Вэнс Джек Холбрук. Станция Араминта

   — Здесь может быть только один приговор, — пожал плечами Эгон Тамм, — Сначала казнь этих шестерых, а потом тоже самое произвести над организаторами этих экскурсий, не зависимо от того, где они будут найдены.
   — Никаких возражений с моей стороны не последует, — согласился Бодвин Вук. Он взглянул в сторону Шарда, — Я что, не прав? У тебя есть на этот счет другие идеи?
   — Позвольте мне связать воедино некоторые факты, — сказал Шард, — Первое: мы прекрасно понимаем, что в один прекрасный день йипи попробуют высадиться на берег и занять район Мармиона; если их попытка увенчается успехом, то с Заповедником будет покончено. На данный момент наша возможность сдержать их стоит под вопросом: у нас нет достаточного количества оборудования и денег. Подумайте. У нас под замком шесть довольно состоятельных преступников. Если мы их убьем, то получим всего лишь шесть скелетов. А вот если каждый из них заплатит приличный штраф, скажем в миллион солов, мы получим шесть миллионов: вполне достаточно, чтобы купить два хорошо вооруженных флаера и стационарную артиллерийскую установку для Мармионского пролива.
   — Это и не красиво, и не по правилам, — возразил Бодвин Вук.
   — Но очень практично, — заметил Эгон Тамм, — Более того, я в данном случае не должен согласовывать это с проклятыми пацификами. Другим путем на шесть миллионов не получить.
   — Очень хорошо, так и порешим, — сказал Бодвин Вук, — Предлагаю добавить еще пеню в тысячу сол, которые пойдут на покрытие расходов в связи с поисками Огмо Энтерпрайсис, — он повернулся к переговорному устройству и сказал, — Приведите всех шестерых арестованных, вместе.
   Шесть соумианцев, все еще одетых в серые одежды, которые были на них во время экскурсии на остров Турбен, вошли в кабинет и были выстроены в ряд вдоль стенки.
   — Вот они, шесть негодяев. — объявил Бодвин Вук. — Сделайте хорошую фотографию для дела и тщательно запищите имена, — после этого он обратился к арестованным, — Убедитесь, что вы правильно назвали имена для приговора; если вы попробуете провести нас, то мы это очень скоро выясним и тогда вам же будет хуже.
   — Ну, давай же! — выпалил человек, который назвал себя Ольваром Ирлингом, — Какая тебе разница какими именами мы пользуемся?
   Бодвин Вук не обратил внимания на этот вопрос.
   — Ваше преступление ужасно. Вы, возможно, и испытываете в какой-то мере стыд, но ожидать от вас раскаянья, это, конечно, слишком. И тем не менее, я не собираюсь читать вам мораль, все что вы из нее почерпнете, так это то, что она для вас слишком скучна. Вас, несомненно, больше интересует, как прошел суд и каково ваше наказание. Стоп! Не надо никаких высказываний! Ваше дело выслушать меня! Каждый из вас как ядовитое насекомое заслужил немедленное уничтожение. Я лично получил бы большое удовольствие наблюдая, как вы все вшестером болтаетесь на шардановом дереве. Все же, несмотря на то, что одно только ваше присутствие вызывает отвращение, мы пришли к выводу, что нам больше нужны деньги, чем скелеты. Вы можете избежать смерти заплатив штраф в миллион плюс еще тысяча солов каждый.
   Какое-то время все шестеро стояли молча, стараясь понять произошедшую перемену в их судьбе. Затем они заговорили в полный голос.
   — Миллион солов? С тем же успехом вы могли бы попросить луну с Гедеона!
   — Я полностью разорюсь!
   Или:
   — Даже если я продам все, что имею, я вряд ли наберу миллион!
   В конце концов Бодвин Вук потерял терпение.
   — Очень хорошо! Те кто согласны заплатить пусть отойдут вон в ту сторону. Шард, может быть, окажешь мне любезность и займешься остальными.
   — Я заплачу! — в ужасе воскликнул один из заключенных, — Я заплачу, но я не могу в столь короткий срок собрать такую сумму!
   — Я тоже! — подхватил другой.
   — Миллион солов это такая сумма, которую не носят с собой в кармане. Может вы снизите сумму до, скажем десяти тысяч или даже до девяти?
   — Что? — воскликнул Бодвин Вук, — Вы вздумали торговаться? Вы должны заплатить требуемую сумму и не динкета меньше!
   — Я заметил, что Ольвари Ирлинг, назвавшийся банкиром, стоит спокойно и молчит, — обратился Шард к своим коллегам, — Очевидно, он собирается заплатить штраф. Я подумал, что он вполне может дать заем своим компаньонам и выплатить нам всю сумму в шесть миллионов шесть тысяч солов. А когда они вернутся на Соум, то он может поступить с ними как с обычными должниками.
   — Идея не пройдет, — возразил Ольвари Ирлинг, — Это не мое дело собирать для вас выкуп.
   — Все наоборот! — заявил Бодвин Вук, — Великолепная и очень продуманная идея, таким образом мы упростим сам процесс получения денег.
   — Это только с вашей точки зрения. Я банкир, а не альтруист. Я совершенно не знаю этих людей. Они не дали мне никаких гарантий. У меня нет никакой уверенности, что я получу свои деньги обратно.
   — Садитесь за стол и пишите обязательства. Вам вполне хватит на это одного дня. Даже если вы будете отвлекаться на анекдоты.
   — Это неверный и порочный способ ведения дел, — ворчал Ольвари Ирлинг, — Вы столкнетесь с тысячью трудностей.
   — Вовсе нет, — заверил его Бодвин Вук, — Подготовьте для вашего банка чек на сумму в шесть миллионов шесть тысяч и мы передадим его по обычным каналам. Как только деньги окажутся в наших руках перед вами раскроются двери тюрьмы.
   — Как называется ваш Банк? — спросил Шард.
   — Я представляю Банк Мирсеи.
   — Солидное учреждение! — заметил Бодвин Вук, — При более счастливых обстоятельствах мне бы было приятно иметь с вами дело. Прежде чем вы нас покинете, я, возможно, проконсультируюсь у вас в отношении личных инвестиций.

5

   Глауен стоял около регистрационной стойки отеля Араминта и рассматривал собравшихся в вестибюле клиентов. Большая группа пассажиров только что сошла с борта пакетбота, приписанного к компании «Персианские линии». Неужели среди этих с виду вежливых и воспитанных людей есть те, у кого на руках билеты на «Высшее наслаждение» — аттракцион острова Турбен?
   Он осмотрел одну группу, затем другую. Согласно показаниям Саффина, группа не обязательно должна состоять из одних мужчин: Сибила планировала группу из четырех мужчин и четырех женщин. Подозревать можно любого, направляющегося в Йипи-Таун.
   Коллеги Глауена уже начали обыск этих людей, под предлогом проверки на наличие запрещенной к ввозу валюты. А что потом? Глауен отвернулся. К счастью, это решение будет принимать не он.
   Юноша подошел к конторке менеджера и внимательно просмотрел списки зарегистрировавшихся гостей, делая при этом пометки в своем блокноте.
   Эта работа заняла у него два часа. Когда он закончил, то вышел из отеля и направился к «Старому дереву». Там он должен был встретиться с отцом, который проделал подобную работу у терминала космопорта.
   Когда Глауен проходил мимо взлетной полосы у ангара, его остановил Чилк.
   — Куда это ты поскакал?
   — В «Старое дерево».
   — Если не возражаешь, я прошвырнусь с тобой.
   — Никаких возражений.
   Они прошли по прибрежной дороге, затем свернули на проспект Вей.
   — Хочу получить у тебя консультацию, — сказал Чилк, — У меня тут кое-что свербит в голове.
   — Если с ней что-то не в порядке, вряд ли я смогу помочь.
   — Ха-ха! Твой отец обронил несколько слов насчет острова Турбен, при этом он упомянул о здоровой сварливой леди по имени Сибила.
   — Я эту леди прекрасно помню.
   — По словам Шарда, а он получил эту информацию от тебя, у этой Сибилы на лбу была черная татуировка: двузубая вилка, у которой зубцы загнуты друг к другу.
   — Так мне показалось. Я всего лишь на мгновение видел эту татуировку, но она отложилась у меня в памяти.
   — Все это очень странно, — сказал Чилк, — Не могу понять, что тут происходит.
   — А в чем дело?
   После небольшой паузы Чилк сказал:
   — Кажется, на сколько я помню, я тебе рассказывал несколько лет назад, как я попал на станцию Араминта.
   — Что-то такое было, хотя, к своему стыду, я не очень-то помню детали. Помнится мне, что там был замешан Намур. А до этого ты работал у какой-то леди на ранчо управляющим. И эта леди хотела на тебе жениться.
   — Очень близко. А ты не помнишь, как я описывал эту леди?
   — Не очень. Кажется она была высокой, толстой, дородной, что ли.
   — Правильно, все так и было. К тому же у нее была белая кожа и татуировка на лбу: вилка с двумя зубцами, которые были наклонены друг к другу.
   — Ты подозреваешь, что это могла быть Сибила?
   — Не видя Сибилы, я такого сказать не могу. Но я уверен, что на станцию Араминта меня привело не просто стечение обстоятельств. Но если это не просто стечение обстоятельств, то что же еще, и зачем все это? Почему именно меня, Эустейса Чилка? Если я спрошу об этом Намура, то он просто рассмеется мне в лицо.
   — В этом ты, несомненно прав. Ты заставил меня подумать о тех вещах, которые Намур знает и держит при себе.
   — Намур это просто чудо, — засмеялся Чилк, — Но меня больше интересует как выглядела эта Сибила, кроме того, что она была толстой, противной и татуированной.
   — Основное ты и сам уже описал. У нее были мужские плечи, большие тяжелые бедра и большой живот, вся из мускулов, но о бюсте можно не говорить: просто два сморщенных мешка. У нее была выступающая нижняя челюсть, отвислые щеки, длинный нос, который, возможно, был когда-то сломан в драке. Кожа у нее был белой, как мел, а рот просто серая вмятина. Волосы? Волосы были песчано-коричневыми и жесткими, как у швабры. В общем, я бы назвал ее средне-уродливой, а еще от нее отвратительно воняло.
   — Не очень-то похоже на мадам Зигони, если не считать татуировки и большой задницы. У той было круглое лицо и круглые щеки и прекрасный бюст, я уж не упоминаю красновато-черные кудри.
   — Вместо волос мог быть и парик.
   — Не думаю. Я подозреваю, что Сибила и Зигони разные леди. Тебе надо попробовать выяснить откуда берутся леди с такими татуировками.
   — Хорошая идея. Мы позвоним в информационную службу ИПКЦ. Думаю ты знаешь, что мы их филиал.
   — Это значит ты полноправный агент ИПКЦ. Люди по все Сфере серьезно относятся к этому званию, — Чилк остановился, — Ну, я выяснил все, что хотел, так что теперь вернусь к своей работе.
   Глауен пошел дальше к «Старому дереву». Шарда там еще не было. Глауен уселся за боковой столик в глубокой тени листвы. Он заказал тарелку соленой рыбы и бутылку Мягкого Зеленого эликсира Диффинов, и принялся ждать.
   Время шло. Глауен заказал еще одну бутылку вина, откинулся на спинку стула и начал вертеть в руках бокал, заставляя световые блики играть на стенках.
   Вдруг перед ним замаячил бледно-бежевый атлас. Он медленно поднял глаза уже представляя, что его ожидает: черная кофта, отделанная красными птицами, сидящими на зеленых ветках, плотная белая шея, широкое лицо со сверкающими как два огненных опала глазами и над всем этим обширная копна черных кудрей, которым каким-то чудесным образом придана форма, напоминающая цилиндр, хотя последнее время Спанчетта еще носила и маленькие игривые кудряшки над ушами.
   Спанчетта с насмешкой смотрела на Глауена, не стараясь скрыть в своем взгляде отвращение. Глауен уставился на нее, как птичка, загипнотизированная удавом.
   — Вот так сотрудники Бюро В и убивают время? — спросила Спанчетта, — Похоже, я устроилась не в то Бюро. Я тоже люблю отдохнуть.
   — Вы ошибаетесь, — вежливо ответил Глауен, — Я здесь по приказу моего начальства. Не смотря на видимость, я весь в работе.
   Спанчетта только отрывисто кивнула.
   — Раз уж тебе больше нечем заняться, то, может быть, ты кое в чем меня просветишь.
   — Сделаю все, что смогу. Может быть, присядете?
   Спанчетта села напротив него.
   — Объясни мне ту секретность, которая охватила нынче Бюро В. Все видят, что что-то происходит, но никто не удосуживается выяснить что именно. Объясни мне, будь добр, к чему вся эта активность?
   — Вы ставите меня в неловкое положение — Глауен с улыбкой покачал головой. — Я не могу ответить на ваш вопрос.
   — Брось, можешь. У тебя же есть язык, в конце концов.
   — Предположим, — начал Глауен, — такой секрет действительно существует. Предположим, что по каким-то причинам его доверили и мне. В таком случае не могу же я рассказывать о нем всем, кто из чистого любопытства задает мне подобные вопросы. Я, конечно, просто предположил такой вариант, но если вас что-то так интересует, то почему бы не обратиться к Бодвину Вуку?
   Спанчетта только презрительно фыркнула.
   — Должна признать, что ты уж слишком многословен. Это даже бросается в глаза. И сколько же вина ты выпил, сидя за свое работой?
   — Не очень много. Заказать и вам бутылочку?
   — Спасибо, не надо. Мне надо возвращаться к моей работе, а идти в мое Бюро приплясывая и напевая, как это принято в вашем, я не могу.
   Стараясь сменить тему разговора и не найдя ничего лучшего, Глауен спросил:
   — Как дела у Арлеса? У вас есть какие-нибудь новости? Или его деятельность тоже засекречена?
   Спанчетта еще не успела ответить, как у стола появился Шард.
   — Ты только что подошла, или уже уходишь? — тут же спросил он Спанчетту. — А может ты присоединишься к нам?
   На какой-то момент Спанчетта задумалась, но потом решительно отклонила предложение.
   — Я просто попробовала выяснить значение тех шепотков и многозначительных взглядов, которыми обмениваются сотрудники Бюро В при встречи. Но Глауен очень умело уклонился от ответа. Может быть твои полномочия простираются шире?
   — Надеюсь, что так. А что касается нашей нынешней активности, то, честно говоря, нас беспокоят события на Штроме, да еще Титус Помпо, который становится настоящей головной болью.
   — Как раз перед твоим приходом Спанчетта хотела рассказать об Арлесе, — вежливо заметил Глауен.
   — Это не совсем так, — фыркнула Спанчетта, — У меня нет от него никаких новостей.
   — Да, конечно, Арлес занят своими делами, — кивнул Шард. Он наполнил бокал Спанчетты вином, — Я так и не могу понять, как ты разрешила ему жениться на внештатнице, да еще из дома Лаверти.
   — А я вовсе и не одобряла этот брак, — уныло ответила Спанчетта, — На самом деле, я сама была поражена, что Арлес сделал такой шаг, не посоветовавшись со мной. Он, очевидно, подозревал, что Друсилла с ее прошлым не вызовет у меня восторга.
   — Но сено уже в сарае, — заметил Шард.
   — Именно так, — Спанчетта одним глотком осушила полбокала. Она со стуком откинулась на спинку стула, — Ты-то умеешь придираться к мелочам. Я вот помню как ты довел до отчаяния бедную Смонни.
   — Это было ужасно, — согласился Шард, — И все же, как я подозреваю, с ней ничего страшного не случилось. Она была настойчивой женщиной. Странно, что ты больше о ней ничего так и не слышала.
   — Ни единой весточки. Симонетта была очень чувственной и действительно милой девушкой.
   — Но как я помню очень уж озорной. Спанни и Смонни: вы составляли изумительную парочку.
   Спанчетта не стала ничего отвечать. Она осушила свой бокал и встала из-за стола.
   — Так как я не отношусь к Бюро В, то мне надо бежать на работу. Во всяком случае, спасибо за ответы на мои вопросы.
   Спанчетта решительно вышла на проспект. Шард достал свой блокнот.
   — Я сходил на терминал к парому, поэтому и задержался. И все же я составил очень информативный список. Тут только имена, но мы можем проверить их по спискам в космопорте и в отеле и выяснить кто откуда появился.
   — Пока я был в отеле, мне кое-что пришло в голову. Сегодня утром пришел новый транспорт с туристами. У некоторых вполне может быть путевка на «Высшее наслаждение».
   — Согласен, — кивнул Шард, — Я скажу об этом Бодвину Вуку, возможно, он воспользуется такой возможностью. А пока давай-ка сверим наши списки.

6

   От «Старого дерева» Глауен направился прямо в Бюро В, где его перехватила Хильда, тощая и занудная секретарша. Она недолюбливала всех Клаттуков за их «высокомерие и начальственные замашки. К Глауену она относилась особенно подозрительно, так как считала его лукавым и амбициозным. Иначе почему он так быстро завоевал распоряжение директора? Однако, когда юноша попросил немедленно провести его в кабинет Бодвина Вука, Хильда заявила, что директор не хочет, чтобы его беспокоили и по этому поводу отдал специальное распоряжение, которое, в неком роде, можно рассматривать как закон.
   После того, как Глауен просидел около часа, разглядывая потолок, Бодвин Вук выглянул в приемную и увидел его сидящим на стуле.
   — Глауен! ? — уставился на него Бодвин Вук, — Что это ты здесь прохлаждаешься? Тебе что, не чем заняться?
   — Заняться есть чем, но ваша секретарша предпочитает держать меня здесь.
   Бодвин Вук вперился в Хильду холодным взглядом.
   — Это что еще за дурость? Ты должна бы уже знать, что Глауена следует проводить ко мне как только он здесь появится.
   — Вы же сами отдали строгий приказ.
   — Не играет роли! В дальнейшем прошу к моим распоряжения подходить более гибко и обдуманно! Ты просто зря тратишь и его и мое время! Проходи, Глауен.
   Бодвин Вук последовал за Глауеном в свой кабинет и там сразу же уселся в кресло.
   — Ну, и что ты узнал?
   Глауен положил на стол три листка бумаги.
   — Я и отец просмотрели все записи в космопорте, в отеле и на пароме. Вот имена, которые соответствуют трем экскурсиям.
   Бодвин Вук просмотрел записи.
   — В первую экскурсию должно быть ездила группа из Нетрайса: сэр Матор Борф и сэр Лонас Медлайн из Гальциона: а так же УС. Гунтил, УС. Фоум, УС. Нобайл, УС. Кольдах, УС. Рольп и УС. Булер из Ленклендса. УС? Этот титул меня несколько озадачивает. Что означает УС?
   — Не знаю.
   Бодвин Вук отложил список группы из Нетрайса в сторону.
   — Следующая группа: шесть человек из Тассадеро, насколько помню это одна из планет в звездной системе Зонк. Зонк — это, конечно, Заб Зонк — пират, дурная слава о котором расползлась по всему Хлысту Мирсеи. Хмм. Я не вижу здесь упоминаний о Сибиле.
   — Мы полагаем, что это С. Девелла из Погановской точки.
   — Это все люди из страны Лютвилер. А что означает это слово в конце «зубениты»?
   — Я посмотрел данные на Тассадеро в туристическом справочнике. Космопорт находится в Фексельбурге, который охарактеризован в справочнике как «современный прогрессивный город». Страна Лютвилер находится в Пасхальной степи и населена членами секты зубенитов.
   Бодвин Вук взглянул на третий список.
   — Ну а это джентльмены с Соумы, которые находятся у нас под арестом. Здесь никаких сюрпризов не должно быть, — Бодвин Вук отложил листки в сторону и откинулся на спинку кресла, — Не слишком далеко мы продвинулись. Позволь мне объяснить тебе мои соображения. Экскурсии зависят от трех составляющих: Титуса Помпо, клиентов и организаторов, известных под именем Огмо Энтерпрайсис. Единственным неизвестным нам звеном является организатор. На данный момент я не буду высказывать догадки или называть имена. Достаточно сказать, что этот организатор должен быть выявлен, выслежен и арестован. Что ты на это скажешь?
   — Ничего, сэр. Я полностью с вами согласен.
   — Очень хорошо, — Бодвин Вук поднял глаза на потолок, — Как известно, чтобы вести расследование, необходимы дознаватели. В связи с этим упоминалось и твое имя. Тебе будет приказано отправиться во внешний мир, в Тассадеро, Нетрайс и Соум, и в каждом из этих миров провести соответствующее расследование. Тебя интересует такая программа?
   — Конечно, сэр.
   — Этот человек, назовем его Огмо, обязательно оставил следы. Он имел дело с туристическими агентствами и издавал брошюру. Деньги, должно быть платились туристическим агентствам, а затем переводились Огмо. Такие переводы должны были в свою очередь оставить следы, по которым, если правильно ими воспользоваться, можно выйти и на самого Огмо. Я ясно выражаюсь?
   — Так точно, сэр.
   — Очень хорошо. Кроме этих общих положений, я тебе пока не могу дать никаких подсказок. Ты вместе со своим коллегой должны будете воспользоваться собственной природной сообразительностью, чтобы выработать линию расследования. Ну а теперь у тебя есть вопросы?
   — Да, сэр, конечно. Вы упомянули слово «коллега». У меня уже был горький опыт работы с коллегой по имени Кеди, и я бы не хотел повторить эту ошибку. В общем, я считаю, что моя работа будет намного эффективнее, если я буду один.
   Бодвин Вук нахмурился и прочистил горло.
   — Боюсь, что в данном случае твои личные пожелания отойдут на второй план. По некоторым причинам, тебе будет лучше поработать с помощником.
   В то время как Глауен в уме судорожно подыскивал слова, строил фразы и выдвигал доводы для возражения, Бодвин Вук невозмутимо смотрел на него своими совиными глазами.
   — И кого же вы хотите назначить моим помощником? — наконец спросил Глауен.
   — Работать с помощником это еще не конец света, — успокаивающе заметил Бодвин Вук, — Возможно, что твой первый опыт с Кеди и был не совсем удачным, но надо уметь извлекать уроки из ошибок. Ты, конечно же, будешь старшим, но дополнительные глаза, дополнительные руки и так же дополнительная сила проницательного ума Вуков принесут несомненную пользу. И, это я хочу особенно подчеркнуть, у меня есть и другие причины считать такую организацию дела очень важной.
   — Вы хотите сказать, что я буду снова работать с Кеди?
   — Ответственная работа необходима для выздоровления Кеди. Он должен спустить свой ум с облаков и окунуть его в реальность, — Бодвин Вук нагнулся к переговорному устройству, — Кеди здесь?
   В кабинет вошел юный Вук. Он заметил Глауена и в тот же миг его глаза казалось стали круглыми и стеклянными.
   — Ну вот, вы оба тут. Опять вместе! — несколько льстиво воскликнул Бодвин Вук, — После несчастья в Йипи-Тауне Кеди был несколько не у дел, но теперь он снова здоров как бык. Что ему теперь нужно — так это трудная работа, на которой он бы смог оттачивать свои таланты, полученные по наследству от Вуков. Это расследование не только необходимое Кеди лекарство, но и та возможность вылечить его, пренебрегать которой мы не имеем права! Особенно, если учесть, что вы и раньше работали вместе.
   Кеди улыбнулся: медленное, холодное движение губ.
   — Работали.
   — Возможно именно по этой причине Кеди будет неловко чувствовать себя, находясь у меня в подчинении, — взволнованно предположил Глауен, — Может быть лучше…
   — Ерунда! — заявил Бодвин Вук, — Вы прекрасно знаете слабости и достоинства друг друга, поэтому сможете работать в полной гармонии.
   — Я тоже считаю это великолепной возможностью, — важно кивнул Кеди.
   — Значит — договорились, — обрадовался Бодвин Вук, затем он снова наклонился к переговорнику, — Хильда, будь добра!
   В кабинет вошла Хильда.
   — Подготовь пожалуйста для Глауена и Кеди проездные документы, — сказал Хильде Бодвин Вук, — Я сделал обоих сержантами, так что учти это, пожалуйста.
   — Подождите! — воскликнул Глауен, — Раз уж я буду действовать во внешнем мире, то мне надо иметь более солидные документы, хотя бы только на эту поездку. Думаю, мне надо дать звание капитана.
   Хильда фыркнула и бросила в сторону Глауена косой взгляд.
   — А как насчет Кеди? Он так и будет всего лишь сержантом? Ему, возможно, тоже придется иметь дело с полицией.
   Бодвин Вук сделал широкий жест.
   — Пусть будет так! Оба на время этой поездки будут капитанами полиции Кадвола! Наверно самыми молодыми капитанами за всю историю Бюро В!
   — У Глауена даже нет полного статуса агентства, — опять заметила Хильда, — и, судя по тому как идут дела на станции, он его никогда и не получит. Не слишком ли экстравагантно назначать его капитаном?
   — Вовсе нет, — возразил Бодвин Вук, — С какой стороны на это не смотри, но никто не запрещает внештатнику получить тот чин, которого он заслуживает.
   Хильда снова фыркнула.
   — Говорят, что есть лекарство, под названием унижение, которое лечит сразу от трех болезней: гордости, важности и наследственности Клаттуков.
   — Ага! — воскликнул Бодвин Вук, — Эти мудрые народные шуточки очень часто прячут в себе самородки чистой правды!… Что ты на это скажешь, Глауен?
   — Я знаю другую шуточку с народной мудростью. Кое-что хорошо только тогда, когда не слышно.
   — Корова, которую никогда не кормят, если и дает молоко, то только кислое, — монотонно сказал Кеди.
   Бодвин Вук потер подбородок.
   — Изящно, но неуместно. Хильда, ты что уходишь?
   — Меня ждет работа.
   — Позвони в бюро путешествий и узнай когда отправляется ближайший рейс на Соумджиану на Соуме.
   — Я могу сказать это хоть сейчас, — заметил Глауен, — «Стрела» отправляется завтра в полдень.
   — Очень хорошо. Капитан Клаттук и капитан Вук немедленно отправляйтесь в бюро путешествий и закажите себе билеты, а потом идите собирать вещи. Завтра утром явитесь сюда за документами, деньгами и последними наставлениями.
   Кеди и Глауен вышли из кабинета. В полном молчании они спустились по лестнице. На первом этаже Глауен сказал:
   — Давай посидим в ротонде.
   — Зачем?
   — Мне надо тебе кое-что сказать.
   Кеди повернулся и проследовал за Глауеном к скамейке около центрального фонтана. Глауен уселся на скамейку и жестом предложил Кеди сесть рядом.
   — Я постою, — холодно отказался Кеди, — Что тебе от меня надо?
   — Мы должны раз и навсегда решить все разногласия, которые лежат между нами, — сказал Глауен как можно спокойней, — Дальше тянуть нельзя.