Вэнс Джек Холбрук. Станция Араминта

   — Ну, прячь свое лицо, раз тебе так хочется; это твое дело. Но вот когда ты протянул свои лапы к моему племяннику, то это уже мое дело. Я хочу говорить с ним незамедлительно, для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
   — Как выяснилось, твой племянник замешан в краже со взломом. Он будет под арестом, пока мы не предъявим ему обвинения.
   — Он не вор, а сержант Бюро В.
   — Зачем же тогда он украл плащ у Арлеса Клаттука?
   — Я выясню все эти обстоятельства у самого Кеди. Если обвинение подтвердиться, то он будет наказан в соответствии с нашими законами. Вы не при каких обстоятельства не имеете права задерживать офицера Бюро В и члена ИПКЦ. Приведи его, чтобы он мог поговорить со мной.
   — Его поведение очень подозрительно, возможно обвинение и в шпионаже. Мы сами проведем расследование и будем действовать в соответствии с его результатами.
   — Титус Помпо, я предупреждаю тебя первый и последний раз. Ты начал нести какую-то околесицу. Весь Кадвол находится под юрисдикцией Бюро В. Мы можем свободно прибыть куда угодно и обыскать любой клочок этого мира по нашему усмотрению.
   Со стороны Титуса Помпо раздался странный мелодичный смех, в котором чуткое ухо могло услышать легкую дрожь.
   — Эти времена прошли. На островах Лютвен мы объявили независимость как от вас, так и от вашего Законодательства. Прогрессивная часть Штромы одобряет наши действия, которые можете рассматривать как окончательные и бесповоротные.
   Бодвин Вук издал коротки резкий смешок.
   — Ну, это мы еще посмотрим. А теперь, Помпо, Умфау, или как ты там еще себя называешь, подведи к аппарату Кеди Вука, в противном случае мы будем считать его мертвым и тебя ждет суровое наказание.
   — А ты не боишься ответного наказания? — вкрадчиво спросил Титус Помпо.
   — Я последний раз спрашиваю, ты доставишь к аппарату Кеди Вука?
   В голосе Титуса появились мрачные нотки.
   — Только из уважения к Бюро В и станции Араминта, ты получишь его через месяц, когда он отбудет положенное ему наказание.
   — Я немедленно высылаю в Йипи-Таун флаер. В течении часа он приземлится на вашей посадочной полосе. Кеди Вук должен быть уже там.
   Бодвин Вук выключил систему связи.
   Прошло пять минут. В переговорном устройстве послышался голос Шарда.
   — Мы готовы.
   — Отлично. Я предупредил Титуса Помпо, что мы заберем Кеди Вука на взлетной полосе. Как только он будет на борту, действуйте, как мы запланировали.
   — Инструкции поняты. Взлетаем.
   Еще через несколько минут в кабинет вошел удивленный Намур. Он очень вежливо раскланялся с Бодвином Вуком и более небрежно с Айзелем Лаверти и Рьюном Оффоу. Глауен удостоился лишь мимолетного взгляда.
   — Случилась какая-то великая трагедия? — обратился Намур к Бодвину Вуку, — Вся атмосфера пропитана мрачностью и отчаяньем, повсюду встречаешь озабоченные лица. Что происходит?
   — Ты не правильно понял наше настроение! — возразил Бодвин Вук, сердечно поприветствовав его, — Глауен только что рассказывал нам про посещение Дворца Кошечки, и мы не столь мрачны, сколь озадачены фантазиями молодежи. Очень счастлив, что ты нашел время заскочить к нам. Всегда приятно увидеть такое лицо, как у тебя: простое, без тени страха или сомнений, честное и правдивое.
   — Спасибо, — пробормотал Намур, — Мне тоже не менее приятно оказаться в самом сердце добродетели и высоких принципов.
   — Мы делаем все, что в наших силах, — согласился Бодвин Вук, — Вот только редко слышим по этому поводу добрые слова. Похоже, что только преступники оценивают нас по заслугам.
   — Надеюсь, что есть еще и такие как я.
   — Время от времени, — Бодвин Вук указал ему на стул, — присаживайся, если не возражаешь. Айзель и Рьюн собираются идти по долгу службы; возникли, понимаешь ли, события требующие немедленных действий.
   — Действительно! — воскликнул Намур, изобразив после ухода капитанов удивление, — Могу ли я узнать, что происходит, или мне лучше притвориться ничего не знающим?
   — Да в этом нет никаких секретов. Умфау придумал новый трюк. Он арестовал моего племянника Кеди по надуманному обвинению: поступок из рамок вон выходящий и ему это так просто с рук не сойдет.
   — Поездка Дерзких Львов, похоже, потерпела полное фиаско, — поджал губы Намур, — Я тут перекинулся словом-другим с Арлесом, и он мне сказал, что Кеди украл его плащ и разорвал его на кусочки. Он считает, что такой поступок не совместим с кодексом чести Дерзкого Льва и весь в расстройстве.
   — Вполне согласен, что это не совсем обычный поступок, особенно для Вуков. Но уверен, что у Кеди есть тому убедительное объяснение. Должен упомянуть, что он и Глауен были задействованы в операции Бюро В. Разорванный плащ использовался только как предлог для того, чтобы задержать Кеди.
   — А! Тогда понятен весь этот ажиотаж! И вы хотите, чтобы я использовал свои добрые отношения для решения этого вопроса?
   — Вовсе нет! Титус Помпо очень легкомысленно объявил о своей независимости: такая, понимаете ли, высокомерная заносчивость, которую надо подавить в зародыше. На самом деле я уже послал туда вооруженный отряд, который заберет Кеди, а заодно проведет и некоторые рутинные проверки. Таким образом мы немножко пощекочем кончик носа Титуса Помпо, и наши отношения войдут в новую фазу. А в ожидании новостей, я хотел бы обсудить с вами эту новую ситуацию.
   Намур задумчиво потер подбородок.
   — Я к вашим услугам. Но прежде чем высказать какие-нибудь предложения, я бы хотел попросить хотя бы одну ночь на размышления. Так что теперь, если вы позволите…
   Намур начал было вставать со стула, но Бодвин Вук замахал рукой, прося остаться на месте.
   — Обдумывайте, сколько вашей душе угодно, но для начала я бы хотел дать вам несколько изначальных условий. Может быть вы хотите сделать письменные пометки?
   — Да, да, — пробормотал Намур, — Как скажите.
   Он пододвинул к себе письменные принадлежности.
   Бодвин Вук откинулся на спинку стула, сложил руки на своем маленьком животике и уставился в потолок.
   — Наша цель — мир без Йипи. Острова архипелага Лютвен будут туристическим центром, своеобразной базой, с которой они смогут любоваться красотами Заповедника. На это я отвожу десять лет.
   Намур высоко поднял брови.
   — Вы это серьезно?
   — Вы использовали совершенно верное слов в правильном контексте, — подчеркнул Бодвин Вук, — Я — серьезный человек и я предлагаю серьезное решение проблемы! Наши легкомысленные предки тешили себя золотыми снами. Они видели, что на горизонте появляются тучки, но поворачивались к ним спиной, ожидая что придут люди подобные мне и Глауену и решат все проблемы. Теперь они лежат и дремлют на своих могилах, в то время, как пришла пора исправлять ситуацию. Десять лет — это вполне реалистичный срок. Ты согласен со мной, Глауен?
   — Что? Да, сэр. Именно десять лет.
   — Похоже, что мне придется менять образ жизни, — печально сказал Намур.
   — И даже очень сильно поменять, — согласился Бодвин Вук, — Ни для кого ни секрет, что в ваши привилегии входят услуги семи или восьми девушек йипи.
   — Только шестерых, — возразил Намур.
   — Ну, пусть будет шесть. Их функции, вне всякого сомнения, очень важны и разнообразны, но настало время ускорить постепенное выдворение наемных йипи, и вы должны показать в этом пример. Вы записываете?
   — Да, несомненно. «Ускорить постепенное выдворение йипи. Показать пример».
   — Однако, — это ляжет в основу второго пункта — может быть допущено специальное разрешение для тех йипи, который служили в домах и заработали хорошую репутацию долгой и верной службой. Замена йипи человеческой расой должна стать правилом как для станции так и для охотничьих домиков. Возможно вы составите график замены йипи, а заодно и список, который давайте назовем списком йипи особого класса.
   — Очень хорошо, сэр. Список и таблицу. Видимо, мне придется изрядно потрудиться. На самом деле…
   — Я еще не кончил. Есть еще кое-что. Пункт три: надо набрать сельскохозяйственных рабочих из миров с соответствующими традициями, и квалифицированных механиков из промышленных миров. Другого пути нет.
   — Это и так ясно, — сделал пометку в своих записях Намур.
   — У вас какой-то саркастический тон, — заметил Бодвин Вук, — Ворчание сейчас лучше, чем рычанье потом, после того, как уже будет допущена ошибка, как в случае с оружием, обнаруженным у йипи. Они обкрадывают нас со всех сторон, в то время как вы изображаете из себя слепца и путаетесь с восьмью йиповскими девками.
   — Вы затронули больной вопрос, — печально улыбнулся Намур, — Они ловкие как черти и постоянно заставляют меня раскаиваться в моем к ним доверии.
   — Пункт четыре, — продолжил Бодвин Вук, — Подготовьте список ближайших миров, которые нуждаются в рабочей силе, особое внимание обратите на те, которые согласны предоставить транспорт. Насколько я понимаю, вы уже хорошо знакомы с этой процедурой.
   Намур умоляюще покачал головой.
   — Если это все, то я пойду займусь поставленными передо мной задачами. Но полагаю, что у Умфау совсем другие планы, в которых, как я подозреваю, большую роль играет Мармион.
   — Может отложить эти планы в сторонку. В этом была главная суть того послания, которое он только что получил.
   — Боюсь, что вы только раздразните его, — пожал плечами Намур.
   Бодвин Вук зло прищурившись посмотрел на Намура.
   — Точнее, это ему надо беспокоиться, чтобы не раздразнить меня. Я закрою все его гавани и тогда он больше уже не поест рыбки. А с исчезновением бамбука у него больше не будет циновок для крыш и дождик начнет капать прямо ему на личико. По ночам он будет пробираться на ощупь, так как у него не будет энергии. Йипи попросту убегут из этого проклятого местечка. Но перед отлетом мы будем каждому из них задавать один и тот же вопрос: «А ты не Титус Помпо, Умфау?» И таким образом мы будем знать, что последний, кто покинет Йипи-Таун и будет Титус Помпо.
   — Это вполне возможный вариант, — согласился Намур, — Полагаю, что первый шаг, который вы сделаете, это будет прекращение туристического бизнеса?
   — Наоборот! Мы их будем засылать туда толпами и целыми кораблями! Отель «Аркадия» будет набит битком, они замучаются бегая от кухни к переполненным столам, нося тарелки с деликатесами. Туристы будут расплачиваться сертификатами, на которые только на станции Араминта можно будет купить презервативы, карту Кадвола и билет в одну сторону во внешний мир.
   Намур с неподдельным восхищением рассмеялся.
   — Бодвин Вук, я отдаю вам должное! И все же печально, что йипи, который не сумели принять участия в написании Законодательства получат такой удар.
   — Еще печальнее, что они замахнулись на чужую собственность, но это порок всех человеческих или около человеческих рас, — Бодвин Вук взглянул на часы, — Я получил тревожное сообщение, что йипи из украденных деталей сумели почти полностью собрать по крайней мере один флаер модели D, который явно собирались использовать как орудие агрессии. Мы захватим или уничтожим этот аппарат, если сумеем его найти.
   — Очень интересная новость! — заметил Намур, — Вы предоставили мне обширную почву для размышлений, — он резко поднялся, — А теперь мне пора, нас обоих ждут другие дела.
   — Вам еще рано идти. Я отвел это время именно для совещания с вами и постараюсь использовать его до последней секунды. Перейдем к следующему вопросу, — Бодвин Вук разложил на столе крупномасштабную карту, — Как вы уже заметили, это Йипи-Таун. Вот отель «Аркадия», а вот гавань и посадочная полоса, — Бодвин Вук тыкал в карту своим длинным белым пальцем, — Это, очевидно, Каглиоро и расположенные вокруг него женские кварталы, — теперь Бодвин Вук уставился на Намура, — А где дворец Умфау? Покажите мне его, если вы не против.
   — Я знаю не больше вашего, — покачал головой Намур.
   — Вы никогда не встречались с ним в его частном кабинете?
   — Мы занимались бизнесом в комнате отеля. Я разговаривал с ним через бамбуковую ширму. Является ли эта комната его частными апартаментами, я не могу сказать. Подозреваю, что он сидит где-то так, чтобы было видно весь вестибюль. А почему это вас интересует?
   — Я мог бы назвать дюжину всевозможных причин, — беспечно ответил Бодвин Вук, — начнем, хотя бы, с обычного любопытства, — Он снова взглянул на часы, — теперь можно ожидать новостей в любой момент.
   Проходили минуты, а Бодвин Вук продолжал обсуждать с Намуром то один важный пункт, то другой. Наконец в громкоговорителе послышался голос:
   — Это Шард Клаттук. Кеди мы подобрали. Он живой, но в очень тяжелом состоянии.
   — Что с ним? — громко, как колокол прозвучал голос Бодвина Вука.
   — У него что-то вроде шока. Глаза открыты и, похоже, он в сознании, но меня не узнает, и не отвечает. На нем много рваных небольших ран. Умпы, которые доставили его, сказали нам, что вчера во второй половине дня, он вырвался на волю и пытался бежать. Он прыгнул в канал и пытался укрыться под строениями, а там полно, как они их называют, йутов. Когда они его обнаружили его, он лежал в иле, а эти твари обгладывали его. Такова их версия.
   — Ты в нее веришь?
   — Более-менее. Они смотрели на него с благоговением и не могли понять, как он выжил. Что они сделали с ним перед этим, можно только догадываться.
   — Насколько Кеди плох? Он выживет?
   — Состояние тяжелое. Он совершенно апатичен.
   — Хорошо. Переходите к выполнению дальнейшей программы.
   — Она уже идет полным ходом. Пока что реакции нет.
   — Продолжайте меня информировать о ходе событий.
   Бодвин Вук повернул свой стул и уставился в окно. Намур сидел молча и больше уже не торопился уйти.
   Прошло десять минут. В громкоговорителе снова раздался голос Шарда.
   — Под прикрытием первых двух флаеров третий и четвертый сорвали крюками крышу и открыли для обзора пол. Там не оказалось ни флаера, ни признаков какого-либо механического оборудования. Но мы заметили, что пол сделан из свежего бамбука. Мы сорвали пол и обнаружили флаер и оборудование. Мы сбросили фугас и уничтожили флаер вместе со всем, что было в помещении. После этого мы развернулись и отправились домой.
   — Отличная работа, — кивнул Бодвин Вук, — Вы сделали все, что только было возможно за это время.

2

   Операция по уничтожению механической мастерской Титуса Помпо официально преподносилась, как стандартная миссия по срочной эвакуации, внезапно заболевшего, Кеди Вука. Какие-то слухи выползли за стены Бюро В, возможно, их источником был Намур, но истинное значение рейда так никогда и не получило широкой огласки.
   Две недели, пока его раны не зажили, оставив после себя маленькие отвратительные шрамы, Кеди провел в больнице, потом его перевели в санаторий. Он все еще оставался в полной апатии, очевидно понимая, что происходит вокруг, самостоятельно питаясь и выполняя все инструкции, но не обращая внимания на посетителей и продолжая молчать. Временами его большое розовое лицо сморщивалось, из глаз лились слезы и он издавал высокие всхлипывающие звуки, ничем не напоминающие слова. Такие припадки становились все реже; постепенно Кеди начал проявлять интерес к окружающему, наблюдал за входящими и выходящими из палаты людьми, рассматривал картинки в журналах, но все равно продолжал игнорировать посетителей и не произносил ни слова.
   Занятия в Лицее подошли к концу. После усиленных трудов и дополнительных занятий Арлес сумел сдать экзамены и получил выпускной аттестат. Глауен вместе с Вейнесс, Мило и несколькими другими учениками окончил с отличием. Каждый год ученые проживающие в Постоялом доме устраивали банкет, на который приглашался выпускной класс Лицея, а так же Хранитель со всей семьей, директора Бюро и их помощники, Главы шести Домов. Преподавательский состав Лицея, а так же шасть сановников, выбранных советом Лицея. Это было значительное мероприятие, на которое джентльмены являлись в официальной форме, а дамы одевали самые роскошные платья, которые только могли придумать их портные. Те, кого на это торжество не приглашали утешали друг друга, говоря, что мероприятие это нудное и скучное, и что они бы ни за что не стали тратить на него время даже если бы их и пригласили. И тем не менее за честь быть одним из пятерых «избранных» сановников велась борьба. После окончания банкета перед началом речей, Глауен разыскал Вейнесс и вывел ее на балкон, где они уселись рядышком, любуясь раскинувшимися перед ними достопримечательностями.
   На Вейнесс была длинная юбка, облегающая в талии и свободная внизу с черными, зелеными и красными как вино полосами, черный жакет из тяжелого матового материала и черная лента в волосах. Она долго молчала, теребя кончик ленты, а потом воскликнула:
   — Глауен! Хорошо бы уйти отсюда! Я сидела здесь как на иголках и вся изнервничалась. У меня было такое состояние, как будто у меня в волосах сидит большущий жук.
   — Я никогда не видел тебя такой элегантной.
   — Правда? Тебе нравится?
   — Конечно. Только в этих одеждах ты кажешься слишком далекой и незнакомой.
   — А я всегда была таинственной, — кокетливо ответила она, А что касается близости, то я даже матери не позволяю быть слишком близкой.
   Глауен грустно улыбнулся, и Вейнесс бросила на него косой взгляд.
   — Отчего ты такой мрачный.
   — Ты и так знаешь отчего.
   — Я не хочу чтобы ты сегодня думал об этом.
   — Я ничего не могу с собой поделать. Все думаю о том, вернешься ли ты.
   — Конечно, вернусь. А если нет, то…
   — Если нет?
   — Тогда ты поедешь меня искать.
   — Легко сказать. Среди сотен миров и миллиардов триллионов людей.
   — Это в какой-то мере должно воодушевлять. Даже если ты и не найдешь меня, то вполне возможно встретишь кого-то очень похожего на меня или, если это возможно, то даже милее меня.
   — Точно такой же как ты не найдется во всей Сфере Гаеана, с точно таким же хорошеньким ротиком, точно с таким же остреньким подбородком, или с такими же мелкими кудрями, или с таким же запахом.
   — Надеюсь, что пахнет приятно.
   — Конечно, я всегда принюхиваюсь к ветру, который дует через вересковую долину.
   — Это просто мыло, которым я пользуюсь. Глауен, пожалуйста, не будь слишком сентиментальным из-за моего отъезда. А то на меня тоже нападет слезливость и я расплачусь.
   — Как скажешь. Поцелуй меня.
   — Это при таком-то скоплении народа? Нет уж, спасибо.
   — Да на нас никто и не смотрит.
   — Глауен, прекрати. Достаточно. Я слишком щепетильно отношусь к таким вещам… Видишь! Ну вот, что я говорила! Мама уже подсматривает за мной.
   — Не думаю, что она нас видит. Она вообще не смотрит в нашу сторону.
   — Может и нет. А вот там в уголку очень скромненько сидит Арлес, — не сдавалась Вейнесс.
   — Да, очень странно, на мой взгляд. Спанчетта в ярости от того, что не попала в «избранные». Отец здесь и от этого ей еще тяжелее.
   — А что это за девушка рядом с Арлесом? Думаю, я ее раньше не видела… Похоже, между ними очень хорошие отношения.
   Глауен взглянул на спутницу Арлеса: довольно яркую молодую женщину с развевающимися розово-оранжевыми волосами, со светлой кожей и чувственными контурами.
   — Это Друсилла вне-Лаверти, одна из участниц труппы Флореста. Если доверять слухам, то они с Арлесом довольно дружны. Однако, это меня не касается.
   — Меня тоже. Хотя это очень странно.
   — Отчего?
   — Не имеет значения. Я тебе говорила, что со Штромы возвращается Джулиан Бохост. Он все еще собирается на мне жениться, а также не оставил плана посмотреть на бойню у Безумной горы.
   — Жаль, что его нет сегодня на вечере и он не сможет произнести здесь речь.
   — На самом деле, он очень хотел именно это и сделать, но отец сказал ему, что свободных билетов нет. Как там Кеди?
   — Даже не знаю. Похоже, доктора думают, что если бы он захотел выздороветь, то был бы уже здоров. Кеди не хочет разговаривать, хотя смотрит телевизор и читает книги, и грохочет обеденным прибором, когда ему не нравится обед. Доктора говорят, что мозг, Кеди отказывается осознавать реальность. Если верить докторам, то это вопрос времени.
   — Бедный Кеди.
   Глауен вспомнил тот памятный вечер в Йипи-Тауне.
   — Я согласен, за все надо платить. Но на самом деле, бедный Кеди.
   — Ты что-то несколько саркастичен, — с любопытством взглянула на него Вейнесс.
   — Возможно и так. Я никогда не рассказывал тебе всего того, что произошло в ту ночь.
   — А собираешься? Про Дворец Кошечки и про остальное?
   — Если тебе это интересно, то я могу рассказать все что знаю про Дворец Кошечки в трех предложениях.
   — Довольно интересно.
   — Я не хотел туда идти, но мне пришлось подчиниться приказу Кеди, который считал, что я не должен отличаться от ревущих и ничего не боящихся Дерзких Львов. Я попил с девушкой чаю и расспросил о ее семье. Она смотрела на меня с таким выражением лица, которое можно встретить только у дохлой рыбы. Вот и все, что там произошло.
   Вейнесс сжала ему руку.
   — Давай больше не будем говорить о таких вещах. Вон идет Мило. Что-то он подозрительно веселый. Интересно, что произошло?
   Мило уселся рядом с ними.
   — У меня есть новость, касающаяся нашего общего друга Джулиана Бохоста, — сказал он Глауену, — Надеюсь, ты в курсе, что он сейчас в Речном домике. Он все еще хочет съездить в охотничий домик у Безумной горы и в одиночку покончить с войнами бенджи.
   — Он может заработать приличный синяк от боевого топора.
   — Он надеется избежать насилия. Если они не захотят вступить в ЖМС или не пожелают его слушать, то он проведет свои изыскания с должного расстояния, а потом напишет рапорт.
   — Думаю, что у меня нет возражений, особенно, если расплачиваться будет он сам.
   — Ты что, серьезно? — удивленно уставился на него Мило, — Джулиан — политик, поэтому он никогда ни за что не заплатит.
   — У Джулиана нет денег, о которых стоило бы говорить, — заметила Вейнесс.
   — Как представитель директора Клайти, он считает, что туристический транспорт ему не подходит, а потому требует официального обслуживания, а это значит, что станция должна ему предоставить флаер с пилотом. Отец только тяжело вздохнул и согласился. Если ты еще не догадался, то скажу, что пилотом будешь ты.
   — Я согласен только в том случае, если и вы с Вейнесс полетите с нами. В противном случае я откажусь.
   — Мы поедем с ним, чтобы помочь ему в его изысканиях. Это уже решено.
   — Не думаю, что Джулиану все это очень понравится.
   — Это не имеет значения, — заметила Вейнесс, — Джулиан должен научиться кроме сладкого глотать и горькие кусочки. Это будет запоминающееся событие.

3

   Отряд из Речного домика задерживался. Глауен и Чилк с особой тщательностью проверяли флаер.
   — Мы не можем допустить чтобы с Джулианом что-нибудь случилось, — сказал Глауен Чилку, — Он очень известный политик и вполне возможно со временем станет первым Умфау Трои.
   — Очень хорошее занятие, особенно если ты беспомощен во всем остальном, — заметил Чилк, — А что за парень, это Джулиан?
   — Можешь составить о нем собственное мнение. Вот он как раз и прибыл.
   Универсальный пикапчик остановился около флаера. Из него выскочил Джулиан. На нем была широкополая белая шляпа и костюм из парусины в синюю с белым полоску. За ним последовали Мило и Вейнесс. Они выгрузили свои дорожные сумки и погрузили их в багажный отсек флаера.
   Джулиан подошел к Чилку.
   — Вы готовы? Где наш флаер?
   — Вот эта черная с желтым штуковина, которая стоит как раз перед вами, — ответил Чилк.
   Джулиан с сомнением осмотрел флаер, потом повернулся к Чилку.
   — То что вы здесь предлагаете совершенно не подходит. Вы не можете предоставить нам что-нибудь попросторней с большими удобствами?
   Чилк почесал подбородок.
   — Мне на ум приходит только туристический автобус, но вам придется подождать несколько дней. Там вполне достаточно места и вполне подходящая компания для того, чтобы поболтать в дороге.
   — Я провожу официальную ревизию, — холодно заметил Джулиан, — и я ожидаю сего-то удобного с широкими функциональными возможностями.
   Чилк добродушно ухмыльнулся.
   — Потрудитесь немножко пошевелить мозгами. Этот флаер готов к полету, и это очень удобно. Он доставит вас куда вам будет угодно, при этом может лететь повыше, может — пониже. А это уже широкие функциональные возможности. Вы сколько заплатили за полет?
   — Естественно нисколько — это официальная миссия.
   — Вот ваш флаер. За такие деньги вы не найдете ничего лучшего.
   Джулиан понял, что никакого высокомерия не хватит, чтобы справиться с простодушием Чилка, и умерил свой тон.
   — Хорошо, полагаю это подойдет, — тут он заметил Глауена, — Эй, привет. Благородный молодой агент Бюро В! Ты пришел нас проводить?
   — Не совсем.
   — Ты здесь по официальному делу? Охраняешь флаер? Или подкарауливаешь беглого йипи?
   — Это которого? — спросил Чилк, — Если того, что у ангара, так это не беглый, это мой помощник. Я конечно согласен, что его стоило бы арестовать, но у Глауена сегодня нет на это времени. Он ваш пилот.
   Джулиан с удивлением и недовольством уставился на Глауена.
   — А ты достаточно компетентен?
   — Давай посмотрим на происходящее другими глазами, — предложил Глауен, — Вот мой багаж уже на борту флаера, а твой поехал обратно в Речной домик на все том же пикапчике.
   — Эй! Шофер! — замахал шляпой Джулиан, — Сейчас же вернись! — он со злостью повернулся к Глауену, — А ты что стоишь? Сделай что-нибудь!