Страница:
– Я обязательно обдумаю этот вопрос, – медленно проговорил Бил.
– Очень на это надеюсь, сэр.
Свон перегнулся через подлокотник, чтобы дотронуться до руки Поука.
– А что именно мой оруженосец сказал королю? Ты присутствовал при разговоре?
– Никак нет, сэр.
– Там были только мы с Мани, – солгал Тауг, – король и Тиази. Король хочет, чтобы сэр Эйбел сражался за него. Но я знаю, что один друг сэра Эйбела – она и мой друг тоже – хочет, чтобы он отправился кое-куда и…
– Куда именно? – осведомился Бил.
– Я не могу сказать, ваша светлость. – Таугу тяжело дались эти слова. – Извините, но просто не могу.
Бил приподнял бровь:
– Ты поклялся хранить тайну?
Не в силах посмотреть барону в глаза, Тауг принялся блуждать взглядом по стенам.
– Я не могу сказать, ваша светлость. Во всяком случае, сейчас. Если… если бы вы могли увидеться с ней… тогда все было бы иначе, наверное.
Голос Идн прозвучал мягче обычного:
– Она сейчас здесь?
– Не знаю, миледи. Правда, не знаю.
– То есть, может быть, она находится в Утгарде в данный момент, а может быть, и нет? Я правильно поняла?
– Да, миледи, правильно.
– Но она была здесь? Ты ее видел?
Во рту у Тауга пересохло, он с усилием сглотнул:
– Да, миледи.
– Сегодня, поскольку ты сам вошел в замок только сегодня. Ты любишь ее, оруженосец Тауг?
– О нет, миледи! Она мне нравится, очень нравится, и…
– Ты перед ней в долгу, – сказал Бил.
– Нет, ваша светлость. Но…
– Она перед ним в долгу, – пробормотала Идн, – а он молод, как я, и находит ее благодарность чрезвычайно приятной. Я бы посоветовала, отец, не углубляться в сей предмет.
– Я последую твоему совету, – заявил Бил, – но сначала задам еще один вопрос. Эта твоя подруга намерена привлечь сэра Эйбела на сторону, враждебную королю Арнтору?
– О нет, сэр! Ничего подобного!
– Тогда мы не станем долее пытать тебя, – заключил Бил. Он бросил взгляд на Гарваона и Свона и добавил: – Это ясно?
Гарваон кивнул, а Свон сказал:
– Да, ваша светлость.
– И в надежде, что король Гиллинг не станет отрывать сэра Эйбела от твоей подруги, ты восхвалил моих собственных рыцарей? Я правильно понял?
В углу за креслом Тауга послышалось какое-то движение. Боясь обернуться, он сказал:
– Да, ваша светлость.
– Думаю, ты поступил правильно, – промолвил Бил. – Сегодня вечером мы узнаем наверное.
– Лорд Бил! –Голос Тиази походил на грохот огромного барабана. – И его дочь, леди Идн!
Он ударил золотым жезлом в пол, а мастер Крол протрубил в горн, когда лорд Бил и Идн, держась за руки, вступили в пиршественный зал – такой громадный, что там уместилась бы вся деревня Гленнидам с половиной своих огородов, ячменных полей и пастбищ.
Послышались сдавленные смешки, когда ангриды, сидевшие за длинными столами справа и слева, увидели вошедших. Гиллинг, восседавший в глубине зала на троне, установленном на высоком помосте, казался настоящим исполином в неверном свете от дымящего камина.
Бил смело обратился к нему со следующими словами:
– Ваше величество, моя дочь и я явились к вам с предложением дружбы. И не просто нашей дружбы – ибо через леса, горы и равнины мы принесли вам предложение дружбы от нашего повелителя, короля Арнтора. Он приветствует вас как равного монарха и желает вам мирно править своей страной многие годы, ознаменованные великими успехами.
Голос Гиллинга прозвучал, подобно гулу отдаленной лавины:
– Мы благодарим короля Арнтора и приветствуем вас в Утгарде.
Мелодичный голос Идн разнесся по залу, как пение жаворонка разливается в небе.
– Наш король поручил нам доставить дары, ваше величество, богатые и многочисленные дары. Но мы оказались недостойными посланниками. Нас ограбили, и нам удалось сохранить лишь малую толику драгоценного груза.
Слова Идн послужили сигналом. В зал, плечом к плечу, вступили Гарваон и Свон, в шлемах и кольчугах, ведя в поводу двух навьюченных мулов. За ними следовали Вистан и Тауг, которые вели еще двух, а за ними шли Крол, Папаунс и Эгр с пятым, шестым и седьмым мулами, нагруженными кладью.
С трона снова прогремел голос, при звуке которого Таугу представились валуны, прыгающие по склону горы не хуже оленей и чуть ли не высекающие искры из деревьев, встречающихся по пути.
– Подойдите ближе. Так это и есть неустрашимые рыцари, о которых мы столько слышали? Кто этот малый, с деревом на щите?
– Наш старший рыцарь, сэр Гарваон, ваше величество, – ответил Бил.
– А другой, с лебедем?
– Сэр Свон, ваше величество.
На бочкообразном колене Гиллинга появился ухмыляющийся Мани.
– Эти маленькие животные, пони, или как вы их там называете, нагружены каменьями?
– Проницательность вашего величества изумляет нас, – ответила Идн. – Многие из них действительно нагружены драгоценными камнями.
– Правда? – Гиллинг подался вперед, и на его потном лице появилась слабая улыбка, заставившая Тауга проникнуться к нему еще большей неприязнью против прежнего. – Алмазы? Жемчуг? Что-то в таком роде?
– Да, ваше величество.
Идн улыбнулась в ответ, и Тауг заметил, что Свон и Гарваон напряглись, словно охотничьи псы, почуявшие куропаток.
– Не только алмазы и жемчуг, ваше величество, но также рубины, лунный камень, желтый опал, кровавик, сапфиры, огненный опал, изумруды, нефрит, черный янтарь, кошачий глаз и многие другие.
Гиллинг улыбнулся шире:
– Два кошачьих глаза вы нам уже преподнесли, превосходная леди. Мы признаем, что любим вашего кота так же сильно, как он любит вас. Хотя теперь, когда нам явился случай лицезреть вас, мы понимаем, что Мани описал вас нам недостаточно полно. Вы настолько же правдивы, насколько прекрасны?
Идн присела в знак признательности.
– Мы, женщины, не славимся правдивостью, но я стараюсь быть честной.
– Если мне позволительно охарактеризовать достоинства моей дочери, ваше величество, то в честности она может соперничать со своей покровительницей, а в мудрости – с Леди. Простите мне отцовскую пристрастность.
Золотой жезл Тиази ударил в пол.
– Ни эта лживая шлюха, ни ее сестра-ведьма не пользуются расположением сынов Ангр, южанин. Не забывайте, где вы находитесь!
Кровь отхлынула от лица Била.
– Ваше величество, я забыл. Убейте меня.
Гиллинг хихикнул:
– Разве нам нужно для этого ваше позволение, маленький человечек?
Ангриды оглушительно расхохотались, а Тауг (которому хотелось бы полагать себя достаточно смелым, чтобы сохранять хладнокровие) задрожал от страха.
– Давайте перейдем к более безопасным предметам, – прогремел Гиллинг, когда смех стих. – И предоставим слово особе, которой не грозит опасность. Не грозит со стороны нашего королевского величества. Вы готовы подтвердить справедливость похвального отзыва вашего отца о вашей честности, леди Идн?
– Я рада, что ваше величество не требует от меня доказательств моей мудрости, ибо мудростью я никак не могу похвастаться. – Идн, с лица которой ни на миг не сходила улыбка, продолжала улыбаться. – Но честности у меня с избытком – и вся она в полном распоряжении вашего величества.
Пальцем шириной с ладонь Идн король Гиллинг погладил лоснящуюся черную голову Мани.
– Сначала мы потребуем у вас доказательств правдивости ваших слов. Алмазы и жемчуг. Черный янтарь. Давайте посмотрим, что вы привезли нам.
Идн подошла к мулу Свона, и Свон поспешил помочь девушке открыть тюк, на него нагруженный.
– Кольцо, ваше величество. – Идн показала кольцо со сверкающим камнем размером с крупную вишню, которое вполне могло бы служить ей браслетом. – Оно сплетено из проволоки, вытянутой из светлого восточного золота, а ваше царственное имя, на нем начертанное, выполнено из нашего красного морского золота. Кольцо изготовлено так хитро, что может расширяться и сужаться, приходясь впору на любой палец, на каком вы пожелаете его носить.
– Очень мило. А что там за камешек такой?
– Родолит, ваше величество. Или розовый камень, как его многие называют. Ни одна женщина не в силах устоять перед мужчиной, который носит родолит.
Продолжая говорить, Идн приблизилась к помосту. Король вытянул вперед руку, и она надела кольцо на палец.
– Вы женщина, леди Идн. Скажите, это правда?
– Мне трудно судить, ваше величество.
Несколько ангридов, наблюдавших за происходящим, рассмеялись.
– До сих пор я ни разу не встречала мужчины, который носил бы родолит.
Гилинг поднял руку, любуясь розовым камнем.
– Он темнее, чем мне показалось сначала.
– Он отражает силу своего владельца, ваше величество: становится красным, если тот здоров, крепок и полон жизни, и серым или белым, если тот холоден по природе своей.
Гиллинг снова хихикнул:
– Надо бы дать кольцо Тиази – чтобы проверить.
Зрители разразились оглушительным хохотом.
Идн продолжала преподносить дары с помощью отца и рыцарей: огромное оловянное блюдо, отделанное по краям золотом; золотую чашу; огромных размеров серебряную ложку, с усыпанной драгоценными камнями ручкой.
– Довольно! – Гиллинг поднял руку с кольцом. – Я выражаю благодарность королю Арнтору, одарившему меня столь же щедро, как его страна во все времена одаривала наш народ.
От хохота ангридов сотряслись потолочные балки.
– Но остальные чудесные дары мы примем в другой раз, когда мы, в свою очередь, одарим тех, кого я сочту достойными такой милости. Сначала же нам желательно насладиться зрелищем поинтереснее. Ваших рыцарей представили нам как искуснейших воинов. От изумления у нас перехватило дыхание, ибо мы полагали найти искуснейших воинов здесь, среди отважных сынов Ангр.
Отважные сыны Ангр встретили слова своего повелителя дружным ревом и заколотили кулаками по столам с такой силой, что Тауг испугался за сохранность последних.
– Сегодня мы устроим состязание. По слухам, ваш король часто развлекается подобным образом, выставляя одного своего рыцаря против другого. Это так?
– Да, ваше величество, – храбро ответила Идн. – Наши рыцари состязаются на турнирах и бьются друг с другом на поединках.
Гиллинг ласково улыбнулся, гладя Мани по голове.
– Вы сами присутствовали на таких турнирах, леди Идн? И ваш отец тоже?
Бил ответил за обоих:
– Да, ваше величество, и мы много чего можем рассказать вам о них.
– Но не расскажете. – Гиллинг снова улыбнулся. – Рассказывать будем мы, ибо мы здесь король. Поначалу мы собирались выставить против ваших рыцарей двух наших героев. Шилдстара…
Огромный инеистый великан поднялся на ноги столь резко, что с грохотом опрокинул свой огромный деревянный табурет.
– Шилдстар готов!
– И Гламмира…
Еще один ангрид вскочил с места с нечленораздельным ревом.
– Но вскоре я понял, что это будет нечестно. Надеюсь, вы согласны, леди Идн?
– Безусловно, ваше величество. – Впервые в голосе Идн послышалась легкая дрожь.
– Я тоже так считаю. Допустим, король Арнтор прислал бы к нам двух лучших своих рыцарей, увенчанных лаврами. Тогда бы мы выставили против них Шилдстара и Гламмира, и никто не сказал бы, что это нечестно. Согласен, котик?
Гиллинг посмотрел на Мани, но Мани даже ухом не повел.
– Но сейчас дело обстоит совсем иначе. Присутствующие здесь рыцари выбраны не королем Арнтором, а волею случая. Мы должны выставить против них воинов, выбранных равно случайно. Вам, вероятно, не доводилось близко общаться с сынами Ангр, леди Идн.
– Нет, ваше величество, не доводилось.
– Мы так и думали. – Крякнув от напряжения, Гиллинг поднялся на ноги и усадил Мани на плечо, где свободно поместилась бы пантера. – Наш волшебный котик, за которого мы еще раз благодарим вас, любит кататься на нашем плече. Как вы сами видите. Вероятно, он и на вашем катался.
Идн издала тихий, сдавленный звук.
– Да, ваше величество. Вы совершенно правы.
– Мы так и думали. А вы сами когда-нибудь сидели на плече у сына Ангр? Здесь много места.
– Нет, ваше величество. Я… я предпочла бы воздержаться.
Бил метнул на Идн почти свирепый взгляд.
– Чепуха. Вам понравится. – Гиллинг ухмылялся. – Вдобавок отсюда вам будет так же хорошо все видно, как и нам, когда начнется наше маленькое состязание. Но сначала случай решит, кто из наших доблестных воинов примет в нем участие.
Он обвел взглядом собравшихся ангридов.
– Жребий падет только на одного из присутствующих. Любой, кто боится сойтись в поединке с этими рыцарями, волен удалиться сейчас же.
Никто не пошевелился.
Гиллинг широким шагом направился к навьюченным мулам. У бедного Тауга едва хватило мужества остаться стоять на месте.
– Это маленькое животное по-прежнему изнемогает под тяжестью ноши. – Гиллинг остановился подле последнего мула, который испуганно прянул в сторону. – Давайте разгрузим беднягу.
Толстые пальцы разорвали стягивающие тюк веревки, словно нитки, и Гиллинг запустил руку внутрь.
– Что у нас тут? О, красота какая! Кинжал подходящего размера, с золотой рукояткой? Я прав, лорд Бил?
Бил поклонился:
– Ваше величество никогда не ошибается.
– Сверкающий фиолетовый камень на головке эфеса. – Гиллинг поднес кинжал к глазам. – Самые разные чудесные камни на ножнах. Агаты – во всяком случае, нам так кажется, – турмалины и одному Вафтрудниру ведомо, какие еще.
– Красная яшма, ваше величество, – подсказал Тиази.
– Возможно, она самая, – согласился Гиллинг. – И дюжина других камней: все они чрезвычайно красивы, а некоторые весьма ценны. – Он поднял кинжал высоко над головой. – Кто поймает его, тот и выступит против рыцарей с юга.
Король подбросил кинжал так высоко, что он ударился о потолок и стремительно полетел вниз, подобно комете. Все ангриды разом вскочили на ноги, и сотня огромных рук протянулась к кинжалу. (На мгновение Таугу показалось, что все руки принадлежат огромному чудовищу, одному многоголовому зверю с великим множеством горящих глаз.)
Началась дикая свалка, в которой, казалось, людей Била запросто могли затоптать насмерть. Идн вознамерилась пуститься в бегство, но Гиллинг подхватил ее, точно куклу, и усадил к себе на плечо.
Вистан схватил Тауга за руку со словами:
– Пожалуй, нам следует оседлать коней.
– Вот замечательная брошь, которой можно закалывать любое платье, – провозгласил Гиллинг, когда два оруженосца поспешно двинулись к выходу из тронного зала. – Она из чистого золота, и на ней изображен большой злой медведь. Кто поймает ее…
Два оруженосца отыскали конюшню, выговорили слепым рабам за плохой уход за животными и приготовили к бою скакунов Гарваона и Свона. Но когда они попытались вывести коней во двор, Трим преградил им путь.
– Никаких лошадей! Они сражаются пешими. Таков приказ короля. – Увидев у Тауга лук и колчан, он добавил: – И никаких луков.
Вистан попытался возражать, но Трим проревел, не слушая протестов:
– Уберите прочь ваших кроликов – или я убью их! И вас заодно.
– Я старший оруженосец, – торопливо сказал Вистан Таугу. – Отведи лошадей обратно. Вели слепцам расседлать их и поскорее возвращайся назад.
Тауг повиновался. Внутренний двор замка (как он увидел, когда сумел пробраться в первые ряды толпы, лавируя между толстыми ногами великанов) был освещен несколькими настенными факелами – довольно хорошо по сравнению с грязной темной конюшней, но плохо по сравнению с огромным залом, где Гиллинг принимал Била; а немногочисленные звезды, что неверно мерцали сквозь перистые облака, обтекавшие высокие башни Утгарда, освещали двор столь же слабо, сколь факелы его обогревали.
Гиллинг стоял в центре; на плече у него сидела Идн, а у нее на плече сидел Мани.
– … солдаты нашего пограничного отряда. Мы знали их, и они верно служили нам. Вы тоже их знали, многие из вас. Теперь они мертвы, убиты вот этими двумя рыцарями и их товарищами.
Ангриды глухо заворчали, и многолюдная толпа вновь представилась Таугу одним огромным чудовищем.
– Они искусные воины, – продолжал Гиллинг. – Пусть их малый рост не вводит вас в заблуждение. Когда мы выходили из пиршественного зала, Скоэл и Битергарм пообещали нам, что выпотрошат их, как рыбу. Коли такое случится, мы благополучно избавимся от них. Но коли нет, мы намерены взять их к нам на службу.
Послышались сердитые протестующие возгласы, и Гиллинг прогремел, пресекая все изъявления недовольства:
– Нам пригодятся хорошие воины, особенно малого роста. Кто из вас хочет служить престолу в южных землях?
Все молчали.
– Мы так и думали. – Гиллинг наставил палец на Била. – Готовы ли к бою ваши рыцари?
Вперед выступил мастер Крол. Он был в широком кителе с вышитым на груди и спине гербом Била и держал под мышкой серебряный горн. Даже при свете факелов лицо его казалось бледным.
– Ваше величество. – Он поклонился. – Сэр Гарваон и сэр Свон желают опротестовать условия поединка.
В течение нескольких секунд, за которые Тауг успел беспокойно переступить с ноги на ногу, Гиллинг испепелял Крола взглядом, однако Крол не дрогнул. Сидевшая на плече у Гиллинга Идн немного наклонилась и что-то прошептала королю на ухо. Он яростно потряс головой.
– Они просят позволения…
– Молчать! – Гиллинг поднял руку. – Вы обвиняете нас в мошенничестве.
– У меня и в мыслях не было ничего подобного, ваше величество. – В голосе Крола послышалась дрожь – легкая, но заметная.
– Мы такого не потерпим. Кто выдвигает обвинение? Ты сам? Маленький человечек, присланный Арнтором?
– Никто, ваше величество. Ровным счетом никто!
Гиллинг улыбнулся:
– Значит, все сразу. Позвольте объяснить вам. Мы могли бы выставить наших лучших воинов против ваших рыцарей. Но это было бы нечестно, и потому мы так не поступили. Вы видели, как мы выбирали. Мужчина против мужчины, с одинаковым оружием. Это честно – честно по отношению ко всем. Мужчина против мужчины, меч против меча. Некоторые из вас сомневаются в том, что мы мужчины.
Про себя Тауг сказал: «Да, некоторые действительно сомневаются, и я один из них».
– Мы позволили вашим рыцарям надеть доспехи, чтобы возместить недостаток роста и физической силы. Теперь вы требуете большего. Но большего вы не получите. Тиази!
Тиази торопливо подошел к королю.
– Стой здесь. Когда ты поднимешь свой жезл, обе стороны приготовятся к бою. Когда ударишь жезлом в землю, сражение начнется. Все понятно?
Крол шагнул вперед:
– Мы просим ваше величество официально заверить нас, что вмешательства зрителей не последует.
Кулак Гиллинга размером с человеческую голову сбил Крола с ног. По грузному немолодому телу поверженного пробежала легкая судорога, а потом оно застыло в нелепой позе – и четыре лилии у него на спине словно увяли.
– Внимание! – Тиази поднял жезл, словно ничего не случилось. – Когда я ударю жезлом оземь, сражение начнется!
– Я принес ваш шлем, сэр Свон, – прошептал Тауг, протягивая шлем. – Он вам нужен?
Свон помотал головой. Он держал меч наготове, клинок блестел в свете факелов.
– Вы победите, – прошептал Тауг. – Я знаю.
Свон не ответил, он не сводил глаз с недвижного тела Крола.
Голос Гиллинга отразился многократным эхом от холодных каменных стен, перекрывая вой ветра.
– Все готовы? Отвечайте – или Тиази даст сигнал к схватке.
К удивлению Тауга, Свон подал голос:
– Убить герольда – значит нарушить все освященные временем обычаи войны.
Ангриды дружно рассмеялись, и Гиллинг присоединился к ним, а в следующий миг золотой жезл Тиази ударил по камням мощения.
Скоэл и Битергарм неуклюже двинулись вперед; первый держал огромный меч одной рукой, второй размахивал своим, схватившись за него обеими руками. Плечом к плечу Гарваон и Свон шагнули навстречу противникам. Мгновение спустя Свон отразил щитом мощный удар, поваливший его на колени.
И вновь громадный меч Скоэла взметнулся вверх, а потом стремительно опустился: такой силы удар легко рассек бы пополам боевого коня.
Но не рассек Свона. Он молниеносно прыгнул вперед, а когда отскочил назад, его клинок был обагрен кровью до половины.
Мани, вспрыгнувший к Таугу на плечо, прошептал:
– Слабые должны держаться по возможности ближе к противнику, а сильным надо стараться не подпускать их к себе. Странная битва, ты не находишь?
Тауг сам удивился своим словам:
– Они похожи на быков, отбивающихся от мух.
– Сэр Гарваон полоснул своего противника по кистям. Отлично! Гарваон действует расчетливо и ловко.
Мани говорил Таугу прямо в ухо, но ангриды-зрители ревели столь оглушительно, что разобрать слова было трудно. Сам Тауг понизил голос:
– Разве твое место не рядом с королем?
– Леди Идн бурно размахивала руками и случайно скинула меня с плеча. Я вернусь, когда все закончится. Смотри! Гарваон повержен!
Да, он действительно лежал на земле – и Тауг, задохнувшись от ужаса, на мгновение исполнился уверенности, что сейчас Битергарм рассечет поверженного рыцаря пополам. Но вместо этого великан повернулся – медленно, как вращаются каменные жернова мельницы, – чтобы прийти на помощь Скоэлу.
Мечи ангридов рубили снова и сновa, мерно взлетая и падая, точно цепы молотильщиков. Сверкающий клинок Свона – смазанный маслом клинок, до блеска отполированный Таугом только сегодня утром, – раз за разом молниеносно вылетал вперед, язвя противника.
Злобно рыча и изрыгая проклятия, ангриды-зрители стали подступать ближе; Тауг и Мани забрались на тюки сена, нагроможденные на стоявшую поблизости телегу.
– Уродливый пытается зайти Свону за спину, – заметил Мани.
– Они оба уродливые. – Тауг старался говорить спокойным тоном.
– По-настоящему уродливый.
По-настоящему уродливым был Битергарм, и он продолжал двигаться влево, пусть медленно и неуклюже, все дальше и дальше оттесняя Свона, занятого схваткой со Скоэлом. Охваченный ужасом, Тауг увидел, как Свон подступил слишком близко к одному из зрителей, который толкнул его в спину навстречу Скоэлу.
Страшный удар огромного меча, пришедшийся по щиту Свона, сбил последнего с ног и отшвырнул далеко в сторону. Ангриды-зрители попытались расступиться, но не успели. Свон ударился о ноги двоих великанов и отлетел под телегу.
Гиллинг с горько плачущей Идн на плече грузной поступью вновь вышел на середину двора. Он поднял руки, требуя тишины, – и смех, торжествующие крики и проклятия ангридов постепенно стихли. Вистан стоял на коленях подле Гарваона. Тауг запоздало осознал, что его место рядом с хозяином, который, возможно, еще жив, и принялся слезать с телеги.
Рука, превосходящая размером любую человеческую, подхватила Тауга с тюков сена и подняла выше, чем он находился прежде.
– Вот он, ваше величество. Кота прибрал слуга, к нему приставленный. – Голос принадлежал Тиази.
– Я… я поймал Мани для вас, ваше величество. – Тауг судорожно сглотнул, гадая, поверит ему король или нет, а если поверит, будет ли это иметь значение. – Он бегал один, и я испугался, как бы на него случайно не наступили.
Идн, по-прежнему сидевшая на плече Гиллинга, протянула руку.
– Дай кота мне, оруженосец. Я позабочусь о нем. – На щеках у нее еще не высохли слезы, и в голосе слышалось отчаяние – однако голос этот не дрожал.
– Я не хочу кидать Мани.
Идн сделала повелительный знак рукой.
– Тиази? Так вас зовут? Поднесите их ко мне, Тиази.
Тиази подчинился, и Идн взяла у него жалобно мяукающего кота.
– А теперь поставьте оруженосца на землю, – сказала Идн.
Тиази опустил руку, но продолжал держать Тауга за шиворот на весу.
Рев Гиллинга раскатился по двору:
– Ну ладно, мы изрядно развлеклись. Битергарм! Скоэл! Подите сюда!
Они подошли; первый лизал глубокую рану на запястье, а второй был залит собственной кровью.
– Вы показали себя героями, – сказал Гиллинг, – и вы и есть истинные герои. Ну, сыны Ангр, что вы скажете этим двоим? Давайте вспугнем ворон!
Ангриды вопили до хрипоты, чествуя победителей. Когда крики начали стихать, один из железных кронштейнов с факелом сорвался со стены и с грохотом упал на камни, в клубах известковой пыли. Тауг, который видел и слышал падение, заметил также, что факел откатился в сторону, хотя обратил на это не больше внимания, чем ангриды.
– Теперь прошу тишины! – Гиллинг поднял руки. – В ознаменование нашей победы…
– О вашей победе говорить рано!
Голос принадлежал Гарваону. Он был без шлема, с окровавленной повязкой на голове. Он отбросил прочь свой расколотый щит и левой рукой выхватил из ножен длинный кинжал с широкой гардой.
Тауг, по-прежнему болтавшийся в руке Тиази, испустил приветственный клич. Несколько секунд, показавшихся мучительно долгими, по двору разносился лишь один голос: воодушевляющие крики юного оруженосца, висящего в воздухе рядом с коленом великана. Потом к Таугу присоединился Вистан; и Идн, по-прежнему сидевшая на плече Гиллинга и державшая в руках Мани, тоже закричала, пронзительным, истеричным голосом обезумевшей от радости женщины, ибо Свон вылез из-под телеги и стал рядом с Гарваоном. Правая скула Свона, разбитая в кровь, посинела, а правый глаз заплыл, но он крепко сжимал меч в руке.
Воздух потемнел, когда факел за спиной Тиази погас.
К приветственным крикам присоединился Бил, а также лучники и тяжелые всадники Гарваона, которые проделали столь долгий путь и дрались столь отважно, а также слуги, которые стали лучниками и всадниками, поскольку у отряда не оставалось иного выбора, как сражаться, а кроме них, сражаться было некому. Папаунс, в нарядном ало-голубом камзоле с прорезями, взятом в Утгард для ношения при дворе, стоял над бездыханным телом Крола и орал во все горло, побагровев от натуги; и Эгр, обычно такой тихий и сдержанный, прыгал и вопил, как мальчишка.
– Очень на это надеюсь, сэр.
Свон перегнулся через подлокотник, чтобы дотронуться до руки Поука.
– А что именно мой оруженосец сказал королю? Ты присутствовал при разговоре?
– Никак нет, сэр.
– Там были только мы с Мани, – солгал Тауг, – король и Тиази. Король хочет, чтобы сэр Эйбел сражался за него. Но я знаю, что один друг сэра Эйбела – она и мой друг тоже – хочет, чтобы он отправился кое-куда и…
– Куда именно? – осведомился Бил.
– Я не могу сказать, ваша светлость. – Таугу тяжело дались эти слова. – Извините, но просто не могу.
Бил приподнял бровь:
– Ты поклялся хранить тайну?
Не в силах посмотреть барону в глаза, Тауг принялся блуждать взглядом по стенам.
– Я не могу сказать, ваша светлость. Во всяком случае, сейчас. Если… если бы вы могли увидеться с ней… тогда все было бы иначе, наверное.
Голос Идн прозвучал мягче обычного:
– Она сейчас здесь?
– Не знаю, миледи. Правда, не знаю.
– То есть, может быть, она находится в Утгарде в данный момент, а может быть, и нет? Я правильно поняла?
– Да, миледи, правильно.
– Но она была здесь? Ты ее видел?
Во рту у Тауга пересохло, он с усилием сглотнул:
– Да, миледи.
– Сегодня, поскольку ты сам вошел в замок только сегодня. Ты любишь ее, оруженосец Тауг?
– О нет, миледи! Она мне нравится, очень нравится, и…
– Ты перед ней в долгу, – сказал Бил.
– Нет, ваша светлость. Но…
– Она перед ним в долгу, – пробормотала Идн, – а он молод, как я, и находит ее благодарность чрезвычайно приятной. Я бы посоветовала, отец, не углубляться в сей предмет.
– Я последую твоему совету, – заявил Бил, – но сначала задам еще один вопрос. Эта твоя подруга намерена привлечь сэра Эйбела на сторону, враждебную королю Арнтору?
– О нет, сэр! Ничего подобного!
– Тогда мы не станем долее пытать тебя, – заключил Бил. Он бросил взгляд на Гарваона и Свона и добавил: – Это ясно?
Гарваон кивнул, а Свон сказал:
– Да, ваша светлость.
– И в надежде, что король Гиллинг не станет отрывать сэра Эйбела от твоей подруги, ты восхвалил моих собственных рыцарей? Я правильно понял?
В углу за креслом Тауга послышалось какое-то движение. Боясь обернуться, он сказал:
– Да, ваша светлость.
– Думаю, ты поступил правильно, – промолвил Бил. – Сегодня вечером мы узнаем наверное.
– Лорд Бил! –Голос Тиази походил на грохот огромного барабана. – И его дочь, леди Идн!
Он ударил золотым жезлом в пол, а мастер Крол протрубил в горн, когда лорд Бил и Идн, держась за руки, вступили в пиршественный зал – такой громадный, что там уместилась бы вся деревня Гленнидам с половиной своих огородов, ячменных полей и пастбищ.
Послышались сдавленные смешки, когда ангриды, сидевшие за длинными столами справа и слева, увидели вошедших. Гиллинг, восседавший в глубине зала на троне, установленном на высоком помосте, казался настоящим исполином в неверном свете от дымящего камина.
Бил смело обратился к нему со следующими словами:
– Ваше величество, моя дочь и я явились к вам с предложением дружбы. И не просто нашей дружбы – ибо через леса, горы и равнины мы принесли вам предложение дружбы от нашего повелителя, короля Арнтора. Он приветствует вас как равного монарха и желает вам мирно править своей страной многие годы, ознаменованные великими успехами.
Голос Гиллинга прозвучал, подобно гулу отдаленной лавины:
– Мы благодарим короля Арнтора и приветствуем вас в Утгарде.
Мелодичный голос Идн разнесся по залу, как пение жаворонка разливается в небе.
– Наш король поручил нам доставить дары, ваше величество, богатые и многочисленные дары. Но мы оказались недостойными посланниками. Нас ограбили, и нам удалось сохранить лишь малую толику драгоценного груза.
Слова Идн послужили сигналом. В зал, плечом к плечу, вступили Гарваон и Свон, в шлемах и кольчугах, ведя в поводу двух навьюченных мулов. За ними следовали Вистан и Тауг, которые вели еще двух, а за ними шли Крол, Папаунс и Эгр с пятым, шестым и седьмым мулами, нагруженными кладью.
С трона снова прогремел голос, при звуке которого Таугу представились валуны, прыгающие по склону горы не хуже оленей и чуть ли не высекающие искры из деревьев, встречающихся по пути.
– Подойдите ближе. Так это и есть неустрашимые рыцари, о которых мы столько слышали? Кто этот малый, с деревом на щите?
– Наш старший рыцарь, сэр Гарваон, ваше величество, – ответил Бил.
– А другой, с лебедем?
– Сэр Свон, ваше величество.
На бочкообразном колене Гиллинга появился ухмыляющийся Мани.
– Эти маленькие животные, пони, или как вы их там называете, нагружены каменьями?
– Проницательность вашего величества изумляет нас, – ответила Идн. – Многие из них действительно нагружены драгоценными камнями.
– Правда? – Гиллинг подался вперед, и на его потном лице появилась слабая улыбка, заставившая Тауга проникнуться к нему еще большей неприязнью против прежнего. – Алмазы? Жемчуг? Что-то в таком роде?
– Да, ваше величество.
Идн улыбнулась в ответ, и Тауг заметил, что Свон и Гарваон напряглись, словно охотничьи псы, почуявшие куропаток.
– Не только алмазы и жемчуг, ваше величество, но также рубины, лунный камень, желтый опал, кровавик, сапфиры, огненный опал, изумруды, нефрит, черный янтарь, кошачий глаз и многие другие.
Гиллинг улыбнулся шире:
– Два кошачьих глаза вы нам уже преподнесли, превосходная леди. Мы признаем, что любим вашего кота так же сильно, как он любит вас. Хотя теперь, когда нам явился случай лицезреть вас, мы понимаем, что Мани описал вас нам недостаточно полно. Вы настолько же правдивы, насколько прекрасны?
Идн присела в знак признательности.
– Мы, женщины, не славимся правдивостью, но я стараюсь быть честной.
– Если мне позволительно охарактеризовать достоинства моей дочери, ваше величество, то в честности она может соперничать со своей покровительницей, а в мудрости – с Леди. Простите мне отцовскую пристрастность.
Золотой жезл Тиази ударил в пол.
– Ни эта лживая шлюха, ни ее сестра-ведьма не пользуются расположением сынов Ангр, южанин. Не забывайте, где вы находитесь!
Кровь отхлынула от лица Била.
– Ваше величество, я забыл. Убейте меня.
Гиллинг хихикнул:
– Разве нам нужно для этого ваше позволение, маленький человечек?
Ангриды оглушительно расхохотались, а Тауг (которому хотелось бы полагать себя достаточно смелым, чтобы сохранять хладнокровие) задрожал от страха.
– Давайте перейдем к более безопасным предметам, – прогремел Гиллинг, когда смех стих. – И предоставим слово особе, которой не грозит опасность. Не грозит со стороны нашего королевского величества. Вы готовы подтвердить справедливость похвального отзыва вашего отца о вашей честности, леди Идн?
– Я рада, что ваше величество не требует от меня доказательств моей мудрости, ибо мудростью я никак не могу похвастаться. – Идн, с лица которой ни на миг не сходила улыбка, продолжала улыбаться. – Но честности у меня с избытком – и вся она в полном распоряжении вашего величества.
Пальцем шириной с ладонь Идн король Гиллинг погладил лоснящуюся черную голову Мани.
– Сначала мы потребуем у вас доказательств правдивости ваших слов. Алмазы и жемчуг. Черный янтарь. Давайте посмотрим, что вы привезли нам.
Идн подошла к мулу Свона, и Свон поспешил помочь девушке открыть тюк, на него нагруженный.
– Кольцо, ваше величество. – Идн показала кольцо со сверкающим камнем размером с крупную вишню, которое вполне могло бы служить ей браслетом. – Оно сплетено из проволоки, вытянутой из светлого восточного золота, а ваше царственное имя, на нем начертанное, выполнено из нашего красного морского золота. Кольцо изготовлено так хитро, что может расширяться и сужаться, приходясь впору на любой палец, на каком вы пожелаете его носить.
– Очень мило. А что там за камешек такой?
– Родолит, ваше величество. Или розовый камень, как его многие называют. Ни одна женщина не в силах устоять перед мужчиной, который носит родолит.
Продолжая говорить, Идн приблизилась к помосту. Король вытянул вперед руку, и она надела кольцо на палец.
– Вы женщина, леди Идн. Скажите, это правда?
– Мне трудно судить, ваше величество.
Несколько ангридов, наблюдавших за происходящим, рассмеялись.
– До сих пор я ни разу не встречала мужчины, который носил бы родолит.
Гилинг поднял руку, любуясь розовым камнем.
– Он темнее, чем мне показалось сначала.
– Он отражает силу своего владельца, ваше величество: становится красным, если тот здоров, крепок и полон жизни, и серым или белым, если тот холоден по природе своей.
Гиллинг снова хихикнул:
– Надо бы дать кольцо Тиази – чтобы проверить.
Зрители разразились оглушительным хохотом.
Идн продолжала преподносить дары с помощью отца и рыцарей: огромное оловянное блюдо, отделанное по краям золотом; золотую чашу; огромных размеров серебряную ложку, с усыпанной драгоценными камнями ручкой.
– Довольно! – Гиллинг поднял руку с кольцом. – Я выражаю благодарность королю Арнтору, одарившему меня столь же щедро, как его страна во все времена одаривала наш народ.
От хохота ангридов сотряслись потолочные балки.
– Но остальные чудесные дары мы примем в другой раз, когда мы, в свою очередь, одарим тех, кого я сочту достойными такой милости. Сначала же нам желательно насладиться зрелищем поинтереснее. Ваших рыцарей представили нам как искуснейших воинов. От изумления у нас перехватило дыхание, ибо мы полагали найти искуснейших воинов здесь, среди отважных сынов Ангр.
Отважные сыны Ангр встретили слова своего повелителя дружным ревом и заколотили кулаками по столам с такой силой, что Тауг испугался за сохранность последних.
– Сегодня мы устроим состязание. По слухам, ваш король часто развлекается подобным образом, выставляя одного своего рыцаря против другого. Это так?
– Да, ваше величество, – храбро ответила Идн. – Наши рыцари состязаются на турнирах и бьются друг с другом на поединках.
Гиллинг ласково улыбнулся, гладя Мани по голове.
– Вы сами присутствовали на таких турнирах, леди Идн? И ваш отец тоже?
Бил ответил за обоих:
– Да, ваше величество, и мы много чего можем рассказать вам о них.
– Но не расскажете. – Гиллинг снова улыбнулся. – Рассказывать будем мы, ибо мы здесь король. Поначалу мы собирались выставить против ваших рыцарей двух наших героев. Шилдстара…
Огромный инеистый великан поднялся на ноги столь резко, что с грохотом опрокинул свой огромный деревянный табурет.
– Шилдстар готов!
– И Гламмира…
Еще один ангрид вскочил с места с нечленораздельным ревом.
– Но вскоре я понял, что это будет нечестно. Надеюсь, вы согласны, леди Идн?
– Безусловно, ваше величество. – Впервые в голосе Идн послышалась легкая дрожь.
– Я тоже так считаю. Допустим, король Арнтор прислал бы к нам двух лучших своих рыцарей, увенчанных лаврами. Тогда бы мы выставили против них Шилдстара и Гламмира, и никто не сказал бы, что это нечестно. Согласен, котик?
Гиллинг посмотрел на Мани, но Мани даже ухом не повел.
– Но сейчас дело обстоит совсем иначе. Присутствующие здесь рыцари выбраны не королем Арнтором, а волею случая. Мы должны выставить против них воинов, выбранных равно случайно. Вам, вероятно, не доводилось близко общаться с сынами Ангр, леди Идн.
– Нет, ваше величество, не доводилось.
– Мы так и думали. – Крякнув от напряжения, Гиллинг поднялся на ноги и усадил Мани на плечо, где свободно поместилась бы пантера. – Наш волшебный котик, за которого мы еще раз благодарим вас, любит кататься на нашем плече. Как вы сами видите. Вероятно, он и на вашем катался.
Идн издала тихий, сдавленный звук.
– Да, ваше величество. Вы совершенно правы.
– Мы так и думали. А вы сами когда-нибудь сидели на плече у сына Ангр? Здесь много места.
– Нет, ваше величество. Я… я предпочла бы воздержаться.
Бил метнул на Идн почти свирепый взгляд.
– Чепуха. Вам понравится. – Гиллинг ухмылялся. – Вдобавок отсюда вам будет так же хорошо все видно, как и нам, когда начнется наше маленькое состязание. Но сначала случай решит, кто из наших доблестных воинов примет в нем участие.
Он обвел взглядом собравшихся ангридов.
– Жребий падет только на одного из присутствующих. Любой, кто боится сойтись в поединке с этими рыцарями, волен удалиться сейчас же.
Никто не пошевелился.
Гиллинг широким шагом направился к навьюченным мулам. У бедного Тауга едва хватило мужества остаться стоять на месте.
– Это маленькое животное по-прежнему изнемогает под тяжестью ноши. – Гиллинг остановился подле последнего мула, который испуганно прянул в сторону. – Давайте разгрузим беднягу.
Толстые пальцы разорвали стягивающие тюк веревки, словно нитки, и Гиллинг запустил руку внутрь.
– Что у нас тут? О, красота какая! Кинжал подходящего размера, с золотой рукояткой? Я прав, лорд Бил?
Бил поклонился:
– Ваше величество никогда не ошибается.
– Сверкающий фиолетовый камень на головке эфеса. – Гиллинг поднес кинжал к глазам. – Самые разные чудесные камни на ножнах. Агаты – во всяком случае, нам так кажется, – турмалины и одному Вафтрудниру ведомо, какие еще.
– Красная яшма, ваше величество, – подсказал Тиази.
– Возможно, она самая, – согласился Гиллинг. – И дюжина других камней: все они чрезвычайно красивы, а некоторые весьма ценны. – Он поднял кинжал высоко над головой. – Кто поймает его, тот и выступит против рыцарей с юга.
Король подбросил кинжал так высоко, что он ударился о потолок и стремительно полетел вниз, подобно комете. Все ангриды разом вскочили на ноги, и сотня огромных рук протянулась к кинжалу. (На мгновение Таугу показалось, что все руки принадлежат огромному чудовищу, одному многоголовому зверю с великим множеством горящих глаз.)
Началась дикая свалка, в которой, казалось, людей Била запросто могли затоптать насмерть. Идн вознамерилась пуститься в бегство, но Гиллинг подхватил ее, точно куклу, и усадил к себе на плечо.
Вистан схватил Тауга за руку со словами:
– Пожалуй, нам следует оседлать коней.
– Вот замечательная брошь, которой можно закалывать любое платье, – провозгласил Гиллинг, когда два оруженосца поспешно двинулись к выходу из тронного зала. – Она из чистого золота, и на ней изображен большой злой медведь. Кто поймает ее…
Два оруженосца отыскали конюшню, выговорили слепым рабам за плохой уход за животными и приготовили к бою скакунов Гарваона и Свона. Но когда они попытались вывести коней во двор, Трим преградил им путь.
– Никаких лошадей! Они сражаются пешими. Таков приказ короля. – Увидев у Тауга лук и колчан, он добавил: – И никаких луков.
Вистан попытался возражать, но Трим проревел, не слушая протестов:
– Уберите прочь ваших кроликов – или я убью их! И вас заодно.
– Я старший оруженосец, – торопливо сказал Вистан Таугу. – Отведи лошадей обратно. Вели слепцам расседлать их и поскорее возвращайся назад.
Тауг повиновался. Внутренний двор замка (как он увидел, когда сумел пробраться в первые ряды толпы, лавируя между толстыми ногами великанов) был освещен несколькими настенными факелами – довольно хорошо по сравнению с грязной темной конюшней, но плохо по сравнению с огромным залом, где Гиллинг принимал Била; а немногочисленные звезды, что неверно мерцали сквозь перистые облака, обтекавшие высокие башни Утгарда, освещали двор столь же слабо, сколь факелы его обогревали.
Гиллинг стоял в центре; на плече у него сидела Идн, а у нее на плече сидел Мани.
– … солдаты нашего пограничного отряда. Мы знали их, и они верно служили нам. Вы тоже их знали, многие из вас. Теперь они мертвы, убиты вот этими двумя рыцарями и их товарищами.
Ангриды глухо заворчали, и многолюдная толпа вновь представилась Таугу одним огромным чудовищем.
– Они искусные воины, – продолжал Гиллинг. – Пусть их малый рост не вводит вас в заблуждение. Когда мы выходили из пиршественного зала, Скоэл и Битергарм пообещали нам, что выпотрошат их, как рыбу. Коли такое случится, мы благополучно избавимся от них. Но коли нет, мы намерены взять их к нам на службу.
Послышались сердитые протестующие возгласы, и Гиллинг прогремел, пресекая все изъявления недовольства:
– Нам пригодятся хорошие воины, особенно малого роста. Кто из вас хочет служить престолу в южных землях?
Все молчали.
– Мы так и думали. – Гиллинг наставил палец на Била. – Готовы ли к бою ваши рыцари?
Вперед выступил мастер Крол. Он был в широком кителе с вышитым на груди и спине гербом Била и держал под мышкой серебряный горн. Даже при свете факелов лицо его казалось бледным.
– Ваше величество. – Он поклонился. – Сэр Гарваон и сэр Свон желают опротестовать условия поединка.
В течение нескольких секунд, за которые Тауг успел беспокойно переступить с ноги на ногу, Гиллинг испепелял Крола взглядом, однако Крол не дрогнул. Сидевшая на плече у Гиллинга Идн немного наклонилась и что-то прошептала королю на ухо. Он яростно потряс головой.
– Они просят позволения…
– Молчать! – Гиллинг поднял руку. – Вы обвиняете нас в мошенничестве.
– У меня и в мыслях не было ничего подобного, ваше величество. – В голосе Крола послышалась дрожь – легкая, но заметная.
– Мы такого не потерпим. Кто выдвигает обвинение? Ты сам? Маленький человечек, присланный Арнтором?
– Никто, ваше величество. Ровным счетом никто!
Гиллинг улыбнулся:
– Значит, все сразу. Позвольте объяснить вам. Мы могли бы выставить наших лучших воинов против ваших рыцарей. Но это было бы нечестно, и потому мы так не поступили. Вы видели, как мы выбирали. Мужчина против мужчины, с одинаковым оружием. Это честно – честно по отношению ко всем. Мужчина против мужчины, меч против меча. Некоторые из вас сомневаются в том, что мы мужчины.
Про себя Тауг сказал: «Да, некоторые действительно сомневаются, и я один из них».
– Мы позволили вашим рыцарям надеть доспехи, чтобы возместить недостаток роста и физической силы. Теперь вы требуете большего. Но большего вы не получите. Тиази!
Тиази торопливо подошел к королю.
– Стой здесь. Когда ты поднимешь свой жезл, обе стороны приготовятся к бою. Когда ударишь жезлом в землю, сражение начнется. Все понятно?
Крол шагнул вперед:
– Мы просим ваше величество официально заверить нас, что вмешательства зрителей не последует.
Кулак Гиллинга размером с человеческую голову сбил Крола с ног. По грузному немолодому телу поверженного пробежала легкая судорога, а потом оно застыло в нелепой позе – и четыре лилии у него на спине словно увяли.
– Внимание! – Тиази поднял жезл, словно ничего не случилось. – Когда я ударю жезлом оземь, сражение начнется!
– Я принес ваш шлем, сэр Свон, – прошептал Тауг, протягивая шлем. – Он вам нужен?
Свон помотал головой. Он держал меч наготове, клинок блестел в свете факелов.
– Вы победите, – прошептал Тауг. – Я знаю.
Свон не ответил, он не сводил глаз с недвижного тела Крола.
Голос Гиллинга отразился многократным эхом от холодных каменных стен, перекрывая вой ветра.
– Все готовы? Отвечайте – или Тиази даст сигнал к схватке.
К удивлению Тауга, Свон подал голос:
– Убить герольда – значит нарушить все освященные временем обычаи войны.
Ангриды дружно рассмеялись, и Гиллинг присоединился к ним, а в следующий миг золотой жезл Тиази ударил по камням мощения.
Скоэл и Битергарм неуклюже двинулись вперед; первый держал огромный меч одной рукой, второй размахивал своим, схватившись за него обеими руками. Плечом к плечу Гарваон и Свон шагнули навстречу противникам. Мгновение спустя Свон отразил щитом мощный удар, поваливший его на колени.
И вновь громадный меч Скоэла взметнулся вверх, а потом стремительно опустился: такой силы удар легко рассек бы пополам боевого коня.
Но не рассек Свона. Он молниеносно прыгнул вперед, а когда отскочил назад, его клинок был обагрен кровью до половины.
Мани, вспрыгнувший к Таугу на плечо, прошептал:
– Слабые должны держаться по возможности ближе к противнику, а сильным надо стараться не подпускать их к себе. Странная битва, ты не находишь?
Тауг сам удивился своим словам:
– Они похожи на быков, отбивающихся от мух.
– Сэр Гарваон полоснул своего противника по кистям. Отлично! Гарваон действует расчетливо и ловко.
Мани говорил Таугу прямо в ухо, но ангриды-зрители ревели столь оглушительно, что разобрать слова было трудно. Сам Тауг понизил голос:
– Разве твое место не рядом с королем?
– Леди Идн бурно размахивала руками и случайно скинула меня с плеча. Я вернусь, когда все закончится. Смотри! Гарваон повержен!
Да, он действительно лежал на земле – и Тауг, задохнувшись от ужаса, на мгновение исполнился уверенности, что сейчас Битергарм рассечет поверженного рыцаря пополам. Но вместо этого великан повернулся – медленно, как вращаются каменные жернова мельницы, – чтобы прийти на помощь Скоэлу.
Мечи ангридов рубили снова и сновa, мерно взлетая и падая, точно цепы молотильщиков. Сверкающий клинок Свона – смазанный маслом клинок, до блеска отполированный Таугом только сегодня утром, – раз за разом молниеносно вылетал вперед, язвя противника.
Злобно рыча и изрыгая проклятия, ангриды-зрители стали подступать ближе; Тауг и Мани забрались на тюки сена, нагроможденные на стоявшую поблизости телегу.
– Уродливый пытается зайти Свону за спину, – заметил Мани.
– Они оба уродливые. – Тауг старался говорить спокойным тоном.
– По-настоящему уродливый.
По-настоящему уродливым был Битергарм, и он продолжал двигаться влево, пусть медленно и неуклюже, все дальше и дальше оттесняя Свона, занятого схваткой со Скоэлом. Охваченный ужасом, Тауг увидел, как Свон подступил слишком близко к одному из зрителей, который толкнул его в спину навстречу Скоэлу.
Страшный удар огромного меча, пришедшийся по щиту Свона, сбил последнего с ног и отшвырнул далеко в сторону. Ангриды-зрители попытались расступиться, но не успели. Свон ударился о ноги двоих великанов и отлетел под телегу.
Гиллинг с горько плачущей Идн на плече грузной поступью вновь вышел на середину двора. Он поднял руки, требуя тишины, – и смех, торжествующие крики и проклятия ангридов постепенно стихли. Вистан стоял на коленях подле Гарваона. Тауг запоздало осознал, что его место рядом с хозяином, который, возможно, еще жив, и принялся слезать с телеги.
Рука, превосходящая размером любую человеческую, подхватила Тауга с тюков сена и подняла выше, чем он находился прежде.
– Вот он, ваше величество. Кота прибрал слуга, к нему приставленный. – Голос принадлежал Тиази.
– Я… я поймал Мани для вас, ваше величество. – Тауг судорожно сглотнул, гадая, поверит ему король или нет, а если поверит, будет ли это иметь значение. – Он бегал один, и я испугался, как бы на него случайно не наступили.
Идн, по-прежнему сидевшая на плече Гиллинга, протянула руку.
– Дай кота мне, оруженосец. Я позабочусь о нем. – На щеках у нее еще не высохли слезы, и в голосе слышалось отчаяние – однако голос этот не дрожал.
– Я не хочу кидать Мани.
Идн сделала повелительный знак рукой.
– Тиази? Так вас зовут? Поднесите их ко мне, Тиази.
Тиази подчинился, и Идн взяла у него жалобно мяукающего кота.
– А теперь поставьте оруженосца на землю, – сказала Идн.
Тиази опустил руку, но продолжал держать Тауга за шиворот на весу.
Рев Гиллинга раскатился по двору:
– Ну ладно, мы изрядно развлеклись. Битергарм! Скоэл! Подите сюда!
Они подошли; первый лизал глубокую рану на запястье, а второй был залит собственной кровью.
– Вы показали себя героями, – сказал Гиллинг, – и вы и есть истинные герои. Ну, сыны Ангр, что вы скажете этим двоим? Давайте вспугнем ворон!
Ангриды вопили до хрипоты, чествуя победителей. Когда крики начали стихать, один из железных кронштейнов с факелом сорвался со стены и с грохотом упал на камни, в клубах известковой пыли. Тауг, который видел и слышал падение, заметил также, что факел откатился в сторону, хотя обратил на это не больше внимания, чем ангриды.
– Теперь прошу тишины! – Гиллинг поднял руки. – В ознаменование нашей победы…
– О вашей победе говорить рано!
Голос принадлежал Гарваону. Он был без шлема, с окровавленной повязкой на голове. Он отбросил прочь свой расколотый щит и левой рукой выхватил из ножен длинный кинжал с широкой гардой.
Тауг, по-прежнему болтавшийся в руке Тиази, испустил приветственный клич. Несколько секунд, показавшихся мучительно долгими, по двору разносился лишь один голос: воодушевляющие крики юного оруженосца, висящего в воздухе рядом с коленом великана. Потом к Таугу присоединился Вистан; и Идн, по-прежнему сидевшая на плече Гиллинга и державшая в руках Мани, тоже закричала, пронзительным, истеричным голосом обезумевшей от радости женщины, ибо Свон вылез из-под телеги и стал рядом с Гарваоном. Правая скула Свона, разбитая в кровь, посинела, а правый глаз заплыл, но он крепко сжимал меч в руке.
Воздух потемнел, когда факел за спиной Тиази погас.
К приветственным крикам присоединился Бил, а также лучники и тяжелые всадники Гарваона, которые проделали столь долгий путь и дрались столь отважно, а также слуги, которые стали лучниками и всадниками, поскольку у отряда не оставалось иного выбора, как сражаться, а кроме них, сражаться было некому. Папаунс, в нарядном ало-голубом камзоле с прорезями, взятом в Утгард для ношения при дворе, стоял над бездыханным телом Крола и орал во все горло, побагровев от натуги; и Эгр, обычно такой тихий и сдержанный, прыгал и вопил, как мальчишка.