Страница:
— У меня создается впечатление, будто они боятся собственной тени, — язвительно заметила Декруа.
— А мне кажется, — резко возразила графиня Нового Киева, — что они боятся, как бы спешка не привела к неоправданным человеческим жертвам. Если уж мы веками обходились шестью терминалами, Элен, то вполне в состоянии потратить еще несколько месяцев на исследование седьмого.
Декруа ощетинилась, и Высокий Хребет поспешил вмешаться.
— Уверен, Марица, никто из присутствующих не призывает неоправданно рисковать жизнями наших исследователей. С другой стороны, нетерпение Элен тоже можно понять. Чем скорее мы проложим этот маршрут, тем скорее экономика Звездного Королевства начнет извлекать из него выгоду. И хотя это может показаться пустяком на общем фоне, думаю, ни один честный человек не обвинит нас за то, что честь открытия отчасти должна достаться нам. — Он спокойно выдержал взгляд графини Нового Киева. — Ведь открытие стало результатом работы Агентства, созданного и финансировавшегося правительством — при сильнейшем противодействии, обращаю ваше внимание, со стороны Александера и его сторонников. И коль скоро правительство обвиняют во всех неприятностях, не важно, являются ли осложнения следствием его действий, или нет, это же правительство, по справедливости, имеет право и на похвалу за все, что ведет ко благу.
— Конечно, — согласилась графиня. — Мы вовсе не должны кричать на всех площадях, что честь этого открытия целиком принадлежит нам, но ведь кто-то же заработает на нем политический капитал, и этим кем-то явно должны быть мы. Я просто уточняю, что даже во имя самых радужных политических перспектив давить на адмирала Рено и принуждать его к действиям, которые он считает преждевременными, неразумно. Потому что, если будут человеческие жертвы, эту, с позволения сказать “заслугу” тоже припишут нам.
— Истинная правда, — с готовностью согласился Высокий Хребет и вопросительно взглянул на Декруа. — Элен?
— Ну, конечно же, нам ни к чему терять жизни понапрасну, — досадливо морщась, признала министр иностранных дел. — Но в том, чтобы слегка нажать на Кара и Рено, я лично ничего дурного не вижу. Конечно, во всем надо знать меру, но если дать им понять, что правительство заинтересовано в скорейшем продвижении исследований, это поможет... заострить их внимание на поиске способов ускорить процесс без ущерба для результата.
У графини Нового Киева, похоже, было готово сорваться с губ еще одно резкое замечание, однако под взглядом Высокого Хребта она сдержалась.
— Прекрасно, — деловито сказал премьер-министр. — Полагаю, что по вопросу о способах продолжения исследований мы пришли к соглашению. Давайте обсудим, как и когда следует объявить об открытии. Мне кажется, что это нужно сделать как можно скорее. Вопрос в том, сделать объявление через Кларенса, или лучше устроить пресс-конференцию КМААФИ. Ваше мнение?
Кларенс — это был сэр Кларенс Оглсби, с незапамятных времен руководивший у Высокого Хребта службой по связям с общественностью. В настоящее время он занимал пост пресс-секретаря правительства.
— По-моему, пусть выступит Кларенс, — тут же выпалила Декруа.
— Не уверена, — немедленно подала голос графиня Нового Киева. — Логичнее было бы предоставить право самому Агентству сделать первое сообщение. В противном случае получится, что пресс-секретарь правительства присвоил себе чужую славу.
— Просто не верю, Марица, — сказала Декруа с легкой улыбкой, — неужели вы возражаете против того, чтобы мы выступили с хотя бы крохотным официальным сообщением об этом незначительном событии?
Графиня Нового Киева собралась ринуться в бой, но снова вмешался Высокий Хребет.
— Элен, ничего подобного Марица не говорила, — решительно заявил он и взглядом приказал Декруа заткнуться.
В отношении Декруа барон мог себе это позволить, ибо, в отличие от графини, она никогда не позволяла принципам вступить в конфликт с амбициями, зато в тонкостях манипуляций с электоратом и с коллегами по кабинету разбиралась куда лучше графини.
— Лично я, — продолжил он, убедившись, что министр иностранных дел перестала подливать масло в огонь гнева министра финансов, — думаю, что оба предложения не лишены достоинств. Научный характер открытия, безусловно, наводит на мысль о том, что честь объявить о нем должна принадлежать ученым, однако оно представляет собой еще и политическое событие с далеко идущими экономическими, да и не только экономическими последствиями. Предлагаю: пресс-конференцию созовет адмирал Рено, он объявит о сделанном открытии, а Кларенс выступит в качестве содокладчика и представит экономические и политические составляющие этого достижения. И, разумеется, подчеркнет, что все заслуги принадлежат исследовательской группе.
Довольный найденным компромиссом, барон обвел присутствующих лучезарным взглядом, и графиня Нового Киева кивнула. Декруа, хоть и неохотно, последовала его примеру, и улыбка премьера сделалась еще шире.
— Прекрасно! В таком случае я попрошу Кларенса немедленно связаться с адмиралом Рено и обсудить организационные вопросы. А теперь займемся вопросом о субсидиях на строительство новых кораблей, вынесенным на обсуждение по предложению Марицы. Мне кажется...
— Хонор, чертовски рад тебя видеть! — с чувством произнес контр-адмирал Алистер МакКеон, едва Хонор вошла в конференц-зал корабля её величества “Оборотень”.
Они с Элис Трумэн прибыли на новый флагман адмирала Харрингтон раньше, чем к нему пришвартовался шаттл с “Пола Тэнкерсли”. Мерседес Брайэм прилетела вместе с Хонор. Рафаэль Кардонес и Андреа Ярувальская встретили их на шлюпочной палубе и проводили в конференц-зал.
— Нам с Рафом и Элис кое-как удалось стронуть дело с места, — сказал Алистер, обменявшись с Хонор крепким рукопожатием, — но, похоже, никто в Адмиралтействе понятия не имеет о том, как все это срочно. Думаю, нужен кто-то постарше нас чином, чтобы пнуть их в задницу.
— Если это всё, Алистер, — мягко ответила она, — я все же потрачу немного времени — час-другой — на распаковку вещей, а уж потом отправлюсь на битву с адмиралом Драшкович и Первым Космос-лордом.
— Извини. — МакКеон поморщился, но потом криво ухмыльнулся. — Никогда не умел справляться с бюрократами. А если уж совсем честно, мне кажется, что на этот раз некоторые из них нарочно еле шевелятся.
— Не удивлюсь, если подозрения Алистера подтвердятся, — вставила дама Элис Трумэн, в свою очередь обмениваясь с Хонор рукопожатием. Улыбка её была искренней, но с привкусом досады. — Не знаю, как тебе удалось выбить из Драшкович согласие на перевод всех нас в твоё оперативное соединение, но мне кажется, Адмиралтейство отнеслось бы к ситуации более благожелательно, если бы ты попросила дать тебе людей, не так сильно раздражающих сильных мира сего. Начиная, хотя бы, с выбора себе заместителя.
— Вы хотели сказать, начиная с выбора командующего станцией, мэм, — подала голос капитан Ярувальская.
Эта темноволосая, с ястребиными чертами лица особа давно уже ничем не напоминала ту почти раздавленную несправедливостью женщину, на которую после сифордской трагедии повесили всех мыслимых собак. Сейчас Андреа встретила взгляд Харрингтон сардонической улыбкой.
— Не самое дипломатичное высказывание, Андреа, — заметила Хонор.
Новый операционист соединения скривила губы.
— Ваша милость, имея дело с новым руководством Адмиралтейства, я, в первую очередь, усвоила: дожидаясь, чтобы Адмиралтейство сделало для нас что-то само, мы никогда ничего не дождемся. И, при всем моем почтении, мэм, вы знаете это не хуже нас. Поэтому, мне кажется, в “семейном кругу” мы можем высказываться откровенно.
— Возможно, вы правы, — согласилась Хонор после секундного молчания, а потом пожала плечами и вновь обратилась к МакКеону: — Теперь, когда мы с Мерседес прибыли, нужно собраться, сесть и обсудить создавшееся положение. Если выяснится, что нам что-то требуется от Адмиралтейства, я, разумеется, возьму самую большую дубину. Но, признаюсь, если получится обойтись собственными силами, пусть с использованием “черных” каналов, то я бы предпочла избежать новых... бесед в Адмиралтействе.
— Понял, — согласился он. — Наверное, каждый из нас должен взять на себя часть ноши, сколько сможет, чтобы не заставлять тебя отдаваться на милость Адмиралтейства.
— От таких высказываний я воздержалась бы даже в “семейном кругу”, — усмехнулась Хонор. — Но вообще-то мысль держать меня в резерве на крайний случай очень даже недурна. Ладно, — сказала она, продолжив прерванный путь к креслу во главе стола, сев, сняв Нимица с плеча и устроив у себя на коленях, — давайте-ка для начала уточним, в каком положении мы находимся.
— Отставание от графика составляет примерно две недели, — доложила Трумэн.
Хонор подняла бровь, и золотоволосая контр-адмирал пожала плечами.
— “Гефест” закончил ремонт “Оборотня” раньше срока, а Раф со Скотти ухитрились полностью укомплектовать его ЛАК-крыло, но с остальными НЛАКами мы уже отстали на неделю только по срокам прибытия. А пока все носители и ЛАКи не соберутся в одном месте, просто невозможно судить о степени их готовности. Сомневаюсь, что готовность прибывших будет соответствовать стандартам “Оборотня”, но это справедливо в отношении практически любого корабля, кого бы они к нам ни направили. Скотти не откажется использовать для дополнительных занятий с персоналом всё время, которое мы сможем выделить, но его экипажи на две трети состоят из ветеранов, так что притирка не обещает быть долгой. Согласен, Алистер?
— Я тоже так думаю, — подтвердил МакКеон.
— Понятно. — Хонор кивнула и перевела взгляд на Ярувальскую. — А как с тем проектом, который мы обсуждали с вами?
— Почти всё идет по плану, ваша светлость, — заверила Ярувальская. — Данные хранятся в секрете, согласно инструкциям, и у нас с коммандером Рейнольдсом появилось несколько новых соображений. Мы еще не вполне готовы ими поделиться, но надеемся вас не разочаровать.
— Хорошо, — сказала Хонор со странной хищной улыбкой, сделавшейся шире и теплее, когда она уловила озадаченность своих подчиненных.
Ну да ладно, еще успеется посвятить их в подробности. Она не сомневалась, что никто из них не будет возражать против одного небольшого побочного проекта, который она назвала операцией “Уилберфорс” [21]. Но в силу чрезвычайно... деликатной природы разведывательных данных, лёгших в основу замысла, она старалась, во всяком случае до прибытия в Силезию, по возможности ограничить круг посвященных.
— Значит, ты считаешь, что к прибытию на Сайдмор экипажи ЛАКов подтянутся? — спросила Хонор, обращаясь к Трумэн, на что та ответила неопределенным жестом.
— Надеюсь. Более того, я уверена, что в конечном счете Скотти доведет их всех до уровня своих требований, но вот полной гарантии, что он справится до нашего прибытия на станцию, дать не могу.
— Конечно, по части ЛАКов главный специалист у нас Элис, — подал голос МакКеон, — но мне кажется, что в данном случае она слишком пессимистична. На мой взгляд, те, кто уже здесь, делают большие успехи, во всяком случае, если судить по работе на тренажерах. Правда, я могу ошибаться. Ведь, как мне кажется, — он ухмыльнулся, глядя на Хонор, — её светлость пригласила меня, чтобы было кому заниматься старомодными лоханками.
— Так уж и старомодными, — хмыкнула Хонор.
— К сожалению, в этой шутке больше правды, чем нам бы хотелось, мэм, — сказала с кислой гримасой Ярувальская. — Согласно последнему приказу, поступившему от Чакрабарти, одна из предназначавшихся нам эскадр “Медуз” передается Флоту Метрополии. Вместо неё нам предлагают две эскадры кораблей доподвесочной конструкции, причем, как я выяснила, по меньшей мере два корабля будут даже не супердредноутами, а дредноутами.
— Всего две эскадры? — переспросила Мерседес Брайэм и обернулась к Хонор. — Ваша светлость, вы предупреждали меня, что они стараются обкорнать нам тоннаж, но это просто немыслимо! Две эскадры доподвесочных кораблей никак не могут заменить эскадру СД(п)!
— Не могут, — с угрюмой сдержанностью согласилась леди Харрингтон.
Похоже, недобрые предчувствия Бенджамина насчет республики Хевен все-таки начинали просачиваться сквозь ту массу, которая сходила за мозги нынешним разведчикам. Она напомнила себе, что надо обязательно передать Елизавете и Вильяму Александеру предостережения Протектора... включая последние сведения о намерениях Эревона. Но сейчас всё отошло на второй план в сравнении с собственными проблемами, ибо никакого разумного объяснения радикальному сокращению числа кораблей, отправляемых для устрашения Империи, просто не было. Получалось, что Адмиралтейство дает ей всего одну эскадру СД(п). Конечно, ещё у них будет предположительно восемнадцать супердредноутов (а если Андреа права, то часть из них будет дредноутами) старого образца, плюс две слабенькие эскадры, уже дислоцированные у станции под командованием адмирала Хьюита. Конечно, шесть новейших кораблей в одиночку могли разгромить целый флот устаревших, но менее безрассудным решение Адмиралтейства от этого не становилось.
“Сказать им о Гвардии Протектора?” — подумала она. Особых причин для умолчания не было... за исключением доверенности с Бенджамином, что никто, кроме Альфредо Ю, ничего не должен знать до прибытия грейсонских кораблей в Силезию. Протектор по зрелому размышлению решил, что лучший способ избежать споров на родине — просто умолчать о предмете возможного спора. Для всего флота и населения планеты Гвардия Протектора просто-напросто отбыла в глубокий космос в долгий тренировочный поход, естественно, вместе с кораблями сопровождения. Целью похода заявлена отработка ведения длительных и дальних операций с опорой на собственные материально-технические ресурсы. Тот факт, что маршрут гвардии пролегал к звездной системе, куда, по стечению обстоятельств, как раз направлялась к месту нынешнего назначения в КФМ сама её командующая, следовало считать счастливым совпадением. Время от времени, как известно, случаются и такие.
Кроме того, как резонно указал Уэсли Мэтьюс, когда спросили его мнение, узнай какой-нибудь сэр Эдвард Яначек или Саймон Чакрабарти, что Грейсон собирается компенсировать недостаток кораблей у Хонор, Адмиралтейство почти наверняка постарается еще больше сократить имеющиеся в её распоряжении мантикорские силы. И эти соображения в свете новостей, сообщенных Ярувальской, приобретали особый смысл.
“Нет, — решила Хонор, — с моей стороны будет нечестно рассказать всё моим людям, когда Бенджамин своим не может даже намекнуть. Наверное, это не слишком хорошо по отношению к ребятам, но зато вдохновит их вылезти из кожи, чтобы скомпенсировать недостаток имеющихся сил. Кроме того — тут она скрыла улыбку, — когда Альфредо объявится на Марше, это будет для них приятным сюрпризом. Если, конечно, они не решат линчевать своего любимого адмирала за то, что она не предупредила заранее о его прибытии!”
— Ну что ж, — произнесла она вслух. — Наверное, нам придется найти способ обойтись без лишних кораблей, так ведь?
Глава 20
— А мне кажется, — резко возразила графиня Нового Киева, — что они боятся, как бы спешка не привела к неоправданным человеческим жертвам. Если уж мы веками обходились шестью терминалами, Элен, то вполне в состоянии потратить еще несколько месяцев на исследование седьмого.
Декруа ощетинилась, и Высокий Хребет поспешил вмешаться.
— Уверен, Марица, никто из присутствующих не призывает неоправданно рисковать жизнями наших исследователей. С другой стороны, нетерпение Элен тоже можно понять. Чем скорее мы проложим этот маршрут, тем скорее экономика Звездного Королевства начнет извлекать из него выгоду. И хотя это может показаться пустяком на общем фоне, думаю, ни один честный человек не обвинит нас за то, что честь открытия отчасти должна достаться нам. — Он спокойно выдержал взгляд графини Нового Киева. — Ведь открытие стало результатом работы Агентства, созданного и финансировавшегося правительством — при сильнейшем противодействии, обращаю ваше внимание, со стороны Александера и его сторонников. И коль скоро правительство обвиняют во всех неприятностях, не важно, являются ли осложнения следствием его действий, или нет, это же правительство, по справедливости, имеет право и на похвалу за все, что ведет ко благу.
— Конечно, — согласилась графиня. — Мы вовсе не должны кричать на всех площадях, что честь этого открытия целиком принадлежит нам, но ведь кто-то же заработает на нем политический капитал, и этим кем-то явно должны быть мы. Я просто уточняю, что даже во имя самых радужных политических перспектив давить на адмирала Рено и принуждать его к действиям, которые он считает преждевременными, неразумно. Потому что, если будут человеческие жертвы, эту, с позволения сказать “заслугу” тоже припишут нам.
— Истинная правда, — с готовностью согласился Высокий Хребет и вопросительно взглянул на Декруа. — Элен?
— Ну, конечно же, нам ни к чему терять жизни понапрасну, — досадливо морщась, признала министр иностранных дел. — Но в том, чтобы слегка нажать на Кара и Рено, я лично ничего дурного не вижу. Конечно, во всем надо знать меру, но если дать им понять, что правительство заинтересовано в скорейшем продвижении исследований, это поможет... заострить их внимание на поиске способов ускорить процесс без ущерба для результата.
У графини Нового Киева, похоже, было готово сорваться с губ еще одно резкое замечание, однако под взглядом Высокого Хребта она сдержалась.
— Прекрасно, — деловито сказал премьер-министр. — Полагаю, что по вопросу о способах продолжения исследований мы пришли к соглашению. Давайте обсудим, как и когда следует объявить об открытии. Мне кажется, что это нужно сделать как можно скорее. Вопрос в том, сделать объявление через Кларенса, или лучше устроить пресс-конференцию КМААФИ. Ваше мнение?
Кларенс — это был сэр Кларенс Оглсби, с незапамятных времен руководивший у Высокого Хребта службой по связям с общественностью. В настоящее время он занимал пост пресс-секретаря правительства.
— По-моему, пусть выступит Кларенс, — тут же выпалила Декруа.
— Не уверена, — немедленно подала голос графиня Нового Киева. — Логичнее было бы предоставить право самому Агентству сделать первое сообщение. В противном случае получится, что пресс-секретарь правительства присвоил себе чужую славу.
— Просто не верю, Марица, — сказала Декруа с легкой улыбкой, — неужели вы возражаете против того, чтобы мы выступили с хотя бы крохотным официальным сообщением об этом незначительном событии?
Графиня Нового Киева собралась ринуться в бой, но снова вмешался Высокий Хребет.
— Элен, ничего подобного Марица не говорила, — решительно заявил он и взглядом приказал Декруа заткнуться.
В отношении Декруа барон мог себе это позволить, ибо, в отличие от графини, она никогда не позволяла принципам вступить в конфликт с амбициями, зато в тонкостях манипуляций с электоратом и с коллегами по кабинету разбиралась куда лучше графини.
— Лично я, — продолжил он, убедившись, что министр иностранных дел перестала подливать масло в огонь гнева министра финансов, — думаю, что оба предложения не лишены достоинств. Научный характер открытия, безусловно, наводит на мысль о том, что честь объявить о нем должна принадлежать ученым, однако оно представляет собой еще и политическое событие с далеко идущими экономическими, да и не только экономическими последствиями. Предлагаю: пресс-конференцию созовет адмирал Рено, он объявит о сделанном открытии, а Кларенс выступит в качестве содокладчика и представит экономические и политические составляющие этого достижения. И, разумеется, подчеркнет, что все заслуги принадлежат исследовательской группе.
Довольный найденным компромиссом, барон обвел присутствующих лучезарным взглядом, и графиня Нового Киева кивнула. Декруа, хоть и неохотно, последовала его примеру, и улыбка премьера сделалась еще шире.
— Прекрасно! В таком случае я попрошу Кларенса немедленно связаться с адмиралом Рено и обсудить организационные вопросы. А теперь займемся вопросом о субсидиях на строительство новых кораблей, вынесенным на обсуждение по предложению Марицы. Мне кажется...
* * *
— Хонор, чертовски рад тебя видеть! — с чувством произнес контр-адмирал Алистер МакКеон, едва Хонор вошла в конференц-зал корабля её величества “Оборотень”.
Они с Элис Трумэн прибыли на новый флагман адмирала Харрингтон раньше, чем к нему пришвартовался шаттл с “Пола Тэнкерсли”. Мерседес Брайэм прилетела вместе с Хонор. Рафаэль Кардонес и Андреа Ярувальская встретили их на шлюпочной палубе и проводили в конференц-зал.
— Нам с Рафом и Элис кое-как удалось стронуть дело с места, — сказал Алистер, обменявшись с Хонор крепким рукопожатием, — но, похоже, никто в Адмиралтействе понятия не имеет о том, как все это срочно. Думаю, нужен кто-то постарше нас чином, чтобы пнуть их в задницу.
— Если это всё, Алистер, — мягко ответила она, — я все же потрачу немного времени — час-другой — на распаковку вещей, а уж потом отправлюсь на битву с адмиралом Драшкович и Первым Космос-лордом.
— Извини. — МакКеон поморщился, но потом криво ухмыльнулся. — Никогда не умел справляться с бюрократами. А если уж совсем честно, мне кажется, что на этот раз некоторые из них нарочно еле шевелятся.
— Не удивлюсь, если подозрения Алистера подтвердятся, — вставила дама Элис Трумэн, в свою очередь обмениваясь с Хонор рукопожатием. Улыбка её была искренней, но с привкусом досады. — Не знаю, как тебе удалось выбить из Драшкович согласие на перевод всех нас в твоё оперативное соединение, но мне кажется, Адмиралтейство отнеслось бы к ситуации более благожелательно, если бы ты попросила дать тебе людей, не так сильно раздражающих сильных мира сего. Начиная, хотя бы, с выбора себе заместителя.
— Вы хотели сказать, начиная с выбора командующего станцией, мэм, — подала голос капитан Ярувальская.
Эта темноволосая, с ястребиными чертами лица особа давно уже ничем не напоминала ту почти раздавленную несправедливостью женщину, на которую после сифордской трагедии повесили всех мыслимых собак. Сейчас Андреа встретила взгляд Харрингтон сардонической улыбкой.
— Не самое дипломатичное высказывание, Андреа, — заметила Хонор.
Новый операционист соединения скривила губы.
— Ваша милость, имея дело с новым руководством Адмиралтейства, я, в первую очередь, усвоила: дожидаясь, чтобы Адмиралтейство сделало для нас что-то само, мы никогда ничего не дождемся. И, при всем моем почтении, мэм, вы знаете это не хуже нас. Поэтому, мне кажется, в “семейном кругу” мы можем высказываться откровенно.
— Возможно, вы правы, — согласилась Хонор после секундного молчания, а потом пожала плечами и вновь обратилась к МакКеону: — Теперь, когда мы с Мерседес прибыли, нужно собраться, сесть и обсудить создавшееся положение. Если выяснится, что нам что-то требуется от Адмиралтейства, я, разумеется, возьму самую большую дубину. Но, признаюсь, если получится обойтись собственными силами, пусть с использованием “черных” каналов, то я бы предпочла избежать новых... бесед в Адмиралтействе.
— Понял, — согласился он. — Наверное, каждый из нас должен взять на себя часть ноши, сколько сможет, чтобы не заставлять тебя отдаваться на милость Адмиралтейства.
— От таких высказываний я воздержалась бы даже в “семейном кругу”, — усмехнулась Хонор. — Но вообще-то мысль держать меня в резерве на крайний случай очень даже недурна. Ладно, — сказала она, продолжив прерванный путь к креслу во главе стола, сев, сняв Нимица с плеча и устроив у себя на коленях, — давайте-ка для начала уточним, в каком положении мы находимся.
— Отставание от графика составляет примерно две недели, — доложила Трумэн.
Хонор подняла бровь, и золотоволосая контр-адмирал пожала плечами.
— “Гефест” закончил ремонт “Оборотня” раньше срока, а Раф со Скотти ухитрились полностью укомплектовать его ЛАК-крыло, но с остальными НЛАКами мы уже отстали на неделю только по срокам прибытия. А пока все носители и ЛАКи не соберутся в одном месте, просто невозможно судить о степени их готовности. Сомневаюсь, что готовность прибывших будет соответствовать стандартам “Оборотня”, но это справедливо в отношении практически любого корабля, кого бы они к нам ни направили. Скотти не откажется использовать для дополнительных занятий с персоналом всё время, которое мы сможем выделить, но его экипажи на две трети состоят из ветеранов, так что притирка не обещает быть долгой. Согласен, Алистер?
— Я тоже так думаю, — подтвердил МакКеон.
— Понятно. — Хонор кивнула и перевела взгляд на Ярувальскую. — А как с тем проектом, который мы обсуждали с вами?
— Почти всё идет по плану, ваша светлость, — заверила Ярувальская. — Данные хранятся в секрете, согласно инструкциям, и у нас с коммандером Рейнольдсом появилось несколько новых соображений. Мы еще не вполне готовы ими поделиться, но надеемся вас не разочаровать.
— Хорошо, — сказала Хонор со странной хищной улыбкой, сделавшейся шире и теплее, когда она уловила озадаченность своих подчиненных.
Ну да ладно, еще успеется посвятить их в подробности. Она не сомневалась, что никто из них не будет возражать против одного небольшого побочного проекта, который она назвала операцией “Уилберфорс” [21]. Но в силу чрезвычайно... деликатной природы разведывательных данных, лёгших в основу замысла, она старалась, во всяком случае до прибытия в Силезию, по возможности ограничить круг посвященных.
— Значит, ты считаешь, что к прибытию на Сайдмор экипажи ЛАКов подтянутся? — спросила Хонор, обращаясь к Трумэн, на что та ответила неопределенным жестом.
— Надеюсь. Более того, я уверена, что в конечном счете Скотти доведет их всех до уровня своих требований, но вот полной гарантии, что он справится до нашего прибытия на станцию, дать не могу.
— Конечно, по части ЛАКов главный специалист у нас Элис, — подал голос МакКеон, — но мне кажется, что в данном случае она слишком пессимистична. На мой взгляд, те, кто уже здесь, делают большие успехи, во всяком случае, если судить по работе на тренажерах. Правда, я могу ошибаться. Ведь, как мне кажется, — он ухмыльнулся, глядя на Хонор, — её светлость пригласила меня, чтобы было кому заниматься старомодными лоханками.
— Так уж и старомодными, — хмыкнула Хонор.
— К сожалению, в этой шутке больше правды, чем нам бы хотелось, мэм, — сказала с кислой гримасой Ярувальская. — Согласно последнему приказу, поступившему от Чакрабарти, одна из предназначавшихся нам эскадр “Медуз” передается Флоту Метрополии. Вместо неё нам предлагают две эскадры кораблей доподвесочной конструкции, причем, как я выяснила, по меньшей мере два корабля будут даже не супердредноутами, а дредноутами.
— Всего две эскадры? — переспросила Мерседес Брайэм и обернулась к Хонор. — Ваша светлость, вы предупреждали меня, что они стараются обкорнать нам тоннаж, но это просто немыслимо! Две эскадры доподвесочных кораблей никак не могут заменить эскадру СД(п)!
— Не могут, — с угрюмой сдержанностью согласилась леди Харрингтон.
Похоже, недобрые предчувствия Бенджамина насчет республики Хевен все-таки начинали просачиваться сквозь ту массу, которая сходила за мозги нынешним разведчикам. Она напомнила себе, что надо обязательно передать Елизавете и Вильяму Александеру предостережения Протектора... включая последние сведения о намерениях Эревона. Но сейчас всё отошло на второй план в сравнении с собственными проблемами, ибо никакого разумного объяснения радикальному сокращению числа кораблей, отправляемых для устрашения Империи, просто не было. Получалось, что Адмиралтейство дает ей всего одну эскадру СД(п). Конечно, ещё у них будет предположительно восемнадцать супердредноутов (а если Андреа права, то часть из них будет дредноутами) старого образца, плюс две слабенькие эскадры, уже дислоцированные у станции под командованием адмирала Хьюита. Конечно, шесть новейших кораблей в одиночку могли разгромить целый флот устаревших, но менее безрассудным решение Адмиралтейства от этого не становилось.
“Сказать им о Гвардии Протектора?” — подумала она. Особых причин для умолчания не было... за исключением доверенности с Бенджамином, что никто, кроме Альфредо Ю, ничего не должен знать до прибытия грейсонских кораблей в Силезию. Протектор по зрелому размышлению решил, что лучший способ избежать споров на родине — просто умолчать о предмете возможного спора. Для всего флота и населения планеты Гвардия Протектора просто-напросто отбыла в глубокий космос в долгий тренировочный поход, естественно, вместе с кораблями сопровождения. Целью похода заявлена отработка ведения длительных и дальних операций с опорой на собственные материально-технические ресурсы. Тот факт, что маршрут гвардии пролегал к звездной системе, куда, по стечению обстоятельств, как раз направлялась к месту нынешнего назначения в КФМ сама её командующая, следовало считать счастливым совпадением. Время от времени, как известно, случаются и такие.
Кроме того, как резонно указал Уэсли Мэтьюс, когда спросили его мнение, узнай какой-нибудь сэр Эдвард Яначек или Саймон Чакрабарти, что Грейсон собирается компенсировать недостаток кораблей у Хонор, Адмиралтейство почти наверняка постарается еще больше сократить имеющиеся в её распоряжении мантикорские силы. И эти соображения в свете новостей, сообщенных Ярувальской, приобретали особый смысл.
“Нет, — решила Хонор, — с моей стороны будет нечестно рассказать всё моим людям, когда Бенджамин своим не может даже намекнуть. Наверное, это не слишком хорошо по отношению к ребятам, но зато вдохновит их вылезти из кожи, чтобы скомпенсировать недостаток имеющихся сил. Кроме того — тут она скрыла улыбку, — когда Альфредо объявится на Марше, это будет для них приятным сюрпризом. Если, конечно, они не решат линчевать своего любимого адмирала за то, что она не предупредила заранее о его прибытии!”
— Ну что ж, — произнесла она вслух. — Наверное, нам придется найти способ обойтись без лишних кораблей, так ведь?
Глава 20
Яркий белый огонек, светившийся в центре огромного голографического экрана БИЦ “Властелина космоса”, обозначал Звезду Тревора, но Шэннон Форейкер не отвлекалась на такую ерунду, как звезды или планеты. Её внимание приковала к себе россыпь малиновых точек, окружавших более крупные кроваво-красные значки кораблей флота оборонявшихся.
— Похоже, они нас засекли, мэм, — спокойно заметил капитан Андерс, и она кивнула.
Несмотря на весь прогресс, достигнутый за последнее время Республиканским Флотом в области технического оснащения, его маскировочные системы до сих пор заметно уступали мантикорским. То, что республиканские корабли будут обнаружены на векторе вхождения, было очевидно заранее; неясным оставалось лишь то, какую пользу сможет извлечь из этого противник.
— Мы получаем от авангарда наших ЛАКов первые данные о контакте, — доложил коммандер Клапп, и Форейкер повернулась к нему, — Примерно этого мы и ожидали, адмирал, — продолжил коммандер, одновременно прикрыв ладонью наушник и внимательно прислушиваясь. — Похоже, в авангарде идут ЛАКи-ракетоносцы. — Он снова прислушался и поморщился. — Уверенного подтверждения нет, мэм. Их системы радиоэлектронной борьбы слишком хороши, чтобы мы могли пробиться через них на таком расстоянии. Интерпретация данных первого контакта БИЦ предполагает, что их строй усеян имитаторами.
— Понятно, — кивнула Форейкер и вновь уткнулась в экран.
Как и Клапп, она мечтала о том, чтобы БИЦ обрабатывал напрямую поступавшие в него сведения, а не интерпретации тактиков ЛАКов, но это, к сожалению, было невозможно. До поры. Правда, ни у кого на той стороне нет оснований подозревать ( мы надеемся, аккуратно поправилась она), что Республиканский Флот проник-таки в тщательно оберегаемую Королевским флотом Мантикоры тайну сверхсветовой связи. Хотя, по правде говоря, Хевен уже много лет примерно знал, что делают манти, они просто не знали, как сделать это же самим. До последнего времени.
На самом деле инженерам Форейкер потребовалось лишь небольшая подсказка со стороны технических специалистов компаний Солнечной Лиги, которые торговали военными технологиями в обмен на отчеты о сражениях и огромные выплаты, наскребаемые Пьером при всей скудости бюджета Хевена. Но на этот раз подсказка понадобилась совсем крохотная, так что Форейкер заслуженно гордилась успехами коллег-разработчиков. Не впадая в самообман, она признавала, что республиканские инженеры еще не сравнялись с мантикорскими, однако сумели заметно сузить пропасть, отделявшую их от потенциального противника.
“И это ещё одна вещь, “спасибо” за которую следует сказать Пьеру и его мясникам, — подумала Шэннон. — Все-таки это они разрушили прежнюю иерархию, сложившуюся в исследовательских и конструкторских учреждениях, и нашли новых людей, которые умели думать!”
— Жаль, что мы не можем использовать беспилотных разведчиков, как манти, — пробормотал Андерс, и она улыбнулась, поняв, что они мыслят практически синхронно.
Разработанные на настоящий момент в республике гравитационно-импульсные передатчики были слишком громоздки, а потребляемая ими мощность слишком велика, чтобы такого рода устройства можно было разместить на беспилотных аппаратах, широко применявшихся в Королевском Флоте и других флотах Альянса. Манти значительно опередили соперников как в создании сверхкомпактных термоядерных реакторов, так и в разработке нового поколения сверхпроводниковых накопителей энергии, а инженеры республики пока не могли снабдить беспилотные устройства сравнимыми мощностями. Впрочем, в данном случае решающее значение имело даже не это, а масса и размеры созданных в республике передающих устройств, никак не позволявшие втиснуть их в корпус меньший, чем у ЛАКа. И при этом и ЛАК, и гиперпространственный корабль вынуждены были временно сбрасывать ускорение до нуля, чтобы передать сообщение. Впрочем, Форейкер подозревала, что подобные ограничения распространялись и на первые поколения гравитационно-импульсных передатчиков манти. В сочетании с низкой частотой импульсов это ограничивало возможность сверхсветовой связи либо очень короткими и простыми “текстами”, либо предварительно оговоренными кодами. Вот почему БИЦ “Властелина” не мог получать необработанные данные напрямую с сенсоров — просто не хватало пропускной способности.
Пока, снова напомнила себе Шэннон.
— Они идут на сближение, — доложил коммандер Клапп. — Передовые ЛАКи докладывают о радарных и лидарных контактах, соответствующих известным нам системам управления огнем манти.
— Вот так сюрприз! — иронично заметил коммандер Дуг Ламперт.
Вообще-то тактику капитана Роймана следовало находиться на командном мостике “Властелина”, однако этому бою предстояло произойти за пределами досягаемости бортового оружия, и Ламперт решил остаться здесь, благо свободное кресло имелось, а главный экран позволял увидеть больше подробностей.
— Может быть, и нет, — отозвался Андерс, — но я вовсе не уверен в том, что это самая логичная реакция. Они должны были идентифицировать входящие объекты как волну ЛАКов и сообразить, что мы не послали бы своих пташек в бой, если бы думали, что они не способны тягаться с ними.
— А вот мне кажется, что их реакция вполне разумна, — спокойно возразила Форейкер, не отрывая взгляда от стремительно сближавшихся на экране враждебных малиновых значков и зеленых светящихся меток их собственных легких атакующих кораблей. — Конечно, они понимают, что против них посланы ЛАКи, но ведь они еще не видели наших новых пташек в деле. Насколько мне известно, они даже не слышали о существовании класса “Скимитер”, так что единственный для них способ узнать, что им угрожает, это пойти и посмотреть. К тому же, они привыкли к превосходству своей техники и до сих пор не имели ни малейших оснований усомниться в этом. Таким образом, их решение представляется мне логичным и обоснованным.
— Логика мне понятна, мэм, — со спокойным упрямством ответил начальник штаба, — но я чувствую себя неуютно, когда на одном допущении мы выстраиваем целую доктрину.
— При всем моем уважении, капитан, — неуверенно вмешался Клапп, — мы не выстраиваем свою доктрину вокруг данной конкретной реакции противника. Мы просто ожидаем увидеть именно её в нескольких первых столкновениях.
— Согласен, — сказал Андерс — Но все равно не могу избавиться от опасения, как бы эти “первые столкновения” не стали образцом для всей доктрины. Нам, Митчелл, следует помнить, что как только они поймут, чего мы достигли, то тут же адаптируют все свои тактические модели к изменившейся ситуации. А значит, мы должны просчитать не только их первую реакцию на “Скимитеры”, но и, что гораздо важнее, вероятные способы адаптации к новой угрозе.
— Кто бы спорил, Пятерка, — мягко вмешалась Форейкер. — Конечно, они будут приспосабливаться, точно так же, как мы создали “Скимитеры” в ответ на ихЛАКи. Но угадывать их возможный ответ при полном отсутствии необходимых данных — еще бессмысленней, чем надеяться, что они ничего нового не придумают. Мы рассчитываем на то, что в данный момент знаем об их технических возможностях больше, чем они о наших, но о многих вещах мы по-прежнему можем лишь догадываться. А гадая на кофейной гуще, что именно они выберут, мы почти наверняка промажем.
— Знаю, — буркнул Андерс, сердито глядя на экран. Он надул щеки, выдохнул воздух и застенчиво улыбнулся адмиралу. — Извините. Наверное, во мне говорит инженер. Я знаю, что мы живем в реальной вселенной, где не всё идет так, как при моделировании, особенно когда мы твердо можем рассчитывать, что противник будет делать именно то, что не понравится нам. — Он поморщился и кивнул Клаппу. — Коммандер, не хочу, чтобы сложилось впечатление, будто я брюзжу. Просто...
— Просто начальнику штаба положено изображать Кассандру, особенно в тех случаях, когда все прочие поддаются неумеренному оптимизму, — с улыбкой закончила за него Форейкер. — Правда, Пятерка, вряд ли из тебя выйдет приличная греческая царевна, — с ухмылкой добавила она, глядя на его блестящую лысину.
— Спасибо... наверное, — неуверенно отреагировал Андерс.
— Выходят на дистанцию ракетной атаки, — сообщил Ламперт.
Тактик “Властелина Космоса” ни черта не смыслил в мифологии Старой Земли, а потому, в отличие от троих коллег, не сводил глаз с экрана, где две волны огоньков стремительно катились одна навстречу другой. Его слова вернули общее внимание к экрану.
Он был прав. Более того, когда Форейкер скользнула взглядом по информационной врезке, она обнаружила что количество мантикорских ЛАКов удвоилось, потом еще раз удвоилось, и еще раз... То был результат дьявольски эффективной работы бортовых и — в особенности — автономных генераторов помех и ложных целей.
— Точно по графику, — пробормотал Клапп.
Форейкер, покосившись на него, поняла: он не сознает, что проговаривает свои мысли вслух. Она скрыла улыбку, вспомнив свою прежнюю привычку.
Митчелл Клапп пришел к своему нынешнему положению не совсем традиционным путем. В отличие от большинства офицеров, настроенных на карьерный рост, он никогда не задумывался о должности механика или тактика. Маломерный флот был его первой любовью и давней привязанностью, и Митчелл стал одним из сравнительно немногих обучавшихся на Хевене офицеров, одновременно отличившихся как инженеры и как пилоты-испытатели модернизированных шаттлов и ботов Народного Флота. Работа, которой он занимался, являлась жизненно важной, однако особой славы и признания принести не могла — по крайней мере, по мнению коллег-офицеров. Вот почему этот исключительно способный человек до свержения Сен-Жюста дослужился всего лишь до лейтенанта.
— Сейчас... сейчас... Есть! — выдохнул коммандер.
Изображение резко изменилось. Зеленые огоньки республиканских ЛАКов выпустили навстречу надвигающемуся морю красных огоньков волну крохотных светящихся точек.
Форейкер поймала себя на том, что, глядя, как стремятся к боевым порядкам врага крошечные ярко-зеленые стрелочки республиканских ракет, затаила дыхание. Несомненно, увидевшие пуск манти наверняка приписали бы такую реакцию панике. Для них было бы очевидно, что системы наведения республиканских ЛАКов не в состоянии пробиться сквозь стену выпущенных манти генераторов помех и ложных целей, и уж тем более переиграть более совершенные системы радиоэлектронной борьбы ЛАКов КФМ. Разумеется, манти выпустили противоракеты, но не в тех количествах, какие использовали бы против атаки тяжелых кораблей. Десятки приближавшихся ракет были уничтожены, однако неприятель явно приберегал ограниченный запас противоракет для отражения более серьезной угрозы.
— Похоже, они нас засекли, мэм, — спокойно заметил капитан Андерс, и она кивнула.
Несмотря на весь прогресс, достигнутый за последнее время Республиканским Флотом в области технического оснащения, его маскировочные системы до сих пор заметно уступали мантикорским. То, что республиканские корабли будут обнаружены на векторе вхождения, было очевидно заранее; неясным оставалось лишь то, какую пользу сможет извлечь из этого противник.
— Мы получаем от авангарда наших ЛАКов первые данные о контакте, — доложил коммандер Клапп, и Форейкер повернулась к нему, — Примерно этого мы и ожидали, адмирал, — продолжил коммандер, одновременно прикрыв ладонью наушник и внимательно прислушиваясь. — Похоже, в авангарде идут ЛАКи-ракетоносцы. — Он снова прислушался и поморщился. — Уверенного подтверждения нет, мэм. Их системы радиоэлектронной борьбы слишком хороши, чтобы мы могли пробиться через них на таком расстоянии. Интерпретация данных первого контакта БИЦ предполагает, что их строй усеян имитаторами.
— Понятно, — кивнула Форейкер и вновь уткнулась в экран.
Как и Клапп, она мечтала о том, чтобы БИЦ обрабатывал напрямую поступавшие в него сведения, а не интерпретации тактиков ЛАКов, но это, к сожалению, было невозможно. До поры. Правда, ни у кого на той стороне нет оснований подозревать ( мы надеемся, аккуратно поправилась она), что Республиканский Флот проник-таки в тщательно оберегаемую Королевским флотом Мантикоры тайну сверхсветовой связи. Хотя, по правде говоря, Хевен уже много лет примерно знал, что делают манти, они просто не знали, как сделать это же самим. До последнего времени.
На самом деле инженерам Форейкер потребовалось лишь небольшая подсказка со стороны технических специалистов компаний Солнечной Лиги, которые торговали военными технологиями в обмен на отчеты о сражениях и огромные выплаты, наскребаемые Пьером при всей скудости бюджета Хевена. Но на этот раз подсказка понадобилась совсем крохотная, так что Форейкер заслуженно гордилась успехами коллег-разработчиков. Не впадая в самообман, она признавала, что республиканские инженеры еще не сравнялись с мантикорскими, однако сумели заметно сузить пропасть, отделявшую их от потенциального противника.
“И это ещё одна вещь, “спасибо” за которую следует сказать Пьеру и его мясникам, — подумала Шэннон. — Все-таки это они разрушили прежнюю иерархию, сложившуюся в исследовательских и конструкторских учреждениях, и нашли новых людей, которые умели думать!”
— Жаль, что мы не можем использовать беспилотных разведчиков, как манти, — пробормотал Андерс, и она улыбнулась, поняв, что они мыслят практически синхронно.
Разработанные на настоящий момент в республике гравитационно-импульсные передатчики были слишком громоздки, а потребляемая ими мощность слишком велика, чтобы такого рода устройства можно было разместить на беспилотных аппаратах, широко применявшихся в Королевском Флоте и других флотах Альянса. Манти значительно опередили соперников как в создании сверхкомпактных термоядерных реакторов, так и в разработке нового поколения сверхпроводниковых накопителей энергии, а инженеры республики пока не могли снабдить беспилотные устройства сравнимыми мощностями. Впрочем, в данном случае решающее значение имело даже не это, а масса и размеры созданных в республике передающих устройств, никак не позволявшие втиснуть их в корпус меньший, чем у ЛАКа. И при этом и ЛАК, и гиперпространственный корабль вынуждены были временно сбрасывать ускорение до нуля, чтобы передать сообщение. Впрочем, Форейкер подозревала, что подобные ограничения распространялись и на первые поколения гравитационно-импульсных передатчиков манти. В сочетании с низкой частотой импульсов это ограничивало возможность сверхсветовой связи либо очень короткими и простыми “текстами”, либо предварительно оговоренными кодами. Вот почему БИЦ “Властелина” не мог получать необработанные данные напрямую с сенсоров — просто не хватало пропускной способности.
Пока, снова напомнила себе Шэннон.
— Они идут на сближение, — доложил коммандер Клапп. — Передовые ЛАКи докладывают о радарных и лидарных контактах, соответствующих известным нам системам управления огнем манти.
— Вот так сюрприз! — иронично заметил коммандер Дуг Ламперт.
Вообще-то тактику капитана Роймана следовало находиться на командном мостике “Властелина”, однако этому бою предстояло произойти за пределами досягаемости бортового оружия, и Ламперт решил остаться здесь, благо свободное кресло имелось, а главный экран позволял увидеть больше подробностей.
— Может быть, и нет, — отозвался Андерс, — но я вовсе не уверен в том, что это самая логичная реакция. Они должны были идентифицировать входящие объекты как волну ЛАКов и сообразить, что мы не послали бы своих пташек в бой, если бы думали, что они не способны тягаться с ними.
— А вот мне кажется, что их реакция вполне разумна, — спокойно возразила Форейкер, не отрывая взгляда от стремительно сближавшихся на экране враждебных малиновых значков и зеленых светящихся меток их собственных легких атакующих кораблей. — Конечно, они понимают, что против них посланы ЛАКи, но ведь они еще не видели наших новых пташек в деле. Насколько мне известно, они даже не слышали о существовании класса “Скимитер”, так что единственный для них способ узнать, что им угрожает, это пойти и посмотреть. К тому же, они привыкли к превосходству своей техники и до сих пор не имели ни малейших оснований усомниться в этом. Таким образом, их решение представляется мне логичным и обоснованным.
— Логика мне понятна, мэм, — со спокойным упрямством ответил начальник штаба, — но я чувствую себя неуютно, когда на одном допущении мы выстраиваем целую доктрину.
— При всем моем уважении, капитан, — неуверенно вмешался Клапп, — мы не выстраиваем свою доктрину вокруг данной конкретной реакции противника. Мы просто ожидаем увидеть именно её в нескольких первых столкновениях.
— Согласен, — сказал Андерс — Но все равно не могу избавиться от опасения, как бы эти “первые столкновения” не стали образцом для всей доктрины. Нам, Митчелл, следует помнить, что как только они поймут, чего мы достигли, то тут же адаптируют все свои тактические модели к изменившейся ситуации. А значит, мы должны просчитать не только их первую реакцию на “Скимитеры”, но и, что гораздо важнее, вероятные способы адаптации к новой угрозе.
— Кто бы спорил, Пятерка, — мягко вмешалась Форейкер. — Конечно, они будут приспосабливаться, точно так же, как мы создали “Скимитеры” в ответ на ихЛАКи. Но угадывать их возможный ответ при полном отсутствии необходимых данных — еще бессмысленней, чем надеяться, что они ничего нового не придумают. Мы рассчитываем на то, что в данный момент знаем об их технических возможностях больше, чем они о наших, но о многих вещах мы по-прежнему можем лишь догадываться. А гадая на кофейной гуще, что именно они выберут, мы почти наверняка промажем.
— Знаю, — буркнул Андерс, сердито глядя на экран. Он надул щеки, выдохнул воздух и застенчиво улыбнулся адмиралу. — Извините. Наверное, во мне говорит инженер. Я знаю, что мы живем в реальной вселенной, где не всё идет так, как при моделировании, особенно когда мы твердо можем рассчитывать, что противник будет делать именно то, что не понравится нам. — Он поморщился и кивнул Клаппу. — Коммандер, не хочу, чтобы сложилось впечатление, будто я брюзжу. Просто...
— Просто начальнику штаба положено изображать Кассандру, особенно в тех случаях, когда все прочие поддаются неумеренному оптимизму, — с улыбкой закончила за него Форейкер. — Правда, Пятерка, вряд ли из тебя выйдет приличная греческая царевна, — с ухмылкой добавила она, глядя на его блестящую лысину.
— Спасибо... наверное, — неуверенно отреагировал Андерс.
— Выходят на дистанцию ракетной атаки, — сообщил Ламперт.
Тактик “Властелина Космоса” ни черта не смыслил в мифологии Старой Земли, а потому, в отличие от троих коллег, не сводил глаз с экрана, где две волны огоньков стремительно катились одна навстречу другой. Его слова вернули общее внимание к экрану.
Он был прав. Более того, когда Форейкер скользнула взглядом по информационной врезке, она обнаружила что количество мантикорских ЛАКов удвоилось, потом еще раз удвоилось, и еще раз... То был результат дьявольски эффективной работы бортовых и — в особенности — автономных генераторов помех и ложных целей.
— Точно по графику, — пробормотал Клапп.
Форейкер, покосившись на него, поняла: он не сознает, что проговаривает свои мысли вслух. Она скрыла улыбку, вспомнив свою прежнюю привычку.
Митчелл Клапп пришел к своему нынешнему положению не совсем традиционным путем. В отличие от большинства офицеров, настроенных на карьерный рост, он никогда не задумывался о должности механика или тактика. Маломерный флот был его первой любовью и давней привязанностью, и Митчелл стал одним из сравнительно немногих обучавшихся на Хевене офицеров, одновременно отличившихся как инженеры и как пилоты-испытатели модернизированных шаттлов и ботов Народного Флота. Работа, которой он занимался, являлась жизненно важной, однако особой славы и признания принести не могла — по крайней мере, по мнению коллег-офицеров. Вот почему этот исключительно способный человек до свержения Сен-Жюста дослужился всего лишь до лейтенанта.
— Сейчас... сейчас... Есть! — выдохнул коммандер.
Изображение резко изменилось. Зеленые огоньки республиканских ЛАКов выпустили навстречу надвигающемуся морю красных огоньков волну крохотных светящихся точек.
Форейкер поймала себя на том, что, глядя, как стремятся к боевым порядкам врага крошечные ярко-зеленые стрелочки республиканских ракет, затаила дыхание. Несомненно, увидевшие пуск манти наверняка приписали бы такую реакцию панике. Для них было бы очевидно, что системы наведения республиканских ЛАКов не в состоянии пробиться сквозь стену выпущенных манти генераторов помех и ложных целей, и уж тем более переиграть более совершенные системы радиоэлектронной борьбы ЛАКов КФМ. Разумеется, манти выпустили противоракеты, но не в тех количествах, какие использовали бы против атаки тяжелых кораблей. Десятки приближавшихся ракет были уничтожены, однако неприятель явно приберегал ограниченный запас противоракет для отражения более серьезной угрозы.