Уэлч Джейн. Певец из Кастагвардии (Онд - 2)

   Зачем только он слепо последовал за Папоротником? Инстинкты лёсика предупреждали его о приближении волков, но совершенно не помогали от них спрятаться!
   - Стойте! - скомандовал юноша и, не тратя времени впустую, схватился за лук.
   Первый выстрел его был в черный силуэт волка на гребне скалы. Если уж ждать нападения, то лучше встретиться с врагом здесь, пока вся стая не окружила их со всех сторон.
   Волк прервал заунывную песню и упал вниз; труп его долго бился о камни, прежде чем долина снова погрузилась в тишину. Каспар развернулся, готовый встретить атаку второго волка.
   Воздух взорвался воем сразу нескольких зверей, но юноша ничего не видел в темноте. Он тревожно вертел головой - и наконец увидел горящие красные глаза, одну пару слева, другую впереди, совсем неподалеку. Каспар избрал мишенью того волка, что спереди, и выстрелил. Красные глаза погасли.
   В темноте пронзительно закричала Урсула. Юноша дернулся в ее сторону, но не смог хорошо прицелиться. К девушке крались сразу два волка. Безоружная, она развернулась к ним лицом и снова издала воинственный крик.
   - Перрен, подними ее! - крикнул Каспар, понимая, что сам не может ничем помочь. Но квадратная фигура горовика стояла так же неподвижно и никак не реагировала. - Перрен! - снова завопил юноша.
   В тот самый момент, как один из волков прыгнул, Перрен шагнул вперед и толкнул Урсулу, так что она покатилась кубарем. Следующим движением горовик с треском опустил тяжелый кулак на голову волка и размозжил ему череп. Каспар выстрелил во второго зверя; тот взвыл от боли и скрылся, раненый, в темноте.
   - Лана! - выкрикнул Нейт.
   В общей суматохе Огнебой взбрыкнул и умчался в ночь. Каспар беспомощно всматривался во тьму, молясь, чтобы сейчас им не пришлось споткнуться о хрупкое тело девочки, безжизненно лежащее на земле.
   Нейт рванулся было вперед, но, к удивлению Каспара, Папоротник среагировал быстрее и исчез в темноте, только его и видели.
   Вскоре послышался его зов:
   - Сюда! Я их нашел! Все в порядке! Она удержалась в седле!
   Должно быть, в этой крохе та же кровь, что и в Брид, с облегчением подумал юноша. И снова промелькнула мысль, что это - новая Дева. Он пошел на крик Папоротника и скоро уже держал Огнебоя под уздцы.
   - Почему ты так медлил? - укоряюще обратился Каспар к Перрену, ко горовик только плечами пожал.
   - Вы, люди, такой торопливый народ. - Он вытянул руку, указывая на светлеющее небо. - Что там такое?
   - Рассвет, - недовольно бросил Нейт. - Ты что, даже этого не знаешь?
   Позади все слышался волчий вой. Маленький отряд повернул налево, чтобы выбраться из долины, не доходя до ее края, где, предположительно, поджидало еще больше волков. Чем выше по крутому склону взбирались Каспар со спутниками, тем делалось светлее, а в долине еще лежала ночь. Рассвет коснулся золотом самых высоких пиков. Наконец солнце тронуло своим светом и стены долины, горы тонули в красноватом золоте, только в расселинах таилась тьма.
   Папоротник взглянул через плечо.
   - Они ушли!
   - Что ты имеешь в виду? - терпеливо спросил Каспар. Нейт скривился.
   - Что толку его слушать? Он же сумасшедший.
   - Нет, волки точно ушли, - настаивал Папоротник; наконец он выглядел спокойным.
   Каспар заметил, что и волчонок опустил шерсть на загривке. Он нахмурился, ничего не понимая. Какой резон волкам отступать только потому, что рассвело?
   Урсула тронула его за руку.
   - Волки, может, и ушли, господин, но что такое вон там?
   - Где? Я ничего не вижу.
   - Я видела вспышку, - убеждала девушка. - Как будто что-то сверкнуло на солнце, стекло или металл.
   Каспар всматривался в сторону заката, куда она указала, но по-прежнему ничего не видел, только горы, их покатые склоны, заросшие густой зеленью. Верхушки деревьев подернулись утренним туманом. Юноша ничего не мог разглядеть, но это не значило, что ничего и нет.
   - Ладно, пойдемте. Хватит торчать на перевале.
   Они начали спускаться, выбирая не особенно крутой спуск; но здесь не оказалось тропы, путь преграждали камни и острые выступы скал, и идти было трудно. Отряд продвигался совсем медленно. Каспар боялся, что Огнебой повредит копыта в таких труднопроходимых местах - сплошь скальный камень. Хорошо хоть скакун был не сильно нагружен - маленькая девочка почти ничего не весила.
   Папоротник бежал вперед бодро, как всегда, а Нейт оказался на деле не менее вынослив, чем на вид. Перрен шагал весело и легко, насколько это слово применимо к горовику, и восхищался всем подряд - от обычного цветущего вереска до сладкого запаха жимолости. Но вот Урсула явно уступала остальным в силе. Она несколько раз спотыкалась и падала на колени, и Каспар взял ее за руку, помогая подняться. Но девушка отдернула ладонь.
   - Ты не должен помогать мне, господин. Я же твоя рабыня.
   Хотя подобной чепухи Каспар никогда не слышал, спорить с Урсулой было некогда. Она умела упираться, как никто другой.
   - Ладно, тогда садись на коня позади Ланы. Урсула в ужасе вытаращила глаза.
   - Сесть верхом на чистокровного ориаксинского скакуна?
   Каспар устало подумал, что для хорошей рабыни эта девушка слишком любит спорить. Спасибо хоть руку помощи Нейта она не отвергла.
   Время уже близилось к полудню, когда Каспар разглядел наконец то, о чем говорила Урсула: яркую вспышку отраженного солнца. Они к тому времени пересекли несколько долин, карабкаясь через разделяющие их скальные хребты способ передвижения, немыслимый для людей в своем уме, если только не поставить целью, сбить кого-нибудь со следа. А Каспар теперь был уверен, что по их следам идет погоня.
   Прокладывая дорогу сквозь заросли колючих берез, они до колен промочили ноги в мокрых от росы хвощах. Идти за Папоротником казалось бесполезным. Каспар сначала надеялся, что петляющий путь, избранный лёсиком, поможет закружить преследователей, хотя полагаться нужно было в первую очередь на скорость. Но Папоротник шел слишком быстро, и Урсула безнадежно отстала, несмотря на помощь Нейта.
   Каспар крикнул Папоротнику остановиться и подождать.
   - Ничего, ступайте, - замахал рукой Нейт. - Я ее подожду. Мы вас догоним.
   Каспар покачал головой.
   - Нам нельзя разделяться.
   Нейт кивнул и крепко взял Урсулу за руку, чтобы помочь ей идти. Каспар не винил его - девушка и в самом деле была красавицей.
   Папоротник устремился в следующую долину, со дна которой поднимались изящные цветущие рябины. Их белые соцветия наполняли воздух сладким ароматом. Отряд переправился через быстрый поток. Перрен задержался и погрузил ладони в блестящую воду, глаза его словно остекленели, вглядываясь во что-то невидимое.
   - Что там? - спросил Каспар.
   - Никаких волков. Ночью горы так и кишели ими, а теперь нет ни одного.
   Каспар был этим скорее обеспокоен. Лучше крадущийся по следам враг, чем появляющийся ниоткуда.
   Некоторое время Папоротник вел их по дну долины, где было проще всего идти. Потом дорога опять пошла вверх, и лёсик повернул севернее, карабкаясь на хребет, отгораживающий эту долину от другой. Тропа петляла туда-сюда, несколько раз на особо опасных и крутых участках приходилось снимать Лану с седла и уговаривать Огнебоя продолжать путь. Каспар исцарапал все руки, пробираясь сквозь колючие заросли можжевельника. Даже Папоротник начал уставать и вспотел, а Трог при каждой удобной возможности ложился на землю и отдыхал, часто дыша.
   Столь крутой подъем всем давался нелегко, но седловин нужно было избегать. Слишком открытое пространство, лишенное даже кустарника - только сглаженные ветром камни. Лучшего места для нападения и придумать нельзя.
   Наконец отряд перевалил через хребет и почти скатился по гладким камням в следующую долину. Несмотря на неприятный спуск, вся компания обрадовалась, потому что теперь на какое-то время предстояла легкая часть пути, без крутых подъемов. Папоротник повел их вдоль реки, по природным широким ступеням, состоявшим из валунов и упавших древесных стволов. Путь лежал к востоку. Перрен радостно шагал рядом с Огнебоем, насвистывая и с наслаждением вдыхая воздух. Он то останавливался погладить гладкий березовый или рябиновый ствол, то наклонялся понюхать цветок жимолости, из которой в основном состоял густой подлесок.
   Каспар обернулся взглянуть, не отстали ли Нейт с Урсулой. Их и впрямь не было видно. Наконец из-за поворота показалась девушка, но парня с ней не было.
   - Где Нейт?
   - Он сейчас догонит, - тяжело дыша, объяснила Урсула. - У него из кармана выпал нож, когда он переводил меня через ручей. Нейту пришлось искать палку, чтобы вытащить ножик. Простите, пожалуйста, это все из-за меня... Он же мне помогал.
   Каспар ободряюще улыбнулся ей.
   - Ничего страшного.
   Урсула не ответила на его улыбку. Она то и дело оборачивалась, ожидая Нейта. В компании пастуха эта девушка, похоже, чувствовала себя куда уютнее, чем с баронским сыном; когда Нейт наконец их догнал, она была очень рада.
   Весь этот день они то карабкались на склоны, то спускались вниз в новые долины, держа направление на восток, к черному горному пику. Это был не обычный желтый камень гор, но древняя вулканическая лава, некогда вырвавшаяся из самого сердца Великой Матери. Пик звался Песий Зуб - он и в самом деле формой напоминал клык собаки. Каспар рассчитывал, что они к закату уже окажутся в его тени.
   Дорогу пересек широкий поток, берущий начало в горном озере. Земля вокруг него была болотистой и пружинила под ногами. Перрен первым вошел в воду, а вышел наружу последним. Все намокли почти по пояс, Огнебою вода достигла брюха. Скакун фыркал, недовольный, что копыта утопают в вязкой почве.
   Нейт рыцарственно перенес Урсулу на руках, а горовик все стоял в ледяной воде, глядя на собственные босые серые стопы в бегущих струях.
   Склон, открывшийся их взору, был особенно крутым. Кое-где его расцвечивали кустики яркой и жесткой зелени. Путь из этой долины казался крайне неудобным: по верху хребта вздымался ряд острых камней, напоминающих зубцы на драконьей спине. Каспар некоторое время размышлял, прежде чем обратиться к остальным.
   - Перрен, может, ты понесешь Лану на руках? Тогда я повел бы Огнебоя. Он не сможет вскарабкаться по такой крутизне. Мне придется пойти с ним низом и обойти этот кряж. Это, конечно, займет больше времени, но мы можем назначить встречу по ту сторону, сразу под черной скалой.
   Он указал на Песий Зуб, и остальные понимающе закивали.
   Путь Каспару вскоре преградил новый каменистый склон, оскалившийся острыми выступами. В конце концов он нашел дорогу в обход и устремился прямо по направлению к черному пику. Остальные карабкались по склону и были уже довольно высоко над Каспаром. Снизу они смотрелись как черные точки.
   Юноша вел Огнебоя в поводу меж предательских склонов, грозящих осыпаться. Наконец они выбрались на травянистую землю. Полоса зелени по диагонали уходила вверх, и конь тяжело дышал, медленно ступая по крутой тропе. Изможденный Каспар остановился передохнуть, глядя на простершуюся внизу долину.
   Так, отдуваясь, они вскарабкались на следующий уступ - только чтобы убедиться, что дорога непроходимо завалена огромной скалой. Огнебою было никак на нее не взобраться. Каспар влез повыше, чтобы поискать пути в обход, - но не увидел ничего подходящего. Похоже, надо было сразу свернуть левее... И тут юноша заметил их - цепочку сгорбленных фигур, карабкавшихся наперерез его товарищам. Он взглянул направо и увидел еще нескольких. Сталь ярко блестела в алых лучах заходящего солнца.
   Среди растрепанных голов пастухов он различил круглые шлемы с наносниками - и сразу узнал форму кеолотианских солдат. Каспар не мог представить, как их занесло сюда, в Желтые горы, но потом вспомнил, что король Дагонет послал своих людей на поиски пропавшей принцессы. Однако зачем бы им преследовать Каспара?
   Почти бессознательно он поднял лук, но расстояние было слишком большим для стрелы. Каспар опустил оружие и смотрел, стиснув зубы, как солдаты карабкаются все выше и выше, вослед его друзьям. Папоротника от преследователей отделяло большое расстояние, но вот от последней фигуры, которую Каспар определил как Нейта, солдаты находились уже в опасной близости.
   Он спрятал Огнебоя в зарослях можжевельника и полез выше, стараясь оставаться незамеченным. Вскоре он мог слышать врагов - их тяжелое дыхание и отрывистые команды на кеолотианском, громко разносившиеся горным эхом. Каспар насчитал не менее двух десятков шлемов и копий.
   Два отряда сближались, двигаясь по направлению к черному пику. Вскоре кеолотианцы уже плотно окружили пятачок земли, на котором юноша в последний раз видел своих друзей - хотя теперь те куда-то пропали. Он подполз еще ближе, обдирая кожу о жесткий вереск и стелющийся по земле можжевельник.
   Спутников Каспара нигде не было видно. Они как будто исчезли. С замирающим сердцем юноша скатился в яму, заросшую кустарником, в кои-то веки благодарный природе за свою худобу.
   Нейт! Наконец-то Каспар его увидел. Юный овиссиец скорчился в густой тени; к нему направлялся солдат. Расстояние было великовато для выстрела, но Каспар подумал, что справится. Он тихо поднял лук... и едва не задохнулся от неожиданности, потому что тяжелая холодная рука зажала ему рот. Каспар забился, пытаясь освободиться, но неизвестный был очень силен.
   - Спар! - прошептал знакомый рокочущий голос. - Тихо!
   Это был Перрен. И Каспар запоздало понял, что последние несколько минут стоял на ноге горовика. Огромное серокожее создание замерло так неподвижно, что слилось с пейзажем, и юноша попросту перепутал его со скалой. Перрен отодвинулся от скальной стены - и за спиной его обнаружился вход в пещеру, куда горовик втолкнул юношу, прежде чем снова закрыть дыру собой.
   В пещере было жарко и тесно, свет проникал только через узкую щелку меж камнями, прикрытую снаружи порослью можжевельника. В каменную стену вжались Урсула и Папоротник. Лана, всхлипывая, молотила Перрена в спину, желая выбраться наружу. Горовик не поддавался, приговаривая, что делает это ради ее же добра.
   - А где Трог и волчонок? - выдохнул Каспар.
   - Трог остался снаружи, а волчонок здесь.
   Урсула приподняла руку, и юноша увидел кончик белого хвоста Рунки. Она лежала тихо, спрятавшись под меховым плащом Урсулы.
   - А как же Нейт? Он ведь снаружи, - запротестовал Каспар. Лана испуганно заскулила.
   - Я стоял в воде, когда он прошел мимо меня, - торжественно проговорил Перрен так, будто его слова значили что-то очень важное.
   - Не понимаю...
   - Вода после него пахла предательством. Тогда я спрятал остальных здесь, пока он крался обратно по дороге. Нейт считает, что ты - господин волков. Поэтому он помечал дорогу всякий раз, как только получалось отстать.
   - А я-то думала, он обо мне заботится, - повесила голову Урсула. - Как я могла забыть, что никто никогда не заботится о рабах.
   Они просидели в пещере, как показалось, целую вечность. Наконец снаружи послышался звук многих шагов - это повсюду рыскали солдаты. К счастью, Лана уже совладала с собой и перестала всхлипывать; только Папоротник все время вертелся и шумно жевал корешки вереска, торчащие из земли. Каспар ткнул его локтем, заставляя прекратить. Постоянное чавканье действовало ему на нервы.
   - Ты же не жалуешься, когда Перрен жует корешки, - обиженно зашипел лёсик.
   - Перрен не делает этого беспрерывно и при этом не чавкает. У меня челюсти сводит от одного твоего вида!
   Папоротник как нарочно зачавкал еще быстрее, но замер, как окаменевший, когда сквозь заросшую можжевельником щель показалась человеческая фигура с посохом. Зазвучали голоса - прямо у них над головами.
   - Дурак ты, овиссиец. Мы предательства не прощаем, а ты нас предал.
   - Я вам клянусь, они здесь были! Я же шел за ними, прямо по пятам. Если бы не это, как бы я оставлял метки для Мелкина на каждом повороте, чтобы он вас вел? Я в самом деле хотел, чтобы их поймали!
   - Пожалуй, они тебя перехитрили, - отметил кеолотианец.
   - Да не может этого быть! Они же сущие простецы. А даже если и нет, куда бы им деться? Не могли же они взять и раствориться в воздухе... Разве что...
   Нейт сделал длинную паузу.
   - Разве что по волшебству! Это все колдун. Это его магия, такая же, как призывание волков! Ночью они были просто повсюду, и он притворялся, что боится их. Но мы от них отбились безо всякого труда.
   - Да куда ему призывать волков, - хмыкнул кеолотианец. - Маленький глупый пастух до сих пор считает, что помогал нам поймать великого Господина Волков! Ха!
   Нейт вскрикнул.
   - Как? Это что, неправда? Значит, он не лгал? Да вы тогда... вы посто...
   Послышались звуки борьбы - как будто двое, тяжело дыша, катались по камням. Звуки ударов, яростные выкрики - и снова заговорил кеолотианец:
   - Ладно, глупый бельбидиец, мы будем добры к тебе. Просто свяжем и оставим здесь дожидаться ночи. Волки не замедлят за тобой явиться.
   - Ублюдки! Бессердечные твари, недостойные жить на земле!
   - Не сказал бы, что живущие под землей чем-нибудь хуже других, обиженно прошептал Перрен.
   Урсула крепко прижимала маленькую Лану к себе, и девочка молча давилась слезами. К счастью, Нейт производил столько шума, что заглушал чуть слышные стоны своей сестренки.
   - Тс-с! - прошипел Каспар, обращаясь к ним всем. Нужно сидеть тихо, пока не станет окончательно ясно, что солдаты ушли. Наконец они удалились, тишину нарушали только отчаянные крики Нейта. Воздух, проникавший из щелки, стал холодным, и Каспар понял, что солнце село. Он легонько постучал Перрена по спине.
   - Выпускай нас. Нужно найти место безопаснее, пока еще не стемнело. И я должен привести Огнебоя и Трога.
   Перрен отодвинулся, освобождая выход, и Нейт издал вопль изумления.
   - Проклятие, откуда вы взялись?
   - Предатель! - пророкотал Перрен, поднимая над головой огромный валун.
   - Нет, - негромко приказал Каспар.
   - Но он же предатель.
   Серая фигура горовика грозно нависала над распростертым пастухом. Лана обвила руками каменные ноги Перрена, умоляя его остановиться.
   - Нет, - повторил Каспар. - Пусть живет. Он не понимал, что творит. Кеолотианцы его использовали, а теперь избили и бросили связанным.
   - Предатель заслуживает смерти, - поддержал горовика Папоротник.
   Даже Урсула кивнула.
   - В Кабаллане нет ни одной страны, где закон позволяет сохранить предателю жизнь.
   Каспар испытал давящее чувство беспомощности. Похоже было, что здесь его больше не воспринимают как главного.
   ГЛАВА 14
   У Май едва хватало денег даже на такую простенькую забегаловку, как в Бычьем Луге. Она печально перебирала в кармане медяки, пока монетки не нагрелись от жара ее пальцев. Руки девушки не привыкли к деньгам, и монетка ощущалась в ладони как нечто странное и инородное. Май не хотелось тратить ни одного медяка, но другого способа оградить себя от ночных страхов не было.
   - Прошу вас, садитесь ко мне за стол, - обратилась она к своему странному спутнику, кивая на табурет напротив.
   Голос девушки звучал уверенно и спокойно, хотя руки ее слегка дрожали от волнения. Если уж не удается отделаться от этого человека, нужно хотя бы узнать, кто он такой. Май чувствовала, что это правильное решение, и слегка гордилась своей мудростью.
   Удивительные золотые глаза скользнули от ее лица к рукам. Май поспешно спрятала ладони под стол.
   - Обстрекалась о крапиву, - независимо пояснила она. Пальцы в самом деле были кое-где зелеными от травы и сильно дрожали.
   Незнакомец взглянул на нее с нескрываемой симпатией, и снова девушка напомнила себе, что нужно быть осторожной.
   - Мне пока рано присаживаться, милая Радостная Луна. У меня нет ни гроша, чтобы купить еды, и сначала нужно заработать денег. - Узкое лицо осветилось улыбкой. - Не беспокойся, Мы с тобой сегодня отлично поужинаем.
   Потом он обратился к остальным посетителям трактира - совсем другим голосом, громким и уверенным:
   - Добрые люди! Я прибыл с далеких островов и видел в пути много интересного. Вам тут, кажется, скучновато; может быть, желаете послушать песню и развеяться?
   - Пожалуй, это было бы неплохо, - отозвался кто-то из гостей.
   Купец не из бедных, судя по роскошному шерстяному плащу яркого цвета, ударил по столу кулаком.
   - Если доведешь меня своей песенкой до слез или до смеха, буду платить серебром.
   Спутники его согласно закивали, только один добавил с вызовом:
   - Меня вот никакой песенкой не заставишь заплакать, даже самой грустной. Такой уж я человек!
   Большинство посетителей трактира остались погружены в свои собственные дела, не обращая на происходящее внимания. Май подумала, что это неблагородно. Вот если бы дело было в залах Торра-Альты, на обещание песни собралась бы целая толпа.
   Несмотря на то что золотоволосый спутник подмигнул ей заговорщицки, девушка по-прежнему думала, что на ужин им светит разве что немного хлеба. Но тут золотоволосый наконец запел. Май знала, что у него красивый голос, но в песне он стал еще прекраснее, обретая странную силу и власть. Песня рассказывала о безответной любви, и в ней была такая безмерная печаль, что глаза девушки защипало от слез - даже раньше, чем она подумала о Каспаре.
   Сквозь пелену слез она смотрела на дверь, надеясь, страстно желая и молясь, чтобы ее возлюбленный появился на пороге. Но все было безнадежно; жизнь без него казалась пустой и серой. Потоки соленой воды уже струились у Май по щекам. Странно - вроде бы слова песни совсем простые, и чудесное действие заключалось не в них. Более всего трогало исполнение - такой силой тоски и нежности обладал голос поющего, проникающий Май словно бы в самое сердце. Наконец с губ его сорвались последние ноты; он закончил песню тяжким вздохом и повесил голову. Несколько мгновений трактир оставался погруженным в мертвую тишину, а потом взорвался возгласами: "Еще! Еще!" Глаза всех присутствовавших блестели от слез.
   Май словно со стороны услышала собственный голос, просящий о новой песне в общем хоре. Что же она такое делает? Ведь этот певец явно обладает сверхъестественной силой и может очаровывать голосом; девушка вспомнила старые сказки о том, как эльфы похищают души с помощью своих волшебных песен.
   Ну, ничего, у нее на это найдется свое волшебство! Май нащупала на поясе мешочек и вынула из него сухую рябиновую гроздь, которую носила с собой с прошлой осени. Если перед ней в самом деле эльф или другой дух, рябина поможет его отпугнуть. Девушка положила веточку на стол, между собой и пустым местом золотоволосого. Должно быть, он сядет сюда, когда окончит вторую песню - шутливую и очень смешную, про двух дурачков: пса и хозяина. Песенка по существу своему была совсем простая, но из-за манеры исполнения весь трактир покатывался со смеху, осыпая певца дождем монет. Он оказался прав - этим вечером их с Май ждал роскошный ужин! Публика протестовала и требовала еще песен, но певец уклонился от тянувшихся со всех сторон рук, раскланялся и отошел к столу.
   При виде рябиновой грозди он сдержанно усмехнулся.
   - Ты ведешь странную игру со мной, моя леди. Тебе в самом деле открыты кое-какие знания о мире и скрытых в нем силах, но все же ты не жрица.
   Осторожно взяв веточку за конец, как будто она стрекалась, как крапива, певец осмотрел ее с опаской - но разглядел рябиновые листья и бросил гроздь Май на колени.
   - В самом деле рябина - очень красивое дерево, с такими резными листиками...
   - И что с того, что я не жрица? - воскликнула Май, подхватывая веточку. - Будь я жрицей, тебе бы плохо пришлось, так?
   - Просто я не сразу понял, что ты задумала. Увидел темные ягоды и решил, что ты хочешь меня отравить. Хей! - неожиданно хлопнул он в ладоши. Хозяин! Принеси мне крепкого эля и хлеба.
   Незнакомец осмотрелся, прикидывая, что едят другие посетители. Горячие пироги, тушеное мясо и жареная утка источали дразнящие ароматы. Порции были весьма щедрыми. Май призналась себе, что жутко голодна, и ей недостало силы воли отказаться от угощения, когда учтивый кавалер предложил заказать что-нибудь.
   Он неотрывно смотрел, как девушка ест, и она против воли почувствовала расположение к нему. Улыбка на эльфийском лице льстила ей. Май не понимала этого человека, не знала его целей, не могла ничего прочесть в его странных глазах, как это у нее получалось делать с другими. Кажется, его радовала возможность угодить ей; кроме того, охоться незнакомец и впрямь за Яйцом Друида, что бы ему стоило просто забрать у Май Некронд, пока она лежала, беспомощная, в канаве?
   - Почему вы не отстаете от меня? - спросила она прямо, глядя ему в глаза и страстно желая ответа.
   Золотоволосый не отвечал, пока не прожевал неторопливо все, что было у него во рту. Только потом спокойно изрек, не смущаясь ее взглядом:
   - Ты меня позвала, я и пришел. Сначала я думал, что зовет высокая жрица - так сильна была магия. - Он одарил ее дразнящей улыбкой. - Но я не жалею, что отозвался.
   Май неожиданно обиделась.
   - Так, значит, вы думали, я - Брид, - бросила она горько.
   Ну почему образ Брид вечно стоит у нее за спиной, как проклятие? Сколько можно пребывать в ее тени?
   - Вы думали, что это окажется Брид. Потому что только у высокой жрицы достанет сил владеть Некрондом!
   - Не называй его! - Собеседник неожиданно накрыл ее руку своей, и Май вздрогнула. Хотя в глазах его она по-прежнему не могла прочесть ничего, чутье безошибочно определило его прикосновение. Это был жест того, кто желает защитить. - Нет, Радостная Луна, я не имел в виду ничего подобного. Кроме того, у высокой жрицы хватило бы мудрости, чтобы не касаться вещи подобной силы, будучи в столь уязвимом положении.