Уэллс Энгус. Запретная Магия

   Интересно, чем занят сейчас отец? — подумал он. Может, его люди рыщут по городу? А патрули прочесывают деревню за деревней? А может, Билаф что-то прослышал о постоялом дворе? А что, если ему взбредет в голову послать особую миссию в Альдарин с требованием вернуть блудного сына? Осмелится ли Билаф обвинить Варента в помощи беглому сыну? Вряд ли — политические соображения наверняка возьмут верх. Да, впрочем, Варенту будет достаточно просто отвергнуть подобные обвинения. Очень маловероятно, чтобы домм Альдарина заподозрил собственного посла в подобном деянии. Так что здесь, под покровительством Варента, он в безопасности.
   Юноша ухмыльнулся, представив себе ярость отца; но тут же улыбка сошла с его губ, когда он сообразил, что без покровительства Варента его безопасность может закончиться. Как и говорил Брахт. Без Варента он погиб, без Варента он просто беглец, поставленный вне закона в своем городе и, вполне возможно, преследуемый чайпаку.
   От этой мысли по коже у него побежали мурашки, и он резко встал, расплескав воду, и замотал головой, отгоняя от себя панические мысли.
   «Я вижу учителя… Доверяй ему… За ним придет еще один…»
   Он шлепал босыми ногами по кафельному полу, размышляя о словах Ребы. Видимо, речь шла о Варенте и Брахте. Один помог ему бежать и дал прибежище, что соответствовало предсказаниям провидицы; другой стал ему товарищем, с мечом в руках защищавшим его. Настороженность Брахта по отношению к Варенту проистекает просто из антипатии. Пока он под покровительством Варента, он в безопасности. Каландрилл раздраженно замычал, сердясь на себя и на Брахта. Что там сказал биах?
   Взаимное доверие — ваш союзник и ваша сила.
   Что же, он доверяет Варенту. Если Брахт предпочитает не доверять ему, это — его дело.
   Тщательнее выбирайте друзей, сказало им существо, вышедшее из дерева, и он выбрал Варента. Все зависит от того, как на это посмотреть. Удовлетворившись этим выводом, он вышел из ванной в комнату, надеясь найти смену белья.
   Слуги Варента забрали его запыленную в дороге одежду, а взамен у него был целый гардероб, из которого он выбрал рубашку из тонкого белого хлопка и темно-синие штаны, пару ботинок и свободную серую шелковую куртку. Он решил, что карта здесь будет в безопасности, и, оставив ее в гардеробе, отправился на поиски Брахта.
   Он постучал, из-за двери раздался приглушенный голос, и, приняв это за приглашение, он толкнул дверь и вошел. Из-под простынь на него смотрели глаза Брахта и золотоволосой девицы; покраснев, он пробормотал слова извинения. Наемник ухмыльнулся.
   — Варент очень гостеприимен.
   Каландрилл, красный как рак, выскочил в коридор. Из комнаты до него донесся резкий смех девицы и приглушенное хихиканье Брахта, и ему стало совсем не по себе. Он выругался, сердясь на самого себя, хотя и не был уверен, что, собственно, его разозлило — неужели он просто ревнует Брахта? Чтобы успокоиться, он решил поискать библиотеку, о которой говорил ему Варент.
   Слуга проводил его в забитую книгами комнату; полки поднимались прямо от натертого пола из соснового паркета до самого потолка с белой лепкой; проникающий сюда через единственное окно свет падал на стол из красного дерева; перед столом стоял обтянутый кожей стул, еще два стояли подле потухшего камина.
   У Варента был хороший каталог, и Каландриллу не составило труда найти томик, о котором говорил ему посол. Марсиус, «Сравнение религий». Он уселся за стол и очень скоро забыл обо всем на свете. С наступлением сумерек Брахт нашел его там же, поглощенного чтением. Керниец бодро улыбался; Каландрилл закрыл книгу.
   — Слуги нашего хозяина очень исполнительны, — ухмыльнулся Брахт, наваливаясь грудью на стол. — Рита хоть немного скрасила это заточение.
   — Я рад, что ты… — Каландрилл все никак не мог найти подходящее слово, — удовлетворен.
   — Это да, — кивнул Брахт, выпрямляясь и глядя в окно. — Но есть вещи, которые меня не устраивают.
   — Что теперь не дает тебе покоя? — поинтересовался Каландрилл.
   Брахт повернулся и посмотрел ему прямо в глаза, затем нахмурился.
   — Что, ты обиделся на меня из-за этой девицы?
   — Нет! — выпалил он слишком поспешно. — Почему бы тебе, на самом деле… не поразвлечься?
   Брахт покачал головой, ухмыльнувшись, обнажая белые зубы.
   — Значит, нет? — переспросил он.
   — Конечно, нет. Я… Нет, нет.
   Керниец хотел что-то сказать, но передумал и только пожал плечами; Каландрилл, смущенный собственной неопытностью, попытался сменить тему разговора.
   — Что тебя беспокоит? — повторил он свой вопрос.
   — Наше заточение.
   Брахт сел, вернее, упал на стул. Каландрилл стал возражать:
   — Варент же объяснил, почему мы должны оставаться в доме.
   — Да, конечно, — кивнул Брахт. — И очень даже убедительно.
   — Так что же тогда тебе не нравится?
   Брахт опять пожал плечами.
   — Мы прибыли в Альдарин неизвестной дорогой; а вот теперь и в городе нам приходится торчать в стенах его дома. Слишком уж это отдает тюрьмой.
   — Мне так не кажется, — возразил Каландрилл, — да и господин Варент все четко объяснил.
   — Ты никогда не обращал внимания на то, что, занимая его сторону, всегда добавляешь к его имени слово «господин»?
   Вопрос был задан очень мягко, но Каландрилл покраснел, ему он не понравился, он, кажется, был готов взорваться.
   — Он просто хочет обезопасить нас от Азумандиаса. Дера, Брахт! Ты же знаешь, что колдун может с нами сделать!
   — «Обман застилает ваш путь, тщательнее выбирайте друзей», — процитировал Брахт. — Ты же слышал, что сказал биах, Каландрилл.
   — Да! — резко ответил он. — И я считаю, что он имел в виду Азумандиаса.
   — А я считаю, что Варента, — мягко возразил Брахт.
   Каландрилл со вздохом покачал головой.
   — Мы уже об этом говорили. Поступил ли он хоть раз некрасиво? Что такого сделал господин Варент, чтобы заслужить твое недоверие?
   — Скорее всего, ничего, — пробормотал Брахт. — Возможно, я и ошибаюсь. Но мне кажется, что наслать на нас демонов — это слишком уж прямолинейно. Ложь всегда тоньше.
   — Это все софистика, — заявил Каландрилл.
   Брахт нахмурился, не понимая, что он хочет сказать.
   — Ты сам опровергаешь свои же аргументы, — пояснил Каландрилл. — Кто еще мог послать на нас демонов, если не Азумандиас? Уже одно их появление подтверждает честность господина Варента.
   — Я уверен только в одном: Варенту нужна «Заветная книга», — сказал Брахт. — В этом я ничуть не сомневаюсь. Мы же — пешки в его тайной игре.
   Каландрилл устало покачал головой — он больше не в силах бороться с подозрениями кернийца.
   — Лично я с удовольствием принимаю эту роль, — сказал он.
   — Я тоже… пока, — согласился Брахт и с ухмылкой добавил: — Пять тысяч варров купили мое доверие. До поры до времени.
   — Ну, а если ты что-то такое узнаешь? — поинтересовался Каландрилл. — Предположим, что ты убедишься в своей правоте?
   Улыбка Брахта стала волчьей.
   — Тогда мы доберемся до этой книги, и она даст нам разгадку. Когда мы завладеем ею, станет ясно, чего хочет от нас Варент.
   Каландрилл вздохнул, не в силах более переубеждать наемника.

Глава седьмая

 
   Этой ночью Варента они не дождались и поужинали без него; слуги были вежливы, предупредительны, но и тактично-уклончивы, когда керниец попытался расспросить их о хозяине дома. Все, что ему удалось узнать, так это то, что господин Варент ден Тарль происходил из стариннейших родов Альдарина, что он холост и является доверенным советником домма Ребуса. Об Азумандиасе они ничего не знали, а когда Брахт задал им вопрос о колдовских способностях их хозяина, они пробормотали в ответ что-то такое, что мало просветило кернийца. Наконец, к радости Каландрилла, Брахт сдался и сосредоточился на потрясающих блюдах, по крайней мере до тех пор, пока они не закончили трапезу и слуги не оставили их наедине с кувшином крепкого вина в уютной гостиной, смежной со столовой.
   — Они заодно с ним, — упрямо заявил Брахт.
   Каландрилл в отчаянии покачал головой. Ему нравилась роскошь обители Варента, особенно когда он начинал думать о том, что скоро они отправятся морем в Гессиф, где о подобном им придется надолго забыть, — и сейчас ему хотелось выпить без споров.
   — Им просто нечего тебе сказать, — возразил он.
   Брахт устремил на него тяжелый взгляд голубых глаз.
   — Ты слишком доверчив.
   — Ты слишком подозрителен, — возразил он.
   Керниец пожал плечами, встал и подошел к окну. Ночь стояла темная, безлунная, по небу с моря плыли облака; шум города приглушенно доносился из-за стены. Светильники освещали комнату мягким светом, переливавшимся на полированной мебели; в камине горел огонь, напоминая Каландриллу об уюте его собственного дома. Он подумал было сходить в богатую библиотеку Варента, взять там книгу и провести пару часов перед сном за приятным чтением, но Брахт не оставил ему шансов.
   Наемник отвернулся от окна и направился к двери, остановившись, только когда Каландрилл задал ему вопрос:
   — Ты уже спать? — Он думал, что, скорее всего, Брахт собрался провести время с Ритой или с какой-нибудь другой покладистой девушкой, но Брахт покачал головой и сказал:
   — Нет, я хочу прогуляться.
   — Где? — спросил Каландрилл, подумав, что прогулка по саду Варента может стать приятным времяпрепровождением.
   — По городу, — ответил Брахт.
   — Ты же слышал, что сказал господин Варент! — запротестовал Каландрилл. — Он ведь предупреждал, что Азумандиас, скорее всего, наблюдает за домом.
   — Ты считаешь, он нашлет на нас новых демонов? — спросил Брахт. — Я уже думал об этом и решил, что демоны Азумандиаса какие-то недоделанные — целых четыре штуки ничего не смогли сделать с двумя; к тому же и двигались они как-то уж очень медленно. Если мне еще такой встретится, я просто убегу.
   — Дера! — Каландрилл вскочил на ноги. — Неужели ты не можешь немного подождать?
   — Нет, — сказал Брахт и вышел из комнаты.
   Каландрилл поспешил за ним, пытаясь отговорить кернийца, но все напрасно: наемник уже нацепил меч. Каландрилл схватил свой, не совсем понимая, что им движет — верность Брахту или верность Варенту; но одно он знал твердо: керниец не должен идти один.
   — Тебе бы лучше остаться здесь, — предложил Брахт.
   — Не останусь, — заупрямился Каландрилл. — Если уж тебе вздумалось противиться господину Варенту, я пойду с тобой.
   Брахт кивнул и отправился по коридору. Каландрилл шел за ним. Они нашли парадную и вышли во двор. Прохладный воздух был пропитан солью и обещаньем близкого дождя; одинокая пташка наполняла серенадами беззвездное небо. Когда они подошли к воротам, из тени арки выступили два человека и преградили им путь. Кольчуги и полушлемы поблескивали в лучах света, падавшего из окон дома.
   — Я хочу сходить в город… — сказал Брахт.
   — Прошу прощения, но господин Варент приказал никого не выпускать. — Стражник говорил вежливо, но непреклонно.
   Брахт резко оборвал его:
   — Прочь с дороги!
   — У меня распоряжение господина Варента, — повторил стражник. — Ради вашей же безопасности.
   Брахт сердито вздохнул, и Каландрилл испугался, что сейчас керниец набросится на стражника. Но тот лишь спросил:
   — Значит ли это, что мы пленники?
   — Я подчиняюсь приказаниям господина Варента, — упрямо повторил стражник. — Город может представлять для вас опасность.
   — Я сам могу о себе позаботиться, — резко возразил Брахт.
   — Не сомневаюсь. — Стражник не шелохнулся: — Но у меня четкие приказания.
   Керниец внимательно посмотрел на стражников, взвешивая свои возможности. Они же пододвинулись друг к другу и положили руки на рукоятки мечей.
   — Брахт, — осторожно позвал Каландрилл.
   — Что случилось?
   Каландрилл повернулся и увидел Дарфа и еще троих из свиты Варента.
   — Нам не позволяют выйти в город, — ответил Брахт.
   Дарф сухо рассмеялся, пожал плечами и сказал:
   — Господин Варент заботится о вашей безопасности.
   Я сам могу о себе позаботиться, — недовольно прорычал наемник.
   — Без сомнения, если тебе будет противостоять клинок. Но что ты можешь сделать против колдовства? — Дарф понизил голос, поглядывая на ворота: — У господина Варента есть враги, которые будут не прочь разделаться и с вами, так я понял. Пошли лучше в дом и выпьем. Если не ошибаюсь, Рита уже греет тебе постель.
   Он ухмыльнулся и подмигнул. Его приятели тоже улыбнулись, но от Каландрилла не ускользнуло, что они, как бы невзначай, выстроились в ряд между Брахтом и воротами.
   — Ну, хватит, — настаивал Дарф, кивнув подбородком в сторону стражей. — Эти двое только исполняют свой долг.
   — А ты? — поинтересовался Брахт.
   — Я служу господину Варенту, — сказал Дарф. — А господин Варент оставил нам распоряжение…
   Брахт провел пальцем по мечу и сказал, пожав плечами:
   — Ладно.
   Каландрилл с облегчением вздохнул, когда наемник пошел за Дарфом через двор к дому. Он отправился следом, но отказался от предложения Дарфа присоединиться, сославшись на то, что хочет зайти в библиотеку.
   С книгой Марсиуса он удалился к себе в спальню. В этом тяжелом томе он надеялся найти что-нибудь о «Заветной книге», но ничего нового для себя не открыл и через какое-то время, позевывая, отложил ее и очень скоро крепко и без сновидений уснул.
   Проснулся Каландрилл от солнечного света, наполнявшего комнату, и быстро вскочил на ноги, гадая, вернулся Варент или нет. Слуги принесли теплую воду и сообщили, что хозяин уже дожидается его; он быстро умылся и оделся, торопясь услышать новости от Варента.
   Посол завтракал в столовой — на столе стояли свежевыпеченный хлеб и фрукты. Увидев Каландрилла, он улыбнулся и жестом пригласил его к столу. Каландрилл сел и принялся за завтрак.
   — Насколько я понимаю, вчера вечером произошло легкое недоразумение, — пробормотал Варент.
   — Брахту вдруг взбрело в голову погулять по городу. — На какое-то мгновенье Каландриллу показалось, что нужно рассказать Варенту о подозрениях кернийца, но он тут же отогнал от себя эту мысль — это было бы предательством по отношению к доверявшему ему Брахту.
   Варент вздохнул, словно считал Брахта необходимой, но беспокойной частью их дела.
   — У нашего кернийского друга весьма независимая натура. — Пробормотал он. — Ведь я же объяснил, почему этого делать не следует.
   Он задумчиво смотрел на Каландрилла, с трудом сдерживая раздражение.
   — Да, — согласился Каландрилл, — но Брахту не нравится сидеть взаперти.
   — Это — печальная необходимость, — заметил Варент. — И только до вашего отъезда. Чем быстрее, тем лучше, насколько я понимаю.
   В этот момент в столовую вошел Брахт. Каландриллу показалось, что глаза у него красные, с темными кругами. Варент приветствовал его, но Брахт только что-то промычал в ответ и тяжело опустился на стул.
   — Видимо, Рита пришлась тебе по душе, — ухмыльнулся Варент.
   Каландриллу показалось, что Варент хочет расположить наемника к себе, оказывая ему больше чести, чем тот заслуживает по своему положению. Но даже если это было так, Брахт не заметил — или сделал вид, что не заметил, — этого. Он лишь кивнул и сказал:
   — Ваши стражники не выпустили нас в город.
   — Мне казалось, что мы об этом договорились, — спокойно возразил Варент.
   — Я и не думал, что нахожусь под арестом.
   — Ты гость, — мягко сказал Варент. — О чьей безопасности я забочусь.
   Брахт бросил на него быстрый взгляд и налил ароматного чая.
   — Я как раз говорил Каландриллу, что постараюсь как можно быстрее найти судно. — Варент поднес к губам салфетку. — Сразу после завтрака приступим к картам.
   — Деньги? — напомнил Брахт.
   — Да, конечно. Половина по прибытии в Альдарин, как мы и договорились.
   Брахт кивнул.
   — За исключением сотни, что уже была уплачена.
   — Какие мелочи, — заметил Варент.
   — Кому как, — настаивал Брахт.
   — Ты очень щепетилен, — улыбнулся Варент. — Дело чести?
   — Угу, — кивнул Брахт, не сводя с посла прямого взгляда. — Честь — штука важная, ты не согласен?
   В голосе его прозвучал какой-то намек или вызов, и на губах Варента появилась ледяная ухмылка, но он тут же опустил голову:
   — Да, конечно.
   — Мы отправимся прямиком в Гессиф? — спросил Каландрилл, пытаясь избежать стычки.
   — Вряд ли. — Варент покачал головой. — В это время года редкий капитан отважится пойти на Вишат'йи. Так что я буду говорить о Мхерут'йи. А оттуда вы по суше отправитесь в Нхур-Джабаль и дальше на Харасуль. У кандийцев есть торговый путь от Харасуля до Гессифа, а оттуда вы и отправитесь на болота.
   Он замолчал, осторожно очищая апельсин, затем взглянул на Брахта, и уголки его рта слегка дернулись.
   — Я дам вам денег, чтобы вы могли расплачиваться по дороге. А когда доберетесь до последнего селения, может, вам удастся нанять проводников.
   — Кто там живет? — спросил керниец.
   — Охотники, — объяснил Варент. — Они охотятся на болотных драконов и продают их шкуры кандийским торговцам. Из этих шкур делают отличные доспехи.
   Брахт нахмурился и спросил:
   — Это люди?
   — Некоторые из них — да, — объяснил Варент. — В основном это — изгнанные кандийцы.
   — А остальные?
   — Полукровки.
   Каландрилл ни разу не видел полукровок.
   — Как они выглядят? — поинтересовался он.
   — Они странные, если я не ошибаюсь, — сказал Варент. — Некоторые из них выглядят совсем как люди, а некоторые…
   Он пожал плечами.
   — Дело рук молодых богов, — пробормотал Брахт.
   — Именно, — кивнул Варент. — Но вы, без сомнения, сможете с ними найти общий язык.
   — Без сомнения, — сказал Брахт, словно действительно в этом сомневался. Отодвинув тарелку, он сказал: — Ну что, займемся картами?
   Варент согласно улыбнулся.
   — Для начала уладим дела финансовые. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя оставались сомнения.
   — Хорошо, — согласился Брахт, впервые хмуро улыбнувшись.
   Варент провел их из столовой в отделанную деревом комнату с одним-единственным окном под потолком, сквозь которое на заваленный бумагами стол падал свет; за столом сидел лысый человек в сине-золотистой тунике, какую носили домашние слуги. Когда они вошли, он оторвался от бумаг и посмотрел на них поверх очков.
   — Две тысячи четыреста варров, Симеон, — сказал Варент.
   Лысый дернул носом; с пера, что он держал в руках, капнули чернила.
   — Монетами или декурисами?
   Варент взглянул на Брахта.
   — Декурисами.
   Симеон на мгновенье задержал взгляд на наемнике, словно размышляя, подчиняться или нет распоряжению, затем вытер руки о тунику, медленно поднялся и встал на колени перед металлической дверью, встроенной в стену. Вытащив ключи из кармана брюк, он открыл дверь, достал сундучок и поставил его на пол. Наклонившись над сундучком всем телом, он стал отсчитывать тяжелые золотые монеты, откладывая их в кожаный мешочек.
   Затем, так же не торопясь, он закрыл сундучок и спрятал его назад в сейф, запер дверь и выпрямился, слегка посапывая.
   — Двадцать четыре декуриса. Пересчитай, если хочешь, он передал мешочек Брахту, который покачал головой.
   — У меня нет оснований не доверять тебе.
   Каландриллу показалось, что это замечание предназначалось скорее Варенту. И что в нем не хватало одного слова: пока.
   Если даже Варент это и понял, то не подал виду.
   — Ну, а теперь займемся картами, — сказал он.
   Они оставили Симеона заниматься подсчетами и отправились в библиотеку. Варент запер дверь на задвижку и снял с полки несколько книг. Он нажал на кнопку, искусно вделанную в стену в этом месте, и в стене открылась дверца, откуда Варент достал рулон вощеной бумаги, перевязанный ярко-красной тесемкой.
   Он распустил тесемку и расправил рулон на столе. Внутри лежал такой же листочек, как и тот, что Каландрилл нашел в архивах Секки, но тоньше, почти прозрачный, с паутинкой рисунка и с яркой печатью Орвена внизу. Отложив рулон в сторону, Варент почти с благоговением расправил карту на столе и вопросительно посмотрел на Каландрилла.
   Каландрилл расстегнул рубашку, вытащил и передал Варенту свою часть карты. Посол наложил их одну на другую, выравнивая края, и вдруг торжествующе улыбнулся.
   — Клянусь кровью Деры, друзья, вот оно!
   Каландрилл и Брахт наклонились, внимательно рассматривая карту. Наложенные одна на другую, они показывали Гессиф в таких подробностях, до каких было далеко и Медифу, и Сарниуму, да и любой другой карте, которую Каландриллу когда-либо доводилось видеть. Орвен тщательнейшим образом изобразил береговую линию Западного океана и внутреннюю часть Гессифа, отметив места вдоль побережья, где могло пришвартоваться судно и где была пресная вода; здесь же были помечены и крупные заливы, которыми было изрезано это болотистое побережье. На мысе стояло поселение охотников за шкурами драконов. Помимо этого, на карту были занесены объяснения, написанные на Древнем языке. Каландрилл смотрел на нее с благоговением.
   — Вот он, — пробормотал он, дотрагиваясь до красной точки, около которой было написано: Тезин-Дар.
   — А ты сомневался? — Варент похлопал ладонью путь картам. — Видишь? Как я и обещал, здесь обозначен путь. И возможные опасности.
   Каландрилл во все глаза смотрел на карту, пораженный ее возрастом и тщательностью, с какой она была выполнена уже давно умершим картографом. Поразительная, ценная карта! Указывающая путь к легендарному Тезин-Дару!
   — Дера, — прошептал он, дотрагиваясь дрожащими пальцами до карты. — Здесь много опасностей.
   — Переведешь?
   Вопрос Брахта вернул его к действительности, и он начал переводить.
   — Деревья, пожирающие плоть, — произнес он, не замечая фырканья кернийца и продолжая с упоением изучать карту. — Болотные драконы; какие-то там насекомые; ядовитые цветы; рыбы, питающиеся плотью.
   Керниец промычал что-то, более пораженный этим перечислением, чем возрастом карты.
   — Полезная информация, — согласился он. — Мы возьмем ее с собой?
   — Лучше ее перерисовать, — предложил Варент. — Каландрилл, возьмешься? Пока я буду подыскивать судно?
   Каландрилл, все еще под впечатлением, молча кивнул.
   — Я прикажу принести тебе бумагу и ручки, — пообещал Варент.
 
   В последующие три дня Каландрилл с головой ушел в работу, перерисовывая карту. Варент предоставил ему все необходимое и приказал не беспокоить его в библиотеке. Брахт раздраженно бродил по дому или развлекался с ласковой Ритой. Каландрилл же отсутствовал для всех. Задача оказалась намного более трудной, чем юноша предполагал, и несколько раз он рвал на мелкие клочки свое произведение. От его точности зависит жизнь его и Брахта, и он был полон решимости воспроизвести сказочное творение Орвена в мельчайших подробностях. Однако его руке и глазу не хватало умения древнего картографа, и, когда ему уже казалось, что достиг совершенства, он вдруг замечал какую-нибудь неточность и со стоном отчаяния бросал свое творение в огонь и начинал все сызнова. В конце концов ему пришла в голову мысль скопировать карту через прозрачную бумагу. Разложив копию на более плотной бумаге и надавливая тупым карандашом, он обвел контуры и получил точный оттиск. Теперь оставалось только обвести его тонкой кисточкой и нанести дополнительные пометки Орвена.
   В итоге Каландрилл остался доволен результатами своего труда, и хотя голова у него шла кругом, а глаза щипало, он чувствовал себя победителем. В этот вечер он пока зал свою работу Варенту.
   — Великолепно! Все до мельчайших подробностей.
   Каландрилл облегченно вздохнул. Брахт, прагматичный как всегда, спросил:
   — А как там насчет судна?
   — Вчера вечером в гавани пришвартовалось судно кандийского купца, — кивнул Варент. — Я переговорил с капитаном, и сегодня вечером мы встречаемся еще раз. Если мне удастся его уговорить, вы отправитесь вместе с ним.
   — Сколько еще ждать? — поинтересовался керниец — ему явно не терпелось поскорее отправиться в путь.
   — Дня три, может быть, — пожал плечами Варент. — Ему надо кое-что продать и кое-что купить. Продержишься?
   Брахт промычал что-то неопределенное, не спуская с посла проницательного взгляда.
   — Значит, — задумчиво произнес он, — у нас все-таки будет судно. У нас есть карта, и ты даешь нам денег, чтобы пересечь Кандахар и добраться до Гессифа. Если полукровки, болотные драконы или масса других опасных существ, о которых говорит карта, не покончат с нами, мы, возможно, доберемся до Тезин-Дара. А что потом?
   — Потом вы отыщете «Заветную книгу», — сказал Варент. — И привезете ее мне.
   Брахт с издевкой рассмеялся.
   — Неужели такая ценная книга не охраняется? — спросил он. — Приходи и бери?
   Варент посерьезнел. Он наклонился вперед, глядя кернийцу прямо в глаза.
   — Я не знаю, — сказал он. — О Тезин-Даре мне известно только то, о чем я уже рассказывал. Я не могу сказать, что вас ждет и насколько трудно будет раздобыть эту книгу. Надо учесть одно: если вам это не удастся, завладеет Азумандиас. А если он ею завладеет… — Варент замолчал, качая головой, словно сама мысль пугала его. — Вам придется изворачиваться, — продолжил он через кое-то время. — Другого совета я вам дать не могу.