Страница:
Мы выполняли свою работу.
Ладно, я человек военный и понимаю, что такое приказ, но по вашей милости мы потеряли троих военнопленных повстанцев, представляющих…
А то, что мы потеряли коллегу из-за вашей дурацкой войны, это не в счёт?! – вспылила Эллен.
Вы правы, леди, это наша война, и нечего вам было в неё лезть, но раз уж вы всё-таки засунули куда не надо свой нос, думаю, вы не должны отказываться от сотрудничества с представителями законной власти.
В меру наших сил, капитан… э-э…
Куринной Солльянди. Очень хорошо. Тогда позвольте задать вам пару вопросов.
«Куриный» говорил с ними таким тоном, словно на самом деле хотел сказать: только попробуйте не ответить, и тогда узнаете, как развязываются языки.
Мы постараемся.
Только постарайтесь, пожалуйста, получше. Это и в ваших же интересах.
Что вы имеете в виду? – спросил упорно не желающий демонстрировать лояльность Такеши Ошима.
Хотя бы то, что виновные в смерти вашего друга должны быть наказаны. Или это тоже вызывает у вас сомнения?
Прошу прощения, кап… куринной, – вмешался Макс Эмберг, – мне кажется, возникло… В общем, если вам поведение моего коллеги кажется несколько некорректным, то это исключительно результат стресса и тех ужасов, через которые нам, абсолютно гражданским людям, пришлось пройти. У нас… э-э, что-то с мозгами. Я, например, не поручусь, что адекватно воспринимаю происходящее.
Хорошо. Я учту ваше замечание.
Мы постараемся наилучшим образом ответить на ваши вопросы.
В таком случае расскажите подробно, что с вами произошло.
Это было совсем не сложно. До того момента, как Макс склонил первого повстанца, можно было совсем не врать.
Как погиб ваш друг?
Разбился при падении.
Вас взяли на месте аварии?
Скорее всего. Мы очнулись уже в плену.
Значит, где находится вражеский лагерь, не знаете?
К сожалению.
Что было дальше?
Нас держали сначала в каких-то землянках, а потом, когда мы немного пришли в себя, поместили в ямы, закрытые решётками. Они приняли нас за шпионов, но потом, после долгих допросов, поверили.
И?
Решили нас обменять.
Вас пытали?
Нас регулярно унижали, куринной.
И вы подпишете заявление?
Какое?
О бесчеловечном обращении с вами.
Конечно. Более того, мы готовы ответить на все вопросы в присутствии общественности и средств массовой информации.
Мы подумаем над этим предложением.
Надеюсь, недолго? Мы бы хотели как можно быстрее оказаться дома.
Завтра к вечеру вы будете свободны.
Хотелось бы в это верить, – очень-очень грустно сказала Эллен.
Пункт двадцатый
Как же здорово было попасть в лапы демократов… Я думала, это не кончится никогда.
А кто из них демократы? – с неподдельным интересом полюбопытствовал Японец.
Всегда всё кончается, рано или поздно, – с печальным вздохом посетовал Макс Эмберг. – И вновь в полный рост становится старый как миры вопрос: что делать?
И что же, по-твоему?
Необходимо сообщить, – твёрдо произнёс Макс Эм-берг. – Помните, Джо просил не утаивать правду от человечества…
Что ты предлагаешь? Запустить в информационные сайты сенсацию: «Всех нас хотят поработить кровожадные пришельцы непонятно какого происхождения, давайте сплотимся и дадим отпор вторгшемуся агрессору!»? Знаешь, что будет?! Половина народу бросится мочить чужих, под шумок решать наболевший «инопланетянский вопрос», а оставшиеся люди сочтут твой набатный призыв газетной уткой! Очередной бульварной, дутой сенсейшен намба уан… – Рассерженный Такеши Ошима умолк, переводя дыхание.
Адепты секты, третья часть человечества, вообще не обратят внимания… пока эмиссары не соизволят, – тихо проговорила Эллен.
Я хочу связаться с ПРЕС-Сом, – убеждённо сказал Макс Отто; видимо, это решение зрело в нём давно. – Набрать «четыреста тридцать девять» и всё-всё рассказать прес-серам. Не все же у них в аппарате зомбированы легионерами… Структура ведь создана для чего? Для борьбы с тоталитарными организациями. Вот пусть и борются…
Что, вот так просто взять и звякнуть? – недоверчиво переспросила Эллен. – Но где гарантия, что дежурный офицер, принявший вызов, не окажется…
Гарантии нет, – согласился Эмберг. – Поэтому я хочу обратиться напрямую к Генеральному Директору. Что-то мне подсказывает, этому человеку можно верить. Он… я не могу объяснить толком, и сам не пойму, но у меня стойкое подсознательное ощущение, что этот мужик – НАШ, не захваченный и не купленный… Человек, одним словом.
И где же ты намереваешься с ним встретиться? – скептически спросил Ошима-сан. – Я, конечно, по своим каналам могу узнать координаты, предположительные… Директор, насколько известно, замкнутый образ жизни не ведёт, всяческие публичные мероприятия посещает, с гражданами общается… но не уверен, что это он собственной личностью. Скорее всего, дублёры. И как бы то ни было, для того чтобы встретиться в реале, необходимо как минимум оказаться в пределах столичного мира Метафедерации…
Почему бы и нет, – сказал Макс Эмберг. – Давно пора… в реале. Шагну в ближайший мультипорт – и я уже в пункте эн-эн-вай.
Если б это было так просто… – Ошима-сан хмыкнул, – в нужном месте оказаться, нужных людей в него провести… и главное, время подгадать…
А мы? – спросила Эллен. – Или ты собираешься в одиночку лезть в зубы льву?
Да, – безапелляционным тоном заявил Эмберг. – Идти должен кто-то один. Если у меня не… – он запнулся, но несколько менее решительным тоном всё же продолжил, – если не получится у меня, тогда вы. Кого угодно тормошите, хоть Секту, хоть Избранных, хоть господу богу молитесь, но главные враги человечества должны быть остановлены…
Древний мудрец сказал… Ничтожен тот народ, который может быть спасён одним-единственным человеком… – сказал тихонько Японец. – Впрочем, такой народ и не достоин спасения.
Человечество никогда себя не спасало, – возразил Макс Эмберг. – Всегда находился один человек, направлявший энергию масс в…
Давайте не будем продолжать старую как миры дискуссию о решающей роли личности в истории, – попросила Эллен. – Нам бы решение принять о…
Я принял. – Эмберг протянул руку. – Давай звёздочку, я отнесу её Директору. Джо, мне кажется, одобрил бы это решение.
А я бы не советовал брать нашу «чёрную звезду», – возразил Японец. – Если тебе поверят, то поверят и без неё – у них наверняка миллион косвенных фактов, которые ты всего лишь подтвердишь и прокомментируешь…
А у нас хоть что-то останется, – поддержала Эллен. – Вдруг нам… – она запнулась, но продолжила, опустив глаза, не глядя на Макса, – придётся использовать ДРУГОЙ ШАНС… Но ты помни, – она вскинула лицо и посмотрела пристально, глаза в глаза, – если ты умрёшь, я тебя И ТАМ найду. Не надейся, не смоешься, воспользовавшись «отмазкой»…
Милые бранятся, только тешатся, – Японец впервые за последние недели улыбнулся.
Милый Макс вернётся, Эли, – тихо, почти шёпотом сказал Макс. – Не дождутся. Я тебя в одиночестве не оставлю.
К тому же это великолепный способ провести разведку боем, проникнуть в банду, – сказал Ошима-сан. – Если Директор окажется захваченным, значит, ПРЕС-С можно считать переметнувшимся на сторону врага, и…
Ну, Директор это ещё не весь персонал, – возразил Макс Эмберг. – Останутся же люди, которые не поддадутся соблазну, продолжат выполнять долг… Человечество должно узнать, что есть… э-э, кристаллический храм. В котором рано или поздно… сбудется же…
Ты уверен, что ОБ ЭТОМ должно знать ВСЁ человечество? – скептически поинтересовался Избранный. – Тебе элитного курорта для богачей мало, хочешь устроить зону отдыха для народа?
У каждого человека должен быть ШАНС, – упрямо сказал Эмберг-младший.
У каждого человека и без нашей помощи есть шанс, – сказала Эллен. – Каждый волен искать свободу, пусть она и миф… Спасать того, кто не хочет быть спасённым, нет смысла. Кто хочет – сам отыщет.
Ты оптимистка, – снова улыбнулся Японец. – Но мне нравится, что ты пришла к определённому выводу… достойному ярко выраженной индивидуальности, я бы сказал.
– Ну, в общем, кому как хочется, а я к Директору. Я желаю быть проще, ближе к народу. Народ Метафедерации любит ПРЕС-С, значит… пусть прессеры для народа и постараются. Для того налогоплательщики их и содержат, в конце концов. Ошима-сан, будь добр, направь наше «Солнце» к ближайшему пункту Сети.
Спросил бы кто Макса, на кой ляд он отправился в тропики столицы Метафедерации, вразумительного ответа не получил бы. Не говорить же, что «послушался советов внутреннего голоса, велевшего прибыть именно сюда», и только сюда… После такого честного ответа прямая дорога в психушку: вот где полным-полно психов, что придерживаются Своей Волны да слышат всякие там Голоса, пресловутую Свою Музыку и даже Гармонию Сфер.
Но тем не менее он прошёл из «ближайшего» пункта Сети миров прямиком в центральный столичный мультивокзал. Пункт оказался метафедерационным Новым Большим Киевом, и шагнуть удалось напрямую. Не обращая внимания на великолепие лучшего во Вселенной столичного мультипорта, он отыскал арки местного, внутрипланетарного сообщения, купил билет в нужном направлении и шагнул в тропики. Объяснить, ОТКУДА он взял необходимые для программирования пункта назначения точные координаты – не смог бы, да и зачем…
Кому оно надо, кроме него, ЗНАТЬ, что Внутренний Голос из метафорического эпитета, обычно пишущегося в кавычках, превратился в настоящего СОБЕСЕДНИКА.
Макс спокойно относился к тому факту, что у него «с головой не в порядке». На удивление, воспринял как должное. Ещё и не то бывает, когда башкой постоянно обо что-то трескаешься, да плюс постоянные стрессы, шоки и ужасы… Главное, он верил, что движется в правильном направлении.
А правда жизни – это то, во что человек верит. Что бы по этому поводу ни думали человеки другие.
Раздражали Макса только два штриха бытия и сознания. Во-первых, непонятно почему болело в области пупка. Давно болеть начало, ещё до Ксеи, но с течением времени боль не слабела, а наоборот, усиливалась. Ни ссадины, ни раны в этом месте не было, и происхождение фантомной боли оставалось загадочным. Во-вторых, Голос иногда звал Макса «дядюшкой», причём явно прикалывался по этому поводу. Глюки сознания, конечно, имеют право на любые странности, но этот глюк порой озадачивал совершенно непонятными высказываниями, и Макс волей-неволей начинал вспоминать, что же, собственно, имелось в виду… и мстилось ему, что он знает, знает, о чём речь, да вот вспомнить никак не может…
С прибытием в искомый пункт назначения! Ступив на песок, он перекрыл боковые протоки мышления и сосредоточился на основном течении.
Погода здесь была замечательная. Лёгкий тёплый ветерок приятно ласкал лицо. Пахло океаном, раскинувшимся буквально в нескольких шагах от арки мультипрохода. Океан что-то неразборчиво бормотал многочисленными губами-волнами. На этот океан можно было смотреть бесконечно. Вода переливалась всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками. Это было невообразимое, совершенно не поддающееся описанию буйство красок.
Остров на правах частной собственности принадлежал Директору ПРЕС-Са. Макс был в этом уверен абсолютно, хотя понятия не имел, с чего взял. Стоил остров огромных денег, но каждая монета, вложенная в эту недвижимость, себя окупила стократ. С первого взгляда в этот остров можно было влюбиться, и наверняка: стоило хоть раз здесь побывать – желание возвращаться обеспечено.
Ко всему прочему океан пах воистину волшебно. Немного терпкий запах, от которого кружилась голова, и все проблемы уплывали далеко, далеко, далеко…
На острове был даже лес. Настоящий первозданный дождевой лес, со своей натуральной растительностью и животным миром. Хозяин терпеть не мог окультуренные парки и запрещал кому-либо из слуг наводить здесь порядок. Свой «садик» он предпочитал держать «запущенным». Четверо верных роботов полностью с ним соглашались.
В гуще леса прятался его небольшой дом, настоящая ХИЖИНА. Энергофицированная и оборудованная всеми благами цивилизации, естественно. Мачта энергоприёмника и «тарелка» Интергаланета на крыше… При всей любви к дикости хозяин явно не был мазохистом.
Пробравшись от побережья сквозь кусты подлеска, Макс очутился перед входом в хижину.
Дверь была открыта, и Макс вошёл без стука. Здесь в замках не было необходимости. Стучатся здесь при входе на сам остров. Без точных координат нацелиться и шагнуть невозможно, а в «координатной книге» ЭТИХ наверняка не найти.
Внутри дома царили тишина и покой. Здесь хозяин не терпел проявлений субординации. К тому же никто из тех, кто знал о существовании острова (а их можно было пересчитать по пальцам одной руки) никогда бы не осмелился нарушить уединение хозяина без приглашения. Ну, разве что в случае приближения вселенской катастрофы.
Как всегда, в доме было тихо и уютно. В кабинете свет не горел, а окна – зашторены. Хозяин сидел в кресле и, наверное, дремал. В последнее время он начал стремительно стареть. Так часто бывает с людьми: вроде бы и держатся хорошо, а потом вдруг в одно мгновение превращаются в стариков. Конечно, до дряхлого старика хозяину было ещё далеко, но безжалостное время уже выдернуло из-под его здоровья краеугольный камень.
Обычно хозяин всегда слышал шаги, как бы тихо ни входила прислуга. Он отличался необычайной чуткостью, неким «дополнительным» чувством, всегда позволявшим удерживаться на плаву в волнах этого далеко не спокойного мультимирового океана. Но сегодня он продолжал мирно дремать в кресле, не заметив появления в кабинете другого человека.
Гость почтительно кашлянул, но хозяин не отреагировал. В этот момент гостя накрыло чувство тревоги, которое на пустом месте вряд ли возникнет. Он торопливо, не заботясь о том, что может разбудить хозяина, отдёрнул штору и приблизился к любимому креслу хозяина…
Так и есть. Пульс не прощупывался, а на виске виднелось небольшое аккуратное пятнышко запёкшейся крови. Термическая игла. Любимое средство киллеров, зомбированных миссионерами. Отверстие не более чем миллиметрового диаметра, никакого шума и спецэффектов, а внутри черепа всё спекается в горелую котлету за считанные секунды. Ловушка!!!
Гость вздрогнул и затравленно огляделся по сторонам.
Кто-то обставил всё так, будто бы это ОН убил хозяина. Всё правильно. Секта наносит удар в самое сердце ПРЕС-Са. Ох, как не вовремя… На пороге, в проёме дверей силуэт врага, явившегося извне, а в доме внутренние разборки… Теперь любой уважающий Директора и себя прессер выпустит в убийцу весь энергозаряд бластера, не задумываясь ни секунды…
«А что я здесь вообще делаю?!»
Макс удивился. Он словно очнулся от забвения, оглядевшись и осознав, в какое бездонное дерьмо с лёту воткнулся.
Его мгновенно затопил мыслепад страха. Но при всём при этом часть его мыслепотока оставалась совершенно обособленной, не бурлила и не ревела. Убивать его никто прямо сейчас не станет, по крайней мере до тех пор, пока они не узнают координаты Нужного Места, а то, что он владеет слишком ценной информацией, они уже в курсе. Следовательно, быстрая смерть пока не грозит, а вот что грозит, так это смерть медленная и жутчайшая… Всё это пронеслось у него в голове по отдельному руслу, а в руках уже был скорчер, который (он знал это, знал!!!) и вправду обнаружился в потайной нише стола, а ещё спустя мгновение часть внешней стены кабинета превратилась в пар. Не дожидаясь, пока горячее облако хоть чуточку рассеется, он, рискуя получить ожоги, ринулся в образовавшуюся дыру.
Очень своевременно.
В кабинет уже скользили тёмные силуэты. Через окна, двери, сквозь потолок, даже из-под ковра, кажется…
«Только бы добраться до катера, только бы добраться до катера…»
Мысль на бегу колотилась о внутренние стенки черепа. Откуда он знает, где этот катер, бегущего не интересовало, главное, что знает, ГДЕ.
Он мчался по направлению к берегу острова, а за ним мчались чёрные тени. Началась охота на него, и проснувшиеся в нём звериные инстинкты делали этот процесс ещё более похожим на настоящую охоту. Самую захватывающую из всех охот, всем охотам охоту.
На человека.
Не поворачиваясь, на бегу, он вскинул скорчер на плечо, жерлом испускателя назад, и выпустил очередь разрядов по своим преследователям. Сзади что-то рушилось, трещало, его обдало волной жара. Обожгло плечо… Отвлекаться на боли некогда.
Он не выскочил на берег. Ни в коем случае! Он побежал вдоль кромки дождевого леса, в паре шагов от края песка. Он слышал шум настигающей (вот-вот догонят!!!) погони, но ломился напролом сквозь растительность, – на открытом пространстве его «снимут» тотчас же… И метрах в ста поодаль, за приметным раздвоенным стволом пальмы, его мучения были вознаграждены.
С разбегу вскочил он в ожидающе распахнутый люк кабины. Флайер выдвинулся из подземного бункера, флайер ЖДАЛ.
Запрограммированный на активизацию режима готовности, флайер мог впустить только того, кто прибежит со скор-чером, в рукоять которого встроен опознавательный маяк.
Хозяин дома не был любителем.
Профессионал всегда первым делом сооружает пути отступления. «Потайные ходы» прочь из дома…
Машина форсажно взревела и взлетела мгновенно, с многократным ускорением. Хозяин острова всегда предвидел нечто подобное, он вообще всегда был готов к возможным атакам противника… Но, увы, сегодня враг ухитрился проникнуть незамеченным. И ударил в висок…
Зато ГОСТЮ пригодился один из путей отступления хозяина. Не то слово!
Бывшему гостю необходимо было уходить в небо над океаном, а там – как судьба распорядится… Но о том, что впереди поджидает, думать время настанет целую минуту спустя.
Сию минуту: время МСТИТЬ. Прощальные залпы.
Вот вам, вот вам, гады! Вот вам! Будьте вы прокляты!!! … Несколько минут спустя совершенно очумевший Макс вопросил у себя: «ЧТО ЭТО БЫЛО???» – и растерянно огляделся по сторонам. «Я же всего-навсего хотел поговорить с главным прессером… рассказать, что удалось найти храм…»
Внизу проносились безбрежные волны океана. Вокруг и сверху свистел воздух. Далеко позади в голубое небо вздымались клубы густого, чёрного как вакуум дыма.
– Что это было? – переспросил себя Макс. – Куда я попал? – и повернул голову, чтобы вновь посмотреть вперёд… последнее, что он успел увидеть, было ярчайшей, словно солнце в полуденном зените, ВСПЫШКОЙ.
Солнце рухнуло с небес точнёхонько на колпак флайера.
Пункт двадцать первый
Заранее застонав, в предвкушении сильнейшей боли, Макс попытался сесть… Странно, боли не было. Ни сильной во всем теле, которую он ждал и к которой был вроде бы готов, насколько к этому вообще можно подготовиться. Ни боли в сожжённом плече, которое, похоже, профессионально подлечили. Даже голова не болела, и этот факт вообще был из области фантастики.
Голова была ясной и чистой и хранила все необходимые воспоминания. Сумев приподняться, он сидел на узкой, военного образца, койке и вспоминал последние события, которые, надо отдать им должное, исчезать в глубинах беспамятства и не намеревались.
Он нёсся на полном вперёд, прочь от острова, удирая во флайере шефа… к Генеральному на приём он явился, чтобы рапортовать о выполнении задания… но Директора убили сектора Ямы, заклятой вражины человечества, его же, лучшего спецагента прессеров Макса Отто по прозвищу «Эмберг» – хотели подставить… свершилось самое страшное, самое отвратительное – нити Секты проникли внутрь ПРЕС-Са, опутали высшее руководство и удушили Гендиректора. Потому что склонить САМОГО – им не светило ни в коем случае! Величайший борец с тоталитаризмом просто НЕ МОГ окончить свою жизнь столь бесславно…
Уцелевший спецагент Макс оторвался от погони, оставив позади разгромленных адептов вражины, но… лоб в лоб ему внезапно выскочил из поднебесья орбитальный истребитель и остановил побег радикально и решительно, прямой наводкой влепив импульс в колпак.
И вот Макс очнулся.
И обнаружил, что валяется на койке.
Комнатка оказалась миниатюрной. Две узкие откидные койки, откидной же столик, стенной шкафчик для одежды. Ни санитарных удобств, ни грана комфорта. Только самое необходимое.
В дверь негромко постучали. Стучатся – значит, не тюрьма?..
– Да, – тоже негромко отозвался Макс.
Дверь неторопливо отодвинулась, вошёл невысокого роста худой парнишка лет двадцати, никак не старше. Серый простенький комбинезон, серые ботинки, серая шапочка без козырька, этакий куполок. Ни эмблем, ни знаков отличия.
– Я пришёл за вами. У нас скоро переход… в это время необходимо находиться в специальном устройстве.
«Ага, значит, это звездолёт… А что означает эта маленькая пауза в сообщении?»
Парнишка выжидающе смотрел на Макса живыми, быстрыми карими глазами. У одурманенных секторов глаза мутные, «нездешние»… странно. Неужели МИССИОНЕР собственной персоной?! Первый ЖИВОЙ месер, который скрестил взгляды с живым прессером… Историческая встреча!
– Да, конечно…
Макс поднялся. С удовлетворением ощутил, что не качается и голова у него не кружится. Чудеса! От такого удара в голове должны были извилины разгладиться, а стенки черепа сморщиться.
Одежда из шкафчика оказалась впору, точно по размеру. Захватили специально для него?.. Почему нет? Если они сумели вычислить тайную резиденцию Гендиректора, сумели захватить его самого… Отчего бы им не прихватить комбезик по размеру?
– Что ж, смокинг в порядке, можно и на бал, – сказал он неестественно весело. Но шутка «не прошла».
– Пойдёмте.
Ни тени улыбки на личике месера. «М-да-а. Если верно утверждение, что чувство юмора последним оставляет человека, то ЭТОТ, похоже, – нелюдь стопроцентный…»
Глаза у парня бегали, а вот «мимика лица» – оставалась застывшей, полностью неизменной. Словно не лицо у человека, а неподвижная, выполненная в форме лица маска, сквозь которую пробивается живой взгляд…
Они вышли в узкий коридор, прошествовали по нему, мимо тянущихся с обеих сторон верениц дверей, и попали в большой круглый зал.
Помещение очень напоминало спальную комнату детского сада, только вместо кроваток концентрическими окружностями стояли сферические прозрачные «аквариумы», наполненные жидкостью. Ровно такого размера, чтобы вместить взрослое человеческое тело в «позе эмбриона».
Именно человеческие тела в них и содержались. В упомянутой позе. Много. Женские и мужские. Чёрные, розовые, белые, смуглые, шоколадные, лимонно-жёлтые, красноватые… Десятки, если не сотни. «Ничего себе коллекция подобралась!»
– Вы не хотите задать вопросы? – спросил кареглазый парень; пока Макс пялился, он отошёл к одной из немногих пустых ёмкостей и теперь чем-то там манипулировал.
А вы ответите?
Вы правы. На базе с этим справятся лучше.
Значит, мы летим на базу?
– Мы не летим, мы… э-э, перемещаемся. На базу, да. «Сплошная "техногенка" кругом… средства ПРЕС-Са, а не Секты. Яма использует машинерию только в исключительных случаях, «трофейную»… Ещё Избранные не прочь побаловаться «биогенкой», между прочим. Но и машин не чураются».
В таком случае я потерплю.
Вы можете пока раздеться.
Уже?
Уже.
Стоило одеваться?
Никогда об этом не думал.
Правда?
Пока они так вот «по-дружески» болтали, Макс разделся.
Готовы?
Похоже на то.
Забирайтесь внутрь, затем постарайтесь принять позу… вы видели, какую.
А дышать?
Будете дышать водой.
Я не смогу.
«Куда ж это нас зашвырнёт, если такие хитрые подготовительные мероприятия нужны… даже представить невозможно! Точнее, что угодно представить можно. Вплоть до того, что это не звездолёт, а… миролёт какой-то. Сейчас ка-ак за-проторимся в параллельную Вселенную… или перпендикулярную?»
Сможете. Когда закончится воздух, вы сделаете рефлекторный вдох. Совет: перед тем как капсула наполнится, выдохните всё из лёгких, иначе остатки воздуха могут доставить вам… неприятные моменты. Убить вас это не убьёт, но настроение подпортит.
Спасибо за заботу.
«Какого чёрта он постоянно делает паузы?! Такое ощущение, что текст ему проговаривают в ухо, чтобы он мне передавал его, и время от времени случаются помехи трансляции…»
– Кстати, биоактивная среда по ходу корректирует здоровье. Так что считайте, что вы… в санатории на водах.
«В санатории на водах…» Ну и ветхозаветная фразочка в устах… э-э, военного пилота??? Услыхав этот архаичный оборот, Макс почему-то моментально успокоился и без внутренней дрожи улёгся на дно саркофага. ВСЁ ЭТО БРЕД. Он просто треснулся башкой и валяется без сознания, а подсознание выдаёт глюки на полный вперёд. Или помер уже, и это – чистилище. Помоют сейчас вот, дыхание сопрут окончательно, и – дальше по этапу отгрузят… ПЕРЕМЕСТЯТ.
«Блин, а мне казалось, что черти рогатые и свиноры-лые… у этого вьюноша вполне симпатичная физиономия человека».
Крышка опустилась, и начала поступать «вода». Она заполняла капсулу вертикально, снизу, словно лекарство цилиндр шприца. Вот только поршня не видать… Когда же уровень поднялся к голове, Макс выдохнул весь воздух. Вода была приятно тёплой и немного «мягкой» на ощупь и вкус. Несмотря на все доводы разума, что убить его могли и менее хлопотным способом, снова вдохнул он только после того, как в глазах появились круги от нехватки кислорода… Никаких ощущений. Абсолютно! В точности так же дышится воздухом. Разве что лёгкое покалывание по всему телу, но это даже приятно.
Ладно, я человек военный и понимаю, что такое приказ, но по вашей милости мы потеряли троих военнопленных повстанцев, представляющих…
А то, что мы потеряли коллегу из-за вашей дурацкой войны, это не в счёт?! – вспылила Эллен.
Вы правы, леди, это наша война, и нечего вам было в неё лезть, но раз уж вы всё-таки засунули куда не надо свой нос, думаю, вы не должны отказываться от сотрудничества с представителями законной власти.
В меру наших сил, капитан… э-э…
Куринной Солльянди. Очень хорошо. Тогда позвольте задать вам пару вопросов.
«Куриный» говорил с ними таким тоном, словно на самом деле хотел сказать: только попробуйте не ответить, и тогда узнаете, как развязываются языки.
Мы постараемся.
Только постарайтесь, пожалуйста, получше. Это и в ваших же интересах.
Что вы имеете в виду? – спросил упорно не желающий демонстрировать лояльность Такеши Ошима.
Хотя бы то, что виновные в смерти вашего друга должны быть наказаны. Или это тоже вызывает у вас сомнения?
Прошу прощения, кап… куринной, – вмешался Макс Эмберг, – мне кажется, возникло… В общем, если вам поведение моего коллеги кажется несколько некорректным, то это исключительно результат стресса и тех ужасов, через которые нам, абсолютно гражданским людям, пришлось пройти. У нас… э-э, что-то с мозгами. Я, например, не поручусь, что адекватно воспринимаю происходящее.
Хорошо. Я учту ваше замечание.
Мы постараемся наилучшим образом ответить на ваши вопросы.
В таком случае расскажите подробно, что с вами произошло.
Это было совсем не сложно. До того момента, как Макс склонил первого повстанца, можно было совсем не врать.
Как погиб ваш друг?
Разбился при падении.
Вас взяли на месте аварии?
Скорее всего. Мы очнулись уже в плену.
Значит, где находится вражеский лагерь, не знаете?
К сожалению.
Что было дальше?
Нас держали сначала в каких-то землянках, а потом, когда мы немного пришли в себя, поместили в ямы, закрытые решётками. Они приняли нас за шпионов, но потом, после долгих допросов, поверили.
И?
Решили нас обменять.
Вас пытали?
Нас регулярно унижали, куринной.
И вы подпишете заявление?
Какое?
О бесчеловечном обращении с вами.
Конечно. Более того, мы готовы ответить на все вопросы в присутствии общественности и средств массовой информации.
Мы подумаем над этим предложением.
Надеюсь, недолго? Мы бы хотели как можно быстрее оказаться дома.
Завтра к вечеру вы будете свободны.
Хотелось бы в это верить, – очень-очень грустно сказала Эллен.
Пункт двадцатый
МИР: ОСТРОВ В ОКЕАНЕ
(дата: ноль шестое ноль второго тысяча сто тридцать девятого)
ОНИ
Как же здорово было попасть в лапы демократов… Я думала, это не кончится никогда.
А кто из них демократы? – с неподдельным интересом полюбопытствовал Японец.
Всегда всё кончается, рано или поздно, – с печальным вздохом посетовал Макс Эмберг. – И вновь в полный рост становится старый как миры вопрос: что делать?
И что же, по-твоему?
Необходимо сообщить, – твёрдо произнёс Макс Эм-берг. – Помните, Джо просил не утаивать правду от человечества…
Что ты предлагаешь? Запустить в информационные сайты сенсацию: «Всех нас хотят поработить кровожадные пришельцы непонятно какого происхождения, давайте сплотимся и дадим отпор вторгшемуся агрессору!»? Знаешь, что будет?! Половина народу бросится мочить чужих, под шумок решать наболевший «инопланетянский вопрос», а оставшиеся люди сочтут твой набатный призыв газетной уткой! Очередной бульварной, дутой сенсейшен намба уан… – Рассерженный Такеши Ошима умолк, переводя дыхание.
Адепты секты, третья часть человечества, вообще не обратят внимания… пока эмиссары не соизволят, – тихо проговорила Эллен.
Я хочу связаться с ПРЕС-Сом, – убеждённо сказал Макс Отто; видимо, это решение зрело в нём давно. – Набрать «четыреста тридцать девять» и всё-всё рассказать прес-серам. Не все же у них в аппарате зомбированы легионерами… Структура ведь создана для чего? Для борьбы с тоталитарными организациями. Вот пусть и борются…
Что, вот так просто взять и звякнуть? – недоверчиво переспросила Эллен. – Но где гарантия, что дежурный офицер, принявший вызов, не окажется…
Гарантии нет, – согласился Эмберг. – Поэтому я хочу обратиться напрямую к Генеральному Директору. Что-то мне подсказывает, этому человеку можно верить. Он… я не могу объяснить толком, и сам не пойму, но у меня стойкое подсознательное ощущение, что этот мужик – НАШ, не захваченный и не купленный… Человек, одним словом.
И где же ты намереваешься с ним встретиться? – скептически спросил Ошима-сан. – Я, конечно, по своим каналам могу узнать координаты, предположительные… Директор, насколько известно, замкнутый образ жизни не ведёт, всяческие публичные мероприятия посещает, с гражданами общается… но не уверен, что это он собственной личностью. Скорее всего, дублёры. И как бы то ни было, для того чтобы встретиться в реале, необходимо как минимум оказаться в пределах столичного мира Метафедерации…
Почему бы и нет, – сказал Макс Эмберг. – Давно пора… в реале. Шагну в ближайший мультипорт – и я уже в пункте эн-эн-вай.
Если б это было так просто… – Ошима-сан хмыкнул, – в нужном месте оказаться, нужных людей в него провести… и главное, время подгадать…
А мы? – спросила Эллен. – Или ты собираешься в одиночку лезть в зубы льву?
Да, – безапелляционным тоном заявил Эмберг. – Идти должен кто-то один. Если у меня не… – он запнулся, но несколько менее решительным тоном всё же продолжил, – если не получится у меня, тогда вы. Кого угодно тормошите, хоть Секту, хоть Избранных, хоть господу богу молитесь, но главные враги человечества должны быть остановлены…
Древний мудрец сказал… Ничтожен тот народ, который может быть спасён одним-единственным человеком… – сказал тихонько Японец. – Впрочем, такой народ и не достоин спасения.
Человечество никогда себя не спасало, – возразил Макс Эмберг. – Всегда находился один человек, направлявший энергию масс в…
Давайте не будем продолжать старую как миры дискуссию о решающей роли личности в истории, – попросила Эллен. – Нам бы решение принять о…
Я принял. – Эмберг протянул руку. – Давай звёздочку, я отнесу её Директору. Джо, мне кажется, одобрил бы это решение.
А я бы не советовал брать нашу «чёрную звезду», – возразил Японец. – Если тебе поверят, то поверят и без неё – у них наверняка миллион косвенных фактов, которые ты всего лишь подтвердишь и прокомментируешь…
А у нас хоть что-то останется, – поддержала Эллен. – Вдруг нам… – она запнулась, но продолжила, опустив глаза, не глядя на Макса, – придётся использовать ДРУГОЙ ШАНС… Но ты помни, – она вскинула лицо и посмотрела пристально, глаза в глаза, – если ты умрёшь, я тебя И ТАМ найду. Не надейся, не смоешься, воспользовавшись «отмазкой»…
Милые бранятся, только тешатся, – Японец впервые за последние недели улыбнулся.
Милый Макс вернётся, Эли, – тихо, почти шёпотом сказал Макс. – Не дождутся. Я тебя в одиночестве не оставлю.
К тому же это великолепный способ провести разведку боем, проникнуть в банду, – сказал Ошима-сан. – Если Директор окажется захваченным, значит, ПРЕС-С можно считать переметнувшимся на сторону врага, и…
Ну, Директор это ещё не весь персонал, – возразил Макс Эмберг. – Останутся же люди, которые не поддадутся соблазну, продолжат выполнять долг… Человечество должно узнать, что есть… э-э, кристаллический храм. В котором рано или поздно… сбудется же…
Ты уверен, что ОБ ЭТОМ должно знать ВСЁ человечество? – скептически поинтересовался Избранный. – Тебе элитного курорта для богачей мало, хочешь устроить зону отдыха для народа?
У каждого человека должен быть ШАНС, – упрямо сказал Эмберг-младший.
У каждого человека и без нашей помощи есть шанс, – сказала Эллен. – Каждый волен искать свободу, пусть она и миф… Спасать того, кто не хочет быть спасённым, нет смысла. Кто хочет – сам отыщет.
Ты оптимистка, – снова улыбнулся Японец. – Но мне нравится, что ты пришла к определённому выводу… достойному ярко выраженной индивидуальности, я бы сказал.
– Ну, в общем, кому как хочется, а я к Директору. Я желаю быть проще, ближе к народу. Народ Метафедерации любит ПРЕС-С, значит… пусть прессеры для народа и постараются. Для того налогоплательщики их и содержат, в конце концов. Ошима-сан, будь добр, направь наше «Солнце» к ближайшему пункту Сети.
ОН
Спросил бы кто Макса, на кой ляд он отправился в тропики столицы Метафедерации, вразумительного ответа не получил бы. Не говорить же, что «послушался советов внутреннего голоса, велевшего прибыть именно сюда», и только сюда… После такого честного ответа прямая дорога в психушку: вот где полным-полно психов, что придерживаются Своей Волны да слышат всякие там Голоса, пресловутую Свою Музыку и даже Гармонию Сфер.
Но тем не менее он прошёл из «ближайшего» пункта Сети миров прямиком в центральный столичный мультивокзал. Пункт оказался метафедерационным Новым Большим Киевом, и шагнуть удалось напрямую. Не обращая внимания на великолепие лучшего во Вселенной столичного мультипорта, он отыскал арки местного, внутрипланетарного сообщения, купил билет в нужном направлении и шагнул в тропики. Объяснить, ОТКУДА он взял необходимые для программирования пункта назначения точные координаты – не смог бы, да и зачем…
Кому оно надо, кроме него, ЗНАТЬ, что Внутренний Голос из метафорического эпитета, обычно пишущегося в кавычках, превратился в настоящего СОБЕСЕДНИКА.
Макс спокойно относился к тому факту, что у него «с головой не в порядке». На удивление, воспринял как должное. Ещё и не то бывает, когда башкой постоянно обо что-то трескаешься, да плюс постоянные стрессы, шоки и ужасы… Главное, он верил, что движется в правильном направлении.
А правда жизни – это то, во что человек верит. Что бы по этому поводу ни думали человеки другие.
Раздражали Макса только два штриха бытия и сознания. Во-первых, непонятно почему болело в области пупка. Давно болеть начало, ещё до Ксеи, но с течением времени боль не слабела, а наоборот, усиливалась. Ни ссадины, ни раны в этом месте не было, и происхождение фантомной боли оставалось загадочным. Во-вторых, Голос иногда звал Макса «дядюшкой», причём явно прикалывался по этому поводу. Глюки сознания, конечно, имеют право на любые странности, но этот глюк порой озадачивал совершенно непонятными высказываниями, и Макс волей-неволей начинал вспоминать, что же, собственно, имелось в виду… и мстилось ему, что он знает, знает, о чём речь, да вот вспомнить никак не может…
С прибытием в искомый пункт назначения! Ступив на песок, он перекрыл боковые протоки мышления и сосредоточился на основном течении.
Погода здесь была замечательная. Лёгкий тёплый ветерок приятно ласкал лицо. Пахло океаном, раскинувшимся буквально в нескольких шагах от арки мультипрохода. Океан что-то неразборчиво бормотал многочисленными губами-волнами. На этот океан можно было смотреть бесконечно. Вода переливалась всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками. Это было невообразимое, совершенно не поддающееся описанию буйство красок.
Остров на правах частной собственности принадлежал Директору ПРЕС-Са. Макс был в этом уверен абсолютно, хотя понятия не имел, с чего взял. Стоил остров огромных денег, но каждая монета, вложенная в эту недвижимость, себя окупила стократ. С первого взгляда в этот остров можно было влюбиться, и наверняка: стоило хоть раз здесь побывать – желание возвращаться обеспечено.
Ко всему прочему океан пах воистину волшебно. Немного терпкий запах, от которого кружилась голова, и все проблемы уплывали далеко, далеко, далеко…
На острове был даже лес. Настоящий первозданный дождевой лес, со своей натуральной растительностью и животным миром. Хозяин терпеть не мог окультуренные парки и запрещал кому-либо из слуг наводить здесь порядок. Свой «садик» он предпочитал держать «запущенным». Четверо верных роботов полностью с ним соглашались.
В гуще леса прятался его небольшой дом, настоящая ХИЖИНА. Энергофицированная и оборудованная всеми благами цивилизации, естественно. Мачта энергоприёмника и «тарелка» Интергаланета на крыше… При всей любви к дикости хозяин явно не был мазохистом.
Пробравшись от побережья сквозь кусты подлеска, Макс очутился перед входом в хижину.
Дверь была открыта, и Макс вошёл без стука. Здесь в замках не было необходимости. Стучатся здесь при входе на сам остров. Без точных координат нацелиться и шагнуть невозможно, а в «координатной книге» ЭТИХ наверняка не найти.
Внутри дома царили тишина и покой. Здесь хозяин не терпел проявлений субординации. К тому же никто из тех, кто знал о существовании острова (а их можно было пересчитать по пальцам одной руки) никогда бы не осмелился нарушить уединение хозяина без приглашения. Ну, разве что в случае приближения вселенской катастрофы.
Как всегда, в доме было тихо и уютно. В кабинете свет не горел, а окна – зашторены. Хозяин сидел в кресле и, наверное, дремал. В последнее время он начал стремительно стареть. Так часто бывает с людьми: вроде бы и держатся хорошо, а потом вдруг в одно мгновение превращаются в стариков. Конечно, до дряхлого старика хозяину было ещё далеко, но безжалостное время уже выдернуло из-под его здоровья краеугольный камень.
Обычно хозяин всегда слышал шаги, как бы тихо ни входила прислуга. Он отличался необычайной чуткостью, неким «дополнительным» чувством, всегда позволявшим удерживаться на плаву в волнах этого далеко не спокойного мультимирового океана. Но сегодня он продолжал мирно дремать в кресле, не заметив появления в кабинете другого человека.
Гость почтительно кашлянул, но хозяин не отреагировал. В этот момент гостя накрыло чувство тревоги, которое на пустом месте вряд ли возникнет. Он торопливо, не заботясь о том, что может разбудить хозяина, отдёрнул штору и приблизился к любимому креслу хозяина…
Так и есть. Пульс не прощупывался, а на виске виднелось небольшое аккуратное пятнышко запёкшейся крови. Термическая игла. Любимое средство киллеров, зомбированных миссионерами. Отверстие не более чем миллиметрового диаметра, никакого шума и спецэффектов, а внутри черепа всё спекается в горелую котлету за считанные секунды. Ловушка!!!
Гость вздрогнул и затравленно огляделся по сторонам.
Кто-то обставил всё так, будто бы это ОН убил хозяина. Всё правильно. Секта наносит удар в самое сердце ПРЕС-Са. Ох, как не вовремя… На пороге, в проёме дверей силуэт врага, явившегося извне, а в доме внутренние разборки… Теперь любой уважающий Директора и себя прессер выпустит в убийцу весь энергозаряд бластера, не задумываясь ни секунды…
«А что я здесь вообще делаю?!»
Макс удивился. Он словно очнулся от забвения, оглядевшись и осознав, в какое бездонное дерьмо с лёту воткнулся.
Его мгновенно затопил мыслепад страха. Но при всём при этом часть его мыслепотока оставалась совершенно обособленной, не бурлила и не ревела. Убивать его никто прямо сейчас не станет, по крайней мере до тех пор, пока они не узнают координаты Нужного Места, а то, что он владеет слишком ценной информацией, они уже в курсе. Следовательно, быстрая смерть пока не грозит, а вот что грозит, так это смерть медленная и жутчайшая… Всё это пронеслось у него в голове по отдельному руслу, а в руках уже был скорчер, который (он знал это, знал!!!) и вправду обнаружился в потайной нише стола, а ещё спустя мгновение часть внешней стены кабинета превратилась в пар. Не дожидаясь, пока горячее облако хоть чуточку рассеется, он, рискуя получить ожоги, ринулся в образовавшуюся дыру.
Очень своевременно.
В кабинет уже скользили тёмные силуэты. Через окна, двери, сквозь потолок, даже из-под ковра, кажется…
«Только бы добраться до катера, только бы добраться до катера…»
Мысль на бегу колотилась о внутренние стенки черепа. Откуда он знает, где этот катер, бегущего не интересовало, главное, что знает, ГДЕ.
Он мчался по направлению к берегу острова, а за ним мчались чёрные тени. Началась охота на него, и проснувшиеся в нём звериные инстинкты делали этот процесс ещё более похожим на настоящую охоту. Самую захватывающую из всех охот, всем охотам охоту.
На человека.
Не поворачиваясь, на бегу, он вскинул скорчер на плечо, жерлом испускателя назад, и выпустил очередь разрядов по своим преследователям. Сзади что-то рушилось, трещало, его обдало волной жара. Обожгло плечо… Отвлекаться на боли некогда.
Он не выскочил на берег. Ни в коем случае! Он побежал вдоль кромки дождевого леса, в паре шагов от края песка. Он слышал шум настигающей (вот-вот догонят!!!) погони, но ломился напролом сквозь растительность, – на открытом пространстве его «снимут» тотчас же… И метрах в ста поодаль, за приметным раздвоенным стволом пальмы, его мучения были вознаграждены.
С разбегу вскочил он в ожидающе распахнутый люк кабины. Флайер выдвинулся из подземного бункера, флайер ЖДАЛ.
Запрограммированный на активизацию режима готовности, флайер мог впустить только того, кто прибежит со скор-чером, в рукоять которого встроен опознавательный маяк.
Хозяин дома не был любителем.
Профессионал всегда первым делом сооружает пути отступления. «Потайные ходы» прочь из дома…
Машина форсажно взревела и взлетела мгновенно, с многократным ускорением. Хозяин острова всегда предвидел нечто подобное, он вообще всегда был готов к возможным атакам противника… Но, увы, сегодня враг ухитрился проникнуть незамеченным. И ударил в висок…
Зато ГОСТЮ пригодился один из путей отступления хозяина. Не то слово!
Бывшему гостю необходимо было уходить в небо над океаном, а там – как судьба распорядится… Но о том, что впереди поджидает, думать время настанет целую минуту спустя.
Сию минуту: время МСТИТЬ. Прощальные залпы.
Вот вам, вот вам, гады! Вот вам! Будьте вы прокляты!!! … Несколько минут спустя совершенно очумевший Макс вопросил у себя: «ЧТО ЭТО БЫЛО???» – и растерянно огляделся по сторонам. «Я же всего-навсего хотел поговорить с главным прессером… рассказать, что удалось найти храм…»
Внизу проносились безбрежные волны океана. Вокруг и сверху свистел воздух. Далеко позади в голубое небо вздымались клубы густого, чёрного как вакуум дыма.
– Что это было? – переспросил себя Макс. – Куда я попал? – и повернул голову, чтобы вновь посмотреть вперёд… последнее, что он успел увидеть, было ярчайшей, словно солнце в полуденном зените, ВСПЫШКОЙ.
Солнце рухнуло с небес точнёхонько на колпак флайера.
Пункт двадцать первый
МИР: ЧЕРТ ЗНАЕТ ГДЕ
(дата: и только ему же известно, когда)
ОН
Заранее застонав, в предвкушении сильнейшей боли, Макс попытался сесть… Странно, боли не было. Ни сильной во всем теле, которую он ждал и к которой был вроде бы готов, насколько к этому вообще можно подготовиться. Ни боли в сожжённом плече, которое, похоже, профессионально подлечили. Даже голова не болела, и этот факт вообще был из области фантастики.
Голова была ясной и чистой и хранила все необходимые воспоминания. Сумев приподняться, он сидел на узкой, военного образца, койке и вспоминал последние события, которые, надо отдать им должное, исчезать в глубинах беспамятства и не намеревались.
Он нёсся на полном вперёд, прочь от острова, удирая во флайере шефа… к Генеральному на приём он явился, чтобы рапортовать о выполнении задания… но Директора убили сектора Ямы, заклятой вражины человечества, его же, лучшего спецагента прессеров Макса Отто по прозвищу «Эмберг» – хотели подставить… свершилось самое страшное, самое отвратительное – нити Секты проникли внутрь ПРЕС-Са, опутали высшее руководство и удушили Гендиректора. Потому что склонить САМОГО – им не светило ни в коем случае! Величайший борец с тоталитаризмом просто НЕ МОГ окончить свою жизнь столь бесславно…
Уцелевший спецагент Макс оторвался от погони, оставив позади разгромленных адептов вражины, но… лоб в лоб ему внезапно выскочил из поднебесья орбитальный истребитель и остановил побег радикально и решительно, прямой наводкой влепив импульс в колпак.
И вот Макс очнулся.
И обнаружил, что валяется на койке.
Комнатка оказалась миниатюрной. Две узкие откидные койки, откидной же столик, стенной шкафчик для одежды. Ни санитарных удобств, ни грана комфорта. Только самое необходимое.
В дверь негромко постучали. Стучатся – значит, не тюрьма?..
– Да, – тоже негромко отозвался Макс.
Дверь неторопливо отодвинулась, вошёл невысокого роста худой парнишка лет двадцати, никак не старше. Серый простенький комбинезон, серые ботинки, серая шапочка без козырька, этакий куполок. Ни эмблем, ни знаков отличия.
– Я пришёл за вами. У нас скоро переход… в это время необходимо находиться в специальном устройстве.
«Ага, значит, это звездолёт… А что означает эта маленькая пауза в сообщении?»
Парнишка выжидающе смотрел на Макса живыми, быстрыми карими глазами. У одурманенных секторов глаза мутные, «нездешние»… странно. Неужели МИССИОНЕР собственной персоной?! Первый ЖИВОЙ месер, который скрестил взгляды с живым прессером… Историческая встреча!
– Да, конечно…
Макс поднялся. С удовлетворением ощутил, что не качается и голова у него не кружится. Чудеса! От такого удара в голове должны были извилины разгладиться, а стенки черепа сморщиться.
Одежда из шкафчика оказалась впору, точно по размеру. Захватили специально для него?.. Почему нет? Если они сумели вычислить тайную резиденцию Гендиректора, сумели захватить его самого… Отчего бы им не прихватить комбезик по размеру?
– Что ж, смокинг в порядке, можно и на бал, – сказал он неестественно весело. Но шутка «не прошла».
– Пойдёмте.
Ни тени улыбки на личике месера. «М-да-а. Если верно утверждение, что чувство юмора последним оставляет человека, то ЭТОТ, похоже, – нелюдь стопроцентный…»
Глаза у парня бегали, а вот «мимика лица» – оставалась застывшей, полностью неизменной. Словно не лицо у человека, а неподвижная, выполненная в форме лица маска, сквозь которую пробивается живой взгляд…
Они вышли в узкий коридор, прошествовали по нему, мимо тянущихся с обеих сторон верениц дверей, и попали в большой круглый зал.
Помещение очень напоминало спальную комнату детского сада, только вместо кроваток концентрическими окружностями стояли сферические прозрачные «аквариумы», наполненные жидкостью. Ровно такого размера, чтобы вместить взрослое человеческое тело в «позе эмбриона».
Именно человеческие тела в них и содержались. В упомянутой позе. Много. Женские и мужские. Чёрные, розовые, белые, смуглые, шоколадные, лимонно-жёлтые, красноватые… Десятки, если не сотни. «Ничего себе коллекция подобралась!»
– Вы не хотите задать вопросы? – спросил кареглазый парень; пока Макс пялился, он отошёл к одной из немногих пустых ёмкостей и теперь чем-то там манипулировал.
А вы ответите?
Вы правы. На базе с этим справятся лучше.
Значит, мы летим на базу?
– Мы не летим, мы… э-э, перемещаемся. На базу, да. «Сплошная "техногенка" кругом… средства ПРЕС-Са, а не Секты. Яма использует машинерию только в исключительных случаях, «трофейную»… Ещё Избранные не прочь побаловаться «биогенкой», между прочим. Но и машин не чураются».
В таком случае я потерплю.
Вы можете пока раздеться.
Уже?
Уже.
Стоило одеваться?
Никогда об этом не думал.
Правда?
Пока они так вот «по-дружески» болтали, Макс разделся.
Готовы?
Похоже на то.
Забирайтесь внутрь, затем постарайтесь принять позу… вы видели, какую.
А дышать?
Будете дышать водой.
Я не смогу.
«Куда ж это нас зашвырнёт, если такие хитрые подготовительные мероприятия нужны… даже представить невозможно! Точнее, что угодно представить можно. Вплоть до того, что это не звездолёт, а… миролёт какой-то. Сейчас ка-ак за-проторимся в параллельную Вселенную… или перпендикулярную?»
Сможете. Когда закончится воздух, вы сделаете рефлекторный вдох. Совет: перед тем как капсула наполнится, выдохните всё из лёгких, иначе остатки воздуха могут доставить вам… неприятные моменты. Убить вас это не убьёт, но настроение подпортит.
Спасибо за заботу.
«Какого чёрта он постоянно делает паузы?! Такое ощущение, что текст ему проговаривают в ухо, чтобы он мне передавал его, и время от времени случаются помехи трансляции…»
– Кстати, биоактивная среда по ходу корректирует здоровье. Так что считайте, что вы… в санатории на водах.
«В санатории на водах…» Ну и ветхозаветная фразочка в устах… э-э, военного пилота??? Услыхав этот архаичный оборот, Макс почему-то моментально успокоился и без внутренней дрожи улёгся на дно саркофага. ВСЁ ЭТО БРЕД. Он просто треснулся башкой и валяется без сознания, а подсознание выдаёт глюки на полный вперёд. Или помер уже, и это – чистилище. Помоют сейчас вот, дыхание сопрут окончательно, и – дальше по этапу отгрузят… ПЕРЕМЕСТЯТ.
«Блин, а мне казалось, что черти рогатые и свиноры-лые… у этого вьюноша вполне симпатичная физиономия человека».
Крышка опустилась, и начала поступать «вода». Она заполняла капсулу вертикально, снизу, словно лекарство цилиндр шприца. Вот только поршня не видать… Когда же уровень поднялся к голове, Макс выдохнул весь воздух. Вода была приятно тёплой и немного «мягкой» на ощупь и вкус. Несмотря на все доводы разума, что убить его могли и менее хлопотным способом, снова вдохнул он только после того, как в глазах появились круги от нехватки кислорода… Никаких ощущений. Абсолютно! В точности так же дышится воздухом. Разве что лёгкое покалывание по всему телу, но это даже приятно.