Веснина Елена. Тернистый путь

   Они вместе вышли на улицу, и Полина стала ловить такси.
   — Вы же не верите, что папа действительно мог похитить Лешку? — спросила Катя.
   — Катя, я не знаю… — в отчаянии ответила Полина.
   — Вы не знаете? Неужели за столько лет вы так и не поняли, кто такой мой отец? Он просто не способен на это!
   — Катя, ты еще очень молода и многого в жизни не знаешь. Иногда люди — особенно сильные и неординарные люди, как твой отец, — способны совершить такое, чего сами от себя не ожидают. — Полина продолжала голосовать, однако машины не останавливались.
   — Но ведь этого не может быть! Папа так хотел нашей свадьбы, Леша ему как родной, вы же знаете! — настаивала Катя.
   — Знаю. Поэтому я и хочу сама с ним поговорить и все выяснить. Я уверена, что ты права и Виктор не имеет к этому отношения. Почти уверена…
   Наконец-то такси остановилось, Полина быстро села на заднее сиденье, и машина сразу тронулась с места.
   Катя посмотрела ей вслед и побежала к маме.
   Полина добралась до следователя очень быстро, но на ее просьбу он ответил отказом:
   — Полина, я не могу пустить тебя к Буравину. Это незаконно.
   — Гриша, ну пожалуйста! — стала упрашивать Полина. — Если это все правда, и он похитил Алешу, неужели он не скажет матери?
   — А ты сомневаешься в том, что он — похититель? — задал следователь очень важный для него вопрос.
   — Я не знаю… Поэтому я и прошу тебя — пусти, дай посмотреть ему в глаза. Я сразу пойму, — Полина была в этом уверена.
   — Я не могу нарушать закон, — упорствовал следователь.
   Полину охватило отчаяние:
   — Ведь Алеша где-то там томится, страдает, неужели у тебя нет сочувствия?
   — Есть. Но и инструкция у меня тоже есть.
   — Что тебе дороже — инструкция или живой человек, который мучается? Ведь ты нашего Лешку с детства знаешь! Неужели сердце не болит? Ну пожалуйста, дай мне шанс! — взмолилась Полина.
   Следователь посмотрел на готовую разрыдаться Полину и смягчился:
   — Ладно. Но у тебя будет всего пара минут, — предупредил он.
   О том же предупредил Полину и дежурный милиционер, который привел ее в комнату для свиданий:
   — Следователь просил напомнить, что у вас две минуты!
   Когда зашел Буравин, Полина поднялась ему навстречу.
   — Здравствуй, Полина. Никогда не думал, что встречусь с тобой в такой обстановке. — Буравин говорил чистую правду. Если бы вчера ему описали эту картину, то он был бы изумлен невероятно. Но это все происходило, причем наяву, а не в страшном сне.
   Полина взяла Буравина за руки, заглянула ему в глаза и сразу же спросила:
   — Витя, скажи мне, где мой сын?
   Буравин сник, стал еще более хмурым, чем был, и тихо ответил:
   — Я не знаю.
   — Умоляю тебя, если ты имеешь к этому отношение, — откажись от мести, верни сына. Он ни в чем не виноват, он не отвечает за Бориса! Пожалей его, прошу тебя. — Полина готова была заплакать.
   — Значит, и тебя он убедил в том, что это я похитил Алешу, — сказал Буравин разочарованно.
   — Боря говорит, что ты отомстил ему за разлад в бизнесе, это правда?
   — Вот как он сформулировал? Ловко… — Буравин потерял последнюю надежду — Полину. Она тоже ему не верила. Больше точек опоры у него не было.
   — Я не понимаю, что между вами происходит и кто прав, — призналась Полина. — Я прошу об одном — если ты знаешь хоть что-нибудь о моем мальчике, скажи мне!
   Буравин вглядывался в лицо любимой женщины, и у него играли желваки. Она поверила! Она, любящая его, — поверила в то, что он подлец. Повесила просто со слов. Не почувствовала его боль, его беду, его ужас перед происходящим. Бросила его в беде.
   — Значит, ты тоже считаешь, что это я… И ты поверила? ТЫ? — Он так это спросил, что Полина отшатнулась.
   Она вдруг поняла, что говорит и делает что-то не то.
   — И ты ему сразу поверила? Тебе достаточно было одного его слова, чтобы считать меня подонком и мерзавцем?
   — Витя, я же мать — для меня сын дороже всего на свете… — растерянно стала объяснять Полина.
   — Для меня Лешка тоже почти сын! Я бы никогда не поднял на него руку, даже несмотря на то, что сделал его отец.
   — Да что он такого сделал, в конце концов? — спросила Полина.
   — А ты знаешь, что Самойлов меня разорил? Он подделал документы и оформил нашу фирму на себя, а меня просто выбросил на улицу.
   — Борис подделал документы? — Полина не верила своим ушам.
   Твой муж ограбил меня, подставил, теперь я и моя семья — нищие! Но и этого ему показалось мало, — он решил посадить меня в тюрьму, — с горечью сообщил Полине Буравин.
   — У меня голова кругом. Не могу поверить… — Полина закрыла лицо руками.
   — Почему-то в то, что я похитил Алешу, ты веришь сразу, — заметил Буравин и горько усмехнулся: — Впрочем, мне уже это не кажется таким странным, у меня открылись глаза на многие вещи. Например, раньше я думал, что у меня есть друг и компаньон, который никогда меня не предаст. Оказалось, что я заблуждался. Но я с этим смирился. Потому что надеялся, что на свете остался хотя бы один человек, который меня понимает и которому я могу доверять как себе. Это ты, Полина. Но оказалось, что я ошибался и в этом.
   — Что я тебе сделала? — не понимала Полина.
   — Ты просто пришла и спросила, где Алеша. Ты поверила, что я мог это сделать.
   Буравин встал, подошел к двери и постучал.
   — Отведите меня в камеру, — попросил он пришедшего дежурного.
   — Витя, постой! — попыталась его остановить Полина.
   — Нам больше не о чем разговаривать, — ответил Буравин, не оборачиваясь. Он уходил в жизнь, где у него не было больше любимой женщины, мечта о которой поддерживала его долгие годы.
   Полина начинала понимать, что ее слепой материнский инстинкт сыграл злую шутку и она не может нормально оценить ситуацию, потому что страх за сына затмевает ей разум.

* * *

   Римма и Маша очень удачно съездили в Одессу. Количество коробок, коробочек, пакетов и пакетиков, которые они выгрузили из такси, поражало воображение.
   Маша сделала прическу, маникюр, ей подобрали обувь и прекрасное платье, которое очень ей шло.
   Она настолько преобразилась, что ее можно было сразу и не узнать. К себе такой она и сама еще не привыкла. То немного спотыкалась, потому что каблук был высоким, то неловко поправляла новую сумочку. Но в целом это было замечательно — почувствовать себя красивой.
   Совершенно ошалевший от такой грандиозной поездки таксист помог Римме и Маше вынести из машины покупки и, получив щедрый расчет, укатил. А девушек ждало еще одно удовольствие.
   Все эти покупки надо было разобрать, пересмотреть, еще раз перемерить. Словом, праздник продолжался.
   Римма распаковывала коробочки и радовалась каждой новой вещи:
   — Ну как тебе, дорогая? Что скажешь по поводу этих безделушек?
   — Такого количества дорогих вещей у меня никогда в жизни не было… — призналась Маша.
   — Значит, будет! — радостно подтвердила Римма. Она подвела Машу к зеркалу, накинула на нее только что вынутое из пакета манто и сказала:
   — Посмотри, как тебе это все идет! Все-таки женщину больше всего на свете красят деньги! Тебе самой нравится?
   Маша внимательно рассмотрела себя в зеркале.
   — Да, в общем, ничего… — скромно оценила она.
   — Как это ничего? Да ты просто прелесть, красавица! Посмотри, вот мимо такой девушки смог бы твой Леша пройти?
   — Нет! — согласилась Маша.
   — То-то и оно. Очень важно быть красивой и гармоничной внутренне — но еще важней быть обворожительной внешне. Как там говорил Чехов про душу и тело? — Римму понесло от радости в литературные дебри.
   — В человеке все должно быть прекрасно… — подсказала Маша.
   Но Римму уже не интересовала фраза классика русской литературы, она скомандовала:
   — А сейчас — немедленно в ресторан!
   — Зачем? — удивилась Маша.
   — Странный вопрос. Есть, пить и веселиться, — сообщила о дальнейшей программе дня Римма.
   — Как-то странно. В рестораны ходят вечером. В выходной или праздник… — стала перечислять поводы для похода в ресторан Маша.
   Римма рассмеялась:
   — Праздник, милочка, должен быть не в календаре, а в душе. И уж от времени суток это никак не зависит. Вот сейчас есть внутри тебя праздник?
   — Да, есть, — не стала отрицать Маша.
   — Вот и прекрасно. Значит, вперед — к веселью, легкости бытия и началу новой жизни! Заодно на улице посмотришь, как на тебя теперь реагируют мужчины!
   Мужчины на улице реагировали адекватно. Оглядывались и любовались, потому что красивая девушка достойна любования!
   Вероятно, именно Маша и Римма были сейчас самыми счастливыми людьми. У них день задался. Так устроен мир, и надо свыкнуться с мыслью, что чьи-то беды не отменяют чьих-то праздников. Правда, у праздников есть одно особое качество — они всегда заканчиваются.

* * *

   Катя прибежала домой и с порога выпалила:
   — Мама, Лешу похитили! За него требуют выкуп!
   — О Боже, бедный мальчик. Как на него много всего свалилось, — как-то спокойно отреагировала Таисия. — Садись обедать.
   — Мама, какой еще обед! — заорала Катя. — Я тебе говорю — Алешу похитили!
   Ну что же нам теперь, не обедать? Вряд ли ему станет легче оттого, что мы с тобой останемся голодными. — Таисия по-прежнему оставалась равнодушной к этой новости.
   — Ты еще не все знаешь, — продолжала Катя. — В этом подозревают папу!
   Таисия на мгновение задумалась, а потом небрежно отмахнулась:
   — Что за ерунда? Это плод чьего-то больного воображения или дурацкий розыгрыш. Успокойся, дорогая.
   — Мама, ты меня слышишь? — Катя потрясла Таисию за плечо. — Папа арестован!
   Наконец-то до Таисии начинал доходить смысл сказанного.
   — Как арестован? — Она даже тарелку уронила.
   — Наконец-то дошло, — вздохнула Катя. — Он в камере!
   — Как это глупо… — прошептала Таисия.
   — Мамочка, одевайся, пойдем в милицию! — стала теребить маму Катя.
   — Ты думаешь, ему это нужно?
   — Мама, сейчас не время вспоминать былые обиды. Мы — семья, мы должны его поддержать, мы должны всем там сказать, что он не мог этого сделать! Ведь он не сумасшедший. — Катя была настроена решительно.
   — Должно быть, он действительно сошел с ума, — задумчиво сказала Таисия.
   Тут Катя поняла, что мама верит в причастность отца к похищению.
   — Мам, ты что, думаешь, что это правда? Что папа…
   — Да, дочка. Я не могла предположить, что так обернется, но вот видишь…
   — Я не верю тебе! Зачем ему было это делать? — Катя не понимала, что происходит.
   — Ты многого не знаешь, детка. Поверь мне, у него были причины так поступить, — сказала Таисия и подняла с пола разбитую тарелку.
   Сан Саныч со всякими предосторожностями добрался до «Эдельвейса» и нашел Леву. Лева подвел его к столику Ирины и представил:
   — Вот, познакомьтесь, это тот человек, о котором я говорил.
   — Здрасьте… — почему-то оробел Сан Саныч.
   — Добрый день. Присаживайтесь. — Ирина показала на место напротив себя.
   Сан Саныч сел. Лева потоптался рядом, потому что уж очень ему было любопытно, как пойдет разговор, но Ирина выразительно на него посмотрела, и он сказал:
   — Не буду вам мешать…
   Когда Лева отошел от столика, Ирина наклонилась к Сан Санычу и тихо спросила:
   — Вы принесли?
   — Что? — спросил Сан Саныч.
   — Вы, кажется, что-то хотели продать, — сдерживая раздражение, напомнила Ирина.
   — Ах, да. Хочу продать бриллиант, — заявил Сан Саныч.
   — А я, как вы, наверное, догадались, хочу его купить. Вот я и спрашиваю — вы его принесли?
   — А сколько вы за него заплатите? — спросил Сан Саныч.
   — Бриллиант — не картошка, — с иронией заметила Ирина. — Прежде чем говорить о цене, его нужно осмотреть, это понятно? Покажите.
   — Ага, сейчас…
   Сан Саныч неверными руками достал из кармана узелочек, отколол булавку и, наконец развернув платок, выложил его на стол. Бриллиант сверкнул в лучах света. Ирина увидела бриллиант, и лицо ее изменилось. Она осторожно взяла камень, поднесла его к глазам и посмотрела на свет.
   — Вы не думайте, это настоящий. Точно говорю, — суетливо сказал Сан Саныч.
   — Я вижу, что настоящий. Меня интересует другое — где остальные камни?

* * *

   Алеша по-прежнему лежал связанный, с залепленными глазами и ртом. Он пришел в себя и всячески пытался освободиться. Ему очень мешали наручники, и он постарался принять такую позу, чтобы дотянуться руками до лица. После множества неудачных попыток ему это наконец удалось. Кончиками пальцев он все-таки достал до края скотча, которым у него залеплены глаза. Он напрягся и снял скотч с лица.
   Когда пришли смотритель, Жора и Толик, то они заметили, что с их узником произошли какие-то перемены.
   — Ну что там наш герой, пришел в себя? — спросил смотритель, который шел последним.
   — Он лежал, а теперь сидит! — сообщил Жора.
   — Ну, значит, очухался. Теперь он скажет нам всю правду, — предположил смотритель.
   Они подошли к Алеше вплотную и вдруг заметили, что на лице у Леши нет скотча.
   — Папа, он же нас видит… — сообщил отцу Толик.
   — Я вас узнал, — подтвердил Леша. — И я вас запомнил.
   — Да, парень, а вот это ты сделал напрасно, — сказал укоризненно смотритель. — А я ведь хотел тебя отпустить… Теперь не выйдет, ты себе сам приговор подписал!
   В более сложном положении Алеша никогда еще в своей жизни не бывал. Он смотрел на своих мучителей с ненавистью, готовый бороться за свою жизнь до конца.
   Каждый из участников этих событий шел по своему тернистому пути, каждый делал ошибки, каждый платил за них, каждый надеялся изменить свою судьбу, стать счастливее или богаче. Правда, и счастье, и богатство каждому виделись по-разному. Может быть, именно поэтому возник такой неразрешимый клубок противоречий и непониманий?
   Где он, тот источник, припав к которому, мы наконец поймем, в чем оно скрывается — настоящее счастье? Спасет ли нас целительная сила любви, когда мы обратимся к ней, попав в беду, и будем молиться о своем спасении или спасении родного и близкого нам человека? Кто знает… Кто знает…