Вулф Джин. Чародей

   – Значит, нам нужно выяснить. За мной, оруженосец.
   Тауг почувствовал, что Свон пытается говорить суровым тоном, но мысль о предстоящем разговоре с Идн затрудняет дело.
   К тому времени, когда Свон и Тауг достигли головы колонны, к королевским стражникам присоединились еще двое. Один из новоприбывших нависал над Билом и Идн будто скала.
   – Мы должны слышать все, что вы говорите, – прогрохотал он.
   – Я не в силах помешать вам, – ответил Бил, – но люди благовоспитанные так не поступают
   Ангрид промолчал, хмурясь и опираясь на длинное толстое копье.
   – Король Гиллинг желает получить кота моей дочери, – сказал Бил Свону. Он выразительно закатил глаза, словно удивляясь странным прихотям королей. – Кота, которого подарил ей сэр Эйбел.
   Мани громко мяукнул, давая понять, о каком именно коте идет речь.
   – Я не знаю, зачем королю Гиллингу понадобился Мани, – продолжал Бил, – или откуда он узнал о нем. Но он так говорит – вернее, королевский офицер утверждает, что он так говорит.
   Грозный ангрид отнял одну руку от огромного копья:
   – Отдайте кота!
   Обращаясь к Таугу, Идн сказала:
   – Он не обещает вернуть Мани обратно или хотя бы не обижать его.
   Великан потянулся за Мани, и Свон мгновенно выхватил меч из ножен.
   – Господа, господа! – Бил вскинул ладони, призывая всех к спокойствию. – Мы прибыли с дипломатической миссией. Я – лорд Бил, барон королевства, которым правит король Арнтор. Могу я узнать ваше имя?
   – Трим. – Ангрид опустил руку.
   – Нам нужно объяснить этим людям, – Бил указал на Свона и Тауга, – что они должны сделать – что должен сделать Тауг и почему. Потом мы отдадим вам кота, и вы отнесете его королю Гиллингу, таким образом выполнив данное вам поручение.
   Он тронул поводья своего коня и подъехал к Свону и Таугу.
   – При существующих обстоятельствах моя дочь не желает расставаться со своим любимцем. Ничего удивительного – вы наверняка со мной согласитесь. Она хочет сама отвезти кота его величеству, и Трим не возражает. Но она весь день скакала верхом, как все мы. Мне бы очень хотелось, чтобы она появилась при дворе, только когда вымоется и оденется подобающим образом. Пусть своим обличьем она сделает честь нашему народу, а не навлечет на него дурную славу.
   – Она не может навлечь дурную славу, – решительно заявил Свон.
   – А я сказала, – вставила Идн, – что в таком случае королю Гиллингу придется немного подождать, прежде чем принять нас. Мы наденем на Мани золотой ошейник, надушим духами…
   Мани чихнул.
   – И тогда я представлю его королю Гиллингу. Но этот… этот мастодонт и слушать меня не желает.
   – Он получил приказ немедленно доставить Мани королю, – мягко заметил Бил.
   – Да! И оставить нас здесь томиться ожиданием.
   Бил обратился к Свону:
   – Трим позволил Идн самолично отвезти Мани – так зовут кота – королю. Я воспротивился и предложил, чтобы это сделала одна из служанок.
   – Ни в коем случае! – отрезала Идн. Бил кивнул:
   – Теперь, по здравом размышлении, я склонен уступить. Так или иначе, оруженосец Тауг – единственная замена, на которую согласится Идн. Я описал Тауга Триму, и он дал понять, что не против прихватить с собой и его тоже. – Бил повернулся к великану. – Вот он, оруженосец сэра Свона, о котором я вам говорил. Вы возьмете его с собой?
   – Если он не обделается со страху.
   – Тебя никто не принуждает, – сказал Свон Таугу. – Я не стану тебе приказывать.
   – Но вы позволите? Если он согласится?
   – Только без коня, – прогрохотал великан. – Я хожу пешком. Король ходит пешком. Ты тоже потопаешь на своих двоих.
   Тауг кивнул и спешился. Идн протянула кота:
   – Это мужественный поступок.
   Тауг взял Мани и посадил к себе на плечо.
   – Разве сэр Свон не поступил бы так же?
   – Не задумываясь, – сказал Свон.
   – Разумеется, – улыбнулась Идн. – Только я не допустила бы такого. Мани вас совсем не знает. Мы с Таугом – единственные люди здесь, которых он знает и любит, а ему будет там страшно даже в присутствии друга. Мани – крупный и сильный кот. А вдруг он расцарапает лицо королю Гиллингу? Что тогда выйдет из нашей дипломатической миссии?
   – А сэр Гарваон? – спросил Тауг.
   Казалось, вопрос удивил Идн, но мгновение спустя она сказала:
   – Да. Да, я уверена, сэр Гарваон с готовностью выполнил бы мою просьбу.
   – Так и я, – сказал Тауг. – А сэр Эйбел? Разве он не пошел бы?
   – Пошел бы. Вне всяких сомнений.
   – Значит, и я пойду. – Тауг взглянул на громадного Трима, вдвое превосходящего ростом самого высокого мужчину. – Не пора ли нам двигаться? Мы заставляем вашего короля ждать.
   Путь через равнину занял не один час. Порывистый ветер нес с полей пыль и снег, и зеленый плащ, подаренный Таугу леди Идн, не защищал от него. Мани сидел у Тауга на «наветренном» плече, тесно прижимаясь теплым пушистым боком к уху, что приносило великое облегчение, но даже кот дрожал на пронизывающем ветру.
   С каждым шагом (а шагать приходилось очень быстро, поскольку Тауг старался не отставать от спутников) одинокая вереница лошадей и мулов позади становилась все меньше. Впереди, под грандиозной крепостной стеной, показалось скопление грубо сколоченных лачуг, превосходящих размерами амбары, а за ними зиял проем ворот, похожий на разинутый рот громадного лица, в котором опускная решетка, с частыми прутьями толщиной со стволы могучих древних деревьев, играла роль зубов.
   – Смотри хорошенько, – прогрохотал Трим.
   – Я смотрю, – откликнулся Тауг. – В жизни не видел ничего подобного.
   – И может, уже не увидишь. – В смехе Трима, подобном грому литавр, прозвучали жестокие нотки, заставившие Тауга содрогнуться. – Мы здесь не замечаем тебе подобных. Да и они нас не видят.
   – Вы ослепляете своих рабов. – Тауг судорожно сглотнул. – Я однажды разговаривал с одним из них. Он так сказал, и он был слепым.
   – Да, мужчин действительно ослепляем.
   – Но я не раб – не ваш и ничей. Я оруженосец сэра Свона. И Мани тоже не раб. Он кот леди Идн.
   – Животных мы не ослепляем, – признал Трим, и Тауг почувствовал, как кот немного расслабился.
   Под стеной тянулся сухой ров, такой широкий, что походил на ущелье естественного происхождения, в темных глубинах которого громоздились валуны. Над ним изгибался дугой мост из толстенных бревен, пропитанных смолой. Он угрожающе скрипел под ногами Тауга.
   – Не бойся, – прогрохотал Трим. – Мосты мы строим основательно. Иначе нам никак нельзя. Тебе надо бояться меня.Что мешает мне взять кота, раздавить тебя ногой и столкнуть твое тело в ров?
   – Ничего, сэр. Только я надеюсь, вы этого не сделаете.
   – А что насчет твоего игрушечного меча? – Трим остановился, поджидая, когда Тауг нагонит его, и показал пальцем на Мечедробитель. – Ты остановишь меня этим?
   – Нет, сэр.
   – Клянусь кровью Имира, ты все правильно понимаешь. Дай-ка мне взглянуть на него.
   Тауг вытащил Мечедробитель из ножен и протянул Триму рукояткой вперед, как требовали правила приличия.
   – Так он даже не острый.
   – Да, сэр, – сказал Тауг. – Сэр Свон не позволил мне носить острый меч, поскольку опасался, что я поранюсь. Но я его оруженосец, а оруженосец должен иметь хоть какой-то меч.
   Трим сотрясся от хохота.
   К самой огромной из всех башен вели столь высокие ступени, что Триму пришлось волочить по ним Тауга, словно тряпичную куклу, схватив за ворот рубахи из толстого домотканого сукна, пошитой для него матерью; Тауг крепко прижимал к груди бедного Мани, а кот вцепился в него всеми когтями.
   – Мы готовы сражаться с вами. Видишь? – Трим поставил Тауга на ноги и указал на ступени, по которым они только что поднялись. – Как ваши люди думают справиться с ними, а? Здесь вам понадобится приставная лестница или что-нибудь вроде. Мы же спустимся достаточно проворно, и вам это совсем не понравится.
   Тауг подумал, что ему не нравится все, что делают великаны, и сказал:
   – Конечно, мне не хотелось бы сражаться с вами на этой лестнице, сэр.
   – Ха! А как насчет моста, через который мы перешли?
   – И там тоже, – признал Тауг.
   – Построен, чтобы сгореть, и факелы уже готовы. Как только вы ступите на мост, мы швырнем факел. Думаешь, вы успеете спастись?
   – Да, сэр.
   – Не успеете. Ваше малорослое южное племя подобно полчищу рыжих муравьев, поэтому на передние ряды будет напирать сзади еще тысяча. Мост сгорит, и вы вместе с ним.
   – Мы пришли не сражаться с вами, сэр, – смиренно сказал Тауг, – а заключить мир, коли получится.
   – Говори это королю Гиллингу.
   Смрадный тронный зал оказался в точности таким громадным, как ожидал Тауг; однако каменный сводчатый потолок был низковатым для сотен собравшихся здесь великанов. В зале стоял невообразимый шум: смех, крики, топот ног, звон оружия.
   – Вон там король. – Трим указал в дальний конец огромного помещения, где толпа становилась плотнее. – Я попытаюсь пробраться к нему поближе, а ты следуй за мной и смотри не потеряй кота.
   Тауг старался не отстать от Трима, лавируя между великанами.
   – Подожди! – прошептал Мани. – Что ему от меня надо?
   – Понятия не имею, – пробормотал Тауг. – Я думал, ты знаешь.
   – Коты – смелые животные. – (Тауг проскочил между ног одного из ангридов.) – А я слыву смелым даже среди котов. И все же…
   Закончить фразу Мани помешал трубный рев:
   – Трим!
   – Да, ваше величество!
   – Где он, Трим? – прогремел оглушительный голос. – Ты не принес его?
   Рука Трима легко подхватила Тауга и подняла высоко в воздух.
   – Принес, ваше величество.
   Поверх голов двадцати – тридцати великанов Тауг разглядел короля, восседавшего на гигантском золотом троне, установленном на помосте столь высоком, что зубцы железной короны почти царапали потолок, – такого огромного и жирного, что рядом с ним остальные ангриды казались малыми детьми.
   – Давай его сюда.
   Голос короля был не особенно низким и не особенно высоким: просто громким, оглушительно громким, словно громовые раскаты.
   – Что за существо такое его держит?
   – Это слуга кота, ваше величество. Южане посчитали, что коту нужен сопровождающий – кто-то, кого он знает. Мне показалось, они дело говорят.
   – Притащите мой стол!
   Худой ангрид, стоявший подле помоста, ударил по полу золотым жезлом: глухой грохот навел Тауга на мысль о Смерти, стучащей в дверь.
   –  Королевский стол!
   Четверо слепых мужчин внесли стол, держа за ножки. Рядом шла женщина, направлявшая слепцов голосом и прикосновениями. Она на мгновение встретилась взглядом с Таугом – и сразу же отвела глаза.
   – Итак, – сказал король, когда Тауга поставили на стол. – Теперь расскажи мне про этого волшебного кота, малыш. Он умеет разговаривать?
   – Да, ваше величество, – ответил Тауг и почувствовал, как когти Мани впились ему в плечо.
   – Тогда вели ему говорить со мной.
   Мани потряс головой, пощекотав усами щеку Тауга.
   – Я не могу, ваше величество, – сказал Тауг. – Коты не подчиняются ничьим приказам.
   Король рассмеялся – жирное брюхо заходило ходуном, – и остальные ангриды подхватили смех.
   – Если вы ему понравитесь, – сказал Тауг, – возможно, он станет говорить с вами. Но я уверен, он и рта не откроет при таком скоплении народа. Это не в его обычае.
   Король подался вперед; его круглое потное лицо напоминало жернов.
   – Это твой кот?
   – Нет, он принадлежит леди Идн, ваше величество. Она хотела сама доставить его к вам, но отец ей не позволил. – Тауг глубоко вздохнул. – Он посчитал, что она недостаточно хорошо одета для приема при дворе, ваше величество. Знаю, я тоже одет неважно. Но мы надеялись, что моему внешнему виду вы не придадите особого значения.
   Несколько мгновений король Гиллинг молчал, а затем сказал:
   – Тебе нужна приличная рубашка. Чтобы ты не стыдился показываться мне на глаза.
   – Благодарю вас, ваше величество, – кивнул Тауг.
   Король повернулся к ангриду с золотым жезлом:
   – Приличная рубашка, Тиази. Пускай одна из рабынь сошьет для него на скорую руку. Золотая цепь, коли найдешь достаточно маленькую. И все, что сам сочтешь нужным.
   Тиази поклонился:
   – Желание вашего величества для меня закон.
   Тауг отважился подать голос:
   – Лорд Бил привез вам чудесные подарки, ваше величество. Он ждет за стенами замка. Вам нужно лишь впустить его, и он преподнесет вам дары.
   – Ждет вместе с леди Идн?
   – Да, ваше величество. С ним также сэр Свон – это мой господин – и множество других людей.
   – Я хочу поговорить с леди Идн. Если муж не позволит ей встретиться со мной, нам придется потолковать с ним, Кот.
   – Меня зовут Тауг, сэр, а кота – Мани. – Тауг говорил мягким голосом, надеясь не обидеть короля. – И лорд Бил не муж леди Идн, а отец. Думаю, леди Бил умерла. И я уверен, он позволит вам встретиться с ней. Я имею в виду, с леди Идн, когда она нарядится подобающим образом и все такое.
   – Хорошо. – Король улыбнулся. – Нам необходимо выяснить, откуда у нее кот, – верно, Тиази?
   Тиази поклонился:
   – Конечно, ваше величество.
   – О, это я знаю, – сказал Тауг. – От сэра Эйбела. Раньше Мани принадлежал сэру Эйбелу, а сэр Эйбел подарил его леди Идн.

Глава 7
ХЕЛА И ХЕЙМИР

   – Вас что-то беспокоит, сэр?
   С помощью Бертольда Слепого Анс пытался соорудить из шестов и просмоленной парусины, взятых из амбара Бимира, подобие шатра.
   – Тысяча разных вещей, – ответил я.
   Грета, занятая приготовлением пищи, подняла голову:
   – Мы для вас обуза, да, сэр?
   – Нет, – помотал я головой. – Вовсе нет.
   – Коли завтра вы захотите поехать вперед и скажете нам, где с вами встретиться…
   Я снова помотал головой.
   – С Оргом ведь все в порядке, сэр? Вы волнуетесь, как там сэр Свон заботится о нем. Я тоже. Орг не такой плохой, как говорят. Но и не шибко хороший, и с ним трудно приходится.
   – Да нет, – сказал я. – Вам с Бертольдом требуется моя помощь?
   Анс опешил:
   – Мы сами управимся, сэр, разве только вы считаете, что мы не то делаем.
   – Вы все делаете лучше, чем получилось бы у меня.
   Я сел на землю и задумчиво уставился в костер. Гильф улегся рядом.
   – Дело в мальчике, – понимающе промолвила Герда. – В молодом Тауге. Я тоже за него беспокоюсь, сэр.
   – Вам не обязательно меня слушать, – сказал я. – У всех вас есть дело, которое нужно сделать. Я прекрасно это понимаю. У меня тоже есть дело, и я пытаюсь им заниматься. Думать, а не терзаться тревогой. В Скае нам не приходилось много думать – во всяком случае, я ни о чем особо не задумывался. Вальфатер, Леди и Тунор очень мудры, и нам этого было достаточно. Мы честно служили своим господам, когда требовалось, и ели, пили, пели и состязались на турнирах в свободное время. Теперь за меня некому думать, и одним из вопросов, над которыми я усиленно размышляю, является следущий: предвидел ли Вальфатер все это. – Я поднял с земли ветку, переломил пополам и бросил в костер. – Наверняка предвидел. Главный вопрос в том, влияет ли это на ограничительные условия, которые он поставил мне, когда позволил вернуться в Митгартр. И если влияет, в чем я почти уверен, то как именно.
   – Чем больше думаешь, тем скорей сопьешься, – предостерегла меня Герда.
   – Ты хочешь сказать «чем дольше терзаешься». Чем дольше твои мысли ходят по замкнутому кругу, снова и снова сотрясая тюремные решетки разума. Да, так оно и есть, но я не хочу мыслить подобным образом. Я пытаюсь мыслить свободно, как море катит волны. Я тоскую по морю, к слову сказать, хотя вы едва ли разделяете мои чувства.
   Гильф положил лапу мне на колени.
   – Сейчас я расскажу вам, о чем думал, это не секрет. Давайте сначала разберемся с сэром Своном и Таугом.
   Бертольд Храбрый, закончив сооружать из шестов каркас для шатра, подошел к костру, нащупывая путь палкой, и сел рядом с Гильфом.
   – Вы боитесь, что они погибнут в схватке с ангридами, и я тоже боюсь. Но если бы я не уехал, Тауг остался бы моим слугой, а сэр Свон – моим оруженосцем. Последствия очевидны, вполне предсказуемы. Однажды, давным-давно… впрочем, для вас совсем недавно… Так вот, однажды сэр Гарваон сказал мне, что я герой, рыцарь, о каких слагают песни.
   – Ну да, – сказал Бертольд.
   – Именно таким героем мечтает стать сэр Свон, и он совершенно прав, ибо только такие рыцари вообще достойны этого гордого звания. Я не хочу сказать, что о каждом доблестном рыцаре сложат песни. Всегда будут такие, чьи величайшие подвиги останутся неизвестными. До того как я произвел Свона в рыцари, он однажды сражался с двумя десятками разбойников, с мечом в руке. Несколько он убил, а остальные избили его до потери сознания и бросили умирать. Никто не сложит песни о покрытом синяками и ссадинами пареньке, который, очнувшись, увидел, как волки рвут на части тело сэра Равда; который отогнал волков сломанным копьем Равда и один похоронил своего господина в лесу. Однако он достоин песни, и я даю ему возможность заслужить славу. Возможность гордиться собой, а не только своими предками. Тауг – простой крестьянин, который хочет стать рыцарем и станет, коли получит условия для роста и становления. Анс, ты знаешь Тауга лучше, чем Бертольд или Герда. Я прав?
   – Не знаю, сэр. – Анс, поправлявший покосившийся шест, на миг отвлекся от своего занятия. – Там ведь еще Поук, верно? Малый, что был с вами на ферме?
   – Он в плену у ангридов, – кивнул я.
   – Вы страсть как хотели вызволить его.
   – Да, и по-прежнему хочу. Он мой слуга, и хороший. Я послал к нему спасителей и уверен, они справятся.
   – Так вас не это беспокоит, сэр? – спросила Герда.
   – Нет. – Я поднял взгляд от костра. – Во-первых, я думал о королеве Дизири, как всегда. Когда волшебный мед Вальфатера стер из моей памяти все воспоминания, я по-прежнему помнил ее имя. Она не приходит ко мне. Значит, я должен поскорее отправиться в Эльфрис на поиски Дизири.
   – Я с вами, – заявил Анс.
   – Может быть, но я сомневаюсь. Время там течет медленно. Я говорил?
   – Мне брат говорил, сэр, – сказал Бертольд. – Эльфы забрали его туда, во всяком случае, он так думал, а когда он вернулся, я был совсем старый, хотя еще зрячий. И страдал головой, как иногда и сейчас. Но он! Он остался все тем же юнцом, каким мне запомнился, хотя стал говорить как по писаному.
   – А зачем его забрали, Бертольд Храбрый? Ты помнишь?
   – Чтобы он выступил здесь от имени Эльфриса, так он сказал. Только он так и не выступил.
   – Я не раз задавался вопросом почему.
   – Вы знаете эльфов, – подала голос Герда. – Одна эльфийская девушка приходила к вам, когда мы сидели под деревом, я и Берт. Я тогда сказала, что вам не стоит доверять ей, а вы сказали, что уже доверились.
   – Ури.
   – Она самая, сэр. Вы ее знаете.
   – Да. Я знаю ее и Баки довольно хорошо, можно сказать. Раньше я думал, что знаю и Гарсега тоже, причем лучше, чем любую из них. Но теперь я знаю, что Гарсег не эльф.
   – Ого! – воскликнул Гильф, но все решили, что он просто гавкнул.
   – Он демон, – пояснил я, – дракон в человеческом обличье.
   – Вы убьете его, сэр? – спросил Анс.
   – Нет, Анс, – помотал я головой. – Если только не окажусь перед такой необходимостью. Но мы отвлеклись от тайны Бертольдова брата, а в числе всего прочего я размышлял и над ней тоже. Вы все еще хотите узнать, о чем я думаю?
   – Хочу, сэр, коли речь идет о моем брате.
   – Разумеется. Твой брат ничего не помнил о своем пребывании в Эльфрисе.
   – Да, сэр.
   – Значит, у нас три загадки. Во-первых, почему он ничего не помнил? Во-вторых, зачем его научили говорить складно и красиво? И в-третьих, почему он не выступил от имени эльфов?
   – Вы знаете ответы, сэр? – спросила Герда.
   – Не все. Полагаю, отгадать вторую всем нам не составит труда. Его научили говорить складно, чтобы он мог надлежащим образом передать послание от эльфов. Анс, у тебя трезвый ум. Ты можешь просветить нас относительно остальных загадок?
   – Почему он ничего не помнил, сэр? Это первая загадка, да? Они заколдовали его. Они здорово колдуют, все эльфы.
   – Уверен, ты прав, – кивнул я. – Но зачем им это понадобилось?
   – Кто-то поручил брату передать послание, – пробормотал Бертольд.
   – Да.
   – Он так и не сказал, кто именно, поскольку сам не знал.
   Я снова кивнул:
   – Думаю, ты прав. Этот «кто-то» хотел остаться неизвестным и сохранить свое послание в тайне.
   Герда воткнула в землю рядом с костром одну из рогаток, призванных служить опорами для поперечины с подвешенным на ней котелком.
   – Так, значит, он и не мог ничего передать, поскольку все забыл.
   Бертольд нашарил мою руку:
   – Сюда кто-то идет.
   Я взглянул на Гильфа, который поднял голову с озадаченным видом.
   – Ты слышал шаги?
   – Да, сэр. Я слышу.
   – Дует ветер. – Я поднялся на ноги, положив руку на рукоять Этерне. – По-видимому, он идет против ветра. Вот почему Гильф не чует запаха.
   Я двинулся по ветру, и пес потрусил за мной следом.
   Когда мы вернулись, Бертольд и Анс крепко спали, но Герда сидела у костра, грея руки.
   – Кому-то надо бы остаться на страже, – сказал я, садясь рядом, – но ты можешь ложиться спать. Я посижу здесь, а Гильф просыпается при малейшем звуке.
   – Вы никого не нашли?
   Я помотал головой.
   – Я все прислушивалась, сэр. Думала, если вы его убьете, он скорее всего вскрикнет.
   – Я так никого и не увидел, – признался я.
   – Хотя там кто-то есть?
   Я кивнул.
   – Один из великанов?
   Я помотал головой. Гильф, видевший незваного гостя, описал мне его.
   – Паренек вроде Тауга?
   – Нет, крупный человек. Как я сказал, я его не видел, но слышал, как он убегает. Крупный человек может двигаться очень тихо, пока не приходится бежать, но когда он пускается бегом, бесшумно у него никак не получается.
   – Неужто ваш пес не сумел догнать его?
   – Уверен, он догнал бы, но я не позволил. Помнишь, как Гильф набросился на тебя возле живой изгороди?
   – В жизни не забуду.
   – Анс спрашивал, что меня тревожит. Кажется, я сказал, что тысяча разных вещей. – Я улыбнулся. – Положим, я слегка преувеличил, но среди всего прочего мне не давало покоя воспоминание о том, как Гильф поймал тебя. Я увидел твою цепь, и в уме у меня прозвучал громкий стон. Почти крик.
   – Я уж привыкла к ней, сэр.
   – Обещаю, мы снимем ее сразу, как только найдем кузнеца, хотя, возможно, это произойдет не скоро. Но сегодня вечером мне не давала покоя мысль не о цепи, а о том стоне. – Спустя мгновение я добавил: – Уверен, стонал не я.
   – Если он прозвучал у вас в уме, сэр…
   – Значит, все-таки я? Нет. Не я, точно. Но тогда кто?
   – Не знаю, сэр. Я ничего не слыхала.
   – Я вспоминал тот стон и пытался решить, кому же принадлежал голос. Я уже почти определился с ответом, когда меня вдруг осенило, что это мог быть Бертольд, настигнутый Гильфом. Ты думала об этом?
   Герда помешала в костре палкой.
   – Бертольд немолод и слеп, но все еще силен для своего возраста. И я не знаю человека более бесстрашного. Он стал бы драться, и Гильф убил бы его. Мужчина, убежавший от нас, был моложе и гораздо сильнее.
   Герда промолчала.
   – Некоторых людей стоит убивать. Многих надо убивать, поскольку в противном случае они попытаются убить нас. Но я не уверен, что убежавший от нас мужчина – могучего телосложения молодой человек – относится к первым или вторым.
   – Вы думаете, он мой сын, сэр. Вы думаете, это Хеймир.
   – Я ничего не думаю. Мне просто пришло в голову, что такая возможность не исключена.
   – Я не знаю, сэр. Право, не знаю. – Герда смахнула слезу. – У меня такое ощущение, будто он действительно вернулся ко мне или я пришла за ним, что-нибудь в таком роде. Но я не знаю, сэр, честное слово. Я его не видела и не слышала, ничего еще.
   – Мы позволим ему подойти поближе в следующий раз, коли следующий раз будет.
   – Вы очень добры, сэр. Сэр?
   – Да?
   – Если это он… Вы ведь не причините ему вреда?
   – Конечно нет. А он мне?
   Герда поколебалась:
   – Он мог бы, сэр, когда бы меня с вами не было. Не знаю. Скорее всего он голоден.
   – Мы тоже. Здесь мало дичи.
   – Южнее, сэр, к югу от гор…
   Я помотал головой:
   – Я должен встать караулом в горном ущелье. Мы не скоро окажемся к югу от гор.
   Герда улыбнулась:
   – Я знаю, вы не позволите нам помереть с голоду, сэр. Даже если он будет с нами.
   Кто-то огромный лежал в низкой пещере на ложе из папоротника; на долю секунды я почувствовал его голод и одиночество. Я поднял взгляд. Облако наблюдала за мной, я с трудом различал в темноте ее голову и темный глаз. Надеясь, что она увидит, я кивнул.
   – Вы сказали, что уже решили насчет стона, сэр. Стона, который услышали, когда впервые меня увидели. Так что вы решили?
   – Тогда я увидел, что ты скована цепью. – Дым костра потянул мне в лицо, я отогнал его ладонью и немного передвинулся влево. – Ты наверняка считаешь, что стон мне померещился.
   Она потрясла головой:
   – Нет, коли вы уверены в обратном.
   – Уверен. Я умею отличать действительность от игры своего воображения, и это была не игра воображения. Стонала не ты и не Гильф. Я точно знаю, хотя не понимаю откуда. Там был еще кто-то, кто-то мне невидимый. За мной неотступно следовали эльфы, и я решил, что скорее всего это Гарсег. – Я немного помолчал. – Гарсег не эльф, но носил обличье эльфа. Когда-нибудь в другой раз я расскажу тебе о Гарсеге побольше.
   Герда кивнула:
   – А теперь вы считаете иначе, сэр?
   – Да. Ты говорила, что видела со мной старую женщину.