Уэлч Джейн. Певец из Кастагвардии (Онд - 2)

   Урсула глядела на него мутными глазами.
   - Я не знаю. После встречи с жабами он сварил из трав какое-то снадобье и дал его Мамлюку, а нам с конем не дал.
   Сказал, что это противоядие. А потом сказал, что отойдет ненадолго, и побежал вперед. Я не поняла зачем. Должно быть, просто сошел с ума. - Взгляд девушки затуманился, голова склонилась. Она закрыла глаза, снова засыпая, и пробормотала: - А где песик? Ведь он не потерялся? Я с ним дружила.
   И Урсулу одолел второй сон.
   Каспар не особо волновался насчет Трога. Он знал, что пес может сам о себе позаботиться. Другое дело волчонок! Каспар отвечал за Рунку. Морригвэн велела ему приглядывать за волчонком! Кроме того, где же волкочеловек с Некрондом? Папоротник продолжал настаивать, что чуял его запах в Кастагвардии.
   Каспар уснул, но беспокойство не оставляло его и во сне.
   - А все-таки, где именно мы находимся? - спросил юноша на следующее утро.
   По настоянию Рейны они все приняли немного триночницы и спали долго и глубоко. После тройного сна Каспар чувствовал себя так, будто стал выше на несколько дюймов. Однако измерив свой рост с помощью лука, он с сожалением понял, что вовсе не изменился.
   - А зачем тебе быть выше ростом? - смеялся над ним Перрен. - Это не сделает тебя больше, чем ты есть, изнутри.
   Горовик как раз только что вернулся из комнаты с колодцем и с удовольствием облизывал мокрые пальцы. Каспар догадался, что тот хорошо провел время, слушая истории воды.
   - Если история правдива, мы находимся как раз под дворцом Кастагвардии, - ответила Рейна на вопрос Каспара. - Сейчас он захвачен ворами, укравшими корону. Кажется, это летняя резиденция семьи Дагонета.
   Имя короля она выплюнула с презрением. Урсула сидела, сияющими глазами следя за каждым движением Каспара. Он чувствовал себя очень неудобно под ее взглядом, однако же вежливо осведомился, как она себя чувствует.
   Девушка засияла.
   - О, замечательно. Во мне достаточно сил, чтобы пуститься на поиски Мамлюка и отомстить!
   Она рассмеялась подобной мысли.
   - Отлично, - отозвался Каспар. - А мне вот пора бы пуститься на поиски волкочеловека. Папоротник, нам нужно вдвоем пойти в город искать его следы.
   Перрен замотал головой.
   - Сначала нужно позаботиться о друзьях. Все это время я был не прав, стараясь отговорить тебя спасать Урсулу. Ты доказал мою неправоту, потому что вот она, Урсула, живая. Ты сам научил меня, что нельзя оставлять друзей.
   Каспар нахмурился.
   - Друзей? Но они же все здесь.
   - Я слышал много историй о подвигах, больше, чем могло бы вместиться в твоем малом мозге. И ни в одной из этих историй человек не совершал подвигов, бросая своих друзей.
   - Я не хочу совершать подвиги! Только найти Некронд.
   - Тебе не найти его без друзей. Матерь даровала их тебе, и ты должен доверять Ее выбору, - продолжал наставлять его Перрен. - Твой долг - найти пса и волчонка. Неужели ты не беспокоишься о них?
   - С ними все будет в порядке, наверняка они прячутся где-нибудь в холмах и охотятся вместе, как в старые добрые времена. А Некронд...
   - Предающий своих друзей предает весь мир, - пророкотал Перрен. - Найди волчонка. Она плачет о тебе.
   - Плачет обо мне?
   Каспар лихорадочно нащупал руну волка в кармане, костяную пластинку, данную ему Морригвэн. Он очень испугался за Рунку.
   - Она - выше по течению от колодца, сидит и воет, призывая тебя. Зовет тебя в час нужды.
   Каспар вскочил на ноги и схватил лук. Он двинулся к двери, за ним тут же засеменил лёсик и затопал горовик. Урсула испуганно вскрикнула.
   - Господин, ведь ты не уйдешь без меня? Пожалуйста, не уходи! Это смерть для раба - потерять господина!
   Каспар остановился как вкопанный.
   - Но ты больше не рабыня, дитя, - заверила ее Рейна. - Смотри, триночница вытравила с твоей кожи черный крест. - Она пригляделась и подняла брови: - Но остальные татуировки, цветные, они почему-то остались! Должно быть, ты родилась с ними.
   - Я никогда не буду свободной. У меня нет ни дома, ни страны, которую я могла бы назвать родиной, - печально отозвалась девушка. - Даже имени у меня нет. Я, наверное, никто...
   - Твое сердце всегда знало, что это не так, - мягко сказал Каспар, беря Урсулу за руки. - Но пока ты останешься здесь. Сердце твое окрепло, но тело еще слабо.
   Она крепко сжала его пальцы.
   - Но ведь ты вернешься за мной? Обещай, что вернешься!
   - Конечно же. Пригляди в мое отсутствие за Ланой и за Огнебоем.
   Девушка радостно улыбнулась, благодаря за доверие. Каспар долгим взглядом посмотрел ей в глаза, потом развернулся к двери.
   Рейна вложила ему в руку маленький пузырек.
   - Это остатки триночницы. Расходуй ее бережно. И спаси волка; только любовь к волку в людских сердцах сможет разрушить проклятие, довлеющее надо мной.
   Каспар кивнул. Элергиан потянул его за рукав.
   - Ты не выйдешь обратно через канал. Если его еще не затопили, там полно солдат и инженеров.
   Рейна согласилась, но горячо заспорила с магом о том, какой тайный выход нужно использовать Каспару.
   - Я могу вывести тебя через дальнюю комнату, - предложил Перрен.
   - Но там тупик, - хором отозвались Каспар и маг. Перрен пожал квадратными плечами.
   - Такие великие колдуны должны знать - не все то камень, что выглядит как камень. Горовик зашагал вперед, и Каспар поспешил за ним, ничего не понимая. Он нес один из факелов, которые Рейна сделала из сухих птичьих гнезд. За ними вприпрыжку бежал Папоротник.
   В зале с колодцем Перрен, как обычно, погрузил руку в воду и с удовольствием облизал пальцы. За этой комнатой имелась еще одна, маленькая, с почти необработанными каменными стенами. Из нее больше не вело дверей.
   Каспар глубоко вдохнул, собираясь сообщить об этом, но его опередил Папоротник. Он громко высказался насчет разума горовиков.
   - И ты мне не веришь, что волк был в городе? - Острым пальчиком он ткнул Каспара в грудь. - Ты веришь кому угодно, даже говорящей груде камней, только не мне!
   - Довольно, довольно, - миролюбиво пророкотал Перрен и извлек из кармана кусок корешка.
   Лёсик выхватил его и засунул в рот, жуя так часто и громко, что даже у Каспара свело челюсть. Невнятно пробормотав слова благодарности, Папоротник принялся за свое:
   - Корешок вкусный, но это не отменяет факта, что стена есть стена. - И он пнул твердый камень ногой.
   Каспар поднес факел поближе. В самом деле, камень был Цельный и несокрушимый.
   Перрен гулко расхохотался.
   - Сейчас увидите.
   И горовик принялся петь на незнакомом языке, который Каспар однажды уже слышал в пещере горовиков. Песня не была красивой и мелодичной. Скорее она напоминала камнепад. Перрен пел все громче, юноша и лёсик оба зажали уши руками. Наконец ужасное пение оборвалось. Папоротник запыхтел с облегчением.
   Горовик сердито взглянул на него и снова повернулся к стене.
   - Просыпайся! - крикнул он раздраженно. - Давай вставай! Дай нам пройти!
   Он изо всех сил пнул скалу, и Каспар подумал, что сейчас он замычит от боли, - но вместо этого застонала и заворочалась скала. Она вздыхала, как старик, которого поднимают с постели. Перрен снова пнул камень, еще сильнее.
   - Ну же, шевелись! Пропусти меня!
   Каспар отшатнулся. Камень ворочался у него глазах, приобретая вид огромного горовика, обросшего мхом и корнями.
   - Я глубоко спал, юноша, - заворчал он. - Пять сотен лет я спал, и вот приходит какая-то молодежь и требует, чтобы я шевелился. Никакого почтения! Где ваши манеры, молодежь? И что вы тут вообще делаете? Ты слишком молод, чтобы разгуливать где попало. Твоим родителям должно быть стыдно отпускать далеко такого юнца.
   - Юнца! - разозлился Перрен, снова пиная скалу. - Ладно, пропусти меня.
   - Я теперь никогда не засну, - продолжал негодовать старый горовик. - И всегда одно и то же! Стоит только задремать... Молодежь только о себе думает! И зачем вы принесли сюда противный свет, кусок солнца в моей спальне? Это настоящая наглость. Я никогда не двигаюсь с места ради существ с поверхности. Никогда! А когда я говорю "никогда", я имею в виду с тех пор, как мир весь пылал и камни плавились. Я хорошо помню то время. Камни до сих пор хранят тепло.
   - О да, мудрый горовик, конечно, ты помнишь, - торопливо сказал Каспар. - Пожалуйста, извини, что мы тебя разбудили. Нам правда очень нужно наружу, иначе мы никогда не стали бы тебя тревожить.
   Перрен согласно кивнул и пустился в разъяснение на языке горовиков. Старик дернулся, едва не раздавив Каспара.
   - Друидское Яйцо! Сам Некронд! Мы всегда считали, что друиды глупцы. Большие глупцы! Они положили все яйца в одну корзину; ведь так говорят у вас, наверху?
   - У нас, оленей, так никогда не говорят, - помотал головой Папоротник. - Иногда мы говорим, что олень больше оленихи. А еще - ветер с востока, волки с запада, надобно бежать со всех ног. А еще я слышал - ранняя весна, ранние охотники. Вот и все.
   - Этот парень думает, что он олень! - развеселился горовик. Его огромный живот так и заходил от смеха. - Такая шутка стоит того, чтобы вас пропустить.
   Со страшным грохотом он оторвал свое большое тело от стены и на миг сомкнул руки вокруг Каспара и Папоротника, чтобы, сложив губы, задуть факел. Все погрузилось в темноту.
   - Пойдемте, молодежь, я покажу вам выход из своего дома.
   - Мы и сами дойдем, - заспорил Перрен сердито. - Нас провожать не нужно!
   Но большой горовик не слушал его, и Перрен затопал позади, бормоча себе под нос, что все взрослые одинаковы и вмешиваются, куда не надо. Каспар усмехнулся. В компании взрослого горовика Перрен вел себя как капризный юнец. Таким он Каспару больше нравился, горовик был куда более человечным, чем когда рассказывал свои истории без начала и конца.
   Каспар не знал, как много они прошли, когда наконец впереди открылась пещера, освещенная дневным светом. Яркий луч падал из отверстия в потолке. Наверху зловеще свистел ветер; воздух пах свежестью.
   Горовик поднялся ближе к поверхности и подсадил всех по очереди к выходу. Потом выбрался наружу сам.
   - Это мой черный ход, - объяснил он.
   Снаружи было холодно и ясно. Каспар заморгал на свету и поспешно запахнул на груди меховой плащ. Ледяной ветер нес хлопья снега и хлестал по щекам.
   Старый горовик недовольно осмотрел свой полуобвалившийся черный ход, качая головой.
   - Вроде бы я был здесь не так давно... Должно быть, заспался. Нельзя было позволять этой скале обрушиться! Ундины будут недовольны. Эх, ундины, ундины, - вздохнул он глубоко и принялся заваливать лишние дыры камнями, насвистывая себе под нос.
   Вот уж этого Каспар не ожидал от горовика!
   Перрен направился прочь без слова благодарности, недовольно бормоча, чтобы все следовали за ним. Но Каспар не обращал на него внимания, оглядываясь вокруг. Похоже, они оказались далеко в горах Каланзира. Вдали, сквозь пелену низких облаков, юноша видел темные стены города. Кастагвардия лежала внизу, и можно было легко разглядеть концентрические круги ее стен. Каспар обратился к горовику со словами благодарности, но серый каменный великан его не слушал, занятый своими делами.
   - Да, да, дорогая, - бормотал он на древнем языке Кабаллана, устраивая на уступе скалы огромный валун.
   Каспар пошел прочь. Горовик окликнул уходящего Перрена:
   - Кстати, юноша, если желаешь разбудить старика вроде меня, лучше всего крикнуть, что началось землетрясение. Это всегда хорошо действует.
   Перрен набычился.
   - Знаю я, знаю и без вас. Можно подумать, что я дурак! - Он шел, не оборачиваясь, и говорил сам с собой: - Подумать только, через какой-нибудь миллион лет я стану таким же! Это ужасно!
   - А по-моему, он был очень мил, - встрял Папоротник. - Нужно уважать старших! Во всяком случае, пока у них рога длиннее и острее твоих.
   - Тс-с! - внезапно прошипел Каспар.
   Откуда-то со стороны гор донесся лай, сменившийся долгим тоскливым собачьим воем. Это плакал Трог. Каспар побежал на вой через узкую долину, обильно поросшую березой и рябиной.
   В лесу по крайней мере оказалось теплее. Карабкаться вверх Каспару было легко - он привык к горам у себя на родине. По склонам из земли выступали древесные корни, за которые было удобно цепляться. Вой Трога прервался, но Каспар уже определил направление. Папоротник, вытянув шею, бежал впереди всех, вдруг он остановился и указал вперед, на быструю горную реку, белой пеной клубившуюся меж камней.
   Каспар пригляделся. Трог, почти неразличимый на фоне белой пены, стоял, бешено виляя хвостом. Юноша бросился к нему, но остановился, когда Папоротник так и взвился в воздух в прыжке.
   - След! - вопил лёсик во всю глотку. - След волка. Они его нашли.
   Каспар побежал со всех ног. Теперь он увидел, что Трог стоит над волчонком. Рунка лежала на боку, меж ребер у нее растекалось алое пятно. Сломанная стрела торчала из белого меха. Рунка была вся мокрая, с сухим горячим носом, и дрожала на ледяном ветру. Каспар подумал, что она как будто нарочно зашла в воду, будучи ранена, чтобы Перрен услышал ее жалобы. Она попробовала поднять лапу в приветствии, а Трог бросился Каспару на грудь и облизал ему все лицо.
   Рунка задрала морду, глядя на юношу, но потом в изнеможении уронила голову и закрыла глаза. Когда Каспар влил ей под нижнюю губу каплю драгоценной триночницы, она заморгала и начала жадно слизывать жидкость у него с ладони. Это был хороший знак, но что-то надлежало сделать со стрелой. Каспар теперь жалел, что они так неразумно расходовали три ночницу; теперь ее могло не хватить. Юноша умел выдергивать стрелы, но наконечник застрял меж ребер, и он не был уверен в своих силах.
   - Триночницы капни, - предложил Папоротник. Каспар согласился и уронил еще несколько капелек из пузырька прямо в рану. Уложив Рунку к себе на колени, чтобы унять ее дрожь, он подождал, пока та заснет. Трог тревожно нюхал ее и облизывал. Юноша жалел, что здесь нет Брид или хотя бы Май, более искусных целителей.
   Когда волчонок задышал ровно, Каспар собрался с духом и рванул стрелу. Кровь хлынула струей, наконечник, выходя из раны, вырвал клочки плоти. Это было плохо, но могло оказаться и хуже.
   Каспар плотно набил рану чистой землей из ручья и забинтовал, как это делала Брид. Он надеялся, что остальное сделает триночница.
   Папоротник послушно собрал хворост, но сидеть у костра отказался. Он в одиночестве притулился на холодном ветру, приговаривая, что напрасно у людей такая тонкая кожа и нет шерсти.
   - Огонь тебя не укусит, иди сюда, - звал его Каспар, подкладывая поленьев, но лёсик не соглашался.
   - Кто его точно знает? До вчерашнего дня я думал, что камни не ходят и не говорят. А они все это проделывают, подрывая веру в законы природы! Я больше не доверяю воде и воздуху, которым сейчас дышу.
   Каспар улегся у костра и задремал, решив хорошо выспаться перед охотой на волкочеловека.
   Его разбудил звук многих шагов. Разлепив глаза, юноша попытался сообразить, что происходит. Серый предрассветный свет прокладывал путь сквозь густые облака, но внизу, в долине, было еще темно. Шаги приближались. Поскрипывала кожаная обувь. Каспар вскочил и в слабом свете разглядел длинную колонну черных фигур, идущих через долину. Пеших подгоняли всадники с длинными бичами.
   - Рабов гонят в копи, - объяснил Перрен, подбирая с земли спящую Рунку.
   Каспар растолкал лёсика и быстро объяснил ему что к чему.
   - Нужно искать следы волка прямо сейчас.
   Земля была сухая, но Каспар не хотел рисковать. Он боялся потерять нужный след, затоптанный столькими ногами.
   Папоротник быстро отыскал нужные отпечатки ног среди многих тысяч.
   - Вот он, - заявил он со всей определенностью, подымаясь с четверенек.
   Нос у него был испачкан в земле.
   - Но это совсем другие башмаки, - возразил Каспар. - Они короче и шире. Ты, наверное, ошибся.
   Разум его работал лихорадочно, борясь с нереальностью ситуации. Каким-то образом дух волка вошел в птицу, о которой говорил отшельник, переправился через море и переселился в другого человека. Предположение невероятное, и Каспар даже не осмелился высказать его вслух.
   Папоротник обиженно засопел.
   - Кто, я ошибся? Зачем ты меня просишь искать, если мне не веришь? До сих пор я хоть раз ошибался, а? Понюхай сам! Следы просто смердят волком - я говорю, смердят.
   Его дыхание облачком висело в холодном воздухе.
   - Но волчонок шел не по этому следу, - вдруг подал голос Перрен и указал на землю, на отпечатки маленькой ножки, кажется, детской.
   Это был уже не свежий след, затоптанный и высушенный ветром; он был виден только в одном месте - где мокрая земля заледенела. Замерзшие следы сохранялись куда дольше.
   Папоротник только фыркнул, понюхав маленький след.
   - Ну, здесь волк совершенно ни при чем.
   - Тогда почему Рунка шла по этим следам?
   Юноша лихорадочно тер замерзшие ладони, пытаясь вернуть им чувствительность.
   - Ты что, вообще ничего не чуешь? - поразился лёсик. - Да потому что это следы Май, конечно же.
   - Май?
   Каспар моментально забыл про холод. Он изо всех сил пытался понять, как же так. Неужели поэтому Рунка и сбежала? Она могла вынюхать следы Май еще в Кастагвардии! Если это правда, то, конечно же, Рунка помчалась по следу... И Трог тоже! Совершенно понятно. Но Май! Как она здесь оказалась? Неужели ее уводят в копи среди рабов? Ведь следы читались среди остальных, оставленных предыдущей колонной.
   Неожиданно Каспар вспомнил руны, указанные мертвым телом Морригвэн: тройная руна Нуйн, Дуйр и Хуатэ. Теперь он все понял! Морригвэн не посылала его в Лихоросль, где росли эти три дерева. Не приказывала ему найти новую Деву. Как он мог быть таким тупым? Нет, Карга просто говорила ему о Май, которую так любила. Хуатэ - это же название боярышника, майского дерева, и руна обозначала саму Май. Знак Нуйн сообщал, что Май связана с великими событиями, а Дуйр - что она нуждается в защите. Как же он был слеп!
   - Надо спешить! - приказал Каспар, всякая мысль о Некронде вылетела у него из головы.
   Волк охотился за Май. Может быть, Май в беде; ее же увели в копи Каланзира! Юношу не интересовало, как она сюда попала; все, что имело значение, - это что Май нуждается в нем.
   Трог уже побежал вперед, то и дело оглядываясь и приглашая следовать за собой. Перрен, уложив Рунку себе на плечи, как воротник, зашагал огромными шагами, и Каспар понял, что, как ни жаль, опять всех задерживает. Он бежал быстро, потом - медленнее, и скоро уже совсем запыхался. Наконец пришлось воззвать к остальным и попросить остановиться. Легкие юноши разрывались от ледяного воздуха. Он тер покрасневший нос, совсем потерявший чувствительность от холода.
   Перрен взглянул сверху вниз.
   - Если хочешь, садись ко мне на плечи. Тогда не будешь всех замедлять.
   Каспар не стал спорить и взобрался горовику на спину. Вскоре они уже завидели впереди черную яму разверстого входа в копи.
   - Перрен! Скорее! Прячься! - торопил Каспар, указывая ближайшую груду валунов.
   Совсем неподалеку, у черной дыры входа, стояло не менее шести десятков стражников. Ворота в скале были вырублены в форме оскаленной морды с раскрытым ртом. Несколько солдат ходили по рядам рабов, то и дело применяя длинные шуты, чтобы ровно выстроить бедолаг; другие пересчитывали, третьи отмечали идущий наружу груз. Сразу несколько процессий тянулось по высунутым языкам страшной морды входа; языки служили мостами. Пасть копей глотала всех без разбору.
   Волчонок на плечах Перрена задрожал, испугавшись криков и стонов боли.
   - Она там! - выдохнул юноша. - Перрен, что же мне делать?
   Горовик пожал плечами.
   - Конечно, выручать ее.
   - Но это же копи. Где я ее найду, Перрен? Найди ее, прошу тебя!
   Каспар отчаянно цеплялся за руки горовика и тряс их, не зная, что делать.
   - Я могу спросить у воды, - предложил горовик, оглядывая цепь холмов. Так я ничего не могу сказать. Вода, текущая из копей, выходит на поверхность где-то внизу, здесь ее быть не может. Придется спускаться, не знаю, насколько далеко - надеюсь, не до самой Кастагвардии. Если бы ты спросил меня раньше...
   - Но я же не спросил раньше! - чуть не плакал Каспар. - Я сейчас спрашиваю! Найди ее!
   - Ну, ладно тебе.
   Папоротник положил ему руку на плечо. Юноша сбросил его ладонь. Только одно могло его утешить. Он бегал туда-сюда, обхватив голову руками и от горя забыв про холод.
   - Ничего не остается, кроме как пойти за ней в копи, через эту пасть. Я пойду один. Я менее всех подозрителен на вид, к тому же не могу просить вас рисковать собой из-за одной-единственной девушки...
   - Раньше я бы сказал, что ты прав, - перебил лёсик. - От чистого сердца! Но это же не просто какая-то девушка, так? Это твоя девушка, и Брид ее тоже любила. Кроме того, ты, помнится, говорил, что она из Вепрегона, моего родно леса. Я нужен тебе, чтобы помочь ее найти. Я же могу идти по следу.
   Перрен потянул Каспара за руку.
   - Эй, не высовывайся из укрытия. Мы обязательно найдем Май, но для этого не стоит попадаться страже. Нет, мы отыщем другой путь вниз, как только я найду воду и узнаю новости.
   Весь остаток дня Перрен посвятил поискам воды. Остальных он оставил отдыхать среди валунов, а сам отправился вниз, в долину. Каспар ничего не мог делать - только дрожал от холода да в отчаянии колотил по земле кулаками.
   Перрен вернулся на следующий день, когда почти стемнело.
   - Я нашел расселину с родником. Скалы вокруг спали, но я сдвинул парочку, и получился хороший путь под землю.
   Они протиснулись в расселину над источником. Перрен шел впереди, Каспар нес тяжелый факел. Рунка уже поспала трижды, и теперь была бодра и весела. Юноша был очень рад спрятаться от пронизывающего ветра. Они спускались все ниже и ниже, пролезая сквозь новые трещины в скалах; если проход оказывался слишком узким, Перрен без труда расширял его. Он сорвал свои повязки и снял плащ, так что теперь вовсе не походил на человека.
   Каспар резко остановился, когда Перрен неожиданно заговорил на древнем языке Кабаллана. В сумраке раскатились учтивые слова приветствия. Камни впереди зашевелились, и юноша увидел перед собой взрослого горовика. Правда, он был поменьше, чем предыдущий, но достаточно велик, чтобы Каспар почувствовал себя неуютно. Огромное создание разлепило глаза.
   - Не извиняйся. Я уже не спал. Меня разбудили пещерные гоблины своим отвратительным стуком и писком.
   - Гоблины! - посетовал Перрен в ответ. - Проклятые твари! Грубые, непорядочные. От них одни неприятности.
   Горовик согласно закивал.
   - Я стар, понимаете ли, - доверительно сообщил он. - Стар и весь в трещинах. А теперь в моем доме еще и завелись эти... гоблины. Не хотелось бы лечь поспать и отправить свое бедное, и без того потрескавшееся тело на вечный покой, чтобы его раскололи по камешку люди и гоблины. А за всеми ними уследить сил не хватает. Мои братья уже на покое, и эти подлые создания сидят прямо на них. Что я должен делать?
   Каспар понятия не имел. Он мог думать только о Май.
   - Пожалуйста, пропустите меня в глубину копей. Старый горовик взглянул на него.
   - Что ты там потерял? Что-то важное? А, да, понятно. Странно - я начинаю видеть ясно то, что раньше было сокрыто. Это знак, что мое время подходит. В твоих руках был талисман великой силы, но ты его утратил.
   Каспар взглянул под ноги, ожидая увидеть там лужицу воды, через которую горовик читает его мысли. Каменный великан засмеялся, от углов его рта и от трясущегося брюха посыпались мелкие камешки.
   - Я уже так стар, что не нуждаюсь в посредничестве воды. Великая Матерь говорит со мной напрямую, через свои кости. Наконец, через столько эпох, я научился понимать Ее голос.
   Он навис над Каспаром, как скала.
   - Ты забыл свои обязанности, потому что потерял свою девушку, она нужна тебе. Она здесь, у меня под ногами. Мне самому надо бы туда заглянуть, разобраться с гоблинами. - Горовик тяжело зевнул. - Но, знаете, я слишком устал.
   Он снова улегся спать, оставив достаточно большое отверстие, чтобы друзья могли пройти. Перрен раздраженно бормотал. Когда Каспар обернулся, он увидел, что великан опять превратился в камень.
   - Это очень старые горы, - туманно объяснил Перрен. Путь под ногами стал пологим, и Каспар подумал, что эту дорогу проложили драконы. Но Перрен осмеял эту идею.
   - Драконы - ленивые твари; они бы не стали так глубоко закапываться. Кроме того, этот старый горовик ни за что бы их не пустил в свое логово. Они жадны до сапфиров и рубинов. Почти так же жадны, как люди, да, ненамного лучше людей. Нет, эти ходы проложили поднимающиеся газы.
   За долгие часы пути вниз, в глубину Каланзирских гор, воздух вокруг стал теплее. Местами встречались расселины, полные воды. Каспару было неспокойно; должно быть, он приближался к Некронду. Пару раз юноша слышал топоток босых ног, но никого не видел. Каждый раз Перрен с отвращением бурчал: "Проклятые твари".
   Они миновали несколько маленьких озер, в которые горовик опускал руку, но только качал головой.
   - Ничего, кроме страданий. Люди умирают от усталости. И повсюду поганая моча гоблинов. - Он передернулся от отвращения. - Сначала люди докапываются до глубин, а потом там заводятся эти паразиты. А девушка по-прежнему под нами.
   Но наконец, когда Перрен опустил руку в очередную лужицу, Каспар понял, что он нашел Май. Горовик закивал:
   - Да, да, она здесь... И еще я чувствую Некронд. Он притягивает к ней зло.
   - Ее поймал волк? - в ужасе вскричал Каспар.
   - Может быть, да, а может быть, и нет. Но она близко. Сразу за моим сородичем горовиком.