Уэйс Маргарет. Назад в Лабиринт

   — У них нет защитной рунической магии, — объяснил Эпло, надеясь, что она не обиделась. — Нам пришлось пройти через много опасностей. Он… то есть они, — поправился Эпло, вспомнив об Альфреде, — очень разволновались, что вполне естественно в таком странном и страшном месте.
   “Зачем тогда они пришли в это странное и страшное место?” — вопрос, казалось, был готов сорваться с уст Кари. Эпло почти явственно слышал эти слова. Но задавать такие вопросы в ее обязанности не входило. Она с сочувствием посмотрела на Хага, перебросилась парой слов по-патрински с Эпло и отдала ему краюху черствого хлеба.
   — О чем это вы разговаривали? — осведомился Хаг, провожая Кари хмурым взглядом. Эпло усмехнулся.
   — Она сказала, что ты, должно быть, умеешь бегать не хуже кролика, иначе ты бы не прожил так долго.
   Хаг Рука не разделял его веселья. Он мрачно огляделся вокруг.
   — Я вообще удивлен, что хоть кто-нибудь живет здесь долго. Я чувствую в этом лесу что-то недоброе. Хорошо бы поскорее отсюда выбраться, — он с подозрением уставился на неопределенного цвета ломоть хлеба в руках Эпло. — И это завтрак?
   Эпло кивнул.
   — Пропускаю, — сказал наемный убийца и с трубкой во рту побрел к ручью.
   Эпло посмотрел туда, где спала Мейрит. Она уже проснулась и была занята тем, что первым долгом делает утром каждый патрин — проверяет старое оружие, изготавливает новое. Мейрит разглядывала копье, настоящее большое копье с покрытым рунами каменным наконечником. Отличное оружие, скорее всего, подарок кого-то из патринов. Эпло вспомнил мужчину, подошедшего к ней у ручья. Да, у него в руке было копье вроде этого.
   — Прекрасно, — сказал, подходя к ней, Эпло. — Отличная работа.
   Мейрит вскочила, инстинктивно схватив копье за середину древка.
   — Извини, — сказал он, удивленный ее реакцией. — Не хотел тебя пугать.
   Мейрит пожала плечами, холодная, безразличная.
   — Я не слышала, как ты подошел, только и всего. Это кошмарное место, — проговорила она отрывисто, оглядываясь вокруг. — Я уже забыла, как я его ненавижу! — взяв в руки нож, она принялась подправлять знак, вырезанный на наконечнике копья. Она ни разу не взглянула ему в глаза. — Ненавижу, — повторила Мейрит тихо.
   — Может, тебе это покажется странным, — сказал Эпло, но сегодня утром я подумал, что в чем-то это даже хорошо — вернуться сюда. Не все в моих воспоминаниях плохо. — Он порывисто протянул к ней руки.
   Она откинула голову назад, резко повернулась. Ее разлетевшиеся волосы хлестнули его по лицу. Она поставила между ним и собой копье.
   — Мы в расчете. Я спасла тебе жизнь. И больше ничего тебе не должна. Запомни это.
   Она ушла с копьем в руке. Несколько воинов из отряда Кари собирались выйти вперед, разведать путь. Мейрит присоединилась к ним, встав рядом с мужчиной, который подарил ей копье.
   Эпло разочарованно смотрел ей вслед. Накануне она намеренно демонстрировала, что связана с ним, отогнала от него Кари. Вчера вечером она разговаривала с ним. Была рада, что он рядом. Или ему так только показалось?
   А теперь все кончилось. Все вдруг стало по-другому. Что случилось за это время?
   Эпло не мог догадаться. Кари со своим отрядом сворачивала лагерь, готовясь двинуться в путь. Птицы вдруг замолчали. И единственным звуком была перепалка между тремя сварливыми белками, сидящими высоко на дереве, и собакой. Они кидались в нее скорлупой орехов, а та заливалась лаем внизу. Эпло посмотрел на свою кожу, знаки слабо светились. Опасность не близкая, но и не далекая. Далекой опасности здесь не бывает.
   Он пожевал кусок хлеба, чтобы хоть как-нибудь набить живот, на большее он не годился.
   — Можно… можно мне немного этого? — Альфред стоял рядом, не сводя глаз с хлеба.
   Эпло бросил ему кусок.
   Альфред, неловко взмахнув руками, поймал его, откусил. Он начал что-то говорить, но Эпло перебил его, прикрикнув на собаку:
   — Эй, глупый пес! Прекрати сейчас же!
   Собака, услышав резкие и непривычные для нее нотки раздражения в его голосе, немедленно замолчала. Опустив голову, она покорно подбежала к нему, не понимая, чем провинилась.
   — Ты не голоден? — отважился спросить Альфред. Эпло мотнул головой.
   — В самом деле, тебе надо бы поесть…
   — Лучше подумай о себе. Это тебе здесь грозит опасность, — мрачно проговорил Эпло.
   Альфред всполошился, чуть не выронил хлеб из рук. Он боязливо огляделся, ожидая, возможно, что стая тигролюдей сейчас набросится на него из чащи леса. Но вместо этого увидел лишь Хага Руку, голого по пояс, умывающегося у ручья. Неподалеку Кари и ее отряд готовились двинуться в путь.
   Кари махнула Эпло рукой, приглашая его со своими спутниками присоединиться, Эпло тоже махнул ей в ответ, показывая, чтобы она шла вперед. Кари с сомнением посмотрела на него, сдвинула брови. Безопаснее идти вместе. Он знал это не хуже ее. С другой стороны, с горечью подумал он, все равно они не являются частью ее отряда. Эпло ободряюще улыбнулся, поднял вверх руку ладонью наружу, показывая, что с ними будет все в порядке, что они сейчас догонят отряд. Кари пожала плечами и пошла.
   — Что ты сказал насчет опасности? Я не понял… — начал Альфред.
   — Тебе надо вернуться.
   — Вернуться куда? — Альфред смотрел на него беспомощно, смущенно.
   — В Вортекс. Со мной пойдет Хаг Рука. Проклятье, ты же хотел, чтобы он от тебя отцепился. Вот, пожалуйста, блестящая возможность тебе от него отделаться. Думаю, тигролюди, если они еще где-то поблизости, увяжутся за нами.
   — Но Вортекс разрушен.
   — Только не для тебя, сартан. Я видел твою магию! Ты убил короля змеедраконов. Ты оживил мертвеца. Ты сумеешь собрать обломки этой проклятой горы и снова сложить их вместе.
   — Ты сам говорил, что мне нельзя использовать свою магию. Что из этого получается…
   — Думаю, Лабиринт отпустит тебя. Особенно если поймет, что ты уходишь.
   Альфред покраснел. Понурив голову, он исподлобья взглянул на Эпло.
   — Ты… ты говорил, я тебе нужен…
   — Я лгал. Ты мне не нужен. Мне никто не нужен. То, что я затеял, безнадежно. Мой ребенок мертв. Убит в этой проклятой тюрьме. Уходи, сартан. Убирайся!
   — Не “сартан”. Меня зовут…
   — Только не говори, что Альфред! — Эпло вдруг обуяла ярость. — Это не твое имя! Альфред — меншское имя, которое ты себе взял, когда решил спрятаться, прикинувшись одним из них. Никто не знает твоего настоящего имени, потому что это сартанское имя. И ты никогда никому не верил настолько, чтобы назвать его. Так что лучше…
   — Мое имя — Корен.
   — Что? — Эпло удивленно моргнул глазами.
   — Меня зовут Корен, — спокойно повторил Альфред.
   — Ты не шутишь? — Эпло припоминал все, что ему известно о сартанском языке. — Кажется, это означает что-то вроде “выбирать”?
   Альфред слабо улыбнулся.
   — “Избранный”. Я — избранный. Нелепость, да? Имя, конечно, ничего не значит. Оно очень распространено у сартан. Почти в каждой семье есть… э-э… был мальчик по имени Корен. Все надеялись, что это имя окажется пророческим. Теперь понимаешь, почему я никогда не говорил тебе? Не потому, что не доверял. Я просто не хотел, чтобы ты смеялся.
   — Это не смешно, — сказал Эпло. Альфред выглядел крайне смущенным.
   — Почему же? Это же так нелепо…
   Хаг Рука, стряхивая воду с головы и плеч, возвращался с ручья. Он остановился, оглядывая пустую поляну, видимо, соображая, куда подевались остальные.
   — Ты ведь не считал свое имя нелепым, когда проснулся и обнаружил, что ты один в этой гробнице, не так ли, Корен? — спокойно спросил Эпло.
   Альфред снова покраснел, потом побледнел. Его руки дрожали. Он уронил хлеб — к неописуемой радости собаки. Опустившись на поваленное дерево, он тяжело вздохнул, откашлялся — очевидно, у него запершило в горле.
   — Да, ты прав. Избранный. Избранный, чтобы жить, когда все, кого я любил, умерли. Почему? Ради чего? Все они были много лучше меня. Достойнее меня, — Альфред поднял глаза. Его бледное лицо стало жестким. Трясущиеся руки сжались в кулаки. — Тогда я возненавидел свое имя. Я ненавидел его. И был счастлив взять новое имя, то, что ношу сейчас. Я хотел забыть старое. И мне это удалось. Я забыл его… пока не встретил тебя.
   Альфред снова вздохнул. И горестно улыбнулся.
   Эпло оглянулся на Хага, подал ему знак рукой.
   Хаг, раскачавшись на ветке, с легкостью взобрался на дерево, посмотрел вперед, куда ушли патрины. И, обернувшись, показал один поднятый палец.
   Значит, Кари не спускает с них глаз. Она оставила одного из своих воинов дожидаться их. Очередная любезность. Она заботится о них, не хочет, чтобы они заблудились.
   Эпло презрительно хмыкнул.
   Альфред продолжал говорить, как видно, испытывая от этого большое облегчение.
   — Каждый раз, Эпло, когда ты обращался ко мне, даже называя меня Альфредом, мне слышалось имя Корен. Это пугало. И в то же время вызывало какие-то добрые чувства. Пугало, потому что я не понимал. И все же было приятно — ты напоминал мне о моем прошлом, моем далеком прошлом, когда все мои родные и друзья были живы.
   Как у тебя это получается, думал я. Кто ты? Сначала я думал, что, может быть, ты мой соплеменник, но тут же понял, что ошибался. Но ты не принадлежал и к меншам, это было очевидно. И тогда я вспомнил. Вспомнил нашу древнюю историю. Вспомнил рассказы о — прости меня — старых врагах. В ту ночь на Арианусе, когда нас упрятали в бочку, я произнес над тобой заклинание, и ты заснул.
   Эпло подскочил от удивления.
   — Заколдовал меня? Ты? Альфред покраснел.
   — Боюсь, что да. Это было всего лишь усыпляющее заклинание. У тебя были забинтованы руки, чтобы скрыть татуировку. Я подполз, сдвинул повязки и увидел…
   — Вот, значит, как ты узнал… — Эпло сделал знак Хагу подойти к ним. — А я-то все думал, никак не мог понять. Но каким бы увлекательным наше путешествие по воспоминаниям ни казалось, Корен, это не меняет дела — ты здесь в опасности и должен уйти.
   — Нет, меняет, — возразил Альфред, так быстро вскочив на ноги, что испугал собаку. Она рывком сорвалась с места — уши торчком, шерсть дыбом, недоумевая, что случилось. — Теперь я знаю, что означает мое имя.
   — Да оставь ты это! Имя как имя. Ничего оно не означает. Ты сам только что это сказал.
   — Нет, означает — для меня. Ты научил меня, Эпло. Ты даже именно так и сказал: не “избранный” в прошедшем времени, но “выбирать” — то есть сейчас, в настоящем. Обычно всегда кто-нибудь делает выбор за меня. А я падаю в обморок, — Альфред беспомощно развел руками. — Или просто падаю — на землю. Или, — тут он бросил виноватый взгляд на Хага Руку, — если что-то и делаю, то “забываю”.
   Альфред встал во весь рост, выпрямился.
   — Но теперь все по-другому. Я сам сделаю свой выбор. И этот выбор — остаться здесь, Эпло. Ты говорил, что я тебе нужен. Ты заставил меня устыдиться. У тебя хватило мужества вернуться в это ужасное место — ради чего? Ради честолюбия? Ради власти? Нет, ты пришел ради любви. Лабиринт боится. Но не меня. Он боится тебя, Эпло. Ты принес сюда единственное оружие, с которым он не умеет бороться.
   Протянув руку, Альфред робко погладил собаку, потрепал ее бархатные уши.
   — Я знаю, что это опасно, и не уверен, какой от меня будет здесь толк, но я принял решение — я остаюсь. — Он проговорил это тихо, не глядя на Эпло. — Я остаюсь здесь с тобой. Таков мой выбор.
   — Они за нами следят, — сказал Хаг Рука, подойдя сзади. — Точнее, четверо уже идут в нашем направлении. Все вооружены. Конечно, может быть, мы им так понравились, что они просто не могут без нас жить, однако сомневаюсь.
   Хаг достал из кармана трубку, задумчиво посмотрел на нее. Сунул ее в рот и процедил сквозь зубы:
   — Она нас выдала, так?
   — Так, — сказал Эпло, глядя назад, туда, откуда они пришли и где далеко-далеко осталась обрушившаяся гора.

Глава 39. ЦИТАДЕЛЬ. Приан

   Роланд, Рега и Пайтан стояли за дверями Звездной камеры. Яркий свет бил из щели под дверью. И Роланд, и Пайтан терли глаза.
   — Ну, как, уже что-нибудь различаешь? — нетерпеливо спросила Рега.
   — Ага, — с горькой иронией сказал Роланд. — Пятна. Ну, эльф, если я из-за тебя ослепну…
   — Это пройдет, — Пайтан был в скверном расположении духа. — Просто надо подождать.
   — Говорил я тебе: не смотри вниз! — попрекнул его Роланд. — Нет, тебе нужно было пялиться в этот проклятый колодец, чтобы потом отключиться.
   — Не было этого! У меня просто руки соскользнули! А что касается колодца… — Пайтан поежился, — он завораживает, в нем есть какая-то жуткая притягательность.
   — Совсем как у твоей сестры, — хмыкнул Роланд.
   Пайтан размахнулся и ударил кулаком. И конечно, промазал. Удар пришелся не в Роланда, а в стену. Пайтан застонал и поднес к губам разбитую в кровь руку.
   — Роланд нарочно подзадоривает тебя, — сказала Рега. — На самом деле он так не думает. Он сам так влюбился в нее, что, кроме нее, ничего не видит.
   — Я, может, вообще больше ничего не увижу! — буркнул Роланд. — А насчет моей любви к этой распустехе…
   — Распустехе?! — Пайтан опять бросился на Роланда. — Извиняйся!
   Оба сцепились и покатились по полу, молотя друг друга кулаками.
   — Прекратите! — Рега стояла над ними, время от времени пиная ногой того, кто случайно оказывался ближе. — Эй, вы, прекратите оба! Мы должны собираться в гости… — Ее голос постепенно замер.
   Внизу, у лестницы, ведущей в Звездную камеру, появился Ксар. Скрестив руки на груди, он смотрел на них, и лицо его было решительным и суровым.
   — …в гости, — боязливо повторила Рега. — Пайтан! Ксар здесь. Вставай. Роланд, ну, давай же! Вы ведете себя как идиоты! Вы оба!
   Все еще не слишком хорошо видя, но уловив напряженные нотки в голосе Реги, Пайтан прекратил драку и с трудом поднялся на ноги. Его лицо горело от стыда. Нетрудно догадаться, что мог подумать о нем старик.
   — Ты мне зуб выбил, — пробормотал Роланд. Из его рта шла кровь.
   — Замолчи! — прошипела Рега.
   Последствия ослепительного света постепенно проходили, теперь Пайтан смог разглядеть колдуна. Ксар пытался сделать вид, что его забавляет их потасовка, но, хотя вокруг его глаз собрались морщинки снисходительной улыбки, сами глаза были темнее и холоднее, чем колодец в Звездной камере. Глядя в них, Пайтан почувствовал такую же дурноту в желудке. Он даже поймал себя на том, что непроизвольно отступает назад, в глубину коридора.
   — Где же остальные? — сладким голосом любезно спросил Ксар. — Я хочу, чтобы все вы пришли ко мне в гости.
   — Кто это — остальные? — спросила Рега, уклоняясь от прямого ответа.
   — Вторая женщина. И гном, — с улыбкой уточнил Ксар.
   — Ты обратил внимание, он никак не запомнит наши имена? — проговорил Роланд уголком рта, обращаясь к Пайтану.
   — Знаете, — сказала Рега, нервно сглотнув, — Алеата была права, он и в самом деле противный. — Она ухватилась за руку Пайтана. — Мне что-то расхотелось идти на его вечеринку.
   — Думаю, выбора у нас нет, — спокойно сказал Пайтан. — Как мы могли бы это объяснить?
   — Просто скажи ему, что мы не хотим идти, — предложил Роланд из-за спины Пайтана.
   — Я ему должен сказать? Может, ты сам ему скажешь? — огрызнулся Пайтан.
   — Мне кажется, я ему не нравлюсь.
   — Эльф, где твоя сестра? — брови Ксара сошлись на переносице. — И этот гном?
   — Не знаю. Я их не видел. Мы как раз… собирались пойти их искать! — неожиданно проговорил Пайтан, оглядываясь на остальных. — Правда же?
   — Ну да, прямо сейчас…
   Все трое побежали по лестнице. Внизу они остановились. Ксар стоял перед ними, загораживая дорогу. Роланд и Рега подтолкнули Пайтана вперед.
   — Мы как раз идем искать Алеату… мою сестру, — едва слышно промямлил Пайтан. — И гнома… Другара… гнома.
   Ксар улыбнулся.
   — Торопитесь. А то еда остынет.
   — Хорошо! — Пайтан проворно обогнул Ксара и метнулся к двери.
   Рега и Роланд не отставали от него. Они бежали без передышки, пока не выскочили из главного здания. Тут они остановились на широких мраморных ступенях. Внизу простирался пустынный, всеми покинутый город. Цитадель никогда не казалась им такой пустой, такой безлюдной, как сейчас.
   — Мне это не нравится, — сказала Рега прерывающимся голосом. — Он мне не нравится. Чего ему от нас надо?
   — Тише, не ори, — предостерег ее Пайтан. — Он за нами следит. Нет, не оглядывайся. Он там, на балконе.
   — Что же нам делать?
   — А что мы можем сделать? — спросил Роланд. — Придется сходить на его ужин. Ты же не хочешь его разозлить? Может, ты забыла, что он сделал с теми титанами, но я-то помню. И потом, что там может быть такого уж плохого? По-моему, мы сами себя пугаем.
   — Роланд прав. Это всего лишь вечеринка. Если бы колдун хотел причинить нам какой-то вред — а я не вижу для этого причин, — он бы мог это сделать, не сходя с места.
   — Мне не нравится, как он на нас смотрит, — упрямо повторила Рега. — И очень уж он нетерпелив. Взволнован.
   — В его возрасте и с его внешностью он, наверное, не часто бывает на вечеринках, — предположил Роланд.
   Пайтан взглянул на фигуру в темном балахоне, стоявшую молча и неподвижно на балконе.
   — Думаю, не стоит ему перечить. Давайте-ка лучше найдем поскорее Алеату и Другара.
   — Если они ушли в садовый лабиринт, ты их вообще не найдешь, не то что “поскорее”, — заметила Рега. Пайтан сокрушенно вздохнул.
   — Может быть, вам двоим лучше вернуться, а я сам их поищу.
   — Ну нет! — воскликнул Роланд, хватая за руку Пайтана. — Лучше пойдем все.
   — Понимаешь, — начал Пайтан, — думаю, нам лучше разделиться.
   — Смотрите! Вот она, Алеата! — вскрикнула Рега, указывая рукой.
   С широкой террасы, где они стояли, открывался вид на заднюю часть города. Алеата только что показалась из-за угла здания, ее изорванное платье ярким пятном выделялось на фоне белого мрамора.
   — Тем лучше. Значит, осталось найти Другара. Хотя, наверное, старик не очень расстроится, если гнома не будет.
   — Что-то с ней не так, — неожиданно сказал Роланд. — Алеата!
   Он опрометью бросился вниз по ступеням навстречу Алеате. Она приближалась к ним, точнее, бежала. Пайтан с удивлением пытался вспомнить, когда он в последний раз видел свою сестру бегущей. Но вот она остановилась, прислонилась к стене здания, прижимая руку к груди, как будто от сильной боли.
   — Алеата! — закричал Роланд, подбегая к ней.
   Ее глаза были закрыты. Открыв их, она благодарно взглянула на него, потом с плачем бросилась к нему, почти упала в его объятия.
   Он обнял ее, прижал к себе.
   — Что случилось? В чем дело?
   — Другар! — только и смогла произнести Алеата.
   — Что он тебе сделал? — крикнул Роланд, с силой стиснув ее. — Он ударил тебя? Клянусь предками, я…
   — Нет, нет! — затрясла головой Алеата. Ее волосы взлетели вокруг светло-золотистым мерцающим облаком. Она не могла отдышаться. — Он… исчез!
   — Исчез? — переспросил подошедший Пайтан, а с ним и Рега. — Что ты этим хочешь сказать, Tea? Как он мог исчезнуть?
   — Не знаю, — Алеата подняла голову. В ее широко раскрытых глазах стоял страх. — Секунду назад был здесь, рядом со мной. А потом исчез…
   Она уткнулась лицом в грудь Роланда и запричитала. Он, поглаживая ее по спине, вопросительно посмотрел на Пайтана.
   — О чем это она говорит?
   — Ума не приложу, — ответил Пайтан.
   — Не забывайте о Ксаре, — спокойно вставила Рега. — Он все еще следит за нами.
   — Может, это титаны? Tea, не впадай в истерику…
   — Все, уже поздно, — сказала Рега, глядя на нее. Алеата безудержно рыдала. Если бы не Роланд, она даже не смогла бы устоять на ногах.
   — Наверное, случилось что-то ужасное, — он бережно поднял ее на руки. — Обычно с ней такого не бывало. Даже когда на нас дракон напал.
   Пайтану пришлось согласиться. Он сам начинал волноваться и расстраиваться.
   — Но что же нам делать?
   Рега взяла принятие решения на себя.
   — Мы должны успокоить ее, и пусть расскажет толком, что случилось. Отнесите ее в главное здание. Мы пойдем на эту дурацкую вечеринку и принесем ей стакан вина. Если что-то ужасное случилось и вправду, например, титаны ворвались и похитили Другара или что-то в этом роде, лорд Ксар должен об этом знать. Может быть, он сумеет защитить нас.
   — Зачем это титанам врываться и похищать Другара? — задал Пайтан вполне логичный вопрос, оставшийся, однако, без ответа.
   Из-за всхлипываний и рыданий Алеаты Роланд его не расслышал. А Рега недовольно посмотрела на эльфа и с упреком покачала головой.
   — Принесите ей стакан вина, — повторила она, и все трое двинулась назад, в главное здание. Роланд нес на руках Алеату.
   Ксар встретил их у двери. При виде рыдающей эльфийки он нахмурился.
   — Что это с ней?
   — У нее что-то вроде шока, — объяснил Пайтан. Рега тычком в спину как бы назначила его представителем, говорящим от лица всех. — Мы не знаем, что с ней, потому что она слишком расстроена, чтобы рассказать нам об этом.
   — Где гном? — сурово спросил Ксар.
   При этих словах Алеата сдавленно вскрикнула:
   — Где гном? Хороший вопрос! — И, закрыв лицо руками, принялась дико хохотать.
   Пайтан встревожился не на шутку. Он никогда не видел сестру в таком состоянии.
   — Другар пошел в этот садовый лабиринт…
   — Мы подумали, может быть, стакан вина… — робко вставила Рега.
   Оба, заметив, что перебивают друг друга, замолчали. Ксар смерил Регу острым взглядом.
   — Стакан вина, — повторил он. Его взгляд опять переместился на эльфийку. — Пожалуй, ты права. Стакан вина поднимет ей настроение. Все должны выпить по стаканчику. Где, вы сказали, находится гном?
   — Ничего мы не сказали, — с некоторым раздражением ответил Пайтан, не понимая, почему столько внимания уделяется Другару. — Если мы сможем успокоить Алеату, возможно, мы это и выясним.
   — Да, — тихо проговорил Ксар, — мы успокоим ее. А потом выясним все, что нам нужно. Сюда, пожалуйста.
   Пайтану приходилось видеть, как люди-земледельцы во время жатвы двигаются по полю с косами, срезая колосья широкими взмахами. Руки Ксара были как эти косы, они взлетали над ними и срезали их под корень. Инстинкт подсказывал Пайтану: немедленно бежать. Но он заставил себя пойти вместе со всеми.
   “Что тут может быть страшного?” — спрашивал он себя, ощущая нелепость своих опасений. Подумав, разделяют ли остальные его дурные предчувствия, он бросил на них быстрый взгляд. Роланд был так встревожен состоянием Алеаты, что мог бы шагнуть и в пропасть, не заметив ее. Но Рега явно нервничала. Она то и дело оглядывалась через плечо на Ксара, когда он подталкивал их вперед своими руками-косами.
   Он провел их к большой круглой комнате, которая раньше, должно быть, служила или банкетным залом, или местом собраний. В центре стоял круглый стол. Комната располагалась под Звездной камерой и была единственным местом в пустой цитадели, куда никто из меншей никогда не заходил.
   У арочного дверного проема Пайтан резко остановился, настолько резко, что Ксар наткнулся на него и обхватил своими растопыренными руками. Рега встала рядом с Пайтаном и, протянув руку, дернула за рукав Роланда, привлекая внимание брата.
   — Ну, в чем дело? — в голосе Ксара слышалось раздражение.
   — Мы… мы туда не пойдем, — проговорил Пайтан.
   — Эта комната не хочет, чтобы мы бывали там, — добавила Рега.
   — Глупости, — хмыкнул Ксар. — Комната как комната, ничего особенного.
   — Нет, она волшебная, — тихо, с почтительным страхом сказал Пайтан. — Мы слышали в ней голоса. А шар… — Он замолчал, растерянно хлопая глазами.
   — Шар пропал! — ахнула Рега.
   — Что пропало? — Ксар опять заговорил елейным голосом. — Расскажите-ка мне.
   — Ну… здесь раньше был хрустальный шар — висел над столом. В нем горело четыре странных огонька. И когда я зашел, чтобы на него посмотреть, и положил руку на стол, то услышал голоса. Они говорили на чужом языке. Я не мог разобрать. Но мне показалось, они хотели, чтобы я ушел. Поэтому… я и ушел.
   — И с тех пор больше мы сюда не возвращались, — сказала Рега, передернув плечами.
   — А теперь шара нет, — Пайтан испытующе посмотрел на Ксара. — Это вы убрали его.
   Казалось, это утверждение позабавило Ксара.
   — Я убрал шар? Зачем мне это нужно? Эта комната ничем не отличается от любой другой в цитадели. Я не видел здесь никаких шаров и не слышал никаких голосов. Но она отлично подходит для нашего праздника, разве не так? Входите, входите, пожалуйста. Здесь нет никакой магии, уверяю вас. Ничто вам не угрожает…
   — Смотрите, какое роскошное угощение! — воскликнул Пайтан. — Где вы все это взяли?
   — Ну, — скромно потупившись, признался Ксар, — может быть, немного волшебства… А теперь, пожалуйста, проходите, садитесь, ешьте, пейте…
   — Отпусти меня, — приказала Алеата совершенно спокойным, хотя и чуть хрипловатым от слез голосом.
   Роланд от неожиданности подпрыгнул, чуть не выронив ее из рук. Он в этот момент как раз пялил глаза на еду.
   — Мы должны вернуться! — Алеата вывернулась у него на руках. — Опусти меня ты, дурень. Что, не понимаешь? Мы должны вернуться в лабиринт! Другар ушел к ним. Мы должны вернуть его.
   — Куда ушел Другар? С кем? — спрашивал Пайтан.
   — Да отпусти ты меня! — Алеата сердито сверкнула глазами на Роланда.
   Тот, помрачнев, без церемоний бухнул ее на пол.
   — Надеюсь, ты не думаешь, что мне это доставляло удовольствие, — холодно проговорил он и пошел к заваленному деликатесами столу. — Где тут вино?