Вулф Джин. Чародей

   – Потому что он ваш слуга и ближе вам, чем любой другой.
   – Можете взять его, ваше величество. Но насчет нашей с ним близости вы ошибаетесь. Бертольд Храбрый мне гораздо ближе, а также Гильф. – Я положил ладонь на голову пса.
   Идн улыбнулась:
   – Бертольд уже служит нам, а с собаками так просто не расстаются. Вы пришлете к нам Анса? Это только до прибытия в Утгард, как мы сказали.
   – Конечно, ваше величество. – Я отступил назад, ожидая позволения удалиться.
   – Постойте! Сядьте. Прошу вас, сэр Эйбел, выслушайте нас. Вход в палатку открыт – никто не заподозрит нас в дурном, коли мы с вами часок побеседуем. – Идн понизила голос. – Нам нужно кое-что рассказать вам.
   – Как прикажет ваше величество.
   Я сел на ковер перед складным стулом Идн.
   – Вчера мы сказали вам, что к нам являлся некий посетитель.
   Я кивнул:
   – Эльф?
   – Нет. Один из наших подданных. Из ангридов. Вы провели мало времени в Йотунленде, сэр Эйбел, однако наверняка получили некоторое представление о стране. Вам ничего не показалось странным?
   Я пожал плечами:
   – Много разных вещей.
   – Мы не станем утруждать вас просьбой перечислить оные. Вы видели наших подданных – великанов – и их рабов?
   – Да, ваше величество, разумеется.
   – А великанш?
   Я напряг память; для меня все осталось в далеком прошлом.
   – Я был в доме Бимира, ваше величество, но у него не было ни жены, ни детей.
   – У его величества, – сказала Идеи, – нет детей. И нет супруги, помимо нас. Жены и дети остальных ангридов спрятаны. Девочкам суждено скрываться всю жизнь, а мальчикам – до той поры, покуда они не станут достаточно взрослыми, чтобы осознать, что они именно скрываются, а также где они скрываются и почему.
   – Если бы я спросил, где…
   – Мы не вправе сказать вам. Существует особая страна, где живут великанши. Мы называем ее Йотунхоумом; ученые употребляют название Воллерленд, или Страна мудрых женщин. Как супруга его величества, мы являемся правительницей Йотунхоума. Не просто королевой, но монархиней. Они явились к нам в первую ночь после бракосочетания, когда наш супруг стонал и истекал кровью в постели.
   Кажется, я кивнул.
   – Понимаю…
   – Нет, не понимаете. И даже не думаете, что понимаете, ибо вы слишком умны для этого. Пожелай мы взять в сопровождающие женщин, которые бежали бы рядом с нашей лошадью, как Хела и Хеймир бегут рядом с вашей, мы бы получили желаемое. Но тогда мы подверглись бы нападению, и сейчас нас здесь не было бы. – Идн вздохнула. – Говорят, они умеют сражаться, и, зная условия их жизни, мы в этом не сомневаемся.
   Той ночью, когда все уже спали, Анс, выполнив все распоряжения Идн, пришел к моему костру. Хеймир крепко спал, наполовину прикрыв свое огромное тело медвежьей шкурой. Анс видел, как я оседлал Облако, свистнул Гильфа и поскакал на север по ночному небу. Об этом он рассказал мне позже.
   – Сядь, – сказал Бил Таугу. – Нам с тобой нет нужды в церемониях.
   – Я все равно лучше постою, – сказал Тауг, – если ваша светлость не против. Мне неловко сидеть в вашем присутствии.
   – Как тебе угодно. Однако ты устал, наверное. Лестницы этого замка укатают любого.
   Тауг ничего не ответил.
   – Мое задание опасно, но не займет много времени. Ты ведь помогаешь сэру Свону, когда он выполняет обязанности начальника стражи?
   – Да, ваша светлость.
   – Таким образом, часовые привыкли подчиняться тебе. Ты знаешь, что мы опасаемся нападения на замок. Не просто толпы, колотящей в двери и шумно требующей показать короля. Такого мы уже насмотрелись. Но серьезного нападения мятежников.
   – Я понимаю, ваша светлость, – устало кивнул Тауг.
   – Ты когда-нибудь видел осаду, оруженосец Тауг? Я имею в виду, настоящую, которой руководит король или другой крупный правитель, имеющий в своем распоряжении военных механиков.
   – Нет, ваша светлость, не видел.
   – Я так и думал. Здесь могут применяться самые разные машины, например катапульты. Деревянные башни на колесах, буры для прокладки подземных ходов и так далее и так далее. Однажды я принимал участие в такой осаде. – Бил переплел пальцы. – Но нам нет нужды бояться ничего подобного. Его величество – я говорю о своем зяте – оправится задолго до того, как мятежники сумеют захватить замок с помощью такого рода машин. Нам следует бояться единственно внезапного штурма. Именно поэтому мы выставляем стражу. Именно поэтому я очень рад, что Шилдстар со своими ангридами на нашей стороне, пусть они и причиняют нам много головной боли.
   Тауг, который всем сердцем желал, чтобы Шилдстар со своими ангридами провалился в Муспель, послушно кивнул.
   – Сколь бы слабы мы ни были, никакой штурм не увенчается успехом без таранов и приставных лестниц – длинных лестниц, по которым нападающие смогут подняться к верхним окнам и парапету башни. Поскольку речь идет об ангридах, такие лестницы должны быть огромными.
   Почувствовав, что от него ожидают очередного кивка, Тауг кивнул.
   – Поистине огромными и очень прочными. У тебя есть палка, оруженосец?
   – Палка, ваша светлость? Нет, ваша светлость.
   – Раздобудь. Примерно такую. – Бил развел руки на длину боевой стрелы. – Если тебя заметят, ты должен притвориться слепым. Слепой раб, бредущий по городу за стенами замка, не вызовет подозрений.
   – Ваша светлость желают, чтобы я сегодня ночью отправился на поиски приставных лестниц?
   Бил улыбнулся:
   – Ты сделаешь это, оруженосец?
   – Когда вам угодно? Я прямо сейчас и пойду.
   – Подожди немного, пожалуйста. – Бил поднял руку. – Я хочу не только найти лестницы, если некие злонамеренные ангриды действительно их приготовили, но и установить личность врагов.
   – Я сделаю все, что в моих силах, ваша светлость, – кивнул Тауг.
   Лицо Била приняло встревоженное выражение.
   – Ты устал. Иначе быть не может. Усталость заставляет нас забывать об осторожности. Если ты забудешь об осторожности сегодня ночью, тебя могут схватить и убить.
   Тауг отступил на шаг назад.
   – Королева Идн покинула замок верхом, ваша светлость, и благополучно проехала через весь город: ведь мы знаем наверное, что она добралась-таки до сэра Эйбела. Сомневаюсь, что опасность очень уж велика.
   – Возможно, тогда они были менее организованны. Бил подождал, не заговорит ли Тауг, и после продолжительной паузы наконец сказал:
   – Ну что ж, ступай. Удачи тебе.
   Поблагодарив Била, Тауг вышел из комнаты и резко остановился, завидев в коридоре Вистана.
   – Ты оттуда, а я туда, – сказал Вистан. Тауг закрыл за собой дверь.
   – Зачем?
   – Он посылал за мной. – Вистан зевнул и потянулся. – Убирайся с дороги.
   Удар кулака пришелся Вистану под ухо. В следующий момент Тауг схватил его за грудки и со всей силы шибанул лбом по носу, потом резко вскинул левое колено, а когда Вистан сложился пополам, врезал ребром ладони ему по шее сзади.
   – Мне следовало бы попинать тебя, – пробормотал он, когда Вистан распростерся на полу, – но на сей раз я тебя не трону. В следующий раз получишь сполна.
   Темная лестница, построенная в расчете на великанов, теперь казалась не такой темной, и спуск давался Таугу гораздо легче против прежнего. Достигнув нужного этажа, он увидел на посту возле ближайшей к лестнице двери для вылазок знакомого лучника и весело его поприветствовал.
   – Все еще не спите, оруженосец Тауг? Уже поздно.
   – О, ночь только началась. – Тауг ухмыльнулся, а потом, вспомнив Вистана, потянулся и зевнул. – Полагаю, утром недосып даст о себе знать, но когда я сказал «спать», послышалось «встать». Давно заступил на пост, Арн?
   – Только что.
   – Это хорошо. Мне нужно отправиться на задание. По возвращении я стукну сначала три раза, а потом два. Вот так. – Тауг показал, легко пробарабанив по железной двери костяшками пальцев. – Когда услышишь такой стук, впустишь меня.
   – Да, сэр. – Лучник воздержался от вопросов.
   – Возможно, я задержусь, так что предупреди сменщика.
   Тауг поднял засов и потянул на себя огромную железную дверь.
   По меркам ангридов коридор был тесным, но Таугу он показался просторным. В следующий момент дверь за ним закрылась, и в темноте коридор стал не узким и не широким, а только зловещим. Одной рукой он держался за неровную каменную стену, другой шарил в воздухе, задаваясь вопросом, привыкнут ли глаза к столь непроглядной тьме, и в конце концов придя к выводу, что никаким глазам такое не под силу. Он запоздало вспомнил про палку, взять которую советовал Бил.
   «Будь у меня палка, – сказал он себе, – или лук, как у сэра Эйбела, я бы здорово отходил Вистана». Вероятно, такой поступок был бы бесчестным, но Тауг обнаружил, что больше не особо заботится о чести, когда дело касается Вистана. У Вистана меч. Разве бесчестно использовать палку в драке с человеком, вооруженным мечом? Следующие несколько шагов Тауг обдумывал вопрос и в результате заключил, что ничего бесчестного здесь нет.
   Огромный двор казался светлым от сияния звезд и белым от снега. Тауг рассчитывал прятаться в темном коридоре, покуда не представится удобный случай выскользнуть оттуда незамеченным. Но такой необходимости не возникло.
   Снег, местами нетронутый, в других местах был истоптан ногами великанов, но великаны, наследившие здесь, отправились на боковую, оставив снег в распоряжении Тауга. Он скрипел под грубыми новыми сапогами так громко, что Тауг испугался, как бы часовые не подняли тревогу, заслышав шум. Раньше у бронзовой двустворчатой двери, к которой вела главная лестница, стояли четверо часовых – меченосец, лучник и два вооруженных слуги; сейчас они получили подкрепление в виде двух ангридов Шилдстара. Но, похоже, ни один из них не услышал шагов Тауга, а поскольку дверь была закрыта и заложена засовом, увидеть его они всяко не могли. Преследуемый единственно призраком, сотканным из пара от дыхания, он побежал к воротам.
   Стражники, приветствовавшие Трима, когда он привел Тауга в Утгард, покинули свой пост. Ворота, через которые могли проехать сорок рыцарей в ряд, были распахнуты настежь. В огромных приземистых домах ангридов (полностью или почти безоконных) за крепостным рвом, пересеченным длинной черной дугой моста, не виднелось ни огонька.
   Тяжело дыша, Тауг остановился и обернулся на центральную башню Утгарда, вздымавшуюся к небу угрюмой горой. Темно-красное мерцание в одном из узких верхних окон свидетельствовало о том, что кто-то из рабов еще подбрасывает дрова в камин в своей спальне. С минуту Тауг стоял неподвижно, глядя на крохотный маяк, далекий, как звезда. Потом темная фигура заслонила свет в окне. Он долго-долго махал рукой, но наконец повернулся и пошел прочь, твердо уверенный, что сестра заметила его и помахала в ответ, хотя лица он не видел.
   Дома Утгарда, втрое превосходившие размерами самые большие амбары, были построены из досок, частично перекрывающих друг друга и скрепленных деревянными колышками или огромными черными штырями с квадратными головками. Это Тауг понял, когда провел рукой по нескольким стенам, даже при слабом свете звезд заметив, что они усеяны странными шипами. Хотя дома и не уступали по величине многим замкам, они теснились возле широченного крепостного рва, точно убогие лачуги, и казались крохотными рядом с ним.
   Никем не видимый и не видя никого вокруг, Тауг переходил от дома к дому. Для приставных лестниц, достаточно крепких, чтобы выдержать вес ангридов, требуются здоровенные бревна. Приставные лестницы, достаточно длинные, чтобы позволить ангридам добраться до парапетных стенок Утгарда, должны иметь длину в полет стрелы. Сколь ни огромны дома, ни в одном из них такая лестница явно не поместится. Тауг проходил мимо них, чувствуя себя все увереннее и размышляя о том, что через час может с чистой совестью вернуться в центральную башню и завтра утром доложить Билу, что усердно искал, но ничего не нашел.
   Неясная тень стремительно пронеслась от одного громоздкого строения к другому. Тауг моргнул, и она исчезла, однако он был уверен, что ему не померещилось. Уже не столь смело он перешел к следующему дому, потом к следующему, а затем остановился и поднял капюшон плаща.
   Поодаль снова мелькнула тень – гораздо меньше великана, собственно говоря, даже меньше самого Тауга. Он плотно прижался к стене, радуясь обилию на ней торчащих колышков, которые, хотя и больно вонзались в спину, помогали маскироваться. Тень исчезла не полностью, он различал ее: черное пятно в тени дома.
   Она двинулась с места, и следом за ней двинулась еще одна – гораздо больших размеров и еще менее отчетливая. Рука, огромная корявая ручища…
   – Нет! – выкрикнул Тауг. – Нет, Орг! Не надо!
   Маленькая тень застыла на месте, и Тауг бросился к ней.
   Он мельком увидел испуганные глаза на бледном лице и на бегу подхватил на руки его обладательницу.
   Заслышав шум в доме, оставшемся позади, он свернул на следующую улицу – столь узкую, что, казалось, ангриду по ней не пройти, – а потом еще на одну, первую попавшуюся. Здесь он остановился и опустил свою ношу на землю.
   – Что этобыло? – Голос принадлежал девочке.
   – Орг. – Тауг судорожно ловил ртом морозный воздух. – Он… э-э… такое существо вроде животного. Что-то вроде ручного зверя сэра Свона. Я… мы… Ты кто?
   – Я – это я. Этела. – Она едва доставала Таугу до подбородка. – Вы не слепой.
   – Я отведу тебя домой. Тебе лучше укрыться в безопасном месте, покуда ты снова не встретилась с Оргом, – возможно, он меня не помнит.
   – Вы из замка?
   Тауг кивнул.
   – Я догадалась, поскольку у вас есть глаза, а у наших мужчин нет, если только они не новенькие. Да и они почти все слепые. – Этела помолчала. – Если вы один из тех, кто заперся в замке с королем, я могу рассказать вам.
   – Что – рассказать?
   – Ну, про лопаты и кирки, которые они мастерят. Они уже изготовили не одну сотню, а будут еще тысячи и тысячи.
   – Ты для этого вышла из дому ночью?
   – Ага. Мама велела сказать вам. Вы рыцарь?
   – Нет, но мой хозяин – рыцарь. Где ты живешь, Этела?
   – В доме хозяина. Я покажу дорогу. – Она тронулась с места. – Теперь я не боюсь, поскольку вы со мной. Видите, какая я храбрая?
   – Ты хотела рассказать про лопаты.
   – Ага. Мама говорит, они собираются рыть землю и засыпать замок, покуда не завалят полностью.
   – Но это невозможно, – возразил Тауг.
   – Ну, так говорит мама. Только никто не должен знать. Я боюсь великанов, но еще сильнее боюсь вашего Орга, который пытался с-с-схватить меня.
   У нее стучали зубы. Тауг снова поднял Этелу на руки и завернул в свой плащ.
   – Я немного понесу тебя, так мы оба чуток согреемся. Как зовут твоего хозяина?
   – Логи. Я не очень тяжелая?
   – Ты легкая как перышко. Сколько тебе лет?
   – Почти достаточно, чтобы выйти замуж.
   Тауг тихо рассмеялся.
   – Так мама говорит. Поскольку там волосики пробиваются и грудь начинает расти. До моего дома действительно далеко. Вы собираетесь нести меня на руках всю дорогу?
   – Возможно. Ты проделала такой длинный путь сегодня?
   Этела кивнула. Тауг почувствовал движение ее головы.
   – Тогда, думаю, я смогу донести тебя до дома. Посмотрим. Наверное, Орг запросто дотащил бы нас обоих. Так получилось бы быстрее. – Девочка задрожала, и он сказал: – Я просто пошутил, и в любом случае Орг вряд ли сделал бы такое. Для сэра Эйбела или сэра Свона, может, и сделал бы, но не для меня.
   – Он хотел убить меня?
   – Конечно. И съесть. Вообще-то мы с сэром Своном должны кормить Орга, но в последнее время не кормили. У нас мало съестного, и мы были очень заняты. Сэр Свон запретил Оргу есть рабов, но он чем-то да питается, надо полагать. А нам приходится беспокоиться о другом. Как раздобыть побольше продовольствия, причем быстро. Не знаю, как мы это сделаем.
   – Вы не едите людей?
   Тауг ухмыльнулся:
   – Только не таких грязнуль.
   – Не надо меня дурачить. Это нечестно.
   – Хорошо, не буду.
   – Вон там нужно повернуть.
   – Куда?
   – Там поворот только в одну сторону. Как вас зовут?
   – Тауг. Оруженосец Тауг, если хочешь обращаться ко мне по всей форме, но тебе не обязательно это делать.
   Кривая, изрытая колеями улица, по которой они шли, закончилась, и Тауг повернул налево.
   – Но к сэру Свону или сэру Гарваону тебе придется обращаться по всей форме. Или к лорду Билу. Я имею в виду, если ты когда-нибудь окажешься в замке и будешь разговаривать с ними.
   – Вы женитесь на мне?
   Тауг резко остановился:
   – Сомневаюсь.
   – Ну а я не сомневаюсь. Когда я подрасту.
   – Это вряд ли, Этела. – Он зашагал дальше. – Я не уверен, что вообще женюсь когда-нибудь.
   – Просто когда мама сказала, что мне уже можно замуж, я стала гадать, кто же будет моим мужем, но никого подходящего не находила. Но теперь появились вы, только вам придется ухаживать за мной. Петь под моим окном, так мама говорит.
   Тауг улыбнулся:
   – Когда ты подрастешь.
   – Ага, потому что у нас нет окон. – Высунув из-под плаща до боли тоненькую руку, Этела указала вперед. – Вон, видите? Последний дом. Идите туда, вон за тем маленьким холмом мы и живем.
   – Инструменты там? Кирки и лопаты?
   – Я покажу. Наша кузница пристроена прямо к дому, и это хорошо, поскольку от нее идет сильный жар, и потому у нас всегда тепло, только есть нечего. Вы голодны?
   Тауг помотал головой.
   – А я страсть какая голодная. Я подумала, может, вы надеетесь, что мама накормит вас. Только мама скорее всего не станет с вами разговаривать, а мне все равно нечего вам дать.
   Почувствовав, как она дрожит, Тауг сказал:
   – Ты совсем замерзла.
   – Ну, зимой на улице всегда холодно.
   Тауг наконец принял решение и объявил:
   – После того как ты покажешь мне инструменты, я возьму тебя с собой в замок. Еды у нас немного, но я отдам тебе свой завтрак утром и найду тебе одежду получше.
   – Знаете, я всегда надеялась побывать в замке, – мечтательно сказала Этела.
   – Понятное дело. Поук раздобудет тебе одежду. Поук мой зять, это он достал мне эти сапоги. Если бы королева Идн была здесь, она бы… Кто это?
   – Это Вил, – прошептала Этела. – Кажется, он услышал нас.

Глава 17
ИНСТРУМЕНТЫ

   – Я чувствую зов Ская каждый раз, когда мы делаем это, – негромко проговорил я. – А ты, Гильф? Ты чувствуешь?
   Гильф коротко взглянул на меня:
   – Да.
   – Ты ж никогда там не был – если не считать нескольких дней сразу после рождения.
   Он не ответил.
   – Ты мог отправиться туда со мной. Но полагаю, ты не знал, где я. Ты думал, что я погиб.
   – Да.
   – Теперь я снова здесь, далеко от Дизири, но гораздо ближе к Скаю, чем находился все время, покуда был с ней. Я хочу подниматься все выше и выше, пока не увижу летучий замок. Я хочу расседлать там Облако и накормить ее зерном до отвала. Потом хочу пройти в пиршественный зал и похвастаться тобой, выпить с товарищами и рассказать славные сказки о наших приключениях в Митгартре.
   – Мы туда?
   – Нет. Но тебе понравился бы Скай. Ты бы в него просто влюбился. Там широкие равнины и пустынные холмы, куда ни кинь взгляд, и они все время меняются. Смотри. – Приподнявшись на стременах, я указал рукой. – Вон Утгард, черный силуэт на фоне звездного неба. Видишь?
   – Плохо.
   – Разумеется. Но – о Тир! – ты только посмотри на размеры замка! Если бы я когда-нибудь сомневался, что наши ангриды – истинные сыновья Бергельмира, то я бы поверил сейчас.
   Повинуясь моему мысленному приказу, Облако начала спускаться вниз.
   – Я поклялся не использовать способности, обретенные в Скае, когда вернусь в Митгартр, но…
   – Нет?
   – Ты думаешь, я использую, верно? Всякий раз, когда мы путешествуем таким образом.
   – Да.
   – Нет. Это способность Облака, одна из многих. Я упаду вниз, коли спешусь.
   – А я нет, – пропыхтел Гильф.
   – Да, но ты не умеешь ездить верхом. – Я натянул поводья. – Посмотри, там красный огонек. Это кузница, могу поклясться, и они до сих пор работают. Почему мы не слышим стука молотов?
   – Я выясню.
   Гильф мощными прыжками унесся вперед. Издалека до меня донесся приглушенный расстоянием шум крепчающего ветра; снежная поземка мела под ногами людей, находившихся между Гильфом и кузницей, озаренной отсветами горящего угля.
   Вернувшись, пес сообщил:
   – Мужчина и девочка.
   – У кузницы?
   – Да.
   Я кивнул:
   – Работники отвлеклись от дела, чтобы поговорить с ними? Вероятно, они велят девочке идти спать. Детям давно пора спать в такой поздний час.
   – Не ахти какой силач, – объявил раб по имени Вил. – Где твоя палка? – Он ощупывал руки Тауга.
   – У меня нет, – объяснил Тауг. – Я не мог нести Этелу и одновременно держать палку.
   Раб хмыкнул. У него было худое лицо, но могучие мускулистые руки. Пальцы, сжимавшие и тискавшие предплечье Тауга, казались железными.
   – Мне нужно возвратиться к своему хозяину, – сказал Тауг.
   Не глядя на Этелу, другой раб обратился к ней:
   – Ты пойдешь баиньки, как хорошая девочка?
   – Угу.
   – Твоя мама уже спит, и она очень волновалась за тебя.
   На лице Этелы отразилось сомнение.
   – Ну, я надеюсь.
   – Нам надо еще поработать, – сказал Вил.
   Тауг прочистил горло:
   – Я как раз хотел спросить. Что вы здесь куете? Подковы?
   – Сейчас – киркомотыги, – ответил Вил. – Хочешь пощупать одну?
   – Да, интересно знать, какие они. – Тауг понимал, что чем больше желания остаться и поговорить он выкажет, тем скорее рабам Логи захочется от него отделаться.
   – Пойдем. – Железная хватка Вила не оставила Таугу выбора.
   Кузница была точно такой высоты, как дом, к которому она была пристроена; с земляным полом и открытая с наружной стороны, вероятно, чтобы заводить внутрь лошадей. Помещение освещалось только красноватыми отблесками горящего угля, но и сотня свечей не осветила бы его лучше.
   – Вот, – сказал раб. – Нравится? Как бы тебе понравилось размахивать такой штуковиной целый день?
   Киркомотыга была огромной. Тауг отдернул руку:
   – Она еще горячая.
   – Да не такая уж и горячая. – Раб легко поднял кирку. – Протяни руки.
   – Нет, – сказал Тауг. Все трое рассмеялись.
   – Как ты узнаешь, какого она размера, если не возьмешь в руки?
   – У тебя руки сильнее моих, – сказал Тауг. – Если ты скажешь, что она большая, я поверю тебе на слово.
   – Погоди. Я дам тебе холодную. – Двигаясь медленно, но уверенно, Вил прошел в глубину кузницы и вернулся с киркомотыгой, рабочая часть которой была длиной в рост Этелы, а рукоятка в недавнем прошлом являлась стволом большого дерева. Тауг взял инструмент, но почти сразу уронил железной насадкой на землю.
   – Думаешь, ты смог бы такой размахивать?
   – Он страшно сильный, Вил, – преданно заявила Этела.
   – Да нет, – сказал Тауг девочке. – И я далеко не такой сильный, как твои друзья. К великому моему сожалению.
   – Приходи к нам работать, – сказал Вил.
   – К счастью, мне не придется. Мать Этелы здесь? Мне бы хотелось поговорить с ней.
   – В доме. Я провожу тебя. – Он провел Тауга и Этелу в глубину кузницы, мимо штабелей огромных киркомотыг и лопат, и открыл дверь, достаточно большую для самого могучего ангрида.
   Когда они вошли в дом, Тауг заметил:
   – Вы работаете допоздна.
   – Приходится. – Раб закрыл за собой дверь и протянул руку. – Я Вил.
   – Тауг. – Тауг взял протянутую руку, говоря себе, что любая боль, которую он испытает от пожатия Вила, будет заслуженной; что будущий рыцарь должен быть не слабее любого кузнеца.
   – Крепкий парень. Ты вполне мог бы махать молотом.
   Тауг поблагодарил его.
   Вил понизил голос:
   – Ты ведь не слепой, верно?
   Ну вот, он выдал себя.
   – Да, – сказал Тауг. – Ангриды не брали меня в плен. Я зрячий.
   – Пытался одурачить нас.
   – Да, – повторил Тауг. – Глупо с моей стороны.
   – Он из замка, – вставила Этела.
   – Один из людей короля Арнтора?
   – Я никогда не видел короля, – признался Тауг, – но я действительно его подданный.
   – Мы тоже были его подданными. Все мы. – Пустые глазницы Вила смотрели в точку пространства, находящуюся левее и ниже лица Тауга, но рука уверенно нашла его плечо.
   – Я родился в Гленнидаме, – сказал Тауг.
   – Впервые о таком слышу.
   – Наша деревня совсем маленькая. – Тауг немного помолчал. – Мы хранили секреты вольных отрядов – снабжали разбойников пищей, пивом и всем прочим, поскольку они обещали защищать нас. Иногда они просто у нас отбирали.
   – Вы почитали нас, – раздался новый голос, – поскольку Дизири сделала для вас доброе дело, когда предложила спрятать ваших детей от ангридов-налетчиков.
   – Баки?
   Из темного угла выступила эльфийская дева в обличье женщины из человеческого племени, с волосами такими рыжими, что казалось, они светятся в полумраке и время от времени трепещут, словно языки пламени.
   – Это… это мой друг, Этела. – Тауг сглотнул, глубоко вздохнул и с трудом продолжил: – Уверен, она станет и твоим другом тоже. Баки, эту девочку зовут Этела, я веду ее домой, к матери. Я собираюсь взять Этелу в замок и накормить, коли мать позволит. А это Вил. Он здесь работает, и я уверен, он замечательный кузнец. Тебе же нравятся кузнецы?
   – Почему она голая? – спросила Этела.
   – Я сестра Баки, и я люблю кузнецов. – Она пробежала пальцами по руке Вила. – Руки у кузнецов крепкие, как наковальни. Ты куешь мечи, Вил?
   – Не… – У него сорвался голос. – Не очень хорошие.
   – Если хочешь, я научу тебя, как выковать меч, которым можно расколоть боек молота.