Вулф Джин. Чародей

   Мани запрыгнул на колени к Идн, и она улыбнулась:
   – И хороший кот.
   – Очень хороший кот, когда он перестает быть котом вашего величества.
   Мардер опустил ложку в пустую миску.
   – Мне нужно выспаться. И сэру Эйбелу тоже. Всем нам. В первую очередь, сэр Эйбел, мы хотели сообщить вам, что после недавних событий Целидон и Йотунленд находятся в состоянии войны. Набеги на наши пограничные территории можно списать на непокорных подданных. Но сегодняшнее нападение никак нельзя.
   Я кивнул.
   – И мы хотели спросить вас, – сказала Идн, – почему король Шилдстар устроил засаду на отряд его милости. – Она улыбнулась мне знакомой озорной улыбкой. – Рыцарям не полагается много знать. Вы должны смело сражаться и предоставить думать нам. Сегодня в пути мы поддразнивали сэра Свона на сей счет.
   – Ваше величество столь же мудры, сколько красивы.
   – Благодарю вас. – Она шутливо поклонилась. – Мы королева Йотунленда. – (По раздавшемуся за стенкой палатки шороху я понял, что нас подслушивают.) – Но, к сожалению, королева, лишенная власти, есть королева, лишенная мудрости. Однако она достаточно разумна, чтобы понимать, кто обладает мудростью. Почему король Шилдстар хотел убить герцога и его рыцарей?
   – Я не думаю, что он имел такое намерение, ваше величество, – ответил я. – Засада предназначалась не для отряда герцога. Они просто подошли сзади и оказались достаточно умны, чтобы заметить затаившихся ангридов.
   – Великанша сэра Воддета заметила, – сказал Мардер. – Я бы поехал прямо на них.
   – Хела?
   Он кивнул:
   – Мы двигались без передового дозора. Теперь я понимаю, что это было глупо.
   Идн не сводила глаз с моего лица.
   – Если засада предназначалась не для отряда его милости, тогда для кого? Для нас?
   – Я могу лишь предполагать. Но да, я думаю, для нас.
   – Мы не… мы везли дары Шилдстара королю Арнтору. Зачем ему?…
   – Во-первых, чтобы вернуть назад дары. – Я взглянул на Била и Мардера. – Вы желаете присутствовать при разговоре, милорды? Мы с ее величеством можем побеседовать наедине, коли вы предпочитаете отдохнуть.
   – Я хочу, очень даже, – сказал Бил, а Мардер кивнул.
   – Как вам угодно. Во-вторых, нас в Йотунленде не любят. Пока Шилдстар не взошел на престол, мы для него представляли ценность: воины, потерять которых он не мог себе позволить. Вот почему он помог спастись сэру Свону и его людям, когда на них напали на рынке. Когда он стал королем, мы превратились для него в обузу. Ангриды нас презирают, а он действовал заодно с нами.
   Бил кивнул:
   – Среди всего прочего, я рвался уехать поскорее и по этой причине.
   – Я тоже, и я надеялся, что, если мы покинем Утгард при первой же возможности, у них не будет времени устроить нечто вроде того, что мы видели сегодня. Я ошибался, разумеется. Прежде чем вручить вам дары для короля Арнтора, он дождался, когда засада будет готова.
   Мани встал на задние лапы и, казалось, лизнул Идн в ухо. Она сказала:
   – Но не проще ли было бы перебить нас по одному, покуда мы находились в Утгарде? Когда у нас не было лошадей, а у многих и оружия?
   Я помотал головой:
   – Таким образом он нарушил бы законы гостеприимства…
   – Мы знаем. Но ведь речь идет об инеистых великанах.
   – Да, ваше величество. Когда я недавно путешествовал с одним своим другом, мы подверглись нападению по дороге к замку, принадлежавшему великанам. Мы отбились, доскакали до замка и попросили пристанища. Хозяева приняли нас, накормили. Даже постарались развлечь, коли на то пошло. Пока мы находились там, стало ясно, что именно они и напали на нас. Мы покинули замок тайком и таким образом избежали второго нападения, которое они замышляли.
   Идн медленно кивнула:
   – Мы понимаем.
   – Таким поступком Шилдстар создал бы себе дурную славу в народе, чего он не мог допустить. Он пытался поправить свою репутацию, уже запятнанную общением с нами.
   – Из ваших слов следует, – добавил Мардер, – что он в любом случаесобирался сделать это открыто. Убить вас таким образом, чтобы подданные узнали об этом.
   – Согласен, ваша милость. Но, медля в ожидании, когда будет готова засада, он страшно рисковал: ведь в любой момент могли прибыть вы, утроив наши силы. Он рискнул – и проиграл, опоздав на самую малость.
   Идн вздохнула:
   – И все ради того, чтобы вернуть несколько безделушек.
   – На самом деле нет, ваше величество. Для того, чтобы посрамить племя малорослых людишек, которое не раз одерживало победу над ангридами; они считают, что пигмеи должны быть рабами или мертвы. А также для того, чтобы вернуть диадему, которую вы носите. Возможно, вам золотые блюда, чаши и янтарные ожерелья кажутся безделушками, хотя многие отважные мужчины и добродетельные женщины не владеют вещами и вполовину столь прекрасными. Но ни один король в Митгартре не сочтет безделушкой диадему, подаренную вам королем Гиллингом.
   – Он прав, ваше величество, – пробормотал Бил. – Вам следует беречь ее как зеницу ока.
   – Он любил нас, верно?
   Я кивнул, а Мардер сказал:
   – Безусловно.
   – Мы не любили нашего супруга. Мы… мы старались выполнять наш долг… – Она вынула из рукава платочек и промокнула слезы. – Быть хорошей правительницей для нашего народа. Все несколько скоротечных дней, на протяжении которых мы полагали себя таковой.
   – Он знал, что вы не в силах полюбить его, – мягко промолвил я. – Ваше отношение к нему было предельно приближено к любви в понимании ангрида. Поэтому он любил вас и старался показать свою любовь.
   Мардер прочистил горло:
   – Вы сами не из числа тех отважных мужчин, которые не имеют ничего столь прекрасного, как золотые блюда или янтарные ожерелья, сэр Эйбел. У вас хорошая лошадь, как вы говорите, и хороший меч. Я бы сказал, что у меня тоже, если бы сегодня утром не увидел ваших.
   – Еще тетива, – прошептала Идн.
   – Да, ваше величество, – сказал я. – Совершенно верно, тетива. И хотя никто не сочтет мой лук особо ценным, я сделал его своими руками и очень дорожу им. Еще у меня есть превосходнейший из всех мечей семи миров и лучший из псов.
   Мани пренебрежительно фыркнул, но я не обратил на него внимания.
   – Но нет оруженосца, – продолжал Мардер, – теперь, когда Свон стал сэром Своном. И нет земли.
   – Да, ваша милость.
   – Когда лорд Бил пожелал увидеть вас, мы обсудили, имеет ли смысл будить вас и самим жертвовать сном. Вы выслушали все вопросы ее величества и лорда Била. У меня нет к вам вопросов настолько срочных, чтобы я полагал себя вправе задерживать вас.
   – Я всегда к вашим услугам, ваша милость.
   – Да, я заметил. Кхм! Я не могу предложить вам нового оруженосца. Во всяком случае, здесь и сейчас. Я не взял с собой ни одного мальчика, за исключением своего собственного оруженосца. Что же касается земельных владений, то документ, подтверждающий право собственности, находится у меня дома, в запертом ящике письменного стола. Но поместье принадлежит вам, и я отдам вам документ при первой же возможности. Редхолл – одно из лучших поместий в моем герцогстве. Плодородные земли, удобно расположенные по дороге в Кингсдум. Вижу, вы слышали о нем.
   – Оно… – Я едва мог говорить.
   – Оно принадлежало сэру Равду. И разумеется, перешло ко мне после его смерти. Назначенный мной управляющий ведет там дела. Возможно, вы пожелаете оставить его. Или нет. Дело ваше.
   Сомневаюсь, что мне удалось кивнуть.
   – Я предупрежу управляющего о вашем скором прибытии, разумеется, и дам вам письмо для него.
   Идн (вероятно, по подсказке Мани) сказала за меня:
   – Ваша милость чрезвычайно щедры.
   – Вовсе нет. – Казалось, Мардер на мгновение смутился. – Я бы хотел сделать больше. Нет, я сделаюбольше. Только не сейчас, не в этой глуши. Но позже. Вот увидите.
   Вскоре я покинул палатку, причем достаточно быстро, чтобы заметить высокую фигуру, отпрянувшую в густую тень.
   На следующий день мы решили, что тыльный отряд поведет рыцарь Леопардов. Мы все сошлись во мнении, что арьергард подвергается самой серьезной опасности, и Свон, Гарваон и рыцарь Леопардов одинаково рвались занять должность командующего им. Однако Гарваон командовал головным отрядом, а Свон был ранен. Я в тот день ехал с авангардом вместе с сэром Воддетом.
   Йотунлендская равнина – странное и тревожное место, как я уже пытался объяснить. Там появляются призраки – на рассвете и особенно в сумерках. Там слышатся странные звуки и встречаются необъяснимые вещи: тропинки, которые никуда не ведут, или черепки глиняных горшков, некогда отличавшихся грубой красотой.
   Около полудня Хела заметила один такой горшок поодаль и свернула в сторону от Военной дороги, чтобы поднять и показать нам с Воддетом. С краю у него был отколот кусок размером с мою ладонь, но в остальном он оставался целым.
   – Правда, он красивый, добрый сэр Эйбел?
   Я согласился, но объяснил, что не рискую нагружать Облако никакими вещами, помимо самых необходимых.
   Хеймир сказал, что горшок напоминает Идн, немало удивив меня.
   – Он красный и… голубой, что ли? – Воддет взял у него сосуд и повернул таким образом, чтобы слабый свет зимнего солнца упал на извилистые полосы, проведенные на стенках: лазурные, аквамариновые и ярко-синие. – Я бы сказал, что королева Идн черно-белая, если не считать бриллиантов.
   Я пробормотал «пожалуй» – или что-то в таком роде. Просто я уже напряженно всматривался вперед, потеряв интерес к находке Хелы.
   – Конечно, губы у нее красные, – неловко закончил Воддет, – но глаза темные, а не голубые.
   – Вы числите королеву Идн своим другом? – спросила Хела.
   – Ты мне нравишься больше, – ухмыльнулся он. – Вот сэру Свону она очень нравится.
   – А его вы любите, дорогой господин?
   Воддет растерянно посмотрел на меня, и я сказал:
   – Любит, но не в том смысле, в каком ты имеешь в виду.
   – Я имела в виду ровно то, что сказала. Не больше и не меньше. – Хела отшвырнула горшок в сторону. – Вы числите сэра Свона своим другом, дорогой господин?
   – Не только. – Воддет смущенно кашлянул. – Я относился к нему несправедливо. Во всяком случае, я так считаю.
   – Я тоже, – заметил я.
   – До меня доходили разные слухи. Я недолюбливал сэра Свона, и потому мне было легко верить молве.
   Если Хела и поняла, о чем он говорит, ничто в ее широком лице с грубыми чертами не свидетельствовало об этом.
   – Легко и слишком удобно. Но это неправильно. Рыцарь не должен так поступать. Честь человека священна, даже если он не рыцарь. Ты должен держаться о нем самого высокого мнения, покуда самолично не убедишься, что оно неверно.
   Тем утром – на следующий день после нашего отъезда из Утгарда – состоявшийся между нами разговор казался не более значительным, чем разбитый горшок, найденный Хелой. Однако я воспроизвел его по возможности точно. Перечитывая сейчас все сказанное тогда, я ясно понимаю, что мне следовало бы догадаться: Хела замышляет оказать Идн и Свону какую-то услугу, и услугу весьма существенную.

Глава 24
ПОЕЗДКА ПОСЛЕ УЖИНА

   Мы ехали без остановки весь тот день, самый теплый за последнее время. Никаких признаков погони не наблюдалось, но мы сошлись во мнении, что ангриды наверняка следуют за нами: отряд, сформированный из воинов, оставшихся в живых после вчерашней битвы, подкрепленный силами из Утгарда и пополняющий свои ряды великанами со всех одиноких ферм, мимо которых мы проезжали.
   Ангриды (мы полагали) будут идти по нашему следу, точно охотничьи псы, до пограничной полосы между Йотунлендом и Целидоном, а там нападут на нас. Если мы обратимся в бегство, спасутся только всадники на самых резвых лошадях, а возможно, даже они не спасутся. Если мы примем бой, мы можем одержать победу, но скорее всего потерпим сокрушительное поражение. Если мы рассыплемся в стороны, нас отловят и перебьют поодиночке, а те, кто сумеет убежать от настоящих ангридов, наверняка погибнут от руки изгоев, которых ангриды называют мышами.
   Разумеется, мы решили сражаться, коли не сумеем оторваться от погони. Но я втайне положил ночью вернуться назад – не с целью проверить, действительно ли ангриды гонятся за нами, а с намерением задержать преследователей, коли получится.
   После полудня стало еще теплее – такого рода зимние дни порой выпадают в Целидоне: когда кажется, что весна не за горами, хотя до нее еще не один месяц. Снег на Военной дороге сильно подтаял, превратившись в слякоть, и ноги у лошадей были забрызганы грязью по колено. Гильф трусил рядом с мной, часто и шумно дыша.
   – По такой каше они пойдут медленнее, дорогой господин, – задыхаясь, проговорила Хела. – Я уже еле ноги передвигаю. – По ее лицу градом лился пот.
   Воддет придержал коня.
   – Если ты не поспеваешь за нами…
   – Клянусь всем самым дорогим на свете, сэр Воддет, я никогда не оставлю вас. – В голосе Хелы послышались металлические нотки.
   Казалось, Воддет опешил:
   – Я не собирался предлагать ничего подобного. Я просто хотел сказать, что мы с тобой – и с твоим братом тоже – можем сбавить шаг и присоединиться к сэру Леорту.
   – Я не устала, – твердо заявила Хела. Однако ее вид свидетельствовал об обратном.
   Я сказал, что оттепель наверняка скоро кончится.
   – И мои силы тоже, сэр Эйбел?
   Смешавшись, я ничего не ответил.
   – Вы знаете… – Хела дышала на манер Гильфа, высунув язык, -… почему вы называете… моих предков инеистыми великанами?
   – Конечно, – сказал я. – Потому что они начинают набеги с первыми заморозками.
   – А разве не удобнее… воевать… летом?
   Я попытался объяснить, что, по нашему мнению, они не могут покидать свою землю, пока не соберут урожай.
   – Думаю… у меня есть объяснение получше…
   Я немного придержал Облако, сказав Воддету, что мы слишком сильно оторвались от идущего позади отряда. Он согласился, хотя наверняка разгадал мою хитрость.
   – Они не переносят жару.
   Я ненадолго задумался. Древняя ночь – область тьмы, простирающаяся за солнцем, – есть страна Великанов зимы и древней ночи, и там царит вечная зима, как явствует из названия племени. Зима и мрак – ибо для них наше солнце всего лишь одна из звезд, хотя и более яркая, чем остальные.
   Таким образом огромные глаза, подобные совиным, позволяют им видеть в темноте, а огромные, покрытые шерстью тела с толстой кожей защищают от холода.
   Попросив Воддета ехать медленнее, я отправился переговорить с Мардером.
   – Нам не стоит опасаться погони по такой теплой погоде, ваша милость. Хела и Хеймир еле поспевают за нами, хотя они наполовину люди. Будет хуже, если наши лошади выбьются из сил. Вчера мы их совсем загнали.
   – Я думал то же самое. Ангриды перережут нас, как кроликов, коли настигнут нас, когда наши лошади выдохнутся.
   – Согласен с вами, ваша милость. Целиком и полностью.
   – Тогда останавливайтесь там, где найдете воду и траву.
   Мы так и сделали в самом скором времени, хотя не нашли бы места для стоянки, если бы не Хела, сообщившая нам о нем. Оно находилось немного в стороне от Военной дороги, каковое обстоятельство являлось дополнительным плюсом – идти по следу ночью по силам лишь охотничьему псу, и, не обладай наши преследователи острым зрением, они наверняка прошли бы мимо. В таком случае на следующий день мы напали бы на них сзади на свежих лошадях. Анс и Поук обустраивали стоянку, пока я расседлывал Облако, а Мани вызвался забраться на дерево (высокие деревья встречаются в Йотунленде редко, но там оказалось несколько) и нести дозор, ибо коты, сказал он, видят в темноте почти так же хорошо, как ангриды.
   Люди Воддета сами поставили палатки, пока Хеймир и Хела лежали пластом на чистой мягкой траве, обливаясь потом.
   Анс отправился к костру Свона взять огня для нас, ибо, похоже, Вил умел с необычайной ловкостью разжигать костры, каковую способность я счел удивительной для слепого человека.
   – Да тут нет ничего особенного, хозяин, – объяснил Анс. – Вы смотрите, не идет ли дым. Я тоже так делаю. А Вил чует запах и принимается дуть и ждет, когда потянет теплом.
   Подошла Идн в сопровождении Бертольда, несшего складной стул. Я научил Анса и Поука опускаться на одно колено и наклонять голову должным образом, приветствуя королеву. Гильф отвесил поклон на свой манер; мы называем собачьи поклоны ползаньем на брюхе, хотя на самом деле это просто выражение учтивости.
   – Встаньте, добрые люди. – Идн одарила всех нас улыбкой. – Не желаете ли отобедать с нами сегодня, сэр Эйбел? Герцога Мардера не будет, как не будет сэра Свона и сэра Леорта. Возможно, наш благородный отец пожелает присутствовать, но мы попытаемся отговорить его.
   Я собирался быстро перекусить и сразу тронуться в путь – и потому пробормотал какую-то глупость насчет чести и своей преданности Мардеру.
   – Другого ответа мы от вас и не ожидали – в таком случае мыприсоединимся к вам. У тебя найдется чем угостить царственную особу, Анс? Отвечай честно.
   Анс снова поклонился:
   – Вы меня знаете, мэм. Я стряпаю, что могу, и ровно столько, чтобы утолить голод.
   – У него нет никаких особых лакомств, – сказал я. – Как и у всех нас.
   – Тогда нет ничего постыдного в том, чтобы угостить королеву тем, что у тебя имеется, Анс. Что ты сам ешь. Поверь нам, мы настолько голодны, что готовы пообедать хоть летучими мышами Утгарда. – Идн повернулась к Бертольду. – Можешь идти. Возвращайся в наш шатер и наешься там досыта всем, что найдешь.
   Он поклонился и пошел прочь, нащупывая дорогу палкой.
   – Прислуживать нам будет Анс, сэр Эйбел?
   – Обычно прислуживает он, ваше величество, но я почел бы за честь прислуживать вам самолично.
   – Это не отвлечет вас от еды? Вы в три раза больше нас – и если мы страшно голодны, то вы, наверное, просто умираете от голода.
   – Коли вы позволите мне обслуживать и себя самого, я поем с великой охотой.
   – Хорошо. Мы желаем, чтобы Анс и Поук – хотя они оба хорошие люди, мы уверены, – находились вне пределов слышимости.
   Я велел Ансу и Поуку оставаться по другую сторону костра и (поскольку в такой вечер особой необходимости в дополнительном тепле не было) держаться от него подальше, если только Ансу не понадобится подойти в костру, чтобы проверить готовность своей стряпни. Затем я принес два деревянных подноса и две фляги вина, которое Анс разбавил водой.
   – Они сообщат вам, когда пища будет готова?
   – Да, ваше величество, – кивнул я.
   – Нам бы хотелось хлеба. Не говорите, что он черствый, – мы знаем.
   Я принес Идн половину одного из двух караваев, купленных для нас Своном на рынке незадолго до нападения ангридов.
   – Чтобы откусить кусок такого хлеба, нужны зубы инеистых великанов, – сказала Идн, отрезая тонкий ломтик своим кинжалом. – У них у всех мощные челюсти. Вы заметили?
   Я кивнул и ответил утвердительно.
   – Мы спрашивали нашего супруга насчет них. Мы говорили ему, какой он красивый. Вы понимаете, несомненно. Он сказал, что больше всего они любят кости. Очень жаль, сказал он, что мы их не едим. Мы объяснили, что мы едим косточки жаворонков и дроздов, и он улыбнулся. Нам стало так жалко его! Нам следовало бы спросить, такие же мощные челюсти у дочерей Ангр или нет, но тогда нам не пришло это в голову. К тому же, вероятно, такой вопрос прозвучал бы бестактно. А вы знаете, сэр Эйбел? Вы наверняка видели несколько дочерей Ангр с тех пор, как мы рассказали вам о них.
   – Нет. Но я видел женщин из племени Великанов зимы и древней ночи, ваше величество.
   – Правда? И на что они похожи?
   – Внешне? Они легко меняют обличье, ваше величество, как и мужчины.
   – Вы имеете в виду, мужчины из племени Великанов зимы и древней ночи? Надо полагать, они совершенно невероятные существа.
   Анс крикнул, что суп готов, и я принес от костра две полные миски. Отдав одну Идн, я сказал:
   – Да, они действительно такие, ваше величество.
   – Вы сказали, что видели их, по крайней мере великанш.
   – Я видел и мужчин тоже, ваше величество. И несколько убил. Из женщин же Скати самая красивая и добрая, хотя она такая огромная, что у нее на животе устраивают пиры.
   Идн рассмеялась:
   – Вы ставите там стол?
   – Много столов, ваше величество. И когда мы поем, Скати подпевает нам; а когда мы едим, она открывает рот, чтобы мы бросали в него лакомые кусочки. Однако в другие разы она кажется просто высокой женщиной, с сильными руками и золотыми волосами, заплетенными во множество косичек; муж у нее щитоносец.
   – Мы полагаем вас безумным, хотя, возможно, в вашем безумии больше мудрости, чем в здравом уме других людей. А что насчет остальных женщин?
   – Ангрбода – дочь Ангр, ваше величество, хотя ее не изгнали из Ская, подобно очень и очень многим потомкам Ангр. Я видел ее много раз, хотя только издали.
   Идн улыбнулась:
   – Вы боитесь ее?
   – Да, поскольку она жена Лотура, самого младшего и самого плохого из сыновей Вальфатера. Если бы она напала на меня – а говорят, она набрасывается на всех, кто подходит близко, – мне пришлось бы защищаться или погибнуть.
   – Мы понимаем.
   – Ангрбода безобразна, и говорят, она вынашивает плод во чреве тысячу лет. А когда наступает срок, она рожает чудовище, а потом снова совокупляется с мужем. Может, это и неправда.
   – Однако вы допускаете, что это правда. Вы долго пробыли в Скае?
   – Двадцать лет, ваше величество, или около того.
   – Но вы видели не только этих двух женщин?
   – Еще одну, ваше величество. – Воспоминание заволокло мой ум темным облаком, как заволакивает даже сейчас. – Модгуда сторожит мост Мечей. Если бы мост уничтожили, ни один призрак не смог бы посетить нас, и есть такие, кто хотел бы его уничтожить. Поэтому великанша по имени Модгуда охраняет мост днем и ночью. И таким образом призраки могут проходить по нему, когда ворота во владения Хель открыты.
   Идн зачерпнула ложкой немного супа.
   – Надо полагать, она свирепа и хорошо вооружена.
   – Каким оружием она пользуется, мне неизвестно, ваше величество. Когда я видел Модгуду, она была без оружия.
   – Она очень большая?
   Тут я понял, что Идн будет расспрашивать меня, покуда я не расскажу все; но я надеялся, рассказав многое, все же кое-что утаить.
   – Об истинных размерах любого из Великанов зимы и древней ночи трудно судить, если видишь его только один раз. Когда я видел Модгуду, она была не больше многих ангридов.
   – А внешность?…
   – Белокурая дева, более хрупкого сложения, чем любой ангрид из мной виденных; с тонкой талией и довольно узкими бедрами, но женственными. Босая и бедно одетая.
   – И все же она испугала вас.
   – Скорее, произвела на меня впечатление, ваше величество. Справедливости ради следует добавить, что она не препятствовала нам войти и выйти. Тунор благословил Модгуду и похвалил за усердную охрану моста, и она приняла благословение и похвалу милостиво и с видимой радостью. Тунор был нашим командиром. – Я кашлянул. – Многие думают, что оверкины постоянно воюют с великанами, но это не так. Временами они живут в мире друг с другом.
   Идн серьезно кивнула:
   – Мы знаем. Вы не расскажете нам то, что мы хотим услышать? О чем вы умалчиваете?
   – Лицо Модгуды подобно лику смерти. Голый череп, только глаза живые. Возможно, это просто маска. Надеюсь, что так.
   Идн помешала в миске и отправила в рот ложку супа.
   – Мы рады, что ее видели вы, а не мы, сэр Эйбел.
   – Вы увидите Модгуду, ваше величество, когда перейдете мост Мечей.
   – Мы уповаем на лучшее. – Идн снова поднесла к губам полную ложку, пролив немного супа. – Мы расспрашиваем вас не из праздного любопытства.
   – Нисколько в этом не сомневаюсь, ваше величество.
   – Вы ответите еще на несколько вопросов? Что вы думаете о Хеле? Одно время она была вашей служанкой.
   – Очень недолго. – Мой собственный суп остывал. Я съел несколько ложек, пока собирался с мыслями. – Хела отверженная, и она понимает, что навсегда таковой останется. Ее брат тоже отверженный, но он не сознает этого. А Хела сознает, и отсюда в ней поэтическая мечтательность и печаль. Она распутна, и все же, мне кажется, она по-настоящему любит сэра Воддета.
   Идн кивнула, устремив темные глаза на тлеющие угли нашего маленького костра или, возможно, на Анса и Поука, которые сидели за ним, поглощая ужин и беседуя.
   – Продолжайте.
   – Он не любит Хелу так, как я люблю королеву Дизири. Однако относится к ней с неподдельной нежностью.
   – И согревает своим теплом.
   – Да, ваше величество. Как любая поэтическая натура, Хела искусная лгунья, но она слишком умна, чтобы лгать много или часто. Я бы не стал доверять ей, как доверяю Поуку или Ансу. Но, возможно, я слишком строг к ней.
   – Возможно, мы тоже. Она пришла к нам сегодня вечером, называя нас королевой, и спросила, что нам известно о наших подданных.
   – Об ангридах, ваше величество?
   – Мы так поняли. Мы ответили, что у нас нет подданных, что ангриды признают власть короля Шилдстара и что мы не правим, хоть и являемся королевой. Вам не терпится поскорее оседлать своего чудо-коня и поскакать среди звезд. Нам бы хотелось быть на вашем месте.
   Она видела меня насквозь. Я постарался скрыть свое удивление и сказал:
   – Звезды слишком далеко для нас с Облаком, ваше величество. И теперь я не так рвусь тронуться в путь, как прежде.
   – Скоро я отпущу вас. Где живут дочери Ангр, сэр Эйбел? Женщины, которые признали нас королевой, когда мы вступили в брак?