Страница:
— Нет, ничего не получается. В голове какая-то ерунда.
— Какая ерунда? О чем ты думала? — забеспокоилась Римма.
— Я просто так волнуюсь за Сан Саныча, у меня все мысли о нем… — сокрушенно отозвалась Маша.
Римма была раздосадована, но сделала вид, что все в порядке.
— Ничего. Попробуем в другой раз, — предложила она с деланной улыбкой.
Римма даже не подозревала, как близка она была в этот момент к своей цели.
Измученные Толик и Жора продолжали свой бесконечный путь по катакомбам. Из-за сырости было трудно дышать, а тьма давила все сильнее. Осознав всю тщетность попыток найти выход, Жора тоскливо произнес:
— Какие же мы идиоты, зачем мы сюда поперлись, да еще так глупо попались!
Толик мрачно отозвался:
— Чего теперь-то ныть? Сами виноваты.
— Да ты что, не понимаешь, что мы тут сдохнем?! Мы не найдем отсюда выхода! Никогда!!! — впал в истерику Жора.
Толик решительно тряхнул брата:
— Безвыходных ситуаций не бывает! Пошли! — и потащил его за собой.
Но усталость вскоре вновь дала о себе знать, и братья без сил сели на пол, привалившись к холодной стене. Пытаясь отдышаться, перепуганный Жора снова запричитал:
— Нет. Все, это безнадега. Ни жрачки, ничего. Пить хочется.
— Да. Папа нас таким образом наказал. Он прекрасно понял, что мы полезли за его сокровищами… — по голосу Толи было понятно, как он сожалеет об этом. Но Жора угрызений совести не испытывал, страх затмил все чувства.
— Не знаю, как тебе, а мне страшно! — огрызнулся он. — Отец наказал нас слишком жестоко, тебе не кажется?!
— Неужели он не вытащит нас отсюда? — задумчиво произнес Толик.
Брат взорвался:
— Ты что, так ничего и не понял? Нет! Не вытащит! Нам надо выбираться самим. Только это нереально. Мы заблудимся еще больше. У нас ни воды, ни еды. Смотри на вещи трезво. Если мы через день не выберемся, нам конец. Мы здесь просто умрем… — Жора сидел, закрыв глаза, и тяжело дышал.
Толик поднялся и сказал решительно:
— Вставай! Надо идти дальше.
— Бесполезно. Там, за поворотом, то же самое. Они никогда не кончатся, эти проклятые катакомбы… — обреченно твердил Жора.
— Вставай! Если мы хотим выжить, надо искать выход. Нам нельзя расслабляться. Если мы скиснем — все пропало, — убеждал Толик.
Но тот продолжал ныть:
— Я не могу. У меня нет сил. Иди один. Все равно мы здесь сдохнем…
— Жора, дай мне руку. Не раскисай! — И более крепкий Толик силой поднял брата на ноги. — Надо бороться, пошли. Пошли.
И братья снова двинулись по лабиринту катакомб.
— А где мальчики, Боря?
— Костя куда-то ушел, — сообщил Борис.
— Понятно, а Леша сидит с Катей, и им не до еды, — сказала она, глубоко вздохнув.
— Вот именно, — буркнул Самойлов и сел за стол.
Подавая ему тарелку, Полина попыталась разрядить обстановку:
— Ты правильно сделал, что не стал их звать к столу. Я так хочу, чтобы у Леши с Катей все наладилось. Они же любят друг друга…
Не дослушав ее, Самойлов резко отшвырнул от себя вилку и зло отрезал:
— Не об их отношениях надо думать! Они сами разберутся. А вот у нас с тобой…
— Что «у нас с тобой»? — растерянно смотрела Полина на мужа, не понимая причин этой вспышки.
— Никогда не думал, что жена будет мне изменять! — выкрикнул ей в лицо Борис.
Полина встала перед Борисом, с вызовом глядя ему в глаза:
— Мне надоели эти подозрения!
— А мне надоело, что ты мне врешь! — распалялся все больше Борис.
— Да, я вынуждена врать! Потому что ты ведешь себя как тиран! — перешла на крик и Полина.
— Я?! — отшатнулся Самойлов. Полина продолжала наступать:
— Да, ты! То, что мы видимся с Виктором, — не криминал, это у тебя больное воображение! Я вынуждена от тебя скрывать наше общение, потому что не хочу лишний раз твоих скандалов!
— Мое больное воображение? И только? — язвительно спросил Борис.
Полина заломила руки:
— С тобой бесполезно разговаривать! Иди покажись врачу. У тебя мания.
Неожиданно Самойлов тихо, но требовательно произнес:
— Поклянись.
Потрясенная Полина во все глаза смотрела на мужа:
— Что?!
— Поклянись, что ты говоришь правду. Поклянись, что вы не любовники!
— Нет, тебе явно нужен врач, — уже не на шутку испугалась Полина.
— Клянись, — сквозь зубы процедил Борис. Полина смотрела на него, как на ненормального.
— Что дальше? Задушишь меня, как Отелло Дездемону?
И он не выдержал, рявкнул:
— Клянись!!
Полина, испуганная поведением мужа, поспешила ответить:
— Хорошо. Клянусь. Доволен?
— Нет, не доволен. Поклянись нашими детьми! — настаивал он.
— Ты рехнулся? Разве можно клясться детьми? — со священным ужасом прошептала она.
— Я жду… — мрачно стоял на своем Борис.
Полина заглянула ему в глаза:
— Посмотри на себя! Во что ты превратился! Ты одержим ревностью, так нельзя!
— Это ты меня довела до такого состояния! — истерично выкрикнул Борис. — Пока ты не поклянешься детьми, я тебе не поверю.
— В конце концов, почему я должна оправдываться? Я ни в чем не виновата! — нервно повела плечами Полина.
— Значит, ты не хочешь? Тебе есть что скрывать?! — навис над ней Борис.
Полина взорвалась:
— Господи, да что за чушь?! Хорошо, я клянусь нашими детьми, что у меня ничего нет с Витей. Все?! Теперь успокоишься?!
Она отвернулась, еле сдерживая слезы. Самойлов помолчал, потом подошел, чтобы обнять Полину, но не решился.
— Спасибо. Мне было важно это услышать, — тихо сказал он, устало сел за стол и медленно начал есть.
Полина, постепенно приходя в себя, села с ним рядом и чуть слышно сказала:
— До чего мы докатились…
Борис, пытаясь сгладить неловкость, сменил тему разговора:
— Кстати, Витя на наш юбилей придет без Таисии.
— Он будет один? Но это неудобно. Надо обязательно позвать и Тасю, и Катю. Они обидятся, — с готовностью приняла Полина новую тему.
— Но Витя не хочет видеть Таисию.
— Это их дело. Наше дело — пригласить всех, — сухо ответила Полина.
Этот разговор уже переставал ей нравиться, и она предложила:
— Послушай, а может быть… отменим этот юбилей? Честно говоря, я не хочу ничего отмечать.
— А что тебя не устраивает? — удивился Борис.
— Зачем эта помпа, эти люди? — пожала плечами Полина.
— Ты не понимаешь! Это важно. Для меня, для тебя… — начал он. Но Полина жестом остановила его:
— Для меня это совершенно не важно! И не нужно! Разве нельзя просто тихо посидеть в семейном кругу? Обязательно нужно звать кучу народу?
— А как же? — задумчиво посмотрел на нее Борис и добавил: — Кстати, надо пригласить вице-мэра с супругой. От него в этом городе многое зависит.
— С тобой бесполезно разговаривать, — только покачала головой Полина. — Делай, что хочешь. Хоть Папу Римского зови, мне все равно. Я-то вообще тебе на этом мероприятии нужна?
— Не говори глупостей, Поля! У нас будет отличный праздник, вот увидишь, — мягко сказал Борис.
— Хорошо, Самойлов, приглашай тех, кого хочешь и считаешь нужным. Я слова не скажу, — устало отмахнулась Полина.
Они уже собирались из-за стола, когда к ним вышли Алеша с Катей.
— Мама, мы с Катей хотим вам кое-что сообщить, — не скрывая своей радости, объявил Леша. — Мы решили жить вместе. В нашей квартире, которую подарил Катин отец.
Полина и Самойлов настороженно переглянулись, и Полина обеспокоенно спросила:
— А вы уверены? Вы не торопитесь со своим решением?
— Нет, мы и так потеряли слишком много времени… — упрямо тряхнул головой Леша.
А Катя добавила: »
— Мы хотим вернуться к исходной точке и попытаться начать заново. А кто прошлое помянет — тому глаз вон. Да, Леш?
Алеша улыбнулся и кивнул. Полина растерянно развела руками:
— Ну что ж… Я, в общем-то, не возражаю… А ты, Боря?
Она повернулась к мужу, ожидая ответа.
— Меня смущает одно. Зачем уезжать в ту квартиру? Леша еще слаб, тебе будет трудно. Живите здесь, пока Лешка не окрепнет.
— Да, действительно. Переехать вы можете всегда, в любой момент. Квартира ваша. А пока не стоит торопиться, — подхватила Полина.
Увидев Леву, Костя бросился к нему за утешением:
— Привет. Я к тебе. На душе так хреново…
— Что опять? Отец прижал? Всплыла история с ампулами? — перебирал варианты Лева.
— Да нет! Нет, как раз я только-только выпутался из всего этого, вздохнул с облегчением, думал — все! Теперь все пойдет по-прежнему… — тоскливо говорил Костя.
— И что стряслось? Хотя, дай угадаю… Как говорят французы: ищите женщину? — участливо подмигнул Лева.
Костя только вздохнул:
— Да. Катя. Она снова переметнулась к Леше. Лева даже хохотнул от неожиданности:
— Ну девка! А ты что? Сразу скис?
— Да я ничего не могу сделать! У нас с Лешей была договоренность — Катя сама выберет, с кем ей быть. Только я-то думал, что это буду я… Хочу напиться. Веришь? — мрачно посмотрел он на Леву. Тот похлопал его по плечу:
— Понимаю. Пошли.
Через некоторое время они были уже изрядно навеселе, но продолжали пить. Подливая мрачному Косте водки, Лева уговаривал:
— Выше нос, Костя! Да кто такая эта Катя, чтобы из-за нее так убиваться? Выпьем!
— Я ее люблю, — упрямо твердил Костя, опустошая очередную стопку.
— Все бабы — стервы, запомни это! Им доставляет удовольствие нам, мужикам, душу мотать, — поучающе произнес Лева.
— Это точно, — вздохнул Костя.
— Да плюнь на нее! И забудь. Вокруг столько баб красивых, да ты только свистни! — И Лева широким жестом обвел рукой зал ресторана. Костя упрямо смотрел в свою тарелку, не желая рассматривать обещанное Левой море красивых баб.
Лева посмотрел на него с сожалением:
— Ясно. Весь в страданиях. А я вот свою Римму в тюрьму засадил… — начал он вальяжно.
У Кости в глазах блеснула искра интереса.
— Что?! В тюрьму? Шутишь?
Лева откинулся на спинку стула и усмехнулся:
— Не-а! Абсолютно серьезно! Кстати, хороший способ воспитывать женщину, подумай об этом.
— И за что ты ее?!
— За хулиганство. На пятнадцать суток! Пусть посидит, подумает о жизни, ей полезно.
— Ну ты даешь! — восхитился Костя.
— Да, кстати, она мне одно письмецо передала. От девушки Маши, Брату своему передашь?
Лева достал письмо, которое получил в тюрьме от Риммы, и протянул его Косте. Тот задумчиво уставился на него:
— Конечно, передам…
Лева, исполнивший поручение Риммы, расслабился и снова налил водки. Но разговор больше не клеился, а Костя стал еще мрачнее. Раздосадованный Лева не выдержал:
— Да что с тобой, в конце концов?
— Думаю об этом письме. Отдавать его Лешке? — пояснил свое состояние Костя.
— А ты прочти, — посоветовал Лева.
Костя достал из кармана письмо, развернул его и начал читать. Аккуратным почерком Маши в письме было написано следующее:
«Леша, я хочу, чтобы ты знал. Я невиновна. Я не причастна к твоей аварии, меня оклеветали. Я надеюсь, что ты мне поверишь и поймешь, что. я не могла причинить тебе вред. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я верю, что все выяснится, и меня отпустят…»
Костя в сердцах выругался:
— Черт!
— Что там? — наклонился к нему с интересом Лева.
— Эта идиотка пишет, что ее подставили. Я и так еле выпутался! Этого еще не хватало! — злобно сказал Костя и достал зажигалку. Не долго думая, он поджег письмо. — Леша не должен это прочесть. А то могут возникнуть сомнения… А мне это не нужно, — объяснил он Леве.
— Я тебя понимаю, — согласно кивнул приятель. Письмо Маши полыхало в пепельнице ярким пламенем, постепенно превращаясь в черный пепел.
— Зинуля! Как хорошо, что ты пришла, я уже соскучился!
— Ну как ты себя чувствуешь? — У Зинаиды при его веселом виде сразу отлегло от сердца.
— Отлично! Забирай меня отсюда к чертовой матери, я здесь от скуки сдохну, — бодро ответил Сан Саныч.
Зинаида радостно засмеялась:
— Заберу, когда врачи отпустят. Хоть они и говорят, что ты — везунчик и что с тобой все в порядке, все равно для профилактики еще какое-то время ты здесь полежишь.
Сан Саныч, не зная, как перевести разговор на важную для него тему, осторожно начал:
— Зина, а что… с моей одеждой? Ну, с пиджаком моим, например… Не терпится переодеться из больничной пижамы в приличную одежду!
— Да все нормально с твоим пиджаком! Я его постирала, погладила, — успокаивающе начала Зинаида. Пораженный Сан Саныч резко поднялся на локте.
— Что?! Постирала?! — В его голосе сквозил ужас. Зинаида не обратила на это внимания и продолжала:
— Ну да. Ой, ну и мусора у тебя в карманах было! Ужас! Но не волнуйся, я все вытряхнула.
— Как это… вытряхнула?! — прерывающимся голосом спросил он.
— Да очень просто! — Зинаида наконец уловила странные нотки в его голосе и поспешила добавить: — Да не переживай, я все тщательно просмотрела, ничего ценного там не было. Так, бумажки какие-то, табак раскрошенный… Так что, милый мой, теперь с твоим пиджаком все в порядке!
Но Сан Саныч прекрасно понимал, что теперь-то уж точно "не все в порядке. Он откинулся на подушку, уставившись в потолок. Все! Камешек наверняка потерян, и его уже не вернуть!
— Как все-таки здорово, что мы снова вместе! Ты рад?
Леша улыбнулся ей:
— Очень.
Катя удовлетворенно кивнула:
— Отлично. У нас будет такая свадьба — все упадут! Просто суперсвадьба!
— Кать, я все хотел тебе сказать… — начал Алеша неуверенно.
Катя быстро повернулась к нему: ей очень не понравился тон, которым он произнес эти слова:
— Что? Ты передумал?
— Нет. Просто скоро мама с папой будут отмечать свой юбилей.
— И что? — недовольно поджала губы Катя.
— Давай поженимся после их торжества. Не хочется перетягивать одеяло на себя, — наконец высказал свое предложение Леша.
Катя задумалась, но вскоре ее лицо осенила радостная улыбка.
— Слушай, а может нам объединить эти два события?
Алеша попытался слабо протестовать, но Катя уже загорелась этой идеей:
— Это же так трогательно: и дети, и родители отмечают свадьбу в один день! Это так романтично!
Она быстро встала и заявила:
— И вот что! Мы с тобой теперь ни на секунду не разлучимся! Я немедленно иду за вещами и переезжаю к тебе. Я быстро! Ты не успеешь даже соскучиться!
И Катя стремительно вышла из комнаты, так что растерянный Алеша не успел ничего ей сказать. В задумчивости он стал машинально листать альбом с фотографиями, а в голове настойчиво крутилась мысль, что все происходит слишком быстро. В таком отрешенном состоянии Лешу и застал Костя. Он зашел в комнату и окликнул брата:
— Не помешаю?
— Заходи, — оторвался от альбома Леша.
Костя остановился в проеме двери, прислонившись к косяку и скрестив на груди руки. Язвительным тоном он начал:
— Я тебя поздравляю. Такие успехи. Катя выбрала тебя?
Алеша, отложив в сторону альбом, спокойно ответил:
— Да. К тому же мы решили жить вместе. Катя ушла за вещами.
Костя невесело усмехнулся:
— Даже так? Ну что ж… В таком случае я хочу тебя предупредить. Честно. Я Катю люблю. И я все равно буду за нее бороться!
Алеша пристально посмотрел на брата, но Костя спокойно выдержал его взгляд. Не повышая голоса, Леша потребовал:
— Что ты сказал, повтори.
— Ты слышал, — так же тихо ответил тот и подошел ближе, глядя брату прямо в глаза. — Я понимаю, ты бы хотел, чтобы я ушел, не мозолил всем глаза. Снял бы квартиру и не мешал бы вам, да?
— В общем, да, — кивнул Алеша.
Губы Кости скривила недобрая ухмылка.
— Спасибо за честность. Но этого не будет!
— Тебе самому не противно? — с сожалением оглядел брата Леша.
— Чувствовать себя третьим лишним? — уточнил Костя. — Нет. И знаешь почему?
— И почему? — с вызовом спросил Леша. Костя уверенно сказал:
— Потому что очень скоро третьим лишним будешь чувствовать себя ты! Я останусь здесь и буду бороться за Катю. И говорю я это тебе честно, потому что ты — мой брат. Был бы чужой человек, я не знаю, как бы тогда поступил…
Тут уж Леша усмехнулся и передразнил брата:
— Спасибо за честность.
— Пожалуйста, — холодно ответил Костя. Он не видел в этой ситуации повода для шуток. Он слишком далеко зашел в своем желании быть с Катей, слишком дорого уже за это заплатил. Только никто пока об этом не знал.
— Добрый день, Людочка. Виктор здесь? Людочка встала из-за стола:
— Добрый день. Здесь. Можно вас на секундочку?
— Да, что ты хотела? — подошел к ней Самойлов.
— Как вы можете это терпеть? — тут же начала она.
— Что «это»? — не понял Самойлов.
— Ну, все, что происходит в вашей семье!
— А именно? — уточнил Борис. Людочка стала перечислять:
— Ну, то, что Буравин ушел от Таисии Андреевны. Он же теперь явно будет подбивать клинья к вашей жене, неужели вы ничего не предпримете?
Самойлов изменился в лице, было видно, что эта тема ему крайне неприятна. Он сухо спросил:
— А почему ты об этом говоришь? Людочка залебезила:
— Ну… Я же так за вас переживаю! Вы же "знаете, как я к вам отношусь…
Самойлов оборвал ее на полуслове:
— Знаю. Спасибо за заботу. Но с этим я разберусь сам.
И под влюбленным взглядом Людочки он прошел в кабинет Буравина.
Тот сидел за столом и что-то писал.
— Ты по-прежнему живешь здесь? — окликнул его Борис.
— А что должно было измениться? — поднял голову Виктор.
— Ну мало ли… — пожал плечами Самойлов.
— Знаешь, спартанский образ жизни закаляет характер. Снова почувствовал себя холостяком! — хорохорился Буравин.
— А у меня для тебя новость. Не знаю, как ты это воспримешь, но Катя теперь будет жить у нас, — сказал Борис.
— Они помирились с Лешей? — Буравин изумленно отложил бумаги.
— Да. И собираются пожениться в скором времени. Буравин кивнул с улыбкой:
— Я очень рад. Нет, правда! Я рад, что наконец-то наши личные отношения не мешают счастью наших детей.
Глядя ему в глаза, Самойлов начал:
— Послушай… Давай поговорим честно.
— Давай, — согласился Виктор.
— Витя, я скажу тебе правду. Ты ушел из семьи, и у нас с тобой появился напряг. Мы же не можем делать вид, что ничего не происходит.
Буравин кивнул:
— Ты прав. Тебя что-то не устраивает?
— Да. Что бы ты мне ни говорил, я все равно боюсь, что ты не оставишь Полину в покое!
Буравин устало посмотрел на него:
— Но мы же с тобой это уже выясняли. Послушай, мы с гобои столько лет работали вместе, и наши семейные дела не касались наших отношений.
Самойлов продолжал мрачно:
— Да, но теперь все изменилось.
— Что изменилось?! Я ушел из своей семьи, и это только мое дело, тебя это не должно касаться! — в сердцах выкрикнул Виктор, но быстро взял себя в руки и предложил: — Занимайся своей семьей. Тем более у вас скоро юбилей свадьбы.
— И все-таки я была права: ничего у нас не получилось. Я же говорила, что не смогу помочь вам в поисках вашей вещи. Нет у меня дара.
Римма, которая изо всех сил делала вид, что ничуть не раздосадована, отрицала:
— Ну, так говорить нельзя. Просто ты сама не знаешь своих способностей.
Пристально глядя на вздыхающую Машу, Римма осторожно уточнила:
— Скажи, а этот Сан Саныч, из-за которого ты так переживаешь… что он за человек?
— Я же говорила, он друг… вернее, жених моей бабушки. В общем-то, практически муж. Он живет вместе с нами, — объяснила Маша.
— Да что ты! Как интересно… — Римма заинтересованно приподняла брови и задумалась о чем-то.
Маша же, волнуясь совершенно о другом, жалобно спросила у нее:
— Вы думаете, я зря написала Леше письмо?
— С чего ты взяла? — машинально спросила Римма.
— Не знаю… Может, бабушка права и не нужно было этого делать… — задумчиво сказала Маша.
Римма, очнувшись от своих мыслей, удивленно взглянула на нее:
— Это еще почему? Ты же хотела, чтобы Леша узнал правду?
— Хотела. Я не причастна к покушению на жизнь Леши. И я понятия не имею, откуда у меня взялись эти ампулы. Я об этом честно написала… — вздохнула Маша.
— Ты все правильно сделала, — успокоила ее Римма.
Маша с надеждой заглянула ей в лицо:
— Лева точно передаст ему письмо?
— Ну конечно! — кивнула Римма.
Я боюсь одного, он может и в это не поверить… Решит, что я пытаюсь оправдаться. Бабушка сказала: «Кто оправдывается, тот считает себя виноватым». Ведь, по идее, я не должна ничего объяснять. Я невиновна. Меня подставили. Я должна быть гордой, а я… — грустно махнула рукой Маша.
— Любой нормальный человек на твоем месте поступил бы так же. Не надо становиться жертвой, надо громко кричать на всех углах: «Я невиновна!» Может, кто-нибудь и услышит! — уверенно заявила Римма.
Но Маша печально покачала головой:
— Меня не волнует кто-нибудь. Мне важно только мнение Леши…
Неожиданно Римме пришла в голову блестящая идея, как снова натолкнуть Машу на тему «дара». Она предложила азартно:
— Слушай, а ты внуши ему! У тебя же дар! Он поддастся внушению и будет думать так, как тебе нужно.
— Я же говорила: я не умею, — устало отказалась Маша.
Но Римма не могла упустить такой шанс:
— Ничего, я тебя научу. Каждый дар нужно использовать, развивать. А у тебя способности даже сильнее, чем у меня. Знаешь, как приятно, когда у тебя получается использовать свой дар? Хочешь, я буду твоим наставником?
— Нет. Не хочу. Извини, — грустно отказалась Маша и отвернулась к стене.
— Зина, Зина, что же ты наделала… Зинаида не понимала его недовольства:
— Знаешь, что? Если бы «не я, ты бы так мусором зарос, что не дай Бог! Привык всякую дрянь хранить годами — так отвыкай! Со мной такие вещи не пройдут!
В палату заглянул врач, делая обход. Он подошел к Сан Санычу:
— Добрый день! Как вы себя чувствуете?
— Превосходно! Я совершенно здоров. Так что выписывайте меня, что я вам тут место занимаю зря? — попросил он, но врач покачал головой:
— Нет, слишком рано. У вас сотрясение мозга. А в вашем возрасте это опасно, лучше еще пару деньков полежать у нас. Да и куда вам торопиться?
— Нет, нет, спасибо, меня дома столько дел ждет, правда, Зин? Мне просто необходимо там быть! — И он умоляюще посмотрел на Зинаиду, ища ее поддержки. Та улыбнулась, думая про себя: «Эх ты, дурень…»
Врач строго посмотрел на Зинаиду:
— Я могу выписать Сан Саныча только под вашу ответственность. Вы готовы на себя ее взять?
Она только обреченно вздохнула:
— А что делать? Все равно Саныч здесь спокойно лежать не сможет. Схожу домой, возьму его вещи.
Сан Саныч торжествовал, счастливо улыбаясь. Вот дома он со всем и разберется.
Катя мчалась по залитой солнцем набережной, и в голове ее роились тысячи мыслей. Она обдумывала, как ей справиться с трудной задачей: ведь теперь необходимо сообщить маме о том, что она уходит жить к Леше. Катя, как всегда, была уверена в своей правоте. Быстрым, уверенным шагом она вошла в дом. Таисия, давно поджидавшая ее, вышла навстречу:
— Слава Богу. Где ты была так долго?
— Я была у Леши. — Катя гордо подняла голову.
— И что ты там делала? — поинтересовалась Таисия.
— А ты как думаешь? — резко спросила Катя. Мать строго осадила ее:
— Я тебя серьезно спрашиваю: зачем ты туда ходила?!
— Мы помирились с Лешей, — огорошила ее Катя. У Таисии перехватило дыхание.
— Что?! Как… помирились? — растерянно произнесла она.
— Вот так! Я поняла, что должна быть честной. Я его люблю. И мы решили жить вместе. Я пришла собрать вещи! — глядя матери прямо в глаза, заявила Катя.
Таисия медленно опустилась на диван.
— Надеюсь, это была глупая шутка? — с надеждой спросила она.
Но Катя не стала ее обнадеживать понапрасну:
— Нет. Мама, послушай, я на самом деле этого хочу!
Таисия была не на шутку обижена и уязвлена, она истерично выкрикнула:
— На самом деле? И когда ты это поняла? Полчаса назад?! И почему я узнаю обо всем последней?!
Катя лишь пожала плечами:
— Просто… Все решилось очень быстро…
— Не думаю, что Полина горит желанием видеть тебя в своем доме, — язвительно спросила Таисия.
Но у Кати и тут был ответ.
— Полина Константиновна не против! — быстро сказала она.
— Ах, так? Мило… С ее стороны… То есть у вас в этом вопросе полное взаимопонимание? — все больше распалялась Таисия..
— Мама, я ухожу к любимому… При чем здесь Полина?!
Таисия злобно, с раздражением, выкрикнула:
— А ты не понимаешь?!
Я просто решила распоряжаться своей судьбой сама! Мама, не надо мне мешать. Я все решила. И буду жить с Лешей, — с этими словами Катя, считая, что разговор окончен, направилась в свою комнату. Но Таисия разошлась не на шутку и вовсе не собиралась останавливаться. Она яростно бросила в спину уходящей дочери:
— Какая ерунда? О чем ты думала? — забеспокоилась Римма.
— Я просто так волнуюсь за Сан Саныча, у меня все мысли о нем… — сокрушенно отозвалась Маша.
Римма была раздосадована, но сделала вид, что все в порядке.
— Ничего. Попробуем в другой раз, — предложила она с деланной улыбкой.
Римма даже не подозревала, как близка она была в этот момент к своей цели.
Измученные Толик и Жора продолжали свой бесконечный путь по катакомбам. Из-за сырости было трудно дышать, а тьма давила все сильнее. Осознав всю тщетность попыток найти выход, Жора тоскливо произнес:
— Какие же мы идиоты, зачем мы сюда поперлись, да еще так глупо попались!
Толик мрачно отозвался:
— Чего теперь-то ныть? Сами виноваты.
— Да ты что, не понимаешь, что мы тут сдохнем?! Мы не найдем отсюда выхода! Никогда!!! — впал в истерику Жора.
Толик решительно тряхнул брата:
— Безвыходных ситуаций не бывает! Пошли! — и потащил его за собой.
Но усталость вскоре вновь дала о себе знать, и братья без сил сели на пол, привалившись к холодной стене. Пытаясь отдышаться, перепуганный Жора снова запричитал:
— Нет. Все, это безнадега. Ни жрачки, ничего. Пить хочется.
— Да. Папа нас таким образом наказал. Он прекрасно понял, что мы полезли за его сокровищами… — по голосу Толи было понятно, как он сожалеет об этом. Но Жора угрызений совести не испытывал, страх затмил все чувства.
— Не знаю, как тебе, а мне страшно! — огрызнулся он. — Отец наказал нас слишком жестоко, тебе не кажется?!
— Неужели он не вытащит нас отсюда? — задумчиво произнес Толик.
Брат взорвался:
— Ты что, так ничего и не понял? Нет! Не вытащит! Нам надо выбираться самим. Только это нереально. Мы заблудимся еще больше. У нас ни воды, ни еды. Смотри на вещи трезво. Если мы через день не выберемся, нам конец. Мы здесь просто умрем… — Жора сидел, закрыв глаза, и тяжело дышал.
Толик поднялся и сказал решительно:
— Вставай! Надо идти дальше.
— Бесполезно. Там, за поворотом, то же самое. Они никогда не кончатся, эти проклятые катакомбы… — обреченно твердил Жора.
— Вставай! Если мы хотим выжить, надо искать выход. Нам нельзя расслабляться. Если мы скиснем — все пропало, — убеждал Толик.
Но тот продолжал ныть:
— Я не могу. У меня нет сил. Иди один. Все равно мы здесь сдохнем…
— Жора, дай мне руку. Не раскисай! — И более крепкий Толик силой поднял брата на ноги. — Надо бороться, пошли. Пошли.
И братья снова двинулись по лабиринту катакомб.
* * *
Полина хлопотала на кухне, накрывая на стол. Она приготовила приборы для всей семьи, но к ужину спустился один Борис, и вид у него был довольно мрачный. Полина удивленно повернулась:— А где мальчики, Боря?
— Костя куда-то ушел, — сообщил Борис.
— Понятно, а Леша сидит с Катей, и им не до еды, — сказала она, глубоко вздохнув.
— Вот именно, — буркнул Самойлов и сел за стол.
Подавая ему тарелку, Полина попыталась разрядить обстановку:
— Ты правильно сделал, что не стал их звать к столу. Я так хочу, чтобы у Леши с Катей все наладилось. Они же любят друг друга…
Не дослушав ее, Самойлов резко отшвырнул от себя вилку и зло отрезал:
— Не об их отношениях надо думать! Они сами разберутся. А вот у нас с тобой…
— Что «у нас с тобой»? — растерянно смотрела Полина на мужа, не понимая причин этой вспышки.
— Никогда не думал, что жена будет мне изменять! — выкрикнул ей в лицо Борис.
Полина встала перед Борисом, с вызовом глядя ему в глаза:
— Мне надоели эти подозрения!
— А мне надоело, что ты мне врешь! — распалялся все больше Борис.
— Да, я вынуждена врать! Потому что ты ведешь себя как тиран! — перешла на крик и Полина.
— Я?! — отшатнулся Самойлов. Полина продолжала наступать:
— Да, ты! То, что мы видимся с Виктором, — не криминал, это у тебя больное воображение! Я вынуждена от тебя скрывать наше общение, потому что не хочу лишний раз твоих скандалов!
— Мое больное воображение? И только? — язвительно спросил Борис.
Полина заломила руки:
— С тобой бесполезно разговаривать! Иди покажись врачу. У тебя мания.
Неожиданно Самойлов тихо, но требовательно произнес:
— Поклянись.
Потрясенная Полина во все глаза смотрела на мужа:
— Что?!
— Поклянись, что ты говоришь правду. Поклянись, что вы не любовники!
— Нет, тебе явно нужен врач, — уже не на шутку испугалась Полина.
— Клянись, — сквозь зубы процедил Борис. Полина смотрела на него, как на ненормального.
— Что дальше? Задушишь меня, как Отелло Дездемону?
И он не выдержал, рявкнул:
— Клянись!!
Полина, испуганная поведением мужа, поспешила ответить:
— Хорошо. Клянусь. Доволен?
— Нет, не доволен. Поклянись нашими детьми! — настаивал он.
— Ты рехнулся? Разве можно клясться детьми? — со священным ужасом прошептала она.
— Я жду… — мрачно стоял на своем Борис.
Полина заглянула ему в глаза:
— Посмотри на себя! Во что ты превратился! Ты одержим ревностью, так нельзя!
— Это ты меня довела до такого состояния! — истерично выкрикнул Борис. — Пока ты не поклянешься детьми, я тебе не поверю.
— В конце концов, почему я должна оправдываться? Я ни в чем не виновата! — нервно повела плечами Полина.
— Значит, ты не хочешь? Тебе есть что скрывать?! — навис над ней Борис.
Полина взорвалась:
— Господи, да что за чушь?! Хорошо, я клянусь нашими детьми, что у меня ничего нет с Витей. Все?! Теперь успокоишься?!
Она отвернулась, еле сдерживая слезы. Самойлов помолчал, потом подошел, чтобы обнять Полину, но не решился.
— Спасибо. Мне было важно это услышать, — тихо сказал он, устало сел за стол и медленно начал есть.
Полина, постепенно приходя в себя, села с ним рядом и чуть слышно сказала:
— До чего мы докатились…
Борис, пытаясь сгладить неловкость, сменил тему разговора:
— Кстати, Витя на наш юбилей придет без Таисии.
— Он будет один? Но это неудобно. Надо обязательно позвать и Тасю, и Катю. Они обидятся, — с готовностью приняла Полина новую тему.
— Но Витя не хочет видеть Таисию.
— Это их дело. Наше дело — пригласить всех, — сухо ответила Полина.
Этот разговор уже переставал ей нравиться, и она предложила:
— Послушай, а может быть… отменим этот юбилей? Честно говоря, я не хочу ничего отмечать.
— А что тебя не устраивает? — удивился Борис.
— Зачем эта помпа, эти люди? — пожала плечами Полина.
— Ты не понимаешь! Это важно. Для меня, для тебя… — начал он. Но Полина жестом остановила его:
— Для меня это совершенно не важно! И не нужно! Разве нельзя просто тихо посидеть в семейном кругу? Обязательно нужно звать кучу народу?
— А как же? — задумчиво посмотрел на нее Борис и добавил: — Кстати, надо пригласить вице-мэра с супругой. От него в этом городе многое зависит.
— С тобой бесполезно разговаривать, — только покачала головой Полина. — Делай, что хочешь. Хоть Папу Римского зови, мне все равно. Я-то вообще тебе на этом мероприятии нужна?
— Не говори глупостей, Поля! У нас будет отличный праздник, вот увидишь, — мягко сказал Борис.
— Хорошо, Самойлов, приглашай тех, кого хочешь и считаешь нужным. Я слова не скажу, — устало отмахнулась Полина.
Они уже собирались из-за стола, когда к ним вышли Алеша с Катей.
— Мама, мы с Катей хотим вам кое-что сообщить, — не скрывая своей радости, объявил Леша. — Мы решили жить вместе. В нашей квартире, которую подарил Катин отец.
Полина и Самойлов настороженно переглянулись, и Полина обеспокоенно спросила:
— А вы уверены? Вы не торопитесь со своим решением?
— Нет, мы и так потеряли слишком много времени… — упрямо тряхнул головой Леша.
А Катя добавила: »
— Мы хотим вернуться к исходной точке и попытаться начать заново. А кто прошлое помянет — тому глаз вон. Да, Леш?
Алеша улыбнулся и кивнул. Полина растерянно развела руками:
— Ну что ж… Я, в общем-то, не возражаю… А ты, Боря?
Она повернулась к мужу, ожидая ответа.
— Меня смущает одно. Зачем уезжать в ту квартиру? Леша еще слаб, тебе будет трудно. Живите здесь, пока Лешка не окрепнет.
— Да, действительно. Переехать вы можете всегда, в любой момент. Квартира ваша. А пока не стоит торопиться, — подхватила Полина.
* * *
Костя понимал, что все сделанное им для того, чтобы завоевать Катю, пошло насмарку. В его голове роились грустные мысли: он застал Катю в доме, она вернулась к Леше, значит, он проиграл. Хотелось одного — напиться. Ноги сами привели Костю к Левиному ресторану.Увидев Леву, Костя бросился к нему за утешением:
— Привет. Я к тебе. На душе так хреново…
— Что опять? Отец прижал? Всплыла история с ампулами? — перебирал варианты Лева.
— Да нет! Нет, как раз я только-только выпутался из всего этого, вздохнул с облегчением, думал — все! Теперь все пойдет по-прежнему… — тоскливо говорил Костя.
— И что стряслось? Хотя, дай угадаю… Как говорят французы: ищите женщину? — участливо подмигнул Лева.
Костя только вздохнул:
— Да. Катя. Она снова переметнулась к Леше. Лева даже хохотнул от неожиданности:
— Ну девка! А ты что? Сразу скис?
— Да я ничего не могу сделать! У нас с Лешей была договоренность — Катя сама выберет, с кем ей быть. Только я-то думал, что это буду я… Хочу напиться. Веришь? — мрачно посмотрел он на Леву. Тот похлопал его по плечу:
— Понимаю. Пошли.
Через некоторое время они были уже изрядно навеселе, но продолжали пить. Подливая мрачному Косте водки, Лева уговаривал:
— Выше нос, Костя! Да кто такая эта Катя, чтобы из-за нее так убиваться? Выпьем!
— Я ее люблю, — упрямо твердил Костя, опустошая очередную стопку.
— Все бабы — стервы, запомни это! Им доставляет удовольствие нам, мужикам, душу мотать, — поучающе произнес Лева.
— Это точно, — вздохнул Костя.
— Да плюнь на нее! И забудь. Вокруг столько баб красивых, да ты только свистни! — И Лева широким жестом обвел рукой зал ресторана. Костя упрямо смотрел в свою тарелку, не желая рассматривать обещанное Левой море красивых баб.
Лева посмотрел на него с сожалением:
— Ясно. Весь в страданиях. А я вот свою Римму в тюрьму засадил… — начал он вальяжно.
У Кости в глазах блеснула искра интереса.
— Что?! В тюрьму? Шутишь?
Лева откинулся на спинку стула и усмехнулся:
— Не-а! Абсолютно серьезно! Кстати, хороший способ воспитывать женщину, подумай об этом.
— И за что ты ее?!
— За хулиганство. На пятнадцать суток! Пусть посидит, подумает о жизни, ей полезно.
— Ну ты даешь! — восхитился Костя.
— Да, кстати, она мне одно письмецо передала. От девушки Маши, Брату своему передашь?
Лева достал письмо, которое получил в тюрьме от Риммы, и протянул его Косте. Тот задумчиво уставился на него:
— Конечно, передам…
Лева, исполнивший поручение Риммы, расслабился и снова налил водки. Но разговор больше не клеился, а Костя стал еще мрачнее. Раздосадованный Лева не выдержал:
— Да что с тобой, в конце концов?
— Думаю об этом письме. Отдавать его Лешке? — пояснил свое состояние Костя.
— А ты прочти, — посоветовал Лева.
Костя достал из кармана письмо, развернул его и начал читать. Аккуратным почерком Маши в письме было написано следующее:
«Леша, я хочу, чтобы ты знал. Я невиновна. Я не причастна к твоей аварии, меня оклеветали. Я надеюсь, что ты мне поверишь и поймешь, что. я не могла причинить тебе вред. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я верю, что все выяснится, и меня отпустят…»
Костя в сердцах выругался:
— Черт!
— Что там? — наклонился к нему с интересом Лева.
— Эта идиотка пишет, что ее подставили. Я и так еле выпутался! Этого еще не хватало! — злобно сказал Костя и достал зажигалку. Не долго думая, он поджег письмо. — Леша не должен это прочесть. А то могут возникнуть сомнения… А мне это не нужно, — объяснил он Леве.
— Я тебя понимаю, — согласно кивнул приятель. Письмо Маши полыхало в пепельнице ярким пламенем, постепенно превращаясь в черный пепел.
* * *
Зинаида, погруженная в свои грустные мысли, не заметила, как добралась до больницы. Сан Саныч радостно приветствовал ее:— Зинуля! Как хорошо, что ты пришла, я уже соскучился!
— Ну как ты себя чувствуешь? — У Зинаиды при его веселом виде сразу отлегло от сердца.
— Отлично! Забирай меня отсюда к чертовой матери, я здесь от скуки сдохну, — бодро ответил Сан Саныч.
Зинаида радостно засмеялась:
— Заберу, когда врачи отпустят. Хоть они и говорят, что ты — везунчик и что с тобой все в порядке, все равно для профилактики еще какое-то время ты здесь полежишь.
Сан Саныч, не зная, как перевести разговор на важную для него тему, осторожно начал:
— Зина, а что… с моей одеждой? Ну, с пиджаком моим, например… Не терпится переодеться из больничной пижамы в приличную одежду!
— Да все нормально с твоим пиджаком! Я его постирала, погладила, — успокаивающе начала Зинаида. Пораженный Сан Саныч резко поднялся на локте.
— Что?! Постирала?! — В его голосе сквозил ужас. Зинаида не обратила на это внимания и продолжала:
— Ну да. Ой, ну и мусора у тебя в карманах было! Ужас! Но не волнуйся, я все вытряхнула.
— Как это… вытряхнула?! — прерывающимся голосом спросил он.
— Да очень просто! — Зинаида наконец уловила странные нотки в его голосе и поспешила добавить: — Да не переживай, я все тщательно просмотрела, ничего ценного там не было. Так, бумажки какие-то, табак раскрошенный… Так что, милый мой, теперь с твоим пиджаком все в порядке!
Но Сан Саныч прекрасно понимал, что теперь-то уж точно "не все в порядке. Он откинулся на подушку, уставившись в потолок. Все! Камешек наверняка потерян, и его уже не вернуть!
* * *
Катя и Алеша, словно голубки, сидели в обнимку, и Катя выглядела абсолютно счастливой. Ласково проводя рукой по Лешиным волосам, она настойчиво повторяла:— Как все-таки здорово, что мы снова вместе! Ты рад?
Леша улыбнулся ей:
— Очень.
Катя удовлетворенно кивнула:
— Отлично. У нас будет такая свадьба — все упадут! Просто суперсвадьба!
— Кать, я все хотел тебе сказать… — начал Алеша неуверенно.
Катя быстро повернулась к нему: ей очень не понравился тон, которым он произнес эти слова:
— Что? Ты передумал?
— Нет. Просто скоро мама с папой будут отмечать свой юбилей.
— И что? — недовольно поджала губы Катя.
— Давай поженимся после их торжества. Не хочется перетягивать одеяло на себя, — наконец высказал свое предложение Леша.
Катя задумалась, но вскоре ее лицо осенила радостная улыбка.
— Слушай, а может нам объединить эти два события?
Алеша попытался слабо протестовать, но Катя уже загорелась этой идеей:
— Это же так трогательно: и дети, и родители отмечают свадьбу в один день! Это так романтично!
Она быстро встала и заявила:
— И вот что! Мы с тобой теперь ни на секунду не разлучимся! Я немедленно иду за вещами и переезжаю к тебе. Я быстро! Ты не успеешь даже соскучиться!
И Катя стремительно вышла из комнаты, так что растерянный Алеша не успел ничего ей сказать. В задумчивости он стал машинально листать альбом с фотографиями, а в голове настойчиво крутилась мысль, что все происходит слишком быстро. В таком отрешенном состоянии Лешу и застал Костя. Он зашел в комнату и окликнул брата:
— Не помешаю?
— Заходи, — оторвался от альбома Леша.
Костя остановился в проеме двери, прислонившись к косяку и скрестив на груди руки. Язвительным тоном он начал:
— Я тебя поздравляю. Такие успехи. Катя выбрала тебя?
Алеша, отложив в сторону альбом, спокойно ответил:
— Да. К тому же мы решили жить вместе. Катя ушла за вещами.
Костя невесело усмехнулся:
— Даже так? Ну что ж… В таком случае я хочу тебя предупредить. Честно. Я Катю люблю. И я все равно буду за нее бороться!
Алеша пристально посмотрел на брата, но Костя спокойно выдержал его взгляд. Не повышая голоса, Леша потребовал:
— Что ты сказал, повтори.
— Ты слышал, — так же тихо ответил тот и подошел ближе, глядя брату прямо в глаза. — Я понимаю, ты бы хотел, чтобы я ушел, не мозолил всем глаза. Снял бы квартиру и не мешал бы вам, да?
— В общем, да, — кивнул Алеша.
Губы Кости скривила недобрая ухмылка.
— Спасибо за честность. Но этого не будет!
— Тебе самому не противно? — с сожалением оглядел брата Леша.
— Чувствовать себя третьим лишним? — уточнил Костя. — Нет. И знаешь почему?
— И почему? — с вызовом спросил Леша. Костя уверенно сказал:
— Потому что очень скоро третьим лишним будешь чувствовать себя ты! Я останусь здесь и буду бороться за Катю. И говорю я это тебе честно, потому что ты — мой брат. Был бы чужой человек, я не знаю, как бы тогда поступил…
Тут уж Леша усмехнулся и передразнил брата:
— Спасибо за честность.
— Пожалуйста, — холодно ответил Костя. Он не видел в этой ситуации повода для шуток. Он слишком далеко зашел в своем желании быть с Катей, слишком дорого уже за это заплатил. Только никто пока об этом не знал.
* * *
Самойлов, зайдя в офис, сдержанно поздоровался с Людочкой:— Добрый день, Людочка. Виктор здесь? Людочка встала из-за стола:
— Добрый день. Здесь. Можно вас на секундочку?
— Да, что ты хотела? — подошел к ней Самойлов.
— Как вы можете это терпеть? — тут же начала она.
— Что «это»? — не понял Самойлов.
— Ну, все, что происходит в вашей семье!
— А именно? — уточнил Борис. Людочка стала перечислять:
— Ну, то, что Буравин ушел от Таисии Андреевны. Он же теперь явно будет подбивать клинья к вашей жене, неужели вы ничего не предпримете?
Самойлов изменился в лице, было видно, что эта тема ему крайне неприятна. Он сухо спросил:
— А почему ты об этом говоришь? Людочка залебезила:
— Ну… Я же так за вас переживаю! Вы же "знаете, как я к вам отношусь…
Самойлов оборвал ее на полуслове:
— Знаю. Спасибо за заботу. Но с этим я разберусь сам.
И под влюбленным взглядом Людочки он прошел в кабинет Буравина.
Тот сидел за столом и что-то писал.
— Ты по-прежнему живешь здесь? — окликнул его Борис.
— А что должно было измениться? — поднял голову Виктор.
— Ну мало ли… — пожал плечами Самойлов.
— Знаешь, спартанский образ жизни закаляет характер. Снова почувствовал себя холостяком! — хорохорился Буравин.
— А у меня для тебя новость. Не знаю, как ты это воспримешь, но Катя теперь будет жить у нас, — сказал Борис.
— Они помирились с Лешей? — Буравин изумленно отложил бумаги.
— Да. И собираются пожениться в скором времени. Буравин кивнул с улыбкой:
— Я очень рад. Нет, правда! Я рад, что наконец-то наши личные отношения не мешают счастью наших детей.
Глядя ему в глаза, Самойлов начал:
— Послушай… Давай поговорим честно.
— Давай, — согласился Виктор.
— Витя, я скажу тебе правду. Ты ушел из семьи, и у нас с тобой появился напряг. Мы же не можем делать вид, что ничего не происходит.
Буравин кивнул:
— Ты прав. Тебя что-то не устраивает?
— Да. Что бы ты мне ни говорил, я все равно боюсь, что ты не оставишь Полину в покое!
Буравин устало посмотрел на него:
— Но мы же с тобой это уже выясняли. Послушай, мы с гобои столько лет работали вместе, и наши семейные дела не касались наших отношений.
Самойлов продолжал мрачно:
— Да, но теперь все изменилось.
— Что изменилось?! Я ушел из своей семьи, и это только мое дело, тебя это не должно касаться! — в сердцах выкрикнул Виктор, но быстро взял себя в руки и предложил: — Занимайся своей семьей. Тем более у вас скоро юбилей свадьбы.
* * *
Расстроенная Маша беспомощно смотрела на Римму:— И все-таки я была права: ничего у нас не получилось. Я же говорила, что не смогу помочь вам в поисках вашей вещи. Нет у меня дара.
Римма, которая изо всех сил делала вид, что ничуть не раздосадована, отрицала:
— Ну, так говорить нельзя. Просто ты сама не знаешь своих способностей.
Пристально глядя на вздыхающую Машу, Римма осторожно уточнила:
— Скажи, а этот Сан Саныч, из-за которого ты так переживаешь… что он за человек?
— Я же говорила, он друг… вернее, жених моей бабушки. В общем-то, практически муж. Он живет вместе с нами, — объяснила Маша.
— Да что ты! Как интересно… — Римма заинтересованно приподняла брови и задумалась о чем-то.
Маша же, волнуясь совершенно о другом, жалобно спросила у нее:
— Вы думаете, я зря написала Леше письмо?
— С чего ты взяла? — машинально спросила Римма.
— Не знаю… Может, бабушка права и не нужно было этого делать… — задумчиво сказала Маша.
Римма, очнувшись от своих мыслей, удивленно взглянула на нее:
— Это еще почему? Ты же хотела, чтобы Леша узнал правду?
— Хотела. Я не причастна к покушению на жизнь Леши. И я понятия не имею, откуда у меня взялись эти ампулы. Я об этом честно написала… — вздохнула Маша.
— Ты все правильно сделала, — успокоила ее Римма.
Маша с надеждой заглянула ей в лицо:
— Лева точно передаст ему письмо?
— Ну конечно! — кивнула Римма.
Я боюсь одного, он может и в это не поверить… Решит, что я пытаюсь оправдаться. Бабушка сказала: «Кто оправдывается, тот считает себя виноватым». Ведь, по идее, я не должна ничего объяснять. Я невиновна. Меня подставили. Я должна быть гордой, а я… — грустно махнула рукой Маша.
— Любой нормальный человек на твоем месте поступил бы так же. Не надо становиться жертвой, надо громко кричать на всех углах: «Я невиновна!» Может, кто-нибудь и услышит! — уверенно заявила Римма.
Но Маша печально покачала головой:
— Меня не волнует кто-нибудь. Мне важно только мнение Леши…
Неожиданно Римме пришла в голову блестящая идея, как снова натолкнуть Машу на тему «дара». Она предложила азартно:
— Слушай, а ты внуши ему! У тебя же дар! Он поддастся внушению и будет думать так, как тебе нужно.
— Я же говорила: я не умею, — устало отказалась Маша.
Но Римма не могла упустить такой шанс:
— Ничего, я тебя научу. Каждый дар нужно использовать, развивать. А у тебя способности даже сильнее, чем у меня. Знаешь, как приятно, когда у тебя получается использовать свой дар? Хочешь, я буду твоим наставником?
— Нет. Не хочу. Извини, — грустно отказалась Маша и отвернулась к стене.
* * *
Сан Саныч сокрушенно качал головой, приговаривая:— Зина, Зина, что же ты наделала… Зинаида не понимала его недовольства:
— Знаешь, что? Если бы «не я, ты бы так мусором зарос, что не дай Бог! Привык всякую дрянь хранить годами — так отвыкай! Со мной такие вещи не пройдут!
В палату заглянул врач, делая обход. Он подошел к Сан Санычу:
— Добрый день! Как вы себя чувствуете?
— Превосходно! Я совершенно здоров. Так что выписывайте меня, что я вам тут место занимаю зря? — попросил он, но врач покачал головой:
— Нет, слишком рано. У вас сотрясение мозга. А в вашем возрасте это опасно, лучше еще пару деньков полежать у нас. Да и куда вам торопиться?
— Нет, нет, спасибо, меня дома столько дел ждет, правда, Зин? Мне просто необходимо там быть! — И он умоляюще посмотрел на Зинаиду, ища ее поддержки. Та улыбнулась, думая про себя: «Эх ты, дурень…»
Врач строго посмотрел на Зинаиду:
— Я могу выписать Сан Саныча только под вашу ответственность. Вы готовы на себя ее взять?
Она только обреченно вздохнула:
— А что делать? Все равно Саныч здесь спокойно лежать не сможет. Схожу домой, возьму его вещи.
Сан Саныч торжествовал, счастливо улыбаясь. Вот дома он со всем и разберется.
Катя мчалась по залитой солнцем набережной, и в голове ее роились тысячи мыслей. Она обдумывала, как ей справиться с трудной задачей: ведь теперь необходимо сообщить маме о том, что она уходит жить к Леше. Катя, как всегда, была уверена в своей правоте. Быстрым, уверенным шагом она вошла в дом. Таисия, давно поджидавшая ее, вышла навстречу:
— Слава Богу. Где ты была так долго?
— Я была у Леши. — Катя гордо подняла голову.
— И что ты там делала? — поинтересовалась Таисия.
— А ты как думаешь? — резко спросила Катя. Мать строго осадила ее:
— Я тебя серьезно спрашиваю: зачем ты туда ходила?!
— Мы помирились с Лешей, — огорошила ее Катя. У Таисии перехватило дыхание.
— Что?! Как… помирились? — растерянно произнесла она.
— Вот так! Я поняла, что должна быть честной. Я его люблю. И мы решили жить вместе. Я пришла собрать вещи! — глядя матери прямо в глаза, заявила Катя.
Таисия медленно опустилась на диван.
— Надеюсь, это была глупая шутка? — с надеждой спросила она.
Но Катя не стала ее обнадеживать понапрасну:
— Нет. Мама, послушай, я на самом деле этого хочу!
Таисия была не на шутку обижена и уязвлена, она истерично выкрикнула:
— На самом деле? И когда ты это поняла? Полчаса назад?! И почему я узнаю обо всем последней?!
Катя лишь пожала плечами:
— Просто… Все решилось очень быстро…
— Не думаю, что Полина горит желанием видеть тебя в своем доме, — язвительно спросила Таисия.
Но у Кати и тут был ответ.
— Полина Константиновна не против! — быстро сказала она.
— Ах, так? Мило… С ее стороны… То есть у вас в этом вопросе полное взаимопонимание? — все больше распалялась Таисия..
— Мама, я ухожу к любимому… При чем здесь Полина?!
Таисия злобно, с раздражением, выкрикнула:
— А ты не понимаешь?!
Я просто решила распоряжаться своей судьбой сама! Мама, не надо мне мешать. Я все решила. И буду жить с Лешей, — с этими словами Катя, считая, что разговор окончен, направилась в свою комнату. Но Таисия разошлась не на шутку и вовсе не собиралась останавливаться. Она яростно бросила в спину уходящей дочери: