Вудс Стюарт. Лос Анжелес Таймс

   Сюзан раскрыла глаза и взглянула на мужа. — Привет! Пора на съемки?
   — Мы уже все закончили, — сказал ей актер. — Сделали все с одной пробы. Думаю, получилось неплохо.
   Она встала, протерла глаза и посмотрела на Майкла. — Почему вы не разбудили меня?
   — Вы выглядели такой уставшей. Я просто не посмел.
   — Ты же знаешь, что плохо спала прошлой ночью, — добавил Харт.
   — Это правда. Я сильно переживала по поводу заключительной сцены. — Когда, кстати, я смогу увидеть ее? — обратилась она к Майклу.
   — Не раньше понедельника, — ответил он. — Я всех распустил по домам. Мы укладываемся в график, так что работать в выходные нет необходимости.
   Неожиданно она пристально посмотрела на мужа. — Боб, ты пил?
   — Всего лишь стаканчик вина. Поклонник прислал бутылку.
   — Тебе не следовало этого делать, — забеспокоилась Сюзан.
   — Ничего страшного. Давай, поедем домой.
   Майкл проводил их до машины. Когда он вернулся, его поджидал Рик Ривера. — До меня дошли слухи, что все прошло хорошо, — сказал бывший детектив.
   — Так точно. Рик, а по какому поводу вы пришли? Я сейчас очень занят.
   Ривера положил на стол несколько листков бумаги. — Я кое-что написал на основе дела, которое вел пару лет назад. Хотелось бы знать, что вы думаете по этому поводу.
   — Обещаю прочесть, как только появится свободная минутка. А сейчас прошу меня извинить…
   — Конечно. Ривера вышел.
   Майкл взглянул на оставленный экс-детективом материал, потом бросил его в ящик стола.
   Раздался телефонный звонок. — Майкл, — послышался голос Марго, — это Джеймс Фоллоуфилд. Будете с ним говорить?
   — Да. Майкл обрадовался звонку. После стольких недель просмотров фотографий мебели, после подбора тканей и образцов краски, новый дом был почти готов. — Джеймс? Как дела?
   — У меня все в лучшем виде, Майкл. Завтра исполняется ровно шесть недель с момента нашего с вами договора, не так ли?
   — Так точно.
   — Все закончено. Когда вы хотите осмотреть дом?
   — Я могу приехать через час. Майкл повесил трубку, вышел из офиса и направился к конторке Марго. Он дал ей ключ. — Марго, я хотел бы, чтобы вы нашли несколько человек, которые съездили бы ко мне на квартиру, забрали мои вещи и перевезли их в новый дом.
   — Он уже готов? — удивилась Марго.
   — Да.
   — Захватить туда же и вещи Ванессы?
   — Нет.
   Марго не сумела скрыть удивления. — Как пожелаете. Она взяла сумочку и направилась к выходу, едва не столкнувшись в дверях с Барри Виммером.
   — Барри, заходи! — пригласил его Майкл. Тот вошел и прикрыл за собой дверь.
   — Сколько? — спросил Майкл.
   Барри вынул из кармана клочок бумаги и отдал Майклу. — Чуть больше миллиона трех тысяч, — пояснил Виммер. Я вычел из них двадцать процентов по нашему уговору, а все прочее направил туда, куда вы просили.
   — По моим расчетам там должно быть миллион пять тысяч, — сказал Майкл.
   — Я бы мог сделать это, но при этом был риск оказаться замеченным, — объяснил Барри. — Я руководствовался здравым смыслом.
   — Хорошо, — сказал Майкл, — Кстати, Элиот все еще снимает реакцию публики?
   — Да, он закончил работу с актерами второго плана, на очереди Ванесса.
   — Пойди и разыщи Элиота. Пусть займет Ванессу на площадке еще на пару часов.
   — Она довольно быстро схватывает роль.
   — Делай, что велено.
   — Ладно. Кстати, после того, как Элиот закончит сцену с Ванессой, мы намеревались устроить небольшую пирушку. Вы не придете?
   — Спасибо за приглашение, но не могу. Передай всем мои наилучшие пожелания, и пришли мне счет, я все оплачу.
   — Хорошо, спасибо.
   Майкл вытащил из ящика стола материал, оставленный ему Риком Ривера. — Можешь прочитать это за выходные, — попросил он Барри, передавая ему бумаги. — Хочу знать твое мнение.
   — Конечно. Буду рад ознакомиться.
   — Барри?
   — Да.
   — Как ты думаешь, Рик когда-нибудь проявлял интерес к нашему бюджету?
   — Он спросил, сколько мы истратили на Тихоокеанские дни.
   — И ты сказал ему?
   — Это не для кого не секрет.
   — Если он когда-нибудь спросит о чем-то, касающемся бюджета, сообщи об этом мне.
   — Непременно.
   — У меня все.
   Менеджер по производственным вопросам удалился.
 
   По дороге в Малибу Майкла охватило такое же мощное нетерпение, какое случилось с ним, когда он только что приземлился в Лос Анжелесе. Он никогда не владел ничем, кроме одежды и автомобиля. А вот теперь он станет ни больше, ни меньше, как домовладельцем.
   Охранник у ворот колонии Малибу пропустил его без задержки, и Майкл вскоре подъехал к своему новому дому. Он запарковал машину на круговой площадке и открыл дверь собственным ключом. Хотя он лично давал добро на все, что было куплено для дома, он принципиально не приезжал сюда, пока Джеймс Фоллоуфилд делал свое дело, и теперь у него было ощущение, что он впервые посетил это место.
   Дизайнер встретил его в холле и провел по всему дому. Майкл молча следовал за ним, впитывая в себя атмосферу нового дома. Повсюду красивая комфортабельная мебель, мягкие ковры, добротные картины. Дом как бы стал его собственным продолжением, его вторым «я».
   Когда они завершили тур, Фоллоуфилд нетерпеливо заглянул Майклу в глаза.
   — За все время вы не проронили ни слова, — констатировал он.
   — Джеймс, это совершенно бесподобно, — сказал Майкл. — Вы сделали все точно так, как я просил.
   Фоллоуфилд с облегчением вздохнул. — Слава богу, а то вы до смерти перепугали меня. У меня никогда прежде не было такого молчуна-клиента.
   Майкл проводил дизайнера до дверей и подал ему руку. — Громадное вам спасибо.
   — Шампанское в холодильнике, — сказал на прощание Фоллоуфилд.
   Не успел Майкл зарыть за ним дверь, как к подъезду подкатил БМВ Марго. Майкл объяснил рабочим, куда отнести его одежду, потом спустился вниз. Он бродил по дому и, зайдя в кабинет, увидел Марго, с удивлением озирающуюся по сторонам.
   — Очень красиво! — наконец, сказала она. Неясно, каким образом, но Фоллоуфилду удалось уподобить дом его новому хозяину.
   — Как это?
   — Не знаю, он очень выразительный, даже сексуальный, но, тем не менее, мало что говорит о вас.
   Это наблюдение пришлось Майклу по душе. — Простите, мне надо позвонить. Только не уезжайте. Он взял трубку, набрал номер студии и попросил соединить его с площадкой, на которой все еще работал Элиот. Услышав голос Розена, Майкл спросил: — Вы уже закончили снимать?
   — Только-только.
   — Как все прошло?
   — Чудесно. Ванесса была очень хороша.
   — Мне понадобится фильм к завтрашнему утру, и я хочу, чтобы все было готово в понедельник к девяти утра.
   — Это вполне возможно, — заверил Элиот.
   — Поздравляю, вы проделали неплохую работу.
   — Спасибо, Майкл. Вы нам тоже здорово помогли.
   — Я не смогу быть на вечеринке по случаю завершения съемок. Так что, пожалуйста, поблагодарите всех от моего имени, скажите, что они превзошли самих себя.
   — Хорошо.
   — Да, пригласите к телефону Ванессу.
   У нее был усталый, но в то же время счастливый голос. — Привет, Майкл! Ты где?
   — Я уехал по делам. Ванесса, отличная работа! Когда фильм выйдет на экраны, у тебя не будет отбоя от предложений.
   — Разве ты не приедешь на нашу прощальную вечеринку?
   — Нет, боюсь, я занят другим делом.
   — Майкл, ты говоришь как-то странно.
   — Моя дорогая, настало время самой покорять Голливуд.
   — Что?
   — Я съехал с квартиры.
   — Майкл, я не понимаю, о чем ты говоришь.
   — Просто мы больше не нуждаемся друг в друге. Ты теперь прекрасно обойдешься без меня.
   — Майкл…
   — Квартира оплачена на ближайшие шесть недель. Это даст тебе достаточно времени подыскать себе новое жилье. Согласно нашему контракту я удваиваю твое жалованье. Если тебе что понадобится, звони Марго.
   — Майкл…
   — Прощай, Ванесса. Он повесил трубку. Марго с удивлением уставилась на него.
   — Это было… очень странно, — проговорила она.
   — Зайдем на кухню, — сказал он. Он пошел вперед, нашел в холодильнике бутылку шампанского и стал открывать ее. — Здесь полно еды. Не согласитесь поужинать со мной?
   — Майкл, скажите, что именно означает это приглашение?
   Он нашел два бокала и налил в них вино. — Ничего особенного. Всего лишь ужин и, не обремененный обязательствами, секс между людьми, которые хорошо знают друг друга. К утру понедельника мы и думать забудем обо всем этом.
   Она рассмеялась. — Ну, в таком случае, я принимаю ваше приглашение.
   Он вручил ей бокал. Майкл всегда предпочитал женщин старше его и часто воображал, какой Марго окажется в постели.

ГЛАВА 41

   В субботу, оставив Марго у бассейна, Майкл уехал в студию и просмотрел отрывки из съемок предыдущего дня. Он был потрясен сценой, в которой Боб Харт покорил всех своим пением, хотя сцена зрительской реакции еще не была смонтирована. Редактор Джейн Дарлинг и Элиот Розен смотрели вместе с ним.
   — Майкл, это, в самом деле, потрясающе, — сказал Элиот. — Вы оказались правы.
   — Джейн, я хочу, чтобы вы свели к минимуму кадры зрительской реакции, чтобы они не отвлекали от того, что мы только что видели.
   — А как насчет отснятого материала с Ванессой? — спросил Розен.
   — Несомненно, это важно, но, имейте в виду, главный в сцене — Боб, так что не делайте на Ванессе акцента больше, чем это необходимо, чтобы показать, как он завоевывает ее.
   — Завоевывает? — спросила Джейн. — Я не рассматривала сцену с этой точки зрения.
   — Это завоевание очевидное и простое, — пояснил Майкл.
   — Полагаю, с точки зрения мужчины.
   Майкл засмеялся. — Совершенно верно, Джейн. Скоро вы будете готовы к завершению чернового варианта?
   — Скоро. Осталось только смонтировать эту сцену.
   — Смогу ли я просмотреть весь фильм в понедельник?
   — Да, при условии, что завтра я поработаю над ним, — сказала она.
   — Я пошлю вам огромный букет цветов, если вы согласитесь сделать это.
   — Разве я могу устоять?
 
   Когда он вернулся в новый дом, то уже не застал Марго.
 
   В понедельник ровно в девять утра Майкл явился в свой офис. Как и прежде, он обменялся приветствиями с Марго, и никто бы не почувствовал ни малейшего намека на то, что случилось между ними в выходные дни. Все произошло так, как он хотел. — Свяжите меня с Лео, — попросил он.
   — Доброе утро, малыш, — зевнул Лео.
   — Плохо спали, Лео?
   — Поздно лег. Играл с мальчиками в покер.
   — Вас можно пригласить на просмотр чернового варианта Тихоокеанских дней?
   — Уже готово? Если так, считай, что я тоже готов. Как насчет того, чтобы встретиться в одиннадцать утра в просмотровом зале «А»?
   — До встречи. Майкл вызвал Марго. — Мы устраиваем просмотр чернового варианта в одиннадцать часов в зале «А». Я прошу вас организовать столько народу, чтобы можно было заполнить зал. И пусть будет больше секретарш.
   — А я могу придти?
   — А как же без вас? И свяжите меня с супругами Харт.
   В голосе Сюзан Харт слышалась усталость. — Привет, Майкл.
   — С добрым утром, Сью. Не могли бы вы вместе с Бобом приехать к одиннадцати на первый прогон фильма?
   — Боб неважно себя чувствует, а я приеду. Как, по-вашему, получилось ничего?
   — Давайте посмотрим вместе. Жаль, что Боб нездоров.
   — Майкл, скажите, что, именно, произошло в пятницу?
   — Что вы имеете в виду?
   — Я имею в виду, что уснула среди бела дня, чего прежде со мной никогда не бывало. А Боб сподобился пить с вами вино.
   — Боб уговорил меня выпить стаканчик.
   — Где он взял вино?
   — Кто-то доставил его к гримерной Боба. Он сказал, что вино послал кто-то из его фанатов.
   — Именно так он и сказал.
   — Сюзан, что в этом плохого?
   — А вы, что, не знали о его, так сказать, проблеме?
   — Простите, не понял.
   — Боб не может пить алкогольные напитки. Ему нужны месяцы, чтобы потом придти в норму.
   — Он говорил что-то, но я не знал, что у него такая проблема.
   — Ладно. Увидимся в одиннадцать часов.
   — Просмотровый зал «А». Майкл повесил трубку.
   У дверей возник Барри Винер. — Можете уделить минутку?
   — Не больше. В чем дело?
   Барри вручил ему несколько страниц. — За выходные я прочитал творение Рика.
   — Ну, и?
   — Довольно интересно. Думаю, вам стоит прочесть. По правде сказать, я никак не мог понять, что делает у нас Рик. А сейчас вот изменил свое мнение о нем.
   Майкл потряс бумагами. — Вот это он и делает у нас. Он — мой личный эксперт по детективным сюжетам.
   — Что ж, мне это нравится. Хороший автор мог бы сделать из этого материала конфетку.
   — Хорошо, я прочту, как только улучу минуту. После ухода Барри, Майкл подумал, что, может быть, Ривера не такой уж и балласт. И если его детектив так хорош, как считает Барри, то это оправдывает затраты на содержание Рика. А то Лео уже задавал ему вопросы насчет экс-копа.
 
   Майкл встретил Лео и повел его в зрительный зал. Марго хорошо справилась с заданием. Зал был заполнен до отказа.
   — Что, ожидается бой быков? — спросил Лео, войдя в помещение.
   Все засмеялись.
   Майкл огляделся в поисках Сюзан Харт и обнаружил ее в четвертом ряду, как раз там, где любил сидеть его босс. — Лео, — шепнул он.
   — Что?
   — Если Сюзан затеет разговор до окончания просмотра, заткните ее, ладно?
   — Ладно, заткну.
   Майкл проводил Лео до четвертого ряда и усадил его. Этот ряд был оснащен выдвижными досками, на которых можно было делать заметки, и Лео уселся в кресло и взял в руки карандаш. Майкл нажал кнопку в ручке своего кресла и сказал: — Запускайте ленту.
   Через пять минут после начала, Майкл поднялся и прислонился к стене, наблюдая за лицами зрителей. Ему не надо было видеть картину. Ему нужна была реакция зала. Зрители сидели очень тихо, почти не шевелясь.
   Он простоял у стенки большую часть фильма, и по лицам понял, что сделал хорошую кинокартину. Но он не знал, было ли чистым безумием заставить кинозвезду мирового класса сыграть в сцене, которая способна превратить все в посмешище.
   Когда настала очередь этой самой сцены, Сюзан Харт обернулась к нему с выражением неприкрытой ненависти. Она шепнула что-то Лео и сделала попытку подняться. Лео взял ее за руку и насильно вернул в кресло, прижав к губам палец. В это время Боб запел.
   Майкл оглядел ряды зрителей, большинство которых составляли женщины, и стал следить за выражением их лиц. На них написано было неподдельное удивление, и, когда Боб закончил свою арию, главным сюрпризом для Майкла было лицо Лео, по которому катились слезы.
   Редактор весьма удачно запустила мелодию песни в том месте, где Ванесса с Бобом шли вдоль берега к коттеджу, и когда экран погас, зрители встали, как один, и дружно зааплодировали.
   Майклу потребовалось несколько минут, чтобы пробиться к Лео, так как они оба попали в окружение женщин, желающих их поздравить. Издалека он поймал выражение лица Сюзан, которое было бледно от гнева.
   В конце концов в кинозале остались только Майкл, Лео, Сюзан, Элиот и редактор Джейн.
   — Майкл, — сказала Сюзан Харт, — я хочу видеть альтернативную сцену.
   — У нас нет альтернативной сцены, — ответил Майкл.
   — Но вы же снимали ее, я знаю.
   — Нынче утром я сжег негативы.
   Она повернулась к Лео. — И это сойдет ему с рук?
   — Сюзан, — заметил Лео. — Я, что, по-вашему, сумасшедший? Разве вы только что не смотрели фильм?
   — Конечно, я смотрела его.
   — Вам он не понравился?
   — Мне не понравилась сцена с пением.
   — Вы что, не слышали реакции этих женщин?
   — Майкл нарочно организовал эту массовку.
   — И что из того? Секретарши тоже люди, и они посещают кинотеатры.
   — Меня ловко провели, — сказала женщина. — Не могу с уверенностью сказать, как они это проделали, но я не желаю, чтобы меня дурачили.
   Лео обнял ее за плечи. — Сюзан, — твердо произнес он, — лучше скажите спасибо Майклу.

ГЛАВА 42

   Из журнальной статьи:
   Вновь грядет время вручения Академических наград, и рекламные прогнозы ежедневных газет уделяют, на наш взгляд, недостаточно внимания «небольшому» фильму и его более, чем загадочному продюсеру Майклу Винсенту, недавно появившемуся у нас. Картина Тихоокеанские дни, поставлена по сценарию Марка Адара по мотивам небольшой новеллы 1920-ых годов под тем же названием, принадлежащей перу писательницы Милред Парсонс.
   Фильм получил четыре номинации за лучшую кинокартину, лучшего актера, лучшую актрису и лучший сценарий. Это малобюджетный фильм. На прошлой неделе в журнале Разное была информация, что выручка от отечественного кинопроката принесла семьдесят миллионов дохода, и, коль скоро фильм заслужил столько Академических наград, можно рассчитывать, что за рубежом он соберет не меньше ста пятидесяти миллионов. Это замечательные цифры для продюсера, поскольку, если источники Центурион Студии верны, контракт принесет ему десять процентов при условии, что бюджет картины не превысит двадцать миллионов долларов. Что касается Тихоокеанских дней, то бюджет этого фильма с учетом всех затрат оказался ниже десяти миллионов.
   Майкл Винсент прибыл в Голливуд два года назад, имея за плечами единственную киноленту, ныне всем известные Городские вечера , которая выставлялась на приз за лучший фильм, но не получила его. Кэрол Джеральди, умершая от передозировки наркотиков вскоре после съемок, получила Оскара посмертно, и, по мнению кинокритиков, останься она в живых, могла бы восстановить утраченную карьеру. Городские вечера были написаны и поставлены студентом киностудии при нью-йоркском университете по имени Чак Пэриш, но главная заслуга постановки принадлежала все тому же продюсеру. Винсент продал свой только что смонтированный фильм главе Центурион, Лео Голдмэну и тогда же заключил долгосрочный контракт со студией.
   В настоящее время Винсент снимает фильм В лабиринтах прямоты . Это еще один сценарий Чака Пэриша. А следующий проект — драма, которую принес бывший полицейский детектив, специализировавшийся в расследовании убийств. Сейчас он — помощник продюсера и работает у мистера Винсента. На сей раз Винсент пробует себя в роли директора будущего фильма.
   Лео Голдмэн, «открывший» Майкла Винсента, без ума от своего продюсера. Это — новый Дэвид Зелзник, заявил Голдмэн в телефонном интервью. «Я никогда не работал с молодым продюсером, который имел бы такую хватку во всем, что имеет отношение к кино, — и он продолжает снижать затраты. Не думаю, что кто-либо другой мог снять Тихоокеанские дни с таким бюджетом, как это сделал Майкл».
   И это — истинная правда. Винсент умел снимать за минимальные деньги. Его секрет заключался в том, чтобы уговорить стоящих людей работать за малую плату. Так, например, Роберт Харт, чей гонорар обычно составляет три миллиона, заявил, что за участие в съемках фильма Тихоокеанские дни он получил всего пятьсот тысяч, так как, во-первых, картина ставилась по сценарию Марка Адара, и, кроме того, эта роль дала ему возможность проявить дарование в совершенно неожиданной для него сфере. В свою очередь, Адар признался, что тоже работал за небольшую долю своего обычного гонорара. Да и другие актеры не могли вразумительно объяснить, почему согласились работать за столь скромное вознаграждение.
   Другой способ, при помощи которого Майкл Винсент умудряется урезать бюджет, — он использует таланты никому неизвестных людей. Он пригласил Элиота Розена в качестве директора фильма Тихоокеанские дни из школы-студии при лос-анжелесском университете. Майкл отметил, что Розен сумел мастерски отснять восьмиминутную сцену для своего класса. А Ванесса Паркс, красивая юная актриса, которая получила номинацию за работу над картиной, прежде была мало кому известной моделью. Винсент подписал с ней персональный контракт, в соответствии с которым она получала пять тысяч в неделю, а после выхода фильма, он удвоил ее зарплату. И даже поселился с ней в роскошных апартаментах.
   Итак, подведя итоги, можно сказать, что все рады иметь дело с Майклом Винсентом — руководство Центуриона и все люди, которые, так или иначе, соприкасаются с ним. Только это не совсем так. То есть, практически все, кто работает с ним, выигрывают в одном, хотя и теряют в другом. Свидетельство тому — деньги, выплаченные Харту и Адару по сравнению с тем, что заработал сам Винсент. Кроме того, с ним связаны человеческие драмы и даже трагедии. Так, например, Кэрол Джеральди, сыгравшая ведущую роль в фильме, в период съемок сидела «на игле». Она умерла почти сразу же после съемок. Роберт Харт, долгое время лечившийся от алкоголизма, после триумфальных съемок в картине Тихоокеанские дни , вновь попал в клинику Бетти Форда и неизвестно, когда поправится.
   Еще один тому пример — Ванесса Паркс. Хотя пять тысяч долларов в неделю — большие деньги, это не больше, чем четверть миллиона в год, и, хотя Винсент удвоил ее зарплату, игра в фильме и последующая номинация могли бы поднять ее заработки до двух миллионов и выше. Потенциально ее карьера развивалась так же стремительно, как и у Джулии Робертс, но Винсент забирает себе львиную долю ее денег, поскольку сумел заключить с ней выгодный контракт и ведет все переговоры от ее лица.
   Что это, простая удача в бизнесе? Предположим, что так. Но, когда Ванесса Паркс подписала контракт с мистером Винсентом, он начал вычитать ее издержки, одежду, косметику, стоимость нового Мерседеса из тех денег, которые он ей платил. Вскоре, после завершения фильма Тихоокеанские дни, он приобрел роскошный новый дом в колонии Малибу. И не обмолвился ей об этом ни словом, а буквально через несколько минут после окончания съемок, позвонил Ванессе Паркс и сообщил, что съехал, и что у нее есть только несколько недель, чтобы подыскать себе подходящее жилье. Он отклонял все ее попытки поговорить с ним по телефону за исключением деловых переговоров. Сейчас Ванесса вновь с Чаком Пэриш, который был ее возлюбленным, когда она впервые повстречалась с Винсентом.
   Вернемся несколько назад. Ранее говорилось о загадочности мистера Винсента. Смотрите, Винсент готов давать интервью журналистам, но при условии, что его снимки не появятся в печати. Кроме того, он исключает любые разговоры, касающиеся его офиса, дома и личной жизни. Единственная фотография, которой предваряется настоящая статья, была сделана для телеэкрана, когда он получал номинацию Оскара для покойной Кэрол Джеральди. Его речь при получении награды — «Я не был знаком с Кэрол Джеральди до съемок Городских вечеров и никогда не видел ее после, но своим талантом она оставила глубокий след в наших сердцах». —Винсент всячески стремился избежать фотосъемок и прочих церемоний, и сразу направился в Спаго, где считал нужным показаться.
   Когда пытаешься самостоятельно разобраться в прошлом Майкла Винсента, то практически натыкаешься на стену. Все покрыто мраком. Известно, что он — коренной житель Нью-Йорка, но никто не знает школу и колледж, где он учился, а известно только, что он посещал вечернюю кинематографическую школу при нью-йоркском университете, но не ясно, где он работал до прихода в Центурион. Его родители, чьи имена указаны в Свидетельстве о Рождении, умерли, и неизвестно, где они похоронены.
   Итак, таинственный мистер Винсент ведет тихий образ жизни в колонии Малибу, в поместье, по сути, подаренном ему Центурионом. Единственная душа, которая немного в курсе его дел — его исполнительный секретарь, Марго Глэдстоун. Эта красавица в свои пятьдесят с небольшим, в прошлом актриса, прежде работала у Лео Голдмэна. Глэдстоун отлично охраняет ворота поместья от кого бы то ни было.
   Лео Голдмэн и Центурион, как можно ожидать, счастливы такому приобретению, как Майкл Винсент, уже в силу того, что суммарный доход от проката его двух фильмов давно перевалил за сто миллионов долларов. И это при том, что расходы составили менее тридцати пяти миллионов. Недавно Голдмэн пригласил Винсента в свой совет директоров. При этом Лео сказал: — Я являлся единственным представителем кинематографа в нашем совете. Его основу составляют финансисты и промышленные магнаты. Теперь я почувствовал, что пора взять на борт еще одного человека из мира кино.
   Таким образом, таинственный Винсент плывет на всех парусах к серьезному голливудскому успеху, и кого заботит, что по пути он оставляет разбитые судьбы? Известно, что киноиндустрия — это прибежище акул, но даже здесь, в Голливуде, Майкл Винсент сильно выделяется на их фоне.

ГЛАВА 43

   Майкл отложил журнал в сторону и уставился на море. Он пытался успокоить себя, что это неизбежно в бизнесе, но чувство страха не отпускало его. Они пытались влезть в его прошлое, и это не могло не пугать. Им не удалось отыскать ничего серьезного, поскольку он ожидал подобных запросов, но, если кто-либо достаточно умный начнет копать, то правда о нем всплывет на поверхность.
   Он подумал о прошлом и увидел Винни в роли вышибалы долгов для мафии, занимающегося будничным делом (разбитые носы и сломанные пальцы, выколачивание у людей денег, пускание крови непокорных). Да, то была его работа. Винни был другим человеком из другого временного измерения. Он совершенно не походил на Майкла, который сегодня стал тем, кем стремился стать Винни.
   Его воспоминания были прерваны телефонным звонком. С некоторых пор он больше работал дома, и Марго могла звонить ему напрямую и соединять его с людьми. Только немногие знали его личный номер телефона.