– Но как же мы заберемся в такую высь на лодке? – вслух подивился Гэлли, ошеломленный открывшимся видом.
   – Увидишь, – загадочно ответил Клуру. – Держи свои глазенки нараспашку, маленький песчаный тритон.
   Тайна открылась, когда лодка достигла первого из бесконечной серии шлюзов, наполняемых при помощи огромных водяных колес. Корабль, уже достигший самого верхнего шлюза, казался им отсюда детской игрушкой, хотя Пол догадывался, что тот никак не меньше огромных торговых судов, в кильватере которых плыли они по каналу.
   Почти полдня отнял у них подъем до середины шлюзовой лестницы – дальше дорога для нимборских лодок была закрыта. Пришвартовав шаланду в крохотном искусственном водоеме, расположенном, как ни странно, на крутом склоне холма, Клуру вывел компанию на тропинку, предназначенную для низкорожденных, и они продолжили восхождение пешком. Путь оказался долгим, но не слишком трудным; сандалии рыбьей кожи, что подобрал для гостей Клуру, облегали ногу на удивление удобно. Они часто утоляли жажду из питьевых фонтанчиков, установленных вдоль дороги, и несколько раз устраивали привал в тени больших багровых валунов, усеянных золотистыми и черными прожилками.
   В огромных городских воротах стояли караульные, но им, казалось, не было никакого дела до нимбора в компании с двумя пришельцами. Скользнув по путникам безразличным взглядом, ближайший страж отвернулся – его внимание привлекло куда более интересное зрелище: золоченый паланкин с благородными особами за узорчатой завесой на плечах у потных носильщиков, а следом всадники, оседлавшие загадочных зеленоватых рептилий, отдаленно напоминающих лошадей.
   Взгляд Пола то и дело выхватывал в суетящейся толпе то отблеск голубой кожи, то мерцание прозрачно-бледных перьев, и всякий раз у него перехватывало дыхание, хотя он и понимал, что даром тешит себя иллюзиями. Нет ни малейшего шанса, что загадочной принцессе позволят шататься средь бела дня по запруженным улицам. Она сидит теперь где-нибудь взаперти под неусыпным надзором – возможно, в тех высоченных башнях в самом центре города.
   Клуру вывел Пола с мальчиком на улицу, по ширине не уступающую Великому каналу. По обе ее стороны, сплошь укрытые от безжалостного солнца просторными навесами, шел яростный торг – казалось, в него вовлечено все население Туктубима.
   – Это что, весь рынок? – изумился Пол, когда городские ворота остались далеко позади.
   Клуру пожал плечами.
   – Это? Нет, здесь лишь обычная уличная торговля. Скоро придем на настоящий базар – величайшее торжище на всем Улламаре, как утверждают бывалые странники.
   Он собирался добавить что-то еще, но внимание Пола отвлек окрик откуда-то сзади – окрик на родном его языке. Переводящий кулон, дар Клуру, лишь создавал впечатление родного языка в беседе с нимбором и прочими улламарцами; теперь же у Пола возникло странное чувство, что и оригинал, и перевод прозвучали одинаково и одновременно. Этот новый голос крепчал с каждой секундой, и у Пола уже не оставалось сомнений, что он способен понять его без всяких хитроумных устройств.
   – Эй, не слышите, что ли? Погодите, дайте же вас догнать!
   Пол обернулся. Перепуганный Гэлли обернулся тоже – внезапно взъерошенный, точно дикая кошка, маленькие пальцы хищно скрючены наподобие когтей. К ним бодрой трусцой и с небрежной легкостью атлета приближался, несомненно, человек . И определенно, землянин.
   – Спасибо, что подождали, – выдохнул он, поравнявшись с честной компанией. – Боялся, что придется бежать за вами до самого базара. Небольшое удовольствие в такую погодку, не правда ли?
   Растерянный Пол не знал, что и ответить. Нутром он чувствовал, что ему следует опасаться быть узнанным и остерегаться преследователей любого рода и вида, но с внешностью улыбчивого незнакомца такое чувство вязалось плохо. Перед Полом стоял высокий симпатичный юноша атлетического сложения со светлой бородкой и литыми мышцами, заметными даже под белой рубахой, надетой под точно такую же, как у Пола, кожаную жилетку; да и брюки оказались весьма похожи, лишь вместо сандалий рыбьей кожи он был обут в высокие черные ботинки.
   – Похоже, я повел себя несколько невежливо, – сказал блондин. – Налетел вихрем, а представиться и не спешу. Браммонд, Харли Браммонд, в прошлом капитан личной гвардии ее величества. Правда, то было давно и, полагаю, вдали от здешних мест. О, а вот и мой приятель, профессор Бэгуолтер, добрался наконец. Поздоровайся с господами, Бэгс! – Он указывал на пожилого джентльмена, также бородатого, но одетого куда официальнее, пыхтящего на подъеме с пиджаком под мышкой.
   Подошедший сперва перевел дух, затем стащил с носа запотевшие очки, достал из кармана платок и вытер лоб.
   – Господи, Браммонд, ну ты и заставил меня побегать. – Он еще раз перевел дух, затем продолжил: – Рады с вами познакомиться, друзья. Мы вас заметили, как только вы вошли в городские ворота.
   – Точно, – вставил юный блондин. – Тут не часто встретишь своих, и мы знаем в лицо почти всех. Но вас мы догоняли вовсе не потому, что вы новенькие. – Он хохотнул. – Все-таки в клубе «Арес» не настолько скучно.
   Профессор деликатно кашлянул.
   – А я за ними вовсе и не гонялся, Харли. Просто старался не отстать от тебя.
   – А это чертовски глупая мысль – в такое-то пекло. – Браммонд снова обратился к Полу: – Признаться, сперва я принял вас за своего старого приятеля Билли Кирка по кличке Запеканка Кирк. Мы прозвали его так за постоянную желудочную озабоченность. Он сражался со мной в Крыму, под Севастополем и Балаклавой. Отличный артиллерист, один из лучших. Но теперь вижу, что ошибся. Хотя сходство между вами поразительное, надо признать.
   Пол с трудом поспевал улавливать смысл быстрой и рубленой речи Браммонда.
   – Нет, меня зовут Пол. Пол… – Он замешкался, ощутив, что даже собственное имя стало ему казаться каким-то сомнительным. – Пол Джонас. Это Гэлли. А это Клуру, выудивший нас из Великого канала.
   – Славный мальчуган, – сказал Браммонд, ероша Гэлли волосы.
   Мальчик недовольно скривился. Клуру, не проронивший ни слова с момента появления Браммонда, казалось, был только рад, что на него не обращают внимания.
   Профессор с задумчивым интересом разглядывал Пола, словно любопытный с научной точки зрения экземпляр.
   – У вас странный акцент. Вы, случайно, не канадец?
   Пол вздрогнул, застигнутый вопросом врасплох.
   – Я… Думаю, нет.
   Бэгуолтер удивленно приподнял мохнатые брови, но Браммонд доброжелательно хлопнул Пола по плечу. Рука его оказалась железной.
   – Ради Бога, Бэгс, мы что, так и будем торчать здесь, на самом солнцепеке, пока ты не удовлетворишь свою лингвистическую любознательность? Не обращайте внимания, Джонас, – профессор даже пение первого соловья весной не может слушать без желания поймать и препарировать птичку. Раз уж мы вмешались и нарушили ваши планы, позвольте во искупление вины предложить вам промочить горло. Тут рядом есть мало-мальски приличная забегаловка, прямо по этой боковой улочке. А пареньку возьмем чего-нибудь полегче, а? – Он засмеялся и по-приятельски стиснул плечо Пола. Тот испугался, как бы что-нибудь не сломалось под железными пальцами. – Нет, – передумал Браммонд, – пойдем лучше сразу в клуб «Арес». Вам это пойдет на пользу – почувствуете себя там как дома. Ну, что скажете?
   – Это… это было бы замечательно, – ответил Пол.
 
   Пол был немало обескуражен, когда клубный швейцар, талтор весьма высокомерной наружности, не позволил пройти Клуру. «Собакомордым входа нет», – пробурчал он и отказался вступать в дальнейшие дискуссии. Неловкую ситуацию разрешил сам нимбор, предложивший показать Гэлли базар и окрестности. Пол принял предложение с благодарностью, но Браммонд всем своим видом выказал неодобрение.
   – Послушайте меня, старина, – сказал он, когда Гэлли с Клуру удалились. – Люби ближнего своего – все это чертовски здорово, не спорю, но вам не следует слишком уж доверяться этим зеленокожим.
   – Что вы имеете в виду?
   – Ну, по-своему они славные парни и могут быть своими в доску, а этот, вроде бы, обожает и вас, и парнишку, но не ждите, что в решительный момент он прикроет вам спину. По большому счету, им нельзя доверять. В отличие он землян, если вы меня правильно понимаете.
   Внутри клуб показался Полу странно знакомым. В сознании само собой всплыло странное выражение «викторианский стиль» – но Пол совершенно не помнил, что оно может означать. Затемненное помещение было обставлено массивной инкрустированной мебелью, стены отделаны панелями темного дерева. С панелей на посетителей таращились головы десятков неведомых тварей и даже несколько чучел, набитых целиком, вместе с туловищем. Клуб оказался совершенно безлюдным, из-за чего длинные шеренги остекленевших взглядов со стен выглядели еще более зловещими.
   Браммонд заметил, что Пол завороженно уставился на огромную косматую голову – вроде бы кошачью, но со жвалами, как у гигантского насекомого.
   – Мерзкая морда, верно? Это желтый горный кот. Живет у подножия холмов, жрет все, что удастся поймать, включая вас, меня и тетушку Мод. Едва ли не опаснее голубого сквонча.
   – Харли скромно забыл упомянуть, что это он добыл сей замечательный трофей, – с готовностью подхватил профессор Бэгуолтер. – Зарубил кавалерийской саблей.
   Браммонд беззаботно пожал плечами.
   – Просто чуток повезло – знаете ведь, как оно бывает порой.
   Ввиду полной свободы выбора мест они устроились за столом у небольшого окна с видом на колоссальных размеров площадь, сплошь заставленную торговыми палатками, – очевидно, тот самый «базар», решил Пол. Море людей, преимущественно марсиан, колыхалось под навесами и вокруг них; их активность и жизненная энергия поразили Пола. Ему почудилось, что он угадывает повторяющиеся узоры в приливах и отливах толпы, замечает как бы некий особенный замысел в сплошном водовороте ее движений…
   – Джонас! – Браммонд мягко тронул его за плечо. – Что будете пить, старина?
   Пол обернулся. У столика в почтительном ожидании застыл пожилой нимбор, одетый в белый клубный пиджак, весьма на нем нелепый. Совершенно машинально, не имея представления, из каких тайников памяти всплыла такая мысль, Пол заказал бренди. С готовностью кивнув, нимбор бесшумно удалился.
   – Вы, конечно, знаете, что местный бренди – одно лишь название, – заметил профессор, – хотя он несравненно лучше местного пива. – Бэгуолтер вонзил в Пола буравчики своих карих глаз. – Так что же привело вас в Туктубим, мистер Джонас? Я спросил, не канадец ли вы, потому что подумал, что вы прибыли с Лубером на «Леаж Деор» – говорят, у него в экипаже много канадцев.
   – Гром и молния, Бэгс! Ты опять учинил бедняге допрос, – рассмеялся Браммонд и откинулся на спинку кресла, словно уступая поле битвы двум достойным друг друга противникам.
   Пол колебался. Он не чувствовал себя достойным профессора противником, тем более что было в том нечто такое, от чего собеседнику становилось не вполне уютно. Где Браммонд, подобно Клуру и прочим встречавшимся Полу аборигенам, чувствовал себя в марсианской обстановке точно рыба в воде, там в профессоре проглядывало нечто странное, какая-то чрезмерная интеллигентская пытливость, кажущаяся здесь не вполне уместной. И все же, послушав их разговор о каком-то Лубере из какой-то Канады, Пол ясно понял, что обмануть их насчет своего происхождения ему не удастся.
   – Я… Мне трудно сказать вам, как я попал сюда, – начал он. – Думаю, я был ранен в голову. Потом вроде бы нашел мальчика… впрочем, я и это плохо помню. Лучше спросить у него. В любом случае, мы с ним попали в какую-то переделку, это я помню, пришлось спасаться бегством. И первое, что я помню ясно – как мы барахтаемся в Великом канале.
   – Ну разве не поразительная история? – заметил Браммонд без особого, впрочем, удивления – словно подобные происшествия случались на каждом шагу.
   Бэгуолтер же, напротив, оказался вполне доволен тем, что у него появилась почва для дальнейших, более детальных расспросов, и, к отвращению Браммонда и неудовольствию Пола, провел следующие полчаса, дотошно допрашивая последнего.
   Пол приканчивал уже вторую дозу местного горлодера под благородным земным названием и начинал понемногу расслабляться, когда профессор вернулся к вопросу, вызвавшему у него, похоже, самый живой интерес:
   – Стало быть, как вам представляется, вы встречались с той вонарианкой прежде, только не помните, когда и где?
   – Просто я… знаю, и все тут, – кивнул Пол.
   – Возможно, вы были с ней помолвлены, – предположил вдруг Браммонд. – Точно, готов поспорить на что угодно! – Просидев молча полчаса и скучая, он загорелся новой идеей. – Наверное, вы были контужены, пытаясь защитить невесту от стражников Соомбара. Они парни крепкие, скажу я вам. И своими ятаганами владеют как следует. Однажды они попытались запихнуть Джоанну в сераль к Соомбару – что ж, мне тогда изрядно пришлось потрудиться, и мало не показалось.
   – Харли, я хотел бы… – начал было профессор, но Браммонд уже завелся. Его голубые глаза вспыхнули, и даже золотистая шевелюра вместе с бородкой, казалось, вздыбились от электричества.
   – Джоанна – моя невеста, а также дочь профессора. Знаю-знаю, скажете, чертовски фамильярно отца своей невесты называть «Бэгс», но мы с профессором успели пройти огонь и воду, прежде чем я познакомился с Джоанной. – Он взмахнул ручищей. – Она сейчас в нашем лагере, загружает «Умеренность» припасами для экспедиции в сердце пустыни. Правду сказать, именно потому я и погнался за вами. Окажись вы добрым старым Запеканкой Кирком, я сразу предложил бы вам место в экспедиции.
   – Харли… – несколько раздраженно произнес профессор.
   – Как бы там ни было, у меня сложилась твердая уверенность, что стоит только повернуться спиной, как один из этих зеленокожих проныр попытается умыкнуть мою Джоанну. Она крепкая девушка, и пока нам везло, но это уже начинает выходить за всякие рамки. А монстры – у меня пальцев на руках не хватит перечесть, сколько раз я вытаскивал ее буквально из логова какого-нибудь мерзкого сквонча…
   – Ради всего святого, Харли, я пытаюсь задать мистеру Джонасу кое-какие важные вопросы…
   – Послушай, Бэгс, нельзя же так долго морочить человеку голову своей научной белибердой. Жрецы украли у бедолаги невесту и вот-вот принесут ее в жертву! Самого же его избили так, что он с трудом вспоминает собственное имя! Лучше бы ты предложил ему хоть какую-то помощь, чем совать шило в мозги!
   – Но позволь… – пробормотал оторопевший профессор.
   – Я не уверен… – начал было Пол, но Браммонд, подскочив, уже выпрямился во весь свой гигантский рост.
   – Не переживайте, приятель! – громыхнул он и, дружески хлопнув Пола по спине, едва не повалил его на стол. – Я тут порасспрашиваю кое-кого – здесь есть много и зеленых, и белых, у которых должок перед Браммондом с Марса. Да, именно так мы и поступим. Бэгс, встречаемся с вами обоими в клубе перед заходом солнца.
   Тремя размашистыми шагами преодолев расстояние до порога, он мигом исчез, оставив Пола с профессором сидеть с открытыми ртами.
   – Харли – славный малый, – вымолвил наконец Бэгуолтер. – Крепок, как железо, зато сердце доброе. И моя Джоанна обожает его. – Он отхлебнул глоточек шерри. – Но как же мне хочется порой, чтобы он не был так дьявольски туп.
 
   Утомленное солнце, ползущее к своему ночному приюту после бесконечно долгого дня, уже пряталось за далекими горами на самом краю пустыни. Последние лучи зловеще вспыхивали, отражаясь в окнах и полупрозрачных шпилях Туктубима.
   Сидя на клубном балконе, Пол любовался панорамой, напоминающей безбрежную россыпь драгоценных камней. Он даже задался на миг вопросом, а не на этой ли планете его дом, который он повсюду ищет? Марс казался ему и чудным, и вместе с тем как будто давно знакомым. Пол не мог вспомнить, где он жил прежде, но твердо знал – где-то в другом месте. Этих «где-то» в его прошлом было вроде бы даже несколько – так ему, во всяком случае, помнилось. Забвение собственных корней порождало странную усталость во всем теле и даже в мыслях.
   – Смотри! – воскликнул вдруг Гэлли, вытянув руку.
   Огромный летающий корабль, схожий очертаниями с давешней церемониальной галерой, плавно поднимался из-за верхушек башен в вечереющее небо, покачивая еще свисающими причальными канатами. Сотни темных фигур сновали по его палубам и хитроумному такелажу. Десятки фонарей, издали похожих на яркие звезды, озаряли его борта. Корабль казался живым созвездием, сорвавшимся со своих небесных цепей.
   – Как он прекрасен. – Пол перевел взгляд на Гэлли. Мальчик стоял завороженный, широко распахнув глаза, и Пол вдруг ясно ощутил нечто вроде гордости за то, что спас своего подопечного от… или откуда? Нет, бесполезно – память не вернется. – Жаль, что Клуру сейчас не с нами, – добавил он. – Правда, ему такое вовсе и не в диковинку.
   Клуру из рода Рыбарей, исполнив обещание познакомить Пола с кем-либо из землян, почувствовал себя лишним. Вернувшись вместе с Гэлли с прогулки по базару, он сразу же отправился назад, в трущобы родного предместья.
   – Клуру был добр к нам, и жаль, что он нас покинул, – добавил Пол.
   – Да он просто нимбор, – заявил вдруг Гэлли.
   Пол изумленно уставился на мальчика, все еще не отрывающего завороженного взгляда от воздушного судна. Замечание показалось ему из ряда вон выходящим, совершенно не в духе Гэлли – хотя тот быстро впитывал все новое, не очень-то разбирая, плохое оно или хорошее.
   – Похоже, к ночи подует ветер из пустыни, – сообщил профессор, выпуская тонкую струйку дыма. Переместив сигару в уголок рта, он грустно добавил: – Значит, завтра будет еще жарче.
   Пол нашел, что такое даже вообразить невозможно.
   – Мне хотелось бы вовремя уложить мальчика спать. Как вы полагаете, профессор, скоро ли явится мистер Браммонд?
   Бэгуолтер пожал плечами.
   – Трудно прогнозировать что-либо, когда имеешь дело с Харли. – Профессор извлек из кармана часы-луковицу. – Наш друг запаздывает всего лишь на четверть часа. Я бы советовал пока не тревожиться.
   – Он улетает! – воскликнул Гэлли. Огромный летающий корабль медленно таял в наступивших сумерках. Вскоре исчезли и его бортовые огни.
   Бэгуолтер улыбнулся мальчику, затем снова повернулся к Полу:
   – Малыш поведал мне, что вы спасли его из какого-то местечка под названием «Восемь в Квадрате» или нечто вроде того. Это произошло не на Земле?
   – Не знаю. Я уже говорил вам, у меня проблемы с памятью.
   – Паренек уверяет, что это где-то вниз по течению Великого канала, но мне никогда не доводилось слышать о месте с таким названием, а попутешествовал я немало. – Голос профессора звучал ровно, но буравчики глаз снова всверлились в Пола. – Гэлли говорил также нечто и о Черном океане. Могу твердо заверить вас – на Марсе ничего подобного нет.
   – Не знаю. – Пол чувствовал, что начинает повышать голос, но был уже не в силах с ним совладать. Гэлли удивленно оглянулся на них, стоя у балконных перил. – Я ничего не могу вспомнить! Понимаете? Просто-напросто не могу!
   Вынув изо рта сигару, Бэгуолтер внимательно осмотрел ее тлеющий кончик, затем опять перевел взгляд на Пола.
   – Нет нужды нервничать, мой друг. Я несколько занудлив, согласен. Но спрашиваю лишь потому, что несколько дней назад в клуб заходили какие-то странные типы и задавали весьма необычные вопросы…
   – Эй там, внизу!
   Что-то свистнуло между ними и шлепнулось на пол балкона. Это была веревочная лестница, свалившаяся, казалось, ниоткуда. Ошеломленный, Пол задрал голову. Словно одинокое облачко в звездном небе, над ними зависла смутная тень. Вдруг с краю вынырнула знакомая голова.
   – Надеюсь, я никого не ушиб? Чертовски сложно удерживать эту посудину на месте.
   – Это мистер Браммонд! – радостно объявил Гэлли. – И у него тоже есть летающий корабль!
   – Забирайтесь! – крикнул Браммонд. – И живее, времени мало!
   Гэлли без колебаний полез по лестнице, уверенно и резво, по-паучьи перебирая руками-ногами. Пол замешкался, не вполне понимая, что происходит.
   – Поднимайтесь, – посоветовал профессор. – Сопротивляться бессмысленно: если уж Харли что-то втемяшилось в голову, его ничто не остановит.
   Ухватившись за шаткую лесенку, Пол стал подниматься. На полпути к темной туше корабля он приостановился, пытаясь унять головокружение и странный разброд в мыслях. Было нечто жутко знакомое во всей этой ситуации: покинув одно едва знакомое место, искать убежища в другом, куда менее постижимом.
   – Не затруднит ли вас продолжить подъем? – вежливо спросил Бэгуолтер снизу. – Я уже не так молод и хотел бы как можно скорее покинуть этот спортивный снаряд.
   Тряхнув головой, Пол полез дальше. Поджидавший наверху Браммонд втащил его в кабину одним рывком, точно пушинку.
   – Как тебе моя новая крошка, а, Джонас? Правда, хороша? – похвастал он. – Говорил же я, Браммонду всегда есть на кого положиться. Давайте я теперь устрою вам небольшую экскурсию – эта посудина просто маленькое чудо – быстрая как птица и бесшумная как мышь. Она сослужит нам службу, вот увидишь.
   – Какую еще службу? – Пол уже устал удивляться.
   – Какую службу?! – Браммонд выглядел просто огорошенным. – Но ведь мы собрались спасать твою нареченную! На рассвете ее переведут в особое помещение в подвалах дворца, и тогда будет поздно. Мы должны предпринять попытку прямо сейчас! Всего дюжина охранников – прикончим половину, остальные сами разбегутся.
   Прежде чем ошеломленный Пол успел открыть и снова закрыть рот, Браммонд метнулся к рулевому колесу весьма необычных очертаний и затейливо изукрашенному. Один поворот – и корабль взмыл столь стремительно, что Пол едва не свалился со скамьи на пол. Россыпь городских огней внизу быстро потускнела.
   – Сразимся же за честь твоей дамы, Джонас! – воскликнул Браммонд. Ветер полоскал его золотистые волосы, белая полоска зубов выдавала в полумраке улыбку. – И за честь старушки Земли!
   С растущим беспокойством Пол обнаружил, что попал вместе с мальчиком в лапы безумца.
 
   СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Прекращая дело о «мрази», окружной прокурор бранилась и выкрикивала непристойности.
   (Изображение: Азануэло проводит пресс-конференцию.)
   ГОЛОС: Кармен Азануэло, окружной прокурор Далласа, заявила, что неявка в суд и последующее исчезновение единственной свидетельницы по делу о массовых убийствах являются «наиболее очевидным примером ниспровержения государственного правосудия со времен Крэка Бэрона».
   (Изображение: обвиняемые во время судебного процесса.)
   ГОЛОС: Обвинение шести человек, в том числе двух бывших офицеров полиции, в убийстве нескольких сотен беспризорников, называемых в народе «мразью», вызвало огромный общественный резонанс. Судя по некоторым документам, торговцы верхних уровней Далласа – Форт-Уорта нанимали этот «карательный отряд» для очистки своих районов от уличных попрошаек.
   (Изображение: дети, выпрашивающие милостыню в парке Мэрсалиса.)
   ГОЛОС: Обвинения в охоте за «мразью», выдвинутые в других американских городах, очевидно, также не будут доведены до стадии приговоров.
   АЗАНУЭЛО: Они запугивают, похищают детей и убивают наших свидетелей – причем при явном пособничестве служащих полицейского департамента. Они стреляют в подростков на улицах Америки, и это сходит им с рук. Оказывается, убить ребенка так же просто, как два пальца обоссать.

Глава 25
Под прицелом

   – О, святые небеса! Папа, может быть, хватит ворчать?
   – Я не ворчу, малышка. Я просто спрашиваю.
   – Снова и снова об одном и том же!
   Рени перевела дыхание и пригнулась, чтобы потуже затянуть ремень чемодана. Большая часть их пожитков сгорела в огне. Суматоха последних событий завертела ее настолько, что она не успела пройтись по магазинам. Но все равно вещей было гораздо больше, чем они могли унести с собой.
   – Мы здесь в опасности, папа. Нас могут найти в любой момент. Я сто раз уже твердила тебе – нам надо бежать.
   – Это самая глупая и бессмысленная фраза, которую я когда-либо слышал.
   Длинный Джозеф скрестил руки на груди и покачал головой, словно отметал любую идею о переезде. Рени вдруг захотелось сдаться, махнуть на все рукой и, сев рядом с отцом, забыть о жестокой реальности. В его упрямстве была какая-то свобода – свобода отвергать пугающие истины. Но кому-то, в конце концов, приходилось узнавать эту горькую правду, и таким человеком обычно становилась она.
   Рени вздохнула.
   – Поднимайся, старый ворчун. Джереми должен приехать с минуты на минуту.
   – Я никуда не поеду с твоим голубым дружком.
   – Папа, ради Бога! – Она еще раз дернула на себя ремень и закрепила его магнитной застежкой. – Если ты скажешь Джереми какую-нибудь глупость – хоть одну наподобие этой, – я высажу тебя на обочине дороги и выброшу твой чемодан.
   – Что за манера разговаривать с отцом? – Он сердито посмотрел на дочь исподлобья. – Этот парень приставал ко мне, а потом пытался придушить как цыпленка.