Уэлч Джейн. Певец из Кастагвардии (Онд - 2)

   Он взял со стола кусок черного хлеба и надкусил, но тут же сморщился от отвращения и взглянул на хлеб внимательнее. Тот был черствый и засаленный многими руками. Однако Амариллис поборол отвращение и взял другой кусок, оглядывая стол в поисках еще чего-нибудь съедобного.
   - Гадость, конечно. Но нам надо поесть.
   Май последовала его примеру и принялась за кусочек мяса, на ее вкус, совершенно недожаренный. Тут только она с удивлением заметила, что Амариллис тоже помечен на руке красным кружком.
   - Ты что, нанялся сюда на работу? Кем? Певцом?
   - Певцом! - презрительно фыркнул тот. - Им нужны певцы не больше, чем сказители.
   - Но меня же наняли на работу сказительницей!
   - И где ты теперь? Сдается мне, тебя наняли как хорошенькую девушку для развлечения солдат. Нужны им наши сказки и песни! Нет, я нанялся сюда волшебником и алхимиком. Сказал, что могу отыскивать новые месторождения. Я ведь, в конце концов, маг с Горты. Объяснил, что моя помощница - прелестная, но совершенно сумасшедшая - меня обогнала и, возможно, находится где-то здесь. По описанию они сразу тебя узнали. Так что пока твоя миссия не завершилась, и мы не погребли это в глубочайшей шахте короля Дагонета, тебе придется играть мою помощницу. Но не огорчайся, в этом есть свои выгоды. Он игриво подмигнул Май. - Мы уйдем отсюда не с пустыми руками. Алхимикам очень хорошо платят. Мне пообещали горы золота за хорошую работу.
   Амариллис засмеялся, развлекаясь этой мыслью, как будто богатство совершенно его не интересовало, но потом снова посерьезнел, оглядывая спящих.
   - А всех ты усыпить не можешь? - с надеждой спросила Май. - Ну, все эти копи...
   Он улыбнулся.
   - Хотел бы я усыпить весь мир, чтобы остались только мы с тобой, вдвоем... Но песенные чары распространяются только на тех, кто находится в пределах досягаемости. Есть и такие сердца, на которых пение вообще не действует. Нет, моя Радостная Луна, нам придется положиться на хитрость и удачу, а не на песенные чары.
   Красивое лицо его сияло от улыбки.
   - Ты рада, что я пришел?
   Это прозвучало не очень-то вопросительно.
   Май смотрела на грязный каменный пол. Она так молилась, чтобы пришел Каспар, но пришел Амариллис, и - да, Май была ему рада. Она взглянула ему в глаза, отвечая на улыбку. Девушка не понимала истинной цели Амариллиса, не знала, кто он такой, - но он спас ее вот уже несколько раз. И вот теперь своими объятиями продолжал спасать от страшнейших мук одиночества, смягчая боль безответной любви к Каспару.
   В последующие дни Амариллис не спускал с Май глаз. Он держался рядом каждую минуту их долгого путешествия к новым рабочим шахтам. Путь по большей части лежал под горами. Май узнала, что горы вблизи Кастагвардии уже давно исследованы и обработаны, и система шахт и туннелей протянулась далеко к северу в поисках новых минералов и рудных жил. Рабов заставляли вкапываться все глубже в глубины ледяных Каланзирских гор.
   С помощью Амариллиса, который отлично говорил по-кеолотиански, Май учила незнакомый язык. Солдаты настаивали на том, чтобы все говорили на их языке, и перед лицом необходимости Май явила себя способной ученицей. Теперь она уже без труда составляла простейшие фразы и понимала много из того, что говорится вокруг, даже если не могла быстро подобрать слова для ответа.
   Местами коридоры были перегорожены обвалами, и путникам приходилось вылезать на поверхность и какое-то время продолжать путь поверху. Яростный ветер бил в лицо, Май жмурила слезящиеся глаза. Девушка опиралась на руку Амариллиса, с трудом взбираясь по крутым уступам гор.
   После полдневного пути поверху Май была даже рада, когда их снова загнали в туннель. Теперь подгорная дорога шла вдоль бурной реки; тропа была очень узка и вилась скользкой лентой над ревущей подземной водой. Они шли кучками - рабы отдельно от свободных, и Май вздрагивала при звуке удара кнута, который то и дело хлестал по спине кого-нибудь из несчастных. Некоторые даже бросались в реку, предпочитая бурные воды постоянным издевательствам. Надсмотрщики и не думали их спасать, так что Май сомневалась, что кто-нибудь из отчаянных выжил.
   Амариллис крепко держал Май за руку, не давая ей оступиться. В узких невысоких коридорах им обоим приходилось не очень тяжело - и девушка, и ее помощник были ниже среднего роста. Но большинство рабов и наемных рабочих шли, согнувшись, чтобы не ушибиться головой о низкий потолок.
   Каждую ночь они останавливались на специальных постах, где получали свой ужин - в основном сухой хлеб. Май очень издергалась, ее утомил постоянный сумрак. Девушка совсем позабыла о том, как снаружи холодно, и была рада, когда они наконец снова вылезли на поверхность - поднявшись по крутым подземным дорогам и каменным ступеням.
   Когда сверху последней лестницы забрезжил свет, Май обрадовалась было но ненадолго. От холода у нее перехватило дыхание. Хорошо еще, что девушка была в меховом плаще. И еще лучше, что Амариллис помог ей идти. Май понимала: без него ни за что бы не осилила этот путь. Слабых, которые падали на горной дороге, солдаты бросали на верную смерть в горах. И Май ничем не могла помочь этим несчастным.
   Под конец дня поднялся сильный встречный ветер, бросавший в лица идущим жесткий снег. Май, совсем вымотавшись, споткнулась о камень и упала на колени. Солдат сзади грубо пнул ее, приказывая встать. Амариллис помог Май подняться, а когда она споткнулась снова, посадил девушку на плечи и понес как когда-то в детстве носил ее отец. Все вокруг дивились не столько силе и выносливости небольшого человечка, сколько его жертвенности. В этом походе люди чаще шли по трупам, пробивая себе дорогу к жизни любой ценой.
   Амариллис не покидал девушку ни на минуту, не подпуская к ней никого чужого. Май всерьез задумалась, уж не явился ли к ней ее дух-хранитель. Хотя она и была благодарна Амариллису, однако не позволяла ему спать рядом, и он подчинялся. Если она просыпалась от кошмара или от дразнящего сна о мастере Спаре, подоспевшем на помощь, - девушка заставляла себя думать об Амариллисе. Это помогало справиться со страхом... или с болезненным вожделением.
   Одежда Май задубела от мороза, лицо покраснело и обветрилось. Опустив голову, она из последних сил тащилась, ведомая Амариллисом, то и дело увязая в снегу. И так тянулось время, покуда они наконец не добрались до новой рабочей копи.
   Вход в нее был вырублен в скале в форме великаньей головы с длинными зубами, торчащими из открытой пасти. Широкий язык делился на девять частей, и это были мостики, по которым новых работников погнали в утробу земли. Перед тем как войти, Амариллис обернулся и долго, не мигая, глядел на солнечный диск, потом поклонился ему с почтением.
   Вот еще одна странность, которую Май не могла в нем понять. Этот человек мог подолгу смотреть на солнце, не щурясь и не мигая. Золотые лучи омывали прекрасное лицо, заставляя его ярко светиться. Глаза Амариллиса блестели, набирая от солнца его желтизны. Развернувшись наконец, он зашагал вперед, но и в сумраке пещеры сохранил частичку солнечного блеска. Однако находиться под землей ему не нравилось.
   - Лучше остаться без еды, чем без солнечного света, - посетовал он.
   Май пугал не столько сумрак, сколько мысль о том сумасшедшем солдате. Не мог ли он, убежав в темноту, каким-либо образом ее выследить? Она усилием воли прогнала страшную мысль, притворившись, что просто испугалась рабов. Те давно злобно косились в ее сторону, ненавидя всех, кто избежал побоев. Кроме того, что наемных рабочих не били, им еще по утрам выдавали добавочную порцию еды, так что рабы завидовали и роптали.
   Их отвели в широкое помещение, откуда вели пути во многие штольни. Здесь ожидали маленькие лохматые пони, тяжело нагруженные коробами с гравием. Лошадки вытягивали шеи в сторону новичков и фыркали. Во все стороны вели выбитые в скале туннели. Эти разработки и предназначались для поисков бесценных рубинов. Для того чтобы добыть горстку камней, нужно было прорубиться через тонны и тонны камня. Отовсюду из каменоломен слышался перестук кирок, двоившийся и троившийся эхом в гулком пространстве.
   - Похоже, они опять вскрыли старые шахты, чтобы выскрести последние остатки рубинов, - заметил Амариллис. - Новых разработок тут нет.
   Май не слушала, пораженно рассматривая грязных рудокопов. Большинство из них кашляло и харкало кровью, кто-то то и дело прерывался, чтобы со стоном растереть больной бок или грудь. Девушка не знала, болеют они от пыли и каменной крошки или от заразы.
   Рабы-мужчины все были скрюченные, почти горбатые, со спинами, согнутыми тяжестью корзин и коробов. Хуже того, кожа у всех была нездорового мертвенного цвета. Май разглядела нескольких еще крепких и здоровых людей, которые уже обрели сероватую бледность из-за отсутствия света. Амариллис нахмурился, бормоча, что хорошо бы им с Май поскорее завершить здесь свои дела.
   Как ни странно, Май порадовало ворчание Амариллиса. Он казался более человечным, менее совершенным. Он взял ее" за руку, будто почувствовав этот прилив приязни, и Май неожиданно улыбнулась ему. Что бы она делала без этого человека? Но вместо слов благодарности девушка спросила:
   - Что с нами будет, когда они поймут, что ты не умеешь находить рубиновые жилы?
   - Милая Радостная Луна, ты во мне сомневаешься? Я оскорблен.
   Она рассмеялась, не понимая, шутит он или нет.
   - Амариллис, но ведь это же невозможно. Даже предсказатели не умеют находить месторождения!
   - Имей веру, Радостная Луна. Неспроста же я твой дух-хранитель!
   - Ты просто эльф, - поддразнила она его. - Все, что Морригвэн о них говорила, к тебе подходит... Но я все равно не верю, что даже эльфы умеют находить россыпи камней.
   - Обычных камней - нет, но солнечные рубины - совсем другое дело, отозвался Амариллис с уверенностью, которой Май почти поверила.
   Чем глубже они шли, тем теплее становилось в пещерах. Постоянно слышался звук капающей воды. Май он почему-то успокаивал.
   - Как будто мы во чреве Великой Матери, - прошептала она. - А капающая вода - Ее пульс. Наверняка это самое безопасное место для... для этой вещи.
   Амариллис откинул со лба девушки волнистую прядь, чтобы взглянуть ей в глаза. Взгляд его был печальным.
   - Радостная Луна, когда же ты полюбишь меня? Мне нужна твоя любовь.
   - Что? Но я... я...
   Хотя Май и испытывала что-то к этому странному человеку, сердце ее принадлежало Каспару. Амариллис заботился о ней и снова и снова спасал от смерти, а Каспар так и не пришел... Но ведь это же было к лучшему. Явись Каспар за ней, девушка никогда не смогла бы спасти его от искусительной силы Некронда. И снова в сердце ее закрались сомнения в чистоте намерений Амариллиса. Она глубоко заглянула в его глаза, но ничего не увидела в них, кроме лучистого света. Май не могла разглядеть его душу.
   - Ты должна полюбить меня!
   Он неожиданно заключил ее в объятия.
   Май оттолкнула его, не зная, что сказать. Да, она была благодарна Амариллису, но благодарность - это еще не любовь.
   Он понял, что зашел слишком далеко, и опустил руки. Как ни странно, Май была польщена. Если уж она не добилась Каспара, то у нее хотя бы есть Амариллис. Раньше ей казалось, что нет большей боли, чем жить без Каспара, но теперь девушка знала, что боль одиночества куда хуже.
   Их привели к входу в самую новую шахту. В воздухе стояла каменная пыль, потолок был очень низким, так что даже Амариллису пришлось нагнуться. Они почти ничего не слышали из-за грохота кирок и звука колющегося камня.
   Рабы взламывали скалы с помощью рычагов, били молотами по дубовым клиньям, чтобы расширить трещины меж камнями. Люди все были крупными и сильными, но работали со злобой и без охоты. Их обнаженные, потные спины пестрели полосами от ударов бича.
   Рабы помельче, вооружась зубилами, выполняли более мелкую работу, ковыряя стены открытых шахт. Май догадалась, что они откалывают рубины. За спинами у рабов неотрывно стояли солдаты, но вид у них был мрачный. Видимо, шахта не преуспевала.
   Когда Амариллиса представили как нового волшебника, со всех сторон послышались крики радости и недоверчивые восклицания.
   - Если проколешься, отведаешь молотка, - предупредил его надсмотрщик у входа в шахту. - За последнее время у нас перебывало трое шарлатанов вроде тебя. Они только и умели, что махать руками и тратить время. Посылали нас на поиски в бесполезные черные дыры. Мы потеряли кучу народа и не нашли даже завалященького рубина. Смотри, если ты окажешься удачливее, тебя хорошо наградят, а не сможешь - убьют. Ладно, давай приступай к работе.
   Май испуганно взглянула на Амариллиса, шепча:
   - Но ты же не сможешь, не сможешь... Что нам делать? Он фыркнул.
   - Имей веру и терпение. Я отлично справлюсь. Не более чем в двенадцати футах от нас - отличная рубиновая россыпь. И еще одна в сорока футах. Я предпочитаю вторую: она в нужном нам направлении. Проход очень узкий, но я чувствую, что потом он расширяется. За ним должна быть пещера, полная камней. Если мы попадем в естественную систему пещер и переходов, можно будет отыскать нужное нам место и найти выход наружу, которым мы воспользуемся, когда все будет сделано. Но сначала нужно убедить их копать в том направлении. Из уважения к нашим предшественникам нужно устроить им хорошее шоу.
   Он повернулся к надсмотрщику и объяснил по-кеолотиански:
   - Ваши мыслеформы замутняют мне зрение. Отойдите, чтобы я мог призвать первоэлементы.
   - Ну вот, пошло-поехало, еще один сумасшедший, - проворчал кто-то из рабов, с тоской глядя на свои стертые кровоточащие руки.
   - Сосредоточься, Радостная Луна, - громко приказал Амариллис по-кеолотиански и потихоньку добавил на ее языке: - Нужно разыграть транс. Стенай, закатывай глаза, в общем, делай что угодно. Изображай волшебницу, как ты ее представляешь.
   - Я знаю трех волшебниц, - сердито ответила Май, - и они отлично разбираются в своем ремесле и никогда не стенают и не закатывают глаза. Если бы они знали, где залежь рубинов, просто указали бы на это место. А потом скорее всего закатали бы рукава и взялись за кирки, чтобы помочь рабочим.
   - Прекрасно, но большинство людей этого не знают. Они ожидают какого-нибудь громкого представления. Танцуй, пой, короче, делай что придумаешь - только не вздумай рассказывать историй. В последний раз это плохо кончилось.
   Ну что же, раз надо, Май могла совершить подобную глупость. Она уселась на землю, скрестив ноги, распустила волосы и начала раскачиваться из стороны в сторону. Девушка не знала никаких заклинаний и начала нараспев повторять имена своих самых любимых лошадей из Торра-Альты.
   - Фея и Тайна, Трои, Огнебой... Потом - собак:
   - Клык, Быстроног, Черноух и Разбой...
   Май испустила долгий стон, завесив лицо волосами, и перешла на имена лучших кур-несушек:
   - Лыска и Свинка, Рыжик, Чернушка! Белый Бочок, Длиннохвостка, Толстушка!
   Ничего лучшего сейчас она не могла выдумать.
   Мотая головой так, что длинные волосы мели землю, Май заскребла ногтями по земле и запела еще громче. Потом внезапно вскочила, вытянув руки, и пыль облаком закружилась вокруг. Голос Май возвысился почти до визга. Размахивая руками, она начала прыгать и глубоко приседать, покаталась по земле, снова призывая имена кур. Взглянув на Амариллиса, девушка краем глаза заметила, что он тоже не теряет времени и ощупывает стены пещеры, тихо подвывая и стеная в том же ритме, в котором кричит Май. Заметив ее взгляд, он быстро улыбнулся, показывая, что доволен ее стараниями.
   Май не знала, как долго нужно продолжать всю эту ерунду. Амариллис все не подавал ей знака перестать, а она уже устала кружиться и истощила воображение. Имена кончились, и Май решила повторять долгую поэму о духовных сущностях деревьев. Амариллис взглянул на нее удивленно, как будто не ожидал от девушки таких познаний. Когда поэма кончилась, Май принялась за трактат о двенадцати главных целебных травах, но это впечатлило Амариллиса куда меньше.
   Наконец он извлек из кармана короткую ореховую папочку и постучал ею по камню под ногами.
   - Копать нужно здесь, под отлогим углом вниз, - заявил он на кеолотианском, так понизив свой глубокий голос, что завибрировали камни.
   Май смотрела с усталым удовлетворением, как впечатлило представление рудокопов. Ей хотелось расхохотаться над их почтительными лицами. Останавливало только, что она не до конца верила в знания Амариллиса.
   - Здесь мягкая порода, - зароптал инженер, исследуя бурый камень, на который указал Амариллис. - Рубины никогда не ищут в мягкой породе!
   - Это верно. Но за ней начинается твердый пласт. Там и есть рубины.
   - Слишком опасно! Туннель будет осыпаться, придется двигаться очень медленно, все время укрепляя...
   Амариллиса, похоже, это не волновало.
   - Властью, полученной мной от великого лорда Агарта, я вижу землю насквозь. У меня под ногами - богатейшая россыпь рубинов во всех копях. Копайте!
   Тон его был непререкаемым, Май могла только восхищаться.
   - Ха! - раздался надтреснутый голос из толпы рабов. - Неизвестно еще, что за тип этот колдун. Мастер инженер сказал, что там мягкая порода. Наверняка мы попадем под обвал.
   - Раб говорит, - рявкнул надсмотрщик. - Заткните его!
   - Нет, послушайте! Неохота рисковать впустую. Сперва проверьте колдуна. Спрячьте рубин где-нибудь, и пускай он его найдет! Если он такой умный, легко справится.
   - Раб хорошо говорит, - лениво протянул офицер.
   - Когда в наших корзинах рубины, вы с нами куда лучше обращаетесь.
   По лицу надсмотрщика расползлась улыбка.
   - Ладно, так тому и быть. Завяжите глаза волшебнику и его девице. Обоим, и повернее.
   Сильные руки схватили Май за плечи так, что у нее кости затрещали. Ей крепко замотали лицо вонючей тряпкой так, что девушке нечем было дышать. Испуганная, она смирно стояла и вслушивалась. По толпе пробежал говор, что-то захрустело, потом послышался голос надсмотрщика.
   - Ищите рубин.
   - Моя помощница должна петь, - уверенно потребовал Амариллис.
   Голос Май дрожал, но она постаралась успокоиться и затянула песню о дубе, ясене и орешнике. С особым чувством она помянула в песне боярышник, который отождествляла с собой. Оставалось только надеяться, что никто не понимает слов.
   - Развяжите им глаза, - приказал надсмотрщик. - Теперь, колдун, давай ищи мой рубин.
   - Пой громче, - попросил Амариллис и закружился по комнате в безумном танце.
   Проносясь мимо Май, он весело подмигнул ей.
   Амариллис двигался в направлении самого низенького солдата в отряде. Ропот, невольно поднявшийся меж людей, сказал Май, что рубин спрятан не там. Сердце ее затрепетало где-то в горле.
   Девушка едва не задохнулась, когда Амариллис указал пальцем на солдата, который тут же замахнулся дубиной. Лицо его почернело от страха, когда он прохрипел:
   - Пошел вон!
   Амариллис невозмутимо повернулся к надсмотрщику.
   - У него в правом кармане рубин.
   Солдат побелел и попятился, но был схвачен сразу с нескольких сторон. Ему заломили руки, пока он вопил, умоляя о пощаде. Надсмотрщик вцепился солдату в волосы и вырвал целый клок, прежде чем сунуть руку ему в карман. С торжествующим криком он вытащил наружу необработанный камень. Это был бледный остроконечный кристалл величиной с лесной орех.
   Солдат повалился на колени, бормоча, что сейчас все объяснит. Он просто нашел камень на земле, наверное, оброненный кем-то, и как раз хотел отдать надсмотрщику, но не успел... Его уволокли прочь, остальные солдаты стояли навытяжку, некоторые были очень бледны.
   На миг Май подумала, что Амариллис в самом деле видел рубин, но потом догадалась, что он просто заметил, как солдат сунул его в карман. Однако надсмотрщик весьма впечатлился. Он даже не заставлял Амариллиса искать другой, нарочно спрятанный камень. Май удивилась такой доверчивости, но решила, что надсмотрщик просто хочет верить колдуну, вот и обманывает сам себя. Ведь тех, кто находил новые богатые залежи, щедро награждали; среди солдат только об этом и шел разговор.
   Рабов заставили начать раскопки прямо сейчас. Кирки застучали о камень, полетели осколки породы. Один едва не угодил Май в лицо, и она опасливо попятилась. При виде этого надсмотрщик приказал отвести своего драгоценного волшебника с помощницей куда-нибудь в безопасное место и там запереть... на всякий случай. А у дверей поставить надежного охранника.
   - Не хочется, чтобы такой ценный работник случайно погиб, - объяснил страж, ухмыляясь. - А то у нас среди рабов есть настоящие бандиты... Вы разбогатеете, если взаправду нашли хорошую россыпь - да и нам всем перепадет... Но если соврали, оба станете рабами.
   Май сидела, запахнув меховой плащ и не глядя на Амариллиса. Она слушала далекий глубинный гром, от которого слегка содрогался каменный потолок.
   - Что это?
   - Это перемещаются пласты земли. Так старик порой ворочается во сне. Ничего страшного.
   Май доверчиво кивнула и успокоилась. Снаружи стучали кирки, казалось, это продолжается бесконечно. Несколько дней ожидания Май была погружена в собственные мысли. Она отколола от стен маленькие пластинки камня и делала свой собственный набор рун, чтобы было чем себя занять. Девушка много знала о рунах, но, конечно же, не все. Каменные пластинки чуть-чуть грели руку, как будто жили собственной жизнью.
   - А они найдут рубины? - спросила Май на третий день ожидания взаперти.
   - Конечно, найдут. Разве бы я стал подвергать тебя опасности и посылать их колоть цельный камень?
   - Что-то ты слишком хороший, - недоверчиво прищурилась девушка. Слишком хороший, чтобы быть настоящим.
   - Милая моя Радостная Луна, в миг, как я тебя увидел, я понял, что дышу только для тебя. Единственная моя цель в жизни - чтобы ты была счастлива.
   - Хватит! Ты же понял, что я имею в виду! Мужчины никогда так не разговаривают с девушками. Я жила среди мужчин много лет, иным из них я нравилась. Но никто не пытался, так сказать, пасть к моим ногам.
   - Тогда они слепцы.
   - На свете так много других женщин, ты мог бы очаровать любую. Почему ты выбрал меня? - возгласила она отчаянно, хотя на самом деле была польщена.
   Амариллис был очень красивым мужчиной, с волшебным голосом, способным растопить камень. Май с ним не разговаривала несколько дней, но теперь не выдержала - слишком хотелось отвлечься от страшных ударов за стенами.
   - Потому что ты особенная, Май. Таких больше нет. Она насмешливо улыбнулась.
   - Подумаешь. Каждый человек - особенный.
   - Я тебе уже говорил раньше. Ты призвала меня в час нужды. Ты нуждалась во мне. Это очень много. Из этого произросла наша с тобой близость, из этого произрастет любовь.
   За дверью послышался ужасающий грохот. Воздух гулко ухнул, приподняв Май волосы на голове. Поднялась удушающая пыль, пол как будто просел под ногами. Девушка сразу поняла, что что-то идет не так. Наверное, туннель обвалился, как и боялся тот раб. Дверь распахнулась, в нее толпой ввалились солдаты.
   - Нескольких наших и инженера завалило! Они где-то там, под обвалом. Найди их!
   Никто и словом не обмолвился о рабах, хотя их, конечно, оказалось под обвалом больше всего.
   - Я не могу, - резко ответил Амариллис.
   - Колдун ты или нет?
   - Я ищу камни, а не людей. Людей я не вижу сквозь землю.
   В руки Амариллису сунули кирку, а Май вручили мешок, чтобы таскать обломки. Хоть и маленькая, она старалась изо всех сил, готовая на все, лишь бы спасти людей из-под обвала. Когда на свободе оказался первый из пострадавших, девушка поняла, что принесет больше пользы, исцеляя раны, а не таская камни. Она развязала свой мешочек, крича, чтобы принесли воды, и возблагодарила Великую Матерь, что в мешочке есть кабалланский иссоп и ивовая кора для облегчения боли. Но больше всего Май была рада меду, потребному для обеззараживания ран, покрытых грязью и пылью.
   Закончив с первым раненым, девушка бросилась дальше в расчищенную часть туннеля. Раненые солдаты кричали от боли, но Май остановилась помочь рабу, у которого камнями размозжило ногу.
   - Брось его, - раздался над ухом голос солдата. - Некогда возиться с рабами. Их у нас много.
   И на голову несчастному опустилась суковатая дубина. Сучки глубоко вонзились ему в лицо, череп хрустнул, как расколотый орех.
   Май на миг привалилась к стене, мир вокруг стремительно кружился. Девушка молилась только, чтобы не потерять сознание.
   Защелкали кнуты, гоня уцелевших рабов дальше в заваленный туннель, на помощь инженеру и дюжине солдат, заживо погребенных в самом конце.
   - Достаньте инженера! Он ценный работник, - вовсю кричал надсмотрщик.
   Май в ужасе смотрела на три человеческие руки и две ноги, торчавшие из-под груды камней. Было ясно, что этим людям уже ничто не поможет.
   Кто-то из солдат сгреб Амариллиса за грудки.
   - Это ты все устроил! Из-за тебя мы сюда полезли!
   И он с силой впечатал тяжелый кулак Амариллису в живот.
   Тот покачнулся, слегка скривясь от боли, вместо того чтобы свалиться на пол, харкая кровью. Кеолотианец был вдвое его крупнее и вложил в удар всю свою силу, однако Амариллис удержался на ногах и смотрел ему в глаза, скривив в усмешке эльфийские губы.
   Май зажала уши руками, чтобы ничего не слышать, и попробовала сосредоточиться на том, что от нее зависит. Нужно было помочь хотя бы кому-то. Девушка работала быстро, бинтуя раны, накладывая мази, - но в большинстве случаев все, что она могла сделать, это утишить боль маковыми семенами с севера Ориаксии.
   - Сюда! Я здесь! - стонал раненый из-под обломков, и Май едва смогла протиснуться в узкую щель меж камнями.