Страница:
— Вы и вправду думаете, что у него на уме было именно это? — с явным недоверием спросила Декруа.
Высокий Хребет снова пожал плечами.
— Сомневаюсь. Вы же знаете, что его поддержка никогда не была безусловной, особенно в вопросах внешней политики. Однако мне кажется, что он ясно показал, что осознает возможные последствия падения нашего правительства для авторитета Палаты Лордов. Так что я не удивлюсь, если руководство его собственной партии постарается убедить графа в необходимости помочь нам отбить эту атаку. Вы согласны, Харрисон?
Он обращался к МакИнтошу. Под взглядом премьера министр внутренних дел нахмурился, но потом, с явной неохотой, медленно кивнул.
—Я уверен, — вставил министр торговли, — что граф проявит... готовность к сотрудничеству, если мы найдем к нему правильный подход.
Все до единого — кто откровенно, кто исподтишка — посмотрели на графа Северной Пустоши. Интересно, подумал Высокий Хребет. До сих пор он как-то не задумывался над тем, что в архивах Северной Пустоши может найтись компромат и на Нового Дижона.
— Может, потом из этого и будет какой-то толк, — продолжила Декруа чуть менее ядовитым тоном, — но сегодня мы проиграли. И не делай вид, что это не так.
— Хотелось бы мне, чтобы это было не так, — со вздохом сказал Высокий Хребет.
Увы, она не ошиблась. Александер безжалостно выбил из неё суть “предложений” Причарт. Декруа удалось обойтись без того, чтобы предоставить палате ноту госсекретаря Джанколы, что хотя бы позволило ей перефразировать жесткие, бескомпромиссные формулировки. Однако все её усилия не могли скрыть того факта, что Республика Хевен и в самом деле заметно ужесточила свою позицию. Во всяком случае, было очевидно, что Элоиза Причарт больше не собирается возиться с мантикорскими предложениями. Она намерена бросить на стол список требований и добиться от Звездного Королевства их серьезного рассмотрения.
Это было скверно уже само по себе, но потом в драку полез несносный братец Вильяма Александера. Он поинтересовался мнением правительства по поводу того, какое влияние на ход переговоров могут оказать только что открывшиеся новые боевые возможности Флота Республики.
Декруа настаивала, что влияние будет минимальным, и попыталась отговориться тем, что реальное усиление Республики пока не доказано, а правительство уже планирует эффективные ответные меры. Ответ получился не слишком удачным. Все помнили, что не так давно граф Белой Гавани настойчиво твердил, что предпринимаемое правительством сокращение военных расходов сродни опасному безумию.. Беда заключалась в том, что лучших аргументов у Декруа просто не было. Она защищалась как могла, но её позиция в этом споре выглядела изначально проигрышной.
Однако, напомнил себе Высокий Хребет, правительство отнюдь не утратило своего влияния в Палате Лордов, ибо могло рассчитывать на голоса пятнадцати, а то и двадцати пэров из числа тех, кто под каким-либо предлогом увильнул от сегодняшнего заседания. Возможно, они просто не желали оказаться в неловком положении. Главное же, что все они, как и Новый Дижон, твердо помнили, в чём заключаются их интересы. Фактически, правительство потеряло даже меньше голосов независимых пэров, чем следовало ожидать при столь неблагоприятном стечении обстоятельств.
— Думаю, Элен, никто не справился бы с Александером лучше вас, — сказал ей барон после паузы.
Пожалуй, это было справедливо. В сложившейся ситуации никто не смог бы помешать лидеру оппозиции заработать определенный политический капитал, однако Декруа сумела, по крайней мере, несколько ослабить его атаки.
— Вы так думаете? — проворчала она, скривившись, словно в рот ей попало что-то горькое. — Жаль, что не могу сказать того же в отношении его задницы-братца!
Высокий Хребет тоже скорчил гримасу — грубое выражение резануло слух, — но был абсолютно согласен с прозвучавшей оценкой. Критикой по вопросу боеготовности Белая Гавань серьезно задел правительство. Возможно, даже очень серьезно, это прояснится со временем.
— Скажите мне, Эдвард, — продолжила Декруа, хмуро покосившись на Яначека, — а как бы вы отдувались на этом допросе?
— Спасибо, уже имел такое счастье, — проворчал Яначек. — Вы только в первый раз имели с ним дело, а нам в Адмиралтействе повезло гораздо меньше.
— Раз вы знали, что меня ждет, то могли бы и предупредить, — холодно уронила она. — Глядишь, мы и не оказались бы в таком неловком положении.
— Никто не попал бы в неловкое положение, прояви министерство иностранных дел бдительность и предупреди оно нас о намерении Причарт выступить с новыми требованиями, — парировал Первый Лорд. — Помнится, нас уверяли, что переговоры проходят под нашим жестким контролем.
— Всё и оставалось бы под контролем, не ухитрись они склепать целый флот под носом у нашей недремлющей разведки, — горячо возразила Декруа. — Только наращивание военной мощи позволило им набраться смелости и заговорить таким тоном!
— У меня такой уверенности нет, — буркнул Яначек. — И вообще, я начинаю уставать...
— Довольно!
Высокий Хребет почти не повысил голоса, но его жесткий тон пресёк разгорающуюся ссору. Яначек закрыл рот. Это не помешало ему метнуть в Декруа последний гневный взгляд, который та вернула с процентами, но, по крайней мере, оба замолчали.
— Полагаю, всем ясно, что сейчас наши позиции слабее, чем несколько месяцев назад, — продолжил премьер, — Однако в политике такое случается сплошь и рядом, и то, что сейчас работает против нас, может еще обернуться в нашу пользу, когда уляжется нынешняя шумиха. В конце концов, оппозиция так давно пугает всех усилением Республики, что многие в обществе уже устали их слушать. Да, сегодня Александер и его подпевалы сумели возбудить в обществе некоторую тревогу, чуть ли не панику, но, если мы сохраним контроль над ситуацией, эта тревога постепенно заглохнет до обычного уровня. И это тоже свойственно политике. Сейчас мы должны сосредоточиться только на том, как нам удержать ситуацию под контролем. И в связи с этим, Эдвард, я должен сказать, что общественность больше волнует наращивание боевого потенциала Флота Республики, чем тон дипломатических нот.
— Я понимаю, — согласился Яначек.
— И что вы предлагаете с этим делать?
— Заверяю вас, что мы с адмиралом Юргенсеном плотно работаем над этой проблемой, — ответил Первый Лорд. — Как я уже говорил сразу после обнародования Тейсманом сведений о новых кораблях, значение имеет не столько численность этих кораблей, сколько их вооружение и техническое оснащение. Имея это в виду, адмирал Юргенсен распорядился провести исчерпывающий анализ всей имеющейся в нашем распоряжении информации, включая доклады военных атташе, донесения агентурной сети, работающей в республике, результаты технической разведки и даже сводки республиканских СМИ. Аналитики сходятся в одном: “новый флот” Тейсмана, по всей видимости, выглядит далеко не так впечатляюще, как он пытается это подать.
— В самом деле? — Барон Высокого Хребта откинулся в кресле и поднял бровь.
— Да. Как я уже говорил, главное — технические возможности. Разумеется, сделать однозначный вывод об этих возможностях можно лишь изучив непосредственно эти корабли, но существуют определенные косвенные показатели. Самый важный из них, пожалуй, то, что они не продемонстрировали ни единого НЛАКа. Маловероятно — а по мнению Бюро Вооружений просто невозможно, — чтобы новое оружие хевов сравнилось в дальнобойности с системой “Призрачный Всадник”, или чтобы их средства управления огнем и радиоэлектронной борьбы приблизились к нашим. Не стоит забывать, что мы изучили немало трофейного хевенитского оборудования и хорошо знаем, какого уровня достигли они на момент прекращения огня. Исходя из этого, а также в силу общеизвестного отставания их исследовательской и конструкторской базы, республиканские супердредноуты почти наверняка имеют меньшую досягаемость, чем наши, и намного более уязвимы. В сравнении с тем, что у них было до перемирия, они, конечно, представляют более опасную угрозу, но с нашими СД(п) им не тягаться. Ещё одним серьезным показателем является отсутствие у них на вооружении НЛАКов, а поскольку эффективность использования новых ЛАКов неприятель испытал на себе, было бы странно, если бы он не пытался всеми силами наверстать свое отставание в этом классе. Надо полагать, такие попытки пока не увенчались успехом, иначе Тейсман не преминул бы похвастаться и этим достижением. Замечу, что многие технологии, требующиеся для производства “Призрачного Всадника”, применяются и для производства новых ЛАК. Поэтому, если у них нет одного, то резонно будет предположить, что нет и другого.
Он пожал плечами.
— Не знаю, как лучше довести это до сведения обывателя, но для нас в Адмиралтействе очевидно, что их хваленый “новый флот” — просто бумажная гексапума.
— Вы в этом уверены? — Голос Декруа уже не звучал язвительно, и на Яначека она смотрела с неподдельной симпатией.
— Разумеется, ничего обещать я не могу, Элен. Как я уже сказал, в отсутствие возможности осмотреть их вооружение всё, что мы можем, — это задавать соответствующие вопросы и делать выводы. С такой оговоркой — да, уверен. По моему глубокому убеждению, военный министр Тейсман существенно преувеличил — а точнее, побудил некоторых наших так называемых военных экспертов преувеличить — боевые возможности своего нового флота.
— Понятно.
Опершись локтем о левый подлокотник и положив подбородок на ладонь, Декруа задумчиво помолчала, а потом пожала плечами.
— Понятно, — повторила она. — Я понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что разъяснить столь сложные соображения простому избирателю будет не так-то просто. Особенно с учётом того, что люди вроде Белой Гавани бьют в набат.
— Именно, — мрачно согласился Яначек. — Публика до сих пор смотрит ему в рот. Кто будет прислушиваться к простым доводам рассудка или к такой ерунде, как реальные факты, когда этот сукин сын на каждом углу кричит о приближении катастрофы!
Вообще-то, во всем, что касалось Хэмиша Александера, суждения сэра Эдварда Яначека едва ли можно было счесть беспристрастными, подумал Высокий Хребет. Тем не менее он совершенно точно обрисовал, как портил им кровь граф Белой Гавани, начиная с того момента, когда заявление Тейсмана стало достоянием общественности Звездного Королевства.
— Боюсь, что так оно и есть, — согласилась Декруа. Голос её звучал почти ровно, сердитое выражение лица сменилось задумчивым. — Но если решить эту проблему нам не под силу, то, может быть, не стоит напрасно терять время на бесплодные усилия.
— Что вы имеете в виду? — спросил Высокий Хребет.
— Я хочу сказать, что мы, конечно, должны продолжать успокаивать общественное мнение, делая упор на энергичность наших ответных мер. Надо побольше говорить о возобновлении строительства и, хотя подчеркнутое умаление возможностей республиканцев кажется мне не лучшей идеей, о нашем техническом превосходстве. Давайте напоминать избирателям, что мы с самого начала опережали и продолжаем опережать вероятного противника по уровню развития. Если мы будем говорить об этом с достаточной уверенностью, то по крайней мере часть их сделает правильные выводы. Но, по моему разумению, то, как мы поставим себя в новых условиях, ничуть не менее важно, чем содержание наших заявлений. Будем выглядеть напуганными — и все наши попытки успокоить общественность пойдут прахом. А вот если покажем, что небоимся, — что по-прежнему уверены в своей готовности справиться с Республикой как на дипломатическом, так и, при необходимости, на военном поприще, — многие граждане проникнутся нашей уверенностью.
— Что конкретно вы предлагаете? — спросил барон Высокого Хребта.
— Я предлагаю ясно и недвусмысленно заявить — и нашим согражданам, и Новому Парижу, — что запугать себя Звездное Королевство не позволит, — прямо сказала Декруа. — Если Причарт желает конфронтации, мы должны проявить по отношению к ней такую же твердость, как она по отношению к нам. Судя по тому, что сказал Эдвард, она, похоже, собирается блефовать.
— О блефе я не говорил, — тут же подал голос Яначек. — Нельзя отрицать, что они действительно добились определенных успехов в наращивании своей боеспособности.
— Да, но вы сказали, что при всех их достижениях наше превосходство остается неоспоримым.
Эта фраза прозвучала как вопрос, и Первый Лорд кивнул.
— Вот и прекрасно, — продолжала напирать Декруа. — Если вы в этом уверены, не видев в глаза ни одного их корабля, то уж они-то сами наверняка об этом знают. Уж им-то точно известно, чем они располагают и что с ними сделал Восьмой Флот до начала перемирия. Сказав, что Причарт блефует, я имела в виду именно это. Вряд ли она настолько глупа, чтобы действительно желать возобновления военных действий, не будучи уверенной в победе. А мы её блеф разоблачим.
— Я не предлагаю выдвигать ультиматумы, — торопливо добавила она, заметив на лицах коллег тревогу. — Я просто предлагаю занять твердую позицию. Мы не станем требовать от них новых уступок, мы просто не допустим паники и не пойдем на уступки, которых они требуют от нас. Когда народ почувствует, что мы достаточно уверены в себе и твердо придерживаемся своей позиции, и поймет, что мы готовы терпеливо ждать, пока у Причарт закончится дипломатическая истерика, тогда паранойя, которую усиленно раздувают граф Белой Гавани и Вильям Александер, умрёт естественной смертью.
Она сделала пренебрежительный жест.
— Может быть, вы и правы, — отозвался Высокий Хребет. — Скорее всего, вы действительно правы. Но в ближайшее время, что бы мы ни предприняли, нас ждет немало неприятностей.
— Мишель, а не от вас ли мы совсем недавно слышали, что в политике бывают приливы и отливы? До тех пор, пока Зеленая Долина и другие партийные координаторы обеспечивают нам большинство в Палате Лордов, Александер и его приспешники ничего не смогут поделать, кроме как сидеть и с тревогой наблюдать за происходящим. А когда станет ясно, что “кризис” миновал и Армагеддон отменяется, в глазах населения их паникерство обернется против них же самих. И вот тогда, — сказала она с холодной тонкой улыбкой, — все наши усилия оправдаются.
Глава 36
Высокий Хребет снова пожал плечами.
— Сомневаюсь. Вы же знаете, что его поддержка никогда не была безусловной, особенно в вопросах внешней политики. Однако мне кажется, что он ясно показал, что осознает возможные последствия падения нашего правительства для авторитета Палаты Лордов. Так что я не удивлюсь, если руководство его собственной партии постарается убедить графа в необходимости помочь нам отбить эту атаку. Вы согласны, Харрисон?
Он обращался к МакИнтошу. Под взглядом премьера министр внутренних дел нахмурился, но потом, с явной неохотой, медленно кивнул.
—Я уверен, — вставил министр торговли, — что граф проявит... готовность к сотрудничеству, если мы найдем к нему правильный подход.
Все до единого — кто откровенно, кто исподтишка — посмотрели на графа Северной Пустоши. Интересно, подумал Высокий Хребет. До сих пор он как-то не задумывался над тем, что в архивах Северной Пустоши может найтись компромат и на Нового Дижона.
— Может, потом из этого и будет какой-то толк, — продолжила Декруа чуть менее ядовитым тоном, — но сегодня мы проиграли. И не делай вид, что это не так.
— Хотелось бы мне, чтобы это было не так, — со вздохом сказал Высокий Хребет.
Увы, она не ошиблась. Александер безжалостно выбил из неё суть “предложений” Причарт. Декруа удалось обойтись без того, чтобы предоставить палате ноту госсекретаря Джанколы, что хотя бы позволило ей перефразировать жесткие, бескомпромиссные формулировки. Однако все её усилия не могли скрыть того факта, что Республика Хевен и в самом деле заметно ужесточила свою позицию. Во всяком случае, было очевидно, что Элоиза Причарт больше не собирается возиться с мантикорскими предложениями. Она намерена бросить на стол список требований и добиться от Звездного Королевства их серьезного рассмотрения.
Это было скверно уже само по себе, но потом в драку полез несносный братец Вильяма Александера. Он поинтересовался мнением правительства по поводу того, какое влияние на ход переговоров могут оказать только что открывшиеся новые боевые возможности Флота Республики.
Декруа настаивала, что влияние будет минимальным, и попыталась отговориться тем, что реальное усиление Республики пока не доказано, а правительство уже планирует эффективные ответные меры. Ответ получился не слишком удачным. Все помнили, что не так давно граф Белой Гавани настойчиво твердил, что предпринимаемое правительством сокращение военных расходов сродни опасному безумию.. Беда заключалась в том, что лучших аргументов у Декруа просто не было. Она защищалась как могла, но её позиция в этом споре выглядела изначально проигрышной.
Однако, напомнил себе Высокий Хребет, правительство отнюдь не утратило своего влияния в Палате Лордов, ибо могло рассчитывать на голоса пятнадцати, а то и двадцати пэров из числа тех, кто под каким-либо предлогом увильнул от сегодняшнего заседания. Возможно, они просто не желали оказаться в неловком положении. Главное же, что все они, как и Новый Дижон, твердо помнили, в чём заключаются их интересы. Фактически, правительство потеряло даже меньше голосов независимых пэров, чем следовало ожидать при столь неблагоприятном стечении обстоятельств.
— Думаю, Элен, никто не справился бы с Александером лучше вас, — сказал ей барон после паузы.
Пожалуй, это было справедливо. В сложившейся ситуации никто не смог бы помешать лидеру оппозиции заработать определенный политический капитал, однако Декруа сумела, по крайней мере, несколько ослабить его атаки.
— Вы так думаете? — проворчала она, скривившись, словно в рот ей попало что-то горькое. — Жаль, что не могу сказать того же в отношении его задницы-братца!
Высокий Хребет тоже скорчил гримасу — грубое выражение резануло слух, — но был абсолютно согласен с прозвучавшей оценкой. Критикой по вопросу боеготовности Белая Гавань серьезно задел правительство. Возможно, даже очень серьезно, это прояснится со временем.
— Скажите мне, Эдвард, — продолжила Декруа, хмуро покосившись на Яначека, — а как бы вы отдувались на этом допросе?
— Спасибо, уже имел такое счастье, — проворчал Яначек. — Вы только в первый раз имели с ним дело, а нам в Адмиралтействе повезло гораздо меньше.
— Раз вы знали, что меня ждет, то могли бы и предупредить, — холодно уронила она. — Глядишь, мы и не оказались бы в таком неловком положении.
— Никто не попал бы в неловкое положение, прояви министерство иностранных дел бдительность и предупреди оно нас о намерении Причарт выступить с новыми требованиями, — парировал Первый Лорд. — Помнится, нас уверяли, что переговоры проходят под нашим жестким контролем.
— Всё и оставалось бы под контролем, не ухитрись они склепать целый флот под носом у нашей недремлющей разведки, — горячо возразила Декруа. — Только наращивание военной мощи позволило им набраться смелости и заговорить таким тоном!
— У меня такой уверенности нет, — буркнул Яначек. — И вообще, я начинаю уставать...
— Довольно!
Высокий Хребет почти не повысил голоса, но его жесткий тон пресёк разгорающуюся ссору. Яначек закрыл рот. Это не помешало ему метнуть в Декруа последний гневный взгляд, который та вернула с процентами, но, по крайней мере, оба замолчали.
— Полагаю, всем ясно, что сейчас наши позиции слабее, чем несколько месяцев назад, — продолжил премьер, — Однако в политике такое случается сплошь и рядом, и то, что сейчас работает против нас, может еще обернуться в нашу пользу, когда уляжется нынешняя шумиха. В конце концов, оппозиция так давно пугает всех усилением Республики, что многие в обществе уже устали их слушать. Да, сегодня Александер и его подпевалы сумели возбудить в обществе некоторую тревогу, чуть ли не панику, но, если мы сохраним контроль над ситуацией, эта тревога постепенно заглохнет до обычного уровня. И это тоже свойственно политике. Сейчас мы должны сосредоточиться только на том, как нам удержать ситуацию под контролем. И в связи с этим, Эдвард, я должен сказать, что общественность больше волнует наращивание боевого потенциала Флота Республики, чем тон дипломатических нот.
— Я понимаю, — согласился Яначек.
— И что вы предлагаете с этим делать?
— Заверяю вас, что мы с адмиралом Юргенсеном плотно работаем над этой проблемой, — ответил Первый Лорд. — Как я уже говорил сразу после обнародования Тейсманом сведений о новых кораблях, значение имеет не столько численность этих кораблей, сколько их вооружение и техническое оснащение. Имея это в виду, адмирал Юргенсен распорядился провести исчерпывающий анализ всей имеющейся в нашем распоряжении информации, включая доклады военных атташе, донесения агентурной сети, работающей в республике, результаты технической разведки и даже сводки республиканских СМИ. Аналитики сходятся в одном: “новый флот” Тейсмана, по всей видимости, выглядит далеко не так впечатляюще, как он пытается это подать.
— В самом деле? — Барон Высокого Хребта откинулся в кресле и поднял бровь.
— Да. Как я уже говорил, главное — технические возможности. Разумеется, сделать однозначный вывод об этих возможностях можно лишь изучив непосредственно эти корабли, но существуют определенные косвенные показатели. Самый важный из них, пожалуй, то, что они не продемонстрировали ни единого НЛАКа. Маловероятно — а по мнению Бюро Вооружений просто невозможно, — чтобы новое оружие хевов сравнилось в дальнобойности с системой “Призрачный Всадник”, или чтобы их средства управления огнем и радиоэлектронной борьбы приблизились к нашим. Не стоит забывать, что мы изучили немало трофейного хевенитского оборудования и хорошо знаем, какого уровня достигли они на момент прекращения огня. Исходя из этого, а также в силу общеизвестного отставания их исследовательской и конструкторской базы, республиканские супердредноуты почти наверняка имеют меньшую досягаемость, чем наши, и намного более уязвимы. В сравнении с тем, что у них было до перемирия, они, конечно, представляют более опасную угрозу, но с нашими СД(п) им не тягаться. Ещё одним серьезным показателем является отсутствие у них на вооружении НЛАКов, а поскольку эффективность использования новых ЛАКов неприятель испытал на себе, было бы странно, если бы он не пытался всеми силами наверстать свое отставание в этом классе. Надо полагать, такие попытки пока не увенчались успехом, иначе Тейсман не преминул бы похвастаться и этим достижением. Замечу, что многие технологии, требующиеся для производства “Призрачного Всадника”, применяются и для производства новых ЛАК. Поэтому, если у них нет одного, то резонно будет предположить, что нет и другого.
Он пожал плечами.
— Не знаю, как лучше довести это до сведения обывателя, но для нас в Адмиралтействе очевидно, что их хваленый “новый флот” — просто бумажная гексапума.
— Вы в этом уверены? — Голос Декруа уже не звучал язвительно, и на Яначека она смотрела с неподдельной симпатией.
— Разумеется, ничего обещать я не могу, Элен. Как я уже сказал, в отсутствие возможности осмотреть их вооружение всё, что мы можем, — это задавать соответствующие вопросы и делать выводы. С такой оговоркой — да, уверен. По моему глубокому убеждению, военный министр Тейсман существенно преувеличил — а точнее, побудил некоторых наших так называемых военных экспертов преувеличить — боевые возможности своего нового флота.
— Понятно.
Опершись локтем о левый подлокотник и положив подбородок на ладонь, Декруа задумчиво помолчала, а потом пожала плечами.
— Понятно, — повторила она. — Я понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что разъяснить столь сложные соображения простому избирателю будет не так-то просто. Особенно с учётом того, что люди вроде Белой Гавани бьют в набат.
— Именно, — мрачно согласился Яначек. — Публика до сих пор смотрит ему в рот. Кто будет прислушиваться к простым доводам рассудка или к такой ерунде, как реальные факты, когда этот сукин сын на каждом углу кричит о приближении катастрофы!
Вообще-то, во всем, что касалось Хэмиша Александера, суждения сэра Эдварда Яначека едва ли можно было счесть беспристрастными, подумал Высокий Хребет. Тем не менее он совершенно точно обрисовал, как портил им кровь граф Белой Гавани, начиная с того момента, когда заявление Тейсмана стало достоянием общественности Звездного Королевства.
— Боюсь, что так оно и есть, — согласилась Декруа. Голос её звучал почти ровно, сердитое выражение лица сменилось задумчивым. — Но если решить эту проблему нам не под силу, то, может быть, не стоит напрасно терять время на бесплодные усилия.
— Что вы имеете в виду? — спросил Высокий Хребет.
— Я хочу сказать, что мы, конечно, должны продолжать успокаивать общественное мнение, делая упор на энергичность наших ответных мер. Надо побольше говорить о возобновлении строительства и, хотя подчеркнутое умаление возможностей республиканцев кажется мне не лучшей идеей, о нашем техническом превосходстве. Давайте напоминать избирателям, что мы с самого начала опережали и продолжаем опережать вероятного противника по уровню развития. Если мы будем говорить об этом с достаточной уверенностью, то по крайней мере часть их сделает правильные выводы. Но, по моему разумению, то, как мы поставим себя в новых условиях, ничуть не менее важно, чем содержание наших заявлений. Будем выглядеть напуганными — и все наши попытки успокоить общественность пойдут прахом. А вот если покажем, что небоимся, — что по-прежнему уверены в своей готовности справиться с Республикой как на дипломатическом, так и, при необходимости, на военном поприще, — многие граждане проникнутся нашей уверенностью.
— Что конкретно вы предлагаете? — спросил барон Высокого Хребта.
— Я предлагаю ясно и недвусмысленно заявить — и нашим согражданам, и Новому Парижу, — что запугать себя Звездное Королевство не позволит, — прямо сказала Декруа. — Если Причарт желает конфронтации, мы должны проявить по отношению к ней такую же твердость, как она по отношению к нам. Судя по тому, что сказал Эдвард, она, похоже, собирается блефовать.
— О блефе я не говорил, — тут же подал голос Яначек. — Нельзя отрицать, что они действительно добились определенных успехов в наращивании своей боеспособности.
— Да, но вы сказали, что при всех их достижениях наше превосходство остается неоспоримым.
Эта фраза прозвучала как вопрос, и Первый Лорд кивнул.
— Вот и прекрасно, — продолжала напирать Декруа. — Если вы в этом уверены, не видев в глаза ни одного их корабля, то уж они-то сами наверняка об этом знают. Уж им-то точно известно, чем они располагают и что с ними сделал Восьмой Флот до начала перемирия. Сказав, что Причарт блефует, я имела в виду именно это. Вряд ли она настолько глупа, чтобы действительно желать возобновления военных действий, не будучи уверенной в победе. А мы её блеф разоблачим.
— Я не предлагаю выдвигать ультиматумы, — торопливо добавила она, заметив на лицах коллег тревогу. — Я просто предлагаю занять твердую позицию. Мы не станем требовать от них новых уступок, мы просто не допустим паники и не пойдем на уступки, которых они требуют от нас. Когда народ почувствует, что мы достаточно уверены в себе и твердо придерживаемся своей позиции, и поймет, что мы готовы терпеливо ждать, пока у Причарт закончится дипломатическая истерика, тогда паранойя, которую усиленно раздувают граф Белой Гавани и Вильям Александер, умрёт естественной смертью.
Она сделала пренебрежительный жест.
— Может быть, вы и правы, — отозвался Высокий Хребет. — Скорее всего, вы действительно правы. Но в ближайшее время, что бы мы ни предприняли, нас ждет немало неприятностей.
— Мишель, а не от вас ли мы совсем недавно слышали, что в политике бывают приливы и отливы? До тех пор, пока Зеленая Долина и другие партийные координаторы обеспечивают нам большинство в Палате Лордов, Александер и его приспешники ничего не смогут поделать, кроме как сидеть и с тревогой наблюдать за происходящим. А когда станет ясно, что “кризис” миновал и Армагеддон отменяется, в глазах населения их паникерство обернется против них же самих. И вот тогда, — сказала она с холодной тонкой улыбкой, — все наши усилия оправдаются.
Глава 36
— Астроконтроль, “Радость жатвы” просит обеспечить свободный вход и дать вектор прибытия. “Радость жатвы”, прием.
Откинувшись в кресле, Хосефа Захари широко улыбнулась Джордену Кару, который, улыбнувшись в ответ, старинным торжествующим жестом поднял вверх большой палец правой руки.
После нескольких мгновений тишины в рубке зазвучал голос дежурного офицера Астроконтроля.
— “Радость жатвы”, добро пожаловать домой! Мы вас ждали. Сектор чист, принимайте вектор.
— Я, например, считаю, что это прекрасная новость, — твердо сказал известный финансист Абрахам Спенсер, обводя взглядом сидящих за круглым столом перед голографическими камерами коллег — виднейших финансовых аналитиков Звездного Королевства. Сам Спенсер, бессменный председатель Совета Финансовых Консультантов Короны, доверенное лицо и советник богатейших людей Королевства, включая Клауса Гауптмана, был среди них, пожалуй, самым известным и уважаемым. Он и сам владел одним из крупнейших состояний, и в свои почти сто стандартных лет был красив, седовлас и почти так же фотогеничен, как и богат.
— При всем моем уважении, Абрахам, не могу разделить столь необузданный энтузиазм, — с улыбкой сказала Эллен Де Марко, глава и ведущий аналитик быстро развивающейся брокерской фирмы “Де Марко, Клэнси и Джордан”, тоже входившей в СФКК. Со Спенсером она дружила, что не мешало им частенько расходиться во мнениях. — Боюсь, вы позволили воодушевлению возобладать над рассудком. Скопление Талботта едва ли можно отнести к зонам надежной окупаемости инвестиций!
— Кто бы спорил, Эллен, — ответил Спенсер. — Но ведь и Силезию к ним не причислишь. Если уж на то пошло, Конфедерация наводнена пиратами, власть там сплошь коррумпирована, права человека нарушаются на каждом шагу — налицо все факторы, которые делают коммерцию рискованной и никак не способствуют созданию стабильного инвестиционного климата, способного привлечь разумного бизнесмена. Тем не менее Звездное Королевство извлекает из торговли с Силезией немалую выгоду. Условия там сложные, зато рынок огромен. Сам масштаб операций компенсирует любой риск.
— Может быть, — уступила Де Марко, — Хотя, — добавила она с лукавой улыбкой, — вы выбрали именно этот пример не без задней мысли, Абрахам! Вы прекрасно знаете, что я вот уже несколько лет выступаю против дальнейшего расширения нашего участия на силезском рынке.
— Я?! — невинно спросил Спенсер. — Вы считаете, что я могу выбрать пример, руководствуясь столь низменным побуждением?
— Безусловно. Но вернемся к вашему доводу. Силезский рынок, как вы справедливо заметили, огромен. В Конфедерацию входит множество обитаемых систем, каждая со своим населением и потребностями, и при всей хронической нестабильности региона у нас сложились устойчивые отношения с местными властями. В случае со скоплением Талботта таких связей у нас нет; во всем “скоплении” всего семнадцать населенных звездных систем, и ни одна из них не имеет населения свыше трех миллиардов, вдобавок регион находится в сфере интересов Солнечной Лиги. По моему разумению, возможные выгоды от освоения этого сектора пространства не настолько велики, чтобы рисковать ухудшением отношений с Лигой.
— Резонно, — уже серьезно признал Спенсер. — Но ведь и наши отношения с андерманцами в той же Силёзии оставляют желать лучшего. Я понимаю, наличие проблем с одним соседом вовсе не повод осложнять отношения с другим, но в данном случае особого выбора у нас нет.
— Прошу прощения, Абрахам, — подал голос другой участник, — но выбор есть всегда.
— Это ваша личная точка зрения, миз Хаусман? — осведомился Спенсер. — Или ваш брат придерживается того же мнения?
— С Реджинальдом я этого вопроса не обсуждала, — ответила Жаклин Хаусман с ноткой раздражения, хотя и сделала попытку улыбнуться старшему собеседнику.
Эти двое терпеть не могли друг друга, и ни для кого не был секретом тот факт, что Спенсер горячо поддержал Елизавету III, когда та отказала барону Высокого Хребта, предложившему включить миз Хаусман в состав СФКК.
— Не обсуждала, поскольку не вижу в этом необходимости. Любой человек, мыслящий свободно и непредвзято, имеет возможность выбора.
— С этим я целиком и полностью согласен, — кивнул Спенсер. — Собственно, эту проблему мы много раз обсуждали с вашим братом. А вопрос я задал лишь потому, что хотел поинтересоваться, не решилось ли наконец правительство озвучить свою официальную позицию по данному вопросу?
— Как я уже сказала, мы с Реджинальдом об этом не говорили. Пожелай правительство занять какую бы то ни было официальную позицию, мне едва ли поручили бы выступить в качестве глашатая. С другой стороны, “Радость жатвы” вернулась менее недели назад. Не рановато ли для правительства выступать с заявлениями относительно выработанного политического курса?
— Может, и рановато. Но для того, чтобы признать необходимость выработки такого курса, времени прошло более чем достаточно, — ответил Спенсер с легкой улыбкой и Хаусман ощетинилась.
— Мне отнюдь не кажется, что... — раздраженно начала она, но тут вмешался Стивен Сталер, ведущий программы.
— Боюсь, мы несколько отклонились от темы, — вежливо, но твердо заявил он. — Политические аспекты данной проблемы мы будем обсуждать в следующем выпуске. Мы планировали пригласить принять участие в нашей следующей передаче и мистера Спенсера и вас, миз Хаусман. Но сегодня обсуждаются экономические аспекты нашей темы.
— Вы совершенно правы, Стивен, — сказала Хаусман, искренне улыбнувшись. — Однако я считаю — и, уверена, мистер Спенсер со мной согласится, — что политические решения правительства существенно повлияют на экономические возможности.
— О, конечно. Это само собой разумеется, — согласился Спенсер.
— Ну что ж, в таком случае, и не пытаясь увести дискуссию в сторону, я все же имею право указать: позволим или не позволим мы месту расположения терминала и... дипломатическим соображениям диктовать наше отношение к нему — решать нам.
— Боюсь, я не вполне согласен с этим аргументом, — сказал Спенсер. — Оставим в стороне политические и дипломатические факторы, давайте проанализируем расположение Талботта. Он находится примерно в трети периметра Лиги от Мантикоры. Если добавить существующие туннели на Феникс, Матапан и — через Грегор — на Асгард, наши линии грузовых перевозок покроют более двух третей всегопериметра Лиги, что дает огромное сокращение времени перемещения товаров между такими удаленными друг от друга точками пространства, как, скажем, Новая Тасмания и звезда Зондермана. Это ещё не говоря о терминале Беовульфа, который открывает нашим грузоперевозчикам непосредственный доступ к самому сердцу Лиги. Всё перечисленное придает вновь открытому терминалу огромное значение вне зависимости от потенциальных возможностей местного рынка самого скопления Талботта. Это реальность, миз Хаусман, и она не исчезнет из-за нашего нежелания позволить ей “диктовать” нам нашу позицию.
— Отчасти я могу с этим согласиться, — вставила Де Марко. — Но по тем же причинам мы должны тщательно рассмотреть потенциальные последствия возможного ухудшения отношений с Лигой. В конце концов, польза, которую мы сможем реально извлечь из объективных астрографических особенностей, во многом зависит от позиции правительства Лиги.
— Почему же? — спросил Спенсер. — Ведь правительство Лиги не представляет собой единую, целостную структуру, Эллен. И какие бы указы и декреты оно ни издавало, реальное положение дел определяется выгодой, которую можно извлечь из эксплуатации нового терминала. Выгодой не только для нас, но и для всех грузоперевозчиков, которые смогут выиграть по несколько месяцев пути и достичь рынков, которых в противном случае у них бы не было. Так что, на мой взгляд...
— Какие будут соображения; Элен? — осведомился барон Высокого Хребта.
Он и министр иностранных дел следили за дискуссией, сидя перед голографическим экраном в резиденции премьера. Компанию им составил Эдвард Яначек. Стефан Юнг, как министр торговли, тоже был здесь. Вообще-то говоря, Высокий Хребет ожидал и появления графини Нового Киева. Разумеется, министр финансов интересовалась всем, что могло оказать серьезное влияние на экономику Звездного Королевства, и в данном случае премьер-министр не предпринимал никаких специальных усилий, чтобы избежать её присутствия. Более того, он её пригласил и не вполне понимал, почему она отклонила приглашение. Она отговорилась тем, что у неё дочь выходит замуж и ей необходимо быть на свадьбе, и барон не исключал, что это на самом деле действительная причина, но полной уверенности у него, разумеется, не было.
— Соображения насчет чего? — переспросила Декруа. — Насчет аргументов Спенсера? Или насчет того, полная идиотка сестрица Реджинальда или нет?
— Я имел в виду анализ Спенсера, — ответил Высокий Хребет слегка укоризненным тоном. Элен, конечно, не сказала “такая же идиотка, как Реджинальд”, но это подразумевалось.
— Ах это. — Кривая улыбка Декруа означала удовольствие от реакции Высокого Хребта на её выпад в адрес Хаусманов. Спустя миг она сделалась серьезной и пожала плечами. — Полагаю, чтобы согласиться с его главными суждениями, достаточно бросить взгляд на звездную карту. Основная его мысль состоит в том, что мы имеем дело с ситуацией, когда целое больше суммы составляющих. Важность нового терминала обусловлена тем, что он покрывает значительный сектор периметра Лиги, однако особое значение он приобретает не сам по себе, а как звено в ряду прочих терминалов Мантикорской Сети. Уверена, люди Стефана — или люди Марицы из казначейства — могли бы подсчитать выгоду в долларах и центах, но не нужно быть финансовым гением, чтобы понять, какое оживление сулит это нашей внешней торговле.
— Эдвард? — Барон Высокого Хребта взглянул на Яначека.
— Вынужден согласиться с Элен, — ответил Первый Лорд.
Если Декруа явно радовалась открывающимся перспективам, Яначек выглядел недовольным, и Высокий Хребет знал почему.
— Я помню, что вы никогда не одобряли аннексии Василиска, — заявил барон, решив говорить без обиняков. — Честно говоря, меня это тоже не слишком порадовало. Я не являюсь сторонником территориальной экспансии, и уверен, что вы это знаете. Тем более что последствия присоединения таких систем, как Звезда Тревора, уже дают о себе знать. Но, как мне думается, вы должны понимать, что новый терминал относится к иному типу объектов и принципиально отличается от Василиска.
— Разумеется, — резко сказала Декруа. — Начать с того, что рядом с ним нет населенных планет с аборигенами, вокруг которых политические партии тут же развернули бы бесконечную и бесплодную дискуссию. Кроме того, новый терминал не может втянуть нас в вооруженный конфликт с кем-то вроде Народной Республики, как бы ни хотела Лига, чтобы мы держались от этого региона подальше. Не говоря уж о том, что Василиск, когда мы его обнаружили, представлял собой задворки вселенной. Его окрестности были изучены и освоены уже после открытия терминала. Нынешний терминал открывает нам прямой доступ к уже заселенному региону и обслуживающим его торговым линиям. К тому же, экспансия Лиги в направлении Талботта будет способствовать общему экономическому оживлению в регионе.
Откинувшись в кресле, Хосефа Захари широко улыбнулась Джордену Кару, который, улыбнувшись в ответ, старинным торжествующим жестом поднял вверх большой палец правой руки.
После нескольких мгновений тишины в рубке зазвучал голос дежурного офицера Астроконтроля.
— “Радость жатвы”, добро пожаловать домой! Мы вас ждали. Сектор чист, принимайте вектор.
* * *
— Я, например, считаю, что это прекрасная новость, — твердо сказал известный финансист Абрахам Спенсер, обводя взглядом сидящих за круглым столом перед голографическими камерами коллег — виднейших финансовых аналитиков Звездного Королевства. Сам Спенсер, бессменный председатель Совета Финансовых Консультантов Короны, доверенное лицо и советник богатейших людей Королевства, включая Клауса Гауптмана, был среди них, пожалуй, самым известным и уважаемым. Он и сам владел одним из крупнейших состояний, и в свои почти сто стандартных лет был красив, седовлас и почти так же фотогеничен, как и богат.
— При всем моем уважении, Абрахам, не могу разделить столь необузданный энтузиазм, — с улыбкой сказала Эллен Де Марко, глава и ведущий аналитик быстро развивающейся брокерской фирмы “Де Марко, Клэнси и Джордан”, тоже входившей в СФКК. Со Спенсером она дружила, что не мешало им частенько расходиться во мнениях. — Боюсь, вы позволили воодушевлению возобладать над рассудком. Скопление Талботта едва ли можно отнести к зонам надежной окупаемости инвестиций!
— Кто бы спорил, Эллен, — ответил Спенсер. — Но ведь и Силезию к ним не причислишь. Если уж на то пошло, Конфедерация наводнена пиратами, власть там сплошь коррумпирована, права человека нарушаются на каждом шагу — налицо все факторы, которые делают коммерцию рискованной и никак не способствуют созданию стабильного инвестиционного климата, способного привлечь разумного бизнесмена. Тем не менее Звездное Королевство извлекает из торговли с Силезией немалую выгоду. Условия там сложные, зато рынок огромен. Сам масштаб операций компенсирует любой риск.
— Может быть, — уступила Де Марко, — Хотя, — добавила она с лукавой улыбкой, — вы выбрали именно этот пример не без задней мысли, Абрахам! Вы прекрасно знаете, что я вот уже несколько лет выступаю против дальнейшего расширения нашего участия на силезском рынке.
— Я?! — невинно спросил Спенсер. — Вы считаете, что я могу выбрать пример, руководствуясь столь низменным побуждением?
— Безусловно. Но вернемся к вашему доводу. Силезский рынок, как вы справедливо заметили, огромен. В Конфедерацию входит множество обитаемых систем, каждая со своим населением и потребностями, и при всей хронической нестабильности региона у нас сложились устойчивые отношения с местными властями. В случае со скоплением Талботта таких связей у нас нет; во всем “скоплении” всего семнадцать населенных звездных систем, и ни одна из них не имеет населения свыше трех миллиардов, вдобавок регион находится в сфере интересов Солнечной Лиги. По моему разумению, возможные выгоды от освоения этого сектора пространства не настолько велики, чтобы рисковать ухудшением отношений с Лигой.
— Резонно, — уже серьезно признал Спенсер. — Но ведь и наши отношения с андерманцами в той же Силёзии оставляют желать лучшего. Я понимаю, наличие проблем с одним соседом вовсе не повод осложнять отношения с другим, но в данном случае особого выбора у нас нет.
— Прошу прощения, Абрахам, — подал голос другой участник, — но выбор есть всегда.
— Это ваша личная точка зрения, миз Хаусман? — осведомился Спенсер. — Или ваш брат придерживается того же мнения?
— С Реджинальдом я этого вопроса не обсуждала, — ответила Жаклин Хаусман с ноткой раздражения, хотя и сделала попытку улыбнуться старшему собеседнику.
Эти двое терпеть не могли друг друга, и ни для кого не был секретом тот факт, что Спенсер горячо поддержал Елизавету III, когда та отказала барону Высокого Хребта, предложившему включить миз Хаусман в состав СФКК.
— Не обсуждала, поскольку не вижу в этом необходимости. Любой человек, мыслящий свободно и непредвзято, имеет возможность выбора.
— С этим я целиком и полностью согласен, — кивнул Спенсер. — Собственно, эту проблему мы много раз обсуждали с вашим братом. А вопрос я задал лишь потому, что хотел поинтересоваться, не решилось ли наконец правительство озвучить свою официальную позицию по данному вопросу?
— Как я уже сказала, мы с Реджинальдом об этом не говорили. Пожелай правительство занять какую бы то ни было официальную позицию, мне едва ли поручили бы выступить в качестве глашатая. С другой стороны, “Радость жатвы” вернулась менее недели назад. Не рановато ли для правительства выступать с заявлениями относительно выработанного политического курса?
— Может, и рановато. Но для того, чтобы признать необходимость выработки такого курса, времени прошло более чем достаточно, — ответил Спенсер с легкой улыбкой и Хаусман ощетинилась.
— Мне отнюдь не кажется, что... — раздраженно начала она, но тут вмешался Стивен Сталер, ведущий программы.
— Боюсь, мы несколько отклонились от темы, — вежливо, но твердо заявил он. — Политические аспекты данной проблемы мы будем обсуждать в следующем выпуске. Мы планировали пригласить принять участие в нашей следующей передаче и мистера Спенсера и вас, миз Хаусман. Но сегодня обсуждаются экономические аспекты нашей темы.
— Вы совершенно правы, Стивен, — сказала Хаусман, искренне улыбнувшись. — Однако я считаю — и, уверена, мистер Спенсер со мной согласится, — что политические решения правительства существенно повлияют на экономические возможности.
— О, конечно. Это само собой разумеется, — согласился Спенсер.
— Ну что ж, в таком случае, и не пытаясь увести дискуссию в сторону, я все же имею право указать: позволим или не позволим мы месту расположения терминала и... дипломатическим соображениям диктовать наше отношение к нему — решать нам.
— Боюсь, я не вполне согласен с этим аргументом, — сказал Спенсер. — Оставим в стороне политические и дипломатические факторы, давайте проанализируем расположение Талботта. Он находится примерно в трети периметра Лиги от Мантикоры. Если добавить существующие туннели на Феникс, Матапан и — через Грегор — на Асгард, наши линии грузовых перевозок покроют более двух третей всегопериметра Лиги, что дает огромное сокращение времени перемещения товаров между такими удаленными друг от друга точками пространства, как, скажем, Новая Тасмания и звезда Зондермана. Это ещё не говоря о терминале Беовульфа, который открывает нашим грузоперевозчикам непосредственный доступ к самому сердцу Лиги. Всё перечисленное придает вновь открытому терминалу огромное значение вне зависимости от потенциальных возможностей местного рынка самого скопления Талботта. Это реальность, миз Хаусман, и она не исчезнет из-за нашего нежелания позволить ей “диктовать” нам нашу позицию.
— Отчасти я могу с этим согласиться, — вставила Де Марко. — Но по тем же причинам мы должны тщательно рассмотреть потенциальные последствия возможного ухудшения отношений с Лигой. В конце концов, польза, которую мы сможем реально извлечь из объективных астрографических особенностей, во многом зависит от позиции правительства Лиги.
— Почему же? — спросил Спенсер. — Ведь правительство Лиги не представляет собой единую, целостную структуру, Эллен. И какие бы указы и декреты оно ни издавало, реальное положение дел определяется выгодой, которую можно извлечь из эксплуатации нового терминала. Выгодой не только для нас, но и для всех грузоперевозчиков, которые смогут выиграть по несколько месяцев пути и достичь рынков, которых в противном случае у них бы не было. Так что, на мой взгляд...
* * *
— Какие будут соображения; Элен? — осведомился барон Высокого Хребта.
Он и министр иностранных дел следили за дискуссией, сидя перед голографическим экраном в резиденции премьера. Компанию им составил Эдвард Яначек. Стефан Юнг, как министр торговли, тоже был здесь. Вообще-то говоря, Высокий Хребет ожидал и появления графини Нового Киева. Разумеется, министр финансов интересовалась всем, что могло оказать серьезное влияние на экономику Звездного Королевства, и в данном случае премьер-министр не предпринимал никаких специальных усилий, чтобы избежать её присутствия. Более того, он её пригласил и не вполне понимал, почему она отклонила приглашение. Она отговорилась тем, что у неё дочь выходит замуж и ей необходимо быть на свадьбе, и барон не исключал, что это на самом деле действительная причина, но полной уверенности у него, разумеется, не было.
— Соображения насчет чего? — переспросила Декруа. — Насчет аргументов Спенсера? Или насчет того, полная идиотка сестрица Реджинальда или нет?
— Я имел в виду анализ Спенсера, — ответил Высокий Хребет слегка укоризненным тоном. Элен, конечно, не сказала “такая же идиотка, как Реджинальд”, но это подразумевалось.
— Ах это. — Кривая улыбка Декруа означала удовольствие от реакции Высокого Хребта на её выпад в адрес Хаусманов. Спустя миг она сделалась серьезной и пожала плечами. — Полагаю, чтобы согласиться с его главными суждениями, достаточно бросить взгляд на звездную карту. Основная его мысль состоит в том, что мы имеем дело с ситуацией, когда целое больше суммы составляющих. Важность нового терминала обусловлена тем, что он покрывает значительный сектор периметра Лиги, однако особое значение он приобретает не сам по себе, а как звено в ряду прочих терминалов Мантикорской Сети. Уверена, люди Стефана — или люди Марицы из казначейства — могли бы подсчитать выгоду в долларах и центах, но не нужно быть финансовым гением, чтобы понять, какое оживление сулит это нашей внешней торговле.
— Эдвард? — Барон Высокого Хребта взглянул на Яначека.
— Вынужден согласиться с Элен, — ответил Первый Лорд.
Если Декруа явно радовалась открывающимся перспективам, Яначек выглядел недовольным, и Высокий Хребет знал почему.
— Я помню, что вы никогда не одобряли аннексии Василиска, — заявил барон, решив говорить без обиняков. — Честно говоря, меня это тоже не слишком порадовало. Я не являюсь сторонником территориальной экспансии, и уверен, что вы это знаете. Тем более что последствия присоединения таких систем, как Звезда Тревора, уже дают о себе знать. Но, как мне думается, вы должны понимать, что новый терминал относится к иному типу объектов и принципиально отличается от Василиска.
— Разумеется, — резко сказала Декруа. — Начать с того, что рядом с ним нет населенных планет с аборигенами, вокруг которых политические партии тут же развернули бы бесконечную и бесплодную дискуссию. Кроме того, новый терминал не может втянуть нас в вооруженный конфликт с кем-то вроде Народной Республики, как бы ни хотела Лига, чтобы мы держались от этого региона подальше. Не говоря уж о том, что Василиск, когда мы его обнаружили, представлял собой задворки вселенной. Его окрестности были изучены и освоены уже после открытия терминала. Нынешний терминал открывает нам прямой доступ к уже заселенному региону и обслуживающим его торговым линиям. К тому же, экспансия Лиги в направлении Талботта будет способствовать общему экономическому оживлению в регионе.