Страница:
Чувствуя ком в горле, она судорожно сглотнула.
— Пережить все снова — эти страдания, страх… И никакой надежды на спасение. Мы слишком далеки от него.
Эпло хотелось успокоить ее, но он понимал, что его сочувствие будет встречено враждебно. И потом, чем он мог ее успокоить? Все, что она сказала, — правда.
— Ладно, что толку здесь стоять. Раньше начнем, раньше кончим, — сказал он, сам не замечая мрачного подтекста своих слов, пока не услышал горького смеха Мейрит. — Я отправился в путешествие с намерением вернуться в Лабиринт, — продолжил он нарочито сухим деловым тоном. — Правда, я не планировал входить в него с этой стороны. Но, наверное, этот путь не хуже, чем тот. А может, и лучше. Так я ничего не пропущу.
— Ты собирался вернуться? — Мейрит с недоумением смотрела на него. — Зачем? — ее глаза сузились. — Чтобы скрыться от Ксара?
— Нет, — ответил Эпло и отвел глаза. Он смотрел на пещеру, на серый свет, мерцающий на водоворотах черной реки. — Я хотел вернуться, чтобы найти тебя. И нашу дочь.
Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать. Но промолчала, потупившись.
— И вот я иду туда, чтобы найти нашу дочь, — сказал Эпло. — Ты пойдешь со мной?
Мейрит подняла голову, лицо ее было бледно.
— Я… я не знаю. Мне надо подумать…
— Мейрит, у тебя нет выбора. Другого выхода нет.
— По словам сартана, — усмехнулась она. — Может, ты и веришь ему. Я — нет. Мне нужно все обдумать.
Она увидела жалость на лице Эпло. Ладно, пусть так. Пусть он думает, что она боится. Пусть думает, что ей нужно время, чтобы собраться с духом. Какая ей разница, что он о ней думает?
Выпрямившись, она зашагала обратно к мавзолею. Подойдя к Альфреду, она гневно взглянула на него и не отводила глаз до тех пор, пока он не попятился, освобождая ей путь, наткнувшись при этом на собаку. Мейрит прошла мимо и исчезла в коридоре.
— Куда это она? — подозрительно спросил Хаг Рука. — Может, кому-то из нас пойти с ней?
— Не надо. Ты не понимаешь. Мы оба чуть не погибли здесь. Возвращаться сюда опять — нелегко. Ты идешь?
Рука пожал плечами.
— Или идти, или вечно болтаться здесь. Вряд ли я могу умереть от скуки, а? — он скосил глаза на Альфреда.
— Нет, боюсь, что… нет, — принимая вопрос всерьез, ответил Альфред.
Хаг засмеялся, резко и горько.
— Я иду с тобой. Что со мной может случиться?
— Хорошо, — настроение Эпло улучшилось. Он уже почти поверил, что у них есть шанс. — Нам может пригодиться твоя сноровка. Знаешь, когда я впервые решил вернуться сюда, я подумал, не взять ли тебя в товарищи. Странным образом все так и вышло. Какое у тебя с собой оружие?
Хаг Рука собирался ответить, но Альфред опередил его.
— Э-э… для него это не важно, — слабым голосом произнес он.
— То есть как это не важно? Очень даже важно.
— Он не может никого убить, — сказал Альфред.
Эпло растерянно посмотрел на него, онемев от удивления. Он не хотел в это верить, но чем больше об этом думал, тем более понятным это ему казалось — во всяком случае, с точки зрения сартана.
— Ты понимаешь? — с надеждой спросил Альфред. Эпло с помощью пары коротких невоспроизводимых слов объяснил ему, что понимает.
— А я — ни черта! — рявкнул Хаг Рука.
— Тебя нельзя убить — и ты не можешь убить. Только и всего, — сказал Эпло.
— Вспомни, — тихо продолжал Альфред, — ты убил кого-нибудь или что-нибудь живое — ну, хоть клопа — после… э-э… твоего возвращения?
Хаг смотрел на него немигающим взглядом, и его лицо под черной щетиной бороды постепенно становилось землисто-бледным.
— Вот почему никто не нанимал меня, — резко проговорил он. Капли пота заблестели на его лице. — Триан хотел, чтобы я убил Бейна, — я не смог. Я должен был убить Стефана — не смог. Меня наняли убить тебя, — он бросил на Эпло затравленный взгляд, — и я тоже не смог. Проклятье! Я не смог убить даже самого себя. Я пытался, — он посмотрел на свои руки, — и не смог этого сделать!
Сузив глаза, он посмотрел на Альфреда.
— Кенкари могли об этом знать?
— Кенкари? — не сразу понял Альфред. — Ах да. Эти эльфы, которые хранят души умерших. Нет, не думаю, что они могли знать. Но сами умершие — мог ли, — добавил он, секунду подумав. — Да, они могли знать. А что?
— Это кенкари послали меня убить Эпло, — мрачно сообщил Рука.
— Кенкари? — изумился Альфред. — Нет, они никогда бы не пошли на убийство и не стали бы кого-то нанимать. Можешь не сомневаться, они послали тебя по какой-то другой причине…
— Да, — сказал Рука, сверкая глазами. — Я начинаю понимать. Они послали меня найти тебя.
— Разве это не удивительно, Альфред? — добавил Эпло, пристально глядя на сартана. — Они послали Хага Руку, чтобы найти тебя. Зачем, хотелось бы мне знать.
Глаза Альфреда ускользнули от взглядов их обоих.
— Я понятия не имею…
— Погоди-ка, — прервал его Эпло. — То, что ты сказал, не похоже на правду. Хаг Рука все-таки чуть не убил меня. И Мейрит тоже. У него есть какой-то магический нож.
— Был, — поправил его Хаг Рука почти со злорадством. — Теперь нет. Потонул в морской воде.
— Магический нож? — вскинул голову Альфред. — От кенкари? Они очень преуспели в магии, но никогда бы не стали использовать ее, чтобы сделать оружие…
— Не-е, — протянул Хаг Рука. — Я получил его от… Ну, скажем, из другого источника. Предположительно это старинный клинок, сделанный сартанами. Ваши воины использовали его во время какой-то давнишней войны.
— Возможно, — Альфред выглядел крайне несчастным. — К сожалению, тогда было изготовлено много магического оружия. Обеими сторонами. Я ничего не знаю именно про этот нож, но полагаю, такое оружие было способно мыслить и действовать самостоятельно. Оно использовало вас, сэр Хаг, просто как носильщика, как средство транспорта. Ощущая ваш страх и желание пустить его в дело.
— Ладно, все равно он потерян, так что какая разница? Потерян в водах Челестры.
— Жаль, что мы не можем затопить всю вселенную этими водами, — спокойно сказал Альфред, обращаясь к самому себе. Эпло заглянул в пещеру с текущей через нее черной рекой. Теперь, прислушавшись, он мог уловить ее шум, ее журчание и всплески о прибрежные камни. Ему представилось, какие чудовищные твари плавают в этих нечистых водах, какие страшилища могут подниматься из ее темных глубин.
— Ты не идешь с нами? — спросил Эпло, обращаясь к Альфреду.
— Нет, — ответил Альфред, разглядывая свои туфли. — Не иду.
Хрустальных гробов уже не было видно — их скрыла сартанская магия, но Мейрит ощущала их присутствие. И, честно говоря, труп врага доставил ей меньше радости, чем можно было предполагать.
Встав у противоположной стены, как можно дальше от гробов, она положила ладонь на знак, вытатуированный у нее на лбу, и наклонила голову.
— Ксар, мой Повелитель, — тихо мысленно произнесла она. Он немедленно ответил ей.
— Я знаю, где мы, Повелитель, — проговорила она, не в силах подавить вздох. — Мы в центре Лабиринта. Стоим у самых Первых Врат.
Молчание. Потом Ксар спросил:
— Эпло пойдет в Лабиринт?
— Говорит, что да. Но я сомневаюсь, хватит ли у него смелости.
Мейрит сомневалась и в том, хватит ли смелости у нее, но об этом она не упомянула.
— Никто еще не возвращался туда, Повелитель, кроме тебя. Но что нас ждет, если мы останемся здесь? Собственные могилы.
Мейрит вспомнила лицо женщины в хрустальном гробу. Где бы она сейчас ни была, ее уже ничто не беспокоит. Ее смерть была легкой.
— Чем объясняет Эпло свое решение идти в Лабиринт? — спросил Ксар.
Мейрит не сразу смогла ответить. Она колебалась, чувствуя, как он принуждает ее к ответу, — неприятное ощущение.
— Из-за ребенка, Повелитель, — наконец, запинаясь, пробормотала она. У нее чуть не вырвалось — “нашего ребенка”.
— Ха! Какая жалкая отговорка! Он, должно быть, считает меня дураком! Я знаю, в чем его истинная цель. Он слишком занесся, этот Эпло. Ему удалось захватить власть в Арианусе. А теперь он со своим дружком-сартаном хочет смутить умы моего собственного народа, поднять его против меня. Он идет в Лабиринт, чтобы собрать свою армию! Его надо остановить… Ты сомневаешься в моих словах, Мейрит?
Она ощутила его недовольство, почти гнев. Но ничего не могла поделать с собой.
— Я думаю, он говорит правду… Он никогда не упоминал…
— Еще бы ему упоминать! — Ксар отверг ее заведомо слабые доводы. — Эпло хитер и коварен. Но ему не удастся добиться своего. Иди с ним, дочь моя. Будь с ним рядом. Сражайся за свою жизнь. И ничего не бойся. Ты не долго пробудешь там. Санг-дракс уже на пути в Лабиринт. С моей помощью он отыщет тебя и Эпло. И доставит Эпло ко мне. Раз уж тебе это не удалось.
Мейрит уловила упрек. И молча приняла его, зная, что заслужила. Но образ чудовищных, змеедраконов, которых она видела на Челестре, отвратительных и мерзких, возник перед ее глазами. Она прогнала от себя это видение. Ксар уже задавал другой вопрос.
— Эпло и этот сартан — о чем они говорили? Перескажи мне все, каждое слово.
— Они говорили о Хаге Руке, о том, как сартан мог бы снять заклятие бессмертия с этого человека. Говорили об Абаррахе и об одной комнате там. Она называется Чертогом Проклятых…
— Опять эта чертова комната! — рассердился Ксар. — Эпло только о ней и твердит, просто помешался на этом! Однажды даже хотел повести меня туда. Я… — Ксар вдруг замолчал.
Замолчал надолго.
— Я… был глупцом. Он бы отвел меня туда, — бормотал Ксар. Эти тихие слова, как крылья бабочки, коснулись ее лба.
— Что он сказал об этой камере? Он или сартан не упоминали о Седьмых Вратах?
— Да, Повелитель, — Мейрит была поражена. — Как ты догадался?
Она рассказала ему все, что запомнила.
— Да, это она! Комната, таящая неслыханную силу! Это власть! То, что можно создать, можно уничтожить!
Мейрит ощущала волнение Ксара, передаваясь ей, оно трясло ее, как электрический ток.
— Они упоминали, где именно на Абаррахе она находится? Как туда попасть?
— Нет, Повелитель, — пришлось ей разочаровать Ксара.
— Заведи с ним разговор об этой комнате! Выпытай все, что сможешь. Где она, как в нее проникнуть, — он немного успокоился. — Но смотри, чтобы он тебя ни в чем не заподозрил. Будь осторожна и проницательна. Вот, значит, как они планируют разгромить меня… Эпло не должен ни на секунду заподозрить.
— Заподозрить что, Повелитель?
— Заподозрить, что я знаю об этой комнате. Поддерживай со мной связь, дочь моя… Пожалуй, я должен был сказать — жена.
Он вновь был доволен ею. Мейрит не могла понять почему. Но он ее Повелитель, и его приказы должны l выполняться без вопросов. И в Лабиринте она будет рада его советам. Но его следующее сообщение оказалось малоприятным.
— Я сообщу Санг-драксу, где ты. Эти слова не успокоили ее, хотя, казалось бы, должны были. Породили лишь смутную тревогу…
— Да, Повелитель.
— Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что Эпло не должен ничего знать о нашем разговоре?
— Да, Повелитель.
Связь прекратилась. Мейрит осталась одна. Совсем одна. Как раз этого ей и хотелось. Это она когда-то предпочла. Быстрее всех приходит к цели тот, кто идет один. И она шла быстро, очень быстро.
И теперь ей предстоит идти обратно туда, откуда она начала путь.
Все четверо (плюс собака) стояли у входа в пещеру — у входа в Лабиринт. Серый свет, не став ярче, усилился. Эпло решил, что сейчас, должно быть, полдень. И если они собираются идти, нужно идти немедленно. В Лабиринте не бывает безопасного времени, но все же идти лучше днем, а не ночью.
Мейрит присоединилась к ним. Ее лицо было бледным, но решительным.
— Я иду с вами, — только и сказала она, причем даже эти несколько слов она процедила сквозь зубы, с явным недовольством.
“Почему она решила идти с нами?” — размышлял Эпло. Он знал, что спрашивать у нее бесполезно. Мейрит ни за что не скажет, а его вопрос только еще больше отдалит ее от него. Она была такой, когда они встретились в первый раз. Замкнутая в себе, словно огороженная неприступной стеной. Тогда ему удалось терпением и любовью отыскать крошечную дверцу, через которую она позволила ему войти. А потом эта дверца захлопнулась. Теперь он знал: ребенок. Вот почему она оставила его тогда. И ему казалось, что он ее понимает.
Ру — назвала она девочку.
Сейчас дверца была закрыта наглухо, стена вновь неприступна. Входа нет, и, насколько он мог судить, она и единственный выход тоже замуровала.
Эпло взглянул на сартанский знак, светившийся над арочным проемом. Он отправляется в Лабиринт — в самое гиблое место из всех, что он знает, — абсолютно безоружным, если не считать его магии. Но оружие, пожалуй, не самая большая проблема. В Лабиринте всегда было множество способов убить врага.
— Нужно идти, — сказал Эпло.
Хаг Рука был готов и с нетерпением ждал сигнала тронуться в путь. Он, конечно, не имел ни малейшего представления о том, что его ждет. Даже если он бессмертен… хотя, кто знает? Быть может, сартанская сердечная руна будет не в силах уберечь его от жестокой магии Лабиринта.
Мейрит была испугана, но полна решимости. Возможно, она шла вперед потому, что не могла идти назад. Или, может быть, она все еще рассчитывала убить его.
И, наконец, тот, кого Эпло, казалось бы, меньше всего хотел взять с собой, в ком меньше всего нуждался…
— Я хочу, чтобы ты пошел с нами, Альфред. Сартан покачал головой.
— Нет, не стоит. Я только стану тебе обузой. Буду падать в обморок…
Эпло с упреком посмотрел на него.
— Ты снова отыскал себе могилу? Так же, как там, на Арианусе?
— Но в этот раз я ее не оставлю, — Альфред не поднимал глаз от земли. Должно быть, он уже очень хорошо изучил свои туфли. — Я и так причинил вам слишком много неприятностей. — Он поднял глаза, бросил быстрый взгляд на Хага Руку и вновь потупился. — Слишком много, — повторил он. — Прощайте, сэр Хаг… Мне искренне… жаль…
— Прощайте? И только-то? — вознегодовал Хаг.
— Я вам не буду нужен, чтобы… снять заклятье, — тихо проговорил Альфред. — Эпло все знает — куда идти, что делать.
Нет, Эпло этого не знал, но он понимал, что это и не важно. Вряд ли они зайдут так далеко. Он вдруг разозлился. Да пусть этот проклятый сартан похоронит себя заживо. Какая разница? Кому он нужен? Действительно, он будет только помехой, от него больше неприятностей, чем пользы.
Эпло вошел в Лабиринт. Собака, обернувшись, бросила скорбный взгляд на Альфреда и затрусила рядом с хозяином. Хаг Рука последовал за ними. Он был мрачен, но явно испытывал облегчение от возможности перейти от слов к делу. Мейрит замыкала цепочку. Она была очень бледна, но пошла без колебаний.
Альфред остался у проема, уставившись на свои туфли.
Эпло осторожно шагал по тропе. Дойдя до первой развилки, он остановился, внимательно осматривая оба ответвления. Они ничем не отличались один от другого, и оба, вероятно, были равно опасны. Зубчатые нагромождения скал вздымались вверх со всех сторон, загораживая обзор. Он видел только то, что вверху — нечто похожее на торчащие клыки с каплями стекающей по ним влаги. Он слышал только, как темные воды реки, журча, убегают вперед, в сердце Лабиринта.
Эпло усмехнулся в темноте. Дотронувшись до головы собаки, он повернул ее в сторону входа в пещеру.
Туда, где стоял Альфред.
— Вперед, приятель, — скомандовал Эпло. — Приведи его!
Глава 30. ЦИТАДЕЛЬ. Приан
— Пережить все снова — эти страдания, страх… И никакой надежды на спасение. Мы слишком далеки от него.
Эпло хотелось успокоить ее, но он понимал, что его сочувствие будет встречено враждебно. И потом, чем он мог ее успокоить? Все, что она сказала, — правда.
— Ладно, что толку здесь стоять. Раньше начнем, раньше кончим, — сказал он, сам не замечая мрачного подтекста своих слов, пока не услышал горького смеха Мейрит. — Я отправился в путешествие с намерением вернуться в Лабиринт, — продолжил он нарочито сухим деловым тоном. — Правда, я не планировал входить в него с этой стороны. Но, наверное, этот путь не хуже, чем тот. А может, и лучше. Так я ничего не пропущу.
— Ты собирался вернуться? — Мейрит с недоумением смотрела на него. — Зачем? — ее глаза сузились. — Чтобы скрыться от Ксара?
— Нет, — ответил Эпло и отвел глаза. Он смотрел на пещеру, на серый свет, мерцающий на водоворотах черной реки. — Я хотел вернуться, чтобы найти тебя. И нашу дочь.
Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать. Но промолчала, потупившись.
— И вот я иду туда, чтобы найти нашу дочь, — сказал Эпло. — Ты пойдешь со мной?
Мейрит подняла голову, лицо ее было бледно.
— Я… я не знаю. Мне надо подумать…
— Мейрит, у тебя нет выбора. Другого выхода нет.
— По словам сартана, — усмехнулась она. — Может, ты и веришь ему. Я — нет. Мне нужно все обдумать.
Она увидела жалость на лице Эпло. Ладно, пусть так. Пусть он думает, что она боится. Пусть думает, что ей нужно время, чтобы собраться с духом. Какая ей разница, что он о ней думает?
Выпрямившись, она зашагала обратно к мавзолею. Подойдя к Альфреду, она гневно взглянула на него и не отводила глаз до тех пор, пока он не попятился, освобождая ей путь, наткнувшись при этом на собаку. Мейрит прошла мимо и исчезла в коридоре.
— Куда это она? — подозрительно спросил Хаг Рука. — Может, кому-то из нас пойти с ней?
— Не надо. Ты не понимаешь. Мы оба чуть не погибли здесь. Возвращаться сюда опять — нелегко. Ты идешь?
Рука пожал плечами.
— Или идти, или вечно болтаться здесь. Вряд ли я могу умереть от скуки, а? — он скосил глаза на Альфреда.
— Нет, боюсь, что… нет, — принимая вопрос всерьез, ответил Альфред.
Хаг засмеялся, резко и горько.
— Я иду с тобой. Что со мной может случиться?
— Хорошо, — настроение Эпло улучшилось. Он уже почти поверил, что у них есть шанс. — Нам может пригодиться твоя сноровка. Знаешь, когда я впервые решил вернуться сюда, я подумал, не взять ли тебя в товарищи. Странным образом все так и вышло. Какое у тебя с собой оружие?
Хаг Рука собирался ответить, но Альфред опередил его.
— Э-э… для него это не важно, — слабым голосом произнес он.
— То есть как это не важно? Очень даже важно.
— Он не может никого убить, — сказал Альфред.
Эпло растерянно посмотрел на него, онемев от удивления. Он не хотел в это верить, но чем больше об этом думал, тем более понятным это ему казалось — во всяком случае, с точки зрения сартана.
— Ты понимаешь? — с надеждой спросил Альфред. Эпло с помощью пары коротких невоспроизводимых слов объяснил ему, что понимает.
— А я — ни черта! — рявкнул Хаг Рука.
— Тебя нельзя убить — и ты не можешь убить. Только и всего, — сказал Эпло.
— Вспомни, — тихо продолжал Альфред, — ты убил кого-нибудь или что-нибудь живое — ну, хоть клопа — после… э-э… твоего возвращения?
Хаг смотрел на него немигающим взглядом, и его лицо под черной щетиной бороды постепенно становилось землисто-бледным.
— Вот почему никто не нанимал меня, — резко проговорил он. Капли пота заблестели на его лице. — Триан хотел, чтобы я убил Бейна, — я не смог. Я должен был убить Стефана — не смог. Меня наняли убить тебя, — он бросил на Эпло затравленный взгляд, — и я тоже не смог. Проклятье! Я не смог убить даже самого себя. Я пытался, — он посмотрел на свои руки, — и не смог этого сделать!
Сузив глаза, он посмотрел на Альфреда.
— Кенкари могли об этом знать?
— Кенкари? — не сразу понял Альфред. — Ах да. Эти эльфы, которые хранят души умерших. Нет, не думаю, что они могли знать. Но сами умершие — мог ли, — добавил он, секунду подумав. — Да, они могли знать. А что?
— Это кенкари послали меня убить Эпло, — мрачно сообщил Рука.
— Кенкари? — изумился Альфред. — Нет, они никогда бы не пошли на убийство и не стали бы кого-то нанимать. Можешь не сомневаться, они послали тебя по какой-то другой причине…
— Да, — сказал Рука, сверкая глазами. — Я начинаю понимать. Они послали меня найти тебя.
— Разве это не удивительно, Альфред? — добавил Эпло, пристально глядя на сартана. — Они послали Хага Руку, чтобы найти тебя. Зачем, хотелось бы мне знать.
Глаза Альфреда ускользнули от взглядов их обоих.
— Я понятия не имею…
— Погоди-ка, — прервал его Эпло. — То, что ты сказал, не похоже на правду. Хаг Рука все-таки чуть не убил меня. И Мейрит тоже. У него есть какой-то магический нож.
— Был, — поправил его Хаг Рука почти со злорадством. — Теперь нет. Потонул в морской воде.
— Магический нож? — вскинул голову Альфред. — От кенкари? Они очень преуспели в магии, но никогда бы не стали использовать ее, чтобы сделать оружие…
— Не-е, — протянул Хаг Рука. — Я получил его от… Ну, скажем, из другого источника. Предположительно это старинный клинок, сделанный сартанами. Ваши воины использовали его во время какой-то давнишней войны.
— Возможно, — Альфред выглядел крайне несчастным. — К сожалению, тогда было изготовлено много магического оружия. Обеими сторонами. Я ничего не знаю именно про этот нож, но полагаю, такое оружие было способно мыслить и действовать самостоятельно. Оно использовало вас, сэр Хаг, просто как носильщика, как средство транспорта. Ощущая ваш страх и желание пустить его в дело.
— Ладно, все равно он потерян, так что какая разница? Потерян в водах Челестры.
— Жаль, что мы не можем затопить всю вселенную этими водами, — спокойно сказал Альфред, обращаясь к самому себе. Эпло заглянул в пещеру с текущей через нее черной рекой. Теперь, прислушавшись, он мог уловить ее шум, ее журчание и всплески о прибрежные камни. Ему представилось, какие чудовищные твари плавают в этих нечистых водах, какие страшилища могут подниматься из ее темных глубин.
— Ты не идешь с нами? — спросил Эпло, обращаясь к Альфреду.
— Нет, — ответил Альфред, разглядывая свои туфли. — Не иду.
* * *
Мейрит почти мутило от страха. Она решила не торопиться с возвращением в белую комнату — ей нужно было собраться с мыслями, прежде чем говорить с Ксаром. Он поймет. Он всегда понимал. Она видела бессчетное количество раз, как он успокаивал тех, кто был не в силах вернуться в Лабиринт. Он был единственным, кто когда-либо это делал… Он поймет. Но будет разочарован. Она вошла в круглую комнату.Хрустальных гробов уже не было видно — их скрыла сартанская магия, но Мейрит ощущала их присутствие. И, честно говоря, труп врага доставил ей меньше радости, чем можно было предполагать.
Встав у противоположной стены, как можно дальше от гробов, она положила ладонь на знак, вытатуированный у нее на лбу, и наклонила голову.
— Ксар, мой Повелитель, — тихо мысленно произнесла она. Он немедленно ответил ей.
— Я знаю, где мы, Повелитель, — проговорила она, не в силах подавить вздох. — Мы в центре Лабиринта. Стоим у самых Первых Врат.
Молчание. Потом Ксар спросил:
— Эпло пойдет в Лабиринт?
— Говорит, что да. Но я сомневаюсь, хватит ли у него смелости.
Мейрит сомневалась и в том, хватит ли смелости у нее, но об этом она не упомянула.
— Никто еще не возвращался туда, Повелитель, кроме тебя. Но что нас ждет, если мы останемся здесь? Собственные могилы.
Мейрит вспомнила лицо женщины в хрустальном гробу. Где бы она сейчас ни была, ее уже ничто не беспокоит. Ее смерть была легкой.
— Чем объясняет Эпло свое решение идти в Лабиринт? — спросил Ксар.
Мейрит не сразу смогла ответить. Она колебалась, чувствуя, как он принуждает ее к ответу, — неприятное ощущение.
— Из-за ребенка, Повелитель, — наконец, запинаясь, пробормотала она. У нее чуть не вырвалось — “нашего ребенка”.
— Ха! Какая жалкая отговорка! Он, должно быть, считает меня дураком! Я знаю, в чем его истинная цель. Он слишком занесся, этот Эпло. Ему удалось захватить власть в Арианусе. А теперь он со своим дружком-сартаном хочет смутить умы моего собственного народа, поднять его против меня. Он идет в Лабиринт, чтобы собрать свою армию! Его надо остановить… Ты сомневаешься в моих словах, Мейрит?
Она ощутила его недовольство, почти гнев. Но ничего не могла поделать с собой.
— Я думаю, он говорит правду… Он никогда не упоминал…
— Еще бы ему упоминать! — Ксар отверг ее заведомо слабые доводы. — Эпло хитер и коварен. Но ему не удастся добиться своего. Иди с ним, дочь моя. Будь с ним рядом. Сражайся за свою жизнь. И ничего не бойся. Ты не долго пробудешь там. Санг-дракс уже на пути в Лабиринт. С моей помощью он отыщет тебя и Эпло. И доставит Эпло ко мне. Раз уж тебе это не удалось.
Мейрит уловила упрек. И молча приняла его, зная, что заслужила. Но образ чудовищных, змеедраконов, которых она видела на Челестре, отвратительных и мерзких, возник перед ее глазами. Она прогнала от себя это видение. Ксар уже задавал другой вопрос.
— Эпло и этот сартан — о чем они говорили? Перескажи мне все, каждое слово.
— Они говорили о Хаге Руке, о том, как сартан мог бы снять заклятие бессмертия с этого человека. Говорили об Абаррахе и об одной комнате там. Она называется Чертогом Проклятых…
— Опять эта чертова комната! — рассердился Ксар. — Эпло только о ней и твердит, просто помешался на этом! Однажды даже хотел повести меня туда. Я… — Ксар вдруг замолчал.
Замолчал надолго.
— Я… был глупцом. Он бы отвел меня туда, — бормотал Ксар. Эти тихие слова, как крылья бабочки, коснулись ее лба.
— Что он сказал об этой камере? Он или сартан не упоминали о Седьмых Вратах?
— Да, Повелитель, — Мейрит была поражена. — Как ты догадался?
Она рассказала ему все, что запомнила.
— Да, это она! Комната, таящая неслыханную силу! Это власть! То, что можно создать, можно уничтожить!
Мейрит ощущала волнение Ксара, передаваясь ей, оно трясло ее, как электрический ток.
— Они упоминали, где именно на Абаррахе она находится? Как туда попасть?
— Нет, Повелитель, — пришлось ей разочаровать Ксара.
— Заведи с ним разговор об этой комнате! Выпытай все, что сможешь. Где она, как в нее проникнуть, — он немного успокоился. — Но смотри, чтобы он тебя ни в чем не заподозрил. Будь осторожна и проницательна. Вот, значит, как они планируют разгромить меня… Эпло не должен ни на секунду заподозрить.
— Заподозрить что, Повелитель?
— Заподозрить, что я знаю об этой комнате. Поддерживай со мной связь, дочь моя… Пожалуй, я должен был сказать — жена.
Он вновь был доволен ею. Мейрит не могла понять почему. Но он ее Повелитель, и его приказы должны l выполняться без вопросов. И в Лабиринте она будет рада его советам. Но его следующее сообщение оказалось малоприятным.
— Я сообщу Санг-драксу, где ты. Эти слова не успокоили ее, хотя, казалось бы, должны были. Породили лишь смутную тревогу…
— Да, Повелитель.
— Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что Эпло не должен ничего знать о нашем разговоре?
— Да, Повелитель.
Связь прекратилась. Мейрит осталась одна. Совсем одна. Как раз этого ей и хотелось. Это она когда-то предпочла. Быстрее всех приходит к цели тот, кто идет один. И она шла быстро, очень быстро.
И теперь ей предстоит идти обратно туда, откуда она начала путь.
Все четверо (плюс собака) стояли у входа в пещеру — у входа в Лабиринт. Серый свет, не став ярче, усилился. Эпло решил, что сейчас, должно быть, полдень. И если они собираются идти, нужно идти немедленно. В Лабиринте не бывает безопасного времени, но все же идти лучше днем, а не ночью.
Мейрит присоединилась к ним. Ее лицо было бледным, но решительным.
— Я иду с вами, — только и сказала она, причем даже эти несколько слов она процедила сквозь зубы, с явным недовольством.
“Почему она решила идти с нами?” — размышлял Эпло. Он знал, что спрашивать у нее бесполезно. Мейрит ни за что не скажет, а его вопрос только еще больше отдалит ее от него. Она была такой, когда они встретились в первый раз. Замкнутая в себе, словно огороженная неприступной стеной. Тогда ему удалось терпением и любовью отыскать крошечную дверцу, через которую она позволила ему войти. А потом эта дверца захлопнулась. Теперь он знал: ребенок. Вот почему она оставила его тогда. И ему казалось, что он ее понимает.
Ру — назвала она девочку.
Сейчас дверца была закрыта наглухо, стена вновь неприступна. Входа нет, и, насколько он мог судить, она и единственный выход тоже замуровала.
Эпло взглянул на сартанский знак, светившийся над арочным проемом. Он отправляется в Лабиринт — в самое гиблое место из всех, что он знает, — абсолютно безоружным, если не считать его магии. Но оружие, пожалуй, не самая большая проблема. В Лабиринте всегда было множество способов убить врага.
— Нужно идти, — сказал Эпло.
Хаг Рука был готов и с нетерпением ждал сигнала тронуться в путь. Он, конечно, не имел ни малейшего представления о том, что его ждет. Даже если он бессмертен… хотя, кто знает? Быть может, сартанская сердечная руна будет не в силах уберечь его от жестокой магии Лабиринта.
Мейрит была испугана, но полна решимости. Возможно, она шла вперед потому, что не могла идти назад. Или, может быть, она все еще рассчитывала убить его.
И, наконец, тот, кого Эпло, казалось бы, меньше всего хотел взять с собой, в ком меньше всего нуждался…
— Я хочу, чтобы ты пошел с нами, Альфред. Сартан покачал головой.
— Нет, не стоит. Я только стану тебе обузой. Буду падать в обморок…
Эпло с упреком посмотрел на него.
— Ты снова отыскал себе могилу? Так же, как там, на Арианусе?
— Но в этот раз я ее не оставлю, — Альфред не поднимал глаз от земли. Должно быть, он уже очень хорошо изучил свои туфли. — Я и так причинил вам слишком много неприятностей. — Он поднял глаза, бросил быстрый взгляд на Хага Руку и вновь потупился. — Слишком много, — повторил он. — Прощайте, сэр Хаг… Мне искренне… жаль…
— Прощайте? И только-то? — вознегодовал Хаг.
— Я вам не буду нужен, чтобы… снять заклятье, — тихо проговорил Альфред. — Эпло все знает — куда идти, что делать.
Нет, Эпло этого не знал, но он понимал, что это и не важно. Вряд ли они зайдут так далеко. Он вдруг разозлился. Да пусть этот проклятый сартан похоронит себя заживо. Какая разница? Кому он нужен? Действительно, он будет только помехой, от него больше неприятностей, чем пользы.
Эпло вошел в Лабиринт. Собака, обернувшись, бросила скорбный взгляд на Альфреда и затрусила рядом с хозяином. Хаг Рука последовал за ними. Он был мрачен, но явно испытывал облегчение от возможности перейти от слов к делу. Мейрит замыкала цепочку. Она была очень бледна, но пошла без колебаний.
Альфред остался у проема, уставившись на свои туфли.
Эпло осторожно шагал по тропе. Дойдя до первой развилки, он остановился, внимательно осматривая оба ответвления. Они ничем не отличались один от другого, и оба, вероятно, были равно опасны. Зубчатые нагромождения скал вздымались вверх со всех сторон, загораживая обзор. Он видел только то, что вверху — нечто похожее на торчащие клыки с каплями стекающей по ним влаги. Он слышал только, как темные воды реки, журча, убегают вперед, в сердце Лабиринта.
Эпло усмехнулся в темноте. Дотронувшись до головы собаки, он повернул ее в сторону входа в пещеру.
Туда, где стоял Альфред.
— Вперед, приятель, — скомандовал Эпло. — Приведи его!
Глава 30. ЦИТАДЕЛЬ. Приан
— Мне не нравится этот противный колдун, и я считаю, Пайтан, ты должен сказать ему, чтобы он ушел.
— Клянусь ушами Орна, Алеата, я не могу сказать этого Повелителю Ксару. У него столько же прав находиться здесь, как и у нас. Это место не наша собственность…
— Мы первыми пришли сюда.
— И, кроме того, мы же не можем выбросить этого почтенного господина на растерзание титанам. Это было бы убийством.
Голос эльфа звучал тише, но не настолько, чтобы Ксар не мог разобрать слов.
— И он мог бы оказаться для нас полезным, помочь защищаться, если титаны прорвутся внутрь. Ты же видела, как он избавился от этих чудищ, когда появился здесь. Синие вспышки, магический огонь!
— Ну, что касается магического огня, — это заговорил мужчина-человек, внося свою крошечную крупицу мудрости, — этот колдун может и с нами сделать то же самое, если мы его разозлим.
— Навряд ли, — пробормотал Ксар, с кривой ухмылкой. — Не стоите вы моих усилий.
Менши устроили совещание — тайное, секретное совещание. Во всяком случае, они так считали. Ксар, разумеется, все слышал. Он вольготно расположился в сартанской библиотеке цитадели. Менши собрались внизу, у садового лабиринта, на приличном удалении от Ксара, но он мог отчетливо слышать каждое их слово.
— Что тебе в нем не нравится, Алеата? — спрашивала женщина-человек.
Как, бишь, ее зовут? Ксар не мог вспомнить. Да и не стоило труда.
— Он подарил мне это прелестное колье, — продол жала женщина-человек, — видите? Я думаю, это рубин. А какая изящная изогнутая завитушка вырезана на нем!
— Я получил такое же, — проговорил эльф Пайтан. — Только у меня сапфир. И на нем тоже есть такая же закорючка. Повелитель Ксар сказал, что, когда я его ношу, какие-то силы будут охранять меня. Как это любезно с его стороны, не правда ли, Алеата?
— Я думаю, это отвратительно, — эльфийка говорила пренебрежительным тоном. — И еще я думаю, что он сам отвратителен.
— Но он не виноват, что у него такая внешность.
— В этом, конечно, ты его можешь понять и посочувствовать, Роланд, — холодно заметила Алеата. — А что касается этих подарков, то он мне тоже пытался всучить такой же. Я не взяла. Мне не понравился его взгляд.
— Tea, перестань. С каких это пор ты разлюбила драгоценности? А взгляд — так ты такие видела тысячу раз. Каждый мужчина на тебя так смотрит, — сказал Пайтан.
— И только потом они узнают, какая она на самом деле, — пробурчал Роланд.
Может быть, Алеата не расслышала его слов, а может — предпочла пропустить их мимо ушей.
— Старик предложил мне изумруд. Сотни раз мне предлагали более ценные подарки.
— И, могу спорить, сотни раз ты их с радостью принимала, — сказал Роланд на этот раз погромче.
— Слушайте, вы оба, перестаньте! — вмешался Пайтан. — Роланд, а тебе Повелитель Ксар подарил какую-нибудь драгоценность?
— Мне? — удивленно переспросил Роланд. — Слушай, Пайтан, не знаю, как это принято у вас, эльфов, но у нас, людей, мужчины не дарят друг другу драгоценности. А те парни, что принимают такие подарки от других парней, они…
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего он не имеет в виду, — вмешалась Рега. — Не позволяй ему себя дурачить. Он тоже взял подарок. Я видела, как он спрашивал Другара об этом камне, хотел узнать его цену.
— И что, Другар, сколько они стоят?
— Эти камни не нашей огранки. Я не могу назвать цену. Но я бы их носить не стал. Чем-то они мне не нравятся, — голос гнома был низким и хриплым.
— Еще бы, — усмехнулся Роланд. — Уж так они тебе не нравятся, что ты бы с радостью захапал их все себе. Послушай, Другар, старина, никогда не пытайся обмануть обманщика. Все эти фокусы я наизусть знаю. Если эти камушки не вашей работы, тогда чьей же? Только гномы зарываются достаточно глубоко, чтобы находить такие камни. Не морочь голову, скажи, сколько он стоит.
— Какая разница, сколько он стоит? — рассердилась Рега. — У тебя никогда не будет случая выручить за него деньги! Мы здесь в ловушке до конца наших дней, и ты это отлично знаешь.
Все менши разом замолчали. Ксар зевнул. Ему стало скучно, эта бессмысленная болтовня начинала раздражать его. Он уже почти пожалел, что дал им магические камни, доносившие до него каждое сказанное ими слово. Но вдруг он услышал то, что давно хотел услышать.
— Полагаю, мы подошли к истинной причине нашей встречи, — спокойно проговорил Пайтан. — Скажем ли мы ему о корабле? Или промолчим?
Корабль! Санг-дракс был прав. У меншей в самом деле был корабль, спрятанный где-то поблизости. Ксар захлопнул сартанскую книгу, которую пытался читать, и стал сосредоточенно слушать.
— Не все ли равно? — томно проговорила Алеата. — Если корабль и вправду существует, в чем я сомневаюсь, мы не можем до него добраться. Мы должны полагаться на слова Кук, а кто знает, что ей с ее выводком могло там померещиться? Титаны, возможно, давно уже разнесли корабль в мелкие щепки.
— Нет, — сказал Пайтан после короткого молчания. — Нет, не разнесли. Корабль существует.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Роланд.
— Потому что я его видел. Его видно — с верхушки цитадели. Из Звездной камеры.
— Ты хочешь сказать, что все это время ты знал, что рассказы о корабле — правда? Что корабль там и все еще в хорошем состоянии — и ты не сказал нам?
— Не кричите на меня! Да, проклятье, я знал! И не говорил вам по той простой причине, что вы бы повели себя так же глупо, как ведете себя сейчас. Вы бы бросились к нему, как те — остальные, и разбили бы свои дурацкие головы…
— Даже если и так! Моя голова, что хочу, то и делаю! Если ты спишь с моей сестрой, это еще не делает тебя моим старшим братом.
— А ведь именно старшего брата тебе и не хватает.
— Ах, так?
— Да, так!
— Пожалуйста, оба перестаньте!
— Рега, прочь с дороги! Давно пора его проучить…
— Все вы ведете себя как дети.
— Алеата! Ты куда? Не ходи в этот лабиринт. Там…
— Я пойду туда, куда мне вздумается, Рега. И если ты спишь с моим братом, это еще…
Слабоумные! Ксар сжал кулаки. На мгновение пришла мысль переместить себя туда, к ним, и вытрясти из них правду. Или выбить. Но затем, понемногу успокоившись, Ксар забыл о них. Но не о том, что от них услышал.
— Корабль виден с вершины цитадели, — пробормотал он. — Пойду наверх и посмотрю сам. Этот эльф мог и соврать. Вряд ли менши скоро вернутся.
Ксар давно уже собирался заглянуть в комнату, которую смертные именовали Звездной камерой. Но у этого эльфа — Пайтана — была скверная привычка постоянно болтаться там, как будто это его единоличная собственность. Он даже имел нахальство предложить Ксару устроить для него экскурсию. Ксар был достаточно осторожен, чтобы не выказать слишком большого интереса — к большому разочарованию Пайтана. Повелитель Нексуса осмотрит Звездную камеру сам, в удобное для него время и без всяких провожатых. Какая бы сартанская магия ни была заключена в Звездной камере, в ней ключ к управлению титанами, это не вызывает сомнений.
— Поющий звук, — сказал однажды Пайтан, — вот что притягивает их.
Именно так, и это настолько очевидно, что было замечено даже меншами. Поющий звук, несомненно, оказывает поразительное воздействие на титанов. По наблюдениям Ксара, пение приводило их в состояние, подобное трансу. А когда звук прекращался, они впадали в ярость, как капризный ребенок, который спокоен, только когда слышит материнский голос.
— Интересная аналогия, — заметил Ксар, перенеся себя в Звездную камеру одним произнесенным магическим словом. Он не любил подниматься по ступенькам. — Успокаивающий материнский голос. Колыбельная. Сартане пользовались этим, чтобы управлять титанами. Находясь под этим влиянием, гиганты превращались в безропотных рабов, послушных их воле. Если бы я смог узнать секрет…
Приоткрыв дверь, ведущую в Звездную камеру, Ксар осторожно заглянул внутрь. Машина не работала. Ослепительный свет не горел. После прибытия Повелителя машина включалась нерегулярно. Эльф считал, что так и должно быть, но Ксар был другого мнения. Повелитель Нексуса плохо разбирался в технике, он искренне жалел, что сейчас с ним нет ребенка по имени Бейн. Мальчишка догадался, как запустить Кикси-винси. Без сомнения, он сумел бы разгадать тайну этой, куда более простой машины.
Ксар был уверен, что со временем он сам сможет решить эту проблему. Сартане, как водится, оставили после себя бесчисленные тома, в каких-то из них непременно должно содержаться что-нибудь еще, кроме их обычного нытья — вечных жалоб на то, как тяжела жизнь, какие сложные настали времена. Ксар раздражался всякий раз, когда пытался прочесть подобную книгу. Перерыв кучи книг, полных бесполезного пустословия, выслушав болтовню и ссоры меншей и не забывая при этом следить за титанами, которые толпились за стенами цитадели, Ксар извлек очень мало полезной для себя информации. Так было до сих пор. Но сейчас ему удалось кое-что узнать.
Он вошел в Звездную камеру, осторожно прокрался к окну и выглянул наружу. Ему пришлось несколько секунд вглядываться в зеленую чащу, прежде чем он обнаружил корабль, частично спрятанный в густой листве джунглей. А найдя его, сам удивился, что не заметил раньше. Корабль сразу бросался в глаза — правильностью своей формы на фоне хаоса дикой природы.
Взволнованный, горя нетерпением, Ксар всматривался в него. Корабль был в зоне прямой видимости. Можно было бы перенестись туда в эту же секунду. Оставить этот мир, этих смертных. И вернуться в Лабиринт, вернуться, чтобы искать Эпло. Эпло, которому известно, где находятся Седьмые Врата. Который сам хотел отвести туда своего Повелителя… Сартанские руны!
— Клянусь ушами Орна, Алеата, я не могу сказать этого Повелителю Ксару. У него столько же прав находиться здесь, как и у нас. Это место не наша собственность…
— Мы первыми пришли сюда.
— И, кроме того, мы же не можем выбросить этого почтенного господина на растерзание титанам. Это было бы убийством.
Голос эльфа звучал тише, но не настолько, чтобы Ксар не мог разобрать слов.
— И он мог бы оказаться для нас полезным, помочь защищаться, если титаны прорвутся внутрь. Ты же видела, как он избавился от этих чудищ, когда появился здесь. Синие вспышки, магический огонь!
— Ну, что касается магического огня, — это заговорил мужчина-человек, внося свою крошечную крупицу мудрости, — этот колдун может и с нами сделать то же самое, если мы его разозлим.
— Навряд ли, — пробормотал Ксар, с кривой ухмылкой. — Не стоите вы моих усилий.
Менши устроили совещание — тайное, секретное совещание. Во всяком случае, они так считали. Ксар, разумеется, все слышал. Он вольготно расположился в сартанской библиотеке цитадели. Менши собрались внизу, у садового лабиринта, на приличном удалении от Ксара, но он мог отчетливо слышать каждое их слово.
— Что тебе в нем не нравится, Алеата? — спрашивала женщина-человек.
Как, бишь, ее зовут? Ксар не мог вспомнить. Да и не стоило труда.
— Он подарил мне это прелестное колье, — продол жала женщина-человек, — видите? Я думаю, это рубин. А какая изящная изогнутая завитушка вырезана на нем!
— Я получил такое же, — проговорил эльф Пайтан. — Только у меня сапфир. И на нем тоже есть такая же закорючка. Повелитель Ксар сказал, что, когда я его ношу, какие-то силы будут охранять меня. Как это любезно с его стороны, не правда ли, Алеата?
— Я думаю, это отвратительно, — эльфийка говорила пренебрежительным тоном. — И еще я думаю, что он сам отвратителен.
— Но он не виноват, что у него такая внешность.
— В этом, конечно, ты его можешь понять и посочувствовать, Роланд, — холодно заметила Алеата. — А что касается этих подарков, то он мне тоже пытался всучить такой же. Я не взяла. Мне не понравился его взгляд.
— Tea, перестань. С каких это пор ты разлюбила драгоценности? А взгляд — так ты такие видела тысячу раз. Каждый мужчина на тебя так смотрит, — сказал Пайтан.
— И только потом они узнают, какая она на самом деле, — пробурчал Роланд.
Может быть, Алеата не расслышала его слов, а может — предпочла пропустить их мимо ушей.
— Старик предложил мне изумруд. Сотни раз мне предлагали более ценные подарки.
— И, могу спорить, сотни раз ты их с радостью принимала, — сказал Роланд на этот раз погромче.
— Слушайте, вы оба, перестаньте! — вмешался Пайтан. — Роланд, а тебе Повелитель Ксар подарил какую-нибудь драгоценность?
— Мне? — удивленно переспросил Роланд. — Слушай, Пайтан, не знаю, как это принято у вас, эльфов, но у нас, людей, мужчины не дарят друг другу драгоценности. А те парни, что принимают такие подарки от других парней, они…
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего он не имеет в виду, — вмешалась Рега. — Не позволяй ему себя дурачить. Он тоже взял подарок. Я видела, как он спрашивал Другара об этом камне, хотел узнать его цену.
— И что, Другар, сколько они стоят?
— Эти камни не нашей огранки. Я не могу назвать цену. Но я бы их носить не стал. Чем-то они мне не нравятся, — голос гнома был низким и хриплым.
— Еще бы, — усмехнулся Роланд. — Уж так они тебе не нравятся, что ты бы с радостью захапал их все себе. Послушай, Другар, старина, никогда не пытайся обмануть обманщика. Все эти фокусы я наизусть знаю. Если эти камушки не вашей работы, тогда чьей же? Только гномы зарываются достаточно глубоко, чтобы находить такие камни. Не морочь голову, скажи, сколько он стоит.
— Какая разница, сколько он стоит? — рассердилась Рега. — У тебя никогда не будет случая выручить за него деньги! Мы здесь в ловушке до конца наших дней, и ты это отлично знаешь.
Все менши разом замолчали. Ксар зевнул. Ему стало скучно, эта бессмысленная болтовня начинала раздражать его. Он уже почти пожалел, что дал им магические камни, доносившие до него каждое сказанное ими слово. Но вдруг он услышал то, что давно хотел услышать.
— Полагаю, мы подошли к истинной причине нашей встречи, — спокойно проговорил Пайтан. — Скажем ли мы ему о корабле? Или промолчим?
Корабль! Санг-дракс был прав. У меншей в самом деле был корабль, спрятанный где-то поблизости. Ксар захлопнул сартанскую книгу, которую пытался читать, и стал сосредоточенно слушать.
— Не все ли равно? — томно проговорила Алеата. — Если корабль и вправду существует, в чем я сомневаюсь, мы не можем до него добраться. Мы должны полагаться на слова Кук, а кто знает, что ей с ее выводком могло там померещиться? Титаны, возможно, давно уже разнесли корабль в мелкие щепки.
— Нет, — сказал Пайтан после короткого молчания. — Нет, не разнесли. Корабль существует.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Роланд.
— Потому что я его видел. Его видно — с верхушки цитадели. Из Звездной камеры.
— Ты хочешь сказать, что все это время ты знал, что рассказы о корабле — правда? Что корабль там и все еще в хорошем состоянии — и ты не сказал нам?
— Не кричите на меня! Да, проклятье, я знал! И не говорил вам по той простой причине, что вы бы повели себя так же глупо, как ведете себя сейчас. Вы бы бросились к нему, как те — остальные, и разбили бы свои дурацкие головы…
— Даже если и так! Моя голова, что хочу, то и делаю! Если ты спишь с моей сестрой, это еще не делает тебя моим старшим братом.
— А ведь именно старшего брата тебе и не хватает.
— Ах, так?
— Да, так!
— Пожалуйста, оба перестаньте!
— Рега, прочь с дороги! Давно пора его проучить…
— Все вы ведете себя как дети.
— Алеата! Ты куда? Не ходи в этот лабиринт. Там…
— Я пойду туда, куда мне вздумается, Рега. И если ты спишь с моим братом, это еще…
Слабоумные! Ксар сжал кулаки. На мгновение пришла мысль переместить себя туда, к ним, и вытрясти из них правду. Или выбить. Но затем, понемногу успокоившись, Ксар забыл о них. Но не о том, что от них услышал.
— Корабль виден с вершины цитадели, — пробормотал он. — Пойду наверх и посмотрю сам. Этот эльф мог и соврать. Вряд ли менши скоро вернутся.
Ксар давно уже собирался заглянуть в комнату, которую смертные именовали Звездной камерой. Но у этого эльфа — Пайтана — была скверная привычка постоянно болтаться там, как будто это его единоличная собственность. Он даже имел нахальство предложить Ксару устроить для него экскурсию. Ксар был достаточно осторожен, чтобы не выказать слишком большого интереса — к большому разочарованию Пайтана. Повелитель Нексуса осмотрит Звездную камеру сам, в удобное для него время и без всяких провожатых. Какая бы сартанская магия ни была заключена в Звездной камере, в ней ключ к управлению титанами, это не вызывает сомнений.
— Поющий звук, — сказал однажды Пайтан, — вот что притягивает их.
Именно так, и это настолько очевидно, что было замечено даже меншами. Поющий звук, несомненно, оказывает поразительное воздействие на титанов. По наблюдениям Ксара, пение приводило их в состояние, подобное трансу. А когда звук прекращался, они впадали в ярость, как капризный ребенок, который спокоен, только когда слышит материнский голос.
— Интересная аналогия, — заметил Ксар, перенеся себя в Звездную камеру одним произнесенным магическим словом. Он не любил подниматься по ступенькам. — Успокаивающий материнский голос. Колыбельная. Сартане пользовались этим, чтобы управлять титанами. Находясь под этим влиянием, гиганты превращались в безропотных рабов, послушных их воле. Если бы я смог узнать секрет…
Приоткрыв дверь, ведущую в Звездную камеру, Ксар осторожно заглянул внутрь. Машина не работала. Ослепительный свет не горел. После прибытия Повелителя машина включалась нерегулярно. Эльф считал, что так и должно быть, но Ксар был другого мнения. Повелитель Нексуса плохо разбирался в технике, он искренне жалел, что сейчас с ним нет ребенка по имени Бейн. Мальчишка догадался, как запустить Кикси-винси. Без сомнения, он сумел бы разгадать тайну этой, куда более простой машины.
Ксар был уверен, что со временем он сам сможет решить эту проблему. Сартане, как водится, оставили после себя бесчисленные тома, в каких-то из них непременно должно содержаться что-нибудь еще, кроме их обычного нытья — вечных жалоб на то, как тяжела жизнь, какие сложные настали времена. Ксар раздражался всякий раз, когда пытался прочесть подобную книгу. Перерыв кучи книг, полных бесполезного пустословия, выслушав болтовню и ссоры меншей и не забывая при этом следить за титанами, которые толпились за стенами цитадели, Ксар извлек очень мало полезной для себя информации. Так было до сих пор. Но сейчас ему удалось кое-что узнать.
Он вошел в Звездную камеру, осторожно прокрался к окну и выглянул наружу. Ему пришлось несколько секунд вглядываться в зеленую чащу, прежде чем он обнаружил корабль, частично спрятанный в густой листве джунглей. А найдя его, сам удивился, что не заметил раньше. Корабль сразу бросался в глаза — правильностью своей формы на фоне хаоса дикой природы.
Взволнованный, горя нетерпением, Ксар всматривался в него. Корабль был в зоне прямой видимости. Можно было бы перенестись туда в эту же секунду. Оставить этот мир, этих смертных. И вернуться в Лабиринт, вернуться, чтобы искать Эпло. Эпло, которому известно, где находятся Седьмые Врата. Который сам хотел отвести туда своего Повелителя… Сартанские руны!