул.
   – Вы послали людей в аэропорт?
   Теперь Мэрфи начинал выглядеть раздраженным.
   – Конечно послали. Я расставил людей на каждой станции метро, которой он мог воспользоваться, на каждой автобусной остановке, а также в “Кеннеди” и “Ля-Гардиа”. – Лейтенант прочистил горло. – Но он умудрился пробраться через турникет “Нью-Орлеанз”, прежде чем его опознали. К тому времени, когда мы сообразили, каким именем он может воспользоваться и куда направляться, Коко уже сел в самолет. Но сейчас он еще на борту. И для него все кончено.
   – Куда он летит?
   Мэрфи решил наконец сказать им.
   – В Тегусиальпу.
   – Гондурас, – сказал Пул. – Почему Гондурас? А, Роберто Ортиз. Вы проверили список пассажиров и нашли его имя. У Денглера до сих пор есть паспорт Роберто Ортиза.
   – Я ведь не должен отчитываться перед вами, правда? – сказал Мэрфи.
   – Скажите мне только, что на этот раз вы его не упустите.
   – Из самолета выйти невозможно. Не думаю, чтобы он собирался повторить подвиг Купера. А когда через полчаса самолет приземлится в Тегусиальпе, там его ждет целая армия. Эти люди в Гондурасе, они хотят быть нашими друзьями. Стоит нам поднять палец, как они уже готовы прыгать. Его схватят так быстро, что он даже не успеет ступить на землю. – Мэрфи улыбнулся. – Мы уже не упустим его. Возможно, он, как вы говорите, негодяй в бегах, но на этот раз он бежит прямо в ловушку. – Мэрфи кивнул, прощаясь с друзьями, и отправился к двери, но по дороге его посетила еще одна мысль, и он обернулся. – Утром я расскажу вам, как все прошло. К тому времени нашего мальчика уже будут везти обратно сюда. – Ухмылка. – В цепях. И, возможно, с парочкой синяков и без парочки зубов.
   После того, как лейтенант вышел, Андерхилл произнес:
   – Вот он, идол Гарри Биверса.
   Пришла медсестра и сделала им еще по одному уколу.
   Пул заснул, беспокоясь о своей машине, которую он припарковал на стоянке на Дивижн-стрит.
   Как только Пул проснулся на следующее утро, он позвонил в Десятый участок. На столике рядом с кроватью Майкла стояла ваза с ирисами и калами и лежала его книга “Послы”, а также две книжки про Варвара. Ночью Мэгги удалось вызволить со стоянки его машину.
   Майкл спросил полицейского, который взял трубку, собирается ли лейтенант Мэрфи посетить сегодня больницу Сен-Винсент.
   – Насколько я знаю, у него не было таких планов, – ответил полицейский, – но, возможно, вам просто надо спросить кого-нибудь другого.
   – А сейчас лейтенант на месте?
   – Лейтенант на совещании.
   – Гондурасская полиция арестовала Денглера? Вы можете сказать мне хотя бы это?
   – Извините, но я не могу дать вам подобной информации. Вам надо поговорить с лейтенантом.
   Полицейский повесил трубку.
   Через некоторое время врач пришел выписывать их. Он сказал, что пришла девушка, которая принесла им одежду. После того, как вышел врач, медсестра внесла два коричневых пластиковых мешка, в каждом из которых лежало чистое нижнее белье, носки, рубашка, свитер и джинсы. Одежда Андерхилла была взята из его комнаты в “Сайгоне”, в мешке Майкла были абсолютно новые вещи. Мэгги подбирала размеры наугад, поэтому ворот рубашки Майкла был на размер меньше, а пояс джинсов – на размер больше, но тем не менее одежду вполне можно было носить. На дне сумки Майкл обнаружил записку:
   “Я не смогла купить тебе пальто, потому что кончились деньги. Доктор сказал, что вас выпишут в девять тридцать. Не мог бы ты заехать в “Сайгон”, прежде чем отправиться туда, куда ты собираешься отправиться? Твоя машина стоит в гараже через улицу. С любовью. Мэгги”.
   К записке был приложен жетон из гаража.
   – У нас нет пальто, – сказал Майкл. – Мое испорчено, а твое, наверное, является вещественным доказательством. Но ничего, мы добудем какую-нибудь одежду. В больницах часто что-нибудь остается.
   В кассе они подписывали один документ за другим, затем молоденький кладовщик, местный Уилсон Мэнли, снабдил их, как и предполагал Майкл, пальто, которые принадлежали двум одиноким пожилым джентльменам, умершим на прошлой неделе.
   – Они конечно очень ветхие, – сказал кладовщик. – Вот если бы вы могли подождать пару дней, возможно, появилось бы что-нибудь поприличнее.
   Андерхилл в своем грязном длинном пальто напоминал браконьера. Пулу досталось ветхое пальто с вельветовым воротником, в котором у него был вид бродяги.
   Когда они забрали “Ауди”, Пул некоторое время неподвижно сидел за рулем, прежде чем вывести машину на Седьмую авеню. Бок его болел, от пальто пахло дешевым вином и сигаретным дымом. Майкл понял вдруг, что он не знает, куда ехать. Может быть, он будет сидеть за рулем вечно. Он остановился на первом светофоре и понял, что может ехать куда угодно. Сейчас он не был ни врачом, ни мужем, ни кем бы то ни было для Мэгги Ла, единственное, за что он отвечал в настоящий момент, – это машина, за рулем которой он сидел.
   – Ты отвезешь меня в “Сайгон”? – спросил Андерхилл.
   – Да, – сказал Майкл. – Но сначала надо нанести визит нашему любимому полицейскому.

6

   Лейтенант Мэрфи не смог принять их сразу. Лейтенант Мэрфи велел передать им, что они могут подождать, если хотят, но дела, относящиеся к другим расследованиям, требуют его непременного участия. Нет, у него нет информации о дальнейшей судьбе разыскиваемого Денглера.
   Молодой офицер, сидящий по ту сторону пуленепробиваемой перегородки, отказался пустить их внутрь участка и вообще избегал смотреть друзьям в глаза, предпочитая сделать вид, что он занят чем-то, находящимся на столе в глубине его кабинета.
   – Они схватили Коко, когда он сошел с самолета? – настаивал Пул. – Он уже возвращается обратно в цепях и со свежими синяками?
   Офицер не отвечал.
   – Он ведь не смылся и на этот раз, правда? – Пул почти кричал.
   – Мне кажется, что-то случилось во время полета, – едва слышно произнес полицейский.
   После того, как друзья прождали полчаса, детектив Далтон сжалился над ними и провел их внутрь участка. Он привел их в комнату “Би” и сказал:
   – Я постараюсь сделать так, чтобы он зашел сюда. Мне нравится это пальто, – ухмыльнулся Далтон Пулу.
   – Готов поменяться на ваше, – ответил тот.
   Далтон исчез. Через минуту-две распахнулась дверь и на пороге появился лейтенант Мэрфи. На коже его не было привычного румянца, плечи были опущены. Даже в шикарных усах лейтенанта, казалось, застыла усталость. Мэрфи кивнул Майклу и Тиму, уронил на стол папку, а собственное тело – в кресло.
   – О’кей, – сказал лейтенант. – Я не хочу, чтобы вы думали, будто бы я вас избегаю. Просто не хотел звонить вам, пока не получу всей информации.
   Он развел руками, как будто это было все, что он имел сказать.
   – Самолет приземлился? – спросил Майкл. – Что он сделал – взорвал его?
   Мэрфи заерзал на стуле.
   – Да нет, самолет-то приземлился. И даже больше одного раза. В этом-то и проблема.
   – Он совершил вынужденную посадку?
   – Не совсем. – Теперь Мэрфи говорил очень медленно и явно неохотно, лицо его постепенно начинало приобретать багровый оттенок. – Обычно рейсы из Америки на Тегусиальпу делают посадку в Белизе. Там тоже ждали наши люди, на случай, если Денглер захочет что-нибудь выкинуть. Во всяком случае, так нас информировала полиция Белиза. – Пул наклонился вперед, собираясь что-то сказать, но лейтенант выставил вперед руку, призывая его к молчанию. – Самолет также обычно садится в месте под названием Сан Педро де Суда – это уже в Гондурасе. Там расставила своих людей уже гондурасская полиция. Они должны были проверять каждого, кто сходит с самолета. А теперь слушайте внимательно, доктор, я расскажу вам, что случилось. Между Сан Педро де Суда и Тегусиальпой есть еще одно место, где регулярно садятся самолеты. – Лейтенант попытался улыбнуться. – Аэропорт Голосон в небольшом приморском городишке под названием Ля Каиба. Самолет стоит там всего десять минут. И сходят там только местные пассажиры – у них билеты отличаются по цвету от билетов международных рейсов, так что их легко можно распознать. А местным пассажирам не надо проходить через таможню, иммиграционный контроль и все эти штуки. В Голосон поставили двух гондурасских полицейских, но они никого не заметили, кроме местных пассажиров.